скачать

6 Моя исповедь
_____________________________________________________________________________________________
6 Моя исповедь
До сих пор эти воспоминания написаны «убежденным» атеистом. Этим и
объясняется их самодовольный тон. Все «удачи» приписывались сильной воле,
трудо- и жизнелюбию, оптимизму, а не чудному вождению нас нашим
любящим Господом, который, несмотря на наше богоотступничество, продолжал
искать своих блудных сыновей, оберегать их от опасностей, от погибели.
Долго не мог я написать эту самую трудную часть своего повествования.
Умолчать о своей негативной роли в судьбах членов нашей семьи, других
родственников и близких в годы разгула сталинских репрессий, о своей безнравственности
в общественной и личной жизни, развращенности в созданной
молодой семье - не позволяли остатки привитой праведными родителями
совести. Рассказать же о них без утайки, не обеливая свои действия, не хватало
мужества. Так окончание этих воспоминаний затянулось почти на три
года, за которые я много пережил и, наконец, вся моя жизнь переменилась.
В этих Воспоминаниях я уже цитировал Некрасова. Теперь приведу еще
одну цитату из той же поэмы «Кому на Руси жить хорошо», характеризующую
мое состояние в эти годы (до апреля 1991 г.): «Долго боролся, противился
Господу зверь-человек...» Слава Богу, эти борьба и сопротивление не
устояли против великой благодати и бесконечной любви Господней, которыми
я теперь спасен от вечной погибели.
Об этом, дорогие мои дети, внуки, племянники, родные и друзья, хочу,
вернее обязан, свидетельствовать. Это свидетельство хочу совместить с повествованием
о моей личной жизни, жизни моей семьи. Молю Бога о дарении
мне силы духа и мудрости написать эту покаянную исповедь, это свидетельство
о великой благодати и безграничной любви Господа нашего. Молю Его
о том, чтобы Дух Святой коснулся и ваших сердец, чтобы и вы познали Его и
приняли своим Спасителем.
В этих Воспоминаниях уже говорилось о том, в какой истинно христианской
семье я родился и провел детство. С малых лет родители, наставники
в воскресных библейских школах, большинство из окружающей меннонитской
среды прививали нам любовь к Богу. Это продолжалось и после высылки
нас в 1930 году в Архангельскую область, несмотря на жестокие преследования
любых проявлений Богослужений.
К глубокому горю моей мамы, старших сестер и брата, в 17-18-летнем
возрасте я начал удаляться от Бога, а в 19-20 лет совсем отрекся, и с присущим
мне максимализмом стал воинствующим безбожником, вступил даже в
такой союз (в 30-х годах существовал союз воинствующих безбожников
«СВБ»). Для совращения меня с пути истинного коварный враг, сатана воспользовался
отрицательными чертами моего характера: тщеславием, болезненным
стремлением к верховенству, первенству среди моих сверстников. Я
органически не переносил насмешек, даже намеков на них. А верующие в
Бога в те годы подвергались самым изощренным насмешкам и издевательствам,
рассматривались как враги советской власти и преследовались. «Мир»
захватил меня своими «прелестями», соблазнами. Уговоры и внушения моей
мамы, старших сестер и брата, других родных и близких возымели на меня
обратное действие: восстанавливали против моих доброжелательных праведных
наставников.
6 Моя исповедь
_____________________________________________________________________________________________
Богоотступничество совпало с началом моей трудовой деятельности, которое
уже описано в этих воспоминаниях. В столярной мастерской, куда меня
осенью 1934 года взял учеником муж моей двоюродной сестры Вильгельм
Дридгер, по возрасту годившийся мне в отцы, работали одни пожилые мужчины-немцы.
Будучи истинными христианами-меннонитами, они благотворно
влияли на мою духовную жизнь. Но во второй половине 1935 года бригада
столяров пополнилась молодыми украинцами, которые были безбожниками,
и зло насмехались над всем святым. Очень скоро я поддался влиянию новых
«друзей-наставников», стал стыдиться своей принадлежности к верующим
христианам. Это сопровождалось падением привитых нравственных устоев, я
включился в разнузданную безнравственность: богохульство, пошлость,
сквернословие, курение, употребление алкоголя. Поскольку безнравственность
была нормой жизни наших руководителей и наставников, мое поведение
всемерно поощрялось.
Сколько горя причинил я своим поведением моей доброй любящей маме,
вместо того, чтобы быть ей опорой в её и без того тяжелейших испытаниях.
Но это были еще только цветочки, ягодки-то были впереди. Они, эти ягодки,
проявились по-настоящему в 1938 году, в разгул произвола сталинских репрессий.
Об аресте мамы, сестер Кати и Риты, брата Ивана я уже писал. Намекнул
я там и на свою неприглядную роль в судьбе репрессированных. Да, я
давал свидетельские показания по обвинению арестованных, в т. ч. и мамы, и
сестры Кати, в которых наставления нас в вере и любви к Богу, учение нас
Слову Божию характеризовались как антисоветская агитация. При этом допускались
угодные следователям НКВД искажения и фальсификации высказываний
и действий, т. е. самые настоящие лжесвидетельства.
Вся глубина подлости и преступности этих лжесвидетельств открылась
моему сознанию, когда в июле 1992 г. перечитывал свои показания в уголовном
деле по обвинению матери, сестры Кати и других репрессированных, пересланных
по моему заявлению для ознакомления из Архангельского КГБ в
Пермский. Если бы я не познал Господа, не принял Его своим Спасителем,
после ознакомления с этим делом 50-летней давности, которое освежило в
моей памяти всю глубину моего падения, я поступил бы, наверное, как Иуда
Искариот после предательства Христа. Но это меня еще раз убедило в неизмеримом
величии Божьей благодати, которой эти тягчайшие грехи мне прощены,
омыты кровью Христа. Ведь по человеческим понятиям такое не прощается.
Но эти события - падение и полное осознание всей его глубины - разделяют
более 50 лет жизни без Бога, жизни глубоко греховной. Основные моменты
моей жизни довоенного и военного периодов, да и первых послевоенных
лет - спецпоселения - я в своих «Воспоминаниях» уже описал. Все эти годы я
вел глубоко греховную жизнь, все более опускаясь и нравственно разлагаясь.
Каждый прожитый день был полон повторяющихся и усугубляющихся греховных
деяний: лжи, сквернословия, богохульства и [?] * . Особо изобиловали
эти грехи в состоянии алкогольного опьянения. Пристрастие к употреблению
алкоголя развивалось все больше и больше, трудно сказать, что тут явилось
причиной, а что следствием. То ли пьянство порождало пороки, то ли оно
явилось средством глушения оставшихся еще отголосков совести. Очевидно,
эти два фактора взаимодействовали, вызывая цепную реакцию. Первопричиной
морального разложения, нравственного падения, безусловно, явилось богоотступничество.
Ведь человек, оставивший Бога, неизменно теряет и себя,
как личность, как [?], как творение Божие. Он становится слугой дьявола, все
* В оригинале (копии, которая есть у меня), неразборчиво
Воспоминания Корнея Вибе. 65
66 Воспоминания Корнея Вибе.