гнездо_block_NEW2

Крестьянское гнездо
старших почитай! Больше я бабушки не видел, похоронили её без меня, пока я
познавал, на кого же я учусь.
А вот дед умер, когда я уже жил в Забузане, преподавал в школе! Дед Филипп
был первый в моей жизни покойник, которого я сам, один, обмывал, одевал,
укладывал в гроб. И было мне спокойно. Вспоминал я, как он учил меня,
пацана, рис сеять – он был единственным в рыбацком селе человеком, который
разбирался в этом деле, хлопок выращивать, как учил шорничать – делать хомуты
и другую сбрую для лошадей. И в этом деле он был единственным на всё
село мастером. В то время университетов не заканчивали – педагогом выступала
сама жизнь! Любопытен факт, что мой сын Петр, переводя мои каракули
в электронную версию, не мог поверить, что в Астрахани во времена моего детства
выращивали хлопок. А было же!
Мои дедушка с бабушкой представляли собой классический вариант «единства
противоположностей». Бабка говорливая, шумная, эмоциональная. Дед –
молчаливый, сдержанный, голос тихий, с хрипотцой.
Но все их дети как один утверждали, что истинным хозяином в доме был
дед, а не бабушка, как казалось многим. Бабушка – то «профсоюз», где-то даже
и «правительство», а «президент» – дед!
Говорила всегда бабка, дед молчал, но уж если он сказал, то так тому и быть!
Несмотря на бабкин громкий голос, дети боялись деда. Именно он определял,
кто и когда позволял себе лишнего – сразу ложкой в лоб. Бабка давай заступаться,
кричать на деда, а он опять молчит, дальше продолжает своё дело.
С домом моих прародителей связано много воспоминаний, обо всех не расскажешь,
но об одном из них сохранилось документальное свидетельство. Грех
этим не воспользоваться. Как я уже говорил, заметные общественные события,
как правило, проходили перед бабушкиным крыльцом. Почему я его называю
бабушкиным, а не дедушкиным, например? Да потому, что дед там почти никогда
не показывался. Он не любил шумных сборищ, сидел у себя в сарае и занимался
сбруей. На крыльце, как правило, с прялкой, сидела бабушка, а вокруг
неё собирались люди и происходили события. В этот раз событие было неординарное:
в село приехал фотограф! Надо ли говорить, что появление тогда любой
фотографии в доме было редким, заметным и ярким – на всю жизнь! – событием?
К крыльцу (а фотограф, конечно, расположился около крыльца – основы
бизнеса понимали и тогда) стали подтягиваться люди. Выясняли возможности
фотографа, а, главное, величины и формы оплаты. Денег тогда в семьях, практически
не было: рыбакам заработки выдавали рулонами (т.е. талоны на тот
или иной вид товаров), а земледельцам и животноводам – трудоднями, т.е. выращенной
продукцией в конце года. Деньги у людей появлялись, главным образом,
от продажи своей, личной продукции на рынке.
Поэтому каждая копейка была на учёте, но и соблазн велик: запечатлеть
себя и своих близких на всю жизнь! Договорившись о цене (кто деньгами, кто
салом, кто поросёнком или курицей), люди бежали домой, одевали всё самое
лучшее, прибегали назад, готовые к «бессмертию». Потом долго усаживались
перед фотографом, ждали «птички» из глазка фотоаппарата, на который показывал
рукой, закрытый покрывалом, фотограф. Весь этот ритуал был сродни
— 46 —