Яблоки для патриарха

Сажусь за стол. Он достаёт Библию...
Первым делом, усаживаясь на стул, спрашивал:
- Внучок, что почитаем?
Ему было важно и моё мнение. А мне нравился апостол Пётр - горячий,
эмоциональный, нетерпеливый, искренний в своих порывах. Через
два дома от нас жил дядя Петя Смолин. Папа называл его электровеником.
Взрывного характера, всегда куда-то торопящийся, ходил размашисто,
широким шагом, с серьёзным лицом. В широченных, давно не видевших
утюга брюках. Апостола Петра представлял я таким же. Смолин мог вдруг
окликнуть и довольно резко:
- Ну-ка подойди!
Думаешь, что такое? Он из кармана конфету достаёт:
- Держи, архаровец, пока я добрый!
И расплывётся в улыбке.
На вид суровый, но добрый. Куда-нибудь разгонится, мы, мальчишки,
специально подбежим, хором:
- Здрасьте, дядя Петя!
Он отрывисто бросит:
- Некогда!
Нам страшно нравилось его «некогда». Могли обогнать его и снова
сунуться под ноги:
- Дядя Петя, здрасьте!
Смолин настолько сосредоточен, настолько целеустремлён, что даже
не заметит, те же самые озорники ему надоедают, снова отмахнётся:
- Некогда!
Он пролетит мимо, а мы хохочем.
Дед часто просил почитать ему из Евангелия о последних временах.
Не обязательно «Откровение Иоанна Богослова». Читали от Матфея двадцать
четвёртую, двадцать пятую главы, от Марка - тринадцатую главу.
Из посланий апостолов что-то. И, конечно, «Откровение». Часто просил
тринадцатую главу, двадцатую и что следом за ней. Дед сам прошёл гонения
- Гражданская война, раскулачивание, спецпоселение. Своего рода
репетиция апокалипсиса. Целую неделю после третьего раскулачивания
всей семьёй жили в бане в ожидании смерти. Это когда бабушка Февронья
одевала сыновей во всё чистое перед сном. Дед большую часть жизни
прожил при безбожной власти. Храмы закрывали не только в тридцатые
годы, их разрушали в пятидесятые, шестидесятые годы. Однажды сказал:
- Внучок, мы на спецпоселении семнадцать лет жили без причастия.
Хорошо помню, перед всесоюзной переписью 1979 года его беспокойство.
Я уже в институте учился, он спрашивал, а будет ли вопрос об отношении
к вере? Знал: последние времена могут наступить в любой момент,
а значит, каждому предстоит сделать главный выбор - отказаться от Бога,
ради привычной жизни, или пойти за веру до конца. Не погубить душу.
Я не понимал тогда, в чём, собственно, вопрос. Дед за нас боялся: мама
в школе работала, мы с сестрой в институте учились... Не были готовы
открыто сказать об отношении к Богу... Мама говорила, дед и перед переписью
1970 года спрашивал: будет ли вопрос о вере...