Яблоки для патриарха

убить тебя. Сказали, если не убью, они меня самого...» Матушка в ответ
начала читать заклинательную молитву: «Да воскреснет Бог и расточатся
врази Его...» Крестным знамением осенила мужа. Он топор опустил, сел
в изнеможении. Матушка поведала ему о святынях, которые передали ей
на хранение, и о своём решении уйти из дома, иначе бесы замучают его.
Мартын Иванович воспротивился уходу супруги - боялся один оставаться.
Тогда матушка (в соответствии со словами Евангелия «сей род изгоняется
постом и молитвой») наложила на себя и мужа строгий пост - сорок
дней воздерживаться от пищи и молиться: «Иначе мы не спасёмся». Муж
согласился. Постепенно с него всё сошло, бесовские преследования прекратились.
Перед смертью Мартын Иванович принял монашество с именем
Симеон.
Позже матушка вынуждена была из-за гонений сжечь четки и скуфью
митрополита Петра. Предполагается, что ей было открыто поступить так,
а не иначе. В 1991 году она переехала в Москву к своим духовным чадам.
Окормляла мирян, окормляла священников.
«Возможно, здесь произошло то же самое, что с супругом матушки
Любови, - говорит Валера. - В случае с Татьяной и Виктором мы все могли
от угара погибнуть. Бог миловал. Виктор приехать в монастырь больше не
смог. Да я и не приглашал. Трубу для слива воды из скважины доделывал с
Максимом Легковым, и Жора Майсурашвили помогал».
Глава двадцать первая
П о ^ о у о н ы МОНАХИНИ
Умерла монахиня Параскева от рака желудка. На момент смерти была
одна в обители. Валера приходил накануне днём, она под утро умерла.
Прислонилась к стеночке, видимо, села помолиться... Обнаружила её тётя
Надя, что несла послушание на свечном ящике в церкви. Пришла рано
утром в обитель, матушка ещё тёплая была... Тётя Надя сбегала за фельдшером,
та определила время смерти. Местные потом говорили, несколько
человек были свидетелями (в том числе тётя Надя), в этот час по селу прошёлся
сумасшедший порыв ветра. Будто оторвался от бури, что шла где-то
стороной, и понёсся в Таёжку. Хлеща темноту полотнами снега направо и
налево, ворвался в предутреннюю тишину, громыхнул ставнями, прогудел
в трубах, сорвал со стожка сена в огороде у Миши Лаврентьева брезентовый
полог и через Выселки ушёл в урман.
У Валеры за год до этого родственник умер от рака желудка, страшно
мучился, дня не мог прожить без наркотиков. Матушке Параскеве Господь
Бог устроил так, что невыносимых болей не было, она до последнего понемногу
ела. Ослабла до крайней степени, но боли не донимали.
Ближе Валеры у матушки никого в Таёжке не было. Призналась ему,
что враг накинулся на неё с двойной энергией после приговора врачей. Назначил
дату смерти, мол, тебе один месяц осталось жить - на Рождество