Полное собрание сочинений Н. С. Лескова

Помада покраснЬлъ до ушей и уроннлъ свою студентскую
фуражку.
Вс'Ь сндЬвпйе за стодомъ разсмЬялись. Л за столомъ ся-
Д'1'.дц: Лпза, Гловацк!й, Вязмптлповъ (сдЬлавппйся давно
ежедпевнымъ гостемъ Гловацкнхъ), докто]л. п сама Лгенни,
глядЬвшая нзъ-за самовара на сконфуженнаго Помаду.
— Оправься,— скомандова.тъ докторъ:— нп о чемъ иномъ
идетъ рЬчь, какъ о твоей боязни предъ . 1нзаветой Его-
])Овной п ]чвген1ей Петровной. Проболтался, сердце мое,—
прости.
— Да, да, Юстнпъ ‘Феднксовичъ, чего-жъ это вы насъ
боитесь-то?
— Я но говорн.гъ.
— А, такъ вы, докторъ, и сочинять умЬете!
— Помада! н ты, честный гражданннъ Помада, не говорилъ?—
Трусъ ты,— самообличешя въ теб'Ь нЬтъ.
— ЧЬмъ асе мы так1я страшный?— приставала Женни,
развеселившаяся сегодня бо.гЬе обыкновсниаго.
— Чистотой!— рЬшитедьно отвЬт1иъ Помада.
— ЧЬ-Ьмт.?
— Чистотой.
Опять БсЬ засмЬялись.
— Такъ насъ и любить нельзя?— спросила Жешш.
— «Страшно васъ любить»,— проговорилъ Помада, оправляясь
II воспоминая пЬсенку, нЬкогда слышанную имъ отъ
цыганокъ въ ХарьковЬ.
— И отлично. Помада. Бойтесь насъ, а то, въ самомъ
Д'ЬлЬ, долго дп до грЬха,— влюбитесь. Я вЬдь, говорятъ,
недурна, а Л кннн красавица; вы же, но общему отзыву,
Сердечкннъ.
— Кто это вамъ вретъ, Лизавета Егоровна?— ожесточенно
и въ то же время сильно обпженно крнкнулъ Помада.
— А-а! развЬ можно такъ говорить съ дЬвушками?
— Подлость какая!— воскмнкнулъ Помада опять такими
оскорбленными голосомъ, что докторъ счелъ нужными скорЬе
иеремЬншъ разговори и спросили:
— А въ самомъ дЬ.тЬ, чтб же это, однако, съ вашими
глазами, Лизавета Егоровна?
— Да болятъ?
— Такъ это не съ холоду только?
— НЬтъ, давно болятъ.