Яблоки для патриарха

сдавал на мясо, прикипело сердце к животинке. Кормились летом бычки
самопасом, утром за ворота Валера выгонит, даст напутствие нагуливать
с Божьей помощью тело... Пойдут потихоньку. Неторопкие были. Дом на
юру, внизу луг просторный, речка бежит - есть что поесть, где водицы испить.
Без напоминаний знали время возвращения на базу. Нетерпеливостью
отличался лишь бычок по кличке Доня. Ничего не стоило бросить
компанию и одному заявиться вечером домой. Можно было ещё поскубать
травку, нет, бросает пастись и направляется в гору. Поднимется, встанет у
забора и мычит призывно, мол, впускай хозяин, домой хочу, травы досыта
нажевался, что-нибудь посущественнее давай.
- Доня, ну что ты опять один приплёлся, почему других не привёл? -
отчитает хозяин за самочинство. - Одного не пущу, иди за остальными.
Доня голову опустит в обиде, дескать, не нанимался за всякую бестолочь
отвечать.
- Иди-иди, - подгонит Валера.
Доня развернётся, метров на пятьдесят отойдёт, собратья далеко внизу
пасутся, пару раз им пронзительно крикнет. Те в ответ промычат «слышим-слышим»
и не спеша потянутся в гору. Доня дождётся, и тогда все
вместе подойдут к забору, хором затрубят: впускай.
С гусями свой разговор. Они тоже паслись у речки. Водоплавающим
вообще раздолье - в полном распоряжении чистейшая река. Пару раз
уплывали вниз по течению, бегал Валера на поиски, но обычно на виду
паслись и плавали. Конкурентов в округе не имелось - на все Выселки
единственное стадо гусей у городского жителя. Такой деревенский парадокс.
Своего Дони среди гусей не имелось. Приходилось Валере самому
звать домой. Выйдет, шумнёт. Тоже свой язык. Один раз крикнет, ответят,
но с места не сдвинутся. Как бы, мы здесь, всё нормально. Ты, хозяин,
спросил, мы не проигнорировали - всё под контролем. Но стоило два раза
крикнуть, у гусей начинался ажиотаж на грани счастливого переполоха.
С криком, бешеной спешкой (будто жизненно важно в первых рядах оказаться
у ворот) срывались с места. Кто летел, кто бежал, падали, натыкаясь
друг на друга, вскакивали. Шестьдесят голов - это опять же не «жили
у бабуси два весёлых гуся». Едва не полкосогора заполняло хлопающее
крылами, радостно гогочущее, стремительно поднимающееся к Валере
белоснежное облако. Лавой текут вверх. Обступят Валеру, наперебой говорят-говорят-говорят
на гортанном наречии. Перевода не надо, без того
ясно: дай! Целый день паслись, а всё равно дай поесть, раз позвал.
На собственном опыте Валера познал мудрость слов Паисия Святогорца
о козе на последние времена. В непостные дни весь его рацион зачастую
сводился к хлебу, козьему молоку и яйцам. Готовить было просто
некогда. Это притом, что занимался не умственным трудом, работал в то
время грузчиком на пилораме. Не сразу Валера приноровился коз доить.
Руки поначалу болели, коза так просто молоко не отдаст, удивлялся, как
женщины доят. Потом накачал мышцы. Целая наука. И ещё один нюанс, из
разряда иронических - пока одну козу доишь, другие могут на раз карманы
твои очистить. Карманники козы искуснейшие. Не заметишь, как бу­