Яблоки для патриарха

Батюшка Антоний рассказывал, что, когда служил в Таёжке, читал в
газете о жителе одной из деревень под Таёжкой, который в начале тридцатых
годов с двумя сыновьями ушёл от коллективизации далеко в тайгу
за болото. Там поставили дом и часовенку. Людьми были верующими и
устроили этакую пустынь. Молились, охотились, полностью обеспечивали
себя пропитанием. Место слишком отдалённое, труднодоступное, никто
их не трогал. Однако с началом войны всех троих призвали на фронт.
Какая-то связь с «большой землёй» всё же имелась, возможно, выходили
за солью, охотничьими припасами. Все трое погибли в войну.
Миша Лаврентьев на вопрос батюшки о тех людях, сказал, что охотники
заглядывают в тот район, сам по молодости ходил туда, видел остатки
дома, часовни.
- Место, конечно, дикое, - рассказывал Миша, - озеро есть. Иду по
берегу с собакой, не волкодав, но и не из декоративных, которую сунь за
пазуху и не видать. Нормальных размеров лайка. Идём по берегу, а в воде
параллельным курсом щука, этакое брёвнышко. Вовсе не из праздного
любопытства сопровождает. Ждёт момента, вдруг собачка попить захочет
или полезет в озеро освежиться. Дальше дело техники, была животинка -
и поминай, как звали. Утащит такой крокодил и не подавится...
Упрямые мушкетёры не испугались таёжных аллигаторов, готовы
были идти туда. Просили Мишу Лаврентьева указать дорогу. Миша отсоветовал
- слишком далеко. И указал на отгороженный буреломом угол.
Добраться до него не так-то просто, туда и охотники не любят ходить, в то
же время относительно близко. Мушкетёры совершили разведывательную
экспедицию и километрах в десяти от Черёмушки наткнулись на три холма,
поросшие лесом. У подножия одного бил ключ (как выяснилось позже -
незамерзающий) с вкуснейшей водой. На холмах решили строиться.
Валера, с иронией относящийся к их затее, не очень верил, что закончат
строительство. Однако на две трети ошибся в прогнозах.
Самым рукастым из троицы был Гена. До девятого класса жил у деда
в селе вблизи Мариинска. Дед был плотником, сметливый внук многое
перенял. Пётр тоже топор, пилу и молоток умел держать в руках. Артём
ничего не умел. Был у меня знакомый детдомовец послевоенного поколения.
Война его сделала круглым сиротой, прошёл её сыном полка, а после
Победы был определён в детский дом под Харьковом, который создали
на базе бывшей колонии, руководимой в своё время великим А.С. Макаренко.
Детдом был настоящим хозяйством, имел слесарные, токарные мастерские,
фермы, поля. Детей учили работать с деревом, металлом, землёй.
Артём воспитывался по другим детдомовским методикам, руками делать
ничегошеньки не мог, выполнял на стройке скита универсальную роль -
«сбегай, подай, поднести, подержи». Работал по этой «специальности» с
удовольствием, не обижался, когда на него покрикивали. Идея со стройкой
ему очень нравилась. Тем более первую избушку Пётр и Гена решили
поставить Артёму.
Начало строительства совпало с периодом песнопений кукушек. Как
и на Выселках, эти тоже сольно не пели.