literaturaTmcodneobis Tanamedrove problemebi Contemporary ...

В любом случае, фоносемантический рисунок – вещь настолько
устойчивая, что в большинстве случаев соответствие на этом уровне
явно даже при поверхностном ознакомлении:
Потока рёв и шелест явора… (Кешоков 1981: 74) - понятно, что
сочетания взрывных согласных с абсолютно «жесткой» «о» в первой
части строки резко контрастирует с фрикативными и плавными
ее второй части. В переводе на английский мы имеем ту же картину:
…To roaring streams and poplars toll… - с той лишь разницей,
что в английском произношении сонорные выполняют обратную роль.
Это то, что касается потенциала неформализуемой информации.
Понятно, что фоносемантика, ритм и прочие альтернативные
каналы выполняют фоновую роль, задают общий пафосный вектор
текста. Однако мы должны отметить, что рациональный уровень
интерпретации выполняет функции асинхронические, понятийные
представления используются скорее как реализаторы этнической
специфики визуальных картин:
Два лезвия кинжала одного,
Они спиной обращены друг к другу
И меж собою делят оттого
Одни позор или одну заслугу.
(Кешоков 1981: 32)
Перевод на английский язык Ирины Железновой отмечен несколько
более подробным описанием «физического» облика кинжала:
Two blades belonging to a single dagger
Stand back to back…-
подобная трансляция в исполнении Железновой явно объясняется
тем, что для нее кинжал как материальный объект требует дополнительной
прорисовки и, в результате мы видим картину, нарисованную
русским человеком с «поправкой» на средства английского
языка. Яков Козловский гораздо более лаконичен по причине того,
что для него кинжал (в силу значительной практики упоминания
его в произведениях) так же знаком, как и для А. Кешокова. Эта
ассоциативно-культурная неосвоенность кинжала приводит далее
Железнову к диспергированию символического поля объекта:
148
…Together do they face
One enemy, one risk, a single danger,
And share between them triumph and disgrace.