Яблоки для патриарха

шивать, да она бы и не призналась. Алименты Ирине и Андрею платил
честно и сверх того, по возможности, тайком посылал. Трудно сказать, испытывала
Галя к Ивану чувства, подобные тем, которые излагает героиня
вышеупомянутой песни, когда зовёт: «Вернися, Иванку, буду шанувати».
Во всяком случае, не прогнала Ивана, когда приехал в гости.
В пятьдесят девятом надумал он повидаться с бывшей семьёй. Как
жена Татьяна ни ругалась, взял четырёхлетнего сына Вову и поехал в Черновцы,
где тогда жила Галя. Замуж она так больше и не вышла. «Что я детей
своих не могу повидать? - говорил Иван Яковлевич жене. - Они не
виноваты, что так жизнь сложилась». - «Будешь опять жизнь свою перекладывать
с Галей ненаглядной?» - не могла смириться Татьяна с намерением
супруга, не лежала у неё душа отпускать благоверного в места его
боевой молодости.
Вова всего-то и запомнил из той поездки: тётя вкусными варениками
с вишней кормила. Тогда как брат с сестрой практически не отложились в
памяти.
В последние годы Владимир собирался поискать их через Интернет,
ведь родная кровь, да всё руки не доходили, а как майдан начал жечь
спецназовцев из «Беркута», решил: ни к чему всё это.
Иван Яковлевич всякий раз выходил из себя, когда шли телерепортажи
о бесчинствах фашиствующих молодчиков на Украине. «Да что это за
порода кровожадная? - сокрушался. - Никак не могут успокоиться! Отцы-деды
жгли-вешали и этим неймётся!» И разглядывал лица этих самых
молодчиков, марширующих по Киеву или Львову, вдруг увидит похожего
на себя.
А зачем это было ему нужно - и сам не знал.