Вип. 26 (2011)

Записки з романо-германської філології. – ВИП. 26. – 2011 р.
Она ошиблась. Новый и новейший романсы, вошедшие в бестселлеры
задолго до ее смерти, показали иное восприятие Любви. Сама лексема love
здесь тоже появляется нечасто: в chick lit и teen-lit она отмечает гиперболизированно
эмоциональное отношение героини к объектам окружающей действительности
1 . Секс, даже для персонажей подросткового романса, – уже не
тайна за семью печатями, и физиологический акт соития они предпочитают
называть to have sex, избегая распространенного, но более эвфемистичного
to make love. Гламурные героини, добравшиеся до своих вершин, понесли
немало потерь по дороге к ним, в том числе и на любовном поприще, и слово
love в гламуре – тоже не частый гость.
И тем не менее, именно концепт LOVE, представленный бесконечным
(открытым) множеством лексических единиц его прямой и косвенной вербализации
объединяет все разновидности романса и обеспечивает само
существование жанра. И главное в нем, независимо от возраста, профессионального/социального
статуса и финансового положения героини – это
ожидание Любви, вера в то, что она придет и готовность раствориться в ней
забыв/отринув предыдущие разочарования: The truth was Anne Marie hated
her life. Well, okay, hate was putting it too strongly. After all, she was healthy,
reasonably young, reasonably attractive, financially solvent, and she owned the
most popular bookstore in the area. But she didn’t have anyone to love and anyone
who loved her. She craved to be part of something larger than herself. Every
morning when she woke, she found the other side of the bed empty, and she didn’t
think she’d ever get accustomed to that desolate feeling [37, 9].
Постфеминистский романс о раскрепощенной женщине, следуя законам
жанра, стремится доказать, что love не сводится к фразовому глаголу
to make love. Ожидание и обретение любви Принца на белом коне было
единственным светом в окошке для героини классического романса. Неслучайно
последний никогда не показывал ее семейной жизни, завершаясь
свадебной церемонией. Романс, по сути дела, – это развернутое (иногда на
сотни страниц) предисловие ко всей последующей жизни героини, по времени
составляющее сотые доли целого. Действительно, что может привлечь
читательницу в описании семейной жизни героини, ограниченной тремя
“К” (Kinder, Kirche, Küche), если даже великий поборник равенства Жан
Жак Руссо в середине XVIII в. разъяснил ее обязанности «на все времена»
следующим образом: «Ублажать мужчин, быть им полезными, воспитывать
их, когда они молоды, заботиться о них, когда они возмужали, быть хорошей
советчицей и утешительницей, делать их жизнь приятной и милой – вот обязанности
женщин во все времена, обязанности, которым их следует обучать
с младенчества» [13, 218. Выделено мною ВК].
1
I love X превратилось в расхожую формулу, где глагол потерял значения и глубокой привязанности,
и страстного влечения, что хорошо демонстрируется его повсеместной заменой иконическим
знаком сердечка: I X.
136