Полное собрание сочинений Н. С. Лескова

пюсобенъ любить такъ, что увалыешь. Ты прежде вотъ, я
говорю, врЬжешься, а потомъ н пошелъ додумывать своей
богин'Ь всяк1я неземныя п земныя добродЬтелп. Ну, пе
такъ, что ли?
— Конечно, не такъ.
— Какъ же это ты и Зину Бахареву увазкаешь, п Соньку,
11 Лизу, и поповну молодую, и Гловацкую?
— Эко напралъ!
— Чего? да развЬ ты не во всЬхъ въ нихъ влюблепъ?
17акъ есть во всЬхъ. Такой ужъ, ты, братъ, сердечкинъ, и
я тебя не осуждаю. ТебЬ хочется любить, ты вотъ распяться
бы хотЬлъ за женш;ину, а никакъ это у тебя не
выходнтъ. Никто пи твоей любви, ни твоихъ зкертвъ не
иринимаетч., вотъ ты и ивщшь все своихъ идеаловъ. Какое
тутъ чортъ уважен1е. РазвЬ, уважая Лизу Бахареву, можно
уважать Зинку, или, уважая поповну, рядомъ съ ней можно
уважать Гловацкую?
— Да къ чему зкъ ты ихъ всЬхъ путаешь?
.— ■ Власть, братецъ мой, такую имЬю и ничЬмъ ты мнЬ
этого возбранить не можешь, потому что рыльце у тебя въ пуху.
Докторъ всталъ съ постели, набилъ себЬ дорожную трубку,
потомъ выпилъ рюмку водки и, перокуспвъ огурецъ, снова
повалился на постель.
— Все это, братецъ мой, Юстинъ Феликсовнчъ, я предпринимаю
въ видахъ ближайшаго достижешя твоего бдагополуч1я,—
произнесъ онъ, раскуривая трубку.
— Благодарю покорно,— процЬдилъ сквозь зубы Помада,
пе прекраш;ая своей безкоиечпой прогулки.
— И долженъ благодарить, потому что эта идеальность
тебя до добра не доведетъ. Такъ вотъ и просидишь всю
жизнь на меревскомъ дяорЬ, мечтая о любви и самоотверзкеши,
которыхъ на твое горе здЬсь принять-то некому.
— ■ Ну, л просизку,— спокойно отвЬчалъ Помада.
— Просидишь?— П у и сиди, прЬа.
Помада молчалъ.
.— Отличняа жизнь,— продолзкалъ иронически докторъ:—
II преполезная тозке! ЛЬтомъ около барышень цвЬточкн
нюхаетъ, а зиму, въ ожидав1и этого лЬтняго блазкснства,
бЬгаетъ по своему чулану, какъ полевой волкъ въ клЬткЬ
увЬринца.. Ты мнЬ вЬрь; я тебЬ вЬдь безъ всякпхъ шутокъ
говорю, что ты дурЬть сталъ: ты-таки и оду1)Ьсшь.