гнездо_block_NEW2

3. Крестьянское гнездо и его обитатели
К этому времени Яков уже служил, и теперь наша семья стала дважды красноармейской,
пользовалась льготами на уменьшение всех налогов (а их тогда было
достаточно: и натуральными продуктами, и деньгами). Это ощутимо сказалось
на материальном положении семьи, впервые появились излишки денег.
Вначале лечилась мама от простуды, затем ей стало хуже, пошла температура.
Теперь уже обратились за помощью к врачам. В селе врачей не было, обращались
в район. В одну из ночей разбудил меня отец и говорит: «Иди сынок, простись
с матерью». Я увидел у кровати мамы всю почти свою родню, а мама бредила от
высокой температуры. Сразу я не понял, что происходит, а потом сообразил, что
может произойти ужасный для меня случай, мне ведь шел всего 11-й год. Подошел
я к ногам мамы, а меня подвели к боку, т.к. нельзя в этом случае стоять в ногах.
Минут через 15 мама пришла в сознание и сказала: «Теперь я не умру, жар прошел,
я вспотела». Все облегченно вздохнули, вскоре послышался приближающий гул
только что окрепшего льда, по которому мчалась телега с районным доктором
Ананьевым. Доктор высокий, стройный, вошел в дом и сразу стал слушать маму,
а потом начала ставить банки. После этого стал говорить о болезни – воспаление
легкого. Через день еще раз привезли врача. Появились у нас свои банки, лекарства,
а мама не поднималась до самой весны. Затем ее увезли в областную больницу в
Астрахань. У нее произошло осложнение на нервную систему. Лечение продолжалось
и летом, и только в июне месяце она вернулась домой. Эта болезнь очень оказала
влияние на ее работоспособность во все годы жизни. В этот период жила и
вела хозяйство старшая сестра Дуся со своей дочкой, и моей племянницей Валентиной
(на 2 года моложе меня). За это время я прочувствовал, что значит мама
в жизни подростка, а всего ведь я был без нее полгода. В последующие годы никогда
у меня не было с мамой грубых разговоров. Тяжёлого ей вообще нельзя было делать,
и я стал ее первым помощником. Принести воды ведра 4-5, приготовить и принести
топки для печи и голландки, а когда нет отца – очистить конюшни, накормить
коров, коз, лошадей, свиней. Кур кормила мама сама.
С Валентиной росли мы вместе, и поскольку я ей доводился дядей, то она
меня по наивности звала «дядя Гера». Меня это очень возмущало, и я ей отвечал:
«Ни дядя я, Вальсин».
Несколько раз перечитывая записки Германа, сегодня, в первой четверти XXI
века, я проникал огромным уважением к моим предкам. Конечно же, я не зная многих
подробностей, описанных выше, любил и уважал их. Но это уважение было родственным,
можно сказать – поверхностным. Пропустив же через свой жизненный
путь, куда более благостный, чем путь моих дедов и родителей, а также изложенные
в записках детали выживания и жизни близких мне людей, я окунулся в еще неизведанные
мне глубины этого уважения. Вот они животворящие корни земли русской.
Это они умели выживать и быть счастливыми, невзирая на внешние обстоятельства.
Не ныть, а преодолевать, не сдаваться, а бороться и быть счастливыми. Глубокое
уважение к предкам продиктовано и глубиной связи, которое я почувствовал,
читая строки о жизненном пути моих дедов. Это их соки помогали мне на моем пути.
Корни их так глубоки и живительно, что питают и мою семью в XXI веке! И захотелось
мне поглубже окунуться в прошлое. Еще раз пройти вместе с ними, пусть мысленно,
по тем крестьянским тропам, по которым пришлось ходить моим дедам.
— 21 —