гнездо_block_NEW2

6. Из жизни самого молодого сокола
от души. Дело в том, что у нас в семье было принято делать вишнёвую наливку.
Когда она созревала, то наливку разливали по сосудам, а остатки вываливали
на «зады». Там и происходил пир на весь мир.
Вскоре стали выдавать обмундирование по зимнему плану. Я пришел и
стал в очередь, появился Кукарин. Всматриваясь в мое лицо, спросил: «Чтото
в лесу я Вас не встречал». Я ответил, что нога у меня болит. Он добавил
похвально: «А самогонку ты хорошую умеешь варить!» Мне пришлось молчать,
не отвечу же «Службу Советскому Союзу!» или «Рад стараться!».
От курсантов Армавирской школы узнали, что есть там зам по строевой
ст. лейтенант Чеботарь, очень жестокий к курсантам в наведении порядка.
Про его выходки ходили легенды. И вдруг в один из пасмурных дней лагерь
встревожился – всех собирает Чеботарь. Первый сбор за несколько месяцев?
Весь наш вид, сбор и построение не нравились ему. Нескольким курсантам
объявил за это по 15-30 суток гауптвахты, а где ее взять – придумал. В сушилке
хуторской из плетня, напоминающей огромный кувшин. Она просматривалась
и продувалась со всех сторон. До вечера он прививал любовь к службе
нам. Хозяйки наши переживали за нас.
В конце октября хозяйка объявила, что в воскресенье будут отмечать крестины.
Старшая дочь родила сына, будут крестить в Абадзехской. Пришли
кумовья, и все решили. Рано утром будит меня хозяйка и говорит: «Крестный
не пришел, а поезд вот-вот подойдет, иди с кумом к поезду, если не подойдет
он, то помоги окрестить». Мне ужасно не нравилась эта затея и такая
просьба. Лежу и думаю отказаться – невозможно, у людей своего рода проблема.
Ведь первый внук и я согласился. Я быстро оделся, и мы пошли с кумой,
несший младенца в темноте к поезду. В вагоне я забрался на верхнюю полку
и продолжал спать, а внизу маялась кума с крестником. В Абадзехской зашли
к их родственникам, и старушка повела нас в дом, приспособленный под церковь.
Поп был средних лет в армейских брюках-галифе, выглядывавших из-под
ризы, и в калошах на босую ногу. От этого я усмехнулся и сразу получил от
попа замечание. Обратно мы шли пешком 6 км. Это неожиданное для меня
становление крестным отцом обошлось потом большим несчастьем. Через 2
года умерла мать ребенка, а затем и он.
Накануне праздника 78-ой годовщины Великой Октябрьской Социалистической
революции наше войско покидало Шунтук. Провожать нас вышло все
население хутора. На дорогу хозяйка отварила мне курицу. Уезжали в Лабинскую,
чтобы службу и учебу начать теперь по условиям мирного времени.
Прямого поезда туда не было, предстояла пересадка в Курганной, где пришлось
ожидать поезда всю ночь. Ночевали кто где. Мы с Иваном Рябоконь попросились
в дом, где нам предложили ночлег на полу, постелив на него соломы.
Утром повез нас поезд в Лабинскую по рельсам, глубоко засыпанным первым
снегом. Разместились в клубе на тюремной площади (бывшей) без отопления
и кроватей, прямо на полу, ни тумбочек, ни столов. Начались ранние холода,
а мы в пилотках, пошла вошь. Единственным местом, где можно было отогреться
– это караул. Там топили печь украденными досками от заборов и
калиток, прожигали свое белье со вшами. В этом же доме, через стенку жил
— 127 —