literaturaTmcodneobis Tanamedrove problemebi Contemporary ...

вершения Часов в Церкви и к содержанию молитв, изложенному в
Часовниках. Отсюда довольно сложная игра и тема «бесед» часов
между собой. Сквозным метасюжетом трагедии оказываются Страстная
неделя и Пасха. Верующие переживают смысл Страстной Недели:
в мире, где нет Бога, наступает царство Антихриста. Оппозиция
плоти (предательской) и духа (ею предаваемого), обостряющаяся
в покаянный великопостный период, обозначена евангельскими
аналогиями. Она уподобляется обреченному на муки Христу и
Иуде. В этом сакральном сюжете предатель и преданный связаны
неразрывно. Ни один из предлагаемых христианством сюжетов так
не подходит для трактовки в языческом духе, как сюжет об убиенном
Боге, восстающем из могилы. Но Гёте представил Его как
воплощение освобожденной жизни. Знание в трагедии становится
темпоральным. Вопросы – когда делать что-то или быть кем-то –
сводятся к проблеме соотношения господства и служения. Мыслящий
рассудок стремится господствовать, предстоящая душа жаждет
подчиняться и служить.
Фауст пытается разрешить вопрос, что было «в Начале». Четыре
параллельных предложения стоят на сходных ритмических местах,
обладают одинаковым началом (анафорой) и разными продолжениями.
Нарастание динамики обеспечено продолжающимся нагнетанием
несущих мощные акценты односложных слов. Их длина
становится образом выражаемого ими смысла. Они отличаются
мгновенностью, энергичностью произнесения. Слова Wort, Kraft,
Tat обнаруживают общность слоговой, и вокалической структуры
(глухие t). Слово Sinn образует фонемно-фонетический контраст.
Слова имеют разную акцентно-ритмическую структуру (4-4-5-3
букв). Каждая выбивающаяся из единства форма становится ключом
к категориальной семантике целого. Данные понятия представляют
всю интеллектуальную сферу в универсуме фаустовской
драмы. Мысль, высказанная Фаустом, сама по себе ясна. С точки
зрения рассудка, она даже избыточно ясна: зачем четырежды повторять
вопрос-утверждение, изменяя, по существу, только последнее
слово. Однако смысл сказанного Гёте не исчерпывается ответом,
сколь бы определенно он ни звучал. Рассудок, вычленивший в
стихе только логическую связь, пожнет слишком мало. Смысл поэтической
речи вообще не имеет очерченной локализации в тексте,
но обнаруживает себя только в движении (или дыхании) целого. От
звука к звуку, от слова к слову, от вопроса к вопросу, растет энер-
128