гнездо_block_NEW2

5. Забузанские соколы
самое впечатляющее на меня было то, что я видел своими глазами. Это, конечно,
не начало Великой Отечественной, но все же.
Проходили мы, студенты пятого курса университета, военные лагеря после
окончания военной кафедры. Мы были приписаны в 1968 году к одной из воинских
частей в Ивано-Франковске, где бодро маршировали, стреляли из боевого
оружия, стажировались на радиолокационных станциях, отбывали наряды на
кухне, стояли на постах и т.д и т.п.
Как-то ночью нас подняли по тревоге, приказали ставить палатки на плацу.
Наутро мы узнали, что в городе проведен призыв солдат и офицеров запаса, которых
и расселили в тех самых палатках, расставленных ночью. Все заборы по
периметру воинской части были обвешены детьми и женщинами, которые голосили,
пытались передать какие-то котомки своим мужья, отцам. Так продолжалось
2-3 дня. Потом заборы были преодолены. Образовался обширный пикник
на траве. Самогон лился рекой. Вместо слез – песни. Так тоже продолжалось
2-3 дня. Потом офицеров вызвали на инструктаж, где подробно объяснили,
как врываться в дом, квартиру. Инструктировал подполковник, … позитивный
опыт в Венгрии в 1956 году.
Теперь предстояла Чехословакия. В ночь ополченцев вместе с действующей
армий отправили по назначению, а нас назад, на учебу. Этот отголосок войны
в мирное время оставил свой след в моем сознании. А вот что пишет Герман
Филиппович о том, как пришла война к нему.
У меня часто сбывались сны. В один из воскресных дней я заснул и мне приснился
сон про войну на западе, ночью только я заснул, пошло его продолжение.
Это было в 1938 или 1939 году. Под конец сказали мне, что война с немцами
начнется через три года. Главное, что в этом сне, мы победили, хотя немцы
дошли до Забузана.
Утром 22 июня я с братьями Олейниковыми Иваном и Григорием пошли
в сад за Красный Яр, в Бароновку, где жила теща Тимофея. В саду мы были
до полудня и, возвращаясь в Красный Яр, мне подозрительно показалось, очень
быстрое движение на звонок дежурного по военкомату. Это было хорошо
видно в открытую ставню окна. А когда подошли к реке, там шли авральные
работы – несколько человек в грязи работали с кабелем. Это нам показалось
подозрительным, а когда вошли в пивную попить квасу, услышали разговоры
про войну: «Бомбят Киев, Севастополь». При выходе из пивной, день показался
иным, сумрачным. Все наши мысли были обращены туда, где сейчас шли бои.
Возвращаясь домой по берегу Бузана, мы думали, какой год закончит войну?
Что мы победим – у нас сомнения не возникало. Я сказал, что закончит войну
1926 год, ошибся на год. Призывался в войну последним 1927 год и некоторые
попали на фронт. Подходя к селу, мы услышали печальные песни – «Последний
нынешний денечек гуляю с вами я друзья…» Некоторые уже были вызваны военкоматом,
некоторые получили вывоз на завтра. Их отправляли на баркасах
в Астрахань и на некоторых месяца через полтора пришли похоронки. Начались
тревожные и печальные дни. Сводки «Совинформбюро» сообщало о тяжелых
боях на фронте и повсеместном отступлении наших войск.
— 71 —