sl-2012-5
sl-2012-5
sl-2012-5
Create successful ePaper yourself
Turn your PDF publications into a flip-book with our unique Google optimized e-Paper software.
конституционного права и правовой системы<br />
в целом.<br />
Гомеостаз в переводе с греческого означает<br />
равновесие, стабильность (homolos – подобный,<br />
одинаковый и stasis – неподвижность).<br />
Этот термин впервые появился в середине<br />
XIX – начале XX в. и получил применение,<br />
преимущественно в естественных<br />
науках. Принцип гомеостаз был также задействован<br />
в социологии, экономике и некоторых<br />
других сферах жизни общества. Это позволяет<br />
сделать вывод о междисциплинарном значении<br />
данного понятия. Гомеостатические<br />
процессы выделяются как один из трех типов<br />
процесса самоорганизации и представляют<br />
собой поддержание определенного уровня<br />
организации при изменении внешних и внутренних<br />
условий функционирования системы и<br />
действуют по принципу отрицательной обратной<br />
связи.<br />
Рассматривая общество как целостный социальный<br />
организм, социальную систему, в<br />
нем можно выделить общественные явления,<br />
существование которых жизненно необходимо<br />
для данного типа общественного устройства.<br />
Свойство сложных социальных организмов,<br />
поддерживать в определенных границах<br />
внутреннее равновесие, стабильность<br />
определенных характеристик получило<br />
название «гомеостазис». Реальность постоянно<br />
меняется. Но при любых изменениях<br />
реальности что-то в ней всегда оказывается<br />
неизменным или, по крайней мере, преемственным.<br />
А значит, это неизменное и преемственное<br />
неизбежно сохраняется и в базисных<br />
описаниях реальности. При этом следует<br />
иметь в виду, что устойчивость не характеризуется<br />
неизменностью процессов – они постоянно<br />
меняются, однако в условиях «нормы»<br />
колебания ограничены сравнительно<br />
жесткими рамками. Выход за пределы «нормы»<br />
приводит к постепенному разрушению<br />
константы, а, в конечном счете – дезорганизации<br />
системы.<br />
Думается, средства и способы достижения<br />
социально-правового гомеостаза наиболее<br />
комплиментарны именно современным позитивистским<br />
представлениям о праве. Не<br />
углубляясь подробно в данную проблему,<br />
отметим, что социальной основой либертарианства<br />
является социальный конфликт, защита<br />
условного собственника от т.н. «притязаний»,<br />
от «несовместимых с правом привилегий»,<br />
от финансирования льгот для «социально<br />
слабых», стремящихся, например, по<br />
словам Р. Пайпса, удовлетворить свои требования<br />
«за чужой счет», осуществить подрыв<br />
присущих праву отношений эквивалентного<br />
обмена, а тем самым правового принципа<br />
формального равенства [8, c. 374]. Можно<br />
КОНСТИТУЦИОННОЕ И МУНИЦИПАЛЬНОЕ ПРАВО<br />
69<br />
с достаточной степенью уверенности утверждать,<br />
что реализация принципа формального<br />
равенства исключает достижение социальной<br />
стабильности.<br />
Следующий аргумент состоит в том, что<br />
советское государственное право также имело<br />
в своей основе позитивистские установки,<br />
соответственно сегодняшняя система, во<br />
многом сохранив преемственность с советской<br />
в ряде сущностных установок, в значительной<br />
части остается постсоветской. Несмотря<br />
на обширную, и в ряде случаев достаточно<br />
справедливую критику той же нормативной<br />
теории правоведами социалистических<br />
стран (главным образом – за «буржуазные»<br />
абстракции, а во многих случаях это<br />
было ответом на критику советского государственного<br />
права нормативистами), по методологическим<br />
установкам данные подходы<br />
были близки. На данный момент, подход,<br />
сочетающий методологические достижения<br />
нормативизма и государственного (этатистского)<br />
позитивизма советского права является<br />
преобладающим среди российских юристов-государствоведов.<br />
В самые последние годы наблюдается<br />
нарастание критического отношения к радикальному<br />
либертарианству (которое представлено,<br />
прежде всего, работами<br />
В.С. Нерсесянца), и возвращение «этатистского<br />
нормативизма» в качестве методологической<br />
основы в ранее оставленные им по<br />
политико-идеологическим причинам правовые<br />
институты [7, c. 3-14]. Сам термин «этатистский<br />
нормативизм» нельзя признать<br />
удачным, это в каком-то смысле ярлык, а не<br />
термин, однако традиционные терминологические<br />
производные от позитивизма невозможны,<br />
так как в философии понятия «неопозитивизм»<br />
и «постпозитивизм» обозначают<br />
совсем другие методологии (последний – суть<br />
отрицание важнейших позитивистских установок,<br />
и фактически ближе к либертарианской<br />
парадигме). Можно противопоставить<br />
«этатистскому», как якобы патримониальному<br />
началу, рациональное (в веберовском смысле).<br />
Но и термин «рациональный нормативизм»<br />
не в полной мере безупречен, позволяя<br />
лишь обозначить новизну, и как можно<br />
дальше уйти от навязываемого отождествления<br />
позитивистского понимания права и «легизма».<br />
Вероятно, наиболее удачным будет<br />
создание нового термина, отражающего сущность<br />
рассматриваемой парадигмы, без привязки<br />
к терминологическим «костылям»,<br />
наподобие «пост-» и «нео-».<br />
В нашей стране, конец 80-х – начало<br />
90-х гг. ХХ в. ознаменовались провозглашением<br />
отказа от идеологии и части методологических<br />
установок, характерных для совет-
Change language