ExpoJeweller_1_116_2020

ТЕОРИЯ. ПРАКТИКА. ОПЫТ
Для сравнения, риск попасть на проверку
после сданного с просрочкой отчета
об операции по обязательному контролю
у поднадзорных Росфинмониторингу
организаций (агентства недвижимости,
лизинговые и факторинговые организации,
операторы по приему платежей),
безусловно, есть, но весьма минимальный.
Росфинмониторинг — относительно
лояльный в этом плане орган и по
большей части, видимо, руководствуется
принципом «повинную голову меч не сечет».
Многие поднадзорные Росфинмониторингу
опытные субъекты без опаски
сдают сведения в нарушение сроков,
зная, что проблемы начнутся у них только
тогда, когда просрочки начнут носить
массовый и систематический характер.
А вот риски в аналогичной ситуации у
ювелиров куда более высокие. Если
сдадите хотя бы даже один отчет с нарушением
срока, спустя какое-то время за
это может «прилететь привет» из ГИПН с
требованиями объясниться. Вполне очевидно,
что Росфинмониторинг делится с
инспекциями пробирного надзора списками
организаций, которые сдали отчет
с просрочкой, которые, в свою очередь,
проводят «профилактические работы»
с поднадзорными им субъектами. Такая
«профилактика» в конечном счете нередко
оборачивается реальными административными
делами и штрафами.
Поэтому опытные и знающие о рисках
штрафов за просрочки ювелиры предпочитают
рисковать и просроченные сообщения
инициативно вообще не сдавать.
Руководствуются они следующим. Неподача
просроченного сообщения не провоцирует
проверки, ведь о том, что есть
несданное сообщение, во многих случаях
известно только самой организации и
больше никому (хотя это убеждение весьма
спорно, и ниже мы расскажем почему).
А если нет проверки, значит, нет и штрафа.
Срок давности за неподачу сообщения
составляет один год. Если в течение
года после допущенного нарушения проверок
деятельности по ПОД/ФТ не было,
нарушение автоматически «сгорает». А
если в течение года все же приходят
проверяющие, то, чтобы не попасть под
значительный штраф за неподачу сведений,
сообщение сразу обязательно сдается
накануне проверки или запроса информации
по операции, о которой ранее
умолчали.
К сожалению, на практике количество
дней просрочки отправки ФЭС на размер
штрафа практически не влияет: что один
день, что, к примеру, десять месяцев
просрочки — штраф одинаков (ну разве
только если не пробовать доказывать
проверяющему или суду факт малозначительности
правонарушения). Вот поэтому
такие расчетливые ювелиры и отправляют
свои просрочки только накануне проверки,
да и то лишь в том случае, если она
вообще придет.
Таким образом, из-за практических соображений
«сообразительных» ювелиров
в итоге Росфинмониторинг лишается части
информации об операциях, подлежащих
обязательному контролю, которые
могли пойти в составе просроченных
сообщений и которые могли нести важнейшую
информацию. Возможно, это
проблему можно было бы решить путем
сокращения размеров административных
штрафов за просрочки или же более
лояльным подходом Пробирной палаты
к нарушителям, допустившим незначительное
количество просрочек в сдаче
отчетности в Росфинмониторинг (автор
настоящей статьи в 2019 году направил
в Росфинмониторинг предложения по
установлению более мягких вариантов
административной ответственности за
просрочку сдачи отечности в Росфинмониторинг
об операциях, подлежащих обязательному
контролю).
Отметим, что вышеописанный принцип
«умалчивания» о просрочках в действительности
очень рискован. Так, например,
в начале 2020 года Росфинмониторинг
сопоставил отчеты ювелиров и
кредитных организаций в целях выявления
«уклонистов» от отчетности. В первые
рабочие дни января 2020 года субъекты
115-ФЗ стали получать запросы из надзорных
органов о предоставлении на проверку
отчетности в Росфинмониторинг по
операциям, подлежащим обязательному
контролю, о которых ранее сообщили в
Росфинмониторинг кредитные организации,
через которые проводились расчеты
между сторонами операций, или иные
субъекты антиотмывочной системы.
Так, например, запросы получили ломбарды,
реализовавшие невыкупленные
ювелирные изделия на суммы равные или
выше 600 000 рублей, но не сдавшие об
этом обязательную отчетность, о чем Росфинмониторингу
стало известно из полученных
отчетов кредитных организаций
или представителей ювелирного сектора.
В такой ситуации Росфинмониторинг логично
исходит из того, что если по операции
с ювелирными изделиями сообщил банк
или представитель ювелирного сектора,
то отчет по операции должна была подать
другая сторона операции — ломбард. Таким
образом, у Росфинмониторинга есть
реальная возможность выявить субъектов,
умолчавших о сдаче отчетности в ведомство.
Именно поэтому убеждение ювелиров
о том, что о проведенных ими операциях
никто не знает, весьма спорно: ведь как
минимум о факте оплаты за драгоценные
металлы или камни, а также ювелирные изделия
сообщают в Росфинмониторинг банки,
через которые проводились расчеты.
Хотим отдельно отметить, что принцип
«умалчивания» о просрочках тем более не
работает в случае со сдачей периодических
отчетов в Росфинмониторинг о проверках
клиентов. Поскольку все проверяющие
прекрасно знают, что такие отчеты
должны сдаваться не реже одного раза в
три месяца, то длительное (более трех месяцев
подряд) отсутствие обратной связи
по таким отчетам от организации или предпринимателя
ювелирного сектора автоматически
свидетельствует о нарушении и
нередко становится причиной инициирования
проверочных мероприятий.
Мы искренне надеемся, что наши читатели
не будут допускать отправку каких-либо сообщений
с нарушением сроков, поэтому им
не придется задаваться вопросом: сдавать
просроченный отчет в Росфинмониторинг
или нет.
ЭКСПО-ЮВЕЛИР | ФЕВРАЛЬ-МАЙ 2020
5