Яблоки для патриарха

моды, диваны, кресла, стулья, тумбочки - его рук дело. Не говоря о такой
мелочёвке, как табуретки. Буфеты в моду вошли, у него - шедевры, точёная
работа, комоды - тоже точёнка. Станок токарный по дереву сделал,
привод не электрический, ножной, как у швейной машинки, но тем не менее...
Все инструменты делал сам. Какие у него были рубаночки! По сей
день храню... Железку для рубанка хорошую найдёт, отточит. Трёх-четырёхсоставные
рубанки делал. Одни детали из твёрдой породы дерева, на
другие древесина средней твёрдости шла, на третьи - мягкое дерево, та
же липа...
И это всё параллельно с медициной, а потом - комбинатом стройматериалов...
Он и фельдшером был на всю родню. Всех наших пользовал. Не
всякий терапевт так диагнозы ставил, как он...
И единственный человек в семье невоцерковлённый. Слушать не
хотел. Думаю, жили бы они в Костино, даже в советское время, было бы
иначе. А так с двух лет на спецпоселении. Комната в бараке двадцать квадратных
метров на три семьи. Церковь в глаза не видел. В тринадцать лет
начинается война, его забирают на трудовой фронт в Приводино, там была
база отстоя и ремонта речного флота. Первым в Приводино брата Алексея,
тому пятнадцать лет в сорок первом исполнилось, забрали, следом отца.
Он сначала в Приводино, потом в Архангельске работал. Даже под бомбёжки
попадал. Немцам Архангельск был костью в горле, туда приходили
караваны из США.
В сорок седьмом пришла пора отцу в армию идти, его отбирают в
элитные части - в десант. Крепкий, головастый, по тем временам образованный
- сразу после войны пошёл в вечернюю школу и добрал два года
до семилетки. Медицинскую комиссию прошёл, из двадцати кандидатов
всего двоих отобрали. Выдали на руки документы - иди в военкомат. Там
дотошно анкету изучили, парень, конечно, куда с добром по всем пунктам
здоровья, да имеется идеологическая загвоздка - из высланных. Как такого
в спецчасть отправлять, вдруг заброска в тыл врага, а он неблагонадёжный.
Забраковали. Отец к военкому:
- Что делать?
Скорее всего, военком из фронтовиков попался, не из военного чиновничества,
не стал парня мурыжить.
- У тебя все документы на руках, - сказал, - а значит, что? А то, ноги
в горсть и езжай домой. Встанешь в военкомате на учёт, когда надо призовут.
Отец быстренько на поезд и в Черепаново. Оттуда и в армию ушёл.
Получается, в тринадцать лет забрали его от отца с матерью в ФЗО, а
вернулся домой после армии, в двадцать пять, сформировавшимся человеком.
Ему о Боге говорят, а он не воспринимает, почвы нет.
У нас в Подгородке храм, внуку моему Саше девятый год, спортсмен,
хоккеист. В прошлое воскресенье стоим в притворе, ждём причастия.
Саша в окно смотрит... Из окна хорошо видна дорога в дендропарк, буквально
метрах в ста от храма идёт. Саша на дорогу смотрит и говорит:
- Дед, представляешь, пять человек мимо храма прошли и ни один не
перекрестился.