гнездо_block_NEW2
Крестьянское гнездонелётная, стоял приподнятый туман с видимостью до 600-800 метров. Нарушительпрошёл над нашим аэродромом в направлении Аральского моря. СКаршей, после переговоров с КП Армии, был поднят на перехват Т-3 (Су-9), нос опозданием. Перехватчик садился в Ташкенте (по погоде). Если бы поднялиего своевременно, вряд ли бы нарушитель прошёл до Свердловска, где он былсбит зенитной ракетой. Лётчик майор Пауерс вылез из падающего самолёта,а не катапультировался, как установлено в этом случае. Это былотак необходимо, иначе он погиб бы от специальной иглы, чтобы не давал показания.Ему об этом секрете сказал техник самолёта. Пауерс благополучноприземлился на парашюте и был арестован, затем судим, а после отбытиясрока, возвращён в США путём обмена на нашего разведчика Исаева. Этотслучай нарушения границы вызвал скандал на весь мир. Вскоре началась реорганизацияВооружённых Сил. Было решено сократить армию на 1 миллион200 тысяч, создать войска стратегического назначения (ракетные). Нашу дивизиюсократили, оставив один полк в Кзыл-Арвате, а другие передали в 13гвардейскую истребительную дивизию. Я вернулся в истребительную авиацию.Из состава полка бывшего, осталось несколько человек. Остальные прибылииз Самарканда, Каршей и Чимкента. Многие авиаторы, особенно инженерно-техническийсостав, были направлены в ракетные войска ПВО; многихдемобилизовали без выслуги лет и естественно, без пенсии. Устаревшиесамолёты (Миг-15, Ил-28) поставили в резерв, часть их пошла на металлолом.Мы получили Миг-17 и стали готовиться по курсу истребительной авиации.Теперь основные полёты выполнялись на воздушный бой, на перехват воздушныхцелей. На меня легли заботы создания основного элемента авиационногоистребительного полка – командного пункта (КП) и подготовки штурмановнаведения. Наш аэродром требовал ремонта, и мы перебазировалисьпод Термез, где стоял полк нашей дивизии. Там наши офицеры боевого управления,и я с ними, получили практику в управлении самолётами и в наведенииих на воздушные цели. При возвращении на свой аэродром, я много тренировалсяв наведении, и теперь стал учить штурманов наведения их совершенствованию.При первой проверке по перехвату контрольных целейполучилось не плохо. Мы продолжали совершенствовать свою работу, и результатпостепенно рос. Перехваты контрольных целей нашим полкомстали самыми высокими в воздушной Армии, а условия выполнения их былисамыми трудными из-за близости гор. Теперь к нам стали приезжать перениматьопыт наведения. По моему твёрдому убеждению, причина успеха заключаласьв постоянном внимании, контроле и обучении офицеров наведения.Я летал и наводил, поэтому знал тонкости этой работы, владел расчётамина перехват и свободно руководил действиями всего боевого расчёта КП. Мнекомандир полка полностью доверял в этом и почти не вмешивался в эту работу.В семье было нормально, Нина много внимания уделяла детям. Я находилвремя заниматься с сыном музыкой, мне это очень нравилось, и я надеялся,что сам быстро освою этот замечательный инструмент. Это была моя— 184 —
6. Из жизни самого молодого соколамечта, но она не осуществилась, потому что я не проявил настойчивости ицелеустремлённости, о чём я всегда теперь жалею. В свободное время многозанимался фотографией. Это очень интересное и нужное дело, когда видишьсвой труд на формате, испытываешь удовольствие. Инна была на постоянномконтроле, и видимых отклонений в её здоровье не замечалось. Ненормальностьв работе сердца иногда прослушивалась и теперь её не ограничивалив движениях. Требовалась тренировка без перегрузки. Вот найти этусередину – требовался контроль и постоянная беседа с ней. Нина с этим, помоему,справилась.Неожиданно к ней пристала ещё одна болезнь – Боткина. Она заразиласьот детей, сестёр Кургановых. Что интересно, что одна из них, находясь всёвремя вместе с больной сестрой, так и не заболела. Начало заболевания былообнаружено своевременно, и я её отвёз в больницу в Душанбе, где она пролечиласьвсего недели две.В конце лета мне предложили путёвку в санаторий Судак. Время былонеподходящее, так как получалась накладка на сентябрь месяц. Я уговаривалНину ехать всей семьёй, часть сентября Валерик будет учиться в Армавирево втором классе. Пришлось лететь одному. Прямого самолёта не было, полетелчерез Ашхабат, а оттуда – на Симферополь. В Ашхабад прилетел вполдень, стояла сильная жара. До вылета оставалось два часа и это времямедленно тянулось, хотелось быстрее оставить этот солнечный город, городтепла и зелени. Объявили, что вылет задерживается на два часа, а самолётстоит на стоянке под солнцем. В тени, не двигаясь, было очень трудно сидеть.Часов около 17, в самое пекло вошли мы в раскалённый самолёт – этобыла настоящая сауна. Пока он запускал двигатели, выруливал для взлёта,прошла вечность. Все вспотели так, что сухого места в одежде не было. ВСимферополь прилетел ночью, а утром от железнодорожного вокзала поехалиавтобусом в Судак. В Крыму я был впервые, и мне всё хотелось увидеть,то, что так превосходно расписано в книгах и справочниках. Столица Крыманапомнила мне азиатские города с той разницей, что там много глиняныхдомов, а здесь – из битого камня. Татарский город с кривыми и узкими улицами.За время пути водитель много интересного рассказал об этом крае ипознакомил нас с ним. Санаторий располагался на берегу залива у стариннойГенуэзской крепости, жили в небольших одноэтажных домиках. Это был захолустныйдом отдыха, а море – хорошее. Окрестность этого городка представляласобой голые невысокие горы. Дней через 10-15 получил телеграммуот Нины. Она прилетела за мной к Самгородецким в Гвардейское, где онижили. Она после моего отлёта не могла сидеть и вылетела с детьми. Валерикаоставила в Армавире, а с Инной приехала к Самгородецким. Они жилина краю гарнизона, занимая полдома, имели огород и собачку – Бульку. На фотографииэто зафиксировано. Туда я выезжал на выходные дни. Перед возвращениемна станции Остряково купили за 450 рублей люстру – подарокНине к 30-летию. Своеобразная, под золото люстра, напоминает музейнуюредкость. В Армавир возвращались поездом через Керчь с паромной переправойи Краснодар. Это очень утомительный и медленный путь. В Армавире— 185 —
- Page 133 and 134: 6. Из жизни самого м
- Page 135 and 136: 6. Из жизни самого м
- Page 137 and 138: 6. Из жизни самого м
- Page 139 and 140: 6. Из жизни самого м
- Page 141 and 142: 6. Из жизни самого м
- Page 143 and 144: 6. Из жизни самого м
- Page 145 and 146: 6. Из жизни самого м
- Page 147 and 148: 6. Из жизни самого м
- Page 149 and 150: 6. Из жизни самого м
- Page 151 and 152: 6. Из жизни самого м
- Page 153 and 154: 6. Из жизни самого м
- Page 155 and 156: 6. Из жизни самого м
- Page 157 and 158: 6. Из жизни самого м
- Page 159 and 160: 6. Из жизни самого м
- Page 161 and 162: 6. Из жизни самого м
- Page 163 and 164: 6. Из жизни самого м
- Page 165 and 166: 6. Из жизни самого м
- Page 167 and 168: 6. Из жизни самого м
- Page 169 and 170: 6. Из жизни самого м
- Page 171 and 172: 6. Из жизни самого м
- Page 173 and 174: 6. Из жизни самого м
- Page 175 and 176: 6. Из жизни самого м
- Page 177 and 178: 6. Из жизни самого м
- Page 179 and 180: 6. Из жизни самого м
- Page 181 and 182: 6. Из жизни самого м
- Page 183: 6. Из жизни самого м
- Page 187 and 188: 6. Из жизни самого м
- Page 189 and 190: 6. Из жизни самого м
- Page 191 and 192: 6. Из жизни самого м
- Page 193 and 194: 6. Из жизни самого м
- Page 195 and 196: 6. Из жизни самого м
- Page 197 and 198: 6. Из жизни самого м
- Page 199 and 200: 6. Из жизни самого м
- Page 201 and 202: 6. Из жизни самого м
- Page 203 and 204: 6. Из жизни самого м
- Page 206 and 207: 7. Разные судьбыТол
- Page 208 and 209: Крестьянское гнезд
- Page 210 and 211: Крестьянское гнезд
- Page 212 and 213: Крестьянское гнезд
- Page 214 and 215: Крестьянское гнезд
- Page 216 and 217: Крестьянское гнезд
- Page 218 and 219: Крестьянское гнезд
- Page 220 and 221: Крестьянское гнезд
- Page 222 and 223: Крестьянское гнезд
- Page 224 and 225: Крестьянское гнезд
- Page 226 and 227: Крестьянское гнезд
- Page 228 and 229: Крестьянское гнезд
- Page 230 and 231: Крестьянское гнезд
- Page 232 and 233: Крестьянское гнезд
6. Из жизни самого молодого сокола
мечта, но она не осуществилась, потому что я не проявил настойчивости и
целеустремлённости, о чём я всегда теперь жалею. В свободное время много
занимался фотографией. Это очень интересное и нужное дело, когда видишь
свой труд на формате, испытываешь удовольствие. Инна была на постоянном
контроле, и видимых отклонений в её здоровье не замечалось. Ненормальность
в работе сердца иногда прослушивалась и теперь её не ограничивали
в движениях. Требовалась тренировка без перегрузки. Вот найти эту
середину – требовался контроль и постоянная беседа с ней. Нина с этим, помоему,
справилась.
Неожиданно к ней пристала ещё одна болезнь – Боткина. Она заразилась
от детей, сестёр Кургановых. Что интересно, что одна из них, находясь всё
время вместе с больной сестрой, так и не заболела. Начало заболевания было
обнаружено своевременно, и я её отвёз в больницу в Душанбе, где она пролечилась
всего недели две.
В конце лета мне предложили путёвку в санаторий Судак. Время было
неподходящее, так как получалась накладка на сентябрь месяц. Я уговаривал
Нину ехать всей семьёй, часть сентября Валерик будет учиться в Армавире
во втором классе. Пришлось лететь одному. Прямого самолёта не было, полетел
через Ашхабат, а оттуда – на Симферополь. В Ашхабад прилетел в
полдень, стояла сильная жара. До вылета оставалось два часа и это время
медленно тянулось, хотелось быстрее оставить этот солнечный город, город
тепла и зелени. Объявили, что вылет задерживается на два часа, а самолёт
стоит на стоянке под солнцем. В тени, не двигаясь, было очень трудно сидеть.
Часов около 17, в самое пекло вошли мы в раскалённый самолёт – это
была настоящая сауна. Пока он запускал двигатели, выруливал для взлёта,
прошла вечность. Все вспотели так, что сухого места в одежде не было. В
Симферополь прилетел ночью, а утром от железнодорожного вокзала поехали
автобусом в Судак. В Крыму я был впервые, и мне всё хотелось увидеть,
то, что так превосходно расписано в книгах и справочниках. Столица Крыма
напомнила мне азиатские города с той разницей, что там много глиняных
домов, а здесь – из битого камня. Татарский город с кривыми и узкими улицами.
За время пути водитель много интересного рассказал об этом крае и
познакомил нас с ним. Санаторий располагался на берегу залива у старинной
Генуэзской крепости, жили в небольших одноэтажных домиках. Это был захолустный
дом отдыха, а море – хорошее. Окрестность этого городка представляла
собой голые невысокие горы. Дней через 10-15 получил телеграмму
от Нины. Она прилетела за мной к Самгородецким в Гвардейское, где они
жили. Она после моего отлёта не могла сидеть и вылетела с детьми. Валерика
оставила в Армавире, а с Инной приехала к Самгородецким. Они жили
на краю гарнизона, занимая полдома, имели огород и собачку – Бульку. На фотографии
это зафиксировано. Туда я выезжал на выходные дни. Перед возвращением
на станции Остряково купили за 450 рублей люстру – подарок
Нине к 30-летию. Своеобразная, под золото люстра, напоминает музейную
редкость. В Армавир возвращались поездом через Керчь с паромной переправой
и Краснодар. Это очень утомительный и медленный путь. В Армавире
— 185 —