гнездо_block_NEW2

Крестьянское гнездо
уже женат. И когда в семье не стало матери, то старшей хозяйкой стала
старшая сноха. Бабанька рассказывала, что хозяйство, а значит и доход в
семье был общим. Но старшая сноха больше внимания и средств уделяла
своим детям. Тогда Бабанька убедила Дедыньку переехать, вот так и выбрали
Забузан. Но обиды не было, т.к. потом в их семью отдали дочь от первого
брака, Марусю. Она воспитывалась со всеми детьми наравне. Они первыми
в станице стали сажать бахчу, семья большая и кормить всех надо
было круглый год. До них молодухи только лузгали семечки, сидя на заваленках.
Со старшими сыновьями Дедынька во время путины рыбачил, чем и зарабатывал
на жизнь семьи. Все это знаю от них по рассказам.
Любопытно, как рассказы в детстве и их восприятие создают версии, легенды,
в которых присутствует объективно личностная интерпретация событий.
Привлекали меня в помощь на покос травы для заготовки сена скотине
на зиму. Не знаю была ли от меня помощь, но присутствие было. Сено косил
Дедынька, потом переворачивали для сушки, вот в этом сене я копошилась.
А уж когда оно высохло, его на лодке перевозили в деревню. Лодка от груза
почти вся уходила в воду и, проплывая вдоль крутого берега, я оценивала,
смогу ли доплыть до противоположного берега, если что. Но это вряд ли. Боязно
не было, со мной был дед. Он сидел на веслах, было спокойно, вода в реке
была тихая. Я где- то там нашла посадку арбузов, один удачно прихватила
с собой, за это меня отругали. Да и арбуз оказался совсем белый, но сладкий.
Только мы убрали сено, как стеной на деревню налетел летний ливень. Сильный,
теплый и короткий. Больше никогда не видела, как наступает стена
дождя. Весной к пасхе мыли дом. Моющими средствами были мочалка и хозяйственной
мыло, потом промывалось чистой одой. Мыли и потолок, и
стены, и полы, конечно и окна. Перестирать надо было и все белье. Стирали
в бане, а полоскали на речке, летом это удовольствие, а зимой испытание.
Баня была во дворе у задней калитки. Топили ее по субботам, в воду приносили
в пятницу, наполняли котел, встроенный в небольшую печь, а в углу был
второй котел с холодной водой. Топили жарко, была там и полка, на которой
парились. Я мылась толь в тазике, парится мне не нравилось, уж очень
жарко. Мылись все по очереди, очередь по возрасту, потом чай и обед. Еще весной
Дедынька смолил лодку, разжигался костер, на нем в ведре грелась смола
и мочалкой, которую привязывали на длинную палку, промазывалось все дно.
Нас близко не подпускали, и ребетня нюхала запах смолы издалека, сидя на
крутом берегу у магазина.
В хозяйстве тогда была корова, теленок и несколько барашков. Вот они
это сено за зиму и съедали. А уж нам доставалось молочко, сметанка с маслицем.
Они хранились в ямке. Очень мне нравилось, когда меня посылали туда
слазить и достать что велено. Ну а там раздолье: крынки с молоком, сверху
в каждой уже были отстоявшиеся сливки – это верх удовольствия, хотя и наверху
никто мне не отказывал, ешь и пей сколько влезет, но за столом. А
там, на глубине и в холодке было вкуснее.
Был и трагический случай, когда Бабуся и Бабанька уехали на похороны
брата и сына. Я не помню, с кем тогда прощались. Меня оставили на хозяй-
— 260 —