Яблоки для патриарха

Ах ты, степь широкая, широкая,
раздольная!
Ах ты, Волга-матушка, Волга
вольная!
Ах ты, степь широкая, степь
раздольная,
Ах ты, Волга-матушка, Волга
вольная!
Ой, да не степной орёл
подымается,
То речной бурлак разгуляется.
Не летай, орёл, низко ко земле,
Не гуляй, бурлак, близко к берегу.
Песня протяжная, как степь, и тревожная... Что-то нехорошее должно
произойти с бурлаком за кадром...
Детство ещё чем запомнилось: каждое воскресенье начиналось с того,
что дед мне с сестрой, появился Вовка, и ему давал по кусочку просфорки
и святой воды. Это был ритуал. Я ввёл подобное для внуков, они у меня
каждое утро начинают с кусочка просфоры и святой водички. И если забуду
- напомнят.
Дед давал просфорки, а бабушка Февронья каждое воскресенье кормила
блинами. Растапливала печку и пекла гору блинов. Как только на
сковородке начинал аппетитно шипеть первый, мы с сестрой летели к бабушке
в кухню. Каждый хотел быть обладателем первого блина. Для исключения
раздора и скандала среди едоков бабушка делила ножом блин на
две равные части. Пока мы их с Людой уплетали, макая в мёд или коровье
масло (домашнее, его бабушка специально растапливала для трапезы и наливала
в розеточки), она успевала ещё два испечь. Так что за столом царил
мир. Когда подрос Вовка, первый блин получал он с нашего согласия.
В детстве мама с дедом возили нас к причастию. Ездили до класса пятого-шестого.
Мама много позже скажет, была у неё боязнь, учительница
всё-таки. Но не могла отказать, если дед говорил:
- Рая, пора свозить деток к причастию. И самим причаститься.
Ездили в Новосибирск. Там был один-единственный храм - Вознесения
Господня. В Омске в двух службы в советское время шли, в Новосибирске
- в одном. Запомнилась поездка класса после третьего. У деда в Новосибирске
были хорошие знакомые по приходу, у вокзала жили. На вечерней
электричке приезжали в Новосибирск, у них на ночлег останавливались.
В тот раз летом на Петра и Павла ездили. О поездке начали говорить
загодя, для нас с сестрой настоящее путешествие, ждали его, готовились.
Дед пост держал без всяких поблажек, а мы постились три дня перед поездкой.
Всё по правилам. У мамы не было такого: как это детки без молочка
да мяса? Ослабнут! Дед сказал, значит, никаких разговоров. Ехали принаряженные.
Мама приготовила мне белую рубашку, отгладила брючки.