Яблоки для патриарха

Ночью вспыхнула... В монастырь накануне приехали две послушницы,
перепугались бедняги. Боялись, как бы огонь не перекинулся на обитель.
Слава Богу, ветер был в другую сторону.
Тушить пожар было некому и нечем - баня преспокойненько сгорела
дотла.
Самое интересное, случился пожар ни раньше, ни позже - с двадцать
первого декабря на двадцать второе. Двадцать второго - Зачатие святой
праведной Анной Пресвятой Богородицы. В православном календаре
праздник начинается с вечера, с всенощной. Получается - Богородичный
крестный ход, Богородичный праздник и пренебрежение к Божьей Матери.
«Конечно, тяжело было инокине без священника, - сочувствовал Валера.
- Пусть звонила время от времени батюшке Евгению, открывала помыслы
по телефону. Да всё равно этого недостаточно. Нам, мирским, без
священника, без причастия крайне сложно, тем более монаху, который у
бесов на постоянном прицеле».
Баня сгорела, инокине Людмиле некуда было деться, начала снова по
субботам ходить крестным ходом.
Глава двадцать третья
О 'г ы з д
Уезжал Валера с Выселок в конце шестого лета, прожитого на таёжной
земле. Возник ряд обстоятельств, которые звали в город. Решение принял
перед Троицей, спросил батюшку, тот благословил на отъезд.
«Без благословения не уехал бы, - объяснял Валера, - батюшка сказал,
пора, цель выполнена - место обустроено. Не благословил круглый
год жить одному, разрешил наездами, так, как делали другие его духовные
чада, имеющие дома в Выселках».
И ещё добавил, что сам хотел позвать Валеру, нужен ему рядом.
«Немного мне осталось, - признался Валере батюшка, - пора давать
предсмертные распоряжения. Передам тебе мой архив, записи».
Не так-то просто было покидать Таёжку. Прикипел к ней. Накануне
раздал кур. Козу Лизку отвёл Гере-чеченцу. Ему же отдал Жульку. Кстати,
увиделись они только на следующее лето, Жулька при этом страшно обрадовался,
описался от радости, а когда Валера позвал в свой двор, мгновенно
разыскал все свои ко сточки-заначки. Карта тайников целый год неповреждённо
хранилась в собачьей голове.
Уезжая из Таёжки, Валера ничего, кроме одежды, не взял. Иконы, книги
- всё оставалось на своих местах. В любой момент приезжай - ты дома.
Так и получится в дальнейшем - один-два раза в год наведывался. Хотя бы
на неделю-другую, а то и по месяцу жил. В мыслях часто возвращался в Таёжку,
где ближе всего находился к Богу. Здесь начал петь на клиросе, освоил
церковную службу. И, за редким исключением, каждый день проживал
вместе с Церковью. Пел тропари праздников этого дня, тропари чествуе­