sl-2012-5

ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА
ки…» [7]. Среди факторов возрастания влияния
экстремистских идей следует отметить
ослабление среди русского народа нравственных
норм православия [8].
Большое влияние оказал и укоренившийся
среди населения нигилизм, объектом отрицания
которого стали общественные ценности и
процессы, происходившие в стране. Показательно
то, что понятие «терроризм» российским
обществом часто синонимизировалось с
понятием «нигилизм». По словам П. Кропоткина,
в Западной Европе также нигилизм понимался
многозначно: в печати его постоянно
смешивали с терроризмом [5]. На протяжении
многих лет нигилистов называли настоящей
революционной силой [9]. Видимо, с этой неопределенностью
в оценке опасности политического
нигилизма (терроризма) связаны
аморфные и нерешительные правовые оценки
и действия государственной власти по пресечению
этого опасного радикально агрессивного
оппозиционного течения.
Изучение историко-правовых источников обнаруживает
несовершенство организационных
и правовых методов в сфере противодействия
терроризму и тактические ошибки, допущенные
властными структурами, которые обнажили
всю слабость правительства Александ-
ра II перед лицом террористической угрозы.
Существовавшая законодательная база не
смогла учесть возможные варианты развития
общественных противоречий и антиправительственного
движения. Исторические документы
указывают также на имевшие место просчеты в
оперативно-розыскной деятельности и факторы,
оказавшие негативное влияние на эффективность
работы полиции, на сложности, которые
возникали при применении различных
законов и предписаний на практике.
Приобщение к террористическим идеям шло
параллельно с мирными методами противодействия
режиму. В середине 70-х гг. большая
надежда народовольцев возлагалась на «хождение
в народ». Однако оно длилось недолго и
закончилось полным провалом. Очевидно,
провал политической пропаганды в народных
массах и репрессии против участников заставил
радикальную оппозицию обратить более
пристальное внимание на такую форму борьбы,
как терроризм. По справедливому выражению
Е. Щербаковой, «переходу к новой тактике
революционной борьбы способствовали и
сложности контакта интеллигенции с народом,
не отозвавшимся на социалистическую пропаганду»
[10].
Мысль, озвученная С.Г. Пушкаревым, что
именно политический строй России мешал
успешной деятельности революционеров среди
крестьянства требует изменение форм
борьбы с этим строем, что стало обосновани-
ОБЩЕСТВО И ПРАВО ● 2012 ● № 5 (42)
28
ем причин перехода от пропаганды к терроризму
[11]. По воспоминаниям В. Дебагория-
Мокриевича, к концу 1877 г. всюду стало пробиваться
террористическое течение, особенно
на юге, «благодаря, может быть, тому, что
отсюда было ближе к театру военных действий
и здесь больше резали глаза неурядицы и
злоупотребления происходившие в армии»
[12]. Терроризм как средство противодействия
произволу царских чиновников признали даже
те, кому он был не по душе, чтобы не быть
«сочувствующим зрителем борьбы [13].
Большое влияние на развитие российских
антиправительственных настроений оказали
радикальные взгляды виднейшего сторонника
анархистского направления М.А. Бакунина,
развернувшего за рубежом свою деятельность.
«Под влиянием статей Бакунина мы верили в
творческие силы народных масс, которые,
стряхнув могучим порывом гнет государственного
деспотизма, создадут самопроизвольно
на развалинах старого строя новые, справедливые
формы жизни…», – вспоминала В.
Фигнер [14]. В ряде своих работ Бакунин отмечал
необходимость насильственных методов
свержения существующих порядков, необходимость
бунтов в России: «Другой путь боевой,
бунтовской. В него мы верим и только от него
ждем спасения», «…русская народная революция
неминуема» [15]. «Бакунин являлся
сторонником активного революционного дела и
не удовлетворялся одною пропагандою слова…»,
– писал В. Дебагорий-Мокриевич [12].
Однако многие современники тех событий
отмечали, что Бакунин всегда стремился к
созданию организованного всеобщего бунта, а
не к осуществлению единичных убийств, что
снимает с него ответственность за многие террористические
выступления анархистов, которые
произошли после его смерти [7].
Исследователи истории выделяют ряд специфических
черт, которые были свойственны
именно терроризму в России. А.И. Суворов,
например, к ним относит многонациональный
состав террористов. Несмотря на действительно
многонациональный состав, большим
нападкам и обвинениям в революционности, в
частности в печати, подвергались лица еврейской
национальности. Подобные обвинения
можно встретить как в рассматриваемом нами
периоде, так и десятилетия спустя: «Кровавые
ужасы, творимые еврейско-масонской революцией,
не прекращаются», – было написано по
поводу событий начала XX века в газете «Русское
знамя» [6]. Большой удельный вес среди
террористов женщин (их приобщение к террористической
деятельности было вызвано тем,
что они вызывали меньшее подозрение у полицейских
органов) и высокую по сравнению с
другими странами степень организации [8]. К