Яблоки для патриарха

Дед умер в полные восемьдесят пять лет. В последний раз мы виделись
за полгода до этого. Я приехал в Черепаново из Омска и первым делом
баню протопил. Вдвоём с дедом на первый пар пошли. Парился он
отменно.
На разговоры о болезнях говорил:
- А я, внучок, не знаю, где там сердце, печень, не чувствую их.
Не помню, чтобы простудой болел. И это притом, что на спецпоселении
в воде добывали карельскую берёзу. Получается, только закалил себя.
Могучий организм Бог дал ему.
Паримся, деду девятый десяток, мне тридцать с небольшим, а наравне
хлещемся.
- Дед, ещё поддать? - спрошу.
- Поддавай, внучок. Надо погреться.
- Тебя попарить?
- Попарь, да веника не жалей! По ногам в первую очередь пройдись.
Мёрзнуть в последнее время стали.
У меня волосы на голове трещат, он только покрякивает от удовольствия.
- Дед, тебе не жарко? Может, дверь приоткрыть?
- Нет, внучок, хорошо, тепло. Иди в предбанник, посиди, а я ещё полежу.
Парализовало его на левую сторону, лежал пять дней. Мама рассказывала,
правой рукой то и дело шарил по груди, искал, есть крест или нет.
Нащупает, зажмёт в кулаке - успокоится.
Меня в это время на военные сборы призвали. Я - инженер-мостовик,
на учёте стоял в железнодорожной бригаде. Под Курган отправили собирать
понтонный железнодорожный мост - НЖМ-56. Мощное сооружение
- поезда по таким ходили. Я сначала не думал писать родителям - на два
месяца всего уехал. И всё же написал маме. Она в ответном письме сообщила,
дед серьёзно заболел. Не стала писать, что парализовало... А на
следующий день мне с берега кричат: телеграмма. Сердце ёкнуло - дед.
Так и оказалось.
Я в военной форме, офицер-железнодорожник, бумагу в части дали
хорошую: с ней на станции к дежурному обращаешься, если мест нет, садят
на электровоз... До Искитима доехал нормально, от Искитима пятьдесят
километров осталось и всего один поезд, а мест нет - на электровозе
доехал. Всю дорогу дед из головы не выходил. Как это больше нет его,
не скажет: «Внучок, почитай Библию» или попросит рассказать о храмах
Омска. Слёзы то и дело наворачивались на глаза.
Дед маме наказал месяца за два до смерти:
- Рая, умру, чтобы ни капли водки. Ни на кладбище, ни дома.
Знал, кому наказывать. Отец было на дыбки:
- Как это «ни капли водки» на поминках?! Что люди скажут? Да никогда
такого ни у кого не было! Мало ли что он говорил!
Мужики родственники возмущались потихонечку за столом. Но у
мамы не забалуешь.