Яблоки для патриарха

Ответили грубо.
- Я серьёзно, - сказал Лёня, - отпустите.
Один пошёл на Лёню. Был из себя не ниже Лёни, в плечах не хилый.
Да только не знал, что Лёня заправленный кислородный баллон поднимал
себе на плечо, будто картонку, свёрнутую в трубу. Ему одного удара
хватило уложить насильника. Второй бросил женщину и тоже ринулся в
бой. С этим получилось хуже. Лёня уклонился от его кулака, но ответного
удара в голову не рассчитал. Мужик подкошенно упал, захрипел и затих.
Лёня вызвал скорую, врач констатировал смерть и вызвал милицию. Ещё
до приезда скорой спасённая женщина сунула Лёне визитку со словами:
- Мне некогда, позвони если что.
Лёню увезли в следственный изолятор, посадили в камеру. Никого в
ней не было, но вдруг запустили мужичка в боксёрских перчатках. То ли
это относилось к акту устрашения, то ли на нём хотел потренироваться
кто-то из работников изолятора.
Лёня мирным тоном произнёс:
- Я час назад одного хлопца отправил туда, - и показал пальцем на
потолок, - и тебя отправлю, если рыпнешься!
Боксёрский поединок не состоялся.
- Загремел ты, парень, - с ухмылкой сказал Лёне следователь.
- Они хотели женщину изнасиловать, ограбить.
- Не надо строить из себя героя-освободителя и романов мне не читать.
Не советую. Тот, что живой остался, утверждает, ты налетел на них,
требовал деньги. Ему я больше верю, чем тебе с твоей мифической женщиной.
Она, конечно, по твоей версии убежала в неизвестном направлении...
- Можно один звонок сделать, - спросил Лёня.
- Кому?
- Да вот, - Лёня вытащил из кармана визитку.
Следователь взглянул на карточку, с лица его сошла маска превосходства.
- Ты откуда её знаешь?
- Та, которую отбивал от этих уродов.
- Звони, - разрешил следователь.
Лёня набрал номер телефона. После его короткого рассказа трубка
ответила:
- Значит, так, мне сейчас некогда, часов до трёх занята, а вечером разберёмся.
Ничего не подписывай, ничего на себя не бери.
Женщина оказалась известным в городе адвокатом, с широкой практикой,
большими связями.
Следователь отправил Лёню в камеру, больше не вызывал. Вечером
Лёню без всяких объяснений отпустили.
- Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя,
- процитировал Валера Евангелие, выслушав Лёню, - но исповедоваться
тебе в этом грехе надо.