literaturaTmcodneobis Tanamedrove problemebi Contemporary ...

христианство и эллинство типологически, Иванов связует их
“генеалогически”.
Не имена собственные, которыми обклеивает свои высказывания
Иванов (у него они принадлежат эллино-центрической вселенной),
а способ предпринятого либо вознамереваемого им философствования,
направленного и на “ряд” “сущностей”, и на ряд
“энергий”, приближает Иванова к адъекватному (т.е. на ее собственном
“языке”) восприятию культурной реальности, разнящейся
от “эллинской” и несводимой к диалектическому взаимодействию
“эллинства” и “варварства” – византийской.
Вопрос о характере границы между художественным миром и
миром воспринимающего составляет собой одну из частей двухъединного
вопроса, являющегося у Иванова основным, единственным
и всеобъемлющим – часть о судьбе “Диониса”. Другая часть
Ивановского вопроса – о соборной и об индивидуальной личности
– дает возможность разрабатывать понятийный аппарат, при помощью
которого можно будет понимать духовную реальность, разнящуюся
от эллинской: узнаваемой как православную либо византийскую.
Качествование эллинской культуры предзнаменовать
христианскую эту разницу не стирает.
В 1910-ых гг. Павел Флоренский выдвигает другой образец
художественности в ее полноте и разнообразии – динамическое
множественное единство литургии и православного храма. А Лев
Шестов развернул философию трагедии, с точки зрения которой
сам метод Иванов бессилен решить, перебороть проблему синтеза
эстетического и экзистенциального, поскольку, по Шестову, совершенно
опускает из виду экзистенциальное.
У Иванова трагедия есть прежде всего фигура эллинизации
художества; на этом фоне тускнеет ее эллинизирующий эффект на
восприятие истории.
4. Невельская школа философии (1918-26 гг.; Михаил Бахтин,
Лев Пумпянский, Матвей Каган и др.) критически постигает значение
эллинской классики для русской культуры, отталкиваясь от
“тотальной завершенности культурно-политической утопии” Третьего
(славянского) Возрождения, развиваемую Вячеславом Ивановым,
Фаддеем Зелинским, Иннокентием Анненским. Георгий Флоровский,
в своем “неопатристическом синтезе”, сходным образом
отталкиваясь от идеологического абсолютизма евразийства, постигает
меру значения классики патристической (Пумпянский 2000: 752).
202