Яблоки для патриарха

И главное - никакой воды. Валере однажды приходилось переправляться,
когда вода по колено стояла. Валера с батюшкой перекрестились, батюшка
перекрестил лёд перед собой, и они пошли. Валера вызвался в сопровождающие.
Женщин оставили на берегу молиться. Прошли удачно, Валера
вернулся обратно, батюшка поехал за заветной бумагой.
Привёз её через два дня, торопился, пока лёд не пошёл вернуться в
Таёжку. Размашисто подписанная митрополитом бумага гласила, что Семёнова
Клавдия Петровна в епархии старостой не числится.
Срезать замок не понадобилось, Клавдия Петровна в присутствии
участкового прочитала бумагу и отдала ключ от храма со словами:
- Своё заберу.
Всё из церковной лавки в мешок из-под сахара, который держал муж,
выгребла.
Валера стоял у алтаря с отцом Романом и возмущался:
- Батюшка, как так? В лавке не всё на их деньги куплено, вы свечи
привозили, маслице!
Отец Роман махнул рукой:
- Валера, не искушайся! Пусть забирают и уходят. Не хочу связываться.
В заключение стоит сказать следующее. Через два года весной все
реки в округе вышли из берегов, подобного наводнения старожилы не
помнили более пятидесяти лет. Многие деревни в округе подтопило. Богом
хранимую Таёжку стихия обошла, ни один дом не пострадал, кроме...
Правильно - затопило Клавдию Петровну. И это не авторский вымысел
для красного словца.
«Жалко её, - говорит Валера, - была дана такая возможность поработать
Богу и людям...»
Глава пятнадцатая
О с и т с л ь
Церковь в Таёжке была построена в начале XX века, перед самой Русско-японской
войной, освящена в честь Покрова Пресвятой Богородицы
и пережила все лихолетья. Тысячи каменных храмов, поставленных на тысячелетия
и простоявших века, сровняли с землёй богоборцы-взрывали,
рушили, увечили - здесь хрупкая деревянная устояла. Подгони трактор,
да подцепи тросом, да дёрни, и полетят купола, пыль весело заклубится
от рассыпающихся стен. Полчаса - и бесформенная куча брёвен - налетай,
кому не лень, разбирай на дрова. Бог миловал Таёжку от такого варварства.
После того как в тридцатом году службы в храме прекратились,
начал он ветшать, объявились горячие головы с тем самым ура-желанием
подогнать трактор (в деревне уже имелся «железный конь») и дёрнуть
хорошенько «пережиток прошлого». Однако кто-то мудро предложил:
сломать ума много не надо, не будет ли хозяйственнее устроить в церкви
зерносклад. Так стал храм амбаром, и долго хранилось в нём зерно, пока