European Applied Sciences #5 – 2013 Europäische Fachhochschule

Europäische Fachhochschule
European Applied Sciences
#5 – 2013

Impressum
European Applied Sciences
Wissenschaftliche Zeitschrift
Herausgeber:
ORT Publishing
Schwieberdingerstr. 59
70435 Stuttgart, Germany
Inhaber: Konstantin Ort
Tel.: +49(711)50432575
Fax: +49(711)50439868
info@ortpublishing.de
www.ortpublishing.de
Die Herausgabe verfolgt keine kommerziellen Zwecke und wird durch die gemeinnützige Organisation „Zentrum der sozial-politischen
Forschungen „Premier“ (Krasnodar, Russische Föderation) unterstützt, www.anopremier.ru.
Chefredakeur:
Dr. phil. Stephan Herzberg
Redaktionskollegium:
Apl.-Prof. Dr. phil. Lutz Schumacher,
Lüneburg, Germany
Prof. Dr.-Ing. Johannes Pinnekamp, Aachen, Germany
Dr. phil. Carsten Knockret, Heidelberg, Germany
Dr. rer. soc. Dr. phil. Dietrich Pukas, Bad Nenndorf, Germany
Prof. Dr. phil. Kristina Reiss, München, Germany
Prof. Dr. oec. Susanne Stark, Bochum, Germany
Prof. Dr. iur. utr. Marina Savtschenko, Krasnodar, Russia
Dr. disc. pol. Alexej Kiseljov, Krasnodar, Russia
Dr. oec. Saida Bersirowa, Krasnodar, Russia
Korrektur:
Andreas Becker
Gestaltung:
Peter Meyer
Auflage:
№ 5 2013 (Mai) Volume 1 – 500
Redaktionsschluss Mai 2013
Erscheint monatlich
ISSN 2195-2183
© ORT Publishing
Der Abdruck, auch auszugsweise, ist nur mit ausdrücklicher Genehmigung
der ORT Publishing gestattet.
Die Meinung der Redaktion oder des Herausgebers kann mit der
Meinung der Autoren nicht übereinstimmen. Verantwortung für die Inhalte
übernehmen die Autoren des jeweiligen Artikels.
Editor-in-chief:
Stephan Herzberg
International editorial board:
Lutz Schumacher, Luneburg, Germany
Johannes Pinnekamp, Aachen, Germany
Carsten Knockret, Heidelberg, Germany
Dietrich Pukas, Bad Nenndorf, Germany
Kristina Reiss, Munich, Germany
Susanne Stark, Bochum, Germany
Marina Savtchenko, Krasnodar, Russia
Alexey Kiselev, Krasnodar, Russia
Saida Bersirova, Krasnodar, Russia
Editorial office:
ORT Publishing
Schwieberdingerstr. 59
70435 Stuttgart, Germany
Tel.: +49(711)50432575
Fax: +49(711)50439868
info@ortpublishing.de
www.ortpublishing.de
European Applied Sciences is an international, German/ English/
Russian language, peer-reviewed journal and is published monthly.
№ 5 2013 (May) Volume 1 – 500 copies
Passed in press in May 2013
ISSN 2195-2183
© ORT Publishing

Section 1. Biology
3
Section 1. Biology
Matanat Mirismayil gizi Aliyeva
senior scientist, Institute of Soil Science and Agrochemistry of ANAS
Contemporary condition of plant cover of the winter pastures in
the Salyan plain of Azerbaijan Republic
Azerbaijan possesses many pastures among the Caucasus Republics, a main part of these pastures is situated in the Kur-Araz lowland.
Last times many parts of the semidesert winter pastures are used under sowing, mainly under grain and vegetable. As a result the soils area
as winter pastures reduces sufficiently 1 . In this connection problem of rational and correct using from the soils under winter pastures in the
Salyan plain possesses a great urgency.
Analysis and discussion
The Salyan plain is situated at the east and south-east end of the Kur-Araz lowland. The winter pastures of the Salyan plain occupies 48560 h
of the area. The semidesert plant formations development is characteristics for this region. A typical peculiarity of the natural plant cover in
the Salyan plain conforms to arid and salinized ecological circumstances. The soil cover salinization is one of the factors which is a reason
for spreading of the saline (Halophyle) plants-including, potash plant (Kalidium caspicum), Holocnemum (Holocnemum strobilaceum) in the
Caspean side lowland 2 . Besides it the relief hollow places which in there is a condition for salts collection in the soil, in such places saltwort
(Salsola ericoides), peashrub (Salsola dendroides), gengyz (Salsola nodulosa)) and other semidesert saltwort (Salsola L.) develop, in the plain
places of the relief the semidesert wormwood (Artemisia meyeriana) improves with sallwort 3 .
As a result of the analyses of the conducted researches and reference materials Holocnemum (Holocnemum strobilaceum), potash plant
((Kalidium caspicum), subshrub sea blite-potash plant (Suaeda dendroides, Kalidium caspicum)) improve in the saline soils Petrosimonia genus
(Petrosimonia brachiata)) in the solonetzic soils, wormwood ((Artemisia meyeriana)) in the weak salinized grey-brown soils, wormwood-sallwort
(Salsola ericoides) develops in the grey-meadow and solonetzic soils, gengyz (Salsola nodulosa) and wormwood-gengyz (Salsola nodulosa)
formations develop in the solonetzic soils, peashrub (Salsola dendroides), and wormwood-peashrub formations develop in grey-meadow and
solonetzic grey-brown soils, is-segek — Petrosimonia (Anabasis L., Petrosimonia brachiata) solonetzic soils, is-segek-peashrub in the meadow and
solonetzic grey-brown soils, wormwood-Fleshy sallwort (Artemisia meyeriana, Salsola crassa B.) develop in the solonetzic soils 4 .
The upper layer in the semidesert plant groups is formed from different undershrubs (perennial saltwort and wormwood). The second
layer is mainly represented by annual saltwort, sometimes this layer isn’t met. The third layer is represented by ephemers, the forth layer is
represented by primary plants (lichen, mushroom). The layer which is formed from ephemers on economic standpoint is very valuable,
ephemers from a main fodder base of the winter pastures. Ephemers development depends on plain atmospheric rainfalls quantity closely in
autumn-spring period. The representatives of the first layer (perennial saltwort and wormwood concern here) is a reserve fund and when
ephemers are covered with snow and animals don’t eat it, they are eaten by cattle in winter period. In consequence with the conducted researches
a contemporary state of the winter pastures can’t meed cattle-breeding’s need in the Salyan plain 5 .
Productivity of the plant cover over phytocenozes and main biochemical parameters of phytocenozes in the Salyan plain have been
determined as a result of the carried out field and laboratorial researches (table). As is obvious from the table, productivity of the semidesert
culture of the accumulative plain developed in the Salyan plain grey-meadow and grey-brown soils changes from 5,54 s/h (subshrub sea
blite-ephemer formation) to 6,97 s/h (wormwood-gengyz formation). These is 47,3–53,1 kg of the fodder unit and 4,6–6,1 kg of divesting
protein in 100 kg of dry fodder given by semidesert phytocenozes in spring, 35–37 kg of the fodder unit, 4,0–4,8 kg of assimilating protein in
autumn. The grey-brown soils can be concerned the second (II) and third (III)- categoric pastures after complex characterizing of the pasture
areas where semi-desert plants develop. A quantity of the cattle falling per hectare is recommended 0,7–1,3. The using period of the Salyan
semidesert pastures is by 15 November‐25 April 6 .
Table 1.
Productivity of the Salyan plain plant cover over phytocenozes
N/n Phytocenozes
Productivity (for dry mass) sent/h
Spring Autumn Total
1 wormwood-gengyz 4,95 2,02 6,97
2 wormwood-ephemeric 4,89 1,92 6,81
3 wormwood-sallwort — gengyz 4,19 1,72 5,91
4 wormwood-subshrub sea blite 2,56 3,71 6,31
5 subshrub sea blite-ephemeric 3,17 2,37 5,54
1 Mammadov G.Sh, Ecological and social-economic bases of the rational use from soil resources in Azerbaijan, Baku, Elm (Science), 2007, p.854
2 Agaguliyev I. M. Flora and vegetation of south-east Shirvan, Baku, 2000, p.146
3 Khalilov M. Y. The vegetation cover. State and problems of pasture. «Regional and geographical problems of Azerbaijan», Baku, Elm, 2003, p.99–11
4 Report on geobotanic researches in the Salyan steppe. Azgiprozem. Baku, 2005, p.28
5 Mammadov G.Sh., Khalilov M. Y. Ecology and guard of the environment. Baku, Elm (Science), 2005, p.880
6 Hasanova A. F., Mustafayev Y.Kh. Features of agro-ecological division into districts of soils for winter pastures. Proceedings of the Society of Soil Science
of Azerbaijan. X , Baku, 2005, p.389–394

4 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Table 2.
Main biochemical parameters of phytocenozes
N/n
Formations
Total humidity
Hiqroskopik
humidity,%
Ash
In absolute dry substance,% In 100 кg fodder In 1 кg of fodd
Protein
Oil
Cellulose
NES
Fodder unit
Assimilated
protein, bygr
Fodder unit
by kg
Assimilated
protein, kg
1 wormwood-gengyz 30,56 10,41 14,12 9,66 3,77 37,94 34,51 35,85 4,8 0,36 0,48
2
wormwood-sallwort
— gengyz
31,43 10,24 14,05 9,03 3,70 37,15 35,81 35,92 4,5 0,36 0,45
3
wormwoodephemeric
33,67 10,65 13,38 8,62 3,64 38,3 36,06 35,95 4,3 0,36 0,43
4
wormwoodsubshrub
sea blite
37,65 10,66 13,12 8,92 3,97 37,89 36,09 37,52 4,5 0,37 0,45
5
subshrub sea bliteephemeric
35,89 11,36 14,29 8,08 4,22 37,74 35,67 37,57 4,0 0,37 0,40
A main reason for low productivity of these pastures is climate dryness and soils salinization 1 . Besides it other reason of the low productivity
of these pastures is incorrect use from pastures and absence of the pasture care. The highly bad provision of the Salyan steppe territory with the
drinking water is a reason for loading of some pastures and little using of some other. The pastures near the water sources possess low fertility
and infrequent sparse because they are trampled very much. In these areas the secondary salinization is always observed and wormwood. Fleshy
saltwort cenozes can be presented as an example. As a result of the secondary salinization the valuable fodder plants reduction in general plant
cover and increase of little eatable plants are observed and the places fully deprived from plant cover are met (solonetz) 2 . We have worked
out complex measures for improvement of the winter pastures state in the Salyan plain; including here: correct distrubition of the optimum
loading for pastures; annihilation of the weeds and poisonous plants; fertilization of soils; sowing of grass mixtures and etc.
The correct distribution of the cattle load in using measures from natural pasture areas play an important role. Loading of the pastures more
reduces its productivity, plant cover is thinned out, valuable fodder plants annihilate, the weeds, poisonous and badly-eaten grass increase. It is
necessary to observe the correctness of the plaint formations alternation. At first we recommend to graze the cattle on wormwood and wormwoodsaltwort
areas of the unsalinized complex. In middle of the autumn it is necessary to graze the cattle on the salinized areas while raining. In spring
the cattle can be grazed on all the pasture areas in the period of strong development of ephemers. At this time it is necessary to take into account
that the cattle can be grazed only in the saltwort areas after the soil surface dries and the soil cover can be protected from splintering by the hoofs
of the animals. Grazing of the cattle in the winter pastures is stopped while bearing ephemer plants, because some plants are harmful for animals.
The free grazing inflict a damage on pastures. When the animals are freely grazed, the plant cover is trampled. An importance of application
of grazing by furrows has been approved by agricultural specialists and some scientists. It was approved that during grazing by furrows
the pastures productivity increases 15–25% and an increase is observed in milking and animals weight. We give advice for application of
8 furrowed grazing systems in the Salyan plain pastures. Cleaning the stones which on weeds and harmful plants grow concerns the measures
of the improvement of the natural fodder areas state. Cleaning the surface and joining stones is a reason for increase of necessary, useful
areas. It is necessary to carry out systematic mowing (especially in weeds development and growth period prevents their seed-bearing) of the
uneaten grass and correct conduction of the cattle in order to perish weeds and poisonous plants. There are large areas where poisonous plants
as is-segek (Anabasis aphylla) spread in the pasture areas of the investigated zone. Systematic perishing this plant from its root increases the
pastures productivity and protects animals from poisoning.
Systematic fertilizing of the pastures not only increases the pastures productivity but also causes rising of the grass cover quality. According to our
researches an increase in plant cover of the zone is got from application of the fertilizers (nitrogen, phosphorus, potassium) to a full dose. It is necessary
to use organic fertilizers (manure, compost) in the places except mineral fertilizers. The product increase was 70%. The best period of application of
these fertilizers is autumn. The animals secretion is considered the best manure, that’s why systematic change of the cattle enclosure assumes importance.
Sowing of grass mixtures occupies an important place in the measures complex over an improvement of the pasture areas quality. At this
time an increase of the grass cover density and its enriching in valuable fodder plants occur. Sowing of the seeds of the following plant sorts is
adviced: edge wheatgrass (Agropyrum cristatum), transcaucasian sainfoin (Onobrychys transcaucausica), Bibersteyn Brome grass (Zerna
biebersteinii), medical or yellow sweet clover (Melilotus officinalis), lucerne (Medicago coerulea) 3 . It is necessary to conduct sowing of grass
mixtures on the areas where the grass cover is thin after first rains in the autumn.
Year after year exploration of the plant cover in the pastures effects badly on fodder plants state. At this time the seeds spreading naturally
doesn’t occur, a quantity of the little eaten and uneaten plants reduces. It is necessary to give a rest 1–3 years to separate areas for seeds
spreading 4 . During this period the valuable fodder plants run to seed, these shoot and cause increase of the total mass of the plant cover.
The basic improvement measures should be applied pasture on the areas subjected to the more pasture loading and other little productivity.
Consequence:
We have worked out meliorative and phytomeliorative measures for improvement of the pastures state and prevention of the harmful results
of the antropogen influence on the zone on the basis of studying the contemporary bioecological state in the Salyan plain winter pastures. We
think that it is possible to create stable fodder base for cattle-breeding improvement in the region turning the winter pastures of the zone into
productive agrophytocenozes by applying these measures complexly and relating with the rational use methods from the pastures.
1 Hasanova A. F., Mustafayev Y.Kh. Features of agro-ecological division into districts of soils for winter pastures. Proceedings of the Society of Soil Science
of Azerbaijan. X , Baku, 2005, p.389–394
2 Budagov B. A., Garibov Y. A. Main directions of the antropogen influence the natural landscapes, Baku, Elm, 2000, p.159–165
3 Ibrahimov T. O. Protection of the landscapes in the Kur-Araz lowland. Baku, 2002, p.213
4 Ibid

Section 1. Biology
5
Reference:
1. Agaguliyev I. M. Flora and vegetation of south-east Shirvan, Baku, 2000, p.146
2. Budagov B. A., Garibov Y. A. Main directions of the antropogen influence the natural landscapes, Baku, Elm, 2000, p.159–165
3. Hasanova A. F., Mustafayev Y.Kh. Features of agro-ecological division into districts of soils for winter pastures. Proceedings of the Society
of Soil Science of Azerbaijan. X, Baku, 2005, p.389–394
4. Ibrahimov T. O. Protection of the landscapes in the Kur-Araz lowland. Baku, 2002, p.213
5. Khalilov M. Y. The vegetation cover. State and problems of pasture. “Regional and geographical problems of Azerbaijan”, Baku, Elm,
2003, p.99–11
6. Mammadov G.Sh., Khalilov M. Y. Ecology and guard of the environment. Baku, Elm (Science), 2005, p.880
7. Mammadov G.Sh, Ecological and social-economic bases of the rational use from soil resources in Azerbaijan, Baku, Elm (Science), 2007, p.854
8. Report on geobotanic researches in the Salyan steppe. Azgiprozem. Baku, 2005, p.28
Dmitriev Alexander Ivanovich, head of the department biology,
Dmitriev George Aleksandrovich, graduate student biology chairs,
Zamoreva Jeanne Aleksandrovna, associate professor biology chairs,
Trushkova Marina Aleksandrovna, associate professor biology chairs,
Krivonogov Denis Mikhaylovich, associate professor
biology chairs, the Nizhny Novgorod state
pedagogical university of. K. Minina
Assessment of death of vertebrate animals on highways (Nizhny Novgorod region, Russia)
The transport infrastructure makes strong negative impact on the objects of fauna being in a zone of road effect. In close proximity highways
with high degree of intensity of movement in ecosystems functional changes which mention the soil, plants and animals are observed. Highways
are specific channels of distribution of new organisms from one territory on another. On the other hand, the road cloth serves as an absolute
obstacle for a number of animals, thereby, acting as a condition of fragmentation of environment. Besides, the direct death of objects of fauna on
highways leads to certain changes of structure of konsument of food chains of natural ecosystems. And, at last, the fragmentation of habitat caused
by transport infrastructure, leads to irreversible changes of ecological structure of communities of the animals widespread in a zone of road effect.
In foreign literature there is a number of private and survey works about influence of transport infrastructure on objects of fauna. In
them quantitative indices of death of animals, identification the main ways of influence of motor transport are given in animals, the questions
of identification of an ecological zone of road effect and some other the directions are raised. (Van der Zande et al. 1980; Andrews, 1990;
Bennett, 1991; Seiler, 1996; Spellerberg, 1998; Forman and Alexander, 1998; Trombulak and Frissell, 2000; Canters et al. 1997; Pierre-LePense
and Carsignol, 1999; Evink et al. 1996; Evink et al. 1998; Evink et al. 1999; Ellenberg et al. 1981; Reck and Kaule, 1993; Forman, 2000, 2000 а;
Jalkotzky et al. 1997; Clevenger, 1999; Glitzner et al. 1999; Holzang et al. 2000). Road mortality of objects of fauna — the admitted fact
of influence of motor transportation infrastructure on the nature. And, the number of victims constantly grows because of increase in intensity
of traffic and infrastructure expansion. Mortality on highways is very great, and there is a number of the sad facts confirming it. Annually in
the territory of the European states, the USA, Canada and other countries perishes to 4 million individuals of vertebrate animals. And to the
USA an assessment made in the middle of the XX century, showed death on roads to 1 million individuals of objects of fauna in day (Hodson,
1966; Van den Tempel, 1993; Rodts et all. 1998; Hansen, 1982; Göransson et all. 1978; Svensson, 1998; Lalo, 1987). In Russia in this plan only
the first steps though need of studying of this important problem and search of ways is so far clear and obvious to its decision are taken. In the
real work the attention is focused on an assessment of death of vertebrate animals on highways of the Nizhny Novgorod region and damage
calculation connected with transport infrastructure.
As material for an assessment of death of objects of fauna on highways of the Nizhny Novgorod Region the researches conducted in 2011–
12 served. At the initial stage from 12 model highways (tab. 1) 8 model sites of highways of two categories (fig. 1) on which the assessment of
damage to vertebrate animals is made were taken. These are four federal highways, with average intensity of movement of motor transport more
than 1000 cars in day and four regional highways, with average intensity of movement of motor transport to 1000 cars a day. Total amount of the
collected material (including insects) it is presented in table 1. All routes on model sites of highways were surveyed with 20‐fold frequency that
allowed to receive rather objective results. The general network of highways of the Nizhny Novgorod Region so far makes 19 248 km, and the
extent of public roads — 16 661 km. Table 2 shows an assessment of death of vertebrate animals on highways of the Nizhny Novgorod Region.
Table 1
The total volume of material on the death of objects of the animal world on the roads of the Nizhniy Novgorod region in 2011–12.
The roads
Federal
Regional
The Indicators
1 2 3 4 5 1 2 3 4 5 6 7
All
The number of dead animals 422 333 522 346 312 818 779 433 384 871 703 664 6587
Thenumberof «scavengers» 420 266 337 289 477 574 589 374 286 566 599 488 6222
The number of hunting animals 0 1 5 1 3 0 4 2 1 6 5 4 32
The number of red-listed animals 5 3 6 3 2 6 7 4 7 8 4 5 60
The length of the road (km) 900 900 900 900 900 900 700 1100 500 500 500 500 9200
The length of the hiking routes (km) 100 100 100 100 100 100 100 100 100 100 100 100 1200
The average intensity of the traffic
10021
(cars/day)
9653 1352 10865 6314 333 539 2235 997 576 728 406 -
The average intensity of the traffic
(cars/day)
7641 831 -

6 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
The damage assessment from death of objects of fauna on highways was defined on the basis of instructive-methodological recommendations
of federal and regional levels. «A technique of calculation of the extent of the harm, to the caused objects of fauna included in the Red List of
the Russian Federation, and also other objects of fauna which aren’t relating to objects of hunting and fishery and the environment of their
dwelling» (The order of the Ministry of natural resources of the Russian Federation of 28.04.2008 No. 107). The technique is approved according
to article 78 of the Federal law of January 10, 2002 N 7‐FZ «About environmental protection» (The Russian Federation Code, 2002, N 2, Art.
133; 2004, N 35, Art. 3607; 2005, N 1, Art. 25; 2005, N 19, Art. 1752; 2006, N 1, Art. 10; 2006, N 52, Art. 5498; 2007, N 7, Art. 834; 2007, N 27,
Art. 3213) and article 56 of the Federal law of April 24, 1995 N 52‐FZ «About fauna».
Table 2
The assessment of the death of vertebrate animals (the number of instance) on the roads of the Nizhniy Novgorod region in 2011
The roads
Federal
Regional
Systematics
1 2 3 4 5 6 7 8
Total
The Class Of Mammals (Mammalia)
Alces alces - - - - 1 - - - 1
Vulpes vulpes 1 - 1 2 - 2 2 1 9
Mustel aputorius - - - - - - 1 - 1
Marte foina - - - 1 - - - - 1
Canis domesticus 4 4 1 2 - 1 1 5 18
Felis domesticus 7 6 85 2 4 1 1 3 109
Lepus europaeus - 1 - 1 1 2 1 6
Ondatra zibethicus - - 1 2 2 1 2 8
Arvicola terrestris - - - 1 1 3 1 6
Clethrionomys glareolus 4 4 3 7 11 7 7 7 50
Microtu sarvalis - - 2 9 4 9 12 7 43
Apodemus agrarius 1 - 2 5 1 4 4 4 21
Apodemus flavicollis - - 1 - - - - 1
Apodemu suralensis 1 2 4 3 3 3 5 2 23
Erinaceus europaeus 1 3 20 3 12 3 4 2 48
Sorex araneus - - 1 1 1 1 1 1 6
Talpa europaea - - 1 - 3 - - - 4
The Class Birds (Aves)
Corvus cornix 2 2 6 2 5 5 5 2 29
Motacilla alba 4 4 8 2 13 8 9 - 48
Pica pica - - 1 1 1 3 1 - 7
Corvus frugilegus 4 4 5 1 7 6 6 1 34
Larus canus - - 3 - - - - - 3
Turdu spilaris - - 2 - 5 1 - - 8
Corvu smonedula 1 1 6 - 8 2 1 - 19
Columba livia - - 2 - 1 - - - 3
Motacilla flava - - 1 - - 1 1 - 3
Phylloscopus trochilus - - 2 - 1 - - - 3
Hirundo rustica 1 1 1 - - - - - 3
Scolopax rusticola - - 1 - - - - - 1
Passer мontanus - - 1 - 2 1 - - 4
Ana splatyrhynchos - - 1 - - - - - 1
Sylvia communis 1 1 - - - 1 1 - 4
Asio flammeus - - - - 3 - - - 3
The Class Reptiles (Reptilia)
Natrix natrix 6 7 15 7 18 25 30 10 118
Vipera berus - - - 3 3 3 3 4 16
Lacerta agilis 11 12 7 19 22 18 19 18 126
Lacerta vivipara - - - 5 1 5 6 4 21
The Class Amphibians (Amphibia)
Rana temporaria 3 12 - 10 3 11 11 10 60
Rana lessonae 5 4 2 6 32 6 7 6 68
Rana ridibunda 2 2 - 9 14 8 9 7 51
Rana arvalis - - 1 8 1 7 10 7 34
Bufo bufo 4 4 1 19 29 11 13 14 94
Total 63 74 186 131 209 157 176 119 1 115
The damage assessment didn’t enter into problems of our research to habitat of objects of the fauna connected with construction works of
the most road cloth, dredging and transportation of soil and construction materials, transportation costs, etc. As experiment we tried to estimate

Section 1. Biology
7
damage only from death of objects of fauna at collisions with vehicles. Calculation of damage was carried out according to the requirement
of the order of the Ministry of ecology and natural resources of the Nizhny Novgorod Region of July 16, 2007 No. 98 «About the statement
of techniques of calculation of the extent of the harm done to environment» (No. 01035–507–098 is brought in the Register of regulations of
executive authorities of the Nizhny Novgorod Region on August 21, 2007). This order approved some techniques of calculation of the extent
of harm to natural components, including a technique of calculation of the extent of the harm, to the caused fauna by a violation of the law in
the field of environmental protection and environmental management in the territory of the Nizhny Novgorod Region. This technique was
taken as a basis at calculation of the extent of the harm, caused to objects of fauna.
Calculation of the actual harm (damage) to objects of fauna was carried out on the basis of point 4.8. the mentioned technique by calculation
of losses of victims of animals, losses of their annual efficiency and dachshunds for determination of the extent of harm done by illegal getting
or destruction of objects of the fauna which hasn’t been referred to objects of hunting:
The assessment of damage to the vertebrate animals who aren’t belonging to objects of hunting, was defined not for all network of highways
of the Nizhny Novgorod Region but only for roads where there were model sites and research works were carried out. The general extent of
model sites made 320 km. At identification of an assessment of damage, we didn’t consider the area of a road cloth (S) since animals don’t
use it as a habitat, and appear and perish here casually. The number of victims of animals on model sites made 1 221 copy (tab. 2). Efficiency
and average life expectancy of individuals was taken from reference materials, monographs and determinants on this or that group of animals
(Puzanov, etc., 2005; Dmitriev, etc., 2008; Bobrinsky, etc., 1965; Thunders, etc., 1963; Thunders, Erbayeva, 1995; Kartashev, 1974; Amphibious
and kowtowing the Nizhny Novgorod Region, 2007; Life of animals, 1984).
Standards of cost of objects of fauna are taken from mentioned above «A technique of calculation of the extent of the harm, to the caused
fauna by a violation of the law in the field of environmental protection and environmental management in the territory of the Nizhny Novgorod
Region». «Techniques of calculation of the extent of the harm done to objects of fauna, included in the Red List of the Russian Federation, and
also to other objects of fauna which aren’t relating to objects of hunting and fishery and the environment of their dwelling» (appendix 1 and 2),
approved by the Ministry of natural resources of the Russian Federation of 28.04.2008 No. 107 and «Dachshunds for calculation of the amount
of collecting for the damage caused by legal entities and individuals by illegal getting or destruction of animals, included in the Red List of
the Nizhny Novgorod Region» (The resolution of Administration of the Nizhny Novgorod Region of 17.05.2001 No. 118). For hunting-trade
animals of a dachshund for calculation of the amount of collecting for damage No. 399 «About the statement of dachshunds for calculation of
the amount of collecting are taken for the damage caused by legal entities and individuals by illegal getting or destruction of objects of fauna,
carried to objects of hunting» taking into account requirements of the Federal law «About the minimum wage» in editions of 01.06.2011 No.
106‐FZ where in article 5 the basic sum (100 rubles) calculations of penalties, taxes, etc. is put from the order of the Ministry of Agriculture
of the Russian Federation of 25.05.1999.
Basic data on which it is settled an invoice damage to the vertebrate animals who were lost on model sites of highways of the Nizhny
Novgorod Region by results of researches of 2011 are presented in table 2. Among victims of animals inactive representatives of classes
of a reptile (541 individuals) and amphibians (307 individuals) prevailed. Taking into account fertility of animals, the maximum damage
(308 710 000 rubles) is caused amphibious. For reptiles this figure made 54 184 500 rubles in a year (tab. 2). For birds the damage made for model
sites of highways of 1 773 000 rubles a year. The minimum damage on model sites of highways is noted for mammal 377 700 rubles a year. The
general damage, only for 8 model sites of highways of the general extent of 320 km, made 365 045 200 rubles. According to Head department of
highways of the Nizhny Novgorod Region the general extent of roads of federal and regional value in the region makes 13 602 km. Considering
that model sites got out randomly (fig. 1), by extrapolation on this extent of data from model sites, it is possible to determine damage to all
network of highways of the Nizhny Novgorod Region (or separately by its categories). So, for the vertebrate animals who aren’t belonging to
objects of hunting, the damage made for 2011 of 15 514 421 000 rubles (387 860 525 euros).
Fig. 1 The number of animals killed on the roads of different categories
(1–4 Federaland 5–8 regional highways)

8 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
For an assessment of damage of hunting-trade animals, our data on the animals who have lost on highways and the data presented by the
Ministry of ecology and natural resources of the Nizhny Novgorod Region for 2009–2011 which are consolidated in table 3 are used.
The total of the lost hunting-trade animals on highways of the Nizhny Novgorod Region in 2009–2011 made 184 individuals. Among
them representatives of a class of mammals (115 individuals) prevailed, among birds 69 individuals (tab. 3) are marked out. Also as well as in
the previous case, the assessment of damage was calculated taking into account life expectancy and fertility of hunting-trade animals. The
maximum damage is registered for representatives of a class of mammals (3 258 600 rubles). The damage for the hunting — game birds made
114 200 rubles. The general damage to this group of animals on model sites of highways makes 3 372 800 rubles (tab. 3). The damage to all
network of highways of the Nizhny Novgorod Region to hunting-trade animals for three years made about 143 344 000 rubles (3 583 600 euros).
Reference:
1. Borisova E. The discovery of new and rare species of invasive plant in Ivanovo region//newsletter.МОIP. DTD.Biology. — 1996. — T. 101,
no. 6. — With. 78–83.
2. Konstantinov, V. M. The protection of nature. M.: ed. The«Academy». — 2000. — 238 with.
3. Fetisov S. A..About the death of the birds on the roads of Pskov region//Bulletin.Russian UN-TA. — 1999. — Ser. 3, vol. 1. — With. 20–26.
4. Andrews, A. Fragmentation of habitat by roads and utility corridors: A review. Australian Zoologist — 1990. — 26, 130–141.
5. Bennett, A. F. Roads, roadsides and wildlife conservation: a review. In: Saunders, D. A. and Hobbs, R. J., (Eds.) Nature conservation 2: The
role of corridors. — 1991. — pp. 99–118. Chipping Norton: Surrey Beatty&Sons.
6. Bergmann, H. H. Zur Phänologie und Ökologie des Strassentods der Vögel. Vogelwelt. — 1974. — 95, 1–21.
7. Blaustein, A. R. and Wake, D. B. Declining amphibian populations: a global phenomenon — 1990. — TREE 5, 203–204.
8. Boscali, G. Wolves, bears and highways in Italy. In: Bernard, J.-M., Lansiart, M., Kempf, C. and Tille, M., (Eds.) Actes du colloques “Route
et fauna sauvage”. Strasbourg. — 1987. — pp. 237–239. Colmar, France.: Ministère de l’Equipement, du Longement, de l’Aménagement
du Territoire et des Transports.
9. Broekhuisen, S. and Derckx, H. Passages for badgers and their efficancy. Z. Jagdwiss.- 1996. –42, 134–142.
10. Canters, K., Piepers, A. and Hendriks-Heersma, A. Habitat fragmentation, infrastructure and the role of ecological engineering. —
Proceedings of the international conference on Habitat fragmentation and infrastructure in Maastricht &DenHague. — 1997. Delft, The
Netherlands: Ministry of Transport, Public Works and Water Management, Road and Hydraulic Engineering division.
11. Clevenger A. P. Highways and wildlife — An online bibliography. URL: http://www.cmiae.org/biblio.html. — 1999. — (last visit: October 2000)
12. Ellenberg, H., Müller, K. andStottele, T. Strassen-Ökologie: Auswirkungen von Autobahnen und Strassen auf Ökosysteme deutscher
Landschaften. Bonn: Deutsche Strassenliga.EPA (1994) Environmental adaptation of transport systems (Miljöanpassningavtransportsys
temet, inSwedish). — 1981. — EPA report 4341, Solna, Sweden: Swedish Environmental Protection Agency (EPA).
13. Evink, G. L., Garrett, P. and Zeigler, D. Proceedings of the third International Conference on Wildlife and Transportation. FL-ER‐73–99.
Florida Department of Transportation, Tallahassee, Florida. — 1999. — 330 pp.
14. Evink, G. L., Garrett, P., Zeigler, D. and Berry, J. Highways and movement of wildlife: Improving habitat conditions and wildlife passageways
across highway corridors. Proceedings of the Florida Department of Transportation/Federal Highway Administration transportationrelated
wildlife mortality seminar. Orlando April 30 — May 2–1996, Florida Department of Transportation, FHWA-PD‐96–041, Tallahassee,
Florida 336 pp.
15. Evink, G. L., Garrett, P., Zeigler, D. and Berry, J. Proceedings of the International Conference on Wildlife Ecology and Transportation.
Florida Department of Transportation, FLER. — 1998. 69–98, Tallahassee, Florida 263 pp.
16. Forman, R. T. Estimate of the area affected ecologically by the road system in the United States. Conservation Biology. — 2000. –14, 31–35.
17. Forman, R. T. T. and R. D. Deblinger. The ecological road-effect zone of a Massachusetts (U. S.A.) suburban highway.Conservation Biology.–
2000 а. — 14: 36–46.
18. Forman, R. T. T., D. Sperling, J. A. Bissonette, A. P. Clevenger, C. D. Cutshall, V. H. Dale, L. Fahrig, R. France, C. R. Goldman, K. Heanue,
J. A. Jones, F. J. Swanson, T. Turrentine, and T. C. Winter. Road Ecology: Science and Solutions. Island Press. Washington, D. C. — 2003.
19. Forman, R. T. and Alexander, L. E. Roads and their major ecological effects. Annual Review Of Ecology And Systematics. — 1998. — 29, 207.
20. Forman, R. T. and Deblinger, R. D. The ecological road-effect zone of a Massachusetts (USA) suburban highway.Conservation Biology.–
2000b.-14, 36–46.
21. Forman, R. T. T. Land mosaics: The ecology of landscapes and regions. Cambridge: Cambridge University Press. — 1995.
22. Forman, R. T.T., Friedman, D. S., Fitzhenry, D., Martin, J. D., Chen, A. S. and Alexander, L. E. Ecological effects of raods: Towards three
summary indices and an overview for North America. In: Canters, K., Piepers, A. and Hendriks-Heersma, A., (Eds.) Proceedings of
the internationalconference on “Habitat fragmentation, infrastructure and the role of ecological engineering”Maastricht &DenHague 1997,
pp. 40–54. Delft, The Netherlands: Ministry of Transport, Public Works and Water Management, Road and Hydraulic Engineering division.
23. Glitzner, I., Beyerlein, P., Brugger, C., Egermann, F., Paill, W., Schlögel, B. andTataruch, F. Anlage- und betriebsbedingte Auswirkungen von
Strassen auf die Tierwelt — Literaturstudie. — 1999. — Graz, Austria: MA 22 Naturschutz und Landschaftspflege, Beiträge zum
Umweltschutz, Heft 60–99.
24. Göransson, G., Karlsson, J. and Lindgren, A. Influence of roads on the surrounding nature. II. Fauna. Stockholm, Sweden: Swedish
Environmental Protection Agency. — 1978. — SNV PM 1069.
25. GrootBruinderink, G. W.T. A. and Hazebroek, E. Ungulate traffic collisions in Europe.Conserv.Biol. — 1996. — 10, 1059–1067.
26. Hansen, L. Road kills in Denmark (in danish with english abstract). — 1982. — Dansk OrnitologiskForeningsTidskrift 76: 97–110.
27. Harris, L. D. and Gallagher, P. B. New initiatives for wildlife conservation.The need for movement corridors. In: Anonymous In defense
of wildlife: Preserving communitiesandcorridors. — 1989. — pp. 11–34. Washington.
28. Haugen, A. O. Highway mortality in southern Michigan. — J. Mammal. — 1944. — 25: 177–184.
29. Hodson, N. L. A survey of road mortality in mammals (and including data for the grass snake and common frog).J. Zool.Lond. — 1996.
–148, 576–579.
30. Holzang, O., Sieber, U., Heynen, D., von Lerber, F., Keller, V. and Pfister, H. P. Wildtiere und Verkehr — eine kommentierte Bibliographie.
Sempach, Switzerland: SchweizerischeVogelwarte. — 2000.
31. Jalkotzky, M. G., Ross, P. I. and Nasserden, M. D. The effects of linear development on wildlife: a review of selected scientific literature. —
1997. — Prepared by the Arc Wildlife Services Ltd. 2201–34 St. S.W., Calgary, Alberta T3E 2W2, Canada (unpublished report, accessible
from the author).

Section 1. Biology
9
32. Lalo, J. The problem of road kill. Amer.Forests. — 1987. –72, 50–52.
33. Lavsund, S. and Sandegren, F. Moose-vehicle relations in Sweden.Alces. — 1991. –27, 118–126.
34. Mahaney, P. A. Effects of freshwater petroleum contamination on amphibian hatching and metamorphosis. Environmental Toxicology
and Chemistry. — 1994. — 13: 259–265.
35. Mader, H. J. Animal habitat isolation by roads and agricultural fields.Biol.Conserv. — 1984. –29, 81–96.
36. Mader, H. J., Krause, A. and Brandes, D. Zur Tier und Pflanzenwelt an Verkehrswegen. Sonderheft 4 der Dokumentation für Umweltschutz
und Landschaftspflege. Bonn-BadGodesberg, Germany. — 1983: Bundesforschungsanstalt für Naturschutz und Landschaftsökologie.
37. Pierre-LePense, A.-M. andCarsignol, J. Actes des troisièmesrencontres „Route et fauna sauvage“. Ministère de l‘Equipement, des Transports
et du Longement et Ministère de l‘Aménagement du Territoire et de l‘Environnement, Paris, France. — 1999. — 460 pp.
38. Reed, R. A., JohnsonBarnard, J. and Baker, W. L. Contribution of roads to forest fragmentation in the Rocky Mountains. Conservation
Biology. — 1996. –10, 1098–1106.
39. Reck, W. and Seitz, A. The influence of land use on the genetic structure of populaitons of the common frog (Ranatemporaria).Biol.
Conserv.- 1990. –54, 239–249.
40. Reichelt, G. Landschaftsverlust durch Straßenbau. (Loss oflandscapes due toroadconstruction). Natur und Landschaft. — 1979. –54, 335–338.
41. Reijnen, R. and Foppen, R. The effects of car traffic on breeding bird populations in woodland. 1. Evidence of reduced habitat quality for
willow warblers (Phylloscopustrochilus) breeding close to a highway. J. Appl.Ecol. — 1994. –31, 85–94.
42. Richter, K. O. Criteria for the restoration and creation of wetland habitats of lenticbreeding amphibians of the Pacific Northwest. Pg.
72–94 In: Macdonald, K. B. And F. Winmann (eds.) Wetland and Riparian Restoration: Taking a Broader View. — 1997. — Publication
EPA 910‐R‐97–007. USEPA, Region 10, Seattle, Washington.
43. Riitters, K. H., and J. D. Wickham. How far to the nearest road — 2003. — Frontiers in Ecology and the Environment 1: 125–129.
44. Rodríguez, A. & Delibes, M. Current range and status of the Iberian lynx FelispardinaTemminck, 1824 in Spain.Biological Conservation, —
1992. — 61, 189–196.
45. Rodts, J., Holsbeek, L. andMuyldermons, S. (1998). Dierenonderonzewielen. — Koninklijk Belgisch Verbondvoor de Bescherming van
de Vogels.
46. Schmidley, D. J. and Wilkins, K. T. Texas State Department of Highways ana Public Transportation, Research Report. — 1977. — 197–1F.
47. Seiler, A. Ecological Effects of Roads. Introductory Research Essay Departament of Conservation Biology.SLU. Uppsala. — 2001.- № 9. — 1–40.
48. Seiler, A. and Eriksson, I.-M. New approaches for ecological consideration in Swedish road planning. In: Canters, K., Piepers, A. and
Hendriks-Heersma, A., (Eds.) Proceedings of theinternational conference on „Habitat fragmentation, infrastructure and the role of
ecologicalengineering“ Maastricht &DenHague. — 1997, pp. 253–264. Delft, The Netherlands: Ministry of Transport, Public Works and
Water Management, Road and Hydraulic Engineering division.
49. Seiler A. Ecological Effects of Roads.Grimsö Wildlife Research Station, Dept. of Conservation Biology, University of Agricultural
Sciences. — 1996. S‐730 91 Riddarhyttan, Sweden.
50. Seabrook, W. A. and E. B. Dettman. Roads as activity corridors for cane toads in Australia. Journal of Wildlife Management. — 1996. —
60: 363–368.
51. Spellerberg, I. F. Ecological effects of roads and traffic: a literature review. Global EcologyAnd Biogeography Letters. — 1998. –7, 317–333.
52. Svensson, S. Birds kills on roads: is this mortality factor seriously underestimated — OrnisSvecica. — 1998. — 8: 183–187.
53. Treweek, J. S., Thompson, N. V. and Japp, C. Ecological assessment of road developments.A review of environmental
statements. J. Environmental Planning and Management. — 1993. — 36, 295–308.
54. Trombulak, S. C., Christopher F. and Frissell, C. A. Review of ecological effects of roads on terrestrial and aquatic communities. Conservation
Biology. — 2000. –14, 18–30.
55. Klingenböck, A., K. Osterwalder, and R. Shine. Habitat use and thermal biology of the land mullet Egernia major, a large scincid lizard
from remnant rain forest in southeasten Australia. Copeia- 2000: 931–939.
56. Van den Tempel, R. Vogelslachtoffers in hetwegverkeer (in Dutchwith English summary). — VogelbeschermingNederland,
Ministerie van Verkeer en Waterstaat, Directoraat-GeneraalRijkswaterstaat. — 1993.
57. Van der Zande, A. N., terKeurs, W. J. and Van der Weijden, W. J. The impact of roads on the densities of four bird spesies in an open field
habitat — evidence of a long-distance effect.Biol.Conserv. — 1980. –18, 299–321.
58. Van Gelder, J. J. A quantitative approach to the mortality resulting from traffic in a population of Bufobufo.Oecologia. — 1973. –13, 93–95.
59. Vestjens, W. J. M. Wildlife mortality on a road in New South Wales.Emu. — 1973. –73, 107–112.
60. Vos, C. C. and Chardon, J. P. Effects of habitat fragmentation and road density on the distribution pattern of the moor frog Ranaarvalis.
Journal of Applied Ecology. — 1998. –35, 44–56.
61. Wace, N. M. (1977) Assessment of dispersal of plants species — the car-borne flora in Canberra. Proc.Ecol.Soc.Aust. — 1997. –10, 167–186.
Dmitriev Alexander Ivanovich, the head of the Department of biology,
Dmitriev Georgiy Aleksandrovich, the post-graduate student of the Department of biology,
Zamoreva Zhanna Alexandrovna, the associate Professorof the Department of biology,
Troushkova MarinaAleksandrovna, the associate Professor of the Department of biology,
Krivonogov Denis Mikhailovich, the associate Professor of the Department of biology,
Nizhny Novgorod State Pedagogical University Of K. Minin
The assessment of the death of vertebrate animals on the roads
(By the example of Nizhny Novgorod region, Russia)
The transport infrastructure has a strong negative effect on wildlife, held in the area of road effect. The functional changes in ecosystems that
affect the soil, plants and animals have a place in the immediate vicinity of roads with high traffic intensity.The roads are specific distribution channels
of new organisms from one area to another.On the other hand, the road cloth is an insurmountable obstacle to a number of animals, causing the

10 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
fragmentation of the natural environment.In addition, the direct destruction of objects of the animal world on the roads leads to certain changes in
the structure of consuments food chains of natural ecosystems. And, finally, the fragmentation of habitats caused by transport infrastructure, leads
to irreversible changes in the ecological structure of communities of animals, widely spread in the area of road effect.
In the foreign literature there are a number of private and survey works on the impact of transport infrastructure on the objects of the
animal world. They contained the quantitative indicators of the death of animals, identified the main ways of influence of motor vehicles
on animals, touched upon the questions of the identification of environmental zones of road effect and a number of other directions (Van
der Zande et al., 1980; Andrews, 1990; Bennett, 1991; Seiler, 1996; Spellerberg, 1998; Forman and Alexander, 1998; Trombulak and Frissell,
2000; Canters et al., 1997; Pierre-LePense and Carsignol, 1999; Evink et al., 1996; Evink et al., 1998; Evink et al., 1999; Ellenberg et al., 1981;
Reck and Kaule, 1993; Forman, 2000, 2000a; Jalkotzky et al., 1997; Clevenger, 1999; Glitzner et al., 1999; Holzang et al., 2000).The impact of
transport infrastructure on the nature is constantly increasing due to increased road traffic and expansion of the infrastructure. Every year,
up to 4 million individuals of vertebrate animals are killed on the territory of the European States, the USA, Canada and other countries.
The assessments made in the United States in the mid-twentieth century, showed death on the roads of up to 1 million of objects of the
animal world in a day (Hodson, 1966; Van den Tempel, 1993; Rodts et all. 1998; Hansen, 1982; Göransson et all. 1978; Svensson, 1998;
Lalo, 1987).The necessity of studying this important problems and search for ways for its solution is evident, however, in Russia, only first
steps are made in this direction.
The present work focuses on the assessment of the death of vertebrate animals on the roads of the Nizhniy Novgorod region and the
calculation of losses associated with the transportation infrastructure was made. The research carried out by the 2011–12 seasonsserved as
the material for the assessment of loss of the objects of the animal world on the roads of the Nizhny Novgorod region. At the initial stage
the 8 of the model road sections were selected on 12 routes (table. 1) to assess the damage to vertebrate animals. The sections were two of
the categories (Fig. 1): the four Federal motorways, with an average traffic of vehicles of more than 1,000 cars a day and the four regional
motorways, with the average intensity of movement of motor transport up to 1,000 vehicles a day. The total volume of the collected material
(including the insects) is presented in Table 1.
Table 1
The total volume of material on the death of objects of the animal world on the roads of the Nizhniy Novgorod region in 2011–12.
The Indicators
The roads
The number of dead
animals
Thenumberof
«scavengers»
The number of hunting
animals
The number of red-listed
animals
The length of the road
(km)
The length of the hiking
routes (km)
The average intensity of
the traffic (cars/day)
The average intensity of
the traffic (cars/day)
Federal
Regional
1 2 3 4 5 1 2 3 4 5 6 7
All
422 333 522 346 312 818 779 433 384 871 703 664 6587
420 266 337 289 477 574 589 374 286 566 599 488 6222
0 1 5 1 3 0 4 2 1 6 5 4 32
5 3 6 3 2 6 7 4 7 8 4 5 60
900 900 900 900 900 900 700 1100 500 500 500 500 9200
100 100 100 100 100 100 100 100 100 100 100 100 1200
10021 9653 1352 10865 6314 333 539 2235 997 576 728 406 -
7641 831 -
All the routes in the model areas roads were examined at least 20 times, which allowed obtaining sufficiently objective results. The total
road network of the Nizhny Novgorod region to the present time is 19 248 km, and the length of roads of General use is 16 661 km. The table
2 demonstrates the assessment of the death of vertebrate animals on the roads of the Nizhny Novgorod region.
The assessment of damages caused by loss of the objects of the animal world on the roads was determined on the basis of the instructive and
methodological recommendations of Federal and regional levels. «The methodology of calculation of the size of harm caused by the objects of
fauna listed in the Red data book of the Russian Federation, as well as other objects of the animal world which not related to hunting and fishing
and to the environment of their dwelling» (The order of the Ministry of natural resources of the Russian Federation dated 28.04.2008.№ 107).
The methodology approved in accordance with article № 78 of the Federal law of 10 January 2002, № 7‐of the Federal law «On environmental
protection» (The collection of the legislation of the Russian Federation, 2002, N 2, art. 133; 2004, № 35, article. 3607; 2005, N 1, art. 25; 2005,
N 19, p. 1752; 2006, N 1, art. 10; 2006, N 52, art. 5498; 2007, № 7, article. 834; 2007, № 27, article. 3213) and article 56 of the Federal law of
24 April 1995, № 52‐FZ «On the animal world».
The objective of our study did not include an assessment of the damage the habitat of the wildlife objects associated with the construction
works of the road surface, the excavation and the delivery of the soil and the building materials, the transport costs, etc. As an experiment,
we tried to assess the damage only on the death of objects of the animal world in collisions with vehicles. The calculation of the damage
was conducted in accordance with the requirements of the order of the Ministry of ecology and natural resources of the Nizhniy Novgorod
region from July 16, 2007, № 98 «On approval of the methods of calculation of the size of harm caused to the environment» (included in the
Register of normative acts of bodies of Executive authorities of the Nizhny Novgorod region on August 21, 2007 № 01035–507–098). This
order approved a number of methods of calculation of the size of harm to the natural structures, including the method of calculating the size
of harm, which was caused to the animal world through the violation of the legislation in the field of environment protection and natural
management on the territory of the Nizhniy Novgorod region. This method was taken as the basis for calculating the amount of the damage
caused to the objects of the animal world.

Section 1. Biology
11
Fig. 1 ThemodelareasofautomobileroadsoftheNizhniyNovgorodregion (Federal: «Nekludovo — Tarasikha № 3»,
50 km, «OrlovskyeDvoriky — Zolyno № 5», 50 km, «Afonino — Zaprudnoye № 6», 50 km, «Bogoyavlenye —
Arzamas № 7», 50 km; regional: «Shakhunya — Tonshaevo № 1», 30 km; «Bokovaya — Voskresenskoe № 2»,
30 km; «Tolokontcevo — Kozhukhovo № 4», 30 km, «Motovilovo — Menshykovo № 8», 30 km)
The calculation of actual harm (damage) to the objects of the animal world was carried out on the basis of paragraph 4.8of the mentioned
methods. The technique involves taking account of dead animals, the loss of their annual production and the rates for definition of the size of
harm caused by the unlawful procuring or destruction of objects of the animal world, if they are not the objects of hunting:
( N + P ∗T
) ∗ H
V = S ∗
, where
V — the damage assessment;
S — the area of the territory of the impact (ha);
N — the number of killed animals (animals);
P — the productivity (an average number of young individuals per 1 adult);
T — the average duration of life of the individual that has reached maturity (years);
N — the tax penalty for the harm caused by this type of (RUB./the individual).
The assessment of damage to the vertebrates, which not related to the objects of hunting, was determined only for those roads, where
the research work carried out. The total length of the model areas amounted to 320 km. We do not take into account the area of the road
surface (S) for identifying the assessment of the damage, because the animals do not use it as habitats; they appear and die here by accident.
The number of animals killed in the model areas was 1 221 instance (table. 2). The productivity and the average duration of an individual’s life
was taken from reference materials, monographs and manuals for one or another group of animals (Puzanov, etc., 2005; Dmitriev, etc., 2008;
Bobrinsky et al., 1965; Gromov, etc., 1963; Gromov, Yerbaeva, 1995; Kartashev, 1974; Amphibians and reptiles of Nizhny Novgorod oblast,
2007; The Animal Life, 1984).
The standards of the value to the objects of wildlife were taken from the above-mentioneddocument: «The methods of calculation of damage
caused to the animal world of the violation of the legislation in the field of environment protection and the natural management on the territory of
the Nizhniy Novgorod region»,«The rate for the calculating the amount of recovery for damage caused by legal entities and natural persons from
the illegal hunting or destruction of animals listed in the Red book of Nizhny Novgorod region» (the Decree of Administration of The Nizhny
Novgorod region of 17.05.2001 g. no. 118) and «The methodology of calculation of the size of harm caused by the objects of fauna listed in the Red
data book of the Russian Federation, as well as other objects of the animal world which not related to hunting and fishing and to the environment

12 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
of their dwelling» (the annex 1 and 2), approved by the Ministry of natural resources of the Russian Federation dated 28.04.2008 № 107.For the
hunting animals the rates for calculating the amount of recovery for damage were taken from the order of the Ministry of agriculture of Russia of
25.05.1999 № 399 «On approval of the rates for calculating the amount of penalties for damage caused to legal and physical persons of illegal mining
or destruction of objects of the animal world, which refer to objects of hunting» and of the Federal law «On minimum wages» in the wording of
01.06.2011 g. № 106‐FZ, where the base amount (100 rubles) the calculation of fines, taxes, etc. laid down in article № 5.
The initial data, which is used to calculate the damage to vertebrate animals that died in the model areas of the motor roads of the Nizhny
Novgorod region on the results of the research 2011, are presented in table 2.The slow-moving representatives of the classes of reptiles
(541 individual) and amphibians (307 individuals) predominated among the dead animals.Given the fertility of amphibians, the maximum
damage caused to them, amounted to 308 710 000 rubles.For reptiles this figure was 54 184 500 rubles per year (table. 2).
Table 2
The assessment of damages caused by the death of vertebrate animals, which are not the objects of
hunting, in the model areas of highwa in the Nizhniy Novgorod region in 2011
The Indicators Thenumberof
Н*
T*
The Damage
Р* х Т
The species
(N)* (rub/individual) (years)
(inrubles)
The Class Mammalia 202 - - - 377 700
Arvicola terrestris 6 200 3 12 14 400
Clethrionomys glareolus 50 200 1 3 30 000
Microtu sarvalis 43 200 1 3 25 800
Apodemus agrarius 21 100 1 3 6 300
Apodemus flavicollis 1 100 1 3 300
Apodemus uralensis 23 100 1 3 6 900
Erinaceus europaeus 48 1000 3 6 288 000
Sorex araneus 6 100 1 4 2 400
Talpa europaea 4 100 3 9 3 600
The Class Aves 171 1 773 000
Corvus cornix 29 1000 5 10 290 000
Motacilla alba 48 1000 3 9 432 000
Pica pica 7 1000 5 15 105 000
Corvus frugilegus 34 1000 5 10 340 000
Larus canus 3 1000 4 4 12 000
Turdu spilaris 8 1000 3 9 72 000
Corvus monedula 19 1000 5 15 285 000
Columba livia 3 1000 5 5 15 000
Motacilla flava 3 1000 3 9 27 000
Phylloscopus trochilus 3 1000 2 6 18 000
Hirundo rustica 3 1000 3 9 27 000
Passer мontanus 4 1000 3 9 36 000
Sylvia communis 4 1000 2 6 24 000
Asio flammeus 3 5000 5 6 90 000
The Class Reptilia 541 - - - 54 184 500
Natrix natrix 118 200 10 100 2 360 000
Vipera berus 16 46000 10 70 51 520 000
Lacerta agilis 126 100 5 20 252 000
Lacerta vivipara 21 100 5 25 52 500
The Class Amphibia 307 - - - 308 710 000
Rana temporaria 60 50 8 4000 12 000 000
Rana lessonae 68 50 6 9000 30 600 000
Rana ridibunda 51 50 6 9000 22 950 000
Rana arvalis 34 50 8 4800 8 160 000
Bufo bufo 94 50 10 50000 235 000 000
Total 1 221 - - - 365 045 200
* note: N — the number of killed animals (individuals);
T –the average duration of life of the individual that has reached maturity (years);
P –the productivity (average number of young fish per 1 adult);
H–the tax penalty for the harm caused to this type of (rub./individual)
The damage to the birds made up for the model of road areas 1 773 000 rubles per year. The minimal damage for the model of road areas is
marked for the mammals 377 700 rubles per year. The total damage, only for 8 model areas of automobile roads of the total length of 320 km,
amounted to 365 045 200 rubles.
According to the General Directorate of highways of the Nizhniy Novgorod region the total length of roads of Federal and
regional importance in the region is 13 602 km. The model areas were selected randomly (Fig. 1), therefore, by extrapolation on this length of
the data of model areas, we can determine the damage to the entire road network of the Nizhniy Novgorod region (or separately according to its
category). So, in 2011 for vertebrate animals, which do not relate to objects of hunting, the damage is 15 514 421 000 rubles (387 860 525 euros).

Section 1. Biology
13
When we estimated the damage caused to the hunting animals, we used our data on victims on the roads of the animals and data provided
by the Ministry of ecology and natural resources of the Nizhniy Novgorod region for 2009–2011. All these data are summarized in table 3.
Table 3
The Indicators
The Views
The assessment of damages caused by the death of hunting animals in the model
areas highway in the Nizhniy Novgorod region in 2009–2011
Thenumberof
(N)*
Н*
(rub/individual)
T*
(years)
Р* х Т The damage
(inrubles)
The Class Mammalia 115 - - - 3 258 600
Sus scrofa 23 3000 8 24 1 656 000
Alces alces 22 5000 10 7 770 000
Capreolu scapreolus 1 3000 8 6 18 000
Vulpes vulpes 23 1000 8 28 644 000
Martes martes 3 1000 5 10 30 000
Martes foina 1 1000 5 10 10 000
Mustela vison 1 1000 5 15 15 000
Mustela putorius 2 500 5 20 20 000
Meles meles 1 1000 8 16 16 000
Sciurus vulgaris 1 200 4 12 2 400
Lepus timidus 5 200 5 10 10 000
Lepus europaeus 24 200 5 10 48 000
Ondatra zibethicus 8 200 3 12 19 200
The Class Aves 69 - - - 114 200
Tetrao urogallus 1 300 5 20 6 000
Lyrurus tetrix 4 200 4 16 12 800
Scolopax rusticola 1 100 3 9 900
Perdix perdix 63 100 3 15 94 500
All 184 - - - 3 372 800
* note: N — the number of killed animals (individuals);
T –the average duration of life of the individual that has reached maturity (years);
P –the productivity (average number of young fish per 1 adult);
H–the tax penalty for the harm caused to this type of (rub./individual)
The total number of dead hunting animals on the roads of the Nizhniy Novgorod region in 2009–2011 is amounted to 184 of the individuals.
The representatives of the class of mammals are dominated (115 species); the 69 individuals are among the birds (table. 3).Also as in the
previous case, the assessment of damages was calculated with the account of the life expectancy and fertility of hunting animals.The maximum
damage is registered for the class of mammals (3 258 600 rubles).The damage to the hunting of birds is amounted to 114 200 rubles.The total
damage for this group of animals in the model areas of highways is 3 372 800 rubles (table. 3).The damage for the hunting animals of the entire
road network of the Nizhny Novgorod region is amounted to about 143 344 000 rubles (3 583 EUR 600) for the past three years.
Reference:
1. Bobrinsky N. A., Kuznecov B. A., Kuzyakin A. P. The keys to mammals of the USSR. M.: Education, 1965. — 382 p.
2. Gromov I. M., Gureev A. A., Novikov G. A. Sokolov I. I., Strelkov P. P., Chapsky C. C. The mammals of the fauna of the USSR. M.-L., ed.
An USSR, 1963. Part 1, 2. — 2001.
3. Gromov I. M., Yerbaeva M. A. The mammals of the fauna of Russia and adjacent territories. Saint-Petersburg, 1995. — 521 with.
4. Dmitriev A. I., Zamoreva ZH. A., KrivonogovD. M..The mammals of the Nizhny Novgorod region (the past and the present). N. Novgorod.
2008. — 467.
5. The life of animals. In 7 t./Under the ed. M. S. Gylarov, F. N. Pravdin- 2‐e Izd., T. 3 — M.: Education, 1984. — 463.
6. The amphibians and reptiles of the Nizhny Novgorod region. N. Novgorod, 2007. — 66.
7. Kartashev N. N. The systematics of birds. M.: High school, 1974. — 367.
8. Puzanov I. I., Kozlov V. I., Cypress G. P. The vertebrate animals of the Nizhny Novgorod region. N. Novgorod, 2005. — 543.
9. Andrews, A. Fragmentation of habitat by roads and utility corridors: A review. Australian Zoologist — 1990. — 26, 130–141.
10. Bennett, A. F. Roads, roadsides and wildlife conservation: a review. In: Saunders, D. A. and Hobbs, R. J., (Eds.) Nature conservation 2: The
role of corridors. — 1991. — pp. 99–118. Chipping Norton: Surrey Beatty&Sons.
11. Canters, K., Piepers, A. and Hendriks-Heersma, A. Habitat fragmentation, infrastructure and the role of ecological engineering. —
Proceedings of the international conference on Habitat fragmentation and infrastructure in Maastricht &DenHague. — 1997. Delft, The
Netherlands: Ministry of Transport, Public Works and Water Management, Road and Hydraulic Engineering division.
12. Clevenger A. P. Highways and wildlife — An online bibliography. URL: http://www.cmiae.org/biblio.html. — 1999. — (last visit: October 2000)
13. Evink, G. L., Garrett, P. and Zeigler, D. Proceedings of the third International Conference on Wildlife and Transportation. FL-ER‐73–99.
Florida Department of Transportation, Tallahassee, Florida. — 1999. — 330 pp.
14. Evink, G. L., Garrett, P., Zeigler, D. and Berry, J. Highways and movement of wildlife: Improving habitat conditions and wildlife passageways
across highway corridors. Proceedings of the Florida Department of Transportation/Federal Highway Administration transportationrelated
wildlife mortality seminar. Orlando April 30 — May 2–1996, Florida Department of Transportation, FHWA-PD‐96–041, Tallahassee,
Florida 336 pp.

14 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
15. Evink, G. L., Garrett, P., Zeigler, D. and Berry, J. Proceedings of the International Conference on Wildlife Ecology and Transportation.
Florida Department of Transportation, FLER. — 1998. 69–98, Tallahassee, Florida 263 pp.
16. Forman, R. T. Estimate of the area affected ecologically by the road system in the United States. Conservation Biology. — 2000. –14, 31–35.
17. Forman, R. T. T. and R. D. Deblinger. The ecological road-effect zone of a Massachusetts (U. S.A.) suburban highway. Conservation
Biology. — 2000 а. — 14: 36–46.
18. Forman, R. T. and Alexander, L. E. Roads and their major ecological effects. Annual Review Of Ecology And Systematics. — 1998. — 29, 207.
19. Glitzner, I., Beyerlein, P., Brugger, C., Egermann, F., Paill, W., Schlögel, B. andTataruch, F. Anlage- und betriebsbedingte Auswirkungen von
Strassen auf die Tierwelt — Literaturstudie. — 1999. — Graz, Austria: MA 22 Naturschutz und Landschaftspflege, Beiträge zum
Umweltschutz, Heft 60–99.
20. Göransson, G., Karlsson, J. and Lindgren, A. Influence of roads on the surrounding nature. II. Fauna. Stockholm, Sweden: Swedish
Environmental Protection Agency. — 1978. — SNV PM 1069.
21. Hansen, L. Road kills in Denmark (in danish with english abstract). — 1982. — Dansk OrnitologiskForeningsTidskrift 76: 97–110.
22. Hodson, N. L. A survey of road mortality in mammals (and including data for the grass snake and common frog). J. Zool.Lond. — 1996.
–148, 576–579.
23. Holzang, O., Sieber, U., Heynen, D., von Lerber, F., Keller, V. and Pfister, H. P. Wildtiere und Verkehr — eine kommentierte Bibliographie.
Sempach, Switzerland: SchweizerischeVogelwarte. — 2000.
24. Jalkotzky, M. G., Ross, P. I. and Nasserden, M. D. The effects of linear development on wildlife: a review of selected scientific literature. —
1997. — Prepared by the Arc Wildlife Services Ltd. 2201–34 St. S.W., Calgary, Alberta T3E 2W2, Canada (unpublished report, accessible
from the author).
25. Lalo, J. The problem of road kill. Amer.Forests. — 1987. –72, 50–52.
26. Pierre-LePense, A.-M. andCarsignol, J. Actes des troisièmesrencontres “Route et fauna sauvage”. Ministère de l’Equipement, des Transports
et du Longement et Ministère de l’Aménagement du Territoire et de l’Environnement, Paris, France. — 1999. — 460 pp.
27. Rodts, J., Holsbeek, L. andMuyldermons, S. Dierenonderonzewielen. — 1998. — Koninklijk Belgisch Verbondvoor de Bescherming van
de Vogels.
28. Seiler A. Ecological Effects of Roads. Grimsö Wildlife Research Station, Dept. of Conservation Biology, University of Agricultural
Sciences. — 1996. S‐730 91 Riddarhyttan, Sweden.
29. Spellerberg, I. F. Ecological effects of roads and traffic: a literature review. Global EcologyAnd Biogeography Letters. — 1998. –7, 317–333.
30. Svensson, S. Birds kills on roads: is this mortality factor seriously underestimated — OrnisSvecica. — 1998. — 8: 183–187.
31. Trombulak, S. C., Christopher F. and Frissell, C. A. Review of ecological effects of roads on terrestrial and aquatic communities. Conservation
Biology. — 2000. –14, 18–30.
32. Van den Tempel, R. Vogelslachtoffers in hetwegverkeer (in Dutchwith English summary). — VogelbeschermingNederland,
Ministerie van Verkeer en Waterstaat, Directoraat-GeneraalRijkswaterstaat. — 1993.
33. Van der Zande, A. N., terKeurs, W. J. and Van der Weijden, W. J. The impact of roads on the densities of four bird spesies in an open field
habitat — evidence of a long-distance effect. Biol.Conserv. — 1980. –18, 299–321.
Maslennikova OlgaVladimirovna, Vyatska State Agricultural Academy,
Reader, Department of ecology and zoology
Масленникова Ольга Владимировна, ФГБОУ ВПО Вятская государственная
сельскохозяйственная академия
доцент кафедры экологии и зоологии,
Influence of ecology factors at structure of population brown bear (Ursus arctos L.,1858)
Влияние экологических факторов на состояние популяции
бурого медведя (Ursus arctos L.,1858)
Методики слежения за популяциями крупных хищников сводятся по существу к регистрации следов их жизнедеятельности.
В первую очередь это относится к бурому медведю. В разных частях ареала ситуация с численностью и использованием ресурсов
бурого медведя различна. По данным ФГБУ «Центрохотконтроль», ресурсы медведя в большинстве субъектов РФ в относительно
благополучном состоянии. В целом по России процент изъятия бурого медведя составляет 2,3–2,5% от численности при норме 10% 1 .
Заброшенность сельскохозяйственных угодий, исчезновение деревень с 70‐х годов прошлого столетия, низкий процент изъятия
создали благоприятные условия для размножения и расселения этого хищника 2 . На севере бурый медведь освоил тундру, активно
расселяясь на юг, он образовал так называемую «полосу пульсации южной границы ареала» 3 . Большинство ученых считает, что
бурый медведь в Европейской России находится в относительно благополучном состоянии 4 .
В последнее время появляются тревожные факты, не замечать которые недопустимо. Жаркое лето 2010 года, лесные пожары
и высокая плотность зверя не позволило многим медведям нагулять достаточно жира. Бурые медведи в поздне-летний и осенний
период стали выходить к населенным пунктам. Такие случаи регистрировались в Архангельской области, Республике Коми, Ки-
1 Губарь Ю. П. Бурый медведь (Ursus arctos L.,1758) Охота и охотничьи ресурсы Российской Федерации.2011.Государственное управление
ресурсами. Специальный выпуск. М., 2011. С. 104–105.
2 Масленникова О. В., Масленников В. А. Хищники и копытные Кировской области//Биологические ресуры: состояние, использование и охрана:
Матер. Всерос. науч.-практ. конф. Киров, 2005. С. 156.
3 Баскин Л. М., Вайсфельд М. А. Бурый медведь Европейской России//Охота и охотничье хозяйство. № 10. 2006. - С. 24–27.
4 Данилов П. И., Тирронен К. Ф. Мониторинг популяции бурого медведя Северо-Запада России//Медведи. Современное состояние видов.
Перспектива сосуществования с человеком: Матер.VIII Всероссийской конференции специалистов, изучающих медведей. Торопецкая биол. станция
«Чистый лес», 17–21 сентября 2011 г. – Великие Луки, 2011. – С. 91.

Section 1. Biology
15
ровской области, Ханты-Мансийском АО, Иркутской области и других. Охотовед Октябрьского района Ханты-Мансийском АО
Криволапов Н. И. передал снимки и съемки медведей в окрестностях г. Нягань Октябрьского района в 2010 году. На свалки выходили
как одиночные звери, так и самка с медвежонком. В 2011 году весной медведи выходили на дачные участки у г. Нягань. В 2012 году
в Республике Коми у пос. Водный Ухтинского района медведь ходил у дач и пугал людей. В июне 2011 года у поселка Ярега Ухтинского
района республики Коми на кладбище медведь ходил и разрывал свежие могилы. Из Москвы пришло разрешение на отстрел
хищника. Это была молодая самка около 3 лет.
В Кировской, Мурманской, Тюменской, Томской области, Красноярском крае, Ханты-Мансийском АО зарегистрированы случаи
неспровоцированного нападения бурого медведя на человека 1 . Участились случаи непреднамеренных контактов человека и зверя.
Осенью 2009 года в Верхнекамском районе Кировской области ночью бурый медведь вышел к рыбакам. В различных районах Кировской
области зарегистрировано несколько неспровоцированных случаев нападения медведя на человека. Страдали чаще егеря
и охотоведы. По сообщению охотоведа Носкова А. В. в республике Коми (пос. Водный) в сентябре 2012 года медведь напал на мужчину
лет 40, собирающего клюкву на болоте. Сильно его изувечил: снял скальп, разодрал живот, левую руку и ногу.
При всей совокупности этих явлений большинство ученых сомневаются в высокой плотности бурого медведя, призывают охранять
его, вплоть до сокращения способов и сроков охоты. Охрана бурого медведя, особенно в густонаселенных районах его обитания, должна
быть разумной, иначе это может привести к негативным последствиям в первую очередь для человека и для популяции хищника.
На примере Кировской области мы попытались проанализировать влияние экологических факторов на состояние популяции
бурого медведя на северо-востоке Европейской части России.
Материалы и методы. Исследования проводились с 1978 по 2012 гг. За период исследований участвовали в учетах бурого медведя
различными методиками, в том числе и методом картирования. Измеряли ширину плантарной мозоли. Регистрировали все следы
жизнедеятельности медведей. Сделано несколько троплений хищника в весенний и осенний периоды, кроме того, определяли индивидуальные
участки отдельных особей и проводили их обследование. Собирались опросные данные. Исследовано 56 бурых медведей,
добытых на территории Кировской области. Кроме биологического анализа, методом полного гельминтологического вскрытия бурых
медведей и их отдельных органов изучалась зараженность медведей гельминтами 2 . Использовались ведомственные материалы.
Результаты и обсуждение. Как показывают наши исследования, проведенные на территории Кировской области, рост численности
бурого медведя происходил с 60–70‐х годов. По данным Кировстата на 1 января 2006 года на территории области осталось
4388 сельских населенных пунктов: с 1967 по 2006 гг. исчезли 8040 деревень. Перестали засеваться удаленные от населенных пунктов
поля. Были заброшены человеком удаленные сенокосы и выпасы, которые зарастали травянистой растительностью, а затем все поля
стали зарастать, в основном, молодняком лиственных пород — березой и осиной.
Таким образом, формировались новые кормовые угодья, которые медведь успешно заселял. В это же время на этих территориях
ослабевал антропогенный фактор, что для медведя было еще важнее. С каждым годом угодья все меньше посещали грибники
и сборщики ягод, так как из-за вырубки лесов многие известные ягодники исчезли. Резкое снижение численности копытных в лесах
Кировской области в середине 90‐х годов, уменьшение квот на их добычу также уменьшили фактор беспокойства медведя в самый
ответственный период — зимовки. Численность бурого медведя возросла с 3603 в 1990 году до 5697 голов в 2006 году 3 .
Для медведя Европейской части России характерен оседлый образ жизни. Когда засевались и обрабатывались поля, зерновые
были основным жировочным кормом медведей. Как показали наши наблюдения, при отсутствии овсяных полей медведь посещает
и пшеничные поля. Большие сельскохозяйственные угодья в лесной зоне позволяли нагуливать жир большому числу медведей.
В середине 90‐х годов на полях, примыкающих к кромке леса, мы регистрировали до 6–7 медведей на 30 га одновременно. Когда
исчезли большие поля, засевались лишь небольшие поляны площадью 1–2 га. Их посещали чаще самки с медвежатами и молодые
медведи. За все время наблюдений за медведем отмечались особи, которые не выходили на поля, но следы фиксировались поблизости
постоянно. Это, как правило, были крупные хищники.
С 1995 по 2007 года нами стали регистрироваться перемещения медведей в агроландшафты, на юг Кировской области, при этом
звери преодолевали реки и другие преграды. В настоящее время бурый медведь регистрируется здесь во всех районах, даже там,
где лесистость ниже 15%. В последние три года таких перемещений медведя не отмечено, т. к. бурый медведь занял практически все
пригодные места обитания 4 .
В Кировской области медведь питается не только растительной пищей. Медведь, как хищник наиболее ярко проявляет себя
весной, особенно после раннего выхода из берлоги. В это время основными его жертвами становятся лоси. Такая же ситуация
на северо-западе России 5 , в Печоро-Илычском заповеднике². Три случая хищничества бурого медведя зарегистрированы в охотхозяйстве
Вятской госсельхозакадемии в Зуевском районе весной 2003 года. Жертвами стали новорожденные лосята и молодые годовалые
лоси. По сообщению охотоведа А. Л. Назарова в Слободском районе 3 ноября 2010 года крупный медведь напал на взрослого
кабана-секача и задрал его. В Печоро-Илычском заповеднике факты успешной охоты на лосей отмечены во все месяцы активной
деятельности медведя 6 . При нехватке растительных кормов для накопления жировых запасов медведь посещает скотомогильники 7 .
1 Железнова Т. К. Бурый медведь (Ursus arctos) в Томской области//Медведи. Современное состояние видов. Перспектива сосуществования
с человеком: Матер.VIII Всероссийской конференции специалистов, изучающих медведей. Торопецкая биол. станция «Чистый лес», 17–21 сентября
2011 г. – Великие Луки, 2011. – С. 125.; Зырянов А. Н., Смирнов М. Н., Минаков И. А. Бурый медведь (Ursus arctos Linnaeus,1758) в Красноярском крае:
состояние и перспективы использования ресурсов, проблемы взаимоотношений с человеком//Медведи. Современное состояние видов. Перспектива
сосуществования с человеком: Матер.VIII Всероссийской конференции специалистов, изучающих медведей. Торопецкая биол. станция «Чистый
лес», 17–21 сентября 2011 г. – Великие Луки, 2011. – С. 144.
2 Скрябин К. И. Метод полных гельминтологических вскрытий позвоночных, включая человека. – М.: «МГУ», 1928. 45 с.
3 Масленников А. В., Масленникова О. В. Численности и миграции бурого медведя в Кировской области//Современные проблемы
природопользования, охотоведения и звероводства. Матер. межд. научно-практ. конференции, посвящ. 85‐летию ВНИИОЗ им.проф. Б. М. Житкова.
Киров,2007. С. 269.
4 Масленникова О. В., Масленников А. В. Экологические механизмы регуляции численности бурого медведя (Ursus arctos L.) на северо-востоке
Европейской части России//Проблемы региональной экологии. 2012.№ 6. С. 115.
5 Данилов П. И., Русаков О. С., Туманов И. Л. Хищные звери Северо-Запада СССР. Ленинград: «Наука»,1979 . С. 105.
6 Нейфельд Н. Д. Бурый медведь//Млекопитающие Печоро-Илычского заповедника. – Сыктывкар: «Коми книжное издательство», 2004. С. 322.
7 Козловский И. С. Масленников В. А. Материалы по биологии бурого медведя бассейна р. Чепцы//Охота, воспроизводство и охрана
промысловых зверей и птиц: Сб. науч. тр. КСХИ. - Пермь. 1985.- С. 22.

16 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
По данным Управления охраны и использования животного мира Кировской области численность медведей возрастала (рисунок
1), освоение соответственно уменьшалось с 6,2% –в 2005–2006 гг. до 3,9% в 2010–2011 гг. Аналогичная ситуация и в других регионах
с высокой численностью хищника.
Рисунок 1 — Динамика численности бурого медведя в Кировской области
Рост численности медведя в Кировской области продолжался до 2010 года. Но уже в 2009 году регистрировались медведи, не нагулявшие
жира. 20 ноября 2009 года на край д. Зуевцы Нагорского района вышел медведь. На следующий день он был отстрелян.
Это был взрослый, еще не старый зверь, ширина плантарной мозоли –13 см. Он был совершенно тощий и больной. У него выявлена
слабая зараженность трихинеллезом и очень сильная — дирофиляриозом. Дирофилярии (Dirofilaria ursi) –159 экз. были обнаружены
на всех внутренних органах. В крови — тысячи личинок этих нематод. У него была сильно поражена печень трематодами Dicrocoelium
lanceatum. Трематодами были забиты не только желчные протоки печени, но и желчный пузырь, где находились уже погибшие, полуразложившиеся
паразиты. Такая зараженность гельминтами помешала этому медведю нагулять жир, и он был обречен на гибель.
Паразиты в жизни хозяина играют большую роль и приводят к регуляции численности вида. Высокая зараженность бурого
медведя паразитами также свидетельствует о превышении плотности зверя на данной территории.
В 2009–2012 гг. у всех исследованных медведей (100%) обнаружена сильная инвазия Dirofilaria ursi (полостные круглые черви).
Тогда как при исследовании бурых медведей с 1995 по 2001 гг. количество зараженных дирофиляриозом медведей было лишь 37,5%,
средняя интенсивность инвазии 12 (4–25) экз 1 . Дирофилярии — это длинные нитевидные нематоды длиной до 25–30 см, похожие
на толстую, белую нитку. Локализуются они в подкожной клетчатке, фасциях мышц, на пищеводе, трахее и могут быть на всех внутренних
органах. Заражаются медведи после укуса комаров, которые передают им личинок дирофилярий от зараженных медведей.
По устному сообщению охотника А. Загарских в 1995 г. на границе Кировской области и республики Коми был добыт взрослый
самец, в подкожной клетчатке которого охотники обнаружили тысячи дирофилярий, образовавших под кожей сплошную массу.
Данного медведя сожгли.
В настоящее время у всех исследованных медведей (100%) в печени обнаружены трематоды — Dicrocoelium lanceatum с высокой
интенсивностью инвазии. Развитие дикроцелиума происходит сложным путем. У него два промежуточных хозяина. Первые промежуточные
хозяева — сухопутные моллюски более 40 видов различных родов. Вторыми промежуточными (дополнительными)
хозяевами установлены муравьи из рода Formica (более 20 видов). Медведи заражаются дикроцелиозом, разоряя муравейники и поедая
с яйцами и личинками взрослых муравьев, а также травянистую растительность вокруг муравейников вместе с зараженными
метацеркариями муравьями (таблица 1).
Самым обычным паразитом бурых медведей являются аскариды — Baylisascaris transfuga, которые обитают у них в кишечнике.
Интенсивность инвазии от 2 до 117 экз. В летний период они обитают у всех бурых медведей, к периоду зимовки взрослые аскариды
изгоняются (этому способствует питание ягодами рябины).
В первый период исследований лишь у одного медведя из 23 в легких обнаружена 1 самка нематоды — Crenosoma sp. Во второй
период исследований обнаружено 2 вида нематод. Кренозомы зарегистрированы почти у всех медведей (92,8%). У двух взрослых
медведей-самцов осенью 2011 и 2012 гг. в легких было обнаружено 2 вида паразитов, один из них — Capillaria (Thominx) aerophilus,
вызывающий у хищников очень тяжелое заболевание томинксоз. Легкие при этом были забиты слизью, что свидетельствует о болезни
медведей.
Впервые для Европейской части России у двух бурых медведей в кишечнике обнаружены ленточные черви рода Taenia sp. Заражение
ленточными червями бурых медведей связано с хищничеством, в частности питание лосями, которые являются промежуточными
хозяевами ленточных червей рода Taenia (таблица 1).
1 Масленникова О. В. Паразитофауна бурого медведя (Ursus arctos L.) Кировской области//Современные проблемы природопользования,
охотоведения и звероводства: Матер. Межд. науч-практ. конф.,посвященной 80‐летию ВНИИОЗ. Киров, 2002. С. 568–569.

Section 1. Biology
17
Таблица 1 — Зараженность бурого медведя гельминтами в Кировской области
Вид гельминта Заражено,% 1995–2001 гг. Заражено,% 2003–2012 гг.
1. Dicrocoelium lanceatum 100 100
2. Taenia sp. - 13,3
3. Trichinella spiralis 8,7 11,1
4. Baylisascaris transfuga 85,7 100
5. Dirofilaria ursi 37,5 100
6. Crenosoma sp. 16,7 92,8
7. Capillaria (Thominx) aerophilus - 12,1
По сравнению с первым периодом исследований выявлена 100% зараженность медведей паразитами, локализующимися во всех
внутренних органах зверя. Увеличилась зараженность медведей трихинеллезом с 8,7 до 11,1%. Медведи, зараженные трихинеллами,
часто имеют низкую упитанность, а при заражении и другими гельминтами не могут накопить достаточно жира, и пережить зимовку.
Высокая зараженность бурого медведя паразитами подтверждает высокую плотность медведей. Мониторинг зараженности
хищников паразитическими червями вскрывает механизмы неблагополучия популяции, характеризует состояние вида в биоценозе.
У медведей сильно развит каннибализм, и звери, не нагулявшие жира, разыскивают своих собратьев в берлогах и поедают их.
Такой случай был зарегистрирован в Орловском районе Кировской области охотоведом В. А. Тороповым, преследовавшим в середине
декабря 1991 г. медведя-шатуна, представлявшего определенную опасность для людей. Медведь-шатун нашел берлогу собрата,
умертвил его и на месте трапезы был отстрелян. При трихинеллоскопии мяса медведя-шатуна была зарегистрирована высокая
интенсивность инвазии личинками трихинелл, тогда как у медведя, залегшего в берлогу, личинок трихинелл в мышцах обнаружено
не было. Каннибализм зарегистрирован у медведей весной и во время гона, когда они поедают медвежат.
Выводы. Бурый медведь питается не только растительной пищей. Он является опасным хищником, что подтверждают данные
гельминтологических исследований. У медведей развит каннибализм. На северо-востоке Европейской части России имели место
экологические механизмы регуляции численности бурого медведя в соответствии с емкостью угодий. Прекратились перемещения
хищника. Жаркое лето и пожары 2010 года помешали многим медведям накопить достаточно жира. В 2009–2010 гг. стали
регистрироваться больные, не нагулявшие жира медведи. Численность зверя стабилизировалась без участия человека, «лишние
особи» (примерно треть) в популяции погибли, не пережив зимовку. Одной из причин явилось недоопромышление бурого медведя
не только в Кировской области, но и практически по всему ареалу его обитания. Возросшая плотность зверя способствовала 100%
зараженности медведей паразитами, локализующимися во всех внутренних органах зверя. Увеличилась зараженность медведей
трихинеллезом с 8,7 до 11,1%. Возможно дальнейшее снижение численности бурого медведя.
Skliar Victoria Grigorievna, Sumy National Agrarian University,
assistant professor, Department of Botany and Physiology plants
Скляр Виктория Григорьевна, Сумской национальный аграрный университет,
доцент кафедры ботаники и физиологии растений
Age structure of small undergrowth Acer platanoides in
forests of Novgorod-Sivers’k Polissia (Ukraine)
Возрастная структура мелкого подроста клена остролистного
в лесах Новгород-Северского Полесья (Украина)
Возрастная структура популяций раскрывает соотношение в них особей различных календарных возрастов и является самостоятельным
популяционным признаком. Однако, на современном этапе возрастные характеристики популяций по степени изученности
существенно уступают таким показателям как онтогенетическая или виталитетная структура.
Анализируя популяции древесных растений, Н. И. Ставрова выделила четыре основных типа возрастной структуры, которые
различаются по преобладанию растений определенной возрастной категории.
Тип А — распределение унимодальное, с положительной асиметрией и пиком на растениях младших возрастных групп.
Тип В — распределение унимодальное, с отрицательной асиметрией и пиком на растениях старших возрастных групп.
Тип С — распределение растений по возрастным группам унимодальное, симметричное, с пиком на средневозрастных растениях.
Тип D — распределение бимодальное с одним пиком на молодых растениях и вторым — на растениях старших возрастов 1 .
Характер распределения растений по возрастным группам может быть континуальным (непрерывным), когда в популяции присутствуют
особи всех возрастных групп, или дискретным, если в популяции отсутствуют растения той или иной возрастной группы 2 .
Обобщения, изложенные выше, являлись базовыми при изучении возрастной структуры мелкого подроста одного из ведущих
лесообразующих видов Новгород-Северского Полесья: клена остролистного — Acer рlatanoides L. Формирование этой группы молодого
поколения, к категории которого относятся растения высотой до 50 см, произрастающие в травяно-кустарничковом ярусе
лесных фитоценозов, соответствует прохождению одного из критических и сложнопрогнозируемых этапов естественного возобновления.
Это свидетельствует об актуальности изучения мелкого подроста A. рlatanoides.
Исследование проведено в лесных фитоценозах, типичных для Новгород-Северского Полесья. Эти сообщества представляют следующие
группы ассоциаций: Pineta (sylvestris) hylocomiosa, Pineta (sylvestris) vacciniosa (myrtilli), Pineta (sylvestris) coryloso (avellanae) —
vacciniosa (myrtilli), Querceto (roboris) — Pineta (sylvestris) corylosa (avellanae) nudum, Querceta (roboris) aegopodiosa (podagrariae),
1 Ставрова Н. И. Структура популяций древесных растений на разных стадиях восстановительных сукцессий в лесах Европейского севера
России. Актуальные проблемы геоботаники. ІІІ Всеросийская школа-коференция. Лекции. Петрозаводск. 2007. С. 399
2 Злобин Ю. А. Популяционная экология растений: современное состояние, точки роста. Сумы. Университетская книга. 2009. С. 103

18 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Querceta (roboris) convallariosa (majalis), Acereto (platanoiditis) — Querceta (roboris) coryloso (avellanae) — aegopodiosa (podagrariae),
Tilieto (cordatae) — Querceta (roboris) stellariosa (holosteae), Betuleta (pendulae) caricosa (pilosae), Betuleta (pendulae) stellariosa (holosteae).
Возрастную структуру оценивали по результатам определения на пробных площадках, размером 100 м 2 количества мелкого
подроста A. рlatanoides разного календарного возраста, который устанавливали в процессе подсчета у растений числа годичных
колец. В каждом исследуемом фитоценозе размещали 5–10 таких учетных площадок. В данной работе информация о возрастных
спектрах представлена в процентах, как это принято в фитопопуляционных работах.
Обобщение данных о возрастной структуре осуществляли с учетом рекоменданий Н. И. Ставровой и сопровождали дифференциацией
спектров на типы А, В, С и D. Для оценки уровня дискретности возрастных спектров мелкого подроста был использован
разработанный нами показатель: коэффициент дискретности возрастного спектра (CD), который расчитывали по формуле:
CD = nnlg/ng,
где nnlg — количество возрастных градаций с количеством подроста, равном нулю,
ng — общее количество градаций в возрастном спектре.
При CD = 0 возрастной спект является континуальным, при CD > 0 — дискретным. Чем ближе значение CD к 1 — тем больше
выражена дискретность возрастного спектра.
Предложенный коэффициент предназначен для оценки возрастной структуры подроста в конкретном местообитании. Он может
быть использован и для сравнения спектров с одинаковым общим количеством возрастных градаций. Однако, когорты, которые
отличаются по этому показателю, сравнивать на основе использования данного коэффициента не целесообразно.
Обобщенная информация о возрастных спектрах мелкого подроста A. рlatanoides представлена в таблице 1. Результаты проведенных
исследований свидетельствуют, что мелкий подрост A. рlatanoides в основном представлен особями, возрастом 3–20 лет.
В большинстве фитоценозов спектры являются дискретными и в их составе наибольший удельный вес имеют 6–9 –летние особи.
В регионе исследований у A. рlatanoides в 60% фитоценозов представлены возрастные спектры, имеющие мономодальное распределение,
с положительной асиметрией и пиком на растениях младших возрастных групп (тип А по Н. И. Ставровой) и в 40%
фитоценозов — мономодальные с пиком на средневозрастных растениях (тип С). Преобладание возрастных спектров типа А является
закономерным и проявляется как следствие перехода старших особей из категории мелкого подроста в категорию среднего,
а также отмирания части растений более старых возрастных групп, которым не удалось успешно пройти стадию мелкого подроста
и перейти в следующую.
Особенности возрастной структуры мелкого подроста A. рlatanoides свидетельствуют, что местообитания хвойных лесов, по сравнению
с лиственными, являются менее благоприятными для естественного возобновления этого вида. Ведь возрастные спектры
мелкого подроста A. рlatanoides, произрастающего под их пологом, характеризуются достаточно высокими значениями коэффициента
дискретности (СD = 0,36–0,63) и не являются континуальными. О том, что местообитания хвойных фитоценозов не весьма
благоприятны для естественного возобновления A. рlatanoides свидетельствуют и результаты учета других популяционных показателей
— количества особей и их виталитета (жизнеспособности). Величины первой характеристики здесь не превышаю 1000 шт./га,
а в большинстве фитоценозов виталитет преимущественной части растений (60–95%) соответствует его низшему классу.
Группа ассоциаций
Таблица 1. Возрастные спектры мелкого подроста Acer рlatanoides в фитоценозах
разных групп ассоциаций Новгород-Северского Полесья
Диапазон
возрастных групп,
представленных
в спектрах
Характеристики спектров
континуальный (К)
или дискретный (Д)
значение
коэффициента
дискретности
Тип возрастной
структуры
Pineta hylocomiosa 4–17 Д 0,36 А
Pineta vacciniosa 7–14 Д 0,63 С
Pineta coryloso — vacciniosa 10–22 Д 0,58 С
Querceto — Pineta corylosa nudum 4–20 Д 0,24 А
Querceta aegopodiosa 4–10 К 0 А
Querceta convallariosa 5–15 Д 0,27 С
Acereto — Querceta coryloso —
aegopodiosa
3–16 Д 0,14 А
Tilieto — Querceta stellariosa 7–17 Д 0,27 А
Betuleta caricosa 5–15 Д 0,27 А
Betuleta stellariosa 3–11 К 0 С
Для мелкого подроста A. рlatanoides, произрастающего под пологом лиственных лесов, характерны возрастные спектры со сравнительно
невысокими значениями коэффициента дискретности (0–0,27), некоторые из них являются континуальными (группы
ассоциаций Querceta aegopodiosa, Betuleta stellariosa). В этих лесах мелкий подрост достаточно успешно развивается и переходит
в категорию среднего, поэтому здесь, в отличие от хвойных лесов, в его составе отсутствуют особи возрастом старше 17 лет. Количество
мелкого подроста A. рlatanoides в ряде фитоценозов лиственных лесов превышает 3500 шт./га и даже достигает 15000 шт./га,
а в его когортах от 20 до 80% составляют особи наивысшего уровня виталитета.
Особенности возрастной структуры мелкого подроста A. рlatanoides являются закономерным результатом относительно высокой
(по сравнению с другими ведущими лесообразующими видами региона исследований — Quercus robur L., Pinus sylvestris L.) требовательности
к уровню плодородия почв 1 . В тоже время A. рlatanoides проявляет себя и как вид, возобновление которого зависит
от освещенности под пологом леса: вследствии ее низкого уровня в фитоценозах групп ассоциаций Pineta coryloso — vacciniosa,
Tilieto — Querceta stellariosa выживание всходов и проростков существенно усложнено. Поэтому в составе возрастных спектров A.
рlatanoides в этих лесах отсутствуют растения наименьших возрастных групп (3–7 (10) лет).
1 Кохно Н. А. Клены Украины. Киев. 1982.

Section 1. Biology
19
Анализ возрастных спектров A. рlatanoides указывает и на наличие популяционных волн в процессе естественного возобновления.
Однако, эти волны имеют разную выраженность. Наиболее четко они проявляются в спектрах подроста из групп ассоциаций
Querceto — Pineta corylosa nudum, Querceta aegopodiosa и Betuleta stellariosa.
Мелкий подрост A. рlatanoides из разных лесных фитоценозов имеет существенные отличия в возрастной структуре, параметры
которой (диапазон и количество возрастных групп, тип возрастной структуры и др.) выступают объективными показателями состояния
когорт этой категории молодого поколения и степени успешности естественного возобновления. В частности, в проведенных
нами исследованиях, результаты оценки возрастных спектров указали на то, что в условиях Новгород-Северского Полесья местообитания
лиственных лесов являются более благоприятными для появления, роста и развития молодого поколения A. рlatanoides.
В целом, уровень информативности возрастных характеристик будет более значительным при условии их оценки как составляющей
комплексного популяционного анализа, предусматривающего также изучение количества подроста на площадях возобновления,
разных видов его структуры, в том числе размерной и виталитетной.
Holliev Askar Ergashovich PhD (biology) Department of Biology,
Bukhara state university, Bukhara, Uzbekistan
Norboeva Umida Toshtemirovna PhD (biology)
Department of Biology, Bukhara state university, Bukhara, Uzbekistan
The influence of electro technologies to cotton plant water balance and productivity
Introduction
High air temperature, aridity of the atmosphere and the soil mainly impact negatively on growth, development and harvest of several
agricultural plants, which is observed in resent years.
The negative impact of the arid atmosphere and the soil can be neutralized by using various agro technologic methods which moderate the microclimate
of the cotton field. One of the methods of prevention of the aridity of atmosphere and the soil in condition of Uzbekistan is supplemental irrigation.
The intensity of desertification process and limited amount of water sources require raising the resistance of plants to arid conditions
by various methods.
The most effective method among several agro technologic methods is the method of pretreatment the seeds before sowing according to
the “expenses of additional crop realization” indices. Therefore there are a lot of various methods of pretreatment the seeds before sowing.
Using ecological pure electro technologic methods while raising the resistance of plants to arid conditions it is especially impacts positively
on water balance of plants. There was investigated and defined the positive effects of electro technological methods on the development of
agricultural plants (wheat, maize, cotton plant, vegetables) 1 .
Material and methods
There were performed field experiments with the purpose to study specific features of electro technological impact on growth, development,
hydration specifics, the resistance to arid conditions and productivity of cotton plant in various conditions of soil humidity. All the experiments
were conducted by using cotton plant of Bukhara‐6. The experiments were done as following order: 1. Control cotton seeds and plants
without electro technological pretreatment. 2. Variety cotton seeds treated by ultraviolet rays and low frequency biostimulant (RIBA) with an
electromagnetic pulse. Moreover, the plants were treated by ultraviolet rays in budding and blooming periods of cotton plant.
In blooming period of plants along with electro technological treatment there was given attention to the studying the influence of water
supply level. And there were organized three types of (1–3-1; 1–2-1; 1–1-1) irrigation order in the field experiments.
Total amount of water in the leaves of cotton plant, day and residual water lack in the leaves (3), the leaves’ ability to preserve water (7),
leaf area index, net photosynthetic productivity (6) and other indicators were defined during the experiments.
Results and discussion
As it is known water is one of the main environments for living things. The amount of water in composition of plants defines their growth,
development, intensity of photosynthesis and the process of emerging the organic substance. Therefore the amount of water in the leaves of
agricultural plants, particularly, cotton plants considered as significant physiological indication. Because, the reduction of water in the tissues,
it turn leads to a slowing down physiological processes 2 .
Our studies also dealt with the impact of soil humidity and electro technological treatments on the amount of water in composition of leaves.
It is observed on the picture that total amount of water was changed cause of soil humidity level and electro technological treatment. With
decreasing of the humidity of the soil it was observed that leaves total amount of water was also decreased. The plants grown in condition
of lack of humidity (1–1-1 irrigation order) and in condition of moderate humidity (1–3-1 irrigation order) had differences. In the first case
total amount of water in plants’ leaves in comparison with the second variant was different, that is less for 4,05% in blooming period, and in
fruiting period for 4,5% and in ripening period it was less for 5,25%. And the third variant: soil with average humidity (1–2-1) also gave result
as: amount of water in the leaves were less for 1,7% in blooming period, fruiting period 3,1% and ripening period 3,1%.
All the plants pretreated by electro technological method, showed that leaves content relatively more water. All the variants and irrigation
orders which were investigated resulted that plants’ leaves water content was on its highest point when the soil with moderate humidity and
plants were treated electro technologically.
Water content of the leaves in this variant was more than control variant in blooming period for 2,5%, in fruiting period for 1,8%) and in
ripening period for 2,9%. In its turn in condition of the soil with lack of humidity, the plants showed that electro technological pretreatment is
more effective method. The plants observed in the condition of the soil with lack of humidity had leaves which content of water raised for
blooming period for 3,8%, in fruiting period for 3,2% and ripening period for 5,8%) after electro technological pretreatment.
As obtained data shows, the plants irrigated moderately and pretreated electro technologically had leaves which water content was the
highest among others, and conditions with lack of water (1–1-1 irrigation order) and without any electro technological pretreatment resulted
that leaves had the less among other variants. Such changes in its turn will lead to the changes of the main physiological processes.
1 Muxammadiev A. A., Turapov I. Elektrostimulyastiya rasteniy (na primeri xlopchatnika).- Tashkent: 2005. -13 s.
2 Kramer P. J., Boyer J. S. Water relations of plants and soils. New York: Academic, 1995. -495 p.

20 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Usually the lack of water is common for most of the plants. But the amount of this indication is various, and it depends on biological
features of plants, environment where they grow and agro technological treatments. The lack of water in the stem of plants has 2 types: day and
residual water lack. In day time cause of raising air temperature the process of transpiration intensifies and comparative balance is disturbed
cause of absorbed water was not compensated.
As a result there is day water lack. At night most of plants can’t compensate daytime water spent. And in a result there is lack of residual
water, and the amount of which will be much less than day water lack. Generally, day and residual water lack as significant physiological process
characterize the resistance of a plant to arid conditions. So any change in the process of day and residual water lack is important 1 .
The data in our experiments was revealed in blooming period which is considered as the critical point for cotton plant concerning the water.
As data shows general level of water lack is comparatively higher in the leaves of plants grown in arid condition than leaves of plants
grown in moderate conditions. That is leaves of plants grown in the soil with lack of humidity, water lack is higher for 3% than leaves of plants
grown in moderate condition.
The level of water lack in the leaves of plants pretreated electro technologically was noticeably less than in control variants. The level of
water lack in the leaves of plants grown in soil with moderate humidity and pretreated electro technologically differs from control variants
with its less indication. The above given rules is the same also for residual lack of water.
Generally, day and residual lack of water is higher in the leaves of plants grown in arid conditions than plants grown in moderate humidity
soil. And electro technological pretreatment reduced the lack of water in the leaves too much.
The ability to preserve water in the leaves is one of the main physiological processes. This index characterizes the plants’ ability to resist to
arid conditions and has an influence on growth, development and crop capacity. Therefore studying cotton plants’ soil humidity level, electro
technological pretreatment and the influence of such factors on the leaves’ ability to preserve water is of large practical and theoretical importance.
The obtained results did show that there was a difference between control and test treatments on irrigation schedule by water holding
capacity of leaves. Different irrigation schedule cased to lowering soil moisture content at optimal irrigation (1–3-1), and shortage of water at
1–1-1 irrigation schedule and plans water holding capacities.
The same results were obtained in control treatment. The plant grown in condition with shortage of water showed 3,7% higher water uptake.
Electro technologies influenced to water use efficiency and total water holding capacity. Plants grown at 1–3-1 irrigation schedule, which was
considered as an optimal, showed 2,2% higher capacity as compared to control treatment.
In general, electro technological treatment was more efficient in water use and increased water holding features of leaves.
Obtained results are useful in analyzing water balance and drought tolerance of cotton plants
Productiveness of plants and the quality of products depend on photosynthesis processes. The leaf area of cotton plant and the continuance
of their formation are the index of cotton plant photosynthesis process. Rich harvest can be gathered only from the plants which dynamically
form moderate leaf size and are active all along growing period.
And so, there were studied the influence of various soil humidity conditions and electro technological pretreatment on the formation of
cotton plant’s leaves. According to the revealed results the cotton plant’s leaves surface size changed depending on humidity conditions and
electro technological pretreatment. Especially these differences are observed obvious in blooming and fruitage periods of cotton plant.
Lack of soil humidity negatively influences on the developing of leaf surface. This variant leafs surface was less than in the variant with
moderate humidity in blooming period for 39,6%, in fruiting period for 27,4% and in ripening period for 31,15%. Moreover, the plants
supplied with average humidity had leaves with surface less than in the variant with moderate humidity in blooming period for 14,8%, in
fruiting period for 11,5% and in ripening period for 14,6%. Leafs surface was more in blooming period for 25,7%, in fruiting period for 16,4%
and in ripening period for 11,8% in the experiment with electro technological pretreatment variant. The plants grown in condition with lack
of soil humidity variant leafs surface was more than in the control variant in blooming period for 43,9%, in fruiting period for 28,1% and in
ripening period for 21,6%. These data shows that in condition of lack of humidity electro technological pretreatment’s effectiveness is higher.
Electro technological pretreatment makes positive impact when lack of soil humidity influences negatively on cotton plant photosynthesis’
pure productiveness. As it is shown in the table control variant plants’ photosynthesis’ pure productiveness relatively to the variant with lack
of soil humidity was less in blooming period for 36,0%, in fruiting period for 33,5%. The data like above mentioned was observed also in
the variants with moderate humidity.
Electro technological pretreatment gives positive effect on plant photosynthesis’ pure productiveness. Electro technologically pretreated
experimental plant photosynthesis’ pure productiveness was less than control variant plants photosynthesis’ pure productiveness in blooming
period for 20,4%, in fruiting period for 21,7%. Such differences are more in the variant of plants grown in the soil with lack of humidity.
Generally it was revealed that in condition of soil with lack of humidity the electro technological pretreatment has high efficiency.
According to the analyze of literature dedicated to hardening the seeds of plants before sowing by various methods, the cells response to
the stressors is common and nonspecific. And hardening against to one stressor brings hardiness against other factors. For example, the raising
hardiness of the seeds to soil saline promotes their hardiness to arid conditions and pests 2 .
It also should be mentioned, that while treating the plant under the influence of certain factor, the volume of impact should not be higher
than the plants harden ability.
Various stressors (inconvenient factors) causes nonspecific chain reaction in plants’ cells. Initial chain link membranes conductivity increases
to various ions, calcium ions from various compartments passes to cytosol. Increasing calcium ions in cytoplasm will increase the processes
combined with calcium and enzyme activity, especially enzymes raising the plants resistance (collection of cytoskeleton net and microfilaments,
synthesis of stress proteins, H+-ATPhase, protector amino acid, enzymes poisonous compound synthesis against insects and microorganisms,
various hydrolyses, peroxides and others) 3 .
Thus, field and laboratory experiment showed that cotton plant variety Bukhara‐6 grown with using electro technologies were more
tolerant to drought and with higher indexes of physiological features describing water exchange and water use efficiency. At lower soil moisture
content (1–1-1 irrigation schedule) water content in leaves and water holding capacities were increased as compared with control treatment.
Leaf area index and net productivity photosynthesis were also higher with using electro technologies
These type of changes describing physiological mechanisms of drought resistance and productivity together with electro technologies can
be considered as a positive conclusion from experiment.
1 Shmatko I. G., Grigoryuk I. A., Shvedova O. E. Ustoychivost rasteniy k vodnomu i temperaturnomu stressam. - Kiev: Nauk. dumka, 1989. -224 s.
2 Genkel P. A. Fiziologiya jaro i zasuxoustoychivosti rasteniy. - M.: Nauka, 1982. - 280 s.
3 Alyoxina N. D., Balnokin U. V., Gavrilenko V. F. i dr. Fiziologiya rasteniy.-M.: Akademik, 2007.-640s.

Section 1. Biology
21
Reference:
1. Alyoxina N. D., Balnokin U. V., Gavrilenko V. F. i dr. Fiziologiya rasteniy.-M.: Akademik, 2007.-640s.
2. Genkel P. A. Fiziologiya jaro i zasuxoustoychivosti rasteniy. — M.: Nauka, 1982. — 280 s.
3. Grigoryuk I. A., Tkachev V. I., Savinskiy S. V., Musienko N. N. Sovremennie metodi issledovaniya i ostenki zasuxo-i jaroustoychivosti
rasteniy.-Kiev: Nauk dumka, 2003.-139s.
4. Kramer P. J., Boyer J. S. Water relations of plants and soils. New York: Academic, 1995. –495 p.
5. Muxammadiev A. A., Turapov I. Elektrostimulyastiya rasteniy (na primeri xlopchatnika).- Tashkent: 2005. –13 s.
6. Nichiporovich A. A., Strogonova L. E., Chmora S. N., Vlasova M. P. Fotosinteticheskaya deyatelnost rasteniy v posevax. -M.: Izd. AN
SSSR, 1961. — 131 s.
7. Shmatko I. G. Opredelenie fiziologicheskoy reakstii zernovix kultur na uxudshenie vodoobespechennosti i povishenie temperaturi.
Metodicheskie rekomendastii. -Kiev: 1985. –19 s.
8. Shmatko I. G., Grigoryuk I. A., Shvedova O. E. Ustoychivost rasteniy k vodnomu i temperaturnomu stressam. — Kiev: Nauk. dumka,
1989. –224 s.

22 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Section 2. Demography and ethnography
Shabunova Aleksandra Anatolevna, Institute of Socio-Economic Development
of Territories of Russian Academy of Science, Doctor of Economics,
deputy director, the Head of the Way and Standard of Living Researching Department.
Korchagina Polina Sergeevna, Institute of Socio-Economic Development
of Territories of Russian Academy of Science, junior scientific associate
of the Way and Standard of Living Researching Department, post-graduate student
Шабунова Александра Анатольевна, Институт социально-экономического развития
территорий РАН, доктор экономических наук, заместитель директора,
заведующая отделом исследования уровня и образа жизни населения.
Корчагина Полина Сергеевна, Институт социально-экономического развития
территорий РАН, младший научный сотрудник
отдела исследования уровня и образа жизни населения, аспирант
Self-preservation behavior as a significant factor in the formation of public health
Самосохранительное поведение как значимый фактор
формирования здоровья населения
В условиях возрастания рисков для здоровья самосохранительная активность населения становится неотъемлемой составляющей
здорового образа жизни и одним из основных показателей отношения человека к своему здоровью. Под самосохранительным
поведением российские демографы понимают всю систему действий и отношений, направленных на сохранение и поддержание
здоровья в течение жизни, а также установка на продление её срока 1 .
Самосохранительное поведение, как и здоровье, можно рассматривать на индивидуальном, и на популяционном уровне. Авторы проанализировали
распространённость таких параметров, как потребность в долголетии, самосохранительные установки (представления
населения о состоянии своего здоровья; о том, как следует поступать для здоровьесбережения; мотивы самосохранительного выбора) и их
реализацию в действиях 2 . Представленность и разнообразие форм структурных элементов самосохранительного поведения населения
оценивалась нами с помощью социологического исследования, проведённого на территории Вологодской области (одного из крупных
регионов Российской Федерации) в 2012 году 3 . Изучение здоровья и его сбережения с использованием специального инструментария
должно базироваться на локальных исследованиях, относящихся к некоторой территории, хорошо представляющей именно страну.
Относительным показателем потребности в здоровьесбережении является установка на долголетие. Потребность в долголетии
широко распространена: 87% населения региона хотели бы прожить дольше, причём основными мотивами долголетия стали
стремление испытать и увидеть в жизни как можно больше (65%), нежелание расставаться со своими родными и близкими (60%).
Респонденты, указавшие на отсутствие подобного желания, объясняют это тем, что не хотят быть беспомощными (48%), а также
в старости стать обузой своим родным и близким (44%).
Большая часть населения считает, что продолжительность жизни должна составлять 70–80 лет. Анализ мнения населения относительно
продолжительности жизни в разрезе возрастных групп, можно сделать вывод о различиях между поколениями: у лиц старше
30 и до 55 (60) лет ориентации на долголетие представлены меньше, чем у населения более младших и старших возрастных категорий.
От того, желают ли люди прожить как можно дольше, зависит степень выраженности самосохранительных действий. Доля
населения, предпринимающего профилактические меры, больше среди тех, кто имеет установку на долголетие, чем среди тех, кто
такой установкой не обладает. В среднем распространённость самосохранительных поведенческих практик колеблется от 13 до 44%.
Для анализа самосохранительных практик было выделено семь основных показателей: двигательная (физическая) активность, наличие
вредных привычек, сексуальная активность, режим труда и отдыха, питание, стрессоустойчивость и медицинская активность.
Мониторинг общественного здоровья, проводимый в Вологодской области с участием авторов позволил выявить тенденции
изменения отдельных показателей проявления самосохранительных действий. Так, при ответе на вопрос: «Как Вы обычно проводите
своё свободное время» 55–60% жителей Вологодской области указали, что сидят дома у телевизора, читают, выполняют домашние
дела, не требующие значительных физических усилий (рис. 1).
Источник: Данные мониторинга здоровья и самосохранительного поведения населения Вологодской области.
За последние 10 лет удельный вес населения, проводящего часть свободного времени гуляя на свежем воздухе, увеличился с 28%
в 2002 г. до 31% — в 2012 г. Доля жителей области, занимающихся спортом и посещающих спортивные клубы, фитнес-центры,
спортивные залы, заметно не изменилась.
Отсутствие оздоровительной физической активности или её низкий уровень оказывают существенное влияние на здоровье.
Малоподвижный образ жизни повышает риск развития многих хронических болезней, в том числе сердечно-сосудистых заболеваний,
сахарного диабета и злокачественных новообразований.
1 Антонов А. И. Микросоциология семьи (методология исследования структур и процессов. М.: Издательский Дом «Nota Bene», 1998. 360 с.
2 Калачикова О. Н., Корчагина П. С. Основные тенденции самосохранительного поведения населения региона. Проблемы развития территории.
2012. № 5 (61). С. 72–82.
3 Исследование ССП проводилось с помощью массового раздаточного анкетирования населения. Объём выборочной совокупности составил
1500 человек; выборка квотная по полу и возрасту с пропорциональным размещением единиц наблюдения. Ошибка выборки не превышает 3%.
В представленной работе также были использованы данные ежегодного мониторинга физического здоровья населения Вологодской области, который
осуществляется ИСЭРТ РАН с 2002 года и имеет аналогичные характеристики.

Section 2. Demography and ethnography
23
%
80,0
70,0
60,0
50,0
40,0
30,0
20,0
10,0
0,0
54,7
28,2
13,1
13,5
11,1 13,1
9,6 11,5
2002 2004 2006 2008 2010 2012
Сижу дома (телевизор, чтение, домашние дела, не требующие значительных физических усилий)
Прогулки на свежем воздухе
Занимаюсь спортом
Посещаю культурно-массовые мероприятия
У меня нет свободного времени
66,9
31,0
Год
Рис. 1. Распределение ответов на вопрос: «Как Вы обычно проводите своё свободное время» (% от числа опрошенных)
Для оценки влияния поведенческих факторов на здоровье населения использовался метод логистической регрессии 1 . Рассчитываемый
коэффициент шансов (OR), позволяет оценить степень влияния того или иного социально-экономического фактора
на состояние здоровья населения. Проведенный анализ показал, что хронические заболевания в 1,6 раза чаще возникают у тех, кто
никогда не занимается спортом в сравнении с занимающимися ежедневно (табл. 1).
Таблица 1. Риск возникновении хронических заболеваний в зависимости от частоты занятия спортом
Занятия спортом
Наличие хронических заболеваний
OR CL p*
Ежедневно 1,00
Сейчас не занимаюсь 1,26 (1,01–1,57) 0,04
Никогда не занимаюсь 1,60 (1,25–2,05) 0,002
* Показатель является значимым, если уровень значимости p

24 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
90
80
70
60
50
40
30
20
10
0
58
35,3
60,8
37,5
63,1
32,1
2002 г. 2004 г. 2006 г. 2008 г. 2010 г. 2012 г.
Да
Рис. 2. Распределение ответов на вопрос: «Употребляете ли Вы алкогольные напитки» (в% от числа опрошенных)
Источник: Данные мониторинга здоровья и самосохранительного поведения населения Вологодской области.
Таблица 3. Риск ухудшения общего состояния здоровья и возникновения хронических
заболеваний в зависимости от употребления алкогольных напитков
Употребление алкогольных
напитков
Самооценка здоровья
(«плохое» или «очень плохое»)
Наличие хронических
заболеваний
OR CL p* OR CL p*
Нет 1,00 1,00
Да 2,09 (1,47–2,95) 0,0001 1,66 (1,32–2,09) 0,0001
* Показатель является значимым, если уровень значимости p

Section 3. Journalism
25
Section 3. Journalism
Pinchuk Zoya Evgenievna, the Kuban State University,
Applicant for Candidate Degree, Publishing, Advertising and Media-Technologies Department
Пинчук Зоя Евгеньевна, Кубанский государственный университет,
соискатель кафедры издательского дела, рекламы и медиатехнологий
Context of periodical as a system object
Контекст периодического печатного издания как системного объекта
Исследование медиатекста в системе коммуникации предполагает рассмотрение текста как единицы медиадискурса. В изучении
последнего большое значение придается контекстуальной перспективе.
В настоящей работе медиаконтекст периодического печатного издания рассматривается как синергетическая система, взаимодействующая
в процессе общения с другими системами.
Контекст формируется в результате взаимодействия многих факторов из различных сфер жизни общества и в связи с этим
рассматривается в рамках различных гуманитарных дисциплин: лингвострановедение (Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров), герменевтика
(Г. И. Богин), когнитивная лингвистика (М. М. Бахтин, Rolf A. Zwaan, W. Kintsch), переводоведение (В. Н. Комиссаров,
Л. С. Бархударов), кросс-культурная психология (Д. Мацумото) межкультурная коммуникация (С. Г. Тер-Минасова). Исследованию
контекста масс-медиа в рамках когнитивной лингвистики посвящены работы Т. А. ван Дейка.
С точки зрения теории перевода контекст это «языковое окружение, в котором употребляется та или иная лингвистическая
единица» 1 .
С точки зрения герменевтики контекст это «текстовая ситуация, возникающая по воле автора в ходе текстопостроения в единстве
с внетекстовой ситуацией. Для последней контекст актуален как та информация, которая находится не в знаках текста, а во внетекстовой
действительности либо в сознании как рефлективной реальности участника коммуникации» 2 .
С точки зрения когнитивной лингвистики в работах Ван Дейка контекст определен как ментальное представление коммуникативной
ситуации в сознании коммуниканта 3 .
В рамках синергетической парадигмы контекст и периодическое СМИ могут быть рассмотрены как взаимосвязанные системы,
входящие в систему массовой коммуникации и включающие различные компоненты других связанных с ней систем. В этом случае
медиаконтекст предстает как результат взаимодействия различных систем: «коммуникация», «культура», «массовая коммуникация»,
«периодическое печатное издание», «дискурс», «язык», «участники», их компоненты и системные характеристики составляют
содержательное наполнение контекста.
Система «коммуникация». «Процессы передачи информации получили название коммуникации, а совокупность средств, предназначенных
для этой цели, называется средствами (системами) коммуникации» 4 . Р. Якобсон представляет акт речевого общения
состоящим из следующих компонентов: адресант, адресат, контекст, сообщение, контакт, код 5 . Контекст, являясь частью коммуникации,
содержит информацию о компонентах связанных с ней систем.
Система «массовая коммуникация». Медиаиздание принадлежит к системе «массовая коммуникация», являющейся подсистемой
по отношению к «коммуникации». Е. Г. Фалькова выделяет следующие составляющие массовой коммуникации: «Источник
коммуникации; содержание, форма и объем информации как совокупность передаваемых знаний, оценок, верований, представлений;
каналы массовой информации: издательства…, теле- и радиотрансляционные сети, специфика качественных и количественных
характеристик, обусловленная как техническими возможностями передачи адекватного образа сообщаемых сведений, так и ориентацией
на свойства аудитории; аудитория…, дифференцированная на социокультурные группы, а также по психофизиологическим
особенностям восприятия и переработки информации; факторы эффективности сообщения» 6 .
Введено понятие контекста опосредованной коммуникации (Hubert Knoblauch), которое характеризуется следующими параметрами:
зависимость средств осуществления коммуникации от технических возможностей передачи информации и невозможность
задействовать все каналы восприятия (зрение, слух, осязание и т. д.); стандартизация средств выражения (основная характеристика
опосредованной коммуникации, формирующая «медиакультуру»): использование традиционных форм, образцов, следование законам
определенного жанра; адресованность сообщения анонимному, обобщенному реципиенту, именуемому как «целевая аудитория»,
«фокус-группа», «подразумеваемый читатель» 7 .
Такой режим взаимодействия коммуникантов, который В. И. Карасик определяет как дистантный диалог, состоит в том, что
«адресат физически отсутствует, не может вступить в контакт с отправителем речи в пространстве и во времени», соответственно
тексты ориентированы на потенциального, имплицитного читателя 8 .
1 Бархударов Л. С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода). М.: «Междунар. отношения». 1975. С. 169.
2 Богин Г. И. Методологическое пособие по интерпретации художественного текста (для занимающихся иностранной филологией). URL: http://
www.auditorimn.ru/books/l 13/index.html.
3 Van Dijk T. A. Discourse, context and cognition. Discourse Studies. London. 2006. С. 159.
4 Каменская О. Л. Текст и коммуникация: М.: Высш. шк., 1990. С. 14
5 Якобсон Р. О. Лингвистика и поэтика. Структурализм: «за» и «против». М., 1975. URL: http://philologos.narod.ru/classics/jakobson-lp.htm.
6 Фалькова Е. Г. Межкультурная коммуникация в основных понятиях и определениях. СПб.: Ф-т филологии и искусств. СпбГУ. 2007. С. 4–5.
7 Hubert Knoblauch. Communication, Contexts and Culture. A Communicative Constructivist Approach to Intercultural Communication. Culture in
communication: Analyses of Intercultural Situations. Amsterdam : «John Benjamins Publishing Company». 2000. P. 19.
8 Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград. «Перемена». 2002. С. 287.

26 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Система «культура». Являясь частью системы «коммуникация», контекст отражает информацию другой тесно связанной с ней
системы — «культура» — «передаваемая из поколения в поколение совокупность социальных навыков» 1 .
Взаимосвязь систем «культура» и «коммуникация» прослежена в исследовании В. Г. Зинченко, в котором система «культура»
трактуется как «вид коммуникативной системы»: «в системе «культура» коммуникация есть взаимодействие элементов между собой
и всей системы со сложившимся способом производства и потребления продуктов культуры». В системе «культура» выделены три
компонента: артефакт, потребитель, традиция, которые, взаимодействуя, образуют герменевтический круг понимания: «потребитель,
«оглядевшись» на традицию, оценивает продукт как артефакт» 2 .
Д. Мацумото также говорит о влиянии культуры на все аспекты коммуникации: человечество живет в окружении ряда различных
ситуационных контекстов; одна из функций культуры — придавать значение этим контекстам 3 .
Ю. М. Лотман оперирует понятием «культурный контекст» 4 .
Общей единицей систем «культура» и «коммуникация» автор называет концепт, также «обладающий свойствами системности»
и являющийся «микромоделью системы «культура» 5 . Контекстуальная информация включает систему концептов — концептосферу
определенной культуры.
Коммуникацию, в соответствии с культурой, в рамках которой она осуществляется, классифицируют как высококонтекстную
или низкоконтексчтную. В высококонтекстной коммуникации «большая часть информации либо присутствует в физическом
контексте, либо интернализована человеком, а в кодируемой, эксплицитной, передаваемой части сообщения ее очень немного».
В низкоконтекстной «основная масса информации заключена в эксплицитном коде» 6 .
Культурно обусловленные компоненты контекста: знания, представления, релевантность, установки, ценности, представления,
нормы и модели поведения, традиции являются фильтром для интерпретации объектов и явлений и определяют «закономерности
употребления вербальных и авербальных форм коммуникативного поведения в конкретных речевых ситуациях» 7 .
Система «язык». Так как большая часть информации периодических печатных СМИ передается посредством текста, контекст
такого издания связан с важнейшей для коммуникации системой — «языком» («знаковая система систем, включающая лексику,
фразеологию, морфологию, синтаксис, сегментную и супрасегментную фонетику, а также текст как высшее языковое образование
со свойственными ему категориями» 8 ) и языковой картиной мира («система отраженных в языковой семантике образов, интерпретирующих
опыт народа, говорящего на данном языке» 9 ).
Для соотношения текста и языковой системы введено понятие лингвистического (вербального) контекста (В. Н. Комиссаров,
Л. С. Бархударов) — «языковое окружение, в котором употребляется та или иная единица языка в тексте» 10 .
В системе языка отражены национально-культурные значения единиц языка и особенности их комбинации. Национальнокультурный
компонент значения языковых единиц чаще всего проявляется в контексте.
Система «дискурс». Текст и дискурс — важнейшие компоненты средства массовой информации — также рассматривают как
системы (О. Л. Михалёва, И. А. Щирова, Е. А. Гончарова). К «системообразующим признакам дискурса» относят следующие категории
(О. Л. Михалёва): участники дискурса — представители той или иной социальной группы, вступающие в общение и исполняющие
определённые коммуникативные роли; цель дискурса — предполагаемый результат коммуникации, способы общения — стратегии
и тактики (рече-поведенческая тактика — «однородная по интенции и реализации линия поведения коммуниканта, входящая в его
усилия ради достижения стратегического перлокутивного эффекта», рече-поведенческая стратегия — совокупность рече-поведенческих
тактик, сложившихся вследствие развертывания или одной и той же идеи» 11 ); реализуемые функции — назначение, роль
дискурса; дискурсивные формулы; базовые ценности 12 .
Системы «адресант»/«адресат». Акт коммуникации всегда имеет двойственный характер — индивидуальный и общественный.
«Сообщение — это индивидуальное сочетание социальных средств выражения» 13 . Соответственно, коммуникативный контекст
имеет не только общественную природу, также он содержит индивидуальные характеристики участников общения.
Контекст как система, задействованная в акте коммуникации, формируется в сознании ее участников (Г. И. Богин, Т. А. ван Дейк).
С точки зрения Ван Дейка контекст «является теоретической и когнитивной абстракцией разнообразных физико-биологических
и прочих ситуаций» 14 . В связи с этим к другим системам, с которыми взаимодействует текст, относят системы адресанта и адресата
информации «совокупность индивидуально и социально обусловленных характеристик читателя/ей, влияющих на восприятие
ими текста» 15 .
1 Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М. «Прогресс», «Универс». 1993. С. 27.
2 Зинченко В. Г., Зусман В. Г., Кирнозе З. И., Межкультурная коммуникация. Системный подход. Новгород. 2003. С. 38.
3 Matsumoto D. Culture, Context, and Behavior. Journal of Personality. Volume 75, Issue 6. 2007. С. 1295.
4 Лотман М. Ю. Семиотика культуры и понятие текста. Избранные статьи в трех томах. Таллин: «Александра». 1992. С. 132.
5 Зинченко В. Г., Зусман В. Г., Кирнозе З. И., Межкультурная коммуникация. Системный подход. Новгород. 2003. С. 174.
6 Мацумото Д. Психология и культура. Библиотека Гумер. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Psihol/Mats/17.php.
7 Григорьева В. С. Дискурс как элемент коммуникативного процесса: прагмалингвистический и когнитивный аспекты. Тамбов: Изд-во Тамб.
гос. техн. ун-та. 2007. С. 97.
8 Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград. «Перемена». 2002. С. 287.
9 Там же. С. 187
10 Комиссаров В. Н. Теория перевода (лингвистические аспекты). М., 1990. С. 142
11 Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Язык и культура. Три лингвострановедческие концепции: лексического фона, рече-поведенческих тактик
и сапиентемы. М. «Индрик». 2005. С. 920.
12 Михалёва О.JI. Дискурс объекта vs дискурс субъекта: системообразующие признаки. Системное и асистемное в языке и речи. Материалы
Международной научной конференции. URL: http://rus-lang.isu.ru
13 Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Язык и культура. Три лингвострановедческие концепции: лексического фона, рече-поведенческих тактик
и сапиентемы. М. «Индрик». 2005. С. 139
14 Ван Дейк Т. А. Язык. Познание. Коммуникация/Б., 2000. С. 19.
15 Щирова И. А., Гончарова Е. А. Многомерность текста: понимание и интерпретация. СПб.: «Книжный Дом». 2007. С. 184.

Section 3. Journalism
27
В контексте печатных СМИ система «адресант» представлена основными понятиями «автор», «редактор», «издатель»; система
«адресат» — понятиями «читатель», «потребитель». Как участники вербальной коммуникации, адресант и адресат рассматриваются
в рамках концепта «коммуникативная личность» — «обобщенный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельностных
ценностей, знаний, установок и поведенческих реакций» 1 .
Медиаконтекст в рамках систем «адресант»/«адресат» включает: позиции (социальные и коммуникативные роли, статусы и т. д.),
биологические характеристики (пол, возраст и т. д.), образовательный уровень, статусные отношения, внутренняя структура говорящего/слушающего
(когнитивные и прагматические характеристики: знания, убеждения, потребности, желания, отношения,
установки, цели, чувства, эмоции, ценности) и т. д. Важной составляющей контекста, во многом определяющей представление
информации и ее восприятие в печатных СМИ, являются фоновые знания ее участников.
Особо значимый компонент в системе «адресат», являющийся одним из основных типологических и системообразующих признаков
печатного издания и определяющий особенности всех его элементов, — читательский адрес. С характеристиками читателя издания как
потребителя связан важнейший аспект существования медиаизданий на рынке — наличие, характер и объем рекламных материалов.
Другой важнейший типологический признак — издатель — связан с адресантом периодического издания. Важнейшими для
медиаконтекста являются прагматические характеристики адресанта: цели, интенции, мотивы, идеология.
Система «периодическое печатное издание». Периодическое печатное издание в системе коммуникации — не просто канал
сообщения, это — продукт и «артефакт» систем «коммуникация» и «культура», способ закрепления и трансляции информации,
источник знаний о традициях и ценностях общества, в котором оно функционирует, носитель идеологии его создателей.
Периодическое издание в рамках коммуникации также рассматривают как систему. «Как система издание не изолировано,
не замкнуто, оно открыто для взаимодействия и взаимосвязей с другими системами — его создателями (автором, редактором),
социальной сферой функционирования, читателем, оформителем, распространителем и т. д.» 2 .
Медиаконтекст периодического СМИ как части коммуникативной системы, содержит вышеперечисленные компоненты систем,
задействованных в акте коммуникации, а также свойственные периодическому печатному изданию характеристики.
Помимо важнейших признаков — целевое назначение, читательский адрес, характер информации — выделяют другие системные
признаки периодического издания, которые также составляют медиаконтекст: «характер оформления, степень аналитико-синтетической
переработки информации, ее знаковая природа, состав основного текста, структура издания, периодичность» 3 .
Материальный базис для медиакультуры — система коммуникационных технологий 4 . Большое значение приобретают «каналы
информационного обмена»: «органы чувств человека и способы технического обмена и хранения информации» 5 . Так как распространение
информации среди массовой аудитории может осуществляться только с помощью технических средств, на контекст
масс-медиа оказывают влияние «организационные и материально-технические возможности» 6 . Техническое оформление и канал
сообщения определяют использование невербальных средств: в контексте печатного СМИ это характерные для письменной коммуникации
«различные метатекстовые знаки (курсив, шрифтовое, композиционное, рамочное выделение и т. д.)», а также схемы,
диаграммы, картинки и фотографии разного вида», «различные вторичные по отношению к естественному языку системы: цифры,
формулы, музыкальные ноты, географические и астрономические знаки» 7 .
В процессе коммуникации посредством периодического печатного издания тесно взаимодействуют все вышеперечисленные
компоненты, при этом некоторые принадлежат одновременно нескольким системам. В сознании участника общения релевантные
для данного коммуникативного акта компоненты оформляются в систему «медиаконтекст».
Таким образом, медиаконтекст периодического печатного издания формируется в результате взаимодействия систем «культура»,
«массовая коммуникация», «язык», «периодическое печатное издание», «текст», «дискурс», «адресант», «адресат». Содержание контекста
периодического печатного издания составляет совокупность компонентов перечисленных систем, признанных релевантными
для акта коммуникации ее учасниками.
1 Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград. «Перемена». 2002. С. 298.
2 Соловьев В. И., Рябинина Н. З. Редакторская подготовка периодических изданий. URL: http://www.hi-edu.ru/e-books/RedPodgotPeriodIzd/
index.htm.
3 Там же.
4 Hubert Knoblauch. Communication, Contexts and Culture. A Communicative Constructivist Approach to Intercultural Communication. Culture in
communication: Analyses of Intercultural Situations. Amsterdam : «John Benjamins Publishing Company». 2000. P. 21.
5 Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград. «Перемена». 2002. С. 289.
6 Соловьев В. И., Рябинина Н. З. Редакторская подготовка периодических изданий. URL: http://www.hi-edu.ru/e-books/RedPodgotPeriodIzd/
index.htm.
7 Там же. С. 287.

28 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Section 4. Study of art
Karas Ganna Vasilievna,
PreCarpathian Vasyl Stefanyk National University (Ukraine),
рrofessor of the Choral Conducting Department
Карась Анна Васильевна,
Прикарпатский национальный университет
им. В. Стефаника (Украина), профессор кафедры хорового дирижирования
The Structural Model of the Ukrainian Diaspora’s Music Culture
Структурная модель музыкальной культуры украинской диаспоры
Процессы современного развития человечества, эпоха глобализации, постиндустриальное общество начала ХХІ века не только
не снимают, но обостряют этнические проблемы, стимулируют познание социокультурных факторов цивилизации, «которые детерминируют
содержание и формы процессов бытия» 1 . Как подчеркивает современный украинский философ Владимир Лычковах:
«Для глубинного самопонимания и самоконституцирования каждая нация должа осмислить собственную культуру, сделать ее предметом
сознания и сознательного строительства» 2 . Новая парадигма украинской художественной культуры как целостного, особого
и уникального явления в мировом культурном пространстве закладывалась ученими страны в первые годы независимости Украины.
Этой цели служил комплексный труд «Украинская художественная культура» под редакцией профессора И. Ф. Ляшенко, который
был задуман как учебное пособие для студентов высших учебных заведений. Среди будущих направлений, которые должы были
разрабатываться, авторы выделяли: «возвращение в современную жизнь украинских ценностей искусства — репрессированных,
редактированных цензурой, эмиграционных — как нерозрывной этнокультурной целостности», рассматривать «коренную и эмиграционную
художественную культуру как два силовых поля єдиной культуры Украины» 3 . Авторы предполагали, что новая модель
украинской педагогики, охватывая все звенья и уровни образования, должна была строится средствами украинского искусства
и преобразоваться в главную силу этнического самосознания. Анализируя учебное пособие «Художественая культура Украины»
для общеобразовательных заведений Украины, который был напечатан в 2006 году под редакцией Л. Масол 4 , можем отметить, что
музыкальная культура рассматривается в нем как органичная составляющая художественной культури рядом с изобразительным
и киноискуством, театральной культурой, однако ее диаспорная составляющая подана эскизно. В учебных пособиях «Украинская музыкальная
культура» Любови Кияновськой 5 музыка украинской диаспоры выделена в отдельной главе, однако тоже подана эскизно.
Выходя из реального состояния представления музыкальной культуры украинской диаспоры в научной и учебно-педагогической
литературе актуальной задачей видится презентация ее как социокультурного феномена, интегральной составляющей украинской
художественной культуры. Цель нашей статьи — представление структурной модели музыкальной культуры диаспоры.
Современный культуротворческий процесс настоятельно призывает к преодолению замкнутости этнокультур и одновременно
предполагает их полноценное существование за пределами исторически определенной для данного этноса територии. Феномен
функционирования национальной культуры сегодня не ограничивается географическими рамками, а полноценно развивается также
в условиях эмиграционной среды. Решение проблемы проявления национальной самобытности теперь надо искать в двух направлениях
— изучая культуротворческий процесс этнообщества на исторически определенных автохтонных землях и за их пределами,
в диаспоре. Этот вопрос приобретает особенное значение для Украины, ведь историческое развитие ее культуры предусматривает
особенные, специфические обстоятельства жизнедеятельности этнообщества. Самобытные образцы украинской художнственной
культуры формировались не только на родной земле, в нерозрывной связи со своим народом, но и создавались за ее пределами
деятелями искусства, которые в силу разных обстоятельств были оторваны от родины, поставлены в очень непростые социальнокультурные
условия. Поэтому, постичь существо украинской культуры, самобытность ее этнонациональной традиции, прежде
всего в прошлом веке, возможно в двух формах ее функционирования: как на этнически определенной територии, так и в диаспоре.
Музыкальная культура украинской западной диаспоры, как составляющая часть общеукраинского музыкального процесса,
после долгих десятилетий игнорирования нуждается в изучении, систематизации, критическом анализе учеными, деятелями искусства.
Сегодня украинская диаспора, которую условно разделяют на восточную и западную, одна из самых больших среди других
планетарных этнических диаспор. Восточная диаспора находится в границах поселения украинцев за пределами Украины, которые
проживают на территории республик бывшего СССР, а западная — это поселения на американском и австралийском континетах,
странах Европы, в т. ч. этнические украинские группы в Польше, Румынии, Словакии.
Исследования украинских этнических образований, которые возникли в разных странах мира более ста лет назад, принадлежали
к числу маргинальных тем гуманитарных и социальных наук. О важности научных студий диаспоры свидетельствует постановление
Президиума НАН Украины от 16.03.1994 г., в котором отмечен факт зарождения нового направления исследований гуманитарного
профиля — диаспороведение. Если украинские историки (С. Виднянский, М. Палиенко, В. Трощинский), философы (Н. Кривда,
1 Личковах В. А. Філософія етнокультури : теоретико-методологічні та естететичні аспекти історії української культури/Володимир Личковах.
– К. : ПАРАПАН, 2011. – C. 4.
2 Там же. – С. 5.
3 Українська художня культура: навч. посібник/за ред. І. Ф. Ляшенка. – Київ: Либідь, 1996. – С. 9.
4 Художня культура України: навч. посіб./Л. М. Масол, С. А. Ничкало, Г. І. Веселовська, О. І. Оніщенко; за заг. ред. Л. М. Масол. – К.: Вища шк.,
2006. – 239 с.: іл.
5 Кияновська Л. Українська музична культура : навчальний посібник/Любов Кияновська. – Тернопіль : СМП «АСТОН», 2000. – 184 с.;
Кияновська Л. Українська музична культура : навчальний посібник/Любов Кияновська. – К. : ДМЦНЗКМ, 2002. – 163 с.

Section 4. Study of art
29
В. Школьняк), социологи (К. Чернова), литературоведы (О. Слоньовская) уже сделали серйозные наработки в этом направлении,
то культурология и искусствоведение делают первые шаги.
Поскольку музыкальная культура украинской диаспоры на родной земле в течении ХХ века была запрещенной темой как для
познания, так и для научного изучения, только с момента провозглашения независимости Украины начался процесс изучения музыкальной
культуры украинцев за рубежем. Собранный за эти годы материал позволяет не только систематизировать его, но и обобщив,
вийти на новый уровень постижения этого социокультурного феномена, в частности в западной диаспоре.
Комплексное исследование музыкальной культуры украинской западной диаспоры ХХ века, осуществленное нами на большом
количестве источников (архивных, рукописных, печатних и т. д.) 1 показало, что это системное многогранное образование на основе
принципа этноцентризма является единим функциональным целым, органической составляющей украинской художественной
культуры и как ее подсистемы — музыкальной культуры.
Работы П. Сорокина и А. Моля по теории социокультурной динамики составляют соцологические парадигмы культуры 2 . П. Сорокин
создал культурологически ориентированную социологию. Его концептуальный бином «социокультура» передает единство
и взаимовлияние культуры и общества. Исходящей позицией утверждения социокультурного подхода в гуманитарной сфере является
позиция ученого относительно того, что любая социальная группа людей обязательно появляется как феномен культуры,
а любой реально существующий феномен культуры всегда есть и социальным феноменом. Таким образом, разные категории —
«культурный» и «социальный» — неотделимы одна от другой в эмпирическом социокультурном мире человека. В Америке П. Сорокин
много писал о кризисе чувственной культуры и выделял три этапа выхода из нее: катарсис — харизма — воскресение; четко
очертил альтернативу, которая появилась перед человечеством конца ХХ века — или общая гибель, или создание лучшего «социокультурного»
мира и возрождение.
Теоретическое обоснование музыкальной культуры украинской западной диаспоры как социокультурного феномена состоит
в том, что она рассматривается как уникальная форма деятельности (социальный институт) и как особенный способ деятельности
(труд живих людей — исполнителей, композиторов и т. д.), то есть культуротворчества. Институциональное понимание музыкальной
культуры подчеркивает ее социальную природу и объективирует ее бытие как форму общественного сознания. Здесь музыкальная
культура связана с другими формами общественного сознания (религией, политикой, идеологией и т. п.), что дает возможность
интерпретировать ее как сложный комплекс духовных явлений, который базируется на красоте, ментальности. Она обусловлена
особенностями конкретного социального поля. Если каждая социальная группа в процессе развития вырабатывает свою собственную
музыкальную культуру, то украинская диаспора, которая прошла свой более чем столетний исторический путь развития, спродуцировала
ее в органическом синтезе материкового и диаспорного разновидов. Музыкальная культура, которая рассматривается
как социокультурный феномен, допускает соотнесение с типом цивилизационного развития, который за общим подходом имеет
два разновиды: традиционный и техногенный. В техногенном обществе, в котором существует диаспора, большую роль играет
автономия личности, что позволяет углубляться в разные социальные группы и культурные традиции, а человек понимается как
активно деятельная личность. Музыкальная культура диаспоры как социальный институт или форма общественного сознания, составляет
определенную систему взаимосвязей между общественными, культурними и образовательными институциями, членами
содружества диаспоры и народов мира.
Музыкальная культура украинской диаспоры как социокультурный феномен рассматривается нами как единое целое, которое
характеризуется сосбственной природой, функциональными связями, самодостаточным статусом, определяющими чертами
и особенностями, социокультурным назначением, силой психологического влияния на участников культуротворческого процесса.
Системообразующие факторы музыкальной культуры украинской западной диаспоры подразделяются на внутренние и внешние.
Под внутренними имеем ввиду те факторы, которые порождаются отдельными элементами, объединенными в систему. К ним
принадлежат: численность и профессиональный состав деятелей музыкальной культуры, компактность их проживания, уровень
сохранения этнического самосознания; сохранение культурных традиций, культурно-духовных доминант; стабильное функционирование
социальных институтов, которые охватывают социально-культурную подсистему и обеспечивают взаимосвязь между
составляющими системы. К внешним принадлежат: временной интервал функционирования диаспоры, иммиграционные процессы,
влияние общества принимающей страны на культуру мигрантов, их взаимодействие, процессы культурной ассимиляции и интеграции;
этнополитика правительств стран проживания, уровень культурной дистанции между людьми украинского происхождения
и этническим большинством. К. Чернова считает, что к самым важным факторам, которые определяют оригинальность диаспоры,
«принадлежат существование крепких внутренних связей и стремление к этнокультурной, этносоциальной и этнополитической
защите и реабилитации своих членов» 3 . Такие факторы создают особенные диаспорные принципы существования и функционирования,
среди которых М. Аствацатурова выделяет: поддержание етнокультурной дистанции и внутренняя диаспорная комплементарность;
принадлежность к материнскому этнокультурному пространствию; группирование на основе этнической идентичности;
мобильность в социальных системных связях; стремление к междуэтническому компромису; готовность к широкому социальному
посредничеству, самоорганизация и самоуправление в осуществлении коллективных стратегий 4 .
Взяв за основу современные социокультурные теории (в тому числе русского культурсоциолога Арнольда Сохора) 5 , мы рассматриваем
музыкальную культуру украинской диаспоры как сложную целостную самоорганизованную комплексную открытую
систему, структурную модель которой составляют: 1) музыкальные ценности или артефакты, созданные как на материковой
Украине, так и за ее границами (музыкальные произведения (рукописные, печатные), их разнообразные записи (аудио, CD, кино,
видео, Интернет), музыковедческие труды, музыкальная критика и публицистика); 2) все виды деятельности по созданию, сохране-
1 Карась Г. Музична культура української діаспори у світовому часопросторі ХХ століття : монографія/Ганна Карась. – Івано-Франківськ :
Тіповіт, 2012. – 1164 с.
2 Сорокин П. Социальная и культурная динамика/Питирим Александрович Сорокин; пер. с англ., вст. статья и комментарии В. В. Сапова.
– Москва: Астрель, 2006. – 1176 с.: ил., 24 с. ил.; Моль А. Социодинамика культуры/Абраам Моль; перевод с франц.; вступ. ст., ред. и примечания
Б. В. Бирюкова, Р. Х. Заринова, С. Н. Плотникова . – Москва: Прогресс, 1973. – 406 с.
3 Чернова К. Еволюція української діаспори як соціокультурної системи: дис... доктора соціолог. наук: 22.00.04 – соціальні та галузеві соціології/
Чернова Катерина Олексіївна. – Київ, 2008. – С. 248.
4 Аствацатурова М. Диаспоры в Российской Федерации: формирование и управление (Северо-Кавказский регион)/М. А. Аствацатурова. –
Ростов‐на-Дону – Пятигорск: Изд-во СКАГС, 2002. – С. 38–39
5 Сохор А. Вопросы социологии и эстетики музики: сб. ст./А. Сохор. – Ленинград: Сов. композитор, 1980. – Вып. 1. – С. 62.

30 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
нию, воспроизводству, распространению, восприятию и использованию музыкальных ценностей, анализа артефактов (творчество
(композиторский вид деятельности), фольклорное творчество, исполнительство (аматорское, профессиональное), музыковедение,
музыкально-просветительская, музыкально-педагогическая деятельность, восприятие, тиражирование (печать), демонстрация
в СМИ (радио, телеведение, средствами Интернет), менеджмент; 3) все субъекты такого рода деятельности вместе с их знаниями,
навыками и другими качествами, которые обеспечивают ее успех (творческие личности — композиторы, а также исполнители (солисты
и коллективы), музыковеды, музыкальные критики, музыкальные педагоги. В этот круг включаем как представителей диаспоры,
так и отдельных украинских музыкантов, которые продолжительное время находились за пределами Украини с целью получения
образования или на гастролях, а их роль, задачи и деятельность были тождественны с деятельностью эмигрантов и осуществлялась
в контексте украинской музыкальной культуры; 4) все учреждения и социальные институты, а также инструменты и оборудование,
которые обслуживают эту деятельность (общеобразовательные учебные учреждения (школы, курсы, институты), научные институции,
общественно-политические организации, церковь, музыкальные общества, архивы, музеи, Народные дома, библиотеки и т. п.);
5) культурная среда, в которой, как компоненте макросреды культуры, осуществляется взаимодействие на уровнях «группа — группа»,
«группа — общество», «личность — общество», которая имеет влияние на формирование и развитие музыкальной культуры.
Музыкальная культура украинской диаспоры проявлялась в музыкально-исполнительском, педагогическом, образовательном,
музыковедческом и композиторском направлениях. Основными формами музыкально-исполнительской деятельности было вокально-хоровое
искусство, функционирование и репертуар которого обуславливались традициями материковой Украины, вкусами
публики, условиями музыкальной жизни, концертной практикой. Академическое и аматорское инструментальное исполнительское
искусство, которое представлено сольными, ансамблевыми, оркестровыми видами на классических и народных инструментах, осуществлялось
в разных стилистических направлениях ХХ века. Ведущими видами академического инструментального исполнительства
выступают фортепианное, скрипичное и виолончельное искусство, представленные различными исполнительскими школами
и стилями. Аматорское оркестровое исполнительство украинцев рассматривается на примере деятельности разнообразных видов
струнных, духовых ансамблей. В исполнении этнической музыки в диаспоре, которое представлено как сольным исполнительством
(на сопилке, цымбалах, бандуре), так и ансамблевым (бандура), отмечено как сохранение традиций, так и ассимиляционные влияния
стран проживания и современные трансформации.
Структуру образовательно-педагогической музыкальной деятельности украинцев зарубежья составляет общее и специальное
музыкальное образование, с присущими национальными тенденциями, которые постоянно обогощались, развивались и совершенствовались.
К особенностям музыкального учебно-образовательного процесса принадлежали: особенная роль общины и общественных
институций в организации музыкального образования; сохранение традиций украинского музыкального образования
и привнесения приобретенных инноваций; преимущественный компонент национального, в т. ч. диаспорного репертуара в учебном
процессе; свобода педагогов в формировании учебно-методических основ.
Исследование музыковедческого наследия украинской диаспоры показало, что она — багатая и разнообразная, отличается яркой
национальной направленностью и активным вниманием к тем вопросам, освещение которых было нежелательным в Советской Украине
(прежде всего церковной музыки). Тематика музыковедческих исследований авторов диаспоры охватывает широкий круг вопросов,
а новизна работ ученых диаспоры состоит в выявлении ими имен деятелей музыкальной культуры, запрещенных в советский
период и неизвестных или малоизвестных в Украине; альтернативных в некоторых аспектах взглядах авторов на национальную
музыкальную историю (в сравнении с устоявшимися от советских времен взглядами).
Анализ творчества диаспорных композиторов показал, что оно не только численно объемно, но и диапазон ее жанрово‐стилевых
проявлений неожиданно широк и весом. Рядом с консервативным романтизмом представлены разные стилевые направления
ХХ века — постромантизм, неоклассицизм, импрессионизм, серийность, минимализм, авангардизм, постмодернизм и другие.
Большинство опусов композиторов диаспоры не только заслуживают на внимание исследователей, но и достойны актуализации
в исполнительской практике в Украине и странах мира.
Таким образом, результаты проведенного комплексного исследования музыкальной культуры украинской западной диаспоры
ХХ века показали перспективность выделения функционирования украинской музыкальной культуры в диаспоре в отдельную составляющую
музыковедения — украинское музыкальное диаспороведение (Ucrainica musica diasporiana), что, с одной стороны, предусматривает
учет специфики существования музыкальной культуры в инонациональной среде, с другой — приобщает ее к широкому
кругу исследований материковой музыкальной культуры. Исследование музыкальной деятельности диапоры дает возможность
объективнее и целостнее воссоздать процесс развития украинской музыкальной культуры ХХ века.
Список литературы:
1. Аствацатурова М. Диаспоры в Российской Федерации: формирование и управление (Северо-Кавказский регион)/М. А. Аствацатурова.
— Ростов‐на-Дону — Пятигорск: Изд-во СКАГС, 2002. — 628 с.
2. Карась Г. Музична культура української діаспори у світовому часопросторі ХХ століття: монографія/Ганна Карась. — Івано-
Франківськ: Тіповіт, 2012. — 1164 с.
3. Кияновська Л. Українська музична культура: навчальний посібник/Любов Кияновська. — Тернопіль: СМП «АСТОН», 2000. —
184 с., нот.
4. Кияновська Л. Українська музична культура: навчальний посібник/Любов Кияновська. — К.: ДМЦНЗКМ, 2002. — 163 с.
5. Личковах В. А. Філософія етнокультури: теоретико-методологічні та естететичні аспекти історії української культури/Володимир
Личковах. — К.: ПАРАПАН, 2011. — 196 с.
6. Моль А. Социодинамика культуры/Абраам Моль; перевод с франц.; вступ. ст., ред. и примечания Б. В. Бирюкова, Р. Х. Заринова,
С. Н. Плотникова. — Москва: Прогресс, 1973. — 406 с.
7. Сорокин П. Социальная и культурная динамика/Питирим Александрович Сорокин; пер. с англ., вст. статья и комментарии
В. В. Сапова. — Москва: Астрель, 2006. — 1176 с.: ил., 24 с. ил.
8. Сохор А. Вопросы социологии и эстетики музики: сб. ст./А. Сохор. — Ленинград: Сов. композитор, 1980. — Вып. 1. — 295 с.
9. Українська художня культура: навч. посібник/за ред. І. Ф. Ляшенка. — Київ: Либідь, 1996. — 416 с.
10. Художня культура України: навч. посіб./Л. М. Масол, С. А. Ничкало, Г. І. Веселовська, О. І. Оніщенко; за заг. ред. Л. М. Масол. —
К.: Вища шк., 2006. — 239 с.: іл.
11. Чернова К. Еволюція української діаспори як соціокультурної системи: дис… доктора соціолог. наук: 22.00.04 — соціальні та
галузеві соціології/Чернова Катерина Олексіївна. — Київ, 2008. — 414 с.

Section 4. Study of art
31
Sakharava Veranika Vladimirovna, The Odessa National A. V. Nezhdanova Academy of Music,
4th year student, Department of piano and theory
Сахарова Вероника Владимировна, Одесская национальная музыкальная
академия имени А. В. Неждановой, студентка 4 курса,
фортепианно-теоретический факультет
Performance practice of Glenn Gould in the framework of philosophical views of the pianist
Исполнительская деятельность Глена Гульда в контексте философских взглядов пианиста
Глен Гульд… Выдающийся канадский пианист, музыкальный критик, философ, мыслитель, пианист с индивидуальным, неповторимым
и мгновенно узнаваемым стилем игры. Он породил настоящий международный культ исполнителя-пианиста, какого
в классической музыке не знали со времен Ф. Листа или И. Падеревского.
Известный артист балета Михаил Барышников признавался, что когда просил политического убежища в Торонто в 1974 году,
то знал о Канаде только три вещи: у нее первоклассные хоккейные команды, в стране выращивается много зерна, и там живет Глен
Гульд. Его часто называли Бобби Фишером фортепиано, поскольку подобно эксцентричному шахматному гению, он был исключительным
талантом, рано удалившимся от света. Как и Бобби Фишер, Гульд создавал свои собственные правила, шел своим путем,
не заботился особо о том, что думает о нем мир, и закончил тем, что подчинил его своей воле.
С первых дней концертной деятельности ему сопутствовали группы «поддержки». В честь него устраивались шествия, о нем
писали стихи, ставили художественные фильмы, на материале биографии сочиняли романы, имя музыканта упоминается даже в популярном
американском анимационном сериале «Симпсоны». В его честь почта Канады выпустила марку, имя Гульда присвоили
парку в Торонто, его запись прелюдии и фуги до мажор вошла в двадцать семь образцов звуков Земли (выгравированных на специальном
диске и выпущенным в космос в 1977 году), а посмертная запись пианиста разошлась тиражом в два миллиона копий 1 .
Целым поколениям слушателей Гульд известен, исключительно, благодаря электронным средствам массовой информации. Для
большинства артистов их записи, выступления по радио и съемки в фильмах непосредственным образом связаны с концертной
карьерой. Как правило, популярность исполнителей, продажи их записей и само их присутствие на музыкальной сцене снижаются
после того, как они пропадают из виду, теряя возможность вновь и вновь привлекать внимание к своей персоне. Гульд же провел
половину своей профессиональной жизни, осваивая новый вид деятельности, вне поля зрения публики и критиков, и, тем не менее,
оставался на виду, именно благодаря своему отсутствию. Он один из тех немногих исполнителей, кто удержался на пике популярности
спустя почти трети столетия после смерти.
Гульд не любил, когда его называли пианистом. Он полагал, что занимается чистой музыкой, а не фортепиано. Собственно, если
уже быть последовательным, то Гульд должен был заявить, что он не музыкант, а мыслитель, и занимается на самом деле чистой
философией.
Для большинства артистов их записи, выступления по радио и съемки в фильмах непосредственным образом связаны с концертной
карьерой. Как правило, популярность исполнителей, продажи их записей и само присутствие на музыкальной сцене снижаются
после того, как они «пропадают из виду», теряя возможность вновь и вновь привлекать внимание к своей персоне. Гульд же провел
половину своей профессиональной жизни, осваивая новый вид деятельности, вне поля зрения публики и критиков, и, тем не менее,
оставался на виду, именно благодаря своему отсутствию.
Из своего торонтского «укрытия» Гульд так потрясал умы и души, что мощь обратной волны признательности интереса во многом
дискредитировала, по мнению Б. Монсенжона, саму идею затворничества. Как бы пианист ни прятался от аудитории, она
неуклонно расширялась. Вот уже где действительно сила действия равна силе противодействия! Чем сильнее музыкант старался
оградиться от внимания публики, тем ярче и интенсивнее был интерес к его персоне и творчеству.
Гульд предпринял удивительную попытку практического воплощения идеи сопряжения электроники, технических средств
с музыкальным искусством, теоретического обоснования этой идеи и ее популяризации. И это не было для него некой блажью, капризом,
очередным эпизодом жизни. Музыкант «вынашивал» свои идеи долго и основательно и в последствии не изменял им никогда.
Идея электронных массмедиа с определенного периода его жизни стала некой доминантой, даже своеобразным «доминантовым
органным пунктом», или «basso continuo» его творчества. Гленн Гульд очень четко и ясно осознавал, что звукозапись несет с собой
принципиально новые возможности как для исполнителя, так и для слушателя, а также оказывает значительное влияние на развитие
современного академического искусства и философии искусства в целом.
В 1964 году он, молодой и успешный, немного экстравагантный пианист, внезапно для всех отказывается от славы и ангажементов,
и в последующие почти 30 лет занимается исполнительской деятельностью исключительно в стенах звукозаписывающих
теле- и радио компаний.
Что это.. Своенравие или творческий поиск, путь наименьшего сопротивления или стремление к абсолюту Сейчас, спустя почти
30 лет после его смерти, непонимание и неприятие идей коммуникации Гульда приобрело форму сомнения в здравости рассудка
этого человека, посмевшего попирать устойчивые законы концертной деятельности и формы общения музыканта со слушателем 2 .
Исследователи творчества Гульда приходят к выводу, что сделать такой решительный шаг в музыкальной карьере вынудила
острая потребность пианиста поставить своеобразный промежуточный барьер, некую дополнительную инстанцию, которая бы защитила
между собой и публикой его от непосредственной и прямой коммуникации. И Гульд вышел из сложившейся ситуации самым
блестящим способом: между собой и публикой он поставил микрофон, между собой и близкими людьми — телефон. Подобная идея,
первоначально воплотившаяся в различного рода экспериментах с магнитофонами и микрофонами, постепенно сублимировалась
в особое отношение к звукозаписи и породила разветвленную музыкальную философию.
1 Рецензент одной из последних биографий пианиста Майкл Киммелман отмечает, что культ звезд классической музыки – не новость, хотя
и достаточная редкость. Среди таких именитых представителей классического искусства можно назвать Артуро Тосканини, Герберта фон Караяна,
Марию Каллас и Владимира Горовица.
2 Вопрос о звукозаписи явился не только своего рода «нервом», узловым моментом всей его музыкальной философии, но, очевидно, был
порожден его собственной нервной организацией. Из разных биографических источников известно, что проблема коммуникации с другими людьми
была для него наиболее болезненной.

32 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Подобно тому, как связанная с глухотой затруднённость общения с внешним миром у Бетховена, открыла для него совершенно
неизведанные миры звучаний и звуковых перспектив, так, возможно, и в случае с Гульдом именно затруднённость общения с внешним
миром и связанное с этим страдание, парадоксальным образом открыли возможности столь мощной коммуникации, которую
мало кто до него мог предвидеть и предсказать. С завидным упорством гения Гульд утверждал, что концертная деятельность как
социальный институт в XXI веке «замрет». Более того, именно благодаря исчезновению публичного концерта музыка сможет стать
источником более сильных впечатлений. Гульд прогнозировал: нынешнее поколение станет последним, у кого сохранилось убеждение,
что концерт является той осью, вокруг которой вращается весь музыкальный мир.
Одним из важных последствий появления звукозаписи является то, что с ее помощью устанавливается принципиально новая
дистанция между слушателем и исполнителем. Запись обращается, по мнению Гульда, к слушателю более непосредственно и индивидуально,
чем это может сделать артист, обращаясь с эстрады к совокупности слушателей, находящихся за разделительной
чертой — в зале.
Технические средства современных технологий интересовали Гульда в такой же мере, как и философский смысл ее использования.
Он глубоко изучал актуальные вопросы теории коммуникации на основе трудов американского социолога Льюиса Мамфорда
«Техника и цивилизация», богословов Жана Лемойна и Пьера Тейяр де Шардена. Гульд примкнул к группе «Торонтских традиционалистов»,
объединившей крупных теоретиков СМИ Гаролда Инниса и Маршалла Маклюэна, а также писателей Нортропа Фрая
и Джоржа Гранта. Однако подлинным вдохновителем теории Гульда стал канадский социолог, культуролог, философ, литературовед,
оракул информационного общества, Герберт Маршалл Маклюэн (1911–1980 гг.), утверждавший, что решающую роль в культуре
играют коммуникационные технологии, что господство тех или иных средств связи определяет облик культуры и задает способ
упорядочивания реальности.
Между учеными до настоящего времени нет единого мнения о том, что такое теория коммуникации, и что должно быть предметом
ее исследования. Профессор Роберт Т. Крейг считает, что существование разных трактовок понятия «коммуникация» связано
с тем, что исследованиями в этой области занимаются специалисты разных профессий, каждый из которых рассматривает
коммуникативистику применительно к своему роду деятельности и зачастую не интересуется работами коллег из других сфер 1 .
Крейг выделяет семь дисциплинарных подходов к теории коммуникации: риторический (rhetorical), который рассматривает коммуникацию
как практическое искусство дискурса; семиотический (semiotic), в котором коммуникация исследуется как система знаков; феноменологический
(phenomenological), который изучает способы организации общения между людьми, диалог; кибернетический (cybernetic),
для которого коммуникация — это процесс обработки и передачи информации; социопсихологический (sociopsychological) — коммуникация
как способ воздействия на поведение человека, групп людей; общества в целом, опираясь на знание психологии; социокультурный
(sociocultural) — согласно которому коммуникация рассматривает создание или воссоздание общественного порядка, взаимодействие
людей в социуме; критический (critical) подход — предметом исследования является отражение дискурса.
В мире классической музыки пророки технологии — редкость. История коммуникаций (ее исторических, психологических, социальных,
политических и культурных аспектов) в интеллектуальной среде — популярный предмет научных исследований и философских
размышлений.
Гульд также выдвигал свои собственные тезисы, исследовал новые технологии, прокладывал новые пути. Подобно Маклюэну, он
широко применял гиперболу, иронию, жест, эффект неожиданности, юмор. Влияние идей Маклюэна, связанных со средствами массовой
информации, сказывается и в его теоретических работах, в частности, в рассуждениях о воздействии СМИ на человеческую психологию
и поведение. По примеру Маклюэна, Гульд запускал экстраординарные идеи с одной единственной целью — расшатать привычные
представления, он стремился применять свои креативные способности к тем вещам, которые имеют наиболее прочные традиции
исполнения и понимания, например, к сонатам Моцарта и Бетховена. Маклюэн писал, что предпочитает вопросы ответам, не хочет,
чтобы ему верили на слово и пытается заставить слушателя размышлять. Социолог утверждал, что его книги в большей степени отражают
процесс, нежели конечный результат, что главная цель — использование фактов как средств открывать новые перспективы.
Философия звукозаписи. Проблемы, связанные со звукозаписью и её влиянием на исполнительское и композиторское творчество,
занимали одно из центральных мест в разносторонней деятельности Г. Гульда. Данной проблематике Гульд посвятил свыше
десятка разного рода литературных материалов. Вопрос о звукозаписи явился не только своего рода «нервом», узловым моментом
всей его музыкальной философии, но, вероятно, изначально был тесно связан и с его собственной нервной организацией.
Из разных биографических источников известно, что проблема коммуникации с другими людьми, несмотря на кажущуюся открытость
Гульда, была для него с самых ранних лет одной из самых болезненных. Отсюда как следствие и родившаяся ещё в детстве
потребность поставить между собой и публикой, между собой и сочинением, и, наконец, между собственным творчеством и его
реализациями некий промежуточный барьер, некую дополнительную инстанцию, которая бы защитила его от непосредственной
и прямой коммуникации.
Подобная идея, первоначально проявившись в различных домашних экспериментах с магнитофонами и микрофонами, постепенно
сублимировалась в особое отношение к звукозаписи и в итоге породило разветвлённую музыкальную философию, где
собственно технические проблемы занимают далеко не главное место.
В связи с воцарением звукозаписи Гульд поднимает вопрос о новом акустическом пространстве. В звукозаписи происходит
замена «реального» акустического пространства (концертный зал) на «виртуальное» — создаваемое усилиями звукоинженеров
и с помощью звуковоспроизводящей аппаратуры. По мысли автора, это делает звукозапись не только репрезентацией внешнего
мира, но и образом идеализированного внутреннего мира (слушателя, композитора, исполнителя и т. д.)
К одному из главных достоинств звукозаписи по Гульду принадлежит её способность аналитического препарирования звука,
а также и музыкальной формы как таковой в целом. Разного рода технические ухищрения, по его мнению, делают подачу звука
в домашних условиях куда более разнообразной и «реальной», чем в условиях посещения концертного зала.
Чрезвычайно важным для Гульда является вопрос об утрате исполнительством своей автономности. Звукозапись должна, по его
мнению, превратить исполнителя в подобие звукорежиссёра, в соучастника коллективного процесса работы над записью. Творчество
исполнителя при этом утрачивает персональную идентичность и становится как бы анонимным.
1 Существует множество определений понятия коммуникация. Американские ученые Ф. Дэнс и К. Ларсон проанализировали 126 дефиниций
определения «коммуникация» и выявили три его основные интерпретации. Во‐первых, коммуникация представляется как средство связи любых
объектов материального и духовного мира, т. е. как определенная структура. Во‐вторых, – это общение, в процессе которого люди обмениваются
информацией. В‐третьих, под коммуникацией подразумевают передачу и массовый обмен информацией с целью воздействия на общество и его
составные компоненты.

Section 4. Study of art
33
Ещё одна актуализированная Гульдом тема — «ахронизация», то есть, избавление произведения от обязательной исторической
датировки. Он предлагает воспринимать искусство «таким, каким оно является само по себе», не соотнося его с определённым
художником и с конкретными обстоятельствами исторической эпохи.
Интересно то, как Гульд оспаривает весьма расхожее представление о том, что в эволюции культуры значимы только яркие
вспышки гениальности и оригинальности. Для него важна непрерывность и текучесть процесса, в котором великие имена и новаторские
открытия уже не будут иметь определяющего значения, «растворяясь» в общем процессе творчества.
В своих размышлениях по частному поводу (о звукозаписи и её проблемах и перспективах) Гульд пытается поставить под вопрос
и даже радикально перестроить всю систему ценностей, созданных западной культурой постренессансного периода.
Гульд поглощал теоретические труды с тем же энтузиазмом, с которым он принялся за непосредственное изучение технических
устройств. С технологическими нововведениями он чувствовал себя комфортно, поскольку еще в период своего творческого формирования
с музыкальными произведениями знакомился не на концертах, а благодаря именно радио и звукозаписи.
Музыка, по философии Гульда, должна в будущем не только войти в каждый дом, она должна сопутствовать человеку постоянно,
стать для него чем-то наподобие объективно существующей и субъективно воспринимаемой «окружающей среды». Гульд пришел
к выводу, что технологии обладают бесконечными возможностями для освобождения человека и улучшения всего сообщества
в целом. Его личный опыт был в большей степени позитивным, он не принимал во внимание вероятные отрицательные стороны
развития технологии.
Резюме
В мире классической музыки пророки технологии — редкость. История коммуникаций (ее исторических, психологических, социальных,
политических и культурных аспектов) в интеллектуальной среде — популярный предмет научных исследований и философских
размышлений.
Выдающийся канадский пианист с индивидуальным, неповторимым и мгновенно узнаваемым стилем игры, философ, музыкальный
критик Г. Гульд породил настоящий международный культ исполнителя-пианиста, какого в классической музыке не знали
со времен Ф. Листа или И. Падеревского. Он создал целую философию исполнительской интерпретации, базирующуюся на использовании
технологических нововведений и теории коммуникации. Технические средства современных технологий интересовали
Гульда в такой же мере, как и философский смысл ее использования. Он глубоко изучал актуальные вопросы теории коммуникации
на основе научных трудов. Целым поколениям слушателей Гульд известен исключительно благодаря электронным средствам массовой
информации. Пианист пришел к выводу, что музыка должна в будущем не только войти в каждый дом, но и сопутствовать
человеку постоянно, стать для него чем-то наподобие объективно существующей и субъективно воспринимаемой «окружающей
среды», при этом, по его мнению, именно современные технологии обладают бесконечными возможностями для освобождения
человека и улучшения всего сообщества в целом.
Summary
Technology prophets are rare in the world of classical music. The history of communications (their historical, psychological, social, political
and cultural aspects) in the intellectual environment is a popular subject of scientific research and philosophical thought.
Outstanding Canadian pianist with an individual, inimitable and momentarily recognizable style of play, philosopher, music critic, Glenn
Gould generated a bona fide international cult of pianist-performer, not known in classical music since the times of F. Liszt and I. Paderevsky.
He created a whole philosophy of performing interpretation, based on the use of technological innovations and communications theory.
Gould was not less interested in resources of modern technology than in philosophical meaning of their employment. He mastered topical
questions of the communications theory through studying scientific works. Entire generations of listeners know Gould solely because of the
electronic mass-media. The pianist came to conclusion that in the future music not only will enter every household, but accompany people at
all times, become something like an objectively existing and subjectively perceived “environment” for them. At that, he considered that modern
technologies more than anything else offer endless opportunities for liberating mankind and creating better society altogether.

34 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Section 6. History and archaeology
Babkina Elena Alexandrovna,
Nationale Universität Donezk, Ukraine, historische Fakultät, Aspirantin
Бабкина Елена Александровна,
аспирантка Донецкого национального университета
Visuelle Figuren der Wissenschaftler in sowjetischen dokumentarischen
Kino 1960–1970: die Helden und die Menschen der Epoche
Визуальные образы ученых в советском документального
кино 1960–1970‐х гг.: герои эпохи и люди эпохи
В современной науке феномен визуальной культуры является актуальным предметом историко-антропологических исследований:
образы героев, их жесты, тексты, атрибуты места действия в кадре изымаются из их художественного контекста и вводятся
в контекст стиля эпохи, и — еще шире — ее культурных парадигм и социальных мифов и стереотипов. Так, советский художественный
кинематограф как источник знания об обществе «внутри него» и по ту сторону экрана, равно как и о мировоззрении
создателей аудиовизуального искусства нашел отображение в ряде исследовательских работ 1 . Мы же обратимся к документальным
теле- и киноматериалам — киножурналам («СССР сегодня», «По Советскому Союзу», «Страна советская», «Советский Урал» и т. д.),
информационным сообщениям в «Новостях дня», документальным кинофильмам 2 1960–1970‐х гг., посвященным науке и ученым.
Привнося в общественный дискурс нормы культурности в значении овладения понятиями НТР, и прославляя достижения советского
экономического и социального устройства, они конструируют в рамках оттепельного мифа об ученом — «герое эпохи» 3 ,
образ повседневности научного работника сообразно социальному запросу на героическое и безотносительное в контексте пользы
обществу, трудовой морали и человеческих качеств, но и сообразно «оттепельному» духу конструирования 4 иного, нежели в тоталитарную
эпоху, советского человека, соотносимого с иной визуальной реальностью, иной эстетикой и стилем, воплощающими
новый антропологический порядок.
Документальные фильмы и кинохроники соответствуют в целом идеологеме героизации ученого в вербальных и визуальных
символах советского героического — сверхчеловеческого, направляющего общество в будущее своей культурной миссией, объединяющей
сотворение нового и самопожертвование. Большинство их направлено на демонстрацию научной работы, связанной
с риском для жизни, преодолением испытаний, покорением природы — так, в кадр чаще других попадают геофизики и геологи,
метеорологи и астрофизики, проводящие исследования в открытом океане, тайге, Заполярье, на высокогорье, преодолевающие
шторма, водные потоки, снежные бури, или физики-ядерщики, маркером героической деятельности которых в кадре выступает
не снег и холод, а красная лампочка с надписями «Опасно: радиация», «Внимание: излучение», «Магнитное поле включено». В обоих
случаях динамика сюжета делает акцент на необузданной и разрушительной силе природы и готовности и способности человека
ее покорить. Символизм повседневного труда ученого как опасного испытания усиливается милитаризацией образа — через риторику
боя, визуализацию «боевой» мобилизации при проведении опыта, использование белого халата в хабитусе ученого как знака
унификации и особого рода достоинства, аналогичного знаку военной формы. Значительную роль играет обращение к символизму
энергии — огромной, подконтрольной герою, направляемой им на цивилизацию. Энтузиазм ученого подчеркивается отсутствием
материальной заинтересованности — ни один репортаж не освещает вопрос оплаты явно ненормированного труда с риском для
жизни и здоровья или материального положения ученого. Вместе с этим, с целью отойти от пафоса сталинского экранного искусства
и образа ученого — «человека не от мира сего» — герою позволяются смех, курение, работа руками с приборами и механизмами,
засучив рукава, спорт, танцы и мускульная активность вообще, неформальная одежда, женщинам — тоже курение, а также красивые
прически и элегантные движения. Мужчины-ученые приобретают явную мужественность во внеидеологической эстетике 1960‐х,
а женщины — женственность, что мы параллельно наблюдаем в художественном кино (к примеру, культовый фильм М. Ромма
«Девять дней одного года», 1961 г.).
В то же время, присутствуют черты отхода в репрезентации ученых от героического вообще. Одна из них — отсутствие доминирования
в кадре, в построении сюжета идеи молодости — если не фактической, то «вечной» — как традиционного маркера
советского героя 5 . Молодость придает сакрально-мифологический смысл жертвованию жизнью и здоровьем ради идеи безграничного
познания (актуализация архетипа героя) и социальный смысл безудержной растрате энергии, демонстрации витальной
силы, преодолению препятствий (возмужание, инициация, доказывание сыновьями силы перед отцами). Молодостью героя манипулировала
как визуальная культура 1930–1950‐х гг., так и «оттепели», однако для нее молодой герой символизировал новое,
послевоенное и «посттоталитарное», поколение. В документальных фильмах 1960–1970‐х молодых ученых действительно много,
однако акцент сюжет как правило делает на одном или нескольких пожилых ученых или ученых средних лет — создателях школ,
направлений, институтов. Ученому постепенно возвращается классический образ, объединяющий исследователя с учителем, кри-
1 Булгакова О. А. Фабрика жестов. – М., 2008.; Кинематограф оттепели. – М., 2002.; Сальникова Е. В. Советская культура в движении: от середины
1930‐х к середине 1980‐х. Визуальные образы, герои, сюжеты. – М., 2010.
2 «Дубна – город науки», реж. С. Пумпянская, ЦСДФ, 1962; «Дубна – город физиков», ЦСДФ, 1967.; «Кольцо дружбы», реж. В. Моргенштерн,
ЦСДФ, 1975.; «Рассказывает кинолента», реж. А. Левин, Центрнаучфильм, 1967.; «Страна и наука», реж. А. Зенякин, ЦСДФ, 1974 г. и др.
3 Вайль П., Генис А. 60‐е. Мир советского человека. – М., 1998. – С. 100.
4 Принципиальной чертой советского визуального искусства мы считаем отсутствие в нем незнаковой реальности. Документальный фильм,
который до съемок обязательно прорисовывался, и у которого был помимо режиссера редактор и сценарист (даже если это фильм о работе телескопа),
скорее конструировал реальность, чем ее отображал.
5 Гюнтер Х. Архетипы советской культуры//Соцреалистический канон/Сб. статей под ред. Х. Гюнтера и Е . Добренко – Спб., 2000. – С. 749.

Section 6. History and archaeology
35
тиком, администратором. Такие «солидные» ученые наблюдают показания приборов (здесь показателен акцент в кадре на глазах,
не на механических операциях), стоят у пульта управления, комментируют, оценивают, прогнозируют. Как правило, только их
имена попадают в кадр. Фильмы выстраивают иерархию — молодые рядовые исполнители и легитимирующие знание «отцы» научных
школ и направлений. Воспроизведение вторыми классического канона подчеркивает и хабитус (костюмы, очки), и жесты
(размеренные движения или статическая поза, серьезность, сосредоточенность, которые задают тон общему настроению научного
коллектива, но отнюдь не неформальное общение молодых лаборантов и младших научных сотрудников), предполагаемое владение
по меньшей мере одним иностранным языком, присутствие в повседневной культуре книжных собраний и музыкальных инструментов
как части интерьера и, очевидно, досуга. Конструируемый антропологический порядок научного сообщества — разделение
на «отцов» 1 и «сыновей» — воплощает запрос научной и творческой интеллигенции на возможность символической деиерархизации
социума, поскольку функции «отцов» в советском обществе принадлежали партийным вождям, герои не могли возвыситься до них,
оставаясь вечно молодыми, то есть незрелыми, подлежащими опеке и заботе. В данном же порядке предполагается осуществление
власти заботы о научном коллективе и власти создания для общества нормативного научного дискурса в значительной степени
без символического или реального, как это было в сталинскую эпоху, присутствия вождей. Это также подчеркивается формой
трансляции научных достижений — не в официальной обстановке конференций и съездов, в присутствии партийных лидеров,
санкционирующих их проведение и легитимирующих то, что на них говорится, а в интервью, носящих полуприватный характер
и полностью сфокусированных на личности ученого.
Документальный фильмы обращают внимание зрителя на «наукограды» — научные центры — институты, города ученых наподобие
Дубны, Протвино, новосибирского Академгородка, обсерватории, станции, исследовательские суда, дома отдыха для
ученых всего Союза. С первого взгляда формируемый образ мира науки вполне соответствует советскому дискурсу — он рисуется
через символику титанической энергии и агрегатов, занимающих все пространство в кадре, приближающих общество к новой эре
технического могущества человека. Однако обыватель, которого в 1960‐е начинало интересовать не только все гигантское в кадре,
не мог не заметить за ускорителями вошедшую в сюжет словно мимоходом другую действительность, недоступную ему в повседневном
опыте настолько насколько и заграничная жизнь из импортируемых кинолент. Научные центры изначально представали
удаленными от простого советского человека географической средой и функционально, куда, согласно сюжету, этот обыватель
допускается только посредством кинообъектива, в подтексте — без права что-либо нормировать, а только созерцать. Акцентируя
внимание на названии центральных улиц — Курчатова или Королева, кинообъектив фиксирует существующую здесь собственную
традицию. Оторванность научных центров от обычных ритмов и функций советской городской среды также позволяет авторам
документальных фильмах в некоторых случаях конструировать в них повседневность без типичных знаков советского. Так, в кадр
Дубны, представленной в документальном кино наиболее полно, не попадает ничего из советских стандартных городских объектов
–общественный транспорт, гастрономы и универмаги, дома культуры и райкомов партии, лозунги и памятники Ленину,
а также люди, ждущие на остановках или бегающие с авоськами за продуктами. В «наукоградах» вообще отсутствуют признаки
урбанистической спешки и советского дефицита. Город науки на экране может в равной степени находится в СССР и за его пределами
— наряду со скрытием советской инфраструктуры города, демонстрируется совсем иная, более «западная» — это коттеджи
и прогулочные парки, места для активного индивидуального отдыха. Эта среда предполагает совершенно иной, несоветский, набор
повседневных практик — к примеру, музицирование, беседа у камина, приглашение друзей на ужин в дом, занятие спортом, основой
которых является комфорт материальных условий быта, его эстетизм, ландшафтное взаимопроникновение культуры и природы,
что в целом является постиндустриальным стандартом. Символично также внимание к исследовательским кораблям — но уже
не борющимся с природой ледоколам, а исследующим иные культуры судам этнографов (цикл фильмов об экспедициях в Тихий
океан 2 ). Эти корабли, как и города с несоветским образом жизни, и полярные станции, символически «уходят» (корабли — реально,
заходя в заграничные порты) из пространства норм советской повседневности, переходя в другое, универсальное, позволяющее
в той или иной степени выбирать набор и порядок повседневных практик. При этом, в фильмах отсутствуют проявления советской
общественной деятельности — партийные или профсоюзные собрания, советские праздники. Напротив, жизнь города научных
работников на экране как правило нарушает советский городской хронотоп, построенный на соотношении практик рабочего
и нерабочего времени. Так, важнейшей практикой повседневности героев фильмов, нивелирующей разграничения работы и досуга
показана беседа, спор, неформальное общение ученых по научным вопросам — в лаборатории, в коридоре дома отдыха, в квартире
за семейным обедом, в прогулках по Енисею. Этими двумя маркерами — необходимостью постоянного интеллектуального общения,
которое является такой же производственной деятельностью, как и эксперимент, и нарушением гармонии работы и отдыха, ритмов,
в которых строится повседневность советского обывателя, стандартно характеризуется исследовательская работа. Привнося сюжет
о неотделимости интеллектуальной деятельности от работы (в смысле поиска решения научной задачи) в форме практик досуга,
документальные фильмы допускают оценку труда ученого вне связи с риском для жизни — фильму важен сам научный поиск,
в каком бы пространстве он не происходил — на дрейфующей льдине ли, в лаборатории или в уютном холле дома отдыха после
катания на лыжах. Так на экране появляется как допустимая негероическая повседневность ученого. Фон тропических широт и санатория
в заснеженных горах показывает совсем иной тип работы исследователя — не агональный, а гармоничный, расслабленный,
не на пределе сил и жизни. При этот позитивная оценка результатов его труда не меняется, интересен двоякий подход в придании
им социального смысла. С одной стороны, они несомненно несут пользу людям и приближают их к коммунизму. Но с другой стороны,
значимость исследований связывается с личностью ученого — выполнение им своего призвания и дело своей жизни, давая
позитивную оценку исследовательского индивидуализма. Открывая в герое эпохи пространство человеческого, режиссер дает ему
право не только танцевать твист под заграничную музыку и работать без каждодневного напряжения, но и получать удовольствие
от реализации собственной творческой мысли и связывать выбор деятельности с эмоциональным эффектом от нее. Идея призвания
и работы из внутреннего исследовательского авантюризма, помимо столкновения с опасностью, осталась позволенной интеллигенту
1960–1970‐х формой проявления героического пафоса, трактовавшейся как внеидеологическая и обусловленная внутренними
потребностями творческой личности.
В конечном итоге, разрывая обязательную связь героического с определенным набором практик повседневности, визуальный
образ ученых в документальном кино терял важный социальный посыл, который нес в себе любой героический образ предыду-
1 Вполне самостоятельных в своих решениях в кадре, но не опекаемых государственным руководством и не ссылающихся на тексты вождей
2 «К берегу Маклая», реж. П. Русанов, ЦСДФ, 1971.; «На островах Океании», реж. П. Русанов, ЦСДФ, 1972.; «К берегам далекой Океании»,
реж. В. Рыклин, Центрнаучфильм, 1972.

36 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
щей эпохи. Им являлась возможность (и необходимость) наследования его обывателем через копирование визуального образа
повседневности героя, если повторение самого подвига представлялось невозможным. Простой советский человек читал важные
для советских героев книги, учился владеть оружием и занимался милитаризированным спортом, прыгал с парашютом и трудился
«по-стахановски», отчасти потому, что верил, что это приближает его — в глазах власти, общества и его самого — к героическому
стандарту. Повседневность ученого на экране становилась поливариантной, но главное — могла происходить вне идеологических
норм героического, а определятся его индивидуальным стилем и сиюминутными желаниями. Готов ли был и испытывал ли потребность
советский человек — зритель увидеть героя, не идущего на возможную смерть ради дела, а живущего этим делом, но комфортно
и весело, негероически, вне рамок нормативной «советскости» и, главное, не создавая эти нормы для других
Bezzubenko Alina Vladimirovna, Kharkiv Nationalen
Pädagogischen Universität im. G. S. Skovorody, Lehrer Katheder der Weltgeschichte
Беззубенко Алина Владимировна, Харьковский национальный
педагогический университет имени Г. С. Сковороды, преподаватель кафедры всемирной истории
Aktivitäten Nichtregierungsorganisationen in Polen als ein Faktor der
sozialen Unterstützung und zum Schutz der menschlichen Gesundheit
Деятельность неправительственных организаций в Польше как фактор
обеспечения социальной помощи и охраны здоровья человека
Общественно-экономические изменения, которые имели место в Польше после 1989 г., способствовали изменениям в оздоровительной
политике государства. Проводимые реформы системы здравоохранения были в значительной степени направленные
на улучшение доходности этого сектора. Однако помимо факта введения различных изменений в системе здравоохранения, многие
проблемы оздоровительных потребностей и социальной помощи остаются еще нерешенными 1 .
Упомянутые выше изменения вместе с существованием очевидного преимущества оздоровительных потребностей, посодействовали
к возникновению в Польше организаций, которые своей главной задачей поставили удовлетворение таких потребностей
жителей. Кроме того, несмотря на то, что помощь нуждающимся является юридической обязанностью государства, во многих
организациях, которые не относятся к структурам государственной или публичной администрации и не настроены на получение
прибыли (так называемых организациях non-profit), организованная общественная и социальная помощь занимает главное место
в их уставной деятельности.
Итак, согласно проведенным исследованиям в 2008 г. количество неправительственных организаций, для которых социальная
помощь является приоритетной сферой деятельности, составила 17 тыс. или 24% от общего количества действующих организаций
non-profit в стране 2 . Более половины этих организаций — 8,9 тыс. — возникли еще перед трансформационными изменениями 1989 г.
и имеют уже 20‐летний стаж деятельности. После этого периода, в 1989–1993 гг. образовалось еще 1,7 тыс. неправительственных
организаций с вышеуказанной приоритетной сферой деятельности. В течение следующих пяти лет — в 1993–1999 гг. — возникло
1,4 тыс. организаций. В 1999–2003 гг. наблюдается значительный рост таких НПО, что составило 2,6 тыс. организаций 3 .
Основными сферами социальной помощи организации этой группы указывают: 1) помощь инвалидам и больным (46%); 2) поддержание
патологических семей, или имеющих проблемы с воспитанием (45%); 3) помощь малоимущим (42%); 4) помощь пожилым
людям (32%); 5) помощь наркозависимым и алкозависимым лицам и их семьям (30%); 6) содержание и поддержка детских домов,
приемных семей, предоставление услуг по усыновлению, помощь сиротам или другие социальные услуги, адресованные детям и молодежи
(30%); 7) организованное распределение одежды, продуктов питания и финансовой поддержки (25%); 8) содержание приютов
для бездомных, или помощь им иным образом (20%); 9) помощь жертвам стихийных бедствий (10%); 10) помощь беженцам (2%) 4 .
К крупнейшим неправительственным организациям, которые занимаются гуманитарной деятельностью в Польше, относятся:
Польский Красный Крест, Каритас Польша, Польская Гуманитарная Акция, Польская Медицинская Миссия, Фонд SOS, Фонд
«Большой оркестр праздничной помощи», МОНАР.
Польский Красный Крест (Polski Czerwony Krzyż — PCK) — старейшая неправительственная организация, которая действует
в Польше с 27 июня 1919 г. 24 июля 1919 г. было зарегистрировано Польское Общество Красного Креста (Polskie Towarzystwo
Czerwonego Krzyża) — единственную организацию Красного Креста, которая действовала на территории Польши. В 1927 г. Польское
Общество Красного Креста переименовано в Польский Красный Крест (далее — ПКК). Организация является частью Международного
Движения Красного Креста и Красного Полумесяца.
Одной из важных сфер попечительской деятельности ПКК, которая от 1989 г. развивалась интенсивно и систематически, была
периодическая и неотложная помощь. Потребность в таком виде обеспечении опекунских услуг имела связь с резким обеднением
многих слоев польского населения. Большой общественной заинтересованностью пользовались: пункты бесплатной еды; талоны
разрешения на использование продуктов питания в заведениях общественного питания, пункты предоставления одежды —
секонд-хенд, лекарств, средств гигиены и т. п. ПКК открывает аптеки с лекарствами, которые выдавались бесплатно на основании
представленных рецептов, написанных врачами-специалистами. Кроме этого Организация финансировала дополнительное питание
детей и молодежи в дошкольных учреждениях, школах и детских домах. Так, совокупная стоимость дополнительного питания
в 1989–1991 гг. составляла 26.778.000 злотых 5 . В 1998 г. этой услугой воспользовалось 19248 человек, в том числе 12439 детей
(в 657 школах). Количество лиц, которые были обеспечены едой, выросла на 4481 по сравнению с предыдущим годом. В 1999 г.
1 Sfery działalności organizacji pożytku publicznego w Polsce/Urząd Statystyczny w Krakowie. Krakow. 2010. S. 23.
2 Ibid. S. 37.
3 Ibid. S. 39.
4 Portal organizacji pozarządowych [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ngo.pl/
5 Cichocka M. Ł. Polski Czerwony Krzyż w latach 1919 ‒ 2004. Płock. Wyd. Naukowe Novum. 2006. S. 123.

Section 6. History and archaeology
37
Правление ПКК ввело дополнительное питание для 19210 человек, в том числе для 9064 детей. В 1999 г. из собственных ресурсов
докармливают 5733 лица, а с дотаций — 13477 человек. В 1999 г. действовало 169 пунктов ухода ПКК (на 17 меньше, чем в 1998 г.),
в которых было трудоустроено 2062 сестры милосердия, работавшие на основании трудового договора, а также 2169 сестер, работавших
на основании соглашения-поручения 1 .
Большим достижением гуманитарной деятельности ПКК была организация сети центральных интервенционных складов
(в Слупске, Катовице, Згеже и др.) и 49 интервенционных воеводских складов. Для этих объектов отработано и реализовано инструкцию,
утверждавшую способы хранения продовольствия, одежды и оборудования. ПКК позаботился о соответствующей подготовке
кадров штатных работников и ответственных волонтеров в воеводских управлениях по организации помощи для жертв
катастроф и стихийных бедствий (курсы, самообразовательные материалы, критерии готовности к действию) 2 .
Особой формой деятельности Организации была помощь, оказываемая Красным Крестом беженцам разных национальностей,
которые находились на территории Польского государства 3 . Организация обеспечила проживание и круглосуточное питание для
200 граждан из бывшего СССР, оставшиеся в Польше после государственного переворота в Москве 4 . Неотложная помощь была
оказана румынским гражданам — цыганам, в частности матерям с маленькими детьми. В первом полугодии 1992 г. Польский Красный
Крест взял шефство над группой лиц с территории бывшей Югославии в количестве 700 человек 5 .
На основании отчетов по деятельности Польского Красного Креста 1989–2003 гг. констатировано, что несмотря на тенденцию
к снижению, тема сохранения здоровья остается важной задачей в деятельности ПКК. По статистике каждая школа вместе с Польским
Красным Крестом в 2000 г. провели акции здоровья. Приоритетом деятельности в этой сфере является распространение таких
социальных явлений, в основном за счет распространения медико-санитарного просвещения, как рациональный образ жизни,
гигиена полости рта, экология, профилактика ВИЧ/СПИД и болезней сердечнососудистой системы. В реализации оздоровительного
образования применяются различные методы и формы работы. Доминируют методы, основанные на словесной передаче
информации (лекции, беседы).
Ассоциация МОНАР (Stowarzyszenie MONAR) — неправительственная организация, работающая на территории всей Польши,
официально зарегистрирована в 1981 г. Первый центр был создан Мареком Котанским в 1978 г. в Глоскове. Именно этот центр
стал фундаментом для создания всей системы помощи наркозависимым, основанной на идее терапевтических обществ в Польше.
Ассоциация стала также членом Общественного движения по противодействию наркомании, а с 1981 г. была зарегистрирована
в Государственной регистрационной палате как Ассоциация MONAR (МОлодежь против НАРкотиков) 6 .
Опасность эпидемии болезни СПИД в Польше сначала была недооцениваемая. Когда во второй половине 1980‐х гг. появилось
больше информации на эту тему, новой и для польского общества, о болезни СПИД знали только немногочисленные специалисты
и считали, что трактовка этой болезни как удаленной угрозы является результатом недостатка информации на эту тему. Поэтому
именно MOНАР издал первую в Польше листовку с информацией на тему возможных путей заражения СПИДом 7 .
Другой инициативой, начатой в интересах людей, живущих с ВИЧ, было создание неотложной медицинской помощи. Она была
создана в феврале 1991 г. в Варшаве. В дополнение к этому в конкретных формах помощи ВИЧ-инфицированным MOНАР провел
ряд действий, событий и мероприятий, направленных на воздействие на общественное сознание. Эти акции, кроме пропаганды
идеи толерантности и солидарности к носителям и больных, имели целью информирование общества о существующей угрозе СПИД
не только в случае наркомании. В 1991 г. в Варшаве был организован «Мarsz przeciw AIDS» («Марш против СПИДа») 8 . Мерами
большего масштаба были два концерта, организованные в 1992 г., первый под названием «Serce dla dziecka — niech świat się do nich
uśmiechnie» («Сердце для детей — пусть мир к ним улыбнется») состоялся в Люблине, второй под названием «Niech świat się do nich
uśmiechnie» («Пусть мир к ним улыбнется») состоялся в Варшаве на Стадионе Десятилетия.
Одним из важных направлений деятельности Общества это организация 13 клиник и консультационных пунктов ведущих
поставщиков программ снижения вреда в первую очередь про-медицинского консультирования и обмена игл и шприцев. Эти программы
включают в себя помощь около 4000 человек в год. В 2004 г. сотрудники и волонтеры MOНАР оказали помощь 3385 лицам,
которые употребляют наркотики (90% от общего зарегистрированного количества наркоманов), с которыми встретились 30295 раз.
Выдано 379 914 игл, 287181 шприцев, 22724 презервативов. Собрано 268355 игл и 197643 шприцев. Регулярно выходит информационный
бюллетень образовательных и информационных действий Общества под названием «MONAR NA BAJZLU», которого,
например, только в 2004 г. вышло четыре номера тиражом в 3000 экземпляров 9 .
Фонд «Большой оркестр праздничной помощи» («Wielka Orkiestra Świątecznej Pomocy») был зарегистрирован в Варшаве 2 марта
1993 г 10 . Фонд является одной из крупнейших неправительственных благотворительных организаций в Польше, которая спасает
жизни детей, обеспечивает оснащение новейшим медицинским оборудованием детские больницы. Фонд «Большой оркестр праздничной
помощи» проводит пять национальных медицинских программ и одну образовательную. К числу этих программ относятся:
«Narodowy program wczesnej diagnostyki onkologicznej dzieci» («Национальная программа ранней диагностики онкологических
больных детей»), программа неинвазивной искусственной вентиляции легких у новорожденных — «Infant Flow», образовательная
программа «Ratujemy i Uczymy Ratować» («Спасаем и учим спасать») и др. Средства на осуществление программ и проектов Фонд
получает путем проведения одноименной акции, благодаря которой больницы Польши получают медицинское оборудование для
диагностики тяжелых заболеваний на ранних стадиях и их профилактики у детей. С 1993 г. каждый год организуется общепольская
акция, результатом которой становится «Большой финал» Большого оркестра праздничной помощи: в течение года концерты, при-
1 Cichocka M. Ł. Polski Czerwony Krzyż w latach 1919 ‒ 2004. Płock. Wyd. Naukowe Novum. 2006. S. 123.
2 Ibid. S. 124–125.
3 Leś E. Od filantropii do pomocniczości: studium porównawcze rozwoju i działalności organizacji społecznych. Warszawa. «Elipsa». 2000. S. 214.
4 Cichocka M. Ł. Polski Czerwony Krzyż w latach 1919 ‒ 2004. Płock. Wyd. Naukowe Novum. 2006. S. 125.
5 Ibid. S. 126.
6 Bazuń D. Monar – fenomen ruchu społecznego. Zielona Góra. Oficina Wydawnicza Uniwersytetu Zielonogórskiego. 2010. S. 84.
7 Ibid. S. 87.
8 Marsz przeciw AIDS//Gazeta Stołeczna. ‒ 3.12.1991. ‒ Nr. 281.
9 Case study ‒ Stowarzyszenie MONAR, jesień 2005 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.bezrobocie.org.pl/x/202519.
10 Wielka Orkiestra Świątecznej Pomocy [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.wosp.org.pl/

38 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
быль с которых идет на приобретение оборудования, проходят по всей стране, а также за ее пределами 1 . В день Большого финала
волонтеры фонда выходят на улицу и собирают средства, которые также переходят на счет организации для достижения цели.
Каждый волонтер должен иметь идентификационную карту, таким образом возможно распознавать обманщиков, которые не имеют
отношения к кампании. Каждый, кто внесет свой вклад, получает наклейку в виде красного сердца.
С 1994 г. в Польше действует неправительственная благотворительная организация Польская Гуманитарная Акция (Polska Akcja
Humanitarna). Важнейшей стратегической целью организации является борьба с бедностью путем создания возможностей для
использования неотъемлемых прав человека: свободы и надлежащей санитарии, доступа к образованию, права на питание, права
жить в достойных условиях, права на жизнь и охрану здоровья во время стихийных бедствий и вооруженных конфликтов. Также
Польская Гуманитарная Акция в 1993 г. была создана и как Центр по делам беженцев. Среди находящихся под опекой организации
есть боснийцы, чеченцы, румыны, белорусы и др. Помощь беженцам осуществляется в форме юридических консультаций и обеспечения
основных средств к существованию.
С апреля 1999 г. в Польше начала свою деятельность Польская Медицинская Миссия (Polska Misja Medyczna). Импульсом к созданию
организации стала война, которая разразилась в 1999 г. в Косово и вызвала массовое бегство мирных жителей в соседнюю
Албанию. Польская Медицинская Миссия занимается предоставлением профессиональной медицинской помощи пострадавшим
от войн, стихийных бедствий и катастроф. Социальное внимание организации нацелено не только на помощь беженцам и иностранцам,
но и на польское население. Помощь предоставляется тем группам людей в Польше, которые не имеют прямого доступа
к медицинскому обследованию. На территории Польши Польской Медицинской Миссией осуществляются также профилактические
кампании. Деятельность организации основывается в основном на работе добровольцев: это врачи, медсестры, фельдшеры,
психологи и медицинские аналитики 2 .
В Польше деятельность Польской Медицинской Миссии осуществляется путем реализации определенных программ и проектов.
Так, с 2003 г. стартовала программа «Medical Support for Roma Population in Poland» («Медицинское обеспечение цыганского
населения в Польше»), с 2004 г. — «Karetka dla Powiatu» («Перевозки для округов»), «Szkolenia lekarzy z Europy Wschodniej» («Обучение
врачей с Восточной Европы») «Mobilne Ambulatoria Medyczne oraz Projekt Profilaktyki i Leczenia Gruźlicy — pomoc dla Gruzji»
(«Мобильные Медицинские клиники и Проект по профилактике и лечению туберкулеза — помощь для Грузии»), в 2004–2005 гг.
был завершен проект «Uchodźcy (2004–2005)» («Беженцы (2004–2005)») и др 3 .
Таким образом, общественную пользу польских неправительственных организаций в гуманитарной сфере отрицать невозможно.
Проанализировав их деятельность в Польше в данной сфере, можем выделить определенные присущие только этим организациям
черты и особенности. Неправительственные организации и фонды, которые занимаются социальной помощью и предоставляют
социальные услуги, чаще всего осуществляют деятельность в поддержку польской семьи, инвалидов, больных, бездомных, пострадавших
от стихийных бедствий или военных конфликтов, осуществляют патронаж над детскими домами, приемными семьями
и т. д. Меньше организаций декларируют поддержку беженцев. Организации в сфере здравоохранения, прежде всего, занимаются
продвижением идей здорового образа жизни, профилактикой и медицинским просвещением, донорством, реабилитацией, терапией,
меньше это содержание санаториев, реабилитационных центров, лечебных и санитарных учреждений, опека в больницах,
неотложная медицинская помощь, распределение лекарств, медицинских материалов или оборудования. Социальные организации
также характеризуются достаточным финансовым положением: доходы этих организаций, как правило, выше, чем во всем неправительственном
секторе.
Bratsiun Valentyna Vladimirovna,
Kharkiv National Pedagogical University after G. S. Skovoroda,
Postgraduate student, Department of world history
Брацюн Валентина Владимировна,
Харьковский национальный педагогический университет имени
Г. С. Сковороды, аспирантка кафедры всемирной истории
The reasons and methods of employment of Ukrainian citizens on
the territory of the Russian Federation in 1991–2010 years
Причины и способы трудоустройства граждан Украины
на территории Российской Федерации в 1991–2010 гг.
Массовая трудовая миграция граждан Украины в Российскую Федерацию берет свое начало в 1990‐х гг., когда после распада
СССР и обретения независимости Украина переживала период экономической и политической нестабильности, который сопровождался
снижением уровня дохода граждан, задержками с выплатой заработной платы и пенсии. Как следствие, граждане Украины
стали искать работу за рубежом — прежде всего в исторически и культурно близкой России.
Актуальность изучения мотивов и способов трудоустройства граждан Украины на территории РФ обусловлена распространенностью
практики нелегального найма рабочей силы из Украины и необходимостью развития официальных посреднических
структур, которые бы обеспечивали законность пребывания и трудовой деятельности граждан Украины за рубежом. На данный
аспект трудовой миграции граждан Украины обращали внимание такие исследователи как Е. Кириллова, И. Марков, Е. Тюрюканова,
но в то же время он требует более детального изучения.
В 1990‐х гг. основной причиной трудоустройства граждан Украины на территории России являлась массовая безработица, в том
числе и скрытая. Как следствие, достаточно часто руководство украинских предприятий с целью сохранения трудового коллектива
1 Wielka Orkiestra Świątecznej Pomocy [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.wosp.org.pl/
2 Polska Misja Medyczna [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://pmm.org.pl
3 Ibid.

Section 6. History and archaeology
39
искало возможность частичного трудоустройства сотрудников на российских предприятиях. Так, среди украинских строителей,
опрошенных на территории РФ в 1996 г., 38% назвали именно такой способ своего трудоустройства, при этом 60% строителей были
официально трудоустроены в Украине на момент поездки 1 . Мы объясняем сложившуюся ситуацию чрезвычайно высоким уровнем
скрытой безработицы в Украине, когда её граждане опасались разрывать все контакты с украинским местом работы, надеясь на улучшение
экономической ситуации в стране, тем временем зарабатывая деньги за рубежом. Так, социологический опрос украинских
трудовых мигрантов, проведенный в РФ в 1995 г., выявил, что подавляющее большинство на вопрос, оставят ли они работу в РФ,
если у предприятия в Украине появится возможность платить заработную плату, ответили положительно 2 .
В свою очередь, интерес к рабочей силе из Украины проявляли российские работодатели. Социологическое обследование условий
жизни и труда украинских строителей в РФ, проведенное в 1996 г., обнаружило, что осуществлялся активный поиск работников
и со стороны русских предпринимателей — выезд нанимателей в Украину, реклама предприятий 3 , которая может свидетельствовать
о взаимном интересе украинских и русских работодателей в трудоустройстве украинских строителей за рубежом. Россияне
получали квалифицированную рабочую силу, а украинские работодатели сохраняли трудовой коллектив. В то же время российские
работодатели далеко не всегда стремились официально оформлять трудовых мигрантов, желая избежать уплаты налогов и предоставления
сотрудникам социальных гарантий. Так, по информации Сумского областного центра занятости, поступали устные заявки
от предприятий РФ относительно потребности в работниках — гражданах Украины, но их представители не желали официально
оформлять документы относительно трудоустройства 4 .
Следует заметить, что украинские трудовые мигранты середины 1990‐х гг. имели неплохие знания о РФ — около трети из них
жили там (вероятно, еще во времена существования СССР) не менее двух лет, в том числе четверть — больше десяти лет или служили
в армии 5 . Большинство опрошенных украинских трудовых мигрантов имели в РФ родных и друзей, которые могли помочь
с трудоустройством. Со временем налаживались определенные деловые связи между мигрантами и работодателями, которые позволяли
трудоустраивать родных и знакомых. Один из мигрантов рассказывает: «Пригласили коллеги, которые там уже поработали
немного. Сказали, что есть работа в Москве. Собрались да и поехали…» 6 . Часто сами работодатели, довольные работой мигрантов,
предлагают работу их родным и знакомым. Так, среди кавказских торговцев распространено мнение, что украинки — лучшие
продавщицы — они и уговорят покупателя приобрести товар, и хозяина не обманут. Поэтому женщин просят предлагать работу
соотечественницам 7 .
Трудовой мигрант Андрей, имеющий опыт работы в РФ в конце 1990‐х гг., отмечает, что в то время украинцу было невозможно
(особенно при условии краткосрочных поездок на заработки) найти работу самостоятельно. Тот, кто выехал раньше, приглашал
родственников, друзей, потому что в противном случае существовал значительный риск остаться без заработанных средств, которые
могли быть невыплачены 8 . Таким образом, во время поиска рабочего места в РФ значительную роль играют отлаженные
неформальные связи с уже работающими за рубежом украинцами, которые, зная «все ходы и выходы», могли хотя бы частично
гарантировать отсутствие обмана со стороны работодателя.
Можно утверждать о наличии цепной трудовой миграции украинцев не только в страны Европы, но и в РФ. Найдя работу и обустроившись
на новом месте, многие украинцы трудоустраивают своих родных и друзей. Так, большинство украинок, трудоустроенных
в строительной сфере, работают не в составе большой бригады, а в паре с мужем или другим членом семьи 9 . Опрос украинских
мигранток, проведенный в РФ в 2010 г. показал, что 39,6% женщин работают вместе с мужьями 10 . При этом существенным отличием
от цепной миграции в Европу является то, что работающие семьи трудовых мигрантов из Украины рассматривают РФ лишь как
место трудоустройства, а не постоянного проживания.
В 2000‐х гг. основной причиной трудовой миграции украинцев за рубеж становится не отсутствие работы на родине, а значительная
разница в оплате труда. Также мигранты начали все меньше держаться за прежнее место работы в Украине. Изменился
и ответ респондентов на вопрос, вернутся ли они на предыдущее место работы в Украине, если их предприятие снова начнет свою
работу. В 2000 г. лишь 47,1% мигрантов, которые работали в Москве, и 40,4%, трудоустроенных в Белгороде, решили бы вернуться
домой 11 . Подобные ответы демонстрируют появление у мигрантов привычки к работе именно за рубежом, где уровень дохода может
компенсировать связанные с этим неудобства и общее разочарования в возможностях украинской экономики.
В 2000‐х гг. мы наблюдаем распространение неформального института посредников‐бригадиров, который действует преимущественно
в строительной сфере. Бригадирами становились прежде всего сами украинские трудовые мигранты, которые во время
своей успешной работы в РФ смогли наладить необходимые контакты и узнать обо всех нюансах трудоустройство иностранцев
в РФ. Институт посредников оказывается эффективным для мигрантов, поскольку берет на себя все функции, связанные с поиском
работы, защитой их прав, разрешением конфликтных ситуаций с работодателем. Мигрант ежемесячно отдает посреднику 10–15%
1 Кириллова Е. К. Временная трудовая миграция из Украины в Россию/Е. К. Кириллова//Проблемы прогнозирования. — 1996. — № 6. — С. 97–
107. — С. 100.
2 Там же, с. 105.
3 Кириллова Е. К. Украинцы на стройках России/Е. К. Кириллова//Экономика строительства. — 1996. — № 11. — С. 45–54.. — С. 53.
4 Стан дотримання захисту прав громадян України за кордоном: Спеціальна доповідь Уповноваженого Верховної Ради України з прав людини.
— К.: Омбудсман України, 2003. — 191 с. — С. 58.
5 Кириллова Е. К. Временная трудовая миграция из Украины в Россию/Е. К. Кириллова//Проблемы прогнозирования. — 1996. — № 6. — С. 97–
107. — С. 100.
6 Процессы украинской трудовой миграции в России: социальный и гендерный аспекты. Материалы комплексного социологического
исследования/[Ред.: Ф. Тегелер, О. Черкез] — Одесса: ООО «Элтон», 2011 — 155 с. — С. 59.
7 Арморджанов Р. Я — лавочник/Р. Арморджанов//Известия. —1996. — 19 сентября (№ 175).
8 Процессы украинской трудовой миграции в России: социальный и гендерный аспекты. Материалы комплексного социологического
исследования/[Ред.: Ф. Тегелер, О. Черкез] — Одесса: ООО «Элтон», 2011 — 155 с. — С. 67–68.
9 Женщины-мигранты из стран СНГ в России/[Е. В. Тюрюканова, Ж. А. Зайончковская, Л. Б. Карачурина и др.]. — М.: МАКС Пресс, 2011. —
119 с. — С. 21.
10 Там же, с. 36.
11 Миграция населения. Трудовая миграция в России. Приложение к журналу «Миграция в России». [Под ред. О. Д. Воробьевой]. Вып. 2. — М.,
2001. — 192 с. — С. 115.

40 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
заработка 1 . Мы считаем, что появление института бригадиров свидетельствует о первичной самоорганизации украинцев, которая
является выгодной для обеих сторон, — бригадир получает определенный процент от заработка мигранта, а мигрант, в свою очередь,
обеспечивается работой. В то же время всегда существует риск обмана со стороны бригадиров.
Социологическое обследование трудовых миграций, проведенное в начале 2000‐х гг., выявило, что больше чем 44% опрошенных
граждан Украины самостоятельно искали работу в РФ, столько же воспользовались помощью родных и знакомых. Ни один
опрошенный мигрант не был трудоустроен через государственный центр занятости. С помощью фирмы-посредника, украинского
предприятия или предприятия-партнера, в РФ были трудоустроены лишь 10% мигрантов, преимущественно занятых в сфере строительства
и на транспорте 2 . Таким образом, большинство мигрантов при трудоустройстве рассчитывали либо на неформальные
связи (родные и знакомые, в том числе посредники-бригадиры) либо на самих себя.
По нашему мнению, это свидетельствует о крайне низкой степени доверия украинских мигрантов к российским и украинским
рекрутинговым агентствам (трудовые мигранты опасаются возможных аферистов), и в целом слаборазвитую отрасль посреднических
фирм, которые гарантировали бы легальное трудоустройство граждан Украины за рубежом. Так, по информации Министерства
социальной политики и труда Украины, в 2008 г. не более 2% трудовых мигрантов были трудоустроены в РФ с помощью
посреднических структур 3 . Эту статистику подтверждают и данные общенационального опроса трудовых мигрантов — граждан
Украины. Так, в 2007–2008 гг. только 2,9% украинских трудовых мигрантов, трудоустроенных в РФ, воспользовались услугами
агентств по трудоустройству 4 .
Таким образом, можно прийти к выводу, что выезд граждан Украины на работу в РФ, прежде всего, вызван экономическими
причинами — безработицей в 1990‐х гг. и слишком большим разрывом в оплате труда в Украине и в РФ — в 2000‐х гг. Со временем
трудовые мигранты, формально трудоустроенные в Украине, привыкали к регулярным заработкам за рубежом и уже не держались
за рабочее место на родине. Более того, многие из них стремились трудоустроить членов своей семьи и друзей, что позволяет
говорить о наличии цепной миграции в РФ. Самые опытные трудовые мигранты со временем стали посредниками-бригадирами,
которые за определенный процент заработка мигранта помогали ему найти работу и уладить сопутствующие вопросы. Институт
официальных посреднических структур в Украине не является достаточно развитым, поскольку мигранты им не доверяют, а также
считают, что в культурно близкой РФ смогут найти работу самостоятельно или через знакомых. В то же время сложившаяся ситуация
негативно влияет на формирование миграционной политики Украины, поскольку отсутствуют достоверные статистические
данные о реальном количестве трудовых мигрантов — граждан Украины на территории РФ, что осложняет защиту их прав и свобод
на территории другой страны, особенно если речь идет о нелегальном трудоустройстве.
Zhelezniak Ihor Stanislavovich, Donetsk National University,
Postgraduate student, Department of International Relations and Foreign Policy
Железняк Игорь Станиславович, Донецкий национальный университет,
Аспирант кафедры международных отношений и внешней политики
The USA and NATO Transformation Processes in the Early 1990’s
Позиция США в процессах трансформации НАТО в начале 1990‐х гг.
1991 год ознаменовался окончанием «холодной войны», так как дезинтегрировался Советский Союз и в большинстве ранее
подконтрольных ему социалистических государствах начались демократические процессы трансформации политических систем.
Как следствие, распад биполярной системы международных отношений поставил вопрос о целесообразности дальнейшего существования
Организации Североатлантического договора. Повсеместно подчеркивалось, что НАТО выполнила свое основное предназначение
— противостояние блоку, ведомому СССР, и на этом ее миссия может считаться оконченной. К тому же, ряд теоретиков
международных отношений упорно настаивали на том, что союзы априори не могут продолжать существования после исчезновения
угрозы, с целью противостояния которой они были созданы 5 .
Изучение данной проблемы невозможно без использования таких основополагающих документов, как Североатлантический
договор, Новая стратегическая концепция НАТО от 1991 г. и Лондонская декларация НАТО. Кроме того, при написании работы
было проанализировано труды таких выдающихся американских политологов и высокопоставленных лиц как Дж. Мэршаймера,
Ч. Гласера, И. Даадлера, Д. Иоста, К. Бертама и С. Тэлботта.
Немаловажным остается факт, что за период биполярного противостояния, внутри Альянса происходили идеологические разногласия.
Так, НАТО в некотором роде трансформировалась в организацию единомышленников, объединенных не столько идеей
противостояния Советскому Союзу, сколько следованием положениям Североатлантического договора: «гарантировать свободу
своих наций, основываясь на принципах демократии, индивидуальных свобод и верховенства права» 6 .
Тем не менее, по окончанию «холодной войны» роль НАТО была в корне переосмыслена. Дело в том, что и ведущие мировые
государства, и сами руководители организации видели для Альянса две основные задачи в постбиполярных международных отношениях:
усиление диалога и сотрудничества между бывшими противниками, а так же урегулирование конфликтов как в Североат-
1 Марков І. Еміграція українців до Росії: сучасний стан та перспективи//Радіо свобода. — 2011. — 26 липня//[Електронний ресурс]. — Режим
доступу: http://www.radiosvoboda.org/content/article/24276941.html
2 Пирожков С. И. Внешние трудовые миграции в Украине: социально-экономический аспект/С. И. Пирожков, Е. А. Малиновская, А. У. Хомра.
— К. : НИПМБ, 2003. — 134 с. — С. 69.
3 Питання трудової міграції є однією із найактуальніших проблем сьогодення//Міністерство соціальної політики України. — 2008. — 15 серпня//
[Електронний ресурс]. — Режим доступу: http://www.mlsp.gov.ua/control/uk/publish/articleart_id=81570&cat_id=34946
4 Зовнішня трудова міграція населення України: [вибіркове обстеження/ред. В. Г. Чебанова]. — К.: Інформативно-аналітичне агентство, 2009.
— 120 с. — С. 37.
5 Mearsheimer J. Back to the Future: Instability in Europe after the Cold War/J. Mearsheimer//International Security. – Vol 15, #1. – Summer 1990. – P. 5–56.
6 The North Atlantic Treaty. – Washington D. C. – 4 April 1949. Режим доступа: http://www.nato.int/cps/en/natolive/official_texts_17120.htm

Section 6. History and archaeology
41
лантическом регионе, так и в других горячих точках планеты, которые представляют угрозу для безопасности мирового сообщества.
Эти новые цели были оформлены в Новой стратегической концепции НАТО в ноябре 1991 г 1 .
Приверженцы идеи о том, что Альянс в постбиполярном мире должен приобрести вид организации, имеющей исключительно
коллективно-оборонительный характер, аргументируют свои выводы следующими положениями 2 .
Во‐первых, для американской внешней политики Европа всегда оставалась одним из самых приоритетных регионов. Но, кроме
политического и экономического измерения, необходимо было бы иметь и довольно тесные связи в области мирного урегулирования
международных споров. А это, в свою очередь, предоставило бы широкие возможности для утверждения влияния США в новых
регионах, в частности в Азии.
Во‐вторых, опыт Боснии показал, что при чрезмерном охвате большого количества задач, скорее всего, произойдет рост разногласий,
нежели установление сплоченности внутри НАТО. Как следствие, на протяжении более трех лет не угасал спор о том,
когда, как, и в какой степени Альянс должен вмешаться и прекратить войну в Боснии. Более того, лишь после решения вторгнуться
в Боснию, предложенного сначала США и последующего настойчивого призыва Вашингтона присоединится к ним, союзники
по НАТО сыграли ключевую роль в окончании боевых действий 3 .
В‐третьих, приверженцы максимального сокращения количества выполняемых Альянсом задач полагали, что дальнейшее расширение
организации путем принятия новых членов без промедления приведет к снижению способности быстрого реагирования
и выполнения коллективных оборонных обязательств 4 . Это объяснялось подозрениями, что новоиспеченные государства-члены,
имеющие на порядок менее подготовленные вооруженные силы, скорее всего, внесли бы свою лепту в бюрократизацию и замедление
процессов оперативного принятия решений.
Пребывание Б. Клинтона на посту Президента США значительным образом повлияло на дальнейшее восприятие трансформации
НАТО. Так, официальный Вашингтон выступал за расширение организации путем включения в нее и некоторых бывших союзников
СССР. В условиях многочисленных обсуждений, сторонники этой позиции утверждали, что обретение членства в Альянсе для
упомянутых государств было наилучшим толчком для их постепенной интеграции в региональные экономические и политические
институции, такие как ЕС. Более того, делались предположения, что рано или поздно может возникнуть агрессия со стороны России,
и лишь членство в НАТО сможет обезопасить новоиспеченные независимые государства. Противники этих дискуссий приводили
множественные примеры невероятно дорогостоящего процесса модернизации вооруженных сил. Кроме того, было неоднократно
подчеркнуто, что расширение вызовет негодование со стороны Москвы.
Важным остается факт, что еще в 1990‐м году прозвучало заявление стран-участниц Альянса, что «в новой Европе безопасность
каждого отдельного государства неразрывно зависит от безопасности его соседей» 5 .
Немногим позже Альянс заявил, что основные угрозы для его членов исходили в основном не от проявления агрессии касательно
их территорий, а скорее от нестабильности, происходящей от серьезных политических, экономических, этнических и социальных
противоречий в странах Центральной и Восточной Европы 6 . Воплощая заявления на практике, НАТО в 1991 г. создала Совет Североатлантического
сотрудничества, планируя включить в сотрудничество с ним вышеупомянутые государства. А уже в 1994 г. было
объявлено программу «Партнерство ради мира», целью которой было усиление стабильности и безопасности в Европе. Так же она
была сфокусирована на таких аспектах сотрудничества, которые бы предоставили возможность расширить и интенсифицировать
политическое и военное взаимодействие между НАТО и европейскими странами-партнерами.
Впрочем, поворот от принципов коллективной обороны к политике коллективной безопасности базируется на трех основных
постулатах 7 .
Во‐первых, объединение, существующее исключительно для отражения ныне не существующих угроз, обречено на роспуск
в случае, если не будет поставлено перед ним качественно новых, отвечающих конъюнктуре международных отношений задач.
В удостоверении чего некоторые американские исследователи утверждают, что Альянс не имеет будущего как исключительно военная
организация; но в случае нахождения общих глобальных проблем может трансформироваться в миротворческую организацию
8 . Тем более, что в более-менее спокойной в конфликтном плане Европе общая цель может заключаться в усилении принципов,
ценностей и положений, объединяющие государства-члены.
Во‐вторых, некоторые угрозы коллективной безопасности, в частности неопределенность и неспешный ход демократических
и экономических реформ в странах ЦВЕ, присутствуют вопреки оптимистическим ожиданиям мирового сообщества. Так, заместитель
госсекретаря США С. Тэлботт ставил под сомнение, что перспектива получения статуса полноправного члена Альянса дополнительно
стимулировала эти государства укреплять свои демократические и правовые институции, обеспечивать гражданское
командование вооруженными силами, проводить либерализацию экономик, следить за соблюдением прав человека, особенно
национальных меньшинств, показывать большее стремление решать конфликты мирным путем, а так же принимать участие в миротворческих
операциях 9 .
В‐третьих, поддерживать мир и стабильность в Европе гораздо проще, если подавляющее большинство государств управляется
демократическими правительствами. Более того, С. Тэлботт утверждал, что все в Европе выиграют, если бы постсоциалистические
1 North Atlantic Treaty Organization. The Alliance’s Strategic Concept, Agreed by the Heads of State and Government Participating in the Meeting of the
North Atlantic Council. – Rome. – November 7–8, 1991.
2 Glaser С. Why NATO Is Still Best/C. Glaser//International Security. – vol. 18, #1 (Summer 1993). – Р. 45–50.
3 Daalder I. Getting to Dayton: The Making of America’s Bosnia Policy/I. Daadler. – Washington, D. C.: Brookings Institution Press. – 2000. – p. 150.
4 Yost D. The New NATO and Collective Security/D. Yost//Survival. – vol. 40, #2 (Summer 1998). – p. 146.
5 London Declaration on a Transformed North Atlantic Alliance, Issued by the Heads of State and Government participating in the meeting of the North
Atlantic Council. – London. – July 5–6, 1990. – paragraph 4.
6 North Atlantic Treaty Organization. The Alliance’s Strategic Concept, Agreed by the Heads of State and Government Participating in the Meeting of the
North Atlantic Council. – Rome. – November 7–8, 1991. – paragraph 20.
7 Bertram С. Europe in the Balance: Securing the Peace Won in the Cold War/C. Bertram. – Washington, D. C.: Carnegie Endowment for International
Peace. – 1995. – Р. 27–30
8 Ibid, p. 27.
9 Talbott S. Why NATO Should Grow/S. Talbott//New York Review of Books. – August 10, 1995. – p. 2.

42 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
государства активно продолжали движение по намеченной линии — путем развития гражданского общества, рыночной экономики,
а так же гармоничных, мирных отношений со своими соседями 1 .
Будучи объединением с общими ценностями, НАТО вполне могла бы стать действенным механизмом обеспечения и соблюдения
норм и правил поведения на просторах Евроатлантического региона, которые перечислены в Хельсинском Заключительном
Акте. Среди них — приверженность принципам суверенитета и верховенства права, демонстрация мирных намерений, защита
прав и основных свобод человека, равенство между людьми 2 . В условиях, когда ОБСЕ не имеет ни организационных, ни военных
возможностей чтобы поддерживать вышеупомянутые нормы, НАТО могла бы выступить в качестве механизма гарантирования
того, что они вошли в повседневное использование в Евроатлантическом пространстве.
Список литературы:
1. Bertram С. Europe in the Balance: Securing the Peace Won in the Cold War/C. Bertram. — Washington, D. C.: Carnegie Endowment
for International Peace. — 1995. — Р. 27–30
2. Conference on Security and Cooperation in Europe. Helsinki Final Act of 1975. — August 1, 1975.
3. Daalder I. Getting to Dayton: The Making of America’s Bosnia Policy/I. Daadler. — Washington, D. C.: Brookings Institution Press. —
2000. — p. 150.
4. Glaser С. Why NATO Is Still Best/C. Glaser//International Security. — vol. 18, #1 (Summer 1993). — Р. 45–50.
5. London Declaration on a Transformed North Atlantic Alliance, Issued by the Heads of State and Government participating in the meeting
of the North Atlantic Council. — London. — July 5–6, 1990. — paragraph 4.
6. Mearsheimer J. Back to the Future: Instability in Europe after the Cold War/J. Mearsheimer//International Security. — Vol 15, #1. —
Summer 1990. — P. 5–56.
7. North Atlantic Treaty Organization. The Alliance’s Strategic Concept, Agreed by the Heads of State and Government Participating in the
Meeting of the North Atlantic Council. — Rome. — November 7–8, 1991.
8. Talbott S. Russia Has Nothing to Fear/S. Talbott//New York Times. — February 18, 1997. — p. A25.
9. Talbott S. Why NATO Should Grow/S. Talbott//New York Review of Books. — August 10, 1995. — p. 2.
10. The North Atlantic Treaty. — Washington D. C. — 4 April 1949. Режим доступа: http://www.nato.int/cps/en/natolive/official_texts_17120.htm
11. Yost D. The New NATO and Collective Security/D. Yost//Survival. — vol. 40, #2 (Summer 1998). — p. 146.
Meshcheryakov Alexander, the Orenburg State Pedagogical Universit,
graduate student, Department of Russian history
Мещеряков Александр Валерьевич,
Оренбургский государственный педагогический университет,
аспирант кафедры Российской истории
The comparative analysis of the financial position of employees in military hardware
board and officers internal military control of the Orenburg Cossack forces
Сравнительный анализ материального положения служащих
в Войсковом хозяйственном правлении и офицеров внутреннего
военного управления Оренбургского казачьего войска
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ ««Оренбургский
край — трансграничный и поликультурный регион Российской империи»: научный (академический) сборник документов
по истории Оренбургского края в дореволюционный период», проект № 12–31–01281 а2
Материальное положение чиновников всегда было и остается одним из важнейших вопросов, влияющих на систему управления
государственных учреждений.
Целью данной статьи является сравнительный анализ материального положения служащих в Войсковом хозяйственном правлении
(далее ВХП) и офицеров внутреннего военного управления Оренбургского казачьего войска (далее ОКВ). Данный анализ
позволит выявить особенности управленческой модели Военного министерства по отношению к военным и гражданским ведомствам,
которые подчинялись Военному министру.
Войсковое хозяйственное правление и внутреннее военное управление были выбраны нами в связи с тем, что оба этих органа
являлись верхним звеном управления ОКВ (по гражданской и военной части соответственно) 3 .
Рассмотрим доходы чиновников ВХП. Проанализировав Свод штатов военно-сухопутного ведомства с 1885 по 1910 г 4 . мы можем
отметить, что заработная плата основной части чиновников за этот период не увеличивалась. Исключение составили экзекутор
(он же журналист) и архивариус, которым в 1889 г. была поднята зарплата с 500 руб. до 700 руб. в год. А так же войсковой архитектор,
должность которого в 1902 г. была преобразована в должность войскового инженер-архитектора, что повлекло увеличение его
жалования с 560 руб. до 2400 руб. в год.
Годовое жалование должностных лиц ВХП составляло в год: 1) у Главного члена (1 человек) — 2300 руб.; 2) у советников (3 человека)
— 1500 руб.; 3) у Войскового инженер-архитектора, Войскового агронома и Войскового горного инженера — 2400 руб. 4) у На-
1 Talbott S. Russia Has Nothing to Fear/S. Talbott// New York Times. – February 18, 1997. – p. A25.
2 Conference on Security and Cooperation in Europe. Helsinki Final Act of 1975. – August 1, 1975.
3 СЗРИ Ст. 192. с. 608.
4 Свод штатов Военно-сухопутного ведомства. Казачьи войска с их Управлениями. К.3. С-Пб: Военная типография, 1885. 376 с.; Свод штатов
Военно-сухопутного ведомства. Казачьи войска с их Управлениями. К.3. С-Пб: Военная типография, 1893. 420 с.; Свод штатов Военно-сухопутного
ведомства. Казачьи войска с их Управлениями. К.3. С-Пб: Военная типография, 1910. 597 с.

Section 6. History and archaeology
43
чальника Межевого отделения (1 человек) — 2000 руб.; 5) у Войскового лесничего (1 человек) — 1960 руб.; 6) у лесного ревизора (он же
таксатор) — 1386 руб.; 7) у помощника начальника межевого отделения (1 человек) — 1200 руб.; 8) у лесничих 1‐го разряда (2 человека) —
1029 руб. 9) у старшего бухгалтера (1 человек) — 1050 руб.; 10) у чиновников особых поручений (3 человека) — 1000 руб.; 11) у лесничего
2 разряда (2 человека) — 882 руб.; 12) у младшего таксатора (1 человек) — 750 руб.; 13) у экзекутора (он же журналист), архивариуса,
смотрителей войсковых оброчных статей (3 человека), младшего бухгалтера (2 человека) делопроизводителей (16 человек) — 700 руб.;
14) у лесных кондукторов (4 человека) и кондукторов по строительной части (3 человека) — 500 руб. 15) у кондукторов в должности
лесничих 3‐го разряда (4 человека) — 294 руб. (но эта должность, затем занималась не кондукторами, а классными чиновниками лесного
ведомства, которым полагался IX класс, с содержанием жалованья 400 руб. и столовых 200 руб. в год каждому) 1 .
Особое место занимают войсковые землемеры, служащие в Межевом отделении ВХП. Их заработная плата к началу ХХ в. составляла
у 3 старших землемеров 900 руб. и 9 младших землемеров старшего и младшего оклада 700 руб. и 400 руб. в год соответственно
2 . Однако существовала возможность их премирования согласно Положению, в котором говорилось, что остатки от сумм
требовалась отдавать в награду и пособия усердных к службе чинам Межевого отделения 3 .
Данный доход указан без «квартирных» денег и денег на наем прислуги. Квартирное довольствие офицерским и классным чинам,
за исключением лесничих, производилось в размерах, определенных Высочайше утвержденным 8 июля 1874 г. Положением
о преобразовании воинской квартирной повинности по сравнению классов должностей их с военными чинами. Для жительства
лесничих, заведующих лесничествами, выстраиваются при тех лесничествах дома, под которые, а так же для востребования лесничим
в содержании, отводилось из войсковых запасных земель или оброчных статей от 45 до 90 дес. земли, смотря на ее качество;
Лесным кондукторам земля отводилась на тех же основаниях, но в количестве от 30 до 60 дес. каждому 4 .
На наем прислуги классным чиновникам отпускались дополнительные суммы. Занимающим должность VIII класса и выше
по 100 руб., а ниже этого класса по 50 руб. в год каждому 5 .
Кроме чиновников входящих в штат ВХП, там служили рядовые чиновники. Они не принимали никаких решений и выполняли
лишь механическую работу, в основном по переписыванию бумаг, но если не охарактеризовать эту группу, то картина будет
неполной.
Эта группа численно не фиксировалась штатами, и определялась косвенно: с помощью совокупной суммы выделенной учреждению
на наем этих служащих. Выплата жалованья землемерным помощникам и ученикам, канцелярским служащим, писарям
и лесным межевщикам производилось «сообразно трудам и усердию каждого» 6 .
Однако были и писари, которые входили в штат ВХП, для них при небольшой зарплате, действовала главная льгота — они освобождались
от всеобщей воинской повинности 7 . Это имело действительно большое значение, т. к. казаки должны были выходить
на службу со своим конем и снаряжением, а это были большие денежные затраты 8 .
Теперь опишем доходы офицеров внутреннего войскового управления ОКВ. На конец XIX века внутреннее войсковое управление
ОКВ состояло из Наказного атамана, он же Оренбургский губернатор, при нем состоял Чиновник особых поручений (штаб-офицер)
и адъютант (обер-офицер), Войскового штаба и Управления трех военных отделов. Войсковой штаб состоял из Начальника штаба
(Полковник, либо Генерал-майор), трех старших адъютантов (Штаб-офицеры), трех помощников (Обер-офицеры), Журналиста,
он же экзекутор и писарей. В Управление трех военных отделов входили (в каждом отделе): Атаман отдела (Полковник, либо Генерал-майор);
его помощник (Штаб-офицер); Старший адъютант (Обер-офицер); его помощник (Обер-офицер); делопроизводитель
по хозяйственной части; наблюдающий за войсковыми низшими школами и писари 9 .
В начале ХХ века в войсковом штабе была учреждена должность заведующего станичным коневодством (войсковой старшина,
либо полковник) а так же добавлен один старший адъютант и его помощник по мобилизационному отделению. В управлениях военных
отделов ОКВ учреждены должности: заведующего коневодством (обер-офицер, до чина есаула включительно), ветеринарного
врача и младшего агронома 10 .
У офицеров русской армии XIX в. существовали три основных вида выплат: жалованье (в зависимости от чина) (Таблица 1),
столовые деньги (в зависимости от должности) и квартирные (в зависимости от чина, города, где проходил службу офицер и семейного
положения) 11 .
Таблица 1.
Годовые оклады жалованья по чинам в военном ведомстве (за узаконенными вычетами) во второй половине XIX века 12 .
Военные
чины
НАИМЕНОВАНИЕ ЧИНОВ
В армии и всем чиновникам
военного ведомства
Основные
Руб.
Коп.
1 2 3 4
Генералы Генерал-майор 1017 -
1 Свод штатов Военно-сухопутного ведомства. Казачьи войска с их Управлениями. К.3. С-Пб: Военная типография, 1910. С. 347–350.
2 Свод штатов Военно-сухопутного ведомства. Казачьи войска с их Управлениями. К.3. С-Пб: Военная типография, 1893. С. 203.
3 ГАОО. Ф.37. Оп. 3. Д.209(а). Л.14об.
4 Свод штатов Военно-сухопутного ведомства. Казачьи войска с их Управлениями. К.3. С-Пб: Военная типография, 1893. С. 231.
5 Там же.
6 Свод штатов Военно-сухопутного ведомства. Казачьи войска с их Управлениями. К.3. С-Пб: Военная типография, 1910. С. 350.
7 ГАОО Ф.37. Оп. 3. Д.538. Л.38об.
8 Абрамовский А. П., Кобзов В. С. Оренбургское казачье войско в трёх веках. Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 1999. С. 182–184.
9 Свод штатов Военно-сухопутного ведомства. Казачьи войска с их Управлениями. К.3. С-Пб: Военная типография, 1893. С. 227.
10 Свод штатов Военно-сухопутного ведомства. Казачьи войска с их Управлениями. К.3. С-Пб: Военная типография, 1910. С. 337.
11 Волков С. В. Русский офицерский корпус, М.: Воениздат, 1993. http://www.adjudant.ru/officer/000.htm
12 Там же.

44 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
1 2 3 4
Штабофицеры
Полковник 687 -
Подполковник, войсковой старшина и надворный советник 531 -
Капитан, ротмистр, есаул и титулярный советник 366 -
Обер-офицеры
Штабс-капитан, штабс-ротмистр, подъесаул и коллежский секретарь 339 -
Поручик, сотник и губернский секретарь 312 -
Подпоручик, корнет и хорунжий 294 -
Годовой оклад офицеров внутреннего военного управления ОКВ соответствовал этим критериям и представлен в таблице 2.
Таблица 2.
Штат внутреннего военного управления ОКВ 1893 г.
Наименование чинов
Число
чинов
Годовой оклад содержания каждому,
за узаконенными вычетами
Жалованья
Столовых
руб. коп. руб. коп.
Председатель Наказной Атаман, он же Оренбургский
губернатор 1
По штату Оренбургского Губернского Управления
Ему на разъезды по войску 500
При нем по военной части
Чиновник особых поручений, штаб-офицер 1 По чинам основных 600 -
Адъютант, Обер-офицер 1 окладов
- -
Войсковой штаб
Начальник штаба Полковник (может быть Генерал-майором) 1
2700 -
По чинам из основных
Старших адъютантов, Штаб-офицеров 3 600 -
окладов
Помощников их, обер-офицеров 3 300 -
Журналист, он же экзекутор 1 400 - 150 -
На содержание писарей 3000
Канцелярские расходы 800
Управление трех военных отделов
В каждом отделе:
Атаман отдела Полковник (может быть Генерал-майором) 1
2700 -
Помощник его (Штаб-офицер) 1 По чинам, из основных 900 -
Старший адъютант, обер-офицер 1 докладов
420 -
Помощник его, обер-офицер 1 240 -
На содержание писарей 890
Канцелярские расходы 1100
Квартирные деньги выплачивались в зависимости от стоимости жилья в той местности, где служил офицер и его семейного
положения. В 1898 г. были увеличены суммы квартирных денег. Они были разделены на 8 разрядов в зависимости от местности
и составляли: для полных генералов — от 500 до 2000 руб. в год; для генерал-лейтенантов — 400–1500 руб.; генерал-майоров —
300–1000 руб.; полковников (командиров полков и отдельных частей) — 250–800 руб.; остальных штаб-офицеров — 150–600 руб.;
командиров рот — 100–400 и для младших офицеров — 70–250 руб. В 1902 г. было увеличено содержание военным чиновникам,
офицерам, находящимся на нестроевых должностях, и военным врачам 1 .
Исследователи отмечают бедственное положение офицерского корпуса, которое было связано с ростом цен в 80‐е — 90‐е гг.
XIX в. Помимо снижения абсолютного жизненного уровня, необходимо учитывать особенно резкое и заметное снижение уровня
материального благосостояния офицеров относительно других групп населения 2 .
В связи с этим было произведено повышение окладов в среднем в 2 раза, а для офицеров, у которых был особенно низкий оклад,
введены добавочные деньги. Содержание офицеров с добавочными деньгами представлено в таблице 3.
Таблица 3.
Содержание офицеров с добавочными деньгами к 1913 г. (руб. в год.) 3
Основной оклад
Жалование Добавочные
1 2 3
Генерал-майор в должности командира бригады 1500 -
Полковник 1200 660
Подполковник (войсковой старшина) с выслугой в чине 5 лет и более 1080 660
Подполковник (войсковой старшина) с выслугой в чине 1–4 года 1080 480
Капитан (ротмистр, есаул) 5 год командования ротой 900 480
1 Волков С. В. Русский офицерский корпус, М.: Воениздат, 1993. http://www.adjudant.ru/officer/000.htm
2 Там же.
3 Веремеев Ю. Анатомия армии.//Денежное содержание офицеров в России в 1913 году http://army.armor.kiev.ua/hist/index.shtml

Section 6. History and archaeology
45
1 2 3
Капитан (ротмистр, есаул) 1–4 год командования ротой 900 360
Штабс-капитан (штабс-ротмистр, подъесаул) 5 год в чине в должности младшего офицера роты 780 420
Штабс-капитан (штабс-ротмистр, подъесаул) 1–4 год в чине в должности младшего офицера
роты
780 300
Поручик, сотник 720 240
Подпоручик, хорунжий 660 180
Однако во внутреннем военном управлении ОКВ одновременно с повышением окладов, происходит понижение выплат столовых
денег на 50%, а у некоторых служащих и до 70%. Только у начальника штаба столовые увеличиваются с 2700 руб. до 3000 руб. в год.
Таким образом, офицеры во внутреннем управлении ОКВ перед 1 мировой войной имели суммарное денежное довольствие в год
(жалование, столовые, добавочные): начальник штаба 4860–4500 руб., старший адъютант 2160–1560 руб., его помощник 1296–936 руб.
В Управлении отдела: атаман отдела 4260–3900 руб., его помощник 2340–1740 руб., старший адъютант 2160–1560 руб., заведующий
коневодством 1470–909 руб. Служащие в управлении отдела, с установленным окладом: ветеринарный врач 816 руб., младший
агроном 1200 руб. делопроизводитель по хозяйственной части 480 руб., наблюдающий за низшим школами 540 руб. (Указанное
денежное довольствие указанно без квартирных выплат — А. М.)
Для того чтобы сравнить материальное благополучие чиновников ВХП со служащими в военном управлении ОКВ, требуется выяснить
прожиточный минимум и сопоставит его с доходом служащих. Для определения прожиточного минимума возьмем данные,
полученные С. В. Любичанковским, которые отражают примерные расходы холостого чиновника на средства первой необходимости.
Таблица 4.
Примерный бюджет уральского губернского чиновника на протяжении 1894–1912 гг. (руб. в год) 1 .
Статья расходов в 1894–1896 гг. в 1902–1904 гг. 1910–1912 гг.
Жилье 30 руб. 65 руб. 102 руб.
Отопление 6 руб. 16 руб. 25 руб.
Освещение 4 руб. 12 руб. 17 руб.
Еда 90 руб. 196 руб. 293 руб.
Одежда 20 руб. 36 руб. 51 руб.
Бытовые услуги 24 руб. 43 руб. 62 руб.
«Случайные» расходы 4 руб. 9 руб. 17 руб.
Вычеты из жалованья
8% от жалованья, то есть
от 32 руб.
8% от жалованья, то есть
от 32 руб.
8% от жалованья, то есть
от 32 руб.
Итого 210 руб. в год. 409 руб. в год. 601 руб. в год.
Из этих данных видно, что за непродолжительный срок расходы увеличились в 3 раза. При этом, как мы отмечали выше, заработная
плата за этот период оставалась прежней. Таким образом, положение чиновников ВХП к 1912 г. ухудшилось. Особенно
тяжело рост цен отразился на положении писарей и других мелких чиновников, т. к. их доход стал ниже прожиточного минимума.
Из тех же, кто входил в штат ВХП, а таких к 1910 г. было 63 человека (не считая кондукторов в должности лесничих 3‐го разряда) 2 ,
материальный достаток ниже прожиточного минимума был у 7 человек, или 11,1%. Еще 24 человека, т. е. 38,1% приблизились к черте
бедности. Учитывая, что рассчитывался прожиточный минимум на холостого чиновника, а абсолютное большинство чиновников
были женатыми, то это требовало для служащих дополнительных затрат на содержание семьи. Все это позволяет зачислить этих
чиновников в разряд людей жалование, которых ниже прожиточного минимума.
В военном управлении ОКВ (Войсковой штаб и Управление трех военных отделов) в 1910 г. по штату находилось 41 служащих,
из них заработную плату ниже прожиточного минимума получали 6 человек, т. е. 14,6%. Это были делопроизводители и наблюдающие
за низшими школами. У остальных же офицеров материальное положение было значительно лучше и даже если учитывать,
что многие из них были женаты и имели детей, их нельзя было назвать бедными людьми.
Таким образом, материальное положение служащих в военном управлении ОКВ было значительно лучше, чем у служащих
в ВХП, хотя и те и другие подчинялись Военному министерству. То есть по отношению к учреждениям военного ведомства ОКВ
(Войсковому штабу, Управлению отделов) в материальном плане, складывается более благожелательное отношение, по сравнению
с ведомствами гражданской части (ВХП).
Список литературы:
Абрамовский А. П., Кобзов В. С. Оренбургское казачье войско в трёх веках. Челябинск: Челяб. гос. ун-т, — 1999.
Веремеев Ю. Анатомия армии.//Денежное содержание офицеров в России в 1913 году http://army.armor.kiev.ua/hist/index.shtml
Волков С. В. Русский офицерский корпус, — М.: Воениздат, — 1993. http://www.adjudant.ru/officer/000.htm
ГАОО. Ф.37. Оп. 3. Д.209 (а). Л.14 об.
ГАОО Ф.37. Оп. 3. Д.538. Л.38 об.
Любичанковский С. В. Структурно — функциональный подход к истории местного управления Российской империи (1907–
1917 гг.). Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, — 2005.
Свод законов Российской империи. — 5 кн. — Кн. 1. Т. 2. «Свод губернских учреждений». Издание неофициальное/Под редакцией
И. Д. Мордухай-Болтовского. — СПб.: Русское Книжное Товарищество «Деятель», — 1912.
Свод штатов Военно-сухопутного ведомства. Казачьи войска с их Управлениями. К.3. С‐Пб: Военная типография, — 1910.
Свод штатов Военно-сухопутного ведомства. Казачьи войска с их Управлениями. К.3. С‐Пб: Военная типография, — 1893.
Свод штатов Военно-сухопутного ведомства. Казачьи войска с их Управлениями. К.3. С‐Пб: Военная типография, — 1885.
1 Любичанковский С. В. Структурно – функциональный подход к истории местного управления Российской империи (1907–1917 гг.). Оренбург:
ИПК ГОУ ОГУ, 2005. С. 152.
2 Свод штатов Военно-сухопутного ведомства. Казачьи войска с их Управлениями. К.3. С-Пб: Военная типография, 1910. С. 347–350.

46 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Olimov Jahongir Buriboyevich
National university of Uzbekistan, Senior scientific reseacher
From the history of forestry’s formation in the territory of Uzbekistan
The history of using natural resources by humanity hinges on the early ages.It is said by archaeologists that reclamation of the lower parts of
the Amudaryo started in the 5–4 thousand years BC 1 .At that time primitive men mainly lived in the ancient delta of the Amudaryo.The reason
of living there was being near the water and hunting animals living in that water.There were riparian forests on the coast of the river.Animals
living in the riparian forests and vegetation fed them quite.Riparian forests provided people with building materials 2 . Therefore, they lived not
far from those forests.Living near the forest and the vegetation in them taught the people to the settled form of life 3 .In subsequent eras, too,
the role of riparian forests played a big role in people’s lives.For example, in the late 19th, early 20th century, Khiva Khan prohibited picking
berries of angustifolia, growing in some riparian forests 4 .But till the 19th century the preservation of forests wasn’t carried out systematically.
Uzbek forestry was founded in the second half of the 19th century.The first modern forestry was organized in 1873 in the extant Bo’stonlik
region.Zominsanatorium situated on the slope of Mount Malguzar brunch of Turkistan mountain range was organized in 1875.To’rtko’l
forestry in Karakalpakstan was formed in 1890.In 1889–1894 in Turkistan special groups had been inspected the works related with forest in
a result of which the merciless deforestation was found.In 1895 in Turkistan and Molguzar mountain areas was formed Zomin forest zone.In
1897 for the protection and conservation of forests was adopted a resolution “On the Protection of Forests” after what Amudaryoforestration has
come into being.Forestry affair prosecution in the lower part of the Amudaryo was started in 1909.Until that year forest’s areas and considering
themwas not researched.Since then the accountingforest areas administered 5 . Moreover, in 1912 on the right coast of the Amudaryothe
riparian forestswere formed 6 . It is obvious that at that time also the forestrywas engaged in the forest preservation. Among the Turkistan
administration lawsthere were some laws pointed to the forest preservation. For example, wild forests and empty lands were considered as
the state property 7 . Lands where immigrant lived were given for constant use 8 . On the other hand, the Tsarist Russia had saxaul (the plant of
haloxylon, later it will be mentioned as saxaul) meadows guarded and conflicted with their extinction in nature 9 . Despite all this, people had
cut saxaul. In spite of the prohibitions by the government, cutting and selling the saxaulhad been facedmany times 10 . Until 1908 no cases on
controlling forest in deserts were made. Actually, saxaul in the life of the Bukhara khanate took large role 11 . It was used for heating residents’
houses in Bukhara. Constant cutting the forests in desert by people resulted in their sharp decreasing. For example on the shores of the river
Zarafshon 15,000 acres of forest was destroyed 12 . ThereaftertheGovernment had to carry out an operation related to the protection saxaul
fields. The mountain forests constituted 2000 acres, and the forests in desert 15000. Only 400 guards kept watch over the forests, it meansone
guard per 68000 acres. It is clear thatsuch a number of guards was not enough for the protection of forests 13 .In 1911, 634 people have been
elected to the protection of forests for the forests in desert.By 1914, 616 violations of the forest were registered 14 . In 1911, in St. Petersburg the
congressof forest owners was held.In it the head of the land management of Turkistan and the head of the State Property, Prince Masalskiy
spoke the following words about reducing areas of mountain forests: “Formerly the Turkistan mountain forests have been much larger.They
spread from valleys to the settlements.Nevertheless, for many years people have caused a dramatic reduction of their territory” 15 .Such kind of
attacks to mountain forests except the destruction of natural norms, may led to some natural disasters.In such circumstances, the protection of
forests, which helpsto improve lives around the Turkistan should be the main objective of the forestry 16 .Interesting is that the people themselves
were also interested in the conservation and protection of forests.Because the forest was for them a source of income, and served as a resource
of residence 17 . The General Governorate of Turkistanalso aspired to preserve forests.Because they have brought great financial benefit to the
Government. This shows that the protection and conservation of forests had animportant role as a countrywide problem. In order to preserve
forests The General Governorate of Turkistan appointed guards inSyrdarya region.The guard’s taskwas to resist a ruthless cutting forests, cattle
1 Yagodin V. N. The population of the Southern Aral Sea in the slave era. (Население Южного Приаралья врабовладельческую эпоху).//History of
Karakalpakstan Autonomous Republic (from ancient times to the present day), Tashkent, 1986 - p. 21–32.
2 GulyamovY. G. History of Khorezm irrigation from ancient times to the present days (История орошения Хорезма с древнейших времен до наших
дней).Tashkent, 1957.
3 BayrammuradA. Amu Darya riparian forests and increasing their protective functions.(Тугайные леса Амударьи и повышение их защитных
функций). Author’s abstract of PhD thesis. Alma-Ata, 1987, 20 p.
4 History of Karakalpakstan Autonomous Republic, from ancient times to the Great October Socialist Revolution. (История Каракалпакской АССР,
с древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции). Tashkent, 1971. tome№ 1. - 331 p.
5 ҚРМДА., 157fund, 2list, 2work, 54p.
6 Ibid.
7 FilatovS. The immediate objectives of forestry in Turkestan (Ближайшие задачи лесного хозяйства в Туркестане).//Turkestan agriculture. 1916.
143–153 p.
8 Central State Archive of the Republic of Uzbekistan1 fund, 12list, 420work, 50 p.
9 Central State Archive of the Republic of Uzbekistan 7 fund, 1list, 3729work, 21 p.
10 LimV. P. Protection of wildlife in the territory of Uzbekistan (Origin, development and current state of the example of forestry, fishery and hunting and
fishing resources). Dissertation for the degree of Doctor of Biological Sciences.Tashkent, 2002, с. 18.
11 Central State Archive of the Republic of Uzbekistan 7 fund, 1list, 2823 work, 104 p.
12 Central State Archive of the Republic of Uzbekistan 3 fund, 1list, 552 work, 4–5p.; Central State Archive of the Republic of Uzbekistan, 7fund, 1 list,
2476 work, 2p.
13 Central State Archive of the Republic of Uzbekistan., 182 fund, 1 list, 133 work, 33 p.
14 LimV. P. Protection of wildlife in the territory of Uzbekistan (Origin, development and current state of the example of forestry, fishery and hunting and
fishing resources). Dissertation for the degree of Doctor of Biological Sciences.Tashkent, 2002, 19 p.
15 Central State Archive of the Republic of Uzbekistan 7 fund, 1 list, 3729 work, 22 p.
16 Ibid.
17 Central State Archive of the Republic of Uzbekistan 1 fund, 11 list, 803 work, 13 p.

Section 6. History and archaeology
47
feeding and fires in forest territory. The tsarist government tried very hard to resist deforestation, but these efforts gave not only good results.
For example, the guards in the performance of their duties abused responsibility.They used their postposition to commit lucrative deals 1 .
Since 1911 in the Turkistan forestry began a new period.In this period, all the profit from the forests was transferred to the national budget.
The price to firewood went up.Prices for feeding cattle in the forests grew too.This caused residents’ dissatisfaction. According to the failure in
reaching good and necessary results after thetsarist government’s attempts to improve the forestry, Governor General of TurkistanKouropatkinon
17 January 1917, issued an order associated with forests ofTurkistan region.This order gave to people free use of the forests. In such a way,
government affairs related to Turkistan forestry were completed with the specific intentions.
Because of the beginning of the Russian Civil War in 1917, activities is forests has stopped. There were cases where some forest areas
have been adopted against law. In December 1917, congress of employees of the Ministry of Land of Turkistan region has been called. In the
congress, preservation of forest has been discussed 2 . In 1919 in Russia the main law about forests has been declared. But it was difficult to
execute that law because of the difference between Russian and Turkistan forestryconditions 3 .Turkistan forests were distributed in a scattered
way in single arrays on the mountain slopes, riverbanks and in the deserts.Typically, they could be used for fuel.The difficulty of using forests
Turkistan was that that they were far from large population centers and railways, which caused difficult transportation.Therefore, Turkistan
forests could be used only for water storage or defensive purposes.If these forests would have been lost, the Turkistan could turn into a desert.
During the civil war Turkistan forestry had got big deprivation. Most of saxaul fields were destroyed. Riparian forests and gardens had
got big loses. Because the forestry was not regulated adequately. For example, in 1919 for railways from the forests of Uzbekistan were taken
20 million pieces of saxaul 4 .In 1919 preservation forests through military defense gave hope to keep the forests. In 1920, the number of guards
looking the forest area was 400; it was 42 per cent less than in 1915.In these years, artificial cultivation of trees became an ordinary activity 5 .
On July 2, 1920 for the first time in Turkistan, the Law called “On Forests” declared. According to the Article № 1: all forests located in
Turkistan, including private forests or forests belonging to different societies, considered as property of Republic of Turkistan 6 .On April 22,
1924, National Commissars Council of Turkistan declared “Instruction on preservation of forests” 7 . According to this Instruction, armored
guardians do all types of protection, including preventing theft in forests, cutting the trees, conflagration, and any other illegal activities.
In 1926 total area of the forests in Turkistan Republic was 29 520 319 acres.
11 776 000 of this area was regulated by the Republic. Other areas, including fields of scrubby trees, saxauls, shrubs, were planned for the
use of feeding the cattle 8 .
To conclusion, in the late 19th and early 20th centuries in the territory of Uzbekistan the sphere of forestry was being formed. Learning
any economic sector of the nation will helps us to fully understand the history of this.
Frolov Kirill Sergeevich, Penza State University, Penza (Russia),
Undergraduate, The Faculty of History and Philology
Фролов Кирилл Сергеевич, Пензенский Государственный Университет,
студент V‐го курса, Историко-филологический факультет
Eastern Renaissance and Hesychasm in I.F Meyendorff’s «Byzantium and the rise of Russia»
Восточное Возрождение и исихазм в работе И. Ф. Мейендорфа
«Византия и Московская Русь»
Последние столетия существования Восточной римской империи (XIV — XV вв.) характеризуются экономическим
и политическим упадком. К концу XIV века территория Византии ограничивается столицей с несколькими небольшими
восточнофракийскими областяими — Фессалоникой и Пелопоннесом 9 . Ближайшие союзники Константинополя — балканские
православные государства — потерпели сокрушительное поражение от турок-османов на Косовом поле в 1389 году:
«империя Палеологов, избавившись от господства латинян, … не обрела прежней силы» 10 . Гибель некогда могущественной
империи была предрешена.
Однако «культурный престиж Византии» в период ее угасания (на что указывают такие видные историки-византинисты, как
Д. Д. Оболенский, Г. М. Прохоров) по-прежнему был высок.
В современной культурологи и истории под термином Возрождение (фр. Renaissance) 11 подразумевается трансформация средневекового
сознания 12 : обращение к античной традиции, истории, восприятие идеалов гуманизма, становление антропоцентризма — то есть
за основу принимаются веяния, охватившие Западную Европу (прежде всего Италию) в XIV — XVI веках. Тем не менее, как считают
1 Central State Archive of the Republic of Uzbekistan 1fund, 11list, 803work, 14p.;LimV. P. Protection of wildlife in the territory of Uzbekistan (Origin,
development and current state of the example of forestry, fishery and hunting and fishing resources). Dissertation for the degree of Doctor of Biological Sciences.
Tashkent, 2002, 23–24 p.
2 Central State Archive of the Republic of Uzbekistan., 182 fund, 1 list, 5 work, 64–69 p.
3 Central State Archive of the Republic of Uzbekistan., 182 fund, 1 list, 133 work, 32 p.
4 Central State Archive of the Republic of Uzbekistan.,182 fund, 1 list, 5 work, 34 p.
5 Central State Archive of the Republic of Uzbekistan. 394 fund, 1 list, 72 work, 69 p.
6 Central State Archive of the Republic of Uzbekistan.182 fund, 1 list, 18 work, 20 p.
7 Central State Archive of the Republic of Uzbekistan.182 fund, 1 list, 433 work, 14 p.
8 Central State Archive of the Republic of Uzbekistan.182 fund, 1 list, 267 work, 7–8p.
9 Васильев А. А. История Византийской империи: От начала Крестовых походов до падения Константинополя. СПб. Алетейя. 1998. С. 54
10 Мейендорф И. Ф. Византия и Московская Русь. М. Институт ДИ-ДИК. 2000. С. 421
11 Современный словарь иностранный слов, 4‐е издание. М. 2001. С. 524
12 Хейзинга Й. Осень Средневековья. М. 1988. С. 274

48 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
некоторые историки (И. Ф. Мейендорф, Д. Д. Оболенский, Г. М. Прохоров), Византия, а также «страны византийского содружества» 1 ,
несмотря на тяжелую внешнеполитическую обстановку XIV — XV вв. (угроза османского завоевания), находились в стадии культурного
и духовного подъема, — «Византийского (или «палеологовского») Возрождения» 2 . Причем Ренессанс Западной Европы и Возрождение
Восточной представляли собой, по всей видимости, не что иное, как процесс взаимного культурного обогащения. Так, например,
византийский философ Гемист Плифон (1355–1450) внес немалый вклад в развитие идей гуманизма, основав во Флоренции
философскую школу 3 : его сочинения, посвящённые анализу трудов Платона, получили широкое распространение в эпоху Ренессанса.
Однако значение положительного влияния «палеологовского возрождения» на развитие искусства и культуры Италии (и, конечно же,
Балканских государств, Руси), первоначально признаваемое в Западной Европе, впоследствии сознательно замалчивалось. На данный
аспект проблемы «византийского возрождения» обратил внимание один из виднейших исследователей христианства, историк церкви,
византинист — И. Ф. Мейендорф: «… если прежние историки… (например Ф. Бьондо в труде «Исторические декады от падения
Римской империи» (Venetiis, 1483) одним из первых обратился к истории Византии, отмечая культурную связь обеих частей римской
империи) настойчиво подчеркивали роль византийского влияния в итальянском Ренессансе, а теперь стремятся сузить ее» 4 .
Вопросу культурного восприятия «палеологовского возрождения» южными славянами и Русью на закате Восточной римской
империи в XIV –XV веках посвящена работа И. Ф. Мейендорфа «Византия и Московская Русь», основная идея которой состоит
в том, что «в славянских странах вообще и в России в частности Византийская империя все-таки сохранила престиж и влияние,
хотя от славного прошлого осталась только тень…» 5 .
Сущность «восточного возрождения», по мнению И. Ф. Мейендорфа, заключалась в приобщении стран византийского содружества
к новым тенденциям культуры и искусства (обращение к древней истории, литературе), распространившимся в самом
Константинополе. Следует отметить, что «славяне не ограничивались подражанием византийским образцам: во многих областях,
например в живописи, агиографии и проповеди, они были исключительно плодовиты, а в иконописи нимало не уступали грекам» 6 .
Тесные внутренние связи — экономические, духовные, культурные — православных стран Восточной Европы создали «единое
пространство» 7 , благодаря которому происходил взаимный культурный обмен между славянскими государствами и Византией.
«Переводческая работа, проведение литургических и уставных реформ, паломничества в Константинополь … — все это были каналы
проникновения на Русь идей и настроений Византийской цивилизации» 8 , — указывает И. Ф. Мейендорф.
Современная историческая наука признает факт культурного сближения Византии, балканских государств и Руси в XIV — XV столетиях
9 . Г. М. Прохоров считает, что «во второй половине XIV в. Русь восприняла второе в своей истории и последнее великое по своему
значению влияние византийской культуры» 10 . В этом процессе нельзя не отметить важнейшую роль литературы, которая аккумулировала
все актуальные на тот период христианские духовные ценности. Знаменитая библиотека Троицкой Лавры в указанный период включала
произведения таких классиков христианской духовной литературы, как св. Исаак Ниневиец, св. Симеон Новый Богослов, св. Григорий
Синайский, и, как отмечает И. Ф. Мейендорф, сравнение собраний главных русских монастырских библиотек с современными им византийскими
книжными собраниями позволяет увидеть поразительное сходство: «русские монахи читали то же, что и их греческие братья» 11 .
Среди проникавших на Русь светских сочинений преобладали более легкие для восприятия, но информативно насыщенные
хроники, а философские трактаты и научные труды, столь популярные в Константинополе, практически отсутствовали. Данное
обстоятельство привлекло внимание И. Ф. Мейендорфа, который посчитал разумным поставить вопрос, имело ли место «возрождение»
(в классической трактовке этого понятия) на Руси. В самой Византии античные традиции «культивировались» 12 узким
кругом — элитой гуманистов, которые тяготели к Западу и не имели связей с Восточноевропейскими странами. По всей видимости,
представители «палеологовского возрождения» (например Никифор Григор), очевидно опасаясь быть непонятыми, не стремились
распространить «эллинское наследие» в славянских государствах 13 .
Важно отметить, что Д. С. Лихачев, обратившийся к проблеме «византийского возрождения», обосновал идею так называемого
«предвозрождения» 14 ; то есть не традиционное представление о возвращении к античности как основополагающему элементу
Ренессанса, а развитие идей персонализма и творчества, что, по мнению выдающегося отечественного ученого, лучше всего соответствовало
культурным реалиям Руси XIV — XV веков.
Не менее важный аспект проблемы «палеологовского возрождения», выделенный И. Ф. Мейендорфом, заключается во взаимном
сочетании таких сложных и многогранных понятий, как исихазм и искусство. Несомненно, развитие живописи в Византии
связано с пробуждением интереса художников к классической древности. И. Ф. Мейендорф ссылается на мнение профессионалов,
в частности приводит высказывание русского художника Андрея Грабаря о высоком уровне изобразительного искусства Восточной
римской империи XIV — XV веков: «Они (художники) предвосхитили открытия Каваллини и Джото» 15 . Однако победа исихастов
на соборах 1341, 1347, 1351‐х годов негативно отразилась на судьбе «художественного Ренессанса» 16 .
1 Оболенский Д. Д. Византийское содружество наций. М. Янус-К. 1999. С. 107
2 Мейендорф И. Ф. Византия и Московская Русь. М. Институт ДИ-ДИК. 2000.С. 421
3 Васильев А. А. История Византийской империи: От начала Крестовых походов до падения Константинополя. СПб. Алетейя. 1998. С. 55
4 Мейендорф И. Ф. Византия и Московская Русь. М. Институт ДИ-ДИК. 2000.С. 421
5 Там же.
6 Там же.
7 Там же.
8 Там же.
9 Васильев А. А. История Византийской империи: От начала Крестовых походов до падения Константинополя. СПб. Алетейя. 1998. С. 77
10 Прохоров Г. М. Культурное своеобразие эпохи Куликовской битвы. ТОДРЛ. Л. 1979. Т. 34. С. 7.
11 Мейендорф И. Ф. Византия и Московская Русь. М. Институт ДИ-ДИК. 2000.С. 423
12 Там же. С. 424
13 Там же.
14 Лихачев Д. С. Прошлое - будущему. Л. Наука. 1985. С. 312.
15 Мейендорф И. Ф. Византия и Московская Русь. М. Институт ДИ-ДИК. 2000.С. 430
16 Васильев А. А. История Византийской империи: От начала Крестовых походов до падения Константинополя. СПб. Алетейя. 1998. С. 61

Section 6. History and archaeology
49
Тем не менее И. Ф. Мейендорф категорически отвергает утверждение об отрицательном влиянии исихазма на искусство: «мнение
о том, будто исихазм тормозил развитие живописи, основывается на том, что монахи жили в бедности» 1 и, следовательно, не имели
средств на «предметы искусства». Он убедительно доказывает, что исихазм ни в коей мере не препятствовал развитию искусства,
поскольку художественные течения эпохи Палеологов получили интенсивное развитие в славянских странах, «куда не мог быть
перенесен чисто греческий интерес к античности» 2 . Действительно, незабвенные творения великих мастеров XIV — XV веков —
Феофана Грека и Андрея Рублева — бесспорное подтверждение позиции И. Ф. Мейендорфа. Могло ли искусство, «якобы систематически
осуждаемое монашеством» 3 , иметь популярность в славянских странах — обращается к своим оппонентам И. Ф. Мейендорф.
Строительство храмов, основание монастырей, «восхищение русских культурным наследием Византии — все это создало
благоприятные условия для творчества» 4 .
Таким образом, работа И. Ф. Мейендорфа «Византия и Московская Русь» освещает проблему взаимосвязи «византийского возрождения»
и культурных связей Константинополя и славянских государств. Патролог и византинист И. Ф. Мейендорф, пристально
рассмотрев художественное наследие последних веков Византийской империи, пришел к выводу, что «возрождение Византии», затронувшее
лишь незначительную часть Константинопольской элиты, не следует отождествлять с Ренессансом, оказавшим огромное
влияние на развитие Европейской цивилизации. Идея «предвозрождения», то есть самобытного (но впитавшего лучшие образцы
византийского искусства) развития художественной традиции на Руси, предложенная Д. С. Лихачёвым, близка И. Ф. Мейендорфу.
Идеология исихазма, ставшего господствующим учением Византии последних веков существования империи, по мнению И. Ф. Мейендорфа,
не препятствовала культурному подъему, охватившему славянские государства и Русь.
Список литературы:
1. Васильев А. А. История Византийской империи: От начала Крестовых походов до падения Константинополя. – СПб.– «Алетейя»
– 1998.
2. Лихачев Д. С. Прошлое – будущему. – Л.– Наука – 1985.
3. Мейендорф И. Ф. Византия и Московская Русь. – М.– Институт ДИ-ДИК.– 2000.
4. Оболенский Д. Д. Византийское содружество наций. – М. – Янус-К – 1999.
5. Прохоров Г. М. Культурное своеобразие эпохи Куликовской битвы. – Л.– ТОДРЛ. –1979.
6. Хейзинга Й. Осень Средневековья. – М. – Наука – 1988.
Khaynazarov Bakhromjon Bahtiyorovich
National university of Uzbekistan
Senior scientific researcher
From the history of formation of the Uighur’s Diaspora in Uzbekistan
The history of the Uigurs which was one of the ancient ethnics in Central Asia has been studied peculiarly for long time. It is known that
the Uigurs have formed as a perfect nation and the territory of East Turkistan where most of their part have lived, was one of centers of the
most ancient culture in Asia. Later they have dispersed in the whole world by various reason. Today large Uigurs Diasporas live in Central
Asian republics. One of these is Uigur Diaspora in Uzbekistan. The appearance of the Uigurs in Uzbekistan concerns to long periods and it is
directly bound up with process of formation from their ethnic aspects.
On consolidating East Turks since VII century, the Uigurs founded the Uigur Khaganate. “Tukkuz Uguzlar” (“Nine Uguz”) made up the
foundation of the Uigur Khaganate. Their structure was nine tribes such as Uigur, Bukhu, Khun, Boyirku, Tungro, Izgil, Chibni, Basmal,
Karluk. After the Uigur Khanate collapsed as result of internal battles and external threat in 840, 15 tribes from East Uigurs have moved in
direction of West and joined Karluks 5 . After that the process of spread of the Uigurs to Turkestan quickened. It was important event for spread
of East Uigurs in Turkestan. After that the complicated political situation, which has taken place in Turkestan, caused disappearance of unity
of Karluks. Karluks were divided into three parts in the middle of IX century, one of them stayed in its place, the second moved in Oksu rejoin
of East Turkestan, the third part to Taharistan (nowadays it is in Southern Uzbekistan, Tajikistan and Afghanistan). Because the tribes such
as Karluk, Basmil, Kirgiz were recorded in “Devoni lugatit Turk”, not having been dividing into Turk and Uguz. Later Karluks and Basmils
made up a great part of Uzbeks.
Later most of these have joined the structure of Uzbeks because territories are not limited by areas of East Turkistan where Uigurs lived.
In the past some kins and tribes which made up structure of the Uigurs, have mixed with Uzbeks. For example, great part of groups of Karluks
which lived in Tarim and Ila valleys have made up Uigur nation 6 . Some groups of Uigurs took part in the process of formation of Uzbek. The
Uigurs are mentioned too in the rinks of kins which have taken part in formation of Uzbek nation in a number of valuable sources written in
Middle Centuries especially in “Shaiboniynoma” By Binoiy, “Torihi Abdulkhayrkhoni” by Masud ibn Usmon Kukhistoni, “Sharafnomai
Shokh” by poet Hofizi Tanish ibn Mirmuhammad al-Bukhari, “Bakhr al-asror fe manokib al-ahyor” by Mahmud ibn Ali, “Shajarai Turk” by
Abdulgozikhon Bakhodirkhon, “Firdavs al-ikbol” by Muhammad Rizo Ogahi, “Nasabnomai Uzbek” (“Trees of Uzbeks”) by Mahdumi Azam
Kosoni.
These two nations have established friendly trade relation through Great Silk Road for thousand years. Uzbeks lived and worked in the
western side of these trade roads, in the eastern side the Uigurs lived and worked actively. Both nations had important place in the international
trade and cultural relations, mutual relations between them have continued uninterruptedly. In the past the term “kashkarlik” appeared in
Uzbek language yet as Great Silk Road passed through Kashkar city and people who visited Uzbekistan, came mainly through this city. The
1 Мейендорф И. Ф. Византия и Московская Русь. М. Институт ДИ-ДИК. 2000. С. 430
2 Там же.
3 Там же. С. 431
4 Там же. С. 432
5 Kabirov. M. N. The short history of Uigurs. Alma-Ata., 1991. P–92.
6 Shoniyozov K. The process of formation of Uzbekistan. T. : “Shark”. 2001, P–91.

50 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
places where the Uigurs lived, were named “Mahallas of Uigurs” in the basis of that term. The Uzbeks were named “Andijonlik”, places where
they lived, were named “Mahalla of Andijan” in Kashkar and in a number of Uigur cities. The development of Great Silk Road make more active
these relations as the territories where Uzbek and Uigurs nations lived, were a part of only state in the period of Turkish khanate and Karakhanys.
Spreading of the Uigurs in Middle Asia intensified in the periods of Chingizkhan and his generations. Reason of this was that the fourth
wife of Chingizkhan was from Karakhanys, Uigurs mainly were involved to write state documents 1 . Most of the Uigurs intelligence have
settled in a number of cities and villages of Middle Asia in the periods of Mongols. Abulgazikhan wrote about it so “There were a lot of men in
the Uigur nation who have learnt Turkish language. All of Devon (department) and daftardors (officials, managing khanate incomes) were
Uigurs in the periods of grandsons of Chingizkhan in Movarounnahr (the interfluves), Khurasan and Iraq” 2 .
The mass immigration of the Uigurs to Middle Asia made more active particularly in XIV–XIX centuries. Especially the immigration of
the Uigurs to Uzbekistan were observed in the middle of XVII century. The religious contradictions aggravated between two Sufism (religious
sect) trends named “Ok toglar” (“White mountains”) and “Kora toglar” (“Black mountains”) which there were in East Turkistan.
The mass immigration of population to the Fergana valley began as the political separation and economic crisis have occurred. The
population of Kokan Khanate named them (by origin) from “Kashkar”, “Yorkent”, “Turfon” or “Toglik” “Ogacha”, “Povon” by the name of
previous place.
Another wave of the mass immigration of the population of East Turkistan began owing to occupation of army of Manjur–Chinese empire
to East Turkistan in 1750–1759. By using various methods to establish its government here, Manjur–Chinese Empire appointed its officials. Poor
population who got tired with taxes and duties which were realized in 50 of XVII century, excited rebellion against the government. But this
rebellion which was under the direction of Xujas (nobilities), was failed. The population, who took part in the rebellion, escaped to neighbor
territories especially the Kakan khanate in order to evade penalty. According to information governor Xoja Bakhchi of Yorkent together with
his family escaped to Irdona Khan of Kokan in 1751–1752. Sang Muhammad Badkhshony affirmed in his work called “Tarihi Badahshoni”
that nine thousand families moved in the Fergana valley at the end of 1760 and also some thousand of Uigur families have immigrated to the
Fergana valley after Kashkar rebellion in 1760 and the rebellion under Hakimbek Rahmatilla from “Uchturfonlik” failed 3 .
The further immigration of Uigurs took place after Jahongirxuja’s rebellion concerning group of “Ok togliklar” (“white mountains”)
(1822–1826) and campaign of Kokan khan Muhammad Alikhon to East Turkestan in 1826–1830. Muhammad Alihon has occupied to East
Turkestan with large army in 1826 to stand for Jahongirkhuja. But Muhammad Alikhan have had to come back after he has heard that army
with large quantity was mobilized by Manjur–Chiness empire and armies of Bukhara Amir have occupied to Kokand.
When he came back he took 70 thousand of the Uigurs with himself. 70 thousand of the Uigurs who came from Kashkar disposed in Kokand,
Shahrikhan and the Fergana valley 4 . The further rebellion was under Yusufkhuja against Sin empire in East Turkestan. The 20 thousand from
Kokand, the 15 thousand from Tashkent who were named “andijonlik”, have taken in part in this rebellion. But after the rebellion has been
suppressed, the 12 thousand of population had been immigrated to the Fergana valley 5 .
Another mass immigration of Uigurs has been occurred in 1848–1860. The rebellion named “Yetti khujalar” (“Seven khujalar”) under
Kattakhantura in East Turkestan caused the mass immigration in this period.In 1848 Manjur-Chinese empire occupied to Kashkar with
30 thousand forces. Escaping from Chinese forces, the 20 thousand of population have moved in the Fergana valley again after the rebellion
under Valikhontura in 1858 6 .
The further stage of ethno demographic process began in the Fergana valley and East Turkestan since the third quarter of XIX century.
It has taken place as result of collapse of “Yetti shahar davlat” (“Seven city states”) of Muhammad Yokubbek. As result the mass immigration
began from East Turkestan to the Fergana valley. As Valikhanov Ch. wrote that number of population from Kashkar which moved in the
territory of Kokan khanate between 1862–1877, made up 88–162 thousand. Generally as result of rebellion taken place till 1878 number of
Uigurs from Turkestan raised more than 500 thousand 7 .
The 70 thousand of the Uigurs who moved in together with Muhammad Alikhan in the first half of XIX century, located in the eastern
territories of the Fergana valley. The Uigur villages such Akhtachi, Olakanot, and Okbuyra in Asaka district of Andijan rejoin made up as result
of those immigrations. The block named “Eskilik” of the Uigurs has appeared in the same Andijon city. The names of small mahallas such
Kizmasi, Ogushlik, Kurgontagi, Xakand have remained up to now. And also Bozorkurgon in Jalolobod rejoin of Kirgizstan, Kashkar in Ush
rejoin consider the Uigur villages. The Uigurs organized new villages and mahallas in other areas of the valley under the names of territories
where they lived before. Mahallas such Kashkartuppi (in Oltiarik district of Fergana region), Kashkarlar (in Pop district of Namangan region),
Kashkarmahalla (in Kizilravot village of Uychi district of Namangan region), Uigur, Povon can be an example for it. Mahalla which was
founded in territory named “Yangi shahar” (“New town”) of Tashkent too in 1830s, was called “Kashkar mahalla”. About 130 families lived in
Kashkar mahalla. Kashkar darvoza (Gate of kashkar), one of gates of the city was located in the east edge of mahalla 8 .
Population of East Turkestan not only came to Kokan khanate during war but they came in peace and safe times. Including there were people
who came to the valley early in Spring to be employed as an employee and got back late in Autumn. 14689 people came to the Fergana valley
from East Turkestan for seasonable job in 1906, in 1907 this quantity was 24107 people, in 1908 it was 28000 people 9 . They mainly occupied
with farming, construction, bakery, cookery. They also opened Uigur canteens. Most of them stayed to live constantly here, later they took
their families too.
1 Uzbek diplomacy. The historical essays and excursus. T., 2003. P–44
2 Abulg’ozi Bakhodirkhon. Shajarai turk.(Trees of the turks). P–34.
3 Kuldoshev Sh. About some aspects of traditional ethnographic progress in the Fergana valley and East Turkestan.// The materials of IV republican
scientific theoretical conference on the theme of actual problems of Uzbek ethnology in series of Lectures of Academic Karim Shoniyozov. Tashkent–Namangan.
2007. P–174.
4 Valikhanov Ch.Ch. Collected works in five volumes. V.3. Alma-ata, 1985. P–12.
5 Kuldoshev Sh. About some aspects of traditional ethnographic progress in the Fergana valley and East Turkestan.// The materials of IV republican
scientific theoretical conference on the theme of actual problems of Uzbek ethnology in series of Lectures of Academic Karim Shoniyozov. Tashkent–Namangan.
2007. P–175.
6 Ibid.
7 Valikhanov Ch.Ch. Collected works in five volumes. V.3. Alma-Ata, 1985. P–15.
8 Tashkent. Encyclopedia. T. “The general editorial office of Encyclopedia”, 1992. P–444
9 Gubaev S. S. Population of the Fergana valley at the end of XIX century – early in XX. T., 1991. P–84.

Section 6. History and archaeology
51
According to information in 1907, there were 56742 Uigurs in the Fergana valley, 26182 of them have lived in Andijan district, 27209 in
Margilan district, 2446 in Ush district, 770 in Kokan district 1 . 13175 people, who came from to the Fergana from Kashkar to work for seasonable
job between 1912–1923, have constantly stayed. In many cases they have moved in vacant or uncultivated lands and made up their villages
such Kovul, Tukyo, Pushmon, Ozox, Tuxtakuprik, Olakonot, Ovot, Kepakchi, Kashkar here.
Some ten thousand of the Uigur workers came to work from China to Turkestan including to Uzbekistan in the period of World War I. The
main part of them got back to their mother land. Less part of them stayed to live constantly here. At the time the Uigurs were in the fourth
place within national minority of native locality in the national structure of the Fergana valley 2 .
The last period of immigration of the Uigurs to the territories of Uzbekistan fell on 1960. It took place as result of weakening of relation
between the former USSR and China, after that China expelled citizens from the state who have had the Soviet passport in East Turkestan. As
result thousands of the Uigurs immigrated to the territories of the former Soviet Union at that time.
The local populations were friendly terms with the Uigurs who have moved in Uzbekistan. The first times which The Uigurs have moved,
were heavy owing to material and domestic. Job and promised land to the Uigurs have not been sufficient yet. The local population have helped
them very much in material and spiritual. The mutual consolidation, mutual clemency between the Uzbek and the Uigurs nations influenced
development of relations between them positively. The relation between both nations quickened in the whole sphere of life especially in trade,
economics, cultural and family–marriage considerations. After the Uigurs immigrated in these places, they continued their traditions such
farming, gardening, craftsmanship, trade, housing, cookery and their ethno cultural relations developed with local population.
Ergasheva Yulduz Alimovna, doctor of historical sciences,
head of the Department of History of Uzbekistan Karshi Engineering Economic Institute
Эргашева Юлдуз Алимовна, доктор исторических наук,
зав. кафедрой Истории Узбекистана Каршинского инженерно-экономического института
Summary and methods of policy «Cultural Revolution» in Uzbekistan
Сущность и методы осуществления политики «Культурная Революции» в Узбекистане
В ленинском плане построения социализма, осуществленной большевиками, известной триаде — индустриализации, коллективизации,
культурной революции, последней отводилось особое место. Именно в ней автор социалистической культуры видел
инструмент по формированию личности «коммунистического» типа. Концептуальными принципами больше-вистской «культурной
политики» являлись: коммунистическая идейность, классовость и партийность, народность в большевистском понимании, социалистический
интернационализм, воинствующий атеизм. Правда, в практической политике приоритет отдавался абсолютизированной
партий-ности и классовости, как основы идеологического подчинения коренного населения новой коммунистической метрополии.
Кроме того, применительно к коренному населению, вопреки его богатейшему культурно-духовному наследию, настойчиво насаждался
шовинистический миф будто бы оно «культурно отсталое», сплошь неграмотное и нуждается в помощи «более развитых
в экономическом и культурном отношении наций». «Мы постараемся оказать этим отсталым и угнетенным, более чем мы, народам
«бескорыстную культурную помощь» 3 , — писал Ленин. «Бескорыстная помощь» новой власти с первых дней послеоктябрьского
периода была направлена на отрыв морали, литературы, искусства от плодотворной национальной почвы, на насильственное насаждение
чуждой национальному менталитету образцов «пролетарской культуры» и коммунистической идеологии.
Составляющими компонентами «культурной революции», определившими её содержание и смысл в 20–30 е годы являлись:
создание социалистической системы образования и просвещения, «перевоспитание» старой и формирова-ние новой, «социалистической»
интеллигенции, создание «социалистической» литературы и искусства, формирование новой морали и мировоззрения,
утверждение господства коммунистической идеологии.
Истинная цель её осуществления не вызывает сомнения, а именно формирование нового человека, преданного советской власти
и коммунисти-ческой партии. Реальные результаты её осуществления неоднозначны и противоречивы. С одной стороны, трудно
возразить против определенных положительных результатов: ликвидации неграмотности, создания широкой сети школь высших
и средних специальных учебных заведений, строитель-ства театров, клубов, кинотеатров, издание массовыми тиражами различного
рода литературы, формирование интеллигенции и т. д. С другой — методы, с помощью которых они были достигнуты, привела
к невосполнимым интеллектуальным потерям.
Начальным шагом в осуществлении ленинской идеи «культурной революции» стало создание советской системы образования,
вытеснившей предыдущие формы. Большевистско -советские органы власти посредством самых различных мер — от административно-репрессивных
до экономических — перекрыл все возможности альтернативных учебных заведений. Известно, что в конце
ХIX — начале ХХ вв. просветительская деятельность джадидов по реформированию образования, созданию новометодных школ,
основывалась на национальных традициях. Однако, именно это не вписывалось в рамки советских идеологических установок воспитания
подрастающего поколения в духе коммунистических идеалов. Курс на утверждение монополии советской системы образования
увенчался ликвидацией к концу 20‐х годов конфессиональной модели школьного образования. К началу 1940 года в Узбекистане
насчитывалось 4838 общеобразовательных школ, естественно только советского типа, в которых обучалась 1263 тыс. учащихся.
Пороки советской системы образования, его чрезмерная идеологизация, насильственное удушение традиционной мусульманской
школы вызывали в определенной степени отчуждение широких народных масс от чуждой «социалистической школы». Это «посвоему»
расценивалось большевистским руководством. В статье «О работе в школе», опубликованной в газете «Правда Востока»
(1938 г 6 января), отмечалось: «Все бывшие» наркомы, «оказались злейшими врагами народа. Такими же бандитами были засорены
аппараты многих городских и районных ОНО и школы», Большой вред принесли враги народа. В результате их вредительской работы
всеобщее обязательное обучение детей школьного возраста до сих пор полностью не осуществлено… Враги народа мешали
1 In this source. P–84
2 Ethnic Atlas of Uzbekistan. T., 2002. P–218
3 Ленин В. И. Поли. собр.соч. Т. 30, с. 120.

52 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
узбекским детям заканчивать неполные средние и средние школы. Вот почему в числе обучающихся в 8–10 классах насчитывается
всего лишь 11% детей местных национальностей… В результате вредительского отношения к подготовке учительских кадров школам
Узбекистане недостает 2176 учителей». Таким образом, издержки системы списывались на врагов и оправдывали режим репрессий.
Вместе с тем, созданная советская система школьного образования вкупе с курсом «решительной ликвидации неграмотности»,
несмотря на определенные позитивные количественные показатели к началу 40‐х годов привела к ожидаемому результату полного
преодоления неграмотности. В 1939 г. общая грамотность населения в Узбекистане по официальным данным достигла 78,7% 1 .
Создание стройной образовательной системы от начальной до высшей школы с четко выраженными задачами для каждой из её
подсистем — безусловный успех «советской» школы. Однако время показало, что сложившаяся в годы культурной революции
чрезмерно политизированная, идеологизированная, унифицированная система образования, дав возможность решить элементарные
вопросы начальной и средней подготовки, в целом себя не оправдала. Эта система не позволяла, да и не могла позволить
развивать индивидуальные способности учащихся, сковывала инициативу, новаторство и творчество, не учитывала национальные
особенности. Единственная модель советской школы, доведенная до логического конца, отвечала тем не менее основополагающим
критериям тоталитарного строя. Унифицированные идеи, догмы через унифицированные учебные планы, программы, учебники, методики,
авторитарную педагогику посредством администрирования и бюрократического контроля способствовали формированию
«социалистичес-кой» личности — унифицированного человека-винтика, преданного советс-кому режиму. Крайняя идеологизация
учебно-воспитательного процесса соче-талась с великодержавным курсом на усиление русификаторских тенденций. Практика
принудительного внедрения изучения русского языка в национальных школах и других учебных заведениях вкупе с двухкратной
сменой алфавита (в 1929 г. замена узбекской письменности на основе арабской графики-латиницей, а в 1940 г. — кириллицей) привела
к низведению узбекского языка до уровня второстепенного. Более того, русифицирование учебного процесса в высших учебных
заведениях сдерживал рост студенчества коренных национальностей в них. К примеру, в 1939 г. процент узбеков в УзГУ составлял
46%, в САГУ‐30%, в 3 дневных государственных пединститутах 53%, 6 вечерних пединститутах — 48% 2 . Система образования была
ориентирована в основном на экстенсивные подходы к выполнению своей социальной задачи и на блокировку развития самостоятельного
мышления и национального самосознания, на формирование типа личности, отчужденной от исторических национальных
корней и вековой национальной культуры, беспрекословно преданной тоталитарно-имперскому строю.
Вместе с конструктивными усилиями построить новое общество и воспитать личность коммунистического типа, тоталитарная
власть предприни-мала усилия по разрушению культурного наследия прошлого. Главной мишенью стал ислам, который в «досоветский»
период способствовал сохра-нению здоровых нравственных устоев народа, закреплению высоких мораль-ных качеств в семейно-бытовых
отношениях. В 30‐е годы был организован антирелигиозный террор. Гонениям, репрессиям, запретам подверглись
не только деятели религии и мусульманские институты, но и творческое нас-ледие выдающихся религиозных правоведов, философов,
суфийских мыслителей, таких как аль-Бухари, ат-Термези, Яссави, Накшбанд, Хамадони, Нажмиддин Кубро, Суфи Аллаёр
и другие. Политика атеистичес-кого экстремизма привела к уничтожению за два «послеоктябрьских» десятилетия контекстуальной
среды ислама, выживанию некоторых повсед-невных ритуалов и в итоге подрыву духовных основ развития нации.
Другим важным орудием, используемым советскими властями по подрыву традиционных национальных ценностей, являлось
внедрение ленинского тезиса о дифференцированном подходе к культурному наследию, т. е. «из каждой национальной культуры»
брать «только ее демократические и её социалистические элементы»… Принцип отбора свелся к одному — ценно то, что отвечает
политическим и идеологическим требованиям большевиков. Поэтому если, произведения Навои, Бабура, Машраба издавались
в «сокращенном» виде, произведения «венценосных» поэтов Хусейна Байкары, Умархана, Фируза вообще подвергались анафеме.
Под предлогом борьбы против культуры «реакционной», пропитанной религиозным духом терпения», «духом религиозного фанатизма»,
борьбы против «салонной дворцовой», литературы и искусства отвергались многие шедевры национальной культуры.
Особое место в «культурной политике» занимали энергичные меры по выкорчевыванию «дореволюционной» инфраструктуры
культурно-просвети-тельных организаций, обобществлению ранее существовавших «очагов культуры» и организации советских
культурно-просветительных учреждений. Как и все институты духовной жизни советского времени их роль в культурно-преобразовательных
процессах носила неоднозначный характер. С одной стороны — присущими им формами и методами работы они
приобщали население к доступным культурным ценностям, пропагандировали научные знания, способствовали самообразованию
населения, развитию народного творчества, но с другой — представляли мощный канал распространения коммунистической идеологии,
формирования коммунисти-ческого мировоззрения, служили проводниками официальной политики. Учитывая важность
культпросветучреждений в формировании желательной для правящей элиты формы общественного сознания за годы «культурной
революции» была создана широкая сеть «красных чайхан», клубов, передвижных юрт, библиотек и т. д. К примеру, если в 1922 г.
на территории Узбекистана было всего 40 клубов, то к 1938 г. их стало более 3 тысяч 3 . В своей основе деятельность культпросветучреждений
строилась в русле классового противостояния. Они не учитывали национальные особенности и традиции, игнорировали
национально-религиозные и общечеловеческие духовные ценности.
Важным компонентом «культурной революции» являлось нейтрали-зация старой и формирование новой «социалистической»
интеллигенции. Большевики понимали, что интеллигенция края — это серьезный противник, демонстрирующий национальный
патриотизм и инициирующий политичес-кую активность коренного населения. И потому, как известно, в годы «культурной революции»
кадры старой национальной интеллигенции частично были привлечены, преимущественно административными методами,
к сотрудничеству с советской властью, частично эмигрировали за границу, частично были репрессированы, особенно патриотически
и антибольшевистки настроенная её часть. Большевистское руководство в своей политике по отношению к национальной интеллигенции
сочетало методы идеологического, административного, социального и морального давления с методами поощре-ния.
Несмотря на то, что значительная часть интеллигенции вынуждена была следовать партийно-советским установкам и шла на сотрудничество
с советс-кой властью или же занимала нейтральную позицию по отношению к ней, она систематически подвергалась
идеологическим обработкам, гонениям и репре-ссиям. Приверженность многих представителей национальной интеллигенции
интересам коренного населения была еще столь заметной, что большевистские властные органы систематически прибегали к наступлению
против нее.
1 Народное образование, наука и культура в СССР. Стат. Сборник. –М, 1971, с. 21.
2 ААП РУз, ф. 58, оп. 9, д.820, л. 80,84.
3 Культурное строительство в СССР.-М. 1970, с. 159.

Section 6. History and archaeology
53
«Репрессии в области социалистического строительства являются необходимым элементом наступления»… 1 , — подчеркивал
Сталин. Поэтому незаконные политические репрессии против интеллигенции стали играть существенную роль среди методов политического
руководства. Так, в конце 20‐начале 30‐х гг. была репрессирована часть национальной интелли-генции, обвиненная
в принадлежности к группе «18‐ти», «инагамовщине», «касымовщине», «бадретдиновщине» и другим «национал-уклонистским»
организациям. В конце 30‐х годов репрессии против национальной интеллигенции приобрели массовый характер. Наряду с партийно-советскими
лидерами (Ф. Ходжаев, А. Икрамов, С. Сегизбаев, А. Каримов и др.) репрессиям подверглась большая часть учителей,
писателей, поэтов, ученых, общественных деятелей (Фитрат, Чулпан, А. Кадири, У. Носир, П. Солиев, А. Шакури, Элбек, Зиё Саид,
Гази Алим и др.), т. е. интеллектуальная элита нации.
По официальным данным, в Узбекистане в 1937–1939 гг. только «тройками» НКВД республики было арестовано и осуждено
более 41 тыс. человек, из которых 6 тыс. 920 человек были расстреляны 2 . В результате, именно в годы «культурной революции»
была окончательно нарушена интеллектуальная и моральная преемственность старой и новой интеллигенций, позволяющая поддерживать
высокий уровень интеллектуальной жизни народа. Подобная карательная практика советской власти была направлена
прежде всего на то, что бы отучить интеллигенцию от критического мышления.
Осуществленные в период «культурной революции» насильственными методами и в духе нигилистического отношения к историческому
прошлому, к традициям народа преобразования в культурной области в принципе были оторваны от кровных национальных
интересов. В то же время благодаря открытому и скрытому противостоянию народа, его созидательным усилиям культурное
развитие в рамках «красной империи» предстает в виде противоборства созидательных и деструктивных процессов. В русле
советского культурного строительства при всем разрушающем воздействий тоталитарно- колониального режима в соответствий
с объективными потребностями общественного развития и творчества народа частично обозначились преобразования, которые
способствовали становлению многих новых для региона отраслей науки, культуры, образования. В этом смысле узбекская культура
советского периода не является равнозначным отражением официальной государственной политики тоталитарных властей. Однако
исторические «издержки» оказались чрезвычайно велики. «Культурная революция» обернулась в нашем государстве убогой «образованщиной»
и деградацией личности.
Мощное идеологическое воздействие подчинило себе культуру уже в первые «послеоктябрьские годы». Вся культура и вся
духовная жизнь были проникнута идеями классовости и партийности, атеизма, огосударствлены и монополизированы коммунистической
партией. Культурное пространство, за исключением узких специфических анклавов, где еще возможна свобода творчества
и инакомыслия, было использовано для ускоренного формирования так называемой новой личности, признаки которого
отражали идеологию и нравственность коммунистического типа. Духовная жизнь в своих основных идеологических компонентах,
предопределялась монополией компартии. Свобода творчества была ограничена, а в дальнейшем сведена на нет. «Культурная
революция» стала звеном в общей цепи утверждения тоталитарного режима и предопределила формирование модели культуры
командно-исполнительского типа. В 30‐е годы эта тоталитарная модель культуры утвердилась настолько прочно, что вопрос о ее
демонтаже мог быть поставлен лишь с обретением независимости.
Список литературы:
1. Ленин В. И. Поли. собр.соч. Т. 30, с. 120.
2. Народное образование, наука и культура в СССР. Стат. Сборник. –М, 1971, с. 21.
3. ААП РУз, ф. 58, оп. 9, д.820, л. 80,84.
4. Культурное строительство в СССР.-М. 1970, с. 159.
5. Сталин И. В. Соч. т. 12, с 309.
6. Совет Узбекистони, 1991, 15 сентябрь.
1 Сталин И. В. Соч. т. 12, с 309.
2 Совет Узбекистони, 1991, 15 сентябрь

54 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Section 7. Cultural studies
Opanasyuk Alexander Petrovich, Ph. D., Associate Professor,
Ph. D. of the National Academy of Culture and Arts (Kiev)
Опанасюк Александр Петрович, кандидат искусствоведения, доцент,
докторант Национальной академии руководящих кадров культуры и искусств (г. Киев)
Space as a subject of culture
Пространство культуры как объект
В современной науке пространство культуры есть предметом большого интереса и исследуется в разной перспективе: целостности
культуры, ее динамики; философского, исторического осмысления континиума культуры; структурно-функционального
анализа познания культуры, ее знаковой, семиотической интерпретации; антропологии культуры и культурной психологии; определение
пространства культуры в контексте постмодернистической парадигмы (М. Вебер, В. Виндельбанд, Л. Витгенштейн, Р. Барт,
М. Бахтин, Ф. Боас, Ж. Бодрийяр, Х.-Г. Гадамер, Ф. Гваттари, А. Гуревич, Э. Гуссерль, Ж. Делёз, Ж. Деррида, Ф. Джеймисон, В. Дильтей,
Э. Дюркгейм, М. Каган, Г. Зиммель, Э. Кассирер, А. Кребер, Ю. Кристева, Б. Кроче, Ж. Лакан, К. Леви-Стросс, К. Леонтьев, Ж.-Ф. Лиотар,
А. Лосев, Ю. Лотман, Б. Малиновский, А. Маслоу, А. Моль, Т. Парсонс, Ч. Пирс, Г. Риккерт, Ж.-П. Сартр, Ф. де Соссюр, П. Сорокин,
А. Тойнби, Л. Уайт, А. Уайтхед, З. Фрейд, Э. Фромм, Ю. Хабермас, М. Хайдеггер, Д. Харви, К. Хорни, Р. Шведер, О. Шпенглер,
У. Эко, М. Элиаде, К.-Г. Юнг, К. Ясперс и другие).
Несмотря на разработанность тематики, вопрос пространства культуры остается в дискуссионной плоскости. Главным образом
пространство культуры определяется в контексте художественных и культурных явлений и не воспринимается как реально
существующая составная бытия самой культуры. Причины такого подхода объясняются отсутствием четко определенной позиции
относительно трактовки феномена культуры и недостаточного внимания к факторам объектности и процессуальности (культуры).
Цель статьи — определение позиций, преодолевающих такие упущения и рассматривающих пространство культуры с точки
зрения реальности, объектности, процессуальности, интенциональной обусловленности.
Рассмотрим пример. В рубрике “Актуальность темы исследования” Э. Баркова утверждает: “особенностью нового качества
создаваемого человеком мира — мира культуры — становится переход к проектированию самого бытия человечества, включая
его предельно общие формы — пространство и время, в которых существует сам человек и созданный им мир… Наиболее универсальной
моделью, в которой проясняются основания этого процесса, выступает культура, поскольку в ней формируется особое
“метапространство‐время” проектирования, необходимое и достаточное для порождения в нем всех других процессов и результатов
человеческой деятельности. В этом контексте в новом ракурсе открывается и вопрос о том, как возможна культура как особая целостная
и самодостаточная форма бытия на основе анализа ее проектной заданности… На фоне современного кризиса актуализируются
поиски таких методологических конструктов, в соответствии с которыми восстанавливается возможность в условиях современных
трансформаций сохранить ценностно-нормативный статус культуры… В контексте этих поисков закономерным становится
конкретизация принципа целостности в исследовании культуры, что требует анализа специфики ее пространственно-временного
континуума. Континуум в этом контексте оказывается выражением непрерывности переходов в специфической логике становления,
задаваемой целостностью человеческой культуры, что вытекает из его свойства совмещать, соединять, связывать в многообразии
диалогов и полилогов любые исторические эпохи и пространства на основе единства их структур.” 1
Приведенный пример есть расхожей формой характеристики пространства культуры и культурно-художественных явлений.
В нем отсутствует конкретика в определении актуальности темы и в пропозиции решения поставленного задания. Возникают вопросы:
что такое культурная целосность на основании чего ее определять как анализировать и определять пространственно-временной
континуум культуры — на основании некой структуры, закономерностей бытия культуры, эпохи или в целом культурного
бытия Тем более, что авторское видение континуума фактически не предполагает объектности явления.
Поскольку в современной науке понятие пространство соотносится с понятием времени, раскрытие заявленной темы нуждается
в учете данного момента. “Время культуры — важнейший аспект модели мира, характеристика длительности существования, ритма,
темпа, последовательности, координации смены состояний культуры в целом и ее элементов…” Выделим 4 позиции: 1) “субъективное
восприятие времени и объективированные представления о нем тесно взаимосвязаны, что проявляется не только в объективации
субъективных образов времени, но и в воздействии значимых для некоторой культуры теорий о сущности времени культуры на его
восприятие людьми, принадлежащими к данной культуре”; 2) “Специфика времени культуры состоит в том, что оно, в отличие от материальных
предметов, не может быть воспринято с помощью органов чувств, а потому его образ переплетен с опр. метафорами и обусловлен
ими.”; 3) “Время культуры, принципиально не будучи дано чувственному восприятию, конституируется каждой культурой
по-своему”; 4) “Все сущее обладает временными характеристиками, что делает невозможной дефиницию времени в ее классическом
понимании как отнесение к некоторому роду и перечисление видовых признаков…, все его определения тавтологичны…” 2
“Пространство культуры — важнейший аспект модели мира, характеристика протяженности, структурности, сосуществования,
взаимодействия, координации элементов отдельной культуры и соответствующих отношений между культурами…” Выделим
те же 4 позиции: 1) “Для культурологического исследования существенны как субъективные формы восприятия пространства, так
и объективные…”; 2) “Специфика пространства состоит в том, что оно, в отличие от находящихся в нем материальных предметов,
1 Баркова Э. В. Пространственно-временной континуум культуры (философско-культурологический анализ): автореф. дис. на соискание ученой
степени д. филос. н.: специальность 09.00.13 “Философия и история религии, философская антропология, философия культуры”. – Волгоград: Волгогр.
гос. университет, 2003. – С. 13.
2 Пигалев А. И. Время культуры//Культурология. ХХ век. Энциклопедия в двух томах [главный редактор и составитель С. Я. Левит]. – СПб.:
Университетская книга, 1998 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://psylib.org.ua/– Психологическая библиотека Киевского Фонда cодействия
развитию психической культуры.

Section 7. Cultural studies
55
не может быть воспринято с помощью органов чувств, а потому его образ соединен с определенными матафорами и обусловлен ими”;
3) “пространство, наряду со временем — одна из важнейших категорий культуры, определяющих ее неповторимый облик”; 4) “Все
сущее обладает пространственными характеристиками, что делает невозможной дефиницию пространства в классическом смысле.” 1
В приведенных определениях времени и пространства культуры факторы объектности, темпоральности, процессуальности
в целом не берутся во внимание, что делает проблемными некоторые хорошо определенные моменты. В частности, тексты первой
позиции никак не возможны при условии отсутствия в культуры объектного фактора, то есть если культура не является конкретным
и объектным явлением. Тексты второй позиции не видерживают критики относительно аспекта предчувствия, с помощью которого
главным образом талантливые люди предвидят моменты, которые со временем становятся нормой в обществе, или события, которые
позже происходят в будущем. Без этого условия вообще невозможно вести разговор о любом творчестве и онтологии, как и о будькаком
бытии. Вместе с тем предчувствие не может рассматриваться без пространства и тех событий, которые в нем уже существуют.
Следовательно, и пространство, и “выставленные” в нем события есть объектными величинами, даже если их рассматривать лишь
как условия такого бытия, то есть если они латентны. Тексты третьей позиции соотносятся с замечаниями к позициям 1 и 2; тексты
четвертой — со всеми замечаниями.
Если обратиться к античной философии, увидим иную картину. “Античная философия и наука не знают пространства в том виде,
как оно известно современной философии… Греческое мировозрение отвергает возможность математического (геометрического)
описания физических объектов и явлений, приравнивая физическое либо лишь приходящему, приблизительному и мнимому…
Поэтому для античности пространство не является геометрическим протяжением, воплощающим имманентно ему присущие геометрические
соотношения, но есть только некое “где” (που, ubi), в котором физические события и вещи имеют место и случаються.” 2
Аристотель понятие пространство соотносит с понятием места, а Платон — с “хора”, тем, “в чем возникающее происходит (Тимей
52 а‐53 b). Это последнее Платон именует χώρα — термином, обыкновенно переводимым как “пространство”. Наделе же “хора” есть
скорее прибежище и обитель всего возникающего, его “кормилиица и восприемница”, сама однако не возникшая и неразрушимая,
стало быть, вечная. “Хора” однако не есть сущее, но и не возникает и потому оказывается близкой материи как не-сущему, μή όν,
в неотчетливом понятии которой понятие пространства как трехмерного никоим образом не содержится… В качестве такого
не-сущего платоновская “хора” оказывается сходной с пустотой атомистов, Демокрита и Левкиппа, понимаемой как небытие.”
Но наиболее важным есть вывод, отражающий современное научное видение пространства, подтверждающее и давнюю позицию.
“Понятие пространства играет главенствующую роль в современной физике, а отождествление физического и математического
пространства дает возможность описывать первое в терминах второго. В специальной теории относительности Эйнштейна пространство
является четырехмерным пространством Минковского и представляет собой псевдоэвклидово многообразие, в котором
находятся различные физические поля… Понятие пространства связано с понятием гравитационного поля постольку, поскольку
метрический тензор и описивает гравитационное поле. Так пόнятое пространство оказывается ближе к аристотелевскому месту,
нежели ньютоновскому абсолютному пространству, коль скоро локальные свойства пространства зависят от находящихся в нем
тел, тогда как абсолютное пространство от помещенных в нем тел не зависит.” 3
В качестве обобщения изложенного предлагается следующее. Некоторым образом можно согласиться с тем, что пространство
культуры не может быть окончательно определено вследствие того, что “все сущее обладает пространственными характеристиками”,
а потому делает “невозможной дефиницию пространства в классическом смысле”. Прояснить сущность данного явления помагает
теория пассионарного взрыва Л. Гумилева. Ведь лишь при условии такого события этнос и может развиваться и существовать. То же
самое относится к Миру. Взрыв предполагает принцип пространственного бытия, который замыкает его на своей бесконечности;
таким образом возникает возможность проявления и свершения бытия всех космических объектов. Они принадлежат некоему
месту и за аналогическим “сценарием” моделирують свое пространство и свое бытие. Данный момент отражает прадавнюю идею
относительно первой позиции в творении мира: Ишвара сначала проявляется как Единое и обрамляет свое пространство огненным
кольцом — так свидетельствуют давние индийские легенды. Тоже самое говорят Упанишады: Первый принцип проявляется
для того, чтобы исчезнуть. Но таким действием Он фундирует ту составную часть бытия мира, которую Платон и обозначает как
χώρα, что есть “прибежище и обитель всего возникающего”, но которое вместе с тем “не возникшее и неразрушимое, стало быть,
вечное”. Следовательно, мы выходим на классическую позицию: явление нужно рассматривать на уровне принципа и данности. Оба
момента есть реальными образованиями: в первом случае принцип предполагает и является условием возможного реального бытия
(свого рода “темной” материей, которая постоянко сопутсвует и есть основанием всех явлений), тогда как второй момент (данность)
на уровне конкретной объектности, процессуальности, темпоральности и интенциональной обусловленности его реально совершает.
Этот вывод дает основание признать, что культура — самобытный общественный организм с принадлежащими ему объектною,
процессуальною, темпоральною и интенциональною составными. Такая позиция сохраняет силу независимо от точки зрения относительно
того, или культура возникает вследствие творческих потенций позачеловеческих сил, или же она образуется с помощью
бессознательных интенций определенной группы людей (пассионарный взрыв, по Л. Гумилеву).
Акцентируемые моменты (объектность, процессуальность, темпоральность, интенциональность) актуализируют структурносмысловые
параметры бытия культуры и пространства культуры. В свою очередь они указывает на необходимость учитывания этих
аспектов при исследовании культурно-художественных явлений, что наделяет такой анализ более предметным и объективным смислом
(явления соотносятся с периодами развития, классической структурой чего следует считать тетрактиду) 4 . Интенциональность
при этом рассматривается как смысловое условие бытия любого явления: “Однако совершенно очевидно, что знание, чувственное
восприятие, мнение и размышление всегда направлены на другое…” 5
1 Пигалев А. И. Пространство культуры//Культурология. ХХ век. Энциклопедия в двух томах [главный редактор и составитель С. Я. Левит].
– СПб.: Университетская книга, 1998 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://psylib.org.ua/– Психологическая библиотека Киевского Фонда
cодействия развитию психической культуры.
2 Никулин Д. В. Пространство//Новая философская энциклопедия: в 4 томах. Т. ІІІ/Ин-т философии РАН, Нац. общ.-научн. фонд; Научно-ред.
совет: предс. В. С. Степин, заместители предс.: А. А. Гусейнов, Г. Ю. Семигин, уч. секр. А. П. Огурцов. – М. : Мысль, 2010. – С. 370.
3 Никулин Д. В. Пространство. – С. 270, 272.
4 Опанасюк О. П. Інтенціональна рефлексія у просторі культури: історичний та метаісторичний аспекти//Актуальні проблеми історії, теорії та
практики художньої культури: [збір. наук. праць; вип. 25]. – К.: Міленіум, 2010. – С. 194–202.
5 Аристотель. О душе // Аристотель. Сочинения в 4-х томах. Т. 1 / [Ред. В.Ф.Асмус]. – М.: Мысль, 1976. – С. 316.

56 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Section 8. Mathematics
Ageeva Tatiana Yurievna, Stavropol State Agrarian University,
2nd year student of accounting and financial department
Bazhanova Veronica Sergeevna, Stavropol State Agrarian University,
2nd year student of accounting and financial department
Nevidomskaya Irina Alexeevna, Stavropol State Agrarian University,
Assistant Professor “Mathematics”
Агеева Татьяна Юрьевна, Ставропольский государственный аграрный университет,
студентка 2 курса учетно-финансового факультета
Бажанова Вероника Сергеевна, Ставропольский государственный аграрный университет,
студентка 2 курса учетно-финансового факультета
Невидомская Ирина Алексеевна, Ставропольский государственный аграрный университет,
ассистент кафедры «Математика»
Application features of mathematical modeling methods in economic
activities of economic structures effective forecasting
Особенности применения методов математического моделирования в прогнозировании
эффективности экономической деятельности хозяйствующих структур
The necessity of creation of mathematical modeling methods for economic structures activities forecastingin modern circumstances of
Russian society development is essential. This helps to determine the future actions which provide necessaryefficiency in usage of productive
capacity.
One of the most important elements of mathematical modeling is model. Suppose the modelis a set of formal relations which shows the
behaviour of the system and uses a specific language. In economico-mathematical models the economical process is considered to be the object
and the language is the classical and specially designed mathematical methods.
When building a model, the main goal is to create a fair presentation of the real world. The quality of the model, though, depends on its
ability to reflect and reproduce objectsand events of the objective world as well as their structure and natural order 1 .
The term “economico-mathematical model” establishes the other term: modeling, a process ofdevelopment, examination and application
of models in scientific research.
Note that the results obtained from economico-mathematical modelingcannot be always used as management decisions. The decisions
must always be made by a person whereas theeconomico-mathematical modeling serves as an instrument of an advice.
However, it is important to take in consideration each object and process used in the model. In our opinion, though, adequacy of the
model is an approximate concept because full accordance between the model and the real world is impossible.
The methods of economic-mathematical modeling allow to comprehensively justify the variation of economic data in the conditions of
market relations which helps to increase the quality of forecasts 2 .
Economico-mathematical modeling may include models of linear and non-linear programming. Linear programming is used to solve
different problems, such as forecasting, when one needs to find maximum or minimum of a multivariable function with restrictions in linear
equations and inequalities form. Linear programming methods help to solve problems of rate and proportion optimization of production
development, its allocation (disposition), definition of rational freight, etc.
All economic problems where linear programming is used can be distinguished from others by its variety of solutions and particular limiting
conditions. To solve this kind of problem means to choose from all possible variants the best and the most optimal one.The application of linear
programming is very important and valuable because the best variant can be chosen from a number of alternative options.
The most important aspects when creating and solving economic problems using a mathematical model are:
1. Adequacy of economico-mathematical model of reality.
2. Analysis of regularity which agree with the given process.
3. Determination of methods required to solve the problem.
4. Analysis of the achieved results and summarizing.
General classification of economico-mathematical models includes many attributes. Consider some of them 3 .
There exist two types of models: descriptive and regulatory. Descriptive models are used to describe features and parameters of a decisionmaking
process in order to forecast its future course. When using these, the success is determined by the precision of the functioning laws and
regularities of the managed object description.
Regulatory models are used to control the decision-making process for the formation of its essential elements, and its development. Active
contribution to decision-making process and its modeling of the participants is vital when using regulatory models.
1 Ageeva T., Bazhanov V., Nevidomskaya I. The use of mathematical calculations in the financial and economic activities. Student scientific Bulletin of
Russia. - Krasnodar. - № 1. - 2012. - P. 25–30.
2 Zavodnova S. V. Analysis of mathematical methods of substantiation of production and economic decisions in conditions of uncertainty of risk. - Financial
and economic aspects of development of the region: Collection of scientific works - Stavropol. - 2003. - Vol.4.
3 Nevidomskaya I. A. Peculiarities of application of the method of mathematical modeling in Economics. - Financial and economic aspects of development
of the region: collection of papers. - Stavropol : Publishing house . «AGRUS», 2003. - Vol.3. - P. 222–224.

Section 8. Mathematics
57
Economico-mathematical model can take either descriptive or regulatory character depending on its mathematical structure and the
characteristics of this model application. Many economico-mathematical models effectively combine the features of both descriptive and
regulatory models.
These demonstrate different distinctive features of descriptive or regulatory models depending on the circumstances of application and
functioning.
Depending on how the time factor is used (shown) we distinguish static and dynamic models. In static models all variables are related to
a single moment or time frame (period). Dynamic models characterise the changes of economic processes in time. The time in economicomathematical
models can be either continuous or discrete.
Depending on the form of mathematical relationships one can distinguish linear and non-linear economico-mathematical models from
great set of all models. There are significant differences between linear and non-linear models from both mathematical and theoretical points
of view.
Economico-mathematical models can also be divided into open and closed models depending on the ratio between endogenous and
exogenous variables. There are no completely opened models because amodel has to have at least one endogenous variable. Completely closed
models are very uncommon because their creation ignores the external relations. This implies that the model will be tooabstracted. The
majority of economico-mathematical models takes the intermediate position and differs depending on the degree of openness (closeness) 1 .
In economics the most commonly used analysis when studying the relations between the values of variables is the multivariate factor
analysis. The standard example is a problem with given conditions.
Let y = f( x i
) be a function that characterises the change of an indicator or a process; x 1
, x 2
, ⊃ x n
are the factors that affect the function
y = f( x i
). This sets the determinant functional relation between the indicator y and the set of factors x 1
, x 2
, ⊃ x n
.Assume that the indicator
y changed during the analytical period.
It is required to determine how each factor affected the numerical increment of the function y = f( x1, x2 ,…
x n
).
Economic analysis often requires to plot a function which consists of basic role of all economic indicators of interest. In this case the inverse
problem is stated — so called the problem of the inverse factor analysis.
Consider the set of factors x 1
, x 2
, ⊃ x n which characterise a certain economic process F. Each of the factors characterise the given process.
We are required to plot a function f (x i
) of the change of process F which combines all basic characteristics of all factors x 1
, x 2
, ⊃ x n
.
The method of production functions or correlation-regression method is used to determine the correlation between the forecasted indicator
and the factors which affect it. Here two main problems are being solved: determination of mathematical relations between the average values
of factors and assessment of the closeness of the relations.
When using production functions, as well as other mathematical methods, one needs to consider that the methods themselves cannot show
the meaning of economic processes and characteristics of their relationship. These are just to help to formalise economic processes and to give
them a clear quantification. In our opinion, the effective application of the production functions is only possible when the fact of presence and
characteristics of the relations between the factors is identified (detected) 2 .
The rational senseof production functionsis toattempt todeterminethe most appropriatecombinations of differentfactors of production to
gain maximum production at minimum cost of labour and resources.
The economic analysis method essence is to divide the economic process into its main components and to determine the relations between
these as well as to detect how they affect the course of the entire process. In our opinion it helps to verify relations of its movement in the
planned (forecasted) period and to comprehensively assess the abilities and ways to achieve the goals.
The regulatory method is used to produce forecasts, plans and programmes, besides modern conditions this method is given a
special importance because of the number of rules and regulations are used to regulate the economy.
To sum up, creation and application of economico-mathematical models for forecasting and planning of parametersofeconomic entities is of
great interest under current conditions. The research allowed verifying the high importance and necessity of mathematical models application in
economics. Giventhe diversity ofeconomico-mathematical methodsand models, the manager canchoose themethod of forecasting which in
his (or her) opinion most closelymeets the objectivesof his (or her) economic activities.
Reference:
1. Ageeva T., Bazhanov V., Nevidomskaya I. The use of mathematical calculations in the financial and economic activities. Student scientific
Bulletin of Russia. — Krasnodar. — № 1. — 2012. — P. 25–30.
2. Zavodnova S. V. Analysis of mathematical methods of substantiation of production and economic decisions in conditions of uncertainty
of risk. — Financial and economic aspects of development of the region: Collection of scientific works — Stavropol. — 2003. — Vol.4.
3. Zavodnova S. V. Application of mathematical methods in the analysis of the current state of regional agro-industrial complex. —
Mathematical methods in Economics and management of the environment. Collection of scientific works — Stavropol. — SSAU. — 2003.
4. Nevidomskaya I. A. Peculiarities of application of the method of mathematical modeling in Economics. — Financial and economic aspects
of development of the region: collection of papers. — Stavropol: Publishing house. «AGRUS», 2003. — Vol.3. — P. 222–224.
5. Nevidomskaya I. A. Mathematical modeling of economic situations on the basis of the selection of an optimal strategy for the management of
the business. Collection of research papers on materials of the 3rd all-Russian conference (Stavropol, SSAU April 12–13, 2010.) — P. 163–165.
1 Zavodnova S. V. Analysis of mathematical methods of substantiation of production and economic decisions in conditions of uncertainty of risk. - Financial
and economic aspects of development of the region: Collection of scientific works - Stavropol. - 2003. - Vol.4.
2 Nevidomskaya I. A. Mathematical modeling of economic situations on the basis of the selection of an optimal strategy for the management of the business.
Collection of research papers on materials of the 3rd all-Russian conference (Stavropol, SSAU April 12–13, 2010.) - P. 163–165.

58 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Kopets Miroslav Mikhajlovich
National technical university of Ukraine
“Kyiv polytechnic institute” associate professor of the department of mathematical physics
Копец Мирослав Михайлович,
Национальный технический университет Украины
«Киевский политехнический институт», доцент кафедры математической физики
Optimal control problem by two-dimensional process of heat conductivity
Задача оптимального управления двумерным процессом теплопроводности
Введение
Задачам оптимального управления системами с распределенными параметрами в настоящее время посвящено достаточно большое
количество журнальных статей и серьёзных монографий. Достаточно вспомнить, например, известные монографии 1 . В каждой
из них также можно найти довольно обширные библиографические источники по данной тематике. В теории оптимального управления
системами со сосредоточенными параметрами существенную роль играет линейно-квадратическая задача. В большинстве случаев
для нахождения решения этой задачи используется матричное дифференциальное уравнение Риккати. В задачах оптимального
управления системами с распределенными параметрами этот математический инструмент почти не рассматривается. Данная статья
посвящена именно построению оптимального управления с помощью решения интегро-дифференциального уравнения Риккати.
Рассматривается задача минимизации функционала
на решениях краевой задачи
l m
Постановка задачи
t1 l m
1 2
1
2 2
I( u, z) = ∫∫
z ( t , x, y) dydx+
∫⎡
⎣z ( txy , , )+ u ( t, xy , ) ⎤
1
2
2
∫
⎦ dy dx dt
0 0
∫ (1)
t0
0 0
( ) ( ) ( )
∂
= ∂ 2
+ ∂ 2
ztxy , , ztxy , , ztxy , ,
+ u ( txy , ,
2
2
), (2)
∂t
∂x
∂y
z ( t , xy , ) = 0
f ( x , y ) , z( t, 0,
y)= 0 , z( t,,
l y)= 0 , z( t, x,0)= 0 , z( t, xm , )= 0 , (3)
{ }
( )∈
2 ( Σ ) , Σ= ( ) ∈[ ] ∈[ ]
где действительные числа t 0
≥ 0 , t1 > t0
, l > 0 , m > 0 и функция f xy , L xy , : x 0, l , y 0 , m ,
2
заданы. Функция u ( txy , , ) называется допустимым управлением, если utxy ( , , )∈ L ( Ω ) ,
Ω= {( txy , , ): t∈[ t0, t1] , x∈[ 0, l] , y∈[ 0 , m]
}. При каждом допустимом управлении u ( txy , , ) в качестве решения задачи
0
(2)- (3) подразумевается обобщенное решение z ( txy , , )∈ W2 ( Ω ) . Допустимое управление u ( t, xy , ), на котором реализуется
минимум функционала (1), называется оптимальным управлением. (
Необходимые условия оптимальности
Необходимые условия оптимальности для сформулированной выше задачи оптимизации можно получить с помощью метода
множителей Лагранжа 2, с. 31. С этой целью рассмотрим следующий вспомогательный функционал
l m
1
1 2
1
2 2
J( p, uz , ) = ∫∫ z ( t , xydy , ) dx + ⎡
⎣z ( t, xy , )+ u ( t, xy , ) ⎤
1
2
2
∫∫∫
⎦ dy dx dt
+
t1
l m
∫∫
t0
0 0
( , , )
∫ p txy
0 0
⎡∂
⎢
⎣⎢
2
t l m
t0
0 0
( ) ( )
+ ∂ 2
ztxy , , ztxy , ,
2
2
∂x
∂y
( )
∂ztxy
, , ⎤
+ utxy ( , , )− ⎥ dy dxdt
∂t
⎦⎥
, . (4)
где неизвестная функция p( txy , , )– множитель Лагранжа. Таким способом задача на условный экстремум (1)- (3) сводится к задаче
минимизации функционала (1) с учетом соотношений (3). Дальше, используя стандартный прием вариационного исчисления,
находим приращение ∅J функционала (4).
( εδ , εδ , εδ ) ( , , )
∆ J= J p+ pu+ uz+ z − J puz . (5)
В развернутом виде соотношение (5) перепишется следующим образом.
1 Бутковский А. Г. Теория оптимального управления системами с распределенными параметрами. – М.: Наука, 1965–476 с.; Бутковский А. Г. Методы
управления системами с распределенными параметрами. – М.: Наука, 1975–568 с.; Сиразетдинов Т. К. Оптимизация систем с распределенными
параметрами. – М.: Наука, 1977–480 с.
2 Сиразетдинов Т. К. Оптимизация систем с распределенными параметрами. – М.: Наука, 1977–480 с.

Section 8. Mathematics
59
t1 l m
l m
J 1
∫ ∫ ⎡ ⎣ z t x y z t x y 2
⎤ ⎦ dydx
1 1
+
2
∆ = ( , , )+ εδ ( , , )
0 0
1
2 2
⎡⎣
⎤ ⎤
2
∫ ∫∫ ⎣
⎦ dy dx dt +
⎦
+ ⎡⎡⎣ z( t, xy , )+ εδ z( t, xy , ) ⎤ ⎦ + u( t, xy , )+ εδu( t, xy , )
t0
0 0
+
t1 l m
∫∫∫
t0
0 0
+ ∂ 2
2
⎡ ztxy , , ∂ δ ztxy , , ⎤
⎢
ε
2
2 ⎥
⎣⎢
∂y
∂y
⎦
2
2
⎡⎡∂
ztxy ( , , ) ∂ δ ztxy
⎡⎣ ( )+ ( ) ⎤ ⎦ +
( , , ) ⎤
p t, xy , εδ p t, xy , ⎢⎢
ε
2
2 ⎥ +
⎣⎢
⎣⎢
∂x
∂x
⎦⎥
( ) +
( )
⎥ + u ( t, xy , )+ εδu ( t, xy , )
−
t1
l m
∫∫
t0
0 0
1
1
2
2 2
− ∫∫
z ( t ) − ∫∫⎡
1, xydy , dx ∫ ⎣z ( t, xy , )+ u ( t, xy , )
2
l m
0 0
( , , )
∫ p txy
⎡∂
⎢
⎣⎢
2
1
2
t l m
t0
0 0
( ) ( )
+ ∂ 2
ztxy , , ztxy , ,
2
2
∂x
∂y
( ) +
( )
⎡∂ztxy
, , ∂ ztxy , , ⎤⎤
+ − ⎢
ε
δ
⎥⎥
dy dxdt −
⎣⎢
∂t
∂t
⎦⎥
⎦⎥
⎤
⎦ dy dx dt −
( )
∂ztxy
, , ⎤
+ utxy ( , , )− ⎥ dy dxdt
∂t
⎦⎥
После очевидных упрощений (раскрытия скобок и приведения подобных членов) последнее соотношение примет вид.
l m
t1
l m
⎡
⎢∫ ∫ 1 1
+ ∫∫∫ ⎡ ⎣z t xy z t xy u t xy u t xy⎤ ⎦ dy dx dt +
⎣ 0 0
t0
0 0
t1
l m
2
⎡∂
( )
+
+ ∂ 2
δztxy
, , δztxy
( , , ) ∂δ
zt,
p ( t , xy , ) ⎢
+ u( t , xy
( xy , )⎤
∫∫∫
δ ,
2
2
)−
⎥ dy dxdt +
⎣⎢
∂x
∂y
∂t
t 0 0
⎦⎥
0
t1
l m
2
2
⎡∂
ztxy ( , , ) ∂ ztxy ( , , ) ∂ztxy
+ δ p ( t , xy , ) ⎢ +
+ u( t , xy
( , , )⎤ ⎤
∫∫∫
,
2
2
)− ⎥ dy dxdt⎥
+
⎣⎢
∂x
∂y
∂t
t
⎦⎥
0 0 0
⎦⎥
∆ J = ε z( t , x, y) δz( t , x, y)
dydx + ( , , ) δ ( , , )+ ( , , ) δ ( , , )
2 l m
t1
l m
ε
2
2
2 ⎤
+ ∫ ∫ ⎡⎣ δz( t1, xy , ) ⎤ ⎦ dy dx + ⎡⎡⎣ δz( t, xy , ) ⎤ ⎦ + ⎡⎣ δu( t, xy , ) ⎤ ⎤
2
∫∫∫ ⎣
⎦ dy dx dt⎥
+
⎦
0 0
t0
0 0
⎦⎥
t1
l m
2
⎡∂
( )
+
+ ∂ 2
δztxy
, , δztxy
( , , ) ∂δ
ztxy
ε
2 δ p( t xy)
⎢
2
2 + δ
( , , )⎤
∫∫∫ , , u ( t, xy , )−
⎥ dy dxdt
⎣⎢
∂x
∂y
∂t
t 0 0
⎦⎥
0
Поскольку имеет место равенство
( ) +
( ) =
( ) +
( ) +
∂ztxy
, , ∂ ztxy , , 2
∂ ztxy , , 2
δ
∂ δztxy
ε
ε
, ,
2
2
∂t
∂t
∂x
∂x
+ ∂ 2
2
ztxy ( , , ) ∂ δ ztxy
+
( , , )
ε
2
2 + u ( t, xy , )+ εδu ( t, xy , )
∂y
∂y
то с учетом уравнения (2) из последнего соотношения непосредственно находим
( ) = ( ) ( ) + ( )
2
∂
∂
+ ∂ 2
δztxy
, , δztxy
, , δ ztxy , ,
δu t, xy ,
2
2
. (7)
∂t
∂x
∂y
Дальше полагая p( t, 0,
y)= 0 , p( t,,
l y)= 0 , p( t, x,0)= 0 , p( t, xm , )= 0 и применяя интегрирование по частям,
получим
t1
l m
∫∫∫
t0
0 0
∫∫
( )
2
t1
m
∂ δztxy
, , ∂δztly
,,
p( t, xy , )
dy dxdt = p( t,,
l y)
dy dt −
2
∂x
∫∫
∂x
− ( , 0,
)
( 0 y)
t0
0
( )
( ) ( )
t1
m
∂δzt, , ∂ptxy
, , ∂δztxy
, ,
p t y dydt−
dydxdt =
∂x
∫∫∫ ∂x
∂x
t1
m
l
t0
0 t0
0 0
,
.
. (6)

60 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
=−
=−
+
( ) ∂δ
ztxy ( )
( )
t1
∂ptxy
, , , , ∂ptly
,,
dy dxdt =−
∂x
∂x
∫∫ ∂x
t1 l m
m
∫∫∫
t0
0 0
t0
0
t1
m
∫∫
t0
0
t1
l m
∫∫∫
t0
0 0
∫∫
( 0 y)
( )
( ,, ) +
δ z t l y dy dt
t1
l m 2
∂pt, , ∂ ptxy , ,
δz( t, 0, y) dydt+
δz( txy , , ) dy dxdt
2
∂x
∫∫∫
=
∂x
( , , )
t1 l m 2
∂ ptxy
= ∫∫∫
2
∂x
t0
0 0
( )
t0
0 0
( , , )
δ z t xydy dxdt , (8)
2
t1
l
∂ δztxy
, , ∂δztxm
, ,
p( t, xy , )
dy dxdt = p( t, xm , )
dx dt −
2
∂y
∫∫
∂y
− ( , , 0)
( 0)
t0
0
( )
( ) ( )
t1
m
∂δztx
, , ∂ptxy
, , ∂δztxy
, ,
p t x dxdt−
dydxdt =
∂y
∫∫∫ ∂y
∂y
t1 l
l
t0
0 t0
0 0
( ) ∂δ
ztxy ( )
( )
t1
∂ptxy
, , , , ∂ptxm
, ,
dy dxdt =−
∂y
∂y
∫∫ ∂y
t1 l m
l
∫∫∫
t0
0 0
t0
0
+
t1
l
∫∫
t0
0
t1
l m
∫∫∫
t0
0 0
l m
∫∫
( 0)
( )
( , , ) +
δ z t xm dx dt
t1
l m 2
∂ptx
, , ∂ ptxy , ,
δz( t, x, 0) dxdt+
δz( txy , , ) dy dxdt
2
∂x
∫∫∫
=
∂y
( , , )
t1 l m 2
∂ ptxy
= ∫∫∫
2
∂y
t0
0 0
( )
t0
0 0
( , , )
δ z t xydy dxdt , (9)
l m
∂δ
ztxy , ,
p( t, xy , )
dy dxdt p t , xy , z t , xydy , dx
∂t
∫∫
1
δ
1
− ( ) δ ( ) −
0 0
l m
∫∫
= ( ) ( ) −
0 0
( , , )
t1 l m
∂ptxy
p t0, xy , z t0, xydy , dx ∫∫∫ δz t, xydy , dxdt
∂t
= ( ) δ ( ) −
t0
0 0
( , , )
( ) =
t1
l m
∂ptxy
p t1, xy , z t1, xydy , dx ∫∫∫ δz( t, xydy , ) dxdt
∂t
0 0
t0
0 0
С учетом равенств (8)- (10) соотношение (6) примет вид
+
+
t1
l m
∫∫∫
t0
0 0
t1
l m
∫∫∫
t0
0 0
l m
⎡
J ⎢∫ ∫ z t1 x y p t1 x y z t1
x y dydx +
⎣ 0 0
∆ = ε ⎡⎣ ( , , )− ( , , ) ⎤ ⎦ δ ( , , )
⎡⎡
∂
⎢⎢z( t, xy , )+
⎣⎢
⎣⎢
2
( ) +
( ) +
( )
2
ptxy , , ∂ ptxy , , ∂ptxy
, , ⎤
⎥δ z t, xy ,
2
2
∂y
∂x
∂t
⎦⎥
+ ( )+ ( )
⎡⎣ u t, xy , p t, xy , ⎤ ⎦ δu( t, xy , )⎤ ⎦
dy dx dt +
( )
2
2
⎡∂
ztxy ( , , ) ∂ ztxy ( , , ) ∂ztxy
δ p ( t xy ) ⎢ +
+ u( t xy
( , , )⎤ ⎤
, , , ,
2
2
)− ⎥ dy dxdt⎥
+
⎣⎢
∂x
∂y
∂t
⎦⎥
⎦⎥
2 l m
ε ⎡
∫ ∫ ⎡⎣ ⎤ ⎦ +
2 ⎣ 0 0
t1 l m
2
2
+ ⎢ δz( t1, xy , ) dy dx ⎡⎡⎣ δz( t, xy , ) ⎤ ⎦ + ⎡δ
u( t, xy , )
∫∫∫
t0
0 0
⎣
⎣
⎤ ⎦
2
. (10)
+
⎤
⎤ dy dx dt ⎥ . (11)
⎦
⎦⎥
На основании соотношения (11) можно сделать следующий вывод.
Теорема 1. Оптимальное управление в задаче оптимизации (1)- (3) определяется из следующих соотношений

Section 8. Mathematics
61
( ) ( ) ( )
∂
= ∂ 2
+ ∂ 2
⎧ ztxy , , ztxy , , ztxy , ,
⎪
+ u ( txy , , ),
2
2
⎪
∂t
∂ x ∂ y
⎪ z( t,
x)
= z0 ( x) , z( t, 0, y) = z( t, l, y) = z( t, x, 0) = z( txm , , ) = 0,
⎪
∂ ptxy ( , , ) = − ∂ 2
ptxy ( , , ) ptxy ( , , )
− ∂ 2
⎨
⎪
z t, xy , ,
2
2 − ( )
⎪
∂t
∂ x ∂ x
⎪ p( t1, xy , )= z( t1 , xy , ),
p( t, 0, y)= p( t, 0, y)= p( t, x, 0)= p( txm , , )= 0,
⎪
⎩⎪
u ( txy , , )=− p( txy , , )
. (12)
Оно является единственным.
Доказательство. Необходимым условием экстремума функционала (4) является равенство нулю его первой вариации. Это условие
будет выполнено, если равны нулю коэффициенты при δ z ( t , 1
xy , ) , δ z( t, xy , ) , δ p( t, xy , ) и δu( t, xy , ). В результате
имеем следующие соотношения:
z( t1, xy , )− p( t1, xy , )= 0 ,
2
2
( , , ) ∂ ptxy ∂
=−
( , , ) ptxy
−
( , , ) − z ( t, xy , )
∂ptxy
∂t
2
∂x
∂y
∂ztxy
, ,
2
∂ ztxy , ,
2
∂ ztxy , ,
∂t
2
∂x
∂y
u t, xy , p t, xy ,
2
,
( ) =
( ) +
( ) + u ( t, xy , )
2
,
Присоединяя к ним условия (3) и равенства p t y p t y p t x p txm
( )+ ( )= 0 .
( , 0, )= ( , 0, )= ( , , 0)= ( , , )= 0 , получаем систему соотношений
(12). Функционал (4) достигает своего минимального значения, если коэффициент при ε 2 является положительным.
Поскольку этот коэффициент имеет вид
l m
0 0
t1 l m
⎡⎣ ( ) ⎤ ⎦ ⎡⎣ ( ) ⎤ ⎦ + ( )
2
2 2
δz t1, xy , dy dx ⎡ δz t, xy , ⎡⎣ δu t, xy , ⎤ ⎤
∫ ∫
+ ∫∫∫ ⎣
⎦ dy dx dt ,
⎦
t0
0 0
( ) можно доказать следующим образом. Предположим, что существует еще одно оптимальное управление
то допустимое управление, найденное из соотношений (12), реализует минимум функционала (4). Единственность оптимального управления
u txy , ,
u( t, xy , )= u( txy , , )+ εδ u( t, xy , ). Тогда, согласно сделанного предположения, должно выполняться равенство ∆ J = 0 .
Поскольку для обоих управлений u txy , , , ,
( ) и u( t xy) имеют место соотношения (12), то непосредственно из равенства (11) находим,
что
l m
0 0
t1
l m
⎡⎣ ( ) ⎤ ⎦ ⎡⎣ ( ) ⎤ ⎦ + ( )
2
2 2
δz t1, xy , dy dx ⎡ δz t, xy , ⎡⎣ δu t, xy , ⎤ ⎤
∫ ∫
+ ∫∫∫ ⎣
⎦ dy dx dt = 0 .
⎦
t0
0 0
Это возможно только в том случае, когда δu ( txy , , )= 0 . Отсюда следует, что u t, xy , u txy , ,
теорема 1 полностью доказана.
Вывод интегро-дифференциального уравнения Риккати
Из последнего равенства системы (12) имеем utxy
, , p txy , ,
( )=− ( ). С учетом этого соотношения первое уравнение системы
(12) примет вид
∂ztxy
, ,
∂t
2
∂ ztxy , ,
2
∂x
2
∂ ztxy , ,
∂y
Дальше предположим, что между функциями p( txy , , )и ztxy , ,
( ) , удовлетворяющими системе соотношений (12), существует
зависимость
где функцию R t, xys , , ,η
симметрии
Непосредственно из (14) имеем
( )= ( ) . Таким образом,
( ) =
( ) +
( ) − p ( t, xy , )
l m
( )= ( ) ( )
2
. (13)
p t, xy , ∫∫
R t, xys , , , η z ts , , η dsdη
0 0
, (14)
( ) необходимо найти. Также считаем, что функция R( t, xys , , ,η ) удовлетворяет условиям
( )= ( ), R( t, xys , , , η)= R( ts , , η, xy , ). (15)
R t, xys , , , η R tsyx , , , , η

62 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
( ) = ( )
2
l m 2
∂ ptxy , , ∂ Rtxys , , , , η
2
( )
∂ ∫∫
z t, s,
η dsdη 2
, (16)
x
∂x
0 0
( ) = ( )
2
l m 2
∂ ptxy , , ∂ Rtxys , , , , η
2
( )
∂ ∫∫
z t, s,
η dsdη 2
, (17)
y
∂y
0 0
( ) =
( )
( )
∂ptxy
, , l m
⎡∂Rtxys
, , , , η
∂zts
z( t s )+ R( txys )
, , η ⎤
, , η , , , , η
dsd
∂t
∫∫
⎢
⎥ η
⎣⎢
∂t
∂t
0 0
⎦⎥
На основании соотношений (13) и (14) получим
l m
( ) =
( ) +
( ) − R ( t, s, ηλµ , , ) z t, λ , µ
2 ∫∫
( )
∂zts
, , η
2
∂ zts , , η
2
∂ zts , , η
∂t
2
∂s
∂η
С учетом равенств (16), (17) и (19) соотношение (18) примет вид
( ) =
( )
0 0
dµ dλ
( )
∂ptxy
, , l m
∂Rtxys
, , , , 2
⎡ η
∂ ztxy
z( t, s, η)+ R( txys , , , , η)
, , +
∂t
∫∫
⎢
2
⎣⎢
∂t
∂s
0 0
2
l m
∂ zts ( , , η ) ⎤
R t, xys , , , η − R ( txys , , , , η ) R ( t, s, ηλµ , , ) z ( t, λ , µ
2
) ⎥
∂η
∫∫
dµ dλ dη
ds
0 0
⎦
+ ( )
Из условий p t, 0, y p t, 0, y p t, x, 0 p txm , , 0
. (18)
. (19)
. (20)
( )= ( )= ( )= ( )= и соотношения (14) находим
R( t, 0, ys , , η)= R( t,, l y, s, η)= R( tx , , 0, s, η)= R( txms , , , , η)= 0 . (21)
Учитывая условия симметрии (15), отсюда непосредственно получим
( )= ( )= ( )= ( )= . (22)
R t, xy , , 0, η R t, xyl , ,, η R txys , , , , 0 R t, xysm , , , 0
Используя эти соотношения и дважды применяя формулу интегрирования по частям, находим
l m
∫∫
0 0
l m
∫∫
0 0
( )
( )
2
zts
Rtxys
R t, xys , , , , , l m 2
∂ η ∂
η
dηds , , , , η
( )
=
z t, s,
2
2
( η)
dηds , (23)
∂s
∂s
( )
∫∫
0 0
( )
2
zts
R txys
R t, xys , , , , , l m 2
∂ η ∂
η
dηds , , , , η
( )
=
z t, s,
2
2
( η)
dηds . (24)
∂η
∂η
∫∫
0 0
Дальше легко убедиться в том, что имеет место следующее соотношение
l m l m
∫∫∫∫
0 0 0 0
l m l m
( ) ( ) ( ) =
R t, xys , , , η R ts , , η, λµ , z t, λµ , dµ dλdηds
∫∫∫∫
R t xy λµ R t λµ s η z ts η d µ d λ d η ds
= ( , , , , ) ( , , , , ) ( , , )
0 0 0 0
Принимая во внимание равенства (23)- (25), соотношение (20) можно переписать так
∂
+
2
( ) =
( ) +
( ) +
l m
2
∂ptxy
, , ⎡∂Rtxys
, , , , η ∂ Rtxys , , , , η
⎢
∂t
∫∫
2
⎣⎢
∂t
∂s
0 0
l m
Rtxys ( , , , , η ) ⎤
2 − ( ) ( ) ⎥
∂ ∫∫
R t, xy , , λµ , R t, λµ , , s,
η dµ dλ z t, s,
η dηds
η
0 0
⎦
С другой стороны, из системы соотношений (12) и равенств (16), (17) имеем
где δ xy ,
( ) =−
( )
( ) + −
. (25)
( ) . (26)
l m 2
2
∂ ptxy , , ⎡∂
Rtxys , , , , η ∂ Rtxys , , , , η
⎤
⎢
+
( x s
2
∂t
∫∫
δ , y−η) z ts , , dsd
2
⎥
⎣⎢
∂x
∂y
( η ) η
0 0
⎦⎥ ( )– двумерная дельта-функция Дирака. Сопоставляя равенства (26) и (27), приходим к такому соотношению
( ) +
( ) +
( ) +
∂
( ) +
, (27)
∂Rtxys
, , , , η ∂
2
2
2
Rtxys , , , , η ∂ Rtxys , , , , η Rtx , , ys , , η
2
2
∂t
∂x
∂y
∂s
2
2
l
∂ Rtxys ( , , , , η ) m
+
2 − ( ) ( ) + −
∂ ∫∫
R t, xy , , λµ , R t, λµ , , s, η dµ dλ δ(
x sy , − η)
= 0 . (28)
η
0 0

Section 8. Mathematics
63
( 1 )= ( 1 ) и соотношения (14) непосредственно находим
R ( t xys η)= δ ( x − sy −η
) . (29)
Из условия p t , xy , z t , xy ,
1 , , , , ,
Подводя итоги вышеприведенным рассуждениям, получим к следующему утверждению.
Теорема 2. Функция R t, xys , , ,η
( ) является решением интегро-дифференциального уравнения (26) и удовлетворяет дополнительным
условиям (21), (22), (29).
Построение решения интегро-дифференциального уравнения Риккати
Представляя функцию h( x,
y)≡1 в виде двойного ряда Фурье, имеем
∞ ∞
πkx
π
1 = ∑∑bkn
,
sin sin
l
где коэффициенты b kn , вычисляются по формулам
После подстановки (31) в (30) получим
1 =
4
l m
k = 1 n=
1
l m
ny
m
, (30)
4 πks
πnλ b
lm l m d ds
kn ,
= ∫∫
sin sin λ . (31)
∞
∞
lm ∫∫ ∑∑
Это означает, что имеет место равенство
0 0 k = 1 n=
1
0 0
πkx
πny
πks
πnλ sin sin sin sin
l m l m d λ ds .
∞ ∞
4 πkx
πny
πks
πnλ
δ ( x−s, y −λ)=
∑∑sin sin sin sin
lm k = 1 n=
1 l m l m
Последнее соотношение дает основание искать функцию R( t, xys , , ,η ) в следующем виде
∞ ∞
4
πkx
πny
πks
πn
R( t, xys , , , η )= ∑∑ rkn
, () t sin sin sin sin
lm
l m l m
k = 1 n=
1
. (32)
η
, (33)
( ) выполняются условия (21), (22). Кроме того,
где функции rkn
, () t надо найти. Очевидно, что при таком выборе R t, xys , , ,η
из условия R ( t , 1
xys , , , η)= δ ( x − sy , −η
) имеем
r ( t )= , k = 12 , , , n=
12 , , . (34)
Дальше находим
∂ R( t, xys , , , )
∂t
2
∂ ( )
= ∂ 2
R t, xys , , , R ( t, xys , , , )
∂x
2
kn , 1
1
()
∞ ∞
η 4 drkn
,
t πkx
πny
π ks
n
= ∑∑ sin sin sin sin π η , (35)
lm dt l m l m
k = 1 n=
1
2
∞
η η 4 ⎡πk
⎤ πkx
πny
πks
πnη
=
2 =− ∑
∂s
⎣
⎢
⎦
⎥
rkn
, () t sin sin sin sin , (36)
lm n=
1 l
l m l m
2
∂ ( )
= ∂ 2
R t, xys , , , η R ( t, xys , , , η )
l m
∫∫
0 0
∂y
2
2
∂λ
4
=−=
lm
R t, xy , , λµ , R t, λµ , , s,
η dµ dλ
∞
∑
n=
1
( ) ( ) = r () t
2
⎡πn
⎤ πkx
πny
πks
πnη
⎣
⎢
⎦
⎥
rkn
, () t sin sin sin sin , (37)
l
l m l m
4 ∞ ∞
∑∑
2
kn
k = 1 n=
1
lm
πkx
πny
πks
πnη ,
sin sin sin sin , (38)
l m l m
∞ ∞
4
πkx
πny
πks
πnλ
δ ( x−s, y −λ)= ∑∑ rkn
, () t sin sin sin sin
lm
l m l
k =
1 m . (39)
n=
1
С учетом соотношений (35) — (39) непосредственно из уравнения (28) для функций rkn
, () t получим следующую бесконечную
систему обыкновенных дифференциальных уравнений Риккати
2
drkn
, () t ⎛ k ⎞ n
− ⎜ ⎟ rkn
,
t rkn
,
t
dt ⎝ l ⎠
+ ⎛ 2
⎡
⎝ ⎜
⎞ ⎤
2 2 2
π ⎢ ⎟ ⎥ ()− ()+ 1= 0 , rkn
, ( t1 )= 1, k = 1, 2, , n=
1, 2,
. (40)
⎣⎢
m ⎠ ⎦⎥
2
drkn
, () t ⎛ k ⎞ n
− ⎜ ⎟ rkn
,
t rkn
,
t
dt ⎝ l ⎠
+ ⎛ 2
⎡
⎝ ⎜
⎞ ⎤
2 2 2
π ⎢ ⎟ ⎥ ()− ()+ 1 0
⎣⎢
m ⎠ ⎦⎥
Каждому уравнению
= системы (40) можно поставить в соответствие
матрицу

64 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
λ
H
kn ,
=
⎛
⎜ −π
⎜
⎜
⎜
⎜
⎝
2
⎡⎛
⎢⎜
⎣⎢
⎝
Характеристическое уравнение для матрицы H kn
kn , ,1
2
4 ⎡k
n
=− π ⎢ +
2
⎣ l m
2
2
2
⎤
⎥ + 1 , λ
⎦
kn , ,2
где функции Sknij
, , () t заданы следующим образом
2
⎞ n
⎟
⎠
+ ⎛ 2
⎝ ⎜
⎞ ⎤
⎞
⎟ ⎥ −1
⎟
m ⎠ ⎦⎥
⎟
⎟
2
2 ⎛ k ⎞ n
−
⎜ ⎟
⎝ l ⎠
+ ⎛ 2
⎡
⎝ ⎜
⎞ ⎤ ⎟
1 π ⎢ ⎟ ⎥
⎣⎢
m
⎟
⎠ ⎦⎥
⎠
k
l
S t cosh λ t
S
kn , , kn ,
kn , ,
2 2
2 4 ⎡k
n ⎤
, имеет вид λ −1− π ⎢ + 0
2 2 ⎥ =
⎣ l m ⎦
2
. (41)
2
. Корни этого уравнения равны:
2 2
4 ⎡k
n ⎤
= π ⎢ + 1
2 2
⎣ l m
⎥ + . Легко проверить, что имеет место соотношение
⎦
H t ⎛ S t S t
kn , kn , , 11 () kn , , 12 () ⎞
e = ⎜
⎟ ,
⎝ Skn
, , 21 () t Skn
, , 22 () t ⎠
11 ()= −
a
λ
kn ,
kn ,
sinh λkn
,
t
sinh λ
kn ,
t , Skn
, , 12 ()=− t
λ
sinh λkn
,
t
21 ()=− t
, Skn
, ,
t cosh λkn
,
t
λ
kn ,
В последних соотношениях введены обозначения:
2 2
⎡k
n ⎤
akn
,
= π 2 ⎢ +
2 2
⎣ l m
⎥ , λkn
,
= π
⎦
22 ()= +
4
⎡⎛
⎢⎜
⎣⎢
⎝
k
l
a
λ
kn ,
kn ,
2
⎞ n
⎟
⎠
+ ⎛ 2
⎝ ⎜
⎞ ⎤
⎟ ⎥
m ⎠ ⎦⎥
kn ,
sinh λ t .
Дальше используя прием, аналогичный описанному в [4, с. 320; 5, с. 121], легко находим выражение для r kn
Skn
, , 11 ( t1−
t)−Skn
, , 21
t1−t
rkn
, ()= t
Skn
, , 22 ( t1−
t)−
Skn
, , 12
t − 1
t
k =1, 2, , n =1, 2, .
( )
=
( ) 2
+
1 .
kn ,
, ().
( 1) sinh ( − )
( akn
,
1) sinh λkn
, ( t1
− t)
λkn ,
cosh λkn , ( t1−
t)− akn ,
− λkn
,
t1
t
λ cosh λ ( t − t)+ +
kn , kn ,
Подытоживая вышеприведенные рассуждения, приходим к следующему выводу.
Теорема 3.оОптимальное управление u t,
x
, где функция R t, xys , , ,η
z t, s,η
∂
= ∂ 2
2
zts , , η zts , , η ∂ zts , , η
2
∂t
∂s
∂η
1
,
t
, (42)
( ) в задаче (1)- (3) имеет вид u( t, xy , )=− R( t, xys , , , ) z( ts , , ) dsd
( ) задана посредством формулы (33), функции r rn
t
( ) является решением уравнения розв’язком інтегро-диференціального рівняння
l m
( ) ( ) +
( ) − R ( t, xys , , , η ) z ts , , η
2
( )
и удовлетворяет дополнительным условиям
∫∫
0 0
l m
∫∫
η η η
0 0
, () вычисляются по формулам (42), функция
dsdη
z ( t , 0
s , η)
= f ( s , η)
, z( t, 0,
η )= 0 , z( t,,η
l )= 0 , z( t, s,0)= 0 , z( t, sm , )= 0 .
Выводы
В статье рассматривается линейно-квадратическая задача оптимального управления двумерным процессом теплопроводности. С помощью
метода множителей Лагранжа получены необходимые условия оптимальности. Также указаны условия, которые обеспечивают
единственность оптимального управления. Впервые для рассматриваемой задачи получено интегро-дифференциальное уравнение Риккати.
Предложена формула для нахождения решения этого уравнения. Использование полученной формулы дает возможность представить
оптимальное управление в замкнутой форме. Тема, рассмотренная в данной статье, является достаточно перспективной для
дальнейших исследований. В частности, значительный интерес представляет изучение свойств функций r kn , (). t
Список литературы:
1. Бутковский А. Г. Теория оптимального управления системами с распределенными параметрами. — М.: Наука, 1965–476 с.
2. Бутковский А. Г. Методы управления системами с распределенными параметрами. — М.: Наука, 1975–568 с.
3. Сиразетдинов Т. К. Оптимизация систем с распределенными параметрами. — М.: Наука, 1977–480 с.
4. Ройтенберг Я. Н. Автоматическое управление. — М.: Наука, 1971– 396 с.
5. Naidu D. S. Optimal control systems. (Electrical engineering textbook series) — CRC PRESS — Boka Raton London — New York —
Washington, D. C. — 2003. — 433 p.

Section 9. Medical science
65
Section 9. Medical science
Bogdanov Alexandr Nikolaevich, professor
Popova Marina Alexeevna, professor
Dobrinin Yuri Viktorovich, docent
Dobrinina Irina Yuryevna, professor
Surgut University. Medical Institute. Russia
Богданов Александр Николаевич, д. м.н., профессор
Попова Марина Алексеевна, д. м.н., профессор
Добрынин Юрий Викторович, к. м.н., доцент
Добрынина Ирина Юрьевна, д. м.н., профессор
Сургутский государственный университет.
Медицинский институт
Arterial hypertension and cerebrovascular diseases at ugra
Артериальная гипертензия и цереброваскулярные заболевания в югре
Артериальная гипертензия (АГ) рассматривается как ведущий фактор риска развития острой и хронической цереброваскулярной
патологии, ишемической болезни сердца и инфаркта миокарда. Снижение заболеваемости мозговым инсультом и инфарктом
миокарда, наблюдаемое за последние десятилетия в развитых странах, достигнуто в основном в результате реализации национальных
программ борьбы с артериальной гипертензией 1 .
Артериальная гипертензия и цереброваскулярная патология
Изучением цереброваскулярной патологии и мозгового инсульта в Югре (Ханты-Мансийский автономный округ Западной
Сибири, г. Сургут, Россия) мы занимаемся более 20 лет. При рандомизированном осмотре и обследовании 6120 взрослых жителей
Сургута (20–65 лет) выявлено 4492 больных с сердечно-сосудистой патологией (73,4%). Распространенность АГ равнялась 46,1%.
Среди обследованных нами жителей города лица молодого возраста (до 45 лет по классификации ВОЗ) составляли 82% наблюдений.
При стандартизации по возрасту распространенность АГ среди лиц 20–29 лет составила 12,4%; 30–39 лет — 24,2%; 40–49 лет — 44,1%;
50–59 лет — 63,9%; старше 60 лет — 70,2%. Среди всех пациентов с АГ наблюдения пограничной АГ составили 53,8%, систолической,
диастолической и систоло-диастолической АГ — 46,2%.
Несмотря на преобладание среди пациентов больных с АГ I и II степени, с учетом клинических проявлений заболевания и результатов
инструментальных исследований, в большинстве наблюдений диагностировалась вторая (72,4%) или третья (6,2%) стадия
заболевания. Гипертрофия левого желудочка сердца формируется уже в течение первого — третьего года после появления АГ,
независимо от степени повышения АД.
При АГ у пациентов с атеросклерозом клинические проявления ЦВЗ наблюдаются значительно чаще, чем при иных заболеваниях
сердца и сосудов. Наличие АГ в значительной степени определяет степень выраженности клинических проявлений цереброваскулярной
патологии и ее прогрессирование. Сравнительные сведения о наблюдавшихся клинических формах цереброваскулярных
заболеваний приведены в таблице 1.
Таблица. 1
Частота выявления клинических признаков цереброваскулярной патологии
при различных сердечно-сосудистых заболеваниях (в%)
Характер заболевания
ЦВП
Артериальная гипертензия 78,8
Синдром вегетативно-сосудистой дистонии 58,7
Коллагенозы 35,4
Пороки развития сердца и сосудов 18,4
ЦВП — частота выявления цереброваскулярной патологии.
Таблица. 2
Клинические формы ЦВЗ при различной сердечно-сосудистой патологии (частота выявления в%)
Основное заболевание НПНМК ДЭ ТИА ЦГК
Артериальная гипертензия 83,8 43,1 11,7 12,1
Атеросклероз без АГ 71,6 28,4 9,4 -
Вегетативно-сосудистая дистония 83,6 - - 10,4
Коллагенозы 92,6 7,4 2,4 1,0
Пороки развития сердца и сосудов 95,8 4,2 - -
НПНМК -начальные проявления недостаточности мозгового кровообращения; ДЭ дисциркуляторная энцефалопатия; ТИА —
транзиторные ишемические атаки; ЦГК — церебральные гипертензивные кризы.
1 Lawes C./C. Lawes, D. Bennett, V. Feigin et al. Blood Pressure and Stroke: An Overview of Published Reviews//Stroke. – 2004. – V. 35. – P. 1024–1033.;
Mancia G./G. Mancia, G. de Backer, A. Dominiczak, et al. Guidelines for the management of arterial hypertension//European Heart J., 2007. – V. 28. – P.
1462–1536.

66 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Артериальная гипертензия и инсульт
Изучение эпидемиологии мозгового инсульта АГ как фактора риска проводилось за два периода — по 552 наблюдениям 1989–
1990 годов и 648 наблюдениям 2008–2010 годов. Заболеваемость инсультом в 1990 гг. составила в популяции незначительную величину
0,88 случая на 1 тыс. населения в год, что определялось очень молодым средним возрастом жителей города (26 лет). Вместе
с тем, при стандартизации заболеваемости по возрасту среди населения 40–49 лет она равнялась 2,19; 50–59 лет — 6,88; 60 и более
лет — 16,24. Заболеваемость среди мужчин значительно превышает таковую среди женщин, составляя в выделенных возрастных
группах соответственно 3,12 и 2,05; 8,64 и 4,65; 26,9 и 12,52 случая в год на 1 тыс. населения.
За двадцать лет, разделяющих два этапа изучения заболеваемости инсультом, она возросла в популяции в целом на 0,1 случая
на 1 тыс. населения в год (14,3%), по возрастным группам старше 49 лет — на 1,2–2,9 случая на 1 тыс. населения в год. Это позволяет
прогнозировать дальнейший рост заболеваемости мозговым инсультом у жителей Среднего Приобья приблизительно на 2% в год.
Среди всех наблюдений случаи ишемического инсульта составили 87%, геморрагического, включая спонтанные субарахноидальные
кровоизлияния — 13%. Из 1056 пациентов, госпитализированных в стационар (уровень госпитализации 88%), 12% были
в возрасте до 45 лет, 24% — в возрасте до 55 лет.
В таблице 3 представлены выявленные у пациентов факторы риска инсульта, удельный вес которых определялся раздельно для
наблюдений первого и второго этапа исследования. Из данных таблицы видно, что АГ доминирует среди других факторов риска
заболевания, отмечаясь в форме ЭГ и АГ, обусловленной атеросклерозом, у 78,3% больных. Удельный вес АГ в 2–4 раза превышает
значение таких факторов, как атеросклероз, ИБС и нарушения ритма сердца, отягощенная наследственность, ранее перенесенные
острые нарушения мозгового кровообращения и инфаркт миокарда. За 20 лет частота выявления АГ при инсульте увеличилась
на 13,2%. В сочетании с достоверным повышением частоты ИБС и нарушений ритма сердца, ранее перенесенного инсульта и инфаркта
миокарда (соответственно на 19,0%; 9,0% и 70,0%) это объясняет повышение заболеваемости инсультом в популяции Сургута.
Отметим, что три последних фактора можно рассматривать как вторичные и во многом определяемые АГ.
Таблица 3
Частота выявления различных факторов риска мозгового инсульта (в 1989–1990 и 2008–2010 годах, в%)
Фактор риска
Частота выявления
1989–1990 гг. 2008–2010 гг.
Р≤
Артериальная гипертензия 74,4 88,3 0,05
Атеросклероз 21,6 20,5 0,5
ИБС и нарушения ритма сердца 27,3 32,5 0,05
Отягощенная наследственность 36,6 37,0 0,4
Ранее перенесенный инсульт 15,6 17,0 0,4
Ранее перенесенный инфаркт миокарда 7,3 12,4 0,05
Преходящие нарушения МК 6,7 6,5 0,2
Сахарный диабет 6,1 7,4 0,05
АГ оказывает отягощающее влияние на исходы инсульта. При различной цереброваскулярной патологии процент полной реабилитации
пациентов примерно одинаков — 33–35%. Летальный исход при развитии инсульта на фоне АГ, особенно при сочетании
с атеросклерозом был наибольшим — 26,2%.
Наличие АГ и развитие инсульта на фоне гипертензивного криза наиболее часто (28,6% наблюдений) приводит к формированию
остаточного очагового неврологического дефицита с полной зависимостью больных от окружающих, т. е. инвалидности первой группы.
Профилактика инсульта среди больных АГ
Мы располагаем результатами трехлетнего наблюдения за больными группы риска, выявленными в ходе профилактических
осмотров и по обращаемости. Из 1,5 тысяч больных с АГ была выделена группа риска по инсульту и инфаркту миокарда в количестве
217 человек (14,5%). При отборе пациентов без взвешенной оценки факторов риска, просто по факту наличия АГ, потребовалось бы
наблюдения за 60% больных, что применительно к всей взрослой части популяции Сургута не представляется реальным, эффективным
и экономически оправданным.
Формирование группы риска проводилось посредством тестирования по компьютерной программе, созданной нами на основе
табличного прогнозирования риска инсульта по методике Н. С. Мисюка 1 .
Программа учитывает возраст и пол пациентов, уровни систолического и диастолического артериального давления, наличие или
отсутствие изменений артерий сетчатки и на ЭКГ, сопутствующие заболевания. Для каждого признака предусматриваются градации степени
выраженности. Определяется суммарное значение факторов риска, по достижении определенного порога считающегося реальным.
Из 217 пациентов группы риска через 3 года имелись сведения о 168 пациентах. Из них 54 регулярно осматривались невропатологом
и кардиологом и выполняли рекомендации по лечению. Мозговой инсульт или инфаркт миокарда развился в 12 случаях
(22,2%). В остальных 114 наблюдениях пациенты являлись на прием нерегулярно или не являлись, получали нерегулярное лечение
или отказывались от него. Инсульт или инфаркт миокарда развился в 59 наблюдениях (51,8%). Различия в частоте сердечно-сосудистых
катастроф в указанных подгруппах достоверны при Р < 0,02. Контрольной явилась группа из 100 больных с патологией
сердца и сосудов, у которых при тестировании риск развития мозгового инсульта не признавался реальным. В течение трех лет
наблюдения МИ или инфаркт миокарда развился у 4 пациентов.
Обсуждение результатов
Полученные нами данные свидетельствуют о нарастающем патогенетическом влиянии АГ на развитие хронической цереброваскулярной
патологии и острых нарушений мозгового кровообращения у населения Югры. АГ занимает около 50% в структуре
сердечно-сосудистых заболеваний. Ее распространенность среди молодых взрослых составляет от 25% среди лиц до 30%, среди населения
возраста 30–39 лет ее частота возрастает почти вдвое. Среди населения в возрасте 50–59 распространенность АГ достигает
1 Богданов А. Н./А. Н. Богданов, Л. М. Боровкова. Компьютерный прогноз мозгового инсульта и формирование групп риска: Методические
рекомендации.- Сургут, 1997.- 21 с.

Section 9. Medical science
67
почти 70%. В 22% АГ протекает с церебральными гипертензивными кризами, что свидетельствует как о неблагоприятном течении
заболевания, так и о недостаточно эффективном лечении больных.
Аналогичные данные были получены в Югре и раньше и соответствуют результатам исследований, проведенных в других регионах
Сибири. Показатели распространенности АГ в Югре на 25–30% превышают установленные в городах европейской части России 1 .
АГ является ведущим фактором риска ишемического инсульта в Югре, причем ее значение как этиологического фактора неуклонно
нарастает — от 78% в 1990 году до 89% в 2010 году, как по нашим данным, так и по данным независимого исследования 2 .
АГ в значительной степени утяжеляет течение и исход инсульта, поскольку при развитии его на фоне гипертензии, наблюдается
наибольший процент больных-инвалидов первой группы.
Заболеваемость и распространенность АГ определяются климато-экологическими и социально-экономическими факторами
и не зависят от системы здравоохранения. На АГ как медико-социальную проблему можно воздействовать путем популяционной
диагностики заболевания на ранней стадии и активной профилактики наиболее значимых осложнений заболевания — инсульта
и инфаркта миокарда.
Продуктивное направление популяционного выявления АГ — массовые профилактические осмотры взрослого населения.
В Югре медицинские осмотры обязательны для работников нефтегазового и энергетического комплексов, т. е. охватывают основную
массу трудоспособного населения. Вместе с тем, результаты этих осмотров используются исключительно для определения профессиональной
пригодности. Популяционная профилактика развития у всех больных АГ острых нарушений мозгового кровообращения
в настоящее время не представляется реальной, так как АГ в различных клинических формах и стадиях может быть выявлена
примерно у 40% взрослого населения. Применительно к Сургуту это составит около 100 тыс. человек.
Единственно возможное направление профилактики инсульта — формирование групп риска на основании компьютерного
прогнозирования при профилактических осмотрах, приему больных по обращаемости, в диспансерных группах с последующим
их углубленным обследованием с применением ультразвуковых и нейрофизиологических методик, последующим консультированием
врачами-неврологами и активным наблюдением участковых и семейных врачей. Исходя из наших данных, группа риска
среди больных АГ в Сургуте составит около 1 тыс. человек. Наблюдение их имеющимися в Сургуте лечебно-профилактическими
учреждениями представляется вполне реальным.
Выводы
АГ в Югре является ведущим фактором, определяющим формирование хронической цереброваскулярной патологии, развитие
и исход острых нарушений мозгового кровообращения и инвалидизацию населения.
Эффективная популяционная диагностика АГ и профилактика инсульта возможна при условии проведения сплошных профилактических
осмотров работоспособного населения и целенаправленного взвешенного формирования группы риска с участием
всех лечебно-профилактических учреждений округа.
Kilessa Alexandr Vladimirovich, Dr. med., PhD, gastroenterologist-endoscopist,
university clinic of Crimean State Medical University.
Crimean state university by.Georgiyevskiy S. I.
Professor assistant of internal medicine dep. No. 2. Simferopol, Ukraine.
Jansen G. W., Dr.med. Prof., gastroenterologist, uniclinic,
Internal med. dep. Dortmund, Germany.
Gluten enteropathy: clinical secrets and new algorithm of diagnostics
Summary
This article is the result of studying and diagnosing of patients (218 persons) with the gluten enteropathy diagnosis. It was done by two
practicing gastroenterologists from Ukraine and Germany. This article describes atypical clinical implications of a gluten enteropathy and
offers certain management helping practicing doctors with definition and specification of the diagnosis. Article contains the description of
several cases of atypical clinical implications of gluten enteropathy (GEP) in patients from 0 to 54 years old observed in the central Dortmund’s
university clinic. Article gives classification of patients with GEP on three groups and two subgroups and list both classical, and atypical
clinical implications of a disease. The algorithm of step-by-step diagnosing is offered by main author, based on endoscope studying of duodenal
mucosa (n=1814), morphological and immunohistochemical researches of duodenal mucosa (n=324). There was found some interrelation
between stomach intestinal metaplasia and gluten enteropathy.
Introduction
The gluten associated enteropathy (GEP) — an autoimmune disease is expressed by a chronic inflammation of small intestine with various
degree of a mucosal atrophy.
GEP represents an example of disease where the science and medicine reached considerable results in genetic and clinical diagnostics, but
the real problem consists in recognizing asymptomatic and latent forms of disease which lead to potential complications.
Prevalence of GEP was sharply enlarged in the last 10 years due to development of accompanying diseases diagnostic, such as thyreoiditis,
autoimmune hepatitis, primary cirrhosis, primary sclerosis cholangitis, a psoriasis, Edison’s disease, a pseudo rheumatism, vitiligo, alopecia, and
genetic associated diseases, such as a Down syndrome, Williams’s syndrome and Turner’s syndrome. The risk of accompanying autoimmune
diseases development increases at patients with Marsh II and Marsh III stages. Indicators of a case rate are about 0.5% to 1% in Europe, 0.53%
1 Распространенность и клинико-функциональные особенности артериальной гипертензии у пришлого населения на севере/Ю. А. Николаев,
В. Я. Поляков, Т. И. Поспелова [и др.]//Артериальная гипертензия в Сибири. Сборник научных работ Новосибирского научного центра клинической
и экспериментальной медицины СО РАМН. – Новосибирск, 2008. – С. 42 - 44.
2 Лебедев И. А. Клинико-эпидемиологические особенности и патогенетические факторы риска мозгового инсульта в Ханты- Мансийском
автоновном округе (по данным популяционного регистра: Автореф. дис. … докт. мед. наук. – СПб., 2011. – 37 с.

68 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
to 1% in North Africa, 0.79% to 1% in the Central and South Africa, 0.6% to 1% in the countries of the Middle East, 0.88% to 1% in Japan,
0.6% to 1% in North America, and 0.7% to 1% in India.
Classical GEP implications begin in infancy and are expressed with diarrhea, an abdominal distention, acute malabsorbtion. Serological
researches show that most patients with gluten enteropathy (about 60% of all diagnosed) have oligosimptomatic, hidden and abenteric forms
of implication. Each misdiagnosed case of GEP is a certain person who remains unattended, that leads to such complications as infertility,
osteoporosis, anemia, Diabetes, cancer.
According to the conclusions of many researches, GEP is one of the most widespread diseases based on a genetic factor. About 94% of
the individuals with GEP have genetic markers on a chromosome 6p21, called the class II Human Leukocyte Antigen (HLA). HLA DQ2 prevails
over HLA DQ8 and is observed in 90–95% of patients. Some researches also indicate correlation between DQ2 and a female and more frequent
prevalence of classical clinical implications among the patients possessing DQ2.
Classical implications of a gluten enteropathy, such as the diarrhea, abdominal pain, fatigue are small part of symptoms. Actually, the
estimated ratio of the diagnosed cases to the undetectable varies between 1:8–1:10, because of atypical, minimum, or even absent complaints.
Patients with atypical implications of a gluten enteropathy can be parted on 3 groups:
Group No. 1. Lack of gastrointestinal symptoms. Existence of abenteric implications: anemia, osteoporosis, dermatitis, bone formation
disturbance, infertility.
Group No. 2. Total absence of symptoms. The diagnosis of gluten enteropathy is confirmed with histological or serological tests only.
Disease is diagnosed casually during diagnostics of other diseases.
Group No. 3. Hidden form of GEP. Patients with the hidden form of GEP can be parted on 2 categories.
a) Asymptomatic disease. Patients with earlier established diagnosis of GEP and good answer to a GFD. Histological tests are in norm, but
the quantity of intraepithelial lymphocytes is increased.
b) Latent form of disease. Mucosa of the intestine is not changed, patients use gluten contains nutrition. Further development of GEP is
prognosticated.
Materials and methods: This article contains data of endoscopic, histopathological and genetic serological tests. Article is the result of
10th year studying, diagnosing and management of patients with the diagnosis of gluten enteropathy.
The question about necessity of latent form treatment is discussed still. The difference between latent and asymptomatic gluten enteropathy is
that asymptomatic form has deviations in biopsies of small intestines mucosa. Latent form of GEP has no any changes in biopsies. And
the question about management of latent form remains open still. Opinions of experts are different. Some insist that latent GEP will have
further implications and changes in biopsies. GFD is preferable to avoid these implications. The other opinion is different: the treatment of
a latent form is unreasonable and unnecessary action which can bring to psycho- emotional disorders because life-style changes. And the
third one opinion says that there is no latent GEP at all. But receiving of no pathological biopsies results can testify that the fields of lesion can
be passed because of locality or lesion is too low. The best example is one unusual case of two male uniovular twins. At the age of 10 one of
the twins was diagnosed with functional dyspepsia, Gastroezofageal Reflux disease and collagen microscopically colitis. Expected regression
wasn’t observed after strict GFD and treatment. The child was diagnosed on possible existence of GEP. Antibodies serological screening was
negative. There were no any pathological changes in small intestine mucosa according to the endoscopy and three target biopsies. Immunologic
screening was carried out in two twins. The second twin had IgA TTG positive result, but he had no any gastro — intestinal symptoms. The
genetic test was made for two twins. HLA DQ8 was positive in bough of them. The endoscopy research and multiple biopsies confirmed the
diagnosis of a gluten enteropathy (Marsh I, 30–35 IEL).
According to the opinion of our expert group, GFD is a necessary condition and best tactics of any GEP forms treatment. The latent form is
the most ambiguous and patients from this group need monitoring of doudenum, serological and histological tests.
The GEP is diagnosed in any age and has very wide range of clinical implications that is a serious obstacle for correct diagnosis. It is
considered that the disease is inherent to young age and there is a layer of patients aged from 45 till 80 years which are unattendant, because
of atypical implications, such as loss of osteal mass which is associated with a menopause. Meanwhile, the diagnosing percent in this age
group is 0.34% to 1% which is approximately peering to indicators of age group from 10 to 45 years (0.41% to 1%). There is the next case
of atypical GEP’s clinic in the female patient of 57 years old. In 2004 she was diagnosed with Diabetum 1 type (T1DM). The reply on
treatment was positive and the diagnosis was cancelled. But there was inexplicable and relapsing hypoglycemia within the next 4 years.
Negative serological tests IgA tTG + EMA, IgA DGP, IgG DGP and lack of gastrointestinal symptoms postponed correct diagnosis for 2 years.
The gluten enteropathy (Marsh II, hyperplasia of crypts) was diagnosed after the second endoscopy and morphological research of biopsies.
Abenteric implications of GEP such as hypoplasia, headache, an ataxia, encephalopathy, chorea, aphthous stomatitis, multiplex mononeuritis,
and Huntington disease are more inherent in male patients of 92% (according to the research of 104 patients in the central university clinic).
While gastrointestinal implications are most inherent in female patients: diarrhea, abdominal pain of 84%. Table 1 illustrates range of GEP’s
clinical implications in patients (men and women, 4 age groups).
Gastrointestinal implications of GEP are most inherent in female patients (n=86), especially children (n=90). Dermatologic implications
are more often observed in male children (n=42) while neurological implications (n=34) are most widespread in (female) adults, in comparison
with children. Nutritional implications (n=20) and autoimmune (n=43) meet approximately twice more often at female adult patients in
comparison with male patients.
The gold standards in diagnostic of GEP are the serological EMA and tTG tests and enteric biopsy. Here we want to warn practicing doctors.
EMA and tTG have the highest sensitivity and specificity of 95%, but sensitivity of these tests remains disputable in patients with the asymptomatic
and latent GEPS forms and in patients with infiltrative Marsh I. It is proved that sensitivity of EMA and tTG in this group of patients is no more
than 56%. Serological tests can be absolutely not informative in infants till 2 years old. In this group of patients the most sensitive is IgA AGA (78%)
in comparison with IgA tTG (12%) and IgA EMA (21%). IEL augmentation, but normal architecture of duodenal mucosa can be observed in
autoimmune diseases: pseudo rheumatism, Hashimoto’s thyroiditis and in patients with asymptomatic and latent GEPS forms. In the same way
the villous atrophy can be a consequence of other diseases, such as Crone’s disease, collagen sprue and an autoimmune enteropathy. The wide
range of histological disorders, does interpreting of enteric biopsy problematic for a pathologist, particular after introduction of three-stage
histopathological classification Corazza. We consider that Corraza classification concedes to six-step classification of Marsh. The next case of male
patient 42 years old, who was diagnosed with Crone disease (L1, CDAI 200, abscesses of crypts), on the basis of colonoscopy and histological
research. Primary and the subsequent kalprotektin tests are negative. The joint scheme of topical hormonal therapy and glucocorticoids was
applied in treatment. In the second enteric biopsy were found additional clonal T‐lymphocytes and subtotal villous atrophy that allowed us to
assume the GEP diagnosis the (Marsh3). After two months of GFD the histological picture of biopsies remained invariable. The final diagnosis is

Section 9. Medical science
69
refractory GEP (II type). The clinical remission was received after the therapy with Imuranum, Cyclosporine A and Methylprednisolonum.
There are many cases in medical practice when diagnosis of GEP is wrong because of clinical implications similarity that conducts to the wrong
treatment tactic of such diseases as a post infectious diarrhea, protein-losing enteropathy, atypical tuberculosis, Whipple disease, ulcerative jejunitis,
lymphocytic colitis, radiative enteritis, immunoproliferative disease of small intestines and an autoimmune enteropathy.
Table 1
Type
Gastro-intestinal
Dermatologic
Neurological
Hematological
Nutritional
Autoimmune
Typical and atypical clinical implications of gluten -associated enteropathy in patients: men (N=40) and
women (N=40). Age brackets (from 5 to 20 years N=20 and from 20 to 54 years N=20).
Gender, age, quantity of implications
Clinical Implications of Gluten -associated Enteropathy
Male
Female
5–20 20–54 5–20 20–54
Diarrhea 12 5 18 7
Vomiting 2 0 0 4
Ulcers — mouth, esophageal, stomach, upper small intestine 10 6 13 8
Dyspepsia 12 9 16 11
Bacterial overgrowth 13 17 6 14
Malabsorption 14 5 18 9
Heartburn 2 13 7 16
Flatulence 16 12 12 17
Total 81 67 90 86
Dermatitis Herpetiformis 17 8 10 10
Eczema 14 4 9 6
Psoriasis 1 5 0 2
Аcne 8 7 0 0
Vitiligo 0 1 1 4
Urticaria 2 1 4 3
Total 42 26 24 25
Vitamin K deficiency 7 4 9 7
Anemia 15 8 11 13
Thrombocytopenia 0 2 0 2
Total 22 14 20 22
Peripheral Neuropathies: numbness, burning, prickling, itching of hands and feet. 1 7 0 12
Paraplegia 0 2 0 1
Ataxia 3 1 1 4
Migraines 2 14 5 17
Total 6 24 6 34
Low blood sugar 4 5 5 1
Obesity 2 3 1 7
Weight loss 6 2 8 12
Total 12 10 14 20
Type 1 Diabetes 2 1 4 3
Hashimoto’s Disease 0 0 0 6
Addison’s Disease 0 1 0 0
Alopecia 0 5 2 8
Rheumatoid Arthritis 0 4 0 10
Fibromyalgia 0 7 0 9
Sjogren’s Syndrome 0 2 1 3
Reynaud’s Syndrome 2 7 0 4
Total 4 27 7 43
There is a vicious circle, as we have a series of diseases which correlate with the GEP and lead to the wrong diagnosis and in turn undiagnosed
GEP leads to the same diseases, such as lactase intolerance, bacterial overgrowth, functional dyspepsia, microscopically colitis, ulcerative
colitis, Cron’s disease and eosinophilic gastroenteritis. Enzyme and bacterial therapy is not completely enough and can not change GFD. Newly
therapeutic alternatives are currently interested in the pathogenesis of the disease, focusing on engineering gluten-free grains, degradation
of immunodominant gliadin peptides that resist intestinal proteases by exogenous endopeptidases, decrease in intestinal permeability by
blockage of the epithelial zonuline receptor, inhibition of intestinal tTG2 activity by transglutaminase inhibitors, inhibition of gluten peptide
presentation by HLA-DQ2 antagonists, modulation or inhibition of proinflammatory cytokines, and induction of oral tolerance to gluten.
But, at this time, strict adherence to a GFD remains the only effective and safe therapy for GEP.
Thus complexity of GEP diagnostics is caused of variety of clinical implications of a disease and wrong decoding of endoscopic pathology
symptoms which are the basis for the subsequent histological and immunohistochemical researches. Secondly, complexity of GEP diagnostics is
caused by various degree of objectivity of diagnostic actions both non-invasive and invasive. Thirdly, the reasons of unsatisfactory diagnostics
are casual character of biopsy in widespread endoscopic practice of conventional esophagogastroduodenoscopy. Fourthly, there is complexity of
patohistologic and endoscopic differentiation GEP, chronic nonspecific duodenitis (CND) and their combined implications (Kilessa A. V., 2012).

70 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
These questions were the basis for development of uniform complex morphological algorithm of GEP diagnostics, which is applied in
Ukraine (Kiev, Simferopol) since 2011–2012.
During (2008–2011) 1814 endoscopic researches were made by main author with use of Olympus Evis Exera II (series 180) station.
Two levels of duodenum D2 and D3 (according S. Morzhatka 1996) were studied. At first survey was carried out with white light endoscopy
without use of high resolution and NBI modes and then with use of NBI mode for best assessment of villous structure. The gradation of video
endoscopic transformations of duodenal villous was carried out on a visual Z‐scale (according R. Badreldin еt al. 2005) wit using author’s
modification (distribution of villous changes Z‐2 in two subgroups: Z‐2a and Z‐2b). Target biopsy carried out after detection of endoscopic
changes in duodenum. 324 patients with endoscopic duodenopathy signs were defined (17, 86% from total quantity of endoscopic researches).
324 target duodenobiopsies were taken from the changed parts of duodenum. Control biopsies of healthy patients were used after their written
consent. The diagnosis “a gluten enteropathy” was verified in 114 cases (6, 28% from total quantity of endoscopic researches and 35, 18% from
the duodenopathy).
Received biopsies were fixed in 10% of neutral Formalin, made paraffin blocks were made, serial sections 4–5mkm thickness were painted
with hematoxylin and eosine.
Immunohistochemical reactions were carried out in paraffin sections with the corresponding primary antibodies (“DAKO”, Denmark).
System of visualization FLEX and an autosteyner DAKO were used. Nuclear were colored with hematoxylin additionally. Positive and negative
samples, as standards, were used for control. Phenotype of lymphocytes defined with immunohistochemical markers of CD3+ (Clone F7.2.38)
and CD8+ of lymphocytes (Clone C8/144B), proliferative activity — monoclonal antibodies of Ki‐67 (Clone MIB‐1).
Morphometric researches — calculation of cells with the Software DP-SOFT program is executed on tissue specimens. All primary
medical information (cases, results of special researches) and results of all fragments of complex morphological research are checked, formalized
and documented in a computer database. They were processed by standard methods of variation statistics (with use of didymous two-selective
t‐test for averages, comparison of average two independent selections by Student criteria, definition of correlation indicators of iteration with
Kendal coefficient) wit use Microsoft Office 2007 software.
Results and discussion.
The diagnosis “a gluten enteropathy” was verified in 114 (35, 18%) patients from 324 with endoscopic signs of a duodenopathy. The
characteristics of patients with GEP are presented in table 2.
Table 2
Stage of GEP
Infiltrative
n=56
Hyperplastic
n=38
Atrophic
n=20
Total
n=114
Distribution of patients with gluten enteropathy disease according to stages, gender and age.
Age, gender
16–25 years
n=31
26–35 years
n=32
36–45 years
n=25
46–55 years
n=21
56–65years
n=5
m f m f m f m f m f
7 7 6 10 3 8 2 10 - 3
4 7 2 8 2 8 3 2 - 2
3 3 1 5 1 3 2 2 - -
14 17 9 23 6 19 7 14 - 5
According to the table, the disease is widespread at persons of young age (more often women, dominating stage — infiltrative).
Video endoscopy of high resolution and NBI modes allowed us to identify differential and diagnostic criteria of GEP and CND in comparison
with healthy duodenum, which are based on studying such villous characteristics as coloring, orientation, mobility, height, thickness, form
of tops, existence of deformations, an assessment of a lymphatic capillary, width of intervillous intervals, identification of centers of a gastric
metaplasia centers and hyperplasia of Brunner glands (Кilessa A. V. 2012).
Let’s notice that in differential diagnostics of CND and GEP the assessment of villous lymphatic capillary has basic value. Inflammatory
changes of duodenal mucosa in the GEP are seldom and are more often localized in distal part of duodenum. Thus, use digital video endoscopy
of high resolution and NBI allows to make differential diagnostics of CND and GEP during duodenoscopy manipulations.
During endoscopic research we observed focal changes of duodenal villous with a combination of various changes of Z‐1 and Z‐2a, Z‐2a
and Z‐3.
Survey patohistological researches of duodenal biopsies in patients with CND identified a chronic inflammation in mucosa, where intensity
and cellular structure of infiltrate showed activity of an inflammation and degree of illness expression. So, at the first degree of CND (according
to R. Whitehead classification, 1990) the structure of villous remains invariable and ratio of height to the depth of crypts remains at the level of
3:1 and more, separate lymphocytes are visible intraepithelial, and in own duodenal plate — plasmocytes and lymphocytes in the ratio 1:4,5.
In the second stage of CND, the changed structure of villous is visible with the wrong form and irregular border of absorptive enterocytes. The
quantity of IEL and immunocompetent cells (plasmatic and lymphocytes with corresponding change of their ratio to 1:1, 6) in own duodenal
plate is enlarge. In the third degree of CND — villous are short, crypts are deepened, the expressed infiltration of epithelial IEL lining and
reduced quantity of goblet cells in lining. There are found a prismatic gastric epithelium (a zone of gastric metaplasia) in separate biopsies and
large number of lymphocytes in own duodenal plate.
In similar duodenal biopsies of patients with suspicion on the GEP there is an infiltration of epithelium and own plate by lymphocytes,
architectonics of villous is not changed. The ratio of villous height up to the depth of crypts doesn’t differ from that in control group and in
CND (the first degree) is 3:1 and above. The lymphatic capillary is located the center of villous and blindly comes to the end in their apical part.
Such pathohistological picture of duodenum is typical for an infiltrative stage, but has no authentically expressed difference with CND I degree.
In a certain quantity investigated biopsies we observed infiltration of intraepithelial intervals and own plate of mucosa and changes of a
ratio between villous height to depth of crypts from 3:1 to 2:1. The appearance of villous was a little changed (their thickness and a form); there
was a narrowing of crypts and hyperplasia of their epithelium and partial obliteration of lymphatic capillary. These structural transformations

Section 9. Medical science
71
are similar to changes in the hyperplasic stage of GEP, according to M. N. Marsh (1995) classification. Reorganization of duodenal mucosa (in
particular villous) which is described in survey pathohistological research has the qualitative characteristic and does not contain quantitative
leading signs of pathology and is not only in the GEP, but also in CND. Thus, the surveyed method of research is not informative for verification
early (infiltrative and hyperplasic) stages the GEP.
In some analyzed biopsies with coloring by hematoxylin and eosine it was able to see changes of an epithelial lining, because of its damage
and reparative neogenesis (augmentation of the cell sizes and their nuclear, a chromatin enlightenment and cytoplasma basophilic). There is
loss of basal nuclear orientation (epithelium pseudo-stratification) and illegibility of border contours. Changes in the ratio heights of villous
to depth of crypts are 1:1 and even 0:1 which testifies the total villous atrophy, when the histological structure of duodenal mucosa is similar
with a colon. There is a limfohistocytic infiltrate with impurity of plasmocytes, eosinocytes and neutrophiles in own plate of duodenal mucosa.
The specified morphological changes are similar to described by M. N. Marsh (1995) and R. Whitehead (1990) for an atrophic stage of GEP
and CND (third degree). The condition of a lymphatic capillary (its obliteration) is one of important differential signs of GEP.
Standard pathohistological research doesn’t satisfy to requirements of a quantitative assessment of duodenal mucosa characteristics,
which are important for GEP pathomorphogenesis, because it is impossible to count precisely quantity of IEL and various types of cells of
an infiltrate in own plate of mucosa and it is impossible to define a phenotype of lymphocytes and to estimate proliferate activity of crypts
enterocytes. Therefore it is impossible to make adequate idea about genesis of morphological changes in mucosa and to make differential
diagnostics between GEP and CHD.
For patogistological criteria assessment of differential GEP diagnostics we used immunohistochemistry methods with marking of certain
lymphocytes phenotypes and proliferating cells, which are corresponding with antibodies (CD3+, CD8+ and Ki‐67).
In the research of CD3+ lymphocytes contents of CD3 in biopsies of duodenal mucosa it was identified that received results of IEL
significantly differ from those in norm (2, 75±1, 13) and at CND (16, 29±5, 76). In own plate reliable difference is between CND (36,
29±7, 18) and GEP (30, 80±15, 30), but in infiltrative stage, the difference is impossible (р> 0, 05). Probable, interphasic differences of
these indicators GEP are found between infiltrative and final (atrophic) stage — 41,96±12,41 and 52,20±12,93. So, as screening differential
and diagnostic criteria of GEP it is possible to use data about the maintenance of CD3+ IEL in duodenal mucosa. These criteria are
unacceptable for staging of GEP.
The quantitative analysis of CD8+ lymphocytes expression in CND (5,22±1,40) and GEP (infiltrative stage 47,32 ±10,86) allows
accurately identify these diseases (high reliability of a difference between IEL indicators and lymphocytes of own plate, р.< 0,001). Cells are
cytotoxic, gliadine — sensitive and therefore, specific for GEP. Nevertheless, the maintenance of CD8+ IEL in duodenal mucosa can’t be as
criterion for definition of GEP stages, as staging difference of indicators is statistically doubtful (p> 0, 05).
Studying of proliferate crypts activity was made with monoclonal antibodies Ki‐67 and it was identified that in norm in CND and GEP
(infiltrative stage), activity differs — 6, 35 ± 1, 79%, 7, 32 ± 1, 68% and 8, 75 ± 2, 18% respectively. In the GEP it is significantly higher in
hyperplasic and atrophic stages. Terminative zones of reproduction in crypts are marked in an infiltrative stage only. In disease develop Ki‐67
— positive enterocytes are localized on villous (up to 1/3–1/2 of its heights), accurately outlining the changed form of a lymphatic capillary
and irregularly located goblet cells. Proliferate activity of duodenal epithelium reaches the maximum in atrophic stage of GEP when zones
of reproduction cover almost all epithelial lining in parts of villous disappearance, and the index of proliferation reaches 59,25 ± 11,27%. We
consider that the described phenomenon is pathognomonic for an atrophic GEP stage.
The correlation analysis of received indicators showed that there are no any close interrelations between the maintenance of certain
lymphocytes phenotypes in duodenal mucosa structures, proliferate activity of enterocytis and changes of villous in patients with GEP
(infiltrative stage). In hyperplastic stages there are determined positive correlations between the levels CD3+ and CD + IEL (r=0, 63) and
between indicators of proliferative crypts enterocytes activity Ki‐67 and the point appropriated to each rank of a Z‐scale (r=0, 61). In atrophic
stage of GEP positive correlation interrelations are recorded between the maintenance of CD3+ and CD8 + IEL (r=0, 69) and quantity of
CD3+ MEL and CD8+ of lymphocytes in own plate of mucosa (r=0, 51). Besides, in the research of dependence of villous restructurings from
the maintenance of CD8+ MEL, it was established that in patients with infiltrative and hyperplastic GEP stages, endoscopic changes of villous
were estimated as Z‐2a and Z‐2b, and the Z‐3 type was in atrophic stage of disease only.
Algorithm of GEP diagnostics allows to verify a disease in I and the II stages (according to M. N. Marsh classification) and includes
consecutive performance of the following actions: survey duodenoscopy without high resolution and NBI modes for the contents assessment of
duodenum, cords, elastance of walls, identification of inflammatory changes, erosive and ulcerative defects → a duodenoscopy with use of high
resolution and NBI modes for an assessment of villous structure according to gradation of Z‐scale, identification of focal pathological changes,
receiving biopsies for pathohistological research → survey pathohistological research of correctly focused biopsies (coloring by hematoxylin and
eosine) for identification of pathological changes in mucosa (augmentation of IEL, deformation of villous) → immunohistochemical research
with antibodies to CD3+ lymphocytes, for IEL identification more than 30 on 100 epitheliocytes and expressions of lymphocytic infiltration of
own plate of mucosa → immunohistochemical research with antibodies to CD8+ to lymphocytes and definition of proliferative activity index of
crypts epithelium with Ki‐67 → the analysis of the data and differential diagnostics with CND, the formulation of the morphological diagnosis
according to the M. N. Marsh classification.
Morphological diagnostic criteria of GEP are presented in table 3.
Table 3.
Morphological diagnostic criteria of GEP
Signs
Stages of GEP
Videoendoscopy results (Z‐ scale) CD8+IЕЛ (%) Ki‐67 (%)
Infiltrative (Marsh I) Z‐2a 47,32±10,86 8,75±2,18
Hyperplastic (Marsh II) Z‐2b 51,31±12,34 40,00±9,86
Atrophic (Marsh III) Z‐3 56,50±9,33 59,25±11,27
The next table № 4 shows results of our researches (Kilessa A. V., 2013) of morphological esophagus and stomach changes in the GEP and
CND. The main purpose was identifying of possible interrelations of metaplastic changes emergence in esophagus and stomach in different
stages of GEP. Target biopsies from an esophagus, stomach and duodenum were tabulated (see table. 4). Patients with GEP (n=67) and CND
(n=50).

72 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Pathomorph. compare.
Morphological diagnosis
Options of esophagus and stomach mucosa changes in patients with GEP and CND.
М 1
(n=33)
GEP
(n=63)
М 2
(n=17)
М 3
(n=13)
CNG 12 6 7 31
CNG with EM 3 1 1 4
CNG with CM 6 3 - 2
CAG 5 4 1 2
CAG with EM - 1 1 2
CAG with CM 2 1 1 1
SME 5 1 2 8
CND
II stage.
(n=50)
Table 4
According to the data presented in table, ыthe total quantity of patients with GEP disease is 63. The gluten enteropathy (infiltrative stage
Marsh- 1) was diagnosed in 33 cases, a hyperplastic stage (Marsh‐2) — 17 cases, an atrophic stage (Marsh‐3) — 13 cases. Chronic nonspecific
duodenitis II is revealed to 50 patients. The following pathomorphological ratios are defined after studying the histological material received
from patients with metaplastic changed mucosa of esophagus and a stomach: the chronic not atrophic gastritis (CNG) in patients with GEP is
revealed in 25 cases and CND in 31; chronic not atrophic gastritis with an enteric metaplasia (CNG with EM) — in the gluten enteropathy — 6,
CND — 4; chronic not atrophic gastritis with a colic metaplasia (CNG with CM) — in the GEP — 9, CND — 2; the chronic atrophic gastritis
(CAG) — in the GEP — 10, CND — 2; chronic atrophic gastritis with an enteric metaplasia (CAG with EM) — in the GEP — 2, CND — 2;
chronic atrophic gastritis with a colic metaplasia (CAG with CM) — in the GEP — 5, CND — 1. The specialized мetaplasia of esophagus is
revealed in 6 patients with GEP and 8 patients with CND. СNG with EM correlates with the GEP and CND in 6–9%. It is necessary to notice
that the greatest frequency of CNG with CM (18%) occurrence is in the GEP (infiltrative Marsh I) and hyperplastic stages (Marsh II) whereas in
atrophic stage the of the GEP (Marsh III) we didn’t get diagnosis CNG with CM, but found 4% cases of CND. Patients with the GEP in infiltrative
stage (Marsh I) had no CAG with EM but in hyperplastic and atrophic stages — 6% and 8% respectively and in CND — 2%. CAG with CM
was found in patients with the GEP Marsh I stage — 6%, Marsh II — 6%, Marsh III — 8%. In CND the CAG with CM was found in 2% of
patients only. SME is found in patients with GEP and CND with equal occurrence, except Marsh II GEP — 6%. According to the results from
our research it is able to claim that metaplastic changes of stomach mucosa are more inherit for GEP patients than CND. We consider that
biopsies from distal part of a duodenum are necessary for patients with stomach metaplasia for GEP diagnostics. Various pathomorphologic
changes of mucosa in esophagus and a stomach should be surveyed in a context with duodenal mucosa pathology. We believe that the primary
source of these changes is localized in duodenal mucosa because of special regulatory characteristics of this gastrointestinal part.
Conclusion
The high frequency and wide range of adverse reactions to gluten raise the question as to why this dietary protein is toxic for so
many individuals in the world. One possible explanation is that the selection of wheat varieties with higher gluten content has been a continuous
process during the last 2000 years, with changes dictated more by technological rather than nutritional reasons. Wheat varieties grown for
thousands of years and mostly used for human nutrition up to the Middle Ages contain less quantities of the highly toxic 33‐mer gluten peptide
Apparently the human organism is still largely vulnerable to the toxic effects of this protein complex, particularly due to a lack of adequate
adaptation of the gastrointestinal and immunological responses. Additionally, gluten is one of the most abundant and diffusely spread dietary
components for most populations, particularly those of European origin. In Europe, the mean consumption of gluten is 10 g to 50 g per day.
All individuals, even those with a low degree of risk, are therefore susceptible to some form of gluten reaction during their life span. Therefore,
it is not surprising that during the past 50 years we have witnessed an «epidemic» of Gluten Enteropathy. Besides, today we didn’t find any
data about immediate type reaction (Artus’s phenomenon) in the duodenal mucosa. Gluten Enteropathy diagnosing is difficult and ambiguous
process with absence of the universal standard and algorithm and it would necessary to consider that the GEP is the disease where it is necessary
to differentiate two terms “general practice” and “the best practice”, which is the most desirable for management of patients.
Saidov Sokhib Saidmurodovich,
Djumanov Komoliddin Nuriddinovich,
Norov Abdurahmon Ubaydullaevich,
Babahanov Feruz Hurramovich,
Mirzabaev Marat Djumabekovich
Halikov Shuhrat Ashurovich,
Matmusaev Maqsud Muhsinovich.
Republican Scientific Centre of Neurosurgery, Tashkent, Uzbekistan.
To the question of the spine postoperative instability at lumbar ostheochondrosis.
The failed back surgery syndrome is a long or reiterative chronic pain in lower part of back and/or in leg after a successful from anatomical
standpoint operation on spine 1 . The conservation of pain syndrome after a surgical decompression of lumbar and sacral rootlets is frequent
1 Podichetty V. K., Spears J, Isaacs R. E., et al. Complications associated with minimally invasive decompression for lumbar spinal stenosis//J. Spinal Disord.
Tech. 2006.Vol. 19.N 3. P. 161–166.

Section 9. Medical science
73
enough phenomena. Remaining backache after a surgical treatment of the hernias of intervertebral disk of the lumbar division of the spine are
noted beside 5–38% operated patients 1 . There are accentuated surgical (stenosis of the spinal canal, internal destruction of the disk, relapse of
the hernia of the disk, spondilolistesis, sinovial cyst, “intermittent neurogenic claudication”, instability of vertebral motor segment, reductions
of the height of intervertebral disk, pseudomeningocele, pseudoartrosis) and neurosurgical (epidural fibrosis, degeneration of intervertebral
disk, radiculopathy, facetal syndrome, syndrome of ilio-sacral joint, reflexive sympathetic dystrophy, arachnoiditis, psychological factors)
reasons of the failed back surgery syndrome 2 . In the opinion of some authors, one of the reasons of the remaining pains after removing the
hernia of the disk, is cicatricial process in vertebral canal 3 . On other literary data, this reason is considered a traumatization of rootlet during
operation 4 . Some researchers have proved that the reason of pain syndrome can be a relapse of the hernia of the disk 5 and stenosis of vertebral
canal 6 . In recent time among some scientists there is more firmly becoming an established opinion that one of the important reasons of the
origin of remaining pain syndrome is a presence of instability in operated segment 7 . In the last several years with improvement of the quality of
diagnostics in our country vastly increased the number of the sick, who were operated on the hernia of lumbar intervertebral disk. Unfortunately,
beside some of these patients on completion of the course of the treatment is remained pain syndrome.
THE PURPOSE of the STUDY: to investigate the ethimology of pain syndrome beside patients, operated on the cause of the hernia of
lumbar intervertebral disk, instability in operated segment and its importance in genesis of remaining pain syndrome.
MATERIAL and METHODS: There was made a retrospective study of histories of diseases and dispensary of the 426 patients’ cards,
operated in Republican Scientific Centre of the Neurosurgery in 2007–2008 yy. on cause of the hernias of lumbar intervertebral disk. In our
examination it was important a discovery of instability during operation in one or two operated segments. For this reason all patients are
divided into 2 groups. 312 patients entered the 1st group (73,2%), among whom during operation instability was not revealed, or there was
not any instruction on its presence in history of disease, in the 2 nd there were114 (26,8%) patients, among whom on operations is discovered
the instability in one or two adjacent segments. The estimation of the condition at remote period conducted the method of the questioning
patients and scheduling the questionnaires and there was organized functional X‐ray of spine. Herewith saved neurological breaches and
pain syndrome were valued with the help of designed by us criterion, in base of which was a categorization of Njurik, where excellent result
corresponds to 1, good — 2, satisfactory –3, unsatisfactory — 4 balls. The following signs were studied: presence or absence of pain syndrome,
orthopedic and neurological breaches (lumbar lordosis, scoliosis, mobility in lumbar division of the spine, motion in leg, breaches to sensitivity,
symptom of Lasseg, breach in functions of pelvic organs), invalidity and labor status of patients. The total estimation remote result treatments
were conducted by summations of balls. The excellent result corresponded to the amount of points less than 25, good –26–36 points, satisfactory
–35–43, and unsatisfactory over 44. The importance of observance of the patients also was in study at the first 6 months of safe regime for
spine, going in for medical physical culture, sanitary-resort treatment.
RESULTS and DISCUSSION: On dispensary card labor status was considered after 2–3 years of operation. By this time 201 (64,4%) patients
of the 1st group returned to former work, the rest 111 on miscellaneous reason did not work, out of them only 15 (4,8%) had invalidity — 6 in
connection with postoperative cicatricial epiduritis, 3 by reason of sugar diabetes, 3 with caudo syndrome, 3 by reason of ischemic disease
of heart. To former work in the 2nd group returned 69 (60,5%) people, 36 (31,6%) worked nowhere, out of them among 9 (7,9%) there
existed invalidity: 3 — ischemic disease of heart, 6 — cicatricial epiduritis.
The remote results of the treatment in group were distributed as following: in the1st group excellent result was formed by 82,7% (258 patients),
good — 15,4% (48 patients), satisfactory — 1,9% (6 patients). In the 2nd group — an excellent result
was formed by 84,2% (96 patients), good by 10,53% (12 patients), satisfactory — 5,26% (6 patients) accordingly. As can be seen from the
brought data, excellent and good results in both groups in percent correlation approximately alike.
Pain syndrome in loins and remaining orthopedic breaches existed beside 27 (8,7%) patients of the 1st group. Out of them among 6 were
noted moderate pains in loins, appeared under physical and statodynamic load, these pains passed in a rest position horizontally. Among
24 pains were periodic, did not depend on positions of the body, among 6 there was scoliosis, among 9 — plane lumbar lordosis. Among
6 patients of this group pain carried a root nature, beside one there was saved positive symptom of Lasseg. The sensitive breaches in the
manner of hypestesy in zone of innervations of one spinal root were noted among 9, saving weakness in foot — among 6 patients. The breaches
remained in functions of pelvic organs on type of the delay of the urine and excrement in one patient. All patients kept safe regime for the
first 6 months of the first group for spine.
Thereby, for patients of the 1st group, as a whole, are characterized positive dynamics of pain syndrome and neurological breaches.
In the 2nd group among 15 (13,2%) patients there was noted denominated remaining pain syndrome, out of them among 6 patients pain
was in loin only and connected with physical load and position of the body, among 9‐intensity of the pain did not depend on positions of the
body, and carried the periodic nature, among 6‐was saved plane lumbar lordosis, among 3‐scoliosis. Among 3 patients pain carried a root
nature and there was noted positive symptom of Lasseg. The sensitive breaches in the manner of hypestesy in zone of innervations of spinal
root existed among 6, weakness in foot — among 3 patients.
Consequently, in the 2nd group, either as in 1st, is noted positive dynamics of pain syndrome. That is patients of both groups, among who
were saved pains in loin, connected with position of the body and physical load (6 patients of the 1st and 6 patients of the 2nd groups) are
made functional x‐ray pictures in position of maximum bending and unbending of lumbar division of the spine. Herewith beside patients is
noted displacing of vertebra onward with maximum offset on 4 mms among 5 patients of the 1st and 4 patients of the 2nd groups, displacing
backwards with maximum offset on 3 mms in 1 patient of the 1st group and 2 patients of the 2nd group.
1 Gepstein R., Arinzon Z., Adunsky A., et al. Decompression surgery for lumbar spinal stenosis in the elderly: preoperative expectations and postoperative
satisfaction//Spinal Cord. 2006. Vol. 44. N 7. P. 427–431.
2 Meves R, Avanzi O. Correlation among canal compromise, neurologic deficiency, and injury severity in thoracolumbar burst fractures//Spine. 2006.
Vol. 31. N 18. P. 2137–2141. P.9.
3 Verkhovskiy A. I. The clinic and surgical treatment of recidive lumbo-sacral radiculites:/clinic research//Avtoref. diss. MD. L., 1983. 23 p.
4 Burton C. V., Kirkaldy-Willis W. H., Yong-Hing K., Heithoff K. B. Causes of failure of surgery on the lumbar spine.//Clin. Ortop. 1981; 157: 191–199
5 Mirazimov D. B. The surgical treatment of the hernias lumbar intervertebral disk and their recidives//Avtoref. diss. MD. Tashkent, 2001. 24 p.
6 Norov A. U. The surgical treatment of the hernias of lumbar intervertebral disk in combination with degenerative stenosis of vertebral canal.//Avtoref.
diss. MD. Tashkent, 2001. 24 p.
7 Fink B., Kothe R., Browa A., et al [segmental hypermobility of the spine before and following disectomy]. Journal Orthopedics 1996. Nov-Dec; 134 (6):
483–7

74 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Fig.№ 1– the patient A after operation, 7‐th month: functional X‐Ray with maximum bending is
noted instability with displacing backwards of VL5 vertebra on 4 mm.
Fig. № 2‐the patient B after operation, 7‐th month: functional X‐Ray with maximum unbending is
noted instability with displacing onward of VL5 vertebra on 3 mm.
Among a part of patients at postoperative period were noted signs of instability and reductions of the intervertebral disk’s height that can
be recognized by syndrome of the operated spine.
Thereby, analyzing the results of the preliminary studies it is possible to think that at remote period among patients with lumbar
osteochondrosis, operated on the cause of the hernias of lumbar intervertebral disk, instability in operated segment plays the role in etiology
of postoperative pains to miscellaneous degree. This signifies that in genesis of remaining pain syndrome the role of instability of operated
segment has an important place.
CONCLUSION:
1. Instability visual defined among patients with hernia of lumbar intervertebral disk during operation, at remote period and reveals itself
by X‐ray.
2. At remote postoperative period instability in genesis of remaining pains,
plays a significant role.
3. Removal of pain syndrome at instability of one or more segments by the way of spondilolistesis requires the further study.
Reference:
1. Verkhovskiy A. I. The clinic and surgical treatment of recidive lumbo-sacral radiculites:/clinic research//Avtoref. diss. MD. L., 1983. 23 p.
2. Mirazimov D. B. The surgical treatment of the hernias lumbar intervertebral disk and their recidives//Avtoref. diss. MD. Tashkent, 2001. 24 p.

Section 9. Medical science
75
3. Norov A. U. The surgical treatment of the hernias of lumbar intervertebral disk in combination with degenerative stenosis of vertebral
canal.//Avtoref. diss. MD. Tashkent, 2001. 24 p.
4. Burton C. V., Kirkaldy-Willis W. H., Yong-Hing K., Heithoff K. B. Causes of failure of surgery on the lumbar spine.//Clin. Ortop. 1981;
157: 191–199
5. Fink B., Kothe R., Browa A., et al [segmental hypermobility of the spine before and following disectomy]. Journal Orthopedics 1996.
Nov-Dec; 134 (6): 483–7
6. Gepstein R., Arinzon Z., Adunsky A., et al. Decompression surgery for lumbar spinal stenosis in the elderly: preoperative expectations
and postoperative satisfaction//Spinal Cord. 2006. Vol. 44. N 7. P. 427–431.
7. Meves R, Avanzi O. Correlation among canal compromise, neurologic deficiency, and injury severity in thoracolumbar burst
fractures//Spine. 2006. Vol. 31. N 18. P. 2137–2141.
8. Podichetty V. K., Spears J, Isaacs R. E., et al. Complications associated with minimally invasive decompression for lumbar spinal
stenosis//J. Spinal Disord. Tech. 2006.Vol. 19.N 3. P. 161–166.
9. Wilke H.-J., Rohlmann F., Neidlinger-Wilke C., et al.Validity and interobserver agreement of a new radiographic grading system
for intervertebral disc degeneration: Part I. Lumbar spine//Eur. Spine J. 2006. Vol. 15.N 6. P. 720–730.
Sergeyeva Victoria Alexeevna, Saratov State Medical University of V. I. Razumovsky,
Ph. D., Assistant Professor, Department of Hospital Therapy
Anxiety, depression, and cognitive dysfunction in patients with chronic
heart failure and their impact on adherence to therapy
Increased anxiety and depression are now fairly well-studied mental disorders in terms of impact on the prognosis of coronary artery disease 1 .
However, views on their interaction with cardiovascular disease over time changed. Some time ago, anxiety and depression after myocardial infarction
(MI) were regarded as comorbid mental changes, and not considered as a cause of increased morbidity and mortality from coronary heart disease
(CHD) 2 . Subsequently, these ideas have been significantly revised 3 . One of the first studies which have shown that the presence of comorbid
depression in ischemic heart disease is an independent predictor of subsequent cardiac events within 12 months R. Carney was published in 1988 4 .
These data were confirmed in subsequent studies in N. Frasure-Smith et al 5 , demonstrated the relationship of depression with mortality from
cardiac causes during the 18 months after an acute myocardial infarction, as well as an increased risk of myocardial infarction (3.5 times higher) in
patients with the presence of clinical depression compared with patients without depression. Even minimal depressive symptoms were associated
with increased risk of death after myocardial infarction 6 . Thus, depression is now positioned as a risk factor for adverse outcomes in patients
with coronary artery disease and deserves considerable attention for its early detection and appropriate correction of cardiology patients. That is
the reason for conducting psychological rehabilitation programs, in particular, MI, with the introduction of training programs and counseling.
Not only depression plays noticeable role but also anxiety as a predictor of the outcome of acute ischemic heart disease should be considered.
The combination of symptoms of anxiety and depression revealed more than half of patients with myocardial infarction, most often in patients
older than 45 years, women with low social support 7 . In a prospective study proved the predictive role of anxiety in patients with coronary artery
disease and myocardial infarction 8 . Many of them showed that anxiety, along with depression may play an etiologic role in the development
of CHD, and the relationship was found between increasing anxiety and sudden cardiac death 9 .
Cognitive disorders in patients with coronary artery disease with common pathogenic mechanisms associated with systemic atherosclerosis,
is currently the subject of study of modern angioneurology. Given the ongoing global trend towards aging of the population and the primary
and overarching goal of modern medicine — increasing the length and quality of life of people, the problem of cognitive dysfunction requires
substantial attention and control.
1 Погосова, Г. В. Депрессии у кардиологических больных: современное состояние проблемы и подходы к лечению/Г. Погосова//Кардиология. –
2004. – № 1. – С. 88–92.; Погосова, Г. В. Тревожные состояния у больных сердечно-сосудистыми заболеваниями: диагностические и терапевтические
аспекты/Г. В. Погосова//Кардиоваскулярная терапия и профилактика. – 2006. – № 5. – С. 75–80.; Frasure-Smith, N. Reflections on depression as a cardiac
risk factors/N. Frasure-Smith, F. Lesperance//Psychosom. Med. – 2005. – Vol. 67. – P. 19–25.
2 Carney, R. M. Major Depressive disorder predicts cardiac events in patients with coronary artery disease./R. M. Carney, R. E. Freedland, J. Saini//
Psychosom. Med. − 1988. − Vol.50 − P.627–633.; Musselman, D. L. The relationship of depression to cardiovascular disease: epidemiology, biology, and
treatment/D. L. Musselman, D. L. Evans, C. B. Nemeroff//Arch. Gen. Psychiatry. 1998. – Vol. 55. – Р. 580–592.
3 Лебедева, Н. Б., Барбараш О. Л. Психосоциальные факторы, определяющие прогноз у больных инфарктом миокарда//Российский
кардиологический журнал.− 2003. − № 4. − С. 98–99.; Старостина, Е. Г. Тревога и тревожные расстройства в практике кардиолога/Е. Г. Старостина//
Кардиоваскулярная терапия и профилактика. – 2006. – № 5. – С. 111–120.; Decreased impact of post-myocardial depression on cardiac
prognosis/T. A. Spijkerman, H. S. van den Brink, J. F. Mat et al.//J. Psychosom. Res. − 2006. − Vol. 61.− P. 493–499.
4 Carney, R. M. Major Depressive disorder predicts cardiac events in patients with coronary artery disease./R. M. Carney, R. E. Freedland, J. Saini//
Psychosom. Med. −1988. − Vol.50 − P.627–633.
5 Frasure-Smith, N. Reflections on depression as a cardiac risk factors/N. Frasure-Smith, F. Lesperance//Psychosom. Med. – 2005. – Vol. 67. – P. 19–25.
6 Only incident depressive episodes after myocardial infarction are associated with new cardiovascular events/P. Jonge, H. S. Rob, T. A. Spijkermanеt al.//J.
of Am.Coll. Of.Card. – 2006. – Vol. 48. – P. 2203–2208.
7 Репин А. Н., Лебедева Е. В., Сергиенко Т. Н. Комплексная реабилитация пациентов с ишемической болезнью сердца в сочетании с тревожнодепрессивными
расстройствами.///Кардиосоматика. -№ 1. -2010. –С. 51–56.
8 Hemingway, H. Psychosocial factors in the etiology and prognosis of coronary heart disease: systematic review of prospective cohort stu dies/H. Hemingway,
M. Marmot//Brit. Med. J. - 1999. - Vol. 318. - P. 1460–1467.; Kawachi, I. Symptoms of anxiety and risk of coronary heart disease: the normative aging
study/I. Kawachi, D. Sparrow//Circulation. – 1994. – Vol. 90. −P. 2225–2229.
9 Albert, C. M. Phobic Anxiety and risk of coronary heart disease and sudden cardiac death among women/C. M. Albert, C. U. Chae, K. M. Reрrode//
Circulation. – 2005. –Vol. 111. – P. 480–487.; Grace, S. L. Prospective examination of anxiety persistence and its relationship to cardiac symptoms and recurrent
cardiac events/S. L. Grace, S. E. Abbey, J. Irvine//Psychoter.Psychosom. – 2004. – Vol. 67. – Р. 344–352.; Lane, D. Mortality and quality of life 12 month after
myocardial infarction: effects of depression and anxiety/D. Lane, D. Carroll, C. Ring//Psychosom. Med. – 2001. –Vol. 63. – P. 221–230.

76 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
It is known that patients’ adherence to therapy plays a significant role in the treatment of chronic diseases. Most of all, this problem concerns
patients who have to take medication for a long period of time or for life that directly affects patient in cardiology.
Many factors can impact to the level of patient’s adherence to treatment of cardiovascular diseases 1 . Some authors associate its lowest
level in patients with chronic heart failure (CHF) with the lack of discernible subjective complaints, despite the fact of necessity of continued
treatment considering the necessity of prevention of fatal complications 2 .
In our study, we tried to assess anxiety, depression, and cognitive dysfunction in patients with CHF of different functional classes (FC) (by
NYHA) and match them with an adherence to ongoing medical treatment of these patients.
Currently, in the literature there is evidence that the presence of depressive symptoms is one of the factors that reduce adherence of cardiac
patients (including patients with CHF) treatment 3 violates the communication between doctor and patient, contributes to the difficulty of
patient self-report, increases the level of alexithymia and impaired the smooth presenting complaints 4 . Comparison the level of anxiety and
the level of adherence to therapy is also interesting, especially since the publications on this topic in cardiology are not enough. However, it is
known that the incidence of treatment failure among patients with mental health problems in general, higher 5 due to reduced ability to critically
assess their condition and communication with the treating physician. A very significant role in the reduction of medication adherence belongs
to cognitive dysfunction. In particular, these epidemiological studies COMPASS suggest that vascular dementia affects both the frequency of
requests for medical care of patients and the development of their disability 6 .
Thus, the problem of adherence to the background of mental disorders in cardiology remains relevant and requires further study.
Materials and Methods
The study included 101 patients of non-emergency cardiology department with chronic heart failure of different FC according NYHA based
at Regional Clinical Hospital of Saratov. 17% of patients were class II, 64%-III FC and 19% — IV FC. 22% of the patients included patients with
reduced left ventricular ejection fraction, 25% of the total number have heart rhythm disturbances in the form of atrial fibrillation.
In the group of patients investigated levels of situational and personal anxiety by Spielberger test, depression-scale Dung (Balashova),
cognitive dysfunction was assessed on a scale of MMSE (Mini-Mental State Examination). The level of adherence to the therapy was determined
by questioning patients on a specially designed questionnaire that included questions about the regime, duration of therapy, estimate by the
patient and her awareness of the need to carry it out.
Statistical analysis of the material was performed using the package StatPlus 2009 Professional. Data are presented as M ± tm, the differences
between the compared parameters were considered significant at t ≥ 2 (p

Section 9. Medical science
77
Fig. 1. Anxiety (A), depression (B) and cognitive impairment (C) in a group of CHF FC II.
A group of patients with chronic heart failure class II accounted for 17% of the total number of patients studied, 59% are men, 41% —
women. The average age was 55.01 ± 1.78 years. 23.5% of patients in this group had a history of MI. In assessing the situational anxiety in
this patient revealed low levels in 12%, moderate — in 47%, high — at 41%. Trait anxiety was significantly increased. Thus, there were no
patients with a low level in this group. Moderate level of trait anxiety was detected in 41% of patients, a high — at 59%. In assessing the level
of depression in this group found that in 18% of patients have depression of neurotic level. Cognitive impairment was identified in 44% of the
patients in this group. Light violations were inherent in 32% of patients, 6% had mild cognitive dysfunction, 6% — mild dementia.
The greatest number of examined patients — 64% amounted the group of patients with CHF FC III, 48% are women, 52% — men. The
average age of this group of patients was 61.42 ± 0.84 years. 51% of patients suffered MI. Estimation of levels of situational and trait anxiety
reveals the following patterns. Patients with low situational anxiety in this group was 6%, significantly more patients with an average level of
situational anxiety — 62%.The high level of situational anxiety was inherent in 32% of patients. Patients with low levels of trait anxiety were not
detected in this group too. The average level of trait anxiety was detected in 29%, high — at 71% of the patients, which is significantly higher
than in the previous group of patients (p0.05). So,
5% identified low levels of trait anxiety; in the previous two groups there were no patients with low meaning on this indicator. In 37% — trait
anxiety level is the average, 58% — highest (Fig. 3A). 11% of patients in this group were with neurotic depression (Fig. 3B). Relative to cognitive
dysfunction obtained the expected results. Only 26% had no abnormalities, the remaining 74% — found various violations. In 16% — mild
cognitive impairment, and 58% — moderate and severe, of which 32% were patients with mild dementia (Fig. 3C).
Trait anxiety
5%
37%
58%
Low level
Situational
anxiety
21%
32%
47%
Moderate level
High level
0% 10% 20% 30% 40% 50% 60% 70%
A

78 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
26%
16%
26%
32%
11%
89%
Without disorders
mild cognitive dysfunction
moderate cognitive dysfunction
mild dementia
B
Without depression
C
Neurotic depression
Fig. 3. Anxiety (A), depression (B) and cognitive impairment (C) in group of CHF FC IV.
Thus, the increase in CHF FC clear trend to the progression of cognitive decline in patients. The levels of anxiety and depression such patterns
haven’t been identified. Conversely, in patients with CHF class II showed the greatest number of patients with neurotic depression level. In the
same group was the highest% of patients with high levels of situational anxiety. Trait anxiety prevailed in the group of patients with CHF FC III.
71%
59%
58%
Trait anxiety
41%
y = 0,23x - 0,18
R² = 0,7825
32%
58%
Situational anxiety
Depression
32%
Cognitive dysfunction
18%
12%
14%
6%
11%
linear dependence (Cognitive
dysfunction)
CHF FC II CHF FC III CHF FC IV
Fig. 4. The distribution of patients by levels of anxiety, depression, cognitive dysfunction, depending on the CHF FC
Low adherence to therapy was characterized by 20% of the patients from the total. In the group with CHF class II showed the highest
number of patients with poor adherence — 24%; in the group with CHF III FC — 22% of patients had poor adherence to therapy. In the group
with CHF FC IV, only 5% had low adherence to therapy (Fig. 5). These patterns seem to be associated with a more severe condition of patients,
which makes them more clearly follow the recommendations of their physicians and take prescribed medications regularly.
100%
80%
60%
76% 78%
95%
40%
20%
0%
24% 22%
5%
CHF FC II CHF FC III CHF FC IV
Low adherence
High adherence
Fig. 5. Adherence to therapy of CHF in groups of different FC.
To evaluate the group of patients with low adherence to therapy were estimated levels of anxiety, depression and cognitive dysfunction in
these patients. Interesting patterns were produced. Thus, “low-adhered” were patients without depressive disorders, with high levels of
situational and trait anxiety (95% — moderate and high levels of situational anxiety and 65% — a high level of trait anxiety) (Fig. 6A), and
as to cognitive dysfunction patients split in different directions. 50% of them did not have cognitive deficits and deliberately refused therapy
for various reasons, 50% with impaired cognitive function did not follow the guidelines because of problems with memory and an inability to
grasp the significance of the treatment (Figure 6B).

Section 9. Medical science
79
Trait anxiety
0%
35%
65%
Low level
Situational
anxiety
5%
45%
50%
Moderate level
High level
A
0% 10% 20% 30% 40% 50% 60% 70%
50%
30%
5%
15%
Without disorders
mild cognitive dysfunction
moderate cognitive dysfunction
mild dementia
B
Fig. 6. Anxiety (A) and cognitive dysfunction (B) in the group with low adherence to therapy
Conclusions:
1. In patients with CHF mental disorders are observed in the form of increased situational and personal anxiety, depression, and
cognitive impairment.
2. With the increase in CHF FC there is a direct dependence of progression of cognitive decline, while both the anxiety and depression,
there is no such linear dependencies.
3. The largest number of patients with poor adherence to therapy were identified in groups with FC II — III of CHF, in the group with
FC IV there is a significantly smaller number of them (p

80 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
ном периоде происходит формирование эндо- и экзокринной частей поджелудочной железы и частичное становление их функций,
которые при благоприятном течении беременности обеспечивают возможность дальнейшего совершенствования морфологических
структур и полноценного функционирования органа в постнатальной жизни 1 . Особенности формирования поджелудочной железы
в антенатальном периоде могут лечь в основу патогенеза заболеваний поджелудочной железы, среди которых наиболее вероятным
является развитие сахарного диабета и экзокринной панкреатической недостаточности. Вопросы развития поджелудочной железы
в условиях Европейского Севера изучены недостаточно подробно, что и определило актуальность исследования 2 .
Цель работы: выявить особенности развития поджелудочной железы в пренатальном периоде на Европейском севере России.
Материал и методы. Нами проведено поперечное проспективное исследование аутопсийного материала: 111 поджелудочных
желез плодов (22–40 недель). Причинами смерти плодов были отдельные состояния, возникающие в перинатальном периоде и врождённые
аномалии. Возраст умерших определялся по медицинской документации (протоколы вскрытий). Материал был разделен
по гестационному возрасту на группы (22–23 недель, 24–27 недель, 28–31 недель, 32–35 недель, 36–40 недель). Работа одобрена
комитетом по этике ГБОУ ВПО СГМУ Минздрава России (№ 03/02 от 12.02.2010 г.).
Аутопсийный материал забирали в течение суток после смерти, фиксировали в 10% растворе нейтрального формалина. Проводили
измерение массы поджелудочной железы (г), объем (см 3 ), изучали варианты формы железы (прямая, изогнутая, S‐образная).
Измеряли длину (мм), толщину (мм) и ширину (мм) поджелудочной железы. Парафиновые блоки готовили по общепринятой
методике, гистологические срезы окрашивали гематоксилином и эозином, по Ван-Гизону. С помощью морфометрической линейки
проводили оценку стромально-паренхиматозных отношений поджелудочной железы 3 .
Для определения типа распределения количественных данных использовали критерий Шапиро-Уилка. В связи с тем, что распределение
данных отличалось от нормального, данные представлены как медиана, первый и третий квартили. Для определения меры
изменчивости признаков использовался критерий Крускала-Уоллиса. Выявление связи между переменными проводили с помощью
коэффициента корреляции Спирмена. Для моделирования применяли регрессионный анализ. Критический уровень значимости
принимался равным 0,05 (р). Результаты морфометрии обрабатывали при помощи статистических программ SPSS 19,0.
Результаты и обсуждение. Предпосылками к возникновению отклонений морфогенеза, адаптивных модификаций и патологических
процессов можно считать результаты наблюдений за темпами роста поджелудочной железы и дифференцировкой ее структурно-функциональных
элементов. При определении абсолютной и относительной массы поджелудочной железы, можно отметить
заметное отставание темпов прироста весовых показателей в раннем и среднем фетальном периодах беременности. Аналогичные
тенденции к «миниатюризации фетальных эндокринных желез» и ретардационной дисхронии (щитовидная железа, надпочечники)
у представителей арктической популяции были определены ранее исследователями нашего региона 4 . В возрасте до 24 недель масса
поджелудочной железы составляла 14,3% от видовой нормы, в 28–31 недели 26,9%. При сравнении массы поджелудочной железы
с видовой нормой методом углового преобразования Фишера выявлены достоверные межгрупповые различия (р

Section 9. Medical science
81
ной железы, удельной плотности крупных островков (p

82 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Really, it is difficult to suppose or expect the results after operative correction in these patients with such pathology. In accessible literatures
sources to us, there is too little data reported relating to diagnosis and treatment of children in pectus excavatum with syndromes pathology
of conjunctive tissues.
Purpose: to analyze the phenotypic dysplastic features and clinical manifestations of pectus excavatum in operated children and adolescents
with syndromes pathology of conjunctive tissues.
Materials and method of investigations
The study was performed on 25 children, who underwent operative treatment in our department of Children’s traumatology, deformations
of thorax and pathology of spine of Scientific Research Institute of Traumatology and Orthopedy of Republic Uzbekistan from 2011 y. to 2012 y.
with various severity of pectus excavatum. All patients were operated by method D. Nuss 1 , which was considered as the most Minimal Invasive
Repair of Pectus escavatum (MIRPE) that is excavated deformation repaired without wedge or transversal sternotomy and cartilages resection
of abnormality parts 2 . Genetic assessment was carried out in examination room of genetic of Children’s Diagnostic Center, Tashkent city.
Patients were distributed through sex and age, boys in 15 (60%) and girls in 10 (40%) cases, with ratio 3:2. Average age was 11, with ranging
from 5 to 17y. y.
Table 1.
The genetical condition of patients was assessed by determining of the intensity of conjunctive tissues dysplasia
characters with using the classification of T. Milkovska-Dmitrova and A. Karakeshev (1985y.)
The mayor characters
• platypodia
• varicose
• gothic palate
• hypermotility of joints
• pathology of visual organ
• deformations of thorax and/or spine
• increase of hyperextensibility of skin
• long and thin hands and legs
(arachnodactyly, dolichostenomelia, spider fingers)
The minor characters
• anomalies of auricle and teeth
• transitory joint pain
• joint dislocations and subluxations
• pterygodactylia
Considering the above mentioned characters we established the following grades of dysplasia: mild degree (I) is considered in presence of
2 major characters, moderate degree (II) is considered in presence of 3 major characters and 2 or 3 minor characters or 3 or 4 major characters
and 1 or 2 minor characters and at last, severity degree (III) is considered in presence of 5 major characters and 3 minor characters.
Results and discussions
As it is general known, the dysplastic changes of conjunctive tissues are more frequently inherited from dominant character 3 . So, in
majority conditions clinical signs of pathological syndromes of conjunctive tissues are exhibited at birth. As syndromes of conjunctive tissues
dysplasia are Marfan syndrome, Elers Danlo syndrome and others. In patients, who underwent the assessment the more frequent appearance
of the following major characters are as: a platypodia in 20 (80%) patients, a varicose in 2 (8%) patients, a gothic palate in 6 (24%) patients, a
hypermotility of joints in 22 (88%), long and thin hands and legs in 20 (80%), pathology of visual organ in 1 (4%) patient, the increasing of
hyperextensibility of skin in 8 (32%), and an arachnodactyly in 18 (72%) patients.
From minor characters much more were detected in anomalies of auricle and teeth in 6 (24%) patients, transitory joint pain in 5 (20%)
patients and pterygodactylia was in 3 (12%) patients. There were not patients founded with joint dislocations and subluxations. Through genetic
conclusions the presence of pathological syndromes in these patients was detected (table 2).
Table 2.
Distribution of patients by accompanying syndromes
Age patients
Syndromes
(N=25)
5–10 y
n=12 (48%)
11–14 y
n=6 (24%)
15–17 y
n=7 (28%)
S. Marfan I type.
5 (20%) 4 (16%) 3 (12%)
n= 12 (48%)
S. Marfan II type.
3 (12%) 1 (4%) 2 (8%)
n=6 (24%)
S. Elers Danlo.
2 (8%) 1 (4%) 0 (0%)
I type. n=3 (12%)
S. Elers Danlo.
2 (8%) 0 (0%) 2 (8%)
II type. n=4 (16%)
Total 25 (100%) 12 (48%) 6 (24%) 7 (28%)
All clinical data were summarized, analyzed and established the mild degree (I) of conjunctive tissues dysplasia in 10 (40%) patients, in
7 (28%) patients the moderate degree (II) and the severity degree (III) of conjunctive tissues dysplasia was indicated in 8 (32%) patients. It
shows that the evidence of dysplastic changes of conjunctive tissues was due to a number of major and minor characters. We also paid the
concentrated attention to form of pectus excavatum and the grade of functional disorders of cardiopulmonary system and direct correlation
1 Fonkalsrud E. W. Current management of pectus excavatum//World J. Surg. – 2003. Vol. 27. № 5. P. 502–508.
2 Nuss D., Croitoru D. P., Kelly R. E. Jr. et al./Review and discussion of the complications of minimally invasive pectus excavatum repair//Eur. J. Pediatr.
Surg. – 2002. Vol. 12. № 4. P. 230–234.
3 Czeizel A. E., Hegedus S., Timar L. Congenital abnormalities and indicators of germinal mutations in the vicinity of an acrylonitrile producing factory//
Mutat. Res. – 1999. – Vol.427, № 2. – p.105–123.

Section 9. Medical science
83
between degree of dysplastic abnormalities and clinical, instrumental data’s. So, from all 25 patients in 20 (80%) cases the asymmetry form of
excavated deformity was observed and with planoconcave form of deformation was noted in 18 (72%) cases.
As we spoke above, that the conjunctive tissues dysplasia is not only characterized with thorax deformity, but has most meaning for
abnormality of intrathoracal organs, especially of cardiovascular and pulmonary system.
For evaluation the functional ability of cardiovascular system the ECG and Echo CG methods were applied. ECG impairments were found in
22 (88%) patients. They were partial bundle-branch block in 14 (56%) cases, several types of arrhythmia in 8 (32%) patients, premature atrial
beats in 3 (12%) patients, wall myocardial ischemia in 2 (8%) patients.
Echo CG impairments were found in 21 (84%) patients. The following view disturbances were found: additional left ventricular chord in 15
(60%) patients, abnormal interventricular septum contraction in 13 (52%) cases, presence of the atrial and interventricular septum defects in
8 (32%) patients. The mitral and tricuspidal valvulars insufficiency with degree I was in 8 (32%) cases and with degree II in 6 (24%) cases. In
all clinical cases the regurgitation of partial blood was detected.
From pulmonary system CTD demonstrated the weakness of respiratory system muscles, mucociliary clearance disorders and respiratory
tracts dyskinesia. But, such pathological disturbances were often found in patients with severity degree of conjunctive tissues dysplasia. All
of 25 patients in 17 (68%) was noted restriction and in other 8 (32%) patients determined the obstructive character respiratory disorders.
In all of cases correction was made by method D. Nuss. But, the degree of the dysplastic manifestations would influence on expected results
after surgery. The more the clinical signs of dysplasia were observed, the higher were probability for loosening the operative surgery results
or to relapse the excavated deformation. An addition the attention was drawn to appearance of several atypical deformations in the areas of
achieved correction. Even, in the adolescence age the achieved correction was loosed for some degree. The elimination of pectus deformity
was carried out without any difficulties in all patients with conjunctive tissues dysplasia. By turning over the way the semilunar steel bar of
D. Nuss, the excavated deformation was elevated easily on accounting of sufficient pliability, elasticity and malleability sternocostal complex,
owing to delay the ossification of osteocartilaginous parts of thorax.
In all clinical cases good cosmetic results were obtained. All patients have felt themselves satisfactorily in postoperative period, and they
were discharged for out-patient treatment. They were inspected during the nearest (from 3 months to year) and long term (over a year) periods.
In the nearest period our results were excellent as a time, when the elimination was performed. Only, in 5 (20%) cases the periodic neuralgic
pain was occurred in fixed fields with shoulder of bar to appropriate ribs and such complaints were in 2 (8%) cases at the long term period.
Virtually, the aim for insertion of the steel bar of D. Nuss was to create matrix for further correct development of anterior thoracic backbone
or frame. Phenotypic structural changes of the sternum are exhibited to incompetence formation bone strength of the anterior sternocostal
complex during interactive growth of children. By oneself, the sternum also undergoes structural changes in conjunctive tissues syndromes and
by consistency it was flexible and soft. Therefore, the steel bar gradually stuck into the corpus of the sternum. In these cases it was loosed the
achieved correction or might appear as an atypical pectus carinatum in anterior wall thorax, that the anterior relief was not plain. The relapse
of achieved correction was occurred in 2 (8%) patients, just at the long term period. The atypical secondary moderate depth deformation
occurred from our observed patients in 1 case from the left and also, in 1 case from the right side. Uncontrolled growth of pathological changed
costal cartilages was led to pectus carinatum in isolated segmental surfaces of thorax in 3 (12%) cases, which was repaired in one time without
any negative consequences, when the plate was removed. In three cases it was necessity to introduce the second steel bar of D. Nuss in pectus
excavatum for holding out the sternocostal complex in corrected position in 6 months after insertion of the first plate.
Therefore, the reason of appearance of these complaints after correction of pectus excavatum were associated with delaying of an ossification
and incompetence formation bone strength in the field of sternocostal complex in adolescents’ age. The process of growth of osteocartilaginous
structural system was not behavioral by its necessity age norm in conjunctive tissues dysplasia of locomotor apparatus. Physiological structural
components were consisted of the basic costal composition of sternocostal complex, which were reduced and became incomplete. These
changes were complicated for use of the correction method of pectus excavatum as it extended the period of immobilization and difficulty to
prognose of expecting results.
Reference:
1. Malakhov O. A., Rudakov S. S., Likhotay K. A./Defecti razvitiya grudnoy kletki i ikh lechenie.//Vestnik traumatologii i ortopedii im.
N. N. Priorova. — 2002.
2. Rudakov S. S./Metod kombinirovannogo lecheniya voronkoobraznoy deformasii grudnoy kletki u detey s sindromom Marfana i
marfanopodobnim fenotipom. — М., 1996.
3. Fonkalsrud E. W. Current management of pectus excavatum//World J. Surg. — 2003.
4. Nuss D., Croitoru D. P., Kelly R. E. Jr. et al./Review and discussion of the complications of minimally invasive pectus excavatum
repair//Eur. J. Pediatr. Surg. — 2002.
5. Czeizel A. E., Hegedus S., Timar L. Congenital abnormalities and indicators of germinal mutations in the vicinity of an acrylonitrile
producing factory//Mutat. Res. — 1999.

84 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Section 10. Pedagogy
Azarova Lyubov Ivanovna, the Belgorod State Institute of Arts and Culture,
Graduated student of library and information science
Reviving traditions of family reading
The future of society in big measure depends on upbringing of younger generations. Importance of a family as institute of upbringing is caused by
that the child is in it during considerable part of the life, and on duration of impact on the personality any of institutes of upbringing can’t be compared to
a family. Truly: “The world not only is under construction in the nursery, but also collapses from it; here are laid not only start up rescue, but also death
ways”. Not casually, I. A. Ilyin, one of researchers of a problem of family upbringing, compared a family with peculiar live “laboratory of human destinies”.
Thus he noted that “… in laboratory usually know that do, and work expediently, and in a family usually don’t know that do and work carelessly” 1
The success in work on upbringing of young generation is provided with joint and substantial activity of a family and school. In the law of
the Russian Federation “About education” it is especially emphasized that the first tutors of children are parents. In family parents create such
moral values, as happiness, diligence, cleanliness, conscientiousness, professionalism, the standard of work, life and a rest. The best children
are from happy parents.
Parents and teachers — masters of children’ thoughts. Only their combined efforts create 90% of all cultural, moral, physical and
esthetic values.
Formation of such values is directly connected with spiritual food received by children. The big role in process of socialization of the
personality is played by mass media and the book. By means of children’s literature, and also the literature created specially for children, there is
an entry of the child into the Universe of book. Such literature feeds mind and imagination of the child, opening him the new worlds, images and
behavior models, and also is a powerful tool of spiritual development of the personality. In the document «Charter of the Reader» (1992) with which
the International association of publishers addresses to the governments of all countries, it is emphasized that reading is a general right. According
to it, it is necessary to provide also an early meeting with the book, to access to books at school and out of it, to support and encourage reading.
For integrity and a continuity of educational process, the union of a family, school and the public is necessary for formation of moral
consciousness of school students. Fiction literature is the most important way of formation of a full range of moral qualities of pupils. Joint
reading and easy exchange of impressions about the read causes deep emotional and moral experiences in children, and also promotes unity
of family collective.
Family role of extremely big in the course of formation of the relation to the book and reading. When reading is a way of life of adult family
members, the child absorbs it. The impressions received in the family remain for the rest of life a measure for comparison and an assessment
during all life. Subsequently the same form of the relations will be realized in own family. The home library which reflects taste, a sort of
professional works, a hobby at once several generations, defines both the relation to the book, and a circle of reading the child.
The term «family reading» is unconsciously applied as the generalizing concept including a circle of questions which are related to reading
all family, and not just parents with children. By consideration of questions of family reading there are four groups of terms and concepts:
1) reading;
2) work of libraries;
3) psychology, pedagogic and sociology of reading;
4) tradition of family reading.
However, the concepts «family reading» and «tradition of family reading» aren’t identical. It is necessary to definite their contents.
One of the main signs of traditions of family reading is reading aloud. However, it is obviously not enough of one it. If to consider this aspect
of reading from the point of view of history of formation of traditions of family reading, it is necessary to pay attention to the next moments:
— reading aloud;
— joint reading children and parents;
— motives of reading;
— existence of discussion 2
The tradition of family reading appeared in Ancient Russia. Read generally “edifying” literature. Emergence in families of discussion of
the read books — a final stage of formation of tradition of family reading. Since Peter The First, the desakralization of the sphere of culture,
made discussions concerning about the read book necessary component. Reading adults and children equated to adults, was perceived, as joint
activity of equal partners. However, such joint reading didn’t assume the upbringing moment 3 . So, nowadays tradition of family reading is a
reading aloud; reading for pleasure; family members equated to adults; assuming possibility of discussion, dialogue.
Now this tradition almost completely disappears in connection with sociocultural changes: absence at adults’ personal space in a family,
change of structure of a family, change of the relation to children and the childhood, prompt development of the children’s literature,
growing influence of mass media. Children didn’t be used to see parents reading and as the example of parents teaches children more, than
their manuals, at children the concept about need of reading isn’t created. For this reason the idea of revival of tradition of family reading
causes ambiguous reaction. So, there is a need to impart love to reading not only children, but also and their parents.
For this reason work with a family has to become one of the main cares of the librarian, after all namely in a family moral bases are build,
cultural values takes root, moral sources of children’s soul and an outlook basis arise.
To create tradition of family reading, it is necessary to undertake certain actions on return of the book to a family. Modern Russian society
recognizes that the main, chief “masters” of children’s thoughts are mother and the father, despite fine activity of preschool and school institutions.
Moreover, the law of the Russian Federation “About education” obliges parents “to lay the foundation for physical, moral and intellectual development
of the identity of the child at infant age”, thereby, expanding the rights and responsibility of parents as “first teachers”.
1 Ilyin, V. Archeology of the childhood: psychological mechanisms of family life. – M: Klass independent firm, 2002. – 208 pages. – p.10.
2 Zhurbin, E. A. Learning of family reading/Newsletter of the Russian library association. - 2007 . - N 45. - Page 46–48.
3 Korotkov, L. Family reading as means of spiritual and moral formation of the personality/Family reading. - 2007. - N 4. - Page 15–20.

Section 10. Pedagogy
85
In this regard it is difficult to overestimate activity of libraries as they are urged to support, keep and develop family reading. So, the library
can specially help in revival of traditions of family reading. First, it can competently promote family reading. Into this concept enters — presence
of professional experts in the field of the children’s reading, capable it is convincing to explain need of joint reading the parent and the child
and to train it in the organization. Secondly, to create conditions in the library for easy communication and rapprochement of the parent with
the child. Thirdly, information and methodical ensuring process of reading with adults to the child, and also education of parents performed
by duties on upbringing of the child.
Revival of tradition of family reading as cultural norm of development of the child is one of the most important problems of library
establishments. For goal realization, libraries need to intensify cooperation with parents.
The home, family library makes a circle of reading the child and the teenager for the long period, and also helps with definition of its
relation to the book as to the life textbook.
The child as future reader of library, needs very much to see the way to a library. This way is from their parents.
B. Train, Great Britain, offer next effective model of family reading. To break barriers, model of effective family reading in any country
has to include the following elements:
— Parents and tutors find time regular read to children.
— Reading for pleasure is realized by school and family also moves ahead library as important part process of training in reading.
— Young people feel surely, when them see behind reading.
— Reading at home is supported and encouraged by school, library and local society.
At last, as declares National Fund of Reading, this model will be approximately is as follows:
“All families consider reading as important part of the everyday life and part of culture the house. Children, young men and adults receive
pleasure from reading. For them reading is the most important source of information and pleasure …” 1
The task of library is to stay kind wizards: to give the chance to children to became happy.
Baimuldina Nazira Sahimzhanovna, k. p.s, Institute for Master and PhD
programs KazNPU named Abai
Koshjanov Rasul undergraduate Institute for Master and PhD
programs KazNPU named Abai
Баймулдина Назира Сахимжановна, к. п.н., доцент Института Магистратуры
и Докторантуры Phd, КазНПУ им.Абая
Кошжанов Расул магистрант Института Магистратуры
и Докторантуры Phd, КазНПУ им.Абая
Multimedia technology as a tutorial to bases of creation, design and use
of databases by preparation of students in «Information systems»
Мультимедиа технологии как средство обучения основам создания,
проектирования и использования баз данных при подготовке
студентов по специальности «Информационные системы»
Внедрение в практику работы образовательного учреждения информационно-коммуникационных технологий открывает большие
возможности и для совершенствования образовательных методик, для обмена опытом и творческого подхода к преподаванию.
Основой для этого является накопление учебно-методических материалов во внутреннем структурированном информационном
пространстве вуза и использование Интернет-технологий как для оперативного, так и для отсроченного общения с коллегами
и учениками: электронной почты, форумов, чатов, видеоконференций.
Формирование мотивационной готовности преподавателя к межличностному взаимодействию с использованием компьютерных
телекоммуникаций не только в учебных, но и в иных ситуациях — важнейший аспект в повышении квалификации преподавателе.
Эффективность нашей системы демонстрирует созданный в университете банк знаний. В него входят авторские материалы
преподавателей, которые можно дифференцировать по четырем направлениям:
— Мультимедийное обеспечение учебных занятий;
— Электронные учебные пособия и учебники;
— Базы данных для автоматизированного тестового контроля знаний;
— Internet — ресурсы.
Мультимедиа — быстро развивающаяся современная информационная технология, позволяющая объединять в информационной
системе текст, звук, видеоизображение, графическое изображение и анимацию (мультипликацию). В результате обеспечивается
такое представление информации, при котором человек воспринимает ее сразу несколькими органами чувств параллельно,
а не последовательно. Именно этот переход к параллельной передаче аудио и видеоинформации в сочетании с использованием ее
больших объемов, быстрого доступа и интерактивного взаимодействия с ней, предопределил качественно новые возможности
повышения эффективности обучения.
Технология мультимедиа — информационная технология, реализующая возможности мультимедиа-операционных сред, основанная
на одновременном использовании различных средств представления информации, обеспечивающая применение совокупности
приемов, методов, способов и средств сбора, накопления, обработки, хранения, передачи, продуцирования аудиовизуальной,
текстовой, графической информации в условиях интерактивного взаимодействия пользователя с информационной системой.
Возможности систем мультимедиа позволяют интегрирование представлять на экране компьютера любую аудиовизуальную
информацию, реализуя интерактивный диалог пользователя с системой. При этом система обеспечивает возможность выбора
1 Train B. Researches in the field of family reading: international prospect/School library. – 2006. - № 6. – Page 28–31.

86 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
по результатам анализа действий пользователя нужной линии развития представляемого сюжета или ситуации. В обучении технологию
мультимедиа реализуют при создании и использовании программных (электронных) средств образовательного назначения.
Компонентами таких программных средств являются статические и анимированные изображения, а также текстовая и видеоинформация
со звуковым сопровождением.
Обучающие мультимедиа-системы позволяют пользователям, работая с базой данных, манипулировать формой визуальной
информации, деформировать представленную на экране видеоинформацию по линейным параметрам; выбирать необходимую
линию развития рассматриваемого сюжета; использовать информацию различного вида (текст, видеосюжет, графика, анимация);
управлять работой различных устройств, лабораторных стендов и т. д. Система обеспечивает возможность анализировать действия
пользователя, использовать коммуникации между обучаемым и преподавателем, реализовывать широкий спектр обучающих воздействий
и т. д.
Основная цель применения современных технологий и средств при подготовке студентов — воспитание готовности и способности
к быстрым, своевременным и эффективным действиям в профессиональной и личной жизни обучаемых. Для достижения
этой цели в рамках использования мультимедиа-ресурсов выделяют три сущности: знание, понимание и действие, необходимые для
создания основы востребованного и эффективного образования. Необходимо помнить самые общие учебные задачи, достижение которых
при использовании современных средств обучения обеспечивало бы подготовку образованного специалиста в любой области:
— формирование общего представления у обучающегося;
— усвоение некоторой суммы знаний;
— развитие навыков действий и мысле действий;
— формирование умений;
— создание ситуаций понимания.
Обучение базам данных целесообразно проводить с помощью специализированных средств, основанных на технологии мультимедиа.
При таком подходе используемые мультимедиа-ресурсы будут способствовать;
— автоматизации расчетов и контрольных работ, передоверяя эту работу компьютеру;
— оптимизации соотношения количества и содержания примеров и задач, рассматриваемых в аудитории и задаваемых на дом;
— индивидуализации работы со студентами, особенно в части, касающейся домашних заданий и контрольных мероприятий.
Мультимедиа технологии необходимы для самостоятельной работы студентов при изучении курса основ баз данных. Такие
технологии и средства обучения:
— облегчают понимание изучаемого материала за счет иных, нежели в печатной учебной литературе, способов подачи материала:
индуктивный подход, воздействие на слуховую и эмоциональную память и т. п.;
— допускают адаптацию в соответствии с потребностями учащегося, уровнем его подготовки, интеллектуальными возможностями
и амбициями;
— освобождают от громоздких вычислений и преобразований, позволяя сосредоточиться на сути предмета, рассмотреть большее
количество примеров и решить больше задач;
— предоставляют широчайшие возможности для самопроверки на всех этапах работы;
— дают возможность красиво и аккуратно оформить работу и сдать ее преподавателю в виде файла или распечатки;
— выполняют роль бесконечно терпеливого наставника, предоставляя практически неограниченное количество разъяснений,
повторений, подсказок.
Отбираемые из существующих и вновь создаваемые в рамках настоящего исследования мультимедиа-ресурсы имеют общие
фундаментальные особенности, в числе которых:
— работа с одним пользователем, когда в каждый момент времени с ресурсом работает только один человек. При этом не исключается
одновременное выполнение нескольких операций по обработке информации в рамках создания и использования баз данных;
— возможность обработки, хранения, представления и передачи информации разных типов (мультимедиа информации), в числе
которых текст, числовые данные, графические изображения, звук и другие;
— единообразное общение с педагогами и студентами на языке, близком к естественному;
— совместная работа с различными аппаратными мультимедиа устройствами, существенно расширяющими возможности
персонального компьютера по обработке, хранению, представлению и передаче информации разных типов;
— выполнение операций по обработке информации под управлением специально разработанных компьютерных программ, нацеленных
как на поддержание работы различных системных функций компьютера, так и на решение прикладных задач, значимых
для подготовки специалистов в области информационных систем.
Для создания мультимедиа-ресурсов в ходе исследования использовались различные HTML-редакторы. Системы программирования,
использованные для создания локальных компонент мультимедиа-ресурсов, позволяют включать в мультимедиа курс
и обращение к ресурсам сети Интернет, интегрируя сетевые и локальные образовательные ресурсы. Следует отметить, что при
создании мультимедийных гипертекстовых ресурсов и мультимедийных страниц для сети Интернет в рамках исследования использовались
следующие языки и инструменты:
— язык разметки гипертекста (HTML) — стандартный язык, используемый в Интернет для создания, форматирования и демонстрации
мультимедиа страниц;
— язык Java — специализированный объектно-ориентированный язык программирования, аналогичный языку C++. Данный
язык применен для использования интерактивной графики и анимации. Многие готовые приложения (Java applets) доступны
в Интернет и их можно выгрузить на компьютер пользователя для дальнейшего использования при создании собственных информационных
сетевых и несетевых мультимедиа-ресурсов, мультимедийных баз данных и информационных систем;
— язык VRML (Virtual Reality Modeling Language) использован для создания объемных объектов, создающих иллюзию реального
объекта намного сильнее, чем простые анимации. Подобные трехмерные объекты в зависимости от их «объема» принято называть
«виртуальными комнатами», «виртуальными галереями» и «мирами». Данные компоненты создавались студентами при построении
учебных баз данных;
— CGI (Common Gateway Interface) — является спецификацией, описывающей правила сбора информации и создания баз
данных. Разработчики используют язык PERL или какой-либо другой язык для того, чтобы создавать CGI–программы, которые
позволяют размещать в сети и обеспечивать работу «динамических документов». Так, например, пользователи сталкиваются с подобными
программами, заполняя в режиме реального времени на Интернет-страницах бланки анкет и отзывов, отвечая на вопросы

Section 10. Pedagogy
87
тестов и т. п. Это существенно для демонстрации примеров повседневного создания и использования баз данных и информационных
систем. Педагоги и студенты также могут использовать и другие инструменты для создания мультимедиа-ресурсов, баз данных
и информационных систем.
В ходе локального взаимодействия с мультимедиа-ресурсом, студенты получают информацию не из телекоммуникационных
сетей, а из источников внутренней или внешней памяти своего же компьютера. При этом содержание мультимедиа-ресурса и способы
представления информации в нем полностью соответствуют тем, что размещены в сети Интернет.
Особенностью функционирования этого мультимедиа-ресурса, также как и особенностью его использования при обучении
студентов является то, что ресурс сам представляет собой полноценную базу данных.
Наряду с ранее отобранными мультимедиа-ресурсами сети Интернет было создано мультимедиа-пособие, знакомящее студентов
с типами образовательных электронных изданий, возможных для применения в процессе обучения основам построения и использования
баз данных и информационных систем (рисунок 1).
Рисунок 1‐Мультимедиа-пособие, разработанное для обучения основам построения
и использования баз данных и информационных систем
Важно подчеркнуть, что созданный мультимедиа-ресурс сам представляет собой базу данных. Мультимедиа средство содержит
графические иллюстрации продуктов, гиперссылки на сайты, управляющие элементы, звуковое комментирование, анимационные
и видео-фрагменты, элементы интерактивности. Для разработки использовалась СУБД Microsoft Access. В связи с этим параллельно
данный мультимедиа ресурс знакомит студентов такими объектами реляционной базы данных, как таблицы, формы, запросы,
отчеты. Для этого применялись: связывание таблиц, создание формы на основе таблиц и запросов, создание кнопок на форме,
вставка изображений в форму, редактирование структуры формы, создание запросов с различными условиями отбора, создание
запросов на основе таблиц, редактирование структуры отчета, вставка гиперссылок на объекты базы данных, связывание различных
мультимедиа объектов и данных.
Разработка такого программного средства позволит познакомиться с некоторыми образовательными электронными изданиями,
которые можно использовать в процессе обучения разделу «Технология хранения, поиска и сортировки информации», у педагогов
снизится время, которое затрачивается на процесс рутинного поиска необходимого издания, это время будет использоваться для
более качественной подготовки к занятиям, и, следовательно, повысится эффективность образовательного процесса, за счет продуманного
использования нестандартных средств и методов обучения студентов.
Мультимедиа-ресурс предназначен для педагогов и студентов. Он поможет при отборе необходимого образовательного электронного
издания в процессе рассмотрения раздела «Технология хранение, поиска и сортировки информации».
Использование описанного содержания обучения и специально разработанных мультимедиа-ресурсов будет способствовать
повышению эффективности подготовки студентов вузов в области работы с базами данных и системами управления ими.
Список литературы:
1. Информационные и коммуникационные технологии в образовании: учебно-методическое пособие/И. В. Роберт, С. В. Панюкова,
А. А. Кузнецов, А. Ю. Кравцова; под ред. И. В. Роберт. — М.: Дрофа, 2008. — 312, [8] с.: ил. — (Высшее педагогическое
образование).
2. Григорьев С. Г., Гриншкун В. В. Информатизация образования. Фундаментальные основы: Учебник для студентов педагогических
вузов и слушателей системы повышения квалификации педагогов. — Томск: Изд-во «ТМЛ-Пресс», 2008. — 286 с. 8.
3. Тукенова Н. А. Использование мультимедиа в обучении основам баз данных при подготовке студентов по специальности «Информационные
системы»13.00.02 — теория и методика обучения и воспитания (информатика, информатизация образования)
автореферат диссертация на соискание ученой степени к. п. н. Алматы, 2010.

88 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Stylistic features of Dierd Ligeti’s piano creativity
Gumarov Marat Vasilievich,
professor at the State Conservatory of Uzbekistan
Гумаров Марат Васильевич,
профессор Государственной консерватории Узбекистана
Стилистические особенности фортепианного творчества Д. Лигети
На рубеже XX — XXI веков обозначились новые тенденции в развитии музыкального искусства, связанные с переосмыслением
художественных ценностей прошлого. В новых исторических условиях продолжили своё развитие направления, стили, различные
техники композиторского письма, возрождающиеся на обновлённой основе достижений предшествующих веков: неоклассицизм,
неоромантизм, импрессионизм, экспрессионизм, минимализм. Многогранно развиваются направления экспериментального характера
— додекафония, сериализм, сонорика, алеаторика, интуитивная музыка, альтернативная музыка, электронная музыка,
цифровая музыка, музыка сфер.
Начало XXI века характеризуется стремлением композиторов к экспериментам с новыми композиционными и музыкально-выразительными
средствами. В основе современных изысканий весьма показательны эксперименты со звуком, его новым пониманием.
Особый интерес в этом отношении представляет фортепианная музыка, всегда являвшаяся творческой лабораторией композиторов,
базой для экспериментов и открытий. Огромные идейно-художественные завоевания современной фортепианной музыки
с её жанровым динамизмом, с обновлением многих сторон общественного бытования обусловили общественно-социальный и духовный
престиж фортепиано.
Изменившая представление о звуковой природе рояля, о его звуковом мире, смысловых и технических возможностей ярко,
убедительно и многогранно доказывает фортепианная музыка Дьёрдя Лигети. Она расширяет пространство современного музыкального
мира, отражает динамику развития современного музыкального искусства, смело открывает пути в будущее художественной
культуры нового века.
Венгерский композитор Дьёрдь Лигети — один из лидеров западноевропейского авангардизма. В начале своего творческого
пути он выступил как последователь Б. Бартока, с середины 1950‐х годов обратился к электронной музыке, создав Glissandi
(1957), Articulation (1958), а в конце 1950‐х годов разработал собственную технику статической сонорной композиции, основанную
на микроизменениях в целом неподвижного звукового массива. Это нашло своё яркое выражение в его оркестровых сочинениях
«Видения» (1959), «Атмосферы» (1961). В созданных композитором статических композициях обнаруживается влияние философской
концепции минимализма, виртуозное владение репетитивной техникой, умелое применение паттернов.
В 1960‐х годах композитор увлёкся «театром абсурда», которое нашло своё отражение в его сочинениях для солистов и инструментального
ансамбля — «Приключения» (1962) и «Новые приключения» (1965). В произведениях 1970–80х годов обнаруживается
тяготение к неоромантизму, стремление композитора по-новому воспринять музыку прошлых эпох. Воздействие стилистических
координат старинной музыки непосредственно отразилось в сочинениях различных жанров, в том числе в фортепианных пьесах,
опере «Великий Мертвиарх» (1974–1977) на текст бельгийского драматурга Мишеля де Гельдерода, семичастном Гамбургском концерте
(1998–1999, редакция 2003).
В последние годы жизни в сочинениях Лигети начинают преобладать тенденции постмодернизма. Из приведённого перечисления
следует, что в его творчестве происходила активная смена различных стилей, весьма мобильная эволюция музыкального мышления.
Сочинения для фортепиано также наглядно отражают интенсивную стилистическую эволюцию композитора. Осмысление их
образного мира требует определённого погружения в эстетику творчества Лигети, понимания особенностей его мировосприятия.
В фортепианной музыке — циклических композициях, сочинениях для двух фортепиано и для фортепиано в четыре руки, Фортепианном
концерте, трёх тетрадях этюдов непосредственно отразились общие тенденции его творчества. Существенным фактором
творчества Лигети становится игровое начало, путешествия в виртуальные миры. Целое предстаёт в виде «потока сознания», рождаемого
творческой фантазией композитора, с бесчисленным количеством кодов и символов и в бескрайнем космическом мире
которого личность блуждает по огромному, постоянно обновляемому пространству.
Для осмысления музыкального стиля Лигети, в том числе и фортепианного, весьма важно отношение самого композитора к собственному
стилю, который определил его как «Лигети-стиль». Термин «Лигети-стиль» впервые встречается в интервью, которое
композитор дал в 1978 году Питеру Варнаи 1 . Сущность этого стиля как индивидуального стиля творчества и стиля жизни художника
заключается в пространственно многомерном восприятии мира, в котором всё новое отображается в виде актуализирующегося
в рамках современной действительности старого.
«Лигети-стиль» проецируется на всё творчество композитора, претерпевшего ряд стилистических модуляций и одновременно
сохранившего свою неповторимую индивидуальность. Составляющими компонентами «Лигети-стиля» являются всевозможные
полиэлементы, в числе которых полиметрия, полиритмия, полимелодика, полиладовость, полидинамика и т. п.
Особенно интересно использование композитором такого вида многоголосия как микрополифония, которую музыковед Г. Григорьева
характеризует как «явление, заключающееся в особо плотном, каноническом «дублировании» хроматических микромотивных
образований, вплоть до отдельного звука» 2 . Такой приём был введён в практику композитора в его симфонических сочинениях,
а также в произведениях с участием хора, в частности в Реквиеме (1965). Возникающий при этом сонорный эффект отличается
особой внутренней изменчивостью, создаётся впечатление двигающегося «по диагонали» кластера, способного создавать ощутимое
динамическое напряжение, пульсацию, трепетную звуковую вибрацию. Микрополифонические приёмы развития музыкальной
ткани встречаются и в фортепианных сочинениях композитора. Они позволяют достигать особых тембральных эффектов при использовании
различной плотности звуковой массы.
Дьёрдь Лигети постоянно обогащал свои жизненные впечатления, посещая разные страны мира. Пребывание в северной Африке,
в Америке нашло своё отражение в его стилистической эволюции. Впечатление от игры африканских народных ансамблей ударных
1 Ligeti in Conversation. London, 1983.
2 Григорьева Г. Русская хоровая музыка 1970–80‐х годов. М., 1991, с. 66.

Section 10. Pedagogy
89
инструментов стимулировало развитие композиторского мышления и разработку собственной оригинальной ритмической системы.
«В условиях полиритмии такого рода, — отмечал Р. Разгуляев, — рождается удивительный феномен, названный самим Лигети
«динамической статикой» или «статической динамикой» 1 . В одном из своих интервью композитор Лигети сказал: «Представление
о статической музыке, которое я воплотил гораздо позже, в 1961 году в «Атмосферах», существовало у меня с 1950 года. Я знал,
что как-нибудь смог бы сочинить музыку без мелодии, без ритма — музыку, в которой формальные очертания — множество наполняющих
её подробностей — не будут восприниматься как отдельные моменты, не переплетаться, связываться друг с другом,
музыку, где краски будут радужно переливаться» 2 . Действительно, Лигети удалось добиться на этом пути поистине поразительных
результатов. Его музыка обнаруживает множество аспектов ассоциативного, структурного, образного взаимодействия между музыкальной
композицией и изобразительным искусством 3 .
В фортепианных сочинениях Лигети явно просматривается влияние графики, в частности, уже в особой визуализации нотного
текста, позволяющей воспринимать некоторые сочинения композитора как своеобразные произведения беспредметного изобразительного
искусства. Эта тенденция обнаруживается в творчестве ряда композиторов XX века, среди которых можно назвать
М. Фелдмана, Дж. Кейджа, Дж. Крамба, С. Буссотти, Р. Хаубеншток-Рамати.
Характерные для Лигети фактурно-пространственные идеи (разветвления, приближения-отдаления, и др.) зримо отображаются
традиционной нотной графикой. В его музыке присутствуют такие типы фактуры как точки, линии, пятна, потоки, волны, шорохи.
По мнению музыковеда и композитора Ильи Остромогильского: «Фактура его (Дьёрдя Лигети — М. Г.) композиций представляет
феномен «статической живописи» 4 . Лигети придавал большое значение визуальным факторам для своих музыкальных образов:
«С цветом, формой и плотностью у меня почти всегда ассоциируются звучания, и, наоборот, с каждым акустическим явлением —
форма, цвет и материальные свойства. Даже абстрактные понятия — количество, отношения, связи и процессы представляются
мне наглядно и занимают своё место в некоем воображаемом пространстве» 5 — утверждал композитор.
Исследователь творчества Лигети И. Остромогильский также сравнивает структурную организацию и фактуру сонорных сочинений
Лигети с полотнами Василия Кандинского, Пита Мондриана, Пауля Клее 6 . Чтобы глубже понять и осмыслить сущность
сочинений композитора, желательно обратиться к работам этих художников и попытаться соотнести их со звуковыми находками
в сочинениях композитора.
Техника письма Лигети характеризуется строгим рационализмом музыкального мышления, связанного с последовательной
структурной организацией сонорного материала. Использование же им микрополифонического метода способствует созданию
целой серии неповторимых звуковых образов и находит также своё непосредственное отображение в графической нотации.
Специфика временного развёртывания у Лигети связана со статикой, которая обуславливает своеобразие образного мира,
особенности формообразования и драматургии его музыки. «В статических звучаниях, — говорил композитор, — открылись новые
красоты погружённого в самое себя времени и игра звуковыми моллюсками, красоты стихийных круговращений и мифологического
движения горных массивов» 7 .
Как и художники-авангардисты XX века, композитор неутомимо искал пути обновления музыкального искусства и ему были
наиболее близки художественные эксперименты в живописи и графике, связанные с насыщением полотен цветовыми пятнами,
геометрическими и биоморфными образованиями в различных визуальных очертаниях. При этом категория прекрасного всегда
оставалась основополагающей. «Искать красоту таких произведений — утверждал Лигети, — надо совсем не там, где мы её ищем
в обычной музыке. Красота в музыке уже давно не связана с обычной «выразительностью». Красота — в раскрытии частей структуры.
Поэтому сочинение музыки теряет свою сущность «художественного творчества»: сочинять музыку — это разведывать новые
возможности соединения материи» 8 .
Визуальные и акустические представления Лигети нашли непосредственное отражение и в фортепианной музыке. Приоритетность
сонорных и структурных концепций в творчестве композитора позволяет сделать вывод о принадлежности фортепианного
творчества Лигети к экспериментально-интеллектуальному направлению современной музыки. Несмотря на то, что в становлении
типологических черт его стиля можно усмотреть развитие традиций Бартока, фортепианное творчество композитора концентрирует
его собственные, самобытно индивидуальные и неповторимые особенности.
Феномен фортепианного стиля композитора обусловлен стремлением найти свой путь в фортепианной музыке XX века, выразить
в ней своё глубоко личностное мироощущение, выявить новые возможности рояля.
Новаторство Лигети как фортепианного композитора заключается в расширенной трактовке фортепиано, когда весь спектр
исполнительских средств подчинён поискам новых способов звукоизвлечения без каких-либо вторжений в механику рояля. Набор
технических приёмов в фортепианных сочинениях расширяется за счёт развития техники кластеров, применения квартовых и квинтовых
флажолетов, частичного резонирования, педальных эффектов с беззвучным нажатием клавиш. Такой приём, использованный
ещё Р. Шуманом в фортепианных сочинениях, создаёт особый эффект таинственности и загадочности звучания.
Для композитора понятие «звук — звучание — музыка» является мировоззренческой категорией, связанной с миропониманием
и мировосприятием, аспектом ментальности. Триединое понятие «звук — звучание — музыка» в контексте сонорного
мышления служит Лигети для комплексного представления о феномене звука, в котором соединяются звуковой материал, творческий
процесс и форма.
Исключительно важным является мелодическое развитие, построенное на стремлении к структурной организации мелоса речевыми
интонациями. Композитор использует различные приёмы мелодического развития: мелодическое развёртывание на основе
интонационного прорастания, принципы техники «постепенного фазового сдвига» Стива Райха и другие.
1 Разгуляев Р. Последние десятилетия Дьёрдя Лигети. О поздних сочинениях для фортепиано//Музыкальная академия, 2007 № 1, с. 207.
2 Смирнов Д. О тайнах творческого процесса в музыке//Музыкальная академия, 2002 № 2, с. 46.
3 См. об этом: Остромогильский И. О визуальных аспектах музыки Дьёрдя Лигети//Музыкальная академия, 2008 № 2.
4 Остромогильский И. О визуальных аспектах музыки Дьёрдя Лигети//Музыкальная академия, 2008 № 2, с. 162
5 Крейнина Ю. Дьёрдь Лигети и Витольд Лютославский: параллели и сопоставления//М., 1992, с. 155
6 Остромогильский И. О визуальных аспектах музыки Дьёрдя Лигети//Музыкальная академия, 2008 № 2, с. 162
7 Житомирский Д., Леонтьева О., Мало К. Западный музыкальный авангардизм после второй мировой войны. М., 1989, с. 26.
8 Шнеерсон Г. Статьи о современной музыке. Очерки. Воспоминания. М., 1974, с. 54

90 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Музыке Лигети присуща свобода метроритмического дыхания, мастерское сочетание регулярной и нерегулярной акцентировки,
использование различных структурных ритмических паттернов. Выбор экспериментальных выразительных средств во многом
определяется мощным интеллектом композитора, его в высшей степени интеллектуальным психологизмом. Всё это объясняет
особую графичность фортепианной фактуры, существенную роль монологичности и диалогичности, родственности бартоковскому
линеаризму мышления.
Фортепианная фактура сочинений Лигети сочетает как выразительную многотембровость, присущую оркестровым или
вокально-хоровым краскам, так и сугубо фортепианную специфику. В основе фортепианной музыки композитора лежат три
пласта традиций. Это — традиция бартоковского пианизма, традиция доклассической старинной клавирной музыки и традиция
поставангардизма. «Постмодернизм, — по мнению В. Бычкова, — своеобразная ироническая калейдоскопическая игра
всеми ценностями и феноменами культуры, включая авангард с модернизмом в модусе ностальгической усталости и затухающего
«эстетизма» 1 .
Таким образом, у Лигети творческое развитие предстаёт в виде актуализации в рамках современной действительности
координат прошлого. Постмодернистская эстетика нетрадиционности, многомерности и многомирности, игры и лабиринта,
иронически трактует и трансформирует предысторию в постсовременность. Игра как сущность человеческая и как сущность
культуры привлекает композитора возможностью синтеза различных стилистических направлений, применения иконов,
символов, индексов.
Исследователь Е. Трайнина, рассматривая композиторское творчество Лигети в контексте постмодернистского течения, приходит
к следующему выводу: «Его необыкновенная способность к красочным, метафорическим высказываниям выявляет многомерное,
скорее многоуровневое мышление композитора, а также особый тип мироощущения, который можно охарактеризировать
как «постмодернистскую чувствительность» 2 . Это любопытное наблюдение позволяет открыть множество интересных граней
творчества композитора, предоставляющих богатейший материал для поисков в сфере исполнительской интерпретации.
Огромную помощь музыканту-исполнителю могут оказать и литературные труды композитора: эссе, беседы, интервью,
аннотации к записям и концертам собственных сочинений. Лигети любил говорить о своей непричастности к каким-либо
движениям или стилевым направлениям: «Я не думаю, что на меня очень сильно влияют господствующие модные явления.
Не то, чтобы они совсем на меня не действовали. Но мне никогда не приходилось, например, присоединяться к сериалистам
Дармштадта и Кёльна. Мне не нравится быть членом клики» 3 . В аннотации к своему фортепианному концерту автор декларировал:
«Я заявляю своё эстетическое кредо: независимость, как от критериев традиционного авангарда, так и от современного
постмодернизма» 4 .
Тем не менее, именно в творчестве Лигети исследователи обнаруживают проявления постмодернизма как характерной тенденции
его творчества. По мнению В. Бычкова многие явления, происходящие в современном мире, реализуются «представителями постмодернизма
«бессознательно» (и они даже не причисляют себя к их сторонникам) под влиянием общей энергетической атмосферы
эпохи посткультуры, существенной частью которой является постмодернизм» 5 .
Характеризуя постмодернизм как основополагающую тенденцию в искусстве, И. Ильин концентрирует внимание на «постмодернистской
чувствительности» 6 . С точки зрения «постмодернистской чувствительности» искусство заключает в себе иррационализм,
обладает свободной ассоциативностью и особой метафоричностью. «Постмодернистская чувствительность» находит своё
отражение в парадоксальности: с одной стороны композитор тяготеет к идеальной точности, тщательной проработке деталей,
а с другой — к беспорядочности, хаотичности. В этом проявляется диалектичность дуализма мышления, в котором взаимодействуют
сознательное и бессознательное, рациональное и эмоциональное, аполлоническое и дионисийское начала.
Фортепианная музыка Лигети — это сложный звуковой мир, являющийся отражением композиторского восприятия
как внешней действительности, так и выражением его внутреннего мира. Этот дуализм творческого процесса композитора
и обуславливает парадоксальность его стилистических особенностей. В одном из своих интервью Лигети сказал: «Почти
во всех моих произведениях можно найти так называемую «опасную зону» (danger zone)… Я люблю подталкивать предметы
к пределу их возможностей» 7 . В соответствии с этим эстетическим принципом композитор определил новую эстетическую
категорию «глубоко застывший экспрессионизм», сущность которого заключается «в неистовом, раздражающем качестве
звука, который может показаться беспорядочным, бурно жестикулирующим, случайным и полностью бесконтрольным» 8 .
Излишне напряжённая характеристика звука, согласно Лигети, «более не может восприниматься как экспрессия и превращается
в собственное изваяние» 9 .
Композитор использует в своих произведениях широкий спектр выразительных средств, соответствующих смысловой направленности
и подчиняет их художественному замыслу. Фортепианные сочинения, как и произведения для других инструментов,
концентрируют характерные черты его творческого мышления.
1 Бычков В. Эстетика. М., 2008, с. 35
2 Трайнина Е. «Постмодернистская чувствительность» и её проявление на ранних этапах эволюции стиля Дьёрдя Лигети//Музыковедение,
2008№ 8, с. 68.
3 Ligeti in conversation, Music of the imagination, London, 1988, p. 28.
4 Соколова А. Музыкальная хронология XX века//Теория современной композиции. М.,2008. с. 16.
5 Бычков В. Эстетика, с. 456.
6 Западное литературоведение XX века. М., 2004, с. 326.
7 Ligeti in Conversation, Music of the imagination, London, 1988, p. 53.
8 Ibid. p. 15.
9 Ibid. p. 20.

Section 10. Pedagogy
91
Dyuldina Zhanna Nikolaevna candidate of the pedagogical sciences,
senior teacher of the pulpit pedagogics
Ulyanovsks state pedagogical university of the name I. N. Ulyanov
Maloletkova V. P., student of DPP‐10 group,
pedagogics and psychology faculty. The Ulyanovsk state
pedagogical university of name I. N. Ulyanov
Дюльдина Жанна Николаевна, кандидат педагогических наук.
старший преподаватель кафедры педагогики
Ульяновского государственного педагогического университета имени И. Н. Ульянова
Малолеткова В. П., студентка группы ДПП–10,
факультет педагогики и психологии.
Ульяновского государственного педагогического университета имени И. Н. Ульянова.
Education tactics in a family
Тактики воспитания в семье
Ребенок-зеркало семьи; как капля воды отражается солнце,
так в детях отражается нравственная чистота матери и отца.
В. А. Сухомлинский
За всю многовековую историю своего развития человечество не смогло создать такого общественного института, который
смог бы заменить семью и взять на себя всю сложность выполняемых ею функций.
Семья — важнейшая ценность для человека. Она выступает первой единицей общества, словно маленький, окружающий ребёнка
мир. Семья является главным социальным фактором, влияющим на становление личности. Ребёнок растёт, развивается, получает
первый жизненный опыт именно в семье. В ней закладываются нравственные принципы, нормы поведения в обществе, основы
трудовых навыков. Человек сохраняет в течение всей последующей жизни то, что приобрёл в детские годы в семье.
Семья представляет собой древнейший институт человеческого общества, прошедший сложный путь развития: от зарождения
родоплеменных форм общежития, до складывания современных форм семейных отношений.
Такие исследователи, как А.Г Харчев 1 , А. С. Воронин 2 определяют семью как малую социальную группу, члены которой связаны
брачными или родительскими отношениями, общностью быта и взаимной моральной ответственностью, социальная необходимость
которой обусловлена потребностью общества в физическом и духовном воспроизводстве населения.
Семья традиционно считается главным институтом воспитания. Особая важность семьи как института воспитания обусловлена
тем, что именно в ней ребёнок находится значительную часть своей жизни. Ни один из институтов воспитания не может столь
длительно воздействовать на человека.
Советский педагог В. А. Сухомлинский указывал, что воспитание начинается в семье. В семье закладываются корни, из которых
вырастают потом и ветви, и цветы и плоды 3 .
В каждой семье складывается определённая тактика воспитания. Тактика (от греческого taktika — искусство построения войск,
от tasso — выстраиваю, строю), определяется как:
1) составная часть военного искусства, включающая теорию и практику подготовки и ведения боя соединениями, частями и подразделениями
различных видов вооружённых сил, родов войск и специальных войск на суше, в воздухе и на море;
2) совокупность приёмов и средств для достижения намеченной цели 4 .
С. В. Ковалёв 5 и А. В. Петровский 6 выделяют четыре тактики семейного воспитания: диктат, опека, сотрудничество и тактика
«невмешательства».
Диктат в семье — это систематическое подавление инициативы ребёнка со стороны родителей, которые предпочитают воздействовать
преимущественно приказами, нажимом, принуждениями, угрозами. При этом ребёнок зачастую оказывает сопротивление,
грубит родителям, обманывает их. В случае, когда сопротивление со стороны ребёнка оказывается сломленным родителями, вместе
с ним происходит и слом многих качеств личности ребёнка, среди которых: самостоятельность, инициативность, вера в свои возможности,
чувство собственного достоинства. Это представляет собой угрозу неудачного формирования личности 7 .
Опека в семье — это система отношений, при которой родители обеспечивают удовлетворение всех потребностей ребёнка,
принимают на себя все его проблемы, ограждают от забот и трудностей. Такая чрезмерная забота, основанная на тесном эмоциональном
контакте, называется гиперопекой. Она способствует развитию у ребёнка таких качеств, как: пассивность, инфантильность,
несамостоятельность. Родители, по сути, блокируют инициативу ребёнка. Вопрос об активном формировании личности
отходит на второй план.
Тактика «невмешательства» — это система межличностных отношений в семье, которая строится на признании независимого
существования детей от родителей. При этом предполагается, что дети отделены от взрослых, как бы «сами по себе». Чаще всего
в основе невмешательства лежит пассивность родителей как воспитателей.
1 Харчев А. Г. Брак и семья в СССР. М. Мысль 1979.
2 Воронин А. С. Словарь терминов по общей и социальной педагогике. 2006.
3 Сухомлинский В. А. Мудрость родительской любви. М. Прогресс. 1990.
4 Большой энциклопедический словарь. Гл. ред. Ярцева В. Н. М. Большая Российская энциклопедия. 1998.
5 Ковалёв С. В. Психология семейных отношений. М. Педагогика. 1987 .
6 Петровский А. В. Дети и тактика семейного воспитания. М. 1981
7 Ковалёв С. В. Психология семейных отношений. М. Педагогика. 1987

92 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Сотрудничество — тип взаимоотношений в семье, в основе которого заложены высокие нравственные ценности. Данный
тип предполагает совместную деятельность родителей и детей, опосредованность межличностных отношений общими целями
и задачами 1 .
Дюльдина Ж.Н 2 . предлагает следующую классификацию типов воспитания ребёнка в семье, которая состоит из трёх блоков:
1.«Медвежья услуга»; 2.«Произвол судьбы»; 3.«Параллельно/Рядом».
В первом блоке, «медвежья услуга», отмечается, что в данном случае ребёнок в семье находится на первом плане, отношения
в семье складываются под лозунгом «всё лучшее детям». Ребёнок в такой семье растёт, как правило, эгоистичным, не способным
к взрослой самостоятельной жизни, так как родители всё делают за него и ради него.
Результат такого типа воспитания — инфантилизм, беспомощность (при потере родителей). Ребёнок не способен делать чтолибо,
так как раньше всё за него делали родители. Возникающая в этом случае социальная и моральная незрелость зачастую может
привести к психологическим проблемам личностного развития.
Во втором блоке, «произвол судьбы», смысл заключается в том, что ребёнок находится в семье как «неодушевлённый предмет»;
его только кормят, поят, одевают, обувают, лечат, учат и так далее, а духовно-нравственного общения ребёнок полностью лишён.
На все его вопросы родители или не отвечают вовсе, или говорят «отстань» и прочее. Ещё чаще это общение только с няней.
Результат такого общения: ребёнок замыкается, становится раздражительным. Он либо уходит в себя, либо проявляет агрессию
по отношению к окружающим, начинает копировать поведение, которое он получил как образец в семье. В подростковом возрасте
девиантное (иначе говоря, негативное и амбициозное) поведение — это крик о помощи, попытка освободиться от чувства вины,
злости и обиды, порождённых отвержением и игнорированием, с которыми пришлось столкнуться ребёнку в самом начале жизни.
И зачастую позиция родителей в воспитании по принципу «произвол судьбы» в будущем проявляется как «бумеранг»: то есть, как
родители в своё время относились к детям, так и повзрослевшие дети начинают относиться к своим родителям. Здесь будет уместно
привести пословицу: «Что посеешь, то и пожнёшь».
В третьем блоке, «параллельно/рядом», — это позиция, когда родители находятся с ребёнком в системе параллельно, но всегда
рядом. Родители в данной конфигурации имеют контакт с ребёнком, как в материально-бытовом, так и в духовно-нравственном
аспектах. По мере развития ребёнка, меняются подходы родителей к воспитанию, учитываются его личностные, индивидуальные,
возрастные особенности и, что немаловажно, половые. Ребёнок, находящийся с родителями в доверительных отношениях, самостоятелен,
но всегда знает, что родители рядом как опора и надежда.
В результате такого воспитания ребёнок вырастает самостоятельной, зрелой личностью. Он имеет твёрдую систему ценностей,
испытывает уважение и любовь к родителям. Дальнейшая его жизнь складывается с наименьшими трудностями, так как постепенность
была изначально в его семейной социализации.
Таким образом, в семье раскрываются внутренний мир ребёнка и его индивидуальные качества. Семья прививает ребёнку
ценности, закладывает основы нравственности, формирует нормы поведения. Человек приобретает ценность для общества только
тогда, когда он становится полноценной личностью. Именно семья с её постоянным характером воздействия способствует её
становлению. От правильно выбранной тактики воспитания в семье будет зависеть личностное развитие ребёнка. Главной целью
воспитания в семье является формирование всесторонней и гармонично развитой личности.
Efimchuk Olga Sergeevna, North-Eastern State University,
assistant professor of English department
The Conditions of Successful Formation of the Competencies Professionally
and Personally Important for the Students of the University
The changes, that have befallen the Russian society at the end of XX — beginning of XXI century, exacerbated the problems associated
with the system of education. A special place is occupied by the problem of training, education and formation of people who are able to ensure
the transition of the Russian economy to an innovative way of development.
Implementation of competence-based approach in the Russian system of education has already become a tradition. This is also applied
to the lists of competencies and skills as a result of education, which should be formed by the students. However, the results of the teaching
practice show that graduates do not possess sufficient resources of their own, since in the lists of competencies there has not yet been received
a sufficient reflection of competencies related to the potential of a person. There is a need to justify the value of personal knowledge to improve
the quality of education. Students do not show recognition of readiness for reflective learning and interaction in the educational process,
aiming at the manifestation of their activity and value-semantic self-determination. To do this, students have to be aware of exact list of
competencies they are to form in the educational process of high school, and to understand why they need them. Due to the competence-based
approach, the most important thing is the development of students’ ability and willingness to work, based on their knowledge and experience
acquired in the learning process, and on the independent individual’s participation in learning and cognitive process. It is important for the
trainees to be aware of the importance of the formation of such a set of competencies, which will have personal significance for them as future
professionals, regardless of their future career, and will include a set of skills with which they can carry out various actions, can be ready for
making decisions in emergency situations, as well as to behave adequately, take responsibility for their actions and doings. Let’s call such set of
competencies professionally and personally important competencies, as their presence will contribute to the success of further self-realization,
both in private and in the professional spheres. In this connection, the teacher should find the solution to the problem of effective ensuring
the successful formation of a set of professionally and personally important competencies.
For an effective process of formation of professionally and personally important competencies, the learner must independently set the
right and useful goals for himself and understand personal significance of these goals to activate the driving forces of the educational process.
The specificity of pedagogical goals for the development of competencies lies in the fact that they are formed from the point of view of the
1 Ковалёв С. В. Психология семейных отношений. М. Педагогика. 1987
2 Дюльдина Ж. Н. Ошибки семейного воспитания как фактор влияния на формирование системы ценностей у ребёнка//Воспитание школьников.
2009. № 1. С. 70–73.

Section 10. Pedagogy
93
student’s performance, his progress and development in the process of acquiring certain social experience 1 . The result is formed and develops
the ability of students to self-management of their own activities
Accordingly, there are two sets of objectives: intentions — the goals of formation of values, needs, outlook, formation of individual
communication style, ability to explain certain aspects of reality; and the expected results — the goals, which can de achieved by special activity
of the learner, and under special number of created conditions. Within this group, we define two kinds of goals:
•The goals that imply the mastering of the ‘key competencies’ by the learners. Key competencies are necessary in all spheres of life,
they include language skills, computer literacy, knowledge of methods of solving problems, flexible, and innovative thinking, the desire and
the ability to self-education;
•The goals that motivate the students to acquire such competencies that will be important for their further self-affirmation and self-fulfillment in
the professional and personal spheres. These goals aim at developing the ability to search, analyze, select, process, transmit the necessary information,
interact with the others, work in a team, own the mechanisms of planning, analysis, critical reflection, self-assessment in non-standard situations.
The goal, as part of the pedagogical system, is closely linked with the motivational sphere of the individual in the studying process.
Motivational sphere of the student will change if he understands which professionally and personally important competencies he exactly needs,
and comprehends the necessity of the process of their development.
A special set of psycho-pedagogical conditions will play a crucial role for the change of the motivational sphere of students, if correctly observed
by the teacher. During the training activities, enabling the teacher to transform the motivational sphere of the student, are particularly important,
though, such congenital determinants of human activity as: novelty-seeking, domination and rationalization, hierarchy, integrity, and selfaffirmation
and emotional intensity, play a fundamental role for the educational activity. Motivational sphere of the students is formed in
joint activity by means of visual modeling of professionally important educational elements based on cognitive interest (relevance, novelty,
business games, information technology, etc.). The task of the teacher is to provide conditions for the establishment of a coherent structure
of cognitive interests of the student in order to create motivation training activities. Development and transformation of the motivational
sphere of students goes on in two directions: firstly, the common motives are transformed into individual labor ones, and secondly, there are
changes in the system of professional motives.
Awareness of the importance of a particular set of professionally and personally important competencies, the conscious striving selfdevelopment,
the pursuit of self-actualization seems to be difficult without owing and controlling the emotional experiences, both person’s
own and of the surrounding society. It is impossible to achieve certain defined for a social environment purposes without knowledge of the
self-motivated activities of one’s own inner world.
To the transformation of a motivational-value attitude of the students to the process of formation of professionally and personally important
competencies there contribute creative tasks involving the students in a situation of choice and decision-making, increase the personal
significance of the process of finding the necessary courses of action.
To contribute to students’ awareness and motivation to develop their own professionally and personally important competencies, there
are specifically designed problematic situations, discussions, emotional stimulation techniques that put students in an active position of
researchers. Thus they learn and master the ways of universal cognitive activities that includes critical analysis, selection and designing of
personally significant activity.
Thus, we submit the necessary conditions, providing the possibility of successful developing of professionally and personally important
competencies.
1. Conditions of actualization of professional and value orientations. Here, students need help from a teacher in understanding the
requirements of the society to the level of development and maintenance of their knowledge, skills, personality traits, and in the diagnosis and
analysis of the characteristics of the self, in the design of individual strategies of self-development, self-improvement, and conscious attitude to
the educational process. The teacher should take into account the emotional orientation of students to be able to emotionally and convincingly
broadcast values to justify their relevance, organize and maintain a reflective and self-reflexive, self-assessment and evaluation activities of the
students. The organization of pedagogical interaction should be based on dialogic educational process of co-creation and trust.
2. Conditions of the professional goal setting. The teacher must take into account individual needs, motives, abilities of students, their life
experience; respect students’ individuality and, in accordance with this, organize students’ activities aimed at understanding and analysis of
their personal values, motivations and needs. The use of means and methods of enhancing students’ activity, updating their individual abilities,
will help students to design individual hierarchy of personally meaningful goals.
3. Conditions of stimulating professional motivation. These conditions are associated with personality, behavior and activities of the teacher,
who must observe humanistic position, the democratic style of communication, consider professional value orientations of students and update
them as motives for action. The teacher should show students the full information about the nature and methods of mastering the profession, to
justify the importance of vocational students to assimilate the content of education, promote self-reliance of students to organize their reflexive
activity, create a situation of success in the classroom, respecting the personal focus and individualize the educational process, support the
creative nature of the educational process, involving problematic, variability and situations of choice, competitive nature of educational activities,
dialogic educational process, collaboration and co-creation of the teacher and the students, the priority of independent activity of students.
4. Conditions, stimulating the desire to achieve professional success, including the conditions to stimulate students’ motivation to succeed in
their future profession and conditions to develop students’ reflective abilities. To develop the students’ goal-setting mechanism and value of
self-reflective abilities, it is necessary to form active professional students’ strategies, systems of concepts of success, which will contribute to
the creation of special pedagogical situations for mastering the experience of successful behavior and thinking. To update the motivation of
students to effective professional and educational activities, to achieve success, professional and value orientations and goals it is necessary for
the students to take an active part in self-reflection, self-assessment, planning, direction and methods of self-improvement, problem solving
and innovation of the educational process.
It is important that the students are not just to get new information or practice specific skills, but also to form, to alter or to create meaningful
attitudes, values, and take control over their own activities. Reflexive activity and difficulties they have to overcome, form a set of values, ideas,
and their own concepts, methods for solving the difficulties implementing the steps of analysis, detection of causes trouble hypothesizing that
allow to get out of a difficult situation. This will help the students to raise the personal importance of educational outcomes and, consequently,
to assess the importance and the need for a complex of professionally and personally important competencies that will contribute to the
continued success of self-realization of the individual.
1 Lebedev, O. E. Competence - based approach in education/O. E. Lebedev//School Technology. 2004. № 5. C. 5.

94 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Reference:
1. Lebedev, O. E. Competence-based approach in education/O. E. Lebedev//School Technology. — 2004. — № 5.
2. Tulegenova, A. Some psycho-pedagogical conditions for optimization of the educational process [electronic resource]/A. G. Tulegenova. —
Mode of access: http://www.crimea.edu/tnu/magazine/scientist/edition3/n03019.html.
3. Frolov, V. Competence model as a basis for assessing the quality of training/V. Frolov, D. A. Mahotin//Higher education today. — 2004. — № 8.
4. Bonham, L. A. Learning Style use: In Need of Perspective.//Lifelong learning. — 1988. — (11/5).
5. Mirabile, R. J. Everything you Wanted to Know About Competency Modeling//Training and development — 1997. — August.
Zakharchuk Maryana Yevhenivna, National University Lviv Polytechnic
instructor, Department of Foreign Languages
Захарчук Марьяна Евгеньевна, Национальный университет «Львовская политехника»
преподаватель кафедры иностранных языков
Development of the idea of inclusive education in the USA (1983–1990)
Развитие идеи инклюзивного образования в США (1983–1990 гг.)
Внедрение инклюзивного образования является важным фактором развития общества, предусматривая учебу всех без исключения
детей в общеобразовательных учебных заведениях, а также создание условий приспособления образовательного процесса
к особым потребностям ребенка. Для того, чтобы инклюзивные идеи могли стать полной реальностью, недостаточно лишь нормативных
или законодательных реформ, необходимо правильное понимание этой проблемы со стороны общества и педагогов 1 . Ведь
образование существенно определяет будущий формат развития общества и в первую очередь его содержательные параметры, предопределяя
собой личностные качества индивидов, их знания, умения, навыки, мировоззренческие и поведенческие приоритеты, —
задает мощность социально-экономического и духовно-культурного потенциала как отдельной личности, так и общества в целом.
Образовательные реформы 1980‐х годов ХХ в. в США отмечались сложностью и противоречивостью и проявлялись в виде
стремительного изменения приоритетов общего образования, а также переосмыслением философии и практики специального
образования. Этому способствовал целый ряд социальных, демографических, экономических и образовательных факторов. Среди
них: недовольство существующей системой образования, озабоченность общественности по поводу расходов на образование и его
результатов, изменение демографической ситуации в Северной Америке и увеличение количества людей с особыми потребностями
2 . Ведь, как показывают социологические исследования американских ученых Л. Крауса, С. Стодарт и Д. Гилмартина (L. Kraus,
S. Stoddard, D. Gilmartin), каждый пятый гражданин Соединенных Штатов Америки является лицом с особыми потребностями — это
почти 19,4% (48,9 млн.) населения, из них приблизительно 24,1 млн. — лица с глубокими нарушениями психофизического развития 3 .
По данным социологического исследования Мэтью В. Бролта (Matthew W. Brault) «Дети с особыми потребностями школьного
возраста, проживающие на территории США: 2010» (School-aged children with disability in U. S. Metropolitan Statistical Areas: 2010)
из общего количества 53,7 млн. детей школьного возраста (от 5 до 17 лет) в США, 2,8 млн. детей (5,2%) имели особые потребности
состоянием на 2010 год 4 . По определению Закона об образовании лиц с особыми потребностями (IDEA) 101–476 (1990) «дети с особыми
потребностями» — это «… дети, имеющие интеллектуальные расстройства, нарушения слуха (включая тотальную глухоту),
нарушения языка и речи, нарушения зрения (включая тотальную слепоту), серьезные эмоциональные расстройства…, нарушение
опорно-двигательного аппарата, аутизм, посттравматический синдромом головного мозга и другие проблемы со здоровьем и трудностями
в учебе, а также дети, нуждающиеся в специальных образовательных услугах».
Образовательные реформы требовали реконструкции всей образовательной системы не только для решения проблем учебы
детей с особыми потребностями, а также детей из разной культурной и языковой среды в глобальном и технологическом обществе.
Ведь современный мир развивается в условиях глобализации, переживая системные, энергетические, финансовые и социокультурные
кризисы. Эти процессы не могут не стимулировать к поиску новых ресурсов организации образовательных моделей 5 .
Исследованием проблемы становления инклюзивного образования занимались многие американские и канадские ученые,
в частности М. Пугач, М. Сапон-Шевин, Дж. Мансет, М. Семмель, Б. Грир, Дж. Грир, Дж. Дей, И. Джеймс, Л. Каруманчери, С. Джеймс-
Вилсон и Дж. Зайн (M. Pugach, M. Sapon-Shavin, G. Manset, M. Semmel, B. Greer, J. Greer, G. Dei, I. James, L. Karumanchery, S. James-
Wilson, J. Zine). Некоторые аспекты образования детей и молодежи с особыми потребностями освещены в трудах украинских и русских
ученых, в частности вопросы социально-реабилитационной работы и профессиональной адаптации этой категории молодежи
рассматриваются в трудах А. Капской, К. Кольченко, В. Курбатова, Ф. Мустафаевой, Г. Никулиной, Д. Пенишкевич, П. Таланчука,
Л. Тимчука, В. Шахрайа, М. Швед, А. Шевцова. Учеными было доказано, что традиционная система образования не справлялась
с поставленными заданиями в первую очередь в отрасли образования людей с особыми потребностями. Поэтому инклюзивное образование
было поднято до уровня доминирующей идеологии. Анализируя тогдашние тенденции развития образования, помощник
1 Колупаєва А. А. Педагогічні основи інтегрування школярів з особливостями психофізичного розвитку у загальноосвітні навчальні
заклади/А. А. Колупаєва. – К.: Педагогічна думка, 2007. – 457 с.
2 Захарчук М. Є. Становлення та розвиток освітніх концепцій інтеграції та інклюзії у США/М. Є. Захарчук//Гуманітарний випуск – Додаток
1 до Вип. 27, Том І (34) : Тематичний випуск «Вища освіта України у контексті інтеграції до європейського освітнього простору». – К.: Гнозис, 2012.
– С. 143–150.
3 Kraus, L., Stoddard, S., Gilmartin, D. Chartbook on Disability in the United States, 1996. An InfoUse Report/L. Kraus, S. Stoddard, D. Gilmartin. –
Washington, DC: U. S. National Institute on Disability and Rehabilitation Research, 1996. – 19 р.
4 Brault, M. W. School-aged children with disabilities in U. S. Metropolitan Statistical Areas: 2010 [Electronic resource]/M. W. Brault//American Community
Survey Briefs. – 2010. – [Cited 2012, 8 Dec.]. – Available from: https://www.census.gov/prod/2011pubs/acsbr10–12.pdf
5 Захарчук М. Є. Становлення та розвиток освітніх концепцій інтеграції та інклюзії у США/М. Є. Захарчук//Гуманітарний випуск – Додаток
1 до Вип. 27, Том І (34) : Тематичний випуск «Вища освіта України у контексті інтеграції до європейського освітнього простору». – К.: Гнозис, 2012.
– С. 143–150.

Section 10. Pedagogy
95
министра Департамента образования США (US Department of Education) Мадлен Уил (Madeleine Will) затрагивает проблему фундаментальных
и концептуальных изменений в области специального образования, а именно — места детей с особыми потребностями
в обществе и обеспечения их права на образование. Ведь пропаганда и продвижение идеи инклюзии происходили прежде всего
на основе социальной политики, которая рассматривала такие фундаментальные понятия, как социальная справедливость, права
личности, право на равный доступ к услугам, недискриминация, социальные возможности и реализация личностного потенциала 1 .
Цель этой статьи — проанализировать процесс развития идеи инклюзии в направлении к созданию комфортной и эффективной
образовательной среды в США как проявления социальной справедливости. Поскольку известно, что исторически ученики
с нарушениями психофизического развития были лишены возможностей получать образование вместе со своими одногодками
с типичным развитием, им отказывали в доступе к общеобразовательной учебной программе и учили в сегрегированных образовательных
заведениях. Таким образом, инклюзивное образование необходимо как средство достижения социальной справедливости
в интересах учеников с особыми потребностями.
Национальная комиссия по совершенствованию образования (National Commission on Excellence in Education) опубликовала
в 1983 году отчет «Нация под угрозой» (A Nation at Risk: The Imperative for Educational Reform), в котором шла речь о том, что уровень
образованности американских выпускников школ не отвечает федеральным стандартам. Национальная комиссия по совершенствованию
образования в составе 18 представителей образовательной среды, а именно ректоров университетов, выдающихся ученых,
политиков и преподавателей, сделали громкое заявление, в частности, о том, что 50% одаренных детей не могут найти себя в системе
общего образования и потому учатся хуже, чем позволяют их возможности или даже полностью отказываются учиться. Также они
называли дипломы об окончании средней школы бессмыслицей, их выдавали едва грамотным ученикам 2 . Документ «Нация в опасности»
(Nation at Risk) стал первой инициативой, которая повернула русло дискуссии по направлению к кардинальным действиям.
Она сдвинула лавину образовательных реформ, вдохновленных волной национальных докладов и манифестов, которые были выдвинуты
отдельными лицами, фондами, ассоциациями, государственными учреждениями, советами правлений университетов,
государственными органами образования и местными школьными советами 3 .
На фоне многих предложенных реформ можно выделить два основных направления. Одно направление стремилось возобновить
эфективность образования и развить стандарты мирового уровня. В соответствии с ним образование будет служить для подготовки
рабочих и граждан в соответствии с потребностями новых рынков труда во все более глобальном мире. Реформаторы требовали:
подотчетности школ и учителей; повышения уровня достижений учеников, особенно в математике и естественных науках; повышения
академических стандартов; большего внимания к конкуренции; более суровой дисциплины; внедрения методик повышения
грамотности, а также уменьшения количества учеников, исключенных из школ 4 .
Другое направление реформ предлагало концепцию полного и комплексного плана реформирования образования с учетом интересов
учеников из разных культурных сообществ и других маргинальных групп (детей с особыми потребностями). Это направление
предусматривало рассмотрение проблем как институционных, т. е. в пределах школ. Поэтому основное внимание уделялось изменению
норм, правил, методик, процедур и механизмов традиционной системы. Реформаторы решили создать социально справедливое
и демократическое общество путем превращения школ в места, где бы все ученики чувствовали себя полноправными участниками
учебного процесса. Они сосредоточили свое внимание на внедрении многоэтнической, многокультурной и многоуровневой перспективы
в классах и школах, способах продвижения двуязычия и обучения учеников с ограниченным знанием английского языка,
а также путях обеспечения равенства и образовательных возможностей для всех учеников. Термины, которыми ученые (Дж. Дей,
И. Джеймс, Л. Каруманчери, С. Джеймс-Вилсон и Дж. Зайн (G. Dei, I. James, L. Karumanchery, S. James-Wilson, J. Zine) описывали
систему образования, где равенство обеспечивалось для всех учеников, были инклюзия или инклюзивное обучение 5 .
Обсуждение процесса инклюзивного обучения впервые появилось в специальной образовательной литературе в середине 1980‐х
годов, а с принятием Закона об образовании лиц с особыми потребностями 101–476 (IDEA) в 1990 году было законодательно
определено шесть принципов предоставления инклюзивных образовательных услуг: 1) бесплатное получение образования соответствующего
уровня (Free Appropriate Public Education (FAPE)); 2) надлежащая оценка возможностей и достижений ребенка; 3)
разработка индивидуального учебного плана (Individualized Education Program (IEP)); 4) создание благоприятной учебной среды
(Least Restrictive Environment) (LRE)); 5) процессуальные гарантии — средства обеспечения надлежащей реализации и достижения
образовательных целей и заданий; 6) участие родителей в принятии решений 6 .
Понятие социальной справедливости появилось значительно раньше в научной литературе. Эта проблематика рассматривалась
в работах В. Вернадского, Л. Выготского, М. Грушевского, Д. Белла (D. Bell), K. Боулдинга (K. Boulding) и других. Вопрос инклюзивного
обучения как проявление социальной справедливости был в центре внимания таких американских историков и педагогов как:
А. Артайлз, А. Дайсон, А. Гартнер, Н. Харіс-Мері, Д. Липски, Дж. Палмер, Д. Ростенберг и С. Трент (A. Artiles, A. Dyson, A. Gartner,
N. Harris-Murri, D. Lipsky, J. Palmer, D. Rostenberg, S. Trent).
Исторические источники указывают на то, что идеи социальной справедливости практиковались еще во времена античности. Понятие
«социальное государство» в античном мире трактовалось как понимание идеального государства, идеального общественного
строя. Если древнегреческие философы (Платон, Аристотель) выделяли в идеальном государстве категорию «справедливость» как
ведущую ценность для создания общего блага для всего общества, то в Древнем Риме возникает понятие верховенства права и закона
и появляется гражданское общество как социальный институт защиты интересов людей для претворения идеи справедливости
1 Захарчук М. Є. Становлення та розвиток освітніх концепцій інтеграції та інклюзії у США/М. Є. Захарчук//Гуманітарний випуск – Додаток
1 до Вип. 27, Том І (34) : Тематичний випуск «Вища освіта України у контексті інтеграції до європейського освітнього простору». – К.: Гнозис, 2012.
– С. 143–150.
2 Stainback, S., Stainback, W. The merger of special and regular education: Can it be done/S. Stainback, W. Stainback//Exceptional Children. – 1985. –
Vol. 51. – P. 517–521.
3 Children at risk in America: History, concepts and public policy/R. Wollons, editor. – State University of New York Press, Albany, 1993. – 131 p.
4 Bunch, G. Canadian perspectives on inclusive education from there to here: The passage to inclusive education/G. Bunch//Exceptionality Education
Canada. – 1994. Vol. 4(3 & 4). – P. 19–35.
5 Dei, G. J. S., James, I. M., Karumanchery, L. L., James-Wilson, S., Zine, J. Removing the margins: The challenges and possibilities of inclusive
schooling/G. J. S. Dei, I. M. James, L. L. Karumanchery, S. James-Wilson, J. Zine. – Toronto: Canadian Scholars’ Press, 2000. – 158 p.
6 Six principles of IDEA: The Individuals with Disabilities Act [Electronic resource]. – [Cited 2012, 28 May]. – Available from: http://www.askresource.org

96 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
в общественную жизнь (Цицерон, Сенека, Марк Аврелий) 1 . Именно эти сущностные признаки идеального общества легли в основу
концепции правового государства Т. Гоббса и Дж. Локка. Социальная справедливость в понимании английских философов имеет
в своем значении реальное равенство прав — политических, юридических, — равенство перед законом, равенство экономических прав,
равенство прав на свободу и самовыражение. В современном мире социальная справедливость выступает целью и основой развития
социального государства, а следовательно, ценностной основой общества, ориентированного на благосостояние всех его членов 2 .
Одним из самых существенных проявлений социальной справедливости в современном образовании есть движение за инклюзивное
образование. Инклюзия имеет значительное влияние на политику, научно-поисковую и практическую работу. Она охватывает
диапазон от простого зачисления учеников с особыми потребностями в общеобразовательные классы до трансформации
философских взглядов, ценностей и практических подходов целых образовательных систем 3 . Большинство ученых (А. Артайлз,
А. Гартнер, Н. Харис-Мери, Д. Липски и Д. Ростенберг (A. Artiles, A. Gartner, N. Harris-Murri, D. Lipsky, D. Rostenberg)) соглашаются
с мыслью о том, что инклюзивное образование должно сосредоточиться на трансформации образовательных систем.
Рассматривая инклюзивное образование как критерий социальной справедливости профессор Манчестерского университета (University
of Manchester) Алан Дайсон (Alan Dyson) обосновывал инклюзию с точки зрения оправдания и внедрения 4 . Теория оправдания наводит причины
необходимости инклюзивного образования, а теория внедрения концентрирует внимание на путях реализации инклюзивных моделей.
Согласно проведенным исследованиям А. Дайсон (A. Dyson) утверждал, что теория оправдания проявляется в двух формах, а именно: (1) относительно
прав и этики, (2) эффективности. Соответственно, в теории внедрения используются политические и прагматические аргументы.
На протяжении последних тридцати лет в США было опубликовано немало литературы об инклюзивном образовании. Сначала
научные труды (А. Артайлз, Дж. Палмер, и С. Трент (A. Artiles, J. Palmer, S. Trent)) сосредоточивались на оправдании инклюзии. Теории
строились преимущественно на утверждениях о праве людей с особыми потребностями на бесплатное и соответствующее образование.
Ученый А. Дайсон (А. Dyson) привязывает теорию оправдания относительно прав и этики к той роли, которую играют школы в жизни
учеников с особыми потребностями. Результаты исследования доказали, что школы, которые обязаны улучшать жизненные возможности
и способствовать созданию равноправного общества, в действительности сохраняют социальную несправедливость. Такое положение
вещей было особенно очевидным по отношению к ученикам с особенностями психофизического развития, поскольку они были и остаются
отстраненными от общей системы образования в результате создания специального образования как параллельной системы 5 . Хотя первым
толчком к созданию специального образования было желание удовлетворить потребности особых учеников, однако разделение на две
образовательных системы создало глобальную социальную бездну. Согласно выводам исследования о правах и этике существование двух
систем образования препятствует превращению образования в такую систему, которая реагирует на растущее разнообразие общества.
Также не менее важным выводом, по мнению А. Дайсона (А. Dyson), является то, что существование параллельных систем образования
предоставляет преимущества профессиональным группам (например, школьным психологам, специальным педагогам), которые отвечают
за специфические области знаний, что, соответственно, ставит их в привилегированную позицию и побуждает противостоять внедрению
инклюзии. Ведь представители специального образования принимают решение относительно направления учеников с особыми потребностями
в специальные классы, хотя последствия таких решений влияют на статус ребенка, который считается маргинализированным,
они тем самым создают ему возможности получить доступ к образовательным услугам. Поэтому, подытоживая исследование о правах
и этике, мы делаем вывод о целесообразности объединения двух образовательных систем в единую — инклюзивную, которая позволит
всем участникам образовательного процесса (ученикам и учителям) быть максимально полезными друг другу.
Теория оправдания в форме эффективности также нашла свое отображение в исследованиях А. Дайсона (А. Dyson). В процессе
исследования ученый сравнивает результаты обучения учеников с особыми потребностями в инклюзивной и специальной школах
и доказывает, что специальное образование не способствует качественному обучению 6 . Ведь академические достижения учеников
почти одинаковы, потому необходимо принять во внимание позитивный социальный и психологический аспекты пребывания
учеников с особыми потребностями в общеобразовательной школе вместе с их одногодками.
Также А. Дайсон (А. Dyson) рассматривает инклюзивное образование с позиций теории внедрения. Автор исследования отмечает
необходимость проведения не только образовательных, но и политических реформ: внесения изменений и дополнений в законодательную
базу, изменения общественной мысли средствами телерадиовещания, создания общественных организаций и т. п. Такую
совокупность аргументов можно охарактеризовать как политические, поскольку считается, что переход от традиционной системы
образования (специальная и общеобразовательная школы) к инклюзивной системе нуждается в политических реформах и борьбе.
Прагматическим аргументом относительно теории внедрения инклюзии, по мнению А. Дайсона (А. Dyson), является сущность
инклюзивных школ. Автор исследования обосновывает особенные организационные характеристики таких школ с точки зрения
философии и ценностей учебных заведений, структуры управления, атмосферы заведения, учебных программ, практики педагогической
работы, профессионального развития учителей. Исследования этого аспекта инклюзивного образования ученого основывались
на трудах других американских ученых, которые: теоретически обосновали отличия между инклюзивными и традиционными
школами (Т. Скртик (Т. Skrtic)) 7 ; предложили практические рекомендации по воплощению практики инклюзивного образования
в пределах школы и класса (М. Ейнскоу и Е. Удвари-Золнер (M. Ainscow, A. Udvari-Solner)) 8 ; а также подчеркнули обязательное со-
1 Агарков О. А. Соціальна справедливість як сутнісний принцип соціальної української держави [Електронний ресурс] : доповідь на міжнародній
науково‐практичній конференції/О. А. Агарков; Міжрегіональна Академія управління персоналом. – Київ, 2012. – [Цит. 2012, 13 листопада]. – Режим
доступу: http://www.nbuv.gov.ua/Portal///Soc_Gum/Gileya/2012_61/Gileya61/P1_doc.pdf
2 Empowerment in social work practice: a sourcebook/L. M. Gutierrez, R. J. Parsons. – Enid Opal Cox, 1998. – 340 p.
3 Stevens, A., Marsh, D. Foreign Language Teaching Within Special Needs Education: Learning from Europe – Wide Experience/A. Stevens, D. Marsh//
Support for Learning. – 2005. – Vol. 20. – Num. 3. – P. 109–114.
4 Dyson, A. Inclusion and inclusions: Theories and discourses in inclusive education/A. Dyson. – In Inclusive education Eds. Harry Daniels and Philip
Garner. – New York, NY: Routledge, 1999. – P. 89–115.
5 Ibid.
6 Ibid.
7 Skrtic, T. M., Sailor, W., Gee, K. Voice, collaboration, and inclusion: Democratic themes in educational and social reform initiatives/T. M. Skrtic, W. Sailor,
K. Gee//Remedial and Special Education. – 1996. – Vol. 17. – P. 142–157.
8 Ainscow, M. Understanding the development of inclusive education system/M. Ainscow//Electronic Journal of Research in Educational Psychology. –
2005. – Vol 3 (3), № 7. – P. 5–20.

Section 10. Pedagogy
97
трудничество педагогов общего и специального образования для обеспечения эффективного преподавания (Д. Липски, А. Гартнер,
Ш. Вон и Дж. Шумм (D. Lipsky, A. Gartner, S. Vaughn, J. Schumm)) 1 .
Следует отметить, что дифференциация теорий инклюзивного образования в исследованиях А. Дайсон (А. Dyson), по нашему
мнению, является искусственной, поскольку между ними существуют сложные взаимосвязи. Общая тема, имеющаяся во всех этих
теориях, — инклюзия служит достижению целей социальной справедливости.
Результаты исследований А. Дайсона (А. Dyson) нашли свое продолжение в научном труде ученых А. Артайлза, Н. Харис-Мери
и Д. Ростенберга (A. Artiles, N. Harris-Murri, D. Rostenberg) «Инклюзия как проявление социальной справедливости: критические
заметки, предположения и дорога вперед» (Inclusion as Social Justice: Critical Notes on Discourses, Assumptions, and the Road Ahead) 2 .
За основу своего исследования авторы приняли теории оправдания и внедрения инклюзивного обучения по А. Дайсону (А. Dyson)
и дополнили их своими наблюдениями. Исследователи классифицируют взгляды на социальную справедливость как личностную
и групповую 21. Личностную социальную справедливость авторы 3 видят в индивидуальных правах и этике: «Исключение детей
из любой формы образования на основании физического состояния, а также сегрегация в отдельных учебных заведениях и классах
нарушают их основные права человека» 4 . Ученые Х. Варенн и Р. МакДермотт (H. Varenne, R. McDermott) считают, что личность имеет
право видеть любые результаты своего труда, то есть придерживаться социальной справедливости в обществе, где господствуют
рыночные отношения и конкуренция. Инклюзивные школы работают с использованием подхода, который основывается на индивидуальных
достижениях, — образовательные достижения и неудачи рассматриваются как результат усилий и возможностей
личности. Поэтому, если у ученика с особыми потребностями есть возможность конкурировать, неудача также интерпретируется
как индивидуальный результат.
Зато групповая социальная справедливость подобна социальному единству, исходящему из ценностей и убеждений, которые
разделяют члены группы или сообщества 5 . В итоге социальная справедливость достигается путем поддержки сбалансированности
между правами и обязанностями. Цель инклюзии заключается в том, чтобы сформировать виденье образования и начать политические
реформы, которые помогут построить благоприятную образовательную среду. Прагматический аргумент требует от школ и системы
образования в целом создания сплоченных организационных структур, которые руководствуются ценностями и практикой инклюзивного
образования. Согласно выводу ученых А. Артайлза, Н. Харис-Мери и Д. Ростенберга (A. Artiles, N. Harris-Murri, D. Rostenberg)
групповая социальная справедливость — это особые отношения, в которых инклюзивная образовательная среда заботится о потребностях
своих членов так, как они коллективно эти потребности понимают; обеспечивает распределение образовательных услуг пропорционально
потребностям; следит за тем, чтобы это распределение поддерживало равноправие в инклюзивном обществе.
Не менее важным в процессе развития идеи инклюзивного образования как проявления групповой социальной справедливости
является родительское движение. Самыми пылкими его сторонниками были родители и группы, которые лоббировали образовательные
права детей с тяжелой формой нарушений развития и которые проникались их социализацией и принятием общества. Однако,
как отмечают ученые (Д. Палмер, К. Фулер, Т. Арора и М. Нельсон (D. Palmer, K. Fuller, T. Arora, M. Nelson)) в своем исследовании
2001 года, поддержка родителей ослабела: движению за инклюзию не хватало поддержки «… достаточного количества родителей,
чьи дети с тяжелыми формами нарушений развития испытывают негативное влияние системы организации учебного процесса
на протяжении дня» 6 . Зато родители детей дошкольного возраста создали группу, которая больше всего поддерживала идею инклюзивного
обучения, ведь согласно исследованиям Л. Судака (L. Soodak) учебно-социальная среда дошкольного заведения максимально
мобильна, что позволяет вносить изменения в создание комфортной образовательной среды для детей с особыми потребностями.
Педагоги А. Грин, З. Стоунмен, Д. Палмер, С. Бортвик-Дафи и К. Видемен (A. Green, Z. Stoneman, D. Palmer, S. Borthwick-Duffy,
K. Widaman) считали, что родители детей школьного возраста так понимали социальную цель инклюзии — больше возможностей
для детей с особыми потребностями развиваться в реальном мире и быть принятыми в общество, — но побаивались влияния этого
подхода на качество услуг, которые получали их дети. Похожие выводы сделали ученые (М. Хенсон, Т. Хайнц, И. Лейсер, А. Шулер
и Ф. О’Райли (M. Hanson, T. Heinze, Y. Leyser, A. Schuller, F. O’Reilly)) в начале ХХ в., а именно: родители постоянно выражали обеспокоенность
относительно отсутствия поддержки со стороны учителей и администрации школ, которые отклоняли точку зрения
родителей и не привлекали их к учебно-воспитательному процессу 7 .
Все взгляды на инклюзивное образование как проявление социальной справедливости связанны между собой общей целью —
достижения равноправного доступа к образованию, которое является важным условием всестороннего развития ребенка с особыми
потребностями.
Следовательно, согласно проведенному анализу делаем вывод, что разнообразие подходов к пониманию инклюзивного образования
как социальной справедливости предопределено прежде всего трактовкой его взаимоотношений со специальным образованием
и сложными социополитическими факторами внутри общества, которое определяет выбор подхода к его изучению.
Поскольку инклюзивное образование входит в новое тысячелетие, эта область педагогики должна четко противостоять множеству
нерешенных и новых проблем. Анализ американской научной литературы, в частности трудов А. Мура, Г. Джорджа, Д. Холпин,
М. Винзер и К. Мазурека (A. Moore, R. George, D. Halpin, M. Winzer, K. Mazurek), позволил выделить следующие образовательные
проблемы: обеспечение эффективной подготовки учителя инклюзивной школы; привлечение представителей специального об-
1 Lipsky, D. K, Gartner, K. Inclusion: A Service, Not a Place: a Whole School Approach/D. K. Lipsky, A. Gartner. – Port Chester, NY: National Professional
Resources, Inc, 2001. – 230 p.
2 Artiles, A. J., Harris-Murri, N., Rostenberg, D. Inclusion as social justice: critical notes on discourses, assumptions, and the road ahead/A. J. Artiles,
N. Harris-Murri, D. Rostenberg //Theory into Practice. – 2006. Vol. 45(3). – P. 260–268.
3 Dyson, A. Inclusion and inclusions: Theories and discourses in inclusive education/A. Dyson. – In Inclusive education Eds. Harry Daniels and Philip
Garner. – New York, NY: Routledge, 1999. – P. 89–115.
4 Christensen, C. Disabled, handicapped or disordered: «What’s in a name »/C. Christensen. – In C. Chritensen, F. Rizvi (Eds.), Disability and the dilemmas
of education and justice. – Buckingham, England: Open University Press, 1996. – P. 63–77.
5 Artiles, A. J., Harris-Murri, N., Rostenberg, D. Inclusion as social justice: critical notes on discourses, assumptions, and the road ahead/A. J. Artiles,
N. Harris-Murri, D. Rostenberg //Theory into Practice. – 2006. Vol. 45(3). – P. 260–268.
6 Palmer, D. S., Fuller, K., Arora, T., Nelson, M. Taking sides: Parents’ views on inclusion for their children with severe disabilities/D. S. Palmer, K. Fuller,
T. Arora, M. Nelson//Exceptional Children. 2001. – Vol. 67 (4). – P. 67–484.
7 Barlow, M., Robertson, H. J. Class warfare: The assault on Canada’s schools/M. Barlow, H. J. Robertson. – Toronto, Canada: Key Porter, 1994. – 228 p.

98 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
разования; отсутствие связи между исследованиями и практикой; работа над категориальной и терминологической базой; поиск
способов размещения учеников с особыми потребностями в общеобразовательных классах; удовлетворение потребностей в четком
определении и оценке образовательных процессов; управление учебными и вспомогательными технологиями; совершенствование
переходных программ для учеников с особыми потребностями; предоставление доступа ученикам с особыми потребностями к общей
учебной программе; контроль и оценка академических достижений учеников; понимание философии инклюзии 1 .
Цели, процессы и результаты внедрения инклюзивной образовательной практики в течение определенного времени не воспринимались
многими специалистами, родителями и чиновниками как эмпирические или научные проблемы. Пространство для
инклюзивной реформы было подготовлено еще до того, как появилось понимание реальной потребности инклюзивного образования.
Очевидно, что решения относительно того, должны ли дети и молодежь с особыми потребностями получать образование
в общих условиях, целесообразнее принимать на основе накопившихся исследований и данных, которые повторялись в течение
определенного времени 2 . Однако инклюзия основывается не только на четких статических данных, общепринятых в этой сфере.
Одна из определяющих и длительных характеристик инклюзивной реформы заключается в ее постоянной изменчивости. Ни одна
парадигма исследования не может определить все вопросы, которые необходимо задать, как и ни одна точка зрения не может
обеспечить методики, по которым можно ответить на все вопросы. Целые исследования и полученые данные будут определять
использование той или иной техники 3 .
Проведенный нами анализ научной литературы позволяет утверждать, что образование в США в конце ХХ в. вышло на новый
качественный уровень и занимает уверенную позицию в поддержке развития и внедрения новых концепций. Исследования ученого
Ш. Веба (S. Webb) подтверждают, что «до 1993 года почти каждый штат внедрил инклюзию на определенном уровне» 4 . В свою очередь
исследователь Л. Олсон (L. Olson) отмечает, что в первом десятилетии ХХI в. почти 96% учеников с особыми потребностями
в США получали образовательные услуги в общих школьных заведениях.
Подытоживая, отметим, что лишь гуманистические и демократические принципы образования позволяют создать условия
для полноценного и свободного развития каждой личности. Поэтому образовательные концепции инклюзии как проявление социальной
справедливости отвечают духу современной образовательной отрасли и педагогической науки. Именно они позволяют
дать ответ на вопрос о том, каким должен быть человек ХХІ в., чтобы достойно справиться с вызовами времени. С одной стороны
это высококвалифицированный специалист, который конкурирует на рынке труда, с другой — это человек, который умеет адаптироваться
к многообразию мира, взаимодействовать с другими людьми, быть толерантным, коммуникабельным и способным
к сопереживанию.
Igonina Ekaterina Vyacheslavovna, the Russian State Vocational Pedagogic University,
snr. lecturer, Department of vocational pedagogy
Игонина Екатерина Вячеславовна, Российский государственный
профессионально-педагогический университет,
ст. преподаватель кафедры профессиональной педагогики
The portfolio in the assessment system of educational and professional
achievements of students, studying vocational teaching academic program
Портфолио в системе средств оценивания учебно-профессиональных
достижений студентов профессионально-педагогических специальностей
Изменения, происходящие на настоящем этапе развития российского общества, выдвигают новые требования к системе профессионального
образования. Возрастает значимость деятельности педагогов и мастеров производственного обучения, готовых
к решению современных задач подготовки экономически активных рабочих и специалистов. Формирование личности выпускника,
способного взять на себя роль методиста-организатора, режиссера обучения, менеджера педагогической деятельности, психолога
или технолога образовательного процесса, становится целью профессионально-педагогического образования 5 . В соответствии
с Концепцией долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года большое значение
приобретает подготовка педагога профессиональной школы с развитыми способностями к творческому преобразованию
действительности и высоким уровнем сформированности профессиональных компетенций 6 . Достижение данной цели может быть
обеспечено за счет внедрения в образовательный процесс педагогических средств, решающих задачу формирования и оценивания
у обучающихся проектных способностей будущей профессиональной деятельности.
Одним из средств, способствующих формированию и оцениванию проектных способностей студентов, является портфолио, широко
исследуемое и применяемое в зарубежной и отечественной педагогике. Работа по созданию и апробации его моделей в настоящее
время ведется в США, Канаде, Великобритании, Германии, Швеции, Австралии, Украине, Казахстане и других странах. В России данные
разработки осуществляются как на государственном уровне (примером этому может служить «портфель достижений» выпускников
1 Moore, A., George, R., Halpin, D. The developing role of the head teacher in English schools: Management, leadership in pragmatism/A. Moore, R. George,
D. Halpin//Educational Management and Administration. – 2002. – Vol. 30 (2). – P. 175–188.
2 Zinn, H. A peoples’s history of the United States: 1492‐Present/H. Zinn. – New York: Harper Perennial, 2005. – 702 p.
3 Andrews, J, Lupart, J. L. The inclusive classroom: Educating exceptional children (2nd ed.)/J. Andrews, J. L. Lupart. – Scarborough, ON Nelson, Canada,
2000. – 561 p
4 Webb, S. Troubled and Vulnerable Children: a practical guide for heads/S. Webb. – Croner Publications Ltd, 1994. – 254 p.
5 Профессионально-педагогическое образование в современных усло виях: результаты исследований/ Г. М. Романцев [и др.]; Рос. гос. проф.-пед.
ун-т. – Екатеринбург: Изд-во РГППУ, 2003. – С. 33.
6 Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года [Электрон ный ресурс]/Сайт
«Информация для всех». – Режим доступа: http://www.ifap.ru.

Section 10. Pedagogy
99
общеобразовательной школы), так и на уровне отдельных педагогических сообществ. Согласно наиболее распространенной точке
зрения, портфолио является совокупностью свидетельств, создаваемой с целью демонстрации результатов учебной и внеучебной деятельности
обучающегося. Вместе с тем актуальность внедрения портфолио в отечественном образовании связывается специалистами
с обоснованием иного «его понимания, которое позволит осуществить необходимую сегодня трансформацию учебного процесса» 1 .
Применение портфолио затрудняется тем, что теоретико-методологические и методические основания его конструирования и представления
разработаны недостаточно и не в полной мере соответствуют происходящим в образовании изменениям.
В практике профессионального образования преимущественно применяются разновидности портфолио накопительного вида,
педагогические возможности которых ограничены. В значительной степени это касается диагностики учебно-профессиональных достижений
обучающихся: используемые для этой цели разнообразные вариации «портфеля достижений» дают возможность получать
информацию об отдельных «видимых» результатах профессиональной подготовки через фиксацию внешних проявлений активности
студентов. Однако учебно-профессиональные достижения как личностный образовательный результат, репрезентирующий потенциал
обучающегося на различных этапах его учебно-профессиональной деятельности, имеет латентный интегративный характер 2 .
Таким образом, сохраняется потребность практики профессионально-педагогического образования в научно обоснованной модели
портфолио, которое могло бы применяться для оценивания учебно-профессиональных достижений студентов.
Анализ теоретических положений и опыта использования портфолио в отечественной и зарубежной образовательной практике
позволяет делать вывод, что портфолио в различных его вариантах активно применяется на всех уровнях системы отечественного
образования и для сопровождения профессионального роста специалистов. Однако при всем многообразии форм портфолио (в процессе
работы с источниками было выявлено около 40 его разновидностей), используемых на практике, и большом количестве толкований
понятия «портфолио» в научной литературе малоизученными остаются основания его конструирования и представления.
Изучение педагогических и психологических исследований, посвященных проблемам использования портфолио в образовательном
процессе, а также аттестации профессионально-педагогических кадров, показало, что можно выделить три аспекта определения
данного понятия: «портфолио накопительного вида» (1), «портфолио рефлексивного вида» (2) и «портфолио-процесс» (3) (рис. 1).
Рисунок 1 — Аспекты определения понятия «портфолио студента»
Претендуя на «оценивание реальных достижений» 3 студента, портфолио не может рассматриваться только в качестве средства
накопления или формы представления разного рода материалов, свидетельствующих об успехах обучающегося в различных областях.
Правильнее говорить о нем как о способе длительного отслеживания процесса и результатов учебно-профессиональной деятельности
студента. Проведенный нами анализ авторских алгоритмов конструирования портфолио (Е. В. Григоренко 4 , Е. Ю. Кудрявцева 5 ,
С. И. Никитина 6 и другие) свидетельствует, что его разработка и представление предполагают не механический сбор различных
материалов в специально формируемой «папке работ». Процесс создания портфолио требует организации целенаправленного
и систематического осмысливания обучающимся осуществляемой учебной или учебно-профессиональной деятельности с помощью
накапливаемых в портфолио свидетельств.
Портфолио, в центр которого помещаются «метапознание», «метарефлексивный анализ», «метакогнитивная интерпретация»
(J. E. Jones 7 , C. A. Meyer, F.L Paulson, P. R. Paulson 8 и другие) учебно-профессиональной деятельности, изменяет направленность усилий
студента. Особенностью учения, выстраиваемого вокруг портфолио, становится его ориентированность на овладение обучающимся
обобщенными способами деятельности. По этой причине на первый план, в том числе при организации оценочной процедуры,
1 Загвоздкин, В. К. Роль портфолио в учебном процессе. Некоторые психо лого-педагогические аспекты (на основе материалов зарубежных
источни ков)/В. К. Загводкин//Психологическая наука и образование. – 2004. – № 4. – С. 6.
2 Эрганова, Н. Е., Дудар, Л. И. Учебно-профессиональные достижения как многомерные результаты обучения/Н. Е. Эрганова, Л. И. Дудар//
European Social Science Journal. – 2012. – № 6. – С. 74.
3 Ефремова, Н. Ф. Компетенции в образовании: формирование и оценива ние/Н. Ф. Ефремова. – М.: Национальное образование, 2012. – С. 235.
4 Григоренко, Е. В. Портфолио в вузе: метод. рекомендации по соз данию и использованию/Е. В. Григоренко. – Томск: Томский государственный
университет, 2007. – С. 10.
5 Кудрявцева, Е. Ю. Портфолио как инструмент самообразовательной дея тельности учащихся/Е. Ю. Кудрявцева//Профильная школа. – 2008.
– № 4. – С. 10–11.
6 Никитина, С. И. Портфолио по информатике/С. И. Никитина//Информатика и образова ние. – 2008. – № 6. – С. 32–33.
7 Jones, J. E. Portfolio assessment as a strategy for self-direction/J. E. Jones//Learning. New Directions for Adult and Continuing Education. – 1994. –
№ 64. – Pp. 23–29.
8 Paulson, F. L., Paulson, P. R., Meyer, C. A. What makes a portfolio a portfo lio/F. L. Paulson, P. R. Paulson,C. A. Meyer//Educational Leadership. – 1991.
– February. – Pp. 60–63.

100 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
выдвигаются «учебные действия (действия по решению учебных задач)», вне которых приобретаемые студентом знания, умения,
навыки, качества личности и т. д. «теряют свою силу» 1 .
В этой связи мы не можем согласиться с мнением некоторых отечественных исследователей (Н. М. Савина 2 , М. М. Шалашова 3
и т. д.), полагающих, что в целях оценивания учебно-профессиональных достижений студентов должен применяться широко описанный
в научной литературе, методических рекомендациях и нормативных документах «портфель достижений». Задача последнего
ограничивается отражением внешних проявлений активности обучающегося через представление ее итогов с помощью различных
свидетельств (наградных документов, сертификатов, актов внедрения, отзывов, экспертных заключений, образцов лучших работ
и т. д.). При этом все внимание оказывается направленным на результативную сторону учебно-профессиональной деятельности,
а процессуальная ее сторона выключается из рассмотрения. В таких условиях оценивание учебно-профессиональных достижений
осуществляется вне контекста произведенных студентом действий.
Переориентация обучающегося на отображение в учебных материалах разрабатываемого портфолио не только результатов учебнопрофессиональной
деятельности, но и особенностей их получения переводит создаваемое им портфолио в разряд портфолио рефлексивного
вида. Его примером может служить описываемое Т. В. Рюминой «оценочное портфолио» 4 . Таким образом, под портфолио студента мы
предлагаем понимать целостную совокупность учебных материалов, разрабатываемых обучающимся совместно с педагогом посредством
рефлексивного выделения и оформления процессуальных и результативных характеристик учебно-профессиональной деятельности.
На отдельных этапах работы над портфолио с его помощью реализуются следующие функции 1 :
• учетно-информационная (длительный сбор, целенаправленные накопление и представление особым образом отбираемых
свидетельств, удовлетворяющих требованию демонстрации состояния учебно-профессиональной деятельности);
• контрольно-диагностическая (анализ состояния учебно-профессиональной деятельности с соотнесением полученных результатов
с комплексом заранее разработанных стандартов и критериев);
• контрольно-корректирующая (планирование и осуществление коррекционных мер по отношению к учебно-профессиональной
деятельности и всему образовательному процессу).
Проведенный анализ отечественных (Т. Г. Новикова, Е. Е. Федотова 5 и другие) и зарубежных (D. Baume 6 , J. Mueller 7 и другие)
исследований дает возможность зафиксировать большое разнообразие подходов к построению и реализации названных функций
портфолио. Однако возможно сформировать совокупность правил сбора, накопления, отбора, обработки, анализа, представления
и оценивания материалов портфолио, соблюдение которых повышает эффективность оценочной процедуры с его использованием.
Содержательно данные правила диктуют необходимость пересмотра режима учебно-профессиональной деятельности обучающегося
и характера ее взаимодействия с оценочной деятельностью педагога. Оценивание рассматривается в контексте организации субъект-субъектного
взаимодействия преподавателя со студентом, самостоятельно решающим задачи инициирования (мотивационная
функция), проектирования и конструирования (организационная функция), реализации (операциональная функция) и оценивания
(рефлексивная функция) процесса и результатов учебно-профессиональной деятельности. Обозначенное положение выступает
в качестве исходного ориентира при формировании комплекса требований к структурным и содержательным характеристикам
портфолио, используемого для оценивания учебно-профессиональных достижений студента.
Возможность признать успешность обучающегося как субъекта учебно-профессиональной деятельности возникает при получении им
определенного результата, проявляющего его способность применять имеющиеся знания, умения и навыки, личностные качества и т. д. для
решения учебно-профессиональных задач. В связи со сказанным портфолио должно быть ориентировано на всестороннее отображение
не только «репродуцированной учеником информации», но и самостоятельно созданного «продукта, в идеале имеющего прикладную
ценность» 8 . Результативные характеристики осуществляемой студентом деятельности могут быть отражены в портфолио с помощью двух
форм: документов (формальных свидетельств достижения результата) и работ (промежуточных или конечных продуктов деятельности).
Однако полученный студентом результат не может являться единственным предметом рассмотрения, так как его качество опосредованно
указывает на освоение обучающимся отдельных «способов соорганизации внешних и внутренних ресурсов для решения проблемы» 9 . По этой
причине поднимается вопрос о выявлении процессуальных характеристик деятельности студента как наиболее достоверного подтверждения
его учебно-профессиональных достижений. Решение названной задачи предлагается осуществлять при помощи процедур экспертного
оценивания и рефлексии, ход и итоги которых фиксируются в двух видах вносимых в портфолио свидетельств. Ими являются отзывы
и результаты рефлексии, формируемые по итогам анализа и самоанализа процесса и результатов деятельности студента соответственно.
Таким образом, содержательно портфолио воспроизводит описываемые отечественными специалистами комплексные варианты
портфеля достижений 10 . Однако, в отличие от последних, в нем реализуется другой способ сбора, накопления, отбора, обработки,
анализа и представления учебных материалов. В основание разработки портфолио студента нами положено выстраивание данных
1 Пидкасистый, П. И. Самостоятельная познавательная деятельность школьников в обучении: теоретико-экспериментальное
исследование/П. И. Пид касистый. – М.: Педагогика, 1989. – С. 91–92.
2 Савина, Н. М. Инновационные компетентностно-ориентированные пе дагогические технологии в профессиональном образовании
/Н. М. Савина//Среднее профес сиональное образование. – 2008. – № 4. – С. 3.
3 Шалашова, М. М. Комплексная оценка компетентности будущих педаго гов/М. М. Шалашова//Педагогика. – 2008. – № 7. – С. 58.
4 Методический опыт внедрения современных образовательных техноло гий в колледже (сборник статей) [Электронный ресурс]: портфолио
в сис теме педагогической диагностики/Т. В. Рюмина. – Советск, 2009. – Режим доступа: http://www.tilzit-kollege.ru.
5 Новикова, Т. Г., Федотова, Е. Е. Портфолио и изменение концепции дея тельности школы, содержания и методов обучения/Т. Г. Новикова,
Е. Е. Федотова//Народное образование. – 2009. – № 8. – С. 178–184.
6 Baume, D. A briefing on assessment of portfolio/D. Baume. – York: Learn ing and Teaching Support Network (LTSN). Generic Centre, 2001. – 27 p.
(Assessment series № 6).
7 Authentic assessment toolbox [Электронный ресурс]: Portfolios/Jon Mueller. – USA, 2006. – Режим доступа: http://jfmueller.faculty.noctrl.edu/
toolbox/portfolios.htm.
8 Новикова, Т. Г. Оценивание с помощью портфолио/Т. Г. Новикова//Народное образо вание. – 2006. – № 7. – С. 137.
9 Голуб, Г. Б., Чуракова, О. В. Портфолио в системе педагогической диагно стики/Г. Б. Голуб, О. В. Чуракова//Школьные технологии. – 2005. –
№ 1. – С. 195.
10 Новикова, Т. Г., Пинская, М. А., Прутченков, А. С., Федотова, Е. Е. Ис пользование портфолио учащегося в предпрофильной подготовке
и профильном обучении: метод. пособие/Т. Г. Новикова, М. А. Пинская, А. С. Прутчен ков, Е. Е. Федотова. – М., 2008. – С. 28.

Section 10. Pedagogy
101
материалов в рамках структуры, которая предоставляет возможность проследить учебно-профессиональную деятельность от осознания
студентом возникшего в ней затруднения и согласно «схеме рефлексивной процедуры» 1 до выявления, реализации, контроля
и осмысления позволяющего его снять способа действия. Посредством этого решается задача отображения в портфолио студента
процессуальной структуры его учебно-профессиональной деятельности в ее целостности как единства внутренней (мыслительной,
рефлексивной) и внешней (технической, исполнительской) сторон.
Рисунок 2 — Модель портфолио, применяемого в оценивании учебно-профессиональных достижений студентов
В процессуальной структуре учебной деятельности как деятельности по решению задач выделяется семь компонентов 2 , исходя
из последовательности и содержания которых нами определяются структурные характеристики портфолио. В него входят: 1) титульный
лист, содержащий общие сведения об условиях разработки портфолио; 2) введение, фиксирующее процесс и результаты
1 Метаева, В. А. Методологические и методические основы рефлексии: учеб. пособие/В. А. Метаева; Рос. гос. проф.-пед. ун-т. – Екатеринбург,
2006. – С. 10.
2 Педагогика: учеб. пособие для студ. пед. вузов и пе д. колледжей/под ред. П. И. Пидкасистого. – М.: Педагогическое об щество России, 2006.
– С. 186.

102 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
анализа и принятия студентом стоящей перед ним задачи с составлением плана ее решения; 3) содержание, отображающее полное
наименование всех разделов, рубрик и материалов портфолио; 4) основные разделы, фиксирующие процессуальные и результативные
характеристики учебно-профессиональной деятельности на ее содержательных этапах при помощи основных материалов (отзывы
и результаты рефлексии, документы и работы); 5) выводы по итогам работы в виде сопроводительных материалов (элементы
плана-отчета по разработке портфолио), создаваемых по результатам осознания способов учебно-профессиональной деятельности.
Модель портфолио, применяемого в оценивании учебно-профессиональных достижений студентов, таким образом, содержит
следующие компоненты (рис. 2):
• функционально-целевой, отражающий педагогические условия достижения с помощью портфолио цели оценивания учебнопрофессиональных
достижений студента и реализуемые им основные и дополнительные функции;
• структурный, фиксирующий структурные характеристики портфолио студента как последовательность входящих в него разделов,
обусловливаемую процессуальной структурой учебно-профессиональной деятельности;
• содержательный, раскрывающий содержательные характеристики портфолио студента через представление перечня разновидностей
подлежащих разработке и включению в него учебных материалов;
• результирующий, представляющий совокупность образовательных результатов студента на различных этапах учебно-профессиональной
деятельности, оцениваемых с помощью учебных материалов портфолио.
Портфолио студента, конструируемое и представляемое согласно данной модели, предоставляет возможность целенаправленной
организации и последовательного проведения оценивания его учебно-профессиональных достижений. При этом последние
рассматриваются в качестве итогов овладения обучающимся обобщенными способами учебно-профессиональной деятельности
в ходе «рефлективного выделения и оформления» 1 ее основных структурных составляющих.
Ismakova Bibisara Serikovna, Karaganda State Technical University,
doctor of pedagogical sciences
Ospanova Bagdat Aschimovna, Karaganda State Technical University,
the senior teacher of department the vocational training
Pustovalova Larisa Michaylovna, Karaganda State Technical University,
the teacher of department the vocational training
Исмакова Бибисара Сериковна, Карагандинский Государственный Университет,
доктор педагогических наук
Оспанова Багдат Ашимовна, Карагандинский Государственный Университет,
старший преподаватель кафедры профессионального обучения
Пустовалова Лариса Михайловна, Карагандинский Государственный Университет,
преподаватель кафедры профессионального обучения
Pedagogical activity as unity in achievement of aims
Педагогическая деятельность как единство в достижении целей
Педагогическая деятельность представляет собой особый вид социальной деятельности, направленной на передачу от старших
поколений младшим накопленных человечеством культуры и опыта, создание условий для их личностного развития и подготовку
к выполнению определённых социальных ролей в обществе.
Эту деятельность осуществляют не только педагоги, но и родители, общественные организации, в определённой мере — средства
массовой информации и т. д. Однако, в первом случае эта деятельность — профессиональная, а во втором — общепедагогическая,
которую вольно или невольно осуществляет каждый человек. Педагогическая деятельность как профессиональная имеет место
в специально организованных обществом образовательных учреждениях.
Сущность педагогической деятельности раскрывается через единство её характеристик: цели, мотивов, действий (операций),
результата. Системообразующей характеристикой деятельности, в том числе и педагогической, является цель. Цель педагогической
деятельности связана с реализацией цели воспитания, которая и сегодня многими рассматривается как идущий из глубины веков
идеал гармонично развитой личности. Эта общая стратегическая цель достигается решением конкретных задач обучения и воспитания
по различным направлениям. Цель педагогической деятельности — явление историческое, и она формируется как отражение
тенденции социального развития общества.
В качестве основных объектов педагогической деятельности ученые выделяют воспитательную среду, деятельность воспитанников,
воспитательный коллектив и индивидуальные особенности воспитанников. Реализация цели педагогической деятельности
связана с решением таких социально-педагогических задач, как формирование воспитательной среды, организация деятельности
воспитанников, создание воспитательного коллектива, развитие индивидуальности личности.
Основной функциональной единицей педагогической деятельности является педагогическое действие как единство целей и содержания.
Оно выражает то общее, что присуще всем формам педагогической деятельности (уроку, беседе, экскурсии и т. д.), но не сводится
ни к одной из них. Педагогическое действие можно выразить через решение целой цепочки педагогических задач (познавательных, организационных,
результативных и т. д.). Таким образом, деятельность учителя-воспитателя по своей природе есть не что иное, как процесс
решения множества задач различного уровня сложности. Специфической особенностью педагогических задач является то, что их решения
никогда не лежат на поверхности, они требуют напряженной работы мысли, анализа и синтеза множества условий, фактов и обстоятельств.
Профессия «педагог» — одна из наиболее древних в мире. Ещё в доклассовом обществе выделялись люди, которые присматривали
за детьми. Поначалу это были члены общины, которые не могли выполнять основную работу наравне с другими. Чаще всего
1 Щедровицкий, Г. П. Система педагогических исследований (методологи ческий анализ)/Г. П. Щедровицкий//Педагогика и логика. – М.: Касталь,
1993. – С. 151.

Section 10. Pedagogy
103
это были старики. Они обладали знаниями и опытом, могли научить детей способам выживания в трудных условиях. Постепенно
стали выделяться люди, отличающиеся особыми успехами в общении и обучении детей. Прошло довольно много времени, прежде
чем это занятие стало выделяться в специальный вид деятельности. Слово «педагог» пришло к нам из Древней Греции. Именно так
назывался человек, который присматривал за ребенком в греческой семье, водил его в школу или обучал дома.
В средние века педагогами были грамотные монахи, обучающие небольшое количество детей письму и счету. Эти дети становились
монахами-писцами при монастырях. Грамотных монахов приглашали в богатые частные дома для обучения детей 1 .
С появлением массовой школы в Европе значимость педагогической профессии резко возрастает. Знания требуются уже не отдельным
людям, а большому количеству. Возникает необходимость обучать одновременно много учеников. Для этого нужны специальные
методики, которые могут разработать только люди, постоянно занимающиеся этим видом деятельности. Профессия педагог
становится самостоятельной. Знания, которые нужно усвоить ученикам, становятся разнообразнее, теперь учитель уже не в состоянии
справиться в одиночку, педагогическая деятельность приобретает коллективный характер. Появляется такое понятие как
«система учитель», являющаяся проводником и распространителем культуры в широких народных массах. Система учитель — это
система хранения и передачи информации последующим поколениям.
Возникновение этой системы имело несколько различных последствий, которые сыграли значительную роль в развитии человеческого
общества. Можно выделить следующие, наиболее важные: развитие национального языка, в том числе развитие письменности,
литературы; возникновение и развитие нравственных норм общения людей; приобщение к своей национальной культуре
и проникновение в культуру других народов.
Социальная значимость учителя очень велика, ведь от него во многом зависит, каким станет новое поколение, на что оно будет
способно, а, следовательно, каким будет наше будущее общество.
Что же такое профессия «педагог», чем она отличается от других профессий
Под понятием «педагог» нередко подразумевают и профессию, и социальную роль, и вид деятельности, и направленность личности.
В реальной жизни грань между профессиональной и непрофессиональной деятельностью провести довольно сложно. Обладая
сложным внутренним устройством, профессия включает множество разнородных предметно-инструментальных и идеальных
компонентов. В представлении людей они могут существовать разрозненно, в виде частных образов, например, любимый учитель.
Могут существовать, и интегрировано, в виде «образа профессии», возникающего на основе образов научной и художественной
литературы, фольклора, и т. д., поэтому необходимо обратиться к самому термину «профессия», чтобы получить четкое представление
о данном виде деятельности.
Профессия — род трудовой активности человека, владеющего комплексом специальных теоретических знаний и практических
навыков, приобретенных в результате специальной подготовки, опыта работы 2 .
Профессия — это объективно необходимый, особый вид деятельности, связанный с реальной действительностью. Она обладает
собственной целью, имеет собственный продукт, нормы и средства, которые детерминированы особой социальной функцией
и технологией той среды общественной жизни, которую данная деятельность обслуживает. Профессию не следует путать со специальностью,
которая закрепляется в квалификационных документах и определяется через предмет деятельности. Специальность
может быть узкой или широкой, но в любом случае, она связана с ареалом знаний о некотором фрагменте объективной реальности.
Поэтому следует различать: педагог — это профессия, а филолог — может быть специальностью в рамках этой профессии. В рамках
одной специальности могут существовать самостоятельные профессии.
Можно выделить четыре значения термина «профессия»:
1) Область приложения сил человека или область, в которой человек осуществляет свои функции как субъект труда.
2) Общность людей, занятых определенного рода трудовыми функциями.
3) Подготовленность (знания, умения, навыки, квалификация), присущая человеку, благодаря которой он оказывается в состоянии
выполнять определенного рода трудовые функции.
4) Деятельность, работа профессионала, то есть сам процесс реализации трудовых и профессионально выполняемых функций 3 .
Педагогическую профессию из ряда других профессий типа «человек-человек» выделяют по образу мыслей её представителей,
повышенному чувству долга и ответственности. Главное отличие заключается в том, что она относится как к классу преобразующих,
так и к классу управляющих профессий одновременно. Имея в качестве цели своей деятельности становление и преобразование
личности, педагог призван управлять процессом её интеллектуального, эмоционального и физического развития, формирования
её духовного мира.
Основное содержание педагогической профессии составляют взаимоотношения с людьми, но не просто на уровне понимания
и удовлетворения запросов человека. В педагогической профессии ведущая задача — понять общественные цели и направить усилия
других людей на их достижение. Своеобразие этой профессии ещё и в том, что она по природе своей имеет гуманистический,
коллективный и творческий характер. Этим определяется и основные функции этой профессии.
За педагогической профессией закрепились две социальные функции — адаптивная и гуманистическая (человекообразующая).
Адаптивная функция связана с приспособлением ребенка к конкретным требованиям современной социокультурной ситуации.
Гуманистическая функция связана с развитием его личности, творческой индивидуальности. Сознательное выдвижение данной
функции на первый план можно было наблюдать во все времена и у многих народов. В. А. Сухомлинский отмечал, что как бы ни называли
наш век, «… мир вступает в век Человека. Больше чем, когда бы то ни было мы обязаны думать сейчас о том, что вкладываем
в душу человека» 4 .
В педагогической профессии очень трудно вычленить вклад каждого педагога в качественное преобразование субъекта деятельности
— воспитанника. С осознанием закономерного усиления коллективистских начал в педагогической профессии все шире входит
в обиход понятие «совокупного субъекта» педагогической деятельности. Под ним в широком плане понимается педагогический
коллектив школы или другого образовательного учреждения, а в более узком — круг тех педагогов, которые имеют непосредственное
отношение к группе учащихся или отдельному ученику. А. С. Макаренко справедливо подчеркивал: «Должен быть коллектив
1 Колгова Е., Федотов В. Педагогические техноло гии управления качеством профессионального образования. М.: Академия, 2008.
2 Макаренко А. С. Сочинения: В 7 т. - М., 1958. - Т. 5. - С. 242.
3 Колгова Е., Федотов В. Педагогические техноло гии управления качеством профессионального образования. М.: Академия, 2008.
4 Сухомлинский В. А. «Методика воспитания коллектива»: Учебное пособие – М.: Просвещение, 1981

104 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
воспитателей, и там, где воспитатели не соединены в коллектив, и коллектив не имеет единого плана работы, единого тона, единого
точного подхода к ребёнку, там не может быть никакого воспитательного процесса» 1 .
Содержание и организацию труда учителя можно правильно оценить, лишь определив уровень его творческого отношения
к своей деятельности. Уровень творчества в деятельности педагога отражает степень использования им своих возможностей для
достижения поставленных целей. Творческий потенциал личности педагога формируется на основе накопленного им социального
опыта, психолого-педагогических и предметных знаний, новых идей, умений и навыков, позволяющих находить и применять оригинальные
решения, новаторские формы и методы и, тем самым, совершенствовать исполнение своих профессиональных функций.
Область проявления педагогического творчества определяется структурой основных компонентов педагогической деятельности
и охватывает практически все её стороны: планирование, организацию, реализацию и анализ результатов. В современной научной
литературе педагогическое творчество понимается как процесс решения педагогических задач в меняющихся обстоятельствах.
Творческую личность отличает и особое сочетание личностно-деловых качеств, характеризующих её креативность.
Креативность — способность, отражающая глубинное свойство индивида создавать оригинальные ценности, применять нестандартные
решения. Ученые И. С. Громов и В. А. Моляко называют семь признаков креативности: оригинальность, эвристичность,
фантазию, активность, концентрированность, честность, чувствительность.
Педагогу-творцу присущи также инициативность, самостоятельность, способность к преодолению инерции мышления, чувство
подлинно нового и стремление к его познанию, высокая потребность в достижении цели, широта ассоциаций, наблюдательность,
эмоциональность, развитая профессиональная память. Профессиональная группа специальностей — это совокупность специальностей,
объединённых по наиболее устойчивому виду социально полезной деятельности, отличающаяся характером своего конечного
продукта, специфическими предметами и средствами труда.
Педагогическая специальность — вид деятельности в рамках данной профессиональной группы, характеризующийся совокупностью
знаний, умений и навыков, приобретенных в результате образования и обеспечивающих постановку и решение определённого
класса профессионально-педагогических задач в соответствии с присваиваемой квалификацией.
Педагогическая специализация — определённый вид деятельности в рамках педагогической специальности. Она связана с конкретным
предметом труда и конкретной функцией специалиста. Педагогическая квалификация — уровень и вид профессиональной
педагогической подготовленности, характеризующей возможности специалиста в решении определенного класса задач.
Педагогические специальности объединены в профессиональную группу «Образование». Основанием дифференциации специальностей
является:
а) предметная область знаний (литература, химия, математика и т. д.);
б) возрастной период развития личности (дошкольник, младший школьник, подросток и т. д.); в) особенности развития личности,
связанные с психофизиологическими и социальными факторами (нарушение слуха, зрения, умственного развития, дивиантное
поведение).
Специализация внутри педагогической профессии привела к выделению видов педагогической деятельности и по направлениям
воспитательной работы (трудовое, эстетическое, правовое и т. д.), что позволяет эффективнее использовать интеграцию в деятельности
различных учителей.
Учитель обязан постоянно совершенствоваться, так как опыт, не обогащаемый притоком свежих знаний, перестает быть источником
движения. Уровень образования определяется не только способностью специалиста владеть совокупностью технологических
навыков, но и способностью к профессиональному мышлению на уровне современных и перспективных технологий,
способностью к постоянному самосовершенствованию. Все грани педагогического ума вырастают на почве постижения науки,
искусства и действительности.
Овладение любой деятельностью происходит в процессе самой этой деятельности. Не составляет исключения и саморазвивающая
деятельность. Творческая работа по саморазвитию предполагает:
— осознание готовности к саморазвитию;
— знакомство с основами саморазвития;
— разработку долгосрочной программы собственного самостоятельного совершенствования в системе непрерывного самообразования;
— определение своих профессионально-личностных качеств, требующих дальнейшего совершенствования и корректировки
и выработку активной позиции по отношению к своей личности, к своей будущей профессиональной деятельности;
— формирование первоначальных умений работать над собой.
К способам саморазвития можно отнести следующие: тренинги самопознания; самообразование; работу с общеобразовательными
и психолого-педагогическими источниками; педагогическую практику; изучение и обобщение передового педагогического
опыта, педагогическое творчество и научно-поисковую деятельность.
В профессиональном саморазвитии педагога можно выделить три основных направления:
а) приобретение новых знаний;
б) рефлексию;
в) приобретение и использование навыков саморегуляции.
Основными источниками новых знаний являются психолого-педагогическая литература, журналы по специальности, методические
пособия и рекомендации, нормативные акты и иная документация (законы, указы, программы развития образования
и др.), газетные статьи, теле- и аудипрограммы, видеоматериалы. С распространением сети Интернет в ней появляется все больше
сайтов, затрагивающих проблемы детей, подростков и молодежи, работы с ними, различные аспекты воспитания и обучения. Важным
для учителя является пополнение общекультурного багажа (знания истории, литературы, культуры), понимание социальных
и политических тенденций в обществе. Новые знания можно приобрести как индивидуально, так и посещая курсы повышения
квалификации, лектории и иные формы занятий 2 .
Один из основных способов саморазвития будущего учителя –педагогическая рефлексия. Рефлексия (в переводе с латинского
— «обращение назад») — процесс самопознания человеком внутренних психических актов и состояний. Философское понятие
рефлексии означает процесс размышления человека о происходящем в его состоянии, способность сосредоточиться на содержании
1 Макаренко А. С. Сочинения: В 7 т. - М., 1958. - Т. 5.
2 Подласый И. П. Педагогика: книга 1. М.: Владос, 2007.

Section 10. Pedagogy
105
своих мыслей, абстрагировавшись от всего внешнего. Но рефлексия — это не просто понимание человеком самого себя, своего
внутреннего мира, своего отношения к работе, другим людям, того, что происходит в процессе общения. Это еще и выяснение того,
как он воспринимается и оценивается другими, как другие видят его личностные и когнитивные особенности, эмоциональные
реакции. Высший уровень педагогической рефлексии — размышления о себе в профессии.
Профессиональное самообразование выполняет следующие функции:
— дополняет, углубляет, расширяет имеющиеся знания;
— компенсирует недостатки базового образования и является средством его приобретения;
— способствует формированию индивидуального стиля педагогической деятельности;
— является средством самопознания и самосовершенствования.
В профессиональное самообразование включаются 4 вида самообразовательной деятельности: фоновое общеобразовательное
самообразование; фоновое педагогическое самообразование; перспективное профессиональное самообразование и актуальное
педагогическое самообразование.
Когда речь идет о специально организованной воспитательной деятельности, то обычно эта деятельность ассоциируется с определенным
воздействием, влиянием на формируемую личность.
Вот почему в некоторых пособиях по педагогике воспитание традиционно определяется как специально организованное педагогическое
воздействие на развивающуюся личность с целью формирования у нее определяемых обществом социальных свойств и качеств.
Само по себе внешнее воспитательное воздействие не всегда ведет к желаемому результату: оно может вызывать у воспитуемого
как положительную, так и отрицательную реакцию или же быть нейтральным. Вполне понятно, только при условии, если воспитательное
воздействие вызывает у личности внутреннюю положительную реакцию (отношение) и возбуждает ее собственную
активность в работе над собой, оно оказывает на нее эффективное развивающее и формирующее влияние 1 .
Под воспитанием следует понимать целенаправленный и сознательно осуществляемый педагогический процесс организации
и стимулирования разнообразной деятельности формируемой личности по овладению общественным опытом: знаниями, практическими
умениями и навыками, способами творческой деятельности, социальными и духовными отношениями.
Указанный подход к трактовке развития личности получил название деятельностно-отношенческой концепции воспитания.
Сущность этой концепции, как показано выше, состоит в том, что, только включая растущего человека в разнообразные виды
деятельности по овладению общественным опытом и умело стимулируя его активность (отношение) в этой деятельности, можно
осуществлять его действенное воспитание. Без организации этой деятельности и формирования положительного отношения к ней
воспитание невозможно. Именно в этом состоит глубинная сущность этого сложнейшего процесса.
Самовоспитание — это процесс усвоения человеком опыта предшествующих поколений посредством внутренних душевных
факторов, обеспечивающих развитие. Воспитание, если оно не насилие, без самовоспитания невозможно. Их следует рассматривать
как две стороны одного и того же процесса. Осуществляя самовоспитание, человек может самообразовываться.
Самообразование — это система внутренней самоорганизации по усвоению опыта поколений, направленная на собственное
развитие. Самообучение — это процесс непосредственного получения человеком опыта поколений посредством собственных
устремлений и самим выбранных средств.
В понятиях «самовоспитание», «самообразование», «самообучение» педагогика описывает внутренний духовный мир человека,
его способность самостоятельно развиваться. Внешние факторы — воспитание, образование, обучение — лишь условия, средства
их пробуждения, приведения в действие. Вот почему философы, педагоги, психологи утверждают, что именно в душе человека заложены
движущие силы его развития.
Вся многогранная педагогическая деятельность предполагает соблюдение единства всех социальных функций государства, зависит
и отвечает запросам и требованиям страны. И только тогда педагогическая деятельность будет результативной в достижении
целей, когда педагог сам состоится, как граждански воспитанная личность.
Список литературы:
1. Колгова Е., Федотов В. Педагогические технологии управления качеством профессионального образования. М.: Академия, 2008.
2. Макаренко А. С. Сочинения: В 7 т. — М., 1958. — Т. 5. — С. 242.
3. Основы педагогического мастерства: Учеб. пособие/Под ред. И. А. Зязюна. — М., 1989. — С. 10.
4. Подласый И. П. Педагогика: книга 1. М.: Владос, 2007.
5. Сухомлинский В. А. «Методика воспитания коллектива»: Учебное пособие — М.: Просвещение, 1981.
Karasseva Elmira Mindahatovna
Kostanay branch of Chelyabinsk State University, Associate Professor of Pedagogiks,
The Head of a Chair of the Social and Humanitarian and Natural-science disciplines
Карасева Эльмира Миндыхатовна.
ФГБОУ ВПО Костанайский филиал Челябинского Государственного Университета,
заведующая кафедрой социально-гуманитарных и естественнонаучных дисциплин
The modern system of higher education in the developed countries of the world
Современная система высшего образования в развитых странах мира
В совместном заявлении европейские министры образования в г. Болонья 19 июня 1999 года подтвердили их поддержку общим
принципам, указанным в Сорбонской декларации, и приняли обязательство координировать их политику с тем, чтобы достичь
в ближайшей перспективе следующих целей, которые они рассматривают как первостепенные для создания Зоны европейского
высшего образования и продвижения европейской системы высшего образования по всему миру:
1 Подласый И. П. Педагогика: книга 1. М.: Владос, 2007.

106 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
1. Принятие системы легко понимаемых и сопоставимых степеней, в том числе, через внедрение Приложения к диплому, для
обеспечения возможности трудоустройства европейских граждан и повышения международной конкурентоспособности европейской
системы высшего образования.
2. Принятие системы, основанной, на двух основных циклах — достепенного и послестепенного. Доступ ко второму циклу будет
требовать успешного завершения первого цикла обучения продолжительностью не менее трех лет.
3. Внедрение системы кредитов по типу — европейской системы перезачета зачетных единиц трудоемкости, как надлежащего средства
поддержки крупномасштабной студенческой мобильности. Кредиты могут быть получены также и в рамках образования, не являющегося
высшим, включая обучение в течение всей жизни, если они признаются принимающими заинтересованными университетами.
4. Содействие мобильности путем преодоления препятствий эффективному осуществлению свободного передвижения, обращая
внимание на следующее: учащимся обеспечивается доступ к возможности получения образования и практической подготовки,
а также к сопутствующим услугам; преподавателям, исследователям и административному персоналу обеспечивается признание
и зачет периодов времени, затраченного на проведение исследований, преподавание и стажировку в европейском регионе, без нанесения
ущерба их правам, установленным законом.
5. Содействие европейскому сотрудничеству в обеспечении качества образования с целью разработки сопоставимых критериев
и методологий.
6. Содействие необходимым европейским воззрениям в высшем образовании, особенно относительно развития учебных планов,
межинституционального сотрудничества, схем мобильности, совместных программ обучения, практической подготовки и проведения
научных исследований.
Первоначальный шаг к сближению подходов был сделан американскими университетами, предложившими остальному миру
унифицированную модель высшего образования, которая органично вписалась в реалии современного бизнеса как наиболее отвечающая
требованиям производства и науки.
Болонская декларация институционально закрепила аналогичную модель для стран Европейского союза, исходя из того, что
первый уровень ориентирован на приобретение обучающимися компетенций исполнительского типа, отражающих потребности
сохраняющегося уклада индустриального общества, второй — на развитие творческих способностей наиболее продвинутой части
студенческой молодёжи — формирование корпуса научно — педагогических кадров, способных к генерации инновационных идей.
Впервые кредитно-часовая система, или как ее иногда называют, система «кредитных часов» зародилась и получила наибольшее развитие
в США. В 1869 г. президент Гарвардского университета, известный деятель американского образования, Чарльз Элиот ввел понятие
«кредит-час» и в 1870–1880‐х гг. система, разрешающая объем дисциплины измерять в кредит-часах, была внедрена, с 1892 г. начался второй
этап развития «кредитно-часовой» системы. Комитет национального образования США в целях улучшения звена «колледж — школа»,
стандартизации программ обучения в средних школах ввел понятие «кредит» не только в колледжах, но и в средних школах, распространил
кредитную систему оценки объема содержания бакалаврской программы на магистерскую и докторскую ступени образования.
Получение степени бакалавра в США предусматривает четыре года обучения. За это время студент должен освоить около 40 дисциплин,
в среднем пo 3 кредита каждая. Первый и второй год отводятся для получения базовых знаний (примерно, 60–68 кредитов)
и завершаются ассоциированной степенью, третий и четвертый годы посвящены интенсивному изучению специальных дисциплин.
Завершается все обучение квалификационным экзаменом.
Рассмотренная система повышает мобильность американских студентов, так как полученные в одном университете кредиты
засчитываются в другом, и студенты могут переходить из одного вуза в другой без потери зачетных единиц; подобная практика
также делает возможной связь между прерванным и восстановленным обучением.
Эта проблема оставалась долгое время нерешенной в европейских странах. Так, в Испании университетское образование является
многоуровневым и включает следующие циклы:
— первый цикл обучения: его продолжительность составляет не менее трех лет и соответствует получению 180–270 испанских кредитов;
— объединенные первый и второй циклы, рассчитанные на 4–5 лет (6 лет для ряда медицинских специальностей): обычно первый
цикл — 2–3 года, второй — 2 года. За указанные 4, 5 или 6 лет обучения студенты зарабатывают 300–500 кредитов;
— второй цикл — индивидуальный;
— третий цикл — докторантура.
Отличительным в Испании является определение «кредита»: каждый кредит соответствует 10 часам аудиторных занятий. Кредиты
зарабатываются студентами отдельно по теоретическим и практическим курсам.
В Швеции тоже существует система кредитов, согласно которой 1 шведский кредит равен 1 неделе обучения в университете.
Учебный год в шведских университетах имеет продолжительность 40 недель и состоит из осеннего и весеннего семестров. Для получения
степени бакалавра необходимо заработать 120 кредитов за 3 года обучения. Продолжительность обучения в магистратуре
составляет 1–1,5 года (60 кредитов), в докторантуре — 2–4 года.
Кредитная система обучения в Бельгии представлена в виде адаптированной европейской системы ECTS, которая применяется,
в основном, в рамках международного сотрудничества.
Академическая программа в Нидерландах ориентирована на ту сферу исследований, по которой студенту будет выдан диплом.
Даже в процессе первого года обучения студенты не изучают общих дисциплин. Это происходит потому, что такие предметы включены
в программу обучения двух последних лет среднего образования, которые готовят абитуриентов к поступлению в университет.
В Великобритании система обучения основана на кредитной системе Соединенного Королевства, целью которой является
упорядочение и унификация системы многочисленных квалификационных свидетельств путем установления для каждой из разновидностей
определенного количества кредитов. Система накопления и передачи кредитов распространена в Соединенном
Королевстве, Южной Африке и Новой Зеландии.
Академический год содержит 1200 условных учебных часов, или 120 кредитов, 1 британский кредит равен 10 условным учебным
часам. Под условным учебным временем понимается количество часов, которое обучающийся должен потратить в среднем для
достижения результатов обучения. Для получения степени бакалавра в британском университете необходимо пройти обучение
в 3 года и набрать 360 британских кредитов. Четвертый год дает студентам возможность получить степень «бакалавра с отличием».
На факультетах медицины, стоматологии и архитектуры во всех университетах обучение длится дольше — до семи лет.
Наряду с европейской, американской и британской системами зачетных единиц существует и Система передачи университетских
кредитов для азиатско-тихоокеанского региона UCTS (University Credit-Transfer System), к которой явно не присоединились некоторые
крупнейшие страны этого региона, такие, как, например, Япония и Китай. Пилотная схема этого проекта рассчитана на 5 лет

Section 10. Pedagogy
107
(1999–2004 гг.) в целях оказания помощи организации UMAP (Университетская мобильность в азиатско-тихоокеанском регионе)
более эффективно осуществлять студенческие обмены в регионе и на территориях, входящих в сферу деятельности UMAP, а также
со странами других регионов мира посредством гарантированного признания кредитов, полученных за обучение в зарубежных вузах.
Шкала кредитов UCTS берет за основу 60 кредитов за академический год (30 — семестр, 20 — триместр соответственно). Шкала
кредитов UCTS используется только как шкала конвертируемости, она не предназначена для использования в качестве замены существующих
в принимающем и направляющем на обучение вузах систем кредитов (или других видов измерения учебной нагрузки).
В основу японской системы зачетных единиц положена американская система с тем единственным отличием, что термин «кредитчас»
заменен на «зачетные единицы». Для получения степени бакалавра японский студент должен пройти 4‐летнее обучение в университете,
из которых 2 года — обширная общеобразовательная подготовка по специальности, последние 2 года — специализация.
Дисциплины подразделяются на обязательные и элективные.
Опыт изучения китайской образовательной системы на примерах Университета Чинхуа, Пекинского государственного университета,
Пекинского технического университета, Джилианского университета показывает, что в КНР принята трехуровневая
система обучения, подобная американской. Для получения степени бакалавра надо освоить 120 кредитов, для получения степени
магистра — 30–60 кредитов. Учебный год делится на два семестра и начинается 1 сентября. Продолжительность семестра, однако,
в отличие от американской системы, может составлять и 20 недель. Продолжительность обучения в университетах 4–5 лет, в медицинских
университетах — 7–8 лет и в профессионально-технических школах 2–3 года.
Из вышеизложенного анализа мировых образовательных систем вытекает, что американские кредиты легко переводятся в европейские
и азиатско-тихоокеанские. 1 американский кредит-час = 1 китайскому кредиту = 1 японской зачетной единице = 2 европейским
кредитам = 2 азиатско-тихоокеанским кредитам = 4 британским кредитам.
Изучение и анализ внедрения кредитной системы обучения показывают, что в различных странах мира она имеет свои специфические
особенности. Тем не менее, эффективность и целесообразность кредитной системы обучения подтверждаются все большим
распространением ее в системе образования многих стран мира так как направленность образовательных программ на развитие
у студентов навыков самостоятельной работы позволит повысить уровень творческой активности и самостимуляции в освоении
знаний, а значит и повышение качества образования.
Список литературы:
1. Абдыгаппарова С. Б. Основы кредитной системы обучения в Казахстане/С. Б. Абдыгаппарова, Г. К. Ахметова, С. Р. Ибатуллин,
А. А. университети, 2003. — 198 с.
2. Роль структурных и функциональных изменений системы образования ориентированных на качество подготовки конкурентоспособного
специалиста»//Парадигма современной науки глазами молодых. Мат-лы междунар. науч. конф., посвящ. памяти
Т. Ж. Атжанова и А. М. Роднова, 12 апреля 2013 г. — Костанай: Костанайский филиал «ЧелГУ», 2013, С. 437–439
3. Кусаинов и др.; под ред. Ж. А. Кулекеева и др. — Алматы: Казак Совместная декларация четырех министров образования. —
Сорбонна, 1998.
4. Таух К., Роваргерс А. Исследование по магистерским программам и совместным дипломам в Европе. — Брюссель: ЕАУ и Европейская
Комиссия
5. http://www.abet.org
6. http://www.rks.dk/trends3.htm
Onishchenko Natalia Petrovna, SHEE «Pereyaslav-Khmelnytsky
Hryhory Skovoroda state pedagogical university», candidate of pedagogical sciences,
assistant professor of pedagogy, scientific secretary
Онищенко Наталья Петровна, ГВУЗ «Переяслав‐Хмельницкий государственный
педагогический университет имени Григория Сковороды»,
кандидат педагогических наук, доцент кафедры педагогики, ученый секретарь
Methodological foundations of teaching practice in higher educational institutions of Ukraine
Методические основы педагогической практики в высших учебных заведениях Украины
Стратегические направления реформирования отечественной системы образования отражены в законах Украины «Об образовании»,
«О высшем образовании», Государственной национальной программе «Образование» (Украина XXI вв.), Национальной
доктрине развития образования, комплексной программе «Учитель», Концепции педагогического образования, Национальной
стратегии развития образования в Украине на 2012–2012 гг. Удовлетворить указанные требования возможно при условии совершенствования
педагогической практики как важного средства подготовки специалистов, составляющей их профессиональной
подготовки и ведущего фактора саморазвития, формирования индивидуально-творческих возможностей в осуществлении педагогической
деятельности, совершенствовании уровня профессионализма и педагогического мастерства.
Педагогическая практика является обязательной составляющей учебного процесса педагогических университетов и предусматривает
профессиональную подготовку педагогических кадров с повышением их квалификации. Целью педагогической практики
в вузе является обучение студентов творчески использовать в педагогической деятельности научно-теоретических знаний и практических
навыков, приобретенных в процессе изучения педагогики, а также применение их на практике, способствовать овладению
студентами современными формами и методами организации учебно-воспитательного процесса в общеобразовательных учебных
заведениях; воспитывать у студентов интерес к педагогической работе, формировать потребность систематически пополнять свои
знания и творчески применять их в практической педагогической деятельности 1 .
Успех педагогической практики зависит от выбора базового учреждения, оптимальной реализации совершенных методов и приемов
работы в конкретных условиях, методического уровня и мастерства преподавателей, которые личным примером активизируют
1 Энциклопедия образования/ред. В. Г. Кремень. – К.: Юринком Интер, 2008. – С. 647.

108 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
творческую самостоятельность студентов в выполнении задач практики, помогают формированию добросовестного отношения к работе,
ответственности, целеустремленности. Педагогическая практика интегрирует в профессиональном образовании не только знания
по психолого-педагогическим дисциплинам, но и по естественно-научным и специальным учебным предметам. Педагогическая практика
в вузе является непрерывной, обеспечивая фундамент для формирования основных педагогических умений и навыков будущих учителей,
а также выполнение следующих функций: адаптационной (ознакомление студентов с разными типами общеобразовательных учебных
заведений, особенностями учебно-воспитательной работы с учащейся молодежью), учебной (актуализация, углубление и применение
теоретических знаний, формирование педагогических умений и навыков); воспитательной (формирование положительной мотивации
к педагогической профессии, профессионально значимых качеств личности учителя, понимание необходимости самообразования и самовоспитания)
развивающей (развитие педагогических способностей и педагогического мышления студентов), диагностической (проверка
уровня личностных и профессиональных качеств учителя, профессиональной пригодности и готовности к педагогической деятельности) 1 .
В системе подготовки будущего учителя педагогическая практика решает следующие задачи: обеспечение всестороннего развития
личности студента, основательной психолого-педагогической подготовки, содействие выработке умений и навыков профессиональной
деятельности, развития коммуникативных способностей будущих учителей. Во время прохождения педагогической
практики у студентов формируются конструктивные, коммуникативные, организаторские и исследовательские умения и навыки.
Деятельность студентов в период педагогической практики является аналогом профессиональной деятельности учителя и организуется
в реальных условиях работы учебно-воспитательных учреждений.
В ГВУЗ «Переяслав‐Хмельницкий государственный педагогический университет имени Григория Сковороды» в условиях интеграции
инновационных процессов в высшем образовании преподавателями кафедры педагогики организуются различные виды педагогической
практики. Программы педагогических практик и методические рекомендации по организации и проведению педагогической практики
студентов (отдельно по каждому факультету) разработаны кафедрой педагогики на основе учебных планов факультетов и институтов
вуза и утверждены первым проректором. В частности, дидактическая практика продолжительностью от 1 до 2 недель проводится после
изучения модуля «Теория обучения» учебной дисциплины «Педагогика». Руководителями и методистами практики от кафедры педагогики
назначаются преподаватели, старшие преподаватели с научными степенями и опытом работы не менее 3‐х лет. Основные задачи практики:
углубить знания студентов по теории обучения, обеспечить связь теоретических знаний с дидактики с реальным учебным процессом;
научить студентов применять полученные знания на практике; вооружить практикантов умениями и навыками наблюдать педагогические
явления, анализировать их и формулировать педагогически оправданные выводы; формировать у студентов психологическую готовность
к педагогическому труду; воспитывать любовь и уважение к будущей профессии. Учебно-методическая работа в процессе дидактической
практики предусматривает: посещение и анализ уроков (по специальности), проведенных учителем по расписанию (дидактический анализ
урока), посещение и анализ работы кружка, факультатива; посещения индивидуальных консультаций у методиста.
По учебному плану факультетов учебно-производственная педагогическая практика студентов проводится после изучения
модуля «Теория воспитания», учебных дисциплин «Методика воспитательной работы», «Основы педагогического мастерства» на IV
курсе в три этапа: 1) ознакомительный — студенты знакомятся со школой, классом, учениками и учителями, наблюдают за учебновоспитательным
процессом в закрепленном классе, составляют авторскую концепцию плана воспитания школьников на период
практики, обосновывают его теоретически (в течение первой недели); 2) пробный — студенты разрабатывают систему уроков
по профессиональным дисциплинам и проводят пробные уроки, выбирая оптимальные методы и средства обучения и воспитания,
учитывая возрастные и индивидуальные особенности учащихся, уровень развития школьного коллектива; 3) зачетный — студенты
проводят зачетные уроки, следуя выполнениям триединой цели урока. Преподавателями кафедры педагогики во время учебно-производственной
практики акцентируется внимание студентов на воспитательной работе классного руководителя. Основная цель
педагогической практики — обобщение, расширение и углубление знаний, умений и навыков студентов по методике воспитательной
работы, подготовка к выполнению функциональных обязанностей классного руководителя. Основные задачи практики: накопление
опыта о характере и содержании воспитательной работы и функциональных обязанностях классного руководителя, формирование
умений планировать и проводить внеклассную воспитательную работу с коллективом класса и с отдельными учениками, применять
формы и методы воспитательной работы с учащимися и их родителями, методику изучения уровня воспитанности учащихся.
Преддипломная практика является завершающим этапом практической педагогической подготовки студентов, основная цель —
обобщение, систематизация и углубление общепедагогических знаний, умений и навыков, а также подготовка к выполнению функций
учителя и реализации единой системы учебно-воспитательной работы с учащимися. Преддипломная практика продолжительностью
8 недель является комплексной, проводится на V курсе. Базой проведения практики являются общеобразовательные школы города,
гимназии и другие общеобразовательные учебные заведения по месту жительства. Основной целью практики является выполнение
студентами обязанностей классного руководителя в закрепленном классе (проведение воспитательных мероприятий, родительских
собраний, бесед с учащимися и родителями, их анализ). Задачи практики: закрепить умение студентов определять уровень воспитанности
учащихся и школьного коллектива в закрепленном классе, составить характеристику коллектива по заданной схеме; закрепить
и углубить умение планировать учебно-воспитательную работу классного руководителя, анализировать ее, составлять авторскую
концепцию плана развития школьников на период практики, обосновать ее теоретически; разработать систему воспитательных мероприятий
на период педагогической практики и провести их, провести родительское собрание, следуя методическим советам классного
руководителя, методиста по воспитательной работе; проводить профориентационную работу со старшеклассниками.
Магистерская практика студентов в вузах III–IV уровней аккредитации является обязательным компонентом образовательно-профессиональной
программы для получения квалификационного уровня и имеет целью приобретение студентами профессиональных навыков
и умений, которые отвечают квалификационному направлению подготовки магистров; проводится на VI курсе продолжительностью
3 недели. Целью практики является подготовка студентов к самостоятельной преподавательской работе в высших и средних специальных
учебных заведениях. Задачи практики: ознакомление студентов с основными направлениями работы вуза и его подразделений, нормативными
документами организации учебно-воспитательного процесса в вузе, формирование навыков планирования методической,
организационной, научной и воспитательной работы преподавателя вуза, формирование навыков у студентов планирования аудиторной
и самостоятельной учебной работы, формирование умений проведения лекционных, практических и семинарских занятий в вузе; ознакомление
с должностными обязанностями и особенностями учебно-воспитательной работы куратора академической группы, формами
и методами воспитательной работы со студентами, выполнение студентами-практикантами обязанностей куратора группы.
1 Онищенко Н. П. Формирование готовности будущих учителей к профессиональной деятельности в процессе педагогической практики: учеб.-
метод. пособ./Онищенко Н. П., Сергийчук Е. Н., – [3‐е изд.]. – Переяслав‐Хмельницкий: «Изд-во КСВ», 2012. – 204 с.

Section 10. Pedagogy
109
Педагогическая практика в детских оздоровительных учреждениях предполагает овладение студентами современными методами
и формами организации воспитательного процесса в детских учреждениях оздоровления и отдыха, формирование профессиональных
умений и навыков на основе полученных теоретических знаний по педагогике и методике воспитательной работы,
формирование у студентов умений организовывать воспитательную работу с детьми и молодежью в условиях отдыха.
Отметим, что профессионально-педагогическая подготовка студентов в процессе педагогической практики является сложным процессом,
который требует целенаправленного руководства. Эффективными формами организации педагогической практики студентов
преподавателями кафедры педагогики ГВУЗ «Переяслав‐Хмельницкий государственный педагогический университет имени Григория
Сковороды» являются: установочные конференции, на которых студенты-практиканты знакомятся с организационными условиями проведения
практики, программой, получают индивидуальные задания по научно-исследовательской работе; групповые и индивидуальные
консультации, беседы, обсуждение и анализ учебных занятий, самоанализ проведенных занятий, ролевые и деловые игры, мозговая
атака, метод проектов и т. д. Существенной формой организации педагогической практики является проведение итоговой конференции,
которая направлена на обобщение и подведение итогов педагогической деятельности, оценку опыта, приобретенного студентами в процессе
педагогической практики (дополнительные знания, умения и навыки), анализ практической подготовки студента, установление
причин, препятствующих эффективности практической подготовки студентов (организационных, содержательных, по конкретным педагогических
мероприятий и т. п.), формулирование собственных предложений по совершенствованию педагогической практики (пути
решения существующих проблем, устранения недостатков, повышения эффективности профессиональной подготовки) и т. д. Практика
заканчивается письменным отчетом студента, сдачей необходимой документации и дифференцированным зачетом.
Таким образом, педагогическая практика в условиях интеграции инновационных процессов в высшем образовании является
важной составляющей профессиональной подготовки будущих учителей и направлена на закрепление и реализацию в специально
созданных условиях приобретенных предметных, психолого-педагогических, методических знаний, умений и навыков, необходимых
для будущей профессиональной деятельности, а также средством творческого развития и саморазвития, формирования профессионально
значимых качеств и готовности к инновационной педагогической деятельности.
Rudometova Liliya Tarasovna, North-Eastern State University (Magadan),
assistant professor of the Department of Foreign Languages
Formation of communicative competence of future specialists in the
process of foreign language learning in non-language university
Improving the quality of education is one of the urgent problems of modern society. The solution of this problem, primarily is due
reinterpretation of the purpose and result of the education. In connection with the implementation of the program of modernization of Russian
education and the national project «Education» there is shifting in assessment of the number of higher education in the knowledge and skills
to assess the level of professional competence of future specialists.
New conditions of life, new requirements for future specialist and new methods of employment require new approaches to the preparation
of a modern specialist. Foreign language is an essential quality of modern specialist. More and more professionals are eager to learn a foreign
language at a level that allows the professional to successfully solve the problem.
In this regard, before modern universities there is the task to give students — future specialists — skilled language training, adequate to
the requirements of modern economic development.
Many graduates work in the field of foreign companies and are faced with difficulties: they can not often analyze the content of professional,
scientific and technical literature and information, send e‐mail in English or translate from Russian; they permit significant grammatical
errors in the conversation. Most often, the graduates are not able to understand the content and instruction labels, advertisements, make phone
calls, long conversations, especially such as presentation speeches, reports, and reports.
In our research we have identified the following competencies that make up the structure of foreign language competence: general and
professional competences. We have assigned value-sense and common-cultural competences to general one. Educational-cognitive, informative
and communicative competences form the basis of professional competence. The purpose of this article is to consider the most effective ways
of communication competence formation of future specialists in the process of learning a foreign language at non-language university.
Communicative competence implies a possession of a student means of communication. It is necessary for students in the classroom to
communicate with group mates and be able to master the language material. That is, the establishment of communication techniques in the
classroom language prepares the student for self-realization in society, in their future work. To form the competence of this type, it is necessary
to assign tasks help the students learn how to present themselves, write a letter, fill in application forms, ask questions, debate, etc.
Basic knowledge of a foreign language that students receive more in secondary educational institutions, form the primary communicative
competence. However, the realization of learning tasks faces a number of difficulties such as the lack of a positive attitude of students to study
a foreign language and the lack of language environment.
To ensure that our graduates are able to feel confident in real life situations, and in the classroom, they should be placed in an environment in
which with the help of a foreign language, they would be able to decide for themselves the necessary issues. So in class activities should be as
close to the actual situation as it is only possible.
As our research showed there are some essential methodological points for effective activity of students in class. It is necessary to develop such tasks
that will help engage students in active work. You always have to keep in mind that not all students are striving for deeper study of a foreign language.
There is always student who has not studied the subject in school, or who is frankly bored in class, and he does not pay enough attention to this subject.
Lesson is one of the basic organizational units of the learning process in university, which is the solution of concrete practical, educational
and developmental tasks that achieve the ultimate goals.
While teaching students it is important to achieve that students see and understand what they have learned in class, assess the activities,
they must be psychologically and practically prepared for independent work outside the class.
The major psychological factor in determining a positive approach to the study of a foreign language is a high level of motivation
and interest in a foreign language as a means of verbal communication in the framework of the chosen specialty.
In the development of cycle of lessons on a particular topic university teacher should conduct a careful selection of language material, from
the point of view of the importance of communication, lexical and grammatical variants and its usage in oral speech.

110 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
It is necessary to stress that lessons of a foreign language is characterized by some definite features. First, each lesson has a communicative focus.
The most obligatory condition for work is creating speech situations in class. Second, training of pronunciation of the foreign language of used
material at lesson (development of a grammatical structures and speech patterns). Third, the major part of classroom time should be given to oral
training of language material through the use of variety of exercises designed to develop speaking. In this case form of exercises and formulation
of tasks should reflect the characteristics of a professional oral communication within the study field. Therefore, when drafting tasks one should
remember that they are subject to definite requirements such as motivation, communicational orientation, situational conditioning and structure.
In some way, exercises create speaking situations in class close to real professional one. They may be based on text material and speech
samples used in the most different communicational situations.
In searching the best method of teaching a foreign language it is necessary to pay attention to the fact that in recent times in the process
of language learning there is a shift from structural approach to the communicative one, where the focus is a person or group. The group
discussion is the best way to solve this problem.
As practice shows, much justified communicative approach in teaching a foreign language. Appeal to this approach involves the use of
such methods and techniques that help students master the language in the psychologically comfortable environment: the creation of an
atmosphere interested communication, and understanding that the assessment of the successes and achievements of students in the language
must be implemented in such a way as not to cause him any trouble and not cause the student’s sense of fear of learning a foreign language.
To ensure that our graduates are able to feel confident in certain situations, at the lesson they should be placed in an environment in which,
they would be able to solve the necessary problem using the language: prove or disprove something, agree or disagree with something, that is,
their speech at lesson should be as close to the real situation.
There is a certain model of work when the communicative approach is used. 1) Teacher gives the tasks — what is needed to be done and the
purpose — why this work is carried out and what results must be achieved. 2) Text is a basis for the work. The discussion of the text is the final stage of
the work. 3) The work is carried out in sequential order on the text: reading, translation, grammatical and lexical analysis, specialties of the translation
and word formation. 4) Students fill out cards with lexical tasks. 5) Work on the text offers the opportunity to simplify and thus prepare for the future
talking to determine the main idea of ​each paragraph, highlight the main points of the paragraph; headline paragraph. 6) Students make up and ask
each other questions. 7) Students make up the dialogues and represent them to group mates. In this case, they must work in pairs. 8) Listening of the
conversation may be accompanied by statements of other students, that give an estimate of the presentation. 9) Presentation of the “report” on given
topic to the audience (all students of group in turn). 10) Presentation of new words, fulfillment of a number of exercises related to the content of the
text, new terminology. 11) A description of the images (if it is required by the topic of discussion). 12) Free discussion of the topic and the text is the
foundation of it. 13) Statement of the problem and its collective solution. 14) The work is finished with oral or written test.
During our research the idea of using communicative approach has proved its success. For example, at the end of our research 16,5% of
the students of experimental group (EG) had low level of the development of communicative competence. In control group (CG) there were
45,6% of the students. Middle level of communicative competence was exposed in 57,1% of the students of EG and in 41,8% of the students of
CG. 26,4% of students of EG and 12,6% of students of CG showed high level of the development of the communicative competence.
To sum up we’d like to stress that our personal research of has shown that group discussion increases motivation and personal involvement of participants in
the decision discussed issues. With its help students have to use not only the knowledge of a foreign language, but also formulate their own opinions, find the means
to defend their own positions. On the one hand, the discussion leads to the development of vocabulary, grammar, logic skills; on the other hand, group discussion
forces students to listen to the statements, thus developing the skills of listening comprehension. Thus, in the training a foreign language to the students in nonlanguage
university it is necessary to take into account many factors that lead to the solution of the set goals and objectives.
So the main aim of classes of a foreign language is to contribute to preparing students for their future careers by using the knowledge of a
foreign language, using the communicative teaching approach and as a result formation of communicative competence of future specialists in
the process of foreign language learning in non-language university will be successful.
Smolyaninova Olga Georgievna, Siberian Federal University,
Director of Institute of Education, Psychology and Sociology
Bekuzarova Natalya Vladimirovna, Siberian Federal University, docent IT in Education Chair
Ermolovich Elena Vladimirovna, Siberian Federal University, docent IT in Education Chair
Смолянинова Ольга Георгиевна, Сибирский федеральный университет,
директор института педагогики, психологии и социологии
Бекузарова Наталья Владимировна, Сибирский федеральный университет,
доцент кафедры информационных технологий образования
Ермолович Елена Владимировна, Сибирский федеральный университет,
доцент кафедры информационных технологий образования
Digital tools for developing ePortfolio of a competative teacher
Цифровые инструменты для разработки е‐портфолио конкурентоспособного учителя
Новый Федеральный Закон «Об образовании в Российской Федерации» 1 декларирует недопустимость ограничения или устранения
конкуренции в сфере образования. Меры по развитию конкуренции в сфере образования, разрабатываемые правительством, направлены на:
— нормативно-правовое и методическое обеспечение реформ системы образования;
— внедрение новых моделей финансирования отечественного образования;
— оптимизацию сети образовательных учреждений;
— развитие негосударственного сектора образования;
1 Федеральный Закон от 29 декабря 2012 г. № 273‐ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» [Электронный ресурс]. URL: http://base.
consultant.ru/cons/cgi/online.cgireq=doc;base=LAW;n=140174 (дата обращения: 21.04.2013)

Section 10. Pedagogy
111
— рационализация деятельности органов, осуществляющих управление в сфере образования;
— стимулирование развития системы независимых рейтингов и общественного контроля в сфере образования.
Однако еще К. Д. Ушинский подчеркивал, что нельзя улучшить образование, минуя учителя. Поэтому реформы в образовательной
сфере изменяют представление и о самом преподавателе: его назначении и функциях. В условиях реформирования и перехода
на многоуровневую систему образования особую остроту приобретает проблема конкурентоспособности педагогических профессионалов.
Современный учитель/преподаватель должен быть конкурентоспособен как в плане личностной самореализации,
так и профессиональной.
В современной науке нет единого общепризнанного подхода к определению сущности конкурентоспособного учителя. Большинство
ученых считают это склонностью, другие полагают, что это умение, третьи относят конкурентоспособность к интегративным
качествам личности. Нет единства и в определении структурных компонентов конкурентоспособного учителя. Мы, как
и большинство ученых, рассматриваем конкурентоспособность учителя, как определенную способность творчески осуществлять
профессионально-педагогическую деятельность в конкурентных условиях рыночных отношений. Структурными составляющими
конкурентоспособности, на наш взгляд, являются:
1. Личностный компонент.
2. Профессионально-квалификационный компонент.
3. Маркетинговый компонент.
Личностная составляющая конкурентоспособного учителя включает гражданственность и патриотизм, толерантность, волевые
качества личности, морально-нравственные ценности и ориентации, интересы и склонности.
Гражданственность и патриотизм всегда рассматривались как необходимые для учителя качества, как своеобразный гарант,
который позволяет государству успешно справляться с проявлениями нигилизма, жестокости, агрессивности, потери «исторической
памяти». Гражданственность и патриотизм учителя позволяют сохранить «связь времен», преемственность поколений.
Принятие ребенка таковым, каков он всегда было необходимым условием успешности педагогической деятельности. Современный
педагог все чаще сталкивается с искаженным проявлением межэтнических взаимоотношений, с нетерпимостью по отношению
к «другому» — более бедному или богатому, к человеку другой веры, других традиций. Толерантность учителя — практический
пример общения, основанного на уважении, принятии многообразия культуры, норм, верований.
В силу целостности человеческой личности, единства ее сознания, отношения и поведения «выделение» или «игнорирование»
какого-либо личностного качества не может не быть условным. Вместе с тем, в современных условиях, волевые качества учителя
становятся наиболее востребованными. Организованность, самостоятельность, дисциплинированность ответственность и прочие
волевые качества позволяют учителю легче справляться с предъявляемыми к нему требованиями профессионально-педагогической
действительности, согласовывать эти требования и собственные желания 1 .
Ценностные ориентации человека определяют мотивацию его поведения, влияя на все стороны жизни. Морально-нравственные
ценности педагога служат ориентиром в его профессиональной деятельности: именно они упорядочивают, определяют, ограничивают
учителя в выборе содержания, принципов, средств обучения, а также системы поощрения и наказания. Нравственная позиция
учителя и его ролевая модель принимается учащимися как моральный норматив. Поэтому ценности педагога обеспечивают
личностный и социально-значимый результат его профессионально-педагогической деятельности.
Учитель/преподаватель выступает организатором жизни школьников/студентов. Вести за собой способен только активный
творческий человек, чье творчество не ограничивается рамками преподаваемой дисциплины. Причем увлечения, интересы, хобби
преподавателя могут не иметь непосредственного отношения к профессиональной деятельности — рисование, коллекционирование,
охота, рыбалка, спорт, путешествия и прочее, прочее. По мнению экспертов рекрутинговых агентств, советующих соискателям
писать в резюме об увлечениях, наличие хобби положительно характеризует профессионалов, свидетельствует о широте взглядов,
демонстрирует позитивное отношение к жизни и подчеркивает их энергичность. По мнению психологов, наличие хобби уменьшает
вероятность развития синдрома профессионального выгорания.
Профессионально-квалификационный компонент объединяет профессионально-важные качества, профессиональная направленность,
профессиональная компетентность, квалификационное соответствие.
Отечественные педагоги и психологи еще в 60‐х годах 20 столетия выделили набор педагогических качеств и способностей,
необходимых для эффективной реализации педагогической деятельности 2 : перцептивные, коммуникативные, организаторские,
суггестивные, познавательные, экспрессивно-речевые способности, педагогическое воображение, выдержка и самообладание, способность
саморегуляции эмоциональной сферы, поведения, психических процессов, педагогический такт, распределение внимания,
способность передать информацию детям. За последние шестьдесят лет список этих качеств существенных изменений не претерпел.
В психолого-педагогических теориях личности учителя направленность выступает как определяющее качество. Через направленность
выражается стремление педагога к профессиональным самореализации и развитию, а также содействие самоактуализации
учеников. Характер педагогической направленности учителя определяет ориентированность учащихся «на развитие» или «на результат»
и, соответственно, влияет на формирование характера мотивации обучения учащихся: «учусь, потому что это важно»,
«учусь, потому что интересно», учусь из-за страха» и пр.
Понятие профессиональной компетентности педагога выражает единство его теоретической и практической готовности к осуществлению
педагогической деятельности и объединяет четыре группы умений 3 :
1. Умения «переводить» содержание объективного процесса воспитания в конкретные педагогические задачи: изучение личности
и коллектива для определения уровня их подготовленности к активному овладению новыми знаниями и проектирование на этой
основе развития коллектива и отдельных учащихся; выделение комплекса образовательных, воспитательных и развивающих задач,
их конкретизация и определение доминирующей задачи.
2. Умения построить и привести в движение логически завершенную педагогическую систему: комплексное планирование
образовательно-воспитательных задач; обоснованный отбор содержания образовательного процесса; оптимальный выбор форм,
методов и средств его организации.
1 Бекузарова Н. В. Психолого-педагогическая сущность организованности как составляющей конкурентоспособности учителя. Труды II
Междунар. науч.-практ. конф. молодых ученых. ЖАС ГАЛЫМ. Т. 8. Тараз. Таразский гос. пед. ин-т. 2009. С. 158 -
2 Крутецкий В. А. Основы педагогической психологии. Москва. Просвещение. 1972. 255 с.
3 Сластенин В. А., Исаев И. Ф., Шиянов Е. Е. Педагогика. М. Издательский центр «Академия». 2002. 576 с.

112 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
3. Умения выделять и устанавливать взаимосвязи между компонентами и факторами воспитания, приводить их в действие:
создание необходимых условий (материальных, морально-психологических, организационных, гигиенических и др.); активизация
личности школьника, развитие его деятельности, превращающей его из объекта в субъект воспитания; организация и развитие
совместной деятельности; обеспечение связи школы со средой, регулирование внешних непрограммируемых воздействий.
4. Умения учета и оценки результатов педагогической деятельности: самоанализ и анализ образовательного процесса и результатов
деятельности учителя; определение нового комплекса доминирующих и подчиненных педагогических задач.
Профессиональная компетентность педагога определяет его профессионализм. Когда учитель становится профессионалом,
демонстрируя стабильно высокие результаты педагогической деятельности, появляется способность соотносить собственные возможности,
потребности учащихся, профессиональные требования и ожидания общества. Характерной особенностью профессионализма
является его динамическая изменчивость.
Уровень профессионализма отражен в квалификации работника. Пока именно квалификационные характеристики определяют,
какие профессиональные задачи решает учитель, занимающий ту или иную должность (учитель, преподаватель, педагог-организатор
и др.), что он должен знать и уметь, какими личностными качествами обладать. Единый квалификационный справочник должностей
руководителей специалистов и служащих прописывает квалификационные характеристики должностей работников образования:
должностные обязанности, знания и квалификационные требования (уровень образования) 1 . На смену морально устаревшим документам
должен придти профессиональный стандарт педагога, лишенный мелочной регламентации квалификационного справочника.
Проект 2 концепции и содержания профессионального стандарта педагога, представленный на обсуждение общественности,
определяет основные требования к квалификации учителя, отражает структуру его профессиональной деятельности: обучение,
воспитание и развитие ребенка, ориентирует в области психолого-педагогических компетенций, призванных помочь учителю
в решении новых стоящих перед ним проблем. Кроме того, стандарт выдвигает требования к личностным качествам учителя.
Маркетинговый компонент отражает готовность и способности выпускника к гибкому поведению в процессе взаимодействия
с работодателем, с точки зрения реализации профессиональной подготовки, профессионального самоопределения, карьерного
плана, готовности к дальнейшей подготовке и переподготовке, уверенности в поведении в процессе трудоустройства и повышает
эффективность реализации конкурентоспособности 3 . Маркетинговый потенциал определяет преимущество работника среди
прочих и подразумевает готовность учителя к статусно-ролевому карьерному поведению. В частности, желание и готовность преподавателя
постоянно пополнять/или обновлять систему знаний, как профессиональных, так и сопутствующих. Педагогический
работник демонстрирует соответствующее поведение — самообразование, повышение квалификаций или переквалификация.
Новые экономические отношения предъявляют новые требования не только к профессионалам в области образования,
но и к способу самопрезентации, поиска работу, самой идеологии трудоустройства. Способом демонстрации учителя и его профессионально-личностных
компетенций может служить е‐портфолио, которое не противоречив российской ментальности, представляет
все свои лучшие достижения специалиста: творческие, научные, общественные. Технология е‐портфолио для трудоустройства
характеризуется:
— комфортным информационным взаимодействием;
— структурированностью, открытостью и гибкостью модификации и визуализации контента;
— гипертекстовой технологией построения, обеспечивающей реализацию связи между компонентами портфолио в виде перекрестных
ссылок.
Авторы статьи участники проекта «Электронный портфолио как средство профессионально-личностного развития» предполагают,
что следующие разделы портфолио во всей полноте представляют конкурентоспособного учителя:
1. Резюме/Видеорезюме.
2. Рекомендации предыдущих работодателей.
3. Награды и достижения (сертификаты, дипломы и т. д.).
4. Примеры проектов/работ.
5. Карьерные планы (цели и перспективы профессионального и личностного развития).
6. Социальная и общественная деятельность.
7. Мобильность (готовность к поездкам и переезду).
8. Обратная связь.
Учитель получает возможность отразить личностный компонент своей конкурентоспособности через разделы «Видеорезюме»,
«Социальная и общественная деятельность». Рекомендации предыдущих работодателей, полученные награды и достижения, а также
примеры проектов/работ способны передать весь спектр профессионально-квалификационных достижений соискателя. Разделы
е‐портфолио «Карьерные планы» и «Мобильность» выгодно представляют маркетинговый потенциал педагогического работника.
Инструменты реализации электронного портфолио (е‐портфолио) широко представлены как в рамках прикладных программ
и решений на платформе WEB 2.0, так и в виде специально разработанных сред и онлайн-сервисов, реализующих идеологию профессиональных
сообществ. Анализ открытых электронных портфолио в сети Интернет, показал, что электронные портфолио в области
образования разрабатываются при помощи следующих цифровых инструментов и сервисов:
1. Прикладное программное обеспечение (офисные пакеты, презентационные пакеты, программы разработки web-страниц).
2. Системы управления контентом, предназначенные для разработки сайтов и используемые для представления личных сетевых
портфолио.
3. Сетевые сервисы, используемые для публикации портфолио (блоги, социальные сети, wiki-сайты).
4. Сетевые приложения для управления портфолио (бесплатные и коммерческие продукты, специально разработанные для
поддержки учебных и карьерных е‐портфолио).
1 Квалификационные характеристики должностей работников образования (раздел Единого квалификационного справочника
должностей руководителей специалистов и служащих). Сборник нормативных правовых актов с комментариями под ред. В. Н. Понкратовой,
Ж. П. Осипцовой. М. Издательство МИСИС. 2009. 94 с.
2 Профессиональный стандарт педагога. [Электронный ресурс]. URL: http://xn--80abucjiibhv9a.xn--p1ai/%D0%B4%D0%BE%D0%BA%D1%83%
D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%82%D1%8B/3071 (дата обращения: 22.04.2013)
3 Киржбаум О. В. Повышение конкурентоспособности выпускников вузов на рынке труда: организационный аспект. Дис. … канд. экон. наук.
Омск. 2007. 218 с.

Section 10. Pedagogy
113
Тенденция последних лет показывает, что современные педагоги постепенно отказываются от представления портфолио в форме
презентаций и переходят к онлайн-технологиям, в частности активно используют блоги и социальные сети для профессионального
общения и позиционирования себя на рынке труда. Технология е‐портфолио является одной из наиболее перспективных для оценивания
профессиональных компетенций и успешно используется на различных уровнях образования (общего среднего, среднего
и высшего профессионального), а также в сфере управления кадровым потенциалом.
Использование социально-ориентированных сетевых сервисов для разработки е‐портфолио вполне объяснимо, так как они
позволяют не только представить свои достижения в цифровом виде, но и обеспечивают удобство навигации, и возможность разграничивать
е‐портфолио на публичную и закрытую части (для избранных групп пользователей).
Исходя из доступности и удобства и быстроты реализации электронных портфолио, можно выделить такой инструмент как
блог, который позволяет автору публиковать записи, снабжая их ключевыми словам (метками и тэгами) и объединяя в страницы.
Кроме публикации материалов, есть возможность построить навигацию по е‐портфолио при помощи гиперссылок, которые
можно делать как на внешние ресурсы, так и на уже существующие страницы блога. Таким образом, учитель может создать свой
е‐портфолио, структурируя информацию в разделы, а затем уже публикуя в разделах датированные записи. Такой е‐портфолио
может постоянно дополняться и изменяться, актуальность или неактуальность записей автоматически подтверждается датой
размещения информации. Записи отображаются в порядке их публикации, поэтому обновление записей приводит к тому, что
последние достижения будут отображаться в начале страницы. Кроме того, учитель — автор блога имеет возможность обратной
связи с теми, кто его е‐портфолио просматривает. В любом блоге предоставляется возможность комментирования записей. Блог
можно создать при помощи онлайн-сервисов (Yandex, Mail.Ru, http://www.livejournal.ru/) либо установив на хостинге такую программу
как WordPress (http://ru.wordpress.org/). На сегодняшний момент WordPress — одна из самых популярных платформ для
блогов, но для ее использования нужен хостинг и базовые умения по установке программы и ее администрированию. При соблюдении
этих условий использование WordPress достаточно удобный и доступный способ создания персонального портфолио.
WordPress обладает простым интерфейсом, схожим с интерфейсами издательских систем. Благодаря тому, что WordPress является
открытым и свободным программным обеспечением для него существует множество плагинов (дополнительных элементов расширяющих
возможности), а также шаблонов. Еще одной важной особенностью использования WordPress является возможность
скрывать и давать доступ по паролю к отдельным записям блога (артефактам е‐портфолио). Однако наряду с перечисленными
выше достоинствами, легко увидеть и недостатки этих сервисов для разработки е‐портфолио. Прежде всего, это отсутствие базовой
структуры и технические ограничения по представлению артефактов в нужном виде и объеме. Кроме того использование
перечисленного выше инструментария, не позволяет в полной мере обеспечить взаимодействие конкурентоспособных профессионалов.
Блоги-портфолио, как правило, существует как уникальный объект, не интегрированный в систему взаимоотношений
субъектов рынка труда.
На наш взгляд намечается перспектива для перехода к новым цифровым инструментам разработки е‐портфолио, а именно к сетевым
приложениям, которые будут предоставлять специализированные шаблоны и мастера для формирования гибких структур
е‐портфолио, обеспечивать его вариативность, привлекательность и интерактивность. Такого рода инструменты должны интегрироваться
в профессионально-ориентированные сети и сообщества, что будет способствовать выстраиванию карьеры педагога
и реализации его маркетингового потенциала. В связи с этим в Интернет появляются специализированные сервисы для разработки
портфолио учителей и учащихся. Одним из примеров может служить портал http://portfolioteka.ru/.
Рисунок 1. Специализированный портал для разработки епортфолио в сфере образования.
На страницах сайта проекта можно разместить е‐портфолио сертифицированных достижений учащихся, педагогов, классных
коллективов и коллективов образовательных учреждений. Предусмотрена система голосования за размещенные работы, рейтинги
е‐портфолио и работ по категориям. Авторизованный пользователь может просматривать и комментировать статьи, размещенные
на сайте, просматривать рейтинги е‐портфолио, работ, активных школ и активных пользователей.

114 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
После регистрации пользователю в личном кабинете доступны функции редактирования профиля, текстового неструктурированного
резюме и заполнение таких разделов е‐портфолио как: таблица сертифицированных достижений пользователя и галерея
изображений (сканов дипломов, грамот, сертификатов и т. п.). Для размещения ссылок на работы автора е‐портфолио, необходима
дополнительная заявка на имя администратора сайта. Таким образом, проект предоставляет жесткую структуру е‐портфолио,
ограничивая его вариативную составляющую. Большинство е‐портфолио представленных в системе состоит из двух разделов: достижения
и работы.
Рисунок 2. Е‐портфолио педагога на портале http://portfolioteka.ru
Из проектов открытого специализированного программного обеспечения для разработки е‐портфолио можно отметить проект
Mahara [http://mahara.org]. Проект не является онлайн сервисом, и поэтому не так распространен в сети интернет, как того
заслуживает. Проект создавался как инструментарий для профессионалов, которые хотят разместить в сети свои е‐портфолио
и создать профессиональное сообщество. Сайт под управлением приложения Mahara дает возможность разработать гибкую структуру
электронного портфолио, с удобной навигацией и интеграцией любых артефактов, начиная от простых текстов и заканчивая
мультимедийными блоками. Объекты группируются на страницах, которые пользователь может создать, редактировать, удалить
и разрешить для просмотра группам или конкретным пользователям.
Рисунок 3. Редактирование страниц е‐портфолио в системе Mahara.
Пользователи могут создавать группы и сообщества, входить в другие группы или сообщества, заводить себе друзей из числа
других пользователей. Пользователи могут оставлять комментарии к размещенным объектам е‐портфолио или резюме, отправлять
личные и групповые сообщения. Кроме просмотра е‐портфолио доступна возможность оставить отзыв или комментарий. Система
содержит встроенный мастер для создания резюме, что позволяет хорошо структурировать информацию о пользователе. В то же
время в системе продуман механизм реализации вариативности е‐портфолио, за счет авторских страниц и медиа-артефактов, позволяющих
дополнить обычное резюме видео и звуковыми объектами. Все перечисленные выше возможности Mahara позволяют
отразить в электронном портфолио все значимые компоненты конкурентоспособного учителя.

Section 10. Pedagogy
115
Таблица 1. Возможности электронной среды Mahara для разработки е‐портфолио конкурентоспособного учителя
Личностный компонент
Профессионально-квалификационный
компонент
Маркетинговый компонент
Разделы е‐портфолио
Резюме и видеорезюме
Рекомендации предыдущих работодателей
Награды и достижения (сертификаты,
дипломы и т. д.)
Примеры проектов/работ
Карьерные планы (цели и перспективы
профессионального и личностного
развития)
Социальная и общественная деятельность
Мобильность (готовность к поездкам
и переезду)
Обратная связь
Инструментарий Mahara
Мастер резюме
Профиль пользователя
Ссылки на внешние ресурсы
Гибкая структура страниц и медиа-артефактов
Ссылки на внешние ресурсы
Мастер резюме
Навигация по гибкой структуре портфолио
Ссылки на внешние ресурсы
Возможность групп и интерактивное взаимодействие
В качестве перспективного специализированного программного обеспечения для разработки и развития е‐портфолио конкурентоспособного
учителя, авторы выделяют систему MAHARA, бесплатно распространяемую, имеющую открытый исходный код,
со встроенными функциями социальной сети, что позволяет объединяться владельцам портфолио в группы, вести блоги, регулировать
доступ к материалам портфолио различным целевым группам.
Tovkanets Anna Vasiljevna,
PhD, Associate Professor
Mukachevo State University, Ukraine
Товканец Анна Васильевна,
кандидат педагогических наук, доцент
Мукачевский государственный университет, Украина
Scientific and technological associations and their role in the training
of students in higher education the Czech Republic
Научно-технологические объединения и их роль в профессиональной
подготовке студентов в высшей школе Чехии
Государственная образовательная политика большинства развитых стран мира направлена сегодня на повышение уровня качества
знаний и их актуализацию. Важность приобретает проблема научно-практической подготовки, в осуществлении которой
особое место занимает сотрудничество вузов с предприятиями и научно-технологическими объединениями.
Проблемы качественной практической и фундаментальной подготовки студентов в условиях инновационно-технологического
развития нашли свое отражение в работах ученых разных стран: И. Шумпетера, П. Друкера (CША), Л. Бляхмана, Е. Роговой (Россия),
В. Семиноженка, Д. В. Табачника (Украина), П. Коларж, Я. Лакоми, К. Скокан, П. Швейда (Чехия), М. Бартошович, Л. Кучки
(Словакия) и других.
Обратим внимание, что сотрудничество вузов с предприятиями, призванное полнее использовать научно-технический потенциал
вузов, в современных условиях может осуществлятся по многочисленным каналам:
1. Проведение практических научных исследований — экспериментальные либо теоретические работы, которые проводятся з
целью приобретения новых знаний для будущего использования на практике.
2. Использование предпринимательских и инновационных центров — профессиональных организаций, которые предоставляют
комплексные услуги для малого и среднего инновационного бизнеса, интеграции бизнес-территориальных образований и способствуют
развитию инновационного предпринимательства в партнерских отношениях с местными и региональными организациями
(академическиим и научно-исследовательскими организацияи, финансовыми учреждениями, предприятиями).
3. Создание бизнес-инкубаторов — инструмента экономического развития, направленного на ускорение роста и успеха предприятия
через большое количество административных, маркетинговых и управленческих услуг по поддержке бизнеса и производству
продуктов, предоставлении помощи в управлении и финансировании важных бизнес-и технических проектов Основная роль
бизнес-инкубаторов — формирование успешных предприятий, которые оставляют программы инкубатора только после того, как
стают финансово независимым и в состоянии работать самостоятельно. В бизнес-инкубаторах предприятиям предлагается возможность
использовать административные услуги, оборудование, помещения.
4. Формирование промышленных спин-офф — коммерческих объединений, которые образованы путем отсечения от материнской
фирмы, но работают с помощью материальных и нематериальных активов своей материнской компании. Это может включать
в себя создание научно-исследовательского центра или другого коммерческого объединения, который развивается и расширяет
бизнес материнской компании. Спин-офф определяется как процесс, направленный на расширение области действия и применения
технологии, которая на практике уже доказала свою эффективность 1 .
1 Рогова Е. М. Формирование и реализация механизмов технологического трансфера. – Спб: И-во СпбГУЭФ, 2005. – 198 с.

116 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
5. Участие в деятельности технологических парков (технопарков), наиболее распространенными видами которых являются
технологические центры, технопарки, техноцентры, технополисы и т. д. Их главная миссия заключается в поддержке передачи
технологий и развитии высокотехнологичных исследований в области микроэлектроники, коммуникационных технологий, биотехнологии,
экологических технологий, создании новых материалов, управлении предприятиями и т. д.
6. Формирование университетских спин-офф — компаний, основанных студентами или научными работниками в университете
или государственных исследовательских учреждениях с целью ведения бизнеса с использованием новейших технологий. Университет
при этом выступает непосредственным поставщиком идей, научных разработок, технологий. Это форма коммерциализации
научных и образовательных продуктов университетских (общественных) исследований, внедрения новых технологий через предприятия
и компании, что может гарантировать им успех на рынке.
7. Деятельность научных парков (научный парк) — научно-исследовательских, научно-технологических и научно-производстенных
парков, которые представляют собой комплекс научно-исследовательских, проектировочных, моделирующих, производственных
и других организаций, специализирующихся на внедрении инновационных технологий и тесно сотрудничающими
с университетами и исследовательскими центрами (например, Академией наук).
В европейских странах, в частности в Чехии, в последнее десятилетие успешно развиваются научно-технологические парки,
задачей которых является взаимодействие университетов и предприятий, что предполагает профессионализацию молодых специалистов
с высшим образованием; практическую подготовку кадров в контексте реального предприятия, рыночной экономики
и новых технологий; трансфер результатов фундаментальных и прикладных исследований; повышение квалификации руководителей
предприятий и специалистов.
Наиболее успешными в Чехии являются Научно-технологический парк (НТП) в Остраве, Чешский технологический парк (ЧТП)
в Брно, Технологический парк (ТП) в г. Пльзень, Научно-технологический парк в Злине
Научно-технологический парк (НТП) в Остраве основан в 1997 году с целью содействия развитию современных экспортноориентированных
технологий, а также как средство коммерциализации результатов научных исследований местных региональных
университетов. Основателямии научно-технологического парка являются муниципальная власть г. Острава, Агентство регионального
развития, Высшая горно-металлургическая школа — Остравский технический университет и Силезский университет в Опаве 1 .
Основная цель этого проекта заключается в создании в Остравско-Опавском регионе Чехии рабочих мест, координация научнотехнических
исследований и передачи передовых технологий, а также коммерциализация научных исследований в этих университетах 2 .
Чешский технологический парк (ЧТП) (1999) в Брно является инвестиционным проектом г. Брно и Британской международной
компании и функционирует как акционерное общество в тесном сотрудничестве с Техническим университетом в Брно 3 . Основной
целью является проведение научных исследований в области легкой промышленности, управления предприятием, рекреационной
деятельности. Привлекательными для инвесторов в Чешском технологическом парке являются квалифицированные кадры, подготовленные
в Техническом университете, готовые работать над проектами с мировыми лидерами в области машиностроения
и управления предприятием. Технологический парк предлагает места для производства, сборки, научно-исследовательских и технических
разработок. ЧТП активно сотрудничает с Университетом имени Масарика, создали бизнес-инкубатор, предназначенный
для начинающих компаний на чешском рынке, который одновременно является научно-педагогической лабораторией для обучения
студентов экономических специальностей.
Технологический парк (ТП) в г. Пльзень (2001) является совместным проектом Предпринимательского и инновационного центра
г. Пльзень, Западноческого университета 4 при финансовой поддержке предпринимательско-экономического совета при Министерстве
промышленности и торговли Чехии. Целью ТП является содействие создания и развития инновационных компаний в Западной
Чехии, создание условий для локализации высокотехнологичных компаний и в конечном счете созданию новых рабочих мест.
Основной задачей ТП является оказание помощи новым технологически ориентированным малым и средним предприятиям
на ранней стадии их развития.
На сегодняшний день экономический и образовательный интерес представляет Научно-технологический парк в Злине, который
имеет полную инфраструктуру для поддержки инновационного предпринимательства в регионе Злин и его окрестностях 5 . Предпринимателям,
инновационным компаниям, ученым и исследователям предлагаются в аренду оборудованные офисы и лаборатории,
технические и социальные объекты, помещения для проведения семинаров и конференций.
Консультации и рекомендации о разработке и проверке новых технологий, технологических решений и обработки задач в Научно-технологическом
парке в Злине можно получить от всемирно известных ученых и исследователей, экспертов в области анализа,
измерений, испытаний материалов и изделий и т. д. Руководители проектов могут оказать помощь компаниям в планировании инновационных
проектов, в оценке возможности использования внешних источников финансирования, проведении технологических
испытаний по управлению проектами и т. д..
С НТП могут сотрудничать физические и юридические лица по вопросам аренды офиса или помещения лаборатории (на основе
коммерческой аренды), использования информационных технологий, подготовки и решению вопросов инновационного или научноисследовательского
проекта (на основе партнерства), пользованию услугами Центра трансфера технологий, участия в конференциях,
семинарах и других деловых мероприятиях.
Отметим, что взаимодействие высшей школы и научно-технологических объединений в Чехии обеспечивает решения задач
и предприятий, и вузов. Предприятия заинтересованы в получении современных кадров, способных успешно решать сегодняшние
и завтрашние практические задачи, получают доступ к интеллектуальным ресурсам вузов (преподаватели, аспиранты) и к молодым
кадрам. Высшая школа, имея колоссальный научно-педагогический потенциал, для того чтобы дальше развиваться и действенно
влиять на отрасль, также нуждается во взаимодействии с предприятиями, поскольку получает доступ к материальным ресурсам
бизнеса, к современному оборудованию.
1 Vědecko-technologický park Ostrava [Электронный ресурс]//Режим доступа: http://www.vtpo.cz/
2 Vědeckotechnický park Plzeň [Электронный ресурс]//Режим доступа: http://www.vtpplzen.cz/
3 Český technologický park Brno [Электронный ресурс]//Режим доступа: http://www.technologypark.cz/].
4 Vědeckotechnický park Plzeň [Электронный ресурс]//Режим доступа: http://www.vtpplzen.cz/
5 Vědeckotechnický park ve Zlíně [Электронный ресурс]//Режим доступа: http://www.utb.cz/uni/organizacni-cleneni/vedeckotechnicky-park-priutb-ve-zline-1

Section 10. Pedagogy
117
Обозрение деятельности научно-технологических объединений в Чехии дает возможность определить, что научно-технологические
парки, бизнес-инкубаторы, научные парки способствуют развитию науки, технологий и инновационного предпринимательства,
поскольку предоставляют услуги, связанные с обеспечением правового, маркетингового, коммерческого и экспертного сопровождения
инновационного и инвестиционного процесса, координации деятельности научных, производственных и финансовых
институтов в области разработки и внедрения инвестиционных и инновационных проектов.
Таким образом, сотрудничество вузов и предприятий формирует условия создания научно-технологической базы, что способствует
качественной научно-практической подготовке высококвалифицированных кадров, формированию мотивационных
механизмов интеллектуального и личностного развития будущих специалистов, внедрению результатов научно-инновационной
деятельности молодых исследователей, развитию инновационных процессов в целом, что в конечном результате приводит к структурным
изменениям в социально-экономическом развитии регионов и страны.
Список литературы:
1. Рогова Е. М. Формирование и реализация механизмов технологического трансфера. — Спб: И‐во СпбГУЭФ, 2005. — 198 с.
2. Český technologický park Brno [Электронный ресурс]//Режим доступа: http://www.technologypark.cz/].
3. ŠVEJDA, P. a kol. Vědeckotechnické parky v České republice. 1. vyd. Praha: Společnostvědeckotechnických parků ČR, 2008.-119 s.
4. Vědecko-technologický park Ostrava [Электронный ресурс]//Режим доступа: http://www.vtpo.cz/
5. Vědeckotechnický psark Plzeň [Электронный ресурс]//Режим доступа: http://www.vtpplzen.cz/
6. Vědeckotechnický park ve Zlíně [Электронный ресурс]//Режим доступа: http://www.utb.cz/uni/organizacni-cleneni/vedeckotechnickypark-pri-utb-ve-zline-1
Circular training one of the effective forms of classes
Tuxtakhodjaev Khanjarbek Bakhadirovich, Senior teacher
Andizhan State University
The problem of preserving and strengthening the health of the younger generation has been and remains one of the most important
problems of human society. Students, especially at the elementary level, is the most vulnerable part of the young people, because faces a
number of difficulties associated with an increase in the teaching load, low physical activity, the relative freedom of college life, problems in
social and interpersonal communication. Current students — is the main labor reserve of our country, it is the parents and their health and
well-being is the key to health and well-being of the nation. In this regard, an important role is played by the motives, interests and needs of
today’s youth in physical exercise.
The given article reviews problems of students’ active attendance in classes, activates execution of exercises and recommends conducting
with students practical lessons in circular method.
For many years we have learned the students attending classes of physical education and training in different sport sections. Therefore in
front of us we set a task of investigating the importance of circular training and conducting classes that are taught at general humanitarian
faculties of Andizhan University.
Circular training teaches students to reason independently, develop physical abilities, work out moving actions that are structurally close
to sport and production activity; allow providing individualization of teaching and upbringing 1 .
In the process of implementing the circular training the teacher sets the students concrete program action, manages its execution, makes
assessment of the program performed, if required he corrects separate exercises and regulates the students’ actions. The students, in turn, get
the task, comprehend and perform it.
Physical qualities are called congenital (inherited genetically) morphological and functional characteristics which can be physical (material
expression) human activity that receives its full expression in the appropriate motor activity. The basic physical qualities include muscle strength,
speed, endurance, flexibility and agility.
Lots of special studies suggest that targeting of the development of one of the physical qualities may affect the development of others. —
Under the force of a physical quality to be understood overcoming external resistance or counter it by muscular effort.
— Fast as a physical quality — the ability to perform physical actions in these conditions for a minimum period of time.
— Endurance — the ability of the body to overcome fatigue while maintaining the necessary intensity, precision, agility and quickness.
— Agility — the ability to quickly and accurately respond to unexpected situations, skillful movements in the possession of complex
changing situations.
— Flexibility — is the ability to relax the muscles well, to carry traffic over large amplitudes. Simultaneously, the right combination of stress
with relaxation reduces energy costs and prevents injuries musculo-ligamentous system.
The teacher of physical culture models special complexes of physical exercises and develops algorithmic prescription for their execution,
organizes independent activity of participants and manages it in classes.
In circular training under algorithmic prescription one could understand strict performance of concrete exercises selected in a certain way
and concentrated in specified time interval and provide fast development of moving quality in relatively time interval.
Physical training — is one form of physical education, which has expressed an applied focus, the content of which is the development of targeted
movements and the development of physical abilities in relation to a particular kind of activity.
Historically, physical education emerged and developed primarily in connection with the needs of society in a full physical training people to work.
With the development of society and the function of physical education and physical training significantly expanded and differentiated. Currently, physical
fitness is one of the main factors in the formation of various motor skills, as well as integrated development of physical qualities in order to enhance
and increase the motor abilities of man. As such, it is called the “total physical training” (OPT). In addition there are many different “specialized” species,
such as: general and specific types of training in sport, physical fitness people doing mental work, etc 2 .
1 Ашмарин Б. А. Теория и методика педагогических исследований в физическом воспитании: Пособие для студентов, аспирантов и препод,
ин-тов физ. культуры. - М.: Физкультура и спорт, 1978. - 223 с.
2 Бальсевич В. К., Запорожанов В. А. Физическая активность человека. - К.: Здоровье, 1987. - 224 с.

118 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
The essence of programming circular training consisted of that the whole capacity of specially modeled complex of exercises was subject to their
normalized performance in strictly specified time interval of certain consequence within gradual increasing of physical exercise and recording of individual
peculiarities of students’ physical development. Herewith, on all stages of circular training feed forward and feedback had to be kept between the teacher
and student, and also we had to have strict control of physical development and health condition.
According to scholars’ opinions, it is not possible to identify the circular training with a separate method. In essence, this is an organizational
methodic form of classes including a number of methods strictly specified exercises.
The bases of circular training consisted of serial (solid or with intervals) repetition of several kinds of physical exercises selected unified in
complex. Exercises were performed in the order of consequent passing 4–6 “stations” which were set in the gym or on the square with circle
that the way through them formed a closed circuit, if the inventory, equipment and the place of exercises allow, it is possible to enlarge the
“stations”. On each “station” one type of moves or actions was repeated (squatting with weights, press-up, chin-up and etc). The majority of
them usually had relatively local or regional directivity, that is, influenced mainly on certain muscular group (lower limb muscles, upper limb
muscles etc), but there are, as a rule, 1–2 exercises of total influence. The number of repetitions on each station was set individually depending
on factors so-called maximal test or maximum of repetitions of preliminary testing on available limited number of repetitions (as training
norm they took 1\2, 1\3 to 2\3 of maximal test).
Mostly the complex of circular training included technically comparatively uncomplicated and preliminary well-learned moves, essentially,
from among means of general preparatory and sport auxiliary gymnastics, as well as from among weight lifting and field athletics and some
others. Although the main part of these moves had acyclic structure, in the number of circular training variants they were given artificially
cyclic character by solid repetitions and thereby they were dosed as to the type of cyclic work. The whole “circle” was passed by students in
exercise from 1 to 3 times together or with intervals (depending on the selected method), dosing the whole time of passing, intervals of resting
and the number of repetitions 1 .
In the circular training we used a number of methodic variants meant for complex education of various physical qualities. The
essential variants included the following:
— circular training of continuous exercise type (the primary directivity is for developing general endurance);
— circular training of interval exercise type with intense interval resting (the primary directivity is for developing power and high speed
power endurance)
— circular training of interval exercise type with ordinary intervals of resting (the primary directivity is for developing power and speed
abilities in combination with effect on other components of general physical workability)
In the circular training the switching effect (activity change) is used and creates good conditions, for manifestation of high workability and
positive emotions.
The research for comparative efficiency of using various methods of organizing general physical and special training, proved the advantage
of circular exercises.
Under circumstances of scholastic process by utilizing the circular training the organism of the trainee enters into complicated interactions with
environment. Under the influence of external and internal environment there is an efficient purposeful influence on psyche and all systems of organism
as a whole. Moreover, direct communication and feedback are kept between the student and teacher over a period of the whole training process.
During classes of physical education circular form of organizing classes has significant importance as it enables the majority of students
to exercise at a time. Individual usage of maximal quantity equipment and inventory allowed gaining knowledge independently, developing
physical qualities, improving separate abilities and skills, and obtaining high workability of organism 2 .
Senior staff considers it expedient to use fixed forms of classes to increase the efficiency and conduct them using the method of circular
training by utilizing various means of physical culture for purpose of educating main and professionally important moving qualities. The base of
the pedagogical experiment has the method of circular training in classes of physical education both in control and experimental group. The main
distinction of the groups was utilization of program of individualization in experimental groups in classes of physical education.
The process of physical education in high school is modeled with consequence of events (separate classes) that have certain level of
uncertainty. The essential factors of uncertainty are the followings:
1) in high schools existing system of semester education for which period of rapid changing the load at the end of semester, and also period
of full absence of classes in vacation period are typical;
2) objectively existing uncertainty in organizing classes under the teacher’s management. Its presence is conditioned by principle impossibility of
comprehensive consideration of individual peculiarities taught in conditions of group work;
The organization of classes is presented as process of reducing heir uncertainties. In accordance with the above-mentioned factors we analyzed
2 levels of uncertainty marked as based and individual. The reduction of uncertainty of classes was obtained with adjusting the size the load on the
base of test results.
The test results of main physical qualities did not have reliable intergroup differences at the beginning of the experiment (Р>0,05). At the end of
pedagogical experiment it turned out that differences on physical quality — power (muscles of abdominal press), endurance (2000 m run) both in
control and experimental groups were statistically important (Р

Section 10. Pedagogy
119
6. Керимов Ф. А. Спорт кураши назарияси ва усулияти. Жисмоний тарбия институти ва олий таълим муассасалари жисмоний
тарбия факультетлари учун дарслик. 2000 й.
7. Саломов Р. С. Спорт машғулотларининг назарий асослари. Жисмоний тарбия институти ва олий таълим муассасалари жисмоний
тарбия факультетлари учун дарслик. 2000 й.
8. Абдуллаев А. Хонкелдиев Ш. Х. Жисмоний тарбия назарияси ва усулияти. Жисмоний тарбия институти ва олий таълим муассасалари
жисмоний тарбия факультетлари учун дарслик. 2000 й.
Fogel Tatiana Nicolaevna, South Ukrainian National Pedagogical University
named after K. D. Ushynsky postgraduate student, Department of Pedagogic,
Odessa specialized school № 50 teacher
Фогель Татьяна Николаевна, Южноукраинский национальный
педагогический университет имени К. Д. Ушинского, аспирант кафедры педагогики,
Одесская специализированная школа № 50, учитель
Essence and Structure of the Phenomenon “Culture of Interethnic Relations of the teenagers”
Сущность и структура феномена «культура межэтнических отношений подростков»
Актуальность. В условиях развития социально-экономических, этнополитических, мировоззренческих основ украинского
государства, становления современных демократических отношений особое значение приобретают ментально-психологические,
мировоззренческие, ценностно-нормативные и духовные факторы его функционирования. культура межэтнических отношений
является объединяющим условием функционирования всех факторов. Именно она обеспечивает неразрывность национальных
традиций, органичное сочетание ценностных ориентиров, создает атмосферу толерантности и терпимости, способствует гармонизации
взаимоотношений между этносами.
Исходя из вышесказанного, очень важным является воспитание культуры межэтнических отношений у детей. Несомненно,
основы культуры межэтнических отношений должны начинать воспитываться в семье, в начальной школе, но особенно остро
эта проблема встает в подростковом возрасте, так как именно в этот период начинается активный процесс социализации учеников,
формируется осознание подростками своего «Я», понимание отношений «Я» и «Другие». Им присуща категоричность
в суждениях и конфликтность. Другие культурные традиции, социальные различия иногда не воспринимаются, что и становится
причиной противоречий и конфликтов. Поэтому очень актуальным является воспитание культуры межэтнических
отношений именно подростков.
Изложение основного материала. Межэтнические отношения — это отношения, которые субъективно переживаются между
людьми разных национальностей, этническими сообществами.
Межэтнические отношения в широком смысле слова понимаются как взаимодействия народов в разных сферах — политике,
культуре и т. д., в узком смысле — как межличностные отношения людей разных национальностей, которые тоже происходят в разных
сферах общения — трудового, семейно-бытового, а также соседского, дружеского и других видах неформального общения.
Характер межэтнических отношений (дружеские, нейтральные, конфликтные) зависит от исторического прошлого, социально —
политической ситуации в той или иной стране, от экономических и культурно — бытовых условий жизни. На личностном уровне
он зависит от индивидуально — психологических особенностей людей 1 .
Очень важную роль в развитии межэтнических отношений играют национальные интересы, осознание народом и личностью
потребности в национальном и этническом развитии. Основной целью изучения межэтнических отношений является их гармонизация,
предупреждение межэтнического напряжения и конфликтов в многоэтничном коллективе, что и является условием успешного
воспитания и развития культуры межэтнических отношений.
Исходя из вышесказанного, под культурой межэтнических отношений мы понимаем духовно — моральное качество личности,
которое способствует эффективной реализации взаимозависимых интересов этносов в процессе экономической, политической,
социальной и духовной жизни общества на принципах свободы, равноправия, взаимопомощи, мира и толерантности.
В культуре межэтнических отношений были выделены следующие компоненты: когнитивный, эмоционально — оценочный,
мотивационный, регулятивный¹.
Когнитивный компонент дает представление о межэтнических отношениях; об истории и культуре своего народа, об особенностях
других этнических культур (истории, языка, традиций, обычаев, психологии и т. д.) и проблемах их развития; об общепринятых
нормах и правилах поведения при взаимодействии людей, которые принадлежат к разным этническим сообществам; о способности
и умении общаться в многоэтничных коллективах.
Эмоционально-оценочный компонент — это эмоционально-нравственные характеристики личности, проявляющиеся в чувствах,
убеждениях, оценочных суждениях по отношению к своему и другим этносам.
Мотивационный компонент включает мотивации людей в освоении родной культуры и культуры других этнических сообществ,
а также культуры межэтнических отношений.
Регулятивный компонент учитывает действия и поступки по отношению к людям другой национальности, характеризующиеся,
например, доброжелательностью, тактичностью, формализмом, безучастием или пренебрежительностью 2 .
Таким образом, культура межэтнических отношений — это составляющая часть духовной жизни общества, а также общечеловеческой
культуры.
Основываясь на вышесказанном, в многокомпонентной структуре феномена «культура межэтнических отношений» мы выделяем
три ведущих аспекта.
1 Арутюнян Ю. В. Этносоциология:[учебное пособие для вузов]/Ю. В. Арутюнян, Л. М. Дробижева, А. А. Сусоколов. – Москва: Аспект пресс,
1999. – 175с.
2 Педагогика межнационального общения: учебное пособие. – Ставрополь: Изд-во СГПИ, 2008. – 168с.

120 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
К характеристикам, отражающим индивидуальную сторону культуры межэтнических отношений, те качества личности подростков,
их установки и эмоциональные проявления, которые определяют специфику данного феномена относительно его субъекта,
мы отнесли толерантность и эмпатию (этноэмпатию).
На индивидуальном уровне толерантность является нормой поведения личности. Толерантность по отношению к людям, которые
отличаются своими убеждениями, привычками, традициями, требует понимания того, что истина не может быть простой,
что она многогранна и существуют другие взгляды 1 .
Толерантность означает уважение, принятие, правильное понимание богатого разнообразия форм самовыражения и способов
проявления человеческой индивидуальности. Ей способствуют знания, открытость, общение. Это качество личности является составляющей
гуманистической направленности личности и определяется ее ценностным отношением к окружающим.
Несомненно, толерантность, как качество личности, относится к числу высших, базовых ценностей культуры. Искусство учителя
состоит в том, что бы актуализировать те структуры сознания учеников, содержанием которых была б установка на принятие
отличающихся от своих позиций, а также желание понять их сущность.
Сложным остается вопрос о показателях толерантности, о проявлении этого качества в поведении, общении, деятельности людей.
На примере исследований этнической толерантности Н. Лебедевой установлено, что толерантность связана с отсутствием отрицательного
отношения к другим культурам, а точнее — с наличием положительного образа другой культуры при сохранении
положительного принятия своей собственной 2 .
Ссылаясь на вышесказанное, под толерантностью мы понимаем готовность к осознанным личностным действиям, направленным
на достижение гуманных отношений между людьми и группами людей, у которых разное мировоззрение, ценностные ориентиры,
стереотипы поведения.
Термин «эмпатия» в буквальном значении указывает на способность эмоционально воспринимать внутренний мир человека 3 .
Мы считаем, что эмпатия — это проникновение в эмоциональное состояние другого человека, понимание его эмоций, чувств
и переживаний.
В тоже время, для воспитания культуры межэтнических отношений подростков весомое значение играет, в первую очередь,
умение осознанно получать и использовать знания относительно культурных различий народов, наций, этносов.
Знания — это предусловие, способ и результат любого творчества, без наличия знаний не может возникнуть эмоционального
отношения к объекту, которое отражает эти знания. Знания, являясь составляющей мировоззрения человека, определяют его отношение
к действительности, моральные взгляды и установки, волевые особенности и служат источником увлечений и интересов
человека 4 .
Ми разделяем научную позицию З. Курлянд и считаем, что знания по отношению к сущности любого явления способствует
формированию мотивации и интереса к этому явлению. Кроме этого, знания являются основой для формирования определенных
действий или деятельности в целом.
Итак, основой для воспитания культуры межэтнических отношений подростков являются знания, которые они получили при
изучении различных дисциплин, например: литература, география, народоведение, история, иностранный язык, этика и т. д.
Для успешной реализации указанного аспекта воспитания культуры межэтнических отношений подростков, весомое значение
играет сформированная у них этнокультурная компетентность.
Проведя анализ литературы по вопросу изучения содержания дефиниций «компетентность» и «компетенция», мы сделали
вывод, что этнокультурная компетентность — это свойство личности, которое выражается в наличии совокупности объективных
представлений и знаний о той или иной культуре, которые реализуются через умения, навыки и модели поведения и способствуют
эффективному межэтническому взаимопониманию и взаимодействию.
Итак, наличие сформированного комплекса знаний относительно этнокультурного разнообразия социума, делает возможным
оптимальное проектирование подростками межличностного общения с представителями различных этносов в соответствии с особенностями
подросткового возраста.
В то же время, межличностному общению подростков с представителями разных этносов будут способствовать коммуникативные
способности и умения строить доброжелательные отношения.
Под коммуникативными способностями мы понимаем способность личности ориентироваться в различных ситуациях межличностного
взаимодействия, эффективно устанавливать и поддерживать необходимые контакты с другими людьми, основой которой
являются знания и опыт индивида, а также способность личности вступать в социальные контакты с целью решения коммуникативных
задач в рамках межличностных отношений.
Доброжелательные отношения подростков рассматриваются нами как такие, что представляют собой общую эмоционально-положительную
направленность поведения детей в их взаимоотношениях с окружающими. Доброжелательные
отношения проявляются в умении сочувствовать, понимать состояние других людей, быть готовым помочь и вступить
во взаимодействие.
Таким образом, вышеизложенное дает возможность выделить в содержании феномена «культура межэтнических отношений
подростков» такие компоненты, как: личностный, социокультурный, практический. Результатом воспитания культуры межэтнических
отношений является соответствующий уровень воспитанности этой культуры.
1 Асмолов А. Г. Слово о толерантности/А. Г. Асмолов//Век толерантности: научно-публ. вестн. – 2001. – вып. 1. – С. 4–7.
2 Лебедева Н. М. Теоретико-методологические основы исследования этнической идентичности и толерантности в поликультурных регионах
России и СНГ//Идентичность и толерантность/под ред. Н. М. Лебедевой. – М.: изд-во ин-та этнологии и антропологии РАН, 2002. – С. 10–35
3 Мак-Вильямс Н. Психоаналитическая диагностика/Нэнси Мак-Вильямс. – М.: Независимая фирма «Класс», 2004. – 474с.
4 Современный словарь по педагогике/[под. Ред. Е. С. Рапацевич]. – Мн.: «Современное слово», 2001. – 928с.

Section 10. Pedagogy
121
Chercasova Olga Aleksandrovna, the Orel state University,
doctorate student, Department of theory and methodology
of teaching Russian language and literature
Черкасова Ольга Александровна, Орловский государственный университет,
докторант кафедры теории и методики обучения русскому языку и литературе
The use of special semiotic systems the lessons of Russian language
and literature for effective language development of students
Применение специальных семиотических систем на уроках русского языка
и литературы, способствующих эффективному развитию речи учащихся
Актуальность данной проблемы обусловлена существующим разнообразием информационно-семиотических процессов, знаков
и знаковых систем в природе и обществе, раскрывающих единство и своеобразие конкретных семиотик.
Успех коммуникации во многом зависит от ее семиотического обеспечения — от того, в какой мере удалось выразить нужную
информацию в концентрированном знаковом виде — ритуале, символе, формуле, географической карте, чертеже, терминологии,
лозунге или афоризме, знаке дорожного движения, плакате, симфонии, поэме, кинофильме …Сравнивая возможности разных
знаков и знаковых систем, проникая в сознание, семиотика помогает находить не только действенные каналы и средства коммуникации,
но и методы информационной защиты от нежелательных воздействий 1 . Единство в знаковом ансамбле обеспечивает
язык: ни один вид из знаков, не может назначать и толковать свои же знаки собственными средствами, кроме языка. Именно язык
выступает связующим звеном всех знаковых систем, обеспечивая ведущую роль языка среди всех семиотических систем. Танец,
музыка, изобразительное искусство –семиотические системы неприкладных искусств, воплощающие в своих произведениях абстрактную
модель взаимодействия человека и общества. Создание художественных форм предметов, архитектурных проектов,
образующих искусственный мир вещей, окружающих человека относятся к семиотическим системам прикладных искусств. Как
отмечает А. П. Лободанов: «Знаки прикладных искусств характеризуются двойственностью своей природы: в них неразрывно
соединяются материально-конструктивное и художественно прекрасное… В отличие от знаков языка эти знаки характеризуют
прежде всего физические объекты, а не предметы мысли, и поэтому используются в «технических» целях, а не для изображения
и интерпретации мира, хотя и имеют художественное содержание» 2 . Связь данных видов семиотических систем с одной стороны
обеспечивает основные знания человека о бытие, представленные танцевальными, музыкальными и изобразительными знаками,
использование которых возможно не всеми членами общества и с другой стороны знаки прикладных искусств фиксируют историю
человечества через вещное окружение в пределах национальных или религиозных традиций. Художественные языки искусств
своеобразны и уникальны их невозможно заменить или исключить. Каждый вид искусства способствует развитию коммуникативно-познавательных
возможностей человека, и музыка среди других видов искусств занимает особое положение. Во‐первых,
музыка — самое чувственное из искусств. Она с наибольшей силой выражает чувства человека и максимально воздействует на его
психику, в том числе на глубинные подсознательные пласты. Во‐вторых, в музыке издавна видели самое интеллектуальное и вместе
с тем иррациональное искусство: художественный (интуитивно-образный) эквивалент философии и математики. В‐третьих, из всех
искусств музыка выделяется самым сложным языком. В‐четвертых, не вполне понятно, что «отражает» или «моделирует» музыка,
что «сообщают» музыкальные произведения. Общепризнанно, что музыка с максимальной силой выражает глубину чувств. Однако,
согласно менее распространенному пониманию музыки, она двуполярна: эмоцинально-чувственная глубина соединяется в музыке
с предельной глубиной абстрактного мышления 3 . Экспрессивно-изобразительные свойства звуков речи, семантические единицы
и законы речевых комбинаций сходны с музыкой. Сравнение музыки с другими семиотическими системами не исчерпывает характеристику
музыки, т. к. она одновременно представляет собой и явление культуры. Учитывая, что степень культурного развития
общества характеризуется числом и характером знаков, принадлежащих к одной знаковой системе, то связь слова и музыки имеет
принципиально важное значение.
Информация всегда имеет знаковую природу и передается только с помощью определенных знаков, представляя собой процесс
внутримозгового перекодирования. Процессы, связанные с передачей, хранением, переработкой различной информации связаны
со знаковыми системами, которые являются элементарными базами данных. Отдельная база данных или семиотика представляет
собой некоторый образ, модель соответствующего фрагмента мира, в которой отражены черты или возможные его состояния. Средством,
формирующим отвлеченное и обобщенное сознание человека, является язык, одновременно являясь основным средством
общения и важнейшим инструментом познания. Значительная часть процессов познания, речи затрагивает одинаковые структуры
и механизмы головного мозга. Одна из ступеней чувственного познания — восприятие, опосредовано языком. На основе языка
функционируют память, воображение, внимание. Формирование мысли представляет собой слитный речемыслительный процесс,
в котором участвуют мозговые механизмы: мышления, речи. Мышление перерабатывает информацию, содержащуюся в ощущениях
и восприятии. Мысль обретает в слове материальную оболочку и становится для окружающих действительностью. Мышление
и речь не являются тождественными процессами.
Чтобы оценить функциональные возможности разных семиотик, необходим набор функций, которые охватывают основные
аспекты функционирования знаковых систем, сопоставимые между собой. Метаязыковая рефлексия, возникает задолго до письма
и обычно становится возможной к 6 годам, т. е. непосредственно перед поступлением ребенка в школу, способствуя ускоренному
развитию интеллектуально-семиотических возможностей. Как правило, метаязыковые операции происходят в левом полушарии
головного мозга. Именно левое полушарие отвечает за такие важные функции как язык, чтение, письмо, счет, перечисление, способность
к математическим действиям, линейное мышление, зависимость от времени, анализ, интеллект. Метаязыковые рефлексии
1 Мечковская Н. Б. Семиотика: Язык. Природа. Культура: Курс лекций: учеб. пособие для студ. филол., лингв. и переводовед. фак. высш. учеб.
заведений/Н. Б. Мечковская. – 3‐е изд., стер. – М.: Издательский центр «Академия», 2008. С. 3
2 Лободанов А. П. Семиотика искусства: история и онтология. – М.: ГИИ, 2011. С. 407, 419.
3 Мечковская Н. Б. Семиотика: Язык. Природа. Культура: Курс лекций: учеб. пособие для студ. филол., лингв. и переводовед. фак. высш. учеб.
заведений/Н. Б. Мечковская. – 3‐е изд., стер. – М.: Издательский центр «Академия», 2008. С. 314.

122 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
трудны для восприятия тем, у кого доминирует правое полушарие, т. к. оно отвечает за целостное восприятие, восприятие образов,
пространственное мышление, архаичные языковые формы, музыку, запахи, целостную картину мира, мышление аналогиями, синтез,
символику и интуицию. Стоит отметить, что для успешного обучения нужна слаженная работа двух полушарий мозга. Учитывая,
что с 5,5 до 15 лет мозг еще не зрелый, то использование приемов «объемного видения», способствует развитию двух полушарий
головного мозга. Логическое мышление, чтение, письмо активизирует левое полушарие, слушание музыки, мечтания, воображение
и медитация — правое. В зависимости от той или иной деятельности каждое полушарие становится активным, а, следовательно,
способствует гармонизации полушарий мозга.
Обучение как социальная знаковая деятельность есть способ существования во времени социально-культурных знаковых систем
и одновременно условие их создания. Обучение представляет собой вид деятельности, ограниченный определенными рамками —
предметом обучения. Выделение предмета обучения связано с тем, что в процессе обучения осуществляется контакт между двумя
семиотическими системами: языком-объектом, которому учат, и метаязыком, с помощью которого учат. Невозможно обучение
языку-объекту без помощи метаязыка. Это известное положение имеет целью утвердить важное для семиотики суждение: невозможно
обучить языку-объекту, пользуясь только самим языком-объектом. Тем самым, не существует «естественного» вхождения
в некий язык-объект просто за счет того, что этот язык окружает обучаемого и является действительностью его жизни. Так, нельзя
обучиться говорить, просто «говоря» или подражая сказанному, как нельзя обучиться сценическому танцу, лишь посещая хореографические
спектакли или подражая классическому танцу, нельзя научиться музыкальному искусству, лишь слушая музыку и т. д.
Только контакт между метаязыком и языком-объектом создает действительность обучения 1 .
Первооснова музыки — это музыкальные звуки. Их нет в природе, они не существуют вне музыки. От немузыкальных звуков
их отличает то, что в музыкальном звуке акцентируется, подчеркивается его высота, в то время как звуки речи только «скользят»
по высотным возможностям голоса и почти не используют их для выражения смыслов 2 . Психофизиологической основой музыкального
звука является высотно усиленный, акцентированный голос человека — интонация. Так как музыкальный знак это
интонация, то музыку называют искусством интонации. Музыкальная интонация рассматривается как в узком, так и широком
смысле. В узком — это акустически правильное и точное воспроизведение высоты и характера звука и созвучий. В широком — это
образно-эмоциональное, образно-познавательное отражение действительности. В развитии речи учащихся особое место отводится
совершенствованию интонационных умений учащихся. Следовательно, музыка, являясь первоосновой интонации, выступает связующим
звеном двух семиотических систем, определяя интонацию как первичный язык, передающий психофизическую информацию
об эмоциональном состоянии в зашифрованном виде. В. С. Дашкевич рассматривая теорию интонации, подчеркивает: «интонацию
мы различаем, даже не понимая смысла слов, произносимых на незнакомом языке. Мы понимаем, радуется человек или переживает,
больно ему или не. Этот первичный эмоциональный язык наиболее выразительно используется в музыке. Сначала он был тесно
связан с человеком, произносившим интонируемую речь — были то крики или слова, междометия или бессвязный бред. Потом в этот
язык вошла поэзия и гармонически преобразовала его, внеся в него ритм, размер, красоту, все, что связано с поэтической речью.
Следующим этапом было музыкальное осмысление поэтической интонации. Это важнейший этап для возникновения музыкальной
речи, как ассоциативного образного языка, объединяющего различные человеческие индивидуальности на основе общей эмоции,
возникающей в результате идентичной расшифровки музыкальных сигналов, образующих интонацию. Слово, его звучание, смысл
и поэтика на этом этапе играет решающую роль в создании осознанной музыкально-поэтической интонации» 3 .
Работа по развитию речи состоит из нескольких уровней и направлений. Произносительный уровень развития речи предполагает
работу над голосовыми данными, над ударениями — фонетическими и фразовыми, над орфоэпическими нормами, над темпом
речи и паузами, над смысловыми и эмоциональными интонациями. Работа над устной речью учащихся, над ее произносительной
стороной должна иметь место на каждом уроке русского языка и литературы, особое значение она имеет в период обучения грамоте,
когда представляет собой курс интонационной пропедевтики. Такой подготовительный этап, изложенный систематически
и в предельно сжатой форме, позволяет организовать совершенствование интонационной культуры первоклассников и осмысление
речевого опыта, а также является основой для дальнейшего изучения синтаксиса, пунктуации, обучения выразительному чтению,
усвоения интонации как средства общения.
Интонация — это звуковое средство языка, с помощью которого говорящий и слушающий выделяют в потоке речи высказывание
и его смысловые части, противопоставляют высказывания по их цели (повествование, волеизъявление, вопрос) и передают субъективное
отношение к высказываемому 4 . М. Р. Львов в структуре интонации выделяет: мелодику, интенсивность, темп, паузу, особы
тембр как средство выражения эмоций, над которыми предстоит работать в ходе изучения языковых дисциплин. Своеобразие речевой
интонации и связь ее с музыкой открывает дополнительные возможности развития речи учащихся. Применение музыкальных
фрагментов, мелодий, композиций на уроках языкового цикла способствует обогащению словаря эмоциональных состояний, т. к.
он часто бывает бедным и скудным в силу недостаточного запаса личностно-окрашенной лексики. Музыка же способна побудить
к переживанию, изменить психическое состояние. С целью развития интонационных умений рекомендуется использовать речевую
ситуацию, обеспечивающую возникновение естественных интонаций, подкрепленных музыкальными фрагментами. Кардинальное
отличие музыки от естественного языка в том, что музыка не «говорит» о событиях — она событийна. По своей природе она не образует
и не содержит имен, а, следовательно, в ней нет событийной повествовательности, она не является сюжетной и отражает
только эмоции, обогащаемые в музыкальных образах 5 . Богатая музыкальная палитра интонаций способна обогатить речь учащихся,
разнообразить образовательную деятельность и обогатить словарный запас учащихся.
1 Лободанов А. П. Семиотика искусства: история и онтология. – М.: ГИИ, 2011. – 672 с., С. 629.
2 Мечковская Н. Б. Семиотика: Язык. Природа. Культура: Курс лекций: учеб. пособие для студ. филол., лингв. и переводовед. фак. высш. учеб.
заведений/Н. Б. Мечковская. – 3‐е изд., стер. – М.: Издательский центр «Академия», 2008. С. 315.
3 Дашкевич В. С. Теория интонации. – М., Вест-Консалтинг, 2012. – С. 66.
4 Львов М. Р. Методика преподавания русского языка в начальных классах: учеб. пособие для студ. Высш. пед. учеб. заведений/М. Р. Львов,
В. Г. Горецкий, О. В. Сосновская. – 2‐е изд., испр. – М.: Издательский центр «Академия», 2004. – С. 384.
5 Лободанов А. П. Семиотика искусства: история и онтология. – М.: ГИИ, 2011. С. 212.

Section 10. Pedagogy
123
Shevchenko Nadezda Alexandrovna, Department of Music and the theoretical
and artistic training, Kharkiv National Pedagogical University after G. S. Skovoroda
Шевченко Надежда Александровна, кафедра музыкально-теоретической
и художественной подготовки, Харьковский национальный
педагогический университет имени Г. С. Сковороды
Forming pre-schoolers’ national values as a professional purpose of a pre-school teacher
Формирование у дошкольников национальных ценностей как профессиональное
назначение воспитателя детского дошкольного учреждения
Характерной тенденцией развития современного общества является повышение требований к духовной сфере личности, ее
культурному развитию. Вместе с тем, сегодня в воспитании детей раннего возраста наблюдаются такие негативные тенденции как
приоретет материальных ценностей над духовными, оторванность от национальных традиций и норм, доминирование информационного
влияния над эмоциональным. Преодолеть противоречие между ростом требований общества к системе ценностей современного
человека, с одной стороны, и недостатком педагогических воздействий, способствующих развитию ценностной сферы
личности, с другой, можно только путем обеспечения духовного единства поколений через воспитание национальной культуры
личности, начиная с раннего дошкольного возраста на основе формирования системы национальных ценностей.
Стратегическая направленность образовательного процесса на формирование у детей и молодежи национальных ценностей
отражена в ряде государственных документов, в частности: в Законе Украины «Об образовании», Государственной национальной
программе «Образование» (Украина XXI век), в которых подчеркивается, что национальное воспитание направлено на формирование
у молодежи и детей мировоззрения, идей, взглядов, убеждений, идеалов в контексте лучших традиций отечественной и мировой
духовной культуры. В Концепции национального воспитания отмечается, что именно правильно организованное национальное
воспитание формирует полноценную личность, способную отстаивать свою гражданскую позицию, ценить национальное и личное
достоинство, честь и совесть. В государственных документах отмечается, что большую роль в процессе формирования национальных
ценностей личности в первичном социальном институте воспитания, которым выступает детское дошкольное учреждение, играет
именно воспитатель — главный организатор данного процесса.
В статье мы ставим перед собой задачу раскрыть современный взгляд на воспитателя как субъекта формирования у воспитанников
детского дошкольного учреждения национальных ценностей.
Концептуальные основы национального воспитания, формирования национальных ценностей личности заложены в исследованиях
украинских ученых и деятелей культуры М. Боришевского, Г. Ващенко, О. Вишневского, Ю. Руденко, И. Сикорского,
Б. Ступарика, М. Стельмаховича, Е. Сявавко, Б. Цимбалюка, М. Шлемкевича, В. Янива, Я. Яремы и других. Вопросы формирования
самосознания и национальных ценностей у детей дошкольного возраста раскрыты в научных трудах Л. Энтис, Г. Кловак, М. Чепиль.
Педагогические аспекты формирования национальных ценностей при подготовке специалистов в условиях педагогического вуза
рассмотрены в диссертационных исследованиях Р. Березы, Т. Кравченко, О. Лихолат, В. Мусиенко, С. Павх, Г. Разумной, В. Рака,
Т. Тхоржевськой, С. Чебаненко.
Ученые (А. Алексюк, М. Антонец, А. Бойко, А. Дорошкевич, И. Зязюн, А. Ковальчук, В. Майборода, И. Мартынюк, Г. Осипец и др.)
отмечают, что ценностное ядро ​личности наиболее эффективно формируется в системе образования, где, в частности, происходит и усвоение
человеком национальных ценностей. Образование рассматривается исследователями (Н. Боаги) как один из главных факторов,
обеспечивающих усвоение подрастающими поколениями лучших образцов культуры, в том числе и национальной. И именно поэтому
они подчеркивают особую значимость культурно-духовных ценностей в учебно-воспитательном процессе учреждений образования 1 .
Причем, как отмечает А. Степаненко, приоритетными ценностями современного образования являются именно национальные ценности,
содержание которых составляют достижения национальной культуры, искусства и литературы, науки и техники 2 .
Исследователи (Л. Энтис, Г. Кловак, М. Чепиль и др.) подчеркивают, что формирование национальных ценностей личности должно
начинаться с самого раннего возраста ребенка. А. Брежнева и Л. Чеглакова отмечают, что главным условием реализации государственной
политики в области дошкольного образования является обеспечение полноценного личностно-ориентированного развития
ребенка-дошкольника, его социального и духовного роста, обогащения познавательной сферы 3 . Сегодня реализация государственной
политики по формированию национальных ценностей у детей дошкольного возраста связана, прежде всего, с идеями и средствами
народной педагогики. Это обусловлено тем, что народная педагогика, по мнению ученых, является основным етнопедагогичних компонентом
возрождения и развития современной системы образования 4 . Воплощение идей украинской народной педагогики в детском
дошкольном учреждении является ведущим путем социализации ребенка, успешной адаптации его к окружающей среде, благодаря
трансляции народной мудрости, опыта предков подрастающему поколению. Поэтому, по мнению А. Стягуновой, эффективный процесс
воспитания возможно (и необходимо) осуществлять только на основе использования идей украинской народной педагогики, то есть
процесс социализации ребенка дошкольного возраста должен осуществляться средствами народной педагогики 5 .
1 Боаги Н. М. Формирование национально-духовных ценностей старшеклассников в современной школе: Автореф. дис. ... канд. пед. наук:
13.00.01/Наталья Михайловна Боаги; Горно-алтайский государственно университет. - Москва, 2002 - С. 45.
2 Степаненко А. В. Аксиологические приоритеты профессионально-педагогической подготовки будущего учителя/В. Степаненко//Философскоисторические
основы общего образования в России: материалы Всероссийской научно-практической конференции (3–4 октября 2002 г., Москва).
- Москва, 2002. - С. 338–342.
3 Белова Ю. Ю. Формирование национальных ценностей у студентов‐ будущих учителей трудового обучения в процесси художественнотрудовой
деятельности: Автореф. дис ... канд. пед. наук: 13.00.02/Юлия Юрьевна Белова Нац. пед. ун-т им. Драгоманова. - М., 2004. - 20с., С. 5.
4 Брежнева А. Г. Модель формирования профессиональной готовности воспитателей ДОУ к реализации задач познавательного развития
ребенка/О. Г. Брежнева, Л. В. Чеглакова//Вестник ЛНУ имени Тараса Шевченко. - № 20 (231), Ч. ИV 2011. - С. 125–134
5 Стягунова А. А. Предпосылки использования идей украинской народной педагогики в дошкольных учебных заведениях/А. А. Стягунова//
Вестник Национальной академии Государственной пограничной службы Украины: электронное научное специализированное издание. - Вып. 2. -
2011. - Режим доступа: nbuv.gov.ua>

124 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
По нашему мнению, процесс формирования национальных ценностей, который, безусловно, связан с идеями народной педагогики,
не ограничивается только использованием средств народной педагогики, а может рассматриваться как более насыщенный
и по направленности, и по содержанию, требующий расширения взгляда на назначение воспитателя дошкольного учреджения как
субъекта целостного процесса формирования национальных ценностей у дошкольников. Процесс формирования национальных
ценностей воспитанников связан с развитием ценностной составляющей личности ребенка, которая обеспечивается качественной
профессиональной подготовкой будущего воспитателя, сформированностью у него необходимых профессиональных компетенций.
Значительную роль в данном процессе играют воспитатели детских дошкольных учреждений, выступающие первыми институционализированными
носителями норм, ценностей, достижений национальной культуры, с которыми сталкивается ребенок в процессе
развития. Как отмечает А. Ежова, в последнее время все больше ученых (И. Бех, М. Каган, В. Кремень, В. Сластенин, А. Сухомлинская,
Н. Щуркова и другие) склоняются к определению сущности воспитания как процесса усвоения ребенком системы ценностей
не просто путем информирования детей и формирования у них определенных умений и навыков, по сути «навязыванием» системы
ценностей, а путем привлечения воспитанников к системе ценностей воспитателя 1 .
В профессионально-квалификационной характеристике воспитателя детского дошкольного учреждения указано, что это специалист,
к компетентностям которого принадлежит общекультурная, понимаемая как способность к развитию культуры личности
и общества в различных аспектах. Кроме того, воспитатель должен обладать и социально-личностной компетентностью, что,
в частности, предполагает проявление гражданских качеств, базирующихся на национальной основе. В связи с этим, воспитателю
присущи: патриотизм, национальное самосознание, правосознание, толерантность; гражданское достоинство, чувство гражданского
долга, чувство гражданской ответственности, совершенное знание государственного украинского языка 2 . Таким образом, согласно
требованиям к профессии, воспитатель не только является образованной, культурной личностью, а и выступает носителем лучших
национальных и общечеловеческих ценностей, способным передавать их подрастающему поколению.
Опираясь на опыт деятельности воспитателей, исследователи (А. Брежнева, Л. Чеглакова) отмечают потребность современной
практики в специалисте с новым сознанием, нетрадиционным мышлением, способном не просто вложить в ребенка сумму знаний,
а обеспечить развитие познавательной сферы, жизненной компетентности 3 , что предъявляет особые требования к подготовке
специалиста по дошкольному воспитанию.
В педагогике уже устоявшимся является мнение, что возможность качественного выполнения образовательных задач, поставленных
перед педагогом, во многом зависит от имеющихся у него профессиональных ценностей. Система ценностей педагога — это
его внутренний мир, возникающий в наибольшей степени как результат процесса профессионально-педагогической подготовки
в высшем учебном заведении 4 . При этом, необходима интериоризация воспитателем этой системы ценностей, их «приспособление»,
преобразование сознанием педагога в определенный внутренний стандарт человеческого поведения и отношений.
В целом, можем утверждать, что процесс формирования национальных ценностей у детей дошкольного возраста может быть
успешным лишь при условии соответствующей подготовки воспитателя — главного субъекта данного процесса. Таким образом,
подготовка педагогических кадров становится неотъемлемой частью решения проблемы формирования национальных ценностей
подрастающего поколения. В этом направлении перспективным является исследование роли ценностей в структуре учебно-воспитательного
процесса педагогического вуза, выявление механизмов формирования ценностной составляющей в личности будущего
воспитателя, усвоения им путей передачи национальных ценностей и их опредмечивания в будущей педагогической деятельности.
Shlyapina Vitalya Georgievna, Komsomolsk-na-Amure Humanity and Pedagogy State University,
postgraduate student, Department of Pedagogics of Professional Education
Шляпина Виталия Георгиевна, Комсомольский-на-Амуре гуманитарно педагогический
государственный университет, аспирантка кафедры педагогики профессионального образования
Testing as a form of students’ knowledge evaluation.
Тестирование как форма оценки уровня знаний студентов.
В отечественной методике на базе общедидактических положений были установлены следующие виды контроля в учебном
процессе: текущий, периодический (включающий тематический, рубежный) и итоговый. На наш взгляд, к ним следовало бы
добавить ещё один вид — стартовый контроль, необходимый, как правило, для определения уровня подготовки по иностранному
языку среди студентов 1 курса. Проверочный тест обычно включает в себя задания для проверки уровня владения
грамматическими и лексическими знаниями по основным разговорным темам, изучаемым в школе. Он проводится ежегодно
в начале первого семестра.
Несомненно, важнейшим элементом выявления уровня подготовки студентов по иностранному языку является способ организации
контроля. Во‐первых, необходимо определить перечень и дозировку материала, подлежащего изучению. Во‐вторых, следует
установить последовательность определённых шагов (соответствующих учебных действий студентов). И, наконец, определить
систему отчётности, т. е. систему контроля в любых направлениях, будь то опрос со стороны преподавателя, соответствующая
контролирующая компьютерная программа, комплект тестовых заданий, контрольные вопросы в пособии или учебнике и т. д.
1 Ежова А. А. Ценностный подход к формированию личности будущего квалифицированного рабочего/О. О. Ежова//Педагогические науки:
теория, история, инновационные технологии. - 2009. - № 2. - С. 296 - 306.
2 Профессионально-квалификационная характеристика воспитателя дошкольного учебного заведения на основе компетентностного подхода//
Черкасский образовательный портал. - Режим доступа: oipopp.ed-sp.net> content/view/1174/124
3 Белова Ю. Ю. Формирование национальных ценностей у студентов‐ будущих учителей трудового обучения в процесси художественнотрудовой
деятельности: Автореф. дис ... канд. пед. наук: 13.00.02/Юлия Юрьевна Белова Нац. пед. ун-т им. Драгоманова. - М., 2004. - 20с., С. 5.
4 Степаненко А. В. Аксиологические приоритеты профессионально-педагогической подготовки будущего учителя/В. Степаненко//Философскоисторические
основы общего образования в России: материалы Всероссийской научно-практической конференции (3–4 октября 2002 г., Москва).
- Москва, 2002. - С. 338–342., С. 338.

Section 10. Pedagogy
125
Существует несколько функций контроля. Главная функция контроля — диагностическая. Только на основе контроля можно
определить уровень обученности студента, выявить пробелы, которые возможно имеются у него в усвоении материала, и определить,
как исправить создавшуюся ситуацию.
Вторая функция контроля — дисциплинирующая. Лишь при систематическом контроле студент приучается к регулярной работе.
Реализация этой функции неизбежно связана с дополнительной мотивацией студента, т. к. информированность о регулярном
контроле получаемых и усвояемых им знаний подталкивает его к более активному и тщательному изучению предмета.
Третья функция контроля — корректировочная, когда на основе информации, полученной при эксплицитной (прямое обучение)
или имплицитной (заочное обучение) обратной связи, студент корректирует свои действия.
Исходя их вышеуказанного, становится целесообразным выделить следующие виды контроля при обучении иностранному языку:
входной (стартовый) контроль — контроль знаний и умений студентов в начале обучения дисциплине. После проведения данного
вида контроля производится аналитическая работа с целью корректировки определённых частей курса. Текущий контроль — непрерывно
осуществляемое «отслеживание» уровня усвоения знаний и умений студентов на практических занятиях по иностранному
языку. Рубежный контроль — контроль знаний и умений студентов по окончании изучения темы, раздела, курса. Отсроченный
контроль — контроль остаточных знаний и умений спустя какое-то время после изучения темы, раздела, курса. В данном случае
разрыв между изучением темы, и т. д. может достигать нескольких месяцев, а иногда и лет, если студент после получения степени
бакалавра решит продолжить обучение в магистратуре и аспирантуре. Итоговый контроль — в форме зачёта и частично экзамена
(на материале тестовых заданий).
Наряду с видами контроля существует и множество форм его проведения. Мы остановимся на тестовом контроле т. к. с 2000 года
в нашей стране введена итоговая школьная аттестация при помощи тестов. По форме тест представляет собой определённый набор
заданий по пройденному материалу, который позволяет установить степень овладения этим материалом.
Необходимо отметить, что как средство контроля тест имеет ряд преимуществ по сравнению с другими видами контроля,
а именно — одновременно тестируется большее количество опрашиваемых, результаты тестирования подводятся быстро и просто,
результаты используются для диагностики трудностей языкового материала. Так же в учебном процессе тест может применяться
и как тренировочное упражнение. Мы видим, что тесты можно использовать при экономной затрате времени для контроля всех
видов деятельности.
Общеизвестно, что целью любого теста является получение информации. Т. о., тесты делятся на 4 вида в зависимости от вида
информации, которую нужно получить: тесты общего владения иностранным языком, диагностические тесты, тесты учебных достижений,
тесты распределения за уровнем обученности (тесты способностей). В учебном процессе тесты учебных достижений
применяются наиболее успешно, т. к. они составляются точно по программе или пройденному языковому материалу и используются
для проведения текущего, промежуточного и итогового контроля.
Однако следует отметить, что после апробации различных тестовых заданий на занятиях по иностранному языку со студентами-бакалаврами
педагогического вуза стало ясно, что наиболее целесообразными являются следующие приёмы тестирования:
вопрос-ответ, верно-неверно, заполнение пропусков, множественный выбор, дополнение, целевое высказывание, сопоставление,
расположение по порядку, завершение фразы, предложения и др.
Во время выполнения задания тестируемый должен зафиксировать ответ, который он считает верным. По структуре и способу
оформления ответов различают выборочные тесты и тесты со свободно составленным ответом. Что касается выборочных тестов,
то они основаны на распознавании одного или нескольких правильных ответов на фоне нескольких ошибочных ответов. При
свободном составлении ответа тестируемый должен заполнить пропуски в предложении, тексте, диалоге, используя языковые средства
и вспоминая конкретные пройденные грамматические, разговорные темы или темы профессиональной ориентации. Уровень
сформированности иноязычной компетенции студента определяется после подсчёта баллов за каждое правильно выполненное им
задание и подсчёта общего количества баллов.
Необходимо отметить, что тестирование, как средство контроля и измерения уровня сформированности иноязычной компетенции,
способствует повышению эффективности обучения иностранному языку.
Для оценивания качества обучения студентов целый ряд преимуществ даёт компьютеризированная форма проведения тестового
контроля. Существуют данные, что компьютеризация уже сегодня позволяет сделать контроль на 20–25% более объективным. Это
объясняется тем, что в данном виде тестирования исключается субъективность преподавателя. В практике компьютерного тестирования
сегодня наиболее распространены тесты с выборочным ответом на установление уровня владения языковым материалом,
так как проверка их выполнения наиболее легко поддаётся автоматизации.
Автоматизированное тестирование представляет собой достаточно сложную систему, состоящую из ряда подсистем: создание
тестов (формирование банка тестов, заданий, стратегий ведения опроса и оценивания); проведение тестирования (предъявление
вопросов, проверка ответов); мониторинг качества знаний обучаемых на протяжении всего изучения темы/учебной дисциплины
на основе протоколирования хода и итогов тестирования в динамически обновляемой базе данных. С целью упрощения подготовки
материалов используют шаблонные формы — для внесения текста вопроса/задания, вариантов ответа и др. Нужно учитывать, что
при создании различных моделей тестов в каждой из них должен присутствовать контролирующий блок. При изучении стандартных
требований к контролирующим программам было выяснено, что контролирующие компьютерные программы должны:
Предоставлять возможность ввода ответа в форме, максимально приближенной к общепринятой.
Обеспечивать фиксацию результатов контроля, их сбор, распечатку, анализ.
Предусматривать возможность работы на изолированных компьютерах, в локальной сети и в сети Интернет.
Однако при создании базы данных различных видов компьютерных тестов для контроля всех уровней иноязычной компетенции
студентов материалы тестов должны быть основаны на ряде исходных принципов. В их число входит коммуникативная направленность
контроля владения иностранным языком. Так же содержание материалов тестирования должно соответствовать основным
содержательным линиям государственного базового стандарта по иностранному языку. Материалы тестов в конкретных заданиях
должны носить аутентичный характер и иметь функциональную направленность.
При дальнейшей работе следует учитывать, что тест определяется как подготовленный в соответствии с определёнными требованиями
комплекс заданий, который прошёл предварительное апробирование с целю определения его показателей качества,
выявляющий у тестируемых степень сформированности их иноязычной компетенции.
При разработке методики оценки результатов тестирования нужно учитывать качество (полноту и правильность) выполнения
предлагаемых заданий по иностранному языку. Это будет свидетельствовать о качестве осуществляемых языковых действий и тем

126 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
самым — о степени сформированности основных умений в проверяемых видах языковой деятельности и соответствия уровня
иноязычной компетенции в данных видах языковой деятельности уровневым параметрам и требованиям стандарта.
Оценку результатов тестирования следует проводить по основным выделенным объектам контроля с учётом результата выполнения
задач, соответствующих основным языковым действиям, умениям в проверяемых видах деятельности — чтении (ознакомительном,
изучающем, просмотровом), аудировании, письме.
Подсчёт полученных результатов должен проводиться на основании оценочной шкалы для каждого проверяемого задания
и суммарного балла. Затем результаты тестирования должны заноситься в сводную таблицу результатов тестирования.
Список литературы:
1. Денисова Л. Г., Симкин В. Н. Об итоговом контроле обученности иностранным языкам. «Иностранные языки в школе». — № 2.
1995.
2. Коккота В. А. Лингводидактическое тестирование. — М. — 1989.
3. Коннова З. И.. Диссертационное исследование на соискание степени кандидата педагогических наук «Развитие профессиональной
иноязычной компетенции будущего специалиста» — М. — 2011.

Section 11. Political science
127
Section 11. Political science
Zablotsky Vladimir Valentinovich, Taras Shevchenko National University of Luhansk,
Associate Professor of the Department for Civil Service, Administration and Management,
Ph. D. in Political Science
The basic constructs of statehood: an attempt of systematization
Despite the existence of two hundred states in the world, the researchers can distinguish not more than ten state management systems and
all of them, eventually, resolve into two: authoritarian (in different variations) and liberal democratic (also several kinds). At the same time,
the external characteristics of the states, which are inherent with authoritarian or democratic regime, mainly coincide. For instance, in all
countries that attribute themselves to democratic ones, there are regular elections, the power is built on the principles of three branch division
and there is a well-developed local self-government.
However, despite constitutional, legislative and legal and institutional similarity, most of these countries have quite different characteristic
features of state and power relations, political processes as well as style and methods of state management. With the external similarity of
basic constructs, the process of state construction (here and further the definition of «construct» will be considered as an abstract theoretical
meaning with clear-cut and scientifically set limits, introduced hypothetically to explain the existing objects and processes according to the
rules of logic without compulsory determination of its ontological charter and requirement to indicate the concrete denotation 1 ).
Consequently, it can be noted that the same constructs of state macrolevel (such constructs as democracy, freedom, justice etc.) on closer examination
contain a diverse set of factors and functional constituents of low order, which determine national specific of statehood in each particular country.
Because of them, there are disputes in the scientific world about actual impossibility of exact definition of essence and conceptual
characteristics of such seemingly known and ordinary categories as «democracy», «authoritarianism», «conservatism» etc. They have quite
different meanings and characteristics.
In our opinion, the primary reason of inconsistency and principal disagreements in respect of interpretation of fundamental state constructs
lies in the inclination of most researchers to classic «linear» methodology, where any scientific category or definition requires precise generally
recognized notion and understanding. It’s time for transition to the other methodology of studying of the indicated fundamental categories
of social being — methodology of «segregation of scientific construct», where structural and functional constituents (factors) of fundamental
categories are determined not in the imperative field of compulsory understanding, but in the space of «permissible corridor of deviations».
Let’s illustrate the proposed methodological approach on the example of a known state management construct such as «Freedom». The
notion of freedom can include a range of characteristics, particularly:
— Consent self-limitation of a man in public interest (self-obedience of the personal «Self» to the generally recognized requirements of
social morality);
— Right of free choice of personal activities coupled with high level of personal social responsibility (agreement between «Self» interests
and social interests);
— Right of free choice of personal activities coupled with low level of personal social responsibility (domination of «Self» interests over
social interests);
— Voluntarism limited with only fear of punishment (self-obedience of «Self» to the set «game rules» in the society);
— Absence of any self-limitations, anarchy (complete domination of «Self» interests over social interests).
According to the classic approach, the indicated characteristics are not content or essence of freedom, but its level and fluctuation (deviation
from the «right» definition). However, in the personal perception of some individuals (among which there can be political leaders, statesmen)
each of these considerations in every separate case is a true content of freedom. That is why each of them, being on the highest steps of
the state pyramid and sincerely building «true freedom-based state» at its own discretion, will eventually obtain a fundamentally different
result. At the same time, it is obvious that first two positions provided their domination in the society will contribute to the establishment of
a democratic state and the third position to the establishment of an authoritarian one. So, the question should be not about understanding
and precise interpretation of freedom, but about a group of such interpretations in the permissible corridor of deviations of the «Freedom»
construct in the context of understanding of democracy and authoritarianism.
Having said so, the permissibility limit of the indicated corridor, which separates democratic and authoritarian essence of the processes of freedom
realization, is set at the level of interests balance of the «Self» and the society (community), where the domination of personal interests in the course
of execution of official duties by the state officials forms authoritarian tendency, and the domination of self-limitations (agreement between interests)
forms democratic one. It is obvious, that within one «permissible corridor of deviations» different consciousness of freedom construct under the
domination of one or another paradigm of perception, for instance, in the state government, will lead to different types of authoritarianism or
democracy in different countries; nevertheless, countries may seem identically by external characteristics and institutional design.
Within the frames of research of state government paradigm different scientists analyze the combination of major constructs of the state,
«principles and rules (set and not set), determined by not only regulatory documents, but also the combination of norms, values, behavior
examples, which often act on conscious and non-conscious levels» 2 . That is why it is current to generalize such universal constructs of the state
based on the research of state management thought by both the founders, classicists and contemporary thinkers.
From Pericles, Plato and Aristotle, Hobbes, Rousseau and Locke, Kant, Hegel and Mill, Weber, Toynbee and Popper to Dal, Huntington
and Fukuyama, the set of the basic state constructs almost doesn’t change. Just like thousands of years ago, it has axiological character and
reveals the meaning of being and purpose of the state. Justice, Public welfare, Prosperity, People power, Security, Freedom, Supremacy of law,
Stability and Legitimacy of authority can be attributed to such constricts. This list is not complete, but during all ages and at all times these very
1 Construct [Internet resource]//Latest philosophical dictionary, 2009; Website «academic.ru». – Access link: http://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_new_
philosophy/613/КОНСТРУКТ
2 Vasilenko O. M. The paradigm of state government [Internet resource]/O. M. Vasilenko//State and regions: collection of scientific material. – 2011. –
№ 3. – (Series: «State Government»). – Access link: http://www.nbuv.gov.ua/portal/Soc_Gum/Dtr_du/2011_3/files/DU311_01.pdf

128 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
constructs were a basis of justification of legitimacy of authority, structural and institutional development of state apparatus and state and
power relations in the society as a whole.
Although, the style of state government and its initialization as state regime are completely different depending on values and social
understanding of each of these constructs in different nations and states within «permissible corridor of deviations». At the same time, according
to N. Vasilyeva, the very style of government has a determining nature as it is «an important part of state government processes, guiding the
processes of the state, development of civil society in one or another direction. The quality of society reformation, implementation and realization
of state policy, image of state and the officials depend on which style of government is characteristic of the concrete leader or state official» 1 .
Relying upon the methodological postulates of Wolfgang Mommsen, set forward in the work «The Age Of Bureaucracy» 2 developed
by Aleksandr Radchenko in the monograph «Value system of a society as a mechanism of a democratic state» 3 , let’s try to distinguish most
essential (universal) factors (principles) of a state, the nature of realization of which determines the value filling of basic constructs of the state
and forms this or that type of a state or a state regime during different historic periods.
In our opinion, such factors are the following. Holder of sovereignty, its definition and ideological justification — one person (king, tsar),
ethnos (for mono-national state-nations) or a political nation (people) act as a holder of sovereignty (statehood) in most modern states. In the
first case, it can be the elder of the family (more contemporarily — «father of the nation», spiritual leader) as most sophisticated and experience
representative of the ethnos; monarch as «the Lord’s Anointed», representative of the God on earth or/and the God himself. In the second and
third cases, the only holder of power and sovereignty is people both with certain restrictions (the citizens of Athens — solely autochthonous
male members of national levy), representatives of the title ethnos of states-nations or certain race (apartheid system in the Republic of South
Africa in the first part of the ХХ century) and virtually unrestricted nature, when the holder of power is any citizen of the state of legal age and
who is not considered as incapable by legitimate legal decision.
Level of ideologization and type of political participation of citizens fluctuates from democratic pluralism with a relatively low political
participation of citizens towards centralized mono-ideologism — of mythological («taboo» system of the primitive society), religious (the
system of clerical and fundamentalist society), political (fascism, Maoism) nature with significant involvement of citizens in the political
participation, which is characteristic of mono-ideologism, to involvement of mobilization type.
Type of legal system, place and nature of law in the system of social values vary depending on two interrelated and interdependent factors:
subjects of formation of legal field and objects of obedience to legal norms of the society. There is, on the one pole, a traditionally conservative
state, harsh in respect of law implementation towards its citizens and officials of the low level government bodies, where «the Lord’s vicegerent»
or a more charismatic leader of the state is «above the law» and can form and interpret the legal system at his own discretion. At the same time,
legal nihilism, prevailing of political expedience over the law, arbitrary voluntary interpretation of legal norms according to the current needs
of the authorities, virtual withdrawal of the state leader and his entourage out of the legal field dominate.
On the other pole, there is a democratic state of law, where instrumentally-rational Law, developed in accordance with positivistic principles,
rules equally the citizens and state apparatus including high-ranking officials.
Establishment of the hierarchy of government bodies fluctuates from harsh authoritarian and command centralization (with the formation of
government bodies from top to bottom) to decentralized and deconcentrated territorial organization of public power (with clear division of competencies,
powers and resource provision under the principle of subsidiarity, when the formation of authority happens democratically from bottom to top).
Nature of relations and engagements inside the ruling elite fluctuate from tough centralism to partner and competitive polyarchy. In the
first case, the visible external agreement is flourishing and there is not any dissent and criticism of the leader’s will in the society (at the same
time, there is severe competition among entourage in respect of access to the political «leader’s body», where preliminary agreements on crucial
state decisions are hidden from the society, unofficial and divided into public part and secret (which is much bigger). Clan rivalry often falls
outside the limits of both the political interests of ruling elites and legal field.
In the second case, there is open and transparent for the society process of preliminary negotiations of the leading political elite groups
with the participation of mass media and in the conditions of wide public discussion.
Prevailing archetype of personality (citizen) is characterized by domination of the bearers of hegemonic archetype (non-acceptance
of other points of view and political alternatives, acute sense of their own ethnic, class, religious or cultural affiliation, tendency to impose
their values, norms and traditions on everybody), conflict archetype (inclination to «search of enemies», readiness to fight for ultimate victory
with their political opponents, inability to make concessions, discontent with the activities of the authority along with the high hopes in respect
of it) or pluralistic psycho-type of a person (adoption of rights and freedoms y others, personal opinion, personal value system, inclination
to tolerance and consensus, search of rational and optimal ways of social development) both in the society and particularly in the apparatus
of government officials.
Legitimacy of political system (of authority, state) fluctuates within the corridor of «implicit faith» — «rational trust», where faith can
be both affective, of mythological and religious sense and specifically emotional, personalized (into national chief — hero). Trust is of goal
and rational nature and acts as personal subjects of social agreement or «borrowed political capital» for every citizen 4 , which is obtained by
statesmen in the process of elections for further realization of society interests, concretized in their electoral programs.
State leader as a type of political domination and source of authority of the state’s head — can vary from the God (God is a state’s
head in Japan), traditions (inherited power of European monarchs), charismatic faith in extraordinary abilities of the political leader (leaders
of nationalist and revolutionary movements, who obtained power and ruled the state, such as Jan Hus, Nelson Mandela, Fidel Castro) to
legal impersonalized procedure (election of a president in the process of national vote).
Degree of homogeneity of the authority, at which authoritative elite can act as an absolutely homogeneous social layer (which has
crucial influence on ling-term legal succession, stability and predictability of state authority), or dual homogeneous structure (non-system
opposition type, when two homogeneous elite groups of the society do not share the perspective of strategic values of state development
(for instance, the confrontation of South and North in the USA) and structurally consensus type: classic two party system); fragmented
1 Vasilyeva N. V. Style of government as a condition of increase of efficiency of state service development [Text]/N. V. Vasilyeva//Scientific journal, AMU:
collection of scientific material. – 2010. – № 4. – K.: AMU, 2010. – P. 42–47. – (Series: «Government»)
2 Mommsen W. J. The Age of Bureaucracy. Perspectives on the Political Sociology of Max Weber. – Oxford: Hamish Hamilton, 1974. – 124 р.
3 Radchenko O. V. Value system of the state as a democratic state mechanism: [Monograph]/Oleksandr Radchenko – Kh.: Published by KharPI NADU
«Magistr», 2009. – 380 p.
4 Bourdieu P. The Forms of Capital/P. Bourdieu//Handbook of Theory and Research for the Sociology of Education/Ed. by J. G. Richardson. – N. Y.:
Greenwood, 1985. – 248 р.

Section 11. Political science
129
groups of influence without dominants (which leads to often change of authority elites and state course as a whole), or numerous consolidated
organizations of civil society influencing the authorities, fighting for power and participating in state government both directly and indirectly
through the lobbyism institute (polyarchy of R. Dal).
Particularly, the author’s classification into fundamental, institutional, operational and instrumental factors of statehood is suggested.
Fundamental factors (principles) of a state are more stable and unchanged for a long historic period of time. They are of value nature,
reflect mental and psychological archetypes of the society and determine national specific of a state and state government in every country.
Institutional factors (principles) of a state are long-term (subject to changes during the period of formational transformations, revolutions
and large-scale reforms) and systemic. They determine structurally functional construction of state management apparatus, territorial
organization of the authority and institutional design of state government.
Operational factors (principles) change with every new wave of state and society modernization. They contribute to operationalization
and optimization of the state, form triune system of power relations: power relations between the levels, branches and institutions of state
authority; social and power relations between the state, its bodies and the society; individual and power relations between a citizen and the state.
Instrumental factors (principles) of a state are current, change according to each dominating entity of the authority (for instance, state
leader, governor etc.); determine national and regional specific of state management activity and style of state government.
Proposed system of concepts and factors of a state completes and widens the point of view set in the science of state government according
to which the basic element of the state (state management process), «which can be done in various combinations and sequence at different
stages of formation and development of the state are: determination of the form of state government, determination of state regime and state
structure, determination of main aims and functions of the state, their priority, distribution of powers between the supreme bodies of state
authority (between the authority branches), determination of state development strategy, determination of structure and functions of state
authority bodies; development and realization of state policy in main directions of state activity» 1 .
Thus, the conducted research gives a theoretical and methodological ground for organization of scientific knowledge in the sphere of
state government through basic constructs and universal factors of the state, which influence the formation of this or that state structure,
type, regime and forms of state government, style and forms of execution of state government, formation and realization of state policy etc.
Ishkova Milia Viktorovna, Diplomatic academy of Russian foreign
ministry postgraduate student
Ишкова Милия Викторовна,
аспирант Дипломатической академии МИД РФ
Peacekeeping diplomacy in Kosovo
Дипломатия миротворчества в Косово
Современный опыт дипломатии миротворчества основывается на сочетании невоенных мер с военными. Такая практика введена
НАТО. В ООН, со дня ее основания преобладала классическая, невоенная дипломатия. Динамика ситуации на Балканах в 1990‐х
годах показывает, что к основным формам дипломатии миротворчества можно отнести: превентивную дипломатию, принуждение
к миру, поддержание мира и миро строительство.
Превентивная дипломатия — это действия на предупреждение возникновения споров и конфликтов между сторонами, недопущение
перерастания уже существующих споров в военные конфликты, их максимальное ограничение и преодоление. Она представляет
собой политическую деятельность различных институтов ООН и других международных организаций, предполагает
осуществление дипломатических усилий заблаговременно, до начала ожидаемого конфликта, с целью урегулирования спорных
проблем до проявления актов насилия, или ограничения распространения насилия, если оно уже началось, политическими мерами.
Превентивная дипломатия основывается на установлении мер доверия. Одним из положительных примеров сотрудничества
в данной сфере может служить взаимодействие между ООН и ОБСЕ. Такое взаимодействие обуславливается рядом предпосылок
и факторов, обеспечивающих его последующее поступательное развитие и, по словам Аннана, переход от культуры предотвращения,
что весьма эффективно с точки зрения уменьшения, как людских, так и финансовых потерь 2 .
Складывающаяся ситуация оценивается, как правило, миссиями по установлению фактов, либо в ходе контактов и консультаций
с правительствами, а также специальными посланниками и т. д.
Миссия ОБСЕ в Косово являлась самой многочисленной, мобильная и cамая сложная из всех миссий ОБСЕ. Задачи этой миссии
обеспечить выполнение резолюций Совета Безопасности ООН 1160 и 1199, сохранить перемирие, контроль за передвижениями войск,
оказание помощи беженцам и перемещенным лицам, мониторинг выборов, помощь в формировании органов самоуправления
и полиции, соблюдение прав человека и построение демократии 3 . Миссия сформировалась 16 октября 1998 г. в Белграде подписанием
соглашения. Оно было подписано председателем ОБСЕ, польский министр иностранных дел Брониславом Геремеком и югославским
министром иностранных дел Живадином Йовановичем. Соглашение предполагало создание миссии из 2000 невооруженных
наблюдателей — представителей стран-членов ОБСЕ. И,25 октября 1998 г. миссия была официально учреждена. В мандате миссии
оговаривались её задачи. Вот некоторые из них:
— обеспечение согласия между политическими оппонентами в Косово согласно резолюциии 1199 Совета Безопасности ООН,
отслеживать ситуацию с перемирием сторон, улучшение социальной обстановки и помощь беженцам и перемещенным лицам; искать
пути вывода политической ситуации из кризиса. Все примеры несогласия или достижения успеха в решении данных вопросов
должны быть сообщены в Постоянный совет ОБСЕ, Совет Безопасности ООН и другие организации;
1 Encyclopedia of state government [Text]: V. 8/National Academy of Public Administration, the President of Ukraine; scientific editors: Yu. V. Kovbasyuk
(chairman). – K.: NADU, 2011. – V. 1: Theory of state government/scientific editors: V. M. Knyazev (co-chairman), І. V. Rozputenko (co-chairman). – 2011. – 748 p.
2 Фёдоров В. Н. Организация Объединённых Наций, другие международные организации и их роль в XXI веке.- М.: Логос,2007.- с. 563
3 Наталья Васильцова : Роль ОБСЕ в новой системе европейской безопасности на примере урегулирования Косовского кризиса. http://www/
prof/msu.ru

130 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
— связь с другими силами и организациями, присутствующими в Косово;
— мониторинг выборов в Косово,
— оказание помощи в создании в Косово институтов управления и полицейских сил;
— сообщение Постоянному Совету ОБСЕ, Совету Безопасности ООН и другим органам и организациям о предпринятых шагах
и делать рекомендации по кругу вопросов, затронутым в резолюции 1199 1 .
Миссия в Косово была учреждена сроком на 1 год с оговоркой о ее продлении по запросу Председателя ОБСЕ, или правительства
Югославии, и в 1998 году она прибыла в Косово. Штаб-квартира миссии находилась в Приштине, а офисы в Белграде, ещё существовали
дополнительные местные представительства в пяти городах края. Уже после этого были созданы центры по координации
и в каждой административной единице Косова. Некоторые из них имели представительства в маленьких городах и деревнях. Миссия
в Косово активно сотрудничала и с некоторыми другими международными организациями, а именно с ООН, НАТО и Международным
Комитетом Красного Креста. Она была довольно успешной и было принято решение её продлить до 2002 г. »Союзная Республика
Югославия присоединилась к консенсусу по только что принятому решению. Мы вновь заявляем, что всецело поддерживаем
нынешний мандат этой миссии и высоко ценим ее деятельность. Соответственно, нами был также одобрен ее бюджет на 2002 год 2 .
В ноябре 1997 г. министр иностранных дел Франции Юбер Ведрин и его тогдашний германский коллега Клаус Кинкель предприняли
совместную поездку в СРЮ с целью примирить конфликтующие стороны.
Миссия Ведрина и Кинкеля предусматривает переговоры с Милошевичем, обсуждение дополнительных карательных санкций
против режима Милошевича, оценку положения в Косово и выработку рекомендаций членам Контактной группы по бывшей Югославии.
Следующая, не менее важная попытка стабилизировать ситуацию это договор Холбрука-Милошевича 3 .
Под угрозами бомбовых ударов с воздуха по территории Сербии в октябре 1998 г. С. Милошевич пошел на подписание 13 октября
договора со специальным посланником США Ричардом Холбруком о принятии всех требований международного сообщества
и обязательствах Югославии для завершения переговоров касательно вопроса о рамках политического урегулирования ко 2 ноября
1998 г. В Белграде 16 октября 1998 г. министр иностранных дел С Р Ю и действующий Председатель ОБСЕ в Европе подписали соглашение,
предусматривающее создание контрольной миссии ОБСЕ в Косове и включающее обязательство С Р Ю соблюдать Резолюцию
1160 и 1199. Начальник Генерального штаба Союзной Республики Югославии и Верховный главнокомандующий союзными силами
НАТО в Европе подписали соглашение об учреждении миссии по воздушному контролю над территорией Косова, дополняющее
Контрольную миссию ОБСЕ. Согласно договору, сербы отводили свои силы из края, ОБСЕ размещало там 2 тыс. наблюдателей,
так же, установление режима воздушного контроля самолетов НАТО над территорией Косова, дислокация сил интервенции в соседних
странах в случае возникновения проблем.
После принятия Советом Безопасности ООН резолюции 1199,15 октября 1998 года руководство ОБСЕ на специальном заседании
Постоянного приняло решение взять на себя задачи по проверке соблюдения решения СБ ООН и учредить для этого миссию в Косово.
Руководство СРЮ подписало ряд документов с альянсом и ОБСЕ, который регламентировал деятельность этих организаций
по урегулированию ситуации. Х. Солана и югославский президент С. Милошевич подписали соглашение о порядке проверки соблюдения
условий договоренностей по стабилизации кризисной ситуации в Косово. После подписания этого соглашения в ходе встречи
председателя ОБСЕ Б. Геремека и министра иностранных дел СРЮ Р. Йовановича было подписано ещё одно соглашение о размещении
в Косово Миссии ОБСЕ по контролю за выполнением резолюции Совета Безопасности ООН N 1199.Согласно плану, Миссия ОБСЕ
в Косово имела трехуровневую структуру: штаб-квартира, пять региональных центров и 21 общинный центр. Руководство Миссией
возлагалось на американского дипломата У. Уокера. За время своей работы Миссия существенно стабилизировала обстановку в Косово.
В частности, были достигнуты договоренности между конфликтующими сторонами о сокращении объема патрулирования сербской
полиции в крае и об отказе формирований Освободительной армии Косово от блокирования основных транспортных магистралей.
Помимо этого, международные наблюдатели добились освобождения заложников, удерживаемых ОАК, а также помогали возврату
беженцев к местам постоянного проживания, восстановлению энергетического и продовольственного снабжения в районе кризиса.
Но, наряду с позитивной динамикой ситуации, были и негативные моменты, такие как умалчивание фактов нарушения договоренностей
о прекращения огня албанской стороной. Это влияло на снижение уровня доверия к наблюдателям со стороны сербского
населения и сильно затрудняло работу Миссии. После участия У. Уокера 11 февраля 1999 года в похоронах 40 албанцев, уничтоженных
сербской полицией в районе села Рачак 15 января, руководство СРЮ приняло решение об объявлении У. Уокера персоной нон-грата.
Выполнение этого решения было приостановлено только благодаря усилиям международной дипломатии, включая российскую 4 .
Следующий шаг так называемое посредничество К. Хилла. Это по сути реализация варианта «автономии». Согласно «плану
Хилла» (по имени посла США в Македонии Кристофера Хилла) косовары получали пятую часть мест в федеральной ассамблее СРЮ,
представительство в Федеральном суде и членство в Высшем совете обороны СРЮ. Предполагалось, что жители края будут избирать
своего президента, принимать законы, собирать налоги, сформируют собственную полицию, административные и уголовные суды.
При этом «американский план» не содержал письменного подтверждения возможности изменения статуса края и не гарантировал,
что Косово будет иметь свою конституцию и формальный статус республики в составе СРЮ, что позволило даже умеренным силам
внутри албанской общины оценить уровень автономии, предлагаемый США и Контактной группой, как неадекватный. Этот план
нарушал права сербского меньшинства, возникала проблема контроля за приватизацией и прибылями от промышленных предприятий
и шахт. Американское видение решения проблемы сводилось к фактическому предоставлению Косово расширенной автономии,
близкой к статусу республики в составе Югославской федерации, но без формального права отделения от СРЮ 5 .
Руководство Сербии во главе с президентом М. Милутиновичем высказалось против американского плана, и выдвинуло
свой план мирного урегулирования Согласно этому плану Косово получило бы широкое самоуправление на три года, оставаясь
в рамках Сербии.
Миссия полномочного представителя ЕС по Косово, бывшего премьер-министра Испании Ф. Гонсалеса весной 1998 г., оказалась
неудачной, так как ему не удалось продвинуть стороны к сближению.
1 S/RES/1199 от 31 марта 1998 г.
2 Решение № 449. Продление срока действия мандата Миссии ОБСЕ в Косово до 31 декабря 2002 г. http://www.osce.org
3 Косово: международные аспекты кризиса. Гл.5/Под ред. Д. Тренина и Е. Степановой; Моск. Центр Карнеги. - М.: Гендальф, июнь 1999. - 309 с.
4 Решение № 449. Продление срока действия мандата Миссии ОБСЕ в Косово до 31 декабря 2002 г. http://www.osce.org
5 Косово: международные аспекты кризиса. Гл.4/Под ред. Д. Тренина и Е. Степановой; Моск. Центр Карнеги. - М.: Гендальф, июнь 1999. - 309 с.

Section 11. Political science
131
С точки зрения ООН логическим развитием превентивной дипломатии является упреждающее развертывание миротворческих
сил для оказания гуманитарной помощи.
Принуждение к миру является одной из крайних и, на наш взгляд, нежелательных форм миротворческой дипломатии. Оно
связано с действиями по поддержанию мира, предусмотренными главой VII Устава ООН, которые обязательно предполагают согласие
всех вовлеченных в конфликт сторон. Эти действия могут проводиться только по решению Совета Безопасности ООН об использовании
военной силы с целью принудить участников конфликта согласиться с международными санкциями и резолюциями.
Поддержание мира — это дипломатические шаги и действия по обеспечению присутствия ООН в конкретном районе, связанные
с развертыванием гражданского, полицейского или военного персонала с согласия всех заинтересованных сторон, втянутых
в конфликт. Поддержание мира призвано остановить конфликт и обеспечить сохранение мира в дальнейшем. Такая дипломатия
— удачное изобретение ООН. После второй мировой войны и до конца ХХ века было проведено почти три десятка операций
по поддержанию мира 1 . Несмотря на различие ситуаций, в которых применяется поддержание мира, требования для ведения такой
дипломатической активности неизменны:
— четкие положения и реальные требования мандата;
— сотрудничество сторон;
— последовательная поддержка требований мандата со стороны организации, выдавшей мандат на поддержание мира;
— готовность государств‐членов организации предоставить необходимый персонал;
— надлежащая финансовая и материальная поддержка
и некоторые другие.
Миростроительство — это дипломатические шаги, которые способствуют восстановлению национальных институтов и инфраструктуры,
разрушенных в ходе конфликта. В настоящее время существуют две основные модели строительства мира. К первой
относятся ситуации, когда выработано решение о всеобъемлющем урегулировании, предусматривающее реализацию долгосрочных
политических, экономических и социальных задач. Главное при этом — устранение глубинных причин конфликта, установление
контроля за процессом урегулирования. Ко второй относятся ситуации, когда миростроительство (в превентивных целях или
в условиях закончившегося конфликта) ведется в связи с потенциальным или прошлым конфликтом без проведения операции
по поддержанию мира. Ясно, что косовская ситуация относится к первой модели. Подготовка этапа миростроительства в Косово
является одной из задач, которая была поставлена перед специальным представителем Генерального секретаря ООН Марти Ахтисаари.
Рассмотрим некоторые его положения:
1) допуск провинции Косово в международные организации
2) право преемственности имущества. Это способ разрешения всех экономических вопросов между Белградом и Приштиной.
Белград должен отдать все предприятия экономики в руки Приштины.
3) возможность формирования многоэтничных силовых структур (сотрудничество албанцев и сербов в официальных силовых
структурах), оснащенных легким вооружением, с гражданским контролирующим органом.
4) провинция будет иметь контроль над границами
5) Косово получит собственные символы, включающие флаг, гимн, которые будут отражать его многонациональный характер.
6) ключевая фигура-международный гражданский представитель (МГП), который будет главой Косово. У Косово останутся свои
президент, правительство и парламент, но они будут подчиняться МГП, который сможет аннулировать любые их решения и даже
увольнять отдельных государственных чиновников.
7) сохранение международного протектората (силы ООН, ОБСЕ).
8) дополнительные меры безопасности в отношении Сербской Православной Церкви в Косово и Метохии. Под особой защитой
должны быть все права церкви, ее привилегии, иммунитет, включая гарантии против экспроприации. СПЦ должна обладать всей
полнотой прав в управлении своим имуществом и иметь беспрепятственные и безопасные пути к своим объектам.
9) учреждение 45 защитных зон вокруг самых важных и исторически значимых церквей и монастырей, а также вокруг исторических
памятников.
В плане есть ряд оговорок:
1) Косово не имеет права предъявлять территориальные претензии.
2) международное сообщество должно проводить постоянный мониторинг ситуации.
3) сербские православные церкви и сербское национальное меньшинство (около 150 000 человек) должны получить особые права.
Этот план был безоговорочно поддержан США и НАТО, так как практически полностью отвечал интересам косоваров. ЕС
так же не видел альтернативы плану Ахтисаари, а Россия продолжала выступать против принятия плана, так как решение Косовской
проблемы должно устраивать как Косово, так и Приштину. В итоге данный план очень долго обсуждался но так и не был
принят, хотя в Вашингтоне не отказались от этого плана, а напротив пытались убедить Совет безопасности, что он может устроить
враждующие стороны, только его надо «усовершенствовать». Ахтисаари с самого начала был сторонником провозглашения независимости
Косово и настаивал на том, чтобы этот процесс был разрешен уже к концу 2006 г., имея в виду принятие решительных
мер к отделению Косово от Сербии 2 .
У сторонников отделения Косово был запасной план, то есть Косово в одностороннем порядке провозглашает независимость,
а остальные поддерживают и признают этот шаг. И, 17 февраля 2008 года на карте появилось ещё одно государство — Косово. Резюмируя
всё сказанное необходимо отметить что данное решение создало опасный прецедент в международном праве и дал толчок
сепаратистским устремлениям по всему миру.
Список литературы:
1. Фёдоров В. Н. Организация Объединённых Наций, другие международные организации и их роль в XXI веке.- М.: Логос,2007.-
с. 563
2. Наталья Васильцова: Роль ОБСЕ в новой системе европейской безопасности на примере урегулирования Косовского кризиса.
http://www/prof/msu.ru
1 Косово: международные аспекты кризиса. Гл.5/Под ред. Д. Тренина и Е. Степановой; Моск. Центр Карнеги. - М.: Гендальф, июнь 1999. - 309 с.
2 Барышев А. П. Разрушение Югославии и Организация Объединённых Наций. - М.: Общество дружбы и развития сотрудничества
с зарубежными странами, 2007. - с. 120–121

132 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
3. S/RES/1199 от 31 марта 1998 г.
4. Решение № 449. Продление срока действия мандата Миссии ОБСЕ в Косово до 31 декабря 2002 г. http://www.osce.org
5. Косово: международные аспекты кризиса. Гл.4/Под ред. Д. Тренина и Е. Степановой; Моск. Центр Карнеги. — М.: Гендальф,
июнь 1999. — 309 с.
6. Косово: международные аспекты кризиса. Гл.5/Под ред. Д. Тренина и Е. Степановой; Моск. Центр Карнеги. — М.: Гендальф,
июнь 1999. — 309 с.
7. Барышев А. П. Разрушение Югославии и Организация Объединённых Наций. — М.: Общество дружбы и развития сотрудничества
с зарубежными странами, 2007. — с. 120–121
Naumov Dmitriy Ivanovich, Belorussian state pedagogical university
named after Maksim Tank, chief of management of preparation
scientifically-pedagogical personnel (frames) to high qualification
Zafer Eldem, Public Association of Dialogue Eurasia, Deputy Director
Наумов Дмитрий Иванович, Белорусский государственный
педагогический университет имени Максима Танка,
начальник управления подготовки научно-педагогических кадров высшей квалификации
Зафер Элдем, общественное объединение «Диалог Евразия», заместитель директора
Modern Turkish society is faced with a challenge of multiculturalism
Современное турецкое общество перед вызовами мультикультурализма
В современном мире одним из влиятельных идеологических конструктов, определяющих политические и социокультурные параметры
развития постиндустриального общества, является мультикультурализм. Мультикультуралистский дискурс легитимирует
культурные различия, требует создания условий для параллельного существования культур в целях их взаимного диалога и проникновения,
обогащения и развития, утверждает право человека на любые формы самовыражения и способы проявления своей
индивидуальности на основе знания, открытости, общения и свободы мысли, совести и убеждений. Он отстаивает идею многообразия
культур, которые интерпретируются как целостные эссенциалистские по своей природе феномены, не зависимые от публичного
дискурса, как инструмента создания или изменения культурных традиций и идентичностей. Поэтому мультикультурализм требует
предоставления гражданских и политических свобод представителям любых культурных и религиозных сообществ, создания условий
для включения в доминирующее культурное поле элементов культур иммигрантов из других стран и регионов посредством
предоставления работы, распространения на них социальных прав и уничтожения различных дискриминационных барьеров.
Мультикультурализм признает права за коллективными субъектами — этническими и культурными группами, которым посредством
различных институциональных моделей (например, на основе консоциации) обеспечивается реальное участие во власти.
В идеале такие группы в процессе взаимодействия в рамках единого политически организованного сообщества должны обогащать
друг друга и успешно развиваться, тем самым, содействуя более динамичному развитию и раскрытию творческого потенциала
свободного, открытого, плюралистического общества. Таким образом, прогрессивное значение мультикультурализма «состоит, как
представляется, в постоянном поиске интеграционного модуса современных национальных обществ» 1 , а логика постиндустриализма
делает его неизбежным этапом развития человечества.
В современной Турции теоретические установки и социальные практики мультикультурализма не являются широко распространенными,
но их наличие фиксируется как на уровне повседневного мира индивида, так и в различных тематических дискурсах.
Так, в географическом плане они актуализированы в Стамбуле, представляющим собой крупнейший мегаполис мира, в котором
проживает почти каждый пятый житель страны, а также в средиземноморских курортных центрах, преимущественно в сферах
туризма, шоу-бизнеса и масс-медиа. Однако можно предположить, что в силу комплекса причин современное турецкое общество
все чаще будет сталкиваться с мультикультуралистскими идеями и практиками, как на институциональном уровне, так и в сфере
повседневности, что чревато генерированием новых конфликтов различного характера.
В политико-системном аспекте глобализационный контекст актуализирует мультикультуралистскую парадигму для современного
турецкого общества, с одной стороны, в силу процессов демократизации, выдвигающих на авансцену политической жизни
коллективные права культурных, религиозных и этнических сообществ, которые исторически присутствуют в его структуре (курды,
армяне, греки, евреи, заза, христиане, алавиты и др.). Следует подчеркнуть, что Г. Терборн относит Османскую империю к исторически
самым ранним социальным образованием мультикультурного характера — досовременным империям 2 , историческое наследие
которых сохраняет свое значение в современных условиях. Однако утверждение мультикультурализма в качестве официальной
политической стратегии турецкого государства и придание политического значения культурным правам этноконфессиональных
меньшинств, учитывая наличие практически неразрешимых курдского, армянского или греческого вопросов, практически невозможно.
Ведь такая ситуация фактически означает размораживание ряда застарелых и острых межэтнических конфликтов в стране,
актуализацию катастрофизма исторической памяти турок и запуск процесса делегитимации идеологических основ современной
национальной государственности (на что, например, обращает внимание Акчам Танер 3 ).
С другой стороны, в силу геополитических интересов Турции, которая исторически является сторонником Запада, либо входя в уже
существующие военно-политические союзы (НАТО), либо последовательно реализуя курс на вхождение в западные интеграционные
1 Куропятник А. И. Мультикультурализм: идеология и политика социальной стабильности полиэтнических обществ//Журнал социологии
и социальной антропологии. 2000. Том III. № 2 С. 64.
2 Терборн Г. Мультикультурные общества//Социологическое обозрение. 2001. Том 1. № 1. С. 53.
3 Акчам Т. Турецкое национальное «Я» и Армянский вопрос. М.: АО «Арио-Никс», 1995; Taner Akçam. From Empire to Republic: Turkish
Nationalism and the Armenian Genocide. Zed Books Ltd, 2004.

Section 11. Political science
133
объединения (Европейский Союз). Неслучайно, для других исламских стран «Турция пытается позиционировать себя как центр
«тюркского мира» и образец прозападного пути развития» 1 , что находит свое отражение как в дипломатической практике государства,
так и в реализуемой им внешней политики. Сторонником и проводником прозападного курса в турецком обществе выступают
политические элиты, стоящие на позициях лаицизма, представители крупного бизнеса и военные. И если значение первых двух групп
зависит от изменений внутриполитической конъюнктуры, то Вооруженные Силы в современной Турции продолжают играть важную
роль, а их ресурсные и институциональные возможности в плане влияния на процессы в обществе представляются значительными.
Разумеется, мультикультуралистский дискурс напрямую не определяет институциональные рамки политической системы или
упразднение каких-либо структур государственной власти (например, Совета национальной безопасности или разведывательных
служб), но имплицитно предполагает децентрализацию государственного управления. Соответственно, следствием этого является
переформатирование отношений между военными и гражданскими властями, что обусловлено требованиями демократических
правил игры, в сторону существенного усиления роли последних в политической системе страны. Поэтому можно предположить, что
политический курс на умаление роли военных в жизни современного турецкого общества, которые со времен основателя Турецкой
республики Кемаля Ататюрка традиционно рассматривают себя в качестве гарантов светского пути развития страны, символически
подтверждая данную традицию посредством практики ежегодных выступлений высших чинов турецкой армии с политическими
посланиями в День победы (30 августа), не встретит у представителей этой влиятельной группы поддержки и понимания. Более
того, он инициирует целый ряд острых конфликтов (такие громкие политические дела последних лет, как «Эргенекон» и «Бальоз»,
являются показателем возрастания напряжения в отношениях между турецкими элитами), как это уже было в новейшей истории
страны и урегулировать которые будет не просто. Следует заметить, что турецкие военные обладают определенным успешным
опытом противодействия ущемлению их позиций в обществе, что подтверждает факт совершения ими государственных переворотов
в 1960, 1971 и 1980 годах, а в 1997 году — отстранения от власти премьер-министра Неджметтина Эрбакана.
В качестве еще одного фактора, актуализирующего под индикативным или каузальным воздействием мультикультурализма
конфликтогенный потенциал современного турецкого общества, выступает религия. В последние полвека, как отмечают турецкие
эксперты (например, Эмрэ Услу, Бахаттин Акшит, Реджеп Шентюрк и др.), исламские практики адаптировались к жизни в турецком
светском плюралистическом государстве и обществе, стали более урбанизированными и толерантными. Как свидетельствуют
результаты масштабного исследования на тему «Социальная структура и религия в Турции» (2008–2011 гг.), в своем большинстве
турецкое общество поддерживает жизнь в рамках светского государства и рыночной экономики, а также демократического участия,
в то время как сторонниками образования в Турции религиозного государства, основанного на предписаниях шариата, является
только каждый десятый 2 . Но контртенденцией, характерной для современного турецкого общества, является усиление влияния
политического ислама, актуализирующего ценности социальной справедливости и солидарности на религиозной основе, в ущерб
идеи светского развития государства. Так, российские востоковеды констатируют тот факт, что «итоги почти восьмидесятилетней
эволюции республиканского режима в стране свидетельствуют, что конфликт между секуляризмом и исламизмом так и не завершился
полным восприятием светских норм в жизни общества. Более того, пройдя этапы существенных метаморфоз, политический
ислам обрел новый облик, новую силу и влияние, стал, по признанию светских лидеров страны, интеллектуалов, главной угрозой
для ее внутренней безопасности и существованию как светского государства» 3 . И если в настоящее время в Турции наблюдается
определенное равновесие сил между сторонниками секуляризации и приверженцами исламизации политической жизни страны,
то в самое ближайшее время эксперты прогнозируют неуклонное усиление исламского фактора как на внутриполитическую ситуацию
в стране, так и на ее внешнюю политику турецкого государства. Как следствие, усиление традиционалистских настроений
в обществе и постепенное элиминирование демократических практик из сферы социальных отношений, что существенно сужает
возможности реализации мультикультурализма в политико-идеологическом ракурсе.
В социокультурном аспекте мультикультуралистский дискурс является эпифеноменом глобализационных изменений, выражающихся
в процессах социальной и культурной массовизации, которые посредством информационно-компьютерных технологий
приобретают тотальный характер. В постиндустриальном обществе они элиминируют традиционные семейные, гражданские и национальные
ценности, нивелируют индивида и девальвируют ценность опыта совместной жизни, на основе которого сформировались
общая правовая и экономическая культура, моральный климат и гражданский этос. Мультикультурализм отрицает статичный
характер культур и сакрализацию культурных традиций, что обусловлено необходимостью их адаптации к изменяющимся условиям
жизни в глобальном обществе. Он инструментально интерпретирует базовые ценности и институты, посредством которых
искусственно формируются новые, телеологически трактуемые, этнокультурные, субкультурные или религиозные идентичности.
В результате индивиды из граждан превращаются в носителей культурных различий, для которых идентичность становится
основанием формирования закрытых социокультурных пространств, некомплиментарных по отношению друг к другу. В этом
некоторые турецкие социологи (например, Али Булач) усматривают серьезную проблему Запада, как эталона постиндустриальной
модели развития социума, постулирующему политический плюрализм, но отказывающему в существовании социокультурному
плюрализму, что иллюстрирует противоречивый опыт интеграции в немецкое общество представителей турецкой диаспоры, как
самой многочисленной иноэтнической группы страны (по некоторым оценкам, сегодня в Германии проживает около 4 миллионов
людей турецкого происхождения). Данная проблема в последние годы вышла на авансцену политической жизни ФРГ, где перед
немецким обществом, как отмечает С. Сумленный, встал целый комплекс острых социальных, политических и социокультурных
проблем: «Во‐первых, это крайне низкая степень интеграции в общество членов турецких общин, и главное молодежи, что приводит
к созданию и устойчивому сохранению изолированных, агрессивно настроенных к окружающему миру, асоциальных и часто
криминально ориентированных сообществ, не признающих ни культурное наследие, ни нормы повседневного поведения, существующие
в немецком обществе. Во‐вторых, это отсутствие легальных методов контроля за жизнью таких общин, что существенно
затрудняет как выявление угроз немецкому обществу, так и своевременное и эффективное реагирование на них. В‐третьих, это
изолированность и сплоченность турецких общин, позволяющая их членам при желании сколь угодно длительное время избегать
контактов любого уровня с «внешней средой»» 4 . При этом турецкая община в Германии располагает собственной развитой культур-
1 Казанцев А. А. «Большая игра» с неизвестными правилами: мировая политика и Центральная Азия. М.: Фонд «Наследие Евразии», 2008. С. 198.
2 Türkiye’nin dindarlığı bu kitapta. Türkiye’nin tanınmış sosyologlarından Bahattin Akşit başkanlığındaki bir ekip ülkemizin dindarlığının fotoğrafını
çekti. Режим доступа: http://sanat.bugun.com.tr/turkiye-nin-dindarligi-bu-kitapta-haberi-207998. Дата доступа: 12.02.2013.
3 Турция между Европой и Азией. Итоги европеизации на исходе XX века. М.: Институт востоковедения РАН. Крафт+, 2001.
4 Сумленный С. Турецкое население Германии: этническая бомба замедленного действия//«21‐й век». 2006. № 1(3). С. 60.

134 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
ной инфраструктурой, которая включает в себя не только религиозные организации, но и магазины, библиотеки, театры, рестораны,
еженедельные базары, что позволяет представителям турецкого этноса поддерживать прочную связь с контекстом своей базовой
культуры и сохранять идентичность, отличную от моделей немецкой этнической или гражданской идентичностей. Однако оборотной
стороной медали является ситуация нежелания представителей турецкой диаспоры интегрироваться в принимающее общество
и ресоциализироваться на основе принятия принципов толерантности и политкорректности, что по мнению представителей немецкой
элиты инициирует процессы фрагментации национального государства (наиболее показательна здесь позиция Т. Саррацина 1 ).
Таким образом, современный этап цивилизационного развития человечества характеризуется сложными и противоречивыми
тенденциями, обусловливающими сдвиги в сознании и мировоззрении, актуализирующими выстраивание новых систем ценностей
и социальных практик. Данный аспект позволяет утверждать, что «Европа пережила свое состояние модерна и разочаровалась
в нем, в то время как незападные формы складываются на фоне поисков альтернативы модерна Запада, которая может быть как
его другой формой, так и его своеобразным продолжением, минуя этапы, которые привели к его кризису на Западе» 2 . В результате
в незападных обществах проблематизируется система западных ценностей и идеологем, имплицитно рассматриваемых в условиях
глобализации в качестве универсальных моделей развития человечества, в том числе мультикультурализма. Для турецкого общества,
экономически и политически ориентированного на Запад, кризис мультикультуралистской модели требует коррекции как внешней
политики страны, так внутренней, нахождения динамичного равновесия между лаицизмом и политическим исламом, как наиболее
влиятельными идеологическими конструктами, структурирующими политический процесс Турции.
Tokar Nikolay Olegovich,
Northern (Arctic) Federal University named after M. V. Lomonosov,
postgraduate student, Department of political science and sociology
Токарь Николай Олегович,
Северный (Арктический) федеральный университет им. М. В. Ломоносова,
аспирант кафедры политологии и социологии
The political socialization of young people in the democratization of Russian society
Политическая социализация молодёжи в условиях
демократизации российского общества
В современном мире всё более нарастающей проблемой становится оторванность молодёжи от общественно-политической
жизни. Отмечается рост такого явления, как «асоциализация», т. е., процесс усвоения личностью антиобщественных, антисоциальных
норм, ценностей, негативных ролей, установок, стереотипов поведения, которые объективно приводят к деформации
общественных связей, к дестабилизации общества. Наряду с понятием «асоциализация» личности широко используется термин
«десоциализация» и «отставание в социализации». Первый означает, что на определенной стадии нормальной социализации личности
происходит ее некоторая деформация, когда она попадает под влияние (стихийное или целенаправленное) отрицательной
микросреды — дворовой компании сверстников, преступной группы и т. п. В результате этого у личности происходит разрушение
прежних позитивных норм и ценностей, взамен которых усваиваются новые антиобщественные нормы и ценности, образцы поведения.
Таким образом, термин «десоциализация» близок по содержанию понятию «асоциализация», однако отражает несколько
иную грань этого процесса в общественном контексте. Отставание в социализации означает несвоевременное, с опозданием усвоение
личностью тех позитивных норм, образцов поведения, которые предписываются обществом для каждого этапа социализации.
Отставание в социализации, не будучи антиобщественным, все же может со временем привести (и часто приводит) к усвоению
личностью негативных норм или к бездумному подчинению такой отставшей в социализации личности воле других антиобщественных
элементов 3 .
Выделяются разные типы социализации. Гомогенный тип — предполагает наличие однородной культурной среды, определённых
демократических традиций и гражданского общества — характерен для Великобритании и США. Плюралистическому типу
присущ опосредующий характер взаимодействия личности с властью, где наличие значительного числа разнородных субкультур
предполагает первоначальную политическую социализацию индивида в границах идеалов и ценностей своей культурно-этнической
группы, здесь действует консолидированная демократия: такая модель характерна для стран Западной Европы. Общества так
называемого «третьего» мира характеризуются конфликтным типом политической социализации: высокий уровень нищеты большинства
населения, высокая степень политического насилия, усвоение индивидом местнических ценностей и норм политической
жизни всегда осуществляется в жесткой борьбе с носителями иных политических субкультур. Выделяют также гегемонистский тип
политической социализации, предполагающий вхождение человека в политику исключительно на ценностях какого-либо класса,
определенной религии или политической идеологии. Этот тип политической социализации характерен для закрытых политических
систем, которые критически относятся к ценностям иных систем.
Под политической социализацией в современной политической науке понимается процесс усвоения личностью социального
и политического опыта, накопленного обществом и сконцентрированного в культурных традициях, в групповых и коллективных
ценностях, нормах и статусного, и ролевого поведения 4 . Её главная цель — включение индивида в существующую политическую
систему. В современных условиях существуют три основных формы политической социализации: 1) целенаправленная, т. е. сознательное
стремление индивида в политику; 2) стихийная, когда человек увлекается политикой в силу случайных обстоятельств;
3) воспитательно-образовательная, в которой интерес к политике является результатом формирования гражданского сознания под
1 Sarrazin T. Deutschland schafftsich ab. WiewirunserLandaufs Spiel setzen. München: Deutsche Verlags-Anstalt, 2010.
2 Мамедзаде И. Р., Рзаева Р. О. Тенденции в турецком общественном сознании: от модерна к постмодерну//Век глобализации. 2009. № 2. С. 104.
3 Деркача А. А. Социальная психология. – М., «Высшая школа», 2001
4 Дегтярев А. А. Основы политической теории. – М., 1998.

Section 11. Political science
135
воздействием воспитания и образования 1 . Мотивы во всех формах могут быть самыми разными: любопытство, желание изменить
и улучшить окружающий мир, стремление к власти и т. д.
Период перестройки 80‐х гг. и радикальных реформ 90‐х гг. ХХ века сопровождался экономической и политической нестабильностью,
резким социальным расслоением. Эти факторы создали крайне отрицательный фон для политической социализации: более
актуальными стали такие проблемы, как «добывание хлеба насущного», поиск работы и места в меняющейся жизни. И это несмотря
на то, что лозунгом того времени стало построение гражданского общества и правового государства. В итоге получался замкнутый
круг: оба заявленных института невозможны без политической социализации, но социально-экономические проблемы у большей
части населения вытесняли все другие вопросы.
Всплеск политической активности во второй половине 80‐х — начале 90‐х ХХ века к середине 90‐х привёл к резко отрицательному
отношению к любой политической активности 2 . СМИ того времени большей частью занимались поиском неудач политических
лидеров и скандалов. Проводившиеся социологические опросы показали, что к 13–14 годам в сознании у значительной части
российских подростков политика представлялась «грязным делом», «не достойной честного человека», «инструментом воров,
взяточников и бандитов» 3 . Неудивительно, что в условиях, когда в «политику можно пойти только для незаконного заработка» 4
становление политического сознания оказалось замедленным.
К середине 2000‐х гг. ситуация начала меняться: несколько улучшилось материальное положение, политические партии активизировали
работу по привлечению молодёжи в свои ряды. Появились молодёжные политические организации относительно
массового характера. Однако условия политической социализации улучшились ненамного. В политологии считается, что формирование
гражданина происходит в процессе политической социализации, когда человек усваивает определенную систему ценностей
и ориентации, обретает навыки, необходимые для выполнения политических ролей, т. е. индивид получает определенный уровень
знаний о политике, адекватный его политическим правам и обязанностям 5 .
Внутри российской элиты отсутствует согласие по поводу основных ценностей, несмотря на все усилия, так и не сформировалась
государственная идеология. Высказывания с взаимными характеристиками сторонников консервативной, либеральной, националпатриотической,
левой ориентации напоминают больше лозунги времён Гражданской войны 1918–1922 гг., практически не содержат
конструктивной критики политических оппонентов, как это принято в сложившихся политических системах. В таких условиях
осознание молодыми гражданами принадлежности к политической системе, если и происходит, то в сильно деформированном виде.
Одним из традиционных каналов политической социализации молодёжи, обеспечивающим усвоение ей демократических ценностей,
является система образования. В советский период здесь действовала монолитная идеологическая система политической
социализации с чёткой иерархией детских и молодёжных организаций (важнейшие — пионерия и комсомол). В 90‐е гг. ХХ века
вместе с монополией коммунистической идеологии оказалась разрушенной и система воспитания гражданских качеств. Формально
объявлен политический и идеологический плюрализм, на деле образовался духовный вакуум, куда хлынули крайне радикальные
политические и религиозные учения сектантского толка или просто криминальная психология и криминальные ценности. Зачастую
и сами педагоги оказались в состоянии политической ресоциализации 6 . Для общества и государства это выразилось в резком росте
преступности и наркомании среди молодёжи.
Попыткой решить эту проблему стало введение различных общественно-политических курсов, одним из которых стало обществознание,
вошедшее в перечень ЕГЭ. Задачей курса стала консолидация разрозненных знаний основы права, политологии, социологии,
психологии. Особое внимание в этих курсах уделяется государственному и политическому устройству Российской Федерации,
реформам административной и политической системы страны, проблемам политических прав и свобод граждан, роли различных
общественных организаций и т. д. Однако до настоящего времени сохраняется разнобой во мнениях и подходах.
Другим традиционным каналом осталась семья. Родители и другие родственники по-прежнему оказывают сильное влияние
на участие или неучастие молодёжи в политической жизни, формирование политического сознания. Исследования показывают,
что жизненная позиция семьи напрямую зависит от её социально-экономического положения: чем выше материальный статус
родителей, тем более дети ориентированы на конструктивное участие в общественно-политической жизни 7 .
Наконец, мощнейшим каналом являются средства массовой информации. Как указывалось, выше в 90‐е гг. СМИ создали скорее
отталкивающий образ как политики, так и политиков. Очень часто для этого имелись основания, но отсутствие положительных
примеров и героев в противовес анти-героям в итоге объективно способствовало отчуждению молодёжи от власти и политики.
В 2000‐е годы появился социальный запрос на положительную информацию, на что СМИ отчасти сумели отреагировать. Однако
в 2010–2012 гг. в связи с ростом протестных настроений (это показали и выборы в Государственную Думу в 2011 году и президентские
выборы 2012 года), выступлениями политических движений, СМИ перешли на бинарный характер оценок: черноё — белое,
плохие — хорошие. Это подстёгивалось и риторикой противоборствующих политических сил. Как для проправительственных, так
и для оппозиционных сил были характерны высказывания тенденциозного и чисто эмоционального характера («возвращение к сталинщине»,
«продавшиеся госдепу и ЦРУ» и т. п.) 8 . Всё это напоминало политические бои начала 90‐х гг., закончившиеся печально
известными событиями октября 1993 года.
Проявилась и другая тенденция: наиболее политически активная часть молодёжи стала чувствовать информационный голод в традиционных
СМИ, появились даже обвинения в фактическом цензурировании ТВ, радио, газет и журналов. Но утверждения о скрытии
«истинной информации» характерны как для сочувствующих правящему режиму, так и для считающих себя оппозиционерами, только
1 Политология. Под ред. М. Н. Марченко. – М., 1997.
2 Димов В. М. Проблемы девиантного поведения российской молодежи (социологический аспект)//Вестник МГУ. - 1997. - Сер. 18. Социология
и политология. - № 3. - С. 45 - 76.
3 Молодежь и общество на рубеже веков/Науч. ред. И. М. Ильинский. - М., 1999. - 241с.
4 Молодежь - 97: надежды и разочарования. - М., 1997. - 267с.
5 Волков Ю. Г., Добреньков В. И., Кадария Ф. Д., Савченко И. П. Шаповалов В. А. Социология молодежи: Учебное пособие/Под ред. Проф.
Ю. Г. Волкова. - Ростов‐н/Д.: Феникс, 2001. - 576 с.
6 Рубчевский К. В. Социализация личности: интериоризация и социальная адаптация//Общественные науки и современность. 2003. № 3. С. 149
7 Карпенко О. М., Ламанов И. А. Молодежь в современном политическом процессе в России. – М.: СГУ, 2006. – 560с.
8 Джаксыбаев А. М. Политическая социализация молодежи//IV Студенческий научный форум (15 февраля - 31 марта 2012 года). Режим доступа:
http://www.rae.ru/forum2012/[28.02.2013]

136 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
одни объясняют это происками иностранных спецслужб и их агентов в России, другие желанием властей «закрутить гайки» 1 . В итоге произошёл
отток читающей аудитории в новый вид СМИ — глобальную сеть Интернет. Технические возможности интернет-пространства
позволяют каждому, владеющим элементарными компьютерными навыками, высказаться в социальных сетях (Вконтакте, Facebook,
Twitter), в блогах, сайтах, персональных страницах, видеохранилищах (Youtube) по любому вопросу, в силу этого Интернет воспринимается
как наиболее демократический вид СМИ. Феномен «электронных революций» в настоящее время является объектом пристального
изучения политологов, но для России можно уже сделать некий вывод. Участвует в электронных обсуждениях, вероятно, меньшинство
молодёжи, но меньшинство политически активное. Это люди, имеющие политическую позицию или считающие, что имеют таковую.
Наконец, каналом политической социализации являются политические партии. Основными задачами молодёжных партийных
организации являются подготовка кадров для политической деятельности и доведение идей партии до будущих молодых избирателей,
формирование общественного мнения. Среди ряда политологов существует мнение о том, что молодёжные структуры
политических партий ориентированы, в первую очередь, на мобилизацию и рекрутирование молодёжи, обеспечение широкой
электоральной поддержки «материнским партиям» 2 .
Очевидно, что решение задач политической социализации необходимо решать комплексно. Наиболее перспективными направлениями
представляются: формирование целенаправленной молодёжной политики, поощрение практики молодёжного волонтёрства
в общественных проектах, налаживание систематического диалога власти, особенно местной, с молодёжью, увязывание
избирательного процесса с решением специфических молодёжных проблем. Основываясь на этих направлениях, современная
политическая элита будет вправе рассчитывать на появление политически активной и при этом лояльной молодёжи. Именно это
сможет обеспечить стабильное развитие общества и государства.
Tschumak Irina Alexandrowna,
Aspirant des Lehrstuhls der internationalen Beziehungen,
Weltwirtschaft und internationalen Rechtes
Institut für internationale Beziehungen, s. Pjatigorsk
Чумак Ирина Александровна,
аспирант кафедры международных отношений,
мировой экономики и международного права
Института международных отношений, г. Пятигорск
Die rolle der informationssicherheit in der versorgung der nationalsicherheit
Роль информационной безопасности в обеспечении национальной безопасности
Die Struktureinheit der Nationalsicherheit ist ohne Festigung deren Komponenten möglich. Dazu gehören: Militär-, Wirtschafts-,
Sozial-, Ökologie- und Informationssicherheit. Die Rolle der Informationssicherheit und deren Stelle im System der Nationalsicherheit des
Landes werden in erster Linie dadurch bestimmt, dass die staatliche Informationspolitik sehr eng mit der Staatspolitik der Versorgung der
Landesnationalsicherheit zusammenwirkt.
Die Nationalsicherheit ist die Sicherheit der lebenswichtigen Persönligkeits-, Gesellschafs-, und Staatsinteressen von den inneren und
äusserlichen Drohungen. Also, sie ist von den Inhalten der Nationalen Staatsinteressen abhängig. Die Nationalsicherheit charakterisiert
die Situation des Landes, bei der ihm die Kriegsgefahr oder die anderen Anschläge auf die suveräne Entwicklung nicht drohen. Die
Nationalsicherheit ist der Staatszustand, bei dem seine Einheit und die Möglichkeit bewahrt, als selbständiges Subjekt des Systems
der internationalen Beziehungen zu wirken 3 .
Die Nationalsicherheit der russischen Föderation ist die Sicherheit ihres multinationalen Volkes als Staatsvolkes und der einzigen
Machtquelle in Russischen Föderation. Es ist üblich die Nationalsicherheit zu betrachten als Schutzzustand des Staates vor den innerlichen
und äußerlichen Bedrohungen, als Zustand der Stabilität gegen den unangenehmen Wirkungen von außen, als Versorgung solcher inneren
und äußerlichen Bedingungen der Landesexistenz, die die Mögligkeit des stabilen Fortschrittes garantieren.
Als Objekte der Nationalsicherheit gelten der Staat, die Gesellschaft und die Persönlichkeit. Der Hauptsubjekt der Versorgung solcher
Sicherheit ist der Staat. Als andere Subjekte werden politische Parteien, Wirkungsgruppen, die verschiedene Lobbyistgruppen enthalten und v
erschiedene Interessen vertreten. Die Einheit der aufgezählten Komponenten und die Verbindung deren Interessen sind als Ausgangspunkt in
der Verwirklichung der gestellten Aufgaben in der Neutralisierung der Sicherheitsgefährdung zu betrachten.
Die allgemeine Einschätzung der Situation in Russland hat gezeigt, dass die Gefährdungen der Nationalsicherheit evolutionieren,
werden multifaktoriell, werden in verschiedenen Regionen Russlands lokalisiert, beeinflüssen einander, bekommen einen Komplexcharakter
und verlangen deswegen bewusstseinhaften, zielstrebigen Systemzugang für ihre Lokalisierung und Neutralisierung 4 .
Reale und potentielle Drohugen im politischen Bereich des Gesellschaftslebes machen notwendig die Massnahmen, die die
Gefahrentstehung der Staatsnationalsicherheit vorbeugen. Dazu gehören: Verhinderung der Regierungsinstitutionzerstörung als Ergebnis des
Machtkampfes zwischen verschiedenen Gruppen; Festigung der Einheit Russlands; die Verminderung und Ausschliessung der Einmischung in
1 Цензура в современной России//Сайт «Славяне». Режим доступа: http://nfor.org/stati/politika-i-obschestvo/cenzura-v-sovremenoi-rosi.html.
[28.02.2013] Голынко-Вольфсон Д. Поцелуй милиционера: есть ли в России (био)политическая цензура//Сайт «Журнальный Зал». Режим доступа:
http://magazines.russ.ru/nz/2008/1/vo15.html [28.02.2013]
2 Самаркина И. В. Функции молодежных структур политических партий: социализация или мобилизация//Социально-гуманитарные знания. 2008. № 11.
3 I. N. Gaidarjowa Informationsbestandteil der Nationalsicherheit./Politische Sicherheit Südrusslands: Materialien der internationalen
wissenschaftspraktischen Konferenz und des runden Tisches./Verantwortungsredakteure W. W. Menschikov, W. M. Jurtschenko. Krasnodar: Kubaner
Staatsuniversität, 2010. – 210 S.
4 W.M Jurtschenko, I. A. Gerasimov Informationsversorgung der Nationalsicherheitim Süden Russlands. Politische Sicherheit des Süden Russlands:
Materialien der internationalen wissenschaftspraktischen Konferenz und des runden Tisches./Verantwortungsredakteure W. W. Menschikov, W. M. Jurtschenko.
Krasnodar: Kubaner Staatsuniversität, 2010. – 420 S.

Section 11. Political science
137
die Innenprozesse Russlands; Festigung der politischen Verlältnisse mit anderen souveränen Staaten; Versuchsneutralisierung einiger Staaten
territoriale Ansprüche gegen Russland zu erheben; Positionsverstärkung Russlands bei den politischen Entscheidungen 1 .
Am 12.Mai wurde vom Erlaß des Präsidenten RF № 537 die Strategie der Nationalsicherheit RF bestätigt. Diese Strategie gilt bis 2020 und
enthält die Hauptaufgaben im Bereich der Nationalsicherheitsversorgung.
Eines der Dokumenten, das auf grund der Nationalsicherheitsstrategie gebildet wurde, ist der Grundsatz der Informationssicherheit.
Informationssicherheit wird als Sicherheitszustand der Informationswelt der Gesellschaft bestimmt, der Bildung, Gebrauch und
Entwicklung deren zugunsten für Bürger, Organisationen und Staat versorgt.Die Informationssphäre-Welt ist die Handlungssphäre der
Subjekten, die mit Schaffung; Umformung und Gebrauch der Information verbunden ist. In der Wissenschaftliteratur zeichnet man als
Grund der Informationssphäre der Gesellschaft Subjekte, öffentliche Beziehungen, Informationsstruktur der Gesellschaft und Information aus.
Der Grundsatz der Informationssicherheit RF ist die Gesamtheit der offeziellen Standpunkte auf Ziele und Aufgaben, Prinzipien und
Hauptrichtungen der Versorgung der Informationssicherheit Russischen Föderation.
Wie es aus dem Grundsatz der Informationssicherheit RF folgt, ist die heutige Staatspolitik nicht genug durchsichtig im Bereich der russis
chen Informationsraumformung, im Bereich der Entwicklung des Systems der Masseninformation, im Bereich der Bildung des internationale
n Informationsaustauschs und der Integration des Informationsraums Russlands in die Weltinformationsraum. All das schafft die Bedingungen
für die Verdrängung der russischen Informationsagenturen, Massenmedien aus dem inneren Informationsmarkt und für Strukturverformung
des internationalen Informationsaustauschs. Mangehaft ist die Staatsunterstützung der Tätigkeit der russischen Informationsagenturen i
m bezug auf ihre Verkaufsförderung zum internationalen Informationsmarkt. Die Situation mit Versorgung der Datensicherung, die ein
Staatsgeheimnis sind, verschlimmert sich. Grosser Schaden wurde dem Personal der Wissenschafts- und Betriebsarbeitsgruppen zugefügt,
die auf dem Gebiet der Schaffung der Informations-, Nelekommunikations-, und Funkmittel wirken, infolge der Massenentlassungen der
Fachleute aus den Arbeitsgruppen. Das Zurückbleiben der einheimischen Informationstechnologien zwingt die föderale Staatsbehörden,
die Organe der Staatsmacht der Subjekten RF und lokale Behörden bei der Schaffung der Informationssysteme die Imoirttechnik zu kaufen
und die Auslandsfirmen anzuziehen. Infolge dessen erhöhen sich die Chancen auf unbefugten Zugriff zur bearbeitenden Information und
die Abhängigkeit der Russischen Föderation von Auslandshersteller der Komputer-, und Telekommunikationstechnik sowie Softwaren. Im
Zusammenhang mit dem Einführen der ausländischen Informationstechnologien in die Tätigkeitssphäre der Personen, Gesellschaft und
des Staates; mit der breiten Anwendung der offenen Informations- und Telekommunikationssysteme; mit der Integration einheimischer so
wie internationaler Informationssysteme haben sich die Drohungen der Anwendung der Informationswaffen gegen Infrastruktur Russlands
erhöht. Die Arbeiten im adäqueten Komplexwiederstand gegen diese Drohungen werden bei der mangelnden Koordination und schwacher
Budgesfinanzierung durchgeführt 2 .
Gemäß der Entwicklung der Globalisationsprozesse und Informatisierung vergrössert sich die Rolle der Informationssicherheit der Person,
Gesellschaft und des Staates. Ihre Versorgung muss die entsprechende Stelle in der Staatspolitik nehmen. Die Information ist einer der
Faktoren, der zu den grossen Unglücksfällen, Militäreinsätzen und Desorganisation der Staatsverwalrung führen kann. Und je höher das
Niveau des Intellekts und der Informatisierung der Gesellschaft, desto verlässlich seine Informationssicherheit. Deswegen muss Russland einen
besonderen Wert auf ihre Nationalsicherheit legen, weil es der Bestimmungsgrund der Hauptrichtungen und Prinzipien der Staatspolitik,
lebenswichtigen Interessen der Persönligkeit, Gesellschaft und des Staates ist.
Der moderne Zustand der Informationssicherheit leider lässt über die Hauptprobleme der Federationssubjekte sprechen.
Das sind in erster Linie die Einhaltung der Verfassungsrechte und Freiheiten des Menschen auf die Informationstätigkeit. Es erlaubt den
Subjekten der RF mit Rücksicht auf Regionalspezifik mit Hilfe ihrer Gesätze und anderer Normativakte die Rechte und Freiheiten des Menschen
zu erweitern und zu konkretisieren im Vergleich dazu, wie sie in der Verfassung und Bundesgesetzgebung.
Genauso scharf ist das Problem der Entwicklung des regionalen Informationsmarktes.
Das System der Masseninformierung ist in Russland nicht genug entwickelt, und in einigen Fällen hat einseitige und nicht genug
richtige vom Standpunkt des Staates Zielrichtung. In erster Linie wird der Einfluss von Massenmedien auf den Menschen gemeint, die
manchmal als „Wortfreiheit wirkend“ eienen grossen Schaden sowie einzelnen Menschen als auch dem Staat bringen.
Heutzutage steht das Problem der Informationssicherheit besonders scharf, weil es die Rolle der Speicherung, Bearbeitung und Ausbreitung
der Information erhöht ist, und zwar beim strategischen Entscheidungstreffen ist die Zahl der Subjekten der Informationsbeziehungen
und Informationsverbraucher sehr stark gestiegen. Die Information spielt grössere Rolle im Lebenstätigkeitsprozess des Menschen. Darüber
zeugt mindestens, dass Massenmedien als vierte Macht genannt werden.
Heute können wir betrachten, wie viele technologisch entwickelte Länder Politik des Einsatzes der fremden Kulturtypen und Politik
der Modifizierung des Menschen-, Sozialgruppen- und Völkerbenehmens zum Zweck der Schaffung der Unipolarwelt als höchstideales
Weltordnungsmodell ins Massenbewusstsein betreiben.
Die obengenannten Informationsgefahren lassen über den ernsthaften Zugang zu den Problemen der Nationalsicherheit und zwar
der Informationssicherheit. Mit dem Geschwindigkeitszuwachs der Entwicklung der öffentlichen Beziehungen ist die Abhängigkeit der
politischen, wirtschaftlichen, Verteitigungs- und anderen Bestandteile der Nationalsicherheit von der Informationssicherheit auch gestiegen.
Heutzutage ist die Aufgabe des Staatsapparates, Kontrollorgane und Gelehrten, die sich mit den Problemen Nationalund
Informationssicherheit befassen, einen Massnahmenkomplex zu erarbeiten und in die ständige Praktika einzuführen, der auf Niveausenkung
der Gefahren in diesem Spära gerichtet ist.
Referenz:
1. Gaidarjowa I. N. Informationsbestandteil der Nationalsicherheit./Politische Sicherheit Südrusslands: Materialien der internationalen
wissenschaftspraktischen Konferenz und des runden Tisches./Verantwortungsredakteure W. W. Menschikov, W. M. Jurtschenko.
Krasnodar: Kubaner Staatsuniversität, 2010. — 210 S.
2. Salisch S. W. Der Informationsraum als Bestandteil der Nationalsicherheit der südlichen Regionen Russischer
Föderation./Informationsbegleitung geopolitischer Sicherheit des Territoriums im Süden Russlands und Kaspiregion: Materialien
1 Salisch S. W. Der Informationsraum als Bestandteil der Nationalsicherheit der südlichen Regionen Russischer Föderation./Informationsbegleitung
geopolitischer Sicherheit des Territoriums im Süden Russlands und Kaspiregion: Materialien der internationalen wissenschaftspraktischen Konferenz (Astrachan,
der 28.Mai 2010)/Unter Redaktion E. E. Rjabtseva. – Astrachan: Astrachaner Staatsuniversität, Verlag „Astrachaner Universität“, 2010. - 118 S.
2 Gaidarjowa I. N. Informationsbestandteil der Nationalsicherheit./Politische Sicherheit Südrusslands: Materialien der internationalen wissenschaftspraktischen
Konferenz und des runden Tisches./Verantwortungsredakteure W. W. Menschikov, W. M. Jurtschenko. Krasnodar: Kubaner Staatsuniversität, 2010. – 150 S.

138 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
der internationalen wissenschaftspraktischen Konferenz (Astrachan, der 28.Mai 2010)/Unter Redaktion E. E. Rjabtseva. — Astrachan:
Astrachaner Staatsuniversität, Verlag „Astrachaner Universität“, 2010.- 333 S.
3. W.M Jurtschenko, I. A. Gerasimov Informationsversorgung der Nationalsicherheitim Süden Russlands. Politische Sicherheit des Süden
Russlands: Materialien der internationalen wissenschaftspraktischen Konferenz und des runden Tisches./Verantwortungsredakteure
W. W. Menschikov, W. M. Jurtschenko. Krasnodar: Kubaner Staatsuniversität, 2010. — 548 S.

Section 12. Psychology
139
Section 12. Psychology
Vasyura Svetlana Aleksandrovna, Udmurt State University,
associate professor Department of General Psychology
Korobeynikova Yana Pavlovna, Udmurt State University,
postgraduate student Department of General Psychology
Васюра Светлана Александровна, Удмуртский государственный университет,
доцент кафедры общей психологии
Коробейникова Яна Павловна, Удмуртский государственный университет,
аспирант кафедры общей психологии
The communicative activity as the coping resources of the individual
Коммуникативная активность как копинг-ресурс личности
В современной психологии особое внимание уделяется личностным ресурсам адаптации человека к сложным жизненным
ситуациям. Разрушение привычных стереотипов, перестройка форм организации жизнедеятельности — процесс, который, при
неудовлетворительной адаптации, сопровождается негативными переживаниями, нервными срывами и стрессовыми реакциями.
Решение этих сложных вопросов происходит благодаря копинг-поведению. Копинг — относительно новое понятие, которое активно
исследуется в психологической науке в последние десятилетия.
Теоретическим и практическим аспектам проблемы копинга уделяется внимание в работах зарубежных учёных — С. Карвера,
С. Фолкман, Н. Хаан, Р. Лазаруса, Г. Мооса, К. Матени, Б. Спенсера, Г. Райта, Д. Тери, Х. Вебера, а также российских психологов
— В. А. Абабкова, Л. И. Анцыферовой, Г. А. Балла, В. А. Бодрова, О. Ф. Бондаренко, И. К. Кряжевой, Т. Л. Крюковой, В. А. Семиченко,
М. А. Холодной и др. Копинг рассматривается исследователями как любые действия, которые позволяют наименее травматично
преодолевать влияние стрессоров. Преодоление направлено на гармонизацию отношений между субъектом и средой или на ослабление
эмоциональных переживаний (Бодров, 1991) 1 . Процесс копинга представляет собой комплексный ответ на стресс. Копинг
может способствовать преодолению, ослаблять или смягчать влияние неблагоприятных факторов, но может быть неконструктивным,
приводить к дезадаптации, ухудшению функционирования человека в социуме. Критерием эффективного совладания считается
ослабление чувства уязвимости к психологическим нагрузкам, которое формируется через укрепление уверенности человека
в собственных силах, оптимизма и т. д. (Фолкман, Лазарус, 1991) 2 .
Копинг-поведение отражает разнообразные формы активности человека и рассматривается как процесс социальной адаптации,
основная функция которого, заключается в приспособлении к требованиям ситуации. Именно поэтому исследование человеческой
активности призвано выявить закономерности формирования эффективного поведения в напряжённых ситуациях с целью оказания
практической помощи.
Копинг-поведение осуществляется с помощью применения копинг–стратегий на основе личных и социальных копинг–ресурсов.
Оно является результатом взаимодействия копинг-стратегий и копинг-ресурсов. Выделяют следующие виды копинг–ресурсов: 1)
физические (здоровье, сила, выносливость); 2) социальные (индивидуальная социальная среда, социально — поддерживающая
система); 3) психологические (убеждения, самооценка, коммуникабельность, интеллект, оптимизм, юмор, независимость, эмпатия
и др.); 4) материальные ресурсы или ресурсы физической среды (деньги, оборудование, транспорт, адекватная потребностям еда
и др.). Недостаточное развитие копинг–ресурсов приводит к формированию пассивного дезадаптивного поведения, социальной
изоляции и дезинтеграции личности.
Современные исследования копинг-поведения личности, с одной стороны, сосредоточены на изучении личностных и ситуационных
факторов, обусловливающих совладающее поведение, а, с другой стороны, сфокусированы на изучении различных стратегий
копинга в трудных жизненных ситуациях.
При несомненных достижениях в изучении копинг-ресурсов личности остаётся открытым вопрос о коммуникативной активности
как ресурсе, гармонизирующем отношения со средой. Коммуникативная активность представляет собой сложное многокомпонентное
психологической образование, это свойство интегральной индивидуальности человека, определяющее меру взаимодействия
с другими людьми — партнерами по общению, исходящего от него, по его собственной инициативе (Васюра С. А., 2006) 3 .
Коммуникативная активность — есть способность человека:
— самостоятельно, инициативно выстраивать свое общение с людьми, быть автором или соавтором различных форм социальных
взаимодействий;
— к самодетерминации и саморазвитию в общении и через общение;
— во взаимодействии с другими людьми вносить в их индивидуальность изменения («вклады»).
Коммуникативная активность — это сложное психологическое образование, включающее две подсистемы — интраиндивидуальную
(динамический, регулятивный, когнитивный, мотивационный, эмоциональный, продуктивный и рефлексивно-оценочный
компоненты), интериндивидуальную (подсистему коммуникативной экспансивности). Одной из функций коммуникативной активности,
на наш взгляд, является функция совладания, т. е. коммуникативная активность может быть одним из копинг-ресурсов личности.
Следует отметить, что имеющиеся исследования фокусируются в основном на изучении смежных с коммуникативной актив-
1 Бодров В. А. Психологические исследования проблемы профессионализации личности//Психологические исследования проблемы
формирования личности профессионала/Под ред. В. А. Бодрова. М.: 1991. – С. 3 -26.
2 Folkman S. and Lazarus R. S. Coping and emotion//Monat A. and Richard S. Lazarus. Stress and Coping. N.-Y. 1991. C. 207–227.
3 Васюра С. А. Психология коммуникативной активности человека: монография. Ижевск: Издат. дом «Удмуртский университет», 2006. С 92.

140 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
ностью феноменов. В частности, изучаются социально-ориентированные формы копинга, которые выражаются в поиске личностью
поддержки у социального окружения при возникновении трудных жизненных ситуаций. Анализ психологических исследований
показывает, что возможность обращения за помощью к социальному окружению и само существование такого окружения, которое
может оказать поддержку, выступает значимым социальным фактором, обеспечивающим эффективность преодоления. Социальное
окружение личности выступает не только «медиатором», т. е. посредником, в процессах преодоления, и может обеспечить относительно
благополучное самочувствие человека в стрессовой ситуации, но и «модератором», т. е. способно напрямую разрешать проблемную
ситуацию. Понятие социальной поддержки личности при этом используется неоднозначно. С одной стороны, социальная
поддержка рассматривается как многоплановый конструкт, включающий в себя социальное окружение личности, восприятие или
оценку личностью наличия поддержки со стороны окружающих и ее качества, а также ожидаемую или реальную помощь других
людей. С другой стороны, социальная поддержка может рассматриваться как копинг-стратегия личности, связанная с социальными
контактами и обращением к другим людям за поддержкой в трудных жизненных ситуациях (Cohen & Wills, 1985 и др.) 1 . Кроме этого,
существует ряд вопросов, касающихся социальной поддержки в аспекте процессов совладания: какие виды социальной поддержки
как стратегии копинга существуют, кто является тем социальным окружением личности, к кому обращаются за поддержкой и кто
ее оказывает, насколько такая поддержка эффективна, в каких жизненных ситуациях
Социальная поддержка — это информация, приводящая человека к убеждению, что его любят, ценят, заботятся о нем, что он
является членом социальной сети и имеет с ней взаимные обязательства. Социальная поддержка определяется как обмен ресурсами
между различным количеством людей, по крайней мере, двумя — донором поддержки и ее реципиентом (получателем) и является
функцией социальных сетей, которые характеризуют социальную среду личности.
Сети социальной поддержки — это структуры, способные оказать человеку помощь. Они включают различные взаимоотношения
между людьми, способствующие поддержанию здоровья. Люди, получающие эффективную социальную поддержку от семьи, друзей,
значимых для них людей и социальных сообществ, обладают более крепким здоровьем, легче справляются со стрессами, поэтому
важную роль в преодолении стрессовых и проблемных ситуаций играет социально поддерживающий процесс. К личностным копингресурсам
относят Я‐концепцию, локус контроля, восприятие социальной поддержки, низкий нейротизм, эмпатию, аффилиацию и др.
Значительное количество, если не большинство, жизненных проблем человека, имеют, несомненно, коммуникативную природу,
отражая те или иные нарушения в системе межличностных отношений с окружающими людьми. Нередки случаи, когда возникшая
проблемная ситуация является прямым следствием тех ошибок, которые были допущены в контактах с другими субъектами, в ходе
взаимодействия с ними или в результате пассивности в общении. Справедливо и обратное утверждение — грамотное, умелое коммуникативное
поведение человека нередко помогает ему как в предотвращении возможных проблем и кризисов в отношениях, так
и в разрешении многих трудных жизненных ситуаций. Об этом свидетельствуют данные ряда исследований смежных с коммуникативной
активностью феноменов — эмпатии, аффилиации, коммуникативной компетентности и др.
С. А. Лигер, под руководством Н. А. Сирота, доказала наличие взаимосвязи между поиском социальной поддержки и коммуникативными
копинг-ресурсами личности, установив, что чем выше уровень эмпатии, тем выше показатели копинг-стратегий поиска социальной
поддержки 2 . Низкий уровень эмпатических тенденций оказывает негативное влияние на качество общения, что способствует
замедлению, искажению личностного развития, выбору эгоцентрической мотивации поведения, характеризующейся пассивностью,
отгороженностью, избеганием социальных контактов, прекращением поиска психологической поддержки. Дефицит навыков эмпатии
способствует развитию саморазрушающего поведения, прекращению личностного роста и разрыву связей с обществом 3 .
Стремление быть вместе с людьми, умение сопереживать — аффилиация и эмпатия — являются коммуникативными личностными
ресурсами, влияющими на поведение человека. Блокирование аффилиации вызывает чувство одиночества, отчужденности, порождает
и усугубляет стресс. Человек переживает любое свое состояние через призму сложной и обширной сети взаимосвязей. Возникновение одиночества
является знаком нарушения этой сети, знаком утраты жизненно важного во внутреннем мире личности (Амбрумова А. Г., 1996).
Коммуникативная компетентность есть многоаспектное, многоуровневое личностное образование. Коммуникативные знания
и умения человека базируются и формируются на определенном личностном фундаменте. В основании коммуникативной компетентности
лежат такие особенности личности, которые характеризуют общую ее направленность и обуславливают, в частности, ценностные
ориентации, установки, мотивы активности человека в коммуникативной сфере. Так, ориентация на открытые дружеские
отношения с окружающими, на диалог и сотрудничество, на отношение к общению как самостоятельной ценности, а не только как
способу добиваться чего-либо — все эти составляющие направленности выступают благоприятными предпосылками для формирования
и совершенствования гуманистического, личностно ориентированного стиля коммуникативного поведения человека. Что,
в свою очередь, следует рассматривать как надежную основу не только для реализации копинг-стратегии социальная поддержка,
но и для проблемно-ориентированных коммуникаций, то есть копинга, ориентированного на решение проблем.
Напротив, внутренняя позиция «защищающейся» личности, установка на функционально-ролевое нормативное общение, отношение
к общению исключительно как к средству (самоутверждения, получения житейских выгод, самозащиты и т. п.) — во многом
способствуют закреплению элементов манипулятивного или агрессивного коммуникативного поведения. Последнее можно трактовать,
как проявление коммуникативной некомпетентности. В этом случае, репертуар возможных копинг-стратегий, используемых
человеком, несомненно, сужается, а значит, снижается и ресурс совладания с трудными жизненными ситуациями.
Как показали исследования Н. А. Сергеевой 4 , более удовлетворены жизнью студенты с высоким уровнем коммуникативной активности.
Трудные жизненные ситуации они связывают, прежде всего, с ограничением свободы. В связи с широтой межличностных
контактов у них наблюдаются трудности в сосредоточении. Широта социальных контактов позволяет им руководствоваться при
выборе форм проведения досуга, в том числе и ТВ‐передачами.
Эмоциональное неблагополучие, связанное с личностными проблемами, наиболее характерно для социально-пассивных студентов
с низким уровнем готовности к вступлению в межличностные контакты, замкнутых, заторможенных. Они отмечают пережи-
1 Cohen S., Wills TA. Stress, social support, and the buffering hypothesis. Psychological Bulletin. 1985, 98. P. 310–357.
2 Сирота Н. А. Копинг-поведение в подростковом возрасте – СПб.: Изд-во СПбГУ, 1994, 283 с.
3 Ялтонский В. М., Сирота Н. А. Эмпатия и аффилиация как коммуникативный копинг-ресурс больных наркоманией//Обозрение психиатрии
и мед. Психологии им. Бехтерева, 1995. № 3–4, С. 300–303.
4 Сергеева Н. А. Индивидуально-личностная активность и отношение студентов к жизненным ситуациям/Психология стресса и совладающего
поведения в современном российском обществе: материалы II Междунар. науч.-практ. конф., Т. 2/отв. ред.: Т. Л. Крюкова, М. В. Сапоровская,
С. А. Хазова. – Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, 2010. С. 57.

Section 12. Psychology
141
вание негативных эмоциональных состояний в трудных жизненных ситуациях (депрессию, мысли о самоубийстве, беззащитность,
одиночество, бессилие, и др.), особенно остро ощущают несправедливость по отношению к ним окружающих, что стимулирует
их к обращению за помощью к специалистам — психологам. При выборе форм проведения досуга они также проявляют пассивность,
ориентируясь на мнение сверстников и СМИ, одобряя при этом официальные и полулегальные приработки (выполнение
контрольных, рефератов и др.).
Как отмечает исследовательница, наиболее характерное влияние фактор коммуникативной активности оказывает на студентов
с выраженной неопределенностью суждений относительно потребности в общении, что проявляется в большей степени доверия
СМИ, в признании у себя жизненных ситуаций зависимости, связанных с употреблением алкоголя.
Таким образом, снижение коммуникативной активности, потребности в общении, которое в учебной деятельности выступает
одним из факторов развития субъекта образовательной среды, оказывает решающее влияние на проявления эмоционального
неблагополучия учащейся молодежи, вызывает неопределенность в отношениях к жизненным ситуациям, снижает эмоциональноличностную
устойчивость к стрессу, что не способствует продуктивным формам совладания с жизненными трудностями. Очевиден
эффект влияния коммуникативной активности на проявления устойчивости к стрессу, при этом в более выгодном положении находятся
студенты с высокими показателями коммуникативной активности.
Итак, очевидна та роль, которую играет коммуникативная активность человека в предотвращении стрессовых ситуаций, либо
в оптимальном совладании с ними, если подобные ситуации возникают. Совладание, как показывает анализ теоретических и эмпирических
исследований, происходит благодаря регулятивным, эмоциональным, мотивационным механизмам коммуникативной
активности, а также зависит от уровня ее развития. Можно утверждать, что коммуникативная активность может рассматриваться
в качестве ресурса копинг-поведения личности, обеспечивая ей широкий диапазон возможностей совладания с разнообразными
трудными жизненными ситуациями.
Makarova Natalia Gennadyevna, Peoples’ Friendship University of Russia,
the assistant Professor of Chair of Psychology and Pedagogics, Candidate of psychological sciences
Макарова Наталия Геннадьевна, Российский университет дружбы народов,
доцент кафедры психологии и педагогики, кандидат психологических наук
Studying of features of riskiness of the personality: theoretical aspect
Изучение особенностей рискованности личности: теоретический аспект
Проблемой риска занимались ученые (Робайе, Стоун, Минас и др.), но исследований по этой теме очень мало. Риск, по мнению
Ф. Е. Иванова, это шанс между выигрышем и проигрышем, оценка вреда определенной альтернативы, приносящей личности
шанс неудачи.
Необходимо различать способность к риску — возможность личности включаться в различные модели риска и в процессе
принятия решения выходить с минимальными потерями, а склонность к риску — это запрограммированная, предрасположенная
склонность к риску.
Существуют три понятия: смелость, решительность, рискованность, которые чем-то схожи, но в тоже время каждое из них имеет
свои особенности. Многие ученые путают все эти три понятия, но некоторые их четко разделяют. Если такие понятия как смелость
и решительность по неким основаниям можно разграничить, то с понятием рискованность возникают свои сложности, так как его
можно, с одной стороны, отнести к первому термину, а с другой стороны ко второму. К первому — по причине того, что рисковать,
значит встретиться с определенной опасностью и не испугаться ее, продолжать выполнять заданные действия. Ко второму — человек,
рискуя, мгновенно принимает и осуществляет свои решения, к которым он готов, без колебаний.
Немного подробнее остановимся на рассмотрении двух перечисленных понятий.
Что касается первого понятия смелости, то его определяют как способность человека преодолевать в себе чувство страха,
неуверенности в успехе, опасения перед трудностями и неблагоприятными для себя последствиями. Также смелость подразумевает
совершение решительных поступков для получения нужного результата; действовать в соответствии со своими принципами,
несмотря даже на влияние окружающих людей; способность человека выражать свое настоящее мнение вопреки всему и всем.
По мнению П. А. Рудика смелость является способностью, которая действует в очень активной мере, чтобы достигнуть цель
в ситуациях трудности и опасности, понимая, что за этим могут быть тяжелые последствия.
Итак, под смелостью понимается умение правильно действовать в ситуациях опасности, при этом успев подумать, что совершаешь
рискованный поступок.
Некоторые авторы (В. К. Калин, К. К. Платонов) говорят о существующей связи между смелостью и страхом. Смелый человек
тоже знаком со страхом, но его проявления иные, нежели у боязливого (труса), заключающиеся в том, что совершая поступок,
человек осознает возможные последствия, стоящие за впереди существующей опасностью. Здесь человек, ради достижения цели
готов подавлять свой страх, идти на риск, чтобы завершить начатое.
Понятие решительности обозначает мгновенное принятие решения в случае необходимости и осуществление его в действительности,
без всякого сомнения (К. Н. Корнилов, Ф. Н. Гоноболин). Но, в тоже время, по мнению К. Н. Корнилова и Е. И. Рогова,
решительность — вовсе не безрассудство, и человек, прежде чем будет рисковать (за долго до этого) обдумает возможные последствия
и действия, которыми он начнет при необходимости руководствоваться. А вот в противовес решительности эти авторы
ставят импульсивность и торопливость.
В. В. Богословский и Н. Д. Левитов под решительностью понимают незамедлительное реагирование при принятии решения,
а другие (В. А. Крутецкий, А. Ц. Пуни, Б. М. Теплов) наоборот, только своевременное и хорошо обдуманное решение, причем
к тому же приносящее (способное принести) успех.
Итак, к решительности подходят с двух позиций: первая, требует мгновенного принятия решения, без наличия каких-либо
сомнений, а вторая гласит о не обязательно быстром, но, главное, своевременном принятии решения, за которое человек несет ответственность,
осознанно подходя к нему и совершенно точно воплощая в жизнь.

142 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
В деятельности по принятию решения и риском, выделяют четыре основные этапа:
создание субъективного представления о задаче, основанного на конструировании мысленной задачи с риском;
оценка последствий альтернатив, оценка субъективной ценности;
прогнозирование условий, определяющих последствия — оценивается субъективная вероятность выполнения определённых
условий или состояний, определённых последствий альтернативы;
выбор альтернативы — в соответствии с целями.
Первые три этапа связаны с предрешением, а последний — с самим решением.
В отличие от ранних подходов к проблеме риска, который рассматривался как выполнение поспешных действий при наличии
опасности, современный взгляд является иным. Такой подход (Ю. Козелецкий, Г. Саймон) говорит о том, что человек при совершении
рискованного поступка опирается на ограниченную рациональность человека. То есть действия, выполняемые человеком, могут быть
рискованными, но при этом сопровождаются некой рациональностью. А рациональность, при этом, понимается как готовность человека
подумать над своими решениями и действовать в соответствии с создавшейся ситуацией, внося рискованные ходы в процессе
самого решения. Готовность же к риску — это готовность принимать решения и выполнять их в таких ситуациях, которые являются
неопределенными для конкретного человека. Причем, выполнять не с любым результатом, а стремиться именно к наилучшему и по возможности,
применять максимум своих личностных свойств, необходимых для определенной ситуации (например, делать правильный
выбор в условиях недостаточного времени или быть способным решиться на тот или иной поступок). В данном случае, готовность
к риску рассматривается как положительная характеристика, если человек действительно следует своим взглядам и принципам.
Очень важным в данном подходе является рассмотрение связи готовности человека к риску с тем, что за этим стоит. То есть,
если раньше, в большей степени, обращали внимание только на мотивацию, то в настоящее время учитывают и процесс мышления,
в частности, особую роль в готовности к риску играет сам механизм принятия решения.
Помимо готовности к риску отдельно выделяют понятие склонности к риску, означающее стремление человека достичь удовольствия
в результате опасности при неопределенности и необдуманности как действовать в ситуации. При этом, например, Г. Айзенк
и С. Айзенк склонность к риску включили в понятие импульсивность, как один из некоторых факторов, входящих в отдельные шкалы
опросника I7. Если личностная склонность к риску рассматривается как тяга людей к непонятным ситуациям, попадание в которые
приводит к получению невероятных ощущений, то импульсивность означает умение человека быть готовым в случае необходимости
принять то нужное решение с использованием своих личностных возможностей (Г. И С. Айзенки, А. А. Долныкова, Т. В. Корнилова).
Проведенные исследования на студентах (методика ЛФР — «личностные факторы принятия решений» (Долныкова, Корнилова))
показали, что склонные к риску люди готовы принимать все новое и неизвестное, не боятся изменений в своей жизни, даже с негативным
оттенком. Полученные результаты дали возможность авторам сделать вывод о том, что исследуемые мужчины (31 человек
студенческого возраста и мужчин до 36 лет), которые попали в разряд склонных к риску не «переносят» упреков за плохую работу,
а те, кто не очень любит рисковать — не стремятся быть лидерами и избегают быть в центре внимания. У женщин иная ситуация
— те, кто склонные к риску — не принимают и не предлагают помощи в сложных ситуациях. Данные также показали, что люди,
готовые рисковать и любящие получать новые ощущения, в жизни агрессивны, для которых является влияние на окружающих при
совместной деятельности вполне естественным, стремящиеся к достижению целей. Но данные выводы не означают, что у всех людей,
склонных к риску, будут проявляться именно такие характеристики, так как разные взгляды авторов и различное мировосприятие
людей по иному «закладываются» в каждом, и поэтому из огромного спектра самых разнообразных факторов будут влиять именно
определенные, в результате которых произойдет реагирование на ситуацию такими или другими способами.
Безусловно, интересным и не похожим на другие подход Ст. Холла, который обнаружил взаимосвязь риска со страхом. Люди,
которые не боятся опасности и склонны к риску — двигаются вперед, добиваясь многого, преодолевая на своем пути различные
препятствия. При этом, они, встречаясь лицом к лицу с опасностью, испытывают чувство страха, но с разной степенью его проявления,
и поэтому эти два понятия сопровождают друг друга. Например, человека манит что-то новое, неизвестное, но в тоже
время присутствует страх, что за этим таинственным может находиться опасность, встреча с которой может привести к самому
страшному. В данном случае все будет зависеть от конкретного человека — насколько сила желания сможет или, наоборот, не способна
преодолеть чувство страха перед неизвестным. Из исследований Ст. Холла, проведенных на девочках и мальчиках в возрасте
от 0 до 26 лет видно, что девочки в два раза больше подвержены страхам, чем мальчики.
А вот если задаться вопросом — зачем же люди вообще рискуют Разумеется, ответов на этот вопрос может быть много и разных,
потому что каждый из рискующих людей имеет свою причину, которая ведет его к риску. Кому-то не хватает острых ощущений в спокойной
будничной рутинной жизни, для других риском является их собственная работа (например, спасатель, летчик, милиционер
и т. п.), а иные хотят жить лучше, чем получалось у них до настоящего времени (например, вкладывая деньги в различные проекты
люди рискуют, надеясь на успех, хотя знают, что могут все потерять). Ведь на самом деле, слишком осторожные люди «обрекают»
себя на получение некоторых уникальных шансов, которые могут привести к счастливому концу, оставляя другую часть возможностей
на неудачу. И здесь вспоминается всем известная фраза: «кто не рискует, тот не пьет шампанское». Но с другой стороны
не всякий риск может быть оправдан (например, человек из-за мести совершает какие-то необдуманные поступки — режет вены,
чтобы вызвать у другого человека чувство вины за принесенную обиду и т. п.). Но вот, если за риском стоит причина, имеющая
весомое значение и серьезно обдуманные цели, при которых человек точно знает, зачем это нужно и что это стоит того в конечном
результате, чтобы рисковать (например, мать отдает свою почку собственному ребенку, тем самым, спасая ему жизнь, надеясь
на лучший результат, но помня о возможных последствиях), то следует испробовать шанс, данный извне, пока есть возможность.
Анализ подходов ученых (В. В. Богословский, Ф. Н. Гоноболин, А. А. Долныкова, А. Жарден, Ф. Е. Иванов, В. К. Калин, Ю. Козелецкий,
К. Н. Корнилов, Т. В. Корнилова, В. А. Крутецкий, Н. Д. Левитов, К. К. Платонов, А. Ц. Пуни, Е. И. Рогов, П. А. Рудик, Т. Саймон,
Б. М. Теплов, М. Хеннинг) к рискованности показывает, что не существует однозначного взгляда на проблему риска и соответственно
рискованность очень сложно обозначить по своему содержанию, поэтому возникает потребность систематизировать
рассмотренные подходы.
В процессе изучения проблемы риска были выявлены характеристики, присущие человеку, которого можно назвать рискованным:
— преодоление чувства страха, — несмотря на то, что любой человек испытывает чувство страха, рискованный человек вовремя
умеет его преодолеть, чтобы действовать;
— осознание возможных последствий за содеянное — риск всегда граничит с чем-то страшным, важно понимать при этом, что
в результате может случиться самое страшное, не имеющее хода назад (например, человек, неудачно прыгнув с парашютом может
навсегда остаться инвалидом или вообще разбиться);

Section 12. Psychology
143
— умение быстро реагировать в случае непредвиденных обстоятельств — в экстремальных ситуациях всегда значимым является
быстрая реакция с учетом наиболее правильного принятия решения;
— мгновенное принятие решений без колебаний — в экстремальных ситуациях важным является принять единственное решение,
долго не задерживаясь на возможных вариантах;
— способность действовать в условиях наличия минимального времени — в условиях ограниченного времени необходимо уметь
действовать и не поддаваться какому-либо социально-психологическому явлению (например, панике);
— желание достижения цели за короткий срок — риск оправдывается тем, что за короткий срок можно получить желаемое,
но при этом мысли не должны зацикливаться на опасениях, которые могут произойти, хотя помнить об этом следует;
— готовность к встрече с опасностью — во время рискованных поступков и действий важно быть готовым к тому, что опасность
в любом случае «соприкоснется» с человеком;
— ожидание получения потенциально полезного, выгодного и лучшего результата — рискованный человек идет на совершение
безумий, надеясь получить самый лучший результат из возможных;
— понимание смысла участия в рискованных действиях — главное для человека понимать, зачем, во имя и на благо чего он идет
на риск, то есть важным является понимание мотивов содеянного.
Таким образом, на основе вышеизложенных взглядов ученых на проблему риска были выделены важные основные характеристики,
сопутствующие рискованности. То есть, любой человек, наделенный представленными характеристиками, может смело себе
приписать рискованность, как качество его личности.
Makarova Natalia Gennadyevna, Peoples’ Friendship University of Russia,
the assistant Professor of Chair of Psychology and Pedagogics, Candidate of psychological sciences
Макарова Наталия Геннадьевна, Российский университет дружбы народов,
доцент кафедры психологии и педагогики, кандидат психологических наук
Theoretical bases of strong-willed regulation
Теоретические основы волевой регуляции
Понятие воли ввел Аристотель, под которым он подразумевал фактор, вместе со стремлением способный изменить ход поведения.
Какое-то определенное время анализа воли не существовало. Его начало можно обозначить с тех пор, когда начали отличать различные
характеристики волевых процессов (действий) от не волевых, и соответственно, искать специфику необходимого. В чем же
она заключается Прежде всего, нужно отметить, что волевым актом считаются те процессы (или действия), которые имеют определенную
цель (А. Н. Леонтьев). В свою очередь цель означает какой-то определенный сознательный результат, предполагаемый в ходе
совершения запланированного действия. Но при этом, говорить о воле следует только в случае, когда человек встает перед выбором
между двумя и более допустимыми действиями. Естественно, что человек, находящийся в состоянии выбора перед действием должен
обязательно принять решение. Таким образом, можно выделить специфику волевых процессов (действий), состоящую из того, что
человек, совершая какой-либо волевой акт, выбирает из возможных вариантов, что ему делать, а затем останавливается на одном
из них и принимает решение о его выполнении. После достаточного анализа было обнаружено на ряде примеров, что эти два критерия,
на самом деле, не являются обязательными условиями проявления воли. И поэтому в ходе дальнейшего изучения психологических
проблем воли был отмечен еще один критерий, характеризующий волю — это преодоление возникающих на пути к достижению цели
различных препятствий. По мнению многих исследователей, без этого критерия действие не может считаться волевым.
Существует очень много подходов к объяснению природы воли, отличающиеся друг от друга, но большинство взглядов ученых можно
объединить в единое целое и заключить следующим образом: «воля — это сознательное регулирование человеком своего поведения и деятельности,
выраженное в умении преодолевать внутренние и внешние трудности при совершении целенаправленных действий и поступков» 1 .
Когда воля проявляется в самых разных, не похожих друг на друга ситуациях, то здесь уже следует говорить о волевых свойствах
личности. Существует определенный набор волевых свойств, которые варьируются в своем количестве в зависимости от различных
точек зрения авторов (Н. Д. Добрынин, В. К. Калин, А. Ц. Пуни, П. А. Рудик), но, несмотря на это, во многих концепциях есть
наиболее распространенные и часто встречаемые свойства. Вот некоторые из них: целеустремленность, смелость, решительность,
настойчивость, самообладание, самостоятельность и т. д.
Волевые свойства представляют собой волевую регуляцию, которая непосредственно связана с определенными волевыми усилиями,
прикладываемые в процессе выполнения деятельности (Е. П. Ильин, Б. Н. Смирнов).
Изучение теоретической части и эмпирических исследований по волевым свойствам личности выявили наиболее распространенные
и часто встречаемые, в результате чего появилась необходимость продолжать исследовать настойчивость как системную
характеристику, а в дополнение к ней изучать другие поведенческие характеристики, относящиеся к волевой сфере — рискованность
и самоконтроль. Все они характеризуют, в определенной мере, волевую регуляцию.
К настоящему времени, к сожалению, очень мало работ, посвященных волевой регуляции, а те, которые существуют (В. А. Иванников,
В. К. Калин, Е. О. Смирнова, Т. И. Шульга) имеют свой подход к проблеме, соответственно, единого взгляда на волю нет.
Например, В. А. Иванников утверждает, что волевая регуляция означает личностный уровень регуляции, который совершенно сознательно
опосредован знаниями человека, как о внешнем мире, так и о собственных ценностях и возможностях. Волевая регуляция
обязательно предполагает сознательно намеренные приложенные усилия при преодолении различных трудностей, встречающихся
на пути к достижению цели (В. И. Селиванов). По мнению Н. П. Гаврилюка, волевая регуляция является произвольной, проявляющейся
в активности человека, которая образуется, а затем и развивается в условиях контроля сначала обществом, потом уже самой
личностью. Данный автор также, как В. А. Иванников находит связь воли с мотивацией и говорит, что человек может сознательно
сменить смысл действия для изменения побуждения в случае появления нового мотива, более приемлемого и подходящего, чем
предыдущий в той или иной ситуации.
1 Рогов Е. И. Эмоции и воля. М.: ВЛАДОС. 1999. С. 122.

144 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Если собрать несколько мнений разных авторов на содержание волевой регуляции, то оно состоит из следующих компонентов:
мотивов, их борьбы между собой, изменений смысла действий, эмоций, самостоятельности. Чтобы понять, что все это значит, нужно
рассмотреть содержание волевой регуляции немного подробнее.
Во‐первых, в зависимости от степени желания что-либо сделать у человека будет увеличиваться или уменьшаться количество
и качество затраченных волевых усилий (Ю. Ю. Палайма).
Во‐вторых, иногда в процессе осуществления поставленных задач возникает борьба мотивов, создающая трудности в реализации
желаемого, являющегося как бы «препятствием» для достижения цели, т. к. человек начинает сомневаться и не может принять
правильного решения. В случае, когда не происходит такого рода «сбоя», то человека, по мнению многих психологов (К. Н. Корнилов,
В. А. Крутецкий) считают по-настоящему волевым. И это высказывание, наиболее справедливо, потому что сомневающийся
человек в состоянии «борьбы мотивов» испытывает внутриличностный конфликт, выбирая для себя наиболее приоритетный мотив
в данный момент. Этот выбор сделать достаточно сложно, т. к. необходимо определить, какое же из заветных желаний в настоящее
время будет исполнено, а остальные пока останутся не осуществленными. Конечно же, если у человека не возникает таких идей
в процессе принятия решения, то его акт можно назвать волевым, так как он безо всяких колебаний и сомнений моментально найдет
выход из сложившейся ситуации, несмотря на его, тоже существующие желания, потребности и интересы.
В‐третьих, волевые побуждения могут возникать с большей интенсивностью в результате наделенного смыслом действие, которое
человек не хочет выполнять, но имеющее особое значение для него (В. А. Иванников).
В‐четвертых, большую роль в достижении цели играют эмоции, которые являются либо положительными, либо отрицательными
и влияющие на сами действия, т. е. проявляется активность или пассивность волевого акта (В. К. Калин).
В‐пятых, судя по тому, как человек в различных ситуациях применяет разную интенсивность волевых усилий можно судить
о самостоятельности волевой регуляции. В зависимости от трудностей, которые преодолевает человек, он проявляет необходимую
«силу» воли, требуемую в определенный момент для той или иной ситуации (К. Н. Корнилов, К. К. Платонов, А. Ц. Пуни).
Шульгой Т. И., опиравшаяся на определение волевой регуляции Иванникова В. А., была обозначена структура волевой регуляции,
состоящая из компонентов, входящих в определенные блоки: 1 блок — (побудительный) включает такие компоненты как намерения,
мотивы, цели; 2 блок — (исполнительный) со следующими компонентами — способы и действия; 3 блок — (результативный),
содержащий результаты. Причем, каждый из представленных компонентов имеет свои характеристики, дающие понять о том, как
с их помощью проявляется волевая регуляция, из чего складывается.
По мнению С. Л. Рубинштейна, наличие у человека воли связано со значимыми для него целями и задачами и в зависимости в какой
степени человек хочет достигнуть их — сильнее будет его воля, напряжённее желания упорное стремление к их осуществлению.
Воля — это сознательное регулирование человеком своего поведения и деятельности, выраженное в умении преодолевать внутренние
и внешние трудности при совершении целенаправленных действий и поступков. Задачей воли является управление нашим поведением,
сознательная саморегуляция нашей активности, особенно в тех случаях, когда возникают препятствия для нормальной жизни.
Вслед за Ю. Кулем, долгое время работавшего под руководством X. Хекхаузена, проблему воли в западной психологии характеризуют
как проблему контроля за действием. В отличие от традиционного понимания воли Ю. Куль опирается на современные
представления о системном строении психики человека и пытается исследовать волевую сферу личности как систему, состоящую
из достаточно автономных субсистем. Реализация функций целой системы контроля за действием возможна лишь при гибком,
согласованном взаимодействии субсистем, обеспечивающих удержание в активном состоянии намерений и достижение целей в ситуации,
благоприятствующей этому, а также прекращение целенаправленной активности в ситуации, неблагоприятной для этого.
Ю. Куль выделяет следующие механизмы, которые способствуют реализации намерения вплоть до достижения цели и обеспечиваются
разными субсистемами (психическими функциями). Эти механизмы реализуются чаще всего на неосознаваемом уровне,
однако могут принимать форму осознанных стратегий.
Мотивационный контроль за действием поддерживает мотивационную систему, усиливая тем самым актуальное намерение,
который происходит за счет ожиданий положительного эффекта и выдвинутого мотива, благодаря чему намерение удерживается
и продвигается к достижению цели.
Контроль внимания обеспечивает направленность внимания на информацию, которая относится к реализации намерения,
имеющая непосредственное отношение к осуществлению намеченного.
Перцептивный контроль, связанный с намерением, находящийся в большей готовности, требует меньших затрат времени на обработку
и раньше других получает доступ к системам регуляции действия. Перцептивный контроль как бы некий «фильтр», мешающий
намерению реализовываться в полной мере;
Эмоциональный контроль представляет собой субъекта, обладающего знаниями об эмоциональных состояниях, которые способствуют
или препятствуют реализации намерения. Если эмоциональный фон затрудняет достижение цели, система контроля за действием
стремится изменить его. Эмоциональный контроль — человек обладает информацией об эмоциональных состояниях, которые могут
мешать или помогать намерению в его осуществлении. При помехе именно эта система контроля делает все, чтобы изменить ситуацию;
Контроль активизации усилий проявляется в неудаче в процессе реализации намерения и ее эмоциональные последствия
(разочарование или досада), приводящие к мобилизации дополнительных усилий, либо, наоборот, к снижению усилий вплоть
до временного отказа от достижения цели ввиду неблагоприятных обстоятельств. — Другими словами, человек после неудачи ведет
себя двумя способами — либо еще больше прилагает усилий для достижения целей, либо отказывается исправлять случившееся,
постоянно ссылаясь на обстоятельства, якобы мешающие ему действовать.
Контроль кодирования и оперативная память, связанные с намерением, обрабатывается стратегией, связанной с точкой зрения
усилий и затрат времени. Тем самым открывается наиболее короткий путь к инициированию действия, связанного с намерением.
Если действие по каким-то причинам неприемлемо отсрочивается, информация о намерении хранится в оперативной памяти
в особом, «активированном» виде. Даже будучи неосознаваемой, эта информация является легко доступной субъекту при возникновении
ситуации, благоприятной для возобновления действия, связанного с намерением (вариант эффекта Зейгарник). То есть,
невозможность реализовать намерение у человека откладывается в памяти, а при необходимости он может извлечь задуманное
для осуществления.
Поведенческий контроль заключается в предусмотрительности, охраняющей человека от соблазнов путем устранения из поля
деятельности и окружающей среды предметов, провоцирующих нежелательные действия. Так, например, желающие похудеть убирают
из дома сладости. С помощью поведенческого контроля человек избегает такие ситуации или моменты, которые могут помешать
в реализации намерения.

Section 12. Psychology
145
Таким образом, современные представления о множественности процессов, опосредующих волевую регуляцию, побудили
Ю. Куля и других психологов отказаться от понятия «воля» в традиционном смысле и заменить его понятием «контроль за действием»,
которое является более широким и описывает не только волевую регуляцию по типу подавления конкурирующих тенденций
действия, но и всю совокупность процессов, опосредующих реализацию намерения.
Согласно Ю. Кулю, намерение состоит из ряда элементов, объединенных в единую сеть. Ключевыми элементами этой сети являются
когнитивные репрезентации настоящего, будущего (потребного), а также текущего состояния. Настоящее состояние связано
с процессами инициирования действия, будущее состояние — с процессами репрезентации цели и способов ее достижения, текущее
состояние связано с контролем как прошлых, так и будущих событий, способных повлиять на осуществление действия (например,
успех или неудача в прошлой деятельности, а также ожидание того или иного исхода в будущем). Если все указанные элементы
намерения активированы в одинаковой степени, намерение является полноценным и действие реализуется наиболее эффективно.
Т. е., для генерирования полноценного намерения субъекту должна репрезентироваться однозначная связь между 1) мотивом, 2)
целью и 3) способами достижения цели. Если какой-либо из этих элементов отсутствует или недостаточно представлен, то субъект
уделяет этому элементу повышенное внимание (осознанно или неосознанно) и дополнительно перерабатывает информацию,
связанную с недостающим элементом, что является основной причиной возникновения неполноценного намерения, остающийся
в оперативной памяти, в результате чего человек «зацикливается» и это мешает ему действовать.
Ю. Куль выделяет 2 типа волевой регуляции: 1) «Самоконтроль», проявляющийся в произвольном внимании, направленном
на целевой объект и усилиях субъекта повысить уровень собственной активности. Здесь эмоции связаны с конечным результатом
(например, чувство опасения — «получится ли»). 2) «Саморегуляция», проявляющиеся в непроизвольном внимании к целевому
объекту и отсутствием усилий со стороны субъекта, направленных на энергетизацию своего поведения. Эмоции связаны с процессом
выполнения действия (например, досада — «я сделал это не совсем правильно», радость — «это я сделал хорошо»).
В отличие от многих ученых, сначала Юлиус Куль, опирающийся на идеи Х. Хекхаузена, а затем некоторые другие психологи заменили
традиционное понимание воли на такое как контроль за действием, являющегося более широким понятием. Оно означает
не только волевую регуляцию, подавляющую соревнующиеся тенденции действия, «но и всю совокупность процессов, опосредующих
реализацию намерения» 1 (Шапкин, 1997, 140 с.).
В соответствии с этим Ю. Куль, одно время работающий под руководством Х. Хекхаузена, выделил три аспекта волевой регуляции:
1) инициирование действия путем формирования намерения. Но это еще не значит, что цель будет достигнута, т. к. существуют
разные тенденции действия, которые могут измениться под влиянием другого доминирующего мотива. Намерением называется
откладывание решения на определенный период, а для того, чтобы это решение воплотить в жизнь одного намерения недостаточно,
так как оно является всего лишь планом, вынашиваемым в голове, и может осуществиться при определенном применении усилий;
2) поддержание первоначального намерения в активном состоянии вплоть до достижения цели. Здесь человека интересует
больше сам процесс, нежели его результат. Например, человека интересует собственное занятие настолько, что неважно, какой
будет результат, потому что он сильно увлечен самим процессом;
3) преодоление препятствий при реализации намерения. Здесь важное значение играют неудачи, возникающие в процессе достижения
цели, а главное интересна реакция человека на них, учитывая прошлые, настоящие и возможные в будущем ошибки. Ведь есть люди,
которые болезненно относятся к неудачам и эмоционально тяжело их переживают (например, люди с повышенной чувствительностью
или эмоциональной нестабильностью могут заплакать). У таких людей, как правило, после неудач пропадает желание продолжать
начатое дело и соответственно намеченное намерение не находит своего завершения. Другие люди, наоборот, забыв (возможно вытеснив)
негативные эмоциональные переживания еще больше стремятся к реализации намеченного и доводят дело до конца, достигая
максимально необходимый результат (например, абитуриент, «проваливший» экзамены при поступлении в ВУЗ в течение года усилено
занимался и успешно их сдал на будущий год). В данном случае намерение находит свое завершение в виде активного действия.
При совокупности трех указанных аспектов волевой регуляции намерение становится полноценным, а действие реализуется
наиболее эффективно. В результате этого, происходит связь между мотивом, целью и способами ее достижения. Соответственно,
намерение не может быть полноценным, если хотя бы один из этих аспектов недостаточно задействован, т. к. человек постоянно
будет стремиться к нахождению недостающего элемента, и прекратит выполнять главную функцию регуляции актуального действия.
Н.Ах представлял себе процесс волевого акта таким образом: сначала возникает намерение, которое удерживается сильнейшими
мотивами, стоящими за ним, плавно переходящее в его реализацию. Но при этом, в процессе достижения цели значительную роль
играет эмоциональное переживание тех существующих усилий, которые направлены на преодоление возникающих трудностей.
Немного позднее, К. Левин, учитывая работу Н. Аха, в большей степени заинтересовался процессом возникновения тех или
иных намерений и факторов, воздействующих на их осуществление. Другими словами, К. Левин связывал с волей мотивацию и рассматривал
мотивы, ведущие к различным целям, а также препятствия, которые могли остановить человека на полпути.
Проанализировав волевую регуляцию с позиции различных авторов (Н. Ах, Н. П. Гаврилюк, В. А. Иванников, В. К. Калин,
К. Н. Корнилов, В. А. Крутецкий, Ю. Куль, К. Левин, Ю. Ю. Палайма, К. К. Платонов, А. Ц. Пуни, Е. О. Смирнова, Х. Хекхаузен,
Т. И. Шульга), занимающихся данной проблемой, можно сделать вывод, что не существует единого подхода к ней, а наоборот, имеется
разнообразие точек зрения. В связи с этим возникает потребность систематизировать рассмотренные подходы на проблему
волевой регуляции и попытаться раскрыть механизм ее действия. Итак, действие волевой регуляции зависит от следующих факторов:
— фактора сознательности (сознательный процесс) — волевая регуляция, которая начинает работать при осознанном подходе
к ней и учете внутренних ресурсов человека и внешних обстоятельств происходящего;
— фактора преодоления различного рода сложностей — действие, которое можно обозначить как волевую регуляцию при
условии возникновения препятствий на пути к достижению цели, с которыми человек способен справиться;
— фактора затраты определенных усилий — выявление усилия, которое следует приложить при достижении поставленной цели,
являющегося важным условием полноценного действия волевой регуляции;
— фактора степени мотивации — чем выше степень мотивации, тем быстрее будет осуществляться цель и соответственно
найдет свое завершение в действии;
— фактора аргументированного выбора основного мотива из совокупности других мотивов — если человек будет меньше сомневаться
и будет уверен в правильности выбранного мотива из целого ряда, то действие придет к своему логическому завершению
гораздо быстрее и будет более эффективным и полноценным;
1 Шапкин С. А. Экспериментальное изучение волевых процессов. – М.: Смысл; ИП РАН. 1997. С. 140.

146 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
— фактора нахождения смысла, придающего особенную значимость выполняемой деятельности — когда деятельность наделяешь
определенной весомой ценностью и пониманием, для чего она нужна — действие моментально реализуется в высокую степень
желания увидеть ее результат;
— фактора эмоциональности — в зависимости от степени положительных или отрицательных эмоций действие либо будет
с легкостью осуществляться, либо задерживаться в силу их препятствий (например, эмоциональные переживания могут тормозить
процесс реализации деятельности);
— фактора проявления волевых усилий различной интенсивности в зависимости от встречающихся трудностей — интенсивность
проявления волевых усилий зависит от количества и степени сложности трудностей, а это значит, что огромные усилия
необходимо прилагать при трудных препятствиях, а меньше усилий понадобится для менее сложных преград;
— фактора формирования намерения при достижении цели — для эффективности работы деятельности важно удерживать
первоначальное намерение при достижении цели до конца ее завершения;
— фактора выбора способов достижения цели — чем разумнее и правильнее подобраны способы достижения цели, тем полноценнее
осуществляется ранее задуманное действие.
Итак, рассмотренный механизм действия волевой регуляции состоит из определенных факторов, которые между собой взаимодействуют
и только в совокупности представляют реально завершенную и полноценную эффективную деятельность. При отсутствии
одного или нескольких факторов в процессе достижения цели завершение действия будет осложнено и возникнет потеря времени.
В соответствии с этим, при достижении цели необходимо учитывать все рассмотренные факторы волевой регуляции для того, чтобы
действие подошло к концу с минимальной тратой времени и максимально полезным результатом для определенной деятельности.
Список литературы:
1. Рогов Е. И. Эмоции и воля. — М.: ВЛАДОС. — 1999.
2. Шапкин С. А. Экспериментальное изучение волевых процессов. — М.: Смысл; ИП РАН. — 1997.
Oksentiuk Nataliia Volodymyrivna, the National University
of Water Management and Nature Resources use, Rivne,
assistant, Department of Department of Social Sciences
Оксентюк Наталья Владимировна, Национальный университет
водного хoзяйства и природоиспользования, г. Ровно,
ассистент кафедры общественных дисциплин
The role of humanity in the self-development of the individual
Роль человечности в саморазвитии личности
Актуальность данной проблемы обусловлена тем, что превращение каждого отдельного человека в личность — объективная
необходимость в ситуации единственного исхода человечества: его самоуничтожения вместе с окружающей вселенной. Стоѝт выбор
между существованием и жизнью человечески полноценной разумной личности с присутствием духовности и ответственности
за изначально заложенный в человеческую сущность долг любви.
Невозможно достоверно изучить человека, не учитывая взаимозависимости душевной составляющей с духовной. Психология,
тем не менее, все еще остается наукой безличностной, изучает психические процессы, свойства, состояния, функции, побуждения
и поступки, но не целостную личность. Психологи практически уходят от исследования человечности, которая составляет человеческую
сущность, не ясны отношения ее с мышлением и сознанием, моралью, мотивацией, есть некоторые серьезные исследования
упомянутых связей у А. Леонтьева, генезиса человечности у В. Шадрикова.
Что такое человек, невозможно понять без понимания пути становления «человечности» и в какой форме она существует в настоящее
время. Категория человечности, в широком смысле, используется для обозначения природы человека — существа, разумность
которого не присуща иным формам жизни. Т. е. понятно, что понятие не конкретизировано и абстрактно, и что человечно,
а что не человечно понимается приблизительно. Психологический и философский словари определяют человечность как морально-психологическое
качество личности, выражающееся в гуманном отношении к другим и проявляется конкретно в практических
взаимоотношениях 1 . В гуманистической парадигме человечность является своего рода «психической энергией, которая проникает
едва ли не во все психические свойства и состояния личности, что приводит к ее «гуманистической структуризации» и более высокой
степени упорядоченности гуманистического мировоззрения» 2 .
Автоматически порождающих бы человеческое в нас, условий, нет, но, что бы развиваться нужен т. н. «экзистенциальный тонус»,
усилие. Известно, что только личное усилие над ситуацией, над нормой, в зоне риска и персональной ответственности, порождает
свободу и добро, которое угасает при ослаблении усилий.
Пассионарное служение личности надличностным смыслам приводит к трасформации «Я‐самости». Мера отождествления
личности с такими смыслами является ступенью ее духовного развития. Саморазвитие происходит через разотождествление духа
с телом, эмоциями, пристрастиями, картиной мира и «Я‐концепцией», через отнесение их в «не-Я» и в то же время, через подведение
их под контроль воли личности. На переломной ступени личности, как субъекта порождения волевой деятельности или поступка,
переломное переживание, (которым есть кризис личности как задум жизненного мира в виде иерархии смыслов) имеет как внешнее,
так и внутреннее идеальное происхождение. Выход из кризиса и переход к ступеням духовности высшего «Я» совершается через
новое творение и волевое принятие неэгоцентрической иерархии смыслов, через целемотивированный контроль. На последних
ступенях развития из духовного потока психики, которые входят в высшее «Я» с ведущим сыслом мироцентрического и просо-
1 Человечность//Словарь по этике/Под ред И. Кона. – М, 1981; Человечность//Психологический словарь. Источник: http://psihotesti.ru/gloss/
tag/chelovechnost/
2 Кувакин В. А. Твой рай и ад: Человечность и бесчеловечность человека (Философия, психология и стиль мышления гуманизма). — СПб.:
«Алетейя», М.: «Логос», 1998. — 360 с.

Section 12. Psychology
147
циального бытия, критические переживания обращены к внешнему миру; есть процессом отождествления с «Я»; порождаются
непосредственным действенным отношением личности к миру, к сообществу, к другому человеку, к самому себе, к Абсолюту;
в рождении деятельности в таком отношении происходит смысловое самовыполнение личности (ее саморазвитие) 1 , в котором
и заключается человечность личности.
Мера человечности определяется каждым из нас на шкале человечности через то, к чему мы стремимся. Но мы неравно определяем
себя через наши потребности, интересы, хотя человек имеет шанс измениться, истать иным. Маслоу дал оценку ранжировке
людей: одни более совершенны, другие менее, здоровые самоактуализирующиеся люди составляют около 1% популяции 2 , то есть
совсем незначительное меньшинство, которе, как показывает история, осуществляет все изменения в мире и существенные дела.
Человеческая природа устроена так, что человек может достичь своего совершенствования, только работая для усовершенствования
своих современников, для их блага (Маркс К.). Человечность есть формой высшей ценности человека как для социума, как для
своих близких, так и для самого себя.
Мир, наполненный человеческим смыслом, есть культура, она есть и мерой человеческого в самом человеке и обществе, и характеристикой
развития человека, как общественного существа. Стремление к гуманистическим духовным ценностям возносит
человека, поскольку гуманизм является особого рода системой позитивних смыслов, гуманистических ориентаций, действий и их
результатов, связанных с пониманием человека как высшего критерия общественного развития» (В. Кургузов) 3 . «Выстраивать мироцентрическую
и просоциальную иерархию смыслов помогает личности психический механизм рефлексии» (пер.авт.) 4 , в результате
которого происходит переструктурирование личности. С. Рубинштейн выдвинул идею о том, что «развитая рефлексия как-будто
прерывает процесс жизни и выводит человека в мыслях за его рамки… человек как-бы занимает позицию за ним. Это решающий
поворотный момент. Тут заканчивается первый способ существования. Тут начинается или путь к духовному опустошенню… или
иной путь к постройке моральной, человеческой жизни на новом сознательном основании» 5 . Развитая рефлексия лежит в основе
нарастающей субъектности. Рефлексия не может осуществляться без превращения сознания субъекта, без его саморазвития, без
«выхода» за границы собственного опыта. Рефлексивно-иформационные механизмы обеспечивают не только потенциальную,
но и реальную открытость человека новому опыту, другому человеку, самому себе. Формирование рефлексии подразумевает единство
трех аспектов: — интеллектуального (совокупность знаний индивида о самом себе, как его воспринимают другие), — эмоционально-ценностного
(интерпретация, оценка личностью собственных состояний, действий, поступков, качеств и выработка на этой
основе определенного отношения к себе), — регулятивного (способность человека регулировать свою деятельность и поведение,
соотнося ожидания других с собственными мыслями, желаниями, действиями и учитывая их, возможные реакции) 6 . Чем больше
развиты рефлексивные способности, тем больше рефлексивных моделей (способов) и возможностей для развития и саморазвития
находит личность (Н. Поливанова, В. Мильман). Cпецифика рефлексивных процессов при самоопределении предопределяется
духовным миром человека, его способностью к осмыслению или пререосмыслению собственного опыта.
Согласно А. Маслоу, на высшем уровне личностного развития — уровне бытия — место базових потребностей в мотивации
поведения занимают высшие бытийные ценности, такие как истина, добро, красота, целостность, единство противоположностей
и др. Вместе с тем эти ценности присутствуют в той или иной, не всегда актуальной форме у всех людей, и они необходимы чтобы
достичь «полной человечности» 7 . Итак, реализация человечности каждым человеком к себе, окружающим и миру в целом есть
главной психолого-педагогической проблемой.
Психологом В. А. Суворовым выделяются три уровня (формы) человечности:
— декларируемая — нормативная, в которой моральная норма чаще возводится в абсолют и принимается к исполнению без
учета конкретной проблемной ситуации, т. е. абстрактность такой формы человечности; — интуитивно-сообразующая с конкретной
ситуацией и диктующая наиболее человечный образ действий именно в данной ситуации; — ценностная, где человечность — цель,
источник и критерий истинности гуманизма 8 .
Уточнение, конкретизация от абстрактности, неточности представлений о человечности должны являть собой пожизненный процесс
восхождения. Человечность изначально задана и в общем в духовной культуре, и в повседневном общении как один из факторов
личностного становления, «в ходе которого человечность должна интериоризироваться в сущность, закон, смысл жизни личности» 9 .
Биологическая основа есть лишь возможность предпосыла человека. По мере взросления мы выходим из социальной ситуации
развития и выстраиваем индивидуальную ситуацию развития, — рождается свободная личность, свободная ставить себе цели
и преследовать их не зависимо от биологической и социальной необходимости. Т. е. право на выбор — главное право, являющееся
атрибутом человека в узком, персонологическом смысле слова.
Конкретную личность можно понять, принимая во внимание эволюцию человечности, анализ которой позволяет сформулировать
эволюционную концепцию личности. Появление личности, т. е. человека в фило- и онтогенезе — это выход индивидуальной регуляции
за рамки социальной, возможность противостоять обществу 10 . В онотогенезе «первое рождение личности» начинается с кризиса самоопределения
«я сам». Первая критическая точка в эволюции человека это переход от инстинктивного к интеллектуальному поведению:
инстинкт сменяют психические функции. Развитие интеллектуального поведения подтолкнуло к второй критической точке в эволюции
человека: сформированность речи и языка, появление понятийного сознания, морали малой группы, формируется социальный
1 Колісник О. П. Ставлення духовного потоку психіки як шлях від зовнішньої свободи до внутрішньої свободи.//Наукові записки. Серія
«Психологія і педагогіка». Вип. 4. – Острог, 2003. – 258 с. – С. 13.
2 Маслоу А. Мотивация и личность. – Спб.: Евразия, 1996. – 478 с.
3 Кургузов В. Гуманизм и экологизм в культуре народов Востока//Здравый смысл. 2006. – № 4 (41). – С. 48.
4 Колісник О. П. Там же. – С. 18.
5 Рубинштейн С. Л. Проблемы общей психологии. М., 1973. – С. 351.
6 Пеньковська Н. Рефлексія як об’єкт психологічного аналізу//Психологія і суспільство. – 2000. – № 2. – С. 66–73.
7 Маслоу А. Там же. – С. 198
8 Суворов А. В. Человечность как фактор саморазвития личности. Дис. в форме науч. докл. на соискание уч. ст. д. психол. н. – (М., ПИ РАО,
1996; 4 п. л.) http://suvorov.reability.ru/epub/dis_ckfsl.txt
9 Там же.
10 Происхождение человечности: уч. пос. В. Д. Шадриков: Логос, 2001 - 296 с.

148 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
интеллект, происходит осознание, различение добра и зла. С появлением языка — осознание своего поведения, а с появлением труда
стало возможным развитие всех психологических функций человека. Осознание добра, зла, формирование моральных запретов стимулировало
развитие духовности; в результате получается одухотворение природных качеств; у духовно развитого человека, каждая
психическая функция интеллектуальна и моральна; происходит формирование духовной культуры (религия, исскуство, наука). «Происхождение
человечности и очеловечивание природных качеств человека духовностью выступают в единстве как прямая и обратная
задачи. И только в логике их решения, на наш взгляд, можно дать целостное психологическое понятие личности» 1 .
Т. е. вместе с развитием человечества рождается, развивается и человечность. И хотя конкретные индивиды являются ее выразителями,
как явление человечность принадлежит человечеству и определенному человеческому сообществу.
Индивид формируется как личность, которую мы понимаем как духовную индивидуальность, развиваясь в обществе, присваивая
его духовные ценности. И мы близимся к истинному предмету психологии, вводя в контекст психологического знания
категории человечности и духовности.
Признание человека системообразующим фактором — цель образования в XXI веке и третьем тысячелетии. Его смысл и цель —
стать человекобиосфероцентрическим: личность в постоянном развитии, ее духовное становление, гармонизация отношений с собой,
людьми, миром, где главную роль в саморазвитии этой личности играет именно человечность.
Pilipenko Nataliya Georgievna,
National Pedagogical Dragomanov University
teacher of chair social psychology and psychotherapy
Пилипенко Наталья Георгиевна,
Национальный педагогический университет имени М. П. Драгоманова,
преподаватель кафедры социальной психологии и психотерапии
The development of predictive abilities of the youth as a factor in optimization life strategies
Развитие прогностических способностей молодежи как
фактор оптимизации жизненных стратегий
Способность переживать воображаемое как действительное, и будущее как настоящее является важной характеристикой человека.
Мир возможного, ожидаемого, желаемого человеком непосредственно влияет на течение его жизни, на текущий период.
Человек строит свой жизненный путь в соответствии с собственным субъективным переживанием жизни, закрепляя связь разных
времен собственного бытия: прошлого, настоящего и будущего 2 .
Личности как субъекту деятельности присуща способность предвидеть будущие события, устанавливая при этом оптимальные ритмы
деятельности, регулируя режимы активности и пассивности. Способность прогнозирования жизненных событий зависит от опыта субъекта.
Прогноз влияет на внутреннее состояние человека, превращая чувство неуверенности в готовность к прогнозируемым событиям 3 .
Сосредоточенность нашего исследования на прогностических способностях личности непосредственно определена существенными
признаками прогнозирования, как познавательной деятельности человека, среди которых выделяют целенаправленный
характер и осознаваемость 4 . Именно эти признаки являются наиболее принципиальными для репрезентации психологической
сущности понятия жизненной стратегии, и дифференциации ее от других способов организации собственной жизни и конструирования
образа желаемого будущего.
Нами обосновано, что прогностические способности являются функционально значимыми в процессе становления и реализации
жизненных стратегий молодежи.
Заметим, что прогностические способности личности в психологической науке рассматриваются в рамках проблемы антиципации,
понятие которой выступает наиболее общим для всех форм проявления опережающего отражения (предчувствие, предвидение,
прогнозирование и др.) 5 .
Согласно Б. Ф. Ломову и Е. Н. Суркову, антиципация является способностью действовать и принимать решения с определенным
временно-пространственным опережением по отношению к ожидаемым в будущем событиям. Важная роль антиципации заключается
в том, что психика человека заранее настраивается и готовится к прогнозируемой действия.
Согласно концепции антиципации, предложенной Б. Ф. Ломовым, антиципация выполняет три важные функции: когнитивную,
регулятивную и коммуникативную. Когнитивная касается угадывания заранее, предсказания и ожидания тех или иных событий;
регулятивная — готовности субъекта к встрече с событиями, опережение их в поведении и планирование действий; коммуникативная
— предвидения и планирования процессов общения, способности узнавать эмоциональные состояния других людей 6 .
По убеждению Е. Н. Суркова, существенная свойство антиципации заключается в том, что она обеспечивает максимальное устранение
неопределенности при принятии решения, и как следствие, облегчает процесс выбора той или иной альтернативы 7 . А. В. Карпов
отмечает, что основываясь на процессе целеполагания, антиципация выступает основой для процесса принятия решений 8 .
1 Леонтьев Д. А. Человечность как проблема//Человек - наука - гуманизм/Под ред. А. А. Гусейнова. М.: Наука, 2008. – С. 69–84.
2 Киричук О. В., Роменець В. А., Кириленко Т. С., Маноха І. П., Пискун В. М.. Основи психології: Підручник для студ. вищих навч.
закл./О. В. Киричук (заг.ред.), Володимир Андрійович Роменець (заг.ред.). - 6.вид., стер. - К.: Либідь, - 2006. – 632 с.
3 Абульханова-Славская К. А. Стратегия жизни. - М.: Мысль, - 1991, - 248 с.
4 Ничипоренко Н. П., Менделевич В. Д. Феномен антиципационных способностей как предмет психологического исследования//
Психологический журнал, № 5, 2006, - C. 50–59.
5 Регуш Л. А. Психология прогнозирования: успехи в познании будущего. – СПб., Речь, 2003. – 352 с.
6 Ломов Б. Ф., Сурков Е. Н. Антиципация в структуре деятельности. М.:Наука, 1980, - 280 с.
7 Сурков Е. Н. Антиципация в спорте. – М.: Физкультура и спорт, 1982. – 145 с.
8 Карпов А. В. Психология менеджмента: Учеб. пособие. - М.: Гардарики, - 2005. - 584 с.

Section 12. Psychology
149
В. Д. Менделевич выделяет категорию антиципацийной компетентности, которая понимается ученым как способность личности
угадывать заранее ход событий с высокой вероятностью, прогнозировать развитие ситуаций и собственные реакции на них, а также
действовать с временно-пространственным опережением 1 .
Как отмечает Т. М. Титаренко способами самопрогнозирования являются жизненные задачи, которые выступают единицами
конструирования будущего, предоставляя личностным интенциям конкретную направленность и масштабность и способствуя достижению
желаемой идентичности. Через постановку жизненных задач, которые имеют прогностическую силу, человек способен
приближать особенно значимые для нее события, даже если вероятность их достижения низкая 2 .
Как считают И. Г. Ермаков и Д. А. Пузиков, антиципация играет важную роль в процессе целеполагания. Ввиду того, что цель —
это осознанный образ (опережающее отражение) будущих результатов деятельности 3 , основной механизм ее построения связан
опережающим отражением. Таким образом, прогностическая деятельность лежит в основе процес сов целеобразования, планирования
будущего и принятия решений 4 .
Как отмечает И. Д. Бех, самопрогнозувание играет важную роль в обеспечении саморазвития и самореализации личности, выступая
механизмом, с помощью которого происходит определение собственных возможностей развития и определение требований,
которые способствуют этому процессу 5 .
По убеждению А. Бандуры прогностические способности позволяют человеку мотивировать свои действия, опираясь на их
возможные последствия. Мысленное представление человеком возможных последствий собственных действий может выступать
фактором мотивации и поведения. То есть, подавляющее большинство действий, которые выполняет человек находятся под ее
опережающим контролем 6 .
Выделим существенные характеристик прогностических способностей молодежи с точки зрения их функциональной значимости
для становления жизненной стратегии.
Исследуя прогностические способности человека, Л. А. Регуш пришла к выводу, что способность оперировать категориями будущего
возникает только на определенном этапе онтогенеза. Предпосылкой для этого является способность к прогнозированию, которая в большей
степени реализуется на речемыслительном уровне, и которая наиболее интенсивно развивается, начиная с юношеского возраста.
Согласно исследованиям ученой, способность к прогнозированию на речемыслительном уровне, в юношеском возрасте имеет
следующие характерные особенности: 1) качественное совершенствование мышления как опосредованного и обобщенного отражения
действительности в ее существенных связях и отношениях, 2) интенсивное развитие качеств мыслительной деятельности,
отвечают за прогнозирование (перспективность, учет вероятностной природы будущего, доказательность прогноза) 3) значительное
совершенствование рефлексии относительно процесса прогнозирования (осознание цели плана, осознание мыслительной деятельности
при установлении причинно-следственных зависимостей и обобщенность вербального выражения прогноза) 7 .
Таким образом, основные идеи рассмотренных выше концепций позволили аргументировать положение, согласно которому
прогностические способности молодежи является центральным механизмом становления жизненных стратегий. Прогностическая
деятельность лежит в основе процессов целеполагания, планирования и принятия решений. Прогнозирование будущего имеет
активную регулирующую и побуждающую силу. Развитые прогностические способности способствуют оптимизации процесса
становления жизненной стратегии, поскольку минимизируют неопределенность при осуществлении жизненных выборов. Кроме
того, путем постановки жизненных задач, которые имеют прогностическую силу, человек способен приближать особенно значимые
для нее события, даже если вероятность их достижения является низкой.
Кроме того, ориентация на образ будущего в пределах жизненной стратегии имеет регулятивное значение для текущей жизнедеятельности,
поскольку открывает возможность для коррекции прогнозируемого результата в соответствии с изменениями,
происходящими в текущей жизни человека, а следовательно, и для коррекции самой деятельности.
В ходе коррекционно-развивающего воздействия на прогностические способности молодежи целесообразным и эффективным
является совершенствование наблюдательности, которая определяет адекватность прогноза; совершенствование свойств мышления
(аналитичность, перспективность, доказательность гипотез, учет случайностей, гибкость, определение вероятности, глубина
и осознанность) и других познавательных процессов, задействованных в прогностической деятельности.
Rakhimova Indira Igorevna, Tashkent State Pedagogical University
named after Nizamiy, postgraduate student
Рахимова Индира Игорьевна, Ташкентский Педагогический Университет
имени Низами, старший научный сотрудник кафедры «Общей психологии»
The Studies of Human-Computer Interaction Features
Традиции исследования особенностей отношений «человек — компьютер»
С тех пор, как человек отделился от дикой природы как биологический вид и стал активно влиять на неё, чтобы изменить в соответствии
со своими потребностями, его окружает не только естественная (природная), но и культурная среда. Если естественная
среда возникла вне зависимости от воли человека, и может обеспечивать себя без его постоянной заботы, то культурная среда, т. е.
1 Менделевич В. Д., Соловьева С. Л. Неврозология и психосоматическая медицина. М.: МЕДпресс-информ, 2002. - 608 с.
2 Титаренко Т. Життєві завдання як практики самоконституювання особистості//Соціальна психологія. - № 6. - 2008. - С. 3–11.
3 Тихомиров О. К. Психология мышления: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений/Олег Константинович Тихомиров. – 2‐е изд., стер. –
М.: Издательский центр «Академия», 2005. – 288 с.
4 Єрмаков І. Г., Пузіков Д. О. Життєвий проект особистості: від теорії до практики. Практико зорієнтований посібник. Київ, «Освіта України»,
- 2007. – 212 с.
5 Бех І. Д. Психологічні джерела виховної майстерності: навч. посібник. - К. : «Академвидав», 2009. – 248с.
6 Бандура А. Теория социального научения. – СПб.: Евразия, - 2000. – 320 с.
7 Регуш Л. А. Психология прогнозирования: успехи в познании будущего. СПб.: «Речь», - 2003. – 352 с.

150 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
все явления, проявляющиеся как результат изменяющей и созидающей деятельности человека, не могут достичь совершенства без
активного его вмешательства. Культурную среду, окружающую человека, составляют все виды транспорта, техническое оборудование,
сооружения, разнообразные предметы (мебель, одежда, инвентарь и д. р.).
Отличающиеся друг от друга свойства и особенности естественной и культурной среды, конечно же, не могут не отразиться
на отношении человека к ним. Разнообразие и исключительная сложность этих отношений с психологической точки зрения, с одной
стороны, и осознание невозможности решения без изучения этих отношений многих, особо актуальных для жизнедеятельности
человека проблем, с другой, привело к возникновению сравнительно новой отрасли психологической науки — экологической психологии,
направленной на изучение своеобразных эффектов, присущих взаимодействию человека и среды.
В системе отношений человека с объектами культурной среды проблема взаимодействия человека с техническим оборудованием
и устройствами, вызвала большой интерес с момента массового вхождения подобных предметов в жизнь людей, и в силу научнотехнической
революции обретает особую актуальность в современный период. На наш взгляд, основная причина большего интереса
человека к вопросам взаимодействия человека с техническим оборудованием среди разнообразия явлений, составляющих культурную
среду, заключается в том, что в отличие от иных, искусственно созданных объектов, данные предметы (явления) созданы
не только для повышения комфортности жизнедеятельности, но и для передачи им своих функций.
Психологической основой наблюдаемой внутренней дифференциации в системе отношений «человек — техническое средство»,
т. е. большего интереса к вопросам взаимодействия с отдельными техническими устройствами является, на наш взгляд, то, насколько
высшие возможности человека переданы этим средствам. Думается, именно поэтому больший интерес вызывают проблемы отношения
с техническими средствами, созданными в качестве помощников при выполнении сложных интеллектуальных функций
(например, с компьютером), нежели отношения с устройствами, созданными для облегчения физических функций (например,
со стиральной машиной). Исходя из направленности проблемы, исследуемой в нашей работе, мы сочли уместным рассмотреть
историю исследований особенности отношений «человек — компьютер» и накопленного в них опыта.
Русский философ Н. А. Бердяев в 1933 году опубликовал большую статью «Человек и машина (социология и метафизика человека
и машины (техники)» 1 , которая, по свидетельству специалистов, была для Н. А. Бердяева особенно ценной. Данная статья ученого
заставляет задуматься о ряде вопросов, являющихся актуальными и в наши дни: «Техника — символ власти или площадь реализации
возможностей человека», «Уместно ли говорить об эстетике технических предметов, техническом дизайне», «Возможно ли
продлить функционирование человеческого организма в технике», «Техника — гуманизация мышления или безысходность» и т. п.
В статье «Человек и машина» Н. А. Бердяев, обратив внимание на сложную, диалектическую взаимосвязь между ними, подчеркивает,
во‐первых, невозможность представить культуру без возникшей связи с техникой; во‐вторых, возможность того, что полная
победа техники в культуре может привести к гибели самой культуры 2 . Отрицательное воздействие техники на жизнь человека
Н. А. Бердяев видит в отчуждении техникой человека от природы 3 .
Статья Н. А. Бердяева «Человек и машина» значима тем, что в ней автор раскрывает основной вопрос, который следует учитывать,
размышляя о широко обсуждаемой сегодня проблеме «киборга человека», — четкие грани различия между организмом и техническим
оборудованием. В частности, философ подчеркивает, что организм рождается, растет, развивается, имеет определенную целостность.
В нем существует сообразность заданной природой цели, а оборудование создается человеком, оно не растет, не развивается, в его частях
не находят отражения особенности целостной системы, его цели определяет создатель. В то же время, примечательным является то, что
Н. А. Бердяев подчеркивает, машина — плод человеческого творчества, и никогда не может быть совершеннее его, но что техническому
оборудованию присуща своеобразная инерция, и за счет этого механизм, воздействуя на своего создателя, возможно, подчинит его себе. 4 .
Основная мысль — предупреждение ученого заключается в следующем: стремлением превратить организм — создатель в машину.
Дух, создавший технику и машину, никогда не может быть полностью технизированным и машинизированным, в его составе всегда
сохраняются иррациональные части. Но техника стремится овладеть духом, рационализировать, автоматизировать, подчинить
его 5 . Примечательно, что Н. А. Бердяев в отношении явления, когда человек оказывается под влиянием техники, употребляет термин
«зависимость». Согласно его мнению, трагедия в том, что человек, изначально зависимый от природы, нынче оказывается зависимым
от техники, но не адаптирован к жизни в новом мире. Заключения Н. А. Бердяева об отношениях человека и машины достаточно
пессимистичны: безграничная власть техники над человеческим духом закончится не отрицанием техники, а подчинением духа 6 .
Несомненно, глубокие размышления Н. А. Бердяева о проблеме, обретающей сегодня все большую актуальность, сделанные
примерно сто лет назад, в период, когда техника и технологии были далеки от современного уровня развития, ценны как призыв
к бдительности и здравомыслию. Отрицательное воздействие техники на человека ученый видит в нанесении ущерба духовно-нравственной
жизни, и в первую очередь, на эмоциональную сферу 7 . Возможно, если речь о том, что вместо письма полного эмоциями,
написанного вручную, отправляется «холодная» телеграмма, философ прав.
В научных исследованиях ряда авторов, творивших в начальный период современного технического прогресса, можно видеть,
что причины и последствия системы отношений «человек — техника» просто не рассматриваются, а предпринимаются попытки
толкования с психологической точки зрения результатов данного процесса. Например, некоторые размышления по поводу психологических
механизмов воздействия техники на духовный мир человека можно наблюдать в докладе итальянского философа
Р. Гвардини, сделанного в 1959 году в Мюнхенской высшей технической школе 8 . Р. Гвардини, как и Н. А. Бердяев, предсказывая
то, что машины займут все больше места в жизни человека, пытается анализировать положительные и отрицательные стороны
данного процесса для экономической, социальной, культурной сферы. По мнению Р. Гвардини, основная причина психологической
напряженности, возникающей у человека в процессе отношений с техникой, заключается в расширении техникой власти человека
над природой и другими людьми. В то же время обращает внимание на то, что всякая власть повышает и уровень ответственности.
1 Бердяев Н. А. Человек и машина (проблема социологии и метафизики техники)//Вопросы философии. - Москва, 1989, - № 2. С. 147–162.
2 Там же. С. 147–162. C.156.
3 Там же.
4 Там же. C.157.
5 Там же. C.160.
6 Там же. C.170.
7 Там же. С. 147–162. C.170–171.
8 Гвардини Р. Машина и человек//Диалог. Карнавал. Хронотоп. – Витсбек, 1997. - № 3. –с. 34–46.

Section 12. Psychology
151
Р. Гвардини обращает также внимание на то, что владение техническими средствами наряду с повышением требований к уровню
ответственности человека, опосредует его отношения с внешним миром, что может привести к ослаблению личной ответственности
за воздействие на него. По мнению ученого, когда человек воздействует на окружающий мир с помощью технических средств,
у него ослабевает чувство взаимосвязанности с ним по сравнению с периодом, когда он ими не пользовался, в результате снижается
уровень ответственности 1 .
Р. Гвардини, пытаясь объяснить сложные философские аспекты отношений «человек — техника», обращает внимание на чисто
психологические моменты проблемы. Однако, предложенная им интерпретационная схема не включает в себя вопросы, связанные
с работой технического оборудования, применяемого человеком для оказания влияния не на внешний мир, а на самого себя.
Следует отметить, что проблемы отношений «человек — машина» обретают в современный век компьютерных технологий более
сложное содержание, и изучение их — особую актуальность. Ибо компьютерная установка в отличие от многих технических приспособлений
мобилизована на повторение, и даже более совершенствование самой сильной в сравнении со всем живым стороны
создателя с точки зрения самой сложной системы функций человека, т. е. интеллектуальной деятельности.
Например, в кибернетике проблема отношений «человек — компьютер» изучается в рамках проблемы искусственного интеллекта.
С точки зрения кибернетики, компьютер рассматривается как средство, расширяющее интеллектуальные способности человека,
т. е. облегчающее переход на более высокий уровень творчества, избавляя его от необходимости обращаться к деятельности
сравнительно низких форм творческого мышления.
Термин «пользователь», широко употребляемый в отношении лица, выполняющего сегодня определенные задачи посредством
компьютера, не отражает в полном объеме особенности взаимодействия между человеком и машиной. Так как сегодня компьютерная
система рассматривается не как простое орудие труда, а как активная система, имеющая все звенья целенаправленного поведения 2 .
По мнению специалистов, взаимное сближение функций человека и компьютера должно сопровождаться повышением веры в компьютер,
расширением его участия и роли в решении личных проблем людей 3 .
Взгляды, близкие к подходам кибернетики можно наблюдать и в работах в области компьютерной семиотики — науки, изучающей
систему знаков, применяемых во взаимодействии человека и компьютера. С точки зрения семиотики отношения «человек —
компьютер» основываются на представлении « компьютер партнер в диалоге» 4 . Компьютер при этом рассматривается не в качестве
канала связи с другим человеком, а как интеллектуальный партнер, т. е. человек вступает в отношения в соответствии с алгоритмом,
введенным в основу программы, управляемой компьютером. В данной программе можно выделить две системы: внутреннюю,
обеспечивающую внешний диалог (диалог человека и компьютера); и систему, обеспечивающую связь управляющей программы
с иными программами, входящими в компьютерную систему программы.
В общем, подходы кибернетики к отношениям «человек — компьютер» на сегодняшний день меняются. Высказывается мнение
о том, что применительно к данному процессу уместно употреблять термин «партнерство» 5 .
Обобщая вышеизложенное, можно заключить следующее:
1. Большой интерес к изучению системы отношений «человек — компьютер» проявляют представители философской, социологической,
педагогической, кибернетической, медицинской наук.
2. В самом общем виде, в науке можно различить два основных подхода в изучении особенностей, присущих системе отношений
«человек — компьютер»: подход, основанный на рассмотрении компьютера в качестве средства деятельности; и подход, основанный
на восприятии компьютера в качестве партнера в совместной деятельности.
Список литературы:
1. Бердяев Н. А. Человек и машина (проблема социологии и метафизики техники)//Вопросы философии. — Москва, 1989, — № 2.
С. 147–162.
2. Гвардини Р. Машина и человек//Диалог. Карнавал. Хронотоп. — Витсбек, 1997. — № 3. –с. 34–46.
3. Гладун В. П. Партнерство с компьютером. — К.:”Port-Royal”,2000.-128 с.
4. Nake F. Human — computer interaction: signs and signals interfacing//Language of Desin, 1994.-Vol.2.-Pp. 193–205.
Cheremoshkina Lyubov Valerevna
Moscow State Pedagogical University, Prof., Scientific Supervisor.
Osinina Tatyana Nikolaevna
Moscow State Regional Institute of Humanities, Ph. D.
Любовь Валерьевна Черемошкина, Московский педагогический
государственный университет, доктор психологических наук, профессор
Татьяна Николаевна Осинина, Московский государственный
областной гуманитарный институт, кандидат психологических наук
About the laws of reproduction of educational material
О закономерностях воспроизведения учебного материала
Экспериментальная психология памяти является родоначальницей всех известных экспериментальных направлений нашей науки.
Это произошло благодаря Герману Эббингаузу и его знаменитой работе «Űber das Gedächtnis» (1885). С тех пор психологи привыкли
1 Гвардини Р. Машина и человек//Диалог. Карнавал. Хронотоп. – Витсбек, 1997. - № 3. –с. 34–46.
2 Гладун В. П. Партнерство с компьютером. – К.:”Port-Royal”,2000.- C.8.
3 Там же.- C.113.
4 Nake F. Human – computer interaction: signs and signals interfacing//Language of Desin, 1994.-Vol.2.-Pp. 193–205.
5 Гладун В. П. Партнерство с компьютером. – К.:”Port-Royal”,2000.- C.3.

152 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
характеризовать память не только запоминанием и забыванием, но и сохранением, узнаванием и воспроизведением. Однако большей
частью внимание исследователей бывает «приковано» к изучению запоминания в ущерб остальным малоизученным мнемическим процессам.
Это в полной мере относится к предмету данной статьи — процессам воспроизведения 1 . Воспроизведение — восстановление
(репродукция и/или реконструкция) ранее запомненного материала 2 . Признавая объективно существующую связь процессов запоминания
и воспроизведения в едином познавательном акте, следует отметить назревшую необходимость изучения процессов воспроизведения
в качестве относительно самостоятельных проявлений памяти человека как индивида, субъекта деятельности и личности 3 .
В самом общем виде память можно представить как систему орудий запоминания и воспроизведения (мнемических способностей)
и хранящейся у человека информации. Одним из авторов статьи более двадцати лет назад была высказана идея о необходимости
конкретизации собственно психологических закономерностей на субъектные и субъективно-личностные 4 , которые
применительно к мнемическим способностям изложены в ряде работ. Память является многоуровневым образованием, которое
функционирует в соответствии как с объективными, так и собственно психологическими закономерностями субъектного и субъективно-личностного
планов. Объективные (универсальные, наиболее обобщенные) закономерности описывают то, как материал
запоминается, сохраняется и воспроизводится в независимости от внешних и внутренних условий запоминания.
На уровне конкретного субъекта проявление объективных закономерностей трансформируется (конкретизируется) в иные
тенденции, которые обусловлены различными индивидуальными характеристиками человека. Иначе говоря, на уровне любого
отдельно взятого человека объективные (не зависящие от его сознания) закономерности «преломляются» через призму его субъектности
и субъективности. Другими словами, того, что характеризует человека как обладающего способностями, мотивацией,
стилевыми особенностями и т. д. (субъектные характеристики), а также способностями переосмыслить задачу, переформулировать
цель, спланировать и оценить свою деятельность и т. д. (субъективно-личностные характеристики).
Субъектные закономерности, в нашем понимании, — это устойчивые тенденции поведения, деятельности и жизнедеятельности,
обусловленные особенностями человека, но от его сознания независящие (относительно независящие). К факторам, определяющим
трансформации объективных закономерностей в субъектные, можно отнести не только развитые («ставшие») способности,
неосознаваемые (относительно неосознаваемые) мотивы, но и когнитивные стили, типические характеристики познавательных
процессов, уровни репрезентации информации в памяти человека, а также особенности функционирования интеллекта в целом 5 .
Субъективно-личностные закономерности как устойчивые тенденции функционирования психических процессов, проявляющихся
на поведенческом, деятельностном и жизнедеятельностном уровнях, обусловлены сознанием и самосознанием личности. Это
уровень сознательного видоизменения (нарушения, трансформации) некоего устоявшегося порядка, сложившегося алгоритма или
выстроенного стереотипа. Закономерности этого уровня могут находить выражение как, например, в смене способа запоминания,
так и в переосмыслении и сознательном применении уже известных и успешно применяемых 6 .
Объективные закономерности результативности процессов воспроизведения связаны, в первую очередь, с фактором времени.
Для исследования тенденций этого плана было предпринято изучение непосредственного и отсроченного (спустя сутки, неделю
и год) воспроизведения. Нами доказано, что объем непосредственно воспроизведенного учебного текста определяется продуктивностью
функциональных и уровнем развития регулирующих механизмов мнемических способностей. При этом качественное
своеобразие непосредственного воспроизведения учебного материала обусловлено уровнем развития мнемических способностей
школьника 7 . Чем выше уровень развития мнемических способностей субъекта, тем большим количеством привнесений характеризуется
его воспроизведение, и тем реже он искажает учебный материал.
Следует подчеркнуть, что объем отсроченно воспроизведенного учебного текста определяется эффективностью, уровнем реализации
операционных и наличием регулирующих механизмов мнемических способностей. Качественное своеобразие отсроченного
воспроизведения учебного материала зависит как от продуктивности функциональных, эффективности операционных, так и от наличия
регулирующих механизмов мнемических способностей. Иначе говоря, школьники, характеризующиеся доминированием
элементарных мнемических способностей, успешнее проявляют свою память при непосредственном воспроизведении. Эффективность
и уровень реализации способов обработки запоминаемого материала повышает вероятность долговременного запоминания
и правильного отсроченного воспроизведения учебного текста. Наличие регуляции процессов запоминания повышает показатели
эффективности как непосредственного, так и отсроченного воспроизведения 8 . Особо следует подчеркнуть, что объем и качественная
специфика забытого учебного текста преимущественно обусловлены эффективностью и уровнем развития мнемических приемов 9 .
Субъектные закономерности функционирования мнемических способностей в значительной мере обусловлены эффективностью
и качественным своеобразием операционных механизмов, проявляющихся в объеме воспроизводимого и специфике трансформаций
оригинала в процессе его припоминания. Выявлено следующее:
— воспроизведение учебного материала школьниками с перцептивной обработкой запоминаемого материала отличается объединением
смысловых единиц текста, заменами слов, искажениями, обобщениями, опусканием деталей;
— для школьников с образной обработкой запоминаемого материала характерно подробное восстановление текста, отличающееся
значительно меньшим количеством искажений и большим количеством привнесений по сравнению с учащимися с перцептивной
обработкой;
1 Черемошкина Л. В. Психология памяти. – М.: Аспект Пресс, 2009.
2 Осинина Т. Н. Воспроизведение учебного материала школьниками с различным уровнем развития мнемических способностей: Дис. ... канд.
психол. наук. – М., 2011.
3 Черемошкина Л. В., Осинина Т. Н. Мнемические способности школьников как фактор успешности воспроизведения учебного материала//
Психология обучения. – 2011. – № 4. – С. 21–35.
4 Черемошкина Л. В. Диагностика мнемических способностей школьников 10–12 лет: Дис. ... канд. психол. наук. – Л., 1988.
5 Черемошкина Л. В. Психология мнемических способностей: Дис. ... доктора психол. наук. – Ярославль, 2000.
6 Черемошкина Л. В. Психология памяти. – М.: Академия, 2002.
7 Осинина Т. Н. Непосредственное и отсроченное воспроизведение учебного материала школьниками с различным уровнем развития
мнемических способностей//Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. – 2011. – № 3. (том 5) – С. 47–54.
8 Черемошкина Л. В., Осинина Т. Н. Воспроизведение учебного материала школьниками с различным уровнем развития мнемических
способностей//электронный журнал «Психологическая наука и образование www. psyedu. ru» – 2011. – № 3.
9 Черемошкина Л. В., Осинина Т. Н. О забывании учебного материала//Экспериментальная психология. – 2011. – № 3. – С. 97–125

Section 12. Psychology
153
— для учащихся с мыслительной обработкой запоминаемого материала характерны высокие показатели объема воспроизведения,
точное (без искажений), последовательное восстановление учебного текста на основе его конкретизации 1 .
Количество привнесений в процессе отсроченных воспроизведений обусловлено как продуктивностью функциональной, так
и эффективностью операционной и регулирующей сторон памяти.
Чем выше эффективность запоминания благодаря функциональным и операционным механизмам, тем больше привнесений
допускают в своих воспроизведениях школьники спустя год после предъявления материала. Чем выше уровень развития мнемических
способностей школьников 13 лет, тем большим количеством привнесений характеризуется их воспроизведение спустя неделю.
Чем выше уровень реализации мнемических приемов (от перцептивного через образно-представленческий к мыслительному) и чем
разнообразнее регуляция процесса обработки запоминаемого материала, тем выше вероятность привнесений в репродуцируемый
материал 2 .
Наши результаты показывают, что количество искажений учебного текста обусловлено продуктивностью запоминания с опорой
на функциональные механизмы (непосредственного запоминания) и эффективностью запоминания благодаря функциональным,
операционным и регулирующим механизмам (опосредствованного запоминания). Чем ниже продуктивность запоминания с опорой
на функциональные механизмы и эффективность запоминания благодаря функциональным, операционным и регулирующим,
тем чаще школьники искажают материал при отсроченных воспроизведениях. Наиболее отчетливо данная тенденция проявляется
при воспроизведении текста спустя год. И наоборот. Чем выше продуктивность непосредственной и опосредованной памяти, тем
меньше искажений допускают школьники при воспроизведении текста через год после его запоминания. При этом следует особо
подчеркнуть, что наличие регуляции процесса запоминания и уровень обработки материала оказывают принципиальное влияние
на количество искажений. Иначе говоря, наличие регулирующих механизмов и доминирование мыслительной обработки понижают
вероятность появления искажений учебного материала школьниками. Появление регуляции в структуре памяти, сопровождающееся
ростом удельного веса мыслительной обработки по сравнению с перцептивной и образно-представленческой, означает принципиально
иной уровень развития мнемических способностей. Таким образом, чем выше уровень развития мнемических способностей
субъекта, тем реже он искажает учебный материал 3 .
Что же касается субъективно-личностных закономерностей воспроизведения, то они проявляются при осмысленной трансформации
ранее запомненного материала в процессе его реконструкции. И данная задача ещё ждет своего исследователя.
Таким образом, изучение непосредственного и отсроченных (спустя сутки, неделю и год) воспроизведений позволяет охарактеризовать
объективные закономерности результативности процессов воспроизведения, раскрывая влияние фактора времени
на память. Субъектные закономерности обусловлены в значительной мере эффективностью и уровнем развития мнемических
способностей, проявляющихся в объеме воспроизводимого и специфике реконструкции оригинала в процессе его припоминания.
Изучение субъективно-личностных закономерностей воспроизведения возможно с помощью исследования причин осознанной
реконструкции того или иного материала 4 .
Указанные выше закономерности можно отнести к наиболее общим, устойчиво проявляющимся тенденциям, когда запоминающий
и воспроизводящий человек рассматривается скорее как объект исследования, нежели как субъект познавательного процесса.
Применительно к конкретному человеку любая объективная закономерность приобретает неизбежную субъектность и субъективность.
Нами были выявлены следующие субъектные закономерности, основаниями которых, в значительной степени, являются
операционные механизмы и специфика их взаимодействия с функциональными 5 .
Школьники, мнемические способности которых характеризуются доминированием функциональных механизмов (первый
уровень развития мнемических способностей в соответствии с теорией мнемических способностей), способны успешнее проявлять
свою память при непосредственном воспроизведении. Объем правильно воспроизведенных смысловых единиц, предложений,
слов учебного текста детьми, не владеющими способами обработки запоминаемого материала, при отсроченном воспроизведении
значительно уменьшается. Школьники с первым уровнем развития мнемических способностей, не владеющие приемами обработки
учебного текста и опирающиеся на функциональные механизмы, как правило, воспроизводят лишь незначительную его часть.
С появлением в структуре памяти операционных механизмов (второй уровень развития мнемических способностей) процесс
воспроизведения принципиально меняется в сторону повышения объёма правильно воспроизведенных смысловых единиц, предложений
и слов. Чем выше уровень развития операционных механизмов, тем выше вероятность долговременного запоминания
и правильного воспроизведения учебного материала. Уровень обработки запоминаемого материала определяет также качественное
своеобразие воспроизведенного учебного материала. Воспроизведения испытуемых с перцептивным уровнем обработки характеризуются
объединением смысловых единиц текста, заменами слов, искажениями, опусканием деталей. Для школьников с образно-представленческой
обработкой запоминаемого материала характерно более подробное изложение текста, меньшее количество
искажений и большее количество привнесений по сравнению с учащимися с перцептивной обработкой. Активная мыслительная
переработка информации, предопределенная развитой операционной стороной памяти, меняет характер сохранения учебного
материала, повышая показатели как непосредственного, так и отсроченных воспроизведений. Для школьников с операционными
механизмами мыслительного уровня характерно точное изложение материала на основе его конкретизации.
Основанием субъективно-личностных закономерностей функционирования и развития памяти являются регулирующие механизмы
мнемических способностей. Но в настоящей работе изучались преимущественно закономерности воспроизведения человека
как субъекта. Другими словами, нас интересовали результативные и структурные характеристики памяти школьника с различными
типами мнемических способностей как симптомокомплексами устойчивых, проявляющихся независимо (относительно независимо)
1 Осинина Т. Н. О запоминании и воспроизведении учебного материала//Вестник Ярославского государственного университета
им. П. Г. Демидова. Серия Гуманитарные науки. – 2011. – № 3. – С. 117–120.
2 Осинина Т. Н. Индивидуальные различия воспроизведения учебного материала//Психология индивидуальности: материалы 4 Всероссийской
научной конференции. – М., 22–24 ноября 2012. – С. 99.
3 Черемошкина Л. В., Осинина Т. Н. Мнемические способности школьников 12 лет и успешность воспроизведения ими учебного материала//
Психология учебной деятельности и готовности к обучению: сборник научных статей/под ред. Н. В. Нижегородцевой. Ярославль: Изд-во ЯГПУ,
2010. С. 137–147.
4 Черемошкина Л. В., Осинина Т. Н. Память: закономерности воспроизведения учебного материала. М.: Прометей , 2012. – 208 с.
5 Осинина Т. Н. Особенности воспроизведения учебного материала //Международная научная конференция «Ананьевские чтения – 2012».
«Психология образования в современном мире». – Санкт-Петербург, 16–18 октября 2012. – С. 60–61.

154 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
от его сознания, свойств. В связи с этим, задачи на исследование влияния отношения ребенка к учебному тексту, не ставилось. Поэтому
влияние регуляции рассматривается нами в контексте уточнения субъектных закономерностей, как повторяющихся тенденций
запоминания и воспроизведения, обусловленных взаимодействием функциональной, операционной и регулирующей сторон
памяти, проявляющимся независимо (относительно независимо) от сознания человека 1 .
Наличие в структуре мнемических способностей регулирующих механизмов (третий уровень развития мнемических способностей)
повышает показатели объёма как непосредственного, так и отсроченного воспроизведения учебного материала. Иначе
говоря, в системе мнемических способностей появляются ориентировочные, контролирующие, планирующие действия, которые
приводят к повышению эффективности как непосредственного, так и отсроченных воспроизведений. Качественное своеобразие
воспроизведения учебного текста школьниками данной группы характеризуется отсутствием искажений и наличием большого
количества привнесений в воспроизводимый смысловой материал. Описанные закономерности объясняются сформированностью
всех компонентов функциональной системы мнемических способностей.
Проведенное исследование показало, что воспроизведение, как проявление функциональных, операционных и регулирующих
механизмов мнемических способностей, в абсолютном большинстве случаев представляет собой не репродукцию, а неосознаваемую
или осознаваемую реконструкцию оригинала, в основе которой лежат глубина переработки информации или отношения к ней.
На забывание учебного материала также влияют как объективные (например, время), так и субъективные факторы 2 . Процесс
забывания учебного материала представляет собой несколько принципиально отличных этапов, различающихся как количеством
правильно воспроизведенных смысловых единиц, предложений и слов, так и структурой мнемических способностей субъекта. Это
подтверждают полученные различия средних значений по количеству правильно воспроизведенных смысловых единиц при непосредственном
воспроизведении и воспроизведении спустя неделю и год, а также при отсроченном воспроизведении спустя сутки,
и отсроченном воспроизведении спустя неделю и год, которые статистически значимы. Изменение объема невоспроизводимого
(т. е. забытого) материала через сутки, неделю и год после запоминания можно отнести к объективным закономерностям.
Однако влияние фактора времени на память всегда опосредовано операционными и регулирующими механизмами мнемических
способностей. Проведенное исследование показало, что объем и качественная специфика забывания учебного материала школьниками
12–13 лет в значительной мере обусловлены уровнем развития операционных механизмов их мнемических способностей.
Операционные механизмы мнемических способностей, как орудий запоминания и воспроизведения, определяют зависимость
забывания учебного материала от особенностей его обработки.
Школьники с первым и вторым уровнями развития мнемических способностей характеризуются медленной и постепенной
утратой материала (наблюдается «пологая кривая»). «Кривая» забывания учебного материала школьниками с третьим уровнем
имеет «скачкообразную» форму. Это свидетельствует о том, что активная мыслительная переработка информации, предопределенная
развитыми операционными механизмами, и появление в структуре мнемических способностей субъекта регулирующих
механизмов увеличивает длительность и прочность сохранения учебного текста, повышая показатели объёма воспроизведения
материала и предотвращая его забывание 3 .
Учебный текст как вариант осмысленного вербального материала приводит к активизации операционной и регулирующей
сторон памяти и «вплетается» благодаря этим механизмам в систему ранее усвоенной информации, иначе говоря, систему знаний
учащегося. Вследствие этого «кривая» забывания учебного текста приобретает иную форму, гораздо более пологую, нежели «кривая»
забывания бессмысленных слогов.
Проблема реконструкции смыкается с процессом заучивания, поскольку подлинное овладение материалом означает умение пользоваться
им в различных контекстах, планах, в различных связях с другими, усваиваемыми в процессе обучения знаниями. Можно
сказать, что работы, посвященные реконструкции в процессе воспроизведения, направлены на исследование характера и особенностей
проявления операционной стороны памяти 4 . При анализе форм переработки информации в процессе воспроизведения следует отметить
наличие специфики, обусловленной особенностями регулирующей стороны памяти субъекта деятельности. Анализ полученных
данных позволяет выделить несколько видов реконструкции учебного материала, которые характеризуют разную меру участия
операционных и регулирующих механизмов мнемических способностей субъекта в процессе воспроизведения им учебного материала.
Такой подход к вопросу реконструкции имеет, с нашей точки зрения, особое значение. Во‐первых, это означает, что восстановление
оригинала происходит как на осознаваемом, так и на неосознаваемом уровнях психической активности. Во‐вторых, переход
от непреднамеренного к сознательному преобразованию материала обусловлен развитием операционных и регулирующих механизмов
памяти ребенка, которые формируются в условиях образовательного процесса 5 .
Формирование способов обработки информации — это развитие операционных и регулирующих механизмов мнемических способностей,
которые, в свою очередь, зависят от специфики обучающих программ 6 . Чтобы обеспечить эффективную репродукцию,
а также переход от репродуктивного к реконструктивному воспроизведению, необходимо ввести в систему обучения специальные
средства и процедуры, направленные на развитие умений обрабатывать материал и регулировать мнемическую активность. Умение
использовать усвоенный материал в различных контекстах, умение свободно им оперировать, не теряя логики и содержательности
построения ответа, являются основными показателями степени развитости памяти ученика.
Повышение эффективности памяти должно быть связано: 1. с организацией предъявляемого для запоминания материала, регуляцией
его вероятностной структуры с учетом возможностей субъекта; 2. с формированием индивидуально-своеобразных способов
переработки информации. Преимущество смысловой, логической памяти над механической памятью заключается в ее опоре
1 Черемошкина Л. В., Осинина Т. Н. Память: закономерности воспроизведения учебного материала. М.: Прометей , 2012. – 208 с.
2 Черемошкина Л. В., Осинина Т. Н. Забывание учебного материала школьниками с различным уровнем развития мнемических способностей//
Практическая психология и социальная работа. – 2011. – № 7. – С. 31–45.
3 Черемошкина Л. В., Осинина Т. Н. «Кривая» забывания учебного материала школьниками с различным уровнем развития мнемических
способностей//Актуальные проблемы психологических исследований: сборник научных статей МосГУ, 2013.
4 Bartlett F. Ch. Remembering: a study in experimental and social psychology. – Cambridge University Press, UK, 1995.
5 Cheremoshkina L. V. Influence of internet – activity for people’s cognitive abilities.//The 2nd International Conference on Education and Educational
Psychology (ICEEPSY) 2011, Elsevier Procedia Social and Behavioral Sciences, 2011, Volume 29, p. 1625–1634.
6 Cheremoshkina L. V. The Experimental Researches of Memory, Attention and Thinking of the internet-activity (Internet – Players’) of Children Aged
10–12, 14–16, of Students Aged 18–20, and of Adults Aged 25–40 //International Conference on Education and New Learning Technologies held in Barcelona,
4–6 July, 2011.

Section 12. Psychology
155
на анализ содержания воспринимаемых сообщений, в комплектовании обобщенных смысловых единиц информации. Зависимость
эффективности кратковременной памяти от способов переработки информации служит наглядным проявлением взаимодействия
кратковременной и долговременной памяти. Способы переработки материала, которые формируются в процессе обучения, сохраняются
затем в долговременной памяти и обслуживают кратковременную память.
Эффективность памяти школьника, таким образом, обусловлена:
А) спецификой учебного материала (его структурированностью, характером преподнесения, объемом и т. д.);
Б) характером деятельности ученика с конкретным материалом;
В) и самое главное, уровнем развития его мнемических способностей.
Полученные нами результаты показывают, что развитие памяти на уроке является не только стратегией, но тактикой прочного
усвоения знаний. Вместе с тем, развитие способностей оперировать учебной информацией — одно из направлений формирования
регуляции поведения и деятельности школьника.
Список литературы:
1. Осинина Т. Н. О запоминании и воспроизведении учебного материала//Вестник Ярославского государственного университета
им. П. Г. Демидова. Серия Гуманитарные науки. — 2011. — № 3. — С. 117–120.
2. Осинина Т. Н. Воспроизведение учебного материала школьниками с различным уровнем развития мнемических способностей:
Дис. … канд. психол. наук. — М., 2011.
3. Осинина Т. Н. Непосредственное и отсроченное воспроизведение учебного материала школьниками с различным уровнем
развития мнемических способностей//Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. — 2011. —
№ 3. (том 5) — С. 47–54.
4. Осинина Т. Н. Индивидуальные различия воспроизведения учебного материала//Психология индивидуальности: материалы
4 Всероссийской научной конференции. — М., 22–24 ноября 2012. — С. 99.
5. Осинина Т. Н. Особенности воспроизведения учебного материала//Международная научная конференция «Ананьевские чтения
— 2012». «Психология образования в современном мире». — Санкт-Петербург, 16–18 октября 2012. — С. 60–61.
6. Середа Г. К. Что такое память//Психологический журнал. — 1985. — Т. 6. — № 6.
7. Смирнов А. А. Проблемы психологии памяти. –М.: Просвещение, 1966.
8. Черемошкина Л. В. Диагностика мнемических способностей школьников 10–12 лет: Дис. … канд. психол. наук. — Л., 1988.
9. Черемошкина Л. В. Психология мнемических способностей: Дис. … доктора психол. наук. — Ярославль, 2000.
10. Черемошкина Л. В. Психология памяти. — М.: Академия, 2002.
11. Черемошкина Л. В. Психология памяти. — М.: Аспект Пресс, 2009.
12. Черемошкина Л. В. Способности в структуре интеллекта//Психология интеллекта и творчества: Материалы научной конференции,
посвященной памяти Я. А. Пономарева и В. Н. Дружинина/Под ред. А. Л. Журавлева, М. А. Холодной, Д. В. Ушакова, — М.:
Изд. ИП РАН, 2010.
13. Черемошкина Л. В., Осинина Т. Н. Мнемические способности школьников как фактор успешности воспроизведения учебного
материала//Психология обучения. — 2011. — № 4. — С. 21–35.
14. Черемошкина Л. В., Осинина Т. Н. Воспроизведение учебного материала школьниками с различным уровнем развития мнемических
способностей//электронный журнал «Психологическая наука и образование www. psyedu. ru» — 2011. — № 3. — http://www.
psyedu. ru/journal/2011/3/2420. phtml.
15. Черемошкина Л. В., Осинина Т. Н. О забывании учебного материала//Экспериментальная психология. — 2011. — № 3. — С. 97–125.
16. Черемошкина Л. В., Осинина Т. Н. Забывание учебного материала школьниками с различным уровнем развития мнемических
способностей//Практическая психология и социальная работа. — 2011. — № 7. — С. 31–45.
17. Черемошкина Л. В., Осинина Т. Н. Мнемические способности школьников 12 лет и успешность воспроизведения ими учебного
материала//Психология учебной деятельности и готовности к обучению: сборник научных статей/под ред. Н. В. Нижегородцевой.
Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 2010. С. 137–147.
18. Черемошкина Л. В., Осинина Т. Н. «Кривая» забывания учебного материала школьниками с различным уровнем развития
мнемических способностей//Актуальные проблемы психологических исследований: сборник научных статей МосГУ, 2013.
19. Черемошкина Л. В., Осинина Т. Н. Память: закономерности воспроизведения учебного материала. М.: Прометей, 2012. — 208 с.
20. Bartlett F. Ch. Remembering: a study in experimental and social psychology. — Cambridge University Press, UK, 1995.
21. Cheremoshkina L. V. Influence of internet — activity for people’s cognitive abilities.//The 2nd International Conference on Education
and Educational Psychology (ICEEPSY) 2011, Elsevier Procedia Social and Behavioral Sciences, 2011, Volume 29, p. 1625–1634.
22. Cheremoshkina L. V. The Experimental Researches of Memory, Attention and Thinking of the internet-activity (Internet — Players’)
of Children Aged 10–12, 14–16, of Students Aged 18–20, and of Adults Aged 25–40//International Conference on Education and New
Learning Technologies held in Barcelona, 4–6 July, 2011.
Pomytkina Lyubov Vitalievna, National Aviation
University, Associate Professor of aviation psychology
Personal readiness of youth to makingstrategic life decisions
The actuality of the problem caused by the fact that at the present stage of development of society the important task of higher education is
to create not just people with a certain amount of knowledge, but socially active, highly moral young students with an appropriate behavior.
An important indicator of students’ readiness for future life is their ability to make strategic life decisions.
Decision-making from different positions explored such famous scientists as P. K. Anohin, V. A. Molyako, D. Kelli, T. V. Kornilova,
A. K. Tihomirov, V. M. Chernobrovkin, etc. However, the problem of making strategic life decisions specifically by young students
explored insufficiently.
The purpose of the article is to highlight the results of theoretical and empirical research of personal readiness of students to making
strategic life decisions.

156 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Strategic life decisions are considered by scientists (K. A. Abulhanova-Slavskaya, G. A. Ball, V. G. Panok, L. V. Sohan, T. M. Titarenko) as
being associated with a particular responsibility, have a leading importance during the person’s life and influence the formation of the individual’s
life way 1 . Strategic life decisions have an outstanding and determining the future character, and have a significant impact on the future life of
the individual. To these decisions scientists refer the decision of determination the life position of the individual, the decision of professional
self-determination, the decision of choosing a life partner 2 .
Making strategic life decisions is a complex self-determining cyclical process that takes place on the basis of psychical turn (N.Ya.Grot 3 ) and
updates the value-motivational, emotionally-sensual, intellectual and volitional psychological mechanisms and leads to the self-determination in
life (choice of position in life, profession, life partner), reducing uncertainty of the initial choice situation.
Collectively, the given psychological mechanisms determine the readiness of person to making strategic life decisions, solving future
determining life tasks.
The success of making strategic life decisions by students is determined by their personal readiness for this process. Theoretical and
methodological analysis of scientific sources allowed to determine the personal readiness as a complex hierarchic structural formation
consisting of value-motivational, emotionally- cognitive, goal-setting and operational components, that provides the ability of individual to
better determine own position in life, professional self-determination, choice of life partner. The development of students’ readiness to making
strategic life decisions may become real on condition of the implementation in practice of the university a specially designed training program
for youth based on a defined approach.
During the process of scientific research, has been developed an acme-humanistic approach that acts as the base for the development of
conceptual understanding of the individual and the process of making strategic life decisions by students. It allows to determine the principles
of diagnostics of a personal readiness of students, develops and implements psychological-educational tools aimed for the psychological
support of students in the process of self-determination in life. Acme-humanistic approach synthesizes the main conceptual fundamentals
and principles of acmeological, axiological and humanistic approaches which can be summarized as follows: the principle of the integrity
of the personality; the principle of social and psychological determination of making strategic life decisions by personality; the principle of
development and self-actualization of the personality; the principle of raciogumanizm 4 , which justifies the harmonization of the principles of
humanism, on the one hand, and rationalism, on the other hand, as the defining basis of scientific knowledge; the principle of freedom of the
personality in the process of making strategic life decisions.
On the basis of the conceptual approach, has been developed the selection and justification of psychodiagnostic tools that allowed to
empirically investigate the level of readiness of modern youth to making strategic life decisions. At the different stages of the empirical research,
for identifying the level of value-motivational component of personal readiness of students to making strategic life decisions has been used:
«The morphological test of values» V. F. Sopov’s, L. V. Karpushyna, the method of «Life tasks of personality» T. M. Tytarenko; to study the level
of development of the emotionally-cognitive component — a test «The life position of the personality» E. Bern`s, the questionnaire «The
emotionally-cognitive readiness of the individual to determine own life position» (author’s), the questionnaire «The readiness for professional
self-determining» (author’s), the method «The family agreement» N. N. Kozlov`s, the questionnaire «Selecting a marriage partner» (author’s).
The studying of the level of development of a goal-setting component was implemented on the basis of the method «The level of a subjective
control» Dzh.Rotter`s, «The life tasks of the personality» T. M. Tytarenko; to study the operational component, has been used the narrative
method that allowed to determine the level of validity of solutions. To study the operational characteristics of making strategic life decisions
by students, have been used the methods «The self-concept of realization of the individual’s life goals» and «Diagnosis of the achieving goals
strategies» N. R. Molochnykov`s, «Study of specialties of making decisions» E. P. Ilyin`s.
The analysis of the results of the empirical study of personal readiness of students to making strategic life decision for determining own
life position, based on four components of readiness, revealed that the rates of development of the value-motivational component (31,2%),
the information and cognitive (24,4%) and the operational components (23,6%) relate to low level; the indicators of development of the
goal-setting component (38,6%) — below the average level. Persistence of the low level of personal readiness of students is characterized by
unawareness of the value of own beliefs, the ideological settings and opinions, the lack of motivation to create and improve own life position,
the attitude towards themselves and the world; the lack of knowledge about the types of life positions of the personality and abilities to create
own life position; the uncertainty of the target and the ways to create own life strategy; the inability to justify the made decision about chosen
life position and to outline the ways to achieve it.
The analysis about the professional self-determination showed that the development of the value-motivational component (46,0%) and
the emotionally cognitive component (64,5%) relate to the average level; the development of the goal-setting component (35,8%) and the
operational component (34,3%) — low level of development. This means that the overall development of students’ readiness based on the
four components relates to the level below the average and is characterized by the lack of valuably-positive attitudes of students to the chosen
direction of professional activity, the lack of motivation to professional self-perfection; the lack of the necessary professional knowledge; the
unawareness of the purpose of the professional growth and the inability to justify the made decision about the professional self-determination.
The analysis of the results of the empirical study of personal readiness of students to make strategic life decisions about the choice of a
marriage partner showed the differences in the results of boys and girls. The results revealed that the development of the value-motivational
component of students’ readiness relates to the low level and the level below the average (27,6% for boys and 43,7% for girls); the development of
the emotionally-cognitive component — low and average (40,1% for boys and 48,5% for girls); the development of the goal-setting component —
the level below the average and average (45,0% for boys and 56,0% for girls), the development of the operational component — low level
(29,5% for boys and 38,2% for girls). Low and average levels of all four components of readiness indicate the lack of awareness of students of
the values ​of marriage and the lack of motivation to look for the partner (both boys and girls), the insufficient system of knowledge needed
to create a family (especially for boys), uncertainty of purpose and methods of choosing a marriage partner, the inability to justify the made
strategic life decision (both boys and girls).
Diagnostic results confirmed the assumption that the majority of students make decisions about the choice of marriage partner, having
no certain knowledge of the specialties of the selection process and its criteria, being not aware of the responsibility for the consequences.
1 Abulhanova -Slavskaya K. A. Life strategy. M. Thought. 1991. 299 p.
2 Adler A. The cours of human life as a psychological problems. – Human Development, 1968. № 3. P.184–200.
3 N.Ya.Grot. Selected psyhologіcal works. M. D. Boyprav. Nіzhin. NDU M. Gogol. 2006. 296 p.
4 Ball G. A. Landmarks modern humanism (in social, educational, psychological spheres). K. Rivne. Publisher Oleg Zenj. 2007. 172 p.

Section 12. Psychology
157
Decision making in this area is implemented mainly under the influence of teenagers’ emotional confusion, sympathy, social stereotypes, fear
of loneliness, that leads to haste and unjustified expectations.
Unlike boys, girls have slightly higher levels of readiness to making strategic life decision about the choice of a marriage partner in all
components, due to greater female responsibility of nature for the birth and an upbringing of the child, creation of a family comfort. Students
consider potentially important the existence of their own family, close relationship, but most of them don’t choose a partner according to
common interests.
The research of the operational characteristics of making strategic life decisions by students (the personal determinants, the specialties of
goal-setting and goals-achieving strategies) occurred by establishing the correlations using the Spearman correlation coefficient. The highest
correlation of students’ readiness to making strategic life decisions was with such a personal quality as «independence» (r = 0,82 at p ≤
0,01). This is consistent with the detected specificity of these decisions, which are vitally important and therefore the responsibility for their
consequences do not rely on parents or reference environment, but straightly on the person.
Also has been received a high enough correlation between resoluteness (r = 0,57 at p ≤ 0,01), purposefulness (r = 0,46 at p ≤ 0,05), predicting
the future (r = 0,47 at p ≤ 0,01) and the readiness of students to make strategic life decisions, that justifies the existing theoretical propositions of
scientists about the importance of the volitional qualities in the process of electing the main goal of life, goal-setting in the staging of important
goals of life, predicting the future by anticipating the consequences of decisions and building own life path.
The analysis of the data of students’ readiness to goal-setting revealed the division of life goals by areas, where the first place in importance
for students takes a professional self-determination and a job; the second place — the choice of a marriage partner and the creation of family;
the third place — the life position, the social status and the relationships with others.
The experimental data have refuted the existed hypothesis of a premier importance to students of their own position in life, which may be
associated with the desire of independence and the need of financial support, which the professional self-realization provides to a young person.
The diagnostic of the goals-achieving strategies showed that the majority of students choose a passive strategy (38,9%), which is characterized
by excessive caution, refusal for anteriority, social closeness of personality; an active-plastic strategy (33,3%), which is characterized by a
combination of a proper activity with communicative «diplomacy»; an active-rigid — 5,5% and the mixed strategies — 22,2%. The dominance
of the passive strategies consistent with statistic data about the wait-stance of modern youth, indifference of the majority to participate in public
life, and is a major reason for the lack of formation of students’ personal readiness to making strategic life decisions.
In general, the results of empirical studies have shown mainly the lack of students’ readiness to making strategic life decisions about
determining own life position, professional self-determination and the choice of a marriage partner, which necessitates the development
and implementation in the practice of universities the psychological and pedagogical support, aimed at the developing skills of students on
setting the strategic life goals and preparing youth to making strategic life decisions.

158 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Section 13. Regional studies and socio-economic geography
Danova Tatiana Evgenievna, associate professor of the Chair
of atmospheric physics and climatology, candidate of Sciences (geographic);
Prokofiev Oleg Miloslavovich, assistant of the Chair of atmospheric physics and climatology
Odessa State Environmental University
Данова Татьяна Евгеньевна, кандидат географических наук,
доцент кафедры физики атмосферы и климатологии;
Прокофьев Олег Милославович,
ассистент кафедры физики атмосферы и климатологии
Одесский государственный экологический университет
Spatial distribution of characteristics of the power spectrum of temperature
of air at a surface of the earth and moisture contents of antarctic air
Пространственное распределение характеристик энергетического спектра
приземной температуры и влагосодержания антарктического воздуха
Методы расчета основных характеристик влагосодержания были разработаны Дроздовым О.А 1 . Влагосодержание атмосферы
рассчитываются с учетом данных на главных изобарических поверхностях:
1 p
W = qdp
q
∫
(1)
po
W = 10(0,150r + 0,175r + 0,10 r + r )
(2)
850 700 500 300
где W — влагосодержание столба атмосферы в слое 850–300 гПа, кг/м 2 ; r – отношение смеси — массы водяного пара к массе сухого
воздуха в том же объеме, г/кг; 0,075; 0,150; 0,175; 0,10 — коэффициенты ( k * ), характеризующие частицу массы атмосферы между
главными изобарическими поверхностями.
При расчетах использовались данные радиозондирования атмосферы по 13 антарктическим станциям о значениях отношениях
смеси в слое 850–300 гПа. Уровень 300 гПа обычно не включают в расчеты из-за малого влагосодержания на этом уровне, однако,
учитывая высоту станции Amundsen Scott (2835 м над уровнем моря), то высота 500 гПа для этой станции, в большинстве случаев,
является первой из стандартных изобарических поверхностей. Поэтому будем учитывать 300 гПа поверхность, как верхнюю границу
исследуемого слоя.
Известно, что для Антарктиды характерны катабатические ветры — плотные холодные воздушные потоки, направленные вниз
по склонам земной поверхности, стоковые ветры захватывают слой воздуха до нескольких сотен метров. Поэтому, расчет влагосодержания
в Антарктиде проводился в приподнятом слое тропосферы 850–300 гПа, что позволило избежать расчетов в районах
стоковых ветров, которые характеризуются минимальными значениями влажностных характеристик. Таким образом, мы учитываем
практически всю влагу, содержащуюся в тропосфере Антарктики и принимающую участие в процессе снегонакопления на материке.
Для выявления характеристик энергетического спектра приземной температуры воздуха и влагосодержания в тропосфере
Антарктики использовался алгоритм Фурье-анализа 2 . Это позволило получить статистические оценки спектральной плотности
среднемесячных значений влагосодержания слоя 850–300 гПа антарктического воздуха и среднемесячных значений приземной
температуры воздуха (дискретность 1 месяц). Вероятность статистических оценок взаимной спектральной плотности определялись
по когерентности при условии γ(ω)≥0,90. Для анализа были выбраны пиковые значения спектральной плотности среднемесячных
значений влагосодержания и температуры воздуха, которые интерпретированы как годовые, полугодовые и сезонные колебания.
В спектральной плотности среднемесячных значений влагосодержания слоя 850–300 гПа обнаружены годовые колебания с периодом
11,6 месяцев, полугодовые — 5,8 месяцев и сезонные колебания — 3,4 месяца и колебания с периодом 42,7 месяца (3,6 года). В спектральной
плотности среднемесячных значений приземной температуры воздуха обнаружены колебания с периодом 42,7 месяца
(квазичетырехлетние), годовые — 11,6 месяцев, полугодовые — 5,8 месяцев и сезонные колебания — 3,9 месяца 3 . Расчеты подтвердили
теоретические положения о влиянии изменений температуры на изменения влагосодержания воздуха.
Спектральную плотность случайной функции можно рассматривать как «энергетический спектр» этой функции. Это объясняется
тем, что в качестве случайной функции часто рассматриваются такие величины как: скорость ветра, скорость течения в океане,
напряжения и многие другие. В таком случае распределение дисперсий, имеющих квадрат размерности амплитуды, пропорционален
плотности распределения энергии сигнала по частотам 4 .
Проведенный Фурье-анализ позволил получить доминирующие и побочные периодичности, каждая из которых имеет свое
значение энергетического спектра. Рассчитанные количественные характеристики энергетического спектра приземной температуры
и влагосодержания антарктического воздуха представлены в табл. 1. Проведем визуализацию пространственного распределение
1 Дроздов О. А. и Григорьева А. С. Влагооборот в атмосфере. – Л.: Гидрометеоиздат, 1963. – 315 с.
2 Гончарова Л. Д., Школьний Є. П. Методи обробки та аналізу гідрометеорологічної інформації: Навчальний посібник//Одеса: Екологія. – 2007.
– 454 с.
3 Danova T., Prokofev O. Description of temperature and regime of humidity of troposphere above Antarctic Continent/Тези доповідей міжнародної
антарктичної конференції ІАС2008: “Україна в Антарктиці – національні пріоритети і глобальна інтеграція” 23–25 травня 2008р., м. Київ. – С. 77.
4 Гончарова Л. Д., Школьний Є. П. Методи обробки та аналізу гідрометеорологічної інформації: Навчальний посібник//Одеса: Екологія. – 2007. – 454 с.

Section 13. Regional studies and socio-economic geography
159
количественных характеристик энергетического спектра обоих процессов (рис. 1, 2). На этих картах нанесены изолинии равных
значений величины энергетического спектра для влагосодержания тропосферы Антарктики и приземной температуры воздуха.
Заметим, что максимальные значения спектральной плотности, которая характеризует энергетический спектр исследованных функций,
характерны для годовых колебаний, вторыми по величине являются полугодовые колебания. Только для станций Bellingshausen
и Sanae значение спектральной плотности, присущие квазичетырехлетнему колебанию превышают энергетику полугодовых колебаний.
Отметим, что пространственное распределение годовых, полугодовых и сезонных гармоник имеет схожий рисунок, более
того расположение зон максимумов и минимумов значений энергетического спектра влагосодержания тропосферы и приземной
температуры антарктического воздуха фиксируется в одних и тех же районах Антарктиды.
Минимальные значения энергетического спектра обоих процессов фиксируются в районе Антарктического купола 90º ю. ш.
140º в.д, второй минимум наблюдается в районе побережья 72º ю. ш. 10º в.д — ст. Neumayer, причем, второй минимум является
характерным для энергетического спектра влагосодержания гармоник всех периодов, а для температуры воздуха второй минимум
характерен для годовых и полугодовых колебаний. Существование второго минимума в районе станции Neumayer объясняется
в первую очередь расположением станции на побережье моря Росса в зоне шельфового ледника Ронне-Фильхнера.
Зона максимальных значений энергетического спектра обоих процессов находится в районе 66º ю. ш. и от 95 до 110º в. д. (район
ст. Mirny и Casey). Зона существования максимума совпадает с зоной ярко выраженных динамических процессов Восточной
Антарктиды: районом стоковых ветров.
В Антарктиде стоковые ветры возникают в 700–800 км от берега в глубине континента и затухают в 3–4 км от берега над морем.
Скорость стокового ветра может достигать очень больших значений: при усилении она достигает в некоторых случаях 80–90 м/с.
Это свидетельствует о том, что район 66º ю. ш. и от 95 до 110º в. д. характеризуется большими запасами кинетической энергии. Известно,
что различные преобразования в атмосфере характеризуют скорость и интенсивность различных процессов.
Таблица 1
Доминирующие и побочные периодичности влагосодержания и приземной температуры воздуха (в месяцах)
Станция
Ряд
Длина
ряда
Доминирующий
пик
Побочные
максимумы
Количественная характеристика энергетического спектра
год полгода сезон 42,7 64,0 85,3
Западная Антарктида
Bellingshausen
Влагосодержание
11,6 42,7; 5,8; 3,4 32,96 1,29 2,06 3,76
128
Температура 42,7; 11,6 5,8; 3,9 10,54 4,35 3,30 10,99
Neumayer
Влагосодержание
10,7 4,9; 3,8 7,12 0,80 0,31
64
Температура 10,7 4,9; 2,8 395,08 51,20 6,50
Sanae
Влагосодержание
10,7 42,7; 5,6; 2,5 11,04 0,89 0,25 8,32
128
Температура 10,7 5,6; 3,8 283,51 20,07 7,05
Halley
Влагосодержание
10,7 5,6; 2,2 10,78 0,89 0,31
128
Температура 10,7 5,6; 2,4 1209,73 91,03 19,82
McMurdo
Влагосодержание
10,7 5,6; 3,8 8,02 1,31 0,63
128
Температура 11,6 5,6; 3,5 1128,41 182,65 19,40
Восточная Антарктида
Casey
Влагосодержание
11,6 6,0; 64,0; 3,6 20,81 4,89 1,38 1,89
256
Температура 11,6 42,7; 6,0 962,45 110,44 9,61 20,15
Mirny
Влагосодержание
11,6 6,0; 3,9 38,79 6,57 1,44
256
Температура 11,6 6,0; 42,7; 3,8 799,00 127,58 14,37 17,16
Dumont d’Urville
Влагосодержание
11,6 6,0; 3,9 19,57 5,75 0,97
256
Температура 11,6 6,0; 3,9 1222,38 108,81 6,17
Mawson
Влагосодержание
10,7 5,8; 2,8 13,06 2,29 0,45
128
Температура 11,6 5,6; 2,5 561,77 96,29 10,36
Molodezhnaya
Влагосодержание
10,7 5,6; 42,7; 3,8 23,80 2,43 0,86 1,39
128
Температура 10,7 5,8; 3,8 547,03 52,13 6,67
Davis
Влагосодержание
11,6 5,6; 42,7; 3,6 13,54 3,05 0,48 0,77
128
Температура 11,6 5,6; 42,7; 3,4 657,36 100,66 11,54 31,58
Novolazarevskaya
Влагосодержание
10,7 6,1; 3,8 18,58 3,15 0,73
128
Температура 10,7 6,1; 3,8 581,43 50,62 7,11
Amundsen-Scott
Влагосодержание
11,6 85,3; 5,8; 4,0 0,30 0,08 0,02 0,13
256
Температура 11,6 5,8; 4,0 43,58 9,52 0,43

160 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
а) годовые
б) полугодовые
в) сезонные
Рис. 1 Карты количественной характеристики энергетического спектра влагосодержания тропосферы Антарктики
а) годовые
б) полугодовые
в) сезонные
Рис. 2 Карты количественной характеристики энергетического спектра приземной температуры антарктического воздуха
Существенное значение имеет кинетическая энергия, которая непосредственно связана со скоростью ветра. Такая же картина
расположения изолиний с формированием зон максимумов и минимумов характерна для пространственно-временного распределения
практически всех исследованных параметров (отношение общей облачности к нижней, скорости ветра, влагопереноса).
Выводы. Существование выявленной зоны максимумов объясняется, в первую очередь, орографическими особенностями
подстилающей поверхности. Восточная Антарктида представляет собой монолитную платформу, оконтуренную по краям плато
горными цепями. В центральной части высота плато достигает 4300 м над уровнем моря. Наличие куполообразного рельефа при-

Section 13. Regional studies and socio-economic geography
161
водит к возникновению стоковых ветров. Стоковые ветры возникают на достаточно крутых склонах ледникового щита: вследствие
охлаждения слоя воздуха у поверхности льда, плотность приповерхностного слоя повышается, и он под действием силы тяжести
стекает вниз по склону. Толщина слоя стока воздуха составляет обычно 200–300 м. Именно зоны стоковых ветров характеризуются
максимальными значениями энергетических характеристик.
Список литературы:
1. Дроздов О. А. и Григорьева А. С. Влагооборот в атмосфере. — Л.: Гидрометеоиздат, 1963. — 315 с.
2. Гончарова Л. Д., Школьний Є. П. Методи обробки та аналізу гідрометеорологічної інформації: Навчальний посібник//Одеса:
Екологія. — 2007. — 454 с.
3. Danova T., Prokofev O. Description of temperature and regime of humidity of troposphere above Antarctic Continent/Тези доповідей
міжнародної антарктичної конференції ІАС2008: “Україна в Антарктиці — національні пріоритети і глобальна інтеграція”
23–25 травня 2008 р., м. Київ. — С. 77.
Holishina Maryna Aleksandrovna, the Tuvan state university,
senior teacher the Department of economic geography and geo-information systems
Kylgyday Ai-kys Chamdalovna, Tuvinian Institute for Exploration of Natural Resources
of Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, researcher of Regional Economy Laboratory
Хольшина Марина Александровна, Тувинский государственный университет,
старший преподаватель кафедры экономическая география и ГИС
Кылгыдай Ай-кыс Чамдаловна, Тувинский институт комплексного освоения природных ресурсов сибирского
отделения Российской академии наук, научный сотрудник лаборатории Региональная экономика
Natural and mechanical movement of the population of Tuva Republic
Естественное и механическое движение населения Республики Тыва
Вопросы исследования естественного и механического движения населения на разных территориальных уровнях представляют
значительный интерес для исследования. Для Республики Тыва, представляющей из себя закрытую для внешних миграционных
процессов систему, единственным источником роста численности населения является естественное движение населения.
Естественное движение населения — основной фактор, определяющий динамику общей численности населения, и в большинстве
случаев основной фактор, определяющий динамику численности отдельных народов. Процесс естественного воспроизводства
населения изучается с помощью данных статистических показателей. К показателям естественного движения населения относятся:
численность постоянного населения; коэффициент рождаемости, смертности и естественного прироста; средняя продолжительность
жизни у мужчин и женщин; половой и возрастной состав населения 1 .
К естественным факторам относятся физическая среда, климатические условия, наследственность, к социальным — общественное
положение женщины, уровень удовлетворения материальных и культурных потребностей населения, уровень санитарной
культуры, степень обеспеченности детскими учреждениями, уверенность в завтрашнем дне, законодательство в области народонаселения,
детская смертность, национальные традиции, урбанизация 2 . На воспроизводство населения оказывает влияние множество
факторов, которые можно объединить в группы: социально-экономические, природно-экологические, демографические 3 (табл. 1).
Таблица 1 — Основные факторы влияния на воспроизводство населения
Группы влияния на воспроизводство населения
Демографические Социально-экономические Природно-экологические
Показатели естественного движения Уровень жизни
Природно-климатические условия;
населения;
Показатели механического движения
населения
Развитие здравоохранения, образования,
торговли, транспорта, связи;
Обеспеченность природными
ресурсами;
Возрастная и половая структура
Занятость населения;
Экологическая обстановка;
населения;
Продолжительность жизни; Криминогенная обстановка Производственная нагрузка
на природную среду.
Показатели уровня брачных отношений. Динамика цен на товары и услуги;
Активность инвестиционной
деятельности;
Жилищные условия населения
Тува относится к тем немногочисленным регионам РФ, находящихся на территории Сибирского федерального округа, где сохраняется
естественный прирост населения. На первый взгляд, демографическая ситуация в Республике Тыва, выглядит несколько благополучнее,
чем в целом по России: рождаемость выше смертности, наблюдается естественный прирост населения. Например, естественный прирост
1 Савельева Е. Е. Ключевые подходы к региональным исследованиям естественного и механического движения населения. Вестник Тамбовского
университета. Том 17, вып. 1, 2012. – С. 444–446.
2 Урланис Б. Ц. Народонаселение: исследования, публицистика. М., 1976. – С. 245–247.
3 Гладышев А. В. Некоторые вопросы построения системы показателей для оценки параметров социально-демографической ситуации.
Межвузовский сборник научных трудов. Актуальные проблемы современного управления и экономики. Выпуск 7. М.: ИНИОН РАН, 2005. – 67 с.

162 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
населения по республике в 2011 г. составил 16,5 человек на 1000 населения, тогда как для большинства регионов России наблюдается сокращение
численности населения. На 1 января 2012 г. общая численность постоянного населения республики составила 309,3 тыс. чел.
За период с 2001 года увеличилась на 5,0 тыс. чел., в том числе в 2007 г. — на 2,2 тыс. чел 1 .. По данным статистики, численность городского
населения республики с 2001 г. увеличилась на 7,1 тыс. человек, в то время как число сельских жителей сократилось на 5,2 тыс. человек.
Коэффициент естественного прироста населения в республике на протяжении всего периода реформ остается положительным,
однако, по сравнению с 1990 г. он снизился более чем в 1,2 раза. Более тревожным фактом является то, что уровень младенческой
смертности в республике остается одним из самых высоких в России — 13,5 умерших детей в возрасте до 1 года на каждую 1000 родившихся.
Уровень детской смертности в определенной мере обусловлен высоким уровнем заболеваемости взрослого населения,
распространенностью алкоголизма, табакокурения.
Хотя, Тува почти два десятилетия занимает одно из последних мест в России по основным социально-экономическим показателям
и уровню среднедушевых денежных доходов населения, республика остается одним из лидеров по общему коэффициенту рождаемости.
С 2000 г. самое большое число рождений детей в республике, как и в целом по России и СФО, пришлось на 2008 г. В значительном
увеличении рождаемости немаловажную роль сыграло принятие Федерального закона от 29.12.06 г. № 256‐ФЗ «О дополнительных
мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» 2 (настоящий Федеральный закон устанавливает дополнительные меры
государственной поддержки семей, имеющих детей, в целях создания условий, обеспечивающих этим семьям достойную жизнь) —
за последние три года 2009–2011 гг. в республике родилось 25,1 тыс. младенцев, (за 2006–2008 гг. — 21,4 тыс. детей).
Для простого воспроизводства населения необходимой величиной суммарного коэффициента рождаемости должен быть показатель
2,20%. В 2010 г. в целом по республике величина этого показателя составила 2,68%. Это является свидетельством того, что
в Тыве каждое новое поколение, оказывается, по численности больше предыдущего. По сравнению с 2002 г. в 2010 г. суммарный
коэффициент рождаемости повысился на 12,2%. При существующем в республике прогрессивном типе возрастной структуры населения
в Тыве осуществляется расширенное воспроизводство населения. Согласно шкале оценки специальных коэффициентов
рождаемости, в 2011 г. в республике сложился средний уровень числа родившихся на 1000 женщин фертильного возраста — 82,9%,
тогда как в целом по России и Сибирскому федеральному округу — низкий уровень (менее 64%) (табл. 2).
Таблица 2 — Динамика возрастных коэффициентов рождаемости населения в 1989–2011 гг.
Родившиеся живыми на 1000 женщин в возрасте, лет
Годы
всего
15–17 18–19 20–24 25–29 30–34 35–39 40–44 45–49
15–49
Российская Федерация
1989 28,3 146,9 107,4 69,3 32,2 9,0 1,1 53,4
2000 10.0 55.1 93,2 67,0 35,0 11,8 2,4 0,1 32,0
2011 12,4 51,9 89,8 91,0 60,4 25,9 4,6 0,2 44,6
Сибирский Федеральный Округ
2000 13,2 64,5 100,4 68,3 35,5 11,7 2,4 0,1 34,8
2011 16,2 64,9 98,4 94,4 62,0 26,1 4,6 0,1 49,4
Республика Тыва
1989 38,8 240,7 170,2 115,0 54,6 20,2 2,0 88,9
2000 10,9 71,6 121,6 98,4 72,5 30,7 6,8 1,4 56,5
2011 19,4 101,4 167,1 140,8 106,4 54,1 16,4 0,5 82,9
Рассчитано Хольшиной А. М. по материалам: Численность и естественное движение населения республики в сравнении с другими
регионами. Стат.сб. — Кызыл: Тывастат, 2011. — 41 с.
Кроме процесса естественного движения населения в региональной системе есть процесс механического движения населения.
Изучение миграционных процессов представляет большой интерес в необходимости разработки территориально дифференцированной
миграционной политики, учитывающей региональную специфику отдельных частей страны.
В географической литературе нет единого взгляда на содержание этого понятия. Некоторые зарубежные авторы к миграции относят
любые перемещения населения. Более обоснованный взгляд на данный процесс имеют В. В. Покшишевский, С. Н. Раковский,
которые считают, что относить к миграции можно только те перемещения населения, которые связаны со сменой постоянного места
жительства 3 . Один из ведущих демографов В. И. Ионцев выделяет 36 различных определений миграций, принятых в отечественной
науке и 27 — известных в зарубежной литературе 4 .
По определению Л. Л. Рыбаковского: «миграция населения — сложное социально-экономическое явление, сильно воздействующее
на формирование и функционирование рынка труда» 5 . Миграция населения оказывает большое влияние на демографическую
ситуацию, как в районе выхода, так и в районе вселения. Перемещение населения оказывает заметное влияние на изменение численности
и плотности населения, показателей его воспроизводства, состава и возрастной структуры, т. е. переменой всей демографической
обстановки как в местах выбытия, так и в местах прибытия.
Показатель миграционной убыли в республике в 2010 г. составил 26,6 на 10 тыс. населения и уменьшился по сравнению с 2001 г.
на 30,9%. По миграционной убыли населения Тува находится на 4 месте среди субъектов Сибирского федерального округа — после
Читинской области (39,3%), Республики Бурятии (37,6%) и Омской области (28,7%) 6 . Причины миграции, за пределы республики сле-
1 Численность и естественное движение населения республики в сравнении с другими регионами: Стат.сб. – Кызыл: Тывастат, 2011. – 41 с.
2 //ГАРАНТ ЭКСПЕРТ – Федеральный закон от 29 декабря 2006 г. № 256‐ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей,
имеющих детей» (с изменениями от 23 июля, 25 декабря 2008 г., 28 июля, 29 декабря 2010 г.)
3 Покшишевский В. В. Население и география: Теоретические очерки. – М.: Мысль, 1978. – 316 с.
4 Ионцев В. А. Экономика народонаселения: Учебник. М.: ИНФРА – М, 2007. – 668 с.
5 Рыбаковский Л. Л. Демографический понятийный словарь. М., 2003. – 277.
6 Статистический ежегодник Республики: Стат.сб. В 2 ч., ч. 1/Еврстат –Тыва , 2012. – 200 с.

Section 13. Regional studies and socio-economic geography
163
дующие: по причинам личного, семейного характера; по обстоятельствам, связанным с учебой, работой. Однако в настоящее время
наблюдается тенденция движения населения молодого возраста из республики в крупные города России, что связано с проблемой
безработицы в республике. Внутрирегиональная миграция во всем миграционном обороте республики составляет 81% (в 2004 г. —
82,7%). Ежегодный отток жителей республики за ее пределы в количестве 700–800 человек станет возможным существенно сократить
за счет создания большого количества рабочих мест и развитием объектов социальной инфраструктуры.
Естественное и механическое движение населения должно регулироваться и контролироваться на правительственном уровне
посредством проведения демографической политики. Демографическая ситуация в Республике Тыва, оставаясь сравнительно благоприятной
на общероссийском фоне, тем не менее не лишена многих острых проблем, поэтому региональная политика по созданию
благоприятных условий для человеческого развития должна стать обязательной частью новой стратегии развития республики.
Основной принцип демографической политики — провозглашение ценности человека, а также его потребностей как основных
ориентиров регионального развития 1 .
Таким образом, в демографической политике Республики Тыва основным ориентиром должно стать — создание условий для
устойчивого и качественного развития населения региона. Для достижения поставленной цели необходимо осуществление следующих
основных направлений:
Поддержание современного уровня рождаемости для обеспечения, по крайней мере, простого замещения поколений. В этой
области главной задачей является создание благоприятных условий для реализации уже имеющийся потребности в детях, а также
для ее повышения с целью достижения массовой среднедетности семей (2–3 ребенка в каждой семье).
Снижение смертности, особенно населения в трудоспособном возрасте и мужчин, увеличение ожидаемой продолжительности
жизни. В этой области следует совершенствовать систему здравоохранения, добиваться снижения заболеваемости и инвалидности
населения, улучшения его здоровья.
В области укрепления здоровья и увеличения ожидаемой продолжительности жизни, за счет улучшения качества жизни, снижения
преждевременной, особенно предотвратимой смертности, в первую очередь, в младенческих возрастах, среди подростков
и лиц трудоспособного возраста.
Рационализация миграции, в том числе внутриреспубликанской. Повышение эффективности миграционных потоков путем
достижения соответствия их объемов, направлений и состава перспективам социально-экономического развития 2 . Здесь необходимо
ориентироваться в первую очередь на регулирование потоков миграции внутри республики, для чего необходима совместная
деятельность с Министерством социальной защиты, труда и занятости, Департаментом по подготовке кадров и другими органами
социальной политики, поскольку этот тип миграции больше всего связан с занятостью и уровнем жизни.
Список литературы:
1. Вишневский А.Г, Андреев Е. В. Население России в первой половине нового века//Вопросы экономики, — 2001. — № 1. — С. 27–44.
2. Воробьева. О. Д. Миграционная политика и ее реализация//Народонаселение. — 2000. — № 4. — С. 72–77.
3. Гладышев А. В. Некоторые вопросы построения системы показателей для оценки параметров социально-демографической
ситуации. Межвузовский сборник научных трудов. Актуальные проблемы современного управления и экономики. Выпуск 7.
М.: ИНИОН РАН, 2005. — 67 с.
4. Ионцев В. А. Экономика народонаселения: Учебник. М.: ИНФРА — М, 2007. — 668 с.
5. Рыбаковский Л. Л. Демографический понятийный словарь. М., 2003. — 277.
6. Покшишевский В. В. Население и география: Теоретические очерки. — М.: Мысль, 1978. — 316 с.
7. Савельева Е. Е. Ключевые подходы к региональным исследованиям естественного и механического движения населения. Вестник
Тамбовского университета. Том 17, вып. 1, 2012. — С. 444–446.
8. Статистический ежегодник Республики: Стат.сб. В 2 ч., ч. 1/Еврстат –Тыва, 2012. — 200 с.
9. Урланис Б. Ц. Народонаселение: исследования, публицистика. М., 1976. — С. 245–247.
10. Численность и естественное движение населения республики в сравнении с другими регионами: Стат.сб. — Кызыл: Тывастат,
2011. — 41 с.
1 Вишневский А.Г, Андреев Е. В. Население России в первой половине нового века//Вопросы экономики, — 2001. — № 1. — С. 27–44.
2 Воробьева. О. Д. Миграционная политика и ее реализация//Народонаселение. — 2000. — № 4. — С. 72–77.

164 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
Section 14. Sociology
Makarova Irina Alexandrovna, Buryat State University,
lecturer in sociology of organizations
Макарова Ирина Александровна, Забайкальский государственный университет,
преподаватель кафедры социологии организаций
Definition of the term «ethnic tolerance»
Трактовка понятия «межэтническая толерантность»
Существуют разные интерпретации понятия «межэтническая толерантность». В отечественной научной литературе термин «толерантность»
появился одновременно в нескольких научных дисциплинах: в культурологи, социологии, политологии, психологии,
и др. Однако, термин «толерантность» трактуется в более широком диапазоне. Этимологически понятие «толерантность» происходит
от латинского глагола tolerare (переносить, выдерживать, терпеть). В XVI в. К данному его содержанию добавилось значение «позволение»,
«сдержанность». Исторически первой и доминирующей формой идеи толерантности явилась веротерпимость. В последующем
это понятие наполнялось новым содержанием, стало использоваться в различных отраслях знания (этике, психологии, политике,
философии и др.). Так XIX в. понятие толерантности в либеральной философии трактуется как выражение внешней и внутренней
свободы, как способность к продуманному выбору между альтернативными точками зрения способами поведения. Оксфордский
словарь определяет толерантность как «готовность и способность принимать без протеста или вмешательства личность или вещь».
Упоминание о толерантности в философских аспектах разного времени выделяет ряд социальных категорий. В число этих
категорий входят: социальное сплочение (Платон), равноценное существование (Аристотель), социальное значение, социальные
отношения, социальная ситуация (философы Средневековья), суеверия, предрассудки, фанатизм, квинтэссенция идеи, право высказывать
собственное мнение (Вольтер), принципы, направленность, терпимость относительно всех мнений, мудрость любого
строя мысли (О. Конт), самобытность, собственная сущность, сущность других людей, самопознание, осознание равноценности
всех (Н. С. Трубецкой, И. А. Ильин), добро, терпеливость и терпимость, страдательная сторона, душевное качество, великодушие,
духовное мужество, невозмутимость, субъективные оттенки толкования (В. Соловьев) 1 .
Определение толерантности содержится в краткой философской энциклопедии: «Толерантность — терпимость к иного рода
взглядам, нравам, привычкам. Толерантность необходима по отношению к особенностям различных народов, наций и религий.
Она является признаком уверенности в себе и осознания надежности своих собственных позиций, признаком открытого для всех
идейного течения, которое не боится сравнения с другими точками зрения и не избегает духовной конкуренции» 2 .
В разных языках в зависимости от исторического опыта народов общее содержание понятия толерантности имеет различные
смысловые оттенки:
• в английском языке толерантность — готовность и способность без протеста воспринимать личность или вещь;
• во французском — уважение свободы другого, его образа мысли, поведения, политических и религиозных взглядов;
• в китайском — быть толерантным значит позволять, допускать, проявлять великодушие в отношении других;
• в арабском толерантность — это прощение, снисхождение, мягкость, снисходительность, сострадание, благосклонность, терпение…
расположенность к другим;
• в персидском — терпение, терпимость, выносливость 3 .
В российской философской дореволюционной мысли (до 1917) понятие «толерантность» чаще выражалось через терпимость,
и разработка данной проблематики развивалась в двух направлениях — религиозно-философском и светском. В течении продолжительного
времени такая трактовка сохранялась, и сегодня нередко толерантность определяется как терпимость: к чужим
мнениям, поведению, верованию. Однако большинство авторов сходится во мнении о том, что понятие «толерантность» шире чем
«терпимость» по содержанию и включает в себя активную нравственную позицию субъекта толерантного отношения 4 .
Толерантность необходима по отношению к особенностям различных народов, наций и религий. Она является признаком уверенности
в себе и осознания надежности своих собственных позиций, признаком открытого для всех идейного течения, которое
не боится сравнения с другими точками зрения и не избегает духовной конкуренции». Также определение, раскрывающее всю суть
толерантности, дано в словаре по этике: «Толерантность — моральное качество, характеризующее отношение к интересам, убеждениям,
верованиям, привычкам и поведению других людей. А. Лекторский рассматривает четыре возможные модели толерантности,
которым соответствуют некоторые реально существовавшие и существующие философские концепции 5 .
Первая модель толерантности — «толерантность как безразличие». В этом случае толерантность выступает как безразличие к существованию
разных взглядов и практик, так как последние рассматриваются в качестве неважных перед лицом основных проблем,
с которыми имеет дело общество. В данной модели имеет место непризнание различия в форме не восприятия, нечувствительности
к нему. Вторая модель — «толерантность как невозможность взаимопонимания». Согласно данному осмыслению толерантности,
религиозные, метафизические взгляды, специфические ценности той или иной культуры не являются чем-то второстепенным для
деятельности человека и для развития общества. Толерантность здесь выступает как уважение к другому и как невозможность понимать
его и с ним взаимодействовать.
1 Бардиер, Г. Л. Социальная психология толерантности/Г. Л. Бардиер. – СПб. : Издво С.-Пб ун.-та, 2005. – 120 с
2 О смыслах понятия «толерантность»//Век толерантности. – № 1, 2001. – С. 5–6.
3 Толерантное сознание и формирование толерантных отношений (теория и практика) : сб. науч.-метод. ст. : 2 изд., стереотип. – М. : Издательство
НПО «МОДЭК», 2003. – 368 с
4 Tам же С. 96.
5 Асмолов, А. Г. Толерантность: различные парадигмы анализа /А. Г. Асмолов//Толерантность и общественное сознание в России. – М. : 1998

Section 14. Sociology
165
Третья модель — «толерантность как снисхождение» 1 . Различия в данной модели допускаются, но тем самым не признаются,
а лишь воспринимаются, фиксируются. Здесь «толерантность не включает в себя принятие ценностей другого; как раз напротив,
это есть еще один, может быть, более утонченный и изощренный метод еще больше усилить подчинение другого». И, наконец,
четвертая модель — «толерантность как расширение собственного опыта и критический диалог». Толерантность в этом случае
выступает как уважение к чужой позиции в сочетании с установкой на взаимное изменение позиций в результате критического
диалога. В приведенных определениях можно выделить четыре основных компонента толерантности это признание, принятие,
уважение и понимание. Принятие и признание различий, существующих между людьми, сегодня можно считать наиболее приемлемой
формой межкультурного взаимодействия. В толковом словаре Владимира Даля «признавать» значит «признать, что брать
за истину, утверждать, принимать мнением, убеждением, сознавать» 2 . В свою очередь «принимать» –«брать в уважение, во внимание
или уважить, со гласиться; слушать, верить, признавать причиной».
Социологические аспекты изучения толерантности рассматривают данное понятие как социальную реальность, когда социальная
значимость различий, существующих между людьми (или группами, к которым они принадлежат) становится актуальной, осознается,
субъективно истолковывается, переживается, оценивается, нормируется. В результате трансформируется вся дальнейшая
деятельность человека, определяются новые векторы его переживаний, оценок, суждений, намерений, поведения, целей деятельности.
В результате эмпирических исследований межэтнического взаимодействия были выявлены социально-психологические
факторы, влияющие на проявления этнической толерантности — интолерантности:
• позитивность-негативность и четкость-амбивалентность этнической и конфессиональной идентичности;
• величина культурной дистанции;
• степень религиозности;
• длительность совместного проживания;
Под этнической толерантностью понимается отсутствие негативного отношения к иной этнической культуре, а точнее — наличие
позитивного образа иной культуры при сохранении позитивного восприятия своей собственной. Это значит, что этническая
толерантность не является следствием ассимиляции как отказа от собственной культуры, а представляет собой характеристику межэтнической
интеграции, для которой характерно «принятие» и позитивное отношение к своей этнической культуре и этническим
культурам групп, с которыми данная группа вступает в контакт. Такое понимание адекватности группового восприятия базируется
на постулате ценностного равенства этнических культур и отсутствия в этом плане преимущества одной культуры перед другой 3 .
Межэтническая толерантность является одним из типов толерантности, охватывающим межэтнические отношения. Она понимается
как готовность этнической группы принимать социокультурные отличия других этнических групп, наличие у представителей
данной группы позитивного образа иной культуры при сохранении позитивного восприятия своей собственной, готовность
к межличностному взаимодействию с представителями иных этнических групп.
В современных условиях межэтническая толерантность рассматривается как основной принцип, норма поведения в цивилизованном
обществе. Декларация принципов толерантности ЮНЕСКО (1995 г.) отмечая моральную, политическую и правовую ценность
толерантности, объявляет ее добродетелью, «которая способствует замене культуры войны культурой мира» 4 .
В полиэтническом обществе условием толерантных отношений становится создание благоприятной национальной среды,
компонентами которой являются исторически сложившаяся материальная и духовная культура, национальное самосознание,
этноязыковые практики, семейно-бытовые отношения, традиции, обычаи, то есть все то, в чем проявляется самобытность и уникальность
каждой нации. Таким образом, основой межэтнических отношений должны служить сотрудничество, ответственность
и взаимопомощь.
Rashitova Luiza Kamilevna, Ufa State Aviation Technical University (USATU),
a senior lecturer in GiSED
Рашитова Луиза Камилевна, филиал ФГБОУ ВПО «УГАТУ»
в г. Стерлитамаке, старший преподаватель кафедры ГиСЭД
Artificial insemination as a new source formation monoparental parent families
Искусственное оплодотворение как новый источник
формирования монородительских материнских семей
Новым источником появления нетрадиционной материнской монородительской семьи является искусственное оплодотворение
одиноких женщин, желающих родить ребёнка. В России, по мнению экспертов, существует одно из самых либеральных законодательств
относительно новых репродуктивных технологий. Правовые аспекты искусственного оплодотворения регулируются
Семейным кодексом РФ (1995 г.), Основами законодательства РФ об охране здоровья граждан. Юридическое регулирование механизма
этого типа родительства осуществляется Приказом Министерства здравоохранения РФ от 26.02.2003 г. № 67 «О применении
вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия». В основах законодательства РФ
об охране здоровья граждан от 22.06.1993 г. № 5487–1 в ст. 35 «Искусственное оплодотворение и имплантация эмбриона» говорится,
что каждая совершеннолетняя женщина детородного возраста имеет право на искусственное оплодотворение.
Это означает, что правом искусственного оплодотворения обладают лица женского пола вне зависимости от нахождения в супружеских
отношениях и вне зависимости от наличия бесплодия. Вокруг этого положения возникает немало дискуссий: должна ли
1 Формирование межэтнической толерантности личности обучающихся в воспитательной среде образовательных учреждений : методические
рекомендации/сост. : А. В. Кречетникова, А. А. Нарыгин, Е. В. Панюшкина. – Ханты-Мансийск : Принт-Класс, 2010. – 106 с
2 Толковый словарь В. Даля [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://slovardalja.net.- Загл. с экрана.
3 Толерантность в межкультурном диалоге/под ред. Н. М. Лебедева, А. Н. Татарко – М. : 2005. – 372с
4 Декларация принципов толерантности (ЮНЕСКО, 1995). [Электронный ресурс]/Декларация принципов толерантности (ЮНЕСКО, 1995).
Режим доступа: tolerance.ru > declar.html

166 EUROPEAN APPLIED SCIENCES
обладать таким правом женщина, не состоящая в официальном зарегистрированном браке, тем более, если она с точки зрения медицины
здорова Авторы монографии «Современная медицина и право» Я. Дргонец и П. Холлендер, отрицая такое право за одинокими
женщинами и вдовами, приводят основные аргументы «за» и «против» 1 . Так, основным аргументом «за» выступает то, что одинокие
женщины ставшие матерями в результате искусственного оплодотворения, как правило, социально благополучны и материально
обеспечены, что гарантирует необходимый уровень заботы о ребенке. Аргументы «против» выглядят следующим образом: для
полноценного воспитания и развития ребенка необходимы оба родителя — и отец, и мать; искусственно оплодотворенная мать
впоследствии может выйти замуж, и ребенок станет «лишним». Е. В. Григорович также цитирует немецкого юриста Франца Бекле,
считающего, что при искусственном оплодотворении на первое место должны ставиться интересы будущего ребенка, «… отдавая
дань должного матерям-одиночкам, старающимся изо всех сил справиться с выпавшей на их долю задачей воспитания, необходимо
дистанцироваться от такого социального явления, как безотцовщина, которая может отрицательно сказаться на психологическом
состоянии ребенка». 2
В целом, эта тема заострена и с законодательной точки зрения, и с этической. Основные мировые религии, особенно в последнее
время (римский Папа, сообщества некоторых мусульманских стран) осуждают применение новых репродуктивных технологий.
В частности, православная церковь полагает, что в мире постепенно вырабатывается отношение к человеческой жизни как к продукту,
который можно выбирать согласно собственным склонностям и которым можно распоряжаться наравне с материальными
ценностями 3 . Скорее всего, мнение официальных представителей мировых религий по данному вопросу вряд ли будет являться
сдерживающим фактором для одиноких женщин, принявших решение воспользоваться искусственным оплодотворением.
Более того, вероятно, влияние новых репродуктивных технологий на рождаемость, со временем будет все более и более значимым.
Данные тенденции будут определять репродуктивное поведение одиноких женщин и соответственно, будет увеличиваться
число монородительских материнских семей, образовавшихся в результате искусственного оплодотворения.
Статистика по результатам вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) собирается РАРЧ — Российской Ассоциацией
Репродукции Человека. Это неполная статистика, поскольку некоторые крупные клиники не участвуют в сборе данных (в подготовке
отчета за 2006 год участвовали 49 клиник из 55, или 89,1% российских клиник).
Более всего центров (22 из 49 или 44,9%) расположено в Москве и Санкт-Петербурге, но центры есть уже почти во всех регионах
(в городах Воронеж, Йошкар-Ола, Казань, Нижнекамск, Нижний Новгород, Оренбург, Самара, Саратов, Чебоксары, Уфа, Екатеринбург,
Сургут, Тюмень, Барнаул, Красноярск, Новокузнецк, Новосибирск, Омск, Томск, Владивосток, Якутск, Астрахань, Владикавказ,
Кисловодск, Махачкала, Ростов‐на-Дону, Сочи). Такая масштабность может свидетельствовать о том, что новые репродуктивные
технологии весьма востребованы современным обществом.
По данным статистики, сейчас в мире около восьмисот тысяч детей, появившихся на свет с помощью ЭКО 4 . В России с помощью
ЭКО рождается на свет почти 4 тысячи детей ежегодно 5 .
Например, в 1995 г. делали около 3 000 циклов ЭКО в год, в 2004 г. — почти 15 000 (14751), что составляло всего 3% от того количества
ЭКО, что делали в Европе 6 . В 2006 году в России родилось 1479637 детей, из них 5355 (0,36%) — в циклах ВРТ. Хотя в странах,
где эти методики по-настоящему поставлены «на поток», этот процент гораздо выше (в Дании он составляет 4,2%) 7 .
И всё же точных сведений о распространённости подобной практики в России нет 8 , однако, в сети Интернет имеются сайты,
целью которых является просвещение будущих матерей относительно юридической стороны вопроса 9 .
К сожалению, очень сложно определить долю одиноких женщин, применивших вспомогательные репродуктивные технологии.
Ещё сложнее определить число детей, родившихся у одиноких женщин, поскольку данные публикуются с запозданием, т. к. должны
стать известными исходы всех беременностей, начавшихся в подотчетном году.
Следует подчеркнуть, что ЭКО — процедура дорогостоящая и сложная. В среднем один цикл стоит 100–200 тысяч рублей 10 . Изза
дороговизны даже одиночная попытка доступна далеко не всем. Вероятно, именно по этой причине процедуру искусственного
оплодотворения проходят достаточно обеспеченные материально, женщины 11 . Также, на наш взгляд, новыми биотехнологиями чаще
пользуются городские одинокие женщины потому, что в городах лучше, чем на селе, развита медицинская инфраструктура, нет
информационной изолированности, общественные взгляды на искусственное оплодотворение более либеральны, поэтому, данную
категорию монородительской семьи можно рассматривать как новый тип современной материнской монородительской семьи.
Для данной категории материнских семей проблемы материального порядка не очень характерны, поскольку рождение ребёнка
является осознанным решением. Так как процедура ЭКО достаточно дорогостоящая, применяют её женщины, как правило, зрелые
и не испытывающие материальных трудностей. Данная категория одиноких матерей изначально чувствуют ответственность за будущего
ребёнка, поэтому, несмотря на все проблемы, ребёнка, рождённого с помощью ЭКО, вероятнее всего не бросят в роддоме
и он а не будет сиротой при живой матери.
Основной проблемой одиноких матерей, родивших при помощи ЭКО, является отношение общества к ней самой и ребёнку.
Несмотря на то, что данный социальный феномен получил широкое распространение, современное российское общество ещё
не выработало позитивного отношения к детям, рождённым при помощи ЭКО. Одинокие женщины, ставшие матерями при по-
1 Дргонец Я., Холлендер П. Современная медицина и право./Перевод со словацкого. – М., 1991. – 336 с.
2 Григорович Е. В. Правовое регулирование применения искусственных методов репродукции за рубежом. – М., 2002. – С. 44.
3 Святейший Патриарх Московский и всея Руси АлексийII. Православная Церковь и ее позиция: ЭКО (искусственное оплодотворение)
и «Суррогатное материнство».//www.kam.ru/kolybel/religiia_ob_abor..
4 Ханова З. Семейные планы.//www.gorobzor.ru/articles/viewid=490
5 Междунами.ru Ребенок из пробирки. MezhduNami.ru/news/2207/
6 Голубев Е. «Дети из пробирки» решат демографические проблемы»//www.spbumag.nw.ru/2006/20/13.shtml
7 О. Исупова. Все больше детей рождается в результате применения репродуктивных технологий. Демоскоп. - 2009. - № 365–366.
8 Панкратова Н. В. Социальный и биологический аспект родительства//СОЦИС. – 2006. - № 10. - С. 9.
9 См. например http://www.sweetchild.ru/, http://surogat.e – gloryon.com/, http://surmama.boxmail.biz/cgi - bin/guide.plid razdel=582&action
10 Волков К. Плодитесь и размножайтесь!//altravita-ivf.ru › index.phpcf=m2&id=54
11 В крупных городах растет число одиноких.//http://www.matrony.ru

Section 14. Sociology
167
мощи данной процедуры, отмечают, что им часто приходится занимать «оборонительную» позицию и всячески защищать своего
ребёнка от всевозможных оскорблений 1 .
Распространёнными являются и психологические проблемы. Некоторые женщины, после рождения долгожданного ребёнка
впадают в депрессию от мысли, что ребёнок, рожденный благодаря ЭКО захочет узнать, кто является его биологическим отцом.
Поэтому одинокие женщины часто скрывают сам факт ЭКО и не многие рассказывают своему ребёнку о том, как он был зачат 2 .
Можно констатировать, что одинокие женщины родившие ребёнка при помощи новых репродуктивных технологий не всегда
морально подготовлены к появлению у них ребёнка. Некоторые из них, которые были ориентированны только на карьерный рост,
не всегда могут изменить свой жизненный уклад, а порой просто не представляют, как воспитывать ребёнка и как реагировать на те
или иные ситуации. Исследователи наблюдают случаи, когда такие одинокие матери нанимают нянь для ребёнка и это по большей
части связано ни с нехваткой времени, а с беспомощностью женщин перед кардинальными изменениями в их жизни 3 .
Однако, несмотря на все проблемы, с которыми сталкивается данная категория семей, она предпочтительней, чем полная асоциальная
семья, где возникают постоянные конфликты, ссоры и существует угроза жизни, здоровью и психосоциальному развитию ребёнка.
Вызывают интерес и новые факты, которые могут свидетельствовать о новой, складывающейся тенденции в обществе в формировании
монородительских семей. За последние 5 лет в России появилось 46 детей, рождённых суррогатными матерями для
одиноких отцов 4 . Данная процедура стоит дорого 5 , поэтому можно предположить, что к этому методу рождения детей прибегают
весьма обеспеченные мужчины.
Это свидетельствует о том, что семья, образовавшаяся в результате ЭКО, не может рассматриваться препятствием для нормального
развития личности. Однако, позитивные моменты в «феномене» такой монородительской материнской семьи смогут перевешивать
негативные лишь при создании в обществе необходимых условий для успешного функционирования данного типа семьи.
1 Голубев Е. Без пробирочных самоделкиным не обойтись./Аргументы и Факты. - 2006.//www.lawlinks.ru/view_data.phpid=38717
2 Там же.
3 Источник: Агентство домработниц «HouseKeepers. Карьера и рождение ребенка.//ivanok.ru › gor_menu/stat33.html
4 Косенкова Е. Отцовский инстинкт за миллион.//rus.ruvr.ru/2010/09/15/20505223.htm
5 В разных источниках называются разные суммы, но в любом случае они таковы, что не доступны мало и средне обеспеченным мужчинам,
а только богатым.

Contents
Section 1. Biology ..................................................................................... 3
Matanat Mirismayil gizi Aliyeva
Contemporary condition of plant cover of the winter pastures in the Salyan plain of Azerbaijan Republic ..............3
Dmitriev Alexander Ivanovich, Dmitriev George Aleksandrovich, Zamoreva Jeanne Aleksandrovna,
Trushkova Marina Aleksandrovna, Krivonogov Denis Mikhaylovich
Assessment of death of vertebrate animals on highways (Nizhny Novgorod region, Russia) ..........................5
Dmitriev Alexander Ivanovich, Dmitriev Georgiy Aleksandrovich, Zamoreva Zhanna Alexandrovna,
Troushkova MarinaAleksandrovna, Krivonogov Denis Mikhailovich
The assessment of the death of vertebrate animals on the roads (By the example of Nizhny Novgorod region, Russia)....9
Maslennikova OlgaVladimirovna
Influence of ecology factors at structure of population brown bear (Ursus arctos L.,1858)............................14
Skliar Victoria Grigorievna
Age structure of small undergrowth Acer platanoides in forests of Novgorod-Sivers’k Polissia (Ukraine) ...............17
Holliev Askar Ergashovich, Norboeva Umida Toshtemirovna
The influence of electro technologies to cotton plant water balance and productivity ................................19
Section 2. Demography and ethnography................................................................. 22
Shabunova Aleksandra Anatolevna, Korchagina Polina Sergeevna
Self-preservation behavior as a significant factor in the formation of public health ..................................22
Section 3. Journalism .................................................................................. 25
Pinchuk Zoya Evgenievna
Context of periodical as a system object ......................................................................25
Section 4. Study of art ................................................................................. 28
Karas Ganna Vasilievna
The Structural Model of the Ukrainian Diaspora’s Music Culture.................................................28
Sakharava Veranika Vladimirovna
Performance practice of Glenn Gould in the framework of philosophical views of the pianist ........................31
Section 6. History and archaeology ...................................................................... 34
Babkina Elena Alexandrovna, ..............................................................................34
Visuelle Figuren der Wissenschaftler in sowjetischen dokumentarischen Kino 1960–1970: die Helden und die
Menschen der Epoche. .....................................................................................34
Bezzubenko Alina Vladimirovna
Aktivitäten Nichtregierungsorganisationen in Polen als ein Faktor der sozialen Unterstützung und zum Schutz
der menschlichen Gesundheit. ..............................................................................36
Bratsiun Valentyna Vladimirovna
The reasons and methods of employment of Ukrainian citizens on the territory of the Russian Federation in
1991–2010 years ..........................................................................................38
Zhelezniak Ihor Stanislavovich
The USA and NATO Transformation Processes in the Early 1990’s ...............................................40
Meshcheryakov Alexander Valerievich
The comparative analysis of the financial position of employees in military hardware board and officers internal
military control of the Orenburg Cossack forces ...............................................................42
Olimov Jahongir Buriboyevich
From the history of forestry’s formation in the territory of Uzbekistan ............................................46
Frolov Kirill Sergeevich
Eastern Renaissance and Hesychasm in I.F Meyendorff ’s «Byzantium and the rise of Russia» ........................47
Khaynazarov Bakhromjon Bahtiyorovich
From the history of formation of the Uighur’s Diaspora in Uzbekistan ............................................49
Ergasheva Yulduz Alimovna
Summary and methods of policy «Cultural Revolution» in Uzbekistan ............................................51
Section 7. Cultural studies.............................................................................. 54
Opanasyuk Alexander Petrovich
Space as a subject of culture. ................................................................................54
Section 8. Mathematics ................................................................................ 56
Ageeva Tatiana Yurievna, Bazhanova Veronica Sergeevna, Nevidomskaya Irina Alexeevna
Application features of mathematical modeling methods in economic activities of economic structures effective
forecasting ...............................................................................................56

Kopets Miroslav Mikhajlovich
Optimal control problem by two-dimensional process of heat conductivity ........................................58
Section 9. Medical science . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 65
Bogdanov Alexandr Nikolaevich, Popova Marina Alexeevna,
Dobrinin Yuri Viktorovich, Dobrinina Irina Yuryevna
Arterial hypertension and cerebrovascular diseases at ugra ......................................................65
Kilessa Alexandr Vladimirovich , Jansen G. W.
Gluten enteropathy: clinical secrets and new algorithm of diagnostics ............................................67
Saidov Sokhib Saidmurodovich, Djumanov Komoliddin Nuriddinovich, Norov Abdurahmon Ubaydullaevich,
Babahanov Feruz Hurramovich, Mirzabaev Marat Djumabekovich, Halikov Shuhrat Ashurovich,. .....................72
Matmusaev Maqsud Muhsinovich
To the question of the spine postoperative instability at lumbar ostheochondrosis...................................72
Sergeyeva Victoria Alexeevna,
Anxiety, depression, and cognitive dysfunction in patients with chronic heart failure and their impact on
adherence to therapy. ......................................................................................75
Uljanowskaja Svetlana Alexandrovna, Basova Ljudmila Anatolievna, Horeva Olga Vladimirovna
Pränatale Morphogenese von Bauchspeicheldrüsen in der Europäischen Norden Russlands..........................79
Khodjanov Iskandar Yunusovich, Khakimov Sherali Kuzievich
Clinical manifestations and surgical treatment of pectus excavatum in children and adolescents with dysplastic
conjunctive tissues diseases . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 81
Section 10. Pedagogy .................................................................................. 84
Azarova Lyubov Ivanovna
Reviving traditions of family reading .........................................................................84
Baimuldina Nazira Sahimzhanovna, Koshjanov Rasul
Multimedia technology as a tutorial to bases of creation, design and use of databases by preparation of
students in «Information systems» ...........................................................................85
Gumarov Marat Vasilievich
Stylistic features of Dierd Ligeti’s piano creativity ..............................................................88
Dyuldina Zhanna Nikolaevna, Maloletkova V. P.
Education tactics in a family ................................................................................91
Efimchuk Olga Sergeevna
The Conditions of Successful Formation of the Competencies Professionally and Personally Important for the
Students of the University ..................................................................................92
Zakharchuk Maryana Yevhenivna
Development of the idea of inclusive education in the USA (1983–1990) ..........................................94
Igonina Ekaterina Vyacheslavovna
The portfolio in the assessment system of educational and professional achievements of students,
studying vocational teaching academic program ..............................................................98
Ismakova Bibisara Serikovna, Ospanova Bagdat Aschimovna, Pustovalova Larisa Michaylovna
Pedagogical activity as unity in achievement of aims............................................................102
Karasseva Elmira Mindahatovna
The modern system of higher education in the developed countries of the world ...................................105
Onishchenko Natalia Petrovna
Methodological foundations of teaching practice in higher educational institutions of Ukraine .......................107
Rudometova Liliya Tarasovna
Formation of communicative competence of future specialists in the process of foreign language learning in
non-language university. ...................................................................................109
Smolyaninova Olga Georgievna, Bekuzarova Natalya Vladimirovna, Ermolovich Elena Vladimirovna
Digital tools for developing ePortfolio of a competative teacher ..................................................110
Tovkanets Anna Vasiljevna
Scientific and technological associations and their role in the training of students in higher education the Czech Republic.....115
Tuxtakhodjaev Khanjarbek Bakhadirovich
Circular training one of the effective forms of classes ...........................................................117
Fogel Tatiana Nicolaevna
Essence and Structure of the Phenomenon “Culture of Interethnic Relations of the teenagers”........................119
Chercasova Olga Aleksandrovna
The use of special semiotic systems the lessons of Russian language and literature for effective language
development of students. ...................................................................................121
Shevchenko Nadezda Alexandrovna
Forming pre-schoolers’ national values as a professional purpose of a pre-school teacher ............................123

Shlyapina Vitalya Georgievna
Testing as a form of students’ knowledge evaluation. ...........................................................124
Section 11. Political science............................................................................. 127
Zablotsky Vladimir Valentinovich
The basic constructs of statehood: an attempt of systematization .................................................127
Ishkova Milia Viktorovna
Peacekeeping diplomacy in Kosovo ..........................................................................129
Naumov Dmitriy Ivanovich, Zafer Eldem
Modern Turkish society is faced with a challenge of multiculturalism .............................................132
Tokar Nikolay Olegovich
The political socialization of young people in the democratization of Russian society ...............................134
Tschumak Irina Alexandrowna
Die rolle der informationssicherheit in der versorgung der nationalsicherheit ......................................136
Section 12. Psychology ................................................................................. 139
Vasyura Svetlana Aleksandrovna, Korobeynikova Yana Pavlovna
The communicative activity as the coping resources of the individual .............................................139
Makarova Natalia Gennadyevna
Studying of features of riskiness of the personality: theoretical aspect .............................................141
Makarova Natalia Gennadyevna
Theoretical bases of strong-willed regulation ..................................................................143
Oksentiuk Nataliia Volodymyrivna
The role of humanity in the self-development of the individual ..................................................146
Pilipenko Nataliya Georgievna
The development of predictive abilities of the youth as a factor in optimization life strategies.........................148
Rakhimova Indira Igorevna
The Studies of Human-Computer Interaction Features..........................................................149
Cheremoshkina Lyubov Valerevna, Osinina Tatyana Nikolaevna
About the laws of reproduction of educational material .........................................................151
Pomytkina Lyubov Vitalievna
Personal readiness of youth to makingstrategic life decisions ....................................................155
Section 13. Regional studies and socio-economic geography ................................................ 158
Danova Tatiana Evgenievna, Prokofiev Oleg Miloslavovich
Spatial distribution of characteristics of the power spectrum of temperature of air at a surface of the earth and
moisture contents of antarctic air ............................................................................158
Holishina Maryna Aleksandrovna, Kylgyday Ai-kys Chamdalovna
Natural and mechanical movement of the population of Tuva Republic ...........................................161
Section 14. Sociology .................................................................................. 164
Makarova Irina Alexandrovna
Definition of the term «ethnic tolerance» .....................................................................164
Rashitova Luiza Kamilevna
Artificial insemination as a new source formation monoparental parent families ...................................165