скачать

5 Трудармия
_____________________________________________________________________________________________
тырским сном. В хорошие, мирные времена нас пронесло бы и спать не давало.
А тут хоть бы что.
Недолго, всего месяца два, пришлось мне работать на общих работах.
Приглянулся я экономисту нашей колонны корейцу Ану (бывшему крупному
работнику наркомата, сидевшему по сталинскому «призыву») и он меня взял
техучетчиком. В мои обязанности входило вести учет объемов выполненных
работ, использования рабочей силы, составлять и представлять в ОЛП ежедневную
оперативную отчетность о деятельности колонны.
Мне стало гораздо лучше. Физически уже не выматывался, да и пищей
мой начальник меня поддерживал: то даст дополнительную порцию баланды
или каши, а то и кусок хлеба. Будучи уже опытным лагерником, он умел
«зашибать» как для себя, так и для своих подчиненных.
Объемы лесоперевалочных работ ОЛПа постоянно возрастали. Соответственно
росла и численность рабочей силы. Большего восполнения требовало и
все возрастающее выбытие трудармейцев из строя. Пополнение происходило
за счет переброски трудармейцев из Котласских лагпунктов и строительных
батальонов других регионов страны.
Осенью 1942-го и в 1943 году в Жешартскую колонну прибыли с нашего
поселка Холмолеево Генрих Янцен (с ним мы впоследствии сошлись очень
близко), Леонгард Дик, Яков и Альфред Классен. Последние задержались не
долго: кого этапировали в другие лагподразделения, а кого актировали и отправили
в Алтайский
край или Казахстан.
К осени 1942 г.
строительство колонны
было закончено, численность
трудармейцев
в ней доходила до полутора
тысяч. Условия
жизни и труда все
ухудшались.
Жили мы в каркассно-засыпных
бараках в
зоне. Несмотря на
Фото 17. Трудармейцы п. Жешарт, 1954 год.
Слева направо:
1 ряд: Янцен Андрей, Лоран Иван, Вайгандт Карл.
2 ряд: Беккер Андрей, Вибе Корней, Адлер Рафаил, Гуммель
Рихард.
3 ряд, стоят: Вайсбек Викентий, Гюнтер Эрвин, Ротермель
Костя, Вибе Иван.
сплошное оцепление
всей территории ОЛПа
военизированной охраной
с овчарками, зона
нашей колонны была
огорожена высоким забором
с несколькими
рядами колючей проволоки
по верху. На
расположенных по
всему периметру забора
вышках круглосуточно
находились часовые
ВОХРа. Единственный
выход из зоны, тоже круглосуточно охраняемый, можно было пройти
только по специальным пропускам: или бригадами по строгому счету или
индивидуальным.
Воспоминания Корнея Вибе. 57
5 Трудармия
_____________________________________________________________________________________________
Как и в Котласе, постельных принадлежностей не давали. Люди спали на
своей рабочей одежде и ею же укрывались. В большинстве случаев, особенно
осенью, эта одежда была мокрая.
Не жившему в таких условиях трудно себе представить атмосферу в таком
бараке, где на двух рядах сплошных нар, оставлявших только небольшой
проход в середине, прижавшись друг к другу, лежали люди, кутающиеся в
свою грязную и сырую рабочую одежду. К тому же, когда изможденные 12-
ти часовым тяжелым трудом и голодные, они укладывались на нарах, на них
набрасывались полчища клопов, буквально обжигая все тело.
Но еще больше, чем тяжелый физический труд, недоедание и ужасные
жилищные условия, людей убивали бесчеловечное обращение, систематические
унижения их человеческого достоинства.
Примером такого обращения можно привести проводившуюся осенью
1942 года генеральную проверку (по лагерному - «великий шмон»). Всех с
вещами вывели за зону. Охранники, разделившиеся на две группы, производили
тщательный обыск людей и их вещей за зоной и одновременно опустевших
бараков в зоне. К этому было приурочено «разжалование» офицеров
и сержантов, заключавшееся в спарывании и изъятии знаков отличия.
Был среди нас капитан - летчик Дрейлинг, человек оптимистичного склада,
коммунист, поддерживавший нас своей твердой верой в победу, а после
нее и в восстановлении справедливости по отношению к нам. Когда рядовой
охранник срезал с его гимнастерки петлицы со «шпалами» и бросил их в мешок,
этот капитан заплакал. После этого он буквально сломался и вскоре
скончался.
Поздней осенью 1942 г. перед колонной была поставлена задача: выкатать
на берег весь приплавленный лес, не допустить его замораживания в реке.
Приказом начальника колонны Якоби был установлен порядок, при котором
бригады, не выполнившие сменную норму, не пускали в зону, а возвращали
на производство. Валившиеся с ног от 12-ти часового изнурительного труда в
промозглую погоду, голодные люди насильно задерживались на работе до
выполнения установленной нормы.
До конца своих дней не забуду трагедию большой бригады (30-35 чел.),
работавшей на выкатке древесины бревнотаской (продольным цепным
транспортером). Бригадиром этой бригады был Шляйхер, работавший до
войны учителем в АССР Немцев Поволжья, добрейший человек. Бригада работала
в ночную смену и не выполнила сменную норму. То ли слякотная погода
повлияла, то ли организационные неполадки, а, скорее всего, люди уже
окончательно выбились из последних сил. На проходной вахте в зону бригаду
встретил начальник колонны и, узнав, что норма не выполнена, приказал
вернуться на рабочее место. Для поддержания духа и тела им туда вывезли
по черпаку баланды и кусочку хлеба. К вечеру только несколько человек вошли
в зону на своих ногах. Остальных вводили или вносили, кого еле живых,
а нескольких уже бездыханными трупами. Через несколько дней от всей бригады
осталось несколько человек. Сломался и физически, а еще больше морально
и бригадир Шляйхер.
Приведенные факты являлись не исключением, а системой.
Зимой 1942 и в течение всего 1943 г. условия быта и труда продолжали
ухудшаться. Заболеваемость и смертность приняли катастрофические размеры.
Если в Котласе причиной массовой гибели явилась эпидемия дизентерии,
то в Жешарте умирали от истощения.
Хоронили умерших (погибших) тут же, на лугах за 17-ой колонной, без
каких-либо похоронных процедур, дани памяти. Просто зарывали в землю и
сверху заравнивали. Родные о гибели не извещались.
58 Воспоминания Корнея Вибе.