literaturaTmcodneobis Tanamedrove problemebi Contemporary ...

А о Гоголе писать нельзя. Поэтому я уж лучше ни о ком ничего не
напишу» (Хармс 1999: 704). Тем самым имя Гоголя становится той
«смехотворной точкой», которая обнажает абсурдность подобных
идеологических построений.
Традиция Хармса впоследствии отзовется в самиздатовском
цикле анекдотов о русских писателях «Веселые ребята» (1971-
1972) Н. Доброхотовой-Майковой и В. Пятницкого. М. Веллер в
своей книге «Перпендикуляр» вспоминает о том, какой эмоциональный
эффект произвел на студентов-филологов этот «апокрифический»
цикл, появившийся в годы брежневского застоя: «И мы
начинаем, все из себя помня эти анекдоты, час назад прочитанные,
тыкать пальцами в фотографии почтенных классиков и хохотать
совершенно как сумасшедшие. И прохожие, интеллигентные, культурные
ленинградцы, смотрят на нас с негодованием праведным!
Какие глумливые юнцы, которые тычут пальцами в светочей русской
литературы, и при этом топают ногами, держатся за животы,
взвизгивают и утирают слезы!..» (Веллер 2008:8-9) Принятая в официальной
культуре формула Е.Евтушенко, согласно которой «поэт
в России – больше, чем поэт», не допускала профанации и десакрализации
литературных святынь.
В соответствии с принципами народно-карнавальной культуры
герои этих литературных анекдотов предстают в гротескно-сниженном,
обытовленном виде: постоянным атрибутом чадолюбивого
Толстого, к примеру, становится костыль, которым он кого-либо
из литераторов «лупит» по голове, к Достоевскому прирастает речевое
клише «царствие ему небесное», а упоминание Тургенева
сопровождается мотивом бегства в Баден-Баден. Культурные герои
русского литературного пантеона превращаются здесь в своих комических
дублеров – трикстеров, нарушающих этикетные нормы
поведения и достигающих своих целей с помощью хитроумных
трюков и обмана.
Особенно это очевидно в применении к фигурам Пушкина и
Гоголя, взаимоотношениям которых посвящены пятнадцать анекдотов.
В большинстве из них повторяется один и тот же характерный
мотив – мотив переодевания: Гоголь постоянно переодевается
Пушкиным и пытается присвоить чужое «лицо», но его попытки,
как правило, пресекаются более сообразительным и более «трикстерным»
поэтом, что и создает эффект комического пуанта. Например:
«Гоголь переоделся Пушкиным, пришел к Пушкину и поз-
39