гнездо_block_NEW2

Крестьянское гнездо
странцев и из ВПА им. Ленина. В заключение Н.С. Хрущёв бросил реплику:
«Сейчас перейдём в другой зал, где продолжим разговор, но уже на другой основе».
Вошли в Георгиевский зал, где на стенах высечены имена Георгиевских
кавалеров всех времён России. Это самый большой зал Кремля – т.е. Большой
кремлёвский дворец, отделанный белым мрамором с позолотой. Рядом – Грановитая
палата, где обсуждались и оформлялись важнейшие государственные
дела. Она отделана в голубо-зелёный цвет с перламутровыми покрытиями.
Далее Владимирский зал – для особых торжеств и приёмов, отделан
в бело-голубые тона с позолотой. На втором этаже – жильё царской семьи и
их слуг, столовые и их спальни с деревянными резными кроватями с потолком.
Место для нашей группы было отведено за столиками Георгиевского
зала, без стульев, по четыре человека. Стол был накрыт необыкновенными
по форме бутылками с красивыми этикетками различных, неизвестных нам
вин; закуска была скромной.
На сцене расположилось политбюро, ниже – генералитет, рядом – руководители
Академий. Эту часть открыл Хрущёв с первым тостом, затем – Малиновский,
Ворошилов – Председатель президиума Верховного Совета СССР.
Вскоре Хрущёв взял маленькую рюмку, положил её в карман, и сказал Булганину
(пред. Совмина):
– Пошли в народ (т.е. к нам).
Его сопровождали часть членов политбюро. Запомнились его слова в отношении
сокращения численности тяжёлых бомбардировщиков и увеличения
ракет, так как они не «боятся» преодолевать ПВО противника по сравнению
с человеком в самолёте. У одной из групп, при тосте за здоровье лётчиков,
Хрущёв всплакнул. Один из его сыновей был лётчиком и погиб на фронте.
Затем перед нами выступили лучшие артисты Московских театров, их выступления
прошли, почти, без нашего внимания. В заключение на десерт подали
чёрный кофе в очень маленьких чашечках и пломбир грамм по 150. Кофе
я раньше, да и большинство моих однокашников, не пробовали. После употребления
этого напитка и порции мороженного мы окончательно отрезвели, и
вроде никаких не осталось следов от посещения Кремля. В таком состоянии
мы и оставили его, на вокзале добавили, и последней электричкой вернулись
в Монино. Дома обо всём виденном поделился с семьёй.
Шли последние дни уходящего 1957 года. Со второго дня Нового года мы
должны убыть на лётную практику, на этот раз в Краснодар. Такая практика
перед убытием в строевые части давалась впервые для того, чтобы на
месте не вводиться в строй, а сходу двигаться вперёд в боевой подготовке и
других учить. В Краснодаре расположились при ЦКЛУШС (центральные
курсы лётного усовершенствования штурманского состава) в «коробочке» –
так получило название почти замкнутое четырёхэтажное здание. В нём размещалось
всё: гостиница для слушателей, столовая, штабы, клуб и учебные
классы. В то время учились группа сирийцев и два афганских лётчика-пилота
королевской авиации. В этом городе я не был с 1952 года, а в 44 году здесь
начинал службу в авиации. Была возможность лучше посмотреть этот
город, какие произошли изменения в нём. Город расстроился на север, в сто-
— 170 —