скачать - RusDeutsch

Bildband zur Wanderausstellung
im Rahmen des 250. Jubiläums der Übersiedlung
der Deutschen nach Russland
Презентационный альбом к передвижной выставке
в рамках празднования 250-летия
переселения немцев в Россию

Deutsche in der
russischen Geschichte
Bildband zur Wanderausstellung im Rahmen des 250. Jubiläums
der Übersiedlung der Deutschen nach Russland.
Немцы
в российской истории
Презентационный альбом к передвижной выставке в рамках
празднования 250-летия переселения немцев в Россию
Band 1 / Том 1
Москва
2012

УДК 94(470):39(=112.2)(084)
ББК 63.3(2Рос=Нем)я6
Н50
Н50
Немцы в российской истории. = Deutsche in der russischen Geschichte:
Презентационный альбом к передвижной выставке в рамках празднования
250-летия переселения немцев в Россию. В 2-х томах. Т. 1 / Мин-во регионального
развития РФ, МВД Германии; отв. ред. А. Айсфельд, научн. ред. О. Айсфельд. – М.:
Изд-во «МСНК-пресс», 2012. – 352 с., ил.
ISBN 978-5-98355-092-6
Со времен Петра I в России появились две группы немцев – уроженцы различных германских
государств и территорий, поступившие на российскую службу, и лифляндские и эстляндские немцы,
жившие на присоединенных к Российской империи прибалтийских землях. Екатерина II, продолжившая
политику Петра I по укреплению и модернизации государства и его экономики, манифестом от
22 июля 1763 г. пригласила иностранцев к переселению в Россию на льготных для них условиях. На
протяжении трех столетий эти немцы, ставшие российскими подданными, внесли заметный вклад в
развитие экономики, науки и культуры страны. Немалый вклад сделали и немцы, служившие России
по контракту, но вернувшиеся на свою родину. Российско-немецкие связи стали за эти столетия
прочным связующим звеном европейской и мировой культуры и экономики. Альбом отражает многогранность
этих связей и взаимовлияние. Первый том включает статьи и материалы, охватывающие
XVIII и XIX вв. и содержит многочисленные, порой совершенно неожиданные иллюстрации и много
сюжетов, которые уже давно стали «истинно российским» и, в то же время, европейским достоянием.
Рассчитан как на специалистов, так и на широкий круг читателей, интересующихся российской
историей и историей российских немцев.
УДК 94(470):39(=112.2)(084)
ББК 63.3(2Рос=Нем)я6
D48
Deutsche in der russischen Geschichte: Bildband zur Wanderausstellung im
Rahmen des 250. Jubiläums der Übersiedlung der Deutschen nach Russland. In 2 Bd.
Bd. 1 / Ministerium für regionale Entwicklung Russlands, Bundesministerium des
Innern; Verantwortlicher Redakteur: A. Eisfeld; Wiss. Redaktion: O. Eisfeld. – M.:
Verlag „IVDK-press“, 2012. – 352 S.
ISBN 978-5-98355-092-6
Seit Peter I. traten in Russland zwei Gruppen von Deutschen in Erscheinung: in verschiedenen deutschen
Staaten und Territorien Geborene, die in russische Dienste traten, und liv- und estländische Deutsche, die in
dem Russischen Reich angegliederten Provinzen lebten. Katharina II., welche die Politik Peter I. zur Stärkung
und Modernisierung des Staates und seiner Wirtschaft fortsetzte, lud mit ihrem Manifest vom 22. Juli 1763
Ausländer zur Einwanderung nach Russland zu günstigen für sie Bedingungen ein. Im Verlauf von drei
Jahrhunderten haben diese Deutschen, die russische Untertanen wurden, einen bedeutenden Beitrag zur
Entwicklung der Wirtschaft, Wissenschaft und Kultur des Landes geleistet. Einen nicht geringen Beitrag
leisteten auch jene Deutschen, die Russland per Vertrag dienten, aber in ihre Heimat zurückkehrten. Die
russisch-deutschen Beziehungen wurden über diese Jahrhunderte zu einem festen Bindeglied der europäischen
und Weltkultur und -wirtschaft. Der Bildband widerspiegelt die Vielseitigkeit und Wechselseitigkeit
der Beziehungen. Der 1. Band hat Beiträge und Materialien aufgenommen, die dem 18. Und 19. Jahrhundert
gewidmet sind. Er enthält zahlreiche, oft völlig unerwartete Illustrationen, aber auch viele Sujets, die schon
längst zu „echt russischen“ und gleichzeitig zu europäischem Gemeingut wurden.
Der Band ist sowohl für Fachleute, als auch für eine breite Leserschaft gedacht, die sich für die russische
Geschichte und die Geschichte der Russlanddeutschen interessiert.
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Министерства регионального развития Российской Федерации
и Министерства внутренних дел Германии.
ISBN 978-5-98355-092-6
© Министерство регионального развития
Российской Федерации, 2012
© АОО «Международный союз
немецкой культуры», 2012
© Издательство ЗАО «МСНК-пресс», 2012

Немцы в российской истории 3
Inhalt
Содержание
Einleitung ................................ 4
Deutsche im Militär- und Staatsdienst
des Russischen Reiches ................... 12
Die Akademie der Wissenschaften –
Entwicklung von Wissenschaft und
wissenschaftlichen Beziehungen . ........ 30
Die deutsche Kolonisierung
im 18. Jahrhundert ....................... 65
Die ausländische Kolonisierung
im Süden Russlands im
18. und 19. Jahrhundert . ................ 75
Die Wolhyniendeutschen ................. 99
Deutsche Kolonien
im asiatischen Russland . ................. 113
Russlanddeutsche Unternehmer
in 19. Jahrhundert und zu Beginn
des 20. Jahrhunderts ..................... 130
Der deutsche Faktor in
der russischen Architektur ................ 165
Deutsche im Verlagswesen Russlands .... 189
Wechselwirkungen in der Literatur ....... 211
Religion und Kirche . ..................... 221
Deutsche unter russischer Flagge . ....... 263
Deutsche in Politik und Gesellschaft
Russlands in der Postreformperiode ...... 282
Ethnografie ............................... 307
Unsere Autoren .......................... 348
Введение ................................ 4
Немцы на военной и государственной
службе Российской империи ............ 12
Академия наук – развитие науки
и научных связей ........................ 30
Немецкая колонизация
в XVIII в. ................................. 65
Иностранная колонизация
на юге России в XVIII–XIX вв. ............ 75
Немцы Волыни .......................... 99
Немецкие колонии
в Азиатской России ...................... 113
Предпринимательство
российских немцев
в XIX – начале ХХ в. ..................... 130
Немецкий фактор
в архитектуре России .................... 165
Немцы в издательской жизни
России ................................... 189
Взаимопроникновение
в литературе ............................. 211
Религия и церковь ....................... 221
Немцы под стягом России . ............. 263
Немцы в политической
и общественной жизни России
в пореформенный период .............. 282
Этнография . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 307
Наши авторы ............................ 348

4 Deutsche in der russischen Geschichte
Einleitung
Введение
H. Martens (Moskau),
A. Eisfeld (Göttingen)
Г. Мартенс (Москва),
А. Айсфельд (Гёттинген)
Erste Kontakte zwischen Russen und Deutschen gab
es schon im Mittelalter, als die Siedlungsräume
von Ostslawen und germanischen Völkern nicht
aneinander grenzten und die Überwindung der dazwischen
liegenden Gebiete mit erheblichen Schwierigkeiten
verbunden war. Dessen ungeachtet führte das beiderseitige
Interesse zu zahlreichen, mehr oder weniger intensiven
und dauerhaften Kontakten. Zu den bekanntesten frühen
Episoden dieser jahrhundertelangen Geschichte gehört die
militärische Konfrontation zwischen den Truppen des Livländischen
Ordens und Groß-Nowgorods auf dem Eis des
Peipussees im Jahre 1242. Kontakte ganz anderer Art zwischen
der Rus und dem Heiligen Römischen Reich Deutscher
Nation gab es jedoch schon weit früher. Den Anfang
machten Kaufleute, Diplomaten und Missionare.
Im Jahre 959 weilte eine Gesandtschaft der Kiewer Fürstin
Olga am Hofe des deutschen Königs Otto, des späteren Kaisers
Otto I. der Grossen, in Quedlinburg. Die Fürstin hatte
darum gebeten, zur Christianisierung ihrer Untertanen
einen Bischof und Missionare nach Kiew zu entsenden. Für
die Historiker gilt dieses Ereignis als der Beginn deutschrussischer
Beziehungen, obwohl der Besuch selbst vermuten
lässt, dass man in Kiew bereits über das damalige Deutschland
und dessen Herrscher informiert war. Die Mission des
Bischofs Adalbert von Magdeburg, den man 961 nach Kiew
schickte, war jedoch nicht von Erfolg gekrönt. Der Kiewer
Fürst Wladimir ließ sich 988 von byzantinischen Priestern
nach den Riten der Ostkirche taufen.
Erfolgreicher gestalteten sich die dynastischen Beziehungen.
Die Tochter des Kiewer Großfürsten Wsewolod, Eupraxia
von Kiew oder Adelheid von Kiew, wie sie sich nach
ihrer Konvertierung zum Katholizismus nannte, wurde die
Gemahlin Heinrichs IV. und war von 1089 bis 1094/95 deutsche
Königin und Kaiserin des Heiligen Römischen Reiches
Deutscher Nation. Dynastische Beziehungen zwischen
deutschen Herrscherhäusern und Fürstengeschlechtern der
Abb. 1 Илл. 1
Первые контакты между русскими и немцами
имели место в средневековье, когда ареалы
проживания восточных славян и германских
народов не соприкасались, а преодоление лежащих
между ними пространств было сопряжено с немалыми
трудностями. Тем не менее обоюдный интерес
привел к многочисленным различным по интенсивности
и продолжительности контактам. Одним
из наиболее известных ранних сюжетов этой многовековой
истории является вооруженное столкновение
между войсками Ливонского ордена и Великого
Новгорода на льду Чудского озера в 1242 г. Контакты
между Русью и Священной Римской империей германской
нации начались, однако, гораздо раньше и
имели другую направленность. Начало было положено
купцами, дипломатами и миссионерами.
В 959 г. посольство киевской княгини Ольги находилось
с визитом при дворе германского короля Оттона I
Великого в Кведлинбурге. Княгиня желала прибытия
в Киев епископа и миссионеров для христианизации
своих подданных. Историки считают это событие
точкой отсчета российско-немецких отношений, хотя
сам визит позволяет предполагать, что в Киеве имелась
информация о тогдашней Германии и ее правителе.
Миссия епископа Адалберта Магдебургского, направленного
в Киев в 961 г., осталась безуспешной. Киевский
князь Владимир принял в 988 г. крещение по восточному
обряду от византийских священников.
Успешнее складывались династические связи. Дочь
великого князя Киевского Всеволода, Евпраксия Киевская,
после обращения в католичество – Адельгейда,
став супругой Генриха IV, являлась с 1089 по 1094/95 г.
германской королевой и императрицей Священной
Римской империи германской нации. Династические
связи правящих немецких династий с княжескими
родами восточных славян в последующие столетия

Немцы в российской истории 5
Ostslawen waren in den folgenden Jahrhunderten kein Einzelfall.
Im Verlaufe der 300 Jahre während der Herrschaft
des Hauses Romanow wurden sie zur Tradition. Besonders
eng waren die Beziehungen zu den Häusern Württemberg,
Hessen-Darmstadt, Braunschweig, Holstein und Preußen.
Peter III. und Katharina II. bestiegen gar den russischen
Thron. Kaiserin Katharina wird von Historikern und Publizisten
oft als „deutsche Kaiserin auf dem russischen Thron“
bezeichnet. Ihrer Herkunft nach war sie das sicherlich auch.
Sophie Auguste Friederike war eine Prinzessin aus dem
kleinen Herzogtum Anhalt-Zerbst. Nach ihrer Thronbesteigung
wurde sie zur Alleinherrscherin Russlands und
nahm die Interessen des russischen Thrones war. Es sollte
noch mehr als ein Jahrhundert vergehen, bis Kategorien wie
„Ergebenheit“ und „Dienst nach Vertrag“ von den Ideen
des Nationalstaates und der Nation abgelöst wurden. In
der vornationalen Periode waren vorherrschende Motive
der Nutzen für die der Dynastie gehörenden Gebiete und
der Treueschwur.
Erste Nachrichten über das Auftauchen deutscher Kaufleute
aus Bayern im Siedlungsgebiet der Ostslawen, insbesondere
in Wolhynien, reichen bis in die zweite Hälfte des 9. Jahrhunderts
zurück. Zu Beginn des 11. Jahrhunderts begannen
sich kleine Gruppen von Deutschen aus Wien, Regensburg,
Mainz und Lübeck in Wladimir und Luzk niederzulassen,
um sich dort ihren Handelsgeschäften zu widmen. Infolge
ehelicher Verbindungen zwischen wolhynischen Fürsten
und dem deutschen Adel sowie deren militärischer und diplomatischer
Kontakte zu den unterschiedlichsten deutschen
politischen Gruppierungen waren verschiedene namhafte
deutsche Geschlechter und deutsche Militärs in Wolhynien
präsent. Zur Zeit des Fürstentums Galizien-Wolhynien
tauchten hier auch deutsche Handwerker auf. Chroniken
belegen, dass es im 13. Jahrhundert in einigen Städten
kleine Kolonien von Handwerkern und Kaufleuten gab. Im
Abb. 2
не были единичным явлением, а за 300 лет правления
дома Романовых стали традиционными. Особо тесными
они были с Вюрттембергом, Гессен-Дармштадтом,
Брауншвейгом, Гольштинией и Пруссией, а на российский
престол взошли Петр III и Екатерина II. Императрицу
Екатерину историки и публицисты часто
называют «немецкой императрицей на российском
троне». По происхождению это, несомненно, так. София
Августа Фридерика была принцессой небольшого
герцогства Ангальт-Цербст. Взойдя на трон, она стала
самодержицей российской и преследовала интересы
российского трона. Пройдет еще более столетия
до того времени, когда категории «подданство» и
«служба по контракту» уступят место идее национального
государства и национальности. В донациональный
период истории преобладающими мотивами
являлись польза для династии от освоения принадлежащих
ей территорий и верность присяге.
Самые ранние сведения о появлении в восточнославянском
ареале, на Волыни, немецких купцов из Баварии
относятся ко второй половине ІХ в. С начала
ХІ в. небольшие группы немцев из Вены, Регенсбурга,
Майнца, Любека стали оседать во Владимире и Луцке
и вести здесь торговые дела. Следствием матримониальных
союзов волынских князей с немецкой знатью
и их военно-дипломатических контактов с разными
немецкими политическими группами стало появление
на Волыни представительниц некоторых знатных
германских родов и немецких воинов. В период
Галицко-Волынского княжества здесь появились
немецкие ремесленники. Летописи свидетельствуют
о существовании в ХІІІ в. в некоторых городах небольших
ремесленно-купеческих колоний. На протяжении
XIV – первой половины XVI вв. немцы присутствовали
среди жителей волынских городов благодаря
Илл. 2
1. Епископ Адальберт Магдебургский (910–981).
С гравюры В. Гофманна. 1830
Bischof Adalbert von Magdeburg (910–981).
Stich von W. Hoffmann. 1830
1
2. Карл Петр Ульрих Гольштейн-Готторпский
(будущий Петр III) и София Августа
Фридерика Ангальт-Цербст-Дорнбургская
(будущая Екатерина II). Г. Х. Гроот. 1745.
Государственный Русский музей, С.‐Петербург
Karl Peter Ulrich von Hollstein-Gottorp
(später: Peter III.) und Sophia Augusta
Friederika von Anhalt-Zerbst-Dornburg
(später: Katharina II.). G. Ch. Groot. 1745.
Staatliches Russisches Museum, St. Petersburg
2

6 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 3
Abb. 4–6
Abb. 7
Abb. 8, 9
14. Jahrhundert bis hin zur ersten Hälfte des 16. Jahrhunderts
erfreuten sich deutsche Bewohner in wolhynischen
Städten als Händler, Bedienstete in den Schlössern, Erbauer
von Befestigungs- und Wehranlagen sowie Waffenmeister
verschiedener Privilegien und Vergünstigungen durch die
litauischen Fürsten und polnischen Könige.
Nach der Zersplitterung der Kiewer Rus verlor das ferne
Kiew seine einstige Bedeutung als politisches und Handelszentrum.
Allmählich gewann das Moskauer Fürstentum
die Oberhand, zunächst als Großfürstentum, später auch
als Zarenreich. Deutsche Kaufleute suchten und fanden
Handelswege in den Osten Europas über die Ostsee und
gründeten in russischen Städten ihre Handelskontore.
Eine besondere Rolle in diesen Handelsgeschäften spielte
Groß-Nowgorod. Die Hanse hatte hier über einen langen
Zeitraum eine ständige Niederlassung, in der im 15. Jahrhundert
bis zu 200 Kaufleute gleichzeitig tätig waren. Die
Livländer, die in Konkurrenz zu den Kaufleuten der Hanse
standen, wickelten ihre Handelsgeschäfte direkt mit den
benachbarten Teilfürstentümern ab.
Großfürst Iwan III. (1440–1505), der mehrere Teilfürstentümer
unter der Vorherrschaft Moskaus vereinte, holte zur
Festigung seines Staates ausländische Baumeister, Waffenschmiede,
Gold- und Silberschmiedemeister, Drechsler,
Schiffsbauer, Ärzte, Agronomen und andere Fachleute ins
Land. 1492 bat er den sächsischen Kurfürsten, Bergbauspezialisten
die Ausreise nach Moskau zu gestatten. Nach
dem Anschluss von Groß-Nowgorod verlegte Iwan III. die
Faktoreien der ausländischen Kaufleute nach Moskau. Daraus
entstand die Deutsche Vorstadt. Wissenschaftlichen
Berechnungen zufolge lebten in den 1660er Jahren in
der Moskauer Deutschen Vorstadt etwa 1 200 Menschen,
davon 1 000 Deutsche.
Der Moskauer Großfürst Wassili III. schloss 1514 ein
Bündnis mit Maximilian I., Kaiser des Heiligen Römischen
Илл. 3
Илл. 4–6
Илл. 7
Илл. 8, 9
привилегиям и льготам, полученным от литовских
князей и польских королей, занимаясь торговлей,
несением замковой службы, принимая участие в возведении
фортификационных и гражданских сооружений,
работая мастерами-оружейниками.
Находившийся на бóльшем удалении Киев после раздробления
Киевской Руси со временем утратил свое
былое значение политического и торгового центра.
Первенство постепенно приобретало Московское княжество,
ставшее сначала великим княжеством, а затем
и царством. Немецкие купцы искали и находили торговые
пути на восток Европы через Балтийское море,
создавая в русских городах свои конторы. Великий
Новгород играл в этой торговле особую роль. Здесь
Ганзейский союз продолжительное время имел свое
постоянное подворье, при котором в XV в. находилось
до 200 купцов одновременно. Лифляндцы, конкурируя
с ганзейскими купцами, вели торговлю со смежными
удельными русскими княжествами напрямую.
Великий князь Иван III (1440–1505), объединивший
под началом Москвы ряд удельных княжеств, использовал
для усиления своего государства иностранных
строителей, оружейников, золотых и серебряных дел
мастеров, токарей, кораблестроителей, медиков, агрономов
и других специалистов. В 1492 г. он просил
саксонского курфюрста о разрешении для мастеров
горного дела на выезд в Москву. После присоединения
Великого Новгорода Иван III перевел фактории иностранных
купцов в Москву, где впоследствии возникла
Немецкая слобода. По подсчетам исследователей,
в 1660‐е гг. население московской Немецкой слободы
состояло приблизительно из 1200 чел., в числе которых
около 1 000 были немцы.
Московский великий князь Василий III в 1514 г. заключил
союз с императором Священной Римской империи
3. Новгородцы, предлагающие пушнину
и воск на продажу штральзундским
купцам немецкого двора в Новгороде.
Фрагмент резной панели деревянной
скамьи в церкви св. Николая
в Штральзунде (Германия).
Ок. 1360–1370
Nowgoroder bieten Pelze und Wachs
zum Kauf Stralsunder Kaufleuten im
Deutschen Hof zu Nowgorod an.
Fragment eines Gestühls in der
St. Nikolaikirche in Stralsund
(Deutschland). Ca. 1360–1370
3

4
6
4. Великий князь Московский Иван III (1440–1505).
С немецкой гравюры XVI в.
Moskauer Großfürst Iwan III. (1440–1505).
Deutscher Holzschnitt 16. Jh.
5. Печать Ивана III с изображением двуглавого орла. 1497
Siegel Iwan III. mit dem Doppeladler. Urkunde.1497
5
6. Император Священной Римской
империи Сигизмунд I (1378–1437)
с атрибутами императорской и
королевской власти. Гравюра из хроники
У. фон Рихтенталя. 1536
Kaiser des Heiligen Römischen Reiches
Sigismund I. (1378–1437) mit Attributen
der kaiserlichen und königlichen Macht.
Holzschnitt aus der Chronik des
U. von Richtental. 1536
7
7. Немецкая слобода в Москве.
Рисунок из альбома имперского посла
барона А. Мейерберга. 1661–1662
Moskauer Deutsche Vorstadt.
Zeichnung aus dem Album des kaiserlichen
Gesandten Baron A. Meierberg. 1661–1662
8. Великий князь Московский Василий III
(1479–1533). С немецкой гравюры XVI в.
Moskauer Großfürst Wasilij III. (1479–1533).
Deutscher Holzschnitt. 16. Jh.
9. Император Священной Римской империи
Максимилиан I (1459–1519). А. Дюрер. 1519.
Музей истории искусств, Вена
Kaiser des Heiligen Römischen Reiches
Maximilian I. (1459–1519). A. Dürer. 1519.
Kunsthistorisches Museum, Wien
8 9

8 Deutsche in der russischen Geschichte
Reiches Deutscher Nation. In der Urkunde Maximilians
an Wassili ist die Rede vom Beginn einer ewig währenden
guten Freundschaft zwischen beider Staaten und Kindern,
von einem Militärbündnis gegen gemeinsame Feinde
und von freier Durchreise für Gesandte und Kaufleute.
Maximilian nannte Wassili „Cäsar von Gottes Gnaden“,
also Kaiser oder Imperator.
Im 16. und 17. Jahrhundert stieg die Zahl der in russischen
Diensten stehenden Deutschen auf mehrere Tausend an.
In Archangelsk entstand zu Beginn des 17. Jahrhunderts
ein neues Handelszentrum mit ausländischen Kaufleuten,
das man später Deutsche Vorstadt nannte. Zur gleichen
Zeit tauchen auch in der Deutschen Vorstadt in Pskow
Kaufleute der Hanse auf.
Unter Peter I. nahm Russland eine stürmische Entwicklung,
die auf den wissenschaftlichen und beruflichen Kenntnissen
und Fertigkeiten ausländischer Fachleute basierte. Bereits in
jungen Jahren lernte Peter, der sich für das Leben und die
Denkweise der Ausländer, darunter auch der Deutschen,
in der Deutschen Vorstadt an der Jausa, einem Moskauer
Flüsschen, interessierte, viel Nützliches für Russland kennen,
widmete sich selbst modernen Wissenschaften und Gewerken,
und regte auch seine Umgebung dazu an. Bekannt sind
seine Auslandsreisen, auf denen er große Anstrengungen
unternahm, um die für Russlands Entwicklung so dringend
benötigten Gelehrten, Ingenieure, Ärzte, Militärs und Handwerksmeister
zu gewinnen. Auch in St. Petersburg entstand
eine Deutsche Vorstadt, in der sich hauptsächlich Offiziere,
ausländische Gesandte, Höflinge, deutsche Handwerker und
Kaufleute sowie Seeleute niederließen.
Kaiserin Elisabeth I., die Peter auf dem russischen Thron
folgte, setzte die von ihm begonnene Expansion in den
Süden, zum Asowschen und Schwarzen Meer, erfolgreich
fort. Um die eroberten Gebiete zu erschließen, begann
sie verschiedene Gruppen von Ausländern zu holen.
Abb. 10, 11 Илл. 10, 11
германской нации Максимилианом I. В грамоте Максимилиана
Василию говорится об установлении между
государями и детьми их доброй дружбы навечно,
о военном союзе против общих врагов, свободном
проезде посланников и торговых людей. Василия
Максимилиан именовал «божьей милостью цесарь»,
т. е. император.
В XVI–XVII вв. количество немцев на русской службе
возросло до нескольких тысяч. В Архангельске
с начала XVII в. развивается новый центр торговли
с иностранными купцами, получивший впоследствии
название Немецкой слободы. С этого же времени
ганзейские купцы появляются в Немецкой слободе
Пскова.
При Петре I Россия вступила в эпоху бурного развития,
в основу которого легли научные и профессиональные
знания и навыки иностранных
специалистов. Уже в юношеском возрасте Петр, познакомившийся
в Немецкой слободе на Яузе с бытом
и образом мышления иностранцев, в том числе
немцев, увидел там много полезного для России и сам
обучался новым наукам и ремеслам, сподвигая на это
же свое окружение. Общеизвестны его зарубежные
путешествия, во время которых он прикладывал
немало усилий, чтобы заполучить необходимых для
развития России ученых, инженеров, медиков, военных,
мастеров различных профессий. В Санкт-
Петербурге также появилась Немецкая слобода,
где, как правило, селились офицеры, иностранные
посланники, царские придворные, немецкие ремесленники
и купцы, матросы.
Преемница Петра на российском престоле, императрица
Елизавета I успешно продолжала начатую им
экспансию на юг, к Азовскому и Черному морям. Для
освоения новоприобретенных территорий она начала
10 11

Немцы в российской истории 9
Diese ausländische Kolonisierung erreichte aber nur ein
bescheidenes Ausmaß.
Mit der Inthronisierung Katharinas II. erhielt die innen-
und außenpolitische Entwicklung, wie schon unter
Peter I., einen mächtigen Impuls. Sie verpflichtete nicht
nur Ausländer per Vertrag zum Dienst für Russland,
sondern setzte auch auf die damals in Europa populäre
Theorie des Bevölkerungswachstums im eigenen Staat. Mit
dem Manifest vom 4. Dezember 1762 lud sie Ausländer
dazu ein, sich in Russland niederzulassen, und versuchte
einst ins Ausland geflüchtete russische Untertanen in
ihre Heimat zurück zu holen. Dieses Manifest wurde in
mehreren europäischen Sprachen und sogar in Arabisch
veröffentlicht. Einen Zustrom von Ausländern bewirkte
es allerdings nicht.
Das Manifest vom 22. Juli 1763, in dem allen Ausländern
erlaubt wurde, nach Russland zu kommen und sich, ausgestattet
mit bestimmten Privilegien, in einem Gouvernement
ihrer Wahl niederzulassen, stieß in dem von den Folgen des
Siebenjährigen Krieges (1756–1763) arg in Mitleidenschaft
gezogenen Mitteleuropa, vor allem aber in den deutschen
Ländern, auf großes Interesse. Die für alle Zeiten in Aussicht
gestellten Freiheiten bei der Religionsausübung und
die Befreiung vom Wehrdienst versprachen Frieden und
Wohlstand, was Zehntausende dazu bewegte, sich auf den
Weg nach Russland zu machen. Nach ihrer Ankunft auf
russischem Boden und dem Treuegelöbnis gegenüber dem
russischen Thron wurden sie russische Untertanen. In den
folgenden 250 Jahren erlebte Russland die Napoleonischen
Kriege, den Ersten und Zweiten Weltkrieg, wirtschaftlichen
Aufschwung und Hungersnöte. Auch die Beziehungen zu
Deutschland waren voller Widersprüche. So gab es dynastische
Beziehungen zwischen den Monarchen und Militärbündnisse,
aber auch Konfrontationen, die bis zu den beiden
Weltkriegen und dem späteren Kalten Krieg führten.
Abb. 12
Abb. 13, 14
привлекать различные группы иностранцев. Большого
размаха эта иностранная колонизация, однако, не
получила.
С восхождением на престол Екатерины II внутриполитическое
и внешнеполитическое развитие вновь, как и
при Петре, получило мощный импульс. Она не только
привлекла иностранцев на российскую службу по контракту,
но и применила популярную в то время в Европе
теорию приращения населения в своем государстве.
Манифестом от 4 декабря 1762 г. она пригласила иностранцев
к переселению в Россию, а бежавших ранее
за границу российских подданных к возвращению
в свое отечество. Этот манифест был опубликован
на нескольких европейских языках, а также арабском,
но притока иностранцев не вызвал.
Манифест «О дозволении всем иностранцам, в Россию
въезжающим, поселяться в которых губерниях
они пожелают и о дарованных им правах» от 22 июля
1763 г. вызвал большой интерес в пострадавшей в результате
Семилетней войны (1756–1763) Центральной
Европе, прежде всего в немецких государствах. Дарованные
на вечные времена свобода вероисповедания
и освобождение от военной службы сулили мир и
благополучие, ради которых десятки тысяч людей
разных сословий подались в Россию. После прибытия
на российскую землю и принятия присяги на верность
российскому престолу они становились российскими
подданными. За прошедшие с тех пор два с половиной
века Россия пережила наполеоновские войны, Первую
и Вторую мировые войны, экономический подъем
и трагедии голода. Взаимоотношения с Германией
также были полны противоречий. Они включали как
династические связи монархов и военные союзы, так
и противостояние, вылившееся в две мировые войны
и времена «холодной войны».
Илл. 12
Илл. 13, 14
10. Имперский дипломат С. Герберштейн (1486–1566)
в русском одеянии, пожалованном ему великим князем
Василием III. С немецкой гравюры. 1526
Kaiserlicher Gesandter S. Herberstein (1486–1566) in einem
vom Großfürsten Wasilij III. geschenkten Gewand. Deutscher
Holzschnitt. 1526
11. Посольство Ивана IV Грозного в Регенсбурге в 1576 г.
С гравюры XVI в.
Gesandtschaft Iwans IV. Schrecklichen in Regensburg
1576. Holzschnitt. 16. Jh.
12. Императрица российская Екатeрина II (1729–1796).
Ф.С. Рокотов. 1763. Государственная Третьяковская
галерея, Москва
Russische Kaiserin Katharina II. (1729–1796).
F. S. Rokotow. 1763. Staatliche Tretjakow-Galerie, Moskau
12

Немцы в российской истории 11
Die Ausstellung „Deutsche in der russischen Geschichte“,
die dem 250. Jahrestag der Einladung von Kolonisten durch
Kaiserin Katharina II. gewidmet ist, hat sich zum Ziel gesetzt,
die Geschichte der deutschen Bevölkerung in Russland,
deren vielschichtigen und innovativen Beitrag zur Entwicklung
des Landes, die tragischen Seiten der Geschichte des
20. Jahrhunderts und die gegenwärtige Situation darzustellen.
Die Ausstellung und der Bildband dazu umfassen einen
Zeitraum von mehr als drei Jahrhunderten, beginnend mit
der Epoche Peters I. Viel Platz wird den Geschehnissen im
20. Jahrhundert eingeräumt, die vielen Zeitgenossen noch
gut in Erinnerung sind und entscheidend zur Herausbildung
der Identität der heute lebenden Generationen beigetragen
haben. Die Wissenschaftler konnten noch nicht abschließend
klären, ob die Russlanddeutschen ein Teil der Akkulturation
und Assimilation unterliegenden Deutschen Kulturnation,
ob sie eine nationale bzw. ethnische Gruppe, eine nationale
Minderheit, eine Subethnie oder bereits eine eigene Ethnie
verkörpern. Mehr als zwei Drittel von ihnen siedelten
im letzten Viertel des 20. Jahrhunderts nach Deutschland
über, das sie selbst als „historische Heimat“ bezeichnen,
und ein Drittel lebt in der Russischen Föderation und in
den Ländern der GUS. Sie alle haben darüber hinaus noch
ihre sogenannte „Kleine Heimat“, den Ort, an dem ihre
Vorfahren lebten, wo sie selbst und ihre Kinder geboren
wurden. Gutnachbarschaftliche Beziehungen zwischen der
Russischen Föderation und Deutschland und die Unterstützung
der Russlanddeutschen durch beide Staaten haben
Bedingungen geschaffen, unter denen es möglich wurde,
sich selbst zu verwirklichen, welche Wahl auch immer sie
trafen. Viele sehen die Russlanddeutschen als Bindeglied,
als eine Brücke der Freundschaft zwischen Russland und
Deutschland.
Выставка «Немцы в российской истории», посвященная
250-летию приглашения колонистов
императрицей Екатериной II, имеет целью показать
историю немецкого населения России, его
многогранный инновационный вклад в развитие
страны, трагические стороны в период ХХ в. и
положение на современном историческом этапе.
Выставка и альбом к ней охватывают более трех
столетий, начиная с эпохи Петра I. Много места
уделено событиям ХХ в., которые еще свежи
в памяти современников и оказали значительное
влияние на формирование идентичности
ныне живущих поколений. Ученые еще не смогли
однозначно определить, являются ли российские
немцы частью подверженной аккультурации и ассимиляции
немецкой культурной нации (Deutsche
Kulturnation) или национальной (этнической) группой,
национальным меньшинством, субэтносом
или уже сформировавшимся этносом. Более двух
третей из них переселились в последней четверти
ХХ в. в Германию, которую они называют своей
исторической Родиной, а около трети проживают
в Российской Федерации и странах СНГ. У
них есть еще и так называемая малая родина,
местность, в которой жили их предки, родились
они сами и их дети. Добрососедские отношения
между Российской Федерацией и Германией, поддержка
обоими государствами российских немцев
создали условия, при которых стало возможным
реализовать себя, какой бы выбор они ни сделали.
Многие из них видят российских немцев связующим
звеном, мостом дружбы между Россией
и Германией.
13. Карта немецких колоний на Волге. А. Трипер. 1777.
© Государственный исторический музей, Москва
Karte der deutschen Kolonien an der Wolga. A. Triper. 1777.
© Staatliches Historisches Museum, Moskau
14. Эскиз медали в память приглашения иностранных колонистов
в Россию. 1760-e гг. Российский государственный архив
древних актов, Москва. Прорисовка Г. Вильмса
Skizze einer Medaille zur Erinnerung an die Einladung
ausländischer Kolonisten nach Russland. 1760er Jahre. Russisches
Staatsarchiv Alter Akten, Moskau. Zeichnung von G. Willms
14

12 Deutsche in der russischen Geschichte
Deutsche im Militär- und
Staatsdienst des Russischen Reiches
Немцы на военной и государственной
службе Российской империи
S. Nelipowitsch (Moskau)
С. Нелипович (Москва)
Erstmals treten Deutsche im 16. Jahrhundert als
Angehörige des Standes „bediensteter Ausländer“
im Militärdienst des Russischen Staates in Erscheinung.
So merkwürdig es klingen mag, waren doch die
Konflikte der Moskauer Großfürsten mit Litauen und
dem Livländischen Orden der Auslöser für die Anwerbung
von Ausländern zum Militärdienst, da sich die eigenen
Truppen für den aus damaliger Sicht modernen Krieg als
zu schlecht ausgebildet erwiesen. Ähnlich war die Situation
in jener Zeit auch im Königreich Polen, seit Ende
des 16. Jahrhunderts Rzeczpospolita, wohin es ebenfalls
Militärs aus deutschen Ländern zog. Damals tobten in
den deutschen Fürstentümern Religionskriege, wodurch
es dort eine Menge Berufssoldaten gab, die bereit waren,
ihren Degen teuer zu verkaufen, sowie eine Vielzahl von
Spezialisten, die ihre Fähigkeiten und Fertigkeiten unter
ruhigeren Verhältnissen einsetzen wollten. Im Großen
und Ganzen konnte der Moskauer Staat solche stabilen
Einkommen bieten, auch wenn man zu den Ausländern
eine gewisse Distanz hielt und versuchte, ihnen den
eigenen Glauben aufzudrängen. In den 150 Jahren, in
denen Militärs hauptsächlich aus deutschen Ländern in
der russischen Armee dienten, führten sie hier, vor allem
während der Herrschaft der ersten Romanows, Elemente
westeuropäischer Kriegskunst und Lebensart ein.
Bis zur Regierungszeit Peters I. war diese Gruppe zahlenmäßig
gar nicht so groß und hielt sich, bedingt durch den
Alltag, die Besonderheiten des Dienstes und des Glaubens,
abseits von der russischen Gesellschaft. Aber bereits zu
Beginn des 19. Jahrhunderts waren die aus Deutschland
stammenden Militärs und Teile des baltischen Adels, der
schon seit Generationen im russischen Militärdienst stand,
völlig in das russische Offiziers- und Beamtenkorps integriert,
unterschieden sich kaum noch von diesen und lebten
nach den Regeln des adeligen Standes. Das war eine Folge
der Liberalisierung des höfischen und städtischen Lebens
Немцы на военной службе Русского государства
появляются в XVI в. как часть
сословия «служилых иноземцев». Как ни
странно это может показаться, побудительной причиной
для приглашения на военную службу стали
конфликты московских великих князей с Литвой
и Ливонским орденом, в ряде которых проявилась
неподготовленность московских поместных ратей
к современной для той эпохи войне. Схожие процессы
наблюдались в это время и в Польском королевстве
(с конца ХVI в. – Речь Посполитая), куда
также устремились выходцы из германских земель.
Германские княжества в этот период были охвачены
религиозными войнами, что дало массу профессиональных
военных, готовых дорого продать
свою шпагу, и большое количество специалистов,
желавших использовать свои навыки и способности
в более стабильной обстановке. Московское
государство в целом могло обеспечить такой стабильный
заработок, несмотря на определенное отчуждение
и попытки навязать свою веру. На протяжении
полутораста лет немецкие выходцы служили
в основном в русском войске, постепенно привнося
в него, особенно в царствование первых Романовых,
элементы западноевропейского военного искусства
и черты быта.
Вплоть до царствования Петра I эта группа не являлась
многочисленной и была обособлена от русского
общества – бытом, особенностями службы, религией.
Но уже к началу XIX в. выходцы из Германии и
часть остзейского дворянства, поколениями находившегося
на военной службе, полностью сливаются
с российским офицерским и чиновным корпусом,
не выделяются из него и живут по законам дворянского
сосло вия. Это последствие либерализации
дворянского и городского быта при Петре Великом

Немцы в российской истории 13
unter Peter dem Großen sowie der Angleichung der Rechte
von ausländischen und baltischen Offizieren an die Rechte
russischer Offiziere unter der Zarin Anna Iwanowna.
Mit der Bildung des Russischen Reiches in den ersten
zwanzig Jahren des 18. Jahrhunderts unter Peter dem
Großen, der sich an den fortschrittlichen Erkenntnissen
Westeuropas orientierte, lud man militärische und zivile
Spezialisten unterschiedlichster Fachbereiche ein, in russische
Dienste zu treten. Auch qualitativ änderte sich die
Zusammensetzung der in russischen Diensten stehenden
Deutschen. Während unter den ersten Zaren in der russischen
Armee neben Offizieren auch einfache Söldner
aus westeuropäischen Ländern dienten, waren Anfang
des 18. Jahrhunderts Ausländer nur noch in den Führungsebenen
vertreten. Nach 1711 befehligten Offiziere
aus Deutschland 20 von 50 Infanterieregimentern und 13
von 34 Dragonerregimentern. Ohne Hilfe der deutschen
Offiziere wäre der Sieg Russlands über Schweden im
Nordischen Krieg kaum möglich gewesen.
Nach der Eingliederung Livlands und Estlands ins Russische
Reich war auch der dort ansässige deutsche Adel zum
Militärdienst für die russischen Herrscher verpflichtet. Bereits
in der „Admiralitätsordnung“ von 1716 hieß es, dass
den in Russland geborenen Nachkommen von Ausländern
„die gleiche Ehre wie russischen Staatsbürgern zu erweisen
ist“. Trotzdem gab es bis zur Inthronisierung Anna Iwanownas
noch gravierende Unterschiede bei der Besoldung
beider Kategorien. So erhielt ein ausländischer Oberst das
Dreifache und der Sohn eines Ausländers das Doppelte
vom Sold eines Obersts „russischer Abstammung“.
Von 1730 bis1734 wurden in der russischen Armee unter
Führung des Präsidenten des Militärkollegiums, Generalfeldmarschall
Burkhard Christoph von Münnich, die
notwendigen Reformen durchgeführt. So war ab 1731
die Besoldung für alle Offiziere, unabhängig von ihrer
Abb. 15, 16
Abb. 17
и уравнения в правах офицеров иностранного и
балтийского происхождения с русскими при Анне
Иоанновне.
С образованием Российской империи в первое двадцатилетие
XVIII в. при Петре Великом, ориентировавшемся
на передовой опыт Западной Европы,
на русскую службу стали приглашать как военных,
так и гражданских специалистов различных областей.
Качественно меняется состав прибывающих на службу
немцев. Если при первых царях в русском войске
наряду с офицерами служили и рядовые наемники
из стран Западной Европы, то к началу XVIII в. иностранцы
представлены только командным составом.
После 1711 г. выходцы из Германии командуют 20 пехотными
полками из 50 и 13 драгунскими полками
из 34. Без помощи немецких офицеров победа России
над Швецией в Великой Северной войне вряд ли была
бы возможна.
После включения в состав империи Лифляндии и Эстляндии
местное немецкое дворянство также оказалось
обязанным военной службой российским государям.
Уже в Адмиралтейском регламенте 1716 г. подчеркивалось,
что потомки иноземцев, родившиеся в России,
«яко россияне почтены имеют быть». Тем не менее
вплоть до воцарения Анны Иоанновны жалованье
этих категорий серьезно различалось. Так, полковникиноземец
получал в три раза, а сын иностранного
выходца в два раза больше, чем полковник «из природных
россиян».
В 1730–1734 гг. под руководством президента Военной
коллегии генерал-фельдмаршала Б.К. фон Миниха
(правильнее Мюнних) в русской армии были
проведены необходимые реформы. В частности,
с 1731 г. все офицеры независимо от происхождения
были уравнены в жалованье, вместо беспорядочных
Илл. 15, 16
Илл. 17
15 16
15. Великое посольство Петра I в страны Западной Европы 1697–1698.
С гравюр Маркуса. [1699]
Grosse Gesandtschaft Peters I. nach Westeuropa 1697–1698.
Radierungen von Markus. [1699]
16. Второе издание принятого Петром I
«Устава воинского …» на русском и немецком
языках. Титульный лист. 1737
Zweite Auflage des von Peter I. bestätigten
„Kriegsreglement…“ in russischer und deutscher
Sprache. Titelblatt. 1737

14 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 18
Abb. 19, 20
Abb. 21, 22
Abstammung, gleich, und die chaotische Aushebung von
Rekruten wurde durch ein Lossystem ersetzt, wobei Alleinernährer
einer Familie vom Militärdienst frei gestellt waren.
Diese Regelung galt mit einigen Änderungen bis zur Oktoberrevolution
im Jahre 1917. Der Dienst für gemeine Soldaten
wurde auf zehn Jahre begrenzt, es gab einen halbjährlichen
Urlaub für Soldaten, und es wurde die erste militärische Lehranstalt
in Russland, das Adelige Kadettenkorps der Infanterie
gegründet, in dem der baltische Adel jährlich zu 25 % vertreten
sein sollte. Darüber hinaus wurden Regimentsschulen
eröffnet und Offiziersprüfungen eingeführt. Es entstanden
erste Regimenter der schwere Kavallerie (Kürassiere) und
der leichten Kavallerie (Husaren).
Mit dem Namen Münnichs verbinden sich die ersten glorreichen
Siege über die Franzosen bei der Festung Weichselmünde
(1734), über das Osmanisches Reich bei Stawutschany (1739)
oder bei der Eroberung Danzigs (1734). Später wird man
die Regierungszeit der Zarin Anna Iwanowna als „deutsche
Vorherrschaft“ abstempeln. Die Fakten sprechen aber eine
andere Sprache. In der russischen Generalität kamen auf
zehn Deutsche 68 Russen, also viel mehr, als beispielsweise
während des Vaterländischen Krieges von 1812. Im zivilen
Dienst waren unter den Beamten der ersten drei Ränge lediglich
sieben Deutsche, aber 55 Russen.
Die Regierungszeit Peters des Großen bot Deutschen nicht
nur beim Militär, sondern auch im zivilen Bereich große
Möglichkeiten. Für das Land, das durch seine Veränderungen
im Konzert der europäischen Großmächte mitspielen durfte,
war das diplomatische Parkett von herausragender Bedeutung.
Neben der gängigen Praxis, zeitlich begrenzte oder ständige
Aufträge an Ausländer in verschiedenen Ländern zu vergeben,
entstand allmählich ein Korps ständiger Vertreter (Minister,
Räte, Sekretäre) an den europäischen Höfen und an der
Hohen Pforte, und es wurde ein Kollegium für auswärtige
Angelegenheiten gegründet. Die herausragende Persönlichkeit
Илл. 18
Илл. 19, 20
Илл. 21, 22
рекрутских наборов введен набор по жребию
с освобождением от службы единственных кормильцев
семей (просуществовал с некоторыми
изменениями вплоть до Октябрьской революции
1917 г.). Служба рядовых солдат была ограничена
10 годами, введены полугодовые отпуска для солдат,
основано первое в России военно-учебное заведение
– Шляхетский сухопутный кадетский корпус
(ежегодно 25 % от набора должны были составлять
остзейские дворяне), устроены полковые школы,
экзамены на офицерский чин. Были образованы
первые полки тяжелой кавалерии (кирасиры) и
легкой кавалерии (гусары).
С именем Миниха были связаны первые громкие победы
над французами при Вейксельмюнде (1734), над
Османской империей под Ставучанами (1739), взятие
Данцига (1734). Впоследствии правление Анны
Иоанновны назовут «немецким засильем», однако
факты этому противоречат – среди российского
генералитета на 10 немцев приходилось в то время
68 русских – куда больше, чем, например, во время
Отечественной войны 1812 г. На гражданской службе
среди чиновников первых трех классов немцев
было 7, а русских – 55.
Эпоха Петра Великого открыла возможности выходцам
из немецких земель не только для военной,
но и для гражданской службы. Важнейшее значение
для страны, введенной путем преобразований
в «концерт» великих держав Европы, имело дипломатическое
поприще. Наряду с временными или
даже постоянными дипломатическими поручениями
иностранцам создается штат постоянных представителей
(министров, советников, секретарей) при европейских
дворах и Оттоманской Порте, образуется
Коллегия иностранных дел. Наиболее выдающимся
18
17. Фельдмаршал граф Б.-К. фон Миних (1683–1767).
С гравюры Е. Чемесова. 1764
Feldmarschall Graf B.-Ch. von Münnich (1683–1767).
Radierung von E. Tschemesow. 1764
17
18. Шляхетский кадетский корпус на плане С.-Петербурга.
Фрагмент плана. 1853
Schlachta-Kadettenkorps auf dem Plan von St. Petersburg.
Fragment des Stadtplans. 1853

19
19. Сражение при Ставучанах (1739) между турецкой армией
и российской, под командованием Миниха.
Фрагмент плана битвы. [1840]
Schlacht nahe Stawutschany (1739) zwischen der türkischen Armee
und der russischen Armee unter dem Befehl von Münnichs.
Fragment des Schlachtplans. [1840]
20. Ладожский канал, завершенный в бытность Б. Миниха генералгубернатором
Ингерманландии, Карелии и Финляндии.
Картуш и фрагмент карты И. Е. Гриммеля. 1742
Ladoga-Kanal, fertiggestellt in der Dienstzeit B. Münnichs als
General-Gouverneur von Ingermanland, Karelien und Finnland.
Kartusche und Fragment der Karte. J. E. Grimmel. 1742
20
21. Барон Иероним фон Мюнхгаузен (1720–1797),
историческое лицо и литературный персонаж,
15 лет состоял на военной службе в России.
Портрет по фотографии утерянной картины
Г. Брукнера (1752). 2007. Музей Мюнхгаузена,
Боденвердер
Hieronymus Baron von Münchhausen (1720–1797).
Person und literarische Gestalt, stand 15 Jahre lang
im russischen Kriegsdienst. Ölbild nach einem Foto
des verschollenen Portraits von G. Bruckner (1752).
2007. Münchhausen-Museum, Bodenwerder
22. Мюнхгаузен верхом на ядре. Иллюстрация
к «Приключениям Мюнхгаузена». С гравюры
А. фон Вилле. Середина XIX в.
Münchhausens Ritt auf der Kanonenkugel.
Illustration zu „Münchhausens einzig wahre
Erlebnisse …“. Nach einer Radierung
von A. von Wille. Mitte des 19. Jh.
22
21

16 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 23
Abb. 24
Abb. 25–27
unter den Deutschen im außenpolitischen Dienst Russlands in
der ersten Hälfte des 18. Jahrhunderts war zweifellos Heinrich
Johann Friedrich Graf Ostermann, der vom Sekretär bis zum
Kanzler und Großadmiral aufstieg.
Er war es auch, der 1725 die Aufgaben der Außenpolitik des
Russischen Reiches und die Perspektiven der Beziehungen zu
den führenden Großmächten Europas formulierte. Sein Kurs
auf ein Bündnis mit dem Kaiserreich Österreich ermöglichte die
Festigung und Sicherung der neuen Grenzen Russlands, zwang
die Nachbarn, die Eroberungen Peters I. anzuerkennen, bereitete
der ständigen Angst vor dem Krim-Khanat ein Ende und
ermöglichte wieder den Zugang zum Asowschen Meer. Dank
der Bemühungen Ostermanns gab es einen 30 Jahre währenden
Frieden in den Beziehungen zum Osmanischen Reich und
festigten sich die Positionen der russischen Kaufleute in den
Ländern des Orients. Russland etablierte sich als Schiedsrichter
für Europa. Auch die beiden Söhne Ostermanns vertraten
Russlands Interessen auf internationalem Parkett.
Für die Entwicklung des Bergbaus engagierte Peter I. ebenfalls
ausländische Fachleute. Dabei ging es um Bergbauingenieure
und Techniker, die in erster Linie aus Sachsen kamen und
auf Vertragsbasis arbeiteten. Zu den Ersten gehörte der
sächsische Bergmeister Johann Friedrich Blüher, einer der
Begründer des Bergbaus und Gründer des Bergkollegiums,
dessen 30-jährige Tätigkeit eng mit dem Bau der ersten
Bergwerke im Ural und der Erkundung von Erzlagerstätten
in verschiedenen Regionen des Landes verbunden ist. Bekannt
ist auch der Kupfergießmeister Johann Gottlieb Uhlig, der
die Bergbauindustrie im Ural und in Sibirien aufbaute. Eine
Sonderstellung unter den Bergleuten nimmt der aus Siegen
stammende Georg Wilhelm de Hennin ein, den Peter I.
1697 ins Land holte: ein begabter Ingenieur, Festungsbauer,
Architekt und glänzender Organisator. Er gründete Jekaterinburg
und mehr als ein Dutzend Bergbaubetriebe, brachte es
bis zum russischen General und stand mehr als 50 Jahre in
Илл. 23
Илл. 24
Илл. 25–27
немцем на внешнеполитической службе России
первой половины XVIII в., безусловно, является
граф А. И. Остерман, прошедший путь от секретаря
до канцлера и гросс-адмирала.
Именно он в 1725 г. сформулировал задачи внешней
политики Российской империи и перспективы развития
отношений с ведущими державами Европы.
Его курс на союз с Австрийской империей позволил
укрепить и гарантировать новые границы России,
заставить соседей признать петровские завоевания,
покончить с постоянным страхом перед Крымским
ханством, вернуть выход в Азовское море. Усилиями
А. И. Остермана был обеспечен 30-летний мирный
период отношений с Османской империей, укреплены
позиции русского купечества в странах Востока.
Россия стала арбитром Европы. Представляли интересы
России на международной арене и оба сына
А. И. Остермана.
Для развития горного дела Петр I также привлек иностранных
специалистов. Это были горные и технические
мастера, прежде всего из Саксонии, работавшие
на контрактной основе. В числе первых – саксонский
мастер И. Ф. Блюэр, один из основателей горного
дела, инициатор создания Берг-коллегии, чья 30-летняя
деятельность связана со строительством первых
горных заводов на Урале, поиском руд в различных
регионах. Также известен медеплавильный мастер
И. Улих – организатор горной отрасли на Урале
и в Сибири. Особое место среди горных деятелей
занимает уроженец Зигена В. И. де Геннин, приглашенный
Петром I в 1697 г. Искусный инженер,
фортификатор, архитектор, блестящий организатор,
основатель Екатеринбурга и создатель более десятка
горнопромышленных предприятий, он стал российским
генералом и более 50 лет посвятил служению
24
24. Оттиск печати И. Ф. Блюэра
(1674 – после 1731).
Прорисовка В. Топоркова
Abdruck des Siegels von
J. F. Bluher (1674 – nach 1731).
Zeichnung von V. Toporkow
23 25
23. Граф А. И. Остерман (1687–1747). Неизвестный художник.
1730-е гг. © Государственный исторический музей, Москва
Graf A. I. Ostermann (1687–1747). Unbekannter Maler.
1730er Jahre. © Staatliches Historisches Museum, Moskau.
25. Генерал В. де Геннин (1676–1750). Неизвестный художник.
1740-е гг. Государственный Эрмитаж, С.-Петербург
General W. de Hennin (1676–1750). Unbekannter Maler.
1740er Jahre. Staatliche Eremitage, St. Petersburg

Немцы в российской истории 17
russischen Diensten. Zu seinem Nachlass gehört das erste
Handbuch Russlands für Bergbau und Metallurgie.
In der Regierungszeit Anna Iwanownas, die sich ebenfalls
auf die sächsischen Erfahrungen im Bergbau stützte, holte
man auf die gleiche Weise Fachleute aus dem Ausland.
Sie kamen über die Route Freiberg–Danzig–St. Petersburg.
Dutzende Deutsche zogen an verschiedene Orte in
ganz Russland. Unter ihnen auch Johann Christiani, der
Begründer der Silberschmelze im Altai, der die Vorhaben
des Erfinders I. I. Polsunow unterstützte und diesen beim
Bau seiner „Feuermaschine“ tatkräftig unterstützte.
Das Wissen der Ausländer, das man bei der Erkundung von
Erzlagern, beim Bau staatseigener Bergwerke, beim Ausbau
von Gruben, Bergwerken und Vorkommen sowie zur Verbesserung
technischer Verfahren nutzte, ermöglichte den
Aufbau der Kupfer- und Eisenproduktion und in der Folge
die Modernisierung metallurgischer Betriebe und Gießereien.
Eine Bedingung in den Verträgen mit Ausländern war,
dass sie ihre russischen Schüler „nach bestem Wissen und
Gewissen“ unterrichteten. Die Ausbildung verlief so erfolgreich,
dass schon bald in der gesamten Bergbaubranche ausgebildete
russische Fachkräfte zur Verfügung standen.
Groß war auch der Anteil der Deutschen an der Entwicklung
der Waffenproduktion und Münzprägung. Der Metallurge
Johann Schlatter verfasste die ersten russischsprachigen Handbücher
für die Gold- und Silbermetallurgie und entwickelte ein
Verfahren zur Gewinnung von Gold aus goldhaltigem Silber,
das von 1746 bis 1820 unverändert angewandt wurde.
Zunehmend wurden auch ausländische Wissenschaftler
eingeladen, in russische Dienste zu treten. Da im Russischen
Reich alle wissenschaftlichen Einrichtungen staatliche
Institutionen waren, gab es im 18. Jahrhundert das einmalige
Phänomen von Wissenschaftlern im Staatsdienst. An
der neueröffneten Akademie der Wissenschaften wirkten
die deutsche Wissenschaftler Johann Christian Buxbaum,
Abb. 28–33
России. Его наследие – первое в России руководство
по горному и металлургическому делу.
В правление Анны Иоанновны, ориентировавшейся
на саксонский горный опыт, усиленно практиковался
тот же способ привлечения специалистов из-за
границы. Их прибытие осуществлялось по маршруту
Фрейберг–Данциг–Петербург. Десятки немцев
отправились в различные уголки России. Среди них
И. Христиани – основатель сереброплавильного дела
на Алтае, поддерживавший начинания изобретателя
И. И. Ползунова, которому оказал значительную
помощь в строительстве «огненной машины».
Знания приглашенных иностранцев, использовавшиеся
для разведки руд, при строительстве казенных
горных заводов, в обустройстве рудников, приисков
и копей, для совершенствования технических
приемов, позволили наладить медеплавильное дело,
выплавку чугуна и выделку железа, а впоследствии
модернизировать металлургическое и литейное производство.
Одним из условий контрактов с иностранцами
являлось обучение ими «по чистой совести»
русских учеников, продвигавшееся настолько
успешно, что довольно скоро во всех областях горнозаводского
производства уже были подготовлены
русские кадры.
Велик вклад немцев в развитие оружейного и монетного
дел. Металлург И. А. Шлаттер, ставший автором
первых русскоязычных руководств по металлургии
золота и серебра, разработал метод извлечения золота
из золотистого серебра, который в неизменном
виде использовался в течение 1746–1820 гг.
Получило развитие и приглашение на российскую
службу зарубежных ученых. Поскольку научные
учреждения в Российской империи имели исключительно
государственный статус, в XVIII в. во многом
Илл. 28–33
26. Екатеринбург. С гравюры Н. Я. Саблина. 1769
Jekaterinburg. Nach einem Kupferstich von N. Ja. Sablin. 1769
26

18 Deutsche in der russischen Geschichte
Georg Bernhard Bilfinger, Johann und Samuel Gmelin, Peter
Simon Pallas, Johann Gottlieb Georgi und August Ludwig
von Schlözer. Zur zweiten Generation der im Staatsdienst
stehenden Deutschen gehörten u. a. Johann Albrecht Euler
und Gerhard Friedrich Müller.
Ab der zweiten Hälfte des 18. Jahrhunderts zeichnete sich unter
den Ausländern im Staatsdienst zunehmend die Tendenz ab,
immer länger in russischen Diensten zu bleiben. Die Deutschen
aus Deutschland, aus Kurland, das seit 1772 zum Russischen
Reich gehörte, und aus dem Ermland wurden in die Körperschaften
adeliger Staatsdiener aufgenommen. Dieser Vorgang
fand in der Regierungszeit Katharinas II. und Pauls I. seinen
Abschluss. Von den hohen Militärs aus jener Zeit sind u. a. die
Generale Johann Michelsohn, Wilhelm Derfelden und Friedrich
Graf von Anhalt bekannt, die sich während der Kriege Russlands
gegen Schweden, das Osmanische Reich und die polnische
Konföderation, während des Pugatschow-Aufstandes sowie auf
Posten in der Verwaltung auszeichnen konnten.
Viele der zu unterschiedlichen Zeiten eingestellten Bergbauspezialisten
blieben auch nach dem Ablauf ihrer Verträge
in Russland und wurden dessen Untertanen. So entstanden
solche bekannten Bergbau-Dynastien wie die von A. Herrmann,
A. A. Jossa, J. Schlatter oder W. Zimmermann, deren
Angehörige über mehrere Generationen zum Wohle des
Landes wirkten.
Im Verlaufe von 100 Jahren stellten die ausländischen Staatsdiener
aus Deutschland und dem Baltikum nicht nur einen
gewichtigen Teil des russischen Adels, in dem sie fest verwurzelt
waren, sondern nahmen auch spürbaren Einfluss
auf die Entwicklung dieses Standes. Gerade zum Ende des
18. Jahrhunderts gewannen die staatlichen Institutionen des
Russischen Reiches und die städtischen Körperschaften zweifellos
unter dem Einfluss der Deutschen ihre endgültige Form.
Nicht mehr wegzudenken sind die Wappen des Adels und der
Städte, die von einer Kommission unter Burkhard Christoph
заметно уникальное явление – государственная
служба ученых мужей. Во вновь открытой Академии
наук трудились немецкие ученые И. К. Буксбаум,
Г. Б. Бильфингер, Иоганн и Самуил Гмелины,
П. С. Паллас, И. Г. Георги, А. Л. фон Шлёцер. Ко второму
поколению служилых немцев принадлежали
И. А. Эйлер, Г. Ф. Миллер и др.
Со второй половины XVIII в. среди «служилых иноземцев»
все более проявляется тенденция к длительному
пребыванию на российской службе. Выходцы
из германских земель, как и немцы Курляндии
(с 1772 г. в составе Российской империи) и Эрмланда,
вливаются в служилые корпорации русского дворянства.
Этот процесс завершается во время правления
Екатерины II и Павла I. Из военных деятелей
этого времени известны генералы И. И. Михельсон,
В. Х. Дерфельден, Ф. Е. Ангальт и др., отличившиеся
как во время войн России против Швеции, Османской
империи, польских конфедератов и восстания Е. Пугачева,
так и на административных должностях.
Многие из приглашенных в разное время горных
специалистов и после окончания контрактов оставались
в России, принимая ее подданство. А. Герман,
А. А. Иосса, И. Шлаттер, В. Циммерман и др. стали
родоначальниками известных горных династий,
представители которых на протяжении поколений
трудились на пользу страны.
За 100 лет «служилые иноземцы» из Германии и
Прибалтики не только составили значительную часть
российского дворянства и укоренились в нем, но и
наложили отпечаток на развитие этого сословия.
Именно к концу XVIII в. безусловно под влиянием
немецких выходцев приобретают законченный
характер государственные учреждения Российской
империи, городские корпорации. Неотъемлемой
28
29
30
31
32
33
27. Титульный лист рукописи В. де Геннина. 1735
Titelblatt der Handschrift von W. de Hennin. 1735
27
Оттиски печатей саксонских горных специалистов, работавших в России
в XVIII в. Прорисовка В. Топоркова
Abdrucke der Siegel sächsischer Bergleute, die im 18. Jh. in Russland
arbeiteten. Zeichnung von V. Toporkow
28. В. де Геннин / W. de Hennin
29. С. Асман / S. Assmann
30. К. Беме / K. Böhme
31. И. Гейденрейх / J. Heidenreich
32. И. Келлер / J. Keller
33. И. Улих / J. Uhlich

Немцы в российской истории 19
von Münnich ursprünglich für Regimentsfahnen entworfen
wurden. Heute weiß kaum jemand mehr, dass das Wappen
Moskaus mit dem Heiligen Georg, dem Drachentöter, ursprünglich
die Fahne des 1. Moskauer Infanterieregiments
zierte, während der Reiter, der die Stempel Moskaus und
die Münzen bis Mitte des 18. Jahrhunderts schmückte, den
Heiligen Märtyrer Theodor Stratilatus darstellt, der mit dem
„Großen Herrscher“ assoziiert wurde.
Nach deutschem Vorbild wurden die Fahnen von Kaiser
Paul I. zur Reliquie erklärt. Bis dahin waren sie einfach
Eigentum des jeweiligen Regiments. Im Denken des adeligen
Standes vollzog sich eine radikale Wende: Man leistete den
Dienst nicht, um Posten, Vergütungen oder Ländereien zu
erhalten, sondern für das Heimatland. Die Treue galt nicht
einem Herrscher, sondern dem Staat. Nicht von ungefähr
antwortete gerade General Derfelden Suworow während
eines Militärrates auf dem Schweizer Feldzug: „Wir sind
Russen, wir kommen durch!“
Ein Meilenstein, der die Integration der im russischen Staatsdienst
stehenden Deutschen in den einheimischen Adel vollendete,
waren die Napoleonischen Kriege, insbesondere der
Vaterländische Krieg von 1812. Das Militärbündnis Russlands
mit Preußen und Österreich und die Auflösung des Heiligen
Römischen Reiches Deutscher Nation durch Napoleon führte
viele deutsche Offiziere in den russischen Dienst, da sie mit
Russland ihre Hoffnungen auf die Befreiung Deutschlands
von der französischen Vorherrschaft verbanden. Dies war
die letzte Welle, mit der noch einmal zahlreiche Emigranten,
wie auch gefangen genommene Offiziere in den russischen
Dienst kamen. Während des Krieges wurde eine deutsche
Legion aufgestellt. Auf den Schlachtfeldern taten sich Generale
wie Levin August von Bennigsen, Hans Karl von
Diebitsch-Sabalkanski, Herzog Alexander von Württemberg
und sein Sohn Prinz Eugen von Württemberg, Prinz Karl von
Mecklenburg oder Karl Wilhelm Graf von Toll hervor.
Abb. 34
Abb. 35
частью как дворянства, так и городов, становятся
гербы, первоначально разработанные комиссией
Б. К. фон Миниха для полковых знамен. Сейчас уже
мало кто вспомнит о том, что герб Москвы – св. Георгий
Победоносец – первоначально был изображен
на знамени 1-го Московского пехотного полка. Всадник
же на московских печатях и деньгах до середины
XVIII в. изображал св. Феодора Стратилата и ассоциировался
с «великим государем».
Сами знамена, в соответствии с немецкой военной
традицией, объявляются императором Павлом I реликвией
(до этого считались полковым имуществом).
Совершился поворот в сознании дворянского сословия:
служба не за место, пожалование, поместье,
а за отечество, верность не государю, но государству.
Неслучайно именно генерал Дерфельден ответил
А. В. Суворову на военном совете во время Швейцарского
похода: «Мы русские – мы пройдем!».
Определенным рубежом в завершении процесса вхождения
немецких выходцев на государственной службе
России в местное дворянство стали наполеоновские
войны, и именно Отечественная война 1812 г. Военный
союз России с Пруссией и Австрией, ликвидация
Наполеоном Священной Римской империи
германской нации привлекли на российскую службу
многих немецких офицеров, которые связывали именно
с Россией надежды на освобождение Германии
от французского владычества. Это была последняя
волна массового перехода на русскую службу как
эмигрантов, так и попавших в плен офицеров. В ходе
войны формируется Германский легион. На полях сражений
отличились такие генералы, как Л. Л. Беннигсен,
И. И. Дибич, герцог Александр Вюртембергский и
его сын принц Евгений Вюртембергский, принц Карл
Мекленбургский, К. Ф. фон Толь.
Илл. 34
Илл. 35
34 35
34. Граф Л.Л. Беннигсен (1745–1826). Дж. Доу. 1820.
Государственный Эрмитаж, С.-Петербург
Graf L.L. Bennigsen (1745–1826). G. Dawe. 1820.
Staatliche Eremitage, St. Petersburg
35. Герцог А. Вюртембергский (1771–1833). Дж. Доу. 1823–1825.
Государственный Эрмитаж, С.-Петербург
A. Herzog von Württemberg (1771–1833). G. Dawe. 1823–1825.
Staatliche Eremitage, St. Petersburg

20 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 36
Abb. 37
Der Krieg gegen Napoleon brachte aber auch Feldherrn
hervor, die bereits in Russland geboren wurden, wie etwa
Pjotr Christianowitsch Graf zu Sayn-Wittgenstein (Sohn
eines preußischen Offiziers, der in den russischen Dienst
gewechselt war), Fürst Michail Bogdanowitsch Barclay de
Tolly oder Fabian Wilhelmowitsch von der Osten-Sacken
(Vertreter des baltischen Adels). Insgesamt dienten in der
Kaiserlich-Russischen Armee während der Napoleonischen
Kriege 129 Generale deutscher Abstammung (fast ein Viertel
der gesamten Generalität). Bei den Stabs- und Oberoffizieren
machte der Anteil an Deutschen fast zehn Prozent
aus. Viele von ihnen bewiesen auf den Schlachtfeldern ihre
Tapferkeit und fassten wichtige strategische Entschlüsse. So
lange es den höchsten Militärischen Orden des Hl. Georg
gab, wurden mit dem Georgskreuz Erster Klasse drei Russlanddeutsche
(Barclay de Tolly, Bennigsen und Diebitsch)
ausgezeichnet, mit dem Georgskreuz Zweiter Klasse 25
Russlanddeutsche, das war jeder dritte Ausgezeichnete,
und mit dem Georgskreuz 3. Klasse 200 Russlanddeutsche
von insgesamt 543 Ordensträgern.
Die Erfolge Napoleons im Krieg gegen Preußen von 1806
machten den Bedarf an mehr Waffen von besserer Qualität
deutlich. Nach wie vor kamen deutsche Fachleute auf
Vertragsbasis in russischen Dienst. 1807 wurde mit dem
Bau der Waffenfabrik in Ischewsk begonnen, die zusammen
mit dem Werk in Wotkinsk zu den Kama-Werken
gehörte. Waffenschmiedemeister wurden in Hannover,
Sachsen, Lüttich und anderen Staaten angeworben. Die
ersten Gruppen von Waffenschmieden kamen im Herbst
1807 im Werk von Ischewsk an. Bis 1809 stieg ihre Zahl auf
134 Personen. Ab den 1820er Jahren arbeiteten Deutsche
dort als Meister, aber auch in der Werksverwaltung.
Von 1814 bis 1816 wurde im Werk Slatoust eine Fabrik für die
Herstellung blanker Waffen errichtet. Zwischen 1815 und 1818
trafen dort Waffenschmiede und Fachleute für die Herstellung
Илл. 36
Илл. 37
Война против Наполеона выдвинула и других полководцев,
уже родившихся в России, как, например,
П. Х. фон Витгенштейна (сын перешедшего на российскую
службу прусского офицера), М. Б. Барклая
де Толли, Ф. В. фон дер Остен-Сакена (представители
остзейского дворянства). Всего в российской
императорской армии в эпоху наполеоновских войн
служили 129 генералов немецкого происхождения
(почти четверть от генеральского корпуса). Среди
штаб- и обер-офицеров немцев было до 10 %. Многие
из них проявили храбрость на полях сражений,
вырабатывали и принимали важные стратегические
решения. За все время существования высшего военного
ордена Святого великомученика и победоносца
Георгия его знаками 1‐й степени были награждены
3 российских немца (М. Б. Барклай де Толли, Л. Л. Беннигсен,
И. И. Дибич), 2‐й степени – 25 (каждый третий
из награжденных), 3‐й степени – 200 (из 543
награжденных).
Успехи Наполеона в войне против Пруссии в 1806 г.
сделали очевидной потребность в увеличении выпуска
оружия и его качественном улучшении. По-прежнему
практиковалось приглашение немецких специалистов
на российскую службу по контрактам. В 1807 г. начато
строительство Ижевского оружейного завода, входившего
вместе с Воткинским в Камские заводы. Вербовка
оружейных дел мастеров проводилась в Ганновере,
Саксонии, Люттихе и других государствах. Первые
партии мастеров прибыли на Ижевский завод осенью
1807 г., а до 1809 г. их число выросло до 134 чел.
С 1820‐х гг. немцы были как среди мастеров, так и
в администрации завода.
В 1814–1816 гг. при Златоустовском заводе организована
фабрика холодного оружия. В 1815–1818 гг. сюда
прибыли оружейники и специалисты по производству
36

Немцы в российской истории 21
von Stahlklingen aus Solingen und Klingenthal ein, von denen
es dort bald doppelt so viele wie Russen gab. Bekannt von
den 115 deutschen Fachleuten ist der Name von W. Schaf,
einem Meister für die Gravur blanker Waffen.
Die Modernisierung im Bergbau basierte auf den Erfahrungen
aus den Bergbaugebieten der deutschen Länder:
Es wurden Bergbaubezirke gebildet, in denen ein Großteil
der Bevölkerung für die Bergbaubetriebe arbeitete. Die
Einführung deutscher Technik und moderner Technologien
in der Eisen- und Stahlproduktion wurde von zahlreichen
Verbesserungen und Neuentwicklungen begleitet.
All das war von großer Bedeutung für die Entwicklung
des Bergbauwesens in Russland.
In der ersten Hälfte des 19. Jahrhunderts begleiteten
Deutschstämmige immer noch wichtige Posten in Staat
und Armee des Russischen Reiches. Zunehmend wurden
Militärs auf Posten in der Verwaltung, als Gouverneure
und Generalgouverneure eingesetzt. So brachte es Paul
Demetrius Graf Kotzebue, Sohn des russischen Konsuls in
Königsberg, bis zum höchsten Generalsrang, war Teilnehmer
der Kriege gegen Persien und das Osmanische Reich
von 1826 bis 1829 und des Krimkrieges von 1853 bis 1854.
Von 1862 bis 1874 war er Generalgouverneur von Neurussland
und Befehlshaber der Truppen des Militärbezirks
Odessa. Er setzte sich für die bauliche Gestaltung Odessas,
die Eröffnung der Neurussischen Universität in Odessa
(1865), die Installation einer Gasbeleuchtung für die Stadt
(1866) und für die Verlegung von Wasserleitungen (1873)
ein. Außerdem machte sich Kotzebue einen Namen, weil
er die deutschen und bulgarischen Schwarzmeerkolonien
förderte und sich für den Schutz ihrer Rechte und Interessen
einsetzte. Von 1874 bis 1880 war er Generalgouverneur
von Warschau sowie Befehlshaber der Truppen des
Militärbezirks Warschau und leitete von 1881 bis 1884 die
Kommission des Staatsrates zur Überprüfung des Systems
Abb. 38
стали для клинков из Золингена и Клингенталя, которых
было здесь вдвое больше, чем русских. Среди
115 немецких специалистов этого времени известна семья
В. Шафа – мастера декора холодного оружия.
Модернизация горного дела опиралась на опыт горнопромышленных
областей германских государств –
были созданы горные округа, в пределах которых
значительная часть населения была занята на обслуживании
горных предприятий. Внедрение немецкой
техники и передовой технологии приготовления
железа и стали сопровождалось многочисленными
усовершенствованиями и новшествами. Все это имело
большое значение для развития горнозаводского производства
в России.
В первой половине ХIХ в. немецкие представители
продолжали занимать важные посты на военной и
гражданской службе Российской империи. Получило
развитие и назначение военных на административные
должности – губернаторов и генерал-губернаторов.
Сын российского консула в Кёнигсберге, П. Е. Коцебу
дослужился до чина полного генерала, участвовал
в войнах против Персии и Османской империи
в 1826–1829 гг., Крымской войне 1853–1854 гг. В 1862–
1874 гг. он был новороссийским генерал-губернатором
и командующим войсками Одесского военного округа.
Его усилиями проведены работы по благоустройству
Одессы, открыт Новороссийский университет (1865),
устроено газовое освещение города (1866), проведен
водопровод (1873). Известен Коцебу и поддержкой
развития причерноморских колоний немецких и болгарских
поселенцев, защитой их прав и интересов.
В 1874–1880 гг. он был варшавским генерал-губернатором
и командующим войсками Варшавского военного
округа, в 1881–1884 гг. председательствовал
в комиссии Государственного совета для пересмотра
Илл. 38
36. Сражение при Клястицах (1812),
в котором победу одержали
русские войска под командованием
П. Витгенштейна. П. фон Гесс. 1840-е гг.
Государственный Эрмитаж, С.‐Петербург
Schlacht bei Kljastizy (1812), in der die
russischen Truppen unter dem Befehl von
P. Wittgenstein siegten. P. von Hess.
1840er Jahre. Staatliche Eremitage,
St. Petersburg
37. Большая Немецкая улица
в Златоустовском заводе.
Иностранные мастера на досуге.
С акварели Ф. Чернявского. 1819.
Краеведческий музей, Златоуст
Grosse Deutsche Strasse an der
Waffenschmiede in Slatoust.
Ausländische Meister in der Freizeit. Nach
einer Aquarell von F. Tschernjawskij. 1819.
Heimatkundemuseum, Slatoust
37

22 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 39
Abb. 40
Abb. 41
Abb. 42
der Militärverwaltung. Sein Bruder Otto von Kotzebue war
Marineoffizier und wurde durch geografische Entdeckungen
im Pazifikbecken bekannt. Auch der Marineminister Baron
Ferdinand von Wrangel war ein bekannter Seefahrer und
Geograph, der viele neue Territorien entdeckte.
Mitte des 19. Jahrhunderts gab es unter den Militärs auch
herausragende Ingenieure. Der aus Hessen-Darmstadt gebürtige
Karl Oppermann entwarf für die Westgrenze des
Russischen Reiches ein System von Festungen, das von
Wyborg bis Odessa reichte, womit er die Grundlage für
die Weiterentwicklung des Festungsbaus in Russland legte.
Die nach seinen Entwürfen errichteten Festungen Wyborg,
Helsingfors, Dünamünde, Kowno, Grodno, Warschau, Modlin,
Brest-Litowsk und Kiew-Petscherskij überstanden beide
Weltkriege des 20. Jahrhunderts.
Sein Schüler war der Held der Verteidigung von Sewastopol
Eduard Iwanowitsch Totleben, der viele Jahre das Ingenieurbaudepartment
im Kriegsministerium leitete. Unter
seiner Führung wurden nach dem Krimkrieg die Festung
von Kertsch errichtet und weitere Festungen ausgebaut.
Zu Ruhm und Ehren gelangte er aber nicht nur durch die
Verteidigung von Sewastopol 1853–1855, sondern auch im
Russisch-Osmanischen Krieg 1877–1878 bei der Belagerung
von Plewna während der Befreiung Bulgariens. Seine letzten
Lebensjahre verbrachte er als Generalgouverneur von
Odessa und danach von Wilna.
Mit der Entwicklung der Eisenbahn in Russland verbindet
sich der Name von Graf Pjotr Andrejewitsch Kleinmichel.
Er war Teilnehmer der Schlacht bei Borodino, Adjutant der
Kaiser Alexander I. und Nikolai I., Restaurator des Winterpalais
(nach dem Brand von 1837) und wurde 1842 zum Chefverwalter
für Verkehrswege und öffentliche Bauten bestellt,
womit er Herzog Eugen von Württemberg auf diesem Posten
ablöste. Das bedeutendste Projekt seines Lebens aber war
Илл. 39
Илл. 40
Илл. 41
Илл. 42
системы военного управления. Его брат, О. Е. Коцебу
– морской офицер, прославился географическими
открытиями в бассейне Тихого океана. Как
первооткрыватель многих земель, мореплаватель
и географ прославился и морской министр барон
Ф. П. фон Врангель.
Среди военных середины ХIХ в. выдвинулись также
видные специалисты инженерного дела. Трудами
К. И. Оппермана, уроженца Гессен-Дармштадта, была
разработана система крепостей на западной границе
Российской империи от Выборга до Одессы, заложившая
основы для дальнейшего развития русской
фортификации. Крепости, созданные по его проектам
(Выборгская, Гельсингфорсская, Дюнамюндская,
Ковенская, Гродненская, Варшавская, Новогеоргиевская,
Брест-Литовская, Киево-Печерская), пережили
две мировые войны ХХ в.
Его учеником был герой обороны Севастополя
Э. И. Тотлебен, много лет руководивший Инженерным
департаментом Военного министерства. Под
его руководством после Крымской войны выстроена
крепость Керчь, укреплены другие крепости. Прославился
он не только при обороне Севастополя в 1853–
1855 гг., но и в русско-турецкой войне 1877–1878 гг.
за освобождение Болгарии – при осаде Плевны.
Последние годы жизни он также занимал посты одесского,
а затем виленского генерал-губернатора.
С развитием железных дорог в России связано имя
графа П. А. фон Клейнмихеля. Участник Бородинского
сражения, адъютант императоров Александра I и
Николая I, реставратор Зимнего дворца (после пожара
1837 г.), в 1842 г. он был назначен главноуправляющим
путями сообщения и публичными зданиями
(сменил на посту герцога Евгения Вюртембергского).
38
39
38. П. Е. Коцебу (1801–1884). С литографии. Середина XIX в.
P. E. Kotzebue (1801–1884). Lithographie. Mitte des 19. Jh.
39. Брестская крепость, выстроенная в 1842 г. по проекту
К. И. Оппермана. Фото. 2010
Festung Brest, erbaut 1842 nach einem Projekt
von K. I. Oppermann. Foto. 2010

Немцы в российской истории 23
der Bau der Eisenbahnstrecke zwischen St. Petersburg und
Moskau (die Nikolajewskaja-Eisenbahn), die 1851 in Betrieb
genommen wurde. Mit seiner Mitwirkung und Unterstützung
begann der Bau von Drehbrücken über die Newa.
Einen unschätzbaren Beitrag zur Entwicklung der Kartographie
leistete Fjodor Fjodorowitsch Schubert, Leiter des
Kartographie-Departments im Hauptstab. Unter seiner Führung
und persönlichen Mitwirkung erstellten Offiziere des
kartographischen Dienstes in der 1850er bis 1880er Jahren
einen Satz topographischer Karten des Russischen Reiches.
Genauigkeit und Detailtreue der Karten waren so hoch, dass
die sogenannten Schubert-Karten als Grundlage für spätere
geodätische Untersuchungen bis zum Übergang zu Luft- und
Satellitenaufnahme Ende des 20. Jahrhundert dienten.
Zur Zeit der großen Reformen Alexanders II. arbeiteten
in zahlreichen Komitees und Behörden hervorragende Finanzfachleute
und Juristen, dank derer viele Veränderungen
ihre vollendete Form erhielten. Zu diesem Personenkreis
gehörten etwa Iwan Kondratjewitsch Babst, Pjotr Fjodorowitsch
Brock, Modest Andrejewitsch von Korff, Graf
W. A. Adlerberg, Alexander Konstantinowitsch Giers, Graf
K. von der Pahlen, Nikolaj Christianowitsch Bunge und
Konstantin Karlowitsch Grot.
Etwas anders sah es im 19. Jahrhundert mit der Rolle von
Russlanddeutschen im diplomatischen Dienst aus. Auf dem
höchsten Posten des Kanzlers (Außenministers) folgten
sowohl die Beamten russischer Abstammung als auch die
Beamten, die aus anderen Ländern stammten, hauptsächlich
dem Kurs, den der Monarch und seine unmittelbare
Umgebung vorgaben. Diese Tendenz, die sich erstmals
unter Alexander I. und seinem „Zirkel junger Freunde“
zeigte, setzte sich fort. Unter dem willensstarken Nikolai I.
war es erst recht schwierig, eine andere Auffassung zur
außenpolitischen Situation des Landes zu vertreten.
Abb. 43
Abb. 44
Abb. 45
Главным делом его жизни стало строительство железной
дороги от Санкт-Петербурга до Москвы
(Николаевской), движение по которой открылось
в 1851 г. При его участии и содействии началось
строительство разводных мостов через Неву.
Неоценимый вклад в развитие картографии внес
Ф. Ф. Шуберт, управляющий Картографическим департаментом
Главного штаба. Под его руководством
и при личном участии офицеры картографической
службы в 1850–1880 гг. создали комплекс топографических
карт Российской империи. Их точность
и подробность были столь высоки, что так называемые
карты Шуберта служили основой для
последующих геодезических исследований вплоть
до перехода к аэрокосмической спутниковой съемке
в конце ХХ в.
В период великих реформ Александра II в многочисленных
комитетах и ведомствах трудились выдающиеся
финансисты и юристы, благодаря которым
многие преобразования получили законченный
вид: И. К. Бабст, П. Ф. Брок, барон М. А. Корф, граф
В. А. Адлерберг, А. К. Гирс, граф К. фон дер Пален,
Н. Х. Бунге, К. К. Грот.
Несколько иной была в ХIХ в. роль российских немцев
на дипломатической службе. Занимая высший
пост канцлера (министра иностранных дел), деятели
русского происхождения и выходцы из других государств
в большей мере следовали в фарватере курса,
который формулировал монарх и его ближайшее
окружение. Эта тенденция, проявившаяся впервые
при Александре I («кружок молодых друзей»), продолжалась
и в дальнейшем. При волевом Николае I
было довольно сложно отстаивать иную точку зрения
на внешнеполитическую ситуацию империи.
Илл. 43
Илл. 44
Илл. 45
40 41
40. Генерал Э. И. Тотлебен (1818–1881).
С гравюры Ю. Барановского по рисунку
П. Ф. Бореля. Середина 1870-х гг.
General E. I. Totleben (1818–1881).
Radierung von Ju. Baranowskij nach einer
Zeichnung von P. F. Borell. Mitte der 1870er Jahre
41. Крымская война. Оборона Севастополя, одно из укреплений Малахова
кургана. Фрагмент панорамы Ф. Рубо. 1901–1904. Музей-панорама «Оборона
Севастополя 1854–1855 гг.», Севастополь
Krimkrieg. Verteidigung von Sewastopol. Eine der Befestigungen auf dem Malachow-
Hügel. Fragment des Panorama von F. Roudaud. 1901–1904. Panorama-Museum
„Verteidigung von Sewastopol 1854–1955“, Sewastopol

42. Граф П. А. Клейнмихель (1793–1869).
Ф. Крюгер. 1851. Государственный Эрмитаж, С.-Петербург
Graf P. A. Kleinmichel (1793–1869).
F. Krüger. 1851. Staatliche Eremitage, St. Petersburg
43. Встреча графом Клейнмихелем императорской семьи,
прибывшей в Москву по С.‐Петербурго-Московской
железной дороге 19 августа 1851 г. С литографии из Русского
художественного листка В. Тимма. 1851
Graf Kleinmichel empfängt die kaiserliche Familie, die
am 19. August 1851 mit einem Zug der St. Petersburg-
Moskauer Bahn in Moskau eintraf. Nach einer Lithographie aus
„Russkij chudoschestwennyj listok“ von W. Timm. 1851
44. Ф. Ф. фон Шуберт (1789–1865). С гравюры Э. Кенедея. 1838
F. F. von Schubert (1789–1865). Radierung von E. Quenedey. 1838
42
45. Александр II с группой военных в готическом интерьере.
С акварели М. Зичи. 1870-е гг. Государственный Эрмитаж,
С.‐Петербург
Alexander II. mit Offizieren in einem gotischen Interieur. Aquarell
von M. Zichy. 1870er Jahre. Staatliche Eremitage, St. Petersburg
43
44
46. К. фон Нессельроде (1780–1862).
Ф. Крюгер. 1840–1850. Государственный
Эрмитаж, С.-Петербург
K. von Nesselrode (1780–1862). F. Krüger.
1840–1850. Staatliche Eremitage,
St. Petersburg
47. Н. К. Гирс (1820–1895). С литографии. 1879
N. K. Giers (1820–1895). Nach einer
Lithographie. 1879
45

Немцы в российской истории 25
Der letzte „echte“ Ausländer in russischen Diensten war
Karl Robert Graf von Nesselrode (russ.: Karl Wassiljewitsch
Nesselrode), der 40 Jahre, von 1816 bis 1856, das russische
Außenministerium führte. Dies war die Zeit der „Heiligen
Allianz“, da auf dem Wiener Kongress nach dem Willen der
Schöpfer des neuen europäischen Konzerts die Interessen
zum Schutz allgemeiner zivilisatorischer Werte über den
Interessen von Ländern und Monarchien stehen sollten.
Als Verfechter dieser Ideen, die u. a. die Unverletzlichkeit
der Grenzen und die Unantastbarkeit der Gesellschaftsordnung
der europäischen Staaten beinhalteten, setzte sich
Nesselrode gegen die Einmischung sowohl Russlands, als
auch anderer Großmächte in die Befreiungsbewegung der
Griechen ein und unterstütze unmittelbar die Niederschlagung
der Revolution von 1848/49 in Ungarn. Sehr enttäuscht
von der „Heiligen Allianz“ zeigten sich Nesselrode und
andere Anhänger dieses politischen Systems während des
Krimkrieges (Orientkrieges) 1853–1856, in dem Russland
fast völlig isoliert war. Im Unterschied zu vielen anderen
Amtsträgern, die einen Zusammenbruch von Illusionen und
das Scheitern von Bemühungen erlebten, brachte Nesselrode
den Mut auf, den 40-jährigen außenpolitischen Kurs des
Reiches und seine eigene Handlungsweise als fehlerhaft
anzuerkennen. In einer vor seinem Abschied verfassten
„Notiz“ betonte der alte Diplomat, dass der Staat auf den
Schutz fremder Interessen verzichten und sich auf die
eigenen Vorteile in der internationalen Arena sowie auf
die Entwicklung der produktiven und geistigen Kräfte des
Volkes im eigenen Land konzentrieren sollte.
Mit dem Namen von Nikolaj Karlowitsch de Giers, der ab
1882 das russische Außenministerium leitete, zuvor ab 1875
bereits stellvertretender Minister und Leiter der Asienabteilung
war, ist die Entwicklung der außenpolitischen Ausrichtung
des Russischen Reiches vom Dreikaiserbund 1881
zum russisch-französischen Militärblock 1893 verbunden.
Abb. 46
Abb. 47
Последний «чистый» иностранец на российской
службе, граф К. В. Нессельроде, возглавлял
Министерство иностранных дел России 40 лет
(1816–1856). Это была эпоха Священного союза,
когда, по идее основателей нового «европейского
концерта» на Венском конгрессе, интересы защиты
общих ценностей цивилизации должны были
превалировать над интересами стран и монархов.
Выступая выразителем этих идей, подразумевавших
также незыблемость границ и общественного
устройства европейских государств, Нессельроде
возражал против вмешательства как России, так и
других великих держав в освободительное движение
греков, оказал прямое содействие подавлению
революции 1848–1849 гг. в Венгрии. Разочарованием
в Священном союзе стала для Нессельроде и для
других сторонников этой политической системы
Крымская (Восточная) война 1853–1856 гг. и почти
полная изоляция России во время этого конфликта.
В отличие от многих сановников, испытавших крах
своих иллюзий и усилий, Нессельроде нашел в себе
мужество признать ошибочным 40-летний внешнеполитический
курс империи и свои собственные
действия. В составленной перед отставкой записке
старый дипломат подчеркивал, что государство
должно отказаться от защиты чуждых интересов,
сосредоточиться на собственных выгодах на международной
арене и развитии производительных и
духовных сил народа внутри страны.
С именем Н. К. Гирса, возглавившего российское
Министерство иностранных дел в 1882 г. (товарищем
министра и главой Азиатского департамента
был с 1875 г.), связана эволюция внешнеполитической
ориентации Российской империи от «Союза
трех императоров» 1881 г. к русско-французскому
Илл. 46
Илл. 47
46
47

26 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 48
In dieser Zeit der Herrschaft Alexanders III. bestanden
die Hauptaufgaben in der Sicherung einer Friedensperiode
zur Entwicklung des Landes und der Garantie der Unverletzlichkeit
der westlichen Grenzen nach dem Berliner
Kongress von 1878/79. Wie sich Zeitgenossen erinnerten,
gelang es Giers, seine Auffassung zur Außenpolitik des
Landes gegenüber dem Kaiser durchzusetzen. Der Kaiser
überhäufte ihn nicht mit Orden und mochte ihn auch nicht
sonderlich, schätzte ihn aber für seine Weitsicht. Trotzdem
betonte Giers nach 1887 wiederholt, wie ungünstig für
Russland die Existenz des mächtigen Deutschen Reiches
im Herzen Europas sei. Er neigte immer mehr zum Abschluss
eines russisch–französischen Bündnisses als Gegengewicht
zu dem Dreierbund Deutschland – Österreich-
Ungarn – Italien. Nichtsdestotrotz widersetzte sich Giers
bis Ende 1893 dem Druck aus dem Kriegsministerium,
das, wie die französische Seite auch, auf den Abschluss
eines Militärabkommens drängte. Bei der Unterzeichnung
des von Alexander III. genehmigten Vertrages soll Giers
ein Kreuz geschlagen und gesagt haben: „Ich habe den
Herrgott gebeten, meine Hand zu stoppen, falls dieses
Bündnis entgegen allen Voraussagen, entgegen meinem
eigenen Verstand für Russland verhängnisvoll sein sollte“.
Niemand stoppte die Hand von Giers, und das Russische
Reich steuerte seinem Untergang entgegen.
Auch Wladimir Nikolajewitsch Graf Lamsdorf, ein Mitstreiter
von Giers und Direktor der Kanzlei des Außenministeriums,
unternahm Ende des 19. Jahrhunderts viele
Anstrengungen für eine Annäherung von Russland und
Frankreich. 1900 wurde er Außenminister. Die Zeitgenossen
lobten seine Klugheit, Bescheidenheit, Geduld
und Loyalität. Viele Jahre hütete er das Geheimarchiv
der russischen Diplomatie sowie sämtliche Chiffren und
Schlüssel, aber keiner lebenden Seele wurde ohne kaiserliche
Genehmigung der Zugriff gestattet. Als Chef der
russischen Diplomatie steuerte Lamsdorf von 1900 bis
1906 einen Kurs zur Pflege friedlicher Beziehungen mit
Japan im Fernen Osten. Er trat für die Anerkennung der
Rechte Japans an Korea ein und erwartete im Gegenzug die
Anerkennung der Rechte Russlands an der Mandschurei.
Als sich aber die sogenannte Besobrasow-Clique mit ihrem
Kurs durchsetzen konnte, reichte er seinen Rücktritt ein,
der von Nikolai II. aber nicht angenommen wurde. Nach
Ausbruch des Russisch-Japanischen Krieges bemühte sich
Lamsdorf um die Normalisierung der russisch-britischen
Beziehungen. Im Bestreben, das europäische Gleichgewicht
zu wahren, ergriff er 1905 Maßnahmen, um den Björkö-
Vertrag zwischen den Kaisern Russlands und Deutschlands
außer Kraft zu setzen. Mit seinem Namen sind auch
weitgehende Garantien Russlands für die Balkanländer
im Falle eines Konflikts mit der Türkei verbunden.
Nach der Regierungszeit von Kaiserin Anna Iwanowna bekleideten
erst Anfang des 20. Jahrhunderts Russlanddeutsche
wieder das Amt des Regierungschefs. In erster Linie
wäre hier Graf Sergej Juljewitsch Witte zu nennen. Nach
dem Abschluss der Neurussischen Universität Odessa
leitete er die Südwest-Eisenbahn und das Department für
Eisenbahnwesen, wurde 1892 Minister für Verkehrswesen
Илл. 48
военному блоку 1893 г. В эти годы правления
Александра III главными задачами были обеспечение
мирного периода развития страны и гарантия
незыблемости западных границ после Берлинского
конгресса (1878–1879). Как вспоминали современники,
Гирсу удавалось отстаивать перед императором
свое видение внешней политики страны.
Государь не одаривал его наградами и недолюбливал,
но ценил за осторожность. После 1887 г.
Гирс неоднократно подчеркивал невыгодность для
России существования в центре Европы мощной
Германской империи. Постепенно он склонялся
к созданию русско-французского союза в качестве
противовеса Тройственному союзу (Германия,
Австро-Венгрия, Италия). Тем не менее вплоть
до конца 1893 г. Н. К. Гирс сопротивлялся давлению
представителей Военного министерства, настаивавших,
как и французская сторона, на заключении
военной конвенции. Подписывая конвенцию,
одобренную Александром III, Гирс, как говорят,
перекрестился и воскликнул: «Я просил Господа
Бога остановить мою руку, если вопреки всем
предположениям, вопреки моему разумению этот
союз должен стать пагубным для России». Никто
руку Гирса не остановил – Российская империя
двинулась навстречу краху.
Соратник Гирса – директор канцелярии Министерства
иностранных дел В. Н. Ламздорф – также
приложил немало усилий для сближения России и
Франции в конце ХIХ в. В 1900 г. он стал министром
иностранных дел. Современники подчеркивали его
ум, скромность, терпение, лояльность. На протяжении
многих лет он был хранителем секретного
архива российской дипломатии, всех шифров и
ключей к ним, ни одна живая душа не получила
к ним доступа без высочайшего разрешения.
Как глава российской дипломатии в 1900–1906 гг.,
Ламздорф проводил курс на поддержание мирных
отношений с Японией на Дальнем Востоке, выступал
за признание ее прав на Корею в обмен
на признание прав России на Маньчжурию. После
победы курса так называемой безобразовской
клики он пытался уйти в отставку, но Николай II
ее не принял. После начала русско-японской войны
В. Н. Ламздорф предпринял усилия по нормализации
русско-английских отношений, в 1905 г. принял
меры для фактической денонсации Бьёркского
договора между императорами России и Германии,
пытаясь поддержать «европейское равновесие».
С его именем связаны и широкие гарантии балканским
странам со стороны России в случае их
конфликта с Турцией.
После эпохи императрицы Анны Иоанновны российские
немцы вновь занимали пост главы правительства
только в начале ХХ в. Прежде всего
речь идет о графе С. Ю. Витте. После окончания
Новороссийского университета он руководил Юго-
Западными железными дорогами, Департаментом

Немцы в российской истории 27
und später Finanzminister. Seine Vorstellungen von der
Wirtschaft fanden ihren Ausdruck im Bau eines weiten
Eisenbahnnetzes in Russland (23 000 km). Unter seiner
Leitung entstand das heutige Streckennetz der Eisenbahn.
1894 wurde auf Anregung Wittes das Staatsmonopol für
den Verkauf von Wodka eingeführt. Eine wichtige Errungenschaft
war auch die Währungsreform von 1897, durch
die der Rubel mit Gold abgesichert und Russland bis 1914
eine stabile Währung beschert wurde. 1903 wurde Witte
zum Vorsitzenden des Ministerkomitees ernannt und diente
von 1905 bis 1906 als Vorsitzender des neu gegründeten
Ministerrates. Allerdings sah er sich auf diesem Posten aus
dem Umfeld Nikolajs II. mit der Weigerung konfrontiert,
für das Land so dringend erforderliche soziale Umgestaltungen
vorzunehmen und auf außenpolitische Abenteuer
zu verzichten. Nach seinem Rücktritt wurden seine Ideen
über den freien Austritt der Bauern aus den Gemeinden
von Stolypin aufgegriffen.
Mehr als 200 Jahre in staatlichen Diensten führten auch
bei den Russlanddeutschen zu beträchtliche Veränderungen.
Während unter Peter I. die Gruppen der im
Staatsdienst stehenden Deutschen, Livländer und Kurländer
noch deutlich als solche auszumachen waren,
verschmolzen Anfang des 20. Jahrhunderts die beamteten
Russlanddeutschen völlig mit dem russischen Adel und
zum Teil mit den nichtadligen Intellektuellen (Rasnotschincy).
Viele Familien aus dem Hochadel traten zum
orthodoxen Glauben über. Nach mehreren Generationen
war Deutsch nicht mehr die Muttersprache oder
die Sprache, die man im Familienkreis pflegte. Auch
im Königreich Polen integrierten sich deutsche Beamte
entweder im russischen oder polnischen Adel. Diese
Besonderheit der Beamtenschaft und vor allem des Offizierskorps
kam in den Jahren des Ersten Weltkrieges
(1914–1918) zum Tragen.
Im August 1914 waren mehr als 20 % der russischen
Generalität deutscher Abstammung. Unter den Spitzenrängen
der Generäle waren Russlanddeutsche sogar mit
31 % vertreten. Zu Kriegsbeginn kommandierten sie vier
von insgesamt acht Armeen (Baron Paul Georg von Rennenkamp,
Alexej Jermolajewitsch Ewert, Pawel Adamowitsch
Plewe und Konstantin Petrowitsch van der Vliet)
sowie elf von 38 Korps. An der Spitze der Baltischen und
Schwarzmeerflotte standen die Vizeadmirale N. O. von Essen
bzw. A. A. Eberhard. Die Generale und Offiziere der
Kaiserlich-Russischen Armee zeichneten sich vielfach auf
den Schlachtfeldern aus.
Aber die lange Dauer des Krieges und schwere Niederlagen
in mehreren Kriegsoperationen im Herbst 1914 führten
dazu, dass die militärpolitische Führung des Russischen
Reiches auf eine Nationalisierung des Konfliktes zusteuerte.
„Der Deutsche“ wurde sowohl in der internationalen
Arena als auch im eigenen Land zum historischen Feind
des russischen Volkes erklärt. Die einsetzende antideutsche
Kampagne griff auch auf das Offizierskorps über. Ungeachtet
ihrer Verdienste wurde ein Teil der Generale deutscher
Abstammung zwischen 1914 und 1917 entlassen,
darunter die Armeebefehlshaber P. G. von Rennenkampff,
Abb. 49
железнодорожных дел, в 1892 г. стал министром
путей сообщения, а затем министром финансов.
Его экономические взгляды проявились в организации
широкого железнодорожного строительства
в России (23 тыс. км). Существующая сеть железных
дорог страны сложилась именно под его
руководством. В 1894 г. по инициативе Витте была
введена государственная монополия на продажу
водки. Важнейшим достижением стала денежная
реформа 1897 г., вводившая золотое обеспечение
рубля и давшая России устойчивую валюту
до 1914 г. В 1903 г. Витте назначен председателем
Комитета министров, а в 1905–1906 гг. служил
председателем вновь созданного Совета министров.
Однако на этих постах он столк нулся с нежеланием
окружения Николая II проводить необходимые
стране социальные преобразования и отказаться
от внешнеполитических авантюр. После отставки
его идеи свободного выхода крестьян из общины
были использованы П. А. Столыпиным.
Более чем 200-летний период государственной
службы российских немцев привел к значительным
изменениям среди них самих. Если в эпоху Петра I
еще выделялись служилые корпорации немцев,
лифляндцев, курляндцев, то к началу ХХ в. российские
немцы, имеющие классные чины, практически
слились с российским дворянством и отчасти
с разночинцами. Большое число родовитых семей
приняло православие; в семьях нескольких поколений
немецкий язык перестал быть родным или
домашним. В царстве Польском служилые немцы
также прочно влились в корпорации российского
либо польского дворянства. Эта особенность чиновного
и особенно офицерского корпуса проявилась
в годы Первой мировой войны (1914–1918).
К августу 1914 г. более 20 % русского генералитета
имело немецкое происхождение; среди полных генералов
российские немцы составляли 31 %. В начале
войны они командовали 4-мя армиями из 8 (барон
П. К. фон Ренненкампф, А. Е. Эверт, П. А. Плеве,
К. П. Фан-дер-Флит) и 11‐ю корпусами из 38. Балтийским
и Черноморским флотами командовали
соответственно вице-адмиралы Н. О. фон Эссен и
А. А. Эбергард. Генералы и офицеры российской
императорской армии неоднократно отличались
на полях сражений.
Однако затяжной характер войны и крупные поражения
в нескольких операциях осенью 1914 г.
привели к курсу военно-политического руководства
Российской империи на «национализацию»
конфликта. «Немец» был объявлен историческим
врагом русского народа как на внешней арене, так
и внутри страны. Начавшиеся антинемецкие кампании
затронули и офицерский корпус. Несмотря
на боевые заслуги, часть генералов немецкого происхождения
в 1914–1917 гг. была отрешена от должностей
(из командующих армиями – П. К. Ренненкампф,
С. М. Шейдеман, В. Е. Флуг, Л. В. Леш).
Илл. 49

28 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 50
S. M. Scheidemann, W. E. Flug, L. W. Lesch. Einige Offiziere
wurden gezwungen, ihre Namen in „russischer“
klingende Varianten umzuwandeln. So wurde z. B. aus
W. A. Irmann – Irmanow. Auch G. E. Berchmann war
Verfolgungen und nationalistischem Druck ausgesetzt:
Die Erfolge aus seinem Sieg bei Sarykamysch schrieb sich
N. N. Judenitsch gut. Das Gleiche betraf auch A. E. Ewert,
den Oberbefehlshaber der Armeen der Westfront.
Im Frühjahr 1915 befahl der Imperator in einer geheimen
Verordnung, Personen mit deutschen Namen aus
den Stäben zu entfernen. Im Februar 1917 wurde vorgeschlagen,
sie auch aus Kampfeinheiten zu entfernen. Es
wurde verboten, Deutschstämmige in Fähnrichschulen
oder andere militärische Lehranstalten aufzunehmen. Ab
Herbst 1914 sollte die zaristische Zensur alle Briefe und
Artikel „über die Lage, die Lebensbedingungen und Aktivitäten
von Deutschen mit russischer und ausländischer
Staatsbürgerschaft“ abfangen. Ende 1916 ging der Anteil
der Generale deutscher Abstammung fast um die Hälfte
zurück, „deutsche“ Offiziere und Generale wurden bei
Auszeichnungen für Heldentaten übergangen.
In dieser Zeit kam auch die volle Ergebenheit der Amtsträger
gegenüber ihrem Staat zum Vorschein: Manche
russlanddeutsche Militärs und Politiker beteiligten sich
aktiv an antideutschen Kampagnen, wie z. B. der Oberbefehlshaber
der Armeen der Nordfront P. A. Plewe bei
der Deportation von Kolonien in Livland und bei der
Schließung der Universität Dorpat oder der Befehlshaber
der 2. Armee S. M. Scheidemann bei der Aussiedlung deutscher
Bauern aus dem Gouvernement Warschau.
Bezeichnend für eine Dienstlaufbahn jener Zeit war
das Schicksal von Boris Stürmer. Als Sohn und Enkel
deutschstämmiger Beamter wurde er bereits nach orthodoxem
Ritus getauft und stellte in der Öffentlichkeit
Илл. 50
Некоторые офицеры были вынуждены сменить
фамилию на более «русскую» – В. А. Ирман стал
Ирмановым. Подверглись гонениям и националистическому
давлению Г. Э. Берхман (плоды его победы
под Сарыкамышем присвоил себе Н. Н. Юденич),
главнокомандующий армиями Западного фронта
А. Е. Эверт.
Весной 1915 г. император отдал секретное распоряжение
об удалении из штабов «лиц с немецкими фамилиями».
В феврале 1917 г. предполагалось удалить
их и из боевых частей. Был запрещен прием немцев
в школы прапорщиков и военные училища. С осени
1914 г. царская цензура должна была перехватывать
все письма и статьи «по вопросу о положении, условиях
проживания и деятельности немцев русского
и иностранного подданства». К концу 1916 г. доля
генералов немецкого происхождения сократилась
почти вдвое; офицеров и генералов «из немцев»
обходили при награждении за подвиги.
В то же время сказалась полная привязанность
сановников к государству: некоторые военные и
политические деятели из российских немцев приняли
деятельное участие в антинемецкой кампании
(главнокомандующий армиями Северного фронта
П. А. Плеве – в депортации колоний Лифляндии
и закрытии Дерптского (Юрьевского) университета,
командующий 2‐й армией С. М. Шейдеман –
в выселении немецких крестьян из Варшавской
губернии).
Ярким примером служебной карьеры того времени
стала судьба Б. В. Штюрмера. Сын и внук служилого
российского немца, он был крещен уже
по православному обряду и прилюдно подчеркивал
свою «русскость». С 1905 г. он возглавлял
49
48. С. Ю. Витте (1849–1915) на посту министра
финансов. С гелиогравюры. 1902
Finanzminister S. Ju. Witte (1849–1915).
Helioradierung. 1902
49. Золотой рубль С. Витте.
Goldener Rubel von S. Witte
48

Немцы в российской истории 29
stets sein russisches Wesen zur Schau. Ab 1905 stand er
im Staatsrat an der Spitze einer äußerst rechten Gruppe
von Bürokraten, die gegen jegliche Modernisierung der
Selbstherrschaft eintraten. 1916 wurde Stürmer, der aktiv
die antideutsche Hysterie am Hofe mittrug, Innen- und
Außenminister, Oberbefehlshaber eines selbstständigen
Gendarmeriekorps, Vorsitzender des Ministerrates und
Vorsitzender der Sonderkommission für Staatsverteidigung.
Aber gerade sein deutscher Name, den zu wechseln
ihm untersagt worden war, lieferte letztendlich im
November 1916 den Grund für seine Entlassung aus
sämtlichen Ämtern.
Die Russlanddeutschen, die in Russland durch den Wechsel
in den militärischen oder Staatsdienst eine neue
Heimat gefunden hatten, waren in der russischen Gesellschaft
sehr bald kein Fremdkörper mehr. Ab Mitte des
19. Jahrhunderts erhielt diese Gruppe von Staatsdienern
keinen Zulauf mehr aus dem Ausland, auch nicht beim
Anschluss neuer Territorien im Westen. Die Offiziere und
Beamten deutscher Abstammung hatten sich praktisch im
russischen Adel integriert und größtenteils ihre spezifische
Art eingebüßt. Nur der baltische Adel behielt zum
Teil noch aufgrund der Besonderheiten des Baltikums
seine sprachlichen, religiösen und sonstigen kulturellen
Besonderheiten bei, was in Regierungskreisen oft zu Gereiztheit
führte. Dabei haben die in russischen Diensten
stehenden Russlanddeutschen, die in allen Bereichen, in
denen sie ihre Kenntnisse und Erfahrungen einbrachten
und dafür viel Anerkennung fanden, dem Staat in
schweren Zeiten stets die Treue gehalten, wesentlichen
Einfluss auf die Entwicklung der Verwaltungsstrukturen
des Reiches genommen und zu Beginn des 20. Jahrhunderts
ihr Schicksal voll und ganz mit dem Schicksal des
Landes verbunden.
в Государственном совете группу крайне правых
бюрократов, выступавших против какой-либо
модернизации самодержавия. Активно поддерживающий
в придворных кругах антинемецкую
истерию, Штюрмер в 1916 г. назначается одновременно
министром внутренних дел, министром
иностранных дел, главнокомандующим Отдельным
корпусом жандармов, председателем Совета министров
и Особого совещания по обороне государства.
Однако именно немецкая фамилия (которую ему не
позволили сменить) стала окончательной причиной
его отставки со всех постов в ноябре 1916 г.
Российские немцы, обретшие в России новое
отечество в результате перехода на военную или
гражданскую службу, довольно скоро перестали
быть чужеродным телом в русском обществе.
С середины ХIХ в. эта служилая корпорация уже
не пополнялась из-за рубежа или в связи с присоединением
новых территорий на западном направлении.
Военные и гражданские деятели немецкого
происхождения практически слились
с российским дворянством, в большинстве своем
утратив самобытность. Отчасти только балтийское
дворянство, в силу особенностей Прибалтийского
края, сохраняло языковые, религиозные и иные
культурные отличия, нередко вызывая этим раздражение
правящих кругов России. Тем не менее,
оставив по себе добрую славу во всех отраслях, где
прилагались их знания и опыт, пронеся верность
государству через испытания времени, оказав существенное
влияние на развитие управленческих
структур империи, служилые российские немцы
в начале ХХ в. полностью разделили свою судьбу
с судьбой страны.
50. Б. В. Штюрмер (1848–1917). Фото. 1913
B. W. Stürmer (1848–1917). Foto. 1913
50

30 Deutsche in der russischen Geschichte
Die Akademie der Wissenschaften – Entwicklung von
Wissenschaft und wissenschaftlichen Beziehungen
Академия наук – развитие науки
и научных связей
I. Tscherkasjanowa (St. Petersburg) И. Черказьянова (Санкт-Петербург)
Die Vorliebe Peters I. für die Wissenschaften zeigte
sich bereits in jungen Jahren und hatte ganz praktische
Gründe. Für die Einführung technischer
Neuerungen wurden nicht nur Fachleute benötigte, es war
auch erforderlich, die Bodenschätze rationell zu nutzen. Eine
Voraussetzung dafür war wiederum die Untersuchung naher
und weit entfernt liegender Gebiete, die Erkundung von
Lagerstätten sowie die Förderung und Weiterverarbeitung
von Bodenschätzen. Die Einladung ausländischer Fachleute
war unter Peter I. sehr verbreitet. Jedoch beschränkte er sich
nicht nur auf den Einsatz von Ausländern mit kurzfristigen
Verträgen, sondern bemühte sich auch um die Gründung
entsprechender Einrichtungen, die dazu dienen sollten,
kontinuierliche und systematische Forschung zu betreiben,
die Erfahrungen der Ausländer an russische Untertanen
weiterzugeben und Russen in allen für die Modernisierung
Russlands erforderlichen Fachbereichen auszubilden.
Bei der Gründung und Entwicklung der Russischen Akademie
der Wissenschaften (auch: Akademie der Wissenschaften
und Künste, Petersburger Akademie oder Kaiserliche
Akademie der Wissenschaften) wie auch bei der Entwicklung
der russischen Wissenschaft im 18. und 19. Jahrhundert
insgesamt spielten aus Deutschland und Russland stammende
deutsche Wissenschaftler eine wichtige Rolle. Bereits
bei der Planung der Akademie orientierte sich Peter I. an
europäischen Erfahrungen. Über die kulturellen Wandlungen
in Russland korrespondierte er mit dem deutschen
Wissenschaftler Gottfried Wilhelm Leibnitz (1646–1716),
dem Begründer und Präsidenten der Kurfürstlich-Brandenburgischen
Sozietät der Wissenschaften in Berlin. Viele
Empfehlungen des Philosophen hatten einen großen
Einfluss auf die Reformen des Zaren. Am 28. Januar 1724
unterzeichnete Peter I. den Erlass „Über die Gründung der
Akademie und die für deren Unterhalt von den Städten
Narwa, Dorpat, Pernow und Arensburg zu erhebenden
Zoll- und Lizenzeinnahmen“. Die offizielle Eröffnung fand
Abb. 51 Илл. 51
Abb. 52
Илл. 52
Стремление Петра I к наукам проявилось уже
в юном возрасте и имело прикладной характер.
Для введения технических новшеств
необходимы были не только специалисты, но и
рациональное использование природных богатств.
Предпосылками для этого, в свою очередь, были
изучение дальних и ближних владений, разведка
ископаемых, их добыча и использование. Приглашение
иностранных специалистов в царствование
Петра I стало распространенным явлением. Но он
не ограничился трудом иноземцев, работавших
по краткосрочным контрактам, а стремился создать
учреждения, которые осуществляли бы последовательные
и системные исследования с передачей опыта
иностранцев российским подданным и обучение
россиян необходимым для модернизации России
специальностям.
В создании и развитии Российской Академии наук
(Академии наук и художеств, Петербургской, Императорской
Академии наук), как и в целом в развитии
российской науки XVIII–XIX вв., важную роль
сыграли немецкие ученые, уроженцы Германии и
России. Еще при разработке проекта академии Петр I
обратился к европейскому опыту. Он вел переписку
о культурных преобразованиях в России с немецким
ученым Готфридом Вильгельмом Лейбницем (1646–
1716), создателем и президентом научного общества
в Берлине. Многие рекомендации философа оказали
влияние на реформы царя. 28 января 1724 г. Петр I
издал указ «Об учреждении Академии и о назначении
для содержания оной доходов таможенных и лицентных,
собираемых с городов Нарвы, Дерпта, Пернова
и Аренсбурга». Ее официальное открытие состоялось
27 декабря 1725 г. В тот же день прошло первое публичное
собрание, на котором присутствовала дочь
Петра I – герцогиня Гольштинская Анна.

51
52
51. Петр I (1672–1725).
А. П. Антропов. 1770.
Фрагмент. Государственный
Русский музей, С.-Петербург
Peter I. (1672–1725).
A. P. Antropow. 1770.
Fragment. Staatliches Russisches
Museum, St. Petersburg
52. Г. В. Лейбниц (1646–1716).
Б.Х. Франкен. Около 1700.
Музей герцога Антона Ульриха,
Брауншвейг
G. W. Leibniz (1646–1716).
B. Ch. Francken. Ca. 1700.
Herzog Anton Ulrich-Museum,
Braunschweig
53
53. Фасады Академии наук.
С гравюры Х. А. Вортмана.
1741. Фрагмент
Fassade der Akademie
der Wissenschaften.
Radierung von Ch. A. Wortmann.
1741. Fragment
54. Разрез здания библиотеки
и Кунсткамеры.
С гравюры Ф. Маттарнови.
1741. Фрагмент
Durchschnitt der Bibliothek
und Kunstkammer.
Radierung von Ph. Mattarnovy.
1741. Fragment
54

32 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 53, 54
Abb. 55
am 27. Dezember 1725 statt. Am gleichen Tag fand die erste
öffentliche Sitzung statt, an der auch Anna Petrowna Herzogin
von Holstein, die Tochter Peters I., teilnahm.
Deutsche Mitglieder
der Akademie der Wissenschaften
des 18. Jahrhunderts
Besonders spürbar war der Beitrag deutscher Wissenschaftler
zur Entwicklung der Wissenschaften Russlands im 18. Jahrhundert,
als sich noch keine einheimische akademische Elite
entwickelt hatte. Für den ersten Mitgliederbestand der Akademie
wurden im Laufe von 1725 13 Professoren, ab 1747 Akademiemitglieder,
eingeladen, unter denen neun Deutsche waren.
Im 18. Jahrhundert waren von 111 ordentlichen Mitgliedern
der Akademie der Wissenschaften 67 Deutsche. Ein Teil von ihnen
verließ Russland nach langjähriger Arbeit, während andere
hier ihre zweite Heimat fanden. In den „Werken“ der Akademie
von 1742 bis 1822 wurden 161 Arbeiten aus der Zoologie,
Physiologie, Anatomie und Paläontologie, davon 97 Beiträge
von deutschen Wissenschaftlern veröffentlich.
Einen großen Einfluss auf die Entwicklung der Akademie
der Wissenschaften hatte der deutsche Philosoph, Mathematiker
und Physiker Christian Wolff (1679–1754), der
als Professor in Halle tätig war. Das Angebot, die Leitung
der Russischen Akademie zu übernehmen, lehnte er ab,
half jedoch im Weiteren als Vermittler und Berater bei der
Gewinnung deutscher Wissenschaftler für die Akademie.
1725 wurde er zum ersten Ehrenmitglied der Akademie der
Wissenschaften gewählt. In Marburg studierten bei Wolff
russische Studenten, und einer von ihnen war das spätere
Akademiemitglied M. W. Lomonossow.
Deutliche Spuren hinterließen in der Wissenschaft die deutschen
Akademiemitglieder der ersten Generation. Gottlieb
Siegfried Bayer (1694–1738) kam als bereits europaweit
Илл. 53, 54
Илл. 55
Илл. 56, 57
Немцы – члены Академии наук
XVIII в.
Особенно ощутим вклад немецких ученых в науку
России в XVIII в., когда отечественная академическая
элита еще не сформировалась. В первый состав
академии в течение 1725 г. были приглашены 13 профессоров
(с 1747 г. – академики), из них 9 были
немецкими учеными. Из 111 действительных членов
Академии наук XVIII в. 67 были немцами. Часть их
покинула Россию после многих лет работы, другие
же обрели здесь вторую родину. В «Трудах» академии
в 1742–1822 гг. издана 161 работа по зоологии, физиологии,
анатомии и палеонтологии. Из них на долю
немецких ученых приходится 97 статей.
Большое влияние на формирование Академии наук
оказал немецкий философ, математик и физик, профессор
в Галле Христиан Вольф (1679–1754). Он отказался
от предложения возглавить российскую
академию, но в дальнейшем выступал в качестве
посредника и консультанта по подбору немецких
ученых. Его избрали первым почетным членом Академии
наук (1725). У Вольфа в Марбурге обучались
российские студенты, среди которых был и будущий
академик М.В. Ломоносов.
Заметный след в науке оставили немецкие члены
Академии наук первого состава. Готлиб Зигфрид
Байер (1694–1738) поступил в академию уже будучи
хорошо известным в Европе ученым, специалистом
по восточным языкам, древней российской истории
и античности. По оценке А. Л. Шлецера, это
был один «из величайших гуманистов и историков
своего столетия». Юрист Иоганн Симон Бекенштейн
(1684–1742), приехавший из Кёнигсбергского университета,
составил первое в России руководство
по геральдике. Ботаник Иоганн Христиан Буксбаум
56 57
55

Немцы в российской истории 33
renommierter Wissenschaftler zur Akademie. Er war Fachmann
für orientalische Sprachen, altrussische Geschichte und
Antike. Nach A. L. Schlözers Einschätzung war er „einer der
größten Humanisten und Historiker seines Jahrhunderts“. Von
dem Juristen Johann Simon Beckenstein (1684–1742), der von
der Universität Königsberg kam, wurde die erste Anleitung
Russlands über Heraldik verfasst. Der Botaniker Johann Christian
Buxbaum (1693–1730) war Autor der ersten in Russland
veröffentlichten botanischen Arbeit, die von ihm zusammengestellten
Pflanzensammlungen bildeten den Grundstock für
das Herbarium der Akademie der Wissenschaften.
Aus dem Bereich der exakten und Naturwissenschaften sind
besonders zu nennen: der Physiker, Mathematiker und Astronom
G. W. Krafft (1701–1754), der Naturforscher und Chemiker
I. G. Gmelin (1709–1755), der Anatom und Physiologe
C. F. Wolf (vor 1734–1794) sowie der Chemiker und Physiker
C. E. Hellert (1713–1795). Eine herausragende Persönlichkeit
war der Mathematiker Leonhard Euler (1707–1783), der mit
seinen ca. 900 Arbeiten auf dem Gebiet der mathematischen
Analyse, der Zahlentheorie, der Theorie spezieller Funktionen
und der Variationsrechnung ein riesiges wissenschaftliches
Erbe hinterlassen hat. Die theoretischen Untersuchungen
dieses Wissenschaftlers sind eng mit Problemen der Mechanik,
der Physik, der Ballistik und des Schiffsbaus verknüpft.
Euler war im 18. Jahrhundert in Vielem ein Vorreiter der
physikalisch-mathematischen Wissenschaften und beeinflusste
deren Entwicklung bis hinein ins 19. Jahrhundert.
In der wissenschaftlich-organisatorischen Arbeit wird ebenfalls
die Präsenz der Deutschen am Beispiel der Führung der Akademie
der Wissenschaften sichtbar. Ihr erster Präsident war von
1725 bis 1733 der Leibarzt Peters I., Laurentius Blumentrost
(1692–1755), der aus einer angesehenen deutschen Moskauer
Arztfamilie stammte. Fünf der ihm im Laufe der gesamten Zeit
bis zur Revolution im Amt noch folgenden elf Präsidenten
waren Deutsche: Herrmann Karl von Kayserling (1733–1734),
Abb. 56, 57
Abb. 58
(1693–1730) стал автором первой ботанической работы,
опубликованной в России, а собранные им
коллекции растений положили начало гербарию
Академии наук.
В области естественных и точных наук выделяются
физик, математик, астроном Г. В. Крафт (1701–1754),
естествоиспытатель, химик И. Г. Гмелин (1709–1755),
анатом, физиолог К. Ф. Вольф (до 1734–1794), химик,
физик Х. Э. Геллерт (1713–1795). Выдающейся личностью
является математик Леонард Эйлер (1707–1783),
оставивший огромное научное наследие – около
900 работ в области математического анализа, теории
чисел, теории специальных функций, вариационного
исчисления. Теоретические исследования ученого
тесно увязаны с проблемами механики, физики,
баллистики, кораблестроения. Деятельность Эйлера
во многом предопределила развитие физикоматематических
наук в XVIII в. и продолжала оказывать
влияние в XIX в.
В научно-организационной деятельности присутствие
немцев ярко прослеживается на примере руководства
Академией наук. Первым ее президентом
(1725–1733) стал лейб-медик Петра I Лаврентий
Лаврентьевич Блюментрост (1692–1755), происходивший
из известной немецкой семьи московских
врачей. За весь дореволюционный период из следующих
за ним одиннадцати президентов пятеро
были немецкого происхождения: Герман Карл фон
Кейзерлинг (1733–1734), Иоганн Альбрехт фон Корф
(1734–1740), Карл фон Бреверн (1740 –1741), Андрей
Львович фон Николаи (Генрих Людвиг, 1798–1803),
адмирал, граф Федор Петрович Литке (Фридрих
Беньямин, 1864–1882).
Первым директором академической библиотеки стал
Иоганн Даниель Шумахер (1690–1761), старейший
Илл. 58
55. Х. фон Вольф (1679–1754). С гравюры И. Г. Вилле. XVIII в.
Ch. Freiherr von Wolff (1679–1754). Kupferstich von J. G. Wille. 18 Jh.
56, 57. Титульный лист и иллюстрация из сочинения И.С. Бекенштейна
«Краткое введение в искусство геральдики», напечатанного
в академической типографии. 1731
Titelblatt und Illustration von J. S. Beckensteins „Kurtze Einleitung
zur Wappen-Kunst“. Gedruckt in der Druckerei der Akademie. 1731
58. Лейб-медик Л. Л. Блюментрост (1692–1755) – первый президент
Академии наук. С литографии П. А. Андреева. 1837
Leibarzt L. L. Blumentrost (1692–1755). Erster Präsident der Akademie
der Wissenschaften. Lithographie von P. A. Andrejew. 1837
58

59. Внутренний вид библиотеки.
С гравюры Х. А. Вортмана по рисунку
Дж. Бона. 1741
Innenansicht der Bibliothek.
Radierung von Ch. A. Wortmann nach
einer Zeichnung von G. Bon. 1741
59
60. Внутренний вид Кунсткамеры.
С гравюры А. Полякова. 1741. Фрагмент
Innenansicht der Kunstkammer.
Radierung von A. Poljakow. 1741. Fragment
60
61, 62.
Титульные листы каталогов академических
коллекций, напечатанных в академической
типографии. 1745
Titelblätter von Katalogen der Sammlungen der
Akademie der Wissenschaften, gedruckt in der
Druckerei der Akademie. 1745
61 62

Немцы в российской истории 35
Johann Albrecht von Korff (1734–1740), Karl von Brevern
(1740–1741), Heinrich Ludwig von Nikolai (1798–1803) und
Admiral Graf Friedrich Benjamin Lütke (1864–1882).
Der erste Direktor der Akademiebibliothek war Johann Daniel
Schumacher (1690–1761), dienstältester Mitarbeiter der
Akademie der Wissenschaften. Seine Karriere in Russland
begann er als Bibliothekar der Büchersammlung Peters I.
und Kustos der zur Bibliothek gehörenden Kunstkammer.
Nach der Eröffnung der Akademie waren Bibliothek und
Kunstkammer deren erste Einrichtungen. Schumacher blieb
bis 1761. Er wirkte bei der Organisation von Hilfseinrichtungen
für die Akademie, wie der Druckerei, der Gravierwerkstatt,
der Buchhandlung und der Buchbinderei mit.
Direktoren des Botanischen Gartens der Akademie der Wissenschaften
waren im 18. Jahrhundert hauptsächlich Wissenschaftler
deutscher Abstammung, darunter: J. Amman von
1735 bis 1741, J. G. Siegesbeck von 1741 bis 1746, J. G. Gmelin
1747, J. C. Hebenstreit von 1749 bis 1751 und 1756 bis 1759,
J. G. Kölreuter von 1759 bis 1761, S. G. Gmelin 1767, J. Gärtner
von 1768 bis 1770 und C. F. Wolf von 1770 bis 1773.
Die wissenschaftlichen Kontakte zwischen Russland und
Deutschland gestalteten sich im 18. Jahrhundert in den für
jene Zeit traditionellen Formen: Wissenschaftler wurden zur
Mitarbeit nach Russland eingeladen, russische Studenten
studierten an deutschen und anderen europäischen Universitäten,
Wissenschaftler führten eine rege Korrespondenz,
um ihre Erkenntnisse miteinander auszutauschen, was im
Wesentlichen die heutigen wissenschaftlichen Konferenzen
und wissenschaftlichen Publikationen ersetzte.
Der gebürtige Schweizer Leonhard Euler war eine zentrale
Figur in der Entwicklung der deutsch-russischen Wissenschaftsbeziehungen
in der zweiten Hälfte des 18. Jahrhunderts.
Er wirkte bei der Auswahl und Berufung von Wissenschaftlern
für Russland mit, und bei ihm in Berlin lebten
und studierten russische Studenten. Einen unschätzbaren
Abb. 59, 60
Abb. 61, 62
Abb. 63–66
сотрудник Академии наук. Он начал карьеру в России
в должности библиотекаря книжного собрания
Петра I и хранителя Кабинета редкостей (Кунсткамеры),
находившегося при библиотеке. После открытия
академии Библиотека и Кунсткамера стали одними
из первых ее учреждений. Директором библиотеки
Шумахер оставался до 1761 г. Он способствовал организации
вспомогательных учреждений при академии:
типографии, гравировальной палаты, книжной
лавки и переплетной мастерской.
Директорами Ботанического сада Академии наук
в XVIII в. были в основном ученые немецкого происхождения:
И. Амман (1735–1741), И. Г. Сигезбек
(1741–1746), И. Г. Гмелин (1747), И. Х. Гебенштрейт
(1749–1751, 1756–1759), И. Г. Кельрейтер (1759–
1761), С. Г. Гмелин (1767), И. Гертнер (1768–1770),
К. Ф. Вольф (1770–1773).
Научные контакты России и Германии в XVIII в. выражались
в традиционных для того времени формах:
ученых приглашали для работы в Россию, русские
студенты получали образование в германских и
других европейских университетах, между учеными
шла оживленная научная переписка с изложением
собственных достижений, во многом заменявшая
современные научные конференции и публикации
в научных изданиях.
Л. Эйлер, уроженец Швейцарии, стал центральной
фигурой в развитии русско-немецких научных связей
во второй половине XVIII в. Он принимал участие
в подборе и приглашении ученых для России,
у него в Берлине жили и учились русские студенты.
Неоценимый вклад в изучение истории России и развитие
научных контактов немецких университетов
с Россией внес профессор истории Петербургской
Академии наук Август Людвиг Шлецер (1735–1809).
Илл. 59, 60
Илл. 61, 62
Илл. 63–66
Илл. 67
63
63. Аптекарский огород на Аптекарском острове.
Фрагмент плана С.-Петербурга
Й. Делисле. 1737
Apothekengarten auf der Apothekerinsel.
Fragment des Plans von St. Petersburg.
J. N. Delisle (L‘Isle). 1737
64. Ботанический сад на Васильевском острове – детище И. Аммана.
С гравюры Ф. Маттарнови. 1739
Botanischer Garten auf der Wasiljewskij-Insel – ein Werk von J. Amman.
Radierung von Ph. Mattarnovy. 1739
64

65
65, 66.
Титульный лист и иллюстрации из труда И. Аммана о дикорастущих
растениях России, напечатанного в академической типографии. 1739
Titelblatt und Illustrationen aus J. Ammans Werk über wildwachsende
Pflanzen Russlands, gedruckt in der Druckerei der Akademie. 1739
66
67 68
67. А. Л. фон Шлёцер (1735–1809). Неизвестный художник. 1779.
Коллекция Гёттингенского университета, Гёттинген
A. L. von Schlözer (1735–1809). Maler unbekannt. 1779. Sammlung
der Universität Göttingen
68. Г. А. фон Мюнхгаузен (1688–1770), первый куратор Гёттингенского
университета. Неизвестный художник. XVIII в. Городской музей,
Гёттинген
G. A. Freiherr von Münchhausen (1688–1770), erster Kurator der
Georg-August Universität Göttingen. Maler unbekannt. 18. Jh.
Stadtmuseum, Göttingen

Немцы в российской истории 37
Beitrag zur Erforschung der Geschichte Russlands und zur
Entwicklung der wissenschaftlichen Kontakte deutscher
Universitäten mit Russland leistete der Professor für Geschichte
an der Petersburger Akademie der Wissenschaften
August Ludwig von Schlözer (1735–1809). In St. Petersburg
bereitete er in den 1760er Jahren die Drucklegung bedeutender
historischer Quellen vor, darunter die Nikonsche
Chronik, die „Russkaja Prawda“ in einer Fassung der Akademie
und die Gesetzessammlung Iwans des Schrecklichen.
Außerdem erarbeitete er zwischen von 1763 bis 1764 eine
Grammatik der russischen Sprache. An der ersten kritischen
Ausgabe der Nestorchronik arbeitete Schlözer von
1802 bis 1809 in Göttingen. Diese Arbeit war die erste
grundlegende quellenkundliche Untersuchung in der russischen
Geschichtswissenschaft, die großen Einfluss auf die
nachfolgende Generation russischer Historiker hatte.
Dank Schlözer wurden im letzten Drittel des 18. Jahrhundert
die Kontakte zwischen Russland und der damals
besten Universität Europas in Göttingen angebahnt, an der
es ebenfalls bereits Tendenzen zu einer Annäherung gab.
Die Tätigkeit Schlözers in St. Petersburg fiel zeitlich mit
der Absicht des Kurators der Universität Göttingen, Baron
G. A. von Münchhausen zusammen, die Göttinger Universität
zu einem Zentrum für das Studium russischer Geschichte
und Literatur zu machen. Genau hier gab es 1762 das erste
Semester mit Vorlesungen zur russischen Geschichte. Damit
war das Aufspüren von Quellen zur russischen Geschichte,
u. a. auch in deutschen Archiven, die Schlözer vornehmen
sollte, nicht nur für die Petersburger Akademie, sondern
auch für die Universität Göttingen von Interesse.
Als Schlözer 1765 St. Petersburg vorübergehend verließ,
nahm er vier russische Studenten zum Studium an der
Universität Göttingen mit. Das war der Beginn ständiger
Kontakte, die sich im folgenden Jahrhundert fortsetzten. Die
Studenten, die in den Folgejahren nach Göttingen kamen,
Abb. 67
Abb. 68, 69
В Петербурге в 1760‐е гг. он подготовил к публикации
важнейшие исторические источники: Никоновскую
летопись, «Русскую правду» по Академическому
списку, Судебник Ивана Грозного, составил
грамматику русского языка (1763–1764). Первое критическое
издание «Повести временных лет» Шлецер
осуществил в Гёттингене (1802–1809). Работа явилась
первым фундаментальным источниковедческим
исследованием в российской исторической науке,
оказавшим огромное влияние на последующее поколение
русских историков.
Во многом благодаря Шлецеру в последней трети
XVIII в. были налажены связи между Россией
и лучшим в Европе того времени Гёттингенским
университетом, где наметились встречные
тенденции к сближению. Деятельность Шлецера
в Петербурге совпала по времени с появлением
у куратора Гёттингенского университета, барона
Г. А. фон Мюнхгаузена намерения сделать свой
университет центром изучения русской истории и
литературы. Именно здесь впервые был прочитан
курс лекций по русской истории (1762). Поэтому
выявление источников по русской истории, которое
должен был провести Шлецер, в том числе и в немецких
архивах, представляло интерес не только для
Петербургской академии, но и для Гёттингенского
университета.
Временно покинув Петербург (1765), Шлецер взял
с собой четырех русских студентов для обучения
в университете. С этого времени начинается период
постоянных контактов, продолжавшихся и в следующем
столетии. Студенты, приезжавшие в Гёттинген
в последующие годы, по-прежнему находили в лице
ученого надежного покровителя. Шлецер, некогда
обвиненный Ломоносовым в «презрении» ко всему
Илл. 68, 69
69. Здание Гёттингенского университета и
библиотеки. С гравюры Г. Х. Грапе. 1815
Göttinger Universitäts- und Bibliotheksgebäude.
Kupferstich von H. Chr. Grape. 1815
69

71
70. Процессия студенческих корпораций в Гёттингене
по случаю 100-летия университета 17 cентября 1837 г.
С литографии К. Роде. 1837
Prozession der studentischen Korporationen in Göttingen anlässlich
des 100jährigen Universitäts-Jubiläums am 17. September 1837.
Nach einer Lithographie von C. Rohde. 1837
70
71. Академия наук и Кунсткамера. С гравюры Г. Качалова по рисунку
М. Махаева. Фрагмент. 1761
Akademie der Wissenschaften und Kunstkammer. Radierung von
G. Katschalow nach einer Zeichnung von M. Machajew. Fragment. 1761
72
72. Карта академических путешествий в Российской империи в XVIII в.: Д. Мессершмидт, И. Гмелин, Г. Стеллер,
П. Паллас, С. Гмелин, И. Гюльденштедт, И. Георги, И. Фальк, И. Лепехин, В. Зуев, Н. Рычков. [1785]
Landkarte zur Übersicht der akademischen Reisen im Russischen Reich in 18 Jh.: D. Messerschmidt, J. Gmelin,
G. Steller, P. Pallas, S. Gmelin, J. Güldenstädt, J. Georgi, J. Falck, I. Lepjochin, W. Sujew, N. Rytschkow. [1785]
73
73. Венерин башмачок. Рисунок из материалов экспедиции Д. Мессершмидта. С рисунка К. Шульмана. 1720.
С.‐Петербургский филиал архива РАН, С.-Петербург
Cypripedium macranthon. Sammlung der Expedition von D. Messerschidt. Zeichnung K. Schulmann. 1720.
St. Petersburger Filiale des Archivs der Russischen Akademie der Wissenschaften, St. Petersburg

Немцы в российской истории 39
fanden in dem Wissenschaftler stets einen zuverlässigen Betreuer.
Schlözer, dem Lomonossow seinerzeit Verachtung für
alles Russische vorgeworfen hatte, erwies sich in Wirklichkeit
als glühender russischer Patriot, der sich um mehrere
Generationen russischer Burschen kümmerte, die an der
Universität studierten. Zu seinen Schülern gehörten spätere
russische Akademiemitglieder, Universitätsprofessoren,
Staatsmänner und Personen des öffentlichen Lebens.
Schlözers Engagement führte 1804 zur Gründung der ersten
universitären Wissenschaftsgesellschaft Russlands, der
„Gesellschaft für Geschichte und russische Altertümer“.
In einer seiner Reden schlug der Wissenschaftler vor, „die
Regierungszeit Alexanders I. durch die Herausgabe einer
vollständigen Sammlung aller erhalten gebliebenen alten
Chroniken zu verewigen“. Die Idee stieß auf Zustimmung. Zu
deren Umsetzung sollte eine wissenschaftliche Gesellschaft
gegründet werden, mit deren Organisation die Moskauer
Universität beauftragt wurde.
Wissenschaftliche Expeditionen
im 18. Jahrhundert
Wissenschaftler deutscher Herkunft beteiligten sich aktiv
an Expeditionen der Akademie, mit denen der Grundstein
zur regelmäßigen Erforschung der gewaltigen russischen
Gebiete gelegt wurde.
Besonders reichhaltiges und unterschiedlichstes Material
wurde von den Teilnehmern der Zweiten Kamtschatka-Expedition
(der Großen Nordexpedition) zwischen 1733 und
1743 gesammelt. Ihre Forschungsgruppen zogen entlang
der arktischen Küste Sibiriens bis zur Küste Nordamerikas
und Japans. Die Leistungen von G. F. Müller, J. G. Gmelin,
G. W. Steller, J. E. Fischer und anderer Wissenschaftler
bildeten den Auftakt für die wissenschaftliche Erforschung
Sibiriens, seiner Geschichte und Natur.
Gerhard Friedrich Müller, russ.: Fjodor Iwanowitsch (1705–
1783), Historiker und seit 1725 ordentliches Mitglied der
Akademie der Wissenschaften kam als 20-jähriger junger
Mann aus Herford in Westfalen nach Russland. Während
der Expedition leitete er eine Gruppe, untersuchte und
beschrieb die Archive von mehr als 20 Städten und trug
eine umfangreiche Sammlung von Dokumentenkopien zur
russischen Geschichte zusammen. Das Hauptwerk seines
Lebens war die mehrbändige „Geschichte Sibiriens“, die
1750 erstmals in russischer Sprache unter dem Titel „Beschreibung
des Sibirischen Reiches und aller darin erfolgten
Dinge von Anbeginn“ erschien. Ursprünglich unterrichtete
Müller am Gymnasium der Akademie, war Gehilfe des Bibliothekars
der Akademie Johann Daniel Schumacher und
wirkte bei der Einrichtung des Akademiearchivs und der Bibliothek
mit. 1728 gründete er unter dem Titel „Monatliche
historische, genealogische und geografische Notizen in den
Nachrichten“, eine Monatsbeilage zu den „St. Petersburger
Nachrichten“. Das war die erste russische populärwissenschaftliche
und Literaturzeitschrift. 1732 wurde von ihm
die erste russische historische Zeitschrift, die „Sammlung
russischer Geschichte“ gegründet, in der erstmals, in deutscher
Sprache, Auszüge aus der „Ersten russischen Chronik“
veröffentlicht wurden.
Abb. 70, 71
Abb. 72, 73
Abb. 74
Abb. 75
Abb. 76
русскому, на деле оказался искренним русским патриотом,
взяв на себя заботу о нескольких поколениях
русских юношей, обучавшихся в университете.
Его учениками были будущие российские академики,
профессора университетов, общественные и государственные
деятели.
Активность Шлецера привела к возникновению
первого в России университетского научного общества
– Общества истории и древностей российских
(1804). В одном из обращений ученый предлагал
«увековечить царствование императора Александра
I выпуском полного свода всех сохранившихся
древних летописей». Идея была одобрена. Для
ее осуществления планировалось создать научное
общество, организация которого была доверена Московскому
университету.
Экспедиционная деятельность
ученых в XVIII в.
Ученые немецкого происхождения приняли деятельное
участие в академических экспедициях, положивших
начало регулярному изучению огромных
российских пространств.
Особенно богатый и разнообразный материал получен
участниками Второй Камчатской (Великой
Северной) экспедиции (1733–1743). Ее отряды
были направлены вдоль арктического побережья
Сибири, к берегам Северной Америки и Японии.
Усилиями Г. Ф. Миллера, И. Г. Гмелина, Г. В. Стеллера,
И. Э. Фишера и других ученых было положено
начало научному изучению Сибири, ее истории и
природы.
Герхард Фридрих Миллер (Федор Иванович, 1705–
1783), историк, действительный член Академии
наук с 1725 г., прибыл в Россию 20-летним юношей
из Герфорда (Вестфалия). Во время экспедиции, возглавляя
отряд, он обследовал и описал архивы более
20 городов, собрал огромную коллекцию копий
документов по русской истории. Главным трудом
его жизни стала многотомная «История Сибири»,
впервые изданная на русском языке в 1750 г. под
названием «Описание сибирского царства и всех
происшедших в нем дел от начала». Первоначально
Миллер преподавал в академической гимназии, был
помощником академического библиотекаря Шумахера,
участвовал в организации академического архива
и библиотеки. В 1728 г. основал приложение
к «Санкт-Петербургским ведомостям» – «Месячные
исторические, генеалогические и географические
примечания в Ведомостях», ставшее первым русским
литературным и научно-популярным журналом.
В 1732 г. он основал первый русский исторический
журнал «Sammlung Russischer Geschichte» («Собрание
русской истории»), где впервые (на немецком
языке) были опубликованы отрывки из «Начальной
русской летописи».
Помощником Миллера во время экспедиции
был академик Иоганн Георг Гмелин (1709–1755),
Илл. 70, 71
Илл. 72, 73
Илл. 74
Илл. 75
Илл. 76
Илл. 77

75
76
74. Г. Ф. Миллер (1705–1783). Э. В. Козлов.
Конец ХХ в. С.‐Петербургский государственный
университет, С.‐Петербург
G. F. Müller (1705–1783). E. W. Koslow.
Ende 20. Jh. St. Petersburger Staatsuniversität,
St. Petersburg
74
75. Титульный лист сочинения Г. Миллера «Описание сибирского царства …»,
напечатанного в академической типографии. 1750
Titelblatt G. Müllers „Beschreibung des Sibirischen Zarenreiches…“,
gedruckt in der Druckerei der Akademie 1750
76. «Собрание русской истории», печатавшееся при Академии наук в 1732–1766 гг.
„Sammlung russischer Geschichte“, veröffentlich von der Akademie 1732–1766
78
79
80
77. И. Г. Гмелин (1709–1755). С гравюры И. Я. Гайда.
Середина XVIII в.
J. G. Gmelin (1709–1755). Schabkunstblatt von J. Ja. Haid.
Mitte 18. Jh.
77
78. Титульный лист труда И. Г. Гмелина «Путешествие по Сибири»,
изданного в Гёттингене. 1752
Titelblatt des Werkes J.G. Gmelins „Reise durch Sibirien“.
Veröffentlicht in Göttingen. 1752
79, 80.
Страницы из труда И. Г. Гмелина «Флора Сибири». 1747
Auszug aus J. G. Gmelins „Flora Sibirica“. 1747

Немцы в российской истории 41
Müllers Mitarbeiter während der Expedition war Akademiemitglied
Johann Georg Gmelin (1709–1755), geboren
in Tübingen. Zwischen 1751 und 1755 veröffentlichte er in
Göttingen sein vierbändiges Expeditionstagebuch „Reise durch
Sibirien von dem Jahr 1733 bis 1743“. Darin hatte er auch
Aufzeichnungen festgehalten, in denen er sich missbilligend
über die Arbeit russischer Behörden in Sibirien äußerte, was
die russische Regierung erregte. In der Akademie der Wissenschaften
wurde beschlossen, die Ausführungen Gmelins zu
dementieren. Den Text dazu sollten G. F. Müller und M. W. Lomonossow
verfassen. Beide weigerten sich. Aus Gründen der
Zensur wurden die Bücher nicht ins Russische übersetzt. Erst
vor kurzem, im Jahre 2009, erschien in St. Petersburg eine
Reprint-Ausgabe. Zwischen 1747 und 1769 gab die Akademie
der Wissenschaften das Hauptwerk Gmelins „Flora Sibirica“
heraus. Das vierbändige Werk beinhaltet 294 Abbildungen
und 1 178 Beschreibungen von Pflanzenarten, von denen
500 überhaupt zum ersten Mal beschrieben wurden.
Auf der Liste der herausragenden Teilnehmer der Kamtschatka-Expedition
steht auch der Name des aus Franken
stam menden Naturforschers Georg Steller (1709–1746),
der als Regimentsarzt nach Russland kam. Er schloss sich
1737 in Sibirien der Expedition an. Zu seinen Verdiensten
gehört die Erforschung Jakutiens, Kamtschatkas und
Nordwestamerikas. Er verfasste als erster ein Werk über
die Tierwelt Russlands unter dem Titel „De bestiis marinis“,
und von ihm stammt auch die erste ethnographische
Beschreibung der Alëuten. 1741 entdeckte er ein heute
bereits ausgestorbenes Seesäugetier, das ihm zu Ehren den
Namen Stellersche Seekuh erhielt.
1767 setzte eine neue Welle wissenschaftlicher Expeditionen
ein, die unter der Schirmherrschaft Katharinas II. organisiert
wurden. Die Forschungsgruppen unter der Leitung von
P. S. Pallas, S. G. Gmelin, J. G. Georgi, J. P. Falk, I. I. Lepjochin
und J. A. Güldenstädt erforschten im Laufe von sieben
Abb. 77
Abb. 78
Abb. 79, 80
Abb. 81
Abb. 82
Abb. 83
уроженец Тюбингена. В 1751–1755 гг. в Гёттингене
он опубликовал в 4‐х томах свои экспедиционные
дневники «Reise durch Sibirien von dem Jahr
1733 bis 1743» («Путешествие по Сибири с 1733
по 1743 гг.»). В них содержались записи c неодобрительными
отзывами о деятельности российских
властей в Сибири, что вызвало раздражение у российского
правительства. Академия наук приняла
решение выступить с опровержением Гмелина, написать
которое было поручено Г. Ф. Миллеру и
М. В. Ломоносову. Они отказались. По цензурным
соображениям книги на русский язык не переводились.
Лишь в 2009 г. в Петербурге вышло их
репринтное издание. В 1747–1769 гг. Академия наук
издала главный труд Гмелина «Флора Сибири».
В 4-томное издание включены изображения 294 и
описание 1 178 видов растений, из которых более
500 были описаны впервые.
В списке выдающихся участников Камчатской экспедиции
стоит имя естествоиспытателя Георга Стеллера
(1709–1746), уроженца Франконии, попавшего
в Россию в качестве полкового врача. Он примкнул
к экспедиции в 1737 г. уже в Сибири. В числе его
заслуг изучение Якутии, Камчатки, Северо-Западной
Америки. Он первым составил труд по фауне России
«Морские животные», ему же принадлежит
первое научное этнографическое описание алеутов.
В 1741 г. им открыто ныне вымершее морское млекопитающее,
получившее название в честь ученого –
Стеллерова корова.
С 1767 г. началась новая волна академических экспедиций,
организованных под покровительством Екатерины
II. Отряды под руководством П. С. Палласа,
С. Г. Гмелина, И. Г. Георги, И. П. Фалька, И. И. Лепехина,
И. А. Гильденштедта в течение 7 лет (1768–1774)
Илл. 78
Илл. 79, 80
Илл. 81
Илл. 82
Илл. 83
83
81 82
81. Титульный лист труда Г. Стеллера «Описание земли Камчатка»,
изданного в Германии. 1774
Titelblatt des Werkes G. Stellers „Beschreibung von dem Lande
Kamtschatka“, herausgegeben in Deutschland. 1774
82. Титульный лист сочинения Г. Стеллера «Описание странных морских
животных», напечатанного в Галле. 1753
Titelblatt des Werkes von G. Steller «Beschreibung von sonderbaren
Meerthieren». Gedruckt in Halle. 1753
83. Стеллерова корова. Фрагмент карты восточного побережья
Камчатки. С рисунка С. Хитрова. 1744. Центральный военноморской
архив, С.‐Петербург
Stellersche Seekuh. Ausschnitt aus einer Karte der Ostküste von
Kamtschatka. Nach einer Zeichnung von S. Chitrow. 1744. Zentrales
Kriegsmarine-Archiv, St. Petersburg

42 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 84
Abb. 85
Abb. 86, 87
Abb. 88
Abb. 89–92
Jahren, von 1768 bis 1774, solche gewaltigen Gebiete wie das
Gouvernement Archangelsk, die Nordpolarmeerküste von
der Dwina bis zum Ural, die Wolgaregion und die Gebiete
hinter der Wolga, Baschkirien, den Südural, den Altai, das
südliche Sibiren bis hinter den Baikalsee, die Kaspische Küste,
den Nordkaukasus, Georgien, das Gebiet am Asowschen
Meer, den Schwarzmeerraum und das Krim-Khanat. Eines
der wichtigsten Ergebnisse dieses Großvorhabens war 1776
die Herausgabe der neuen „Generalkarte Russlands“.
Von großer Bedeutung für die russische Wissenschaft war
das Wirken des Naturforschers Peter Simon Pallas (1741–
1811), der 33 Jahre, von 1767 bis 1810, in Russland lebte
und sich mit Botanik, Zoologie, Geologie, Geographie und
anderen Wissensgebieten befasste. Die von ihm geleitete
Expedition durchstreifte von 1768 bis 1774 das Gebiet am
Unterlauf der Wolga, den Ural, Westsibirien, den Altai und
Transbaikalien. Von 1793 bis 1794 setzte er seine Untersuchungen
am Unterlauf der Wolga, im Nordkaukasus und
auf der Krim fort. Der von Pallas verwandte Ansatz bei der
Beschreibung von Tierarten (Lebensraum, genetische Variabilität,
Wanderverhalten, Ernährung, Verhaltensweise) lässt
in seinen Werken Anfänge der Biogeographie und Ökologie
erkennen. Das Fazit seines Lebens bildete die fundamentale
Arbeit „Zoographia Rosso Asiatica“, die 1811 zum Druck
vorbereitet wurde, aufgrund von Schwierigkeiten bei der
Herstellung der Abbildungen jedoch erst 20 Jahre später
das Licht der Welt erblickte. Sie enthielt die Beschreibungen
von über 900 Tierarten und blieb bis Anfang des 20. Jahrhunderts
das Hauptwerk über die Tierwelt Russlands.
Akademiemitglied Johann Gottlieb Georgi (1729–1802),
Teilnehmer der ersten Expedition Pallas’, erforschte und
beschrieb die Natur am Baikalsee und veröffentlichte die
erste in Russland verallgemeinernde ethnographische Arbeit
unter dem Titel „Rußland, Beschreibung aller Nationen des
russischen Reichs, ihrer Lebensart, Religionen, Gebräuche,
Илл. 84
Илл. 85
Илл. 86, 87
Илл. 88
Илл. 89–92
исследовали огромные территории: Архангельскую
губернию, побережье Ледовитого океана от Двины
до Урала, Поволжье и заволжские территории,
Башкирию, Южный Урал, Алтай, Южную Сибирь
до Забайкалья, Каспийское побережье, Северный
Кавказ, Грузию, Приазовье, Причерноморье, Крымское
ханство. Одним из важнейших результатов этого
предприятия стало издание новой «Генеральной
карты России» (1776).
Значимой для российской науки стала деятельность
естествоиспытателя Петра Симона Палласа
(1741–1811), прожившего в России 33 года (1767–
1810) и проявившего себя в ботанике, зоологии,
геологии, географии и других областях научного
знания. Возглавляемая им экспедиция (1768–1774)
побывала в Нижнем Поволжье, на Урале, в Западной
Сибири, на Алтае и в Забайкалье, в 1793–1794 гг.
он также обследовал Нижнее Поволжье, Северный
Кавказ и Крым. Примененный Палласом подход
в описании видов животных (ареал, изменчивость,
миграция, питание, поведение) позволяет усматривать
в его трудах зарождение идей биогеографии и
экологии. Итогом его жизни стала фундаментальная
работа «Зоография» («Zoographia»), подготовленная
в 1811 г., но из-за сложности изготовления иллюстраций
изданная спустя 20 лет. Она содержала описание
более 900 видов животных и до начала ХХ в. оставалась
главным трудом о животных России.
Участник первой экспедиции Палласа академик Иоганн
Готлиб Георги (1729–1802) исследовал и описал
природу озера Байкал и Забайкалья, издал первую
в России обобщающую этнографическую работу
«Описание всех в Российском государстве обитающих
народов». В честь ученого названо завезенное
из Мексики растение – георгин.
84. П. С. Паллас (1741–1811).
Я. Вебер. 1926. Краеведческий
музей, Энгельс
P. S. Pallas (1741–1811).
Ja. Weber. 1926. Heimatkunde-
Museum in Engels
85. Титульный лист одного
из сочинений П. С. Палласа
о флоре России. 1784
Titelblatt aus einem Werk
von P. S. Pallas über die Flora
Russlands. 1784
85
84

86
87
86. Титульный лист сочинения
П. С. Палласа «Путешествие по разным
провинциям Российской империи»,
изданного при Академии наук. 1773
Titelblatt des Werkes von P. S. Pallas
„Reisen durch verschiedene Provinzen
des Russischen Reiches“, herausgegeben
von der Akademie. 1773
87. Крымский верблюд. С гравюры
Х. Г. Гейслера. 1793–1794
Das zweibucklige krimsche Kamel.
Radierung von Ch. G. Geissler.
1793–1794
89
90
91
92
88
88. И. Г. Георги (1729–1802). С гравюры XVIII в.
J. G. Georgi (1729–1802). Radierung. 18. Jh.
Иллюстрации из книги Г. Георги «Описание всех в Российском государстве
обитающих народов». С гравюр Х. Рота и Д. Шлеппера. 1776–1780
Illustrationen aus dem Werk von G. Georgi „Beschreibung aller im Russischen Reich
lebenden Völker“. Radierungen von Ch. Rot und D. Schlepper. 1776–1780
89. Мордовка / Eine Morduanerin (Mordwinin)
90. Мечерячка / Eine Metscheräkin
91. Русский крестьянин / Ein russischer Bauer
92. Мокшанка / Eine Mockschanka (Mokschanin)

44 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 93
Abb. 94
Wohnungen, Kleidungen und übrigen Merkwürdigkeiten“.
Nach ihm wurde eine aus Mexiko eingeführte Pflanze, die in
Deutschland als Dahlie bekannt ist, Georgine genannt.
Eine Expedition nach Südrussland und Persien unternahm
von 1769 bis 1773 der Naturforscher und Forschungsreisende,
Dr. med. Samuel Gottlieb Gmelin (1745–1774), der
1767 von der Akademie der Wissenschaften dazu eingeladen
worden war. Im Ergebnis dieser Forschungsreise entstand
sein Werk mit dem Titel „Reise durch Russland zur Untersuchung
der drey Naturreiche“, das von der Akademie
in drei Bänden in deutscher und danach vierbändig in
russischer Sprache herausgegeben wurde und sich großer
Bekanntheit erfreute. 1774 wurde die von Gmelin geführte
Forschungsgruppe ausgeraubt, er selbst geriet bei Derbent
in die Hände des Khans und starb an Erschöpfung.
Das aus Riga stammende Akademiemitglied J. A. Güldenstädt
(1745–1781), ein Biologe, unternahm im Auftrag
der Akademie der Wissenschaften von 1768 bis 1775 im
Rahmen der Expedition Gmelins eine Forschungsreise ins
Gouvernement Astrachan und in den Kaukasus. Sein Expeditionstagebuch
war die erste systematische Beschreibung
der Pflanzen- und Tierwelt des Kaukasus.
DEUTSCHE WISSENSCHAFTLER
RUSSLANDS IM 19. JAHRHUNDERT
Die Wissenschaft des 19. Jahrhunderts hat ebenfalls einer
großen Zahl herausragender russischer Wissenschaftler
deutscher Abstammung viel zu verdanken. Viele wichtige
wissenschaftliche Entdeckungen sind Wissenschaftlern mit
einem deutschen Namen zuzuordnen. So formulierte der
Physiker Akademiemitglied Heinrich Friedrich Emil Lenz,
(1804–1865) das Gesetz über die thermische Wirkung von
elektrischem Stroms und leitete die Grundregel zur Bestimmung
der Flussrichtung induzierter Ströme ab. Der aus
Илл. 93
Илл. 94
Экспедицию на юг России и в Персию предпринял
в 1769–1773 гг. натуралист-путешественник, доктор
медицины Самуил Георг Гмелин (1745–1774), приглашенный
для этой цели Академией наук (1767).
Итогом путешествия стал труд под названием «Путешествие
по России для исследования трех царств
природы» («Reise durch Russland zur Untersuchung der
drey Naturreiche»), изданный академией в 3‐х томах
на немецком, а затем в 4‐х томах и на русском языке,
и получивший широкую известность. В 1774 г. отряд,
возглавляемый Гмелиным, был ограблен, а сам
он в окрестностях Дербента попал в плен к хану, где
умер от истощения.
Академик Иоганн Антон Гильденштедт (1745–1781),
уроженец Риги, биолог, по заданию Академии наук
в 1768–1775 гг. совершил путешествие в составе
экспедиции Гмелина в Астраханскую губернию и
на Кавказ. Его экспедиционный дневник стал первым
систематическим описанием кавказской флоры
и фауны.
Немецкие ученые России
в XIX в.
Наука XIX в. также во многом обязана плеяде
выдающихся российских ученых немецкого происхождения.
Многие важные научные открытия
принадлежат носителям немецких имен. Физик,
академик Эмилий Христианович Ленц (1804–1865)
сформулировал закон теплового действия тока и
вывел фундаментальное правило, определяющее направление
индуцированных токов. Физик, электротехник
Борис Семенович Якоби (Мориц Герман,
1801–1874), уроженец Потсдама и выпускник Гёттингенского
университета, в 1837 г. был приглашен
93 94
93. Титульный лист сочинения Гюльденштедта «Путешествие по России и в Кавказских горах», напечатанного при Академии наук. 1787
Titelblatt des Werkes von Güldenstädt „Reisen durch Rußland und im Caucasischen Gebürge“. Veröffentlicht von der Akademie. 1787
94. Новое здание Академии наук (1783–1789) и Кунсткамера. С гравюры Ф. Дюрфельдта. 1792
Das neue Gebäude der Akademie der Wissenschaften (1783–1789) und die Kunstkammer. Radierung von F. Dürfeldt. 1792

Немцы в российской истории 45
Potsdam gebürtige Physiker und Elektrotechniker Moritz
Hermann Jacobi (1801–1874), Absolvent der Universität
Göttingen, wurde 1837 nach St. Petersburg eingeladen. Seine
Leistung waren die Erfindung der Galvanoplastik und die
Entwicklung eines Fernschreibgerätes.
Der Physiker, Chemiker, Mineraloge und Meteorologe Akademiemitglied
Adolph Theodor Kupffer (1799–1865) nahm
1821 erstmals eine genaue kristallographische Vermessung
verschiedener Mineralien vor. 1829 führte er erstmals in
Russlands eine Luftanalyse und im selben Jahr ebenfalls als
Erster eine thermische Analyse von Metalllegierungen durch.
1849 regte er den Bau eines physikalischen Hauptobservatoriums
an und wurde dessen erster Direktor. Kupffer legte
die Grundlagen für den russischen Wetterdienst und nahm
während des Krimkrieges ein System zur telegrafischen Übermittlung
von Wetterdaten in Betrieb. Von ihm stammte der
Plan für die Einführung eines einheitlichen Maßsystems für
das gesamte russische Territorium. Er leitete die Entwicklung
eines wissenschaftlich fundierten Systems russischer Maße
und schuf die ersten Eichmaße für Masse- Längeneinheiten:
Platin-Pfund und Platin-Saschen als Eichmaße für Masse und
Länge sowie Mustermaße für das Volumen in Form von Kübel
und Scheffel. Die Ergebnisse seiner Arbeiten erhielten 1835
per kaiserlichen Erlass Gesetzeskraft. Nach einem Entwurf
Kupffers wurde auch ein Eichamt gegründet.
Der Bau und die Eröffnung des Pulkowo-Observatoriums
im Jahre 1839 sowie die ersten Jahrzehnte seines Bestehens
sind mit dem Namen von Akademiemitglied Friedrich Georg
Wilhelm Struve (1793–1864), einem Fachmann für Astronomie
und Geodäsie, verbunden. Struve, der aus Altona in
Deutschland stammte, absolvierte 1810 die Universität Dorpat
und wurde 1832 zum ordentlichen Mitglied der Akademie
der Wissenschaften gewählt. Von 1818 bis 1838 leitete Struve
das Observatorium in Dorpat und von 1839 bis 1862 das Pulkowo-Observatorium.
Nach seinen Vorgaben wurden für das
neue Observatorium astronomische Geräte angefertigt, deren
Bauweise von ihm wesentlich verbessert wurde. Dank der
außerordentlichen Ergebnisse in der Grundlagenastrometrie,
bei der Bestimmung der Koordinaten von Himmelskörpern,
und bei der Zusammenstellung von Sternkatalogen erwarb
sich das Pulkowo-Observatorium den Ruf als „Astronomie-
Metropole der Welt“. Einen herausragenden Beitrag leistete
der Wissenschaftler auf dem Gebiet der Geodäsie und praktischen
Astronomie. Unter der Leitung Struves und des Militärgeodäten
General K. I. Tenner wurde zwischen 1816 und 1855
eines der weltweit bekanntesten Vorhaben, die Gradmessung
des Meridianbogens von Hammerfest am Nordpolarmeer
in Norwegen bis Staraja Nekrassowka in der Ukraine im
Donau-Delta realisiert, womit eigentlich fast ein Vierzehntel
des Erdumkreises vermessen wurde. Diese Messung wurde in
wissenschaftlichen Kreisen als russischer Meridianbogen oder
Struve-Bogen bekannt. Zweiter Direktor des Observatoriums
wurde Struves Sohn, Akademiemitglied Otto Wilhelm Struve
(1819–1905). Das Geschlecht der russischen Familie Struve
geht auf einen deutschen Bauern namens Jakob Struve zurück.
Viele Mitglieder dieser Familie haben sich einen Namen als
Wissenschaftler gemacht. Die vom älteren Struve begonnene
Bestimmung der exakten Sternenkoordinaten wurde später
von seinem Sohn fortgesetzt.
Abb. 95, 96
Abb. 97
Abb. 98
Abb. 99
Abb. 100
Abb.
101–103
Abb. 104
в Петербург. В числе его заслуг изобретение техники
гальванопластики и буквопечатающего телеграфного
аппарата.
Академик Адольф Яковлевич Купфер (1799–1865),
физик, химик, минералог и метеоролог, впервые
произвел точные кристаллографические измерения
различных минералов (1821) и первый в России
анализ воздуха (1829), впервые ввел термический
анализ металлических сплавов (1829), был инициатором
строительства Главной физической обсерватории
(1849) и ее первым директором. Купфер
заложил основы российской службы погоды, введя
в действие во время Крымской войны систему телеграфных
сообщений о погоде. Он предложил план
введения единой системы мер на всей территории
России, руководил разработкой научно обоснованной
системы российских мер и созданием первых
эталонов единиц массы и длины – платиновых фунта
и сажени, а также образцовых мер объема – ведра
и четверика. Результаты его работ были узаконены
императорским указом (1835). По проекту Купфера
создана Палата мер и весов.
Постройка и открытие в 1839 г. Пулковской астрономической
обсерватории и первые десятилетия
ее существования связаны с именем академика
Василия Яковлевича Струве (Фридрих Георг Вильгельм,
1793–1864), специалиста в области астрономии
и геодезии. Родившийся в Альтоне (Германия),
он окончил Дерптский университет (1810), в 1832 г.
был избран в действительные члены Академии наук.
В 1818–1838 гг. Струве возглавлял обсерваторию
в Дерпте, а в 1839–1862 гг. – Пулковскую обсерваторию.
По его указаниям для новой обсерватории
были изготовлены астрономические инструменты,
в конструкцию которых он внес много усовершенствований.
Благодаря выдающимся результатам
по фундаментальной астрометрии, определению
координат небесных светил и составлению
звездных каталогов, Пулковская обсерватория завоевала
славу «астрономической столицы мира».
Выдающийся вклад был сделан ученым в области
геодезии и практической астрономии. Под руководством
Струве и военного геодезиста генерала
К. И. Теннера в 1816–1855 гг. была выполнена одна
из самых известных в мире работ – проведено градусное
измерение дуги меридиана, простирающейся
от Северного Ледовитого океана (г. Гаммерфест,
Норвегия) до устья Дуная (с. Старая Некрасовка,
Украина), т. е. измерена почти 1/14 окружности
земного шара. Измерение получило широкую научную
известность под названием «русская дуга
меридиана», «дуга Струве». Вторым директором
обсерватории стал сын В. Струве академик Отто
Вильгельм Струве (1819–1905). Российский род
Струве берет начало от немецкого крестьянина
Якоба Струве. Многие представители этого рода
прославились в науке. При старшем Струве были
начаты, а его сыном продолжены определения точных
координат звезд.
Илл. 95, 96
Илл. 97
Илл. 98
Илл. 99
Илл. 100
Илл.
101–103
Илл. 104

96
95. А. Я. Купфер (1799–1865). XIX в. Метеорологический
музей Главной геофизической обсерватории
им. А. Воейкова, С.‐Петербург
A. Ja. Kupffer (1799–1865). 19. Jh. Meteorologisches
Museum des geophysikalischen Hauptobservatoriums
A. Wojejkow, St. Petersburg
96. Титульный лист «Свода магнитных
и метеорологических наблюдений за 1845 г.»,
изданного под руководством А. Купфера. 1848
Titelblatt des „Berichts über magnetische und
meteorologische Beobachtungen im Jahre 1845“;
veröffentlicht unter der Leitung von A. Kupffer. 1848
95
97
97. Главная физическая обсерватория в С.-Петербурге,
построенная в 1849 г. Фото. 2010
Physikalisches Hauptobservatorium in St. Petersburg.
Errichtet 1849. Foto. 2010
98. В. Струве (1793–1864). С литографии А. Мюнстера. 1860-е гг.
W. Struve (1793–1864). Nach einer Lithographie
von A. Münster. 1860er Jahre
98

100
99
99. Титульный лист сочинения В. Струве «Описание обсерватории Пулково»
с ее изображением. 1845
Titelblatt des Werkes von W. Struve „Beschreibung des Observatoriums Pulkowo“
mit dessen Ansicht. 1845
100. Большой вертикальный круг Пулковской обсерватории. Фото. 2010
Grosser Vertikalkreis des Observatoriums Pulkowo. Foto. 2010
101. Единственный пункт дуги Струве в России на о. Гогланд в Финском заливе. Фото. 2010
Einziger Punkt des Struve-Bogens in Russland. Insel Hogland im Finnischen Meerbusen.
Foto. 2010
102. Один из 256 пунктов дуги Струве, охраняемых ЮНЕСКО (Беларусь). Фото. 2009
Einer der von der UNESCO geschützten 256 Punkte des Struve-Bogens
in Weißrussland. Foto. 2009
101
103
102
104
103. Памятная серебряная
монета «Дуга Струве»
номиналом 20 руб.
Беларусь. 2006
Silberne Erinnerungsmünze
„Struve-Bogen“,
Wert 20 Rubel.
Weißrussland. 2006
104. О. Струве (1819–1905).
И. Н. Крамской. 1886.
Государственный Русский
музей, С.‐Петербург
O. Struve (1819–1905).
I. N. Kramskoj. 1886.
Staatliches Russisches
Museum, St. Petersburg

48 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 105
Abb. 106
Abb.
107, 108
Abb. 109
Abb. 110
Abb.
111, 112
Der bedeutendste Biologe, der an der Akademie der Wissenschaften
wirkte, war der Begründer der Embryologie Karl
Ernst von Baer (1792–1876). Am bekanntesten wurden seine
Untersuchungen zur Embryologie der Wirbeltiere. Er hat als
erster die Eizelle und Chorda von Säugetieren, u. a. auch beim
Menschen, beschrieben. Bei der Untersuchung der Keime von
Vögeln, Kriechtieren, Amphibien, Fischen und Säugetieren
entwickelte er eine Theorie der Keimblätter und formulierte
die grundlegenden Gesetzmäßigkeiten für die Entwicklung
von Organismen. Die besonderen Verdienste des Akademikers
liegen im Bereich der Anthropologie, so entwickelte
er z. B. ein System zur Schädelmessung. Von Baer, der aus
Estland stammte, absolvierte die Universität Dorpat und zog
1834 nach Russland. 1837 war er Teilnehmer der Expedition
nach Nowaja Semlja, und von 1853 bis 1856 nahm er an einer
Expedition zum Kaspischen Meer teil. Wissenschaftliches
Ergebnis der Forschungsreisen war eine geographische Beschreibung
des Kaspischen Meeres und die Veröffentlichung
einer Sonderreihe über die Geographie Russlands (Redakteur
der „Materialien zur Erkenntnis des Russischen Reiches und
der anliegenden Länder Asiens“ in 26 Bändern, 1839–1872).
1862 kehrte er in die Heimat zurück.
Akademiemitglied Johann Friedrich Brandt (1802–1879),
Absolvent der Universität Berlin, baute 1832 das Zoologische
Museum der Akademie der Wissenschaften auf und
engagierte sich bis zu seinem Lebensende unermüdlich um
die Verbesserung dieser Einrichtung. Ende der 1880er Jahre
wurden die Absolventen der Universität Dorpat Leopold
Peter Schrenk und Alexander Alexandrowitsch Strauch
ordentliche Akademiemitglieder für Zoologie. Der Naturforscher
und Ethnograph Leopold Peter Schrenk (1826–1894)
leitete das Museum für Anthropologie und Ethnographie.
Der Herpetologe Alexander Alexandrowitsch Strauch (1832–
1893) war von 1879 bis 1890 Direktor des Zoologischen
Museums, als der Nachfolger Brandts auf diesem Position.
Strauchs wichtigstes wissenschaftliches Betätigungsfeld war
die Systematik. Während seiner Amtszeit verwandelte sich
das Museum in ein Forschungszentrum dieses Wissensgebietes.
Auf Empfehlung Strauchs wurde der Oberkustos des
Museums, Fjodor Dmitrijewitsch Pleske (1858–1932) zum
korrespondierenden Mitglied der Akademie der Wissenschaften
und 1893 zum außerordentlichen Akademiemitglied
für Zoologie gewählt. Nach Strauchs Tod übernahm
Pleske die Leitung des Museums (1890–1897). Er nutzte
alle Möglichkeiten, auch seine Beziehungen in Regierungskreise,
um das Museum in eine mustergültige Institution zu
verwandeln. In seiner Amtszeit wurde das Museum offiziell
zur „zentralen Institution des Reiches für die Gewinnung
von Erkenntnissen aus der Tierwelt, hauptsächlich der
russischen“ erklärt. Dank der Vermittlung seines Bruders,
E. D. Pleske, der Direktor der Staatsbank war, wurden 1894
für den Um- und Ausbau des Museums von der Staatskasse
beträchtliche Mittel zur Verfügung gestellt.
Auch in der Geschichte der Geistes- und Gesellschaftswissenschaften
stoßen wir auf zahlreiche Namen renommierter
russlanddeutscher Wissenschaftler. Mit russischer Sprache
und Literatur befassten sich die Akademiemitglieder Alexander
Christophorowitsch Wostokow, dt.: Osteneck, (1781–
1864) und Jakow Karlowitsch Grot (1812–1893). Grot legte
Илл. 105
Илл. 106
Илл.
107, 108
Илл. 109
Илл. 110
Илл.
111, 112
Крупнейшим биологом, работавшим в Академии
наук, был Карл Максимович Бэр (1792–1876), основатель
эмбриологии. Наибольшую известность получили
его исследования по эмбриологии позвоночных.
Он впервые описал яйцеклетку и хорду
у млекопитающих (в том числе у человека). Изучая
развитие зародышей птиц, пресмыкающихся, земноводных,
рыб и млекопитающих, он предложил
теорию зародышевых листков и сформулировал
основные закономерности развития организма.
Особые заслуги ученого относятся к области антропологии,
в частности, им создана система измерения
черепов. Уроженец Эстляндии, Бэр окончил
Дерптский университет и в 1834 г. переехал
в Россию. Был участником экспедиций на Новую
Землю (1837) и к Каспийскому морю (1853–1856).
Научным результатом экспедиций стали географическое
описание Каспия и специальная серия изданий
по географии России (редактор «Материалов
к познанию Российской империи и сопредельных
стран Азии» в 26 томах, 1839–1872). В 1862 г. вернулся
на родину.
Академик Федор Федорович Брандт (Иоганн Фридрих,
1802–1879), питомец Берлинского университета,
был организатором Зоологического музея
Академии наук (1832) и до конца жизни неустанно
трудился над улучшением этого учреждения. В конце
1880‐х гг. ординарными академиками по зоологии
были воспитанники Дерптского университета
Л. И. Шренк и А. А. Штраух. Леопольд Иванович
Шренк (1826–1894), натуралист и этнограф, стоял
во главе Музея по антропологии и этнографии.
Герпетолог Александр Александрович Штраух
(1832–1893) был директором Зоологического музея
(1879–1890), сменив на этом посту Брандта.
Основным направлением научной деятельности
Штрауха была систематика, в годы его управления
музей превратился в центр исследований в этой
отрасли знания. По рекомендации Штрауха главный
хранитель музея Федор Дмитриевич Плеске
(1858–1932) был избран в члены-корреспонденты
Академии наук, а в 1893 г. – экстраординарным академиком
по зоологии. После смерти Штрауха Плеске
возглавил музей (1890–1897). Он использовал все
возможности, включая связи в правительственных
кругах, для превращения музея в образцовый. При
нем музей был официально объявлен «центральным
учреждением в Империи для познания животного
царства, преимущественно России». Благодаря
помощи брата – Э. Д. Плеске, управляющего Госбанком,
Государственное казначейство выделило
значительные средства на строительные нужды
музея (1894).
Много ярких имен российско-немецких ученых
находим в истории гуманитарных и общественных
наук. Изучением русского языка и литературы занимались
академики Александр Христофорович
Востоков (Остенек, 1781–1864) и Яков Карлович
Грот (1812–1893). Грот установил нормы русского

106
107
105. К. Э. фон Бэр (1792–1876). С гравюры. 1840
K. E. von Baer (1792–1876). Radierung. 1840
106. Иллюстрация из книги К. Бэра «Об истории развития животных»,
напечатанной в Кёнигсберге. 1828
Illustration aus K. Baers Buch «Über Entwicklungsgeschichte der
Thiere», herausgegeben in Königsberg. 1828
105
107. Бронзовая медаль в честь К. Э. Бэра, выпущенная
С.‐Петербургским монетным двором. И. И. Чукмасов. 1864
Bronzemedaille zu Ehren von K. E. Baer, geprägt im
St. Petersburger Münzhof. I. I. Tschukmasow. 1864
108 109
108. Скульптура К. Бэра в Зоологическом музее (С.‐Петербург). Фото. 2008
K. Baer. Skulptur im Zoologischen Museum (St. Petersburg). Foto. 2008
109. Экспонаты Зоологического музея. Фото. 2008
Exponate im Zoologischen Museum. Foto. 2008

110. Титульный лист «Русской грамматики»
А. Востокова. 1831
Titelblatt der „Russischen Grammatik“
von A. Wostokow. 1831
110
111 112
111, 112
Титульные листы публикаций Я. К. Грота о русской литературе и А. С. Пушкине. 1887, 1901
Titelblätter von Publikationen Ja.K. Grots über die russische Literatur und A. S. Puschkin. 1887, 1901
113
113. П. И. Кеппен (1793–1864).
Светопечать С. В. Кульженко (Киев).
1890-е гг.
P. I. Köppen (1793–1864).
Lichtdruck S. W. Kulschenko (Kiew).
1890er Jahre
114. Письмо П. Кеппена меннониту
И. Корнису в колонию Орлов.
1846. Государственный архив
Одесской области, Одесса
Brief P. Köppens an den Mennoniten
J. Cornies in der Kolonie Ohrloff. 1846.
Staatliches Gebietsarchiv Odessa
114

Немцы в российской истории 51
die Regeln der russischen Rechtschreibung fest, die bis zur
Rechtschreibreform von 1918 Bestand hatten. 1885 verfasste
er außerdem das Lehrbuch „Die Russische Rechtschreibung“,
das 22 Auflagen erlebte. „Nestor der europäischer Sanskrit-
Forschung“ nannte man Otto von Böthlingk (1815–1904),
der 1842 an die Akademie der Wissenschaften eingeladen
wurde und dessen Name mit seinen beiden Sanskrit-
Wörterbüchern untrennbar verbunden ist. Sehr produktiv
war auch die Tätigkeit eines anderen Wissenschaftlers, des
ordentlichen Mitglieds der Akademie der Wissenschaften
Johann August Nauck (1822–1892), der 1859 auf Einladung
aus Deutschland kam. Er galt unter Zeitgenossen als Spitzenkapazität
für Altphilologe und Griechisch.
Akademiemitglied Pjotr Iwanowitsch Köppen, Statistiker,
Ethnograph und Bibliograph (1793–1864) erforschte von
1829 bis 1834 die Krim und die Steppengebiete zwischen
Dnestr und Wolga und sammelte große Mengen an geographischem
und ethnographischem Material. Köppen organisierte
die systematische Erfassung statistischer Daten über die
nationale Zusammensetzung der Bevölkerung des Reiches
und gab auf dieser Grundlage 1851 die erste „Ethnographische
Karte europäischen Russlands“ heraus. Er war Mitbegründer
der „Gesellschaft der Liebhaber russischer Literatur“
und der „Russischen geographischen Gesellschaft“.
Zu den Mitgliedern der Akademie der Wissenschaften,
die in den Geisteswissenschaften zu Ansehen gelangten,
gehören der Forscher für altrussische Geschichte und Spezialist
für Byzantologie Ernst Eduard Kunik (1814–1899),
der Iranist Carl Gustav Salemann (1849–1916) sowie der
Baltendeutsche Arabist Viktor Romanowitsch Rosen (1849–
1908). Der gebürtige Berliner, Orientalist und Spezialist für
türkische Sprachen, Ethnograph, Archäologe und Pädagoge
Friedrich Wilhelm Radloff (1837–1918) war einer der
Vorreiter für vergleichenden historische Untersuchungen
der Turksprachen und türkischen Völker. Als er 1858 in
Russland eintraf, begann er seine wissenschaftliche und
pädagogische Tätigkeit in Barnaul im Altai, wo er die
Turksprachen, die Folklore und Ethnographie der Bewohner
dieser Region erforschte. Nach seiner Wahl zum ordentlichen
Akademiemitglied im Jahre 1884 leitete er bis 1890
das Asien-Museum und danach bis zu seinem Tode 1894
das Museum für Anthropologie und Ethnographie.
Abb.
113, 114
правописания, сохранявшиеся до орфографической
реформы 1918 г., составил учебник «Русское
правописание» (1885), выдержавший 22 издания.
«Нестором европейских санскритологов» называли
академика Оттона Николаевича фон Бётлингка
(1815–1904), приглашенного в Академию наук
в 1842 г., чье имя неразрывно связано с созданием
двух санскритских словарей. Плодотворной была
деятельность и другого, приглашенного в 1859 г.
из Германии ученого, действительного члена Академии
наук Августа Карловича Наука (1822–1892).
Он занимал одно из первых мест среди современных
ему филологов-классиков и знатоков греческого
языка.
Академик Петр Иванович Кеппен (1793–1864), статистик,
этнограф и библиограф, исследовал Крым
и степные пространства между Днестром и Волгой
(1829–1834), собрал большой географический
и этнографический материал. Кеппен организовал
систематический сбор статистических данных о национальном
составе населения империи и на их
основании создал первую «Этнографическую карту
Европейской России» (1851). Он стал одним из основателей
Общества любителей российской словесности
и Русского географического общества.
Среди членов Академии наук, прославившихся в области
гуманитарных наук, – исследователь древней
русской истории и специалист в области византиноведения
Арист Аристович Куник (1814–1899), иранист
Карл Германович Залеман (1849–1916), арабист,
потомок прибалтийских немцев Виктор Романович
Розен (1849–1908). Василий Васильевич Радлов (Фридрих
Вильгельм, 1837–1918), востоковед-тюрколог,
этнограф, археолог и педагог, уроженец Берлина,
был одним из пионеров сравнительно-исторического
изучения тюркских языков и народов. Прибыв
в Россию в 1858 г., он начал научно-педагогическую
деятельность на Алтае (Барнаул), где изучал тюркские
языки, фольклор и этнографию жителей этого
региона. После избрания ординарным академиком
(1884) возглавил Азиатский музей (до 1890), затем
Музей антропологии и этнографии (1894), оставаясь
на посту до кончины.
Илл.
113, 114
Wissenschaftliche Expeditionen
im 19. Jahrhundert
Die wissenschaftlichen Expeditionen und Forschungsreisen
im 19. Jahrhundert waren eine logische Fortsetzung
der Arbeit der Wissenschaftler im 18. Jahrhundert. Die
erste russische Weltumseglung von 1803 bis 1806 stand
unter dem Kommando von Adam Johann von Krusenstern
(1770–1846) und J. F. Lisjanskij. Die Beschreibung der Forschungsreise
und die Ergebnisse der ozeanologischen und
ethnographischen Untersuchungen hielt Krusenstern in
dem dreibändigen Werk „Reise um die Welt in den Jahren
1803, 1804, 1805 und 1806 auf den Schiffen ‚Nadeshda‘ und
‚Newa‘“, erschienen 1809 bis 1812 fest.
Russische geographische Entdeckungen dieser Zeit sind
eng mit dem Namen des aus Estland stammenden
Abb.
115, 116
Abb.
117, 118
Экспедиционная деятельность
ученых в XIX в.
Экспедиции и путешествия ученых в XIX в. стали
логическим продолжением работ их предшественников
XVIII в. Первая русская кругосветная экспедиция
(1803–1806) состоялась под началом И. Ф. Крузенштерна
(1770–1846) и Ю. Ф. Лисянского. Описание
путешествия и результаты океанологических и этнографических
исследований Крузенштерн изложил
в 3-томном труде «Путешествие вокруг света в 1803,
1804, 1805 и 1806 годах на кораблях „Надежда“ и
„Нева“» (1809–1812).
Русские географические открытия этого периода
связаны в значительной степени с именем
Илл.
115, 116
Илл.
117, 118

115
115. И. Ф. Крузенштерн (1770–1846). С гравюры XIX в.
I. F. Krusenstern (1770–1846). Radierung. 19. Jh.
116. Экслибрис И. Ф. Крузенштерна «Spe Fretus»
(«Доверяющий надежде»)
Exlibris I. F. Krusensterns „Spe Fretus“
(„Der Hoffnung vertrauend“)
117. Шлюп «Нева». М. Р. Майерс. ХХ в.
Schluppe „Newa“. M. R. Myers. 20. Jh.
117
116
118. Петропавловск, где в 1805 г. побывала экспедиция И. Крузенштерна. С гравюры А. Г. Ухтомского по рисунку В. Г. Тилезиуса. 1813
Petropawlowsk, das 1805 von der Expedition von I. Krusenstern aufgesucht wurde. Kupferstich von A. G. Uchtomskij nach einer Zeichnung von W. G. Tilesius. 1813
118

Немцы в российской истории 53
Akademiemitglieds Alexander Theodor Middendorff
(1815–1894), des Begründers einer Reihe wissenschaftlicher
Disziplinen wie der Frostbodenkunde und Zoogeographie,
verbunden. 1850 wurde er zum ordentlichen Akademiemitglied
gewählt, und von 1855 bis 1857 war er ständiger
Sekretär der Akademie. Middendorff war Teilnehmer der
Expedition von K. Baer zur Kola-Halbinsel. Im Auftrag
der Akademie der Wissenschaften unternahm er 1842 bis
1844 eine Forschungsreise nach Sibirien, auf der er auf
dem Jenissej von Krasnojarsk bis zur Taimyr-Mündung
und anschließend von Krasnojarsk über Jakutsk bis zu den
Schantar-Inseln zog. 1870 begleitete er den Großfürsten Alexej
Alexandrowitsch auf dessen Reise über das Weiße Meer
nach Nowaja Semlja, bei der er wichtige Beobachtungen
zum Golfstrom östlich des Nordkaps (Norwegen) anstellte.
Die Erkenntnisse Middendorffs in der Barentssee bestätigten
die Annahme Petermanns über das Vorhandensein
im Norden einer warmen Strömung, die von Middendorff
Nordkap-Strömung genannt wurde. Dies war eine wichtige
Erkenntnis im Bereich der Hydrographie der Nordmeere.
Ihm zu Ehren wurden eine Bucht an der Taimyr-Halbinsel
und ein Kap auf der Insel Nowaja Semlja genannt.
Der Seemann und Geograph Fjodor Petrowitsch Litke, der
1864 zum Präsidenten der Akademie der Wissenschaften
gewählt wurde, wurde im fortgeschrittenen Alter in den
Grafenstand erhoben, in erster Linie für seine wissenschaftlichen
Verdienste um Russland. Litke war früh verwaist
und konnte es mit eigener Kraft ohne jegliche Protektion
sehr weit bringen und der Nachwelt gutes Gedenken hinterlassen.
Die Teilnahme an der Weltumseglungsexpedition
von W. M. Golownin auf der Schluppe „Kamtschatka“
(1817–1819) war für ihn eine gute Lehre. Wie Litke selbst
schrieb, hat er sich während dieser Expedition zum Seemann
der Golownin-Schule entwickelt. 1821–1824 übernahm er
die Führung einer Expedition für die Untersuchung der
Küste der Nowaja Semlja, des Ostteils der Barentssee und
des Weißen Meeres. Dies war die erste wissenschaftliche
Erforschung des Archipels Nowaja Semlja und anliegender
Gewässer und Küsten des europäischen Russlands.
1826–1829 leitete er die Weltumseglungsexpedition auf der
Schluppe „Senjawin“ und erstellte eine Beschreibung der
Westküste des Beringmeeres, der Pribylow-, Bonin-Inseln
und der Karolinen, wo von ihm 12 Inseln entdeckt wurden.
Die Expedition brachte umfangreichen Stoff in der Ozeanographie,
Ethnographie, Zoologie und Botanik zusammen.
Ferner stammt von Litke die Idee des ersten Aufzeichnungsgeräts
(Mareograph, 1839), einer Vorrichtung für die
Messung und Erfassung von Meeresspiegelschwankungen,
mit dem die Niedrigwasserzeiten und Überflutungen festgehalten
werden können. Die Mareografen wurden an der
Küste des Nordpolarmeeres und des Pazifischen Ozeans
(1841) aufgestellt. Litke war ein führender Begründer der
Russischen Geographie-Gesellschaft, die von ihm lange Jahre
(1845–1850, 1857–1872) geleitet wurde.
Abb. 119
Abb. 120
Abb.
121–123
академика Александра Федоровича Миддендорфа
(1815–1894), уроженца Эстляндии, основоположника
ряда научных дисциплин, например,
мерзлотоведения и зоогеографии. В 1850 г. избран
ординарным академиком, в 1855–1857 гг. –
непременный секретарь академии. Миддендорф
участвовал в экспедиции К. Бэра на Кольский
полуостров. По поручению Академии наук совершил
путешествие в Сибирь (1842–1844), пройдя
по Енисею от Красноярска до устья р. Таймыр,
а затем из Красноярска через Якутск до Шантарских
островов. В 1870 г. он сопровождал великого
князя Алексея Александровича в путешествии
по Белому морю и на Новую Землю, во время
которого сделал важные наблюдения относительно
Гольфстрима к востоку от мыса Нордкап (Норвегия).
Наблюдения Миддендорфа в Баренцевом
море подтвердили гипотезу Петермана о наличии
на севере теплого течения, которое Миддендорф
назвал «Нордкапским». Это было крупное открытие
в области гидрографии северных морей. Именем
Миддендорфа названы залив на полуострове
Таймыр и мыс на острове Новая Земля.
Мореплаватель и географ Федор Петрович Литке,
ставший в 1864 г. президентом Академии наук,
получил графский титул в зрелом возрасте, прежде
всего, за научные заслуги перед Россией. Рано
осиротевший, Литке сумел собственными силами,
без всякой протекции пробить дорогу в жизни
и оставил потомкам добрую память о себе. Участие
в кругосветном плавании В. М. Головнина
на шлюпе «Камчатка» (1817–1819) стало основным
временем учения. Как писал Литке, он стал
за время плавания моряком школы Головнина.
В 1821–1824 гг. он возглавил экспедицию по исследованию
побережья Новой Земли, восточной
части Баренцева и Белого морей. Это было первое
научное обследование архипелага Новая Земля и
ближайших вод и побережий Европейской России.
В 1826–1829 гг. руководил кругосветной экспедицией
на шлюпе «Сенявин», описал западное
побережье Берингова моря, островá Прибылова,
островá Бонин и Каролинский архипелаг, открыв
в нем 12 островов. Экспедиция собрала обширный
материал по океанографии, этнографии, зоологии,
ботанике. Литке принадлежит идея первого записывающего
«приливомера» (мареографа, 1839),
прибора для измерения и регистрации колебаний
уровня моря, фиксирующего отливы и наводнения.
Мареографы были установлены на берегах Северного
Ледовитого и Тихого океанов (1841). Литке
был главным организатором Русского географического
общества, которым руководил многие годы
(1845–1850, 1857–1872).
Илл. 119
Илл. 120
Илл.
121–123

119
119. Вице-адмирал Ф. П. Литке (1797–1882). С. К. Зарянко.
Центральный военно-морской музей, С.-Петербург. 1854
Vizeadmiral F. P. Litke (1797–1882). S. K. Sarjanko. Zentrales
Kriegsmarine-Museum, St. Petersburg. 1854
120. Мареограф в Кронштадте. Фото. 2008
Mareograph in Kronstadt. Foto. 2008
121. Золотая медаль имени Ф. П. Литке, учрежденная
Русским географическим обществом в 1873 г.
и присуждавшаяся русским ученым за труды
по физической географии и иностранным –
за физико-географическое изучение России
Goldene F. P. Litke-Medaille der Russischen
geografischen Gesellschaft, die 1873
zur Auszeichnung von russischen
Wissenschaftlern für Forschungen in
physikalischer Geografie und von Ausländern
für die physikalisch-geografische Erforschung
Russlands gestiftet wurde
121
120
122
122. Почтовая марка, выпущенная к 100-летию
Географического общества СССР, с изображением
Ф. Литке. 1947
Briefmarke zum 100. Gründungstag der Geografischen
Gesellschaft der UdSSR mit der Darstellung
von F. Litke. 1947
123. Ледорез «III Интернационал», переименованный
в 1920-е гг. в «Ф. Литке». Фото. Архангельск, 1935
Eisbrecher „III. Internationale“, in den 1920er Jahren
umgetauft in „F. Litke“. Foto. Archangelsk, 1935
123

Немцы в российской истории 55
„Russische“ Periode in
der Geschichte der Akademie
der Wissenschaften und
die Rolle deutschstämmiger
Akademiker bei der Entwicklung
der Wissenschaft in der 2. Hälfte
des 19. Jh. – Anfang des 20. Jh.
Von den Forschern der Wissenschaftsgeschichte werden
in der Geschichte der Akademie der Wissenschaften zwei
Perioden herausgegliedert, nämlich die „ausländische“ bis in
die 1840er Jahre hinein, wo ihre meisten Mitglieder (ca. 3/4)
Ausländer waren, und die „russische“ nach 1850, als vorwiegend
Russen zu Akademiemitgliedern gewählt wurden.
Darin kam der damalige Zustand der russischen Gesellschaft
zur Geltung, die vor der Wahl des weiteren Entwicklungsweges
stand: Entweder sollten europäische Erfahrungen
übernommen werden oder man sollte auf die Erkenntnisse
Europas verzichten und seine Eigenart pflegen.
1889 wurde zum Präsidenten der Akademie der Großfürst
Konstantin Konstantinowitsch gewählt, der mit der aktiver Politik
der „Russifizierung“ der Akademie begann. Zu jener Zeit
ist das Prestige der „deutschen“ Akademie, wie man sie giftig
nannte und die sich mehr der „reinen“ Wissenschaft zuwandte,
drastisch gesunken. Der Präsident hoffte, diese Situation durch
die Berufung begabter russischer Akademiker verbessern
zu können. Gegen Ende 1889 wurde eine Evaluierung des
Pulkowo-Observatoriums durchgeführt, wo unter Leitung von
O. W. Struwe nahezu ausschließlich Deutsche arbeiteten. Die
Arbeit des Observatoriums wurde negativ bewertet, wonach
Struwe jun. seinen Abschied einreichte, aus der Akademie
ausschied und Russland verließ. Kompliziert verliefen 1890
die Wahlen eines Adjunkten für Zoologie. Dabei wurden von
„deutscher“ und von „russischer“ Partei jeweils F. D. Pleske
und A. O. Kowalewskij nominiert, wobei beide Kandidaten
berufen wurden. Die Positionen der „deutschen“ Partei sind
nach den Abschied des Hauptsekretärs K. S. Weseloskij (1890)
bedeutend schwächer geworden.
Um die Wende vom 19. zum 20. Jahrhundert erlangte die
„russische“ Partei endgültig die Oberhand, so dass „Deutsche“
sehr wenig Chancen hatten, zu ordentlichen Akademiemitglieder
gewählt zu werden. Jedoch wurden Wissenschaftler
deutscher Abstammung oder deutsche Untertanen ohne
weiteres zu Ehren- und korrespondierenden Mitgliedern
der Akademie gewählt, die auf den Lauf der Dinge in der
Akademie keinen Einfluss nahmen. 1913 wurden zu korrespondierenden
Mitgliedern der Akademie deutsche Wissenschaftler
wie der Geologe C. W. F. von Branca (1844–1928),
der Astronom H. von Seeliger (1849–1924), der Physiker
M. K. E. L Planck (1858–1947), der Chemiker C. O. V. Engler
(1842–1925) gewählt, der Chemiker H. E. Fischer (1852–
1919) wurde Ehrenmitglied der Akademie.
«Русский» период
в истории Академии наук
и роль немецких ученых
в развитии науки
во второй половине XIX –
начале ХХ в.
Исследователи истории науки выделяют два периода
в существовании академии: «иностранный» –
до 1840‐х гг., когда большинство ее членов (около
¾) были иностранцами, и «русский» – после
1850 г., когда вновь избираемые члены оказывались
в подавляющем большинстве русскими. В этом отразилось
состояние российского общества, оказавшегося
перед выбором дальнейших путей развития
страны: либо перенимать европейский опыт, либо
отказываться от достижений Европы и сохранять
самобытность.
В 1889 г. президентом академии стал великий князь
Константин Константинович, начавший активную
политику «обрусения» академии. К тому времени
престиж ушедшей в «чистую» науку «немецкой академии»,
как ее язвительно называли, значительно
снизился. Исправить положение президент надеялся
путем привлечения в нее талантливых русских
ученых. В конце 1889 г. проведено обследование
Пулковской астрономической обсерватории, где под
руководством О. В. Струве работали фактически
одни немцы. Работа обсерватории получила отрицательный
отзыв, после чего Струве-младший
подал в отставку, выбыл из состава академии и
покинул Россию. Сложно проходили выборы
адъюнкта по зоологии в 1890 г. От «немецкой» и
«русской» партий были выдвинуты Ф. Д. Плеске и
А. О. Ковалевский соответственно, но прошли обе
кандидатуры. Позиции «немецкой» партии сильно
ослабели с отставкой непременного секретаря
К. С. Веселовского (1890).
На рубеже XIX–XX вв. окончательно восторжествовала
«русская» партия, и «немцы» имели
уже мало шансов попасть в действительные
члены академии. Однако почетными членами и
членами-корреспондентами, которые не влияли
на ход дел в самой академии, по-прежнему без
препятствий становились ученые немецкого происхождения
или подданные Германии. В 1913 г.
в члены-корреспонденты избраны ученые Германии:
геолог В. К. Ф. фон Бранка (1844–1928),
астроном Г. фон Зеелигер (1849–1924), физик
М. К. Э. Л. Планк (1858–1947), химик К. О. В. Энглер
(1842–1925), почетным членом стал химик
Э. Фишер (1852–1919).

56 Deutsche in der russischen Geschichte
Wendepunkte in der Geschichte
Russlands und deutsch-russische
wissenschaftliche Beziehungen
im 20. JAHRHUNDERT
Der Erste Weltkrieg leitete scharfe Veränderungen in der
Entwicklung der Akademie der Wissenschaften ein, indem
er die internationalen Beziehungen der Wissenschaftler für
lange Zeit unterbrach. Die mit dem Ausbruch des Krieges
entstandenen deutschfeindlichen Stimmungen waren auch
in der Akademie zu spüren. Das 1888–1911 herausgegebene
vielbändige „Wörterbuch türkischer Dialekte“ des
Akademiemitglieds W. W. Radlow wurde als „Schmähung
der Staatssprache in der russischen Akademie der Wissenschaften“
abgestempelt. Von der Presse und seitens einiger
politischer, Staats- und militärischer Funktionsträger wurde
der Akademie die Präsenz zahlreicher deutscher Namen in
der Liste der Ehren- und korrespondierenden Mitglieder
vorgeworfen, sie wurde der „lakaienhaften Dienlichkeit
gegenüber Deutschen“ bezichtigt und bekam sogar angekreidet,
dass die Akademie vor dem Krieg Aufträge über
die Errichtung eines neuen Gebäudes für die Akademiebibliothek
an deutsche Unternehmen vergab (was sich
eigentlich durch die Hoffnung auf größere Zuverlässigkeit
deutscher Unternehmen sowie dadurch erklärte, dass manche
Leistungen von russischen Firmen gar nicht angeboten
wurden). Ferner gab es Vorwürfe, dass immer noch Werke
in deutscher Sprache gedruckt wurden.
Am 31. Oktober 1914 wurde vom Ministerrat die Verordnung
„Über Ausschluss von Staatsbürgern der mit Russland im
Krieg stehenden Länder aus Verbänden, Gesellschaften und
sonstigen ähnlichen privaten, öffentlichen und Regierungsinstitutionen
und Behörden“ erlassen, unter die ca. 60 ausländische
Ehren- und korrespondierende Akademiemitglieder
fielen. Jedoch wurde die Verordnung von der Führung der
Akademie längere Zeit ignoriert. Vom Vize-Präsidenten der
Akademie P. W. Nikitin und einer Gruppe russischer Akademiemitglieder
wurde eine „Notiz“ (ihr Entwurf wurde am
3. Februar 1915 dem Minister für Volksbildung vorgelegt)
mit der Erklärung der Gründe verfasst, aus denen die Akademie
keine Möglichkeit für die Erfüllung der Regierungsverordnung
sah. Die dort formulierten Grundsätze lauteten:
Der Ausschluss deutscher Ehren- und korrespondierenden
Akademiemitglieder würde den internationalen Ruf der
Akademie untergraben, Kontakte mit ausländischen wissenschaftlichen
Gesellschaften abbrechen, die angefangenen
Gemeinschaftsprojekte unbeendet lassen, ferner nehmen die
Ehren- und Korrespondierenden Mitglieder keinen Anteil
an den Aktivitäten der Akademie, sondern diese Titel sind
vielmehr als Zeichen der Anerkennung wissenschaftlicher
Verdienste der betreffenden Akademiker durch ihre Kollegen
in Russland verliehen, so dass die Gültigkeit der Verordnung
auf diese Personen nicht auszudehnen ist. Die Außerordentliche
Vollversammlung der Akademie (vom 14. März 1915)
weigerte sich, deutsche Wissenschaftler auszuschließen. Nur
unter dem Druck seitens der Regierung musste sie am 6. Februar
1916 auf diese Frage zurückkommen. Die Ausländer
wurden ausgeschlossen, jedoch ohne Angabe ihrer Namen
im Beschluss, so dass der Ausschluss anonym und somit
aus der Sicht der Akademie nichtig war. Sie behielt sich das
Переломные моменты
в истории России и российскогерманские
научные связи в ХХ в.
Первая мировая война резко изменила ход развития
Академии наук, надолго разорвав международные
связи ученых. Антигерманские настроения,
возникшие с началом войны, коснулись и
академии. «Поруганием государственного языка
в русской Академии наук» стал расцениваться напечатанный
в 1888–1911 гг. многотомный «Словарь
тюркских наречий» академика В. В. Радлова. Печать
и некоторые политические, государственные
и военные деятели ставили в упрек академии обилие
немецких имен в списках почетных членов и
членов-корреспондентов, обвиняли в «лакейском
прислужничестве перед немцами» и даже в том,
что накануне войны академия заключила подряды
на строительство нового здания академической
библиотеки с германскими фирмами (в действительности
это объяснялось надеждой на бóльшую
добросовестность германских фирм и тем, что некоторые
виды работ российские фирмы не осуществляли).
Упрекали и в том, что продолжалось
печатание работ на немецком языке.
31 октября 1914 г. Совет министров принял постановление
«Об исключении подданных воюющих
с Россией держав из состава союзов, обществ
и других подобных частных, общественных и
правительственных организаций и установлений»,
под которое подпали около 60 иностранных
почетных членов и членов-корреспондентов
академии. Однако ее руководство долгое время
игнорировало постановление. Вице-президент
академии П. В. Никитин и группа русских академиков
составили записку (ее проект представлен
министру народного просвещения 3 февраля
1915 г.) с объяснением причин, почему академия
не может исполнить правительственное постановление.
Сформулированные основные положения
гласили: исключение германских почетных членов
и членов-корреспондентов академии пагубно отразится
на ее международном положении, прервет
связи с иностранными научными обществами,
оставит незаконченными начатые совместные проекты;
почетные члены и члены-корреспонденты не
участвуют в «деятельности» академии, эти звания
являются отражением признания научных заслуг
ученых их коллегами в России, поэтому действие
постановления на этих людей не может распространяться.
Экстраординарное Общее собрание
академии (14 марта 1915 г.) отказалось исключить
германских ученых из своего состава. Только
под нажимом правительства академия вернулась
к этому вопросу 6 февраля 1916 г. Иностранцев
исключили, но в решении не были указаны
их имена, т. е. исключение было анонимным и,
по мнению академии, неправомочным. Она оставляла
за собой право «по окончании войны
иметь суждение о возможности восстановления

Немцы в российской истории 57
Recht vor, „nach dem Kriegsschluss ihre Ansicht über die
Möglichkeit der Wiederherstellung der genannten akademischen
Ehrentitel der Ausgeschlossenen abzugeben“.
Die Akademie der Wissenschaften bezog eine würdige Position
auch betreffend ihrer Kollegen, deren Abstammung
oder Namen die Gesellschaft irritierten. So wurde am 4. März
1915 entschiedener Protest gegen den Artikel „Welchem Vaterland
dienen deutsche Mitglieder der Russischen Akademie
der Wissenschaften“ geäußert, der in der Zeitung „Nowoje
Wremja“ („Neue Zeit“) gebracht wurde und falsche sowie den
Namen des Akademiemitglieds O. A. Baklund schmählernde
Angaben enthielt. Die Akademie und ihr Präsident, Großfürst
Konstantin Konstantinowitsch setzten sich für den ins Gouvernement
Tomsk verbannten Sanskrit-Forscher, Doktor der vergleichenden
Sprachwissenschaft, Professor der St. Wladimir-
Universität von Kiew F. I. Knauer ein. Der Professor bereitete
im Auftrag der Akademie der Wissenschaften einen Text in
Sanskrit für den Druck vor. Ferner setzte sich die Akademie
der Wissenschaften für den Direktor des Historisch-Philologischen
Instituts „Fürst Besborodko“ in Nezhin I. A. Lezius
ein, der entlassen und nach Samara verbannt wurde.
Die dramatischen Geschehnisse der Kriegszeit hatten negative
Folgen für die internationalen Beziehungen der Wissenschaftler
Russlands mit ihren Kollegen aus den mit Russland im
Krieg stehenden Ländern, die gezwungenermaßen unterbrochen
wurden. Ihre allmähliche Wiederherstellung dauerte bis
in die 1920er Jahre hinein. Eine entscheidende Rolle spielte
dabei der Abschluss des Rapallo-Vertrages zwischen der
UdSSR und Deutschland (am 16. April 1922). Etwas früher,
am 18. Februar 1922 wurde vom Hauptsekretär der Akademie
S. F. Oldenburg an die Preußische Akademie der Wissenschaften
ein Schreiben bzgl. Wiederaufnahme des Austausches
der Werke und Fortsetzung gemeinsamer Arbeit bei der
Herausgabe der Werke L. Eulers geschickt. Ein Jahr später
wurde vom Vorsitzenden Sekretär der Preußischen Akademie
der Wissenschaften H. Lüders an die Russische Akademie
der Wissenschaften eine positive Antwort gerichtet.
Seit Dezember 1922 wurde die Aufnahme deutscher Wissenschaftler
zu korrespondierenden Mitgliedern der RAW
wieder aufgenommen. Die ersten waren dabei der Mathematiker
D. Gilbert (1862–1943), die Physiker M. Born
(1882–1970) und A. Einstein (1879–1955). Bei den Feierlichkeiten
anlässlich des 200. Gründungstages der Akademie
(1925) in Leningrad war die deutsche Delegation mit
28 Mitgliedern die zahlenmäßig größte. Sie stand unter
der Leitung des Vorsitzenden Sekretärs der Preußischen
Akademie der Wissenschaften Max Planck. An jenen Jubiläumstagen
wurde von den Vorsitzenden der beiden
Akademien ein Kooperationsprogramm erstellt, das einen
kontinuierlichen Austausch zwischen den Akademikern,
Durchführung gemeinsamer Expeditionen, gemeinsame
Bekämpfung von Krankheiten beinhaltete. Im Rahmen
dieses Programms wurde 1928 eine deutsch-russische Expedition
ins Pamir-Gebirge organisiert. Im Laufe der Expedition
wurde erstmals ein großer Bereich Westpamirs,
einschließlich des Fedtschenko-Gletschers untersucht und
kartografiert; es wurde unfangreicher geologischer, botanischer
und zoologischer Stoff zusammengebracht, ein
Wörterbuch der tadschikischen Dialekte des Bartang-Tals
Abb.
124–126
Abb. 127
исключаемых в указанных почетных академических
званиях».
Академия наук заняла достойную позицию и в отношении
своих коллег, чье происхождение или
фамилия стали раздражающим фактором в обществе.
Так, 4 марта 1915 г. был выражен решительный
протест по поводу статьи «Какому Отечеству
служат немцы – члены Российской Императорской
Академии наук», опубликованной в газете «Новое
время», которая содержала неверные и порочащие
имя академика О. А. Баклунда сведения. Академия
и лично президент великий князь Константин
Константинович выступили в защиту сосланного
в Томскую губернию Ф. И. Кнауэра, санскритолога,
доктора сравнительного языко знания, профессора
Университета святого Владимира в Киеве.
Профессор по просьбе Академии наук готовил
к изданию санскритский текст. Академики также
встали на защиту директора Нежинского
историко-филологического института князя Безбородко
И. А. Лециуса, отстраненного от должности
и сосланного в Самару.
Драматические события военного времени пагубным
образом сказались на международных
связях ученых России и воевавших с ней стран,
которые были насильственно прерваны. Их постепенное
восстановление происходит в 1920‐е гг.
Определяющую роль в этом сыграло заключение
Раппальского договора между СССР и Германией
(16 апреля 1922 г.). Несколько раньше, 18 февраля
1922 г., непременный секретарь академии
С. Ф. Ольденбург направил в Прусскую академию
наук письмо о возобновлении обмена трудами и
продолжении совместных работ по изданию сочинений
Л. Эйлера. Через год председательствующий
секретарь Прусской академии наук Г. Людерс направил
в РАН положительный ответ.
С декабря 1922 г. возобновился прием германских
ученых в число членов-корреспондентов РАН.
Первыми были математик Д. Гилберт (1862–1943),
физики М. Борн (1882–1970) и А. Эйнштейн (1879–
1955). На праздновании в Ленинграде 200-летия
академии (1925) самой большой была германская
делегация (28 чел.). Ее возглавлял председательствующий
секретарь Прусской академии наук Макс
Планк. В дни юбилея представители обеих академий
составили программу сотрудничества, которая
включала постоянный обмен между учеными,
проведение совместных экспедиций, совместную
борьбу против болезней. В рамках программы
в 1928 г. организована советско-германская Памирская
экспедиция. В ходе экспедиции впервые
исследован и нанесен на карту большой район
Западного Памира, в том числе ледник Федченко;
собран обширный геологический, ботанический и
зоологический материал; составлен словарь таджикских
наречий долины р. Бартанг. Экспедиция
послужила стимулом для развития советского
альпинизма.
Илл.
124–126
Илл. 127

58 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb.
128, 129
Abb. 130
erstellt. Die Expedition hatte große Bedeutung für die Entwicklung
des sowjetischen Bergsteigens.
Die Vorkriegsgeschichte der Akademie der Wissenschaften
ist aufs engste mit dem Namen des Akademiemitglieds
Alexander Jewgenjewitsch Fersman (1883–1945) verbunden.
Er war einer der Begründer der Geochemie und formulierte
die Grundlagen mineralogischer und geochemischer Verfahren
für die Erkundung der Bodenschätze. Fersman war
einer der Begründer (1912) und Redakteur (1917–1930) der
Zeitschrift „Priroda“ („Die Natur“), Autor der grundlegenden
Arbeit „Geochemie“ (Bd. 1–4, 1933–1939). Ihm zu Ehren
wurden die Mineralen Fersmanit und Fersmit genannt. Er
arbeitete seit 1912 an der Akademie und wurde 1919 zum
Akademiemitglied gewählt, indem dabei die Stufe des korrespondierenden
Mitglieds übersprungen wurde. 1924–1927
war er Akademiemitglied-Sekretär der Abteilung Physik und
Mathematik, 1927–1929 Vize-Präsident der AdW der UdSSR,
Mitglied des Präsidiums der AdW der UdSSR (1929–1945),
Direktor akademischer Institutionen wie des Mineralkunde-Museums
(1919–1930), des Lomonossow-Instituts für
Kristall-, Mineralkunde und Geochemie (1930–1939), des
Instituts für geologische Wissenschaften (1942–1945) und
gleichzeitig Direktor des Radium-Instituts (1922–1926), Vorsitzender
der Uraler Filiale der AdW der UdSSR (1932–1938)
und des Kola-Standorts „S. M. Kirow“ (1930–1945).
Als Wissenschaftler mit breitem Wissensspektrum tat sich
der Mathematiker, Astronom, Geophysiker Akademiemitglied
Otto Juljewitsch Schmidt (1891–1956) hervor, der
Vize-Präsident der AdW der UdSSR war (1939–1942). 1937
initiierte er die Gründung des Instituts für theoretische
Geophysik der AdW der UdSSR (Direktor bis 1949). Er war
ein renommierter Arktis-Forscher. In der Mitte der 1940er
Jahre formulierte er eine neue, kosmogonische Hypothese
über das Entstehen der Erde und der Planeten des Sonnensystems
(Schmidt-Hypothese).
Илл.
128, 129
Илл. 130
Довоенная история Академии наук неразрывно
связана с именем академика Александра Евгеньевича
Ферсмана (1883–1945). Один из основоположников
геохимии, он заложил научные основы
минералого-геохимических методов поисков полезных
ископаемых. Ферсман – один из основателей
(1912) и редактор (1917–1930) журнала «Природа»,
автор фундаментальной работы «Геохимия»
(т. 1–4, 1933–1939). В его честь названы минералы
– ферсманит, ферсмит. В академии работал
с 1912 г., в академики избран в 1919 г., минуя
ступень члена-корреспондента. В 1924–1927 гг. –
академик-секретарь Физико-математического
отделения, в 1927–1929 гг. – вице-президент
АН СССР, член Президиума АН СССР (1929–1945),
директор академических учреждений: Минералогического
музея (1919–1930), Ломоносовского
института кристаллографии, минералогии и геохимии
(1930–1939), Института геологических наук
(1942–1945), одновременно директор Радиевого
института (1922–1926), председатель Уральского
филиала АН СССР (1932–1938), Кольской базы
им. С. М. Кирова (1930–1945).
Ученым широкого профиля был академик Отто
Юльевич Шмидт (1891–1956), математик, астроном,
геофизик, вице-президент АН СССР (1939–1942).
По его инициативе в 1937 г. организован Институт
теоретической геофизики АН СССР (директор
до 1949 г.). Это был крупный исследователь Арктики.
В середине 1940‐х гг. он выдвинул новую космогоническую
гипотезу об образовании Земли и планет
Солнечной системы (гипотеза Шмидта).
Репрессии в стране конца 1920–1930‐х гг. напрямую
коснулись и Академии наук. В 1929 г. по указанию
Политбюро ЦК ВКП(б) органами ОГПУ
125
124
124,125.
Памирская экспедиция. Фото. 1928
Pamir-Expedition. Foto. 1928

126
127
126. Титульный лист предварительного отчета германских
участников Памирской экспедиции 1928 г. Берлин, 1929
Titelblatt des vorläufigen Berichts der deutschen Teilnehmer
der Pamir Expedition 1928. Berlin, 1929
127. Ледник Федченко. Фото НАСА. 2005.
Fedtschenko-Gletscher. Foto NASA. 2005
128. В поисках радиоактивных руд. Справа – А. Е. Ферсман.
Фото. 1920-е гг. Фотоархив Минералогического музея
им. А. Е. Ферсмана, Москва
Beim Aufspüren radioaktiver Erze. Rechts: A. E. Fersman.
Foto. 1920er Jahre. Fotoarchiv des Mineralogischen
A. E. Fersman-Museums, Moskau
128
129
130
129. В. И. Вернадский и А. Е. Ферсман. Фото. Москва, 1941. Фотоархив
Минералогического музея им. А. Е. Ферсмана, Москва
W. I. Wernadskij und A. E. Fersman. Foto. Moskau, 1941. Fotoarchiv des
Mineralogischen A. E. Fersman-Museums, Moskau
130. Минералогический музей им. А. Е. Ферсмана РАН
в Москве. Фото В. Колосова. 2011
Mineralogisches A. E. Fersman-Museums der Russischen
Akademie der Wissenschaften in Moskau.
Foto von W. Kolosow. 2011

60 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb.
131, 132
Die Akademie der Wissenschaften wurde von den Repressalien
im Lande Ende der 1920er und in den 1930er
Jahren direkt betroffen. 1929 wurde von den Organen der
OGPU auf Weisung des Politbüros der ZK der WKP(B)
ein „Akademie“-Fall inspiriert. Vom Herbst 1929 bis 1931
liefen die Verhaftungen der Wissenschaftler. Als einer der
angeblichen „Anleiter“ der erfundenen antisowjetischen
Organisation wurde der Orientalist, Indologe und Ethnograph
Gustav Hermann Christian Merwart (Alexander
Michajlowitsch, 1884–1932) der Schaffung eines Netzes
des deutschen Spionagedienstes beschuldigt. Nach seiner
Verhaftung und anschließendem Tod wurde in der UdSSR
die Untersuchung drawidischer Sprachen für lange Zeit unterbrochen.
Als Mitglieder der „Spionagegruppe Mehrwarts“
wurden auch die Historiker A. G. Wulfius und M. E. Liebtal
sowie der Geologe P. W. Wittenburg verhaftet.
In den 1920er Jahren entfaltete sich in Leningrad und Saratow
sowie in der Südukraine aktive Arbeit zum Studium
deutscher Dialekte und der Folklore, die von den Professoren
W. M. Zhirmunskij und G. G. Dinges (1891–1932) geleitet
wurden. Es wurden eine Karte der Dialekte des Wolgagebiets
erstellt, kompakte Ansiedlungsstätten der Deutschen in der
Ukraine, in Moldawien, Nordkaukasus und Nordwestrussland
untersucht. Jedoch mussten diese Forschungen wegen
repressiver Maßnahmen gegen die Organisatoren der Forschungsarbeiten
unterbrochen werden. Die Dialektforschung
konnte erst in der Nachkriegszeit durch die Bemühungen von
A. P. Dulson (Tomsk), H. H. Jedig (Omsk), G. Ja. Pankratz
(Alma-Ata / Minsk) wieder aufgenommen werden.
In den Jahren des Großen Vaterländischen Krieges (1941–
1945) meldeten sich viele Wissenschaftler freiwillig an die
Front. Unter ihnen war der Archäologe Otto Nikolajewitsch
Bader (1903–1979, wissenschaftlicher Sekretär der Staatlichen
Akademie für Geschichte der materiellen Kultur / Institut
für Archäologie der AdW der UdSSR), der sich zum
Илл.
131, 132
сфабриковано «академическое дело». Аресты ученых
проходили с осени 1929 по 1931 г. В числе
«руководителей» вымышленной антисоветской организации
оказался востоковед-индолог и этнограф
Александр Михайлович Мерварт (Густав Герман
Христиан, 1884–1932), который обвинялся в создании
шпионской сети германской разведки. С его
арестом и последующей гибелью развитие в СССР
дравидского языкознания надолго прекратилось.
В составе «шпионской группы Мерварта» оказались
историки А. Г. Вульфиус и М. Э. Либталь, геолог
П. В. Виттенбург.
В 1920‐е гг. развернулись активные работы по изучению
немецких диалектов и фольклора в Ленинграде
и Саратове, на юге Украины, которые возглавили
профессора В. М. Жирмунский и Г. Г. Дингес
(1891–1932). Была составлена карта диалектов Поволжья,
обследованы места компактного проживания
немцев в Украине, Молдавии, на Северном
Кавказе и Северо-Западе. Но к концу 1930‐х гг.
из-за репрессивных мер против организаторов этих
работ исследования были прекращены. Диалектологические
исследования возродились лишь в послевоенный
период силами ученых А. П. Дульзона
(Томск), Г. Г. Едига (Омск), Г. Я. Панкраца (Алма-
Ата / Минск).
В годы Великой Отечественной войны (1941–1945)
многие ученые ушли добровольцами на фронт.
Среди них был археолог Отто Николаевич Бадер
(1903–1979, ученый секретарь ГАИМК / Институт
археологии АН СССР), вступивший в московское
ополчение. В конце 1941 г. он был отозван из регулярной
армии и направлен в трудармию в Нижний
Тагил. В сентябре 1941 г. в блокадном Ленинграде
оставались 2 000 сотрудников АН СССР,
131. Титульный лист автореферата
докторской диссертации
Г. Я. Панкраца.
Ленинград, 1968
Titelblatt des Autoreferats
der Habilitationsschrift von
G. Ja. Pankraz. Leningrad, 1968
132. Титульный лист автореферата
докторской диссертации
Г. Г. Едига. Москва, 1971
Titelblatt des Autoreferats
der Habilitationsschrift von
H. H. Jedig. Moskau, 1971
131 132

Немцы в российской истории 61
Moskauer Volksheer meldete. Ende 1941 wurde er aus der
Armee abberufen und zur Arbeitsarmee nach Nischnij
Tagil geschickt. Im September 1941 sind in Leningrad während
der Blockade 2 000 Mitarbeiter der AdW der UdSSR
geblieben, die Wissenschaftler der Akademie setzten die
Arbeit an ihren Planthemen fort. Dabei sind der Entomologe,
Abteilungsleiter des Zoologischen Museums der AdW
der UdSSR Axel Nikolajewitsch Reinhardt (1888 – Januar
1942), der Münzenkundler Alexander Nikolajewitsch Sograf
(1896 – Februar 1942) verhungert. Unter den Mitarbeitern
des Instituts für Orientalistik der AdW der UdSSR, die
in Leningrad blieben, war auch der Spezialist für griechische
und koptische Sprachen Pjotr Viktorowitsch Ernstedt
(1890–1966, korrespondierendes Mitglied seit 1946).
In den Kriegsjahren wurden einige Wissenschaftler deutscher
Abstammung unbegründeten Repressalien ausgesetzt.
Am 4. September 1941 wurde der Spezialist für dielektrische
Physik Alexander Philippowitsch Walter (1898–1941, korrespondierendes
Mitglied seit 1933) verhaftet. Er starb beim Gefangenentransport
nach Nowosibirsk. Eine kurzfristige Haft
musste auch das korrespondierende Mitglied, der Orientalist
Jewgenij Eduardowitsch Bertels (1890–1957) durchmachen,
der 1942 in einem schlechten Gesundheitszustand aus Leningrad
evakuiert wurde. Im Frühjahr 1942 wurde auch
Boris Wiktorowitsch Rauschenbach (1915–2001), Spezialist
im Bereich der Steuerungstheorie, angewandten Mechanik,
Ingenieurspsychologie in die Arbeitsarmee mobilisiert und
befand sich im Lager des NKWD in Nischnij Tagil.
Der Mongolist Nikolaj Nikolajewitsch Poppe (1897–1991,
korrespondierendes Mitglied seit 1932) geriet 1942 in den
von deutschen Truppen besetzten Raum im Kaukasus. Er
wurde als Volksdeutscher auf administrativem Weg nach
Deutschland umgesiedelt, wo es ihn gegen Kriegsende in
die amerikanische Besatzungszone verschlagen hat. Von dort
aus ist er in die USA ausgewandert (1949). Im September
Abb. 133
ученые продолжали работать над плановыми темами.
От голода и истощения погибли энтомолог,
заведующий отделом Зоологического института
АН СССР Аксель Николаевич Рейхардт (1888 –
январь 1942), нумизмат Александр Николаевич
Зограф (1896 – февраль 1942). Среди оставшихся
в Ленинграде сотрудников Института востоковедения
АН СССР был специалист по истории
греческого и коптского языков Петр Викторович
Ернштедт (1890–1966, член-корреспондент
с 1946 г.).
В годы войны некоторые ученые немецкого происхождения
подверглись необоснованным репрессиям.
4 сентября 1941 г. арестован специалист
по физике диэлектриков Александр Филиппович
Вальтер (1898–1941, член-корреспондент с 1933 г.),
умерший на этапе в Новосибирск. Кратковременному
аресту подвергся член-корреспондент,
востоковед Евгений Эдуардович Бертельс (1890–
1957), в 1942 г. в тяжелом состоянии эвакуированный
из Ленинграда. Весной 1942 г. в трудармию
был мобилизован Борис Викторович Раушенбах
(1915–2001), специалист в области теории автоматического
управления, прикладной механики,
инженерной психологии, находившийся в Тагильском
лагере НКВД.
Монголовед Николай Николаевич Поппе (1897–
1991, член-корреспондент с 1932 г.) в 1942 г. оказался
на оккупированной германскими войсками
территории Кавказа. Как фольксдойче был вывезен
в административном порядке в Германию, где к концу
войны оказался в американской зоне оккупации
и оттуда эмигрировал в США (1949). В сентябре
1943 г., пока в СССР не было известно, где находится
Поппе, его кандидатура выдвигалась на избрание
Илл. 133
133. Распоряжение о переводе трудармейца
Б. В. Раушенбаха из Нижнего Тагила
в конструкторское бюро в г. Щербаков.
1947. Государственный архив Российской
Федерации, Москва
Verfügung über die Versetzung des
Arbeitsarmisten B. W. Rauschenbach aus
Nischnij Tagil in das Konstruktionsbüro in der
Stadt Schtscherbakow. 1947. Staatsarchiv der
Russischen Föderation, Moskau
133

62 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 134
1943, als in der UdSSR nichts über seinen Aufenthaltsort
bekannt war, wurde seine Kandidatur für die Wahl in die
Akademie aufgestellt, jedoch blieb die Wahl aus. 1946 wurde
er aus der AdW der UdSSR ausgeschlossen.
Ein wichtiger Beitrag zur Entwicklung der sowjetischen Wissenschaft
wurde in der Nachkriegszeit vom deutschstämmigen
Physiker Igor Jewgenjewitsch Tamm (1895–1971, Akademiemitglied
seit 1953) geleistet (Theodor Tamm, Großvater von
Igor Tamm, wanderte Ende des 19. Jh. aus Thüringen nach
Russland aus). Er arbeitete seit 1934 am P. N. Lebedew-Institut
für Physik der AdW der UdSSR. Bis zu seinem Tode leitete
Tamm die Abteilung für theoretische Physik. 1958 erhielten
I. Tamm, I. Frank und P. Tscherenkow den Nobelpreis für
Physik für die Entdeckung und Untersuchung des „Tscherenkow-Effekts“.
Die Entdeckung von Tscherenkow (auch als
Wawilow-Tscherenkow-Licht bekannt – eine Strahlung, die im
transparenten Medium durch die Bewegung eines geladenen
Teilchens mit konstanter, höherer Geschwindigkeit als die
Lichtgeschwindigkeit in diesem jeweiligen Medium entsteht)
wurde von Tamm und Frank mathematisch begründet.
1946 wurde der Botaniker Alexander Alfonsowitsch Großheim
(1888–1948, korrespondierendes Mitglied seit 1939,
Akademiemitglied der AdfW der Aserbajdschanischen SSR
seit 1945), Organisator und Direktor des Botanik-Institut der
AdW Aserbajdschans (1936–1947), zum Akademiemitglied
der AdW der UdSSR gewählt.
1948 kehrte B. W. Rauschenbach aus der Sonderansiedlung
nach Moskau zurück. Am Institut für angewandte Mathematik
der AdW der UdSSR (Keldysch-Institut) befasste er sich
mit der Theorie von Verbrennungsschwingungen, akustischen
Schwingungen in Strahltriebwerken und wechselte dann
zum Konstruktionsbüro von S. P. Koroljow über, wo er sich
mit der Schaffung eines Orientierungssystems für die Weltraumschiffe
in Bezug auf Erde und sonstige Himmelskörper
befasste. Er leistete einen großen Beitrag zur Entwicklung
Илл. 134
в академики, но этого не произошло. В 1946 г. исключен
из состава АН СССР.
Важный вклад в развитие советской науки в послевоенный
период внес физик Игорь Евгеньевич Тамм
(1895–1971, академик с 1953 г.), потомок российского
немца (дед Теодор Тамм приехал в Россию в конце
XIX в. из Тюрингии). Он работал с 1934 г. в Физическом
институте им. П. Н. Лебедева АН СССР. Тамм
вплоть до своей кончины заведовал сектором теоретической
физики. В 1958 г. И. Тамму, И. Франку
и П. Черенкову была вручена Нобелевская премия
по физике «за открытие и исследование эффекта
Черенкова». Открытие Черенкова (излучение Вавилова–Черенкова
– свечение, вызываемое в прозрачной
среде заряженной частицей, которая движется
с постоянной скоростью, превышающей скорость
распространения света в этой среде) математически
обосновали Тамм и Франк.
В 1946 г. в число академиков АН СССР был избран
ботаник Александр Альфонсович Гроссгейм
(1888–1948, член-корреспондент с 1939, академик
АН Азербайджанской ССР с 1945 г.), организатор
и директор Ботанического института АН Азербайджана
(1936–1947).
В 1948 г. вернулся со спецпоселения в Москву
Б. В. Рау шенбах. В Институте прикладной математики
АН СССР (институт Келдыша) он занимался
теорией вибрационного горения, акустическими
колебаниями в прямоточных двигателях,
затем перешел на работу в конструкторское бюро
С. П. Королёва и занялся созданием системы ориентации
космического аппарата относительно Земли
и других небесных тел. Внес большой вклад в развитие
ракетной техники и космонавтики. За участие
в разработке системы фотографирования обратной
134. Вручение Нобелевской премии
по физике И. Е. Тамму. Фото. 1958
Verleihung des Nobelpreises
für Physik an I. E. Tamm. Foto. 1958
134

Немцы в российской истории 63
der Raketentechnik und Weltraumfahrt. Für seine Teilnahme
an der Entwicklung eines Systems für die Fotoaufnahme der
Mondrückseite wurde ihm der Leninpreis (1960) verliehen.
1966 wurde er zum korrespondierenden Akademiemitglied
und 1984 zum Akademiemitglied gewählt.
1955 kehrte O. N. Bader in die akademische Wissenschaft
zurück, der seit diesem Zeitpunkt und bis zu seinem Tode
als leitender Wissenschaftlicher Mitarbeiter am Institut für
Archäologie der AdW der UdSSR tätig war. Er war Leiter
zahlreicher archäologischer Expeditionen. Seit 1957 leitete
er systematische Arbeiten der altsteinzeitlichen Besiedlung
Sungir bei Wladimir. Die von ihm 1967 entdeckte Grabstätte
der zwei Jugendlichen bildete eine Weltsensation. Er ging
in die Geschichte als Begründer der Permer Schule in der
Archäologie ein.
1990 wurde der Hydrogeologe und Geochemiker Jewgenij
Wiktorowitsch Pinnecker (1926–2001) zum korrespondierenden
Mitglied der AdW der UdSSR gewählt. 1941 wurde
er zusammen mit seinen Angehörigen aus dem Wolgagebiet
nach Westsibirien deportiert und stand bis 1948 unter der
Aufsicht der Sonderkommandantur. Nach dem Abschluss
der Polytechnischen Hochschule Tomsk (1950) arbeitete
er seit 1955 am Institut für Erdrinde der AdW der UdSSR
(Irkutsk). 1961 wurde er zum Vorsitzenden der Kommission
für Untersuchung von Untergrundwasser Sibiriens und
des Fernen Ostens an der Sibirischen Abteilung der AdW,
von der alle hydrogeologischen Arbeiten in der Region
vom Ural bis zur Pazifik koordiniert wurden. 1975 wurden
vom Institut für Erdrinde in Zusammenarbeit mit anderen
Instituten und Institutionen im Zusammenhang mit dem
Bau der Baikal-Amur-Magistrale (BAM) umfangreiche wissenschaftliche
Untersuchungen des Bereichs um die BAM-
Strecke begonnen. Im Rahmen dieses Forschungsprogramms
wurden unter Leitung von Pinnecker großangelegte theoretische
und praktische Arbeiten im Bereich der regionalen
Abb. 135
Abb. 136
стороны Луны удостоен Ленинской премии (1960).
В 1966 г. избран членом-корреспондентом, в 1984 г. –
академиком.
В 1955 г. в академическую науку возвращается
О. Н. Бадер, с этого времени и до смерти работавший
старшим научным сотрудником в Институте
археологии АН СССР. Он возглавлял многие
археологические экспедиции. С 1957 г. руководил
систематическими работами на стоянке эпохи палеолита
Сунгирь под Владимиром. Открытое им
в 1967 г. погребение двух подростков стало мировой
сенсацией. В историю вошел как создатель пермской
школы археологии.
В 1990 г. членом-корреспондентом АН СССР был
избран гидрогеолог и геохимик Евгений Викторович
Пиннекер (1926–2001). Депортированный
в 1941 г. из Поволжья вместе с членами семьи
в Западную Сибирь, он до 1948 г. состоял на учете
спецкомендатуры. Окончив Томский политехнический
институт (1950), с 1955 г. работал в Институте
земной коры СО АН СССР (Иркутск). В 1961 г. стал
председателем Комиссии по изучению подземных
вод Сибири и Дальнего Востока СО АН СССР,
координировавшей все гидрогеологические работы
в регионе от Урала до Тихого океана. В 1975 г.
в связи с началом строительства Байкало-Амурской
магистрали Институт земной коры совместно
с другими институтами и учреждениями приступает
к комплексным научным исследованиям зоны
БАМа. В рамках выполнения программы этих исследований
были проведены крупномасштабные
теоретические и практические работы по региональной
гидрогеологии под научным руководством
Пиннекера. Он стал инициатором создания
теоретического обобщения результатов мировой
Илл. 135
Илл. 136
136
135. Б.В. Раушенбах (1915–2001). Фото. 1990-е гг.
B.W. Rauschenbach (1915–2001). Foto. 1990er Jahre
135
136. Е.В. Пиннекер (1926–2001). Фото. 1970-е гг.
E.W. Pinneker (1926–2001). Foto. 1970er Jahre

64 Deutsche in der russischen Geschichte
Hydrogeologie durchgeführt. Von ihm wurde die theoretische
Zusammenfassung der Ergebnisse der weltweiten
Hydrogeologie initiiert. Unter seiner Leitung entstand die
sechsbändige Monographie „Grundlagen der Hydrogeologie“
(1980–1984), die sowohl in der UdSSR, als auch im Ausland
hohe Anerkennung fand.
Nach dem Ende des Zweiten Weltkrieges wurden die Beziehungen
der AdW der UdSSR zu westlichen Wissenschaftlern
künstlich stillgelegt, die internationalen Kontakte der Akademie
entwickelten sich nur im Rahmen der sozialistischen
Staatengemeinschaft. 1945 wurden die Beziehungen zwischen
der Preußischen AdW und der AdW der UdSSR wieder aufgenommen.
Die Zusammenarbeit der Akademie mit DDR-Wissenschaftlern
lief in erster Linie im Bereich der Landwirtschaft.
Einen großen Beitrag zum Studium der deutsch-russischen
wissenschaftlichen Beziehungen leistete der Historiker, Akademiemitglied
E. Winter (Mitglied der AdW der DDR seit
1948), Professor der Humboldt-Universität (Berlin).
In den Jahren der Perestrojka erlebte die akademische und
universitätsgestützte Wissenschaft schwere Zeiten, viele Wissenschaftler
verließen die frühere UdSSR. Unter den Aussiedlern
jener Zeit war auch der Russlanddeutsche Andrej
Konstantinowitsch Heim, zurzeit holländischer Staatsbürger,
Professor an der Universität Manchester, früherer Mitarbeiter
des Instituts für Festkörperphysik der AdW der UdSSR. 2010
wurde ihm und seinem Kollegen K. Nowosjolow der Nobelpreis
im Bereich der Physik für die Entdeckung von Graphen,
eines superfeinen und hochfesten Werkstoffs verliehen.
Seit Ende der 1980er Jahre entfaltete sich die Untersuchung
der deutsch-russischen Beziehungen und der deutschen
Bevölkerung der UdSSR und deren Nachfolgestaaten. In
St. Petersburg waren es die akademischen Seminare „Deutsche
in Russland: Deutsch-russische wissenschaftliche und
Kulturbeziehungen“ (seit 1990), „Deutsche in St. Petersburg:
Biographischer Aspekt“ (seit 1999). Die Erforschung der
deutschen Bevölkerung der früheren UdSSR läuft mit wenigen
Ausnahmen außerhalb des Rahmens akademischer
Institutionen. Forschungsschwerpunkte für die Erforschung
der Russlanddeutschen entstanden auf der Basis der Universitäten
Saratow, Omsk, Dnepropetrowsk, Wolgograd. Den
wichtigsten Part spielt dabei die Internationale Assoziation
für die Erforscher der Geschichte und Kultur der Russlanddeutschen
(seit 1995) mit ihren turnusmäßigen wissenschaftlichen
Konferenzen, die als „Anapa-Konferenzen“ bekannt
sind (die seit 1998 in Moskau abgehalten werden).
гидрогеологической науки. Под его редакцией создана
6-томная монография «Основы гидрогеологии»
(1980–1984), получившая высокую оценку как
в СССР, так и за рубежом.
После окончания Второй мировой войны связи
АН СССР с западными учеными были искусственно
свернуты, международные отношения академии
развивались лишь в пределах социалистического
лагеря. В 1945 г. восстановлены отношения
между Прусской АН и АН СССР. Сотрудничество
академии с немецкими учеными ГДР проходило
главным образом в области сельского хозяйства.
Большой вклад в изучение российско-немецких
научных связей внес историк, академик Э. Винтер
(член АН ГДР с 1948 г.), профессор Университета
имени Гумбольдта (Берлин).
В годы перестройки академическая и вузовская
наука переживала тяжелое время, многие ученые
покинули бывший СССР. В числе выехавших
в 1990 г. – российский немец Андрей Константинович
Гейм, ныне гражданин Нидерландов, профессор
Манчестерского университета, в прошлом сотрудник
Института физики твердого тела АН СССР.
В 2010 г. он и его коллега К. Новоселов удостоены
Нобелевской премии в области физики за открытие
графена, нового сверхтонкого и сверхпрочного
материала.
С конца 1980‐х гг. развернулись активные исследования
в области изучения русско-немецких научных
связей и немецкого населения СССР и постсоветского
пространства. В Петербурге действуют академические
семинары «Немцы в России: русско-немецкие
научные и культурные связи» (с 1990 г.), «Немцы
в Санкт-Петербурге: биографический аспект»
(с 1999 г.). Изучение немецкого населения бывшего
СССР происходит, за редким исключением, за рамками
академических учреждений. Исследовательские
центры по изучению российских немцев сформировались
на базе университетов в Саратове, Омске,
Днепропетровске, Волгограде. Основную нагрузку
выполняет Международная ассоциация исследователей
истории и культуры российских немцев
(с 1995 г.) и ее регулярные научные конференции,
получившие наименование «анапских» (с 1998 г.
проводятся в Москве).

Немцы в российской истории 65
Die deutsche Kolonisierung
im 18. Jahrhundert
Немецкая колонизация
в XVIII в.
I. Plewe (Saratow)
И. Плеве (Саратов)
Infolge der territorialen Ausdehnung des russischen
Staatsgebietes, die im 16. Jahrhundert begann, wurden
nicht nur neue Handelsbeziehungen zu den eroberten
Gebieten geknüpft, die russische Bevölkerung, die sich in
diesen Gebieten ansiedelte, begann auch mit der Verwertung
verschiedener natürlichen Ressourcen. Russische Kaufleute
drangen weiter nach Osten, nach Sibirien vor, aber in
den neuen Territorien war zu spüren, dass dort eine der
russischen Krone gegenüber loyale seßhafte bäuerlichen
Bevölkerung fehlte. Die Grenzgebiete an der Wolga waren
ständigen Überfällen von Nomadenvölkern ausgesetzt, die bis
zum Anschluss dieser Gebiete an Russland dort gelebt hatten.
Die Vergabe der Ländereien an Adlige zur Erschließung
des Landes durch die Umsiedlung von leibeigenen Bauern
oder die Ansiedlung von Kosaken und ehemaligen Soldaten
brachten nicht die gewünschten Ergebnisse. Und aufgrund
der vorherrschenden Leibeigenschaft gab es auch kaum freie
Bauern, die selbstständig hätten umsiedeln können. Nicht viel
besser sah es bei der Erschließung Kleinrusslands aus.
Kolonisationsmaßnahmen Preußens, Österreichs, Amerikas
und anderer Staaten, zu denen es infolge der Bevölkerungspolitik
in Westeuropa kam, brachten auch russische Politiker
auf die Idee, in ihren Unruhegebieten Ausländer anzusiedeln,
da die eigenen Ressourcen zur Besiedlung neuer Territorien
des Russischen Reiches nicht ausreichten. Während der
Regierungszeit Elisabeths I. wurden nach europäischem
Vorbild allgemeine Regeln aufgestellt, um Ausländer aus
Westeuropa einzuladen, und auch schon erste Versuche zur
ausländischen Kolonisierung unternommen. Großer Erfolg
war dieser Politik aber noch nicht beschieden.
Nach der Inthronisierung Katharinas II., einer geborenen
Prinzessin von Anhalt-Zerbst, ging die russische Regierung
mit noch mehr Tatkraft daran, die Grenzen des Staates auszuweiten
und die neuen Herrschaftsgebiete zu erschließen.
Das Manifest vom 4. Dezember 1762, mit dem Ausländern,
außer Juden, die Genehmigung erteilt wurde, nach Russland
Территориальное расширение русского государства
начиная с XVI в. сопровождалось не
только установлением торговых связей с новоприобретенными
территориями, но и освоением
различных природных ресурсов переселившимся
на эти земли русским населением. Русские купцы
проникали все дальше на восток, в Сибирь, но
на новых землях ощущался недостаток лояльного
российскому престолу оседлого земледельческого
населения. Пограничные территории в Поволжье
подвергались набегам кочевых племен, обитавших
там до их включения в состав России. Наделение
землей дворян для ее освоения за счет переселения
крепостных крестьян, поселение казаков и отставных
солдат не давало желаемых результатов,
а свободных крестьян, могущих самостоятельно
переселиться, из-за крепостного права почти не
было. Не лучше дело обстояло и в вопросе освоения
Малороссии.
Колонизационные мероприятия Пруссии, Австрии,
Америки и других стран, вызванные политикой народонаселения
в западноевропейских государствах,
склоняют и российских государственных деятелей
к мысли о заселении иностранцами своих беспокойных
регионов, поскольку внутренние ресурсы для
заселения новых земель в Российской империи оказались
ограниченными. В царствование Елизаветы I
на основе европейского опыта были выработаны
общие положения для вызова иностранцев из Западной
Европы и предприняты первые попытки
иностранной колонизации, но большого размаха
эта политика не получила.
После восхождения на престол Екатерины II, урожденной
принцессы Ангальт-Цербстской, российское
правительство стало более энергично расширять границы
государства и осваивать новоприобретенные

138
137. Манифест Екатерины II от 22 июля 1763 г. о приглашении
иностранных колонистов в Российскую империю
Manifest der Zarin Katharina II. vom 22. Juli 1763 über die
Berufung ausländischer Kolonisten in das Russische Reich
137
138. Граф Г. Г. Орлов (1734–1783), президент Канцелярии
опекунства иностранных (1763–1775). Ф. С. Рокотов.
1762–1763. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Graf G. G. Orlow (1734–1783). Präsident der Vormundschaftskanzlei
für ausländische Ansiedler (1763–1775). F. S. Rokotow.
1762–1763. Staatliche Tretjakow-Galerie, Moskau
139 140
Национальная одежда в местах выхода колонистов в Гессене.
С литографий К. В. Шурига. 1840
Volkstrachten in Auswanderungsgebieten der Kolonisten in Hessen.
Nach Lithographien von K. W. Schurig. 1840
139. Оденвальд / Odenwald
140. Вецлар / Wetzlar

Немцы в российской истории 67
zu kommen und sich hier niederzulassen sowie russischen
Menschen, die ins Ausland geflohen waren, erlaubt wurde,
aus freien Stücken in ihre Heimat zurückzukehren, war
eigentlich nichts weiter als die Erklärung, dass nun auch
Russland die in Europa bereits populäre Politik zur Vergrößerung
der Bevölkerung durch Einladung von Ausländern
betreiben wollte. Es bedeutete auch eine Amnestie für Untertanen
Russlands, die unter vorangegangenen Herrschern
ihre Heimat verlassen hatten.
Das Manifest vom 22. Juli 1763, in dem allen Ausländern, die
nach Russland kommen wollten, erlaubt wurde, sich in einem
Gouvernement ihrer Wahl niederzulassen und verschiedene
zugesicherte Rechte in Anspruch zu nehmen, war die organische
Fortsetzung des vorangegangenen Manifests. Im ersten
Teil des Manifests wurden die Einreisebedingungen und im
zweiten Teil die den Kolonisten versprochenen Vergünstigungen
und Privilegien erläutert. Mit der Organisation wurde
entsprechend diesem Erlass eine speziell dafür geschaffene
Vormundschaftskanzlei in St. Petersburg betraut.
Zu den wichtigsten Vergünstigungen und Privilegien gehörten
die freie Glaubensausübung und die Zuteilung von
Ländereien. Die Siedler wurden außerdem für bis zu 30 Jahren
von jeglichen Steuern befreit. Das Manifest versprach
einen zinslosen Kredit mit einer Laufzeit von zehn Jahren
für den Bau von Häusern und den Kauf von Lebensmitteln
und Vieh. Allen Kolonisten wurden freie Selbstverwaltung
sowie die Befreiung vom Wehrdienst und von zivilen Diensten
zugesichert.
Das Manifest stieß auf lebhaftes Interesse bei der Bevölkerung
in den verschiedenen deutschen Ländern, die noch
unter den Folgen des Siebenjährigen Krieg (1756–1763)
litten. Besonders in den hessischen Ländern, den rheinischen
Fürstentümern und Bistümern, im Elsass und in Lothringen,
aber auch in Dänemark, Schwedisch-Pommern und Bayern
gab es nicht wenige, die nach Russland übersiedeln wollten.
Die Regierungen einiger deutscher Staaten hinderten ihre
Untertanen daran fortzuziehen, andere unterstützten sie
dabei. In Regensburg, Ulm und Frankfurt am Main waren
russische Diplomaten mit der Anwerbung der Kolonisten
befasst. In den Ländern, in denen es den Untertanen
verboten war, wegzuziehen, wurde die Anwerbung durch
Sonderemissäre und Lokatoren betrieben, die für ihre Bemühungen
Belohnung und Privilegien bei der Ansiedlung
von Kolonisten in Russland bekamen.
Die größte Sammelstelle für Ausreisewillige, die ihr Glück
in Russland suchen wollten, war Büdingen im Fürstentum
Isenburg. Zu Beginn erfolgte die Übersiedlung der Kolonisten
auf dem Landweg, aber ab Sommer 1764 wurde
der Seeweg vom Hafen in Lübeck aus zur Hauptreiseroute.
Die Kolonisten wurden mit Fuhrwerken und auf Kosten
der russischen Staatskasse in Gruppen von 60 bis 100 Personen
zunächst nach Lübeck und weiter per Schiff nach
Petersburg gebracht.
Die Siedler, die 1763 in Russland eintrafen, kamen in Petersburg,
später in Oranienbaum, einem Vorort der Hauptstadt,
unter. Hier befanden sie sich zunächst in Quarantäne und
leisteten den Treuschwur auf die russische Krone. Im Frühjahr
1764 begann dann die Kolonisierung der Wolgaregion
durch Ausländer.
Abb. 137
Abb. 138
Abb.
139, 140
Abb.
141–143
Abb. 144
Abb. 145
владения. Манифест «О позволении иностранцам,
кроме жидов, выходить и селиться в России и
о свободном возвращении в свое отечество русских
людей, бежавших за границу» от 4 декабря 1762 г.
стал своего рода декларацией о присоединении России
к популярной в то время в Европе политике
увеличения численности населения страны за счет
привлечения иностранцев. Он означал и амнистию
для подданных России, покинувших родину при
прежних правителях.
Манифест «О дозволении всем иностранцам, в Россию
въезжающим, поселяться в которых губерниях
они пожелают и о дарованных им правах»
от 22 июля 1763 г. был органичным продолжением
предыдущего манифеста. В первой его части
объяснялись условия переезда в Россию, а во второй
– льготы и привилегии колонистам. Занималась
организацией переселения специально созданная
по этому указу Канцелярия опекунства иностранных
(С.-Петербург).
Главными среди всех льгот и привилегий были
свобода вероисповедания и наделение землей. Также
переселенцы освобождались от всяких налогов
до 30 лет. Манифест обещал беспроцентную ссуду
на 10 лет для строительства домов, на закупку продовольствия
и скота. Всем колонистам была дарована
свобода самоуправления, они освобождались
от несения воинской и гражданской службы.
Манифест вызвал живой интерес среди населения
различных немецких государств, изрядно пострадавших
в ходе Семилетней войны (1756–1763).
Особенно в гессенских государствах, прирейнских
княжествах и церковных территориях, Эльзасе и
Лотарингии, а также в Дании, Шведской Померании
и Баварии нашлось немало желающих переселиться
в Россию. Правительства ряда немецких государств
препятствовали уходу своих подданных, другие
этому способствовали. В городах Регенсбург, Ульм
и Франкфурт-на-Майне набором колонистов занимались
российские дипломаты. В государствах,
запрещавших уход своим подданным, вербовкой
колонистов занимались особые эмиссары – вызыватели,
получившие за свои труды вознаграждение
и привилегии при поселении колонистов
в России.
Самым крупным сборным пунктом желающих
испытать свое счастье в России стал Бюдинген
в княжестве Изенбург. Вначале для переселения
колонистов использовался сухопутный путь, но
с лета 1764 г. основным стал водный путь через
порт Любека. Колонистов за счет российской казны
группами по 60–100 чел. на повозках отправляли
в Любек и далее на кораблях в Петербург.
Переселенцы, прибывшие в Россию в 1763 г., размещались
в Петербурге, позже – в пригороде столицы
Ораниенбаум. Здесь они проходили карантин и
принимали присягу на верность русской короне.
С весны 1764 г. началась иностранная колонизация
Поволжья.
Илл. 137
Илл. 138
Илл.
139, 140
Илл.
141–143
Илл. 144
Илл. 145

141 142
141. Бюдинген. Фото. 1970-е гг.
Büdingen. Foto. 1970er Jahre
142. Церковь св. Марии в Бюдингене, где перед
отъездом в Россию за первую половину 1766 г.
обвенчались 375 пар колонистов. Фото. 2010
Marienkirche in Büdingen. Hier wurden in der ersten
Jahreshälfte 1766 375 Kolonistenpaare vor ihrer
Ausreise nach Russland getraut. Foto. 2010
143. Ведомость казначейства Вехтерсбах (княженство
Изенбург-Бюдинген) об уплате податей
эмигрантами, выехавшими в Россию. 1766
Rentei-Rechnung Wächtersbach, Fürstentum
Ysenburg-Büdingen. Abgaben von Auswanderern
nach Russland. 1766
143
144. Пристань в Любеке. Фрагмент гравюры
на плане города. М. Зойтер.
Не позднее 1757
Anlegestelle in Lübeck. Fragment einer
Radierung auf dem Stadtplan. M. Seutter.
Nicht nach 1757
144
145. Вид Петербурга. С гравюры И. Елякова
по рисунку М. Махаева. Фрагмент. 1761
Ansicht von St. Petersburg. Radierung
von I. Jeljakow nach einer Zeichnung
von M. Machajew. Fragment. 1761
145

Немцы в российской истории 69
Von März 1764 bis Mai 1766 erfolgten Projektierung und
Bau der Kolonien. Auf den Ländereien der Krone ließen
sich die Siedler in Kolonistenbezirken, die nach religiösen
Gesichtspunkten gebildet wurden, nieder. Zwischen 1763
und 1772 kamen 30 623 Kolonisten nach Russland. Von den
26 676 Personen, die man zur Ansiedlung in der Gegend von
Saratow geschickt hatte, starben unterwegs 3 293 Menschen.
23 216 Personen kamen an der Wolga an. Das waren Lutheraner,
Katholiken und Reformierte. Die berufliche Zusammensetzung
der Neuankömmlinge war sehr breit gefächert.
Sie kamen aus ca. 150 verschiedenen Berufen, darunter
Bauern, Weber, Schuster, Müller und Apotheker. Aber mehr
als die Hälfte der Kolonisten waren Bauern. Für die neuen
Untertanen Russlands war die Übersiedlung ins Wolgagebiet
eine schwere Prüfung. Die ungewohnten klimatischen Verhältnisse,
kalte und schneereiche Winter führten zu einer
hohen Sterblichkeit unter ihnen. Auch mit dem Bau und
dem Einrichten der Häuser verlief nicht alles glatt.
Jede Kolonistenfamilie bekam im Wolgagebiet ein Stück
Land von 30 Desjatinen. Die Vergünstigungen und Privilegien
bekamen nicht nur die Übersiedler, sondern auch deren
Nachkommen, die in Russland geboren wurden.
Die von Lokatoren angeworbenen Kolonisten gerieten in deren
Abhängigkeit und mussten diesen Abgaben leisten, während
die übrigen Siedler von Zahlungen noch befreit waren. Diese
Tatsache und einige weitere Verletzungen der Vertragsbedingungen
bei der Ansiedlung der Kolonisten waren der Grund,
dass die von Lokatoren angeworbenen Kolonisten 1768 darum
baten, aus dieser Abhängigkeit befreit, den Kolonisten der Krone
(des Staates) zugeordnet und der Vormundschaftskanzlei
für Ausländer unterstellt zu werden.
Die erste Kolonie an der Wolga, Dobrinka, wurde am
29. Juni 1764 gegründet. Insgesamt wurden in den ersten
zehn Jahren 108 deutsche Kolonien gegründet. Die Kolonien
wurden zunächst von der Wojewodschaftskanzlei verwaltet,
ab 1766 vom Saratower Kontor der Vormundschaftskanzlei
für ausländische Ansiedler. 1782 waren die Behörden der
Meinung, dass die Siedler keiner besonderen Betreuung mehr
bedürften und übergaben deren Verwaltung den Gouvernementsbehörden.
Es zeigte sich aber, dass dieser Schritt zu
früh kam. Im Gedächtnis der Kolonisten blieben die 15 Jahre
jener Verwaltung als böse Jahre mit Not und Elend in Erinnerung,
schlimmer als die Heimsuchungen durch Pugatschows
Scharen oder die Verwüstungen durch die Nomaden. 1797
änderte sich die Situation erneut. Die Verwaltung übernahm
das wiedereröffnete Saratower Vormundschaftskontor für
ausländische Ansiedler. Dessen Funktion blieb bis zur Auflösung
der Kolonialverwaltung im Jahre 1871 erhalten.
Ende des 18. Jahrhunderts war die Hauptbeschäftigung der
Siedler die Landwirtschaft. Außerdem bauten sie Tabak an
und stellten in Heimarbeit Sarpinka-Stoff her. Zu einem
großen Zentrum von Handwerk und Handel entwickelte
sich die Kolonie Katharinenstadt, die am 27. August 1766
gegründet worden war.
Nicht alle ausländischen Siedler, die nach 1763 nach Russland
kamen, ließen sich bei Saratow an der Wolga nieder. Kleine
Gruppen schickte man auch in die Gegend von St. Petersburg,
nach Livland, nach Kleinrussland und in das Gebiet von
Woronjesch. 1765 gründete die Herrenhuter Gemeinde in der
Abb.
146, 147
Abb. 148
Abb. 149
Abb. 150
Abb. 151
Abb. 152
Abb. 153
Проектирование и строительство колоний на местах
осуществлялось с марта 1764 по май 1766 г.
Колонисты селились округами на казенных землях,
которые создавались по религиозному принципу.
С 1763 по 1772 г. в Россию прибыли 30 623 колониста.
Из 26 676 чел., отправленных на поселение в район
Саратова, в дороге умерли 3 293 чел. В Поволжье
прибыли 23 216 чел. Это были лютеране, католики
и реформаты. Разнообразным был и профессиональный
состав прибывших – представителей около
150 различных профессий: земледельцы, ткачи, сапожники,
мельники, аптекари и др. Более половины
колонистов были крестьянами. Переезд в Поволжье
стал серьезным испытанием для новых подданных
России. Непривычные климатические условия, холодные
и снежные зимы привели к высокой смертности
среди них. Не все гладко происходило с их
обустройством и строительством домов.
Каждой семье колониста в Поволжье предоставлялся
земельный надел в размере 30 десятин. Льготы и
привилегии получали не только прибывшие колонисты,
но и их потомки, рожденные в России.
Завербованные вызывателями колонисты попали
под их зависимость и должны были платить им
подати, в то время как остальные поселенцы еще
были освобождены от платежей. Этот факт и ряд нарушений
обязательств по обустройству колонистов
послужили в 1768 г. поводом для ходатайств вызывательских
колонистов об освобождении от этой
зависимости и причислении их к коронным (казенным)
колонистам с подчинением Канцелярии
опекунства иностранных.
Первая немецкая колония в Поволжье – Добринка –
была основана 29 июня 1764 г. Всего за первые 10 лет
было образовано 108 немецких колоний. Колонии
находились сначала под управлением Воеводской
канцелярии, а с 1766 г. – Саратовской конторы Канцелярии
опекунства иностранных. В 1782 г. власти
сочли, что поселенцы уже не нуждаются в особой
опеке, и передали управление ими губернским учреждениям.
Оказалось, шаг этот был преждевременным.
В памяти колонистов 15 лет иного управления
ассоциировались с лихолетьем и бедствиями, хуже,
чем пугачевщина и разорения, приносимые кочевниками.
В 1797 г. ситуация снова изменилась – в управление
колониями вступила вновь организованная
Саратовская контора опекунства иностранных.
Ее функции сохранялись до упразднения колониального
управления в 1871 г.
В конце XVIII в. основными занятиями поселенцев
были земледелие, выращивание табака, надомное
текстильное производство (сарпинка). Крупным ремесленным
и торговым центром стала колония Екатериненштадт,
основанная 27 августа 1766 г.
Не все иностранные поселенцы, прибывшие в Россию
после 1763 г., расселились в Саратовском Поволжье.
Небольшие их группы были размещены
под Санкт-Петербургом, в Лифляндии, Малороссии,
под Воронежем. В 1765 г. близ Царицына общиной
Илл.
146, 147
Илл. 148
Илл. 149
Илл. 150
Илл. 151
Илл. 152
Илл. 153

146
147

146. Планы 102 колоний и г. Саратова на карте
Саратовского и Золотовского округов.
Р. Степанов и Я. Оболдуев. 1767. Российский
государственный военно-исторический архив,
Москва
Pläne von 102 Kolonien und der Stadt Saratow
auf der Karte der Bezirke Saratow und Solotoje.
R. Stepanow und Ja. Oboldujew. 1767. Russisches
Militär-Historisches Staatsarchiv, Moskau
147. План типовой колонии для иностранных
колонистов, в которой предусмотрены церковь,
школа, кладбище, торговая площадь, пашни,
сады, огороды, выгон и пр. Д. Смирнов. 1765.
Российский государственный архив древних
актов, Москва
Plan einer Musterkolonie für ausländische
Kolonisten, in der Kirche, Schule, Friedhof,
Marktplatz, Äcker, Obst- und Gemüsegärten,
Weide u.a. vorgesehen sind. D. Smirnow. 1765.
Russisches Staatsarchiv Alter Akten
148. Инструкция для иностранных поселенцев,
составленная Саратовской конторой, наложила
отпечаток на весь внутренний быт колонистов.
Титульный лист. 1768. Государственный
исторический архив немцев Поволжья, Энгельс
Instruktion des Saratower Kontors für
ausländischen Ansiedler, die den Alltag der
Kolonisten prägte. Titelblatt. 1768. Staatliches
Historisches Archiv der Wolgadeutschen, Engels
148
149
150
149. План колонии Нижняя Добринка. Фрагмент карты
Саратовского и Золотовского округов. Р. Степанов
и Я. Оболдуев. 1767. Российский государственный
военно‐исторический архив, Москва
Plan der Kolonie Nischnjaja Dobrinka. Kartenfragment der
Bezirke Saratow und Solotoje. R. Stepanow und Ja. Oboldujew.
1767. Russisches Militär-Historisches Staatsarchiv, Moskau
150. Здание Саратовской конторы иностранных поселенцев,
построенное в 1802 г. по проекту архитектора Х. И. Лоссе и
снесенное в 1981 г. Фото Г. Рассветова. 1960‐е гг.
Gebäude des Saratower Vormundschaftskontor für ausländische
Ansiedler, errichtet in Saratow 1802 nach einem Projekt
von Ch. J. Losse, abgetragen 1981. Foto von G. Rasswetow.
1960er Jahre

72 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb.
154, 155
Abb.
156, 157
Abb. 158
Nähe von Zarizyn die Kolonie Sarepta, die einen Sonderstatus
und die Genehmigung erhielt, unter der Bevölkerung der Umgebung,
den Kalmücken, die christliche Lehre zu verbreiten. In
den 1770er Jahren wurden aufgrund der Ereignisse in Polen
und des Russisch-Türkischen Krieges (1768–1774) das Anwerben
und Ansiedeln ausländischer Kolonisten eingestellt.
Trotz der Vergünstigungen führten die Kolonisten keineswegs
sofort ein Leben in Wohlstand. Die Ländereien einiger
Kolonien erstreckten sich in einem schmalen Streifen vom
Ufer der Wolga bis tief in die Steppe, was deren Bewirtschaftung
erschwerte. Die Anpassung an die neuen natürlichen
Verhältnisse dauerte ca. 45 Jahre. In dieser Zeit griff der
Staat den Kolonisten mehrmals helfend unter die Arme,
insbesondere in Jahren mit Missernten oder Naturkatastrophen,
und er verlängerte die Fristen für die Rückzahlung
des staatlichen Darlehens für die Überfahrt nach Russland
und die wirtschaftliche Grundausstattung. Ende der 30er
Jahre des 19. Jahrhunderts erstarkten die Wolgakolonien.
Sie konnten die letzten Schulden begleichen und leisten nun
auch Abgaben an die Staatskasse in der Höhe, wie sie auch
für die Staatsbauern in den benachbarten Kreisen galten. Die
größten Erfolge erzielten sie beim Anbau von Brotgetreide,
das in den Mühlen von Saratov und in anderen Siedlungen
des Wolgagebiets gemahlen wurde. Getreide und Mehl kam
auf die Märkte der zentralen Gouvernements und wurde
zum Teil auch exportiert. Die deutschen Kolonien an der
Wolga wurden zu einer Kornkammer Russlands.
Ab Mitte des 19. Jahrhunderts kam es durch den Gemeindebesitz
des Bodens und der daraus resultierenden regelmäßig
wiederkehrenden Umverteilung und Verkleinerung des Pro-
Kopf-Anteils zu einer Stagnation der wirtschaftlichen Entwicklung
der Kolonien. Da an der Wolga nicht mehr genug
Boden zur Verfügung stand, siedelte die überzählige Bevölkerung
auf der Suche nach neuen Existenzmöglichkeiten Ende
des 19. und zu Beginn des 20. Jahrhunderts in neue Kolonien
um, die im Nordkaukasus, im Norden Kasachstans und in
Sibirien gegründet wurden. Zum Teil zogen die Menschen
auch in die Städte an der Wolga, nach Baku oder in die USA.
In der Zeit zwischen der Aufhebung der Kolonialverwaltung
im Jahre 1871 und dem Ersten Weltkrieg emigrierten etwa
10 000 Wolgadeutsche nach Nord- und Südamerika und gründeten
dort neue Kolonien, in denen sie noch viele Jahrzehnte
ihre Sprache, ihre Sitten und Bräuche pflegten.
Илл.
154, 155
Илл.
156, 157
Илл. 158
гернгутеров основана колония Сарепта, получившая
особый статус и разрешение проповедовать
христианское веро учение среди окрестного нехристианского
населения (калмыков). С 1770‐х гг. вызов
и прием иностранных переселенцев в России был
приостановлен вследствие событий в Польше и
войны с Турцией (1768–1774).
Несмотря на льготы, колонисты не сразу достигли
хорошего уровня благосостояния. Земельные наделы
отдельных колоний простирались узкой полосой
от берега Волги вглубь степи, что делало затруднительным
их возделывание. Период адаптации к новым
природным условиям занял около 45 лет, на протяжении
которых государство неоднократно оказывало
колонистам помощь, особенно в годы неурожая и
стихийных бедствий, предоставляло отсрочки для
выплаты ими казенного долга по переезду в Россию и
хозяйственному обустройству. К концу первой трети
XIX в. поволжские колонии окрепли, смогли выплатить
последние долги и платили казне подати в установленных
для государственных крестьян смежных
уездов размерах. Особого успеха они достигли в выращивании
хлебного зерна, которое перерабатывалось
на мельницах в Саратове и других городах и
населенных пунктах Поволжья. Зерно и мука поступали
на рынки центральных губерний и частично
экспортировались за границу. Немецкие колонии
Поволжья стали одной из житниц России.
С середины XIX в. экономическое развитие колоний
стеснялось общинным владением землей с периодическим
переделом и уменьшением земли на душу.
Из-за недостатка земли в Поволжье избыточное
население к концу XIX – началу XX в. в поиске
источников существования отчасти переселялось
в новые колонии, созданные на Северном Кавказе,
в Северном Казахстане и Сибири, отчасти уходило
на заработки в города Поволжья, Баку или уезжало
в США. В период между упразднением колониального
управления в 1871 г. и Первой мировой войной
около 10 тыс. поволжских немцев эмигрировали
в Северную и Южную Америку, образовав там новые
колонии, в которых на многие десятилетия
сохраняли свой язык и обычаи.
151. Плуг из колонии Ягодная Поляна
(Саратовская губерния).
Середина XIX в. Саратовский областной
музей краеведения, Саратов
Pflug aus der Kolonie Jagodnaja Poljana
(Gouvernement Saratow).
Mitte 19. Jh. Saratower Gebietsmuseum
für Heimatkunde, Saratow
151

152
153 154
155
152. План колонии Екатериненштадт. Фрагмент карты Саратовского
и Золотовского округов. Р. Степанов и Я. Оболдуев. 1767.
Российский государственный военно‐исторический архив,
Москва
Plan der Kolonie Katharinenstadt. Kartenfragment der Bezirke
Saratow und Solotoje. R. Stepanow und Ja. Oboldujew. 1767.
Russisches Militär-Historisches Staatsarchiv, Moskau
153. Немецкие колонисты на рынке в Санкт-Петербурге.
С гравюры И. Г. Шеффнера по рисунку Х. Г. Гейслера. 1801
Deutsche Kolonisten auf dem Markt in St. Petersburg. Radierung
von J. G. Scheffner nach einer Zeichnung von Ch. G. Geissler. 1801
154. Жалованная грамота Екатерины II о наделении 4 000 дес. земли
между Царицыным и Астраханью для колонии Сарепта.
1764. Архив Евангелического братства, Геррнгут (Германия)
Donatationsbrief Katharina II. über die Zuteilung von 4 000 Desjatinen
Land zwischen Zarizyn und Astrachan für die Kolonie Sarepta.
1764. Unitätsarchiv der Evangelischen Brüder‐Unität, Herrnhut
(Deutschland). R.1.F.2
155. Сарепта. С литографии неизвестного. Начало XIX в. Архив
Евангелического братства, Геррнгут (Германия)
Sarepta. Lithographie eines Unbekannten. Anfang 19. Jh. Unitätsarchiv
der Evangelischen Brüder-Unität, Herrnhut (Deutschland). Ts. Mp.281.10

156. Иностранные колонисты в
Саратовской губернии на
жнивье. С акварели 1830-х гг.
Саратовский областной музей
краеведения, Саратов
Ausländische Kolonisten im
Gouvernement Saratow bei der
Ernte. Aquarell. 1830er Jahre.
Saratower Gebietsmuseum
für Heimatkunde, Saratow
156
157. Мельница Ф. Альтаха и
И. Лисунова в колонии
Екатериненштадт (построена
в 1877 г.). Фото. 2008
Mühle von F. Alltag und I. Lisunow
in der Kolonie Katharinenstadt
(errichtet 1877). Foto. 2008
157
158. Саратовская губерния.
Иллюстрированная открытка.
1856. Российская национальная
библиотека, С.‐Петербург
Gouvernement Saratow. Illustrierte
Ansichtskarte. 1856. Russische
Nationalbibliothek, St. Petersburg
158

Немцы в российской истории 75
Die ausländische Kolonisierung im Süden
Russlands im 18. und 19. Jahrhundert
Иностранная колонизация на юге России
в XVIII–XIX вв.
O. Eisfeld (Göttingen)
О. Айсфельд (Гёттинген)
Territoriale Erweiterungen in Russland waren stets
von kolonialen Prozessen begleitet, denn neben militärischen
Verteidigungszielen spielten dabei auch
wirtschaftliche Motive eine gewichtige Rolle. Lange Zeit
erfolgte in der russischen Geschichte die Erschließung
hinzugewonnener Territorien u. a. dadurch, dass diese
von der russischen Bevölkerung kolonisiert wurden.
Bezeichnend für das 18. Jahrhundert war der Anschluss
sehr großer Territorien, die südlich der im 17. Jahrhundert
errichteten Befestigungslinie lagen. Im Ergebnis der Kriege
gegen die Türkei hatte das Russische Reich beträchtliche
dünn besiedelte Flächen im Schwarzmeergebiet, am
Asowschen Meer und im Vorkaukasus hinzugewonnen.
Die Befestigung der neuen Grenzen und der Aufbau einer
funktionierenden Verwaltung waren die vordringlichsten
Aufgaben der russischen Kolonisierung im Süden. Der
stufenweise Aufbau der Ukrainischen Linie in den 1730er
Jahren und der Dnjepr-Linie im Jahre 1770, die mit dem
Anschluss neuer Territorien sehr bald an Bedeutung verloren,
wurde durch die militärische Kolonisierung begleitet.
Die Notwendigkeit einer Besiedelung ergab sich aus strategischen
und wirtschaftlichen Gründen: Es war wichtig,
grenznahe Gebiete zu befestigen und mit Lebensmitteln zu
versorgen. Außerdem wurden Quartiere für die Truppen
benötigt. Siedler aus anderen Regionen des Reiches lebten
sich sehr schnell auf den Ländereien der liquidierten Saporoger
Sitsch ein, die an den Staat gefallen waren.
Auch im Vorkaukasus hatte die Regierung mit dem Aufbau
eines einheitlichen Systems militärischer Befestigungen
vom Schwarzen bis zum Kaspischen Meer begonnen,
begleitet durch die Errichtung von Kosakensiedlungen
entlang der Grenzlinie. Die neuen Besitztümer am rechten
Ufer des Kuban, die Schwarzmeerregion, wurde 1792 für
alle Zeiten den Schwarzmeerkosaken übergeben und mit
25 000 Saporoger Kosaken besiedelt. Der von der Regierung
geförderten Besiedlung durch die Kosaken folgte
Abb. 159
Территориальным приращениям в России сопутствовали
колониальные процессы, так как
наряду с военно-оборонительными целями
важную роль играли побуждения экономического
характера. На протяжении длительного периода
российской истории освоение ее расширяющейся
территории проходило, в том числе, путем колонизации
русским населением.
XVIII в. знаменателен масштабным присоединением
обширных территорий, лежащих на юг от укрепленной
черты, построенной в XVII в. В результате
войн с Турцией Россия приобрела значительный
массив малозаселенных земель в Северном Причерноморье,
Приазовье, Предкавказье. Укрепление
новых рубежей и организация действенной системы
управления были основными задачами на южном направлении
русской колонизации. Поэтапное сооружение
«Украинской» (1730‐е гг.) и «Днепровской»
(1770) линий, быстро терявших свое значение с присоединением
новых земель, сопровождалось военной
колонизацией. Необходимость заселения вызывалась
стратегическими и хозяйственными задачами: пограничные
районы важно было укрепить и обеспечить
продовольствием, войска нуждались в жилищах.
Быстрыми темпами осваиваются выходцами
из других регионов империи земли ликвидированной
Запорожской Сечи, поступившие в распоряжение
государства.
В Предкавказье правительство также предприняло
возведение единой системы военных укреплений
от Черного до Каспийского моря, которое сопровождалось
устройством вдоль линии казачьих станиц.
Новые владения на правом берегу Кубани, названные
Черноморией, были отданы в вечное владение
Черноморскому казачьему войску (1792) и заселены
запорожскими казаками (25 тыс.). Поощряемая
Илл. 159

159
159. Западная часть Российской империи с новоприсоединёнными территориями к 1787 г. Карта К. Маннерта. Нюрнберг. 1794
Westteil des Russischen Reiches mit bis 1787 angeschlossenen neuen Territorien. Karte von C. Mannert. Nürnberg. 1794
160
160. Новороссия на рубеже XVIII–XIX вв. Лист из атласа Российской империи. А. Вильбрехт. С.-Петербург. 1800
Neurussland an der Wende vom 18. zum 19. Jh. Blatt aus dem Atlas von A. Wilbrecht. St. Petersburg. 1800

Немцы в российской истории 77
die bäuerliche Kolonisierung der Steppen des Vorkaukasus
und der Kuban-Region, in denen sich jetzt russische
Siedlergruppen aus Zentralrussland niederließen. Das war
der Auftakt für die russische Kolonisierung des Nord- und
Nordwestkaukasus.
Im Reich gab es nach wie vor ein doppeltes Problem: die
dünne Besiedlung riesiger Flächen einerseits und die äußerst
ungleichmäßige Bevölkerungsverteilung andererseits. Der
etappenweise, aber zügige Anschluss der südlichen Steppengebiete
an Russland erforderte nicht nur deren baldige
Besiedlung, sondern auch eine wirtschaftliche und vor allem
landwirtschaftliche Erschließung. Auf diesen Territorien
entstand ein einheitlicher Wirtschaftsraum. Die Regierung
unterstützte die Übersiedlung nahezu aller ethnischen,
sozialen und konfessionellen Gruppen. Geknüpft an die Bedingung,
Grund und Boden zu erschließen und zu bewirtschaften
sowie Bauern anzusiedeln, wurden die Ländereien
an Gutsbesitzer, Militärs und Beamte unterschiedlichen
Ranges vergeben. Unter den Siedlern waren Leibeigene
und Flüchtige, darunter auch Altgläubige und Angehörige
von Sekten, deren Ansiedlung in den neuen Regionen die
Regierung de facto legalisierte. Sie initiierte und organisierte
die Übersiedlung von Ökonomiebauern, 24 000 Personen
im Jahre 1781, sowie Staatsbauern aus den zentralen Gouvernements
auf staatseigene Ländereien.
Innerhalb von zehn Jahren, zwischen 1775 und 1785,
wurden in Neurussland fast 4,5 Mio. Desjatinen Land an
Gutsbesitzer und zur Gründung staatseigener Siedlungen
vergeben, wo sich insgesamt 97 609 Personen niederließen.
Im Schnitt entfielen auf jeden männlichen Bewohner mehr
als 83 Desjatinen Land. Ende des 18. Jahrhunderts war die
Bevölkerungszahl in der Region um 86 % gestiegen. Die
Vergabe von Land im großen Stil wurde fortgesetzt.
Nach dem Anschluss der Gebiete des Krim-Khanats an
Russland im Jahre 1783 und der Gebiete zwischen Bug
und Dnjestr im Jahre 1791 blieben die wirtschaftlichen
und strategischen Ziele zur Besiedlung und Erschließung
weiter aktuell. Sie wurden auch mit den gleichen Methoden
umgesetzt. Im Gebiet zwischen Bug und Dnjestr wurden
an Gutsbesitzer 1 634 000 Desjatinen und an staatseigene
Siedler 545 000 Desjatinen Land vergeben. Nach dem Anschluss
Bessarabiens im Jahre 1812 stellten sich erneut die
gleichen Aufgaben.
Der Zuwachs an Untertanen ging nicht immer in ausreichendem
Maße mit der territorialen Erweiterung Russlands
einher. Die ursprünglich dort ansässige Bevölkerung verließ
oft aus unterschiedlichen Gründen die angestammten Gebiete.
Die Vorherbestimmung und später der Anschluss der
Krim bewogen einen beträchtlichen Teil der Krimtataren,
einigen Angaben zufolge ca. 300 000, und Kuban-Nogaier,
in mehreren Etappen ins Osmanische Reich auszuwandern.
Die frei werdenden Ländereien wurden an russische Adelige
vergeben. Nach 1812 verließ die moslemische Bevölkerung
in großen Massen Bessarabien und die Krim.
Im Volk und nicht in den leeren Weiten von Territorien
sah M. W. Lomonossow, der 1761 die Aufnahme von Ausländern
als eine Möglichkeit des Bevölkerungszuwachses in
Russland vorgeschlagen hatte, Größe, Macht und Reichtum
eines Staates.
Abb. 160
Abb.
161, 162
правительством казачья колонизация повлекла
за собой крестьянскую колонизацию степного Предкавказья
и Кубани, обусловившую появление здесь
населения из Центральной России. Это положило
начало русской колонизации на Северном и Северо-
Западном Кавказе.
В империи продолжала существовать двоякая проблема:
слабая заселенность огромных пространств
и крайне неравномерное распределение населения.
Поэтапное, но достаточно быстрое присоединение
к России степных пространств на юге требовало не
только скорого заселения, но и их хозяйственного,
в первую очередь сельскохозяйственного, освоения.
На этих территориях создавалось единое экономическое
пространство. Правительство поощряло
переселение практически любых этнических,
социальных и конфессиональных групп. С условием
освоения земли, ее обработки и заселения
крестьянами территории раздавались помещикам,
военным и гражданским чиновникам различных
рангов. В числе переселенцев оказались крепостные
и беглые крестьяне, в том числе старообрядцы и
сектанты, обустройство которых на новых землях
правительство фактически легализовало. Оно инициировало
и организовывало переселение на казенные
земли экономических (24 тыс., 1781 г.) и
казенных крестьян из внутренних губерний.
В течение 10 лет (1775–1785) в Новороссии помещикам
и под казенные селения было роздано
почти 4,5 млн дес., на которых поселились 97 609 чел.
В среднем на мужскую душу приходилось более
83 дес. К концу XVIII в. население в регионе выросло
на 86 %. Массовая раздача земли продолжалась.
После присоединения к России территорий Крымского
ханства (1783) и земель между Бугом и Днестром
(1791) хозяйственные и стратегические задачи
заселения и освоения оставались актуальными.
Осуществлялись они теми же методами. В междуречье
Буга и Днестра помещикам было роздано
1 млн 634 тыс. дес., казенным поселенцам – 545 тыс.
Присоединение в 1812 г. к России Бессарабии ставило
те же задачи.
Не всегда территориальное расширение России
влекло за собой достаточное приращение числа
подданных. Коренное население по тем или иным
причинам покидало свои исконные территории.
Предопределенность, а позже присоединение Крыма
побудили значительную часть крымских татар
(по некоторым данным около 300 тыс.) и кубанских
ногайцев в несколько этапов эмигрировать в Османскую
империю. Опустевшие земли раздавались
российскому дворянству. После 1812 г. массы мусульманского
населения оставили Бессарабию и
Крым.
В народе, а не в пустой обширности территорий
видел величие, могущество и богатство государства
М. В. Ломоносов, предлагавший прием иностранцев
как один из способов приращения населения
России (1761 г.).
Илл. 160
Илл.
161, 162

161
163
162
161, 162.
Трактат М. В. Ломоносова о приращении российского
народа с предложением поселять в России
иностранцев (1761), опубликованный в 1819 г.
Traktat von M. W. Lomonossow über die Vermehrung
der Bevölkerung Russlands mit dem Vorschlag zur
Ansiedlung von Ausländern (1761), veröffentlicht 1819
163. Елизавета I (1709–1761), начавшая с 1751 г. заселение южных
окраин России иностранными колонистами. И. Вишняков. 1743.
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Elisabeth I. (1709–1761) begann 1751 mit der Ansiedlung ausländischer
Kolonisten an der südlichen Peripherie Russlands. I. Wischnjakow. 1743.
Staatliche Tretjakow-Galerie, Moskau
165
164
164. Новая Сербия – губерния Новороссии, заселенная выходцами
из Австро-Венгерской империи. Карта Г. Л. ле Руже. Париж, 1769
Neu-Serbien, eine mit Zuwanderern aus dem Kaiserreich
Österreich-Ungarn besiedelte Provinz Neurusslands.
Karte von G. L. Le Rouge. Paris, 1769
165. Имение графа П. А. Румянцева-Задунайского Вишенки
(Малороссийской губ.), где в 1770 г. он поселил иностранных
колонистов-гуттеров. С акварели А. Кунавина. Конец XVIII в.
Национальный художественный музей Украины, Киев
Landgut des Grafen P. A. Rumjanzew-Zadunajskij Wischenki
(Gouvernement Kleinrussland), auf dem er 1770 ausländische Kolonisten,
Hutterer, angesiedelt hat. Nach einem Aquarell von A. Kunawin. Ende
18. Jh. Nationale Gemäldegalerie der Ukraine, Kiew

Немцы в российской истории 79
Das Bestreben der russischen Regierung, die südlichen
Randgebiete mit ausländischen Kolonisten zu besiedeln,
kam Mitte des 18. Jahrhunderts zum Tragen, als für
die Besiedlung der an die Ukrainische Linie angrenzenden
Steppen Südslawen, darunter Serben, Bulgaren,
Moldawier, Walachen und Montenegriner, aus der Österreich-Ungarischen
Monarchie angeworben wurden,
die wie die Bevölkerung Russlands den selben orthodoxen
Glauben hatten. Zu ihren Aufgaben gehörte es, das
Land urbar zu machen, Höfe zu errichten, Häuser und
Dörfer aufzubauen und zugleich die Grenze militärisch
abzusichern.
Ausländer waren auch die christlichen Bewohner der
Krim, Griechen, Armenier und Georgier, die 1778/79 ins
Gouvernement Asow umgesiedelt wurden (31 000 Personen).
Auch die orthodoxen Bulgaren von den Ufern der
Donau, die 1792 entlang von Bug und Dnjestr angesiedelt
wurden, waren Ausländer. Als türkische Untertanen erhielten
die Bulgaren, Rumelier und Gagausen, die nach 1812
das Donau-Gebiet verließen und sich auf Staatsländereien
des angeschlossenen Bessarabiens niederließen, den Status
ausländischer Kolonisten (1819).
Die Regierung versuchte, die moslemische und heidnische
Bevölkerung Russlands auch mit Hilfe christlicher Ausländer
zu christianisieren. Zu diesem Zweck entstanden
eine Kolonie Baseler Missionare in der Provinz Karabach
(bei Schuscha) und eine schottische Kolonie im Kaukasus-
Gebiet (nahe Karras).
Ausländische Kolonisten wurden auch von Gutsbesitzern
angeworben. Als Ackerbauern, Viehzüchter und Handwerker
ließen sich u. a. auf den Ländereien der Fürsten
А. А. Prosorowskij, G. A. Potjomkin und P. Ch. Wittgenstein
sowie des Grafen P. A. Rumjanzew-Zadunajskij freie
Siedler aus deutschen Staaten, wenn auch nur in geringer
Zahl, nieder.
Einen Präzedenzfall für die vom Staat getragene landwirtschaftliche
Kolonisierung durch Bevölkerungsgruppe aus
deutschen Staaten schuf Katharina II., die 1763 Deutsche
einlud, sich auf Staatsländereien in der Umgebung von
St. Petersburg und am Unterlauf der Wolga anzusiedeln.
Ab Ende der 80er Jahre ließen sich deutsche Kolonisten
aus Westpreußen, Mennoniten und Lutheraner, in Neurussland
nieder. Um die Jahrhundertwende gab es auf den
Staatsländereien dieser Region 14 deutsche Kolonien mit
etwas mehr als 3 000 Deutschen.
Der Zustrom deutscher Kolonisten nach Russland war
nicht immer gleichmäßig und hing von äußeren sowie
inneren Faktoren ab. Für die Auswanderung aus
Baden, Hessen, Württemberg (Pietisten), Bayern und
verschiedenen deutschen Fürstentümern gab es sehr
unterschiedliche Motive: die Folgen der Napoleonischen
Kriege, religiöse Verfolgung oder wirtschaftliche und
soziale Gründe. Anfang des 19. Jahrhunderts gab es im
Süden Russlands mehrere Kolonisierungswellen, die mehr
oder weniger große Gruppen von Deutschen mit sich
brachten. Diese wurden in den Gouvernements Cherson,
Jekaterinoslaw und Taurien, in Bessarabien sowie im
Kaukasus angesiedelt.
Abb. 163
Abb. 164
Abb. 165
Abb. 166
Abb.
167–178
Стремление российского правительства заселять
южные окраины иностранными колонистами проявляется
в середине XVIII в., когда для заселения
примыкающих к «Украинской» линии степей были
привлечены южные славяне из Австро-Венгерской
империи, единые по вере православному населению
России: сербы, болгары, молдаване, валахи, черногорцы
и др. В их задачу входило распахать земли,
завести хозяйства, выстроить дома и деревни, одновременно
неся пограничную военную службу.
Иностранцами являлись также греки, армяне
и грузины – христиане Крыма, переселенные
в 1778–1779 гг. в Азовскую губернию (31 тыс.). Иностранцами
были и православные болгары с берегов
Дуная, поселенные вдоль Днестра и Буга в 1792 г.
Бывшие подданные Турции – болгары, румелийцы
и гагаузы, вышедшие из-за Дуная после 1812 г. и
поселившиеся на казенных землях присоединенной
Бессарабии, получили статус иностранных колонистов
(1819).
Правительством предпринимались попытки христианизации
мусульманского и языческого населения
России при помощи христиан-иностранцев.
Колонии базельских миссионеров в Карабахской
провинции (близ Шуши) и шотландских миссионеров
в Кавказской области (близ Карраса) были
организованы с этой целью.
Привлекались иностранные колонисты и помещиками.
В качестве земледельцев, скотоводов и
ремесленников на землях князей А. А. Прозоровского,
Г. А. Потемкина, П. Х. Витгенштейна,
графа П. А. Румянцева-Задунайского и др. обосновались
свободные переселенцы из германских
государств, но в небольшом количестве.
Прецедент правительственной земледельческой
колонизации посредством населения из германских
государств создала Екатерина II, пригласив
в 1763 г. к поселению на казенных землях вблизи
Санкт‐Петербурга и в Нижнем Поволжье немцев.
В конце 1780‐х гг. местом заселения немецкими
колонистами из Западной Пруссии (меннонитами
и лютеранами) становится Новороссия. На рубеже
веков на казенных землях в этом регионе существовало
14 немецких колоний и проживали чуть более
3 тыс. немцев.
Потоки немецких колонистов в Россию не были
постоянными. Они обусловливались внешними
и внутренними факторами. Выход эмигрантов
из Бадена, Гессена, Вюртемберга (пиетистов), Баварии
и различных немецких княжеств происходил
по разным мотивам (в результате наполеоновских
войн, религиозных притеснений, экономических и
социальных причин). В начале ХIХ в. по югу России
прокатилось несколько колонизационных волн,
принесших более или менее значительные группы
немцев. Их поселение осуществлялось в Херсонской,
Екатеринославской, Таврической губерниях,
Бессарабии, на Кавказе.
Илл. 163
Илл. 164
Илл. 165
Илл. 166
Илл.
167–178

166. Окрестности г. Данциг, откуда в 1787–1788 гг.
началось переселение в Новороссию первых
колонистов. Фрагмент карты Западной Пруссии
И. Ф. Эндерша. 1789 г.
Umgebung von Danzig, aus der 1887–88 die Auswanderung
der ersten Kolonisten nach Neurussland begann. Fragment
der Karte Westpreußens von J. F. Endersch. 1789
Некоторые места выхода колонистов в Вюртемберге:
Einige Auswanderungsort von Kolonisten in Württemberg:
167. Лауффен. С акварели неизвестного художника.
Около 1800
Lauffen. Nach einem Aquarell eines unbekannten
Künstlers. Ca. 1800
168. Безиггейм. Фото. 2011
Besigheim. Foto. 2011
169. Маркгрёнинген. Фото. 2011
Markgröningen. Foto. 2011
166
167
168
169

Типы национальной одежды в местах выхода колонистов / Volkstrachten von Auswanderungsorten der Kolonisten
170
171 172
173
170. Крестьянки Баллингена (Вюртемберг) в 1790.
С рисунка Ф. Готтенрота. Вторая половина XIX в.
Bäuerinnen aus Balingen (Württemberg) um 1790.
Nach einer Zeichnung von F. Hottenroth. 2. Hälfte des 19. Jh.
171. Крестьяне Горнберга (Баден) в 1800.
С рисунка Ф. Готтенрота. Вторая половина XIX в.
Bauern aus Hornberg (Baden) um 1800.
Nach einer Zeichnung von F. Hottenroth. 2. Hälfte des 19. Jh.
172. Горожанка (Бамберг, Бавария) и крестьянка (Шпессарт,
Гессен) в начале XIX в. С рисунка Ф. Готтенрота.
Вторая половина XIX в.
Städterin (Bamberg, Bayern) und Bäuerin (Spessart, Hessen)
Anfang 19. Jh. Nach einer Zeichnung von F. Hottenroth.
2. Hälfte des 19. Jh.
173. Пивовары-швабы (Вюртемберг) во второй половине XVIII в.
С рисунка Ф. Готтенрота. Вторая половина XIX в.
Schwäbische Bierbrauer (Württemberg), 2. Hälfte 18. Jh.
Nach einer Zeichnung von F. Hottenroth. 2. Hälfte des 19. Jh.
174. С. М. фон Бетман (1768–1826) – российский генеральный консул
во Франкфурте-на-Майне, выдавший в 1809 г. паспорта для
переселения в Россию около 2 тыс. семей. И. Я. де Лозе. 1812
S. M. von Bethmann (1768–1826), Russischer Generalkonsul in
Frankfurt am Main, stellte 1809 für ca. 2000 Familien Reisepässe für die
Umsiedlung nach Russland aus. J. Ja. de Lose. 1812
174

175. Паспорт колониста Вейденбаха для переселения
в Россию, подписанный С. М. Бетманом.
Франкфурт-на-Майне, 1809. Государственный архив
Одесской области, Одесса
Reisepass des Kolonisten Weidenbach für die Umsiedlung
nach Russland, unterschrieben von S. M. Bethmann.
Frankfurt am Main, 1809. Staatliches Gebietsarchiv
Odessa, Odessa
176. Ульм – в начале XIX в. пункт отправки вюртембергских
колонистов в Новороссию по Дунаю на речных
судах – «ульмских коробках». Вид города с «ульмской
коробкой» на Дунае. С акварели И. Ганса. 1810.
Центральный музей дунайских швабов, Ульм
Ulm war Anfang des 19. Jh. der Abreisepunkt
württembergischer Kolonisten, die mit Ulmer Schachteln
die Donau hinab nach Neurussland fuhren. Ansicht der
Stadt Ulm mit einer Ulmer Schachtel auf der Donau. Nach
einem Aquarell von J. Hans. 1810. Donauschwäbisches
Zentralmuseum, Ulm
176
175
177
177. «Ульмская коробка» близ замка Вакерштейн (Бавария) на пути следования колонистов по Дунаю.
С литографии А. Кунике по рисунку Я. Альта. 1825
Ulmer Schachtel auf der Donau bei Schloss Wackerstein (Bayern).
Lithographie von A. Kunike nach einer Zeichnung von Ja. Alt. 1825

178
178. Маршруты переселения немецких колонистов в Россию в XVIII–XIX вв.
Auswanderung von deutschen Kolonisten nach Russland im 18.–19. Jh.

84 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 179
Abb.
180, 181
In Neurussland gab es zu dieser Zeit kaum noch freie
Staatsländereien für die kompakte Ansiedlung von Kolonisten.
Die lokalen Behörden waren auf der Suche nach
Ländereien, die nicht mehr im Wirtschaftskreislauf waren.
Es wurde nach Möglichkeiten gesucht, die staatseigenen
Ländereien durch den Kauf von Ländereien aus privater
Hand oder durch Enteignung von Grundstücken, wenn
diese den Bedingungen nicht entsprechend besiedelt und
bewirtschaftet wurden, aufzustocken. Danach wurden diese
Ländereien dem Neurussischen Vormundschaftskontor
zur Besiedlung übergeben. Aus diesen Gründen war die
Frage nach dem Siedlungsort oft noch nicht gelöst, wenn
die Kolonisten bereits angekommen waren.
Da die Kolonien auf Wunsch der Siedler deutsche Namen
erhielten, gab es in den Steppen Neurusslands dann Orte
wie München, Kassel, Landau, Karlsruhe, Worms oder
Rastatt. Nur in Bessarabien erhielten deutsche Siedlungen
sofort die Namen von Orten, wo im vergangenen
Krieg gegen das Napoleonische Frankreich (1812–1814)
bedeutende Schlachten stattgefunden hatten: Borodino,
Beresina, Malojaroslawez, Tarutino oder Leipzig.
1826 gab es in Neurussland und Bessarabien 169 deutsche
Kolonien, in denen 48 000 Menschen lebten. Das waren
52 % aller ausländischen Kolonisten der Region.
In Neurussland ließen sich deutsche Kolonisten aufgrund
des Manifests von 1763 nieder. Als man Ende des
18. Jahrhunderts in der Statthalterschaft Jekaterinoslaw
die Ergebnisse der ausländischen Kolonisierung prüfte
und feststellen musste, dass die Siedler, die 1803 nach
Neurussland geströmt waren, in ihrer sozialen Struktur
inhomogen und fast mittellos waren, wurden vom
Innenministerium 1804 sofort neue Regeln für Siedler
aufgestellt. Die Anforderungen an potenzielle Siedler,
deren Vermögen sowie die berufliche und moralische
Eignung wurden verschärft. Außerdem beschränkte man
Илл. 179
Илл.
180, 181
Свободных казенных земель для компактного поселения
колонистов в Новороссии в этот период почти
не оставалось. Местные власти находились в поиске
участков, выпавших из хозяйственного оборота.
Изыскивалась возможность пополнения казенного
фонда путем покупки участков у частных лиц или
отчуждения их за невыполнение условий заселения
и освоения. Затем земли отдавались колониальному
ведомству для заселения. Поэтому порой, когда
колонисты прибывали, вопрос о месте поселения
был еще не решен.
Поскольку названия колониям давались немецкие,
по желанию поселенцев в степях Новороссии
появились Мюнхен, Кассель, Ландау, Карлсруэ,
Вормс, Раштат и др. Лишь в Бессарабии немецкие
поселения сразу получили названия населенных
пунктов, где в минувшую войну с наполеоновской
Францией (1812–1814) происходили значительные
битвы: Бородино, Березина, Малоярославец, Тарутино,
Лейпциг и др.
К 1826 г. в Новороссийском крае и Бессарабии
насчитывалось 169 немецких колоний, в которых
проживали 48 тыс. чел., что составляло 52 % всех
иностранных колонистов региона.
Немецкие колонисты начали селиться в Новороссии
на основании манифеста 1763 г. Проанализировав
итоги иностранной колонизации конца XVIII в.
в Екатеринославском наместничестве и столкнувшись
с неоднородным социальным и порой неимущим
составом иммигрантов, хлынувших в Новороссию
в 1803 г., Министерство внутренних дел
сразу же (1804) выработало для поселенцев новые
правила. Они ужесточили требования к претендентам
на переселение, их имущественному цензу,
профессиональным и моральным качествам. Прием
179
179. Типичная линейная планировка южных колоний. Фрагмент плана. М. Силенский. 1820. Государственный архив Херсонской области, Херсон
Typische Straßendorf-Anlage südlicher Kolonien. Fragment eines Plans von M. Silenskij. 1820. Staatliches Archiv des Gebiets Cherson, Cherson

180
180. Рескрипт Александра I, при котором прилагались
новые правила приема и поселения колонистов
на Юге России, присланные херсонскому военному
губернатору Розенбергу. Автограф. 1804.
Государственный архив Одесской области, Одесса
Reskript Alexander I., mit für den Chersoner
Militärgouverneur Rosenberg beigefügten neuen Regeln
für die Aufnahme und Ansiedlung von Kolonisten
in Südrussland. Unterschrift von Alexander I. 1804.
Staatliches Archiv des Gebietsarchivs Odessa, Odessa
181. Александр I (1777–1825). Неизвестный художник.
1800-е гг. Государственный Эрмитаж, С.-Петербург
Alexander I. (1777–1825). Unbekannter Maler.
1800er Jahre. Staatliche Eremitage, St. Petersburg
181

182
182. Паспорт вюртембергского колониста для переселения в Росcию. Лицевая и обратная стороны с отметками различных учреждений
по пути следования. Бакнанг, 1840. Государственный архив Одесской области, Одесса
Reisepass eines nach Russland ausgewanderten württembergischen Kolonisten. Vorder- und Rückseite mit Stempeln verschiedener Behörden
des Reisewegs. Baknang, 1840. Staatliches Gebietsarchiv Odessa, Odessa

Немцы в российской истории 87
die Aufnahme von Siedlern auf jährlich 200 Familien.
Nach wie vor wurde Ackerbauern der Vorzug gegeben.
Den Handwerkern blieben die Hafenstädte Odessa und
Feodossija vorbehalten. Man erwartete, dass die neuen
Kolonisten europäische Methoden in der Landwirtschaft,
beim Anbau neuer Kulturen, bei der Zucht von Schafen,
Vieh und Seidenraupen sowie europäische handwerkliche
Erfahrungen nach Russland mitbringen.
Erste Einschränkungen bei der deutschen Kolonisierung
auf staatseigenen Ländereien gab es 1810, als Neusiedler
keine Beihilfen mehr bekamen. Ab 1819 war dann jegliche
Umsiedlung verboten. Jedoch konnten auch später noch
mit einer kaiserlichen Sonderverfügung Kolonisten aufgenommen
werden. Endgültig wurde die Immigration 1848
im Zusammenhang mit den „aufrührerischen Ereignissen“
in Europa verboten.
Nach dem Treueschwur gegenüber Russland gewährt
man den Kolonisten, die nun russische Staatsbürger
waren, weiterhin Religionsfreiheit, Land und Privilegien,
allerdings wurde die abgabenfreie Zeit auf zehn
Jahre verkürzt. Gleichzeitig waren sie verpflichtet, die
für ihre Ansiedlung geleisteten Auslagen mit der Zeit
an die Staatskasse zurück zu zahlen, und zehn Jahre
nach ihrer Ankunft in Russland wurden sie in den
Steuerkreislauf Russlands einbezogen. Nach den Regeln
von 1804 mussten sie nun ihre jährlichen finanziellen
Abgaben leisten und Naturalleistungen erbringen. So lag
die Bodenabgabe für den Hof eines Kolonisten bei 15 bis
20 Kopeken pro Desjatine, nach weiteren zehn Jahren
hatte sie das Niveau der Abgaben erreicht, die auch die
benachbarten Staatsbauern zahlten. Die Landschaftsleistungen
mussten die Kolonisten sofort nach Ablauf der
zehn Freijahre gleich den russischen Untertanen in ihrer
Umgebung erbringen.
Ein wesentliches Privileg blieb für sie die Befreiung vom
Militär- und Zivildienst. Eine Kolonistenfamilie bekam in
Neurussland 60 Desjatinen Land, eine Mennonitenfamilie
65 Desjatinen. Das wurde in der Regel auch eingehalten.
Eine Ausnahme bildeten einige Ende des 18. Jahrhunderts
gegründete Kolonien, in denen die Kolonisten 32,5 Desjatinen
pro Familie (Josefstal) bzw. 15 Desjatinen pro Kopf
(Danzig und Jamburg) erhielten.
Als die vom Senat zur Zeit Pauls I. vorgenommenen Revisionen
in den Kolonien bei Saratow und in Neurussland die
erschreckende Lage der Siedler aufgedeckt hatten, wurde
für die Kolonien ein neues Verwaltungssystem geschaffen.
Seine wichtigsten Einrichtungen bildeten die Vormundschaftskontore
für Ausländer in Saratow und Jekaterinoslaw.
Sie übernahmen unter Leitung eines Oberrichters
die unmittelbare administrative, polizeiliche, juristische
und wirtschaftliche Verwaltung der Kolonien. Angesichts
der gestiegenen Zahl von Kolonisten und Kolonien wurde
1818 deren Verwaltung im Süden durch die Eröffnung
von zwei weiteren Kontoren in Bessarabien und Odessa
sowie durch eine neue Behörde, das Fürsorgekomitee für
ausländische Ansiedler im Süden Russlands verstärkt. Für
die Verwaltung der in Georgien angesiedelten Kolonisten
wurde dort ein provisorisches Kontor eröffnet. 15 Jahre
später wurden die Kontore nicht mehr benötigt und daher
Abb. 182
Abb. 183
Abb. 184
ограничивался 200 семьями в год. По-прежнему
предпочтение отдавалось хлебопашцам. Для ремесленников
намечались портовые города Одесса и
Феодосия. Предполагалось, что новые колонисты
принесут в Россию европейские методы ведения
сельского хозяйства, возделывания новых культур,
разведения овец, скота и шелковичных червей, европейский
ремесленный опыт.
Ограничение немецкой колонизации на казенных
землях начинается с 1810 г., когда прекращается
выдача новоселам пособий, а в 1819 г. следует запрет
на всякое переселение. Однако и позже по личному
распоряжению императора прием колонистов допускался.
Окончательный запрет на иммиграцию
последовал в 1848 г. в связи со «смутными происшествиями»
в Европе.
Присягая на верность России и становясь ее подданными,
колонисты по-прежнему получали свободу
вероисповедания, землю и льготы, но количество
безналоговых лет снижалось до 10. Вместе с тем
они обязывались со временем вернуть в казну затраченные
на их поселение средства, а по истечении
10 лет с момента появления в России включались
в налоговый оборот империи и начинали исполнять
ежегодные денежные и натуральные повинности,
обусловленные правилами 1804 г. Так, поземельная
подать с хозяйства колониста предусматривала плату
за каждую десятину от 15 до 20 коп., еще через
10 лет она уравнивалась с податью, которую платили
соседние казенные крестьяне. Земские повинности
колонисты несли сразу же по истечении 10 льготных
лет наравне с российскими подданными, в соседстве
с которыми они обитали.
Существенной привилегией для них оставалось
освобождение от воинской повинности и гражданской
службы. Земельный надел на семью немецкого
колониста в Новороссии равнялся 60 дес.,
меннонита – 65 дес. Как правило, это соблюдалось.
Исключением оказались некоторые колонии, основанные
в конце XVIII в., где колонисты получили
на семью 32,5 дес. (Йозефсталь) и 15 дес. на каждую
душу (Данциг и Ямбург).
После основательных сенатских ревизий саратовских
и новороссийских колоний в правление
Павла I, вскрывших ужасающее положение поселенцев,
была организована новая система управления
колониями. Ее опорными структурами стали
конторы опекунства иностранных поселенцев
в Саратове и Екатеринославе. Они осуществляли
непосредственное административно-полицейское,
судебное и хозяйственное управление колониями
во главе с главным судьей. В 1818 г. в результате
увеличившегося количества колонистов и колоний
управление ими на юге было усилено образованием
еще двух контор (в Бессарабии и Одессе) и нового
органа – Попечительного комитета об иностранных
поселенцах Южного края России. Для управления
колонистами, поселенными в Грузии, была создана
временная контора. Через 15 лет необходимость
Илл. 182
Илл. 183
Илл. 184

184
184. Оттиск печати Новороссийской конторы иностранных
поселенцев в г. Екатеринославе. 1805. Государственный
архив Одесской области, Одесса
Siegelabdruck des Neurussischen Vormundschaftskontors
für ausländische Ansiedler (Stadt Jekaterinoslaw). 1805.
Staatliches Gebietsarchiv Odessa, Odessa
183. Павел I (1754–1801). С. С. Щукин. 1798. Национальный
художественный музей Республики Беларусь, Минск.
Paul I. (1754–1801). S. S. Schtschukin. 1798. Nationale
Gemäldegalerie der Republik Belarus, Minsk.
185
186 187

Немцы в российской истории 89
mit einem Mal aufgelöst. Erster und einziger Oberrichter
der Kolonien in Neurussland war der gebürtige Schlesier
Samuel Contenius, dessen guter Ruf noch lange unter den
Kolonisten weiter lebte.
Seinem Status nach war das Fürsorgekomitee den Institutionen
auf Gouvernementsebene gleichgestellt und
unterstand unmittelbar dem Innenministerium, ab 1837
dem Ministerium der Reichsdomänen. Den Vorsitz im
Komitee hatte ein vom Kaiser zu bestätigender Hauptfürsorger.
Solange das Komitee bestand, waren sechs seiner
acht Vorsitzenden Deutsche aus den baltischen Gouvernements,
unter ihnen E. von Hahn, F. F. von Rosen, Baron
Mestmacher und F. von Lisander. 1848 regte E. von Hahn
an, einen kurzen Abriss der Gründungsgeschichte und
Entwicklung einer jeden Kolonie zu schreiben. Mit dieser
Arbeit wurden die Dorfschulzen und Schullehrer betraut.
Dadurch verfügen wir heute über Quellen, die uns helfen,
die Geschichte der Siedlungen zu rekonstruieren.
Eine Gruppe von Kolonien bildete eine spezielle territoriale
Verwaltungseinheit, den Kolonistenbezirk. Diese
Kolonistenbezirke lagen auf dem Territorium eines oder
mehrerer Bezirke und grenzten an die Amtsbezirke der
staatseigenen Bauern. Die Fläche der Kolonistenbezirke
war unterschiedlich groß, und die Grenzen wurden von
den Grenzen des Grundbesitzes der dazu gehörenden
Kolonien bestimmt. In den Kolonistenbezirken gab es
keine Amtsbezirke. In Neurussland gab es Mitte des
19. Jahrhunderts 16 deutscher Kolonistenbezirke, und
diese Zahl veränderte sich auch nicht mehr. Die Anzahl
der Kolonien in den einzelnen Kolonistenbezirken war
unterschiedlich groß und lag zwischen 4 und 46. Der
größte war der Mennonitenbezirk Molotschansk. Eine
abseits und weit entfernt von anderen Siedlungsgruppen
gelegene Kolonie wurde keinem Kolonistenbezirk zugeordnet
und als einzelne Kolonie geführt.
Abb. 185
Abb.
186, 187
Abb. 188
в конторах отпала, и они разом были упразднены.
Первым и единственным главным судьей колоний
в Новороссии был силезец С. Контениус, добрая
память о котором долго сохранялась среди жителей
колоний.
По статусу Попечительный комитет приравнивался
к учреждениям губернского уровня и подчинялся
непосредственно Министерству внутренних дел,
а с 1837 г. – Министерству государственных имуществ.
Председательствовал в комитете главный попечитель,
утверждаемый императором. За историю
существования комитета из восьми его председателей
шесть были немцами из прибалтийских губерний –
фон Е. Ган, фон Ф. Ф. Розен, барон П. Местмахер,
Ф. фон Лизандер и др. В 1848 г. Е. Ган инициировал
составление коротких обзоров по истории создания
и развития каждой колонии, поручив их написание
старостам и школьным учителям. Благодаря этому
сегодня существует источник, помогающий воссоздать
историю поселений.
Группа колоний составляла специальное административно-территориальное
образование – колонистский
округ. Округа располагались на территории
одного или нескольких уездов, соседствуя с волостями
казенных крестьян. Их площадь была различна,
а границы обусловливались границами земельных
владений входящих колоний. Волостей на территории
округов не существовало. В Новороссии число
немецких округов (16) окончательно установилось
к середине ХIХ в. и более уже не изменялось. Количество
колоний в округах различалось – от 4 до 46.
Самым большим оказался Молочанский меннонитский
округ. Колония, расположенная отдельно и
вдалеке от какой-либо группы поселений, в округ
не входила, так и называясь «отдельная».
Илл. 185
Илл.
186, 187
Илл. 188
185. С. Х. Контениус (1748–1830). Неизвестный художник. [1830 или
1850‐е гг.]. Одесский историко-краеведческий музей, Одесса
S. Ch. Contenius (1748–1830). Unbekannter Maler. [1830 oder
1850er Jahre]. Odessaer historisch-heimatkundliches Museum, Odessa
186. Оформление бланка для письма Попечительного комитета об
иностранных поселенцах Южного края России. 1861. Государственный
архив Одесской области, Одесса
Briefpapier des Fürsorgekomitees für ausländische Ansiedler in Südrussland.
1861. Staatliches Gebietsarchiv Odessa, Odessa
187. Оформление бланка для письма Попечительного комитета об
иностранных поселенцах Южного края России. 1863. Государственный
архив Одесской области, Одесса
Briefpapier des Fürsorgekomitees für ausländische Ansiedler in Südrussland.
1863. Staatliches Gebietsarchiv Odessa, Odessa
188. Е. Ф. фон Ган (1807–1874). Фото. Вторая половина XIX в.
E. F. von Hahn (1807–1874). Foto. 2. Hälfte des 19. Jh.
188

189
190
191 192
189. Устав иностранных колоний в России 1857 г., изданный
на немецком языке. Титульный лист. С.-Петербург, 1862
Verordnungen für die ausländischen Kolonien in Russland
von 1857, veröffentlicht in deutscher Sprache. Titelblatt.
St. Petersburg, 1862
190. Оттиск печати сельского приказа колонии Кассель. 1842.
Государственный архив Одесской области, Одесса
Siegelabdruck des Gemeindeamtes der Kolonie Kassel. 1842.
Staatliches Gebietsarchiv Odessa, Odessa
191. Оттиск печати Хортицкого окружного приказа. 1850.
Государственный архив Одесской области, Одесса
Siegelabdruck des Bezirksamtes Chortitza. 1850. Staatliches
Gebietsarchiv Odessa, Odessa
192. Оформление бланка для письма смотрителя колоний
Мариупольского округа. 1848. Государственный архив
Одесской области, Одесса
Briefpapier des Aufsehers des Kolonistenbezirks Mariupol. 1848.
Staatliches Gebietsarchiv Odessa, Odessa.

Немцы в российской истории 91
Ausländische Kolonisten, also auch die Deutschen, waren
als russische Untertanen den allgemein gültigen russischen
Gesetzen unterworfen, so wie Staatsbauern, die sie im
rechtlichen Sinne waren, nur eben mit der Besonderheit
ihrer spezifischen Rechte und Privilegien, wie der Befreiung
von der Wehrpflicht. Die Gerichtsbarkeit und das Strafsystem
unterschieden sich im Grunde genommen nicht von
dem, das für andere Kategorien von Staatsbauern galt. Für
Kolonisten spezifische Alltagsprobleme wurden von speziell
dafür geschaffenen Institutionen auf der Grundlage von
Sonderverordnungen geregelt. Die das Leben aller Kolonien
in Russland betreffenden geltenden Gesetze wurden 1857
in einem Gesetzbuch zusammengefasst und gingen in das
„Reglement für Ausländerkolonien im Reich“ ein.
In jeder Kolonie wurde eine Gemeindeverwaltung eingerichtet,
der ein Dorfschulze mit seinen beiden Gehilfen
vorstand. In der Hauptkolonie des Kolonistenbezirks gab
es eine Bezirksverwaltung mit einem Oberschulzen und
ebenfalls zwei Gehilfen. Diese Posten waren Wahlämter,
die aber der Bestätigung durch die Kolonialverwaltung
bedurften. Die Besten der Besten wurden hier mit einer
Funktion betraut. Die Gewählten nahmen fiskalische und
polizeiliche Aufgaben wahr und waren befugt, kleinere
Streitigkeiten zwischen den Kolonisten zu regeln. Als
Vermittler der Beschlüsse der Kolonialverwaltung für alle
Lebensbereiche waren sie dieser unterstellt und ihr gegenüber
für das Geschehen in ihren Kolonien verantwortlich.
So sah die Selbstverwaltung aus.
Als Vertreter der Kolonialverwaltung gab es in den Kolonien
Aufseher, die dort ihren ständigen Wohnsitz hatten
und die Handlungen der gewählten Vertreter sowie den
Zustand der Wirtschaft in den ihnen unterstellten Siedlungen
kontrollierten. Sie waren gewissermaßen die Mittler
zwischen den Kolonisten und den Behörden, an die sich
die Siedler bei Bedarf wenden konnten.
Bei der Schaffung dieses Verwaltungssystems legte der
Staat die Zuständigkeiten aller Instanzen genau fest. Die
zu jener Zeit in Regierungskreisen populäre Idee der
fürsorglichen Vormundschaft wurde mit diesen Strukturen
umgesetzt. Die Kolonisten galten quasi als nicht voll
mündig, was eine ständige Fürsorge und Kontrolle erforderte.
Zu den Hauptaufgaben der Verwaltung gehörten
die Aufrechterhaltung der Ordnung und das Erheben der
Steuern, wobei darauf zu achten war, dass die Kolonien
nicht verarmten. Zuvor kam es jedoch darauf an, die Höfe
der Kolonisten durch Fleiß und Disziplin zu konsolidieren.
Zum System der fürsorglichen Vormundschaft gehörte
als unentbehrliches Element auch die Bestrafung Fauler,
Nachlässiger und Aufsässiger, was bis zu Enteignung und
Verbannung nach Sibirien oder Ausweisung aus Russland
führen konnte. Diese Maßnahmen wurden häufig angewandt,
und selbst die aufgeklärtesten Fürsorger schreckten
nicht vor körperlichen Züchtigungen zurück.
Die Verwaltung der Kolonien war insgesamt ein mehrstufiges
und vielseitiges System. Die Kolonisten, die durch gewählte
Vertreter, Aufseher, Vormundschaftsstelen, Kirche
und staatliche Institutsionen, praktisch unter fünffacher
Aufsicht standen, konnten nach und nach die Schwierigkeiten
meistern. Wie der Abgeordnete der Staatsduma J. Dietz
Abb. 189
Abb. 190
Abb. 191
Abb. 192
Иностранные колонисты (в том числе немцы), будучи
российскими подданными, подлежали действию общих
норм российского законодательства, как государственные
крестьяне, частью каковых в правовом смысле
они являлись, но с учетом их прав и преимуществ
(например, освобождение от рекрутской повинности).
Суд и расправа над ними, по сути, ничем не отличались
от применяемых к другим категориям государственных
крестьян. Житейские вопросы, свойственные быту
колонистов, решались особыми, созданными для них
учреждениями в соответствии с особыми постановлениями.
Действующие законодательные акты, касающиеся
жизнедеятельности всех колоний в России,
окончательно были кодифицированы в 1857 г. и вошли
в Устав о колониях иностранцев в империи.
В каждой колонии учреждался сельский приказ
во главе с шульцем (старостой) и двумя его помощниками.
В главной колонии округа находился
окружной приказ во главе с обер-шульцем (главным
старостой) и двумя его помощниками. Все должности
были выборными, но результаты выборов утверждались
колониальным органом. Их доверяли лучшим
из лучших. На выборных возлагались фискальные
и полицейские функции, им давалось право решать
мелкие споры между колонистами. Являясь проводниками
решений колониального начальства во всех
сферах жизни, они были подотчетны ему и ответственны
за происходящее в своих колониях. Таково
было самоуправление.
Представителями колониального управления в колониях
стали смотрители колоний, которые постоянно
там жили, осуществляя контроль над действиями
выборных и хозяйственным состоянием подведомственных
поселений. Они являлись своего рода посредниками
между колонистами и властью, к которой
через них поселенцы могли апеллировать в случае
необходимости.
Учреждая эту систему управления, государство подробно
определило границы компетенций всех органов.
Распространенная в то время в правительственных
кругах идея попечительной опеки в полной мере воплотилась
в этих структурах. Колонисты признавались
как бы не вполне дееспособными, что требовало
постоянной опеки и контроля над ними. Основными
задачами управления были поддержание порядка и
сбор налогов, при этом колонии не должны были
оскудеть. Но предварительно необходимо было хозяйство
колонистов укрепить, залогом чего являлись
дисциплина и трудолюбие. Система попечительной
опеки предполагала в качестве необходимого элемента
наказание в отношении ленивых, нерадивых и непокорных,
вплоть до лишения хозяйства, высылки
в Сибирь или выдворения из России. Это широко
применялось, и даже самые просвещенные попечители
не гнушались мысли о телесных наказаниях.
В целом управление колониями оказалось многоступенчатым
и многоплановым. Находясь под пятикратным
надзором (выборных, смотрителей, попечительных
органов, церкви, общих государственных
Илл. 189
Илл. 190
Илл. 191
Илл. 192

92 Deutsche in der russischen Geschichte
feststellte, war ihr Schicksal „die unmittelbare Folge ihrer
Verwaltung durch ihre Vormundschaftsobrigkeit“.
Die Siedler, die es in die menschenleere Steppe verschlagen
hatte, eingezwängt in ein Korsett von Verordnungen
und Vorschriften, die die Kolonisten vor eine Fülle von
Aufgaben bei der Urbarmachung dieser Steppe stellten,
oft ohne die erforderlichen Fertigkeiten, jedoch im Besitz
von Vergünstigungen, ohne Kenntnisse der russischen
Gesetzgebung und der russischen Sprache und mit recht
eingeschränkten Kontakten außerhalb ihrer Kolonien,
brauchten eine gewisse Zeit, um sich anzupassen und
sich, nachdem sie die wichtigste Aufgabe, nämlich zu
überleben, gelöst hatten, tatsächlich als vollwertige Wirte
zu fühlen. Und es dauerte noch mehrere Jahrzehnte, bis
sie den Wohlstand erreichten, der in den Aufzeichnungen
von Reisenden so malerisch beschrieben wurde.
Im Unterschied zu den Kolonien an der Wolga, war in
den Kolonien Neurusslands die Gemeinde Eigentümer des
Landes, die Hofstelle bildete aber eine Einheit, die von einer
Familie bewirtschaftet wurde. Das Land wurde nicht auf die
wachsende Anzahl der Steuerseelen umverteilt. Dadurch
waren auch der Verkauf oder die Verpachtung an Personen,
die keine Gemeindemitglieder waren, ausgeschlossen. Das
verstärkte noch die Absonderung der Kolonisten.
Die Vormundschaftsstellen waren bemüht, Ackerbau,
Viehzucht (rotes deutsches Rind), Schafzucht (insbesondere
feinwollige Rassen), Garten-, Wein- und Seidenbau
zu entwickeln. Es wurde versucht, für diese Gegend
exotische Rassen, wie Angoraziegen, Kulturen, wie Mais,
Färberkrapp oder Sesam, und Bäume, wie Akazien, Pappeln,
Walnuss- und Perückenbäume, einzuführen. Auch
beim Kartoffelanbau konnte den Deutschen niemand das
Wasser reichen. Der Tabakanbau begann. Da man die klimatischen
Besonderheiten der Regionen berücksichtigen
musste, überwog an verschiedenen Orten der eine oder
Abb.
193, 194 Илл.
193, 194
учреждений), колонисты постепенно смогли преодолеть
трудности. Как заметил депутат Государственной
думы Я. Диц, их судьба «есть непосредственный
результат управлениями ими их попечительного начальства».
Доставленные в необжитую степь, втиснутые в рамки
инструкций и предписаний, поставивших перед колонистами
множество задач по освоению этой степи,
зачастую не имеющие необходимых навыков, но наделенные
льготами, не знающие российского законодательства,
не владеющие русским языком, с весьма
ограниченными контактами вне колоний, не скоро
смогли переселенцы адаптироваться, чтобы вслед
за первостепенной задачей выживания почувствовать
себя полноценными хозяевами. Понадобилось еще
несколько десятилетий для достижения благополучия,
о котором так живописно повествовали заметки
путешественников.
В отличие от поволжских колоний, землевладение
в новороссийских колониях было общинноподворным
– собственником земли являлась община,
владение было подворным. Это исключало ее продажу
или передачу в аренду любым лицам, не являвшимся
членами общины. Тем самым закреплялась обособленность
колонистов.
Попечительные органы принимали меры для развития
земледелия, скотоводства (красная немецкая корова),
овцеводства (особенно тонкорунного), садоводства,
виноградарства, шелководства. Предпринимались попытки
разводить экзотические для этих мест скот
(ангорских коз), культуры (маис, марену, кунжут),
деревья (акацию, тополь, грецкий орех, париковое
дерево). В выращивании картофеля немцы не знали
себе равных. Начал культивироваться табак. Учитывались
климатические особенности регионов. Поэтому
194
193. Садоводство, виноградарство, древонасаждение в Новороссии на рисунках
Ф. Гросса. 1850-е гг. Государственный архив Одесской области, Одесса
Gartenbau, Weinanbau, Aufforstung in Neurussland auf Zeichnungen von
F. Gross. 1850er Jahre. Staatliches Gebietsarchiv Odessa, Odessa
193
194. Корова красной степной породы, выведенная колонистами
в Таврической губернии и распространенная
по югу России и Сибири. Фото. 2005
Rote Steppenkuh, gezüchtet von Kolonisten des Gouvernements
Taurien, verbreitet in Südrussland und Sibirien.
Foto. 2005

Немцы в российской истории 93
andere Zweig der Landwirtschaft. Auf der Krim war es
der Garten- und Weinbau. Unschätzbar war der Beitrag
der Kolonisten zur Bewaldung der Steppe. Eine Errungenschaft
waren auch öffentliche Gärten, Baumschulen
und mustergültige Waldplantagen. Entlang der Straßen
wurden Alleebäume gepflanzt.
Das Fürsorgekomitee kontrollierte und analysierte kontinuierlich
die wirtschaftliche Entwicklung der Kolonien,
u. a. auch deshalb, um die Erfolge der einen zur Belehrung
der anderen verwenden zu können. Die Kolonisten bekamen
auch agronomische Hilfe. Die besten Wirte wurden
mit neuen Samensorten versorgt.
Eine wichtige Rolle für die Bildung der Kolonisten spielte
das „Unterhaltungsblatt für deutsche Ansiedler im südlichen
Russland“, das ab 1846 in Odessa erschien. Die Idee,
ein offizielles Blatt herauszugeben, das die Kolonisten auf
ihren aktuellen Stand aufmerksam macht und sie über neue
Verfahren zur Entwicklung von Landwirtschaft und Handwerk
informiert, stammte vom Minister P. D. Kisseljow. Die
Zeitung hatte darüber hinaus den Auftrag, „den Wissensdrang
und Wettbewerbsgeist zu wecken sowie eine angenehme
und zugleich lehrreiche Lektüre zu bieten“.
Als sich die Kolonisten unter den für sie ungewohnten
Bedingungen niedergelassen hatten, bearbeiteten sie unter
den neuen Verhältnisse den Boden in gewohnter Art und
Weise, mussten sich aber sehr bald davon überzeugen, dass
diese Methoden den Eigenschaften der hiesigen Böden und
dem Klima nicht entsprachen. Die Ackerbaugeräte waren
in einem miserablen Zustand. Pflüge und Fuhrwerke waren
zusammengestückelt. So gab es etwa Hakenpflüge aus Neurussland
mit deutschen Rädern, deutsche Fuhrwerke mit
Rädern neurussischer Fuhrwerke und umgekehrt. In der
Eingewöhnungsphase versuchte man auch, die Erfahrungen
der Einheimischen zu nutzen und neue, eigene Erfahrungen
zu sammeln. Der Kolonist J. Cornies entwickelte
Abb. 195
Abb. 196
Abb. 197
в местах поселения преобладала та или иная отрасль
сельского хозяйства, например, в Крыму садоводство
и виноградарство. Неоценим вклад колонистов в степное
лесоразведение. Достижением стало устройство общественных
садов и питомников, образцовых лесных
плантаций. Вдоль дорог высаживались аллеи.
Со стороны Попечительного комитета постоянно шел
контроль и анализ хозяйственного развития колоний,
в том числе для демонстрации успехов одних в назидание
другим. Колонистам оказывалась агрономическая
помощь. Лучшие хозяева снабжались новыми
сортами семян.
Немаловажную роль в их просвещении сыграл «Собеседник
для немецких колонистов Южной России»
(«Unterhaltungsblatt für deutsche Ansiedler im südlichen
Rußland»), начавший выходить в Одессе с 1846 г. Идея
создания официального органа, который бы обратил
внимание колонистов на их современное состояние и
познакомил с новыми методами, позволяющими развивать
сельское хозяйство и ремесло, принадлежала
министру П. Д. Киселеву. Газета была также призвана
«пробудить в них тягу к знаниям и состязанию,
предоставить приятное и поучительное чтиво».
Поселившись в непривычных для себя условиях,
колонисты автоматически переносили свои навыки
в обработке почвы, но очень скоро убедились в несовместимости
этих методов со свойствами местных
почв и климата. Земледельческие орудия были
в жалком состоянии. Плуги и возы представляли
собой смешанный тип, например, малороссийская
соха на немецких колесах, немецкая повозка с чумацкими
колесами или наоборот. Адаптационный
период включал в себя и попытку заимствования
опыта местных жителей, и накопление собственного
нового опыта. Колонистом И. Корнисом путем
Илл. 195
Илл. 196
Илл. 197
Abb. 198 Илл. 198
195
195. Вид колонии Грунау. Фрагмент литографии Л. Нитцше. Одесса, 1880. Государственный архив Одесской области, Одесса.
Ansicht der Kolonie Grunau. Fragment einer Lithographie von L. Nitzsche. Odessa, 1880. Staatliches Gebietsarchiv Odessa, Odessa.

94 Deutsche in der russischen Geschichte
nach entsprechenden Beobachtungen und Experimenten
ein neues Agrarverfahren, um unter Nutzung von Schwarzbrache
die Feuchtigkeit im Boden zu halten. Es wurde die
Notwendigkeit für einen regelmäßigen Fruchtwechsel bei
Getreidekulturen auf den Feldern begründet. Die Vierfelderwirtschaft
mit Schwarzbrache brachte zweifellos große
Vorteile mit sich, was das Vormundschaftskomitee bewog,
dieses System großflächig einzuführen.
1845 lebten in Neurussland 95 700 deutsche Kolonisten.
Trotz schwieriger Entwicklungsbedingungen gelangten viele
Kolonien mit der Zeit zu Wohlstand. Dank intensiver Fürsorge
durch geistliche und weltliche Institutionen wurden
sie zu mehr oder weniger wohlhabenden Inseln.
Sie waren aber keineswegs ein „Staat im Staate“. Die an
dem Fluss Molotschnaja angesiedelten Mennoniten beeinflussten
unverkennbar die in der Nachbarschaft lebenden
Nogaier, die gerade den Übergang vom Nomadenleben zur
sesshaften Lebensweise vollzogen. Die besten Ackerbauern
unter den Mennoniten wurden als Musterwirte in jüdische
Ackerbauerkolonien umgesiedelt.
Weiterentwickeltes landwirtschaftliches Gerät wurde gern von
der einheimischen Bevölkerung gekauft, Saisonarbeiter aus
ukrainischen Dörfern versuchten hier gemachte Erfahrungen
beim Führen der Wirtschaft und beim Anbau von Kulturen
möglichst auch in der eigenen Wirtschaft umzusetzen. Man
übernahm auch den Lebensstil der Kolonisten, der sich
durch eine pflichtbewusste Arbeitseinstellung, insbesondere
bei der Feldarbeit, die Einhaltung hygienischer Grundregeln
und eine eher enthaltsame Lebensweise auszeichnete.
Dank ihrer rationellen Bewirtschaftung erzielten die Kolonisten
überdurchschnittlich hohe Erträge, die über dem
Stand der angrenzenden Amtsbezirke lagen. Im zweiten
Drittel des 19. Jahrhunderts produzierten sie fast durchweg,
insbesondere in der Nähe von Städten, Lebensmitte für die
Belieferung der städtischen Märkte.
наблюдения и эксперимента был найден новый
аграрный прием с использованием черного пара
как средства для задержания влаги. Была обоснована
необходимость периодической смены зерновых
культур на полях. Четырехполье с черным паром
имело несомненное преимущество. Попечительный
комитет широко внедрял эту систему в хозяйственную
жизнь.
В 1845 г. в Новороссии проживали 95 700 немецких
колонистов. Несмотря на сложные условия развития,
многие колонии со временем достигли благосостояния.
Они стали островками большего или меньшего
благополучия в результате интенсивного попечения
со стороны духовных и светских властей.
Вряд ли можно видеть в них государство в государстве.
Поселенные на р. Молочной меннониты оказали
несомненное влияние на соседних ногайцев,
переходивших от кочевого образа жизни к оседлому.
Лучшие земледельцы из меннонитов были переселены
в еврейские земледельческие колонии в качестве образцовых
хозяев.
Усовершенствованные сельскохозяйственные орудия
охотно покупались окрестным населением, а сезонные
работники из украинских сел перенимали опыт
ведения хозяйства и возделывания культур, по возможности
применяя его. Перенимался и стиль жизни
колонистов, что проявлялось обязательным отношением
к труду, особенно в период полевых работ,
соблюдением санитарных норм, трезвым образом
жизни.
Ведя хозяйство рациональным способом, колонисты
получали урожай значительно выше среднего в окружающих
волостях и во второй трети ХIХ в. почти
повсеместно, особенно вблизи городов, производили
продукцию для поставки на городские рынки.
196
196. «Собеседник для немецких колонистов Южной России». № 1. 1846
„Unterhaltungsblatt für deutsche Ansiedler im südlichen Russland“. Nr. 1. 1846
197. Министр государственных имуществ П. Д. Киселев (1788–1872).
Ф. Крюгер. 1851. Государственный Эрмитаж, С.-Петербург
Minister der Staatsdomänen P. D. Kiseljow (1788–1872).
F. Krüger. 1851. Staatliche Eremitage, St. Petersburg
197

Немцы в российской истории 95
Die meisten Kolonistenfamilien, insbesondere die Mennoniten,
waren kinderreich. Nach alten Traditionen und
Regeln wurde die Wirtschaft dem jüngsten Sohn vererbt.
Daher stand man vor dem Problem, jungen Kolonisten eigene
Höfe zuteilen zu müssen. Aus diesem Grund schickte
man die Kinder oft zu einem Handwerker in die Lehre,
was wiederum der Verbreitung des Handwerks und der
Handwerksbetriebe in den Kolonien diente und auch zu
einem gewissen Bevölkerungsabfluss aus den Kolonien
beitrug. In den Städten ließen sich die Kolonisten in
den Kleinbürger- oder kaufmännischen Stand eintragen.
Gefragte Werkstätten und Handwerksbetriebe wurden
später zu großen Werken und Industriebetrieben.
1846 gab es in den Kolonien Neurusslands 3 720 deutsche
Handwerkerfamilien. Neues landwirtschaftliches Gerät
verbreitete sich schnell über die Grenzen der Kolonien
hinaus. Neben der Entwicklung neuer Ackerbaugeräte
modifizierten die Kolonisten den deutschen Pflug, indem
sie ihn an die Schwarzerdeböden anpassten. Geschickte
und erfolgreiche Handwerker waren die Mennoniten,
die verschiedene Arten von Fuhrwerken herstellten. Ihre
Transportwagen wurden gern von russischen und ukrainischen
Gutsbesitzern, aber auch von der Armee gekauft.
Aber noch beliebter war die Tatschanka, ein leichter,
offener und gefederter Pferdewagen.
Um junge Kolonisten ansiedeln und ihnen Land und
Hof zuweisen zu können, wurde anfangs staatseigenes
Land zur Verfügung gestellt, auf dem Tochterkolonien
entstanden. Später gründete man deutsche Siedlungen auf
Ländereien, die man käuflich erworben oder gepachtet
hatte. Trotzdem stieg die Zahl landloser Kolonisten an.
Tochterkolonien entstanden in benachbarten Bezirken und
Gouvernements sowie im letzten Drittel des 19. Jahrhunderts
im Nordkaukasus und Südural, in Nordkasachstan
und Westsibirien.
Abb.
199, 200
Abb.
201, 202
Abb.
203, 204
Abb. 205
Большинство семей колонистов, особенно меннонитов,
были многодетными. По установившейся традиции и
правилам хозяйство передавалось по наследству младшему
сыну. В силу этого остро стоял вопрос о наделении
молодых колонистов собственными хозяйствами.
Поэтому часто детей отдавали в обучение ремеслу, что
в свою очередь дало толчок распространению ремесел
и кустарных промыслов в колониях, а также способствовало
некоторому оттоку населения из колоний.
В городах колонисты записывались в мещанское или
купеческое сословие. Востребованные ремесленные мастерские
и фабрики впоследствии превратились в крупные
заводы и промышленные предприятия.
К 1846 г. в колониях Новороссии насчитывалось
3 720 семей немцев-ремесленников. Новый сельскохозяйственный
инвентарь быстро распространялся
за пределы колоний. Помимо создания новых пахотных
орудий, колонисты модифицировали немецкий
плуг, приспособив его для использования на черноземных
почвах. Искусными и успешными ремесленниками
были меннониты, изготовлявшие разные
виды повозок. Их транспортные телеги охотно приобретались
русскими и украинскими помещиками,
закупались для армии. Еще большей популярностью
пользовалась легкая повозка – тачанка.
Для поселения молодых колонистов-земледельцев и
наделения их землей и двором на первых порах выделялись
земли казенные, где возникли дочерние колонии.
Дальнейшее образование немецких поселений
происходило на купленных или арендованных обществами
землях. Тем не менее количество безземельных
колонистов возрастало. Дочерние колонии создавались
в смежных уездах и губерниях, а в последней
трети ХIХ в. – на Северном Кавказе, Южном Урале,
в Северном Казахстане и Западной Сибири.
Илл.
199, 200
Илл.
201, 202
Илл.
203, 204
Илл. 205
198. Колонист И. Корнис (1789–1848).
Неизвестный художник. Середина XIX в.
Kolonist J. Cornies (1789–1848).
Unbekannter Maler. Mitte 19. Jh.
199. Дом колониста в ремесленной колонии Одессы.
Проект архитектора Ф. Фраполли. 1815. Государственный
архив Одесской области, Одесса
Haus eines Kolonisten in der Handwerkerkolonie von Odessa.
Projekt Arch. F. Frapolli. 1815. Staatliches Gebietsarchiv
Odessa, Odessa
198 199

200. Магазин колониста –
мебельного мастера
Ф. Геммерле в Одессе.
С литографии Д. Клёнова
по рисунку К. Боссоли
на счете магазина. 1837.
Государственный архив
Одесской области, Одесса
Handelshaus des Kolonisten-
Möbelmeisters F. Hemmerle
in Odessa. Lithographie
von D. Kljonow nach
einer Zeichnung von
C. Bossoli. Fragment einer
Rechnung. 1837. Staatliches
Gebietsarchiv Odessa,
Odessa
200
201. Сконструированное
меннонитами
приспособление для
истребления саранчи.
1855. Государственный
архив Одесской области,
Одесса
Von Mennoniten
konstruierte Vorrichtung
zur Vertilgung
der Heuschrecken.
1855. Staatliches
Gebietsarchiv Odessa,
Odessa
201
202. Усовершенствованный
плуг меннонита Д. Дика
(Хортица). Рисунок. 1844.
Государственный архив
Одесской области, Одесса
Verbesserter Pflug des
Mennoniten D. Dyck
(Chortitza). Zeichnung.
1844. Staatliches
Gebietsarchiv Odessa,
Odessa
202

203 204
203. Колонистская повозка – бричка.
Фото. Начало ХХ в.
Kolonistenwagen «Britschka».
Foto. Anfang 20. Jh.
204. Колонистская повозка – тачанка
периода гражданской войны
1918 –1920 гг. Фото. 2010
Kolonistenwagen „Tatschanka“
der Bürgerkriegsjahre 1918–1920.
Foto. 2010
205. Типичная планировка дочерних колоний
в Новороссии. 1850-е гг. Г. Янцен.
Государственный архив Одесской области,
Одесса
Typische Anlage einer Tochterkolonie in
Neurussland. 1850er Jahre. Grundriss
H. Janzen. Staatliches Gebietsarchiv Odessa,
Odessa
205
206
206. Правила об устройстве поселян-собственников (бывших колонистов), водворенных на казенных землях. 1871
Regeln für die Organisation der Lebensverhältnisse der auf Kronländereien angesiedelten Landbesitzer (bisherigen Kolonisten). 1871

98 Deutsche in der russischen Geschichte
Innerhalb von 100 Jahren, bis 1864, haben ausländische Siedler
in Russland 549 Kolonien gegründet, von denen die meisten
deutsche waren. Die den Kolonisten gewährten Rechte und
Privilegien, das entstandene besondere System zur Verwaltung
der Kolonien, darunter auch der deutschen, förderten den
Aufbau, die Entwicklung und das Erblühen der Kolonien.
Mitte des 19. Jahrhunderts jedoch wurde das Leben in den
Kolonien vielschichtiger. Die für die Kolonisten spezifische
Gesetzgebung entsprach nicht mehr den Erfordernissen der
Zeit und behinderte das Verschmelzen mit der übrigen Bevölkerung
des Reiches. Während der großen Reformen der
1860er Jahre, die die Modernisierung des Russischen Staates
einleiteten, wurden im Rahmen neuer Gesetze die Zuständigkeiten
der Vormundschaftsstellen eingeschränkt. 1864 wurden
in Folge der Justizreform Gerichts- und Ermittlungsverfahren
aus deren Zuständigkeitsbereich genommen, und im Zuge der
Landschaftsreform entfielen auch Funktionen, die nun in die
Kompetenz der Semstwo, der Landschaftsverwaltung, fielen.
Mit dem Jahr 1871 änderte sich auch radikal der Status der
ausländischen Kolonisten auf staatseigenen Ländereien. Sie
wurden zu Siedlern-Eigentümern, für die die allgemeinen
Grundsätze der Bauernverordnung von 1861 galten. Die Vormundschaftsstellen
wurden abgeschafft, die Kolonistenbezirke
aufgelöst, und auf ihren Territorien entstanden Amtsbezirke.
Die ehemaligen Kolonisten wurden jetzt von den Institutionen
des Gouvernements und der Bezirke verwaltet. Mit
der Einführung der allgemeinen Wehrpflicht im Jahre 1874
verloren sie auch ihr letztes Privileg.
Bereits im 19. Jahrhundert gingen aus den Reihen der
Kolonisten Neurusslands zahlreiche bedeutende Persönlichkeiten
hervor, die über die Grenzen ihrer Region hinaus
von Bedeutung waren. Dazu zählen u. a. die Abgeordneten
der Staatsduma G. Bergmann und L. Lutz, die Semstwo-
Funktionäre und Persönlichkeiten des öffentlichen Lebens
J. Kundert, L. Reichert und G. Tauberger, die Generäle
A. Schaible und G. Schöll, Bischof A. Zerr, die Pastoren
Ja. Stach und I. Winkler, der Kolonist J. Cornies, die Unternehmer
J. Höhn, W. Sanzenbacher, J. Niebuhr und
die Lepps, der Grundbesitzer Falz-Fein, Professor F. Knauer,
der Arzt N. Käfer, der Kunstmaler F. Gross und der Architekt
C. Beutelspacher.
Abb. 206 Илл. 206
За 100 лет (к 1864 г.) иностранными поселенцами
в России было основано 549 колоний, большинство
из них немецких. Предоставленные колонистам права
и преимущества, сложившаяся особенная система
управления колониями, в том числе немецкими,
способствовали их устройству, развитию и процветанию.
Но к середине XIX в. жизнь в них стала
сложнее, и законодательство о колонистах перестало
соответствовать требованиям времени, препятствуя
их слиянию с остальным населением империи. В период
великих реформ 60‐х гг. XIX в., положивших
начало новой модернизации Российского государства,
начался процесс ограничения обязанностей
попечительных органов в рамках новых законов.
В 1864 г. в результате судебной реформы из их
ведения была исключена функция судебно-следственного
разбирательства, а в результате земской
реформы изъяты функции, которые теперь входили
в компетенцию земства. 1871 г. привел к радикальному
изменению статуса иностранных колонистов
на казенных землях. Они стали поселянами-собственниками,
и к ним применялись общие начала
Положения о крестьянах 1861 г. Попечительные
органы были упразднены, колониальные округа
расформированы, а на их территории образованы
волости. Управление бывшими колонистами осуществлялось
губернскими и уездными структурами.
С введением в 1874 г. всеобщей воинской повинности
они лишились своей последней льготы.
Из среды колонистов-земледельцев Новороссии уже
в XIX в. вышел целый ряд замечательных личностей,
принесших пользу не только своему краю. Это депутаты
Государственной думы Г. Бергман и Л. Лютц,
земские и общественные деятели И. Кундерт, Л. Рейхерт,
Г. Таубергер, генералы А. Шайбле и Г. Шелль,
епископ А. Церр, священники Я. Штах и И. Винклер,
колонист И. Корнис, предприниматели И. Ген,
В. Санценбахер, Я. Нибур, Леппы, землевладельцы
Фальц-Фейн, профессор Ф. Кнауэр, врач Н. Кефер,
художник Ф. Гросс, архитектор Х. Бейтельспахер и
многие другие.

Немцы в российской истории 99
Die Wolhyniendeutschen
Немцы Волыни
M. Kostjuk (Luzk) М. Костюк (Луцк)
Erste Nachrichten über deutsche Kaufleute aus Bayern
im Siedlungsgebiet Wolhynien reichen bis in die
zweite Hälfte des 9. Jahrhunderts zurück. Zu Beginn
des 11. Jahrhunderts begannen sich kleine Gruppen von
Deutschen aus Wien, Regensburg, Mainz und Lübeck in
Wladimir und Luzk niederzulassen, um dort ihren Handelsgeschäften
nachzugehen. Sie waren zugleich die ersten
deutschen Siedler in Wolhynien. Infolge ehelicher Verbindungen
zwischen wolhynischen Fürsten und dem deutschen
Adel sowie deren militärischer und diplomatischer
Kontakte zu den unterschiedlichsten deutschen politischen
Gruppierungen waren verschiedene namhafte deutsche
Geschlechter und deutsche Militärs in Wolhynien präsent.
Zur Zeit des Fürstentums Galizien-Wolhynien tauchten
hier auch deutsche Handwerker auf. Chroniken belegen,
dass es im 13. Jahrhundert in einigen wolhynischen Städten
kleine Kolonien von Handwerkern und Kaufleuten gab
und einzelne deutsche Siedler einflussreiche Positionen
in der herrschenden Oberschicht der Städte innehatten.
Im 14. Jahrhundert bis hin zur ersten Hälfte des 16. Jahrhunderts
gehörten sie dank verschiedener Privilegien und
Vergünstigungen, die ihnen litauische Fürsten und polnische
Könige gewährten, zu den Bürgern in wolhynischen
Städten. Sie trieben Handel, dienten in den Schlössern
oder als Kanoniere, arbeiteten als Waffenschmiede und
waren am Bau von Befestigungs- und Wehranlagen beteiligt.
Ab der zweiten Hälfte des 16. Jahrhunderts war
die Zahl deutscher Siedler in Wolhynien rückläufig, und
bis zum Ende des 18. Jahrhunderts tauchten sie nur noch
sporadisch in der Region auf.
Das 19. Jahrhundert schlug eine neue Seite in der Geschichte
der deutschen Ansiedlungen in Wolhynien auf. In
der zweiten Hälfte kam es zu einer zahlenmäßig starken
Einwanderung deutscher Kolonisten in dieser Region.
Die erste deutsche Immigrationswelle in Wolhynien fiel
ins erste Drittel des 19. Jahrhunderts und war durch ein
Abb.
207–210
Самые ранние сведения о появлении на Волыни
немецких купцов из Баварии относятся
ко второй половине ІХ в. С начала ХІ в. небольшие
группы немцев из Вены, Регенсбурга, Майнца,
Любека оседают во Владимире и Луцке и начинают
вести здесь торговые дела. Они и стали первыми
немецкими поселенцами на Волыни. Вследствие матримониальных
союзов волынских князей с немецкой
знатью и их военно-дипломатических контактов
с разными немецкими политическими группировками
на Волыни появляются представительницы некоторых
знатных германских родов и немецкие воины.
В период Галицко-Волынского княжества на Волыни
поселяются немецкие ремесленники. Летописные источники
свидетельствуют, что в ХІІІ в. в некоторых
волынских городах существовали небольшие ремесленно-купеческие
колонии, а отдельные немецкие
поселенцы занимали влиятельное положение в правящей
городской верхушке. На протяжении XIV –
первой половины XVI вв. немцы присутствовали
среди жителей волынских городов благодаря привилегиям
и льготам, полученным от литовских князей и
польских королей. Они занимались торговлей, несли
замковую службу, выполняли обязанности пушкарей,
работали мастерами-оружейниками, принимали
участие в возведении фортификационных и гражданских
сооружений. Со второй половины XVI в. количество
немецких поселенцев на Волыни сократилось,
и до конца XVIII в. их появление в регионе носило
эпизодический характер.
ХІХ в. открыл новую страницу в истории немецкого
переселения на Волынь. А вторую половину столетия
можно назвать периодом массовой немецкой колонизации
в этом регионе. Первая волна немецкой иммиграции
на Волынь охватывала первую треть столетия и
характеризовалась медленными темпами переселения
Илл.
207–210

207
207. Волынь в составе Великого княжества Литовского.
Фрагмент карты Г. Янсониуса. 1613
Wolhynien im Bestand des Großfürstentums Litauen.
Fragment der Karte von G. Jansonius. 1613
208
209
210
208, 209.
Немецкая улица в Ровно, упоминаемая с XVII в. Фото. 2010
Deutsche Straße in Rowno, erste Erwähnung im 17. Jh. Foto. 2010
210. Дом купца Клейна в г. Новоград-Волынский.
Фото. 1990-е гг.
Haus des Kaufmanns Klein in Nowograd-Wolynsk.
Foto. 1990er Jahre
211. План материнских колоний Анетта и Йозефина,
основанных в 1816 г. Ф. Ринк. 1950-е гг.
Землячество немцев из России, Штутгарт
Plan der 1816 gegründeten Mutterkolonien Annette
und Josephine. F. Rink. 1950er Jahre. Landsmannschaft
der Deutschen aus Russland e. V., Stuttgart
211

Немцы в российской истории 101
langsames Tempo bei der Umsiedlung sowie eine geringe
Anzahl an Siedlern geprägt. Das Ergebnis waren fünf
Kolonien und 1 001 Bewohner. Der Zustrom im zweiten
Drittel des 19. Jahrhunderts war deutlich größer, so dass
in der Folge bereits 11 424 Kolonisten registriert werden
konnten, die 139 Kolonien gründeten. Der dritte und zahlenmäßig
stärkste Zuwachs an deutschen Übersiedlern in
den 1860er und 1890er Jahren war eine Folge der Aufhebung
der Leibeigenschaft in Russland und des polnischen
Aufstandes von 1863. So lebten 1897 im Gouvernement
Wolhynien bereits 171 133 Deutsche, was einem Anteil
von 5,73 % der Gesamtbevölkerung des Gouvernements
entsprach. Sie lebten nun in mehr als 500 Kolonien und
nahmen hinter Ukrainern, Polen und Juden den 4. Platz
ein. In ländlichen Gegenden lag der Bevölkerungsanteil
der Deutschen bei 6,14 %. Das bedeutete den 3. Platz
hinter Ukrainern und Juden. In Städten und Marktflecken
belegten die Deutschen den 5. Platz hinter Juden, Ukrainern,
Russen und Polen, wobei der prozentuale Anteil
lediglich bei 0,86 % lag.
Die Standeszugehörigkeit der Deutschen in Wolhynien
verteilte sich wie folgt: 64,02 % Bauern, 28,9 % Kleinbürger,
0,19 % Adelige, 0,08 % Ehrenbürger und Kaufleute,
0,02 % Geistliche, 0,05 % Vertreter sonstiger Stände und
6,21 % ausländische Untertanen. Kolonisten lebten in allen
zwölf Bezirken des Gouvernements, der größte Anteil
wurde jedoch in den Bezirken Schitomir, Nowograd-Wolynskij,
Luzk, Rowno und Wladimir-Wolynskij registriert.
Zwei Drittel kamen ursprünglich aus den Weichsel-Gouvernements
in Polen, der Rest aus Preußen, Österreich und
anderen deutschen Ländern. Nach der Anzahl deutscher
Siedler nahm das Gouvernement Wolhynien den zweiten
Platz hinter dem Gouvernement Samara ein. Keine andere
Region Russlands wurde von Deutschen so schnell,
so zahlreich und in so kurzer Zeit besiedelt. Man kann
Abb. 211
Abb.
212–215
Abb. 216
и малочисленностью поселенцев. Ее результатом стали
5 колоний и 1001 житель. На второе тридцатилетие
ХІХ в. приходится более многочисленный поток
переселения, в результате которого в регионе было
зафиксировано уже 11 424 колониста, обосновавших
139 колоний. Третий, самый массовый, миграционный
поток немецких переселенцев был обусловлен отменой
крепостного права в России, польским восстанием
1863 г. и пришелся на 60–90‐е гг. ХІХ в. В результате
по состоянию на 1897 г. в Волынской губернии проживали
171 133 немца, что составляло 5,73 % всего
населения губернии. Они жили более чем в 500 колониях
и занимали 4‐е место после украинцев, поляков
и евреев. В сельской местности немцы составляли
6,14 % сельского населения и занимали 3‐е место после
украинцев и евреев. В городах и местечках немцы
занимали 5‐е место после евреев, украинцев, русских
и поляков, а в процентном отношении их число составляло
всего 0,86 %.
По сословному признаку волынские немцы распределялись
таким образом: крестьяне – 64,02 %, мещане
– 28,9 %, дворяне – 0,19 %, почетные граждане и купцы
– 0,08 %, лица духовного сословия – 0,02 %, другие
сословия – 0,05 %, иностранные подданные – 6,21 %.
Проживали колонисты во всех 12 уездах губернии,
но наибольшее их количество было зафиксировано
в Житомирском, Новоград-Волынском, Луцком, Ровенском
и Владимир-Волынском. По своему происхождению
⅔ из них были выходцами из привислинских
губерний Польши, остальные – из Пруссии, Австрии
и других немецких земель. По количеству немецких
поселенцев Волынская губерния занимала 2‐е место
после Самарской. Ни один другой регион России не
был заселен немцами такими быстрыми темпами,
в таком значительном количестве и на протяжении
Илл. 211
Илл.
212–215
Илл. 216
212
212. Дом колониста на Волыни. Фото. Начало ХХ в. Землячество
немцев из России, Штутгарт.
Kolonistenhaus in Wolhynien. Foto. Anfang 20 Jh. Landsmannschaft
der Deutschen aus Russland e. V., Stuttgart.
213. Деревянный дом колониста в колонии Анетта (середина XIX в.).
Фото В. Бунковского. 2010
Holzhaus eines Kolonisten in der Kolonie Annette (Mitte 19. Jh.).
Foto von W. Bunkowski. 2010
213

214
215
214. Оттиск печати общества колонистов колонии Анетта.
1890. Коллекция М. Костюка
Siegelabdruck der Kolonisten-Gemeinde Annette.
1890. Sammlung M. Kostjuk
216
217
215. Дом землевладельца, уездного гласного А. Ая (начало ХХ в.) в г. Новоград‐Волынский,
в 1920–1930-е гг. немецкая школа, в которой учились будущие немецкие писатели
Э. Кончак (1903–1979) и Г. Генке (1913–1999), работал автор книги «Немцы на Волыни»
С. Никель. Фото В. Бунковского. 2010
Haus des Grundbesitzers und Bezirksabgeordneten A. Ei (Anfang 20. Jh.) in Nowograd-
Wolynsk, in den 1920er–1930er Jahren. Deutsche Schule, in der die zukünftigen deutschen
Schriftsteller E. Kontschak (1903–1979) und H. Henke (1913–1999) lernten und der
Verfasser des Buches „Die Deutschen in Wolhynien“, S. Nickel, unterrichtete.
Foto von W. Bunkowski. 2010
216. Депутат I Государственной думы, политик и дипломат, барон Ф.Р. Штейнгель
(1870–1946), землевладелец Волынской губернии. Фото. Начало ХХ в.
Baron F. R. Steinheil (1870–1946), Abgeordneter der I. Russischen Staatsduma, Politiker
und Diplomat, Grundbesitzer im Gouvernement Wolhynien. Foto. Anfang 20 Jh.
217. Свидетельство волынского губернатора на право покупки 25 дес. земли колонисту
Г. Гофману. 1908. Коллекция М. Костюка
Bescheinigung des Gouverneurs von Wolhynien für den Kolonisten H. Hoffmann über
das Recht auf Erwerb von 25 Des. Land. 1908. Sammlung von M. Kostjuk
218. Особенности Волынской губернии. Иллюстрированная открытка. 1856.
Российская национальная библиотека, С.-Петербург
Besonderheiten des Gouvernements Wolhynien. Illustrierte Ansichtkarte. 1856.
Russische Nationalbibliothek, St. Petersburg
218

Немцы в российской истории 103
hier gewissermaßen von einem ethnischen Boom innerhalb
der ansonsten so ruhigen nationalen Struktur der
Region sprechen. Zugleich war es aber auch der letzte
große Zustrom in der langen Geschichte der deutschen
Immigration ins Russische Reich.
Im Unterschied zu anderen Regionen Russlands waren
es vorwiegend einheimische Gutsbesitzer, die die deutsche
Besiedlung Wolhyniens initiierten. Daher wurde die
Kolonisierung eine Zeit lang auch nicht von staatlichen
Behörden überwacht und geregelt. Erst in den 1880er und
1890er Jahren wurde ein ganzes Paket kolonistenfeindlicher
Gesetze verabschiedet, die den Prozess der deutschen Immigration
praktisch zum Erliegen brachten und die Ansiedler
in das bestehende System der örtlichen Selbstverwaltung
einschlossen. Im ersten Jahrzehnt des 20. Jahrhunderts,
vor Ausbruch des Ersten Weltkrieges, emigrierte ein Teil
der Wolhyniendeutschen nach Übersee. Aufgrund des
natürlichen Bevölkerungszuwachses stieg die Zahl jedoch
weiter an und lag 1914 fast bei 210 000 Personen.
Die Deutschen, die sich vorwiegend zu beiden Seiten der
Straße von Kiew nach Brest auf den preiswerten Ländereien
von Wolhynisch-Polesien niederließen, betrieben vorwiegend
Ackerbau und Viehzucht, was auch dem bäuerlichen
Charakter der deutschen Kolonisierung Wolhyniens
entsprach. Nach und nach entstand ein System deutschen
Grundbesitzes, dessen Fläche dank günstiger Pacht- und
Kaufpreise für Grund und Boden schnell größer wurde.
Während Deutsche im Jahre 1871 im Gouvernement
72 000 Desjatinen Land bewirtschafteten, waren es 1882
bereits 400 000 Desjatinen und 1897 – 627 000 Desjatinen.
Das entsprach 9,56 % der Gesamtfläche des Gouvernements.
1911 waren es fast 700 000 Desjatinen.
Die Hauptform der Bodennutzung war die kurzzeitige,
zwölf Jahre währende Pacht von Ländereien, die vorwiegend
Gutsbesitzern, seltener dem Staat gehörten, mit der
Option auf Verlängerung. Gleichzeitig entstand auch deutsches
Privateigentum an Grund und Boden, obwohl die Behörden
Ende des 19. und zu Beginn des 20. Jahrhunderts
bemüht waren, das weitere Wachstum zu zügeln. In der
Regel waren die Grundstücke der deutschen Kolonisten
nicht größer als 50 Desjatinen und wurden zumeist lokalen
Gutsbesitzern abgekauft, wobei sie häufig die Dienste der
Bauern-Agrarbank in Anspruch nahmen.
Brachland, mit Bäumen und Sträuchern bewachsene Flächen
oder versumpfte Parzellen hatten zwar einen niedrigen
Kaufpreis, kosteten aber viel Schweiß und Mühe, bis sie
erschlossen waren. Die deutschen Kolonisten mussten die
erworbenen Ländereien roden, von den Wurzeln befreien,
meliorieren und düngen, um sie endlich in fruchtbare und
gepflegte Plantagen verwandeln zu können. Jeder Wirt betrieb
seine Wirtschaft individuell, obwohl die Grundstücke
oft gemeinschaftlich gepachtet wurden. Die Wolhyniendeutschen
betrieben die Landwirtschaft praktisch auf Einzelgehöften
und ermunterten durch die offensichtlichen
Vorteile die einheimischen Bauern dazu, sich während
der Stolypinschen Agrarreform entschlossener für Einzelgehöfte
zu entscheiden. Deutsche Höfe in Wolhynien
nutzte man gern auch zu Agitationszwecken. Sie wurden
Bauerndelegationen aus den inneren Gouvernements
Abb. 217
Abb. 218
сравнительно небольшого промежутка времени.
Это был своеобразный этнический взрыв в относительно
стабильной национальной структуре региона
и последний массовый поток в длительном процессе
немецкой иммиграции в Российскую империю.
В отличие от других регионов России, немецкая колонизация
на Волыни инициировалась преимущественно
местными земледельцами и поэтому некоторое время
была не контролированной и не урегулированной органами
государственной власти. Только в 80–90‐е гг.
ХІХ в. был принят целый пакет антиколонистских
законов, практически остановивших процесс немецкой
иммиграции в регионе и включивших поселенцев
в существующую систему местного самоуправления.
В предвоенное десятилетие часть волынских немцев
эмигрировала за океан. Но их численность продолжала
увеличиваться за счет естественного прироста
и составила в 1914 г. почти 210 тыс. чел.
Поселяясь преимущественно по обеим сторонам
Киево-Брестского шоссе на дешевых землях Волынского
Полесья, немцы в основной своей массе занимались
земледелием и животноводством, что и
определило аграрный характер немецкой колонизации
на Волыни. Постепенно сложилась система немецкого
землевладения, площадь которого быстро возрастала
благодаря низким ценам на аренду и покупку земельных
участков. Если в 1871 г. немцы в губернии
пользовались 72 тыс. дес. земли, то в 1882 г. эта цифра
возросла почти до 400 тыс., в 1897 г. – до 627 тыс. дес.,
что составляло 9,56 % всей площади земли в губернии.
В 1911 г. эта цифра достигла почти 700 тыс. дес.
Основной формой землепользования была краткосрочная
аренда (12 лет) с правом продления преимущественно
помещичьих и реже – казенных земель.
Одновременно стало формироваться и частное немецкое
землевладение, хотя власти в конце ХІХ и начале
ХХ в. предпринимали попытки сдержать масштабы его
увеличения. В подавляющем большинстве площади
частных земельных участков колонистов не превышали
50 дес., и выкупали они их преимущественно у
местных помещиков, часто пользуясь услугами Крестьянского
поземельного банка.
Неосвоенные земли, лесные и кустарниковые поруби,
заболоченные участки, несмотря на свою дешевизну,
требовали значительных физических усилий для их
освоения. В результате вырубки, выкорчевывания, проведения
мелиоративных работ и внесения удобрений
приобретенные участки превращались колонистами
в плодородные и ухоженные плантации. Каждый хозяин
вел свое хозяйство индивидуально, хотя землю часто
арендовали коллективно. Фактически волынские немцы
использовали хуторную форму сельскохозяйственного
производства, наглядно показав ее преимущества
местным крестьянам, тем самым подталкивая их к более
активному выходу на хутора и отруба в годы проведения
столыпинской аграрной реформы. Немецкие
хозяйства на Волыни использовались в агитационных
мероприятиях. Их демонстрировали как образцовые
для крестьянских делегаций из глубинных губерний
Илл. 217
Илл. 218

104 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 219
Abb. 220
im europäischen Teil Russlands als Vorzeigeobjekte präsentiert.
1908 empfahl die Bodennutzungskommission
des Gouvernements, Wolhyniendeutsche, deren Frist für
gepachtete Ländereien auslief, beim käuflichen Erwerb
bankeigener Ländereien in den Gouvernements Saratow
und Samara zu unterstützen, wo sie der dort ansässigen
Bevölkerung mit ihren Erfahrungen beim Aufbau von
Einzelgehöften als Beispiel dienen sollten.
Die hohe Produktivität der von Kolonisten geführten
Höfe war auf die Drei-, Vier- und Fünf-Felderwirtschaft
im Ackerbau, die richtige Fruchtfolge, eine ausreichende
Menge organischen Düngers vom dafür gehaltenen Vieh,
den Einsatz verbesserter landwirtschaftlicher Maschinen
und Geräte, die Verwendung von Mineraldünger und auf
den Einsatz moderner agrotechnischer Verfahren zurückzuführen.
Die Kolonisten bauten vorwiegend Getreide,
insbesondere Roggen und Weizen an, seltener Gerste,
Hafer, Hirse und Buchweizen. Große Flächen wurden für
Kartoffeln genutzt, außerdem wurden Futterrüben, Erbsen,
Raps, Leinen, Hanf und mehrjährige Gräser angebaut.
Die Kolonisten reagierten schnell auf die sich ändernde
Nachfrage auf dem Agrarmarkt. Mit der aufkommenden
Zuckerindustrie im Gouvernement begannen die Kolonisten
auch Zuckerrüben anzubauen. Von tschechischen
Kolonisten Wolhyniens übernahmen die Wolhyniendeutschen
mit Erfolg deren Erfahrungen beim Hopfenanbau
und setzten sie auf ihren Feldern um. Sehr ertragreich
war auch der Obst- und Gemüseanbau der Siedler.
Der hochproduktive Ackerbau war auch die Grundlage
für eine erfolgreiche Viehzucht. Jeder Wirt war bemüht,
eine ausreichende Zahl an Pferden, Kühen, Schweinen und
Schafen sowie verschiedene Arten Hausgeflügel zu halten.
In erster Linie dienten die landwirtschaftlichen Produkte
der Befriedigung des Bedarfs der eigenen Familie. Mit
der Zeit wurde ein Großteil der Produktion jedoch auf
Илл. 219
Илл. 220
Европейской России. А в 1908 г. сотрудники губернской
землеустроительной комиссии рекомендовали содействовать
волынским немцам, у которых заканчивались
сроки аренды, в деле покупки ими банковских земель
в Саратовской и Самарской губерниях, где они могли
бы своим опытом устройства хуторского хозяйства
стать примером для местного населения.
Высокая эффективность колонистских хозяйств обеспечивалась
за счет использования 3‐х, 4‐х и 5-польной
системы земледелия, правильного севооборота, достаточного
органического удобрения почвы (для чего
они содержали много домашнего скота), усовершенствованных
сельскохозяйственных орудий, механизмов
и минеральных удобрений, а также внедрения новых
прогрессивных агротехнических методов хозяйствования.
Преобладало у колонистов выращивание зерновых
культур, особенно ржи и пшеницы, меньше – ячменя,
овса, проса, гречки. Значительные площади отводились
под картошку, выращивались кормовая свекла, горох,
рапс, лен, конопля, многолетние травы. Колонисты
быстро реагировали на смену спроса на рынке сельскохозяйственной
продукции. В связи с развитием сахарной
промышленности в губернии колонисты стали
культивировать сахарную свеклу. Волынские немцы
успешно заимствовали у чешских колонистов Волыни
опыт хмелеводства и стали широко использовать его
в своих хозяйствах. Много и результативно поселенцы
занимались огородничеством и садоводством.
Высокоэффективное земледелие стало основой для
успешного развития животноводства. Каждый хозяин
стремился содержать достаточное количество лошадей,
коров, свиней, овец, разных видов домашней
птицы. Сельскохозяйственная продукция в первую
очередь использовалась для удовлетворения потребностей
семьи. Но со временем ее значительная часть
219
219. Реклама предприятий сельскохозяйственной техники
инженера А. Гендзеля в Ровно. 1913
Werbung des Betriebs für landwirtschaftlichen Maschinenbau
des Ingenieurs A. Hendsel in Rowno. 1913
220. Здание для сушки хмеля (начало ХХ в.) в колонии Нейдорф
(Солодыри). Фото В. Бунковского. 2010
Gebäude zum trocknen von Hopfen (Anfang 20. Jh.) in der Kolonie
Neudorf (Solodyri). Foto von W. Bunkowski. 2010
220

Немцы в российской истории 105
den Märkten angeboten, wodurch der Wohlstand der
Kolonistenfamilien stieg.
Neben der landwirtschaftlichen Produktion betrieben die
Kolonisten auch verschiedene Handwerke. Am weitesten
verbreitet waren Schusterei, Weberei, Näherei, Holzbearbeitung
und das Schmiedehandwerk. Ein Teil der Wolhyniendeutschen
arbeitete in der Industrieproduktion,
vor allem in der Holzverarbeitung, der Tuchweberei, der
Papierherstellung und in der Metallindustrie. Sehr häufig
waren sie in der Mühlenindustrie anzutreffen. Mit der industriellen
Bierbrauerei in Wolhynien haben Deutsche begonnen.
In den Jahren vor dem Ersten Weltkrieg gründeten
wolhynische Kolonisten erste Genossenschaften.
Ein untrennbarer Bestandteil der Kultur der Wolhyniendeutschen
war deren tiefe Religiosität. 1897 waren 98,72 %
von ihnen Protestanten verschiedener Glaubensströmungen
und nur 1,18 % waren anderen Glaubens. Unter den
Protestanten gab es 95,71 % Lutheraner. Diese Situation
hatte bis zum Ersten Weltkrieg Bestand. Der Anteil von
Vertretern anderer protestantischen Richtungen erhöhte
sich nur unwesentlich, am deutlichsten noch bei den
Baptisten.
Die evangelisch-lutherischen Gemeinden Wolhyniens unterstanden
dem Petersburger Konsistorium, das seinerseits
dem evangelisch-lutherischen Generalkonsistorium unterstellt
war. Die erste Kirchengemeinde entstand 1801 in
Schitomir. Da in der zweiten Hälfte des 19. Jahrhunderts die
Zahl der Kolonisten stark anstieg, wurden neue Gemeinden,
Adjunkturen und Filialen in Roschischtsche im Bezirk Luzk
(1862), Staraja Buda (Heimtal) im Bezirk Schitomir (1869),
Tutschin im Bezirk Rowno (1888), Nowograd-Wolynskij
(1889), Wladimir-Wolynskij (1891), Jemeltschin im Bezirk
Nowograd-Wolynskij (1896), Luzk (1899) und Rowno
(1902) eingerichtet. Gleichzeitig errichteten die Kolonisten
mit großem Eifer sakrale Gebäude, die zu einem nicht mehr
реализовывалась на рынках, что давало возможность
повышать благосостояние колонистских семей.
Кроме сельскохозяйственного производства колонисты
занимались разнообразными ремеслами. Наиболее
развитыми были сапожное, ткацкое, портняжное,
деревообрабатывающее, кузнечное. Часть волынских
немцев была задействована и в промышленности,
в частности, в таких отраслях, как лесоперерабатывающая,
суконная, бумажная, металлообрабатывающая.
Особенно широко они были представлены
в мукомольной отрасли. Промышленное пивоварение
на Волыни начали немцы. В предвоенные годы в среде
волынских колонистов начали возникать первые
кооперативные общества.
Глубокая религиозность была неотъемлемой чертой
культурной жизни волынских немцев. 98,72 % из них
в 1897 г. принадлежали к протестантам различного
толка и лишь 1,18 % – к другим вероисповеданиям.
95,71 % из числа протестантов были лютеранами. Такая
ситуация сохранялась вплоть до Первой мировой
войны. Произошло лишь незначительное увеличение
доли представителей других протестантских направлений,
особенно баптистов.
Евангелическо-лютеранские приходы Волыни подчинялись
Петербургской (провинциальной) консистории,
которая в свою очередь была подведомственна
Генеральной евангелическо-лютеранской консистории.
Первый приход был создан в 1801 г. в Житомире.
В связи со значительным увеличением числа
колонистов во второй половине ХІХ в. были учреждены
новые приходы, их адъюнктуры и филиалы
в Рожище Луцкого уезда (1862), Старой Буде (Геймталь)
Житомирского уезда (1869), Тучине Ровенского
уезда (1888), Новоград-Волынске (1889), Владимир-
Волынске (1891), Емельчине Новоград-Волынского
Abb. 221 Илл. 221
221. Кузнечные работы при производстве телег.
Фото. Около 1910. Историческое общество
«Волынь». Визентгейд, Германия
Schmiedearbeiten beim Wagenbau.
Foto. Ca. 1910. Historischer Verein
Wolhynien e. V. Wiesentheid, Deutschland
221

106 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb.
222–224
Abb. 225
Abb. 226
Abb.
227, 228
wegzudenkenden Attribut vieler Kolonien wurden. 1900
gab es im Gouvernement 237 solcher Gebäude, davon sechs
Kirchen und 231 Bethäuser. Aufgrund der großen Zahl
von Kolonisten und dem Mangel an Pfarrern wurden viele
kirchliche Zeremonielle in den Kolonien von Küstern oder
Kantoren übernommen. Für die Ausbildung qualifizierter
Küster wurde 1904 in der Kolonie Staraja Buda eine Küsterschule
unter Leitung von Ortspastor Johanson eröffnet.
Das gesamte Gemeinde- und Familienleben, die Erziehung
und der Alltag im Umfeld der Kolonisten beruhten auf den
Regeln der lutherischen Glaubenslehre.
Ein weiteres festes Element des geistigen Lebens der
Wolhyniendeutschen war das weit verzweigte Netz von
Schulen. Der Bau einer Schule war schon in den ersten
Jahren nach der Niederlassung ein erstrangiges Anliegen
jeder Gemeinde, die für diesen Zweck ein spezielles Schulbzw.
Kantorgrundstück mit einer Fläche von zwei bis drei
Hektar zur Verfügung stellte und aus eigenen Mitteln einen
Lehrer bezahlte. In der zweiten Hälfte des 19. Jahrhunderts
wuchs die Zahl von Schulen rasant an. Während es 1851
nur zehn Schulen gab, waren es bereits 34 Schulen im
Jahre 1865, 306 Schulen mit 12 625 Schülern im Jahre
1885, 373 Schulen 1887 und 392 Schulen 1891. Infolge der
kolonistenfeindlichen Gesetze in den 1880er und 1890er
Jahren begann Anfang des 20. Jahrhunderts die Zahl deutscher
Schulen in der Region zurückzugehen. 1911 gab es
im Gouvernement noch 271 deutsche Schulen mit 12 254
Schülern. Die Kinder gingen zwischen dem siebten und
15. Lebensjahr zur Schule. Der Schulbesuch dauerte in
der Regel drei bis sechs Jahre. Der Unterricht fand in der
von Feldarbeiten freien Zeit statt. Die Kolonistenschulen
standen unter ständiger Kontrolle der Kirche.
Als die deutschen Schulen am 8. Oktober 1887 dem
Volksbildungsministerium unterstellt wurden, setzte eine
Reorganisation ein, mit der man die Grundsätze, nach
Илл.
222–224
Илл. 225
Илл. 226
Илл.
227, 228
уезда (1896), Луцке (1899) и Ровно (1902). В этот же
период колонисты активно строили культовые сооружения,
ставшие неотъемлемыми атрибутами многих
колоний. На 1900 г. их было в губернии 237 (6 кирх
и 231 молитвенный дом). Из-за большого количества
колонистов и нехватки пасторов многие религиозные
обряды в колониях выполняли кистеры или канторы.
С целью подготовки квалифицированных кистеров
в 1904 г. в колонии Старая Буда была открыта кистерская
школа, которую возглавлял местный пастор Иогансон.
Вся общинная и семейная жизнь, воспитание
и быт в среде колонистов строились на религиозных
началах лютеранского вероучения.
Еще одной неотъемлемой чертой духовной жизни волынских
немцев была разветвленная система школ.
Постройка школы уже с первых лет обоснования была
первоочередной заботой каждой общины, выделявшей
для этой цели специальный участок «школьной» или
«канторской» земли площадью 2–3 га и на свои средства
содержавшей учителя. Во второй половине ХІХ в. число
школ стремительно возросло. Если в 1851 г. их было
всего 10, то в 1865 г. уже 34, в 1885 г. – 306 (обучались
в них 12 625 учеников), в 1887 г. – 373, а в 1891 г. – 392.
В связи с принятием в 80–90‐е гг. ХІХ в. антиколонистских
законодательных актов число немецких школ
в регионе в начале ХХ в. начало сокращаться. В 1911 г.
в губернии зафиксирована 271 немецкая школа, где обучались
12 254 ученика. Посещали школу дети в возрасте
от 7 до 15 лет. Чаще всего обучение длилось 3–6 лет.
Занятия проводились в свободное от сельскохозяйственных
работ время. Колонистские школы были под
постоянным контролем духовенства.
После передачи 8 октября 1887 г. немецких школ в ведение
Министерства народного просвещения начался
процесс их реорганизации, направленный на подрыв
222 223
222. Баптистская церковь в немецкой колонии Солодыри (1907).
Фото В. Бунковского. 2010
Baptistisches Bethaus in der deutschen Kolonie Solodyri (1907).
Foto von W. Bunkowski. 2010
223. Евангелическо-лютеранская кирха в с. Щитники. Фото. Начало ХХ в.
Историческое общество «Волынь». Визентгейд, Германия
Evangelisch-lutherische Dorfkirche in Schtschitniki. Foto. Anfang 20. Jh.
Historischer Verein Wolhynien e. V. Wiesentheid, Deutschland

224. Евангелическо-лютеранская кирха в г. Луцк (1906–1907,
архитектор Х. Бейтельспахер). Фото Ю. Черняка. 2010
Evangelisch-lutherische Kirche in Luzk (1906–1907,
Arch.: Ch. Beutelspacher). Foto von Ju. Tschernjak. 2010
225. Пасторский дом в Тучине (1897). Фото. Начало ХХ в.
Историческое общество «Волынь». Визентгейд, Германия.
Evangelisch-lutherisches Pfarrhaus in Tutschin. (1897).
Foto. Anfang 20. Jh. Historischer Verein Wolhynien e. V.
Wiesentheid, Deutschland
226. Учительская семинария в колонии Геймталь (Старая Буда).
Фото. 1942. Землячество немцев из России, Штутгарт
Lehrerseminar in der Kolonie Heimtal (Staraja Buda).
Foto. 1942. Landsmannschaft der Deutschen aus Russland
e. V. Stuttgart
227. Школа в с. Березовка (1910), построенная
и содержавшаяся на средства семьи Арндт. Фото. 2000
Schule in Beresowka (1910), errichtet und unterhalten
von der Familie Arndt. Foto. 2000
228. Немецкая школа в г. Звягель (Новоград-Волынский).
Фото. 1942. Землячество немцев из России, Штутгарт
Die deutsche Volksschule in Zwiahel (Nowograd-Wolynsk).
Foto. 1942. Landsmannschaft der Deutschen aus Russland
e. V. Stuttgart
224
225
226
227
228

108 Deutsche in der russischen Geschichte
denen die Schulen errichtet und betrieben wurden, untergrub.
Hauptziel war deren Russifizierung. Das Ministerium
forderte russischsprachigen Unterricht, die Befreiung der
Lehrer vom Einfluss der Kirche sowie ein nur begrenztes
Mitspracherecht der Kolonistengemeinden bei der Auswahl
und Bezahlung der Lehrer. In der Realität stießen
diese und ähnliche Maßnahmen vielerorts auf den Widerstand
von Kolonisten und Kirche. Letztendlich führte
die Russifizierungspolitik an den Kolonistenschulen Wolhyniens
nicht zum erhofften Ziel. Der, im Vergleich mit
anderen Gouvernements, niedrigste Schuletat überhaupt
führte zusammen mit mangelhaft ausgebildeten Lehrern
dazu, dass die Zahl deutscher Schulen in der Region
weiter zurückging, die materielle Ausstattung der Schulen
sich verschlechterte und das Bildungsniveau sank.
Auch die Beziehungen der wolhynischen Kolonisten zur
einheimischen ukrainischen Bevölkerung gestalteten sich
zwiespältig. Heftige Auseinandersetzung zwischen ihnen
gab es recht selten und wenn, ging es um Bodennutzung
und Landbesitz. In vielen Fällen waren das provozierende
Verhalten ortsansässiger Gutsbesitzer und das Fehlen klarer
gesetzlicher Regeln für die Pachtverhältnisse, insbesondere
für die Beendigung derselben, der Grund von Auseinandersetzungen.
Wenn man dabei noch die Unterschiede
im Glauben, im Bildungsniveau, im nationalen Selbstbewusstsein,
in den Traditionen des Gemeinde- und Familienlebens,
im Alltag, in den Moralvorstellungen, bei der
gesellschaftlichen Selbstverwaltung sowie die Existenz eines
sich selbsttragenden Wirtschaftssystems an sich und die Abgeschiedenheit
und Geschlossenheit des Gemeindelebens
der Kolonisten bedenkt, gab es in der zweiten Hälfte des
19. Jahrhunderts in Wolhynien in der Tat keine realistische
Gelegenheit für eine Annäherung zwischen Deutschen
und Ukrainern. Daher wären die Beziehungen zwischen
ihnen gerechterweise eher als friedlich und distanziert,
denn als freundschaftlich und harmonisch zu bezeichnen.
Erst Anfang des 20. Jahrhunderts wurde das Leben der
deutschen Kolonien etwas offener, was aber nur andeutungsweise
eine Tendenz zu intensiveren Kontakten mit
der einheimischen Bevölkerung bedeutete. Nach wie vor
war die auch weiterhin bestehende Distanz spürbar.
In den Beziehungen zu den Behörden waren die Kolonisten
Wolhyniens um Loyalität bemüht. Nur wenn lebenswichtige
Interessen bei der Bodennutzung bedroht waren oder
Einmischungen im geistigen Bereich drohten, griffen die
Kolonisten zu verschieden Formen des Widerstandes. Allerdings
kam es nur sehr selten zum offenen Widerstand
gegen lokale Behörden.
Mit dem Ausbruch des Ersten Weltkrieges machte sich in
Wolhynien eine antideutsche Stimmung breit. Nach der
Verabschiedung des Gesetzes vom 2. Februar 1915 „Über
den Landbesitz und die Bodennutzung einiger Kategorien
russischer Staatsbürger österreichischer, ungarischer und
deutscher Herkunft“ begannen die Behörden des Gouvernements
Immobilien der Deutschen im Südwesten
zu liquidieren. Die Niederlagen der russischen Armee
in der ersten Hälfte des Jahres 1915 bewogen die oberste
Militärführung zur Deportation von Deutschen aus
grenznahen Gouvernements. Entsprechend dem Beschluss
тех принципов, на которых они строились и функционировали.
Главной целью стало их «обрусение».
Министерство требовало перевести преподавание
на русский язык, вывести учителей из-под зависимости
духовенству, ограничить влияние колонистских
общин на подбор учителей и их финансовое содержание.
В реальной жизни эти и другие мероприятия
властей вызвали во многих местностях сопротивление
колонистов и духовенства. В результате политика
русификации колонистских школ на Волыни не дала
желаемых результатов. А самый низкий (по сравнению
с другими губерниями) уровень финансирования
и слабая квалификация учителей привели
к сокращению количества немецких школ в регионе,
ухудшению их материального состояния и снижению
уровня образования.
Взаимоотношения волынских колонистов с местным
украинским населением складывались неоднозначно.
Острые формы противостояния между ними возникали
нечасто и, как правило, в вопросах землепользования
и землевладения. Причем во многих случаях
причиной конфликтов было провокационное поведение
местных землевладельцев, а также отсутствие
четких законодательных норм, регулирующих условия
арендного владения и, особенно, его прекращения.
Но если учесть различия в религии, уровне образования
и национального самосознания, разные традиции
общинной и семейной жизни, быта и морали,
общественного самоуправления, наличие собственной
самообеспечивающей системы хозяйствования,
а также замкнутость и обособленность внутренней
общинной жизни колонистов, то становится понятно,
что условий для реального сближения между немцами
и украинцами на Волыни во второй половине ХІХ в.
не имелось. Поэтому взаимоотношения между ними
было бы справедливо охарактеризовать, скорее, как
мирные и сдержанные, чем дружественные и гармоничные.
Только в начале ХХ в. жизнь немецких колоний
стала несколько более открытой, что заложило
лишь тенденцию активизации отношений с местным
населением. Но дистанция все-таки была очевидной
и продолжала существовать.
В отношениях с властями волынские колонисты
пытались демонстрировать лояльность. И только
в тех случаях, когда затрагивались их жизненные
интересы, касавшиеся землепользования или же
вмешательства в сферу духовной жизни, колонисты
проявляли разные формы сопротивления. Но факты
открытого противостояния местным властям случались
крайне редко.
С началом Первой мировой войны на Волыни распространились
антинемецкие настроения. После принятия
закона от 2 февраля 1915 г. «О землевладении
и землепользовании некоторых разрядов состоящих
в русском подданстве австрийских, венгерских и германских
выходцев» губернские органы приступили
к ликвидации недвижимого имущества немцев Юго-
Западного края. В результате поражений российской
армии в первой половине 1915 г. высшее военное

Немцы в российской истории 109
einer Sonderkommission im Hauptquartier des Oberbefehlshabers
vom 23. Juni 1915 wurden die Deutschen
aus den Gouvernements Wolhynien, Podolien und Kiew
deportiert, in aller Regel auf Kosten der Kolonisten mit
Pferdefuhrwerken oder mit der Bahn. Die Deportation
erfolgte in mehreren Etappen und erfasste 1916 auch die
von der russischen Armee befreiten westlichen Bezirke
Wolhyniens. Unterschiedlichen Angaben zufolge wurden
zwischen 150 000 und 200 000 Deutsche aus dem Südwesten
Russlands deportiert. Die harten Lebensbedingungen
unterwegs und in den neuen Siedlungsorten hatten eine
hohe Sterblichkeit bei Kindern und alten Menschen zur
Folge. Die Deportierten wurden vorwiegend in Gouvernements
an der Wolga gebracht, einzelne Gruppen auch
nach Sibirien und in andere Regionen Russlands.
Aus sozialrechtlicher Sicht hatten die Deportierten den
Status von Flüchtlingen und damit Anspruch auf eine
tägliche Verpflegungsration im Wert von 25 Kopeken,
obwohl sie diesen Betrag nicht immer und nicht überall
bekamen. Familien von Männern, die gerade aktiven
Wehrdienst leisteten, hatten Anspruch auf zusätzliche
Beihilfen, aber auch diese wurden nicht immer oder
nicht im vollen Umfang gewährt. Die Deportierten standen
unter Aufsicht der örtlichen Polizeibehörden und
konnten nur mit deren Erlaubnis in einen anderen Ort
umziehen. Mit der Unterbringung der Deportierten, der
Regelung der Alltagsprobleme und der Arbeitsvermittlung
befassten sich die örtlichen Filialen des Allrussischen
Semstvo-Verbandes, gesellschaftliche Organisationen und
lokale Behörden. Realistische Aussichten auf eine feste
Anstellung hatten nur Personen mit einem Handwerksberuf.
Alle übrigen mussten sich als Tagelöhner oder
Saisonarbeiter verdingen.
Die Immobilien der zur Deportation vorgesehenen Kolonisten
sollten beschlagnahmt und alles bewegliche Hab
und Gut, wie landwirtschaftliches Gerät, landwirtschaftliche
Produkte, Vieh und Hausrat, liquidiert werden. Dazu
war vorgesehen, von speziellen Liquidationskommissionen
den Wert ermitteln und eine Ausgleichszahlung leisten
zu lassen. Einen Teil ihrer Habe konnten die Kolonisten
trotz Verbot an Aufkäufer oder ortsansässige Bauern
verkaufen. Bedingt durch die Hektik und die Willkür
der Liquidatoren war es an der Tagesordnung, dass Teile
des Besitzes ungerecht bewertet oder überhaupt nicht in
Listen erfasst wurden.
Nach der Februarrevolution von 1917 kehrte ein Teil der
Wolhyniendeutschen auf eigene Faust nach Wolhynien
zurück, die meisten aber kamen erst nach der Unterzeichnung
des Friedensvertrags von Brest-Litowsk im März
1918 zurück. Manche nutzten auch die Gelegenheit, um
nach Deutschland auszureisen. Viele Rückkehrer fanden
ihre Kolonien zerstört und verwüstet vor, und ihre Häuser
waren mit Flüchtlingen belegt. Es begann die schwere Zeit
des Aufbaus nach dem Krieg.
Nach dem Rigaer Friedensvertrag von 1921 wurde Wolhynien
in zwei Teile, einen sowjetischen und einen
polnischen geteilt. Die Geschichte dieser einzigartigen
regionalen Gruppe der Wolhyniendeutschen nahm nun
unterschiedliche Wege.
Abb. 229
Abb.
230–232
Abb. 233
Abb. 234
Abb.
235, 236
Abb.
237, 238
руководство приступило к депортации немцев из приграничных
губерний. Немцев Волыни, Подольской
и Киевской губерний подвергли выселению после
принятия соответствующего постановления Особого
совещания Ставки Верховного главнокомандующего
от 23 июня 1915 г. Депортация осуществлялась
в основном за счет колонистов гужевым или железнодорожным
транспортом. Проводилась она в несколько
этапов и продолжалась в 1916 г. даже из освобожденных
российской армией западных уездов
Волыни. По разным данным было выселено от 150
до 200 тыс. немцев Юго-Западного края. Тяжелые
условия переезда и новых мест водворения вызвали
высокую смертность среди детей и стариков. Отправляли
депортированных преимущественно в поволжские
губернии, некоторые партии – в Сибирь и
другие регионы России.
В социально-правовом отношении депортированные
имели статус беженцев, что давало им возможность
получать паек в сумме 25 коп. в день, хотя реально эту
сумму они получали не всегда и не везде. Семьи, в которых
были мужчины, призванные в действующую
армию, имели право на получение дополнительного
пособия, но оно часто не выдавалось или же выдавалось
в неполном объеме. Депортированные находились
под контролем местных полицейских властей и
переселяться из одного населенного пункта в другой
могли лишь с их разрешения. Вопросами обустройства
депортированных, решением их бытовых проблем
и поиском работы занимались местные отделения
Всероссийского земского союза, другие общественные
организации и местные администрации. Реальные
перспективы найти постоянную работу имели лица
ремесленных профессий. Остальные жили поденными
и сезонными заработками.
Недвижимое имущество выселяемых колонистов подлежало
секвестру, а движимое (сельскохозяйственный
инвентарь и продукция, скот, домашняя утварь) –
ликвидации в форме оценки и выплаты денежной
компенсации. Производили ее специальные ликвидационные
комиссии. Часть имущества колонисты,
несмотря на запреты, успевали продать скупщикам
или местным крестьянам. Спешка, произвол ликвидаторов,
несправедливость оценки и невключение части
имущества в описи были массовым явлением.
После Февральской революции 1917 г. часть волынских
немцев самовольно начала возвращаться на Волынь,
но основная масса вернулась после подписания
Брестского мира в марте 1918 г. Некоторые воспользовались
возможностью эмигрировать в Германию.
Многие возвратившиеся застали свои колонии уничтоженными
или разоренными, дома были заняты
беженцами. Начался тяжелый период послевоенного
восстановления.
По Рижскому мирному договору 1921 г. Волынь
была разделена на две части – советскую и польскую.
Дальнейшая история своеобразной этнорегиональной
группы волынских немцев продолжалась
по-разному.
Илл. 229
Илл.
230–232
Илл. 233
Илл. 234
Илл.
235, 236
Илл.
237, 238

229
230
231
232

229. Удостоверение выселяемого
немца‐колониста А. Упенека на право
проезда с багажом по железной дороге
в вагоне 3–4 класса. 1915. Российский
государственный военно-исторический
архив, Москва
Bescheinigung des auszusiedelnden deutschen
Kolonisten A. Upeneck über die Berechtigung
zur Fahr per Eisenbahn im Wagen der
3.–4. Klasse und der Mitnahme von Gepäck.
1915. Russisches militärhistorisches
Staatsarchiv, Moskau
230. Повагонные и поездная карточки,
регистрировавшие беженцев (выселенных
волынских немцев). 1916. Государственный
исторический архив Украины, Киев
Registrierkarten zur Erfassung der deportierten
Wolhyniendeutschen pro Wagen und Zug.
1916. Staatliches historisches Archiv der
Ukraine, Kiew
231. Поездная карточка, составленная на поезд
беженцев (выселенных волынских немцев)
из 18 вагонов. 1916. Государственный
исторический архив Украины, Киев
Registrierkarte für einen aus 18 Wagen
bestehenden Zug mit Flüchtlingen (deportierten
Wolhyniendeutschen). 1916. Staatliches
Historisches Archiv der Ukraine, Kiew
233
232. Посемейная карточка выселенного
немца‐колониста А. Генцеля.
1916. Государственный исторический
архив Украины, Киев
Registrierkarte der Familie des deportierten
deutschen Kolonisten A. Hensel.
1916. Staatliches Historisches Archiv
der Ukraine, Kiew
233. Акт секвестра недвижимого имущества
немца‐колониста И. Вольфа (к. Габровка),
высланного по распоряжению военных
властей. 1916. Государственный архив
Житомирской области, Житомир.
Sequester-Akte über das immobile Eigentum
des Kolonisten J. Wolf (Kolonie Gabrowka),
der auf Beschluss der Militärbehörden
ausgesiedelt wurde. 1916. Staatliches
Gebietsarchiv Schitomir, Schitomir.
234. Ликвидационная карточка на имущество
немца-колониста Ф. Неймана (к. Йозефин),
высланного по распоряжению военных
властей. 1916. Государственный архив
Житомирской области, Житомир.
Karteikarte über die Liquidation des Eigentums
des deutschen Kolonisten F. Neumann
(Kolonie Josephine), der auf Beschluss der
Militärbehörden ausgesiedelt wurde. 1916.
Staatliches Gebietsarchiv Schitomir, Schitomir.
234

235. Землянка была жилищем многих
волынских немцев, вернувшихся в 1918 г.
из депортации. Фото. 1918. Историческое
общество «Волынь»; Визентгейд, Германия
Eine Erdhütte war die Behausung vieler1918
aus der Deportation zurükgekehrten
Wolhyniendeutschen. Foto. 1918.
Historischer Verein Wolhynien e.V.;
Wiesentheid, Deutschland
235
236. Внутренний вид землянки.
Фото. 1918. Историческое общество
«Волынь»; Визентгейд, Германия
Innenansicht einer Erdhütte.
Foto. 1918. Historischer Verein Wolhynien
e.V.; Wiesentheid, Deutschland
236
238
237
237, 238.
Один из выдающихся пианистов ХХ ст. – С.Т. Рихтер (1915–1997), уроженец
Житомира. Конверты пластинок с записями концертов. 1980-е гг.
S.T. Richter (1915–1997), geb. in Schitomir, einer der berühmten Pianisten
des 20. Jh. Plattenhüllen von Konzertaufzeichnungen der 1980er Jahre

Немцы в российской истории 113
Deutsche Kolonien
im asiatischen Russland
Немецкие колонии
в Азиатской России
P. P. Wiebe (Omsk) П. П. Вибе (Омск)
Einstellung des Staates zur
deutschen Besiedlung des
asiatischen Russlands. Gründe
und Charakter der deutschen
Übersiedlung hinter den Ural
Отношение государства
к немецкой колонизации
Азиатской России.
Причины и характер
миграций немцев за Урал
Процесс формирования немецкой диаспоры в Азиатской
России начался в конце XIX – начале XX в. и
во многом был связан с крестьянской колонизацией
восточных окраин империи. В общем переселенческом
потоке на новые земли отправились и немцы
из материнских колоний Поволжья, Новороссии и
других регионов Европейской России.
Переселения немцев в Сибирь и Среднюю Азию и
их обустройство были сопряжены с целым рядом
ограничений, инициированных представителями
центральных и местных властей, стремившихся не
допустить колонистов на лучшие земли. Их рассматривали
как элемент, способный, благодаря
своей высокой культуре, освоить самые труднодоступные
районы и оказать положительное влияние
на местное и переселенческое население. В результате
немцам отводились, как правило, участки, не
пользовавшиеся спросом у других переселенцев и не
всегда пригодные для ведения сельского хозяйства.
С заботой о том, чтобы немцы не создавали конкуренцию
русским крестьянам при выборе участков
водворения, их направляли в наиболее трудные для
освоения районы. При этом местная администрация
рассчитывала, что благодаря своей настойчивости
и трудолюбию немцы смогут закрепиться на непопулярных
у переселенцев землях. Такой откровенный
прагматизм местных властей в совокупности
с явно недостаточной правительственной
помощью не позволял немецким переселенцам
в полной мере реализовать свои колонизационные
возможности.
Der Entstehungsprozess der deutschen Diaspora im
asiatischen Russland begann Ende des 19. – Anfang des
20. Jh. und wurde wesentlich mit der Bauernbesiedlung
der östlichen Randgebiete des Russischen Reiches verbunden.
Im Rahmen des gesamten Übersiedlerstroms
begaben sich auch Deutschen aus den Mutterkolonien
des Wolgagebietes, Tauriens und aus anderen Regionen
europäischen Russlands auf die Suche nach neuen
Ländereien.
Die Übersiedlung der Deutschen nach Sibirien und Zentralasien
und ihre Niederlassung dort waren mit einer ganzen
Reihe von Einschränkungen verbunden, initiiert von
den Vertretern zentraler und lokaler Behörden, die bestrebt
waren, beste Ländereien den Kolonisten vorzuenthalten.
Die Kolonisten galten als ein Element, das dank seiner
hohen Kultur in der Lage war, schwierigste Gegenden zu
erschließen und die lokale und die Umsiedlerbevölkerung
positiv zu beeinflussen. Im Ergebnis bekamen die Deutschen
in der Regel diejenigen Grundstücke zugeteilt, die
bei anderen Umsiedlern keine Nachfrage fanden und für
die Agrarbewirtschaftung nicht immer geeignet waren. Damit
Deutsche keinen Wettbewerb für russische Bauern bei
der Wahl besserer Siedlungsgrundstücke bildeten, wurden
ihnen schwierigste Gegenden zugewiesen. Dabei rechnete
die lokale Administration damit, dass Deutsche mit ihrer
Tüchtigkeit und Beharrlichkeit in der Lage sein werden,
sich auch in den bei Siedlern unpopulären Gegenden
wohnlich einzurichten. So unverhohlener Pragmatismus
der lokalen Macht im Zusammenspiel mit ungenügender
Regierungshilfe behinderten die Deutschen bei der Entfaltung
ihrer Potentiale.
Abb. 239
Abb. 240
Илл. 239
Илл. 240

239. Немецкий хутор
в урманах в Тарском уезде
Тобольской губернии.
Фото П. Павлова.
Начало ХХ в. Омский
государственный
историко-краеведческий
музей, Омск
Deutscher Einsiedlerhof
in der westsibirischen
Taiga (urman) im Bezirk
Tarsk, Gouvernement
Tobolsk. Foto P. Pawlow.
Anfang 20. Jh. Staatliches
historisch-heimatkundliches
Museum Omsk, Omsk
239
240. Немецкая колония
в 18 верстах от Омска.
Фото. Конец XIX в.
Омский государственный
историко-краеведческий
музей, Омск
Deutsche Kolonie
in 18 Werst von Omsk.
Foto. Ende 19. Jh.
Staatliches historischheimatkundliches
Museum
Omsk, Omsk
240
241. Имение К. Дридигера
близ станции
Москаленки в Омском
уезде Акмолинской
области. Фото.
Начало ХХ в. Омский
государственный
историко-краеведческий
музей, Омск
Gehöft von K. Driediger
nahe der Bahnstation
Moskalenki im Bezirk Omsk,
Gebiet Akmolinsk. Foto.
Anfang 20. Jh. Staatliches
historisch-heimatkundliches
Museum Omsk, Omsk
241

Немцы в российской истории 115
Die Gründe, die Deutsche Ende des 19. Jh. – Anfang
des 20. Jh. zum freiwilligen Umzug in den Osten
bewogen, waren unterschiedlich. Jedoch bestand der
wichtigste Beweggrund für die Übersiedlung im relativen
wie auch absoluten Mangel an Land in den
Mutterkolonien. Aus den Gouvernements Südrusslands
zogen die Kolonisten um, die wegen des dort
bestehenden Majoratserbrechts ohne Land blieben.
Ihre Übersiedlung erfolgte in aller Regel mit Unterstützung
von Mutterkolonien und vorwiegend auf
staatseigenes Land. Aus diesen Gouvernements zogen
auch wohlhabende Kolonisten, die sich vom preiswerten
sibirischen Land angezogen fühlten. Diese ließen
sich auf käuflich erworbenen oder beim Staat oder
beim Sibirischen Kosakenheer gepachteten Grundstücken
nieder, um dort Farmen aufzubauen. Bedeutende
Ausmaße hatte auch der Siedlerfluss aus den Wolga-
Kolonien, der aus armen Gemeindebauern bestand.
Sie ließen sich hauptsächlich auf den Übersiedlerparzellen
nieder.
In Russland gab es drei Arten der Übersiedlung: freiwillige,
gezwungene (wie Evakuierung, Flüchtlinge)
und Zwangsumsiedlung (Deportation). Die Bildung
der deutschen Kolonien im asiatischen Russland Ende
des 19. Jh. – Anfang des 20. Jh. erfolgte hauptsächlich
durch freiwillige Übersiedlung, die sich ihrerseits in
eigenmächtige und staatlich organisierte (offizielle)
unterteilte. Dabei ging es um recht ruhige, sich evolutionär
entwickelnde Übersiedlungen. Gleichzeitig
gab es in den Zeiten des Ersten Wertkrieges und
des Bürgerkrieges erzwungene Übersiedlungen und
Zwangsumsiedlungen der deutschstämmigen Bevölkerung
in das asiatische Russland, die durch die Flucht
der Kolonisten vor Hunger und die Deportation von
Wolhyniendeutschen verursacht waren.
Abb. 241
Abb. 242
Причины, по которым немцы в конце XIX – начале
XX в. добровольно переселялись на восток, были
различны. Но главным побудительным мотивом
к переселению было малоземелье в материнских
колониях, как абсолютное, так и относительное.
Из южнороссийских губерний переселялись колонисты,
оставшиеся без земли в силу существовавшего
там майоратного порядка наследования.
Их переселение осуществлялось, как правило, при
поддержке материнских колоний и, главным образом,
на казенные земли. Из тех же губерний переселялись
и зажиточные колонисты, которых привлекали
дешевые сибирские земли. Они селились
на купленных или арендованных у государства или
Сибирского казачьего войска участках с целью создания
на них фермерских хозяйств. Значительным
по масштабам был поток мигрантов из поволжских
колоний, основу которых составляли бедные
крестьяне-общинники. Они селились в основном
на переселенческих участках.
В России осуществлялись три основных вида переселений:
добровольные, вынужденные (эвакуация,
беженство) и принудительные. Образование немецких
колоний в Азиатской России в конце XIX – начале
XX в. происходило, в основном, в результате
добровольных переселений, которые, в свою очередь,
подразделялись на самовольные и организованные
государством (официальные). Это были
относительно спокойные, эволюционно развивавшиеся
переселения. Вместе с тем в годы Первой
мировой и Гражданской войн также имели место
вынужденные и принудительные миграции немецкого
населения в Азиатскую Россию, вызванные
беженством колонистов от голода и депортацией
волынских немцев.
Илл. 241
Илл. 242
242. Немцы из Саратовской губернии
в Акмолинской области.
Фото Г. Е. Катанаева. Конец XIX в.
Омский государственный
историко-краеведческий музей,
Омск
Deutsche aus dem Gouvernement
Saratow im Gebiet Akmolinsk.
Foto von G. E. Katanajew.
Ende 19. Jh. Staatliches historischheimatkundliches
Museum Omsk,
Omsk
242

243 244
245
246

Немцы в российской истории 117
Entstehen deutscher Kolonien
im asiatischen Russland
Die ersten deutschen Siedlungen im Zentralasien entstanden
Anfang der 1880er Jahre mit Unterstützung des Generalgouverneurs
Turkestans K. P. von Kaufmann im Bezirk
Aulie-Ata des Gebiets Syr-Darja. Sie wurden von Mennoniten
aus den Bezirken Nowouzensk (Gouv. Samara) und
Berdjansk (Gouv. Taurien) gegründet. Ca. 100 Mennonitenfamilien
gründeten 1882 vier Siedlungen im Talas-Tal,
die sich zur Nikolaipol-Gemeinschaft zusammenschlossen.
Anfang der 1890er Jahre entstand im Bezirk Taschkent die
Siedlung Konstantinowskij, gegründet durch die Abgänger
von der Wolga.
In den Jahren der Stolypin-Agrarreform setzte sich die
Übersiedlung der Deutschen ins Gebiet Syr-Darja fort.
Gegen 1912 zählte die ländliche deutsche Bevölkerung
bereits 3 320 Personen. Dabei ging auch die Besiedlung des
Gebiets Turgaj aktiv vor sich. 1914 machte dort die ländliche
deutsche Bevölkerung 11 561 Personen aus.
Das erste größere Ballungsgebiet deutscher Bauernbesiedlung
in der Steppenregion (Stepnoj Kraj) entstand
auf staatseigenen Land im Bezirk Omsk des Gebiets
Akmolinsk, wo Mitte der 1890er Jahre von deutschen
Kolonisten (hauptsächlich lutherischen Glaubens) aus den
Gouvernements Saratow und Samara die Umsiedlerdörfer
gegründet wurden. Mitte der 1890er Jahre entstand im
Bezirk Omsk der Amtsbezirk (Wolost) Alexanrowka, der
immer neue Kolonisten anzog, die auf der Suche nach
freien Ländereien hinter den Ural zogen.
Ende des 19. Jh. – Anfang des 20. Jh. entstanden deutsche
Ansiedlungen in den Bezirken Akmolinsk, Koktschetaw,
Atbassar und Petropawlowsk.
Bis 1915 wurden im Gouvernement Akmolinsk auf
staatseigenem Land 56 deutsche Ansiedlungen mit einem
Landanteil von über 260 Tausend Desjatinen und einer
Bewohnerzahl von ca. 27 Tausend Personen gegründet.
Im Gebiet Semipalatinsk lebten bis dahin bereits ca. 6 Tausend
Deutsche in acht deutschen Umsiedlerdörfer und
mehreren Siedlungen, wo sie neben den Russen lebten.
In diesem Gouvernement besaßen die Deutschen mehr
als 60 Tausend Desjatinen Land.
Образование немецких колоний
в Азиатской России
Abb. 243
Abb. 244
Abb. 245
Abb. 246
Первые немецкие поселения в Средней Азии возникли
при поддержке генерал-губернатора Туркестана
К. П. фон Кауфмана в начале 1880‐х гг. в Аулиеатинском
уезде Сыр-Дарьинской области. Их основали
немцы-меннониты из Новоузенского уезда Самарской
и Бердянского уезда Таврической губерний. Около
100 семей меннонитов основали в Таласской долине
в 1882 г. четыре селения, которые объединились
в одно Николайпольское общество. В начале 1890‐х гг.
в Ташкентском уезде выходцами из Поволжья был
основан поселок Константиновский.
В годы столыпинской аграрной реформы переселение
немцев в Сыр-Дарьинскую область возобновилось.
К 1912 г. сельское немецкое население области насчитывало
уже 3 320 чел. Активно шло заселение
немцами и Тургайской области. К 1914 г. сельское
немецкое население в ней составляло 11 561 чел.
Первый крупный очаг немецкой крестьянской колонизации
в Степном крае возник в Омском уезде
Акмолинской области на государственных землях, где
в середине 1890‐х гг. немцами-колонистами (в большинстве
своем лютеранского вероисповедания) из Саратовской
и Самарской губерний были образованы
переселенческие поселки. В середине 90‐х гг. XIX в.
в Омском округе была образована Александровская
волость, которая притягивала к себе новые партии
колонистов, отправлявшихся за Урал в поисках свободных
земель.
В конце XIX – начале XX в. возникли немецкие селения
в Акмолинском, Кокчетавском, Атбасарском и
Петропавловском уездах.
К 1915 г. на казенных землях в Акмолинской губернии
было образовано 56 немецких поселков с наделом
более 260 тыс. дес. и населением около 27 тыс. чел.
В Семипалатинской области к этому времени около
6 тыс. немцев проживали в 8 немецких переселенческих
поселках и некоторых поселках, где они жили
совместно с русскими. В этой губернии немцы владели
более 60 тыс. дес. земли.
Илл. 243
Илл. 244
Илл. 245
Илл. 246
243. Генерал К. П. фон Кауфман (1818–1882). С литографии Л. Серякова по рисунку К. Брожа. 1870-е гг.
General K. P. von Kaufmann (1818–1882). Lithographie von L. Serjakow nach einer Zeichnung von K. Brosch. 1870er Jahre.
244. Карта заимок и немецких колоний в районе Сибирской железной дороги, между станциями Исиль-Куль и Омск. 1910
Kartenskizze der Bauernsiedlungen und deutschen Kolonien entlang der Sibirischen Eisenbahn zwischen den Stationen Isil-Kul und Omsk. 1910
245. Поселок Чукреевка в Омском уезде Акмолинской области. Фото. Начало ХХ в. Омский государственный историко-краеведческий музей, Омск
Siedlung Tchukreevka im Bezirk Omsk, Gebiet Akmolinsk. Foto. Anfang 20. Jh. Staatliches historisch-heimatkundliches Museum Omsk, Omsk
246. Карта-схема расположения немецких переселенческих поселков в Павлодарском уезде Семипалатинской области в 1900–1914 гг.
Kartenskizze der 1900–1914 im Bezirk Pawlodar, Gebiet Semipalatinsk gegründeten Niederlassungen deutscher Umsiedler

118 Deutsche in der russischen Geschichte
In den sibirischen Gouvernements ließen sich Ende des
19. Jh. – Anfang des 20. Jh. die meisten Deutschen nieder,
die ins asiatische Russland zogen. Die wichtigsten
Siedlungsgebiete der deutschen bäuerlichen Kolonisation
waren dort die Bezirke Tara und Tjukalinsk im Gouvernement
Tobolsk; die Bezirke Barnaul, Smeinogorsk und
Kainsk des Gouverements Tomsk.
Die massenhafte deutsche bäuerlichen Kolonisation des
Gouvernements Tomsk begann in den Jahren der Stolypin-
Agrarreform. Die meisten Umsiedlerdörfer entstanden
1907–1909 in der Kulunda-Steppe. Schließlich entstanden
im Bezirk Barnaul zwei Deutsche Amtsbezirk: Orlowskaja
und Noworomanowskaja.
Nach Angaben der Gouvernements-Verwaltung Tomsk
zählte das Gouvernement 1915 bereits 113 deutsche
Siedlungen. Von ihnen befanden sich 93 Siedlungsorte
im Bezirk Barnaul, 11 im Bezirk Smeinogorsk und
9 im Bezirk Kainsk. Dort wie auch in einigen russischen
Umsiedlerdörfern lebten ca. 36 Tausend deutsche
Kolonisten, die mehr als 220 Tausend Desjatinen Land
bearbeiteten.
В сибирских губерниях в конце XIX – начале XX в.
поселилась бóльшая часть немцев, переселившихся
в Азиатскую Россию. Основными районами немецкой
крестьянской колонизации здесь были Тарский
и Тюкалинский уезды Тобольской губернии; Барнаульский,
Змеиногорский и Каинский уезды Томской
губернии.
Массовая немецкая крестьянская колонизация Томской
губернии началась в годы столыпинской аграрной
реформы. Большинство переселенческих поселков возникло
в 1907–1909 гг. в Кулундинской степи. В результате
в Барнаульском уезде были образованы две немецкие
волости – Орловская и Новоромановская.
К 1915 г., по данным Томского губернского управления,
в губернии насчитывалось уже 113 немецких селений.
Из них 93 поселка находилось в Барнаульском
уезде, 11 – в Змеиногорском и 9 – в Каинском уезде.
В них, а также в некоторых русских переселенческих
поселках проживали около 36 тыс. немцев-колонистов,
имевших в пользовании более 220 тыс. дес.
Abb. 247
Sozialökonomische
Entwicklung der deutschen
Kolonien Ende des 19. Jh. –
Anfang des 20. Jh.
Die Modernisierungsprozesse, die in Umsiedlerdörfern
des asiatischen Russlands vor sich gingen, verliefen in
deutschen Kolonien dynamischer und tiefgründiger.
In meisten Fällen erwiesen sich deutsche Wirtschaften
nicht nur wohlhabender als diejenigen, die sie in ihren
Ausgangsorten hinterlassen hatten, sondern sie unterschieden
sich günstig von denen anderer Umsiedler. Verbesserte
Viehrassen und das bessere Saatgut, die sie mitbrachten,
Илл. 247
Социально-экономическая
эволюция немецких колоний
в конце XIX – начале XX в.
Модернизационные процессы, имевшие место в переселенческой
деревне Азиатской России, в немецких
колониях протекали более динамично и глубинно.
Хозяйства немцев в большинстве случаев не только
оказались зажиточнее тех, которые они оставили
в местах выхода, но и выгодно отличались от хозяйств
других переселенцев. Привезенные с собой улучшенные
породы скота и сорта семян немцы смогли адаптировать
к местным условиям. В немецких колониях
получили распространение сложные земледельческие
248
247. Двор И. Ф. Матиса в Чунаевке Омского уезда. Фото. Начало ХХ в.
Омский государственный историко-краеведческий музей, Омск
Bauernhof von I. Ph. Matis in Tschunaevka, Bezirk Omsk. Foto. Anfang
20. Jh. Staatliches historisch-heimatkundliches Museum Omsk, Omsk
247
248. Мельница в с. Александровка (ныне Азовский
немецкий национальный район Омской области).
Фото А. Айсфельда. 1996
Mühle in Alexandrowka (jetzt: Deutscher
nationaler Rayon Asowo, Gebiet Omsk).
Foto von A. Eisfeld. 1996

Немцы в российской истории 119
konnten von ihnen an neue Verhältnisse angepasst werden.
In den deutschen Kolonien waren komplizierte Ackerbaugeräte
und -maschinen verbreitet, nicht selten gab es auch
Mühlen mit Ölmotoren. Ferner waren die deutschen Wirtschaften
im Vergleich zu anderen Siedlergruppen besser
mit Vieh, Inventar und Saatgut versorgt und bemühten
sich um die Erweiterung ihrer Warenproduktion. Daher
kann man behaupten, dass sie einen beträchtlichen Beitrag
zur wirtschaftlichen Erschließung der Region leisteten.
Die lokale Bevölkerung und benachbarte Umsiedlerdörfer
übernahmen bereitwillig von deutschen Umsiedlern
fortschrittliche Wirtschaftsverfahren, Agrikultur, kauften
bei ihnen Saatgut, Vieh und Arbeitsgeräte.
Die Erfolge der deutschen Kolonisten ließen sich nicht
nur durch ihr Wirtschaftspotential, enge Beziehungen
zwischen die Tochter- und Mutterkolonien, sondern auch
durch ein höheres Niveau der sozialökonomischen Motivation
erklären, mit der sie auf neue Ländereien zogen.
Sie zeichneten sich durch einen höheren Bildungsstand,
durch Tüchtigkeit, Rationalismus, gegenseitige Hilfe und
Nüchternheit aus. Dies alles steigerte ihre Möglichkeiten
bei der Besiedlung, erleichterte die Anpassung an neue
Verhältnisse und gab ihnen Vorteile gegenüber anderen
Umsiedlern.
Deutsche Farmwirtschaften
in Sibirien Anfang des 20. Jh.
Neben den Umsiedlerdörfern, die auf staatseigenem Land
entstanden, wurden von den Deutschen in Sibirien mehrere
Dutzend Einzelgehöfte und Siedlungen gegründet, die
auf privatem oder auf dem vom Staat oder vom Sibirischen
Kosakenheer gepachteten Grund und Boden lagen,
sowie größere und mittlere Privatanwesen. Die wichtigsten
Tätigkeitsrichtungen der deutschen Unternehmer waren
der Getreideanbau und die Viehzucht. Viele deutsche
Privatunternehmen erreichten in ihrer jeweiligen Gegend
Spitzenerfolge nach der Produktion und Verarbeitung der
Agrarprodukte, zeichneten sich einen hohen Grad der
Mechanisierung und Zuchtarbeit aus.
Deutschen, die sich auf Ländereien des Sibirischen Kosakenheeres
niederließen, stammten i. d. R. aus den Gouvernements
Cherson, Taurien und Jekaterinoslaw.
Zu Beginn des Ersten Weltkrieges bestanden auf Kosakenland
bereits mehrere sehr große deutsche Landwirtschaftsbetriebe.
Dazu gehörten u. a. der Landwirtschaftsbetrieb
des Baron Wladimir Rudolfowitsch von
Steingel, 20 Werst von Omsk entfernt. Er belieferte den
lokalen Markt und die Armee mit Pferden. Der Landwirtschaftsbetrieb
verfügte über eine Dampfdreschmaschine,
20 Pflüge, 8 Sämaschinen, 100 Eggen, 6 Garbenbindemaschinen,
4 Mäher und 30 Pferdewagen mit Eisenrädern.
Im Sommer wurden 200 und im Winter 100 Lohnarbeiter
beschäftigt.
Der Landwirtschaftsbetrieb der in Omsk bekannten Persönlichkeit
des öffentlichen Lebens Philipp Philippowitsch
Stumpf lag am Ufer des Irtysch, 12 Werst von der Stadt entfernt.
Seine wichtigste Branche war der Acker- und Pflanzenbau,
es wurden Versuchsaaten durchgeführt. Mit der
Abb. 248
Abb. 249
Abb.
250, 251
орудия и сельскохозяйственные машины, нередкими
были мельницы с нефтяными двигателями. Хозяйства
немцев, в сравнении с хозяйствами других переселенческих
групп, значительно лучше были обеспечены
скотом, инвентарем, посевом и стремились расширить
свое товарное производство. Все это позволяет
говорить о том, что немцы внесли значительный
вклад в хозяйственное освоение региона. Местное
население и соседние переселенческие поселки охотно
перенимали у немецких переселенцев передовые
методы хозяйствования, агрокультурную практику,
приобретали семена, скот, орудия труда.
Успехи немецких колонистов объяснялись не только
их экономическим потенциалом, тесными связями
дочерних и материнских колоний, но и более высоким
уровнем социально-экономической мотивации, с которой
они пришли на новые земли. Они отличались
высоким уровнем образования, трудолюбием, рационализмом,
взаимовыручкой, трезвостью. Все это
усиливало их колонизационные возможности, облегчало
процесс адаптации к новым условиям и давало
преимущества перед другими переселенцами.
Немецкие фермерские хозяйства
в Сибири в начале XX в.
Наряду с переселенческими поселками, появившимися
на государственных землях, немцы основали
в Сибири несколько десятков хуторов и поселков, возникших
на частных и арендованных у государства или
Сибирского казачьего войска землях, а также крупные
и средние частновладельческие имения. Основными
направлениями деятельности немецких предпринимателей
были возделывание зерновых культур и
животноводство. Многие из немецких предпринимательских
хозяйств стали в своих регионах передовыми
по производству и переработке сельскохозяйственной
продукции, отличались высокой степенью механизации
и селекционной работы.
Селившиеся на землях Сибирского казачьего войска
немцы были, как правило, выходцами из Херсонской,
Таврической и Екатеринославской губерний.
К началу Первой мировой войны на казачьих землях
существовало уже несколько очень крупных немецких
хозяйств. Таким, например, было хозяйство барона
Владимира Рудольфовича Штейнгеля, находившееся
в 20 верстах от Омска. Оно поставляло лошадей
на местный рынок и в армию. В хозяйстве имелись
паровая молотилка, 20 плугов, 8 сеялок, 100 борон,
6 сноповязалок, 4 жнейки и 30 телег на железном
ходу. Рабочих нанималось летом 200, а зимой –
100 чел.
Хозяйство Филиппа Филипповича Штумпфа, известного
в Омске общественного деятеля, располагалось
в 12 верстах от города, на берегу Иртыша. Его главной
отраслью считалось полеводство, производились
опытные посевы. Со временем оно стало одним из ведущих
в крае по разведению улучшенных пород
рабочих упряжных лошадей. В хозяйстве широко
Илл. 248
Илл. 249
Илл.
250, 251

249
250
251
249. Усадьба К. А. Нейфельда. Омский государственный
историко‐краеведческий музей, Омск
Gehöft von K. A. Neufeld. Staatliches historisch-heimatkundliches
Museum Omsk, Omsk
250. Ф. Ф. Штумпф (1864–1921), гласный Омской городской думы,
предприниматель и общественный деятель.
Омский государственный историко-краеведческий музей, Омск
Ph. Ph. Stumpf (1864–1921), Abgeordneter der Stadt-Duma von
Omsk, Unternehmer, Persönlichkeit des öffentlichen Lebens.
Staatliches historisch-heimatkundliches Museum Omsk, Omsk
251. План земли, арендованной Ф. Ф. Штумпфом. Начало ХХ в.
Омский государственный историко-краеведческий музей, Омск
Lageplan des gepachteten Landgutes Ph. Ph. Stumpfs. Anfang 20. Jh.
Staatliches historisch-heimatkundliches Museum Omsk, Omsk
252
252. И. Ф. Вибе с сыном. Фото. 1907. Омский государственный
историко-краеведческий музей, Омск
J. F. Wiebe mit Sohn. Foto. 1907. Staatliches historischheimatkundliches
Museum Omsk, Omsk

Немцы в российской истории 121
Zeit wurde es zu einem der führenden Landwirtschaftsbetriebe
der Region für die Zucht verbesserter Zugpferderassen.
Dort wurden Landmaschinen und -mechanismen breit
angewandt, ferner gab es dort eine Wind-Dampf-Mühle
und eine Käserei. Im Sommer wurden 60–70 und im
Winter 30–35 Lohnarbeiten eingesetzt.
1912 lagen 53 (ca. 46,0 %) der insgesamt 115 im „Gedenkbuch
des Gebiets Akmolinsk von 1912“ erwähnten
Großanwesen im deutschen Besitz.
Deutsche Großfarmen entstanden auch im Bezirk
Tjukalinsk des Gouvernements Tobolsk. So gab es z. B.
1913 im Gutshof von G. A. Braun eine Ölmühle mit stationärem
Ölmotor, von dem auch eine Dreschmaschine
betrieben wurde. Darüber hinaus gab es eine Ölmühle
mit Pferdeantrieb und eine Separiermaschine mit einer
Stundenleistung von 55 Eimer Fertigprodukt.
Einer der größten deutschen Gutsbesitze (mit 6 400 Desjatinen
Land) Sibiriens befand sich im Amtsbezirk Krasnojarsk,
Bezirk Ischim, Gouvernement Tobolsk und gehörte
den Mennoniten I. F. Wiebe und I. I. Wiebe.
Die Wirtschaftstätigkeit der deutschen Unternehmer wurde
1911 auf der Ersten Westsibirischen Agrar-, Forst-,
Industrie- und Handelsmesse in Omsk, wo sowohl russische,
als auch ausländische Firmen aus Deutschland,
Schweden, England, den USA, Österreich vertreten waren,
hoch eingeschätzt. Russlanddeutsche Unternehmer waren
hauptsächlich im Agrarbereich der Messe vertreten.
Die Vertreter des deutschen Agrarunternehmertums, die
eine zahlenmäßig unbedeutende Gruppe der ländlichen
Bourgeoisie Sibiriens ausmachten, nahmen eine sehr wichtige
Nische in der sozialen Struktur der Gesellschaft ein und
spielten eine beträchtliche Rolle im wirtschaftlichen und
sozialkulturellen Leben der Region. Als angesehene Vertreter
der deutschen Diaspora in Sibirien spielten sie neben
den führenden Vertretern der religiösen Gemeinden eine
konsolidierende Rolle in der deutschen Diaspora.
Abb. 252
Abb.
253–255
использовались сельскохозяйственные машины и
механизмы, также имелись ветряно-паровая мельница
и сыроварня. Рабочих нанимали летом 60–70,
а зимой – 30–35 чел.
В 1912 г. из 115 крупных владений, описанных в «Памятной
книжке Акмолинской области на 1912 год»,
немцам принадлежали 53 (или 46,0 %).
Крупные немецкие фермерские хозяйства появились и
в Тюкалинском уезде Тобольской губернии. В имении
Г. А. Брауна, например, по данным за 1913 г., находился
маслобойный завод со стационарным нефтяным
двигателем, обслуживающим и молотилку. Кроме него
имелся маслодельный завод с конным приводом и
сепаратором на 55 ведер в час.
Одно из наиболее крупных частных немецких земельных
владений (6400 дес.) в Сибири распоагалось
в Красноярской волости Ишимского уезда Тобольской
губернии и принадлежало меннонитам И. Ф. Вибе и
И. И. Вибе.
Хозяйственную деятельность немецких предпринимателей
высоко оценили в 1911 г. на Первой
Западно-Сибир ской сельскохозяйственной, лесной и
торгово-промышленной выставке в Омске, где были
представлены как российские, так и зарубежные фирмы
из Германии, Швеции, Англии, США, Австрии. Российские
немцы-предприниматели участвовали главным
образом в сельскохозяйственных разделах.
Представители немецкого сельскохозяйственного
предпринимательства, составляя незначительную
по численности группу сельской буржуазии Сибири,
занимали очень важную нишу в социальной структуре
общества и играли заметную роль в экономической
и социально-культурной жизни края. Являясь
наиболее авторитетными представителями немецкой
диаспоры в Сибири, они, наряду с лидерами религиозных
общин, выполняли консолидирующую роль
в немецкой диаспоре.
Илл. 252
Илл.
253–255
DER ERSTE Weltkrieg
Der Ausbruch des Krieges rief eine Intensivierung deutschfeindlicher
Stimmungen in Russland hervor. Unter neuen
Bedingungen äußerte der Generalgouverneur der Steppenregion
(Stepnoj Kraj) E. O. von Schmitt sofort klipp und
klar seine Einstellung zu deutschen Kolonien. Er sprach
empört über „deutschen Separatismus“, den Unwillen der
Kolonisten, die russische Sprache zu sprechen. „Und das
zu einer Zeit“, rief er aus, „wo selbst die einheimische
kirgisische Bevölkerung dank meinen Forderungen nach
und nach anfängt russisch zu sprechen, und sich die russische
Kultur zu eigen macht“. Es ist bemerkenswert, dass
eine Person mit dem deutschen Namen E. O. von Schmitt
der Begründer der Assimilationspolitik gegenüber den
Deutschen in Sibirien war. Er rief die ihm unterstellten
Polizeiorgane zum „repressiven Kampf gegen die Kolonien
der Deutschen in unserem Heimatland“ auf.
Den größten Widerhall in den Kreisen der sibirischen
Administration fand in den Jahren des Ersten Weltkrieges
die Idee der Liquidierung des deutschen Grund- und
Bodenbesitzes und der Bodennutzung.
Abb. 256
Первая мировая война
Начало войны вызвало активизацию антинемецких
настроений в России. Сразу же и совершенно
определенно обозначил свое отношение к немецким
колониям в новых условиях генерал-губернатор Степного
края Е. О. Шмит. Его возмущал «немецкий сепаратизм»,
нежелание колонистов говорить по-русски.
«… И это в то время, – восклицал генерал, – когда
рядом туземное киргизское население, благодаря
моим требованиям, постепенно начинает говорить порусски
и приобщается к русской культуре». Носитель
немецкой фамилии Е. О. Шмит положил начало ассимиляционной
политике в отношении немцев в Сибири.
Он призывал подведомственные ему полицейские
органы к «репрессивной борьбе с колониями немцев
внутри нашего отечества».
Наиболее популярной в кругах сибирской администрации
в годы Первой мировой войны была идея
ликвидации немецкого землевладения и землепользования.
Илл. 256

253
254
255

Немцы в российской истории 123
Für die Liquidierung von Grundbesitz und Bodennutzung
der Deutschen setzte sich in seiner Steppenregion der Generalgouverneur
N. A. Suchomlinow ein. Aus seiner Sicht
haben die Deutschen die in sie gesteckten Hoffnungen
nicht erfüllt, „die russische Bevölkerung in modernere
Methoden der landwirtschaftlichen Betätigung einzuführen“.
Gleichen Standpunkt vertraten auch die Beamten
für Übersiedlungsfragen im Gebiet Semipalatinsk, die
meinten, dass kein Bedarf mehr besteht, Deutsche in
der Steppenregion zu behalten. Im Ergebnis wurden am
6. Februar 1917 die Liquidationsgesetze von 1915–1916
auch auf die Gebiete Akmolinsk und Semipalatibnsk,
Bezirke Barnaul und Smeinogorsk des Gebiets Tomsk und
die Ländereien des Sibirischen Kosakenheeres ausgedehnt.
Infolgedessen befanden sich Anfang 1917 viele deutsche
Ansiedlungen, die auf privatem und gepachtetem Land
entstanden, am Rande der Vernichtung. Ihre Vernichtung
wurde nur durch den Sturz der Selbstherrschaft verhindert.
Am 11. März 1917 wurde von der Provisorischen
Regierung eine Verordnung über die Aussetzung der Liquidationsgesetze
bis zum Beschluss der Konstituierenden
Versammlung verabschiedet.
Настойчиво добивался ликвидации немецкого землевладения
и землепользования в своем крае Степной
генерал-губернатор Н. А. Сухомлинов. По его мнению,
немцы-колонисты не оправдали возлагавшихся на них
надежд «приспособить русское население к более
усовершенствованным способам ведения сельского
хозяйства». Той же точки зрения придерживались и
переселенческие чиновники в Семипалатинской области,
которые полагали, что нет никакой надобности
в дальнейшем оставлять немцев в Степном крае.
В результате 6 февраля 1917 г. ликвидационные законы
1915–1916 гг. были распространены также на Акмолинскую
и Семипалатинскую области, Барнаульский
и Змеиногорский уезды Томской области и земли
Сибирского казачьего войска. В итоге в начале 1917 г.
многие немецкие поселения, возникшие на частных и
арендованных землях, оказались на грани уничтожения.
И лишь свержение самодержавия предотвратило
их гибель. 11 марта 1917 г. Временное правительство
приняло постановление о приостановлении действия
ликвидационных законов вплоть до решения Учредительного
собрания.
Autonomiebewegung
der Deutschen in den Jahren
der Revolution
Nach dem Sturz der Selbstherrschaft standen vor den
Kolonisten des asiatischen Russlands zwei Problemkomplexe
– der sozialökonomische und national-kulturelle,
von deren Lösung ihre Zukunft abhing. Die auf dem Anteilland
lebenden Kolonisten waren nicht abgeneigt, ihre
Bodenanteile zu erweitern und qualitativ zu verbessern.
Für nicht eingetragene Umsiedler, deren Zahl sich in den
Jahren des ersten Weltkrieges stark erhöhte, war die Frage
Автономистское движение
немцев в годы революции
После свержения самодержавия перед колонистами
Азиатской России стояли два комплекса проблем,
от решения которых зависело их будущее: социально-экономический
и национально-культурный. Колонисты,
жившие на надельной земле, не прочь были
увеличить или качественно улучшить свои наделы.
Для неприписанных переселенцев, число которых
в годы Первой мировой войны значительно возросло,
главным был вопрос о землеустройстве. Хозяева
Выставочные павильоны на Первой Западно-Сибирской сельскохозяйственной,
лесной и торгово-промышленной выставке (г. Омск). Фото А. А. Антонова. 1911.
Омский государственный историко-краеведческий музей, Омск:
Ausstellungs-Pavillons auf der I. Westsibirischen Landwirtschafts-, Forst-, Handelsund
Industrie-Messe (Omsk). Foto von A. A. Antonow. 1911. Staatliches historischheimatkundliches
Museum Omsk, Omsk:
253. Переселенческий павильон
Umsiedler-Pavillon
254. Павильон Товарищества сельскохозяйственных машин М. Гельферих-Саде
Pavillon der Gesellschaft für Landmaschinenbau M. Helferich-Sade
255. Сельскохозяйственная мельница
Landwirtschaftliche Mühle
256. Е.О. Шмит (1844–1915), генерал-губернатор Степного края.
Фото А.А. Антонова. Начало ХХ в. Омский государственный
историко‐краеведческий музей, Омск
E.O. Schmidt (1844–1915), Generalgouverneur der Steppe. Foto von A.A. Antonow.
Anfang 20. Jh. Staatliches historisch‐heimatkundliches Museum Omsk, Omsk
256

257
259
258
257. Лютеранский пастор Я. Штах (1865–1944), один
из инициаторов немецкого движения в Сибири
в 1917 г. Фото. Начало ХХ в.
Evangelisch-lutherischer Pastor Ja. Stach (1865–1944),
einer der Initiatoren der deutschen Autonomiebewegung
in Sibirien 1917. Foto. Anfang 20. Jh.
258. Делегатская карточка пастора Я. Штаха на I Сибирский
областной съезд. 1917. Государственный архив
Томской области, Томск
Delegiertenkarte von Pastor Ja. Stach, I. Sibirischer Gebietskongress.
1917. Staatliches Gebietsarchiv Tomsk, Tomsk
259. Депутаты Сибирской областной думы:
сидят Ф. Ф. Фрезе, И. Г. Реннер, Г. И. Шварц;
стоят Г. Г. Больдт, П. П. Больдт. Фото. 1918.
Омский государственный историко-краеведческий
музей, Омск
Abgeordnete der Sibirischen Gebiets-Duma
sitzend: F. F. Fröse, J. G. Renner, G. J. Schwarz;
stehend: H. H. Boldt, P. P. Boldt. Foto. 1918. Staatliches
historisch-heimatkundliches Museum Omsk, Omsk
260. Прошение о регистрации учредителей Всесибирского союза сибирских
граждан немецкой национальности. 1918. Государственный архив Омской
области, Омск
Antrag der Vereinsgründer auf Registrierung der Satzung des „Allsibirischen
Verbandes sibirischer Bürger deutscher Volkszugehörigkeit“.
1918. Staatliches Gebietsarchiv Omsk, Omsk
260

Немцы в российской истории 125
nach der Landzuteilung von erstrangiger Bedeutung. Die
Besitzer privater und gepachteter Agrarbetriebe waren
bemüht, ihre Anwesen und die dort eingerichteten Agrarproduktionen
zu bewahren. Alle Kolonisten träumten
von stabiler positiver Einstellung der lokalen und zentralen
Macht ihnen gegenüber, die für erfolgreiche Wirtschaftsführung
so unentbehrlich war.
Äußerst wichtig war für die Kolonisten die Bewahrung ihrer
nationalen Eigenart, die ihren Ausdruck in bestimmten
religiösen, kulturellen, wirtschaftlichen Traditionen fand.
Die Kolonie als ein selbstgenügsames System zwischenmenschlicher
Beziehungen war bemüht, sich mit allen
Mitteln vor äußeren Einflüssen zu schützen. Jedoch war
so eine nationale Abschaffung unter den Bedingungen des
realen Lebens unmöglich und aussichtslos. Es war wichtig,
die Gleichberechtigung mit anderen Nationalitäten und
Anerkennung der nationalen Interessen auf staatlicher
Ebene zu erlangen.
Trotz der für deutsche Kolonisten typischen Absonderung
gerieten sie, im asiatischen Russland angekommen, in ein
buntes ethnisches Gefüge und wurden unvermeidlich in
neue wirtschaftliche und kulturelle Beziehungen einbezogen.
Dadurch waren sie durch die Assimilation und den
Verlust einiger ethnisch bestimmender Merkmale bedroht.
Besonders verschärften sich die Assimilationstendenzen
während des Ersten Weltkrieges. Vor diesem Hintergrund
entwickelte sich bei deutschen Kolonisten intensiv ein
Diaspora-Gefühl, d. h. es bildeten sich neue Eigenschaften
heraus, unter denen die Fähigkeit, eigene Nischen im System
der Arbeitsteilung und sozialen Rollenverteilung zu finden,
besondere kulturelle und psychologische Merkmale und eine
spezifische Mentalität die wichtigste Rolle spielten.
1917–1919 veränderten sich der Inhalt, die Formen und
Ausmaße der Teilnahme an öffentlichen Leben der deutschen
Diaspora in Sibirien, es stieg das Niveau der ethnischen
Konsolidierung der Deutschen. Sie schalteten sich
aktiv in die Bewegung um die Gründung ihrer eigenen
administrativ-territorialen Einheit im Gouvernement Tobolsk
(Amtsbezirk Borodinskaja), um sich vor den Eingriffen
des lokalen Wolost-Komitees zu schützen, und waren
dabei erfolgreich. Auf der Versammlung deutschstämmiger
Bürger in Slawgorod und Omsk im Mai-Juni 1917 wurden
die Grundlagen für den Prozess der nationalen Selbstorganisation
in der Region und eine Reihe konkreter Maßnahmen
festgelegt, die den Aufgaben der national-kulturellen
Autonomie entsprachen. Die Deutschen standen für ihre
Interessen bei den Wahlen zu städtischen Dumas und
zur Konstituierenden Versammlung, bei der Arbeit der
Sibirischen Gebiets-Duma ein. In der Regierungszeit der
antibolschewistischen Regierungen in Sibirien bildete der
Versuch, einen Gesamtsibirischen Verband der sibirischen
Bürger deutscher Volkszugehörigkeit zu gründen, den Höhepunkt
der Autonomiebewegung der Deutschen.
Die Intensivierung des Prozesses der nationalen Selbstorganisation
der Sibirien-Deutschen wurde 1917–1919
einerseits durch die allgemeinen demokratischen Umgestaltungen
im Lande und andererseits durch den Drang
hervorgerufen, ihre in den Jahren des Ersten Weltkrieges
verletzten wirtschaftlichen und national-kulturellen
Abb.
257, 258
Abb. 259
Abb. 260
частно владельческих и арендаторских хозяйств
стремились сохранить имения и налаженное в них
сельскохозяйственное производство. Все колонисты
мечтали о стабильном позитивном отношении к ним
со стороны местных и центральных властей, так необходимом
для успешного ведения хозяйства.
Чрезвычайно важной для всех колонистов была проблема
сохранения своей национальной самобытности,
проявлявшейся в определенных религиозных,
культурных, хозяйственных традициях. Будучи
само достаточной системой человеческих взаимоотношений,
колония всячески старалась оберегать
себя от вторжения извне. Но в условиях реальной
жизни подобный национальный изоляционизм был
практически невозможен и бесперспективен. Важно
было добиться равноправия с другими нациями и
признания своих национальных интересов на государственном
уровне.
Несмотря на присущее немецким колонистам обособление
они, оказавшись в Азиатской России вкрапленными
в иноэтническую среду, с неизбежностью
втягивались в новые хозяйственные и культурные
связи. Это грозило им ассимиляцией и возможной потерей
некоторых этнообразующих признаков. Ассимиляционные
тенденции особенно обострились в годы
Первой мировой войны. В этих условиях у немецких
колонистов интенсивно шло формирование комплекса
диаспоральности, т. е. приобретение новых качеств и
свойств, важнейшими из которых были умение найти
свою нишу в системе разделения труда и социальных
ролей, особые культурные и психологические характеристики,
специфическая ментальность.
В 1917–1919 гг. происходит изменение содержания,
форм и масштабов общественной жизнедеятельности
немецкой диаспоры в Сибири, повышается уровень
этнической консолидации немцев. Они активно
включились в движение за создание своей административно-территориальной
единицы в Тобольской
губернии (Бородинская волость) с целью защитить
себя от посягательств местного волостного комитета
и добились в этом успеха. На собраниях граждан
немецкой национальности в Славгороде и Омске
в мае-июне 1917 г. было положено начало процессу
национальной самоорганизации в регионе и намечен
ряд конкретных мероприятий, соответствующих задачам
национально-культурной автономии. Немцы
отстаивали свои интересы на выборах в городские
думы и Учредительное собрание, в работе Сибирской
областной думы. В период правления антибольшевистских
правительств в Сибири апогеем автономистского
движения немцев стала попытка создания ими
Всесибирского союза сибирских граждан немецкой
национальности.
Активизация процесса национальной самоорганизации
сибирских немцев в 1917–1919 гг. была вызвана,
с одной стороны, известными демократическими преобразованиями
в стране, а с другой – их стремлением
отстоять легитимным путем свои экономические
и национально-культурные интересы, ущемленные
Илл.
257, 258
Илл. 259
Илл. 260

126 Deutsche in der russischen Geschichte
Interessen auf legitimem Wege wiederherzustellen. Während
sie sich anfangs um die Bewahrung ihrer kulturellen,
sprachlichen, konfessionellen und wirtschaftlichen
Identität und Eigenart einsetzten, kamen die Vertreter der
deutschen Diaspora mit ihrer Elite an der Spitze recht
schnell zur Einsicht der Notwendigkeit einer Selbstverwaltung
über die Institute der national-kulturellen Autonomie.
Jedoch konnte die Idee der national-kulturellen
Autonomie unter den Bedingungen eines erbitterten
Machtkampfes in Russland unmöglich realisiert werden.
Daher bestand die wichtigste Tätigkeit bei der Selbsterhaltung
und Regeneration der deutschen Diaspora als
eines eigentümlichen Systems formeller und informeller
Beziehungen im asiatischen Russland hauptsächlich aus
den Aktivitäten religiöser Gemeinden, die ihrerseits die
Arbeit der Bildungs-, Wohlfahrts-, Kultur- und Aufklärungsorganisationen
förderten.
в годы Первой мировой войны. Выступая первоначально
за сохранение культурной, языковой, конфессиональной
и хозяйственной идентичности и
самобытности, представители немецкой диаспоры
во главе со своей элитой достаточно быстро пришли
к осознанию необходимости самоуправления через
институты культурно-национальной автономии.
Однако в условиях ожесточенной борьбы за власть
в России реализовать идею национально-культурной
автономии оказалось невозможно. Поэтому основным
способом поддержания и воспроизводства немецкой
диаспоры в Азиатской России, как специфической системы
формальных и неформальных связей, являлась
деятельность религиозных общин, которые, в свою
очередь, стимулировали деятельность образовательных,
благотворительных, культурно-просветительных
организаций.
Sozialistische
Transformationen
in deutschen Kolonien
Социалистические
трансформации
в немецких колониях
Abb.
261, 262
Die Evolutionsentwicklung der deutschen Kolonien im
asiatischen Russland wurde durch die Ereignisse von
1917–1919 unterbrochen. Durch die von der Sowjetmacht
in der Zeit des Kriegskommunismus unternommenen
Agrarmaßnahmen wurden sie an den Rand totalen Ruins
gebracht. Die normalen und gewohnten Wirtschaftsbeziehungen
der Kolonisten mit der Stadt über den Markt wurden
durch die Ablieferungspflicht unterbrochen, die einen
drastischen Rückgang des Handels und der Produktion für
den Eigenbedarf der Kolonistenhöfe zur Folge hatte. Große
und auch viele mittlere Farmwirtschaften wurden infolge
der Nationalisierung und Änderung der Rechtsform
aufgelöst, jetzt hießen sie Sowjet-Betriebe. Die Versuche
der deutschen Unternehmer, mit der neuen Macht zusammenzuarbeiten,
scheiterten. Ihre Lebenserfahrungen und
Wirtschaftspotentiale waren nicht gefragt.
Trotzdem erlebten deutsche Kolonien in den Jahren
1925–1928 eine kurze Wiedergeburt unter den Bedingungen
einer stürmischen kapitalistischen Entwicklung
von Privatunternehmen. Besonders betraf dies die Mennonitensiedlungen.
Neue Wirtschaftsverhältnisse, die
Tätigkeit der Wohlfahrtsorganisation „Amerikanische
Mennonitenhilfe“, der Allrussische Mennonitische Landwirtschaftsverein,
verstärkte Mechanisierung, günstige
demographische Situation, ein hohes Bildungsniveau der
deutschen Landbevölkerung und schließlich die selbstlose
Arbeit der Deutschen brachten ihre Früchte. Sie erreichten
bedeutende Erfolge in der Selektions- und Zuchtarbeit,
strebten eine Intensivierung der Agrarproduktion an,
gründeten Verarbeitungsbetriebe und entwickelten den
Handel. Die deutschen Landwirtschaftsbetriebe wiesen
nach vielen Parametern einen bedeutenden Vorsprung
gegenüber dem statistischen Durchschnitt auf.
Jedoch erlitt die Wirtschaft der deutschen Landwirtschaftsbetriebe
einen vernichtenden Schlag durch die
1928–1929 unter den Bedingungen der stalinistischen
„Revolution von oben“ angefangene Modernisierung der
Илл.
261, 262
События 1917–1919 гг. прервали эволюционное развитие
немецких колоний в Азиатской России. Аграрные
мероприятия, проведенные советской властью
в период «военного коммунизма», поставили их
на грань полнейшего разорения. Продразверстка
нарушила обычные и привычные для колонистов
экономические связи с городом через рынок и привела
к резкому свертыванию торговли и натурализации
колонистских хозяйств. Крупные и многие средние
фермерские хозяйства были уничтожены в результате
национализации и изменения организационно-правовой
формы – отныне они стали называться советскими
хозяйствами. Попытки сотрудничества немецких
предпринимателей с новой властью не увенчались
успехом. Их жизненный опыт и хозяйственный потенциал
оказались невостребованными.
Тем не менее в 1925–1928 гг. на фоне бурного капиталистического
развития единоличных хозяйств немецкие
колонии пережили короткий период своего нового
возрождения. Особенно это относится к меннонитским
поселениям. Новые экономические условия,
деятельность благотворительной организации «Американская
меннонитская помощь» и Всероссийского
меннонитского сельскохозяйственного общества, усиленная
механизация, благоприятная демографическая
ситуация и высокий уровень грамотности сельского
немецкого населения, наконец, самоотверженный труд
самих немцев дали свои результаты. Они добились
значительных успехов в селекционной и племенной
работе, стремились к интенсификации сельскохозяйственного
производства, создавали перерабатывающие
предприятия, развивали торговлю. По многим
экономическим показателям немецкие хозяйства значительно
превосходили среднестатистические.
Но начавшаяся в 1928–1929 гг. в условиях сталинской
«революции сверху» модернизация социально-экономической
структуры России нанесла сокрушительный

Немцы в российской истории 127
sozialökonomischen Struktur Russlands. Die kurzfristige
Rückkehr zum Evolutionsweg der kapitalistischen
Marktwirtschaft in der Zeit der NÖP wurde durch eine
konservative Revolution abgelöst. In deutschen Kolonien
mit ihren besonders stark ausgeprägten kapitalistischen
Verhältnissen, waren die Folgen der konservativen stalinistischen
Modernisierung besonders spürbar. Die wirtschaftlich
irrationelle Politik der Sowjetführung gegenüber
den Kolonisten wurde auf harte Einschränkung ihrer
Initiative und ihres Unternehmergeistes gerichtet.
Dies hatte ernsthafte sozialökonomische und demographische
Folgen. Im Ergebnis einer Vernichtung bzw.
ernsthaften Untergrabung von Wirtschaftspositionen
der wohlhabenden und der mittleren Schicht deutscher
Kolonien kam es zu einem drastischen Rückgang der
Agrarproduktion. Die Ausreisebewegung, die einen bedeutenden
Teil der deutschen Bevölkerung erfasste, führte
im Endergebnis zum Untergang dieser Betriebe. Die von
der Sowjetmacht in den 1920er und 1930er Jahren ergriffenen
Maßnahmen zur Kollektivierung deutscher Landwirtschaftsbetriebe
im asiatischen Russland hatten einen
Abgleich der sozialökonomischen Struktur der früheren
deutschen Kolonien zur Folge. In dieser Phase ihrer
Geschichte wiesen die Kolonisten, die jetzt schon als
einfache deutsche Kolchosbauern galten, so gut wie keine
Unterschiede von anderen Akteuren des „sozialistischen
Wirtschaftssektors“ auf.
Die deutschen Kolonien im asiatischen Russland, die vor
nicht allzu langer Zeit wirtschaftlich gut gestellt waren,
wurden von der Sowjetmacht in der Zeit der Ausnahmezustände
geschwächt und ruiniert, als sozialökonomische
Selbstverwaltungsgebilde des kapitalistischen Typs zugrundegerichtet
und einer Zwangskollektivierung unterzogen,
die bereits zum Jahr 1931 abgeschlossen wurde.
Abb.
263, 264
удар экономике немецких хозяйств. Кратковременный
возврат в годы НЭПа к эволюцион ному пути развития
капиталистической рыночной экономики сменился
консервативной революцией. В немецких колониях,
где капиталистические отношения были особенно развиты,
последствия консервативной сталинской модернизации
были наиболее ощутимы. Иррациональная
с экономической точки зрения политика советского
государства по отношению к колонистам была направлена
на жесткое ограничение их инициативы и
предприимчивости.
Это привело к серьезным социально-экономическим
и демографическим последствиям. В результате разрушения
либо серьезного подрыва экономических
позиций зажиточных и средних слоев немецких
колоний произошло резкое падение сельскохозяйственного
производства. Эмиграционное движение,
охватившее значительную часть немецкого населения,
способствовало в конечном итоге разорению многих
хозяйств. Проведенные же советской властью на рубеже
1920‐х – 1930‐х гг. мероприятия по коллективизации
немецких хозяйств в Азиатской России привели
к нивелировке социально-экономической структуры
в теперь уже бывших немецких колониях. На этом
этапе своей истории колонист, ставший немецким
колхозником, уже мало чем отличался от других участников
«социалистического сектора» экономики.
Бывшие еще совсем недавно благополучными в экономическом
отношении немецкие колонии в Азиатской
России, подавленные и обескровленные советской
властью в период «чрезвычайщины», были уничтожены
как саморегулируемые социально‐хозяйственные
образования капиталистического типа и подвергнуты
насильственной коллективизации, завершившейся
практически уже к началу 1931 г.
Илл.
263, 264
261. Сельскохозяйственная ярмарка
в Исилькуле (Омский уезд) в годы НЭПа.
Фото. 1920-е гг. Издательство
«Заменкорн», Штейнхаген – Исиль-Куль
Landwirtschaftlicher Jahrmarkt in Isilkul,
Bezirk Omsk. NÖP-Zeit. Foto. 1920er Jahre.
Verlag „Samenkorn“, Steinhagen – Isil-Kul
261

262
263
262. Исилькульское кредитное товарищество, с помощью которого многие крестьяне
в годы НЭПа смогли обзавестись сельскохозяйственным инвентарем. Фото. 1920-е гг.
Издательство «Заменкорн», Штейнхаген – Исиль-Куль
Kreditgenossenschaft in Isilkul. Hier konnte in den NÖP-Jahren viele Bauern landwirtschaftliches
Gerät beschaffen. Foto. 1920er Jahre. Verlag „Samenkorn“, Steinhagen – Isil-Kul
263. Уборка урожая в колхозе (Аполлоновка). Фото. 1930-е гг. Издательство «Заменкорн»,
Штейнхаген – Исиль-Куль
Erntearbeiten in der Kolchose (Apollonowka). Foto. 1930-er Jahre. Verlag „Samenkorn“,
Steinhagen – Isil-Kul

264
264. Заявление Я. Франца (х. Аполлоновка Исилькульского р-на) о вступлении в колхоз «Новый колос».
1931. Издательство «Заменкорн», Штейнхаген – Исиль-Куль.
Antrag von Ja. Franz (Vorwerk Apollonowka, Rayon Isil-Kul) über die Aufnahme in die Kolchose „Neue Ähre“.
1931. Verlag „Samenkorn“, Steinhagen – Isil-Kul.

130 Deutsche in der russischen Geschichte
Russlanddeutsche Unternehmer in 19. Jahrhundert
und zu Beginn des 20. Jahrhunderts
Предпринимательство российских немцев
в XIX – начале ХХ в.
Ju. A. Petrow (Moskau)
Ю. А. Петров (Москва)
Westeuropäer waren untrennbar mit der Geschäftswelt
in Russland verbunden und bildeten
zum Teil ganze Unternehmerdynastien.
Sie waren ein Phänomen des ausländischen Unternehmertums,
das einen wichtigen Beitrag zur industriellen
Entwicklung im vorrevolutionären Russland leistete. Eine
führende Rolle unter den ausländischen Unternehmern im
Reich spielten dabei Unternehmer, die aus deutschen Staaten
oder später aus dem Deutschen Reich stammten.
Organisatorisch traten deutsche Unternehmer bis in die
1860er Jahre fast nur als Einzelperson in Erscheinung:
Sie investierten ihr Kapital in Betriebe der Familie oder
in Unternehmen von Verwandten und privaten Partnern.
Später legten sie das in Russland erwirtschaftete Kapital
in russischen Aktiengesellschaften, wie Eisenbahn-,
Finanz- oder Handels- und Industriegesellschaften, an
und wandelten auch eigene Unternehmen in Aktiengesellschaften
um. Daher kann man sie auch keinesfalls dem
ausländischen Kapital zuordnen, da sie ihr Vermögen in
der Regel über mehrere Generationen hinweg in Russland
erwirtschafteten und die erzielten Gewinne in russische
Unternehmen reinvestierten.
Den Angaben der russischen Volkszählung von 1897 zufolge
lebten von 1,8 Mio. Menschen, die ihrer Muttersprache
nach Deutsche waren, ca. 400 000 in Städten. 12 000 davon
waren unternehmerisch tätig und gehörten Kaufmannsgilden
an. In der Geschäftswelt der großen Wirtschaftsregionen
Russlands bildeten sie eine einflussreiche Gruppe. Jede
regionale Gruppe deutscher Unternehmer wirkte autonom
innerhalb der eigenen Region, hatte sich den örtlichen Gegebenheiten
angepasst und in das dortige Wirtschaftleben
integriert. Es konnte nicht festgestellt werden, dass allein
aus Gründen der ethnischen Zusammengehörigkeit überregionale
Beziehungen geknüpft wurden. Trotzdem hielten
die Deutschen auch als Teil des Unternehmertums Russlands
an ihren nationalen und kulturellen Besonderheiten,
Неотъемлемым элементом предпринимательского
мира России являлись выходцы
из западноевропейских стран, немалая
часть которых образовала целые деловые династии.
Они представляли феномен иностранного предпринимательства,
которому принадлежит важная заслуга
в деле индустриального развития дореволюционной
России. Ведущие позиции в составе иностранного
предпринимательства в империи занимали уроженцы
германских государств, а позднее – Германии.
В организационном плане до 1860‐х гг. немецкие
предприниматели действовали почти исключительно
индивидуально, вкладывая свой капитал в предприятия
семьи, родственников или частных партнеров.
Впоследствии они охотно инвестировали накопленные
в России капиталы в российские акционерные
компании (железнодорожные, финансовые, торговопромышленные),
реорганизуя и свои предприятия
в акционерные общества. Поэтому их нельзя относить
к представителям иностранного капитала, поскольку
свои состояния они обычно создавали в России на протяжении
нескольких поколений, а полученные прибыли
реинвестировали в российские же предприятия.
По данным Всероссийской переписи (1897), из 1,8 млн
немцев (по языку) в городах проживали около
400 тыс. чел., из них 12 тыс. профессионально занимались
предпринимательством, будучи записаны
в купеческие гильдии. Они представляли влиятельную
группу в составе делового мира основных экономических
регионов России. Каждая из региональных групп
немецких предпринимателей действовала автономно
в рамках данного региона, приспосабливаясь к местным
условиям и интегрируясь в экономическую жизнь.
Попыток установления межрегиональных контактов
по этническому признаку не наблюдалось. Вместе с тем,
будучи частью российского предпринимательского

Немцы в российской истории 131
insbesondere an Sprache und Konfession, fest. Eine Tendenz
zur Assimilation und Akkulturation lässt sich erst für die
zweite bzw. dritte Generation feststellen.
Da die deutschen Unternehmer mit den europäischen Geschäftstraditionen
vertraut waren, über die entsprechenden
Sprachkenntnisse und Beziehungen zu europäischen Geschäftspartnern
verfügten, konnten sie die Rolle einer Brücke
zwischen Unternehmern in Russland und Westeuropa,
insbesondere im Außenhandel, übernehmen. Auch wenn sie
nur einen prozentual kleinen Teil innerhalb der deutschen
Gemeinde bildeten, spielten Unternehmer durch ihren
wirtschaftlichen Einfluss und durch großzügige Spenden für
wohltätige und Bildungszwecke eine führende Rolle.
Der rechtliche Status eines Unternehmers deutscher Herkunft
richtete sich nach dessen Staatszugehörigkeit. Wer
russischer Untertan (Russlanddeutscher) wurde, unterschied
sich in nichts von anderen Untertanen der russischen
Krone. Wer bis zu Beginn der 1860er Jahre noch
Angehöriger eines deutschen Staates (Reichsdeutscher)
war, benötigte eine Sondergenehmigung der Regierung,
um in Russland geschäftlich tätig sein zu können. Mit
den zwischen 1863 und 1865 erlassenen Gesetzen wurde
die Gleichheit zwischen russischen und ausländischen
Untertanen, die in Industrie und Handel tätig waren, hergestellt.
Diese Gleichheit bezog sich auch auf den Erwerb
von Immobilien im gesamten Reichsgebiet, ausgenommen
waren lediglich die kürzlich angeschlossenen Grenzgebiete
im Fernen Osten, in Mittelasien usw.
Abb. 265
мира, немцы сохраняли национально-культурную
обособленность (прежде всего языковую и конфессиональную).
Тенденция к ассимиляции и аккультурации
наблюдалась лишь во втором-третьем поколении.
Знакомство с европейской деловой традицией, знание
языков, партнерские отношения с западноевропейскими
бизнесменами давали немецким предпринимателям
в России возможность выступать в роли моста,
соединяющего российское и западноевропейское
предпринимательство, в особенности в сфере внешней
торговли. Несмотря на относительную немногочисленность,
в составе немецкой общины предприниматели
играли ведущую роль благодаря своему экономическому
влиянию и щедрым пожертвованиям на благотворительные
и просветительские цели.
Правовой статус предпринимателя немецкого происхождения
зависел от его подданства. Принявшие российское
подданство ничем не отличались от прочих подданных
российской короны. Сохранявшим подданство
германских государств до начала 1860‐х гг. требовалось
особое разрешение правительства на ведение операций
в России. Законы 1863–1865 гг. установили равенство
между российскими и иностранными подданными в занятиях
торговлей и промышленностью, а также право
приобретения ими недвижимости по всей территории
империи, за исключением недавно присоединенных
окраин (Дальний Восток, Средняя Азия и др.).
Илл. 265
St. Petersburg
Санкт-Петербург
Das führende Zentrum wirtschaftlicher Aktivitäten von
Deutschen war St. Petersburg. Hier lebten die meisten
Deutschen, die sich in einer Stadt des Russischen Reiches
niedergelassen hatten. Am Vorabend des Ersten Weltkrieges
waren ca. 46 000 Petersburger ihrer Muttersprache
nach Deutsche. Von 16 000 Petersburger Kaufleuten der
1. und 2. Gilde gehörten 1 000 der deutschen Gemeinde
in der Stadt an. Damit lagen sie hinter den Russen mit
13 000 Kaufleuten auf Platz zwei in der Geschäftswelt der
Hauptstadt. Die als Kleinunternehmer tätigen Handwerker
schlossen sich ab 1819 in besonderen Innungen für Ausländer
zusammen, die im allgemeinen Sprachgebrauch als
deutsche Innungen bezeichnet wurden. Diese korporative
Organisationsform garantierte einen höheren sozialen Status.
Mit der Entwicklung der Industrieproduktion ging der
Einfluss der deutschen Handwerker zurück. Während es
1843 noch 43 „deutsche“ Handwerksinnungen, gegenüber
51 „russischen“, gab, so waren es 1914 nur noch 24.
Dafür wuchs aber der Einfluss von Großunternehmern und
Fabrikanten. Bereits Mitte des 19. Jahrhunderts war ein Drittel
der Fabriken und Betriebe in der Stadt, 105 an der Zahl,
im Besitz von Deutschen. Zu Beginn des 20. Jahrhunderts
war die Zahl dieser Unternehmen bereits auf 212 gestiegen.
Zu den führend Unternehmern der Hauptstadt gehörten
der Zuckerfabrikant L. König, der Stahlfabrikant Franz
San-Galli und der Glasfabrikant I. Rittich.
Traditionell stand die Geschäftstätigkeit der Deutschen in
St. Petersburg in Verbindung mit dem Außenhandel, der
Abb.
266, 267
Abb.
268, 269
Abb.
270–272
Ведущим центром экономической активности немцев
являлся Санкт‐Петербург, крупнейший пункт
городского поселения немцев в Российской империи.
В канун Первой мировой войны около 46 тыс.
петербуржцев являлись немцами (по родному языку),
из 16 тыс. петербургских купцов 1‐й и 2‐й гильдий
1 тыс. принадлежала к немецкой общине города, занимая
2‐е место в составе делового мира столицы
после русских (13 тыс.). Мелкие предпринимателиремесленники
объединялись в существовавшие
с 1819 г. особые цехи для иностранцев (в обиходе
их называли немецкими). Такая корпоративная организация
позволяла поддерживать более высокий
социальный статус. С развитием фабрично-заводской
индустрии влияние немецких ремесленников снизилось.
Если в 1843 г. в городе насчитывалось 43 немецких
корпорации ремесленников (русских – 51),
то к 1914 г. их осталось 24.
Однако росло влияние крупных предпринимателейфабрикантов:
уже к середине XIX в. около трети (105)
фабрик и заводов в городе принадлежало немцам.
В начале ХХ в. число таких предприятий выросло
до 212. Из числа ведущих промышленников столицы
выделяются сахарный фабрикант Л. Кёниг, металлопромышленник
Ф. Сан-Галли, стеклозаводчик
И. Риттих и др.
Деловая активность немцев в Санкт‐Петербурге была
традиционно связана с внешней торговлей через его
Илл.
266, 267
Илл.
268, 269
Илл.
270–272

266
265. Временный вид на жительство в России (в Одессе) вюртембергского
подданного Г. Л. Дурьяна. 1853. Государственный
архив Одесской области, Одесса
Aufenthaltsgenehmigung des württembergischen Untertanen
G. L. Durian für Russland (Odessa). 1853. Staatliches Gebietsarchiv
Odessa, Odessa
266. Большая Немецкая улица на плане С.-Петербурга. 1753.
Фрагмент
Große Deutsche Straße auf dem Stadtplan von St. Petersburg.
1753. Fragment
267. Вид Большой Немецкой (Миллионной) улицы. С рисунка
М. Махаева. 1751
Ansicht der Deutschen (Millionen-) Straße. Nach einer Zeichnung
von M. Machaew. 1751
265
268. Штандарт немецкого цеха портных, учрежденного в
1787 г. Государственный музей истории С.‐Петербурга,
С.‐Петербург
Standarte der 1787 gegründeten Innung deutscher
Schneider. Staatliches Museum für Geschichte St. Petersburgs,
St. Petersburg
269. Штандарт немецкого цеха мясников, учрежденного в
1787 г., воссозданного в 1881 г. 1881. Государственный
музей истории С.‐Петербурга, С.‐Петербург
Standarte der 1787 gegründeten (1881 wiedergegründeten)
Innung deutscher Fleischer. 1881. Staatliches Museum für
Geschichte St. Petersburgs, St. Petersburg
267
268 269

270. Литейно-механический завод и особняк
Ф. Сан‐Галли в С.-Петербурге. Фото. 1877
Gießerei- und mechanisches Werk sowie Villa
von F. San-Galli in St. Petersburg. Foto. 1877
270
271. Чугунная ограда при особняке Сан-Галли.
Фото. 2011
Gusseiserner Zaun der Villa von San-Galli.
Foto. 2011
271
272. Память, отлитая в чугуне
(ограда Троицкого моста). Фото. 2011
In Gusseisen gegossene Erinnerung
(Geländer der Troizkij-Brücke). Foto. 2011
272

273
274
275

Немцы в российской истории 135
über den Hafen der Stadt abgewickelt wurde. Zu Beginn des
19. Jahrhunderts war der Import von Rohzucker, Tabakserzeugnissen,
Luxusartikeln und Farben für die Textilproduktion von
besonderer Bedeutung. Ab Mitte des 19. Jahrhunderts waren
es vor allem Maschinen und andere Industrieerzeugnisse. Seit
den 1860er Jahren wurden auch große Mengen russischen
Getreides, hauptsächlich über St. Petersburg, ausgeführt. Bis in
die 1850er Jahre hinein war der Außenhandel der wichtigste
Wirtschaftssektor der Petersburger Deutschen. Im Außenhandel
erwirtschafteten viele Spitzenunternehmer der Stadt, die in
der Regel auch noch eigene Niederlassungen im Ausland hatten,
ein Vermögen. Zu ihnen gehörten u. a. Brandt, Kap-Herr,
Maas, Prehn, Amburger, König, Mollwo und Blessig.
Auch der deutsche Unternehmer Heinrich Schliemann kam
durch Außenhandelsgeschäfte in den 1840er und 1850er Jahren
in St. Petersburg zu großem Reichtum. Dieses Vermögen
verwendete er später für archäologische Ausgrabungen im
antiken Troja und Sparta, die ihn berühmt gemacht haben.
Die Deutschen, die im Außenhandel tätig waren, gehörten
zu den führenden Geschäftsleuten der Stadt. Der erste Vorsitzende
des Petersburger Börsenkomitees war der Kaufmann
Nikolaj Mollwo während seiner Amtszeit als Stadtoberhaupt,
von 1859 bis 1870 stand der Unternehmer und Bankier
Georg Friedrich (Jegor Jegorowitsch) Brandt an der Spitze
des Börsenkomitees.
In der zweiten Hälfte des 19. Jahrhunderts und zu Beginn
des 20. Jahrhunderts gehörten folgende Industrielle
zu den führenden Unternehmern der Stadt: Ferdinand
Krauskopf, der Gründer der Gummifabrik „Treugolnik“
(dt.: „Dreieck“), die Brüder Spies, die die größte Zigarettenfabrik
Russlands „Laferm“ gründeten, der Bankier
E. Meier, Gründer einer Petersburger Metallfabrik, und
der Gründer der Zeitschrift „Niwa“, Adolf Marks, der an
der Wende vom 19. zum 20. Jahrhundert einer der größten
Buchverleger Russlands war.
Abb.
273–275
Abb. 276
Abb. 277
Abb.
278–280
Abb.
281–283
Abb.
284–292
порт. Особое значение с начала XIX в. имел импорт
сахара-сырца, табачных изделий, предметов роскоши,
красителей для текстильного производства,
а с середины XIX в. – машин и другой промышленной
продукции. С 1860‐х гг. крупные масштабы
приобрел также вывоз российского зерна, шедший
в основном через Петербург. До 1850‐х гг. внешнеторговые
операции оставались важнейшей областью
экономической активности петербургских немцев.
На внешней торговле создали состояния многие
ведущие предприниматели города (Брандт, Капгерр,
Маас, Прен, Амбургер, Кёниг, Моллво, Блессиг и
др.), имевшие, как правило, собственные филиалы
за границей.
На внешнеторговых операциях в 1840–1850‐е гг.
в Петербурге разбогател немецкий предприниматель
Г. Шлиман, впоследствии употребивший свое
состояние на прославившие его археологические
раскопки в древней Трое и Спарте. Связанные
с внешней торговлей немцы играли ведущую роль
в деловом мире города. Первым председателем
(1816–1818) Санкт-Петербургского биржевого комитета
стал городской голова, купец Н. Моллво,
в 1859–1870 гг. его возглавлял предприниматель и
банкир Е. Е. Брандт.
Во второй половине XIX – начале ХХ в. на первые
роли среди немецких предпринимателей города
вышли промышленники: Ф. Краускопф (основатель
завода резиновых изделий «Треугольник»),
братья Шпис (учредившие крупнейшую в России
сигаретную фабрику «Лаферм»), банкир Э. Мейер
(основатель Санкт-Петербургского металлического
завода), издатель журнала «Нива» А. Ф. Маркс, ставший
на рубеже XIX–ХХ вв. одним из крупнейших
книгоиздателей России.
Илл.
273–275
Илл. 276
Илл. 277
Илл.
278–280
Илл.
281–283
Илл.
284–292
273. Перевозка товаров по Неве в 1839 г. С литографии А. Дюранда.
Париж, 1845. Фрагмент
Güterbeförderung auf der Newa 1839. Nach einer Lithographie
von A. Durand. Paris, 1845. Fragment
274. Биржа и Гостиный двор на Васильевском острове (С.‐Петербург).
С гравюры по рисунку М. Махаева. Париж, 1755
Börse und Verkaufshalle auf der Wassilewskij-Insel (St. Petersburg).
Radierung nach einer Zeichnung von M. Machajew. Paris, 1755
275. Грузовые баржи в Обводном канале близ С.-Петербурга, служившем
основной транспортной артерией для перевозки грузов до постройки
железной дороги. Фото И. К. Гофферта. 1855–1864
Lastkähne auf dem Obwodnoj-(Umleitungs-)Kanal nach St. Petersburg,
der bis zum Bau der Eisenbaht der wichtigste Transportweg war.
Foto von I. K. Goffert. 1855–1864
276. Памятная доска на доме 28 по 1-й линии Васильевского острова
(С.‐Петербург), где в 1850–1860‐е гг. жил Г. Шлиман. Фото. 2010
Gedenktafel am Haus 28 der 1. Linie der Wassiljewskij-Insel (St. Petersburg),
in dem in den 1850er–1860er Jahren H. Schliemann wohnte. Foto. 2010
276

277
278
280
279

277. Санкт-Петербургская биржа. С гравюры И. В. Ческого по рисунку М. И. Шатошникова. 1816
Börse in St. Petersburg. Radierung von I. W. Tscheskij nach einer Zeichnung von M. I. Schatoschnikow. 1816
278. Производственные корпуса товарищества «Треугольник» на Обводном канале в С.‐Петербурге. Фото. 2010
Werkanlagen der Gesellschaft „Treugolnik“ am Obwodnoj-(Umleitungs-)Kanal in St. Petersburg. Foto. 2010
279, 280.
Рекламные плакаты товарищества «Треугольник». 1900
Reklameplakate der Gesellschaft „Treugolnik“. 1900
281 282
281. Пай в 100 руб. фирмы «Лаферм». 1910
100-Rubel-Anteilsschein
der Fa. „Laferm“ 1910
282. Реклама папирос товарищества
«Лаферм». 1900
Reklame für „Papirosy“ der Gesellschaft
„Laferm“. 1900
283. Латунная коробка для папирос
товарищества «Лаферм». Начало ХХ в.
Messing-Zigarettenbüchse der Gesellschaft
„Laferm“. Anf. 20. Jh.
283

284
285
287
286
284. Здание бывшего издательства А. Ф. Маркса в С.-Петербурге. Фото. 2010
Gebäude des ehemaligen Verlags A. F. Marx in St. Petersburg. Foto. 2010
285. Типографский цех издательства А. Ф. Маркса. Фото. Начало ХХ в.
Druckerei des Verlags A. F. Marx. Foto. Anf. 20. Jh.
288
286. Рекламный плакат журнала «Нива» на 1909 г. И. Горюшкин-Сорокопудов. 1908
Reklameplakat der Zeitschrift „Niwa“ für 1909. I. Gorjuschkin-Sorokopudow. 1908

289
290
291
Реклама и ценные бумаги некоторых предприятий и фирм, основанных
немецкими предпринимателями в С.-Петербурге:
Reklame und Wertpapiere einiger von deutschen Unternehmern
in St. Petersburg gegründeten Betriebe und Firmen:
287, 288.
Акция и реклама Русского общества для выделки и продажи
пороха. 1884, 1900
Aktien und Reklame der Russischen Gesellschaft für Herstellung und Verkauf
von Pulver. 1884, 1900
289. Реклама военно-подковных заводов Посселя в С.-Петербурге. 1900
Reklame der Militärhufen-Werke Possel in St. Petersburg. 1900
290. Фабрика папирос А. Миллера в С.-Петербурге. 1899
„Papirosy“-Fabrik von A. Müller in St. Petersburg. 1899
291. Реклама Общества водочных заводов «Бекман и К°»
в С.‐Петербурге. 1900
Reklame der Gesellschaft der Schnapsbrennereien „Beckmann & Co“
in St. Petersburg. 1900
292. Акции Русского акционерного общества «Сименс и Шуккерт». 1914
Aktien der Russischen Aktiengesellschaft «Siemens & Schuckert». 1914
292

140 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 293
Abb. 294
Abb. 295
Das dritte wichtige Geschäftsfeld von Deutschen in St. Petersburg
war das Bankwesen. In der ersten Hälfte des
19. Jahrhunderts gab es in der Hauptstadt die Bankhäuser
„J. W. Junker & Co“, E. M. Meier und „Kap–Herr & Co“. In
den 1860er Jahren begannen sich deutschen Firmen auch
an der Gründung einer Reihe von Aktiengeschäftsbanken,
wie der St. Petersburger Privatbank (1864), der Internationalen
St. Petersburger Bank (1869) und der Russischen
Außenhandelsbank (1871) zu beteiligen.
Ein Wesensmerkmal der deutschen Geschäftselite war
ihr Kosmopolitismus. Insbesondere im Außenhandel und
im Bankwesen pflegten sie ihre internationalen Kontakte
und sahen sich selbst als Teil der internationalen Finanzoligarchie.
Häufig hatten die Mitglieder einer Unternehmerfamilie
verschiedene Staatsangehörigkeiten. Daneben
unterstützten deutsche Unternehmer in St. Petersburg auch
ihre ethnische und religiöse Gemeinschaft und gehörten
Organisationen an, die Deutsche unterstützen, welche in
Russland lebten, aber noch die Untertanenschaft deutscher
Staaten besaßen. Solche Organisationen waren die
Deutsche Wohltätigkeitsgesellschaft (1842) und der Verein
deutscher Reichsangehöriger zur Unterstützung bedürftiger
Landsleute (1872). In der zweiten und dritten Generation
kam es bereits zu einer kulturellen Annäherung an das
russischsprachige Umfeld, zur schrittweisen Akkulturation
deutscher Unternehmer, einem Prozess, der erst durch
die Ereignisse des Ersten Weltkrieges und der russischen
Revolution von 1917 unterbrochen wurde.
Илл. 293
Илл. 294
Илл. 295
Третьим основным полем деловой активности немцев
в Петербурге являлось банковское дело. С первой
половины XIX в. в столице действовали банкирские
дома «И. В. Юнкер и К°», Э. М. Мейер, «Капгерр и К°».
С 1860‐х гг. немецкие фирмы города приняли участие
в создании ряда акционерных коммерческих банков
– Санкт-Петербургского частного (1864), Санкт-
Петербургского международного (1869), Русского для
внешней торговли (1871) и др.
Отличительной чертой немецкой деловой элиты являлся
космополитизм, особенно во внешней торговле
и банковском деле, тесно связанных с международными
контактами, осознание себя как части международной
финансовой олигархии. Нередко члены одной
деловой семьи имели разное подданство. Вместе с тем
немецкие предприниматели Петербурга поддерживали
религиозно-этническую общину города и состояли
в обществах, оказывавших поддержку немцам,
которые, живя в России, оставались подданными
германских государств (Немецкое благотворительное
общество, 1842; Общество германских подданных для
оказания помощи нуждающимся соотечественникам,
1872). Во втором-третьем поколении уже намечалось
культурное сближение с русской языковой средой,
постепенная аккультурация немецких предпринимателей
– процесс, прерванный событиями Первой
мировой войны и русской революцией 1917 г.
Abb. 296
Moskau
In Moskau sind unternehmerische Aktivitäten von Deutschen
mit dem schnellen Wirtschaftswachstum der Stadt,
die neben St. Petersburg das führende Industrie- und
Handelszentrum des Landes war, in der zweiten Hälfte
des 19. Jahrhunderts verbunden. Moskau war auch das
zweitwichtigste Zentrum für die städtische Ansiedlung von
Deutschen. Angaben einer Volkszählung in der Stadt im
Jahre 1912 zufolge waren deutsche Muttersprachler mit
ca. 28 000 Personen hinter den Russen die zweitgrößte
ethnische Bevölkerungsgruppe der Stadt. Nach dem Brand
von 1812, dem auch die Deutsche Vorstadt zum Opfer
fiel, kam eine neue Welle von Übersiedlern aus deutschen
Staaten in die Stadt, die sich nun aber im Stadtzentrum
niederließen. Der Großteil waren Unternehmer, die hier
ihren ständigen Wohnsitz nahmen und häufig auch die
russische Staatsangehörigkeit erwarben.
1912 hatten 21 000 von 28 000 Moskauer Deutschen die
russische Staatsangehörigkeit, die übrigen waren deutsche
Staatsbürger. 20 % der zweiten Gruppe waren Unternehmer,
ihrem sozialen Status nach Industrielle, Kaufleute und
Rentiers, die von ihren Kapitaleinkünften lebten. In Industrie
und Handel gab es darüber hinaus 2 700 Angestellte,
die in Betrieben der Stadt arbeiteten, 600 Facharbeiter
und ca. 400 Handwerker.
Ende des 19. Jahrhunderts waren ca. 13 % der Moskauer
Kaufmannschaft der ersten Gilde ihrer Herkunft nach
Deutsche. Die führenden deutschen Industriellen und Geschäftsleute
wurden regelmäßig in die Spitzenfunktionen
Илл. 296
Москва
В Москве предпринимательская активность выходцев
из Германии была связана с ускоренным экономическим
ростом города, ставшим во второй половине
XIX в., наряду с Петербургом, ведущим торговопромышленным
центром страны. Москва являлась
и вторым главным центром городского поселения
немцев. По данным городской переписи (1912), немцы
по языку составляли вторую после русских этническую
группу населения города (около 28 тыс. чел.).
После пожара 1812 г., в пламени которого погибла и
Немецкая слобода, в город хлынула новая волна переселенцев
из германских государств, расселявшихся
уже в центральной части. Значительную их часть
составляли предприниматели, оседавшие на постоянное
жительство и зачастую принимавшие российское
подданство.
На 1912 г. из 28 тыс. московских немцев 21 тыс.
являлась российскими подданными, остальные – германскими.
Среди последних около 20 % принадлежали
к предпринимателям, будучи по социальному статусу
промышленниками, торговцами и рантье, жившими
на доход от капитала. В торгово-промышленной сфере
были также заняты 2,7 тыс. служащих, работавших
на предприятиях города, 600 квалифицированных
рабочих и около 400 ремесленников.
К концу XIX в. около 13 % московского купечества
1‐й гильдии являлись немцами по происхождению.
Ведущие немецкие промышленники и коммерсанты
постоянно избирались в число старшин главной

293. К. фон Сименс (1829–1906), председатель
правления Петербургского частного банка
(1885–1894). Конец XIX в.
K. von Siemens (1829–1906),
Vorstandsvorsitzender der Petersburger Privatbank
(1885–1894). Ende 19. Jh.
294. Акции Санкт-Петербургского международного
коммерческого банка. 1878
Aktien der St. Petersburger Bank für
Außenhandel. 1878
293
295. Отчет Русского для внешней торговли банка
за 1882 г. Титульный лист. С.-Петербург, 1883
Rechenschafts-Bericht der Russischen Bank für
auswärtigen Handel für das Jahr 1882. Titelblatt.
St. Petersburg. 1883
294 295

142 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 297
Abb. 298
Abb.
299–301
Abb. 302
Abb.
303, 304
Abb.
305, 306
des wichtigsten Unternehmerverbandes der Stadt, des
Moskauer Börsenkomitees, gewählt.
Die Struktur der deutschen Unternehmerschaft in Moskau
war einerseits ein Spiegelbild der Möglichkeiten der deutschen
Industrie, mit der sie eng verknüpft war, andererseits
aber auch ein Abbild des Wirtschaftslebens der zweiten
Hauptstadt des Imperiums, die ein Zentrum der Leichtindustrie,
Verkehrsknotenpunkt und hinter St. Petersburg
das zweitwichtigste Bankenzentrum war. Eine herausragende
Rolle bei der Entwicklung der Textilindustrie spielte
Ludwig Knoop, der seit Ende der 1830er Jahre in Moskau
geschäftlich tätig war. Dank seiner Mitwirkung wurden
rund 120 russische Textilfabriken, vor allem in der Region
Moskau, mit den neuesten, zumeist aus England und
Deutschland importierten Dampfmaschinen und Werkbänken
ausgerüstet. Zu den führenden Textilfabrikanten
der Stadt gehörten die aus Preußen stammenden Ludwig
und Franz Rabeneck, die Baumwollmanufakturen in der
Nähe von Moskau gründeten, sowie Karl Thiel, der eine
Tuchfabrik gründete, in der Uniformen für die russische
Armee geschneidert wurden.
Das deutsche Unternehmertum in Moskau deckte ein
breites Spektrum ab. Moskauer Deutsche gründeten gemeinsam
mit russischen Partnern im Jahre 1870 die
Moskauer Discont-Bank (Moskowskij Utschetnyj bank),
führende Privatbanker waren die Junkers, die 1818 ein
eigenes Bankinstitut gründeten. Einer der größten Handels-,
Industrie- und Finanzkonzerne Russlands war das
Geschäftshaus „Wogau & Co“, das sich zunächst über
den Außenhandel entwickelt hatte und später Kapital in
russische Industrieunternehmen und Banken investierte.
Die aus Deutschland stammenden Paul Baron von Derwies
und Karl Otto Georg von Meck wurden in Moskau
die „Eisenbahnkönige“, die u. a. die wichtigen Eisenbahnstrecken
Moskau–Rjasan und Kursk–Kiew bauten.
Илл. 297
Илл. 298
Илл.
299–301
Илл. 302
Илл.
303, 304
Илл.
305, 306
представительной организации предпринимателей
города – Московского биржевого комитета.
Структура немецкого предпринимательства в Москве
отражала, с одной стороны, возможности германской
индустрии, с которой оно оставалось тесно
связанным, а с другой – соответствовала специфике
экономической жизни второй столицы империи,
являвшейся средоточием легкой промышленности,
основным транспортным узлом и вторым после Петербурга
банковским центром. Заметную роль в развитии
текстильной индустрии сыграл Людвиг Кноп,
который вел операции в Москве с конца 1830‐х гг. При
его содействии около 120 российских текстильных
фабрик, прежде всего в московском регионе, были
оснащены новейшими паровыми машинами и станками,
импортируемыми главным образом из Англии
и Германии. К ведущим текстильным фабрикантам
города принадлежали прусские уроженцы Людвиг и
Франц Рабенек, основавшие хлопчатобумажные мануфактуры
под Москвой, а также Карл Тиль, учредивший
суконную фабрику, на которой изготавливалось
обмундирование для русской армии.
Немецкое предпринимательство в Москве отличал
многопрофильный характер деятельности. Московские
немцы в компании с русскими партнерами учредили
Московский учетный банк (1870), ведущими частными
банкирами являлись Юнкеры, основавшие собственное
заведение в 1818 г. Одним из крупнейших торгово-промышленных
и финансовых концернов России являлся
торговый дом «Вогау и К°», выросший на внешней
торговле и затем инвестировавший капиталы в российские
промышленные компании и банки. Выходцы
из Германии П. фон Дервиз и К. фон Мекк стали
в Москве «железнодорожными королями», выстроив
важные линии Москва–Рязань, Курск–Киев и др.
296. Пожар Москвы 1812 г.
А. Ф. Смирнов. 1813.
Музей‐панорама
«Бородинская битва», Москва
Brand von Moskau 1812.
A. F. Smirnow. 1813.
Panoramamuseum „Schlacht von
Borodino“, Moskau
296

297
298
299
297. Московская биржа.
Почтовая карточка. 1880-е гг.
Moskauer Börse. Postkarte. 1880er Jahre.
298. Кренгольмская мануфактура Л. Кнопа
в Нарве (1857). Фото. 2010
Krengolmer Manufaktur von L. Knop
in Narwa (1857). Foto. 2010
299. Образец хлопчатобумажной ткани
фабрики Э. Цинделя. Конец XIX в.
Музей художественных тканей МГТУ
им. А. Н. Косыгина, Москва
Muster von Baumwollstoffen der Fabrik
E. Zindel. Ende 19. Jh. Museum für
Dekorstoffe der Moskauer Staatlichen Textil-
Universität „A. N. Kosygin“. Moskau
300
300. Товарищество ситценабивной мануфактуры
«Эмиль Циндель» в Москве, одной из
известнейших в России. Фото. Конец XIX в.
Gesellschaft der Kattundruckerei „Emil
Zindel“ in Moskau, einer der bekanntesten
Manufakturen in Russland. Foto. Ende 19. Jh.

301 302
303
304
305
306

Немцы в российской истории 145
Als Pioniere des Landmaschinenbaus gelten die Brüder
Butenop, die in den 1830er Jahren in Moskau eine Fabrik
gründeten. Einer der größten Maschinenbaubetriebe war
das Werk von Gustav List, in dem u. a. Feuerlöschpumpen
hergestellt wurden. Der deutsche Unternehmer E. Liphart
errichtete in Schtschurowo bei Moskau eine der ersten
Zementfabriken in Russland. Auch die großen Moskauer
Metallverarbeitungs- und Maschinenbaubetriebe „Dannhauer
und Kaiser“, „Dobrow und Nabholz“ oder „Brüder
Weichelt“ wurden von Deutschen errichtet.
Die führende Süßwarenfabrik der Stadt war die berühmte
Konditorei „Einem“, die bis zur Revolution von
der Familie Heuss geführt wurde. Großer Popularität
erfreuten sich im ganzen Land zu Recht Grammophonplatten
der in Apreljewka bei Moskau von Gottlieb Moll
gegründeten ersten Fabrik Russlands für Grammophonplatten
(Geschäftshaus „Moll, Kybart & Co“), aber auch
Musikinstrumente des Geschäftshauses J. Zimmermann,
medizinische Präparate der Apotheke von Karl Ferrein in
der Nikolskaja-Uliza, Möbel der Firma Schmidt, Präzisionsgeräte
der Firma F. Schwabe, Metallerzeugnisse der
Firma „Robert Kenz“, Bekleidung aus dem Geschäftshaus
„A. Alschwang“, Fotografien von K. Fischer und der
Firma „Scherer & Nabholz“ oder Parfüms aus dem Geschäftshaus
„R. Köhler“. Deutsche waren auch Inhaber
der Hotels „Dresden“, „Berlin“, „Savoy“ und „Alpenrose“
oder führten die Speditionen „Gerhard & Hey“ und
„Knipp & Werner“ usw.
Die deutschen Moskauer Unternehmer waren fest in
der russischen Geschäftswelt integriert, auch wenn sie
ihre sprachliche und konfessionelle Identität bewahrten.
Zu wohltätigen Zwecken unterstützten sie von der Kirche
errichtete Einrichtungen wie Schulen, Kranken- und
Waisenhäuser. Der Inhaber einer der größten Firmen,
von Wogau, Mitglied der lutherischen Gemeinde in der
Abb. 307
Abb. 308
Abb.
309–312
Abb.
313–315
Abb.
316–319
Abb.
320–322
Пионерами сельскохозяйственного машиностроения
считаются братья Бутеноп, в 1830‐е гг. основавшие
в Москве фабрику. Одним из крупнейших машиностроительных
предприятий города был завод Г. Листа,
выпускавший, в частности, пожарные насосы. Немецким
предпринимателем Э. Липгартом в Щурове
(под Москвой) был выстроен один из первых в России
цементных заводов. Выходцы из Германии построили
в Москве крупные металлообрабатывающие и
машиностроительные заводы «Дангауэр и Кайзер»,
«Добровы и Набгольц», «Бр. Вейхельт» и др.
Ведущим кондитерским предприятием города являлась
знаменитая фирма «Эйнем», контролируемая
вплоть до революции немецким семейством Гейсов.
Заслуженной популярностью по всей стране пользовались
изделия первого в России завода граммофонных
пластинок, основанного Г. Моллем (торговый
дом «Молль, Кибарт и К°») в подмосковной
Апрелевке, музыкальные инструменты торгового
дома Ю. Г. Циммерманна, лекарственные препараты
аптеки К. Феррейна на Никольской улице, мебель
фабрики Шмита, точные приборы фирмы Ф. Швабе,
металлоизделия фирмы «Роберт Кенц», одежда торгового
дома «А. Альшванг», фотографии К. Фишера и
фирмы «Шерер и Набгольц», парфюмерия торгового
дома «Р. Кёлер» и др. Немцы являлись содержателями
московских гостиниц «Дрезден», «Берлин», «Савой»,
«Альпенрозе», владели экспедиторскими конторами
(«Гергард и Гей», «Книп и Вернер») и др.
Немецкие предприниматели Москвы были глубоко
интегрированы в русскую деловую среду, хотя и сохраняли
языковую и конфессиональную идентификацию.
Систематически занимаясь благотворительностью,
они оказывали помощь заведениям, учрежденным
церковью (училищам, больницам, приютам и др.).
Илл. 307
Илл. 308
Илл.
309–312
Илл.
313–315
Илл.
316–319
Илл.
320–322
301. Склад мануфактуры «Эмиль Циндель» в Москве.
Фото К. К. Буллы. 1914
Lagerhaus der Manufaktur „Emil Zindel“ in Moskau.
Foto von K. K. Bulla. 1914
302. Банкирский дом «И. В. Юнкер и К°» в Москве (1901).
Фото Фишера. 1900-е гг.
Bankhaus „J.W. Junker & Co“ in Moskau (1901).
Foto von Fischer. 1900er Jahre
303. Исторический очерк деятельности торгового дома
«Вогау и К°» за 1840–1916 гг. Москва, 1916
Bericht über die Tätigkeit des Handelshauses
„Wogau & Co“ 1840–1916. Moskau, 1916
304. Совладелец торгового дома «Вогау и К°» М. Марк с сыновьями
на подмосковной даче. Фото. Конец XIX в.
Mitinhaber des Handelshauses „Wogau & Co“ M. Mark mit Söhnen auf
einer Datscha im Moskauer Umland. Foto. Ende 19. Jh.
305. Временный вокзал станции Московско-Рязанской железной дороги
в Москве (до постройки Рязанского вокзала). Фото. 1861
Provisorischer Bahnhof der Station Moskau der Bahnlinie Moskau-Rjasan
(vor der Errichtung des Rjasaner Bahnhofs). Foto. 1861
306. Рязанский вокзал станции Московско-Рязанской железной дороги
в Москве (1862–1864), в будущем – Казанский вокзал (1894).
Фото. Фототипия «Шерер, Набгольц и К°». 1888
Rjasaner Bahnhof der Bahnlinie Moskau-Rjasan in Moskau (1862–1864), später
der Kasaner Bahnhof (1894). Foto. Lichtdruck «Scherer, Nabholz & Co». 1888

308
307. Реклама акционерного общества «Густав Лист» в Москве. Начало ХХ в.
Reklame der Aktiengesellschaft „Gustav List“ in Moskau. Anfang 20. Jh.
308. Реклама товарищества «Эмиль Липгарт и К°» в Москве. Начало ХХ в.
Reklame der Gesellschaft „Emil Liphart & Co“ in Moskau. Anfang 20. Jh.
307
309. Реклама акционерного общества Ю. А. Миллера «Дукс», производителя
автомобилей и велосипедов, первого самолетостроительного предприятия
в Москве. Начало ХХ в.
Reklame der Aktiengesellschaft Ju. A. Müller „Duks“, die Autos und Fahrräder
baute, sowie die erste Luftfahrtwerft in Moskau war. Anfang 20. Jh.
310
310. Контора склада красителей
фирмы «Ф. Байер»
в Москве. Фото. 1910
Farbenlager-Kontor der
Firma „F. Bayer“ in Moskau.
Foto. 1910
311. Акции акционерного
общества химической
фабрики «Ф. Байер и К°»
в Москве. 1912
Aktien der Gesellschaft
Chemiefabrik „F. Bayer & Co“
in Moskau. 1912
309
311

312. Торговый ярлык для красителя фабрики красок акционерного
общества бывш. Мейстер, Луциус и Брюнинг (Хёхст-на-Майне)
в Москве. Литография «Печатник». 1889
Preisschild für Farbstoff der Farbwerke-Aktiengesellschaft vorm.
Meister, Luzius u. Brüning (Höchst am Main) in Moskau.
Lithographie „Petschatnik“. 1889
312
313
315
313–315.
Вид фабрики и реклама товарищества «Эйнем» в Москве. Конец XIX в.
Fabrik und Reklame der Gesellschaft „Einem“ in Moskau. Ende 19. Jh.
314

317
316. Прусский подданный Г. Молль (1859–1926). Фото. Нач. ХХ в.
Preußischer Untertan G. Moll (1859–1926). Foto. Anfang 20. Jh.
316
317. Этикетка граммофонной пластинки фабрики Г. Молля
«Метрополь‐Рекорд» в Апрелевке. Начало ХХ в.
Etikette Grammophon-Platte der Fabrik G. Moll „Metropol-
Rekord“ in Apreljewka. Anfang 20 Jh.
318

319
320
321
322
318. Аптечная посуда фармацевтических и химических предприятий
товариществ «В. К. Феррейн» и «Р. Кёлер» в Москве.
Конец XIX – начало ХХ в. Из коллекции А. Айсфельда
Apothekengefäße der pharmazeutischen und chemischen Betriebe
der Gesellschaften „W. K. Ferrein“ und „R. Köhler“ in Moskau.
Ende 19. – Anfang 20. Jh. Sammlung von A. Eisfeld
319. Товарный знак фирмы музыкальных инструментов
Ю. Циммермана. Начало ХХ в.
Firmenzeichen der Musikinstrumentenfirma Ju. Zimmermann.
Anfang 20. Jh.
320. Реклама химико-фармацевтических предприятий
товарищества «Р. Кёлер и К°» в Москве
и Подмосковье. Начало ХХ в.
Reklame der chemisch-pharmazeutischen Genossenschaft
„R. Köhler & Co“ in Moskau und dem Moskauer
Umland. Anfang 20. Jh.
321. Титульный лист прейскуранта фотопринадлежностей
Товарищества «В. К. Феррейн» в Москве. Начало ХХ в.
Titelblatt der Preisliste für Fotozubehör der Gesellschaft
„W. K. Ferrein“ in Moskau. Anfang 20. Jh.
322. Реклама московского акционерного общества
«К. Эрманс и К°». Начало ХХ в.
Reklame der Moskauer Aktiengesellschaft
„K. Ehrmans & Co“. Anfang 20. Jh.

150 Deutsche in der russischen Geschichte
Starosadskij-Pereulok, ermöglichte durch seine Geldspenden
zu Beginn des 20. Jahrhunderts den Neubau der
lutherischen Peter-und-Pauls-Kirche. Deutsche traten als
Kuratoren zahlreicher Wohltätigkeitsorganisation und
Bildungsvereine der Moskauer Deutschen in Erscheinung.
Dazu gehörte u. a. das Evangelische Hospital in
Lefortowo.
Während des Ersten Weltkrieges kam im Zusammenhang
mit repressiven Maßnahmen auf der Grundlage
der Liquidationsgesetze die unternehmerische Tätigkeit
der Deutschen zum Erliegen. Nach Abschluss des Brester
Friedens kehrten die meisten in die historische Heimat
zurück. Angaben einer 1920 in der Stadt vorgenommenen
Volkszählung zufolge lebten zu der Zeit insgesamt
ca. 6 000 Deutsche in Moskau, fünf Mal weniger, als vor
dem Krieg.
Лидер одной из ведущих фирм – фон Вогау, состоявший
членом лютеранской общины в Старосадском
переулке, финансово обеспечил строительство
в начале ХХ в. нового здания лютеранской церкви
св. Петра и Павла. Предприниматели являлись попечителями
многочисленных благотворительных и
просветительских организаций московских немцев
(Евангелического госпиталя в Лефортово и др.).
В годы Первой мировой войны в связи с репрессивными
мерами, вызванными ликвидационным законодательством,
предпринимательская деятельность немцев
была подорвана. После заключения Брестского мира
основная их часть вернулась на историческую родину.
По данным городской переписи (1920), в Москве
проживали всего около 6 тыс. немцев, почти в 5 раз
меньше, чем до войны.
Abb.
323–325
Wolgagebiet
Die Wolgaregion war schon immer eines der wichtigsten
Zentren für deutsche Unternehmer und orientierte
sich an der landwirtschaftlichen Produktion, die in der
Region führend war. Ende des 19. Jahrhunderts machten
die Nachfahren deutscher Kolonisten etwa zehn Prozent
der städtischen Bevölkerung in der Region aus und waren
hauptsächlich unternehmerisch tätig. Ein großer Teil
der mittleren und Kleinunternehmen lebte auch in den
ländlichen Siedlungen um Baronsk (heute Marx), Gouvernement
Samara und in und nahe von Balzer (heute
Krasnoarmejsk), Gouvernement Saratow, wo sie in der
Landwirtschaft tätig waren, Roggen und Weizen anbauten
oder Viehzucht betrieben. In der Kolonie Sarepta bei Zarizyn
begannen Deutsche Ende des 18. und zu Beginn des
19. Jahrhunderts mit der Herstellung von Senf und legten
damit den Grundstein für die Senf- und Ölproduktion in
Илл.
323–325
Abb. 326
Abb.
Илл. 326
327, 328 Илл.
327, 328
Поволжье
Поволжский регион представлял собой один из основных
центров немецкого предпринимательства, ориентированного
на развитие аграрного производства
как ведущего в регионе. В конце XIX в. потомки немецких
колонистов составляли около 10 % городского
населения региона и занимались преимущественно
предпринимательской деятельностью. Значительная
часть мелких и средних предпринимателей проживала
также в сельских поселениях Самарской губернии
в районе Баронска (ныне Маркс) и Бальцера (ныне
Красноармейск) Саратовской губернии, занимаясь
сельскохозяйственным производством (выращивание
ржи и пшеницы, животноводство и пр.). В колонии
Сарепта, под Царицыном, немцы на рубеже
XVIII–XIX вв. начали производство горчицы, заложив
основы горчично-маслобойной промышленности
323. Немецкая улица
в Саратове. Почтовая
карточка. Начало ХХ в.
Deutsche Straße in
Saratow. Postkarte.
Anfang 20. Jh.
323

324. Старый гостиный двор
в Саратове. Почтовая карточка.
Конец XIX в.
Alte Verkaufshalle in Saratow.
Postkarte. Ende 19. Jh.
324
325. Биржа в Саратове (1890).
Почтовая карточка. Нач. ХХ в.
Börse in Saratow (1890).
Postkarte. Anfang 20. Jh.
325
326. Хлебные амбары
в Екатериненштадте.
Фото. Начало ХХ в.
Getreidespeicher
in Katharinenstadt.
Foto. Anfang 20. Jh.
326

152 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 329
Abb.
330, 331
Abb.
332, 333
Abb. 334
Russland. Ihre Nachfahren wurden 1859 Hoflieferanten
des russischen Imperators.
Hier war auch in den 1770er und 1780er Jahren die
Geburtsstunde der Sarpinka-Produktion, die auf den Erfahrungen
der Kolonisten aufbaute. Sarepta war einer
der ersten Orte in Russland, wo diese sehr gefragten,
typischen Baumwollstoffe, Sarpinka, hergestellt wurden.
In den deutschen Kolonien auf der Bergseite der Wolga
und in Saratow war Heimarbeit weit verbreitet. Mit der
Zeit wurde aus der für die Wintermonate typischen Saisonarbeit
ein selbstständiger Industriezweig. Die in den
1820er Jahren existierenden Manufakturen der Brüder
Schechtel und der Brüder Schmidt trugen zur Entwicklung
der Weberei in Heimarbeit in den Kolonien bei. 1845
stellten die Kolonisten 760 000 Arschin Sarpinka, 95 %, in
Heimarbeit her. Insgesamt waren 30 % der Familien daran
beteiligt. Im letzten Drittel des 19. Jahrhunderts spielten
u. a. die Firmen Borell, Schmidt, Reinecke und Weber eine
wichtige Rolle bei dieser Produktion. Einer der größten
Produzenten Anfang des 20. Jahrhunderts war der aus
einer Kolonistenfamilie stammende A. Bender, Inhaber des
Geschäftshauses „A. Bender & Söhne“ in Saratow.
An der mittleren und unteren Wolga dominierte die
Mühlenindustrie, die das einheimische Korn verarbeitete.
Zu Beginn des 20. Jahrhunderts war Saratow mit
13 Mio. Pud Mehl pro Jahr das führende Zentrum der
russischen Mühlenindustrie. Zu den führenden Firmen
in diesem Industriezweig gehörten u. a. die der Saratower
Unternehmer I. Seifert, K. Reinecke, E. Borell und der
Brüder Schmidt sowie die Unternehmer F. Becker und
P. Pennecker in Samara.
Das Mehl wurde z. B. in der Makkaroni-Fabrik „Könitzer
& Co“ in Samara weiterverarbeitet. Den Bedarf der
Landwirtschaft und der Mühlenindustrie an Metallerzeugnissen
deckten die Eisengießerei E. Beringers und der
Илл. 329
Илл.
330, 331
Илл.
332, 333
Илл. 334
в России, а их наследники стали поставщиками российского
императорского двора (1859).
В той же колонии в 1770–1780 гг. зародилось сарпиноткацкое
производство, навыками которого обладали
колонисты. Сарепта стала одним из первых мест
изготовления в России хлопчатобумажных тканей
(сарпинки), находивших широкий сбыт. Очень скоро
кустарное производство распространилось в немецких
колониях нагорной стороны Волги и Саратове,
со временем превратившись из сезонного занятия
(в зимние месяцы) в самостоятельную отрасль промышленности.
Существовавшие в 1820‐е гг. мануфактуры
братьев Шехтель и братьев Шмидт лишь способствовали
развитию домашнего ткачества в колониях.
В 1845 г. колонистами Саратовской губернии было
выткано на дому 760 тыс. аршин сарпинки (95 %),
в этом участвовали около 30 % семей. В последней
трети ХIХ в. главную роль в этом производстве играли
фирмы Бореля, Шмидта, Рейнеке, Вебера и др. Одним
из основных производителей в начале ХХ в. стал
торговый дом выходца из колонистов А. Бендера –
«А. Бендер и сыновья» (Саратов).
В Среднем и Нижнем Поволжье доминировало мукомольное
производство, основанное на переработке
местного зерна. В начале ХХ в. по объему производства
муки (до 13 млн пудов в год) Саратов стал
ведущим центром российской мукомольной промышленности.
Лидирующими фирмами отрасли являлись
основанные саратовскими предпринимателями братьями
Шмидт, И. Зейфертом, К. Рейнеке, Э. Борелем,
в Самаре – Ф. Беккером и П. Пеннекером.
Дальнейшей переработкой муки занималась макаронная
фабрика «Кеницер и К°» в Самаре. Потребности
сельского хозяйства и мукомольной отрасли в металлоизделиях
удовлетворяли чугунолитейный завод
327
328 329

330 331
332
330, 331.
Альбом сарпинок с образцами тканей торгового
дома «Андрей Бендер и сыновья» в Голом
Карамыше (Бальцер). Саратов, 1913
Muster-Album mit Sarpinka-Stoffen
des Handelhauses „Andrej Bender & Söhne“
in Golyj Karamysch (Balzer). Saratow, 1913
332. Большая мукомольная мельница
братьев Шмидт в Саратове.
Почтовая карточка. Около 1900
Große Getreidemühle der Gebrüder
Schmidt in Saratow. Postkarte. Ca. 1900
333. Мучная пристань братьев Шмидт на Волге
(Саратов). Почтовая карточка. Начало ХХ в.
Mehl-Anlegestelle der Gebrüder Schmidt
an der Wolga (Saratow). Postkarte.
Anfang 20. Jh.
327. Товарный знак производителя горчицы
в Сарепте И. К. Глича. Середина XIX в.
Firmenzeichen des Senfproduzenten
J. K. Glitsch in Sarepta. Mitte 19. Jh.
328. Сарептская горчица производства
товарищества «Кёлер и К°»
в Москве. Начало ХХ в. Из коллекции
А. Айсфельда
Sarepta-Senf, ein Produkt der Gesellschaft
„Köhler & Co“ in Moskau. Anfang 20. Jh.
Sammlung von A. Eisfeld
329. Ткацкий стан из колонии Зельман
(Новоузенский уезд Самарской губ.).
Конец XIX в. Саратовский областной
музей краеведения, Саратов
Webstuhl aus der Kolonie Seelmann (Bezirk
Nowousensk, Gouvernement Samara).
Ende 19. Jh. Heimatkundemuseum des
Gebiets Saratow, Saratow
333

334
335
334. Мукомольная мельница колонии Зельман
(Ровное Саратовской обл.). Фото. А. Айсфельд. 1990
Getreidemühle der Kolonie Seelmann
(Rownoje, Gebiet Saratow). Foto von A. Eisfeld. 1990
335. Паровая мукомольная мельница Бореля в д. Константиновка
(Шиллинг Саратовской обл.). Фото. 2010
Dampfbetriebene Getreidemühle Borell im Dorf Konstantinowka
(Schilling, Gebiet Saratow). Foto. 2010
336. Мукомольная мельница Штолля в Энгельсе.
Фото А. Айсфельда. 1992
Getreidemühle Stoll in Engels. Foto von A. Eisfeld. 1992
337. Паровая мукомольная мельница Гергардта
в Волгограде (1903). Фото. 2010
Dampfbetriebene Getreidemühle Gerhardt
in Wolgograd (1903). Foto. 2010
336
337

Немцы в российской истории 155
Metallbetrieb der Brüder Hantke in Saratow. Deutschen,
vor allem deutschen Unternehmern, ist es zu verdanken,
dass in den 1860er Jahren in der Region der Übergang
von Handwerksbetrieben, in denen Pflüge und anderes
landwirtschaftliches Geräte hergestellt wurden, zur industriellen
Landmaschinenproduktion vollzogen werden
konnte. Auch die Zahl der Betriebe der Baustoffindustrie,
in denen u. a. Ziegel und Zement für den Bau von
Großmühlen produziert wurden, wuchs weiter an.
1909 stieg die Zahl der dampfbetriebenen Mühlen in
den fünf Wolga-Gouvernements auf 480, wovon 145 im
Besitz von Deutschen waren. Auch 32 der 62 Landmaschinenbetriebe
gehörten Deutschen, was ein Beleg für
die Geschäftstüchtigkeit deutscher Unternehmer in der
Region ist.
Abb.
335–338
Е. Беринга и металлический завод братьев Гантке
в Саратове. В регионе благодаря усилиям немцев,
в первую очередь предпринимателей, с 1860‐х гг. был
осуществлен переход от ремесленных мастерских,
производивших плуги и сельскохозяйственный инвентарь,
к заводам земледельческих машин и орудий.
Выросло и число заводов строительных материалов
(кирпича, цемента и др.), снабжавших строившиеся
мукомольные предприятия.
К 1909 г. общее число паровых мельниц в пяти поволжских
губерниях достигло 480, из них 145 принадлежало
немцам; из 62 заводов земледельческих
машин владельцами 32 значились также немцы, что
свидетельствует о высокой деловой активности немецких
предпринимателей региона.
Илл.
335–338
Südrussland
Юг России
Unter den deutschen Unternehmern im Süden Russlands
hoben sich die Bewohner der Schwarzmeerkolonien, vor
allem die Mennoniten mit ihrer protestantisch geprägten
Arbeitsethik, hervor. Der Hauptindustriezweig der Region,
der sich, wie an der Wolga auch, an der Entwicklung des
landwirtschaftlichen Sektors orientierte, war die Produktion
von Landmaschinen und Mühlenausrüstungen.
In der zweiten Hälfte des 19. Jahrhunderts wurden die
südlichen Gouvernements zu einem Zentrum des Landmaschinenbaus.
Hier entstanden u. a. die großen Landmaschinenbaubetriebe
„Lepp & Wallmann“ in Chortiza,
Gouvernement Jekaterinoslaw oder die von J. Höhn in
Odessa. Beide Firmen gingen aus Handwerksbetrieben von
Kolonisten hervor. 1874 begann die Firma „Lepp & Wallmann“
Getreidemähmaschinen mit Handablage herzustellen,
womit sie den russischen Markt beherrschte.
Die Firma Höhn fertigte ab 1881 einen verbesserten
Abb. 339
Среди немецких предпринимателей на юге России
активностью отличались жители причерноморских
колоний, в особенности меннониты с их протестантской
трудовой этикой. Ведущей отраслью в регионе,
ориентированном, как и Поволжье, на развитие аграрного
сектора, являлось производство сельскохозяйственных
машин и мельничного оборудования.
Во второй половине XIX в. южные губернии превратились
в центр сельскохозяйственного машиностроения.
Здесь возникли крупные заводы земледельческих
машин товарищества «Лепп и Вальманн» в Хортице
Екатеринославской губернии, И. И. Гена в Одессе (оба
предприятия выросли из колонистских ремесленных
мастерских) и др. С 1874 г. фирма «Лепп и Вальманн»
начала изготавливать жатки типа «лобогрейка»,
прочно завоевав российский рынок, а предприятие
Гена с 1881 г. выпускало усовершенствованный
Илл. 339
338. Паровая мельница
братьев Сабельфельд
в Екатериненштадте.
Почтовая карточка.
Около 1900
Dampfbetriebene
Mühle Sabelfeld in
Katharinenstadt.
Postkarte. Ca. 1900
338

339
340
339. Счет завода «Лепп и Вальманн» (Хортица). 1885. Фрагмент.
Государственный архив Одесской области, Одесса
Rechnungsvordruck des Werks „Lepp & Wallmann“ (Chortitza).
1885. Fragment. Staatliches Gebietsarchiv Odessa, Odessa
340, 341.
Реклама продукции завода И. Гена (Одесса). Начало ХХ в.
Одесский историко‐краеведческий музей, Одесса
Reklame für Erzeugnisse des Werks J. Höhn (Odessa).
Anfang 20. Jh. Staatliches historisch‐heimatkundliches Museum
des Gebiets Odessa, Odessa
341

Немцы в российской истории 157
sogenannten neurussischen Pflug. Zu Beginn des 20. Jahrhunderts
waren die Höhn-Werke mit 1 000 Arbeitern und
einer Jahresproduktion von 120 000 Pflügen der größte
Hersteller landwirtschaftlichen Geräts in Russland.
Aus dem Mitte des 19. Jahrhunderts vom ältesten Odessaer
Geschäftshaus „S. Fenderich & Co“ gegründeten
mechanischen Betrieb, der ausschließlich landwirtschaftliches
Gerät herstellte, entwickelte sich die Eisengießerei-Genossenschaft
„Bellino-Fenderich“, die Schiffe und
Straßenbahnwagen, Dampfmaschinen und Dampfkessel
baute, aber auch unterschiedliches Gerät, darunter für
die Landwirtschaft, sowie Erzeugnisse im Auftrag des
Ingenieur-, Artillerie- und Seekriegsamtes, wie z. B. Minenlegegeräte
für die Panzerschiffe der Schwarzmeer-
Flotte, herstellte.
In den 1880er und 1890er Jahren entstanden im Süden
auch noch zahlreiche andere Landmaschinenbaubetriebe.
Zu den größten gehörten die Fabriken von Jakob Niebuhr
bei Melitopol, J. Fuchs in Bolschoj Tokmak, Kreis Berdjansk
und die Firma „Witwe Matthias & Söhne“ in Berdjansk.
Ende der 1880er Jahre überflügelten die Fabriken
im Süden mit ihrem Produktionsvolumen die in diesem
Zweig traditionell führende polnische und baltische Region
dank einer im Süden Russlands neu geschaffenen
metallurgischen Basis und durch den Bau von Eisenbahnstrecken
in der Region. Ende des 19. Jahrhunderts lag der
Anteil Südrusslands an Landmaschinenbaubetrieben des
Russischen Reiches bei 54 %, wovon die Hälfte wiederum
im Besitz deutscher Unternehmer war, obwohl der
Bevölkerungsanteil der Deutschen in der Region nicht
mehr als 3,5 % betrug.
Auffällig war, dass Deutsche in fast allen Bereichen von
Industrie und Handel tätig waren. In großer Zahl und
sehr effektiv waren sie in der Verarbeitung landwirtschaftlicher
Produkte, im Bauwesen, in der Erdölindustrie, im
Abb.
340, 341
новороссийский плуг. В начале ХХ в. завод Гена
(1 тыс. рабочих, 120 тыс. плугов в год) являлся
крупнейшим производителем сельскохозяйственных
орудий в России.
Из основанного в середине XIX в. старейшим в Одессе
торговым домом «С. Фендерих и К°» механического завода,
выпускавшего исключительно сельскохозяйственные
орудия, выросло товарищество чугуно литейного
завода «Беллино-Фендерих», на котором строились
суда и трамвайные вагоны, паровые машины и котлы,
изготавливались различные механизмы, в том числе
сельскохозяйственные, а также предметы «артиллерийского,
морского и инженерного ведомства» (например,
минные пушки для черноморских броненосцев).
В 1880–1890‐е гг. на юге возникло множество иных
предприятий сельскохозяйственного машиностроения.
Ведущими среди них являлись фабрики Я. Нибура
близ Мелитополя, Й. Фукса в селе Большой Токмак
Бердянского уезда, фирма «Вдова Матиас и сыновья»
в Бердянске и др. С конца 1880‐х гг. южные фабрики
опережали по объему производства традиционных
лидеров отрасли – польский и прибалтийский регионы
– благодаря созданию новой металлургической
базы на юге России и строительству в крае железных
дорог. К концу XIX в. удельный вес фабрик на юге
в общем производстве сельскохозяйственных машин
в Российской империи достиг 54 %, причем почти
половина объема производства приходилась на немецких
предпринимателей, тогда как доля немцев
в составе населения региона не превышала 3,5 %.
Заметным событием в хозяйственной сфере стало появление
немцев почти во всех отраслях промышленности
и торговле. Особенно значительной и эффективной их
деятельность отмечалась в сфере переработки сельскохозяйственного
сырья, строительстве, нефтяной,
Abb. 342 Илл. 342
Abb.
343, 344
Abb. 345
Илл.
340, 341
Илл.
343, 344
Илл. 345
342. Реклама товарищества
«Беллино-Фендерих»
в Одессе. 1894
Reklame der Gesellschaft
„Bellino-Fenderich“
in Odessa. 1894
342

158 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb.
346, 347
Abb.
348–350
Maschinenbau und im Bergbau vertreten. Die Unternehmen,
Firmen und Aktiengesellschaften von Siemens, Prophet
(Brauerei „Südbayern“), Fohrer, Thyssen, Janzen und
Erlanker (deutsche Staatsbürger und Nachfahren von Kolonisten)
betrieben im Kaukasus, am Don, am Kuban und
am Schwarzen Meer eine rege Geschäftstätigkeit.
Die größte städtische Niederlassung von Deutschen war
Odessa, wo nach der Volkszählung von 1897 ca. 10 000 von
403 000 Einwohnern Deutsch als Muttersprache nannten.
Hauptwirtschaftszweig in der Stadt war der Getreideexport,
wobei in den 1880er und 1890er Jahren die Firma
„E. Maas & Co“ hier die führende Position einnahm. Auch
in der Industrie spielten deutsche Unternehmer eine wichtige
Rolle. Viele stammten von Kolonisten ab, die sich einst
als Handwerker in der Stadt niedergelassen hatten. Aus
Handwerksbetrieben entstanden z. B. 1856 die Lack- und
Farbenfabriken von G. Stapelberg, 1845 die Landmaschinenfabrik
von Ja. Höhn, die Fabrik für Gold- und Bijouteriewaren
von G. Mühlbronner, 1824 die Hutfabrik von
Ch. Witzenmann und 1823 die Klavierfabrik von K. Haas.
In der Stadt entstanden weiterhin 1844 die mechanische Fabrik
und Gießerei von K. Falk sowie 1854 die Seifensiederei
und Kerzenzieherei des Kolonisten W. Sanzenbacher.
In Odessa gründete E. Arps 1878 die erste Korkfabrik
im Süden. Die Herstellung von Dachpappe in der Region
konzentrierte sich ausschließlich auf Odessa. Produktionsstätten
dazu richteten 1872 die deutschen Untertanen
E. und W. Grützmacher ein. 1897 gründete G. Rederer
die Südrussische Keltereigesellschaft und trat damit auf
dem russischen Markt in Konkurrenz zu französischen
Herstellern von Champagner. Die besten Brauereien in
Südrussland gehörten Odessaer Deutschen. Der Jahresumsatz
der Unternehmen von Sanzenbacher, „Kempe und
Durian“ sowie Enny lag höher als die Umsätze sämtlicher
Brauereien in der Region.
Илл.
346, 347
Илл.
348–350
машиностроительной и горнодобывающей отраслях.
Предприятия, фирмы, акционерные общества Сименсов,
Профета («Южная Бавария»), Фореров, Тиссенов,
Янценов, Эрланкера (германских подданных и выходцев
из колонистов) и др. активно вели деятельность
на Кавказе, Дону, Кубани, в Причерноморье.
Крупнейшим городским центром поселения немцев
являлась Одесса, где по переписи 1897 г. из 403 тыс. жителей
около 10 тыс. указали немецкий язык в качестве
родного. Основным видом экономической деятельности
в городе являлся экспорт зерна – в 1880–1890‐е гг.
ведущие позиции занимала фирма «Э. Маас и К°».
Значительную роль немцы-предприниматели играли
и в промышленности. Многие из них происходили
из городских ремесленных колонистов. Из ремесленных
мастерских выросли лакокрасочное предприятие
Г. Штапельберга (1856), завод земледельческих машин
Я. Гена (1845), фабрика золотых и бриллиантовых
изделий Г. Мюльброннера, шляпная фабрика Х. Виценмана
(1824), фортепьянная фабрика К. Гааза (1823).
В городе работали механическое и литейное заведение
механика К. Фалька (1844), мыловаренный и свечной
завод колониста В. Санценбахера (1854).
В Одессе открыл первый на юге пробочный завод
Э. Арпс (1878). Производство кровельного толя в регионе
было сосредоточено исключительно в Одессе.
Его организовали германские подданные Э. и В. Грюцмахеры
(1872). Г. Редерер в 1897 г. учредил Южнорусское
общество виноделия, вступившее в конкуренцию
на русском рынке с французскими производителями
шампанского. Лучшие пивоваренные заводы в Новороссии
принадлежали одесским немцам. Размеры годовых
оборотов предприятий В. Санценбахера, «Кемпе
и Дурьян», Энни превосходили годовые обороты всех
пивоваренных заводов региона.
343. Реклама чугунолитейного завода
Г. Нейфельда (ст. Софиевка
Екатеринославской губ.)
Днепропетровский исторический
музей им. Д. И. Яворницкого,
Днепропетровск
Reklame der Eisengießerei
H. Neufeld (Bahnstation Sofijewka,
Gouvernement Jekaterinoslaw).
Dnepropetrowsker historisches
D. I. Jawornitzkij-Museum,
Dnjepropetrowsk
343

344 345
346
344. Бланк для письма товарищества «Мартенс,
Де‐Фер и Дик» (ст. Миллерово). Фрагмент. 1910
Briefpapier der Gesellschaft „Martens, De‐Fer &
Dyck“ (Bahnstation Millerowo). Fragment. 1910
345. Реклама паровой мельницы „Ф. Олов и
Л. Дурьян“ в Одессе. Фрагмент. Начало ХХ в.
Reklame der dampfbetriebenen Mühle
„F. Olof & L. Durian“ in Odessa.
Fragment. Anfang 20. Jh.
346. Одесский порт. С гравюры Ю. Берндта.
1880-е гг. Одесский историкокраеведческий
музей, Одесса
Odessaer Hafen. Radierung von Jul. Berndt.
1880er Jahre. Odessaer historisch-heimatkundliches
Museum
347
347. Биржа в Одессе. Почтовая карточка. Начало ХХ в.
Börse in Odessa. Postkarte. Anfang 20. Jh.

349
348
348. Реклама товарищества Одесского пивоваренного завода
(бывш. Санценбахера). Начало ХХ в.
Reklame der Gesellschaft Odessaer Brauerei
(ehem. Sanzenbacher). Anfang 20. Jh.
349. Пивная этикетка завода М. Кемпе в Одессе. Начало ХХ в.
Etikette der Brauerei M. Kempe in Odessa. Anfang 20. Jh.
350. Реклама пива завода Энни в Одессе. Начало ХХ в.
Reklame der Brauerei Jenny in Odessa. Anfang 20. Jh.
350
352
351. Печать Сибирского обер-бергамта (по эскизу В. де Геннина)
периода 1724–1727 гг. Прорисовка В. Топоркова
Siegel des Sibirischen Ober-Bergamtes (nach einem Entwurf von
W. von Hennin) der Jahre 1724–1727. Zeichnung von V. Toporkow
351
352. Клеймо пушек Каменского завода (Урал). 1723
Fabrikmarke auf Kanonen des Werkes Kamenskij (Ural). 1723

Немцы в российской истории 161
Ural und Sibirien
Deutsche hatten einen entscheidenden Anteil an der
Entwicklung des Bergbaus im Ural und in Sibirien, da
sie die Modernisierung der Wirtschaft vorantrieben. Im
18. Jahrhundert arbeiteten hier Dutzende von Fachleuten
aus Sachsen, Preußen und anderen deutschen Staaten,
darunter auch der Vater der Ural-Werke, der Sachse Georg
Wilhelm de Hennin. Diese Fachleute hatten Schlüsselpositionen
in technischen Bereichen und in der Verwaltung
inne und gründeten ganze Produktionszweige in den
Staatsbetrieben des Sibirischen Oberbergamtes, das 1723
in Jekaterinburg gegründet wurde und zu dem Betriebe
zwischen Ural und Ostsibirien, u. a. in Tula, Sestrorezk
und Perm, gehörten. In der ersten Hälfte des 19. Jahrhunderts
waren nahezu 20 % aller Beamten und Ingenieure
im Dienste des Bergamtes im Ural Deutsche. Sie verfügten
über das notwendige Wissen und die Erfahrungen
aus der westeuropäischen Metallurgie, dem Bergbau und
der industriellen Produktion, die sie nun erfolgreich in
den hiesigen Betrieben umsetzten. Namhafte Vertreter
waren N. A. Jossa, R. G. von Mickwitz und A. K. von
Vietinhoff.
Eine große Kolonie qualifizierter Waffenschmiedemeister,
die man aus Solingen geholt hatte, gab es zu Beginn des
19. Jahrhunderts in einem Werk in Slatoust, in dem blanke
Waffen hergestellte wurden. 1818 waren es 450 Personen.
Mit Beginn des Vaterländischen Krieges 1812 arbeitete
man in dem Werk mit hoher Intensität für die Verteidigung
des Landes. Den Direktor, M. Kleiner, kann man
als Organisator der Kriegsproduktion bezeichnen. In den
Jahren 1812 bis 1814 lieferte das Werk an die russische
Armee 398 Geschütze und Munition.
In der zweiten Hälfte des 19. Jahrhunderts begannen sich
im Ural neben den traditionellen Bergbaubetrieben neue
Industrie- und Handelszweige zu entwickeln, wodurch
Урал и Сибирь
Abb. 351
Abb.
352, 353
Немцы внесли значительный вклад и в развитие горнозаводского
Урала и Сибири, оказав значительное
воздействие на модернизационные процессы в экономике.
Здесь в XVIII в. работали десятки горных
специалистов из Саксонии, Пруссии и других германских
государств, в том числе «творец уральских заводов»
саксонец В. де Геннин. Они занимали ключевые
технические и административные должности, став
основателями целых отраслей производства на казенных
заводах Сибирского обер-бергамта (с 1723 г.
в Екатеринбурге), в который входили заводы от Приуралья
до Восточной Сибири (Тула, Сестрорецк,
Пермь и др.). В первой половине XIX в. немцы составляли
почти 20 % всех чиновников и инженеров,
состоявших на службе по горному ведомству на Урале.
Они обладали необходимыми знаниями и опытом
в области западноевропейской металлургии, горного
дела, технологий промышленного производства, которые
успешно внедряли на предприятиях (Н. А. Иосса,
Р. Г. фон Миквиц, А. К. фон Фитингоф и др.).
Крупная колония квалифицированных мастеров-оружейников,
приглашенных из Золингена, сложилась
в начале XIX в. на Златоустовском заводе, изготовлявшем
холодное оружие (к 1818 г. – 450 чел.). В период
Отечественной войны 1812 г. завод начал широкомасштабно
работать на оборону страны, а его главного
управляющего М. Клейнера можно считать организатором
военного производства (в 1812–1814 гг.
русская армия получила с завода 398 орудий и боеприпасы).
Во второй половине XIX в. на Урале, кроме традиционной
горнозаводской промышленности, стали
развиваться новые отрасли производства и торговля,
что привлекло сюда новых переселенцев из Германии
Илл. 351
Илл.
352, 353
353. Молотовой цех
уральского завода.
С рисунка И. Шлаттера.
1760
Schmiedemaschinenhalle
eines Werkes im Ural.
Nach einer Zeichnung
von J. Schlatter. 1760
353

162 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 354
Abb.
355–357
Abb.
358, 359
neue Übersiedler aus Deutschland, aber auch Deutsche
aus verschiedenen Regionen des Russischen Reiches angezogen
wurden. Ein Teil von ihnen nahm eine Stelle als
Arbeiter oder Angestellter in einem Betrieb oder einer
Handelsfirma an, andere gingen in die Landwirtschaft oder
machten sich selbstständig. Angaben der Volkszählung von
1897 zufolge gab es in den drei Gouvernements des Urals
(Orenburg, Perm und Ufa) 2 100 Selbstständige, davon 800
in der Landwirtschaft. Die übrigen waren in verschiedenen
Handwerksberufen tätig, u. a. in der Metall- und Holzbearbeitung,
bei der Verarbeitung pflanzlicher und tierischer
Produkte, in der Industrieproduktion und im Handel.
In der industriellen Produktion lag der Schwerpunkt bei
den Brauereien und Weinbrandbrennereien: T. Herbst in
Ufa, E. Hoffmann in Orsk, E. F. Fielitz in Jekaterinburg,
L. I. Schott im Bezirk Orenburg usw.
Deutsche Unternehmer waren auch in West– und Ostsibirien,
vor allem dort, wo es kompakte deutsche Kolonistensiedlungen
gab, anzutreffen. Ihre Tätigkeit stand
im Zusammenhang mit dem Bedarf des Landwirtschaftssektors
an landwirtschaftlichem Gerät und am Absatz
der landwirtschaftlichen Erzeugnisse. Die Omsker Firmen
„Elvorti“ und „Vetter und Hinkel“ trieben in Sibirien
Handel mit landwirtschaftlichem Gerät. Anfang des
20. Jahrhunderts entstand die deutsche Organisation der
Butterunion Russlands, eine Vereinigung der sibirischen
Butterhersteller, die den Butterexport nach Westeuropa
in Gang brachte.
Die größte deutsche Firma in Sibirien und Fernost war
das Handelshaus „Kunst & Albers“, das 1864 gegründet
wurde, als der aus Hamburg stammende Gustav Albers
Lebensmittel und Baustoffe aus China nach Wladiwostok
lieferte. In der Folgezeit war die Firma tatkräftig
an der Entwicklung der neuen Stadt beteiligt, die 1872
zum Kriegshafen erklärt wurde. Der Miteigentümer der
Илл. 354
Илл.
355–357
Илл.
358, 359
и немцев из различных регионов Российской империи.
Часть из них устраивалась рабочими и служащими
на заводы и в торговые фирмы, другие занимались
земледелием или начинали собственное дело. По данным
переписи 1897 г., в трех уральских губерниях
(Оренбургская, Пермская, Уфимская) насчитывалось
2,1 тыс. самостоятельных хозяев, в том числе 0,8 тыс.
занимались земледелием. Занятием остальных были
всевозможные ремесла, в том числе обработка металлов,
дерева, растительных и животных продуктов,
промышленное производство и торговля. Среди промышленных
заведений преобладали пивоваренные и
винокуренные заводы Т. Гербста в Уфе, Е. Гофмана
в Орске, Э. Ф. Филитц в Екатеринбурге, Л. И. Шотта
в Оренбургском уезде и др.
Немецкие предприниматели действовали также
в Западной и Восточной Сибири, особенно в местах
компактного поселения немецких колонистов. Их деятельность
была связана, прежде всего, с потребностями
аграрного сектора в сельскохозяйственных
орудиях и сбытом своей продукции. Омские фирмы
«Эльворти», «Феттер и Гинкель» занимались торговлей
сельскохозяйственным инвентарем на территории Сибири.
В начале ХХ в. возникла Немецкая организация
Маслосоюза России, объединившая производителей
сибирского сливочного масла и наладившая его экспорт
в страны Западной Европы.
Крупнейшей немецкой фирмой в Сибирском и
Дальне восточном регионах являлся торговый дом
«Кунст и Альберс», основанный в 1864 г., когда выходец
из Гамбурга Г. Альберс доставил из Китая
во Владивосток продукты питания и строительные
материалы. Впоследствии фирма содействовала развитию
нового города, объявленного в 1872 г. военным
портом. Совладелец фирмы А. Даттан в 1887 г. занял
355
354. Пивные этикетки немецких заводов в России. Рекламный плакат.
Типография Г. Мейера. Либава. Начало ХХ в.
Etiketten deutscher Brauereien in Russland. Werbeplakat. Typographie
G. Mayer. Libau, Anfang 20. Jh.
354
355. Реклама пивоваренного завода Ф. Ф. Доренберга в Иркутске. 1911
Werbung der Bierbrauerei F. F. Dorenberg in Irkutsk. 1911

357
356
356. Акция Тихоокеанского китобойного и
рыбопромышленного акционерного общества
графа Г. Кейзерлинга и К° (С.-Петербург). 1902
Aktie der Gesellschaft für Walfang- und Fischerei
im Stillen Ozean „Graf Keyserling & Co“
(St. Petersburg). 1902
357. Торговые ряды в Благовещенске.
Почтовая карточка. Начало ХХ в.
Handelsreihen in Blagoweschtschensk.
Postkarte. Anfang 20. Jh.
358. Здания торгового дома «Кунст и Альберс»
во Владивостоке. Почтовая карточка. 1910-е гг.
Gebäude des Handelshauses „Kunst & Albers“
in Wladiwostok. Postkarte. 1910er Jahre
358
359
359. Магазин торгового дома «Кунст и Альберс» в Хабаровске. Фото. 2011
Geschäft des Handelshauses „Kunst & Albers“ in Chabarowsk. Foto. 2011
360
360. Бона 50 коп. торгового дома «Кунст и Альберс» в Благовещенске. 1918
50 Kopeken-Gutschein des Handelshauses „Kunst & Albers“ (Blagoweschstchensk). 1918

164 Deutsche in der russischen Geschichte
Firma, A. Dattan, wurde 1887 Deutscher Konsul in
Wladiwostok.
Ab 1880 begann die Firma im Auftrag der russischen
Regierung durch den Import von Waren aus San Francisco
die Marinestützpunkte mit Proviant zu beliefern.
Das Handelshaus lieferte auch Baumaterial für die Seefestung
in Wladiwostok, später auch nach Port Arthur.
Hierher wurde auch Öl aus Batumi, Rohrleitungen der
Firma Mannesmann für die Verlegung von Wasserleitungen
u. a. geliefert. Die Firma ließ in Wladiwostok auch
mehrere Gebäude errichten, darunter die Zentrale der
Handelsvertretung. Mit der Eröffnung der Transsibirischen
Eisenbahn errichtete die Firma entlang der Strecke eigene
Niederlassungen und begann auch im europäischen
Teil Russlands aktiv zu werden. Während des Russisch-
Japanischen Krieges (1904/05) hatte sie allerdings schwere
Verluste zu verzeichnen, der Umfang der Handelstätigkeit
wurde geringer. Im Ersten Weltkrieg wurde das Eigentum
des Handelshauses „Kunst & Albers“, dessen Eigentümer
ja deutsche Staatsangehörige waren, konfisziert und die
Tätigkeit des Unternehmens in Russland eingestellt.
Die Geschichte der Geschäftstätigkeit von Deutschen auf
dem russischen Markt im 19. Jahrhundert und zu Beginn
des 20. Jahrhunderts zeigt, dass zur wirtschaftlichen
Zusammenarbeit zwischen Russland und Deutschland
sowohl der gegenseitige Warenaustausch und Kapitalinvestitionen,
als auch der Austausch von Unternehmern,
also der „Export von menschlichem Kapital“, gehörten.
Die Russlanddeutschen trugen zur Modernisierung des
Landes, in dem sie nun lebten und das vielen eine zweite
Heimat geworden war, bei. Der hohe Stand der Technologie
machte zusammen mit der recht großen deutschen
Diaspora die Besonderheit des deutschen Unternehmertums
im vorrevolutionären Russland aus.
Im Ersten Weltkrieg unterlag die Wirtschaftstätigkeit deutscher
Staatsangehöriger einer scharfen staatlichen Kontrolle.
Die repressiven Maßnahmen erstreckten sich auch auf
russische Bürger, wenn sie „deutscher Herkunft“ waren.
Nach der Oktoberrevolution wurde im Zusammenhang
mit der Nationalisierung von Banken und Industrie nicht
nur die privatwirtschaftliche Tätigkeit von Deutschen,
sondern auch von Angehörigen aller anderen Nationalitäten
gewaltsam unterbunden. Nach Abschluss des Brester
Friedens im Jahre 1918 kehrten viele deutsche Unternehmer
mit ihren Familien nach Deutschland zurück.
Abb. 360 Илл. 360
официальный пост германского консула во Владивостоке.
С 1880 г. фирма получила заказ российского правительства
на снабжение провиантом береговых баз
флота с доставкой товаров из Сан-Франциско. Торговый
дом участвовал в снабжении строительными
материалами морской крепости во Владивостоке и
позднее в Порт-Артуре. Сюда доставлялись керосин
из Батуми, трубы фирмы Маннесманн для строительства
водопровода и др. Во Владивостоке фирмой построено
несколько зданий, в том числе главное торговое
представительство. С открытием Транссибирской
железной дороги фирма создала вдоль линии свои
филиалы, начала операции и в Европейской России.
Однако в годы русско-японской войны 1904–1905 гг.
ею были понесены значительные убытки, и масштабы
ее деятельности сократились. В годы Первой мировой
войны имущество торгового дома «Кунст и Альберс»,
совладельцы которого являлись германскими подданными,
было конфисковано и его деятельность
в России прекратилась.
История деловой активности немцев на российском
рынке в XIX – начале ХХ в. свидетельствует, что нормой
экономического взаимодействия между Россией
и Германией всегда служили как внешнеторговый
обмен и инвестирование капиталов, так и циркуляция
предпринимателей, «экспорт человеческого капитала».
Российские немцы содействовали экономической
модернизации новой страны обитания, которая для
многих становилась второй родиной. Высокая технологичность
деятельности при наличии значительной
немецкой диаспоры составляет отличительную особенность
немецкого предпринимательства в дореволюционной
России.
В годы Первой мировой войны экономическая деятельность
германских подданных была поставлена
под жесткий контроль государства. Репрессивные
меры коснулись и российских граждан из числа
«германских выходцев». После Октябрьской революции
с национализацией банков и промышленности
частнопредпринимательская деятельность немцев, как
и представителей других национальностей, была насильственно
свернута. После заключения Брестского
мира 1918 г. значительная часть немецких предпринимателей
с семьями возвратились в Германию.

Немцы в российской истории 165
Der deutsche Faktor
in der russischen Architektur
Немецкий фактор
в архитектуре России
H. Heidebrecht (Stuttgart) Г. Гейдебрехт (Штутгарт)
Im Mittelalter war der Norden Russlands das Fenster,
durch das kulturelle Einflüsse des Westens nach Russland
gelangen konnten. Die Hansestadt Nowgorod,
später auch Pskow, Smolensk und Kiew, die das deutsche
Stadtrecht hatten, begannen ab dem 12. Jahrhundert
sowohl Kaufleute als auch Baumeister anzuziehen. In
Wladimir und Susdal erinnern heute noch romanische
Stufenportale und gotische Spitzbogen in alten Kirchen
an fremdländische „Einmischungen“ in die frühe russisch-byzantinische
Architektur. In der ersten Hälfte des
17. Jahrhunderts, als in Europa der Dreißigjährige Krieg
tobte, führte der Zustrom ausländischer Meister, vor allem
aus deutschen Ländern, zur Entwicklung eines neuen
Baustils in Russland. Die Moskauer Architektur wurde
freier, ihre Proportionen waren jetzt eher gedrungen, die
Dekorationen ausgeprägter und die Farben kräftiger. Der
von Historikern später als besonders starker Ausdruck des
russischen Geistes empfundene Stil war aber nichts anderes,
als eine Spätphase der deutschen Renaissance.
Als Peter I. den Thron bestieg, kamen Fachleute in großer
Zahl aus Europa. Der erste ausländische Baumeister, der
der Einladung Peters nach Russland folgte, war der junge
Dresdner Steinmetz Christoph Conrad, der 1700 mit
dem Bau des Arsenals, dem sogenannten Zeughaus, im
Moskauer Kreml beauftragt wurde. Zu den Pflichten des
sächsischen Baumeisters gehörte auch die Unterweisung
russischer Steinmetze in der kunstvollen Steinbearbeitung
„nach deutscher Art“.
Jedoch konnte die Symbiose aus der Bebauung im alten
Moskauer Stil und einzelnen architektonischen Neuerungen
den Reformzaren nicht zufrieden stellen. 1703 wurde
daher auf dem Territorium des ehemaligen schwedischen
Ingermanlands der Grundstein für eine neue russische
Hauptstadt gelegt, zu deren Aufbau keine russischen
Baumeister mehr zugelassen wurden. Auch Conrad reiste
nach St. Petersburg und baute dort zusammen mit dem
Abb.
361, 362
Abb. 363
Abb. 364
Abb. 365
В
средневековье окном для проникновения культурных
ценностей Запада служил Русский
Север. Начиная с XII в. ганзейский Новгород,
а позже Псков, Смоленск и Киев, наделенные немецким
городским правом, притягивали к себе как торговый
люд, так и строительных умельцев. В древних
церквях Владимира и Суздаля ступенчатые романские
порталы, как и остроконечные готические арки, и поныне
напоминают о чужеземных, «вмешательствах»,
в раннее русско-византийское зодчество. В первой
половине XVII в., в разгар разрушительной Тридцатилетней
войны в Европе, приток иностранных
мастеров, особенно из германских земель, приводит
к созданию в России нового стиля. Московская архитектура
становится более свободной, ее пропорции
приземистее, декорации весомее, краски гуще. Воспринятое
поздними историками как особенно яркое
выражение русского духа, это направление представляло
собой не что иное, как позднюю фазу немецкого
ренессанса.
С приходом к власти Петра I приток специалистов
из Европы приобретает массовый характер. Первый
иностранный зодчий, последовавший в Россию по приглашению
Петра, – молодой каменных дел мастер
из Дрездена Кристоф Конрад, которому в 1700 г. было
поручено строительство кремлевского арсенала («цейхгауза»)
в Москве. В обязанности саксонского зодчего
вменялось также обучение русских каменщиков декоративной
каменной работе по «немецкому манеру».
Однако симбиоз старомосковской застройки с отдельными
новшествами архитектуры не мог удовлетворить
царя-реформатора. В 1703 г. на территории бывшей
шведской Ингерманландии закладывается новая российская
столица, к строительству которой русские зодчие
уже не допускались. В Санкт-Петербург переезжает и
К. Конрад и строит там вместе с итальянцем Доменико
Илл.
361, 362
Илл. 363
Илл. 364
Илл. 365

361 362
361, 362.
Церковь Бориса и Глеба в Кидекше (Владимирская обл.) с элементами романского стиля (поребрик и «ломбардская арка»). 1152. Фото. 2010
Boris- und Glebkirche in Kidekscha (Gebiet Wladimir) mit Elementen des romanischen Stils (Curb und Blendbogenfries). 1152. Foto. 2010
363. Теремной дворец в Московском Кремле (1635–1636),
один из характерных примеров немецкого ренессанса.
С рисунка Дж. Кваренги. 1797. Государственный
Эрмитаж, С.‐Петербург
Terem-Palast im Moskauer Kreml (1635–1636) – ein
typisches Beispiel der deutschen Renaissance. Nach einer
Zeichnung von G. Quarenghi. 1797. Staatliche Eremitage,
St. Petersburg
363
364. Арсенал Московского Кремля на 1736 г.
Реконструкция К. Лопяло. 1957
Arsenal im Moskauer Kreml um 1736.
Rekonstruktion von K. Lopjalo. 1957
364

Немцы в российской истории 167
Italiener Domenico Trezzini das orthodoxe Alexander-
Newski-Kloster. Ihr Nachfolger beim Bau des Klosters
wurde dann der Architekt Theodor Schwertfeger aus dem
„Preußenland“, der schon ab 1713 am Bau der Paläste für
A. D. Menschikow in St. Petersburg, Kronstadt, Oranienbaum
und Ischora mitgewirkt hatte.
Eines der ersten bedeutenden und bis heute erhalten
gebliebenen Gebäude in St. Petersburg war das Menschikow-Palais,
wenn sein Äußeres sich auch verändert
hat. Mit dem Bau des Palastes begann der Italiener Giovanni
Fontana, der deutsche Architekt Gottfried Schädel
aus Wandsbek bei Hamburg führte ihn fort. Nach der
Fertigstellung dieses Palastes leitete er parallel den Bau
der Paläste in Kronstadt und Oranienbaum. Der große
Palast in Oranienbaum, heute Lomonossow, war der
erste Prestigebau in der Umgebung St. Petersburgs. Aber
besonders produktiv war Schädels Schaffen in Kiew. Hier
baute er 1735 das Gebäude der Geistlichen Akademie
um und errichtete anschließend die Glockentürme des
Kiewer Höhlenklosters und der Sophienkathedrale. Nach
seinen Zeichnungen wurden einige Gebäude in der Kiewer
Petscherskaja-Festung errichtet und mehrere Kiewer
Kirchen im neuen Barockstil umgebaut.
Gleichzeitig mit Schädel kam auch der bedeutendste
Berliner Bildhauer und Architekt Andreas Schlüter nach
Russland. Obwohl der preußische Architekt in Russland
nur noch ein Jahr zu leben hatte, gelang ihm in dieser
kurzen Zeit erstaunlich viel. Der hochbezahlte Oberbaudirektor
lebte im Sommerpalais des Zaren und trug für
den Aufbau der russischen Hauptstadt die Gesamtverantwortung.
In kurzer Zeit sollte er die Kompositionen für
die wichtigsten Objekte der Stadt entwerfen. Eben diese
Skizzen und Zeichnungen Schlüters waren das entscheidenden
Glied bei der Entwicklung des Stils, den man
später Petersburger Barock nannte.
Abb. 366
Abb. 367
Abb. 368
Abb.
369, 370
Abb. 371
Abb. 372
Abb. 373
Трезини Александро-Невский православный монастырь.
В качестве их преемника руководство постройкой лавры
взял на себя архитектор «прусской земли» Теодор
Швертфегер, который уже с 1713 г. был задействован
на строительстве дворцов для А. Д. Меншикова в Петербурге,
Кронштадте, Ораниенбауме и Ижоре.
Одним из первых значительных сооружений Санкт-
Петербурга стал Меншиковский дворец – сейчас одна
из немногих сохранившихся, хоть и изменивших свою
внешность, построек. Строить дворец начал итальянец
Джованни Фонтана, продолжил немецкий архитектор
Готфрид Шедель, родом из Вандсбека, близ Гамбурга.
После окончания постройки он одновременно руководит
строительством дворцов в Кронштадте и Ораниенбауме.
Большой дворец в Ораниенбауме (Ломоносове)
явился первым престижным строением в окрестностях
Петербурга. Но особенно продуктивным было
творчество Шеделя в Киеве. Здесь он перестраивает
здание Духовной академии (1735), затем сооружает
колокольни Киево-Печерской лавры и Софийвского
собора. По его чертежам возведены различные постройки
в Печерской крепости, перестроены в новом
барочном стиле ряд киевских церквей.
Одновременно с Шеделем отправляется в Россию крупнейший
берлинский скульптор и архитектор Андреас
Шлютер. Несмотря на то что жить прусскому архитектору
в России оставалось всего год, сделать за этот короткий
срок он успел поразительно много. Высоко оплачиваемый
обер-баудиректор (главный строительный директор),
живший в Летнем дворце царя, нес ответственность
за все строительство русской столицы и должен был
в сжатые сроки разрабатывать композиции важнейших
объектов города. Именно эскизы и чертежи Шлютера
явились определяющим звеном в формировании стиля,
названного позже «Петровское барокко».
Илл. 366
Илл. 367
Илл. 368
Илл.
369, 370
Илл. 371
Илл. 372
Илл. 373
365. Петр Великий.
Основание Санкт‐Петербурга.
А. Г. Венецианов. 1838.
Государственная Третьяковская
галерея, Москва
Peter der Grosse.
Grundsteinlegung
von St. Petersburg.
A. G. Wenezianow. 1838.
Staatliche Tretjakow-Galerie,
Moskau
365

366
366. Вид Александро-Невского монастыря (С.-Петербург).
С рисунка М. Махаева. 1747. Фото. 1911
Ansicht des Aleksandr-Newskij-Klosters (St. Petersburg).
Nach einer Zeichnung von M. Machajew.
1747. Foto. 1911
367 368
369

370
367. Троицкий собор Александро-Невской лавры (архитектор Т. Швертфегер).
Деревянная проектная модель. Резчик К. Ган по указаниям Т. Швертфегера. 1720-е гг.
Научно-исследовательский музей Российской академии художеств. Фото. 2011
Dreifaltigkeitskirche des Aleksandr-Newskij-Klosters (Arch. T. Schwertfeger). Holzmodell.
Schnitzer K. Hahn nach Anleitung von T. Schwertfeger. 1720er Jahre. Wissenschaftliches
Forschungsmuseum der Russischen Kunstakademie. Foto. 2011
368. Меншиковский дворец на Васильевском острове в Санкт‐Петербурге.
С гравюры А. Ростовцева. 1716
Menschikow-Palast auf der Wasiljewskij-Insel in St. Petersburg.
Nach einer Radierung von A. Rostowzew. 1716
369. Большой дворец в Ораниенбауме. С офорта Ф.-Д. Нее по рисунку М. Махаева.
Фрагмент. Париж, 1783
Großer Palast in Oranienbaum. Radierung von F.-D. Nee nach einer Zeichnung
von M. Machajew. Fragment. Paris, 1783
370. Большой дворец в Ораниенбауме.
Фото. 2010
Großer Palast in Oranienbaum.
Foto. 2010
371. Большая колокольня Киево-Печерской
лавры (Киев). Почтовая карточка.
Конец XIX в.
Großer Glockenturm
des Kiewer Hölenkloster (Kiew).
Postkarte. Ende 19. Jh.
372. Архитектор А. Шлютер (1660–1714).
Барельеф на колонне в здании ратуши
г. Гамбург. Около 1890.
Фото. 2011
Architekt A. Schlüter (1660–1714).
Flachrelief an einer Säule im Rathaus
von Hamburg. Um 1890. Foto. 2011
372
371

373
374
375

Немцы в российской истории 171
Johann Friedrich Braunstein, ein Schüler Schlüters, war
der erste Baumeister Peterhofs. Er entwarf den Generalplan
für die Schloss- und Parkanlage. Der gebürtige
Nürnberger Braunstein kam 1714 auf Einladung seines
ehemaligen Lehrers von Berlin nach St. Petersburg und
widmet sich ganz dem Bau des Lustschlosses Monplaisier,
dem ersten fertiggestellten Objekt der zukünftigen
Anlage. Der Kern des Ensembles, der Palast und die
Große Kaskade mit ihren zahlreichen Springbrunnen
und Skulpturen, wurde hauptsächlich unter der Leitung
Braunsteins errichtet.
In der Regierungszeit Anna Iwanownas begann Johann
Friedrich Blank, sächsischer Bergmannssohn, Schüler
und Nachfolger der ersten Petersburger Baumeister Georg
Johann Mattarnovi, Nicolaus Harbel und Steven van
Zwieten, als Architekt zu wirken. 1742 wurde Blank zum
Stadtarchitekten Moskaus ernannt, um den Bau der Stadt
zu leiten. Blank und seine Mannschaft waren vor allem
bestrebt, die Gebäude aus der Tiefe des Grundstücks
nach vorn, an die rote Linie der Straße zu bringen und
die Stadtbebauung zu strukturieren.
In Moskau gab es zu jener Zeit mit Peter Friedrich
Heiden einen weiteren bekannten deutschen Architekten.
1732, ein Jahr nach der Entlassung Conrads, der
zuvor als bedeutendster und sogar einziger Architekt
in Moskau galt, trat Heiden in russische Dienste. Er
löste G. Schädel, der nach Kiew ging, beim Bau des
Annenhofes im Kreml ab und leitete zwei Jahre lang
den Bau der Hofintendanz, von wo aus der Zarenhof
versorgt wurde. Das wichtigste Werk Heidens war der
neue Münzhof in Moskau, der als Fortsetzung der alten
Gebäude entlang der Hauptzufahrt zum Roten Platz
errichtet wurde.
Einer der bekanntesten Schüler Blanks war Alexander
Wüst, Nachfolger Trezzinis als Architekt der Hauptkanzlei
Abb.
374–376
Abb. 377
Ученик Шлютера – Иоганн Фридрих Браунштейн был
первым строительным мастером Петергофа. Он разработал
генеральный план дворцово-паркового комплекса.
Родом из Нюрнберга, Браунштейн прибывает
в 1714 г. из Берлина в Петербург по приглашению
своего бывшего учителя и целиком посвящает себя
строительству дворца Монплезир – первой реализации
будущего комплекса. Ядро этого ансамбля – Большой
дворец, как и Большой каскад с бесчисленными фонтанами
и скульптурами, было сооружено в основном
под руководством Браунштейна.
Во времена правления Анны Иоанновны начал свою
архитектурную практику сын саксонского горняка
Иоганн Фридрих Бланк – ученик и преемник первых
петербургских зодчих Маттарнови, Гербеля и
ван Звитена. В 1742 г. Бланк был назначен городским
архитектором Москвы, «ведая строительством города».
Главным стремлением архитектурной команды
Бланка было вынесение зданий из глубины участка
на красную линию улицы и достижение структурности
в градо строительной компоновке города.
В Москве этого периода известен еще один немецкий
архитектор – Петр Гейден. В 1732 г., через год после
увольнения К. Конрада, являвшегося, как ранее считалось,
«главным и даже единственным архитектором
в Москве», Гейден поступает на русскую службу. Сменив
выехавшего в Киев Г. Шеделя при строительстве Кремлевского
Анненгофа, он в течение двух лет руководил
Гофинтендантской – обслуживающей хозяйственные
нужды царского двора – конторой. Важнейшей постройкой
Гейдена в Москве был новый Монетный двор,
реализованный им как продолжение старых корпусов
на главной подъездной оси к Красной площади.
Одним из наиболее известных учеников И. Бланка был
Александр Вист, сменивший Д. Трезини в должности
Илл.
374–376
Илл. 377
373. Кунсткамера (1718–1734).
Ее первоначальные чертежи разработал
А. Шлютер. Фото. 2010
Kunstkammer (1718–1734).
Die ersten Zeichnungen hat A. Schlüter
gefertigt. Foto. 2010
374. Панорама Большого дворца и каскада
в Петергофе. С офорта П. Артемьева
и Н. Челнаков по рисунку М. Махаева. 1761
Panorama des Großen Palastes und der Kaskaden
in Peterhof. Radierung von P. Artemjew
und N. Tschelnakow nach einer Zeichnung
von M. Machajew. 1761
375. Дворец Марли в Петергофе (архитектор
Браунштейн, 1721–1723). Фото. 2010
Marli-Palast in Peterhof (Arch. Braunstein,
1721–1723). Foto. 2010
376
376. Кухня дворца Монплезир в Петергофе (архитектор Браунштейн,
1716–1723). Открытка. Фото В. Брязгина. 1981
Küche im Palast Monplaisir in Peterhof (Arch. Braunstein, 1716–1723).
Postkarte. Foto von W. Brjazgin. 1981

378
377. Палаты бывшего Монетного двора в Москве (1732–1740).
Фото Г. Гейдебрехта
Palast der ehemaligen Moskauer Münze (1732–1740).
Foto von H. Heidebrecht
378. Ботный домик в Санкт-Петербурге. Фото. 2011
Bootshäuschen in St. Petersburg. Foto. 2011
377
379. Воспитательный дом в Москве.
С гравюры Ф. Алексеева. 1800-е гг.
Erziehungsanstalt in Moskau.
Radierung von F. Alekseew. 1800er Jahre
379
380. Бывший Воспитательный дом в Москве. Фото. 2010
Ehemalige Erziehungsanstalt in Moskau. Foto. 2010
380

Немцы в российской истории 173
für die Petersburger Polizei. Gut erhalten ist das von
Wüst gebaute Bootshaus, ein barocker Pavillon für das
Boot Peters I. in der Peter-und-Pauls-Festung. Auf der
Wassiljewski-Insel errichtete Wüst die mit fünf Kuppeln
versehene Andreas-Kathedrale und 1779 zusammen
mit Gottlieb Paulsen die Festungskathedrale in
Schlüsselburg.
1748 verlieh das Kontor des Moskauer Senats dem Schüler
des Architekten J. Blank, seinem Sohn Karl, den Titel eines
Baumeistergesellen. In den nachfolgenden Jahren baute
Blank d. J. in Moskau einige orthodoxe Kirchen in der
traditionellen Form „Achteck auf Viereck“, bei der sich ein
achtkantiger Korpus über dem rechteckigen Fundament
erhebt, geschmückt von einer byzantinischen Kuppel. Die
bemerkenswertesten davon sind die St.-Katharinenkirche
in der Ordynka und die St.-Kyrill-und-Johann-Kirche in
der Soljanka. 1764 wurde Karl Blank zum Chefarchitekten
der Synode ernannt. Er war jetzt allein für die Planung
der wichtigsten Sakralbauten in Moskau zuständig, und
der Blanksche Typ der Kirchenbauten ist seitdem aus
dem Moskauer Stadtbild nicht mehr wegzudenken. Von
Blanks profanen Bauten wären die Gebäude im „Moskauer
Versailles“, darunter das Landgut von Scheremetjew in
Kuskowo oder das Waisenhaus am Ufer der Moskwa zu
erwähnen. Letztgenannte Einrichtung, die 8 000 Moskauer
Waisen Obdach bot, setzte durch ihre Monumentalität
und die von der Stadt abgeschiedene Lage nicht nur für
den Städtebau, sondern auch für den sozialen Bereich
neue Maßstäbe.
Von 1762 bis 1796, in der Regierungszeit Katharinas II.,
gab es in Russland die Kommission für Steinbau in St. Petersburg
und Moskau, deren Tätigkeit sich mit der Zeit
auch auf andere Städte des Landes erstreckte. In dieser
Zeit entwarf die Kommission über 400 Generalpläne für
die Bebauung russischer Städte. Eine solch umfangreiche
Arbeit suchte zu jener Zeit sowohl in der städtebaulichen
Praxis Russlands, als auch im europäischen Vergleich
Ihresgleichen. In den letzten 22 Jahren ihres Bestehens
wurde diese Institution für den Städtebau vom Architekten
Johann Lehm geleitet. Er entwarf Generalpläne für mehrere
Provinzstädte, darunter Irkutsk, Perm, Werchoturje,
Irbit, Murom, Kaschin und Sysran und war dabei bemüht,
mit seinen zahlreichen wissenschaftlichen Arbeiten eine
theoretische Basis und einheitliche Normen für dieses
Gebiet zu entwickeln.
Einer der Pioniere des russischen Klassizismus war Georg
Friedrich (Jurij Matwejewitsch) Veldten, Sohn des
Wirtschaftsleiters der Petersburger Akademie der Wissenschaften
Matthias Veldten aus Danzig. Veldten löste
den berühmten Rastrelli auf dem Posten des Chefarchitekten
der Petersburger Baukanzlei ab und leitete damit
den Übergang vom verschwenderischen Barockstil zum
strengen Klassizismus ein.
Nach der Grundsteinlegung für die mit Granit verkleidete
Uferstraße der Newa, machte sich Veldten an den Bau
der Großen Ermitage, eher bekannt als Alte Ermitage,
zur Unterscheidung von der später vom Architekten Leo
von Klenze gebauten Neuen Ermitage. Sämtliche Gebäude
der Ermitage, also auch den Winterpalais und
архитектора Главной полицейской канцелярии Петербурга.
Хорошо сохранился построенный Вистом Ботный
домик – барочный павильон для хранения ботика
Петра I в Петропавловской крепости. На Васильевском
острове Вист возвел пятикупольный Андреевский собор,
в 1779 г. вместе с Готлибом Паульсеном реализовал строительство
Крепостного собора в Шлиссельбурге.
В 1748 г. Московская контора Сената присваивает
ученику архитектора И. Бланка, его сыну Карлу, звание
«архитектурного гезеля» (подмастерья). В последующие
годы Бланк-младший строит в Москве ряд
православных церквей, представляющих собой традиционный
восьмерик на четверике – восьмигранный
барабан, выступающий из прямоугольника основания
и увенчанный куполом с византийской главкой. Наиболее
примечательные из этих сооружений – церкви
св. Екатерины на Ордынке и св. Кира и Иоанна
на Солянке. В 1764 г. К. Бланк назначается главным
архитектором Синода. Проектирование важнейших сакральных
построек Москвы возлагается теперь только
на него, и «бланковский» тип церкви становится неотъемлемой
частью московского колорита. Из светских построек
заслуживают упоминания сооружения Бланка
в «Московском Версале» – Шереметьевском поместье
в Кусково, а также Воспитательный дом на берегу
Москвы-реки. Это учреждение, послужившее приютом
для 8 000 московских сирот, своей монументальностью
и обособленностью от городского окружения создало
новые масштабы не только в области градостроения,
но прежде всего в социальной сфере.
С 1762 по 1796 г., в период царствования Екатерины
II, в России существовала Комиссия о каменном
строении Санкт-Петербурга и Москвы, деятельность
которой постепенно охватила и другие города страны.
За этот период комиссией было создано более
400 генеральных планов застройки для российских
городов – объем работ, не имевший в те времена себе
подобных ни в градостроительной практике России,
ни в европейском масштабе. Этим органом российского
градостроительства руководил в течение его
последних 22 лет архитектор Иван Лем. Автор генеральных
планов множества провинциальных городов
(Иркутска, Перми, Верхотурья, Ирбита, Мурома, Кашина,
Сызрани и др.), он пытался многочисленными
научными трудами создать в этой области теоретическую
основу и единые нормы.
Одним из пионеров русского классицизма явился Георг
Фридрих (Юрий Матвеевич) Фельтен, сын эконома Петербургской
Академии наук, уроженца Данцига Маттиаса
Фельтена. Сменив на посту знаменитого Растрелли,
Фельтен стал главным архитектором петербургской
Канцелярии строений, чем ознаменовал переход от расточительного
барокко к строгому классицизму.
После закладки гранитной набережной Невы Фельтен
берется за строительство Большого Эрмитажа,
более известного под названием «Старого», в отличие
от выстроенного позже архитектором фон Кленце
Нового Эрмитажа. Все эрмитажные строения, включая
Зимний дворец, а также построенный Фельтеном
Abb. 378 Илл. 378
Abb.
379, 380
Abb.
381–383
Abb. 384
Abb.
385–387
Abb.
388–390
Илл.
379, 380
Илл.
381–383
Илл. 384
Илл.
385–387
Илл.
388–390

381
382
381. Титульный лист труда И. Лема
«Опыт городовым и сельским
строениям…». С.‐Петербург, 1802
Titelblatt der Publikation von J. Lehm
„Erfahrungen mit städtischen und
ländlichen Bauten…“. St. Petersburg,
1802
382, 383.
Гравированные иллюстрации
к трудам И. Лема. 1803
Gravierte Illustrationen zu Publikationen
von J. Lehm. 1803
383
384 385

387
386
384. Архитектор Г. Ф. Фельтен (1730–1801).
С. С. Щукин. 1796. Государственный
Русский музей, С.-Петербург
Architekt G. F. Veldten (1730–1801).
S. S. Schtschukin. 1796. Staatliches
Russisches Museum, St. Petersburg
385. Вид Дворцовой набережной с Большим
(Старым) Эрмитажем (1771–1787).
С литографии К. Беггрова. 1826
Ansicht der Schlosspromenade mit Großer
(Alter) Eremitage (1771–1787).
Lithografie von K. Beggrow. 1826
388
386. Овальный зал Старого Эрмитажа.
К. Беггров. 1829. Государственная
Третьяковская галерея, Москва
Ovalsaal der Alten Eremitage.
K. Beggrow. 1829. Staatliche
Tretjakow‐Galerie, Moskau
387. Большой (Старый) Эрмитаж.
Фото Г. Гейдебрехта
Große (Alte) Eremitage.
Foto von H. Heidebrecht
388, 389.
Интерьеры Нового Эрмитажа.
С акварелей Э. Гау. 1856
Innenansicht der Neuen Eremitage.
Aquarell von E. Hau. 1856
389

390
391
390. Портик Нового Эрмитажа (1839–1851).
Фото Г. Гейдебрехта
Säulenhalle der Kleinen Eremitage (1839–1851).
Foto von H. Heidebrecht
392
391. Южный павильон Малого Эрмитажа (1764–1775)
с висячим садом. С гравюры Н. Саблина. 1773
Südpavillon der Kleinen Eremitage (1764–1775)
mit hängendem Garten. Radierung von N. Sablin. 1773
392. Зимний сад Малого Эрмитажа. С акварели Э. Гау. 1865
Wintergarten der Kleinen Eremitage.
Aquarell von E. Hau. 1865
393. Православная церковь Рождества св. Иоанна Предтечи
(Чесменская). Фото. 2010
Orthodoxe Tschesmensker Kirche des heiligen Johannes
des Täufers. Foto. 2010
394. Художник и архитектор А. П. Брюллов (1798–1877).
А. И. Клиндер. 1840. Государственный музей
А. С. Пушкина, Москва
Maler und Architekt A. P. Brjullow (1798–1877). A. I. Klinder.
1840. Staatliches A. S. Puschkin-Museum, Moskau
395. Православная церковь Cв. Петра и Павла (1831–1841)
и склеп графа А. Полье в Парголово (С.-Петербург).
Фото. 2007
Orthodoxe Kirche der Hl. Peter und Paul (1831–1841)
und die Gruft des Grafen A. Polje (Pollé) in Pargolowo.
(St. Petersburg). Foto. 2007
393

Немцы в российской истории 177
die von Veldten gebaute Kleine Ermitage, verband der
Architekt untereinander mit Galerien. Mit der letzten
Galerie schlug er 1783 einen malerischen Bogen über
den Winterkanal und verband so den ganzen Komplex
mit dem neuen Schlosstheater, einem Werk des Italieners
Giacomo Quarenghi.
Veldtens Experimente im mittelalterlichen Stil, zu denen
eine Turmruine, die Tschesmensker Kirche und der
Tschesmensker Palast gehören, kann man als den Beginn
einer romantischen Reaktion auf den Klassizismus einstufen.
Aber besonders farbenfroh wird die Epoche der
Romantik in der Architektur von Kirchenbauten Alexander
Brjullows illustriert. Ein unmittelbares Ergebnis
seines siebenjährigen Auslandsaufenthaltes war die im
neugotischen Stil errichtete orthodoxe Kirche auf dem Gut
Pargolowo. Und als eine Art Manifest der Romantik gilt
die neoromanische Petrikirche, die Hauptkathetrale der
Protestanten Russlands, die der Architekt mitten in das
barock-klassizistische Ensemble des Newskij-Prospektes
setzte. Als Vorbild diente wahrscheinlich eine der zahlreichen
Normalkirchen Karl Friedrich Schinkels, die Dorfkirche
von Straupitz in Brandenburg. Schinkel hinterließ
aber auch selbst Spuren in Russland, als er im Auftrag
Alexandra Fjodorownas, einer geborenen preußischen
Prinzessin und Gemahlin des Zaren Nikolaus I., für die
Zarenfamilie eine Kapelle im Park des Petershofs im
„reichen mittelalterlichen Stil“ baute.
In ihrem Schaffen orientierten sich die ausländischen
Baumeister in Russland hauptsächlich an europäischen
Vorbildern und passten sie den Bedürfnissen der hiesigen
Auftraggeber an. Die Situation ändert sich Ende des
ersten Viertels des 19. Jahrhunderts, als die Bereitschaft
zur Nachahmung eines fremden Stils vom Bedürfnis nach
einem eigenen Stil verdrängt wurde. Allerdings waren
auch die führenden Meister dieser national-romantischen
Abb.
391, 392
Abb. 393
Abb. 394
Abb. 395
Abb. 396
Abb. 397
Abb.
398–400
Малый Эрмитаж, архитектор связал между собой
галереями. Последняя из таковых в 1783 г. живописно
соединила через Зимнюю канавку весь комплекс с новым
Дворцовым театром, выстроенным итальянцем
Дж. Кваренги.
Эксперименты Фельтена в средневековом стиле
(Башня-руина, Чесменская церковь и дворец) можно
классифицировать как начало романтической
реакции на классицизм. Однако наиболее красочно
эпоху романтизма в архитектуре иллюстрируют
церковные постройки Александра Брюллова.
Прямым результатом его семилетнего пребывания
за границей явилась православная церковь в неоготическом
стиле в имении Парголово. А своего рода
манифестом романтизма можно считать неороманскую
Петрикирхе – центральный храм российских
протестантов, построенный архитектором посреди
барочно-классицистического Невского проспекта.
Прототипом церкви, по всей вероятности, послужила
одна из многочисленных типовых церковных
построек Карла Фридриха Шинкеля – деревенская
кирха в Штраупитце (Бранденбург). Сам Шинкель
оставил свой след в России, выполнив по заказу супруги
императора Николая I Александры Федоровны,
урожденной принцессы Прусской, проект постройки
в парке Петергофа часовни для императорской семьи
в «богатом средневековом стиле».
Работавшие в России иностранные зодчие обращались
преимущественно к европейским образцам и
приспосабливали их под нужды местных заказчиков.
Ситуация меняется к концу первой четверти
XIX в., когда готовность к подражанию чужому
стилю уступила место потребности в собственном
стиле. Однако ведущие мастера и этого национально-романтического
направления в архитектуре
Илл.
391, 392
Илл. 393
Илл. 394
Илл. 395
Илл. 396
Илл. 397
Илл.
398–400
394 395

397
396
398
399
400

Немцы в российской истории 179
Richtung in der russischen Architektur zumeist deutscher
Herkunft, wie Konstantin Thon, Viktor Hartmann, David
Grimm oder Lew Dahl.
Eine neue Annäherung an die Wiedergeburt eines nationalen
Stils und für viele auch ein Gradmesser für
weitere Experimente auf diesem Gebiet war der Bau der
Christ-Erlöser-Kathedrale nach einem Entwurf des Petersburger
Architekten Konstantin Thon. Er blieb einer der
produktivsten Baumeister Russlands, und die Projektierung
bedeutsamer Objekte im russischen Stil wurde sein
Monopol: Er war der Architekt des Kremlpalastes und
der Rüstkammer im Kreml sowie der damals größten
Bahnhöfe in St. Petersburg und Moskau. Ende der 1830er
Jahre entwickelte Thon sogenannte Normalbauten, d. h.
typisierte Projekte für Kirchen und Bauernhäuser. Zweifellos
kamen hier Ideen und Erfahrungen von Schinkel
zum Tragen, der 1825 auf Anweisung von Friedrich Wilhelm
III. Normalkirchen für die preußischen Provinzen
entworfen hatte.
Sehr viel zum Erhalt des russischen architektonischen
Erbes trug Friedrich (Fjodor) Richter bei, ein Baltendeutscher
aus dem kurländischen Goldingen, dem heutigen
lettischen Kuldīga. Zwischen 1851 und 1856 gab er fünf
Hefte mit dem Titel „Denkmäler altrussischer Baukunst“
heraus, die als Handbücher für die Projektierung im russischen
Stil gedacht waren. In der Moskauer Hofbauschule,
deren Direktor Richter 25 Jahre lang war, begann man
erstmals allgemeine und russische Architektur systematisch
zu studieren. Richter restaurierte die Kremlmauern
in Moskau und Pskow, sowie eine Reihe alter Kirchbauten
in und außerhalb der ehemaligen Hauptstadt.
Während für die meisten Moskauer die von dem Architekten
Thon gebaute Christ-Erlöser-Kathedrale der Inbegriff
des russischen Stils war, verband man in St. Petersburg
vor allem die Auferstehungskirche (Bluterlöser-Kirche) mit
Abb.
401–403
Abb. 404
Abb. 405
Abb. 406
Abb. 407
Abb.
408, 409
Abb. 410
России – Константин Тон, Виктор Гартман, Давид
Гримм, Лев Даль – были в большинстве своём немецкого
происхождения.
Новым подходом к возрождению национального
стиля и для многих эталоном дальнейшего экспериментирования
в этой области стало строительство
храма Христа Спасителя по проекту петербургского
архитектора К. Тона. Он остается одним из продуктивнейших
зодчих России. Проектирование важнейших
построек в русском стиле стало его монополией:
он автор Кремлевского дворца и Оружейной палаты
в Кремле, а также крупнейших в то время вокзалов
в Петербурге и Москве. В конце 1830‐х гг. Тон составил
так называемые нормальные, т. е. типовые проекты
церквей и крестьянских домов. Несомненно, здесь
сказались идея и опыт построек типовых церквей
в прусских провинциях, разработанных Шинкелем
по указанию Фридриха Вильгельма III в 1825 г.
Многое сделал для охраны российского архитектурного
наследия Фридрих (Федор) Рихтер – прибалтийский
немец, родом из курляндского местечка Гольдинген
(Кулдига). В 1851–1856 гг. он выпустил пять тетрадей
«Памятники древнерусского зодчества» с целью
сделать их пособием для проектирования в «русском
стиле». В Московском дворцовом архитектурном
училище, которое Рихтер 25 лет возглавлял в качестве
директора, впервые началось систематическое
изучение всеобщей и русской архитектуры. Рихтер
реставрировал стены кремлей в Москве и Пскове,
а также ряд древних церковных сооружений в бывшей
столице и за ее пределами.
Если для большинства москвичей олицетворением
русского стиля являлся храм Христа Спасителя
архитектора Тона, то в Петербурге с национальной
архитектурой связывают в первую очередь собор
Илл.
401–403
Илл. 404
Илл. 405
Илл. 406
Илл. 407
Илл.
408, 409
Илл. 410
396. Евангелическо-лютеранская кирха св. Петра
в Санкт‐Петербурге (архитектор Брюллов, 1833–1838).
Фото. 2011
Evangelisch-lutherische St. Petrikirche in St. Petersburg
(Arch. Brjullow, 1833–1838). Foto. 2011
397. Евангелическо-лютеранская кирха в Штраупитце
(архитектор Шинкель, 1828–1831). Фото. 2011
Evangelisch-lutherische Dorfkirche in Straupitz
(Arch. K. F. Schinkel, 1828–1831). Foto. 2011
398–400.
Православная церковь св. князя Александра Невского
в Александровском парке (Петергоф). Фото. 2011.
Orthodoxe Aleksander-Newskij-Kirche im Aleksander-Park
(Peterhof). Foto. 2011.
401. Главный фасад храма Христа Спасителя. С проектного
рисунка. К. Тон. 1832.
Hauptfassade der Christ-Erlöser-Kathedrale. Projektzeuchnung.
K. Thon. 1832. 401

402
403
405
404
402, 403.
Храм Христа Спасителя и иконостас. Фото. 2011
Christ-Erlöser-Kathedrale und Ikonostas. Foto. 2011
404. Архитектор К. А. Тон (1794–1881). К. П. Брюллов. 1823–1827.
Государственный Русский музей, С.-Петербург
Architekt K. A. Thon (1794–1881). K. P. Brjullow. 1823–1827.
Staatliches Russisches Museum, St. Petersburg
405. Большой Кремлевский дворец (1838–1849). Фото Г. Гейдебрехта.
Großer Kreml-Palast (1838–1849). Foto von H. Heidebrecht
406. Фасад Оружейной палаты (1849–1851). Фото. 2010
Fassade der Rüstkammer (1849–1851). Foto. 2010
406

407. «Памятники древнерусского
зодчества» Ф. Рихтера. Титульный
лист и иллюстрация. 1854
„Denkmäler altrussischer
Baukunst“. F. Richter. Titelblatt
und Illustrationen. 1854
407
409
408
408. Теремной дворец в Московском Кремле после реставрации,
проводившейся по образцам XVII в. с участием Ф. Рихтера (1836–1837).
С литографии. Середина XIX в. Государственный научноисследовательский
музей архитектуры, Москва.
Terem-Palast im Moskauer Kreml nach der Restaurierung, die nach
Vorlagen des 17. Jh. unter Mitwirkung von F. Richter (1836–1837)
durchgeführt wurde. Nach einer Lithographie. Mitte 19. Jh. Staatliches
wissenschaftliches Forschungsmuseum für Architektur, Moskau.
409. Крестовая палата Теремного дворца после реставрации.
С акварели Шадурского. 1840-е гг.
Kreuzsaal des Terem-Palastes nach der Restaurierung.
Aquarell von Schadurskij. 1840er Jahre
410. Православный собор Воскресения Христова на Крови (Спаса-на-Крови)
в Санкт-Петербурге (1883–1907). Фото. 2010
Orthodoxe Christi-Auferstehungs-Kathedrale (Blutskirche)
in St. Petersburg (1883–1907). Foto. 2010
410

412
411. Архитектор А. Парланд (1842–1919).
Неизвестный художник. 1900.
Architekt A. Parland (1842–1919).
Unbekannter Maler. 1900.
411
412. Ф. Шехтель (1859–1926). Фото. 1890-е гг.
F. Schechtel (1859–1926). Foto. 1890er Jahre
413
413. Ярославский вокзал в Москве (1902–1904). Во время реставрации в 1940-е гг. «неорусскую» архитектуру
пополнили советские декорации. Фото. 2011.
Jaroslawer Bahnhof in Moskau (1902–1904). Bei der Restaurierung in den 1940er Jahren wurde die neorussische Architektur
durch sowjetische Dekorationen ergänzt. Foto. 2011.

Немцы в российской истории 183
nationaler Architektur. Ihr Schöpfer war der Petersburger
Architekt Alfred Parland, Sohn eines Schotten und einer
Deutschen, dessen berufliche Ausbildung an der Stuttgarter
Polytechnischen Schule begann. Alexander III. hatte den
Wunsch geäußert, eine Kirche im Stil russischer Kirchen
des 16. und 17. Jahrhunderts zu bauen, wobei er wohl kaum
geahnt haben wird, dass das nur eine weitere Übernahme
der deutschen Spätrenaissance werden würde. Der Bau der
Auferstehungskirche kostete über vier Millionen Rubel. Die
mit einer Spezialglasur versehenen Ziegel für die Fassade
wurden in den Siegersdorfer Werken in Deutschland
gefertigt, die Wandverkleidung aus estnischem Marmor
stammte von der Firma „Koss und Dürr“, und den Auftrag,
die Mosaikikonen für die Seitenaltäre anzufertigen, bekam
die Berliner Firma „Paul und Wagner“.
Die späte Phase des sogenannten neorussischen Stils, bei
dem häufig der Jugendstil durchschimmerte, verbindet
man mit Architekten wie Alexander von Hohen, dem
Erbauer des Suworow-Museums in St. Petersburg, Hermann
Grimm, dem Baumeister der Auferstehungskirche
in St. Petersburg und natürlich mit dem unvergleichlichen
Franz Albert (Fjodor Ossipowitsch) Schechtel, einem Wolgadeutschen,
der in Moskau nicht zuletzt durch den Bau des
Jaroslawer Bahnhofs in einer ganz neuen Schechtelschen
Auslegung des russischen Stils bekannt wurde.
Die Entwicklung der sogenannten rationalen Architektur
war in Anfängen bereits im Schaffen solcher Architekten,
wie Alexander Brjullow, Andrej Stackenschneider, Konstantin
Thon, Harald von Bosse oder Ludwig Bohnstedt,
also Vertretern der Generation zu erkennen, deren aktive
schöpferische Tätigkeit in Russland sich in den 1860er
Jahren schon dem Ende zuneigte. Bosse und Bohnstedt
siedelten 1862 bzw. 1863 nach Deutschland um. Von
ihren Nachfolgern, die westliche Stilrichtungen vertraten,
sollte man in erster Linie Alexander Krakau, Rudolf von
Abb. 411
Abb. 412
Abb. 413
Abb.
414, 415
Спаса-на-Крови. Автором его является петербургский
архитектор Альфред Парланд – сын шотландца
и немки, начавший свое профессиональное обучение
в Штутгартской политехнической школе. Александр
III высказал пожелание, чтобы храм был выполнен
в стиле русских церквей XVI–XVII вв., вряд
ли подозревая в нем очередную адаптацию позднего
немецкого ренессанса. На строительство храма Спасана-Крови
было потрачено более 4 млн руб. Специальный
глазурованный кирпич для фасадов был изготовлен
на Зигерсдорфских заводах в Германии, облицовка
стен эстляндским мрамором производилась фирмой
«Кос и Дюрр», а заказ на выполнение мозаичных
икон в боковых приделах получила берлинская фирма
«Пауль и Вагнер».
Позднюю фазу неорусского стиля, нередко перекликавшегося
с модерном, представляли такие архитекторы,
как автор музея Суворова (Петербург) Александр
фон Гоген, строитель Воскресенской церкви (Петербург)
Герман Гримм и, конечно же, несравненный
Франц Альберт (Федор Осипович) Шехтель, выходец
из поволжских немцев, известный в Москве не в последнюю
очередь постройкой Ярославского вокзала
с совершенно новой, «шехтелевской», трактовкой
русского стиля.
Начало формирования так называемой «рациональной»
архитектуры было положено уже в творчестве таких
зодчих, как Александр Брюллов, Андрей Штакеншнейдер,
Константин Тон, Гаральд Боссе, Людвиг Бонштедт,
т. е. поколения, которое к 1860-м гг. свою активную
творческую деятельность в России уже завершило
(Боссе и Бонштедт переселились в 1862–1863 гг. в Германию).
Среди их преемников, представителей «западных»
стилевых течений, нужно выделить в первую
очередь Александра Кракау, Рудольфа фон Бернгарда,
Илл. 411
Илл. 412
Илл. 413
Илл.
414, 415
414
414. Император Николай I и архитектор А. Штакеншнейдер
на месте строительства дворца Бельведер в Петергофе.
С акварели М. фон Зичи. 1852
Kaiser Nikolaus I. und der Architekt Stackenschneider auf
der Baustelle des Belvedere-Palastes in Peterhof.
Aquarell von M. von Zichy. 1852
415. Дворец Бельведер (Петергоф). Фото. 2011
Belvedere-Palast (Peterhof). Foto. 2011
415

416
417
416–419.
Музей Центрального училища технического
рисования в Санкт-Петербурге (1885–1895).
Фото И. Алькина. 2011
Museum der Zentralen Lehranstalt für technisches
Zeichnen in St. Petersburg (1885–1895).
Foto von I. Alkin. 2011
420. В. Шрётер (1839–1901). Фото. До 1901
V. Schröter (1839–1901). Foto. Vor 1901
418
420
421. Титульный лист журнала «Зодчий»,
издававшегося с 1872 г. 1902
Titelblatt der Zeitschrift „Sodtschij“
(„Baumeister“), erschienen ab 1872. 1902
422. Особняк В. Шрётера в Санкт-Петербурге
(архитектор В. Шрётер, 1890–1891).
Фото. 2008
Villa von V. Schröter in St. Petersburg
(Arch. V. Schröter, 1890–1891). Foto. 2008
419

Немцы в российской истории 185
Bernhardt, Robert Goedicke, Hieronymus Kittner, Viktor
Schröter und Maximilian von Messmacher nennen.
Ein typisches Element ihres Schaffens waren offene Konstruktionen
aus Glas und Stahl. Als Beispiel kann das
Museum der Zentralen Fachschule für technisches Zeichnen
von Baron Stieglitz gelten, das nach einem Entwurf
von M. Messmacher gebaut wurde. Dieses reich gestaltete
Gebäude ist ein beeindruckendes Beispiel für die Petersburger
Neorenaissance und gehört durch die Strenge in
der Grundrissgestaltung und die neuen Konstruktionselemente
zugleich aber auch zur rationalistischen Richtung
des Eklektizismus.
Neben Messmacher, dem ersten Direktor der obengenannten
Fachschule, gehört der Baltendeutsche R. von Bernhardt
zu den bedeutendsten Architekturlehrern Russlands.
Als er 1873 Direktor der Petersburger Baufachschule
wurde, reformierte er diese Fachschule und machte sie
zu einem Institut, an dem Ingenieure für den zivilen
Bereich ausgebildet wurden. Fast 13 Jahre lang, bis kurz
vor seinen Tod, leitete er das Institut, das die zweitgrößte
Architektenschmiede des Russischen Reiches und „bis zur
Oktoberrevolution Brutstätte für Ideen des Rationalismus“
war. Während an der Petersburger Akademie der Künste
fast ein Drittel aller Absolventen einen deutschen Namen
trug, so war es an diesem Institut für Zivilingenieure die
Mehrheit.
Auf der Suche nach einer großen Persönlichkeit unter
den Architekten im letzten Viertel des 19. Jahrhunderts
kommt man an dem Schüler Bohnstedts, Viktor
Schröter, dem Architekturprofessor, Mitbegründer der
Petersburger Architekten-Gesellschaft und Redakteur
der ersten russischen Architekturzeitschrift „Sodtschij“
(dt.: „Baumeister“) nicht vorbei. Er entwarf mehr als
50 erstklassige Bauwerke in St. Petersburg und auch fern
der Hauptstadt.
Abb.
416–419
Abb. 420
Abb. 421
Abb. 422
Роберта Гедике, Иеронима Китнера, Виктора Шретера,
Максимилиана Месмахера.
Характерной нотой их творчества было применение
открытых конструкций из стекла и стали. В этой связи
можно назвать музей Центрального училища технического
рисования барона Штиглица, спроектированный
М. Месмахером. Это богато оформленное здание
стоит в ряду показательных образцов петербургского
неоренессанса и одновременно относится (благодаря
строгости планировки и новым конструкциям) к рационалистическому
направлению эклектики.
Наряду с Месмахером – первым директором вышеназванного
училища, к крупнейшим преподавателям
архитектуры России следует отнести прибалтийского
немца Р. фон Бернгарда. Заняв в 1873 г. пост
директора Петербургского строительного училища,
он реформировал и преобразовал это заведение
в Институт гражданских инженеров и возглавлял
его 13 лет, почти до самой смерти. Этот институт
был второй по величине архитектурной кузницей
империи и «рассадником идей рационализма вплоть
до Октябрьской революции». Если среди выпускников
Петербургской Академии художеств почти
треть носила немецкие фамилии, то в Институте
гражданских инженеров таковые составляли большинство.
В поиске наиболее значительной архитектурной личности
последней четверти XIX в. трудно не остановиться
на ученике Л. Бонштедта – Викторе Шретере,
заслуженном профессоре архитектуры, инициаторе
создания Петербургского общества архитекторов и
редакторе первого архитектурного журнала в России
«Зодчий», авторе более полусотни первоклассных построек
не только в Петербурге, но и далеко за пределами
столицы.
Илл.
416–419
Илл. 420
Илл. 421
Илл. 422
421 422

423. Здание бывшей фирмы
К. Фаберже в Санкт‐Петербурге
(1900). Фото. 2010
Gebäude der ehemaligen
Firma C. Fabergé in St. Petersburg
(1900). Foto. 2010
423
424. Особняк М. Кшесинской
в Санкт‐Петербурге
(1904–1906). Фото. 2011
Villa von M. Kschessinskaja
in St. Petersburg (1904–1906).
Foto. 2011
424
425. Австрийская площадь
в Санкт‐Петербурге.
Фото. 2008
Österreichischer Platz
in St. Petersburg.
Foto. 2008
425

Немцы в российской истории 187
Ein talentierter Schüler Schröters war Karl Schmidt,
ein Vertreter des von der Gotik geprägten Vorjugendstils,
dessen Werk geeignet war, zwischen Tradition
und Gegenwart zu vermitteln. Einer seiner frühen
Bauten und gleichzeitig erstes Beispiel für den Petersburger
Jugendstil ist die Villa des Kaufmannes
Forostowskij. Das bekannteste Beispiel für die rationale
Nutzung der Gotik ist das Gebäude der berühmten
Juwelierfirma von Carl Fabergé. So wie auch die
Architekten Reinhold Krüger, Fjodor Lumberg oder
Leonti Schmelling versuchte Schmidt die Rationalität
der Ziegelarchitektur mit dem Ausdruck des Jugendstils
zu verbinden.
Als Äquivalent zu den Moskauer Villen Schechtels kann
in gewissem Sinne die von dem Architekten A. von Hohen
gebaute Stadtvilla der Ballerina Matilda Kschessinskaja
auf der Petrograder Seite gelten. Im Gegensatz zu
der dichten Blockbebauung in St. Petersburg bildet diese
einzeln stehende Villa eine Ausnahme, was den elitären
Charakter ihres asymmetrischen Grundrisses nur noch
mehr unterstrich.
Eine Art Kolonie des deutschen Jugendstils in Darmstadt
war die Steininsel (Kamennyj Ostrow), wo die Architektur
der Petersburger Villen entwickelt wurde. Hier
setzten die führenden Vertreter des Jugendstils, August
Friedrich von Postels, Robert Marfeld, Alexander Gimpel,
Robert Melzer und Wassilij (Wilhelm) Schaub ihre
Ideen um. Die besonders markanten Werke Schaubs,
eines außerordentlich produktiven Architekten, säumen
die Magistralen der Wassiljewski- und Petrograder Insel.
Dazu gehören drei Monumentalbauten auf dem
achteckigen Österreichischen Platz, das einzige vollständige
Jugenstilensemble in der Hauptstadt. Viele dieser
Gebäude, wie das Mietshaus des Malers von Liphart
mit den markanten neobarocken Motiven, erinnern
Abb. 423
Abb. 424
Abb. 425
Одним из талантливых учеников Шретера был Карл
Шмидт – представитель «готизированного предмодерна»,
творчеству которого была уготована посредническая
миссия между традицией и современностью.
Одним из его ранних сооружений и одновременно
первым образцом петербургского модерна является
особняк купца Форостовского, а наиболее известным
образцом рационального использования готики – здание
знаменитой ювелирной фирмы Карла Фаберже.
Наряду с такими архитекторами, как Рейнгольд Кригер,
Федор Лумберг и Леонтий Шмеллинг, Шмидт
попытался перевести рациональную кирпичную архитектуру
на язык модерна.
Своего рода эквивалентом московским особнякам
Ф. Шехтеля может служить городской дом балерины
Матильды Кшесинской на Петроградской стороне
архитектора А. фон Гогена. На фоне плотной блочной
застройки Петербурга эта отдельно стоящая вилла
остается исключением, что еще более подчеркивает
элитарный характер асимметричного объема.
Неким подобием колонии немецкого югендстиля
в Дармштадте явился Каменный остров, где архитектура
петербургских особняков получила свое
развитие. Здесь осуществили свои идеи ведущие
представители модерна – Август Фридрих фон Постельс,
Роберт Марфельд, Александр Гимпель, Роберт
Мельцер, Василий (Вильгельм) Шауб. Особо яркие
произведения Шауба, этого чрезвычайно продуктивного
архитектора, окаймляют главные магистрали
Васильевского и Петроградского островов. Среди них
три монументальные постройки на восьмиугольной
Австрийской площади – единственный в столице законченный
ансамбль в стиле модерн. Многие из этих
зданий, такие как доходный дом художника фон Липгарта
с ярко выраженными необарочными мотивами,
Илл. 423
Илл. 424
Илл. 425
426. Германское посольство
в Санкт-Петербурге.
Почтовая карточка.
Начало ХХ в.
Deutsche Botschaft
in St. Petersburg.
Postkarte. Anfang 20. Jh.
426

188 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 426
Abb. 427
Abb. 428
an die Architektur Süddeutschlands und würden sich
auch wunderbar in das Stadtbild Münchens oder Wiens
einfügen.
Vor dem Hintergrund einer anscheinend nur von Erfolgen
gekrönten zweihundertjährigen deutsch-russische
Zusammenarbeit in der Architektur, geriet der Bau der
deutschen Botschaft in St. Petersburg im Jahre 1912 zum
ersten Mollakkord und Vorboten künftiger Katastrophen.
Die Ästhetik der minimalistischen und zugleich monumentalen
Architektur, die in diesem Gebäude verschmolz,
blieb unverstanden und wurde als Symbol des deutschen
Chauvinismus interpretiert. Im August 1915 demolierte
eine tobende Menge die leere Botschaft und stürzte die
Skulpturengruppe, die die Dioskuren verkörperte, hinunter.
Für St. Petersburg, das damals schon Petrograd
hieß, war das „das Finale des Jahrhunderts deutscher
Architekten“.
Nach dem Krieg und in der folgenden Zeit des bolschewistischen
Umbruchs war der deutsche Einfluss auf die
Architektur des Landes nur noch minimal. Nur einzelne
Meister wie Fjodor Schechtel oder Iwan Rerberg waren
noch bereit und fähig, Aufträge der neuen Machthaber
auszuführen. Ganz offensichtlich hatte aber auch der
Konstruktivismus der 1920er Jahre, die russische Variante
der deutschen „neuen Sachlichkeit“, seine Wurzeln in
der Architektur der ersten Jahre des 20. Jahrhunderts.
Als sein Vorgänger gilt die rationalistische Variante des
Jugendstils, der sogenannte Protofunktionalismus, der
sich nur wenig vom deutschen Jugendstil unterscheidet.
Und auch diese Strömung wurde von deutschen Architekten
verbreitet.
Илл. 426
Илл. 427
Илл. 428
очень напоминают архитектурный язык Южной Германии
и могли бы с успехом вписаться в городской
ландшафт Мюнхена или Вены.
На фоне, казалось бы, непрекращающихся успехов
более чем двухвекового немецко-российского архитектурного
сотрудничества строительство в Петербурге
здания германского посольства в 1912 г. явилось
первым минорным аккордом и предвестником
грядущих катаклизмов. Эстетика минималистичной
и одновременно монументальной архитектуры, воплощенной
в этом сооружении, осталась непонятой
и была интерпретирована как символ германского
шовинизма. В августе 1915 г. взбушевавшаяся толпа
разгромила опустевшее посольство и сбросила
с него скульптурную группу Диоскуров. Для Санкт-
Петербурга, к тому времени уже переименованного
в Петроград, это явилось «финалом века немецких
архитекторов».
После войны и последующего большевистского переворота
влияние немецкого фактора на архитектуру
страны свелось к минимуму. Лишь отдельные мастера,
такие как Федор Шехтель или Иван Рерберг, были
готовы и способны обслуживать заказы новой власти.
Совершенно очевидно, однако, что конструктивизм
1920‐х гг., как русский вариант немецкой «новой вещественности»,
своими корнями уходит в архитектуру
начала XX в. Его предшественником считается рационалистический
вариант модерна, так называемый
прото функционализм, мало отличающийся от немецкого
югендстиля. Проводником и этого течения были
немецкие архитекторы.
427
427. Конкурсный проект Мавзолея В. Ленина (архитектор Ф. Шехтель, не осуществлен). 1924
Wettbewerbsentwurf des Lenin-Mausoleums (Arch. F. Schechtel, nicht ausgeführt). 1924
428. Проект пантеона героям Великой Отечественной войны в Москве
(архитектор Г. П. Гольц, не осуществлен). С акварели. 1942–1943
Entwurf des Pantheons der Helden des Großen Vaterländischen Krieges in Moskau
(Arch. G. P. Holz, nicht ausgeführt). Aquarell. 1942–1943
428

Немцы в российской истории 189
Deutsche im
Verlagswesen Russlands
Немцы в издательской
жизни России
G. Kratz (Münster) Г. Кратц (Мюнстер)
Ein Betätigungsfeld für Deutsche in Russland war das
Verlagswesen, nicht nur für Deutsch und andere
Fremdsprachen, sondern auch für Russisch. Die
unterschiedlichsten Arten und Ergebnisse dieser Tätigkeit
gingen weit über die Grenzen der deutschen Gemeinschaft
hinaus und wurden zu einem festen Bestandteil
der russischen Kultur.
Одной из сфер деятельности немцев в России
было издательское дело, не только на немецком
и других иностранных языках, но и
на русском. Разнообразные виды этой деятельности и
ее результаты выходили далеко за пределы немецкой
общины, становясь неотъемлемой частью российской
культуры.
Deutsche Verleger
im Verlagswesen Russlands
vor dem Ersten Weltkrieg
Немцы-издатели
в издательской жизни России
до Первой мировой войны
Historiker, die sich mit dem Buchwesen in Russland befassen,
datieren das Erscheinen der ersten ausländischen
Meister des Buchwesens in Russland auf die erste Hälfte des
18. Jahrhunderts. In der Hauptsache waren das deutsche
Autoren, Buchdrucker, Buchbinder und Buchhändler, die
aus kleinen deutschen Fürstentümern kamen. Die meisten
von ihnen arbeiteten in Moskau und St. Petersburg. In
der russischen Provinz gab es im 18. Jahrhundert keine
fremdsprachigen Druckerzeugnisse. Das betrifft auch die
1763 von Katharina II. eingeladenen Kolonisten.
Der eigenständige Beruf des „Herausgebers“, der sich auf
eigene Gefahr und eigenes Risiko mit dem Druck und
dem Vertrieb von Büchern befasste, kristallisierte sich im
Verlaufe des Jahrhunderts allmählich heraus, als mal der
Autor, mal der Drucker und mal der Buchhändler diese
Funktion auf sich nahmen. Katharina II. erlaubte 1771,
in Abweichung vom eigentlich in Russland bestehenden
Staatsmonopol auf die Herausgabe von Büchern, dem
Ausländer Johann Hartung das Drucken fremdsprachiger
Bücher in einer „freien Druckerei“. Elf Buch- und
Zeitschriftentitel in deutscher, französischer, italienischer
und russischer Sprache sind noch bekannt, die zwischen
1771 und 1776 in seiner Druckerei entstanden. Darunter
befinden sich ein Gebetbuch für die römisch-katholische
Abb.
429, 430
Abb. 431
Abb.
432–434
Историки книжного дела России датируют появление
первых иностранных мастеров книжного дела в России
первой половиной XVIII в. Это были по большей
части немецкие авторы, типографы, переплетчики,
книготорговцы, приехавшие из малых немецких княжеств.
Большинство из них работали в Москве и
Санкт-Петербурге. Печатных изданий на иностранных
языках в XVIII в. в российской провинции не
было. Это относится и к приглашенным в 1763 г.
Екатериной II колонистам.
Самостоятельная профессия «издателя», который
на свой страх и риск занимался печатанием и распространением
книг, медленно выкристаллизовывается
в течение века, когда то писатель, то типограф, то книготорговец
брали на себя эту функцию. Екатерина II
сделала исключение из существовавшего в России
монопольного права государства на издание книг,
позволив в 1771 г. иноземцу И. Гартунгу печатание
книг на иностранных языках в «вольной типографии».
Известно 11 названий книг и журналов на немецком,
французском, итальянском и русском языках, изготовленных
в его типографии в 1771–1776 гг. В их
числе молитвенник для римско-католических приходов
Санкт-Петербурга (1771) и текст приговора
Илл.
429, 430
Илл. 431
Илл.
432–434

429, 430.
Словолитня и переплетная книг. Гравюры из издания Российской академии наук 1784 г.
«Зрелище природы и художеств»
Schriftsetzerei und Buchbinderei. Radierungen aus der Publikation der Russischen Akademie der
Wissenschaften von 1784 „Schauspiel der Natur und Kunst“
429
430
431
432
433
434
435
431. Титульный лист 1-го тома «Русской библиотеки»
Г. Д. Х. Бахмейстера (издательство И. Ф. Гарткноха,
С.‐Петербург, Рига, Лейпциг). 1773
Titelblatt von Bd. 1 der „Russische Bibliothek“
von H. L. Ch. Bachmeister (Verlag J. F. Hartknoch,
St. Petersburg-Riga-Leipzig). 1773
432–434.
Описание народов России, напечатанное И. Шнором
на русском и немецком языках в типографии
Кадетского корпуса. С.-Петербург, 1776
Beschreibung der Völker Russlands, veröffentlicht
von J. Schnoor in russischer und deutscher Sprache in
der Druckerei des Kadettenkorps. St. Petersburg, 1776
435. Титульный лист труда В. Татищева о российской
истории, напечатанного И. Вейтбрехтом.
С.-Петербург, 1784
Titelblatt einer Ausgabe von W. Tatischtschjew
über die russische Geschichte, veröffentlicht
von J. Weitbrecht. St. Petersburg, 1784
436
437

Немцы в российской истории 191
Gemeinde in St. Petersburg von 1771 und der Text des Urteilsspruchs
gegen den „Aufrührer Jemelka Pugatschow“ in
einer Übersetzung ins Deutsche aus dem Jahre 1775, wovon
ein Exemplar 50 Kopeken kostete (A. Ju. Samarin).
Die zweite Privatdruckerei entstand in Petersburg 1776.
Das Privileg zur Eröffnung einer solchen wurde den ausländischen
Buchhändlern J. Ja. Weitbrecht (1744–1803) und
J. K. Schnoor (1738–1812) gewährt, die damit das Recht
erhielten, in allen Sprachen, auch in Russisch, zu drucken
sowie russische und fremdländische Lettern für den Eigenbedarf,
aber auch für andere Druckereien gießen zu dürfen.
Die Erzeugnisse der Druckerei zeichneten sich durch eine
gute Druckqualität, eine strenge Formgebung und Vielfalt
in der Schrift aus. Das Gemeinschaftsunternehmen existierte
fünf Jahre und gab in dieser Zeit 38 Buchtitel in russischer
Sprache sowie 30 in Fremdsprachen, zumeist in Deutsch,
heraus (G. A. Fafurin).
Nach dem Erlass von Katharina II. über „freie Druckereien“
im Jahre 1783, breiteten diese sich sehr rasch aus. Die größte
Druckerei der Hauptstadt wurde die von: J. K. Schnoor, die
über 230 Ausgaben in russischer Sprache produzierte. Hier
ließen Denis Fonwisin seine Komödie „Der Landjunker“
und Gawriil Derschawin vier Bände seiner Werke drucken.
Schnoor goss auch Lettern der sogenannten bürgerlichen
Schrift, die er zum Verkauf anbot. Ein Abnehmer war die
Synodaldruckerei. Alexander Radischtschew, der von ihm
einen Drucktisch mit Schriftsatz erwarb, druckte 1790 seine
„Reise von Petersburg nach Moskau“. Diese Mischform aus
Verleger und Autor, Verleger und Drucker oder Verleger und
Buchhändler gab es bis ins 20. Jahrhundert.
Der Erlass, mit dem die Freiheit des Buchdrucks eingeschränkt
wurde, führte zusammen mit der Schließung privater
Druckereien und der Einführung der Zensur 1796 dazu,
dass Ende des 18. – Anfang des 19. Jahrhunderts ausländische
Buchbinder, Buchhändler und Drucker Russland zum Teil
Abb. 435
Abb.
436–439
Abb. 440
«бунтовщику Емельке Пугачеву» в переводе на немецкий
язык (1775), один экземпляр которого стоил
50 коп. (А. Ю. Самарин).
Вторая в Петербурге частная типография появилась
в 1776 г. Привилегию на ее открытие получили
иностранцы-книготорговцы И. Я. Вейтбрехт
(1744–1803) и И. К. Шнор (1738–1812), которым
было дано право печатать на всех языках, включая
русский, а также отливать русские и иностранные
шрифты для собственной и других типографий.
Продукция типографии отличалась хорошей печатью,
строгостью оформления и разнообразием
шрифтов. Совместное заведение просуществовало
5 лет, выпустив 38 книг на русском языке и
30 на иностранных языках, по большей части –
на немецком (Г. А. Фафурин).
После указа Екатерины II о «вольных типографиях»
(1783) они получили бурное распространение.
В столице крупнейшей из них стала типография
И. К. Шнора, выпустившая свыше 230 изданий
на русском языке. У него Д. И. Фонвизин напечатал
комедию «Недоросль», Г. Р. Державин – 4 тома
сочинений. Шнор отливал литеры гражданского
шрифта для продажи. Одним из покупателей была
Синодальная типография. А. Радищев, приобретя
у него печатный станок со шрифтом, отпечатал
свое «Путешествие из Петербурга в Москву»
(1790). Смешанные типы издателя-автора, издателятипографа,
издателя-книготорговца сохранялись
вплоть до ХХ в.
Издание указа об ограничении свободы книгопечатания,
упразднении частных типографий и введении
цензуры в 1796 г. привело к частичному отъезду
из России на рубеже XVIII–XIХ вв. иностранных
переплетчиков, книготорговцев, печатников. После
Илл. 435
Илл.
436–439
Илл. 440
438 439
440
436–439.
Титульные листы книг, вышедших из типографии И. Шнора.
С.-Петербург. 1782, 1787, 1791, 1802
Titelblätter von Büchern, die in der Druckerei J. Schnoor erschienen sind.
St. Petersburg, 1782, 1787, 1791, 1802
440. Титульный лист «Путешествия из Петербурга
в Москву». С.-Петербург. 1790
Titelblatt von „Reise von Petersburg
nach Moskau“. St. Petersburg, 1790

441. Альманах декабристов
«Полярная звезда» на 1823 г.,
отпечатанный в типографии
Н. И. Греча. 1822
Almanach der Dekabristen
„Poljarnaja swezda“
(„Polarstern“) auf das Jahr
1823, gedruckt in der Druckerei
N. I. Gretsch. 1822
442
442. Автопортрет В. Тимма
в виде книжной концовки.
C ксилографии. 1840-е гг.
Selbstbildnis W. Timm als
Endvignette. Xylographie.
1840er Jahre
441
443
445
443. Коронационные торжества на Красной площади. В. Тимм. 1856
Krönungsfeierlichkeiten auf dem Roten Platz. W. Timm. 1856
444. «Русский художественный листок». 1851
„Russisches Kunstblatt“. 1851
444
445. «Русский художественный листок». 1852 г. № 4. Зал Императорской
публичной библиотеки и выставка выигрышей благотворительной лотереи
в доме графини Борх. С литографий А. Мюнстера по рисункам В. Тимма
„Russisches Kunstblatt“ 1852 Nr. 4: Saal der Kaiserlichen Öffentlichen Bibliothek
und Ausstellung der Preise einer Wohltätigkeits-Lotterie im Hause der Gräfin
Borch. Lithographien von A. Münster nach Zeichnungen von W. Timm

Немцы в российской истории 193
wieder verließen. Als Alexander I. 1802 die Genehmigung
erteilte, „freie Druckereien“ zu eröffnen, stieg deren Zahl im
19. Jahrhundert erneut an, und die private Buchproduktion
gewann wieder an Bedeutung.
In Russland tauchen neue Gesichter auf, überwiegend aus
Deutschland, aber auch aus den baltischen Provinzen. Unter
ihnen waren Fachleute, die man zur Arbeit in die lithografischen
Druckereien einlud, die zu Beginn des 19. Jahrhunderts
entstanden. Sie bildeten die Grundlage dafür, dass ein für sein
meisterliches Schaffen bis heute so anerkannter Künstler und
Grafiker wie Georg Wilhelm Timm (1820–1895) sein Talent
unter Beweis stellen sowie Ruhm und Anerkennung ernten
konnte. Der Livländer Timm gab von 1851 bis 1862 die Zeitschrift
„Russkij chudoschestwennyj listok“ („Russisches Kunstblatt“)
heraus, in der er lithografierte Zeichnungen aktueller
Ereignisse, Landschaften und Porträts berühmter Persönlichkeiten
veröffentlichte. Das waren sowohl eigene Zeichnungen,
als auch Arbeiten anderer Künstler. Die Popularität dieser
„künstlerischen Chronik Russlands“ fasste 1854 der Dichter
F. N. Glinka in die Worte: „Timm, Du wirst in der Nachwelt,
der Du unser Jahrhundert lebendig gehalten hast, weiterleben“.
Für die Zeichnungen, die er auf den Schlachtfeldern des Krimkrieges
anfertigte und im Kunstblatt veröffentlichte wurde ihm
der Titel eines Professors für Schlachtenmalerei der Akademie
der Künste verliehen. Von der Popularität seiner Lithografien
zeugen zahlreiche Nachdrucke und ihre Verbreitung in der
heutigen Zeit über das Internet.
Mitte des 19. Jahrhunderts arbeiteten Fachleute für den Buchdruck
nicht nur in Petersburg und Moskau, sondern auch in
der russischen Provinz. Arbeiteten zu Beginn des Jahrhunderts
deutsche Buchdrucker in Druckereien verschiedener
Institutionen, z. B. in der Druckerei der Universität Charkow,
so finden wir Mitte des Jahrhunderts deutsche Privatdruckereien
und Verlage in den kompakten Siedlungsgebieten
der Deutschen in Südrussland und an der Wolga.
Abb. 441
Abb.
442, 443
Abb.
444–446
Abb. 447
разрешения Александром I открывать «вольные типографии»
(1802) их количество в течение ХIX в.
снова увеличивается, и роль частного книгопроизводства
возрастает.
В Россию приезжают «новые люди», по большей части,
из Германии, а также прибалтийских провинций.
В их числе – специалисты, приглашенные для
работы в литографиях, открытых в начале ХIХ в.
На их базе смог проявить свой талант и обрести
славу признанный по сей день своим мастерством
художника и графика В. Ф. Тимм (1820–1895). Лифляндец
Тимм в 1851–1862 гг. издавал «Русский
художественный листок», в котором публиковал
литографированные зарисовки актуальных событий,
пейзажи, портреты знаменитых личностей
и др., как собственные, так и других авторов.
Популярность этой «художественной летописи
России» поэт Ф. Н. Глинка выразил в 1854 г. словами:
«Тимм, ты будешь жить в потомстве, оживив
ему наш век». За рисунки, сделанные в разгар
Крымской войны и опубликованные в этом издании,
Тимму было присвоено звание профессора
батальной живописи Академии художеств.
О популярности его литографий свидетельствует
множество перепечаток и их нынешнее размещение
в интернете.
К середине ХIX в. специалисты печатного дела работали
не только в Петербурге и Москве, но и в российской
провинции. Если в начале века немецкие
типографы трудятся в типографских заведениях при
различных учреждениях (например, в типографии
Харьковского университета), то ближе к середине
века немецкие частные типографии и издательства
появляются в местах компактного поселения немцев
на юге России и в Поволжье.
Илл. 441
Илл.
442, 443
Илл.
444–446
Илл. 447
446. Издатель Н. И. Греч (1787–
1867), автор кратких текстов
в «Русском художественном
листке», печатавшемся в его
типографии (1851–1858).
Литография А. Мюнстера
по рисунку В. Тимма. 1853
Herausgeber N. I. Gretsch
(1787–1867), Autor kurzer Texte
im „Russischen Kunstblatt“, das
1851–1858 in seiner Druckerei
gedruckt wurde. Lithographie
von A. Münster nach einer
Zeichnung von W. Timm. 1853
446 447
447. Учебник И. Ланга,
напечатанный московским
книготорговцем
К. Лангнером в харьковском
университетском книжном
издательстве в Курске. 1811
Lehrbuch von J. Lang, gedruckt
in der Buchdruckerei der
Universität Charkow in Kursk
vom Moskauer Buchhändler
C. Langner. 1811

448 449
450
448. Рекламное объявление типографии, литографии и словолитни Францова и Нитче (Одесса). 1851
Werbung der Druckerei, Lithographie und Schriftgießerei Franzow & Nitzsche (Odessa). 1851
449. «Собеседник для немецких колонистов Южной России», напечатанный типографией Л. Нитче. Одесса. 1849
„Uterhaltungsblatt für deutsche Ansiedler im südlichen Russland“, gedruckt in der Druckerei L. Nitzsche. Odessa, 1849
450. Продукция литографии Нитче. Одесса. 1860-е гг.
Erzeugnis der Lithographie Nitzsche. Odessa, 1860er Jahre

Немцы в российской истории 195
Odessa wird zu Recht als ein Zentrum der deutschsprachigen
Presse in Russland bezeichnet. Hier gab es seit
1829 die lithografische Druckerei von A. Braun, in der ab
1846 das „Unterhaltungsblatt für deutsche Ansiedler im
südlichen Russland“ herausgegeben wurde. 1840 wird die
Druckerei T. Neumanns gegründet, in der Odessas erste
Zylinderdruckmaschine installiert wird, die 1 000 Abzüge
pro Stunde schafft. 1849 übernimmt der Sachse Ludwig
Nitzsche (1818–1904) das Unternehmen, das auch weiterhin
das „Unterhaltungsblatt“ herausbringt. 1863 wird
er Herausgeber der „Odessaer Zeitung“, später auch ihr
Redakteur. Die Druckerei war ein großer Betrieb, der
immer mit moderner Ausrüstung ausgestattet war. Immer
offen für Innovationen aus Europa übernahm er Aufträge
zum Drucken von Schriften in allen europäischen Sprachen,
von lithografierten Zeichnungen, Porträts, Noten
u. a. In manchen Jahren hatte die Druckerei die meisten
Aufträge für russische und deutsche Periodika. Ende
des 19. Jahrhunderts war die Druckerei immer noch
eine der größten mit einem Produktionsvolumen von
26.000 Rubeln im Jahr und mit bis zu 1 100 Pud gegossener
Schriftsätze, die an Druckereien in Neurussland verkauft
wurden. Nitzsches Nachfolger hielten auch weiter den
Spitzenplatz des Unternehmens, dessen Jahresumsatz sich
bis 1914 fast verdoppelte.
In Saratow begann man 1864 die „Saratowsche Deutsche
Zeitung“ zu drucken, die aber nur zwei Jahre erschien.
Anfang der 1880er Jahre warnte ein Zeitgenosse mit Blick
auf „unsere Presse“ vor der sich ausbreitenden „Verdeutschung“
Russlands (Trubnikow, K. W.). Seinen Worten
zufolge waren „alle populären politischen Zeitungen, Illustrierten
und sogar das offiziöse Organ des Ministeriums
für Auswärtige Angelegenheiten, ganz zu schweigen
von rein deutschen Presseerzeugnissen, in der Hand von
Deutschen oder Juden aus dem Deutschen Reich und
Abb. 448
Abb. 449
Abb. 450
Abb. 451
Одессу справедливо называют одним из центров
немецкой печати России. Здесь с 1829 г. существовала
литография А. Брауна, начавшая в 1846 г.
издавать «Собеседник для немецких колонистов
Южной России». В 1840 г. появляется типография
Т. Неймана, где впервые в Одессе установили скоропечатную
машину, выполнявшую 1 000 оттисков
в час. В 1849 г. заведение переходит к саксонскому
подданному Л. Нитче (1818–1904), который продолжает
издание «Собеседника», в 1863 г. становится
издателем «Одесской газеты», а затем и
ее редактором. Это было большое предприятие,
всегда оснащенное современным оборудованием.
С учетом европейских новшеств исполнялись заказы
на печатание сочинений на всех европейских
языках, изготовление литографий рисунков,
портретов, нот и др. В отдельные годы она имела
самые большие заказы на печатание периодических
изданий на русском и немецком языках.
К концу ХIX в. типография продолжала оставаться
одной из самых крупных, производя продукцию
на 26 тыс. руб. в год и отливая до 1 100 пудов
шрифтов, продававшихся типографиям в Новороссии.
Наследники Нитче продолжали удерживать
первенствующее положение заведения, годовая
производительность которого к 1914 г. повысилась
почти вдвое.
В Саратове в 1864 г. начала печататься «Саратовская
немецкая газета», выходившая всего два года.
В начале 1880‐х гг. кое-кто из современников, глядя
на «нашу прессу», опасался всераспространяющегося
«онемечения» России (К. В. Трубников). По его словам,
«популярные политические газеты, иллюстрированные
издания, а также официозный орган Министерства
иностранных дел, не говоря о чисто немецкой
Илл. 448
Илл. 449
Илл. 450
Илл. 451
451. «Саратовская
немецкая газета».
1864. № 2
„Saratowsche
Deutsche Zeitung“
Nr. 2 (1864).
451

452 453
452, 453.
Юбилейный альбом, изданный Г. Гоппе. С.-Петербург. 1872
Jubiläumsalbum, herausgegeben von H. Hoppe. St. Petersburg, 1872
454
455 456
454. Издание типографии Ю. Н. Эрлиха. С.-Петербург, 1902
Druckerzeugnis der Druckerei Ju.N. Ehrlich. St. Petersburg, 1902
455. Издание книготоргового дома И. Дейбнер. Москва. 1896.
Druckerzeugnis der Buchhandlung J. Deubner. Moskau, 1896.
456. Реклама акционерного общества «Словолитни О. И. Леман», основанного
в Санкт‐Петербурге (1854). Начало ХХ в.
Werbung der 1854 in St. Petersburg gegründeten Aktiengesellschaft
„Schriftgießerei O. I. Lehmannn“. Anfang 20. Jh.
457. Образцы шрифтов из каталога акционерного общества «Словолитни
О. И. Леман» (Москва, С.-Петербург). После 1910
Schriften-Muster aus dem Katalog der Aktiengesellschaft „Schriftgießerei
O. I. Lehmann“ (Moskau, St. Petersburg) und Buchdeckel. Nach 1910
458. Бывшая словолитня Т. Киббеля (С.-Петербург). Фото. 2010
Ehemalige Schriftgießerei Th. Kibbel (St. Petersburg). Foto. 2010
459. Словолитня О. И. Лемана (С.-Петербург). Фото. Начало ХХ в.
Schriftgießerei O. I. Lehmann (St. Petersburg). Foto. Anfang 20. Jh.
457

Немцы в российской истории 197
Österreich“. Dabei „rissen sich die aus Deutschland und
Österreich zugereisten Deutschen und Juden kraft ihres
Kapitals oder durch unmittelbare persönliche Mitarbeit in
den Redaktionen bzw. Kooperation die einflussreichsten
und populärsten Periodika unter den Nagel“.
Sowohl die eine, als auch die andere Tendenz, deutsches
„Kapital“ und „unmittelbare deutsche Beteiligung“ am
Verlagswesen Russlands, lassen sich statistisch belegen.
So fügen sich z. B. die Investitionen der Leipziger Firmen
Brockhaus und Meyer in den russischen Büchermarkt
voll und ganz in das Gesamtbild der damaligen Zeit ein,
da mehr als die Hälfte der Investitionen in die Industrie
Russlands zwischen 1893 und 1905 aus ausländischem
Kapital stammt. Und was die „direkte Beteiligung“ betrifft,
so waren ca. 25 % der Eigentümer typografischer
Betriebe im Petersburg des ausgehenden 19. Jahrhunderts
ethnische Deutsche. In Moskau lag der Anteil in dieser
Zeit bei 13 %. Ebenso groß war der Anteil von Meistern
(Faktoristen, Geschäftsführern, Leitern, Metteuren) und
einfachen Arbeitern. Mit Beginn des 20. Jahrhunderts
geht der Anteil von Deutschen zurück, trotzdem gibt es
1903 in Petersburg noch 14 % Meister und in Moskau
fünf Prozent.
Mit Ausbruch des Ersten Weltkrieges änderte sich die
Lage radikal. Was folgte, waren die Ausreise deutscher
Staatsbürger aus Russland oder deren Internierung, aber
auch der Pogrom gegen noch verbliebene deutsche Firmen,
darunter auch Buchdruckereien, in Moskau im Mai
1915. Dem folgten Verordnungen und Erlasse, die die
Herausgabe deutschsprachiger Bücher und Periodika in
Russland einschränkten. Die zeitweilige Rückgabe von
Druckereien an ihre ehemaligen deutschen Besitzer nach
dem Abschluss des Friedensvertrages von Brest-Litowsk
blieb nur eine kurze Episode.
Abb.
452–457
Abb.
458, 459
печати, находятся в руках немцев или германских и
австрийских евреев». При этом «заезжие из Германии
и Австрии немцы и евреи забрали в свои руки, силою
капитала или непосредственным своим участием
в редакции или сотрудничестве, самые влиятельные
и популярные периодические издания».
И та и другая тенденция – немецкий «капиал» и немецкое
«непосредственное участие» в издательском
деле России – подтверждаются статистическими
данными. Так, например, инвестиции лейпцигских
фирм Брокгауза и Мейера в русский книжный рынок
вполне вписываются в общую картину того времени,
когда больше половины вложений в промышленность
России в 1893–1905 гг. составлял иностранный
капитал. А если посмотреть на «непосредственное
участие», то примерно 25 % владельцев типографских
фирм в Петербурге в последней четверти ХIX в.
были этнические немцы. В Москве их доля в этот
период составляла 13 %. Примерно таким же был
процент мастеров (факторов, заведующих, управляющих,
метранпажей) и рядовых рабочих. В начале
ХХ в. доля немцев снижается, но в 1903 г. в Петербурге
все еще 14 % мастеров, в Москве – 5 %.
С началом Первой мировой войны положение резко
изменилось. Последовали выезд германскоподданных
из России или их интернирование, а в мае
1915 г. – погром в Москве еще оставшихся немецких
фирм, в том числе книжных предприятий.
За ними были выпущены постановления и указы,
ограничивавшие издание в России книг и периодики
на немецком языке. Кратковременное возвращение
бывшим владельцам-немцам их типографий после
заключения Брест-Литовского мирного договора
осталось эпизодом.
Илл.
452–457
Илл.
458, 459
459
458

198 Deutsche in der russischen Geschichte
Deutsche Verleger und ihr
Anteil an der Bildung
von Berufsverbänden
und Berufsvereinigungen
Im Verlauf des gesamten 19. Jahrhunderts war das Bemühen
der im Buchwesen arbeitenden Deutschen um
Zusammenschluss zu beobachten, sei es auf nationaler
beruflicher, oder rein beruflicher Basis.
Anfangs schlossen sich Drucker zu Kassen der gegenseitigen
Hilfe zusammen, wie man sie aus Deutschland kannte.
In Petersburg wurde ein Hilfsfonds gegründet, der 1840
offiziell zugelassen wurde. Mitglieder waren ausschließlich
deutschsprachige Arbeiter, Meister und Druckereibesitzer.
Zunächst als „Hilfskasse des Druckereiverbandes in
St. Petersburg“ gegründet, erweiterte sie sich im 50. Jahr
ihres Bestehens zur „Hilfskasse für Drucker, Schriftgießer,
Lithografen, Holzschneider und Fotografen in St. Petersburg“.
Parallel dazu gab es ab Ende 1864 in Petersburg auch
noch für Russen die „Hilfskasse für Schriftsetzer“ und ab
1899 die „Begräbniskasse für Arbeiter im Druckereiwesen“.
Leider gibt es keine Angaben darüber, wie weit sich diese
Petersburger Organisationen mit der Zeit vom nationalen
Prinzip entfernten.
In Moskau wurde 1869, zunächst nur für Deutsche, die
erste „Hilfskasse für Drucker“ gegründet, die erst nach
dem Zusammenschluss mit der gleichzeitig gegründeten
russischen Kasse ihre Zulassung erhielt.
Daneben gab es auch Bemühungen um eine Vereinigung
der Buchhändler. 1840 fand ein Delegiertenkongress deutscher
Buchhändler aus den baltischen Gouvernements, aus
Petersburg und Moskau statt. Ihre Forderungen waren:
Gründung eines Vereins oder einer Vereinigung aller
deutschen Buchhandlungen Russlands und die Einrichtung
einer „Hilfskasse zur Unterstützung der vereinigten
Buchhändler sowie deren Witwen und Waisen“. Aber
weder ein Verein noch eine Hilfskasse kamen auf diese
Weise zustande.
Von diesen Forderungen heben sich die Vorschläge des aus
Schlesien stammenden Buchhändlers Eduard Pelz (1800–
1876) ab, der von 1836 bis 1839 in Petersburg bei Eggers
arbeitete. Pelz, der nicht als Kongressteilnehmer genannt
wurde, forderte in seinen Artikeln den Zusammenschluss
aller, nicht nur deutscher, Buchhändler Russlands in einer
Innung, aber seine Bemühungen waren vergebens. Der
Minister für Bildung, S. S. Uwarow, der Pelz eine Audienz
gewährt hatte, wimmelte diesen schnell wieder ab. Als
Pelz sich darüber bei F. Bulgakow, den er zufällig auf der
Straße traf, beschwerte, bekam er zu hören, „die deutsche
Manier eigne sich nicht für Russland“. Was der konkrete
Grund für die Absage war, ließ sich nicht feststellen.
Die Gründung eines reinen und für Angehörige unterschiedlicher
Nationalitäten offenen Berufsverbandes für
Verleger nach dem Vorbild des „Börsenvereins“ der Verleger
in Deutschland schlug 1861 der Verleger Wilhelm
Henckel vor. Der Versuch war nicht von Erfolg gekrönt. Erst
nach weiteren Anstrengungen gelang es, den „Russischen
Verein der Buchhändler und Verleger“ zu gründen, in dessen
Adressbuch von 1892 sich neben russischen Vertretern
des Buchwesens auch die Namen deutscher Buchhändler
Немцы-издатели
и их участие в создании
профессиональных
обществ и союзов
В течение всего ХIX в. наблюдалось стремление немцев,
работавших в книжном деле, к объединению
то на национально-профессиональной, то на чисто
профессиональной основе.
Первоначально типографщики объединились в кассы
взаимопомощи по образцу известных им в Германии.
В Петербурге был создан фонд взаимопомощи, официально
утвержденный в 1840 г. Его членами являлись
исключительно немецкоговорящие рабочие, мастера
и владельцы типографий. Изначально основанная как
«Вспомогательная касса „Общества типографщиков
в С.‐Петербурге“» в год своего 50‐летия она расширилась
во «Вспомогательную кассу для типографов, словолитчиков,
литографов, ксилографов и фотографов
в С.‐Петербурге». Параллельно с ней с конца 1864 г.
в Петербурге существовали «Вспомогательная касса
наборщиков» для русских, а с 1899 г. «Похоронная касса
труженников печатного дела». К сожалению, нет данных
о том, насколько эти петербургские организации
со временем ушли от национального принципа.
В Москве в 1869 г. была основана первая (изначально
только для немцев) «Вспомогательная касса типографов»,
которую утвердили лишь после ее объединения
с одновременно основанной русской кассой.
Наряду с этим предпринимаются попытки объединения
книготорговцев. В 1840 г. состоялся съезд
делегатов от немцев-книготорговцев прибалтийских
губерний, Петербурга и Москвы. Его требованиями
стали – создание союза или объединения всех немецких
книжных магазинов России и учреждение
«Вспомогательной кассы в помощь обедневшим книготорговцам,
их вдовам и сиротам». Ни союз, ни
вспомогательная касса так и не были созданы.
На фоне этих требований выделяются проекты книготорговца
Эдуарда Пельца (1800–1876), выходца из Силезии,
работавшего в 1836–1839 гг. в Петербурге у
Эггерса. Пельц (не названный в числе участников
съезда) требовал в своих статьях объединения всех
книготорговцев России (не только немцев) в одну
корпорацию, но его старания были напрасны. Министр
просвещения С. С. Уваров очень быстро отделался
от Пельца на предоставленной ему аудиенции.
Жалуясь на это случайно встретившемуся на улице
Ф. Булгакову, Пельц услышал в ответ, что «германский
манер не годится для России». В чем заключалась конкретная
причина отказа, установить не удалось.
Профессиональное общество издателей по образцу
немецкого общества издателей «Börsenverein»
в 1861 г., членами которого могли бы стать издатели
различных национальностей, предлагал создать издатель
В. Е. Генкель. Попытка оказалась безрезультатной.
Лишь после дальнейших усилий удалось
создать «Русское общество книгопродавцев и издателей»,
в адресной книге которого (1892) наряду
с русскими работниками книжного дела встречаются

Немцы в российской истории 199
aus Moskau (der Drucker und Verleger O. O. Herbeck
und der Buchhändler A. A. [A. I.] Lang) oder Petersburg
(H. Hoppe, Ricker, Schmiedorf u. a) fanden.
Deutsche Buchverleger in Russland
vor dem Ersten Weltkrieg
Die deutlichste Spur hinterließen deutsche Verleger in Russland
mit der Herausgabe deutschsprachiger Bücher. Große
wissenschaftliche Gemeinschaftsprojekte der letzten 20 Jahre,
wie die Moskauer Enzyklopädie „Nemzy Rossii“ („Die
Deutschen Russlands“) oder die Petersburger Sammelbände
„Nemzy v Rossii“ („Die Deutschen in Russland“) haben Forschungsbeiträgen
über in Russland veröffentlichte deutsche
Bücher und Periodika viel Platz eingeräumt. 1995 und 1996
gab es in Deutschland, ebenso wie 1999 in Russland auch,
Ausstellungen zu dieser Literatur. In Moskau war dies eine
Gemeinschaftsausstellung der Russischen Staatsbibliothek
mit dem IVDK, dem Verlag „Gotika“ u. a. „Literarische
Bruderschaft“. Ebenfalls in den 1990er Jahren erschienen
Artikel und Kataloge zu deutschen Büchern aus einzelnen
Sammlungen der Öffentlichen historischen Staatsbibliothek
(der ehemaligen Tschertkow-Bibliothek und der ehemaligen
Bibliothek des Instituts der Roten Professur).
Die Sammlung aller uns Ende des 20. Jahrhunderts zugänglichen
Daten, unter Berücksichtigung des damals noch nicht
möglichen Abgleichs in global zugänglichen elektronischen
Katalogen, macht deutlich, dass ungeachtet des ständig
sinkenden Anteils deutschsprachiger Literatur in Russland
die absoluten Zahlen von Jahrhundert zu Jahrhundert stiegen.
Im 18. Jahrhundert wurden 17,7 % aller in Russland
erschienenen Bücher in deutscher Sprache gedruckt. Im
19. Jahrhundert waren es immer noch elf Prozent und
zwischen 1910 und 1913 immer noch insgesamt 2,5 %. In
absoluten Zahlen ausgedrückt erschienen zwischen 1701
und 1800 2 218 deutschsprachige Titel, zwischen 1801 und
1900 etwa 16 650 deutschsprachige Titel und von 1910 bis
1913 immerhin noch 1 601 deutschsprachige Titel.
War die Zahl deutschsprachiger Bücher, die zwischen 1914
und 1924 oder selbst bis 1928 (also in den Jahren von Krieg,
Revolutionen und NÖP) sehr klein, so erreichte die Zahl der
deutschsprachigen Bücher, die in der Sowjetunion zwischen
1928 und 1984 herausgegeben wurden, 18 744 Titel, was
lediglich einem Anteil von 0,5 % aller in diesen Jahren im
Land veröffentlichten Bücher entsprach.
Wenn man sich aufmerksam mit den deutschsprachigen
Werken, ihren Autoren, Grafikern, Druckern und Buchbindern
befasst, wird offensichtlich, dass sie alle nicht nur
Teil der deutschen, sondern auch der russischen Buchgeschichte
sind. Als Beispiel mag der aus Leipzig stammende
Carl Kray d. Ä. (1773–1832), Eigentümer einer Druckerei,
einer Buchhandlung und einer Lese-Bibliothek in Petersburg,
Verleger deutscher, französischer, polnischer und
auch russischer Bücher, dienen. Sein Sohn, Carl Kray d. J.
(1809–1874), kam schon in Petersburg zur Welt. Als er
1833 die Druckerei und die Letterngießerei erbte, druckte
er zwar weiterhin Bücher in deutscher Sprache, aber der
Anteil der von ihm veröffentlichten russischen Bücher stieg
sehr stark an. Seine bekannteste Arbeit war das ab 1847
Abb. 460
Abb. 461
Abb. 462
Abb.
463, 464
Abb. 465
фамилии немецких книжников из Москвы (типограф
и издатель О. О. Гербек, книготорговец
А. А. (А. И.) Ланг) и Петербурга (Г. Гоппе, Риккер,
Шмицдорф и др.).
Немцы – издатели книг в России
до Первой мировой войны
Наиболее яркий след оставили в России немцы-издатели
публикацией на немецком языке. Большие
коллективные научные проекты последних 20 лет,
московская энциклопедия «Немцы России» и петербургские
сборники «Немцы в России» отвели
много места исследованиям об изданных в России
книгах и периодике на немецком языке. Состоялись
выставки этой литературы в Германии в 1995 и
1996 гг. и России в 1999 г. (совместная выставка РГБ,
МСНК, издательства «Готика» и др. «Литературный
брудершафт»). В те же 1990‐е гг. изданы статьи и
каталоги, посвященные немецким книгам, представленным
в отдельных коллекциях Государственной
публичной исторической библиотеки (бывшие
Чертковская библиотека и библиотека Института
красной профессуры).
Свод всех доступных нам к концу ХХ в. данных
(принимая во внимание тогдашнюю невозможность
их перепроверки в электронных каталогах
глобальной сети) явно показывает, что, несмотря
на постоянное снижение процентной доли изданной
в России немецкоязычной литературы, ее количество
росло из столетия в столетие. В XVIII в. 17,7 %
всех вышедших в России книг были напечатаны
на немецком языке. В XIX в. их было около 11 %,
а в 1910–1913 гг. всего 2,5 %. В абсолютных цифрах
за 1701–1800 гг. вышло 2 218 немецкоязычных названий,
за 1801–1900 гг., предположительно, 16 650,
в 1910–1913 гг. – 1 601 название.
Если немецкоязычных книг, изданных с 1914
по 1924 г. или даже до 1928 г. (т. е. за годы войны,
революций и НЭПа), несравненно мало, то
их количество, изданное в СССР в 1928–1984 гг.,
достигло 18 744 наименований, составив лишь 0,5 %
всех изданных в стране за этот период книг.
Если обратить внимание на тематику немецкоязычных
изданий, их авторов, графиков, типографов,
переплетчиков, то становится очевидным,
что они являются частью не только немецкой,
но и русской книжной истории. Пример тому –
Карл Край-старший (1773–1832), родом из Лейпцига,
в 1815 г. владелец типографии, книжного
магазина и библиотеки для чтения в Петербурге,
издатель книг не только на немецком, французском
и польском языках, но и на русском. Его сын – Карл
Край-младший (1809–1874) родился уже в Петербурге.
Унаследовав в 1833 г. типографию и словолитню,
он продолжал печатать книги на немецком
языке, но доля выпущенных им книг на русском
языке очень возросла. Самое известное из его изданий
– выпускавшийся с 1847 г. многотомный
Илл. 460
Илл. 461
Илл. 462
Илл.
463, 464
Илл. 465

462
460
460. Издатель Г. Гоппе (1836–1885), уроженец
Вестфалии. Фото. 1880-е гг.
Herausgeber H. Hoppe (1836–1885),
gebürtig aus Westfalen. Foto. 1880er Jahre
463
461
464
465
461. Реклама выставки немецкоязычных
изданий Москвы и Санкт-Петербурга
1731–1991 гг., проходившей
в Люнебурге. 1996
Reklame der Ausstellung deutschsprachiger
Veröffentlichungen aus Moskau und
St. Petersburg der Jahre 1731–1991,
die in Lüneburg stattfand. 1996
462. Приглашение на выставку «Литературный
брудершафт» в Москве. 1999
Einladung zur Ausstellung „Literarische
Bruderschaft“ in Moskau. 1999
463. Издание на немецком языке издательства «Эггерс и К°». С.-Петербург. 1858
Deutschsprachige Veröffentlichung des Verlags „Eggers & Co“.
St. Petersburg, 1858
464. Издание на немецком языке издательства Императорского двора
Г. Шмитцдорфа. С.-Петербург. 1874
Deutschsprachige Veröffentlichung des Kaiserlichen Verlags H. Schmitzdorff.
St. Petersburg, 1874
465. Одно из малоизвестных изданий К. Края-младшего на военную тему.
С.‐Петербург. 1837
Eine wenig bekannte Veröffentlichung von C. Kray d. J. zu einem Kriegsthema.
St. Petersburg, 1837

Немцы в российской истории 201
erschienene mehrbändige Enzyklopädische Wörterbuch
von A. Startschewskij.
Der Drucker Theodor Friedrich Ries (1840–1895), ein
Oldenburger Untertan, war 1870 Gründer und erster
Verleger der „Moskauer Deutschen Zeitung“, die die ersten
Kapitel aus Lew Tolstojs „Krieg und Frieden“ in deutscher
Übersetzung abdruckte. In Rieses Druckerei wurde am
Ende der 1860er Jahre übrigens auch die russische Ausgabe
des Romans gedruckt. Später kamen noch weitere
Werke Tolstojs hinzu. Dabei wird die komplizierte Beziehung
zwischen beiden in Briefen Tolstojs verdeutlicht.
Ries, Zeitgenossen zufolge „das wunderbarste Exemplar
eines Deutschen“ (N. N. Strachow), wird auch von Tolstoj
nach ihrer ersten Bekanntschaft 1867 als „braver Kerl,
praktischer und akkurater Deutscher“ bezeichnet. Aber
sowie es beim Druck des einen oder anderen Werkes zu
ersten Verzögerungen kam, wurde Ries in Tolstojs Briefen
schnell zum „verfluchten Ries“ (1869). Auf stärkere
Ausdrücke wollen wir hier verzichten. Ende der 1870er
Jahre allerdings lobt Tolstoj den Drucker wieder für seine
„Gutmütigkeit“ (1877).
F. Ries war der Drucker der Werke Tolstojs. Der Verleger
des Tolstoj-Romans „Auferstehung“ war jedoch Adolf
Marx; zunächst, ab 1899, in seiner Zeitschrift „Niwa“
(„Das Feld“), später auch als Gesamtausgabe „mit Illustrationen
des Malers L. O. Pasternak“. Adolf Marx (1838–
1904), preußischer Untertan, der einem Zeitzeugen zufolge
„sehr schlecht“ russisch sprach (Librowitsch), galt seinem
Biografen zufolge „zu Recht als einer der bedeutendsten
Verleger Russlands“ (E. A. Dienerstein). Sein Ruhm gründete
sich vor allem auf der illustrierten Zeitschrift „Niwa“,
die er 1869 nach dem Vorbild der deutschen Zeitschrift
„Die Gartenlaube“ gegründet hatte. „Niwa“ mit ihren vielen
Beilagen war schon bald eine der populärsten russischen
Zeitschriften.
Abb. 466
Abb. 467
Abb.
468, 469
Abb. 470
Abb. 471
«Справочно-энциклопедический словарь» А. Старчевского.
Федор Федорович Рис(с) (Теодор Фридрих Генрих)
(1840–1895), ольденбургский подданный, типограф,
основатель (1870) и первый издатель «Московской
немецкой газеты» в немецком переводе опубликовал
в ней первые главы романа Л. Н. Толстого «Война и
мир». В типографии Риса с конца 1860‐х гг. печаталось
и русское издание романа, а позже и некоторые
другие сочинения Толстого. При этом сложность их
взаимоотношений вполне ярко отражена в письмах
Толстого. Рис, по свидетельству современников, «прекраснейший
экземпляр немца» (Н. Н. Страхов), и у
Толстого после их первого знакомства фигурирует
как «молодчина, практический и аккуратный немец»
(1867). Но как только появляются первые задержки
печатания того или другого сочинения, Рис быстро
превращается в письмах Л. Н. Толстого в «проклятого
Риса» (1869). Более сильные выражения здесь опущены.
Однако в конце 1870‐х гг. Толстой снова хвалит
типографа за его «добродушие» (1877).
Ф. Рис был типографом сочинений Л. Н. Толстого, а издателем
его романа «Воскресение» стал А. Ф. Маркс, –
сначала на страницах своего журнала «Нива» (с 1899 г.),
а затем отдельным изданием «с рисунками художника
Л. О. Пастернака». Адольф Федорович Маркс (1838–
1904), прусский подданный и, по свидетельству современника,
«очень плохо» говоривший по-русски (Либрович),
по словам его биографа, «по праву считается одним
из крупнейших издателей России» (Е. А. Динерштейн).
Его слава прежде всего основана на созданном им по образцу
немецкого журнала «Die Gartenlaube» («Беседка»)
иллюстрированном журнале «Нива» (1869), вскоре ставшем
одним из самых популярных российских журналов,
и многочисленных к нему приложениях.
Илл. 466
Илл. 467
Илл.
468, 469
Илл. 470
Илл. 471
466. Словарь А. Старчевского (1847–1855)
Wörterbuch von A. Startschjewskij (1847–1855)
466

469
467
468
470
467. «Московская немецкая газета». 1910
„Moskauer Deutsche Zeitung“. 1910
468. А. Ф. Маркс в редакции журнала «Нива».
Е. Самокиш-Судковская. 1904
A. F. Marx in der Redaktion der Zeitschrift „Niwa“.
E. Samokisch-Sudkowskaja. 1904
469. Герб издателя А. Ф. Маркса с девизом
«Неустанными трудами». Начало ХХ в.
Wappen des Herausgebers A. F. Marx mit der Devise
„Mit unermüdlichen Fleiß“. Anfang XX. Jh.
470. Журнал «Нива». 1891
Zeitschrift „Niwa“. 1891

Немцы в российской истории 203
Im Verlaufe von 35 Jahren verlegte Marx die Werke
A. Gribojedows, N. Gogols, D. Fonwisins, F. Dostojewskijs,
I. Turge njews, A. Tschechows, anderer zeitgenössischer Schriftsteller
und bereits verstorbener Klassiker der russischen
Literatur. Er begann als einer der ersten aufwendig illustrierte
Werke herauszugeben. So wurden von ihm der Weltatlas
„Bolschoj vsemirnyj nastolnyj atlas“ („Großer Handatlas
der ganzen Welt“) und noch weitere Werke verlegt. Als
erster in ganz Russland rüstete Marx seine Druckerei
mit einer Rotationsdruckmaschine und hochproduktiven
Zylinderdruckmaschinen aus Deutschland aus. Durch ständige
Modernisierung und Vergrößerung der Produktion hatte er
Anfang des 20. Jahrhunderts ein modernes und komplexes
Unternehmen geschaffen, das mit elektrischem Strom arbeitete.
150 Drucktische, 700 Arbeiter und ca. 300 Angestellte setzten
seine Ideen um. Die jährliche Auflage der hier gedruckten
„Niwa“ erreichte 275 000 Exemplare. Ein bekannter Publizist
gestand ein, A. Marx habe „für Russland mehr getan, als
mancher Volksbildungsminister“.
Ende des 19. Jahrhunderts sind die Deutschen als Drucker
und Verleger in persona nicht mehr so stark im Buchwesen
in Petersburg und Moskau vertreten. Dafür stieg die Beteiligung
der Deutschen, die sich als Investoren im Verlagswesen
Russlands engagierten. Als Beispiel dient die Beteiligung der
deutschen Firma Brockhaus an dem gemeinsamen Projekt
einer Enzyklopädie zusammen mit I. A. Efron. Das enzyklopädische
Wörterbuch, in der Bibliothekspraxis Russlands
bis heute als „Der Brockhaus“, im deutschen Sprachgebrauch
als „Der russische Brockhaus“ bekannt, erschien von 1890
bis 1907 in 82 Halbbänden und vier Ergänzungsbänden,
wobei sich die Enzyklopädie von Band zu Band von der
deutschen Enzyklopädie, die als Vorbild diente, löste. Die
russische Ausgabe der Enzyklopädie betrachteten bereits
Zeitgenossen als besten Wissensspeicher seiner Zeit. Ein
Beleg dafür mag sein, dass sie in Lenins Arbeitszimmer
Abb. 472
Abb. 473
Abb.
474–476
На протяжении 35 лет Маркс издавал сочинения
А. Грибоедова, Н. Гоголя, Д. Фонвизина, Ф. Достоевского,
И. Тургенева, А. Чехова, современных ему писателей
и уже умерших классиков русской литературы.
Одним из первых он приступил к выпуску роскошных
иллюстрированных изданий. Им издан также
«Большой всемирный настольный атлас». Первым
в России Маркс оснастил типографию скоропечатной
ротационной машиной и высокопроизводительными
скоропечатными машинами германского производства.
Постоянно модернизируя и увеличивая свое
производство, он создал к началу ХХ в. современное
комплексное предприятие с использованием электричества.
150 печатных станков, 700 рабочих и
около 300 служащих осуществляли его замыслы.
Годовой тираж печатавшейся здесь «Нивы» достигал
275 тыс. экз. По признанию одного известного
публициста, А. Маркс сделал «для России больше,
чем иной министр народного просвещения».
Личное участие немцев, типографов и издателей,
в книжном деле Петербурга и Москвы к концу XIX в.
уменьшается. Одновременно усиливается участие
немцев в качестве инвесторов в издательское дело
России. Примером служит участие германской
фирмы «Брокгауз» в совместном энциклопедическом
проекте с И. А. Ефроном. Энциклопедический
словарь, в библиотечной практике России по сей
день известный под именем «Брокгауз» (в немецкой
практике как «русский Брокгауз»), выходил
с 1890 по 1907 г. в 82 полутомах и 4 дополнительных,
из тома в том все больше особождаясь
от немецкого издания энциклопедии, служившей
образцом. Русское издание энциклопедии уже современниками
рассматривалось как лучший свод
знаний своего времени. Доказательством тому
Илл. 472
Илл. 473
Илл.
474–476
471. Реклама на литературные
приложения к журналу «Нива»
на 1912 г. Н. Самокиш.
Плакат. 1911
Reklame für Literaturbeilagen zur
Zeitschrift „Niwa“ auf das Jahr 1912.
N. Samokisch. Plakat. 1911
472. Произведения А. П. Чехова
издания А. Ф. Маркса. 1903
Werke A. P. Tschechows,
herausgegeben
von A. F. Marx. 1903
472
471

474
473
475
473. Иллюстрированный обзор ХIХ столетия, изданный А. Ф. Марксом. 1901
Illustrierter Rückblick auf das 19. Jh., herausgegeben von A. F. Marx. 1901
474–476.
«Русский Брокгауз». Иллюстрации к статье «Типографское дело»
„Der Russische Brockhaus“, Illustrationen zum Beitrag „Buchdruckwesen“
476

Немцы в российской истории 205
im Kreml direkt hinter dem Schreibtisch im Regal stand.
Die Reprintausgabe der Enzyklopädie aus der Zeit nach der
Perestrojka ist auch auf Fotos von Kremlbüros der heutigen
Zeit zu sehen. In elektronischer Form sind die Artikel heute
auch über das Internet zugänglich.
Zehn Jahre nach den ersten Brockhaus-Bänden erscheint von
1900 bis 1909 in 22 Bänden die Enzyklopädie „Bolschaja
enziklopedija. Slowar obschtschedostupnych swedenij po
wsem otrasljam znanija“ („Große Enzyklopädie. Wörterbuch
allgemein zugänglicher Erkenntnisse aus allen Wissensgebieten“)
in der Redaktion von S. Juschakow in der Buchverlagsgenossenschaft
„Prosweschtschenije“ („Bildung“) in
St. Petersburg in Zusammenarbeit mit dem Bibliografischen
Institut Meyer in Leipzig und Wien. Der Verlag „Prosweschtschenije“
wurde 1896 von N. S. Zetlin gegründet,
wobei die Hälfte des Kapitals von Meyer, dem Herausgeber
der Enzyklopädie, die auf dem deutschen Markt in Konkurrenz
zum Brockhaus stand, in Leipzig angelegt wurde. Aber
bereits 1905 kaufen N. und L. Zetlin diesen Anteil auf. Ungeachtet
dessen wird in der deutschen Bibliothekspraxis die
„Große Enzyklopädie“ bis zum heutigen Tag als „russischer
Meyer“ bezeichnet, während sie in der russischen Praxis als
„Juschakows Wörterbuch“ bekannt ist.
Gegen Ende des 19. Jahrhunderts ist parallel zu dem immer
geringer werdenden persönlichen Engagement auf dem
Büchermarkt der Hauptstädte und den dafür zunehmenden
Kapitalinvestitionen die Tendenz zu beobachten, dass immer
mehr deutschsprachige Druckerzeugnisse aus kompakten
Siedlungsgebieten der deutschen Landbevölkerung kommen.
1886 wurde in Russland die ersten mennonitische Druckerei
„Raduga“ („Regenbogen“) mit dem Hauptkontor in der Kolonie
Neu-Halbstadt und einer Filiale in Petersburg gegründet.
Es werden nicht nur immer mehr Bücher in russischer und
deutscher Sprache verlegt, sondern, insbesondere nach 1905,
auch Zeitungen. Ab 1906 erscheint die „Deutsche Volkszeitung“
in Saratow und die „Kaukasische Post“ in Tiflis.
In der Kolonie Eigenfeld, Gouvernement Taurien, erscheint
ab 1910 die Zeitung „Der Landwirt“.
Abb.
477, 478
Abb. 479
Abb. 480
Abb. 481
Abb. 482
может служить ее наличие в кремлевском кабинете
В. И. Ленина. Репринтное издание энциклопедии
после перестроечного времени заметно и на снимках
кремлевских кабинетов нашего времени. В электронном
виде её статьи доступны в интернете.
Через 10 лет после появления первых томов Брокгауза,
в 1900–1909 гг. выходит в 22 томах «Большая
энциклопедия. Словарь общедоступных сведений
по всем отраслям знания» под редакцией С. Южакова
в книгоиздательском товариществе «Просвещение»
в Санкт-Петербурге совместно с Библиографическим
институтом (Мейер) в Лейпциге и Вене. Издательство
«Просвещение» было основано в 1896 г. Н. С. Цетлиным,
причем половина капитала была вложена
в Лейпциге Мейером, издателем энциклопедии,
конкурирующей с Брокгаузом на немецком рынке.
Но уже в 1905 г. Н. и Л. Цетлины выкупают эту долю.
Несмотря на это, в немецкой библиотечной практике
«Большая энциклопедия» по сей день идентифицируется
с названием «русский Мейер», а в русской
практике она известна как «словарь Южакова».
Ближе к концу концу XIX в. параллельно с убыванием
личного участия немцев и увеличивающимся
капиталовложением в книжный рынок столиц наблюдается
тенденция роста печатания на немецком
языке в местах компактного поселения немецкого
земледельческого населения. В 1886 г. основана первая
меннонитская типография в России «Радуга»
с центральной конторой в колонии Ней-Гальбштадт
и филиалом в Петербурге. Расширяется не только
книгоиздательская деятельность на немецком и русском
языках, но и газетноиздательская, особенно
после 1905 г. С 1906 г. начинает выходить «Deutsche
Volkszeitung» («Немецкая народная газета») в Саратове
и «Kaukasische Post» («Кавказская почта») в Тифлисе.
В колонии Эйгенфельд (Таврическая губерния)
в 1910 г. начала издаваться газета «Der Landwirt»
(«Сельский хозяин»).
Илл.
477, 478
Илл. 479
Илл. 480
Илл. 481
Илл. 482
Russlanddeutsche
im Verlagswesen Russlands
und Deutschlands nach
dem Ersten Weltkrieg
Российские немцы
в ИЗДАТЕЛЬСКОЙ ЖИЗНИ
России и Германии после
Первой мировой войны
Nach dem Ersten Weltkrieg hatte sich alles verändert. Ein Teil
der ehemaligen Verleger führte seine Geschäfte in Deutschland
fort. Die einen als Vertreter des „Russischen Berlins“
(Otto Kirchner), andere, wie A. F. Dewrien, nahmen ihre
Arbeit wieder auf und verlegten russische Bücher, wurden
aber ab Ende der 1920er Jahre Teil des deutschsprachigen
Büchermarktes, um in den 1930er Jahren ihr Geschäft
einzustellen.
Einen völlig anderen Weg beschritten die Brüder von Kügelgen,
die vor der Revolution die letzten beiden Herausgeber
der ersten deutschsprachigen Zeitung Russlands
„St. Petersburger Zeitung“ waren, die bereits 1727 unter
dem Namen „St. Petersburgische Zeitung“ erschien. Nach
ihrer Ankunft in Berlin im Jahre 1924 wurden Paul von
Kügelgen (1875–1952) einer der Direktoren und Carlo
Abb.
483, 484
После Первой мировой войны все изменилось. Часть
бывших издателей продолжала свое дело в Германии.
Одни – как представители «Русского Берлина»
(Отто Кирхнер), другие, как А. Ф. Девриен, возобновили
свою деятельность, издавая русские книги,
но к концу 1920‐х гг. стали частью немецкоязычного
книжного рынка, а в 1930‐е гг. ликвидировали свое
дело вовсе.
Совсем иным был путь братьев фон Кюгельген,
последних из довоенных издателей первой немецкоязычной
газеты России «St. Petersburger Zeitung»
(«Санкт-Петербургская газета»), начавшей выходить
в 1727 г. под названием «St. Petersburgische Zeitung».
Прибыв в 1924 г. в Берлин, Пауль фон Кюгельген
(1875–1952) стал одним из директоров, а Карло
Илл.
483, 484

206 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb.
485–490
(1876–1945) Chefredakteur des 1924 in Berlin gegründeten
Ostwelt-Verlages. Nach dem Überfall Deutschlands auf
die Sowjetunion arbeitete der Verlag dem antisowjetischen
Apparat der Anti-Komintern im Reichspropagandaministerium
zu. Schon lange vorher hatte Carlo von Kügelgen
Minister Goebbels selbst den Lesern in einem Sonderheft
der Serie „Die braune Reihe“ vorgestellt, in dem es auch ein
gemeinsames Foto gab. Eines der ersten Hefte dieser Reihe,
das 1933, im Jahr der Bücherverbrennung in Deutschland,
unter Federführung Carlo von Kügelgens herauskam, war
Hitler gewidmet.
In Sowjetrussland selbst kam es zu keiner Erneuerung privater
Verlagstätigkeit unter Beteiligung deutscher Verleger. In
den Listen mit den privaten Verlagen aus der Zeit der NÖP
finden sich dafür keine Hinweise. Friedrich Ross, einer der
Direktoren des Berliner Ullstein-Konzerns, stellte im August
1921, als er nach einer Studienreisen durch das Russland der
NÖP-Zeit wieder in Berlin eintraf, fest, dass die Bolschewiki
nicht die Absicht haben, irgendeinen Ausländer Einfluss an
der Presse- und Verlagsfront auszuüben zu lassen.
Aber wie die aufgeführten Angaben belegen, wurden in
der Sowjetunion auch weiterhin deutschsprachige Bücher
gedruckt. Spürbar stieg die Zahl der Buchtitel, die in der
ASSR der Wolgadeutschen herausgegeben wurden. In den
sowjetischen Verlagsstrukturen von staatlichen, behördlichen
und wissenschaftlichen Einrichtung stoßen wir in
den 1920er und 1930er Jahren in Funktionen wie die des
technischen Redaktors, des Korrektors oder des Übersetzers
Илл.
485–490
(1876–1945) – главным редактором основанного
здесь же издательства «Оствельт-Ферлаг» (1924).
После нападения Германии на Советский Союз издательство
работало на «антисоветский аппарат»
Антикоминтерна в Имперском министерстве пропаганды.
Самого министра Геббельса К. фон Кюгельген
представил читателям «Коричневой серии» задолго
до этого в отдельной брошюре, снабженной совместной
фотографией. Один из первых выпусков этой
серии, вышедший из-под его же пера в год сожжения
книг в Германии (1933), был посвящен Гитлеру.
В Советской России частное издательское дело
при участии немцев-издателей уже не было восстановлено.
Списки частных издательств нэповского
времени не дают намеков на это. Фридрих
Росс, один из директоров берлинского концерна
Ульштейн, вернувшись в августе 1921 г. в Берлин
после ознакомительной поездки в нэповскую Россию,
констатировал, что большевики не собираются
предоставлять никому из иностранцев возможность
влияния на печатно-издательском фронте.
Однако, как показывают приведенные выше данные,
печать книг на немецком языке в Советской России
продолжалась. Заметно возросло количество названий
книг, изданных в АССР немцев Поволжья. В советских
издательских структурах, существовавших
при государственных, ведомственных и научных
учреждениях в 1920‐е – 1930‐е гг., встречаются еще
477
477, 478.
«Словарь Южакова». Иллюстрации к статье
«Типографское дело»
„Juschakow-Lexikon“, Illustrationen zum Beitrag
„Buchdruckwesen“
478

479 480
479. Иллюстрированный ежегодник «Немецкий
народный календарь для города и села» на 1911 г.
Одесса, 1910.
Illustrierter „Deutscher Volkskalender für Stadt und
Land“ auf das Jahr 1911. Odessa, 1910.
480. Учебное пособие для меннонитских начальных
школ «Библейские истории», напечатанное
в типографии «Радуга». 1911
„Biblische Geschichten“ für mennonitische
Elementarschulen, gedruckt in der Druckerei
„Raduga“. 1911
481. «Немецкая народная газета». Саратов. 1906
„Deutsche Volkszeitung“. Saratow, 1906
481

482 483
484
482. Ежегодник для немецких сельских хозяев России на 1913 г. Эйгенфельд. 1912
Jahrbuch „Landwirt“ auf das Jahr 1913 für deutsche Landwirte Russlands. Eigenfeld, 1912.
483. «Санкт-Петербургская газета» от 13 мая 1729 г. с сообщением о появлении на свет
принцессы Софии Августы Фридерики Ангальт-Цербстской – будущей Екатерины II
„St. Petersburgische Zeitung“ vom 13. Mai 1729 mit der Mitteilung über die Geburt der
Prinzessin Sophie Auguste Friederike von Anhalt-Zerbst (in Zukunft: Katharina II.)
484. Сотрудники редакции «Санкт-Петербургской газеты». Фото К. Буллы. 1900
Redaktionsmitarbeiter der „St. Petersburger Zeitung“. Foto von K. Bulla. 1900

485
486
487
488
485. Издание Центрального издательства
народов СССР. Москва. 1930
Druckerzeugnis des Zentral-Völker-Verlags
der Sowjetunion. Moskau, 1930
486. Немецкий крестьянский календарь
«Вольная нива». Немецкое государственное
издательство. Покровск. 1927
Deutscher Bauernkalender „Freie Flur“.
Deutscher Staatsverlag. Pokrowsk, 1927
487–489.
Эмблемы и реклама 1920–1930-х гг.
Немецкого государственного издательства
в г. Покровске (Энгельс)
Emblem und Reklame des Deutschen Staatsverlags
der 1920er – 1930er Jahre in Pokrowsk (Engels)
489

210 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 491
auf deutsche Namen. Unter ihnen finden sich auch Emigranten
aus Deutschland mit z. T. auffallenden Schicksalen,
so wie Willi Leow alias Hoffmann (1887–1937), Mitglied
der Kommunistischen Partei Deutschlands und ehemaliges
Führungsmitglied des Rotfrontkämpferbundes. Als
stellvertretender Chefredakteur des Deutschen Staatsverlages
in Engels wurde er 1936 beschuldigt, Mitglied
einer trotzkistisch-faschistischen Terrororganisation zu
sein, 1937 erschossen und auf dem Donskoj-Friedhof in
Moskau beigesetzt.
In den letzten Jahren seiner Existenz (1937–1939) gab
gerade der Deutsche Staatsverlag eine beeindruckende
Zahl an Werken der deutschen Klassik, aber auch Werke
der russischen und Weltliteratur in deutscher Übersetzung
heraus: von Goethes „Faust“ (1939) und Puschkin (1937)
bis zu Homers „Odyssee“ (1939). Das Verlagsprogramm
konnte aber nicht weiter ausgebaut werden. Im September
1941 hörte der Deutsche Staatsverlag auf zu existieren,
wie die ASSR der Wolgadeutschen auch.
Mit Ausbruch des Krieges beginn ein anderer Abschnitt
bei der Herausgabe deutschsprachiger Bücher in der Sowjetunion,
vor allem unter Beteiligung von Emigranten
aus Deutschland in bereits existierenden Verlagen, wie
dem Verlag „Meschdunarodnaja kniga“ („Internationales
Buch“) oder in wiedergegründeten Verlagen, wie dem
Verlag „Inogiz“ („Staatsverlag für fremdsprachige Literatur“).
An der Verlagsarbeit in den besetzten Gebieten ist
von Kügelgen beteiligt.
Eine neue Etappe bei der Herausgabe von deutschsprachiger
Literatur der Russlanddeutschen in der Sowjetunion
beginnt 1965. Eine deutliche Entwicklung erfährt diese
Literatur im umgestalteten Russland. Etwas später beginnt
auch die Periode der russischsprachigen verlegerischen
Tätigkeit von Aussiedleren aus Russland in Deutschland
in traditioneller und digitaler Form.
Илл. 491
немцы в должностях редакторов (технических), корректоров,
переводчиков и т. д. Среди них – политические
эмигранты из Германии, порой с удивительными
судьбами, как у Вилли Леова (Гофман, 1887–1937),
члена Коммунистической партии Германии и бывшего
руководителя Всегерманского союза красных фронтовиков.
Будучи в должности заместителя главного
редактора Немецкого государственного издательства
в г. Энгельс (1936), он был обвинен в участии в антисоветской
троцкистско-фашистской террористической
организации, расстрелян в 1937 г. и захоронен на Донском
кладбище в Москве.
В последний период своего существования (1937–1939)
именно «Немгосиздат» выпустил впечатляющее число
сочинений представителей не только классической
немецкой, но и в переводе на немецкий язык русской
и мировой литературы: от «Фауста» Гёте (1939) и
Пушкина (1937) до «Одиссеи» Гомера (1939). Но далее
эта издательская программа уже не расширилась.
В сентябре 1941 г. «Немгосиздат», как и АССР НП,
прекратили свое существование.
С началом войны начинается следующий период
в истории издания немецкоязычных книг в СССР,
главным образом с участием эмигрантов из Германии
в существующих («Международная книга») и вновь
образованных издательствах («Иногиз»). На оккупированных
территориях издание ведется с участием
фон Кюгельгена.
Новый этап издания литературы российских немцев
в Советском Союзе на немецком языке начинается
в 1965 г., а широкое развитие получает в послеперестроечной
России. Чуть позже в Германии начинается
период русскоязычной издательской деятельности
переселенцев из России на традиционных и цифровых
носителях.
490
490. «Собрание в сельском клубе» – иллюстрация к книге Х. Эльберга «На Волге»,
выпущенной Центральным издательством народов СССР. Москва. 1930
„Versammlung im Dorfklub“. Illustration zu Ch. Oelbergs Band „An der Wolga“,
Zentral-Völker-Verlag der Sowjetunion. Moskau, 1930
491. Издание Немецкого государственного издательства. Энгельс, 1938
Druckerzeugnis des Deutschen Staatsverlags. Engels, 1938
491

Немцы в российской истории 211
Wechselwirkungen
in der Literatur
Взаимопроникновение
в литературе
A. Engel-Braunschmidt (Kiel)
А. Энгель-Брауншмидт (Киль)
Wem wäre nicht der in das Jahr 1805 und in
einen Petersburger Salon verlegte Anfang von
Tolstojs Roman „Krieg und Frieden“ gegenwärtig,
in dem in französischer Sprache der Aufstieg
Buonapartes (sic) diskutiert wird; und wer erinnerte sich
nicht, wie im Verlauf des Romans der Adel nach dem
russischen Äquivalent für französische Ausdrücke sucht
und selbst der alte Graf Rostow sich noch ans Russischlernen
macht. Französisch war die Sprache des Adels,
Französisch war auch die Sprache, aus der europäische
Literatur im Russland des 18. Jh. übersetzt wurde, auch
wenn die Texte ursprünglich auf deutsch oder spanisch
verfasst sein mochten. Das änderte sich um 1800. Zwar
vermitteln die „Briefe eines reisenden Russen“, in denen
Nikolaj Karamsin seine Erlebnisse von einer Reise durch
Westeuropa 1789/90 verarbeitete, dem russischen Leser
Einblicke in Literatur und Philosophie, Natur, Kunst und
Gesellschaft seiner Zeit (veröffentlicht 1791/92), aber der
Autor verstand mehr von Gellert, dessen Denkmälern
er in Leipzig zu Füßen fiel, als von Kant, den er mit
Nonchalance zuvor in Königsberg aufgesucht hatte, und
was er seinerseits einem Kreis von Leipziger Gelehrten
an Proben russischer Literatur darbot, reichte gerade,
um diese zu überzeugen, dass es in Russland eine für
die literarische Produktion geeignete Sprache gab. Dass
die „Stürmer und Dränger“ Ja. M. R. Lenz 1780–1792 und
F. M. Klinger 1780–1803 in den russischen Metropolen
St. Petersburg und Moskau lebten, hat in der russischen
Literatur keine Spuren hinterlassen.
Dass die französische literarische Vorherrschaft von der
deutschen abgelöst wurde, geht auf Wassilij Schukowskij
zurück. Schukowskij hat neue Gattungen, Verstechniken
und Themen eingeführt, indem er Lieder, Dramen,
Erzählungen (J. P. Hebel) oder Märchen, vor allem aber
Balladen (Bürger, Uhland, Schiller, Goethe, Chamisso,
Fouqué) übertrug. Er hat nicht eigentlich übersetzt,
Abb.
492–494
Abb. 495
Abb.
496, 497
Кто не помнит начало романа Л. Н. Толстого
«Война и мир», действие которого происходит
в петербургском салоне 1805 г., где пофранцузски
обсуждается взлет Буонапарте! И кто не
помнит, как по ходу романа знать мучительно пытается
найти русский эквивалент для французских
выражений и даже старый граф Ростов принимается
изучать русский язык. Французский язык был языком
дворянства, французский был и языком, с которого
в России XVIII в. переводилась европейская литература,
даже если тексты первоначально были написаны
на немецком или испанском языках. Это изменилось
на рубеже XVIII–XIX вв. И хотя из «Писем русского
путешественника», в которых Н. Карамзин описал
свои впечатления от поездки по Западной Европе
в 1789–1790 гг., русский читатель узнает о литературе и
философии, природе, искусстве и обществе своего времени
(опубликованы в 1791–1792 гг.), все-таки автор
больше знает о Геллерте, перед памятниками которому
преклонял голову в Лейпциге, чем о Канте, которого
до этого небрежно посетил в Кенигсберге, а тех образцов
русской литературы, которые он представил
лейпцигским ученым, как раз хватило, чтобы убедить
их в том, что в России имелся подходящий язык для
литературного творчества. То, что в России, Санкт-
Петербурге и Москве, жили представители немецкого
литературного движения «Буря и натиск» (Я. М. Р. Ленц
в 1780–1792 гг. и Ф. М. фон Клингер в 1780–1803 гг.), не
оставило в русской литературе никакого следа.
Переход преобладающей роли от французской литературы
к немецкой начинается с В. Жуковского. Им были
введены новые категории, техники стихосложения и
темы при переложении песен, драм, повестей (И. П. Хебеля)
и сказок, в первую очередь баллад (Бюргера,
Уланда, Шиллера, Гёте, Шамиссо, Фуке). Собственно
говоря, он не переводил, а создавал по образцу, но
Илл.
492–494
Илл. 495
Илл.
496, 497

493
492
494
496
495
492. Н. Карамзин (1766–1826). Дж. Б. Дамон-Ортолани. 1805.
Ульяновский областной художественный музей, Ульяновск
N. Karamsin (1766–1826). G. B. Damon-Ortolani. 1805.
Kunstmuseum des Gebiets Uljanowsk, Uljanowsk
493, 494.
Первые издания «Писем русского путешественника» Н. Карамзина
на русском и немецком языках. Москва, Лейпциг. Начало XIX в.
Erstausgaben der „Briefe eines reisenden Russen“ von N. Karamsin,
in russischer und deutscher Sprache. Moskau, Leipzig, Anfang 19. Jh.
495. В. Жуковский (1783–1852). К. Брюллов. 1837.
Государственная Третьяковская галерея, Москва
W. Schukowskij (1783–1852). K. Brjulow. 1837.
Staatliche Tretjakow-Galerie, Moskau
496. Баллада Л. Уланда «Роланд оруженосец» в переводе
В. Жуковского. Москва, 1918
Ballade „Roland Schildträger“ von L. Uhland in Übersetzung
von W. Schukowskij. Moskau, 1918
497
497. Издание повести Ламотт-Фуке «Ундина» в стихах В. Жуковского
на русском языке. С.-Петербург. 1900
Ausgabe der Erzählung „Undine“ von F. de la Motte-Fouqué
in Gedichten von Schukowskij in Russisch. St. Petersburg, 1900

Немцы в российской истории 213
sondern nachgeschaffen, aber so, das seine Schöpfungen
bis heute ein Grundbestandteil der russischen Poesie sind.
Das Skurrile und Phantastische der deutschen Romantik
(E. T. A. Hoffmann) lag seinem Harmoniebedürfnis fern,
und auch mit Byron oder Heine konnte er sich nicht befreunden,
aber auf dem Fundament, das er und Karamsin
gelegt haben, baute Alexander Puschkin auf und schuf
ein Werk von einer Vielfalt und Vollkommenheit, wie es
kein anderer russischer Dichter erreicht hat. Die deutsche
Literatur kennt keinen Übersetzer vom Vermögen eines
Schukowskij, der die Bedeutung der russischen Lyrik im
allgemeinen und Puschkins im besonderen hätte vermitteln
können. Zwar hat es auch in Deutschland gute
Übersetzer gegeben und gibt es sie noch (Varnhagen von
Ense, Friedrich Bodenstedt, Arthur Luther, Paul Celan,
Karl Dedecius, Rolf-Dietrich Keil, Kay Borowsky, Ralph
Dutli), aber ihre Übertragungen entspringen kaum einer
inneren Notwendigkeit, wie sie bei Schukowskij zum
Ausdruck kommt, und ihre Übersetzungen sind nicht in
den Kanon der nationalen Literatur eingegangen.
Die Puschkin-Rezeption in Deutschland beschränkt sich
weitgehend auf die „Erzählungen Belkins“ und „Pique
Dame“. Letzteres, ebenso wie der Versroman „Jewgenij
Onegin“, sind besser als Tschajkowskij-Opern bekannt,
in denen die Komplexität der Prosatexte naturgemäß
unberücksichtigt bleibt.
Einer der Kartenspieler in Puschkins „Pique Dame“
(1834) äußert über die Hauptgestalt Hermann (russisch:
German), die sich zwar für das Spiel interessiert, selber
aber nicht spielt, kurz und bündig: „Hermann ist Deutscher:
er rechnet, das ist alles!“ Dieser Satz begründet
ein literarisches Stereotyp, das im 19. Jahrhundert weiterentwickelt
wurde und „dem Deutschen“ eine Vorliebe
für Fleiß und Produktivität, Regelung und Ordnung
zuspricht, wohl auch für idealistische Träumereien, aber
Abb.
498, 499
так, что его произведения и по сей день входят в основополагающую
сокровищницу русской поэзии. Его
стремлению к гармонии были чужды причудливость и
фантастичность немецкой романтики (E. T. A. Гофман).
Не смог он найти общий язык и с Байроном и Гейне.
Но заложенные Жуковским и Карамзиным основы стали
фундаментом для творчества А. С. Пушкина, отличавшегося
таким многообразием и совершенством, какого
не удалось достичь никакому другому русскому поэту.
Немецкая литература не знает другого, такого же талантливого
переводчика, как Жуковский, который смог бы
передать значение русской поэзии в целом и Пушкина,
в частности. И хотя в Германии были и сейчас имеются
хорошие переводчики (Варнхаген фон Энзе, Фридрих
Боденштедт, Артур Лютер, Пауль Целан, Карл Дедециус,
Рольф-Дитрих Кайль, Кай Боровский, Ральф Дутли), их
переложения едва ли вызваны таким внутренним порывом,
какой проявляется у Жуковского, и их переводы
не вошли в каноны национальной литературы.
Восприятие Пушкина в Германии ограничивается в основном
«Повестями Белкина» и «Пиковой дамой». При
этом последнее произведение, как и роман в стихах
«Евгений Онегин», больше известны как оперы Чайковского,
в которых сложность прозаических текстов,
естественно, остается незамеченной.
У Пушкина в «Пиковой даме» (1834) один из игроков
дает главному герою Германну, который хоть и интересуется
карточной игрой, но сам не играет, короткую
и исчерпывающую характеристику: «Германн немец:
он расчетлив, вот и все!». Эта фраза выражает литературный
стереотип, получивший дальнейшее развитие
в XIX в., который приписывает «немцу» склонность
к усердию и продуктивности, регулярности и порядку,
а также, пожалуй, к идеалистическим мечтаниям, но
без той «человечности», которая якобы от природы
Илл.
498, 499
498. «Кавказский пленник» А. Пушкина в свободном переводе
А. Зейберта. Лейпциг, 1873
„Der Gefangene im Kaukasus“ von A. Puschkin in freier
Übersetzung von A. Seubert. Leipzig, 1873
499. Стихотворения А. Пушкина, не вошедшие в собрание
его сочинений, были опубликованы на русском языке
в Берлине. 1861
In Berlin in russischer Sprache veröffentlichte Gedichte
von A. Puschkin, die in die Gesammelten Werke nicht
aufgenommen wurden. 1861
498
499

214 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 500
Abb. 501
ohne jene Menschlichkeit, die „der Russe“ vermeintlich
von Natur aus hat. Bei oberflächlicher Lektüre scheinen
die Gestalten Oblomow und Stolz in Iwan Gontscharows
berühmtem Roman „Oblomow“ (1859) einen solchen
Gegensatz zu illustrieren. Das enge, von der Kirchturmuhr
geregelte soziale Leben speziell der Wolgadeutschen
hat Boris Pil’njak, Sohn eines wolgadeutschen Vaters
und einer russischen Mutter, in Erzählungen der 1920er
Jahre eindrucksvoll dargestellt. Noch Ende des 20. Jh.
scheinen die Russlanddeutschen den literarischen Vorstellungen
nachzueifern, wenn sie sich durch Pünktlichkeit,
Akkuratesse und Sauberkeit vom Schlendrian
einer zurückgebliebenen dörflichen Umwelt in Russland
oder Kasachstan abheben wollen, wofür Herold Belger
mit seiner Erzählung „Drunten im Tale“ (1987) ein
anschauliches Beispiel geliefert hat.
Den romantischen Dichtern Michail Lermontow und
Fjodor Tjuttschew ist es hinsichtlich ihrer Lyrik in
Deutschland nicht besser ergangen als Puschkin. Lermontow
zählt in Deutschland nur als Verfasser des
Romans „Ein Held unserer Zeit“ (1840), während ihm
doch eine Nachdichtung des Heineschen „Fichtenbaums“
gelungen ist (Ein Fichtenbaum steht einsam /
На севере диком), die nahezu jeder Russe auswendig
kennt, und eine schöne Übertragung von Goethes „Über
allen Gipfeln“ (Горные вершины).
In den 1840er Jahren, als in den deutschen Landen das
„Junge Deutschland“ von sich reden machte in dem
Glauben, mit literarisch vorgebrachter liberaler Gesinnung
die Tagespolitik beeinflussen zu können, wandte
sich auch Russland sozialen und (aus Zensurgründen
verdeckt) politischen Problemen zu. Iwan Turgenjew
kontrastierte in seinem Roman „Väter und Söhne“
(1861) Idealismus und Utilitarismus und machte den
Begriff Nihilismus populär; Nikolaj Tschernyschewskij
Илл. 500
Илл. 501
присуща только «русскому». При поверхностном чтении
создается впечатление, что такое противоречие
иллюстрируется образами Обломова и Штольца в знаменитом
романе И. Гончарова «Обломов» (1859). Стиснутую,
регламентированную церковными курантами
социальную жизнь, в частности поволжских немцев,
выразительно показал в повестях 1920‐х гг. Б. Пильняк,
родившийся в семье поволжского немца и русской
женщины. Создается впечатление, что и в конце ХХ в.
российские немцы стараются соответствовать литературным
представлениям, желая своей пунктуальностью,
аккуратностью и чистоплотностью отмежеваться
от косности отсталого деревенского окружения в России
или Казахстане, наглядный пример чему показал в повести
«Внизу в долине» (1987) Г. Бельгер.
Судьба творений поэтов-романтиков М. Ю. Лермонтова
и Ф. И. Тютчева в Германии сложилась не лучше, чем
пушкинских. Лермонтов признан только как автор романа
«Герой нашего времени» (1840). А ведь им создано
удачное переложение стихотворения Г. Гейне «Сосна»
(Ein Fichtenbaum steht einsam / На севере диком стоит
одиноко…), которое практически каждый русский знает
наизусть, и прекрасное переложение стихотворения Гёте
«Über allen Gipfeln» («Горные вершины…»).
В 1840‐е гг., когда в Германии в центре внимания находилось
движение «Молодая Германия», выдвигавшее идею,
что с помощью литературно выраженного либерального
мировоззрения можно влиять на повседневную политику,
в России тоже обратились к социальным и политическим
проблемам (из-за цензуры это происходило в скрытой
форме). В романе «Отцы и дети» (1861) И. С. Тургенев
противопоставил идеализм и утилитарность, обеспечив
популярность понятию «нигилизм». Н. Г. Чернышевский
не только вынес в заголовок своего утопического романа
«Что делать?» один из вопросов жизни, которые
500
500. Б. А. Вогау (псевдоним – Пильняк, 1894–1938), председатель
Всероссийского союза писателей (1920–1929).
Собрание его сочинений в 8-ми томах, изданное Государственным
издательством. Москва–Ленинград. 1929–1930
B. A. Wogau (Pseudonym: Pilnjak, 1894–1938), Vorsitzender
des Allrussischen Schriftstellerverbandes (1920–1929); seine
Gesammelten Werke in 8 Bänden, herausgegeben im Staatsverlag.
Moskau-Leningrad, 1929–1930
501
501. Стихотворения А. Пушкина и М. Лермонтова в переводе
Т. Опитца, опубликованные в Берлине. 1859
In Berlin herausgegeben Gedichte von A. Puschkin und
M. Lermontow. Übersetzt von Th. Opitz. 1859

Немцы в российской истории 215
stellte im Titel seines utopischen Romans „Was tun?“
(1863) nicht nur eine der bis heute gültigen Fragen
an die russische Gegenwart, sondern verstand seinen
Roman auch als „Handbuch des Lebens“. In der Tat hat
das Werk wie kaum ein anderes die russische Jugend
aktiviert und inspirierte noch hundert Jahre später die
westdeutschen Achtundsechziger.
Tschernyschewskijs heftigster Gegner zu Lebzeiten
war Dostojewskij, der gegen jede Art Beschneidung
der Freiheit des Individuums aufbegehrte und seinen
Helden lieber in ein dunkles Kellerloch als in einen
kontrollierbaren Glaspalast setzte. Von seiner Spielleidenschaft
getrieben, aber auch Heilung suchend, hielt
sich Dostojewskij oft wochenlang in Deutschland auf,
in Wiesbaden, Baden-Baden, Bad Homburg und Bad
Ems, auch lebte er längere Zeit in Dresden, ohne sich
jedoch im Unterschied zu Turgenjew in Deutschland je
heimisch zu fühlen. Turgenjew, der 1863 Baden-Baden
zu seinem ständigen Wohnsitz gemacht und 1867 seinen
dort spielenden Roman „Rauch“, in dem ausgiebig über
Russlands Zukunft debattiert wird, veröffentlicht hatte,
erregte Dostojewskijs ganzen Zorn wegen der darin
vertretenen prowestlichen Ansichten.
Während Turgenjews Beliebtheit in Deutschland nach
1900 sank, stieg diejenige Dostojewskijs. Einzelne seiner
Werke waren vor 1900 übersetzt worden, aber populär
machte ihn nach dem Ersten Weltkrieg der Piper-Verlag
mit einer Gesamtausgabe, deren rote Bände „auf jedem
Schreibtisch flammten“, übersetzt von Elisabeth Kaerrick
(Pseudonym E. K. Rahsin). (Die fünf großen Romane
„Verbrechen und Strafe“, „Der Idiot“, „Böse Geister“, „Ein
grüner Junge“ und „Die Brüder Karamasow“ liegen jetzt
in einer Neuübersetzung von Swetlana Geier vor.)
Ebenfalls zwischen den Kriegen erlangte auch der als
„Reaktionär“ gebrandmarkte und nach seinem Tode
Abb. 502
Abb. 503
Abb.
504, 505
Abb. 506
Abb. 507
и сегодня актуальны в российской действительности,
но и считал свой роман «справочником жизни». И действительно,
это произведение как никакое другое мобилизовало
российскую молодежь и даже 100 лет спустя
вдохновляло молодежное движение в 1968 г. в Западной
Германии.
Самым страстным противником Чернышевского при его
жизни был Ф. Достоевский, восстававший против любого
рода ограничения свободы индивидуума и помещавший
своих героев, скорее, в темный подвал, чем в контролируемый
стеклянный дворец. Побуждаемый страстью
к игре, а также из-за необходимости лечения, он часто неделями
пребывал в Германии (в Висбадене, Баден-Бадене,
Бад-Гомбурге и Бад-Эмсе), продолжительное время жил
в Дрездене, причем, в отличие от Тургенева, никогда не
чувствовал себя в Германии как дома. Тургенев, избравший
Баден-Баден постоянным местом жительства (1863) и
опубликовавший в 1867 г. роман «Дым» с происходящим
там действием, в котором много рассуждал о будущем
России, вызвал сильное негодование Достоевского высказанными
в нем прозападными взглядами.
В то время как популярность Тургенева в Германии
снижалась (после 1900 г.), популярность Достоевского
росла. Некоторые из его произведений были переведены
до 1900 г. Однако после Первой мировой войны взлет
популярности ему принесло издательство «Piper» выпуском
полного собрания сочинений в переводе Элизабет
Керрик (псевдоним – E. K. Разин), томики которого
в красной обложке «пламенели на каждом письменном
столе». (Романы «Преступление и наказание», «Идиот»,
«Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы» сейчас имеются
в новом переводе Светланы Гайер.)
В период между Первой и Второй мировыми войнами
в Германии приобрел значение и Н. Лесков, которого
заклеймили как «реакционера» и после его смерти
Илл. 502
Илл. 503
Илл.
504, 505
Илл. 506
Илл. 507
502. Дом в Баден-Бадене, в котором жил
Ф. Достоевский. Фото. 2010
Haus in Baden-Baden, in dem
F. Dostojewskij wohnte. Foto. 2010
502

504
503
503. Памятник Ф. Достоевскому в Дрездене, установленный
в 2006 г. Фото. 2010
F. Dostojewskij-Denkmal in Dresden, errichtet 2006. Foto. 2010
505
506
504, 505.
Вилла И. Тургенева и бюст писателя в Баден-Бадене. Фото. 2010
Villa von I. Turgenjew und Büste in Baden-Baden. Foto. 2010
506. Первая публикация повести И. Тургенева «Дым»
в журнале «Русский вестник». Москва. 1867
Erstmalige Veröffentlichung der Erzählung „Rauch“ von I. Turgenjew
in der Zeitschrift „Russkij Westnik“. Moskau, 1867
507. Книги из собрания сочинений Ф. Достоевского, изданного
в Германии. Мюнхен. 1920-е гг.
Bücher aus den in Deutschland herausgegebenen Gesammelten Werken
von F. Dostojewskij. München, 1920er Jahre
507

Немцы в российской истории 217
1895 in Russland fast vergessene Nikolaj Leskow in
Deutschland Bedeutung, wie Dostoewskij ein Autor, der
Antworten auf Seinsfragen sucht. Gogol’ und Tolstoj
gewinnen nach dem Zweiten Weltkrieg verstärkt an
Bedeutung. Allerdings bereitet Gogol’ dem Übersetzer
erhebliche Schwierigkeiten, die bei Leskow, der in seinen
Werken verschiedene Sprachschichten verwendet, fast
unüberwindbar sind, so dass der Leser die stilistischen
Valeurs des Originals auch nicht annähernd erfassen
kann. Den großen russischen Romanen der zweiten
Hälfte des 19. Jh. hat Deutschland nichts Vergleichbares
entgegenzusetzen.
Als Bühnenautor bleibt Tolstoj in Deutschland auf
den Naturalismus beschränkt. Mit der Schaubühne als
öffentlicher Anstalt tut sich Russland schwer, Zensoren
müssen einem Marquis Posa das Wort verbieten
(„Sire, geben Sie Gedankenfreiheit“, aus Schillers Don
Carlos), und für Gerhart Hauptmann, der sich für sein
sozialkritisches Drama „Vor Sonnenaufgang“ (1889)
an Tolstojs „Macht der Finsternis“ (1886) anlehnte,
war der Boden ebenfalls nicht günstig. Maksim Gorkijs
„Nachtasyl“ (1901) überschattet in Deutschland
seine Erzählungen und Romane. Es war Gorkij, der
1921 einen Hilferuf an Hauptmann richtete, um die
Hungernden in einem nach Revolution und Bürgerkrieg
wirtschaftlich darniederliegenden Russland aufzurichten.
Bei der Bewältigung des Hungers unter den
Deutschen an der Wolga, in der Ukraine, konnte die
Deutsche Hungerhilfe wenig bewirken; er ist bis heute
ein nationales Trauma.
Goethe stand in Russland zumeist im Schatten Schillers,
sein „Faust“ hat jedoch bedeutende russische Dichter
(1895) почти забыли в России и который, подобно
Достоевскому, искал ответы на вопросы бытия. После
Второй мировой войны все большее значение приобретают
произведения Н. Гоголя и Л. Толстого. Однако
Гоголь вызывает у переводчиков значительные трудности,
которые у Лескова, использовавшего в произведениях
различные уровни языка, являются почти
непреодолимыми, так что читатель не в состоянии, даже
приблизительно, объять всю стилистическую насыщенность
оригинала. У Германии нет ничего сравнимого,
что она могла бы противопоставить великим русским
романам второй половины XIX в.
В Германии Толстой-драматург по-прежнему ассоциируется
с натурализмом. С публичной сценой как
общественным заведением в России дело обстояло
сложно. Цензоры обязаны были запретить маркизу
Поза высказывание: «Сир, предоставьте свободу мыслить»
(из «Дон Карлоса» Шиллера). Поэтому российская
почва оказалась неблагоприятной и для Г. Гауптмана,
написавшего по образцу «Власти тьмы» Л. Толстого
(1886) социально-критическую драму «Перед восходом
солнца» (1889). В Германии пьеса «На дне» М. Горького
(1901) затмила собой его повести и романы. Именно
Горький в 1921 г. обратился к Гауптману с призывом
о помощи, чтобы поддержать голодающих в России,
экономически разрушенной революциями и Гражданской
войной. Германская помощь голодающим мало что
смогла сделать для преодоления голода среди немцев
в Поволжье и Украине. Это до сих пор остается национальной
травмой.
В России Гёте, как правило, находился в тени Шиллера.
Его «Фауст» вдохновлял замечательных русских поэтов,
Abb. 508 Илл. 508
508. И. В. Гёте (1749–1832). Й. К. Штилер. 1828.
Новая Пинакотека, Мюнхен
J. W. von Goethe (1749–1832). J. K. Stieler. 1828.
Neue Pinakothek, München
508

218 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb.
509, 510
Abb. 511
Abb. 512
Abb.
513, 514
Abb. 515
Abb.
516, 517
herausgefordert, dennoch stammt die früheste vollständige
Übersetzung des ersten Teils aus der Feder des
unbekannten wolgadeutschen Pastorensohnes Eduard
Huber (1838). Die letzte, beide Teile des Dramas umfassende
Versübertragung schuf Boris Pasternak (1957),
der 1912 in Marburg studiert hatte, der „Hochburg des
Neukantianismus“.
Wie Rußlands „Goldenes Zeitalter“, das sich hauptsächlich
in der Lyrik niedergeschlagen hat, die Puschkinzeit,
bleibt auch das „Silberne Zeitalter“ dem deutschen Leser
weitgehend verschlossen. Die Moderne – Symbolismus,
Futurismus – bringt etwas spezifisch Ästhetisches wieder
ins Spiel, das Experiment, die Grenzüberschreitung in
Wort und Wirklichkeit. Eine Zeitlang können die Autoren
wechseln zwischen Moskau, Berlin und Petersburg,
andere sind längst emigriert. In Berlin randaliert Jessenin
und schreibt Majakowskij Liebesbriefe an Lilja, die
er mit „Dein treues Hündchen“ unterzeichnet. Mit dem
„natürlichen Privileg des Außenseitertums“ ausgestattet
(K. Schlögel), wird das Fremdsein in Berlin geradezu
Produktionsbedingung. Wiktor Schklowskij, dessen an
Tolstoj erprobter Verfremdungsbegriff bei Brecht weiterlebt,
Ilja Erenburg, vor allem aber der aristokratische
Ästhet Wladimir Nabokow, der am längsten von allen
Schriftstellern in Berlin lebte, nehmen die moderne
Großstadt mit ihrem Tempo, mit Kino und U-Bahn,
Reklame und Lichterfülle sowie mit ihren sozialen und
politischen Spannungen mit wachen Sinnen auf, nutzen
sie jedoch nur als Hintergrund und bleiben selbst unangepasst
und für sich. Wieder zeigt sich, was schon bei
Puschkin zu lesen war: der deutsche Sinn für Ordnung
ist dem Russen zuwider.
Vielleicht hat sich deshalb der deutsch-russische kulturelle
Dialog bisher so fruchtbar gestaltet.
Илл.
509, 510
Илл. 511
Илл. 512
Илл.
513, 514
Илл. 515
Илл.
516, 517
но самый ранний полный перевод первой части драмы
принадлежал перу неизвестного поволжского немца,
пасторского сына Эдуарда Губера (1838). Последнее стихотворное
переложение, включающее обе части, было
создано Б. Пастернаком (1957), который в 1912 г. учился
в Марбурге, «оплоте неокантианства».
Как русский «Золотой век», эпоха Пушкина, так и «Серебряный
век» в значительной степени остаётся закрытым
для немецкого читателя, что, в основном, касается
поэзии. Стиль модерн – символизм, футуризм – снова
вносит специфическую эстетику, эксперимент, преодоление
границ в слове и реальности. Какое-то время
авторы могут курсировать между Москвой, Берлином
и Петербургом, другие уже давно эмигрировали. В Берлине
буянит Есенин, Маяковский пишет любовные
письма Л. Брик, подписывая их «Твой верный Щен».
При «естественной привилегии быть посторонним»
(K. Шлегель) положение чужака в Берлине становится
практически условием творчества. В. Шкловский, который
для обозначения принципа изображения вещей
у Толстого ввел понятие «остранение» (продолжавшее
жить у Б. Брехта), И. Эренбург и, прежде всего, аристократичный
эстет В. Набоков, дольше всех из писателей
проживший в Берлине, всеми органами чувств живо
воспринимают этот современный огромный город с его
темпом, кино и подземкой, рекламой и морем огней,
а также с его социальной и политической напряженностью,
но используют его лишь как фон и сами остаются
не адаптированными, сами по себе. Снова оказывается
то, о чем можно прочесть у Пушкина: немецкая упорядоченность
русскому претит.
Возможно, именно поэтому российско-германский
культурный диалог до сих пор складывается так плодотворно.
510
509. Э. И. Губер (1814–1847). С рисунка неизвестного. Середина XIX в.
E. I. Huber (1814–1847). Zeichnung eines Unbekannten. Mitte 19. Jh.
509
510. «Фауст» И. В. Гёте в переводе Э. Губера. С.-Петербург. 1838
Goethes „Faust“ in Übersetzung von E. Huber. St. Petersburg, 1838

511. «Фауст» И. В. Гёте в переводе Б. Пастернака.
Москва, 1957
„Faust“ von J.W. von Goethe in Übersetzung
von B. Pasternak. Moskau, 1957
512. Книги по русской литературе, изданные в
1920‐е гг. в Берлине и хранящиеся в русском
отделении Института славистики Университета
им. Гумбольдта. Берлин. Фото
In Berlin der 1920er Jahre herausgegebene
Buchpublikationen über die russische Literatur, in den
Beständen der Russischen Abteilung des Instituts für
Slawistik der Humboldt-Universität Berlin. Foto
511
512
513
514
513, 514.
Сборники стихов В. Маяковского
«Для голоса» и «Избранный Маяковский»,
опубликованные в Берлине. 1923
Sammlungen von Gedichten W. Majakowskijs
„Dlja golosa“ („Für die Stimme“) und
„Izbrannyj Majakowskij“ („Ausgewählter
Majakowskij“), veröffentlicht in Berlin. 1923

515
516
515. Роман В. Шкловского «Zоо, или Письма не о любви»,
написанный и изданный в Берлине. 1923
Roman von W. Schklowskij „Zoo, oder Briefe nicht über
Liebe“, verfasst und veröffentlicht in Berlin. 1923
516. Роман «Машенька» В. Набокова (псевдоним – Сирин),
написанный и изданный в Берлине. 1926
Roman „Maschenka“ von W. Nabokow (Pseudonym: Sirin),
verfasst und veröffentlicht in Berlin. 1926
517
517. Памятная доска на доме в Берлине, где жил В. Набоков
в 1932–1937 гг. Фото. 2011
Gedenktafel am Haus in Berlin, in dem W. Nabokow
1932–1937 wohnte. Foto. 2011

Немцы в российской истории 221
Religion und Kirche
Религия и церковь
O. Litzenberger (Saratow) О. Лиценбергер (Саратов)
Traditionellen Konfessionen der Russlanddeutschen,
die in enger Verbindung zum nationalen
Selbstverständnis stehen und als Schlüsselmomente
der kulturhistorischen Entwicklung dieser ethnischen
Gruppe gelten, waren der Protestantismus und der Katholizismus.
Der Protestantismus präsentierte sich in
verschiedenen offiziellen Richtungen, vertreten durch
Lutheraner, Reformierte, Mennoniten, Herrnhuter sowie
kleine, von den Behörden verfolgte Sekten. Anhänger des
orthodoxen Glaubens gab es bei den Russlanddeutschen
nur sehr wenige.
Abb. 518
Традиционными конфессиями российских немцев,
тесно связанными с национальной самоидентификацией
и ключевыми моментами
культурно-исторического развития этой этнической
группы, являлись протестантизм и католицизм. Протестантизм
был представлен как различными официальными
направлениями – лютеране, реформаты,
меннониты, гернгутеры, так и мелкими деноминациями,
подвергавшимися преследованиям властей.
Православие среди российских немцев имело незначительное
число последователей.
Илл. 518
Erstes Erscheinen
von Lutheranern und
Katholiken in Russland
Deutsche Lutheraner tauchten erstmals in den letzten
Regierungsjahren Wassilis III. (1524–1533) in der Rus
auf, wo sie zu den ausländischen Fachleuten gehörten, die
man als Waffenschmiede, Architekten, Ärzte, Bergmeister,
Maler, Handwerker, Militärs und Kaufleute eingeladen
hatte. Während der Herrschaft Iwans des Schrecklichen
(1547–1584) stieg die Zahl deutscher Lutheraner im Moskauer
Staat weiter an. Als in Livland über 100 ausländische
Fachleute festgehalten wurden, die man in russische
Dienste eingeladen hatte, diente das als Vorwand für den
Livländischen Krieg (1558–1583), der zu einem Hauptfaktor
für die deutlich steigende Zahl an Protestanten in
Russland wurde.
Gefangene, die in der Ausländervorstadt in Moskau angesiedelt
wurden, errichteten hier 1576 den ersten, hölzernen
lutherischen Kirchenbau. Ende des 16. Jahrhunderts
tauchten Lutheraner und Reformierte auch in Nischnij
Nowgorod, Kostroma, Jaroslawl, Kasan und Archangelsk
auf. Nach Ende des Dreißigjährigen Krieges (1618–1648),
als zahlreiche protestantische Soldaten nach Russland
Abb. 519
Появление лютеран
и католиков в России
Немцы-лютеране впервые появились на Руси в последние
годы правления Василия III (1524–1533)
в числе приглашенных на службу иностранных специалистов
различных профессий – оружейников,
архитекторов, врачей, горных мастеров, художников,
ремесленников, военных и купцов. Во время княжения
Ивана Грозного (1547–1584) число немцевлютеран
в Московском государстве еще более
возросло. Задержка в отправлении из Лифляндии
более 100 иностранных специалистов, приглашенных
на русскую службу, послужила поводом к началу
Ливонской войны (1558–1583), которая стала одним
из основных факторов, значительно увеличивших
число протестантов в России.
Пленные, поселенные в Иноземной слободе Москвы,
возвели здесь к 1576 г. первую деревянную лютеранскую
церковь. В конце ХVI в. лютеране и реформаты
появились в Нижнем Новгороде, Костроме,
Ярославле, Казани, Архангельске. После окончания
Тридцатилетней войны в Европе (1618–1648) благодаря
немалому количеству бежавших в Россию
Илл. 519

519
518
520 521
518. Святой Прокопий Устюжский (в миру Якоб Потарст, ?–1303). Любекский купец-католик, принявший православие, юродивый в Великом Устюге,
спасший город; причислен к лику православных святых (1547). Икона с житием. 1602. Великоустюгский музей-заповедник, Великий Устюг
Prokop von Ustjug, auch Prokop von Lübeck oder Prokopius von Ustjug und Lübeck (bürgerlicher Name verm. Jacob Potharst, ?–1303), katholischer
Lübecker Kaufmann, trat zum russisch-orthodoxen Glauber über, wurde Jurodiwyj (Narr in Christo) in Welikij Ustjug, rettete die Stadt, wurde 1547 Heiliger
der Russisch-orthodoxen Kirche. Ikone mit Heiligenlegende. 1602. Architektur- und Kunstmuseum in Welikij Ustjug
519. Изображение немца и немки (потомков приведенных из Лифляндии в 1574 г. пленных), которых можно было видеть
в Немецкой слободе Москвы в 1661 г. Рисунок из альбома имперского посла барона А. Мейерберга. 1661–1662
Darstellung alteingesessener Deutscher (Nachkommen der 1574 in Livland gefangen genommenen), wie man sie 1661 in der
Moskauer Deutschen Vorstadt sehen konnte. Zeichnung aus dem Album des kaiserlichen Gesandten Baron A. Meierberg. 1661–1662
520. Католическая церковь Пресвятой Троицы в Немецкой слободе Москвы. Рисунок. 1706
Katholische Kirche der Heiligen Dreieinigkeit in der Deutschen Vorstadt Moskaus. Zeichnung. 1706
521. Первые лютеранская (1708) и католическая (1710) церкви в Санкт-Петербурге. С гравюры Н. Челнакова. 1779
Die erste lutherische (1708) und katholische (1710) Kirchen in St. Petersburg. Radierung von N. Tschelnakow. 1779

Немцы в российской истории 223
flüchteten, wurden in vielen russischen Garnisonsstädten
bis hin nach Sibirien evangelische Kirchen gebaut. 1662
wurde auf Bitten des sächsischen Kurfürsten in Moskau
eine sächsisch-lutherische Gemeinde gebildet.
Die Bildung katholischer Gemeinden und der Bau katholischer
Kirchen waren im Staat lange Zeit nicht erlaubt,
was sich vor allem mit Besonderheiten der Außenpolitik
und dem Widerstand der orthodoxen Kirche erklären
lässt. Die erste katholische Holzkirche wurde 1692 in der
Hauptstadt gebaut.
Eine neue Seite in der Geschichte der deutschen Lutheraner
und deutschen Katholiken in Russland schlug
Peter I. auf. In den Jahren seiner Herrschaft (1689–1725)
stieg nicht nur die Zahl der Deutschen deutlich an,
auch der Status der lutherischen, der reformierten und
der katholischen Kirche änderte sich. Per Erlass wurde
1702 die völlige Glaubensfreiheit im Land verkündet.
1705 unterschrieb Peter I. einen Erlass, der katholischen
Missionaren auf dem Weg nach Persien und China die
freie Durchreise sowie den Bau katholischer Kirchen und
Schulen in russischen Städten erlaubte. Einem weiteren
Erlass aus dem Jahre 1719 zufolge konnten Ausländer,
die sich vorrübergehend in Russland aufhielten, „überall
ungehindert ihren Glauben praktizieren und Gottesdienste
abhalten“.
In der Zeit, als sich die deutsche protestantische und die
katholische Diaspora entwickelten (16. bis 18. Jahrhundert),
lebten Lutheraner und Katholiken isoliert von der
russischen Gesellschaft, was bei den staatlichen Behörden
lediglich erhöhte Aufmerksamkeit weckte und Missgunst
bei den orthodoxen Russen hervorrief. Die recht eingeschränkten
Aktivitäten der Katholiken unterlagen aber
ohnehin schon einer starken Kontrolle. Sie verfügten im
Vergleich zu den Lutheranern, von den Orthodoxen ganz
zu schweigen, nur über sehr wenige Privilegien.
Abb.
520–522
солдат-протестантов евангелические церкви были
построены во многих русских гарнизонных городах
вплоть до Сибири. В 1662 г. по ходатайству саксонского
курфюрста в Москве образована саксонская
лютеранская община.
Создавать католические общины и строить католические
храмы в государстве не разрешалось долгое
время, что объяснялось, прежде всего, особенностями
внешней политики и противодействием Православной
церкви. Первая деревянная католическая церковь
в столице построена около 1692 г.
Новую страницу в истории немцев-лютеран и немцевкатоликов
в России открыл Петр Великий. В годы его
царствования (1689–1725) не только отмечен значительный
рост числа немцев, но и изменился статус
Лютеранской, Реформатской и Католической церквей.
Указом 1702 г. в стране провозглашалась полная
свобода вероисповедания. В 1705 г. Петр I подписал
указ, позволявший свободный проезд католических
миссионеров через территорию России в Персию и
Китай, а также устройство католических церквей и
школ в российских городах. По другому указу (1719)
иностранцы, временно прибывавшие в Россию, пользовались
«повсеместно свободным отправлением веры
и богослужений».
На этапе формирования немецкой протестантской
и католической диаспор (ХVI–ХVIII вв.) лютеране
и католики существовали изолированно от русского
общества, вызывая к себе лишь повышенное внимание
государственных органов и неприязнь со стороны
православных россиян. И без того ограниченная
деятельность католиков подвергалась существенному
контролю. Они пользовались минимумом привилегий,
предоставленных лютеранам и, тем более, православным.
Илл.
520–522
522. Г. Г. Нациус (1687–1751), пастор прихода св. Петра
в Санкт-Петербурге (1711–1751). XVIII в.
Государственный Эрмитаж, С.-Петербург
H. G. Nazzius (1687–1751), Pastor der Petri-Gemeinde
in St. Petersburg (1711–1751). 18. Jh. Staatliche
Eremitage, St. Petersburg
522

224 Deutsche in der russischen Geschichte
Evangelische und katholische
Kolonien am Ende des 18. und
zu Beginn des 19. Jahrhunderts
Im Verlaufe des 18. und bis Mitte des 19. Jahrhunderts
hatten Deutsche, Lutheraner und Katholiken real die
Möglichkeit, sich in einem beliebigen Teil des Landes
niederzulassen und aktiv am Leben in Staat und Gesellschaft
des Russischen Reiches teilzuhaben. Etwa zwei
Drittel der deutschen Kolonisten, die nach dem Manifest
Katharinas II. aus dem Jahre 1763 nach Russland kamen,
waren vom Glauben her Lutheraner oder Reformierte, die
übrigen waren Katholiken.
Bis 1774 wurden an der Wolga 104 katholische, lutherische
und reformierte Kolonien gegründet. Im Süden
Russlands, wo sich bis Mitte des 19. Jahrhunderts mehr
als 100 000 Kolonisten niederließen, wurden lutherische
und katholische Kolonien in den Gouvernements Jekaterinoslaw,
Tschernigow, Taurien und Cherson sowie im
Gebiet Bessarabien gegründet. Deutsche beider Konfessionen
ließen sich zu einem kleinen Teil auch bei
St. Petersburg nieder.
In den ersten Siedlungsjahren sahen sich Kolonisten
überall mit dem Mangel an Geistlichen konfrontiert.
1820 kamen z. B. auf 40 evangelische Kolonien auf der
Wiesenseite der Wolga nur vier Pastoren. Jeder dieser
Pastoren betreute jeweils zehn Gemeinden und konnte in
einer Kolonie höchstens fünf Mal im Jahr predigen. Einige
Kolonien in Neurussland hatten in den ersten Jahren
ihrer Existenz überhaupt keinen Priester. Die Katholiken
am Fluss Beresan versammelten einmal im Jahr die ungetauften
Neugeborenen aus allen Kolonien und schickten
sie zusammen mit ihren Paten über 100 Werst weit zur
Taufe. Die Lutheraner bekamen ein- bis zweimal im Jahr
Besuch vom Pfarrer aus der Nachbargemeinde oder aus
Odessa. Die Gründe dafür waren die Entfernung und die
Auslastung der Pfarrer.
In einem per Gesetz bestätigten Vortrag von Graf Orlow
für Katharina II. aus dem Jahre 1765 wurde der Vorschlag
unterbreitet, den Kolonisten in jedem Kolonistenbezirk
auf Rechnung der Staatskasse eine Kirche mit allem erforderlichen
Inventar zu errichten. Daher wurden die ersten
Kirchen und Bethäuser in den Kolonien, eine spätere
Rückzahlung vorausgesetzt, mit staatlichen Mitteln, aber
mit eigenen Kräften von den Kolonisten gebaut. 1804
gab es bereits 82 evangelische (davon 59 lutherische und
23 reformierte) sowie 33 katholische Kirchen.
Eine allgemeine Gesetzgebung zur kirchlichen Verwaltung
der deutschen protestantischen und katholischen
Gemeinden in Russland gab es noch nicht, aber die
Regierung hatte bereits erste Schritte unternommen, um
den Status der traditionellen deutschen Kirchen rechtlich
zu regeln. 1768 wurden in einer Instruktion, „nach der
alle neuangesiedelten Ausländer handeln sollen“, Platz
und Rolle der Priester in den Kirchengemeinden detailliert
geregelt.
In allen deutschen Kolonien gab es praktisch von Anfang
an kirchliche Gemeindeschulen, die die Kinder traditionell
vom 7. bis zum 15. Lebensalter besuchten. Mädchen und
Евангелические
и католические колонии
в конце ХVIII – начале ХIХ в.
Abb. 523
Abb. 524
Илл. 523
Илл. 524
На протяжении ХVIII и до середины ХIХ в. немцы,
лютеране и католики, получили реальную возможность
селиться в любой части страны и принимать
активное участие в общественной и государственной
жизни империи. Около ⅔ немецких колонистов, прибывших
в Россию после издания в 1763 г. манифеста
Екатерины II, по вере являлись лютеранами или реформатами,
остальные – католиками.
В Поволжье до 1774 г. было основано 104 католические,
лютеранские и реформатские колонии. В южных
губерниях России, где до середины ХIХ в. поселились
свыше 100 тыс. колонистов, лютеранские
и католические колонии были созданы в Екатеринославской,
Черниговской, Таврической, Херсонской
губерниях и Бессарабской области. Небольшая часть
немцев обеих конфессий разместилась под Санкт-
Петербургом.
В первые годы поселения колонисты повсеместно
столкнулись с недостатком священнослужителей.
Например, в 1820 г. на 40 евангелических колоний
Левобережья Волги приходились только 4 пастора.
Каждый из них обслуживал по 10 общин и мог
проповедовать в одной колонии не чаще чем 5 раз
в год. Часть колоний в Новороссии в первые годы
своего существования вообще не имела священников.
Католики на р. Березань раз в год собирали из всех
колоний некрещеных новорожденных детей с крестными
родителями и отправляли их за 100 верст для
совершения обряда. Лютеран посещал священник
из соседнего прихода или Одессы 1–2 раза в год.
Причиной тому были дальнее расстояние и загруженность
пасторов.
Законодательно утвержденный доклад графа Орлова
Екатерине II (1765) предлагал строить для колонистов
в каждом округе на казенные средства по одной
церкви, снабжая всей необходимой утварью. Поэтому
первые церкви и молитвенные дома в колониях строились
на выделенные казной деньги (с условием их
возврата), но зачастую силами колонистов. В 1804 г.
в Поволжье насчитывалось уже 82 евангелические
кирхи (59 лютеранских и 23 реформатских) и 33 католические
церкви.
Обобщающих законов по церковному управлению немецкими
протестантскими и католическими общинами
России еще не было издано, однако правительство
предпринимало шаги для правовой регламентации
статуса традиционных немецких церквей. В специальной
инструкции (1768), «по которой все новопоселенные
иностранцы поступать должны», подробно
регламентировались место и роль духовенства в церковных
общинах.
Практически во всех немецких колониях с момента
основания действовали церковно-приходские школы,
где традиционно обучались все дети в возрасте
от 7 до 15 лет. Обучение мальчиков и девочек

Немцы в российской истории 225
Jungen wurden gemeinsam unterrichtet. Das Schuljahr
dauerte vom 20. August bis zum 20. Juni. Im Wesentlichen
bestand die Schulbildung darin, schreiben, lesen,
singen und mit den vier Grundrechenarten rechnen zu
lernen sowie den Katechismus, die Lobgesänge und das
Evangelium auswendig zu lernen. Um Fleiß und Disziplin
aufrechtzuerhalten, konnte es im Unterricht Schläge mit
dem Stock oder dem Lineal auf die Handflächen geben.
Schüler, die sich etwas zu Schulden hatten kommen lassen,
mussten sich auf den Boden knien, bekamen mit einer
Rute Schläge auf die Hände und das Gesäß.
Die Kirche spielte eine besondere Rolle in der Schule und
beim Verbreiten der Bildung. So führten z. B. Jesuiten
Anfang des 19. Jahrhunderts in den deutschen Kolonien
moderne Lernmethoden, Fremdsprachenunterricht,
Rhetorikunterricht und Grundlagen westeuropäischer
Kultur ein.
In der ersten Hälfte des 19. Jahrhunderts begann sich
die Organisationsstruktur der evangelisch-lutherischen
und römisch-katholischen Kirche herauszubilden. 1819
wurden mit einem Erlass Alexanders I. protestantische
Konsistorien in Saratow und Odessa gebildet, auch wenn
letzterem die Eröffnung nicht vergönnt war. Das Saratower
Konsistorium stand 14 Jahre unter der Leitung von Bischof
J. A. Fessler, bis es 1834 zum Moskauer Konsistorium
umgebildet wurde.
Ab 1832 wurden die besonderen Beziehungen der evangelisch-lutherischen
und der römisch-katholischen Kirche
zum Staat sowie deren rechtliche Stellung im Gesetzbuch
des Russischen Reiches geregelt. Demzufolge gliederte man
alle Konfessionen in drei Gruppen: die dominierende und
herrschende Konfession, das orthodoxe Christentum; die
geduldeten „fremdländischen“ christlichen Konfessionen
(Katholizismus, Luthertum und andere protestantische
Strömungen), den Islam, den Buddhismus-Lamaismus, den
Judaismus und das Heidentum und schließlich die geächteten
Konfessionen, darunter die Altgläubigen sowie Sekten,
die aus der orthodoxen Kirche hervorgegangen sind.
Den Lutheranern in der regierenden Elite des Reiches
sowie ihrer loyalen Politik gegenüber dem Staat hatte es
die evangelisch-lutherische Kirche zu verdanken, dass sie
schneller als die katholische Kirche ihren offiziellen Status
bekam. Das Gesetz für die lutherische Kirche, mit dem
die Vereinigung und Zentralisierung der protestantischen
Kirchen in Russland ihren Abschluss fand, wurde 1832
vom Imperator bestätigt, die Satzung der katholischen
Kirche hingegen erst 1857.
Die Lage der Kirchen war immer von Besonderheiten
der Regierungspolitik und der außenpolitischen Situation
abhäng. In der russischen Gesellschaft gab es Vorurteile
gegenüber den Katholiken, und antikatholische
Stimmungen waren ein fester Bestandteil der russischen
Kulturtradition. Ungeachtet einer formalen konfessionellen
Toleranz verfügten die Vertreter der traditionellen
deutschen Konfessionen, je nachdem, welcher Konfession
sie angehörten und welche Beziehungen sie zur
Zarenregierung und zur orthodoxen Kirche hatten, über
unterschiedlich viele Rechte.
Abb.
525, 526
Abb. 527
Abb. 528
Abb.
529, 530
Abb. 531
Abb. 532
проходило совместно и продолжалось в период
с 20 августа по 20 июня. Сущность образования
заключалась в обучении письму, чтению, четырем
арифметическим действиям, пению, заучивании наизусть
Катехизиса, гимнов и Евангелия. Для поддержания
дисциплины и прилежания в учебе в школах
использовалось битье палкой или линейкой по ладоням.
Провинившихся учеников ставили на колени,
в том числе на доски, били прутьями по рукам или
ниже пояса.
Церковь играла важнейшую роль в процессе школьного
обучения и распространении просвещения. Например,
иезуиты в начале ХIХ в. ввели в немецких
колониях прогрессивные формы организации учебного
процесса, преподавание иностранных языков,
ораторского искусства и основ западноевропейской
куль туры.
В первой половине ХIХ в. началось оформление организационной
структуры Евангелическо-лютеранской
и Римско-католической церквей. Указ Александра I
(1819) учреждал протестантские консистории в Саратове
и Одессе, хотя последней так и не суждено было
открыться. Саратовская консистория просуществовала
14 лет под руководством епископа И. А. Фесслера,
после чего была преобразована в Московскую консисторию
(1834).
С 1832 г. особенности взаимоотношений Евангелическо-лютеранской
и Римско-католической церквей
с государством, а также их правовое положение
регламентировались Сводом законов Российской
империи. В соответствии с ним все вероисповедания
делились на три группы: первенствующее и
господствующее – православие; терпимые – «иностранные»
христианские исповедания (католицизм,
лютеранство, другие течения протестантизма), а также
ислам, буддизм-ламаизм, иудаизм, язычество; гонимые
– старообрядчество и сектантство, возникшее
на почве православия.
Наличие лютеран среди правящей элиты империи,
а также лояльная политика Евангелическо-лютеранской
церкви по отношению к государственной власти
позволили ей приобрести официальный статус быстрее,
чем Католической церкви. Устав Лютеранской
церкви, завершивший объединение и централизацию
протестантских церквей в России, был утвержден
императором в 1832 г., устав Католической церкви –
только в 1857 г.
Положение церквей зависело от особенностей политики
правительства и внешнеполитической ситуации.
В русском обществе существовал негативный стереотип
восприятия католиков, а антикатолические настроения
являлись важной составной частью русской
культурной традиции. Несмотря на формальное существование
веротерпимости, представители традиционных
немецких конфессий наделялись различным
объемом прав в зависимости от конфессиональной
принадлежности, отношения к ним царского правительства
и православия.
Илл.
525, 526
Илл. 527
Илл. 528
Илл.
529, 530
Илл. 531
Илл. 532

523 524
526
525
523. Евангелическо-лютеранская церковь на плане колонии Катариненштадт.
Конец XVIII в. Российский государственный архив древних актов, Москва
Evangelisch-lutherische Pfarrkirche auf dem Plan der Kolonie Katharinenstadt.
Ende 18. Jh. Russisches Staatsarchiv der Alten Akten, Moskau
524. Первая часть инструкции Саратовской конторы опекунства иностранных
«О богослужении и общих обязанностях иностранных колонистов». 1768.
Государственный исторический архив немцев Поволжья, Энгельс
Erste Abteilung der Instruktion des Saratower Kontors für ausländische Ansiedler
„Von dem Gottesdienst und den allgemeinen Pflichten“. 1768. Staatliches
Historisches Archiv der Wolgadeutschen, Engels
525. Урок в школе поволжских немцев. Рисунок из публикации Д. Куфельда
«Песня кистера Дейса». Саратов. 1914
Unterricht in einer Schule der Wolgadeitsche. Zeichnung aus D. Kufelds
„Das Lied vom Küster Deis“. Saratow, 1914
526. Библия, принадлежавшая немецким колонистам. Ульм. 1768
Bibel, die deutschen Kolonisten gehörte. Ulm, 1768
527. Иезуит А. фон Ландес (1767–1844), уроженец Баварии, основатель
католической общины в Саратове в начале XIX в. С гравюры. Рим. 1833
A. von Landes (1767–1844), gebürtiger Bayer, Jesuit, Gründer der katholischen
Gemeinde zu Saratow Anf. 19. Jh. Radierung. Rom, 1833
527

528 529
531
530
528. С. Богуш-Сестренцевич (1731–1827), первый митрополит всех римскокатолических
церквей России (1798–1826). Я. К. Дамель. 1820
S. Bohusz-Siestrzencewicz (1731–1827), der erste Mitropolit aller römisch-katholischen
Kirchen in Russland (1731–1827). Ja. K. Damel. 1820
529. Суперинтендент И. А. Фесслер (1756–1839). И. Ромбауер. 1821
Superintendent I. A. Fessler (1756–1839). J. Rombauer. 1821
530. Облачение евангелическо-лютеранских священников, утвержденное
Николаем I. С литографии. 1830
Von Nikolaj I. bestätigte Amtstracht der evangelisch-lutherischen
Geistlichen. Lithographie. 1830
531. Устав Евангелическо-лютеранской церкви в России. 1832
Gesetz für die evangelisch-lutherische Kirche in Russland. 1832
532. Христианский песенник для евангелических общин Южной России. Одесса. 1862
Christliches Liederbuch für die evangelischen Gemeinden Südrusslands. Odessa, 1862
532

228 Deutsche in der russischen Geschichte
Bildung des römisch–
katholischen Bistums Tiraspol
Von den elf römisch-katholischen Bistümern, die in der
zweiten Hälfte des 19. Jahrhunderts im Russischen Reich
existierten, lag allein das Bistum Tiraspol auf dem eigentlichen
Gebiet Russlands. Das Bistum wurde 1847 gegründet
und hieß anfangs noch Bistum Cherson (1847–1852).
Jedoch gelang es weder in Cherson, noch in der nahe
Odessa gelegenen Bezirkshauptstadt Tiraspol einen Bischofssitz
einzurichten. Es gab dort weder eine katholische
Kirche, noch geeignete Gebäude für eine bischöfliche Residenz
und ein geistliches Seminar. 1856 beschloss Bischof
F. H. Kahn seinen Wohnsitz „vorübergehend“ nach Saratow
zu verlegen, das darauf hin zum ständigen Zentrum des
Bistums Tiraspol wurde. Den Namen „Bistum Tiraspol“
wollte man aber beibehalten. Im Gouvernement Saratow
lebten zu dieser Zeit ca. 20 000 Katholiken, die meisten waren
Deutsche. In Saratow selbst waren es über 2 000.
Zum Bistum Tiraspol gehörten Kirchspiele in den Gouvernements
Astrachan, Jekaterinoslaw, Saratow, Samara, Taurien
und Cherson, in den Regionen Kaukasus und Transkaukasien
sowie im Gebiet Bessarabien. In erster Linie war
das Bistum für die 200 000 Kolonisten gegründet worden.
Das Territorium umfasste eine Fläche von 14 000 Quadratmeilen
und war größer als katholische Bistümer in
Europa. Anfang des 20. Jahrhunderts gehörten zum Bistum
298 000 Gemeindeglieder und 131 Priester.
Bis 1917 wurden im Bistum mit 116 monumentalen
Kirchen beeindruckende architektonische Denkmäler
geschaffen. Unter den Baumeistern waren nicht nur
Architekten deutscher Herkunft, sondern auch Russen.
Die Kirchen wurden in ländlichen Gegenden und Städten
gebaut, u. a. in Odessa (1853 und 1914), Kasan
(1858), Wladikawkas (1864), Saratow (1880), Tiflis (1877),
Woronjesch (1889), Jekaterinodar (1893), Noworossijsk
(1898), Zarizyn (1899), Kamyschin (1901) und in Samara
(1906). Die imposanten Bauten in den Kolonien waren
der Stolz der Kolonisten.
Создание Тираспольской
римско-католической епархии
Abb. 533
Abb.
534–540
Илл. 533
Илл.
534–540
Из 11 римско-католических епархий, существовавших
в Российской империи во второй половине ХIХ в., лишь
Тираспольская епархия располагалась на территории
собственно России. Основана она была в 1847 г. и первоначально
носила название Херсонской (1847–1852).
Однако в Херсоне, а позже и в уездном городке близ
Одессы – Тирасполе, поместить кафедру епископа не
удалось. Там не было ни католической церкви, ни
подходящих помещений для резиденции епископа и
духовной семинарии. В 1856 г. епископ Ф. Г. Кан решает
«временно» избрать местом своего проживания Саратов,
который и стал постоянным центром Тираспольской
епархии. Название «Тираспольская» было решено
сохранить. В Саратовской губернии в то время проживали
около 20 тыс. католиков, большей частью немцев,
в Саратове их насчитывалось более 2 тыс.
К Тираспольской епархии относились приходы, находившиеся
в Астраханской, Екатеринославской,
Саратовской, Самарской, Таврической, Херсонской
губерниях, Кавказском и Закавказском краях, Бессарабской
области. В первую очередь она была основана
для 200 тыс. немецких колонистов. Ее территория
занимала площадь 14 тыс. кв. миль и по размеру превосходила
католические епархии в Европе. В начале
ХХ в. епархия насчитывала почти 298 тыс. прихожан
и имела 131 священнослужителя.
До 1917 г. в епархии было сооружено 116 монументальных
храмов – замечательных памятников архитектуры.
Их создателями были архитекторы не только
немецкого происхождения, но и русские. Церкви строились
в сельской местности и городах: Одесса (1853,
1914), Казань (1858), Владикавказ (1864), Саратов
(1880), Тифлис (1877), Воронеж (1889), Екатеринодар
(1893), Новороссийск (1898), Царицын (1899), Камышин
(1901), Самара (1906) и др. Величественные сооружения
в колониях были гордостью колонистов.
533 534

536
535
533. Ф. Г. Кан (1788–1864), первый епископ Тираспольской
римско-католической епархии (1850–1864). Неизвестный
художник. [1850]
F. H. Kahn (1788–1864), erster Bischof des römisch-katholischen
Bistums Tiraspol (1850–1864). Unbekannter Maler. [1850]
537
534. Католическая церковь в колонии Каменка Саратовской
губернии (1907). Фото Е. Мошкова. 2010
Katholische Kirche in der Kolonie Kamenka, Gouvernement
Saratow (1907). Foto E. Moschkow. 2010
535. Католическая церковь в колонии Герцог Самарской
губернии. Почтовая карточка. Конец XIX в.
Katholische Kirche in der Kolonie Herzog, Gouvernement
Samara. Postkarte. Ende 19. Jh.
536. Католическая церковь в колонии Карлсруэ Херсонской губернии
(1885). Фото. 2009
Katholische Kirche in der Kolonie Karlsruhe, Gouvernement Cherson
(1885). Foto. 2009
537. Католическая церковь в Казани (1858). Фото. 2011
Katholische Kirche in Kasan (1858). Foto. 2011
538. Орга´н в кафедральном соборе св. Климента в Саратове.
Фото. 1938. Саратовский областной музей краеведения, Саратов
Orgel in der Klemens-Kathedrale (Saratow). Foto. 1938.
Saratower Gebietsmuseum für Heimatkunde, Saratow
538

540
539. Католическая церковь в Самаре (1906). Фото. 2010
Katholische Kirche in Samara (1906). Foto. 2010
539
540. Скульптор Ф. Штуфлессер (1859–1926) с супругой на фоне своей мастерской
в Санкт-Ульрих-Греден (Австрия). Изготовлял алтари и скульптуры для
множества церквей Тираспольской епархии. Фото. 1920-е гг.
Bildhauer F. Stuflesser (1859–1926) mit Ehefrau. Im Hintergrund seine Werkstatt
in St. Ulrich-Gröden (Österreich). Fertigte Altäre und Heiligenstatuen für
zahlreiche Kirchen des Bistums Tiraspol. Foto. 1920er Jahre
541. Реформатская церковь в Санкт-Петербурге (1865).
Почтовая карточка. Начало ХХ в.
Reformierte Kirche in St. Petersburg (1865).
Postkarte, Anfang 20. Jh.
542. Проект церкви для поволжской колонии Цюрих (1873, архитектор
И. Якобсталь) и ее состояние в конце ХХ в. Фото О. Лиценбергер. 1998
Projekt einer Kirche für die Kolonie Zürich an der Wolga (1873, Arch. J. Jacobsthal)
und deren Zustand Ende des 20. Jh. Foto von O. Litzenberger. 1998

Немцы в российской истории 231
Russlanddeutsche Reformierte,
Herrnhuter und Mennoniten
Die russlanddeutschen Reformierten waren zunächst nicht
einheitlich organisiert und daher keinen Verwaltungszwängen
unterworfen. Der Anteil der Reformierten an den
ersten deutschen Siedlern im Wolgagebiet betrug 16,25 %
(1 250 Familien). Im letzten Viertel des 18. Jahrhunderts
wurden sie zu drei Kirchspielen zusammengefasst: Katharinenstadt
(heute Marx im Gebiet Saratow), Norka (heute
Nekrassowo im Rayon Krasnoarmejsk, Gebiet Saratow)
und Messer (Ust-Solicha, heute im Rayon Krasnoarmejsk,
Gebiet Saratow).
In Neurussland tauchen die ersten Reformierten zu Beginn
des 19. Jahrhunderts in den Kolonien Worms, Rohrbach
und Neudorf (Gouvernement Cherson) auf und bilden
von Anfang an gemeinsame Gemeinden mit den Lutheranern.
Als dann aber 1848 ein lutherischer Pastor
in das Kirchspiel Glückstal kam, der seine Ausbildung
in Dorpat genossen hatte und den Reformierten in den
Schulen den Heidelberger Katechismus verbot, gingen die
Gemeindeglieder zueinander auf Distanz, was schließlich
1861 zur Gründung der selbstständigen reformierten
Kirchspiele Neudorf und Worms-Rohrbach führte. In
den Kolonien, in denen es nur wenige Reformierte gab,
wurden ihre Gemeinden, da sie keine eigenen Priester
hatten, von lutherischen Pastoren betreut. Ende des
19. Jahrhunderts gingen daher ihre traditionellen calvinistischen
Grundlagen verloren und sie verschmolzen
mit den Lutheranern.
Anlässlich des 300. Jahrestages der Reformation im Jahre
1817 gaben viele europäische Monarchen Erlasse zur
Vereinigung der zersplitterten protestantischen Kirche
heraus, indem sie die Bezeichnungen „lutherisch“ und
„reformiert“ im offiziellen Sprachgebrauch verboten und
sie durch den gemeinsamen Namen „evangelische Kirche“
ersetzten. In Russland wurde der erste Zusammenschluss
in Archangelsk durch die Gründung einer vereinten evangelischen
Gemeinde vollzogen. Ungeachtet des Protests
von lutherischen und reformierten Theologen, wurden
1819 Lutheraner und Reformierte des ganzen Reiches per
Erlass Alexanders I. zur vereinten evangelisch-lutherischen
Kirche zusammengeschlossen.
Ende des 19. Jahrhunderts waren 3,57 % der Russlanddeutschen
Reformierte. 1900 lebten in St. Petersburg
3 500 deutsche Reformierte und in Moskau 1 900. Anfang
des 20. Jahrhunderts gab es, ohne die mit den Lutheranern
zusammengeschlossenen Wolga-Kirchspiele Norka,
Messer und Balzer, sieben große reformierte Kirchspiele:
in Moskau, St. Petersburg, Archangelsk und Odessa, in
den Kolonien Schabo (Schweizer) und Neudorf sowie in
dem zusammengeschlossenen Kirchspiel Worms-Johannestal-Waterloo-Rohrbach.
Reformierte lebten auch in
Turkestan, am Kaspischen Meer und in anderen Regionen
des Reiches. In der Historiografie der Lutheraner
heißt es gewöhnlich, dass es 1914 in Russland (ohne
das Wolgagebiet) 42 reformierte Gemeinden mit 30 000
bis 40 000 Reformierten gab. Da 1910 im Wolgagebiet
ca. 50 000 bis 70 000 Reformierte lebten, war ihre Gesamtzahl
deutlich größer.
Abb. 541
Abb. 542
Реформаты, гернгутеры
и меннониты среди
российских немцев
Первоначально реформаты среди российских немцев
не имели единой организации и пользовались большой
свободой в управлении. Среди первых немецких
колонистов Поволжья реформаты составляли 16,25 %
(1 250 семей). В последней четверти ХVIII в. они были
объединены в три церковных прихода: Екатериненштадт
(ныне г. Маркс в Саратовской обл.), Норка
(ныне с. Некрасово Красноармейского р-на Саратовской
обл.) и Мессер (Усть-Золиха, ныне в Красноармейском
р-не Саратовской обл.).
В Новороссии первые реформаты появляются в начале
ХIХ в. в колониях Вормс, Рорбах, Нейдорф
Херсонской губернии и с самого начала составляют
вместе с лютеранами совместные общины. Но с появлением
в 1848 г. в Глюкстальском приходе лютеранского
пастора, получившего образование в Дерпте и
запрещавшего реформатам использовать в школах
Гейдельбергский Катехизис, между прихожанами
наметилось размежевание, приведшее к появлению
отдельных реформатских приходов Нейдорф и Вормс-
Рорбах (1861). В колониях, где реформатов было немного,
из-за недостатка собственных священнослужителей
их общины обслуживались лютеранскими
пасторами. Поэтому к концу ХIХ в. они утратили
традиционные кальвинистские начала и слились с лютеранством.
В ознаменование 300-летнего юбилея Реформации
(1817) многие европейские монархи издали указы
об объединении раздробленного протестантизма,
запретив применять в официальном обращении названия
«Лютеранская» и «Реформатская» и заменив
их общим наименованием «Евангелическая церковь».
В России первое объединение было осуществлено
в Архангельске созданием единого евангелического
прихода. Несмотря на протесты со стороны лютеранских
и реформатских богословов, указом Александра I
(1819) лютеране и реформаты всей империи были
объединены в единую Евангелическо-лютеранскую
церковь.
В конце ХIХ в. 3,57 % российских немцев являлись
реформатами. В 1900 г. в Санкт-Петербурге проживали
3,5 тыс. немцев-реформатов, в Москве – 1,9 тыс.
К началу ХХ в. в России имелось семь крупных реформатских
приходов (не считая объединенных с лютеранами
поволжских приходов Норка, Мессер и
Бальцер): в Москве, Санкт-Петербурге, Архангельске,
Одессе, колониях Шабо (швейцарцы), Нейдорф и объединенный
приход Вормс-Иоганнесталь-Ватерлоо-
Рорбах. Реформаты проживали также в Туркестане,
на побережье Каспийского моря и в других регионах
империи. В лютеранской историографии принято считать,
что в 1914 г. в России (без Поволжья) действовали
42 реформатские общины и насчитывалось 30–40 тыс.
реформатов. Поскольку в Поволжье к 1910 г. проживали
около 50–70 тыс. реформатов, их общее количество
было значительно выше.
Илл. 541
Илл. 542

543. Прусские гернгутеры. С гравюры
Д. Н. Ходовицкого. 1781
Preußische Herrnhuter. Radierung
von D. N. Chodowiecki. 1781
544. Соглашение о внутреннем управлении
и обязанностях членов евангелической братской
общины Сарепта. 1784
Einverständniß über die Verwaltung und
Pflichten der evangelischen Brüdergemeinde
zu Sarepta. 1784
545. Церковь гернгутеров в бывшей колонии Сарепта
(1772), ныне в черте г. Волгограда. Фото. 1999
Kirche der Herrnhuter in der ehem. Kolonie
Sarepta (1772), heute im Stadtbereich von
Wolgograd. Foto. 1999
543 544
546. Молитвенный дом меннонитов в колонии
Гальбштадт (Новороссия). Фото.
Землячество немцев из России, Штутгарт
Mennonitisches Bethaus in der Kolonie Halbstadt
(Neurussland). Foto. Landsmannschaft
der Deutschen aus Russland, Stuttgart
545
546
547
547. Оттиск печати меннонитской
общины колонии Кронсвейде
(Новороссия). 1888.
Государственный архив
Одесской области, Одесса
Siegelabdruck der
Mennonitengemeinde der Kolonie
Kronsweide (Neurussland). 1888.
Staatliches Gebietsarchiv Odessa,
Odessa
548. Данцигские меннониты. С гравюры
Д. Н. Ходовицкого. 1781
Danziger Mennoniten. Radierung von
D. N. Chodowiecki. 1781
548
549. Семья меннонитов (Новороссия).
Фото. Около 1860
Mennonitische Familie (Neurussland).
Foto. Ca. 1860
549

Немцы в российской истории 233
Eine weitere konfessionelle Richtung, die Ende des
19. Jahrhunderts zur vereinten evangelisch-lutherischen
Kirche gehörte, waren die Herrnhuter. 1765 erließ Katharina
II. „Regeln zur Ansiedlung der Herrnhuter Brüdergemeinde
in Russland“, mit denen die Herrnhuter das
Recht auf volle Selbstverwaltung und zahlreiche Privilegien
verliehen bekam. Ihre Gemeinde ließ sich in einer nahe
Zarizyn gelegenen Kolonie im Gouvernement Astrachan
nieder, die den Namen Sarepta bekam. Die Gemeinde von
Sarepta unterwarf sich einer strengen religiösen Disziplin,
missionierte eifrig, um das Christentum unter den Völkern
im Wolgagebiet zu verbreiten und war in deutschen Wolgakolonien
ein kulturelles Bildungszentrum ganz eigener
Art. 1834 wurden für die Herrnhuter Brüdergemeinden
in Sarepta und im Baltikum Sonderregeln für die innere
Ordnung und Verwaltung herausgegeben. Ab 1893 gehörte
die Gemeinde Sarepta zur evangelisch-lutherischen Kirche
in Russland.
Ende des 19. Jahrhunderts gab es in Russland ca. 50 000
Mennoniten in mehr als 160 Kolonien, von denen 51 im
Gouvernement Jekaterinoslaw lagen, 57 im Gouvernement
Taurien, 16 im Gouvernement Cherson, 18 im Gouvernement
Samara und ca. 20 im Kaukasus. Die größten
Mennonitensiedlungen im vorrevolutionären Russland
waren Halbstadt, Einlage, Schönhorst und Schöntal in
Neurussland sowie Koeppental und Hahnsau im Gouvernement
Samara.
Die ersten deutschen Mennoniten kamen Ende des
18. Jahrhunderts aus den Marienwerderschen Niederungen
in Preußen nach Russland. Bis 1820 verlief ihre Kolonisation
in Russland am aktivsten in der Schwarzmeerregion.
Ab 1854 gründeten Mennoniten Kolonien im Gouvernement
Samara. Als 1874 das Gesetz über die allgemeine
Wehrpflicht verabschiedet wurde, begannen sie in großer
Zahl nach Amerika zu emigrieren.
Abb. 543
Abb.
544, 545
Abb.
546, 547
Abb. 548
Abb.
549, 550
Еще одним направлением, вошедшим в конце ХIХ в.
в единую Евангелическо-лютеранскую церковь, являлись
гернгутеры. В 1765 г. Екатериной II были учреждены
«Правила для поселения в России братства евангелического
общества», по которым гернгутеры получили
полное самоуправление и значительные привилегии. Их
община поселилась колонией в Астраханской губернии,
близ Царицына, получив название Сарепта. Сарептская
община подчинялась строгой религиозной дисциплине,
занималась активной миссионерской деятельностью
по распространению христианства среди народов
Поволжья и являлась своеобразным культурно-просветительским
центром немецких колоний Поволжья.
В 1834 г. для братских гернгутерских общин Сарепты
и Прибалтики были изданы специальные правила,
касавшиеся внутреннего распорядка и управления.
В 1893 г. Сарептская община вошла в состав Евангелическо-лютеранской
церкви России.
В конце ХIХ в. в России насчитывалось около 50 тыс.
меннонитов, расселенных более чем в 160 колониях:
51 колония располагалась в Екатеринославской
губернии, 57 – в Таврической, 16 – в Херсонской,
18 – в Самарской и около 20 – на Кавказе. Крупнейшими
меннонитскими поселениями в дореволюционной
России являлись Гальбштадт, Эйнлаге, Шенгорст,
Шенталь в Новороссии, Кеппенталь и Гансау в Самарской
губернии.
Первые немцы-меннониты прибыли в Россию с территории
Мариенвердерской низменности (Пруссия)
в конце ХVIII в. До 1820 г. их колонизация в России
проходила наиболее активно в Причерноморье.
С 1854 г. меннониты основали колонии в Самарской
губернии. После издания закона о всеобщей воинской
повинности (1874) началась их массовая эмиграция
в Америку.
Илл. 543
Илл.
544, 545
Илл.
546, 547
Илл. 548
Илл.
549, 550
550
550. Проект устава евангелическо-меннонитского исповедания в России. Около 1905
Projekt einer Verfassung der Evangelischen Mennonitischen Konfession in Russland. Ca. 1905

234 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 551
Andere protestantische
Strömungen bei den
Russlanddeutschen
Der Überblick über das religiöse Leben der Russlanddeutschen
wäre nicht vollständig, würde man die neben den
offiziellen Konfessionen bestehenden Formen des Protestantismus
außer Acht lassen. Etwa 20 protestantische
Gruppierungen mit den unterschiedlichsten Namen lassen
sich zu größeren Gruppen zusammenfassen: Pietisten
(Stundisten und Betbrüder), aus Mennoniten hervorgegangene
Richtungen (Hüpfer, tanzende Brüder, Brüder
und Schwestern, Stundengänger und Separatisten) sowie
Baptisten und Adventisten.
Die Stundisten, abgeleitet von „Andachtsstunden“, oder
auch die Betbrüder sind ein Oberbegriff für die deutschen
Nachfolger der Pietisten. Mitte des 19. Jahrhunderts
waren die Stundisten am weitesten im Süden, in den
Gouvernements Jekaterinoslaw, Cherson und Taurien,
verbreitet, wo sie sich 1817 zum ersten Mal versammelten.
Die eifrigsten Verkünder der Ideen der Stundisten
in den deutschen Kolonien Neurusslands waren Pastor
Johannes Bonekämper (1796–1857) und sein Sohn Karl
(1827–1893), die bei den Begründern des Stundismus einen
guten Ruf hatten und diese Lehre in vielen deutschen
Kolonien im Schwarzmeergebiet und an der Wolga und
sogar unter der orthodoxen russischen und ukrainischen
Bevölkerung verbreiteten. 1894 wurden die Stundisten auf
Allerhöchste Anordnung als besonders schädliche Sekte
eingestuft und verboten.
Die Wüsterer vertraten eine Strömung, die auf den lutherischen
Pastor Eduard Wüst (1818–1859) zurückgeht. Sie
entstand 1845 in einer Gemeinde schwäbischer Separatisten,
die zwischen 1818 und 1820 aus Württemberg nach
Russland kamen und sich in der Kolonie Neuhoffnung
im Gouvernement Taurien niederließen. Dank einer eifrig
Илл. 551
Другие протестантские течения
среди российских немцев
Представление о религиозной жизни российских немцев
будет неполным, если наряду с официальными
конфессиями не принимать во внимание иные формы
протестантизма. Около 20 протестантских образований,
носивших различные наименования, можно сгруппировать
в наиболее крупные: пиетизм (штундизм и бетбрюдерство),
направления, вышедшие из меннонитства
(гюпферы, танцующие братья, братья и сестры, штунденгенгеры,
сепаратисты), баптизм и адвентизм.
Штундисты (от нем. Andachtsstunden – час для молитвы)
или бетбрюдеры (от нем. beten – молиться
и Brüder – братья) – общее наименование немецких
последователей пиетизма. К середине ХIХ в. в Российской
империи штундисты наиболее широко были
распространены на юге, в Екатеринославской, Херсонской
и Таврической губерниях, где их первое собрание
появилось в 1817 г. Активными проводниками идей
штундизма в немецких колониях Новороссии являлись
пастор Иоганн Бонекемпер (1796–1857) и его сын
Карл (1827–1893), заслужившие репутацию основателей
штундизма и распространившие его во многих
причерноморских и поволжских немецких колониях,
а также среди русского и украинского православного
населения. В 1894 г. было принято высочайше утвержденное
положение, признавшее «штунду» особо
вредной сектой и запретившее ее.
Вюстизм – течение, получившее название по имени
основателя – лютеранского пастора Эдуарда Вюста
(1818–1859). Оно возникло в 1845 г. в общине швабских
сепаратистов, которые в 1818–1820 гг. переселились
в Россию из Вюртемберга и обосновались в колонии
Нейгофнунг (Таврическая губ.). Вследствие активной
пропаганды учение Вюста распространилось на многие
551. Пастор Э. Вюст (1818–1859). Середина XIХ в.
Pfarrer E. Wüst (1818–1859). Mitte 19. Jh.
551

Немцы в российской истории 235
geführten Propaganda wurde die Lehre Wüsts in viele
evangelisch-lutherische, mennonitische, Hutterische und
römisch-katholische deutsche Gemeinden zwischen Bessarabien
und dem Gebiet an der unteren Wolga getragen.
In den 1850er Jahren wurde eine Wüstsche Bruderschaft
gegründet, die von Spenden lebte und sich zum Ziel
gesetzt hatte, die Ideen des „wiedergeborenen Pietismus“
zu verbreiten. Wüsts Lehre spielte eine Rolle bei der
Spaltung der Mennoniten sowie bei der Entstehung der
Hutter–Gemeinden (bzw. Kommunen) und der Bewegung
der Hüpfer.
Die Hüpfer, auch Springer, fröhliche Brüder, Tänzer oder
tanzende Brüder genannt, haben ihren Namen von den
Besonderheiten ihrer Betstunden, während derer sie sprangen,
paarweise tanzten, in die Hände klatschten sowie
laut und fröhlich religiöse Lieder zu den Klängen von
Tanzmusik sangen. Einen großen Anteil am Aufkommen
der Hüpfer in den deutschen Kolonien Russlands hatten
die Gemeinden Neuhoffnung in Neurussland und Neu-
Jamburg an der Wolga sowie deren Anführer E. Wüst und
nach dessen Tod J. Kappes, Lehrer an einer kirchlichen
Gemeindeschule. Ende der 1850er Jahre spalteten sich die
Hüpfer in zwei Richtungen, eine gemäßigte unter dem
Dach der offiziellen Kirche, und eine extreme, die nach
einem Austritt aus der Kirche drängte. An der Wolga
verteilten sich die Hüpfer, die sich auch „Brüder und
Schwestern“ oder „neue Brüder“ nannten, auf 30 Dörfer
im Bezirk Kamyschin, Gouvernement Saratow und zählten
Anfang der 1870er Jahre über 2 300 Anhänger.
Eine kleine Gruppe unter den Russlanddeutschen waren
die Fußwäscher. Ihr wichtigster Ritus war es, sich gegenseitig
die Füße zu waschen, womit sie als Gläubige ihre
Demut und Nächstenliebe unter Beweis stellten.
Die Mennoniten-Brüdergemeinden entstanden in den
deutschen Kolonien Neurusslands unter dem Eindruck der
евангелическо-лютеранские, меннонитские, гуттерские
и римско-католические немецкие общины от Бессарабии
до Нижнего Поволжья. В 1850‐е гг. было образовано
«Вюстово братство», существовавшее на пожертвования
и ставившее своей целью распространение идей
«возрожденного пиетизма». Вюстизм оказал влияние
на раскол среди меннонитов, появление гуттерских
общин-коммун и возникновение гюпферства.
Гюпферы (от нем. Hüpfer – попрыгун), другие названия
– «скакуны», «радостные братья», «плясуны»,
«танцующие братья» – происходили от особенностей
поведения гюпферов во время молитвенных собраний,
в ходе которых они прыгали, танцевали парами, хлопали
в ладоши, громко и весело исполняли религио зные
песни под плясовую музыку. Особую роль в их появлении
в немецких колониях России сыграли общины
Нейгофнунга в Новороссии, Ней-Ямбурга в Поволжье
и их руководитель Э. Вюст, а после его смерти – учитель
церковно-приходской школы И. Каппес. К концу
1850‐х гг. гюпферы разделились на два направления
– умеренное, существовавшее в рамках официальной
церкви, и экстремистское, которое настаивало
на выходе из церкви. В Поволжье общины гюпферов,
именовавшиеся также «братья и сестры» или «новые
братья», распространились в 30 селах Камышинского
уезда Саратовской губернии и насчитывали в начале
1870‐х гг. более 2 300 приверженцев.
Немногочисленными среди российских немцев были
общины фусвашеров (от нем. Fußwascher – омыватель
ног). Они считали своим основным обрядом
омовение ног друг друга, которое было направлено
на демонстрацию верующими своего смирения и
любви к ближнему.
Братские меннониты появились в немецких колониях
Новороссии под влиянием пропаганды вюстизма и
Abb. 552 Илл. 552
552. Ритуал омовения ног.
С гравюры. 1759. Архив
Евангелического братства,
Гернгут (Германия)
Das Fußwaschen. Radierung. 1759.
Unitätsarchiv der Evangelischen
Brüder-Unität, Herrnhut (Deutschland)
552

554
553
556
555 557
553. Вероучение братских меннонитов, изданное в колонии Гальбштадт Таврической губернии. 1902
Glaubensbekenntnis der Mennoniten-Brüdergemeinde, herausgegeben in der Kolonie Halbstadt (Gouvernement Taurien). 1902.
554. Крещение в меннонитской братской общине Давлеканово Уфимской губернии. Почтовая карточка. Изд. А. Фризен. Начало ХХ в.
Tauffest der Mennoniten-Brüdergemeinde Dawlekanowo im Gouvernement Ufa. Postkarte. Verlag A. Friesen. Anfang 20. Jh.
555. И. В. Каргель (1849–1937), проповедник, оказавший влияние на евангельских христиан, баптистов и меннонитов в России,
из семьи немца-колониста. Фото. 1927. Издательство «Заменкорн», Омск–Штейнхаген
Prädiger I. W. Kargel (1849–1937), der großen Einfluss auf die Evangeliums-Christen, Baptisten und Mennoniten Russlands ausgeübt hat,
entstammt einer deutschen Kolonistenfamilie. Foto. 1927. Verlag „Samenkorn“, Omsk–Steinhagen
556. И. Г. Онкен (1800–1884), основоположник немецкоязычного и европейского баптизма. Фото. 1870-е гг.
J. G. Oncken (1800–1884), Begründer des deutschsprachigen und des kontinentaleuropäischen Baptismus. Foto. 1870er Jahre
557. Журнал «Баптист», издававшийся в России с 1907 г. 1911
Zeitschrift „Baptist“, die in Russland seit 1907 erschien. 1911

Немцы в российской истории 237
Wüsterer und der Hüpfer, als die eifrigsten Anhänger eine
„Anzeige über den Austritt“ aus der Mennonitengemeinde
aufsetzten. Heinrich Hübert und Jacob Becker wurden als
geistliche Vorsteher und Prediger der neuen Gemeinde
gewählt, die sich „Vereinigte Christliche Taufgesinnte
Mennonitische Brüdergemeinde in Russland“ nannte. In
den 1860er – 1870er Jahren führten Meinungsverschiedenheiten
zwischen den gemäßigten und den radikalen
Anhängern (den fröhlichen oder hüpfenden Brüdern)
zur Spaltung der Mennoniten-Brüdergemeinden.
Die Zahl der unterschiedlichen protestantischen Strömungen
bei den Russlanddeutschen und deren dogmatische
Lehre veränderten sich ständig, bis die Sektierer
in den 1870er – 1880er Jahren fast überall mit den
Baptisten verschmolzen. Der Baptismus fand unter den
Russlanddeutschen ab Mitte des 19. Jahrhunderts eine
starke Verbreitung, als baptistische Prediger durch die
deutschen Kolonien am Schwarzen Meer, an der Wolga
und im Kaukasus zogen. Ihrem Einfluss unterlagen vor
allem Mennoniten, Mennoniten-Brüdergemeinden und
die Nachfolger der Stundisten in den Gouvernements
Jekaterinoslaw, Cherson und Taurien. Die sektiererischen
Gemeinden, die hier einige Jahrzehnte existierten, wurden
daher baptistische Stundisten genannt.
Beeinflusst wurde die Entwicklung des Baptismus unter den
deutschen Kolonisten vom Deutschen Baptistenbund, dessen
Vertreter, Johann Gerhard Oncken, 1869 die Schwarzmeerregion
bereiste und für die Kolonisten eine Auslegung
der Glaubenslehre zusammenstellte. Zu den eifrigen Vertretern
der Baptisten in Russland gehörten in dieser Zeit
Johann Pritzkau und Abraham Unger. Erster Vorsitzender
des Russischen Baptistenbundes wurde der wiedergetaufte
Mennonitenbruder Johann Willer (1839 –1889). 1879 gab
der Staatsrat die Allerhöchste Genehmigung bekannt,
wonach die Baptisten „sich ungehindert zu ihrer Glaubenslehre
bekennen und die Glaubensrituale nach ihren
Bräuchen ausüben“ können.
Eine weitere große Strömung im russischen Protestantismus
war der Adventismus. Zu den ersten, die ihn in
Russland verbreiteten, gehörten deutsche Kolonisten, die
zunächst nach Amerika ausgewandert waren, aber dann
nach Russland zurückkehrten, um die Lehre der Adventisten
zu verbreiten. Die Kolonisten, die in Amerika geblieben
waren, schickten ihren Verwandten und Bekannten
regelmäßig Broschüren, in denen vom „wahren Glauben“
erzählt wurde. Die ersten dieser Broschüren tauchten
1883/84 auf. Anfang des 20. Jahrhunderts zählte diese Sekte
in Russland 3 000 Anhänger. Durch diese aktive Verbreitung
der Strömung sah sich die Regierung veranlasst, die
Tätigkeit der Adventisten 1906 zu legalisieren. 1907 fand
der 1. Allrussische Kongress der Adventisten statt.
Zu Beginn des 20. Jahrhunderts waren in Russland nur
Baptisten und Adventisten, die die absolute Mehrheit
der einstigen Sektierer stellten, offiziell anerkannt. Dass
die unterschiedlichsten Sektierer die Lehre der Baptisten
annahmen, lag nicht nur an den zahllosen dogmatischen
Differenzen zwischen ihnen, sondern auch daran, dass sie
bei den Baptisten und Adventisten ihre Glaubenslehre in
vollendeter Form bekamen.
Abb.
553, 554
Abb. 555
Abb. 556
Abb. 557
Abb. 558
гюпферства, когда в 1860 г. в колонии Элизабетталь
Таврической губернии наиболее активные последователи
составили «Извещение о выходе» из меннонитской
общины. Духовными настоятелями и проповедниками
новой общины были избраны Г. Гюберт и Я. Беккер,
и она получила название «Соединенная христианская
крестящаяся по вере меннонитской братская община
в России». В 1860–1870‐е гг. разногласия между сторонниками
умеренного и радикального (радостного
или гюпферского) направлений привели к расколу
в среде братских меннонитов.
Число различных протестантских направлений среди
российских немцев и их догматическое учение постоянно
изменялись, а в 1870–1880‐е гг. сектанты почти
повсеместно слились с баптизмом. Баптизм среди российских
немцев получил распространение с середины
ХIХ в., когда в немецких колониях Причерноморья,
Поволжья и Кавказа действовали баптистские проповедники.
Их влиянию прежде всего были подвержены
меннониты, братские меннониты, а также последователи
штундизма (Екатеринославская, Херсонская,
Таврическая губ.). Поэтому сектантские общины,
существовавшие здесь в течение нескольких десятилетий,
получили название штундобаптистских.
Влияние на формирование баптизма у немецких колонистов
оказал Союз германских баптистов, представитель
которого И. Г. Онкен в 1869 г. посетил
Причерноморье и составил для колонистов изложение
вероучения. Активными деятелями баптизма в России
в этот период являлись немецкие колонисты
И. Прицкау, А. Унгер и др. Первым председателем Союза
русских баптистов стал перекрещенный братский
меннонит И. И. Виллер (1839–1889). В 1879 г. было
издано высочайшее утверждение Государственного совета,
по которому баптисты могли «беспрепятственно
исповедовать свое вероучение и исполнять обряды
веры по существующим у них обычаям».
Еще одним крупным направлением в российском
протестантизме был адвентизм. Его первыми распространителями
в России стали немецкие колонисты,
переселившиеся в Америку, но затем вернувшиеся
в Россию, чтобы вести здесь адвентистскую проповедь.
Колонисты, оставшиеся в Америке, присылали
своим родным и знакомым брошюры, рассказывающие
об «истинной вере», первое появление которых
относится к 1883–1884 гг. В начале XX в. в России
насчитывалось 3 тыс. последователей этой секты.
Такое активное распространение течения заставило
правительство легализовать деятельность адвентистов
(1906). В 1907 г. состоялся организационный I Всероссийский
съезд адвентистов.
В начале XX в. в России официально были признаны
только баптисты и адвентисты, которые составляли
абсолютное большинство бывших сектантов. Принятию
различными сектантами баптистского учения
способствовало не только множество догматических
расхождений между ними, но и то, что в баптизме
и адвентизме они получили готовую и законченную
форму своего вероучения.
Илл.
553, 554
Илл. 555
Илл. 556
Илл. 557
Илл. 558

558
559
560
558. Бывшая реформатская церковь в Москве (1865), переданная в 1917 г. общине
евангельских христиан. Фото. 2010
Ehemalige reformierte Kirche in Moskau (1865), die 1917 der Gemeinde der
Evangeliums-Christen übereignet wurde. Foto. 2010
559. Решения конференций духовных и других представителей меннонитских общин
России, проходивших в 1879–1913 гг., изданные в Бердянске. 1914
Beschlüsse der Konferenzen der geistlichen und anderen Vertreter der mennonitischen
Gemeinden Russlands der Jahre 1879–1913, herausgegeben in Berdjansk. 1914
560. Семья проповедника Д. Гамма в колонии Александерталь Самарской губернии
1910-е гг. Издательство «Заменкорн», Штейнхаген
Familie des Prädigers D. Hamm in der Kolonie Alexandertal, Gouvernement Samara.
1910er Jahre. Verlag „Samenkorn“, Steinhagen
561
561. Католическая церковь в Туле (1896). Почтовая карточка. Начало ХХ в.
Katholische Kirche in Tula (1896). Postkarte. Anfang 20. Jh.

Немцы в российской истории 239
Religion und Kirche
der Russlanddeutschen
im Spiegel der Statistik
aus vorrevolutionärer Zeit
Angaben der ersten landesweiten Volkszählung zufolge,
die 1897 in Russland durchgeführt wurde, waren
76,01 % der Deutschsprechenden in Russland Lutheraner,
3,68 % Mennoniten, 3,57 % Reformierte, 1,12 % Anhänger
anderer protestantischer Strömungen, 13,53 % Katholiken,
0,75 % Orthodoxe, 0,07 % sonstige Christen und 1,27 % Anhänger
des Judentums.
Im Jahre 1900 lebten im Russischen Reich, einschließlich
Weichsel-Gouvernements, 11,5 Mio. Katholiken
(ca. neun Prozent der Gesamtbevölkerung). Es gab
127 deutsche Kirchspiele, von denen 49 im Wolgagebiet
lagen (34 im Gouvernement Samara und 15 im Gouvernement
Saratow). Die übrigen 78 verteilten sich wie folgt:
36 im Gouvernement Cherson, 22 im Gouvernement
Taurien, 11 im Gouvernement Jekaterinoslaw, zwei im
Gouvernement Charkow, zwei im Gouvernement Bessarabien
und fünf im Gebiet der Donkosaken. Anfang des
20. Jahrhunderts waren 62 % der Katholiken des Bistums
Tiraspol (ca. 200 000 Menschen) Deutsche.
Die größten katholischen Kirchspiele innerhalb eines
Stadtgebietes waren in dieser Zeit die Gemeinde St. Clemens
mit 17 800 Gliedern und die Gemeinde Mariä Himmelfahrt
mit 15 000 Gliedern in Odessa. Über 8 000 Gemeindeglieder
lebten in Jekaterinoslaw, Nikolajew und
Saratow. Die größten ländlichen Kirchspiele waren die
Wolgagemeinden Seelmann (Rownoje, 8 500 Glieder) und
Mariental (Tonkoschurowka, 8 000 Glieder).
Zum Protestantismus bekannten sich zu Beginn des
20. Jahrhunderts auf dem gesamten Gebiet des Reiches
ca. fünf Prozent der Bevölkerung. 1917 gab es etwa
3,7 Mio. Lutheraner. Davon lebten 1 249 000 in den zentralen
Gouvernements und die übrigen in den Ostseeprovinzen.
Die fünf Konsistorialbezirke, ohne die drei
kleinen Bezirke Riga, Reval und Ösel, bestanden aus
539 Kirchspielen, von denen 202 in den zentralen und
südlichen Gouvernements lagen. In dieser Zeit gab es
im Land 1 828 evangelisch-lutherische Kirchen und Bethäuser,
665 davon in den Ostseeprovinzen. Die meisten
Kirchengebäude waren aus Stein, über die Hälfte befand
sich in ländlichen Gegenden.
1917 waren 72,5 % der Lutheraner, über 900 000 Menschen,
in den russischen Konsistorialbezirken Deutsche,
die übrigen 27,5 % gehörten anderen Nationalitäten an
(Letten, Esten, Finnen, Schweden, Armenier und Russen).
1914 waren 198 lutherische Pastoren im Amt, bis 1918
stieg die Zahl der ordinierten Pastoren auf 209.
Die größten lutherischen Kirchspiele im Land waren
1905 die Kirchspiele der deutschen Wolgakolonien
Frank (28 039 Glieder), Norka (23 179 Glieder),
Böttinger (19 762 Glieder) und Näb (19 046 Glieder)
sowie die wolhynischen Kirchspiele Roschischtsche
(18 000 Glieder) und Heimtal (17 949 Glieder). Die
größten städtischen Kirchspiele waren die Gemeinden
St. Peter und Paul in Moskau (17 000 Glieder) und
in Saratow (16 400 Glieder). Die ältesten Kirchspiele
Религия и церковь
у российских немцев
в зеркале дореволюционной
статистики
Abb.
559, 560
Abb.
561, 562
Abb. 563
Abb. 564
Abb.
565–567
Abb.
568, 569
Abb. 570
Abb. 571
Из общего числа немцев России, по данным первой
Всероссийской переписи населения (1897), лютеранами
являлись 76,01 %, меннонитами – 3,68 %, реформатами
– 3,57 %, принадлежали к прочим протестантским
направлениям – 1,12 %; католиками были 13,53 %, православными
– 0,75 %, прочими христианами – 0,07 %;
иудаизм исповедовали 1,27 % немцев.
В 1900 г. в Российской империи, включая Привислинский
край, проживали 11,5 млн католиков
(около 9 % всего населения). Немецких приходов насчитывалось
127, из них 49 находилось в Поволжье
(в том числе 34 в Самарской и 15 в Cаратовской
губерниях), остальные 78 располагались в Херсонской
(36), Таврической (22), Екатеринославской (11),
Харьковской (2) и Бессарабской (2) губерниях, Области
войска Донского (5). В начале ХХ в. 62 % католиков
(около 200 тыс. чел.) Тираспольской епархии
являлись немцами.
Самыми крупными городскими католическими приходами
в этот период были приходы св. Климента
(17 800 чел.) и Успения Богородицы (15 000 чел.)
в Одессе. Более 8 000 прихожан проживали в Екатеринославе,
Николаеве и Саратове. Крупнейшими
сельскими приходами являлись поволжские приходы
Зельман (Ровное, 8 500 чел.) и Мариенталь (Тонкошуровка,
8 000 чел.).
Протестантизм на территории всей империи в начале
ХХ в. исповедовали около 5 % населения. Лютеран
к 1917 г. насчитывалось около 3,7 млн чел. Из них
в центральных губерниях проживали 1,249 млн чел.,
остальные – в прибалтийских губерниях. Пять консисториальных
округов (не считая трех малочисленных
– Рижского, Ревельского и Эзельского) состояли
из 539 церковных приходов, 202 из которых находились
в центральных и южных губерниях. К этому времени
в стране имелось 1 828 евангелическо-лютеранских
церквей и молитвенных домов, 665 из них – в прибалтийских
губерниях. Большинство церквей были
каменными, более половины всех церквей находились
в сельских местностях.
На 1917 г. 72,5 % лютеран (более 900 тыс. чел.) в российских
консисториальных округах были немцами,
остальные 27,5 % являлись представителями других
национальностей (латыши, эстонцы, финны, шведы,
армяне, русские). В 1914 г. в должности состояло
198 лютеранских пасторов, к 1918 г. число ординированных
пасторов достигло 209.
Крупнейшими лютеранскими церковными приходами
в стране на 1905 г. являлись приходы поволжских
немецких колоний Франк (28 039 чел.), Норка
(23 179 чел.), Беттингер (19 762 чел.), Нэб (19 046 чел.)
и волынские приходы Рожище (18 000 чел.) и
Геймталь (17 949 чел.). Самыми крупными городскими
приходами были приходы св. Петра и Павла
в Москве (17 000 чел.) и Саратове (16 400 чел.).
Илл.
559, 560
Илл.
561, 562
Илл. 563
Илл. 564
Илл.
565–567
Илл.
568, 569
Илл. 570
Илл. 571

562
564
563
566
562. Католическая церковь в Красноярске (1911). Фото. 2006
Katholische Kirche in Krasnojarsk (1911). Foto. 2006
563. Семья колонистов-католиков (Причерноморье).
1909. Землячество немцев из России, Штутгарт
Familie katholischer Kolonisten (Schwarzmeergebiet).
1909. Landsmannschaft der Deutschen aus Russland, Stuttgart
564. Свидетельство о конфирмации, проведенной в лютеранской
церкви колонии Стрельна. 1913. Из архива В. Ф. Шефера
Konfirmationsschein der lutherischen Gemeinde zu Strelna.
1913. Privatarchiv von W. F. Schäfer
565
565. Встреча суперинтендентом Пельхау императора
Александра II в лютеранской церкви Св. Петра (Рига).
С литографии А. Мюнстера по эскизу Сигизмунда. 1856
Superintendent Pelchau begrüßt den Imperator Alexander II.
in der lutherischen Petri-Kirche (Riga). Radierung von A. Münster
nach einer Skizze von Sigismund. 1856
566. Лютеранская церковь в Иркутске (1884).
Почтовая карточка. Начало ХХ в.
Evangelisch-lutherische Kirche in Irkutsk (1884).
Postkarte. Anfang 20. Jh.

567
570
568
569 571
567. Лютеранская церковь в Омске. Почтовая карточка. Начало ХХ в.
Evangelisch-lutherische Kirche in Omsk. Postkarte. Anfang 20. Jh.
568. Лютеранская церковь в Усть-Золихе (Мессер) Саратовской губернии (1911).
Фото Е. Мошкова. 2010
Evangelisch-lutherische Kirche in Ust-Solicha (Messer). Gouvernement Saratow (1911).
Foto von E. Moschkow. 2010
569. Лютеранская церковь в Привольном (Варенбург) Самарской губернии (1910).
Фото О. Лиценбергер. 2010
Evangelisch-lutherische Kirche in Prowolnoje (Warenburg), Gouvernement Samara
(1910). Foto von O. Litzenberger. 2010
570. „Собрание христианских песен для общественного
и домашнего молебствия в евангелических
колониях на Волге» (22‐е издание). Титульный лист.
Дерпт, 1908
„Sammlung christlicher Lieder für die öffentliche und
häusliche Andacht, zum Gebrauch der deutschen
evangelischen Kolonien an der Wolga“ (22. Auflage).
Titelblatt. Dorpat, 1908
571. Лютеранская церковь в Саратове (1879).
Почтовая карточка. Начало ХХ в.
Evangelisch-lutherische Kirche in Saratow (1879).
Postkarte. Anfang 20. Jh.

572
572. Праздничное богослужение в лютеранской церкви
св. Петра в Санкт-Петербурге. С литографии.
Середина XIX в.
Festgottesdienst in der evangelisch-lutherischen
Petri‐Kirche (St. Petersburg). Radierung. Mitte 19. Jh.
573. Алтарное полотно «Распятие», принадлежавшее
церкви св. Петра в Санкт-Петербурге.
К. Брюллов. 1836–1838. Государственный
Русский музей, С.‐Петербург
Altarbild „Kreuzigung“, das der Petri-Kirche
(St. Petersburg) gehörte. K. Brjullow. 1836–1838.
Russisches Staatsmuseum, St. Petersburg
573
574

Немцы в российской истории 243
waren St. Michael in Moskau (1576) und in Nischnij
Nowgorod (1580), St. Peter und Paul in Moskau (1626),
St. Johann in Narwa (1628) und in Archangelsk (1686)
sowie St. Peter in St. Petersburg (1704).
Abb.
572, 573
Старейшими являлись приходы св. Михаила в Москве
(1576), Нижнем Новгороде (1580), св. Петра
и Павла в Москве (1626), св. Иоганна в Нарве
(1628), Архангельске (1686) и св. Петра в Санкт-
Петербурге (1704).
Илл.
572, 573
Die Rolle deutscher Lutheraner
und Katholiken in Wirtschaft,
Politik, Kultur und Bildung
des russischen Staates
Deutschen prägten in hohem Maße die Weltanschauung
der russischen Zaren mit und bekleideten hochrangige
Ämter im Staat. 1853 lag der Anteil an Lutheranern
im Staatsrat bei 16 % (neun von 55 Pers.), im Ministerkomitee
bei elf Prozent (zwei von 18 Pers.), im Senat
bei elf Prozent (zwölf von 113 Pers.) und im Gouverneurskorps
bei 19 % (neun von 49 Pers.). In der 3. Staatsduma
waren von 440 Abgeordneten 25 Katholiken und
19 Lutheraner.
Aus deutschen lutherischen Familien gingen neben vielen
anderen hervor: das Mitglied des Obersten Geheimrates
Heinrich Johann Friedrich Graf Ostermann, der Chef des
Gendarmeriekorps Alexander Christoforowitsch von Benckendorff,
der Minister für Auswärtige Angelegenheiten
Andreas von Budberg, der Minister für Volksbildung Fürst
Carl Christoph von Lieven, die Finanzminister Michael
von Reutern, Nikolaj Bunge und Georg Cancrin sowie der
Premierminister Sergej Juljewitsch Witte.
Lutheraner und Katholiken bildeten die militärische Elite
Russlands. Lutheraner war Generalfeldmarschall Fürst
Michail Bogdanowitsch Barclay de Tolly. Die starke deutsche
Präsenz in der Generalität, 1812 waren 117 von
550 Generälen europäischer Herkunft, erregte den Unmut
des russischen Offizierskorps. Bekannte Lutheraner deutscher
Herkunft waren z. B. die Seefahrer Fabian Gottlieb
Abb. 574
Abb. 575
Роль немцев – лютеран
и католиков – в экономике,
политике, культуре,
образовании Российского
государства
Немцы оказывали заметное влияние на формирование
мировоззрения российских царей, занимали
видные государственные посты. В 1853 г. доля
лютеран в Государственном совете составляла
16 % (9 из 55 чел.), Комитете министров – 11 %
(2 из 18 чел.), Сенате – 11 % (12 из 113 чел.),
губернаторском корпусе – 19 % (9 из 49 чел.). В Государственной
думе третьего созыва из 440 депутатов
католичество исповедовали 25 чел., лютеранство
– 19.
Из немецких лютеранских семей происходили член
Верховного тайного совета граф А. И. Остерман,
шеф корпуса жандармов А. Х. Бенкендорф, министр
иностранных дел А. Я. Будберг, министр народного
просвещения князь К. А. Ливен, министры финансов
М. Х. Рейтерн, Н. Х. Бунге и Е. Ф. Канкрин, премьер-министр
С. Ю. Витте и многие другие.
Лютеране и католики составляли военную элиту
России. Лютеранином был генерал-фельдмаршал
М. Б. Барклай де Толли. Широкое немецкое
представительство среди генералитета 1812 г.
(из 550 генералов 117 имели европейское происхождение)
вызвало волну недовольства русского
Илл. 574
Илл. 575
574. Барон Э. фон дер Ропп (1851–1939), католический
епископ, депутат I Государственной думы.
Фото. Начало ХХ в.
Baron E. von der Ropp (1851–1939), katholischer Bischof,
Abgeordneter der I. Russischen Staatsduma.
Foto. Anfang 20. Jh.
575. Н. Х. Бунге (1823–1895), председатель Комитета
министров (1887–1895). И. Тюрин. 1887. Музей-усадьба
художника Н. Ярошенко, Кисловодск
N. Ch. Bunge (1823–1895), Vorsitzender des
Ministerkomitees (1887–1895). I. Tjurin. 1887.
Gedenkstätte des Malers N. Jaroschenko, Kislowodsk
575

576
577
578
579
576. Адмирал Ф. П. Врангель (1796–1870), мореплаватель и полярный исследователь. А. Першаков. 1892. Государственный Эрмитаж, С.-Петербург
Admiral F. P. Wrangel (1796–1870), Seefahrer und Polarforscher. A. Perschakow. 1892. Staatliche Eremitage, St. Petersburg
577. Декабрист А. Е. Розен (1799–1884). С акварели Н. Бестужева. 1832. Государственный музей изобразительных искусств им. А. Пушкина, Москва
Dekabrist A. E. Rosen (1799–1884). Aquarell von N. Bestuschew. 1832. Staatliches A. Puschkin-Museum für bildende Künste, Moskau
578. Императрица Мария Федоровна, урожденная принцесса Вюртембергская (1759–1828), супруга Павла I, взявшая под покровительство
воспитательные дома, основательница Ведомства по управлению благотворительностью в России (1796).
Неизвестный художник. После 1796. Государственный Эрмитаж, С.-Петербург
Kaiserin Maria Fedorowna, geb. Prinzessin von Württemberg (1759–1828), Ehefrau von Paul I., Schirmherrin der Erziehungsheime, Gründerin
der Wohlfahrts-Institutionen in Russland (1796). Unbekannter Maler. Nach 1796. Staatliche Eremitage, St. Petersburg
579. Символ самопожертвования – пеликан, кормящий кровью птенцов, – стал эмблемой ведомства императрицы Марии.
Барельеф на бывшем Воспитательном доме в Москве. Фото. 2011
Symbol der Selbstaufopferung – ein Pelikan, der mit seinem Blut Jungvögel füttert – wurde zum Symbol der Wohlfahrts-Institutionen
der Kaiserin Maria. Flachrelief an der ehemaligen Erziehungsanstalt in Moskau. Foto. 2011

Немцы в российской истории 245
von Bellinghausen, Adam Johann von Krusenstern und
Ferdinand Friedrich Georg Ludwig Baron von Wrangel
sowie die Teilnehmer des Dekabristenaufstandes Pawel
Iwanowitsch Pestel, Andrej Jewgenjewitsch von Rosen,
Graf G. Manteuffel und B. I. Küchelbecker.
Lutheraner waren in der regierenden russischen Dynastie
vertreten und mit gekrönten Häuptern nah verwandt. Die
Ehefrau, die Schwiegertochter und der Schwiegersohn des
Zaren Peters I. waren Lutheraner. Auch Peter III. und
Katharina II. waren von Geburt Lutheraner. Die Ehefrauen
sämtlicher folgender russischer Imperatoren, Pauls I.,
Alexanders I., Nikolajs I., Alexanders II., Alexanders III.
und Nikolajs II., bekannten sich bis zu ihrer Eheschließung
zum Protestantismus.
Den Einfluss, den deutsche Lutheraner und Katholiken
auf die russische Kultur, Wissenschaft, Bildung, Medizin
und Wirtschaft ausübten, kann man nicht hoch genug
schätzen. Das erste Theater Russlands wurde 1672 in Moskau
gegründet. Geleitet wurde es von dem lutherischen
Pastor Johann Gregorii (1631–1675). Zwischen 1725 und
1799 waren 71 von 111 Mitgliedern der Russischen Akademie
der Wissenschaften Deutsche, sowohl Protestanten
als auch Katholiken. Die ersten Apotheken in Moskau,
St. Petersburg, Saratow, Astrachan und Barnaul eröffneten
Deutsche. Das erste Konservatorium in der russischen
Provinz wurde in Saratow unter Leitung des Lutheraners
Stanislaw Exner eröffnet. Die erste Bildungsanstalt für
Taubstumme im Land wurde 1860 von dem lutherischen
Bischof Heinrich Dieckhoff (1833–1911) errichtet, ebenso
wie 1882 eine Blindenschule.
Eine wichtige Rolle in der Kirche spielte der Kirchenrat.
In den städtischen Kirchengemeinden waren Adlige,
Unternehmer, Beamte und Kaufleute Mitglieder des Kirchenrats.
Schirmher der Kirchen waren häufig bekannte
und einflussreiche Persönlichkeiten, die nicht nur Geld,
Abb. 576
Abb. 577
Abb.
578, 579
Abb. 580
Abb. 581
Abb. 582
офицерства. В числе известных лютеран немецкого
происхождения – мореплаватели Ф. Ф. Беллинсгаузен,
И. Ф. Крузенштерн, барон Ф. П. Врангель,
участники восстания декабристов П. И. Пестель,
А. Е. Розен, граф Г. Мантейфель, Б. И. Кюхельбекер
и др.
Лютеране являлись представителями правящей российской
династии, были близкими родственниками
коронованных особ. Лютеранами были жена, сноха
и зять императора Петра I. Императоры Петр III и
Екатерина II также от рождения были приобщены
к лютеранству. Супруги всех последующих российских
императоров (Павла I, Александра I, Николая I,
Александра II, Александра III и Николая II) до замужества
исповедовали протестантизм.
Невозможно переоценить влияние, оказанное немцами
– лютеранами и католиками, на российскую
культуру, науку, образование, медицину, экономику.
Первый в России театр появился в Москве (1672).
Им руководил лютеранский пастор Иоганн Грегории
(1631–1675). В 1725–1799 гг. из 111 академиков
Российской Академии наук 71 были немцами – протестантами
и католиками. Первые аптеки в Москве,
Санкт-Петербурге, Саратове, Астрахани и Барнауле
открыты немцами. Первая в российской провинции
консерватория открыта в Саратове под руководством
лютеранина С. К. Экснера. Первое в стране
училище для глухонемых (1860) и школа для слепых
(1882) были созданы лютеранским епископом
Г. Дикгофом (1833–1911).
Важную роль в жизни церкви играл совет общины.
В городских общинах в совет входили дворяне, предприниматели,
чиновники, купцы. Покровителями
церквей часто являлись знатные и влиятельные
особы, жертвовавшие не только денежные средства,
Илл. 576
Илл. 577
Илл.
578, 579
Илл. 580
Илл. 581
Илл. 582
580. «Святой доктор» Ф. Гааз (1780–1853), католик,
родом из Рейнской области, работавший в Москве,
основоположник тюремной медицины в России, чьё имя –
символ милосердия. А. Кони. 1904
Der „Heilige Doktor“ F. Haass (1780–1853), Katholik aus
dem Rheinland, praktizierte in Moskau, Begründer der
Gefängnismedizin in Russland, dessen Name ein Symbol für
Barmherzigkeit ist. A. Koni. 1904
580

581 582
583
581. И. Г. Грегории (1631–1675), пастор лютеранской общины св. Петра и Павла в Москве. С гравюры. XVII в.
J. G. Gregorii (1631–1675), Pastor der evangelisch-lutherischen Peter-und-Paul-Gemeinde zu Moskau. Radierung. 17. Jh.
582. Граф Б.-К. фон Миних (1683–1767). Представлен как покровитель общины св. Петра в Санкт-Петербурге с книгой
пожертвований для церкви и школы. Г. Бухгольц. 1765. Государственный Эрмитаж, С.‐Петербург
Graf B.-Ch. von Münnich (1683–1767). Dargestellt als Schirmherr der Petri-Gemeinde mit Collectenbuch für die Kirche und
Schule. H. Buchholz. 1765. Staatliche Ermitage, St. Petersburg
583. Бывший сиротский приют Евангелического попечительства о бедных женщинах и детях в Москве. Фото. 2008
Ehemaliges Waisenhaus des Evangelischen Hilfsvereins für bedürftige Frauen und Kinder. Foto. 2008

Немцы в российской истории 247
sondern auch sakrale Objekte und Kircheninventar spendeten.
Durch Spenden von Familienmitgliedern des Imperators
wurde die Rolle der Kirche bei der Erziehung,
bei der Festigung der Moral und bei der Wohltätigkeit
anerkannt.
но и предметы культа и интерьера. Пожертвованиями
членов императорской фамилии признавалась роль
церкви в воспитании, укреплении нравственности и
благотворительности.
Wohltätigkeit der Kirche
Glaubensgemeinschaften der Russlanddeutschen schufen
in Russland ein durch seine Vielfalt beeindruckendes
Netz an Wohltätigkeits- und Kulturvereinen. Galt die
Wohltätigkeit der Kirche bis Mitte des 19. Jahrhunderts
allein den eigenen Gemeindemitgliedern, so kam sie
später allen Bedürftigen, egal welchen Glaubens, zugute.
Die erste Wohltätigkeitseinrichtung im Reich war der 1775
von dem Petersburger Pastor Joachim Christian Grot an
der St. Katharinenkirche gegründete Verein für Todesfälle,
der bei Bestattungen half.
Die meisten Wohltätigkeitseinrichtungen gab es bei den
Lutheranern. Anfang des 20. Jahrhunderts waren es bis zu
30 in St. Petersburg. Als erste wohltätige Einrichtung in
Moskau gilt die 1838 gegründete Schule für arme Kinder
und Waisen evangelischen Glaubens. In Odessa wurde
das erste Heim für Arme und Obdachlose 1831 eröffnet.
Auch an der Wolga und in Sibirien gab es eine ganze
Reihe von Wohltätigkeitsorganisationen.
Bis Ende des 19. Jahrhunderts gründeten die evangelischlutherische
Kirche und die römisch-katholische Kirche in
Russland zahlreiche wohltätige Einrichtungen mit sehr
unterschiedlichen Aufgaben: Vereine, die Obdachlosen
und Bettlern ein Nachtlager oder eine Unterkunft bereitstellten,
wie Heime für Kinder, Frauen, Männer, Bedienstete,
Gouvernanten und Kranke, oder Nachtasyle
und Armenhäuser; Vereine, die bei der Suche nach Arbeit
behilflich waren und diese Bedürftigen und Obdachlosen
Abb.
583, 584
Abb. 585
Церковная благотворительность
Религиозные организации российских немцев создали
в России поражающую многообразием сеть благотворительных
и культурных обществ. Если до середины
ХIХ в. церковная благотворительность была направлена
только на прихожан своего исповедания, то позже
– на всех нуждавшихся, без учета вероисповедания.
Первое в империи благотворительное учреждение
было открыто в 1775 г. санкт-петербургским пастором
И. Х. Гротом при церкви Св. Екатерины – Общество
для смертных случаев, оказывавшее помощь при погребении.
Наибольшее число благотворительных заведений имелось
у лютеран. В Санкт-Петербурге к началу ХХ в. их
действовало около 30. Первым обществом благотворительного
типа в Москве считается школа для бедных
детей и сирот евангелических исповеданий (1838).
В Одессе первый приют для бездомных и неимущих
открылся в 1831 г. Целый ряд благотворительных организаций
существовал в Поволжье и Сибири.
К концу ХIХ в. у Евангелическо-лютеранской и Римско-католической
церквей в России появился целый
комплекс благотворительных учреждений различного
рода деятельности: общества, предоставлявшие ночлег
и пристанище бездомным и нищим, – приюты
(для детей, женщин, мужчин, прислуги, гувернанток,
больных и пр.), ночлежки и богадельни; общества,
способствовавшие в поиске работы и предоставлявшие
ее нуждающимся и бездомным, – работные дома,
Илл.
583, 584
Илл. 585
584. Дом престарелых «Бетания»
и сиротский приют «Назарет»
в поволжской колонии Таловка
(Байдек) на обложке журнала
«Фриденсботе». 1894
Altenheim „Bethania“ und
Waisenanstalt „Nazareth“ in
der Kolonie Talowka (Beidek) an
der Wolga auf dem Titelblatt der
Zeitschrift „Friedensbote“. 1894
585. Устав Общества для
содержания евангелической
богадельни в Стрельне. 1892
Statuten des Vereins zur
Erhaltung des evangelischen
Siechenheims in Strelna. 1892
584 585

586
586, 587.
Бывшая евангелическая женская больница
в С.‐Петербурге. Фото. 2011
Ehemaliges evangelisches Krankenhaus für Frauen
in St. Petersburg. Foto. 2011
588. Школа для бедных в Березовке Уфимской
губернии (братские меннониты). Почтовая
карточка. Изд. А. Фризен. Начало ХХ в.
Armenschule der Mennoniten-
Brüdergemeinde in Beresowka,
Gouvernement Ufa. Postkarte.
Verlag A. Friesen. Anfang 20. Jh.
589. Устав общества взаимной помощи
немцев-католиков в России, отпечатанный
в типографии общества св. Климента
в Одессе. [1908]
Satzung des Vereins für gegenseitige
Unterstützung der deutschen Katholiken,
gedruckt in der Druckerei der St.-Klemens-
Gesellschaft in Odessa. [1908]
587
590. Библия (Священное писание) в переводе
М. Лютера, изданная по поручению
Главного комитета Евангелического
библейского общества в России.
Ревель, 1907
Die Bibel oder die ganze Heilige Schrift nach
der Übersetzung von M. Luther, gedruckt im
Auftrag des Hauptkomitees der Evangelischen
Bibelgesellschaft in Russland. Reval, 1907
588
589
590

Немцы в российской истории 249
anboten, wie Arbeitshäuser und Arbeitsvermittlungen;
Vereine, die verschiedene Personen und Organisationen
materiell unterstützten, wie Armenhilfsvereine und Kassen
der gegenseitigen Hilfe (für Kirchspiele in Russland,
arme Gemeindemitglieder, Pastoren usw.); medizinische
Einrichtungen, wie Hospitäler, Lazarette, Krankenhäuser,
Diakonissenhäuser, Mutterhäuser und Sanatorien; Einrichtungen
zur geistig-moralischen und religiösen Erziehung,
wie Pflegeheime oder Vereine für Jungen, für Mädchen
und zum Schutz von Frauen sowie Missionen; Schulen, die
sich der Ausbildung und Erziehung der heranwachsenden
Generation widmeten, bestimmt für Kinder armer Leute
und Waisen.
Kirchliche Wohltätigkeit erfasste auch andere Bereiche.
So wurden zeitweilige Hilfskomitees für Hungernde gebildet
oder Spenden für die unterschiedlichsten Zwecke
gesammelt.
Das Netz der katholischen Wohltätigkeitseinrichtungen
war nicht so groß. Die Regierung verhinderte den Ausbau.
Katholische Wohltätigkeitseinrichtungen konnten sich erst
gegen Ende des 19. Jahrhunderts ausbreiten. Die Registrierung
katholischer barmherziger Vereine bei den staatlichen
Stellen war mit größten Schwierigkeiten verbunden.
Neben Wohltätigkeitseinrichtungen wurden auch gesellschaftliche
Organisationen mit eindeutig religiösem
Charakter gegründet. Die Evangelische Bibelgesellschaft
(1831–1917) war die Nachfolgeorganisation der Russischen
Bibelgesellschaft zur Publikation und Verbreitung der
Heiligen Schrift. Allerdings erfasste ihr Wirkungsbereich
nur die protestantische Bevölkerung des Reiches. Zur Unterstützung
der kulturellen und moralischen Entwicklung
deutscher Katholiken sowie zur „Abwehr sozialistischer
und sonstiger Ideen, die die Sicherheit des Staates gefährden“,
wurde 1906 in Saratow die St.-Klemens-Gesellschaft
gegründet, deren Tätigkeit sich über das gesamte Bistum
Tiraspol erstreckte. Zur Umsetzung ihrer Ziele plante
sie, Bücher, Zeitungen und Zeitschriften herauszugeben,
Bibliotheken und Lesesäle zu eröffnen, öffentliche Vorträge,
Lesungen, Theateraufführungen, Konzerte und Ausstellungen
zu veranstalten. Schon bald, im Jahre 1908,
wurde eine Filiale in Odessa eröffnet. Zehn Prozent der
Mitglieder waren Priester, überwiegend gewählte Vertreter.
Zur selben Zeit wurde in Odessa auch der Südrussische
katholische deutsche Bildungsverein gegründet, der die
gleichen Ziele verfolgte, den Schwerpunkt aber mehr auf
Bildung legte.
Abb.
586, 587
Abb. 588
Abb. 589
Abb. 590
дома трудолюбия, бюро по трудоустройству; общества,
оказывавшие материальную поддержку различным
лицам и организациям, – союзы помощи бедным и
кассы взаимопомощи (для приходов России, бедных
прихожан, пасторов и др.); учреждения, предоставлявшие
медицинские услуги, – госпитали, лазареты,
больницы, дома диаконии, родовспомогательные дома,
санатории; организации, выполнявшие задачу духовно-нравственного
и религиозного воспитания, – попечительства,
общества (юношей, молодых девушек, защиты
женщин и др.) и миссии; школы, занимавшиеся
обучением и воспитанием подрастающего поколения
(для детей бедных родителей, сирот и др.).
Церковная благотворительность развивалась и по другим
направлениям: создание временных комитетов
помощи голодающим, сборы пожертвований в различных
целях и др.
Сеть католических благотворительных учреждений
была менее обширна. Правительство препятствовало
их развитию. Они получили распространение лишь
к концу ХIХ в. Процедура регистрации в государственных
органах католических обществ милосердия
была сопряжена с большими трудностями.
Наряду с благотворительными учреждениями были
созданы общественные организации, носившие ярко
выраженный религиозный характер. Евангелическое
библейское общество (1831–1917) стало продолжателем
Российского библейского общества по изданию и
распространению Священного Писания. Но деятельность
его распространялась лишь на протестантское
население империи. В целях содействия культурному
и нравственному развитию немцев-католиков и
«противо действия социалистическим и другим идеям,
угрожавшим безопасности государства», в Саратове
было основано Общество св. Климента (1906). Сфера
его деятельности распространялась на всю Тираспольскую
епархию. Для достижения своих целей оно
планировало издавать книги, газеты и журналы, открывать
библиотеки и читальни, устраивать публичные
лекции, чтения, спектакли, концерты, выставки.
Вскоре в Одессе появилось его отделение (1908), более
10 % членов которого составляли священники,
в подавляющем большинстве занимавшие выборные
должности. Одновременно в Одессе же было основано
Южнорусское католическое немецкое общество
образования, преследовавшее те же цели, но с более
ярко выраженным образовательным уклоном.
Илл.
586, 587
Илл. 588
Илл. 589
Илл. 590
Kirchenpresse
Die Presse war für die deutschen Konfessionen von großer
Bedeutung. Von 1816 bis 1819 erschien in Riga mit
dem „Magazin für protestantische Prediger im Russischen
Reiche“ das zentrale Periodikum für Lutheraner
und Reformierte. Später wurden die „Mitteilungen und
Nachrichten für die evangelische Geistlichkeit Russlands“
die zentrale Publikation, die von 1838 bis 1914 in Riga
und Dorpat erschien. Für die lutherischen Gemeinden
an der Wolga gab es ab 1874 die Zeitschrift „Volksbote“,
die zehn Jahre später unter dem Titel „Friedensbote auf
Abb. 591
Церковная пресса
Особое значение для немецких конфессий имела
пресса. В 1816–1819 гг. в Риге выходило центральное
периодическое издание лютеран и реформатов – «Журнал
для протестантских проповедников в Российской
империи». Позже центральным изданием стали «Сообщения
и новости для евангелического духовенства
России», выходившие в Риге и Дерпте (1838–1914).
Для лютеранских общин в Поволжье с 1874 г. выходит
журнал «Народный посланник», который через
Илл. 591

591. «Сообщения и новости для
евангелического духовенства
России». 1871
„Mitteilungen und Nachrichten
für die evangelische Geistlichkeit
Russlands“. 1871
591 592
592. Журнал «Посланник мира на Нагорной
и Луговой стороне Волги». 1894
Zeitschrift „Friedensbote auf Berg- und
Wiesenseite der Wolga“. 1894
593. Журнал «Клеменс». 1897
Zeitschrift „Klemens“. 1897
593
594. Газета «Немецкое обозрение». 1907
Zeitung „Deutsche Rundschau“. 1907
594

Немцы в российской истории 251
Berg- und Wiesenseite der Wolga“ in der Redaktion von
Pastor Günter aus der Kolonie Talowka erschien.
In den römisch-katholischen Gemeinden wurde die Zeitschrift
„Klemens“ vertrieben, die von 1897 bis 1907 in
der Redaktion von Prälat J. Kruschinskij und später in
Odessa als Beilage zur Zeitung „Deutsche Rundschau“
erschien. Obwohl diese Periodika religiös ausgerichtet
waren, brachten sie auch Artikel mit allgemeinen Themen.
So gab es Rubriken wie „Politik“, „Welt und Kirche“ oder
„Landwirtschaft“. Ab Sommer 1917 erschien in Saratow,
später in der Kolonie Mariental, die Zeitung „Deutsche
Stimmen aus dem Wolgagebiet“. Die Redakteure der katholischen
Presseerzeugnisse waren zumeist Priester.
Die Mennonitengemeinden in Südrussland hatten mit der
Zeitung „Der Botschafter“ zu Beginn des 20. Jahrhunderts
ihr eigenes Blatt.
Die Arbeiten von Geistlichen unterschiedlicher Konfessionen,
wie J. Kessler, A. Zerr, Ja. Stach, K. Keller, Th. Meyer
oder M. Schrenk, die vor der Revolution erschienen,
zeichneten nicht nur die Geschichte von Gemeinden und
Kirchspielen, sondern auch die Geschichte der Kolonien
insgesamt nach.
Analysiert man die Geschichte der Kirchen, gelangt man zu
der Feststellung, dass das Engagement der Lutheraner im
wirtschaftlichen und geistigen Bereich deutlicher spürbar
war. Die Einbindung von Katholiken in das gesellschaftliche
Leben des Landes wurde staatlicherseits behindert.
Abb. 592
Abb. 593
Abb. 594
Abb. 595
Abb. 596
10 лет стал издаваться под названием «Посланник
мира на Нагорной и Луговой стороне Волги» под редакцией
пастора Г. Гюнтера (колония Таловка).
В римско-католических общинах распространялся
журнал «Клеменс», издававшийся в Саратове (1897–
1907) под редакцией прелата Й. Крушинского, а затем
в Одессе как приложение к газете «Немецкое обозрение».
Несмотря на религиозную направленность,
эти периодические издания публиковали материалы
и общего характера (имелись разделы и рубрики
«Политика», «Мир и церковь», «Сельское хозяйство»
и др.). С лета 1917 г. в Саратове, а затем в колонии
Мариенталь стала выходить газета «Немецкие голоса
из Поволжья». Почти всегда редакторами католических
изданий являлись священники.
Собственное издание – «Посланник» – имели в начале
ХХ в. и меннонитские общины на юге России.
Труды священнослужителей различных исповеданий
Й. Кесслера, А. Церра, Я. Штаха, К. Келлера, Т. Мейера,
М. Шренка и др., увидевшие свет до революции, запечатлели
не только историю общин и приходов, но
и колоний в целом.
Анализ истории церквей позволяет утверждать, что
вовлеченность лютеран в экономическую и духовную
сферу была более заметна. Вовлечение католиков
в общественную жизнь страны сдерживалось
государством.
Илл. 592
Илл. 593
Илл. 594
Илл. 595
Илл. 596
Religion und Kirche
der Russlanddeutschen
in den Jahren der Sowjetmacht
Религия и церковь
российских немцев
в годы советской власти
Die antireligiöse Politik der Sowjetmacht führte dazu,
dass sämtliche Glaubensgemeinschaften des Landes ihre
Tätigkeit offiziell einstellen mussten. Auch die traditionellen
Антирелигиозная политика советской власти привела
к прекращению официальной деятельности
всех религиозных конфессий страны, в том числе
595. Реклама журнала «Вестник». 1910
Reklame der Zeitschrift
„Der Botschafter“. 1910
596. Прижизненно изданные
мемуары суперинтендента
И. А. Фесслера. Бреслав, 1824
Zu Lebzeiten veröffentlichte
Memoiren des Superintendenten
I. A. Fessler. Breslau, 1824
595 596

252 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 597
deutschen Kirchen und deren Organisationsstrukturen
wurden aufgelöst. Mit der laut Dekret vom 11. Dezember
1917 erfolgten Übergabe aller Lehreinrichtungen an das
Volksbildungskommissariat verloren die deutschen Kirchen
einige Tausend kirchliche Gemeindeschulen. Ihnen wurde
auch das Recht entzogen, weiterhin kirchliche Tauf‐, Heirats-
und Sterberegister zu führen und aufzubewahren sowie
kirchliche Dokumente in deutscher Sprache auszustellen.
Bankeinlagen wurden konfisziert und Immobilien, wie
Klöster, Kinderheime, Schulen und Armenhäuser, nationalisiert.
Allein die nationalisierten Geldmittel des Bistums
Tiraspol hatten einen Wert von 339.900 Rubeln.
Entsprechend dem Dekret von 1918 über die Trennung von
Kirche und Staat sowie Kirche und Schule verloren sämtliche
Religionsgemeinschaften das Recht auf Besitz von Eigentum
sowie den Status einer juristischen Person. Die glaubensfeindlichen
Maßnahmen richteten sich nicht gezielt gegen
die traditionellen deutschen Konfessionen, sondern waren
ein geschlossenes System von Maßnahmen gegen Religion
und Kirche im Land. In der Instruktion vom 30. August 1918
wurde jedoch ausdrücklich vermerkt, dass die katholische
und die protestantische Kirche mit ihren Gläubigen unter
das o. g. Dekret fallen. Im Gegenzug richtete die Leitung
der lutherischen Kirche im Herbst 1918 mehrere Appelle
an den Rat der Volkskommissare mit der Forderung, die
Umsetzung des Dekrets einzustellen, wobei sie sich auf
den Brester Friedensvertrag berief. Die katholische Kirche
schickte der Sowjetregierung ein Memorandum.
Obwohl sich Katholiken und Protestanten freiwillig an
Hilfsaktionen für die Hungernden an der Wolga und in
der Ukraine beteiligten, wurden den Kirchen 1922 unter
dem Vorwand, damit die Hungersnot bekämpfen zu wollen,
gewaltsam sämtliche Kirchenschätze genommen. Diese
Kampagne wandelte sich zu einem politischen Kampf, deren
Ergebnis eine Schwächung der Kirchen war. Die antireligiöse
Abb. 598 Илл. 597
Илл. 598
к ликвидации традиционных немецких церквей как
организованных структур. В результате передачи
Народному комиссариату просвещения всех учебных
заведений (декрет 11 декабря 1917 г.) немецкие
церкви лишились нескольких тысяч церковно-приходских
школ. Они лишались также права ведения
и хранения метрических книг, ведения церковных
документов на немецком языке. Были конфискованы
банковские вложения и национализировано недвижимое
имущество: монастыри, детские приюты,
школы, богадельни. Только национализированные
денежные средства Тираспольской епархии составили
339 900 руб.
Согласно Декрету об отделении церкви от государства
и школы от церкви (1918) все религиозные организации
теряли право владения собственностью и
лишались прав юридического лица. Антирелигиозные
мероприятия не проводились целенаправленно по отношению
к традиционным немецким конфессиям,
а представляли собой единую систему мер против
религии и церкви в стране. Однако инструкцией
30 августа 1918 г. было особо отмечено, что Католическая
и Протестантская церкви с их исповеданиями
подходят под действие названного декрета.
В противовес этому руководство Лютеранской церкви
осенью 1918 г. приняло ряд обращений в Совет Народных
Комиссаров с требованием о приостановке
проведения декрета, ссылаясь на Брестский мир,
а католическая церковь выступила с меморандумом
к советскому правительству.
Несмотря на добровольное участие католиков и протестантов
в оказании помощи голодающим Поволжья
и Украины, их церкви подверглись насильственному
изъятию всех церковных ценностей под предлогом
борьбы с голодом (1922). Эта кампания превратилась
597. Оттиск печати областного исполкома
Евангелической церкви в Поволжье.
Бальцер, 1919. Государственный исторический
архив немцев Поволжья, Энгельс
Siegelabdruck des Gebiets-Vollzugskomitees
der Evangelischen Kirche im Wolgagebiet.
Balzer, 1919. Staatliches Historisches Archiv
der Wolgadeutschen, Engels
597
598. Й. А. Кесслер (1862–1933), епископ Тираспольской епархии (1904–1929), из
семьи колонистов к. Луи (Отроговка) Самарской губернии, организатор помощи
российским немцам во время голода 1922–1923 гг. Фото. 1930
J. A. Keßler (1862–1933), Bischof der Diözese Tiraspol (1904–1929), entstammt einer
Kolonistenfamilie aus Louis (Otrogowka), Gouvernement Samara, organisierte Hilfe für
die Deutschen in Russland während der Hungersnot von 1922–1923. Foto. 1930
598

Немцы в российской истории 253
Politik der Sowjetmacht war auf die Spaltung der offiziellen
Kirchenstrukturen ausgerichtet. Von der Lutherischen Kirche
hat sich die „Freie evangelisch-lutherische und reformierte
Kirche kongregationaler Ausrichtung“ („Lebendige
Kirche“) abgespalten, die die sowjetischen Behörden für
ihre Interessen zur Destabilisierung der offiziellen Kirche
einsetzten. In den 1920er Jahren bekamen alle deutschen
Religionsgemeinschaften die Spaltung der Verwaltungsstrukturen,
die Isolierung der einzelnen Gemeinden sowie
territoriale und personelle Verluste zu spüren. Die glaubensfeindlichen
Maßnahmen führten dazu, dass die Zahl
der Pastoren, Pfarrer und Prediger stark abnahm und Mitte
der 1920er Jahre um mehr als die Hälfte zurückgegangen
war. 1923 wurde gegen eine Gruppe katholischer Geistlicher
ein politischer Prozess inszeniert. Eine neue Welle
von Prozessen gegen ganze Gruppen deutscher Geistlicher
überzog die Sowjetunion zwischen 1926 und 1928. Durch
die Verhaftungen von Geistlichen, deren Gründe meistens
falsifiziert waren, ging die Zahl der Gemeinden und Gemeindemitglieder
drastisch zurück.
Nach dem Inkrafttreten der Verordnung des Zentralen
Allunionsexekutivkomitees und des Rates der Volkskommissare
„Über Religionsgemeinschaften“ im Jahre 1929
und der Einführung einer Reihe von Einschränkungen
für die Aktivitäten religiöser Gemeinden wurden Kirchen
reihenweise geschlossen. In vielen Orten wurden sie zu
Lagern, Garagen und Kuhställen umfunktioniert oder zum
Abriss freigegeben, weil sie nicht den Anforderungen an
eine sozialistische Architektur gerecht wurden. Das gewaltsame
Schließen von Kirchen führte in einigen Orten
zu Gegenwehr unter den Gläubigen. Am heftigsten war
deren Auflehnung in Marxstadt und Halbstadt.
1929 und 1930 überzog eine neue Welle von Verhaftungen
und Verurteilungen von Priestern das Land. Die religiösen
Verfolgungen in der Sowjetunion riefen den Protest
Abb.
599–601
в политическую борьбу, а ее итогом стало ослабление
церкви. Антирелигиозная политика советской власти
была направлена на внесение раскола в официальные
церковные структуры. От Лютеранской церкви
отделилась Свободная евангелическо-лютеранская
и реформатская церковь конгрегационального направления
(«живоцерковники»), которую советские
органы использовали в своих целях для дестабилизации
положения официальной церкви. В 1920‐е гг.
все немецкие религиозные организации переживали
раскол управленческих структур, разрозненность
отдельных приходов, территориальное и численное
сокращение. Осуществление антирелигиозных мер
привело к резкому уменьшению числа пасторов, патеров
и проповедников, которое к середине 1920‐х гг.
сократилось более чем в два раза. В 1923 г. над группой
католических священнослужителей был устроен
политический процесс. Новая волна групповых
процессов против немецких священнослужителей
прокатилась по СССР в 1926–1928 гг. Вследствие
арестов духовенства, причины которых чаще всего
фальсифицировались, резко сократилось число общин
и прихожан.
После принятия постановления ВЦИК и СНК «О религиозных
объединениях» (1929) и введения ряда ограничений
на деятельность религиозных общин массовый
характер приобрело закрытие церквей. В ряде мест
они отдавались под склады, гаражи, коровники или
шли на слом, как не соответствовавшие требованиям
социалистической архитектуры. Насильственное закрытие
церквей вызвало в некоторых местах противодействия
верующих. Наиболее серьезными были выступления
в Марксштадте и Гальбштадте.
В 1929–1930 гг. по стране прокатилась новая волна арестов
и осуждений священнослужителей. Религиозные
Илл.
599–601
Abb.
602, 603 Илл.
602, 603
599. «Двадцатка» с пастором лютеранской
церкви в Детском (Царском) Селе
Ленинградской области. Фото А. Яковлева.
1929. Российский государственный
архив кинофотодокументов (РГАКФД),
Красногорск
„Die Zwanzig“ mit dem Pastor der
lutherischen Kirche in Detskoje (Zarskoje)
Selo (Gebiet Leningrad). Foto von
A. Jakowljew. 1929. Russisches Staatsarchiv
für Kino-Fotodokumente (RGAKFD),
Krasnogorsk
599

600
600. Пастор с конфирмантами в церкви Детского
Села Ленинградской обл. Фото А. Яковлева.
1929. РГАКФД, Красногорск
Der Pastor mit den Konfirmanden in der Kirche
von Detskoje Selo (Gebiet Leningrad). Foto von
A. Jakowljew. 1929. RGAKFD, Krasnogorsk
601
603
601. «Охраняйте детей от цепких лап баптистских и евангелистских
пройдох!». Обложка журнала «Безбожник у станка».
Рисунок Д. С. Моора (Соколова). 1928
„Schützt die Kinder vor zugreifenden Pfoten baptistischer und
evangelistischer Schurken!“. Umschlag der Zeitschrift
„Besboschnik u stanka“ („Der Gottlose an der Werkbank“).
Zeichnung von D. S. Moor (Sokolow). 1928
602. Лютеранская церковь св. Михаила (1764) старейшего прихода
в Немецкой слободе Москвы. Снесена в 1928 г.
Фото. Изд. «Шерер, Набгольц и К°». 1883
Evangelisch-lutherische Michaelis-Kirche (1764) der ältesten
Gemeinde in der Deutschen Vorstadt Moskaus, abgetragen 1928.
Foto. Verlag „Scherer, Nabholz & Co“. 1883
602
603. Католический собор св. Климента в Саратове (1880–1881).
Снесен в 1928 г. Почтовая карточка. Начало ХХ в.
Katholische Klemens-Kathedrale zu Saratow (1880–1881),
abgetragen 1928. Postkarte. Anfang 20. Jh.

Немцы в российской истории 255
kirchlicher Organisationen auf der ganzen Welt hervor.
In Beantwortung eines Schreibens von Papst Pius XI.
dementierte im Februar 1930 der Vorsitzende des Rates
der Volkskommissare der UdSSR, Rykow, offiziell die
Existenz religiöser Verfolgungen. Das Auswärtige Amt
Deutschlands stellte anhand von Daten, die es vom Volkskommissar
für Auswärtige Angelegenheit der UdSSR,
M. M. Litwinow, erhalten hatte, eine Liste mit den Namen
von 97 lutherischen Pastoren und katholischen Pfarrern
deutscher Herkunft, die verhaftet worden waren und sich
in der Sowjetunion in Haft befanden, mit Angaben zu deren
Verbannungsorten, zusammen. 1934 wurden noch einmal
15 lutherische Geistliche verhaftet und verurteilt. Als
Bischof A. Malmgren im Sommer 1936 die Sowjetunion
verließ, gab es nur noch elf lutherische Pastoren im Land,
die alle miteinander bereits 1937 verhaftet wurden.
Ende der 1930er Jahre stellten die evangelisch-lutherische
und die katholische Kirche ihre Existenz als strukturelle
Körperschaften ein. Die Führungsgremien der Mennoniten,
Baptisten und anderer protestantischer Konfessionen wurden
aufgelöst. In nur 20 Jahre nach dem Machtantritt der
Kommunisten waren ca. 1 200 Kirchen und Bethäuser der
Lutheraner und über 1 200 katholische Kirchen geschlossen.
Ein Großteil der deutschen Kirchen, beeindruckende
architektonische Denkmäler, wurde zerstört. Die erhalten
Gebliebenen, wurden zu Lagern, Werkstätten, Garagen
für Landwirtschaftsmaschinen und Klubs umfunktioniert.
Hunderte Geistliche wurden Opfer der antireligiösen Politik
des Staates und der Willkür seiner Strafvollzugsorgane.
Von 350 lutherischen Pastoren in der Sowjetunion wurde
über 130 verhaftet, ca. 40 wurden erschossen oder starben
in der Haft, über 100 konnten emigrieren. Ca. 1,5 Mio.
Lutheraner (überwiegend Russlanddeutsche) und elf Millionen
Katholiken (überwiegend Polen und Deutsche), die
sich Angaben aus dem Jahre 1917 zufolge noch als solche
Abb. 604
Abb. 605
Abb.
606, 607
Abb. 608
Abb. 609
гонения в СССР вызвали протесты церковных организаций
всего мира. В феврале 1930 г. председатель
СНК СССР Рыков официально опроверг наличие
религиозных преследований в ответ на письмо Папы
Римского Пия XI. В 1931 г. МИД Германии на основе
данных, переданных ему наркомом иностранных дел
СССР М. М. Литвиновым, составил список из 97 лютеранских
пасторов и католических патеров немецкого
происхождения, арестованных и находившихся
в заключении в СССР, с указанием места их ссылки.
В 1934 г. были арестованы и осуждены еще 15 лютеранских
священников. Когда летом 1936 г. епископ
А. Мальмгрен выехал из СССР, в стране осталось
всего 11 лютеранских пасторов. Все они уже к 1937 г.
были арестованы.
В конце 1930‐х гг. Евангелическо-лютеранская и Католическая
церкви прекратили свое существование
как структурные объединения. Были ликвидированы
руководящие органы меннонитов, баптистов и
других протестантских конфессий. Всего за 20 лет
пребывания коммунистов у власти в стране было
закрыто около 1 200 церквей и молитвенных домов
лютеран и более 1 200 католических церквей. Большая
часть немецких церквей, замечательных памятников
архитектуры, была разрушена, уцелевшие превращены
в склады, мастерские, гаражи для сельскохозяйственной
техники и клубы. Жертвами антирелигиозной
политики государства и произвола его карательных
органов стали сотни священнослужителей. Из 350 лютеранских
пасторов в СССР были арестованы более
130 чел., расстреляны и умерли в заключении
около 40, эмигрировали более 100. По всей стране
официально перестали называться верующими около
1,5 млн российских лютеран (большей частью российских
немцев) и 11 млн католиков (большей частью
Илл. 604
Илл. 605
Илл.
606, 607
Илл. 608
Илл. 609
604. «Три глотки» – карикатура,
направленная против Ватикана.
Рисунок Д. С. Моора (Соколова), 1931
„Drei Kehlen“, eine gegen den Vatikan
gerichtete Karikatur. Zeichnung von
D. S. Moor (Sokolow), 1931
604
605
605. Пастор Л. Г. Бенинг (1862–1933),
активный участник организации
помощи голодающим Поволжья
в 1920-е гг. Арестован в преклонном
возрасте (1931), вскоре после
освобождения из тюрьмы умер.
Фото. Начало ХХ в. Землячество
немцев из России, Штутгарт
Pastor L. H. Behning (1862–1933), ein
aktiver Teilnehmer der Hungerhilfe für
das Wolgagebiet in den 1920er Jahren,
wurde 1931 in hohem Alter verhaftet,
verstarb kurz nach der Freilassung aus
dem Gefängnis. Foto. Anfang 20. Jh.
Landsmannschaft der Deutschen aus
Russland, Stuttgart

606
607
608
609
606. Главный храм лютеран Петрикирхе после закрытия
использовался для демонстрации панорамы «Северный
полюс». Фото. Ленинград, 1938
Die Hautkathedrale der Lutheraner, die Petri-Kirche, wurde
nach deren Schließung für die Präsentation des Panoramas
„Der Nordpol“ genutzt. Foto. Leningrad, 1938
607. Лютеранская церковь в колонии Беттингер (Воротаевка) –
одна из девяти последних церквей Поволжья, закрытых
в 1938 г. Фото А. Корнева. 2000
Evangelisch-lutherische Kirche in der Kolonie Bettinger
(Worotajewka), eine der neun letzten Kirchen des
Wolgagebiets, die 1938 geschlossen wurden.
Foto von A. Kornjew. 2000
608. Рейхерт (1875–1938, расстрелян) – последний пастор прихода св. Петра
в Ленинграде и последний действующий пастор в СССР. Фото. 1920-е гг.
Der letzte Pastor der Petri-Gemeinde (Leningrad) und letzter amtierender
Pastor in der UdSSR P. Reichert (1875–1938, erschossen). Foto. 1920er Jahre
609. Свидетельство о конфирмации Е. Штрез в лютеранской церкви
Колпино незадолго до ее закрытия (нарисовано от руки).
1937. Семейный архив Штрез
Von Hand gestalteter Konfirmationsschein der evangelisch-lutherischen
Kirche in Kolpino, ausgestellt für K. Streß kurz vor deren Schließung.
1937. Familienarchiv von Streß

Немцы в российской истории 257
betrachteten, durften im ganzen Land offiziell nicht mehr
als Gläubige bezeichnet werden. Die Kirchen der traditionellen
deutschen Konfessionen hatten als Organisationsstrukturen
aufgehört zu existieren. Ende der 1930er Jahre
gab es in der Sowjetunion offiziell weder eine deutsche,
noch irgendeine andere religiöse Gemeinde.
поляков и немцев), которые относили себя к таковым
по данным на 1917 г. Церкви традиционных немецких
конфессий как организованные структуры перестали
существовать. К концу 1930‐х гг. в СССР не было ни
одной официально действующей немецкой религиозной
общины, как и общин других конфессий.
Die Entstehung deutscher
religiöser Gemeinden
und Kirchenstrukturen
in der Nachkriegszeit
Создание немецких
религиозных общин
и церковных структур
в послевоенный период
In den Nachkriegsjahren sah sich die Sowjetregierung zu
einer Reihe von Maßnahmen gezwungen, die die Rechte
von Glaubensgemeinschaften erweiterten. Die Wiedergeburt
des Luthertums in der Tauwetterperiode begann mit
der gesetzlich sanktionierten Anerkennung der Gemeinde
deportierter Deutscher in Akmolinsk (Zelinograd). 1957
wurde die von Pastor E. Bachmann geführte Gemeinde
offiziell registriert. Zur gleichen Zeit predigten Arthur
Pfeiffer und Johann Schlundt in dutzenden lutherischen
Gemeinden, die illegal in Kasachstan, Sibirien und in der
Ukraine existierten. Zwischen 1964 und 1975 wurden im
Land offiziell ca. 20 evangelische Gemeinden registriert. Sie
bekamen Unterstützung von ausländischen Glaubensgemeinschaften.
Wenn Pastoren für den Gottesdienst fehlten,
übernahmen einfache Gläubige den Gottesdienst. 1980/81
gab es in der Sowjetunion 150 registrierte Gemeinden,
1984 waren es bereits 180.
Zur katholischen Diaspora der Sowjetunion, die in den
Jahren des Krieges aus nach Sibirien und Mittelasien
deportierten Deutschen bestand, gehörten ca. eine halbe
Million Menschen. Etwa 200 000 Katholiken lebten in
der RSFSR, ebenso viele noch einmal in Kasachstan, der
Rest in Kirgisien und Tadschikistan. Ab 1953 gab es eine
Abb. 610
Abb.
611–614
В послевоенные годы советское правительство было
вынуждено принять ряд мер по расширению прав
религиозных организаций. Возрождение лютеранства
во времена «оттепели» началось с законного признания
общины депортированных немцев в Акмолинске
(Целиноград). В 1957 г. она была официально зарегистрирована
во главе с пастором E. Бахманном.
В эти же годы немецкие пасторы А. Пфейффер и
И. Шлюндт проповедовали в десятках лютеранских
общин, которые нелегально существовали в Казахстане,
Сибири, Украине. С 1964 по 1975 г. в стране
было официально зарегистрировано около 20 евангелических
общин. Их поддерживали заграничные
религиозные организации. При отсутствии пасторов
богослужения проводились рядовыми верующими.
В 1980–1981 гг. в СССР насчитывалось 150 зарегистрированных
общин, а в 1984 г. – уже 180.
Католическая диаспора СССР, образовавшаяся в годы
войны из депортированных немцев в Сибири и Средней
Азии, насчитывала около полумиллиона человек
(около 200 тыс. католиков проживали в РСФСР, примерно
200 тыс. – в Казахстане, остальные – в Киргизии
и Таджикистане). С 1953 г. существовала католическая
Илл. 610
Илл.
611–614
610. Пастор Е. Бахманн после
конфирмации бывших
спецпоселенцев в поселке
Первомайского участка (Удмуртия).
Фото. 1957. Семейный архив
О. Байербах
Pastor E. Bachmann nach
der Konfirmation ehemaliger
Sondersiedler in Perwomajskij
Utschastok, Udmurtien.
Foto. 1957. Familienarchiv von
O. Beierbach
610

611. Петрикирхе – церковь-бассейн (1963–1992). Фото. Ленинград, 1973
Petri-Kirche als Schwimmbad (1963–1992). Foto. Leningrad, 1973
612. Крещение меннонитов в Красиково Оренбургской области. Фото. 1965.
Издательство Ней-Самара, Варендорф (Германия)
Mennonitisches Tauffest in Krasikowo, Gebiet Orenburg. Foto. 1965.
Verlag Neu-Samara, Warendorf (Deutschland)
611
612
613. «Библейские рассказы» для 2-го
и 3-го года школьного обучения.
Изданы гектографическим способом
в подпольной типографии баптистов.
Омск, 1965. Издательство
«Заменкорн», Омск–Штейнхаген
„Biblische Geschichten“ für das 2. und
3. Schuljahr. Hektographische Ausgabe
der Untergrunddruckerei der Baptisten.
Omsk, 1965. Verlag „Samenkorn“,
Omsk–Steinhagen
614. Конгресс христианских евангельских
баптистов в Москве. Фото. 1966.
Землячество немцев из России,
Штутгарт
Kongress der Christlichen
Evangelischen Baptisten in
Moskau. Foto. 1966. Landsmannschaft
der Deutschen aus Russland, Stuttgart
613
615
614
615. Прелат М. Келер (1897–1983). Фото. Фрунзе,
1972. Землячество немцев из России, Штутгарт
Prälat M. Köhler (1897–1983). Foto. Frunse,
1972. Landsmannschaft der Deutschen aus
Russland, Stuttgart

Немцы в российской истории 259
katholische Gemeinde von Russlanddeutschen in Karaganda,
die aber erst 1969 offiziell registriert wurde. In den
1950er und 1960er hielt Prälat M. Köhler nicht genehmigte
Gottesdienste für Deutsche in Nowosibirsk und für eine
Gemeinde in Frunse ab, die 1969 registriert wurde.
In der zweiten Hälfte der 1970er Jahre trafen in Marx,
der ehemaligen deutschen Kolonie Katharinenstadt, Gebiet
Saratow einige Nonnen ein, die davon träumten, mit den
aus der Deportation zurückgekehrten deutschen Katholiken
wieder eine Kirchengemeinde gründen zu können. Ab
1985 besuchte der spätere Bischof des Bistums der Verklärung
von Nowosibirsk, Joseph Werth, in pastoraler Mission
regelmäßig die Gemeinden im Wolgagebiet.
Abb. 615
Abb. 616
община российских немцев в Караганде, официально
зарегистрированная лишь в 1969 г. В 1950–1960‐е гг.
прелат М. Келер проводил нелегальные богослужения
для немцев в Новосибирске и в общине г. Фрунзе,
зарегистрированной в 1969 г.
Во второй половине 1970‐х гг. в г. Маркс Саратовской
области (бывшая немецкая колония Екатериненштадт)
прибыли несколько монахинь, мечтавших
возродить здесь церковную общину среди вернувшихся
после депортации немцев-католиков. С 1985 г.
с пастырской миссией периодически посещал общины
Поволжья будущий епископ Преображенской
епархии Иосиф Верт.
Илл. 615
Илл. 616
Wiedergeburt der Kirchen
in der Gegenwart
Возрождение церквей
на современном этапе
Zu Beginn der 1990er Jahre, nach dem Inkrafttreten des
Gesetzes „Über die Religionsfreiheit“ im Jahre 1990 und
der 1993 erfolgten Verankerung der Religionsfreiheit in
der Verfassung der Russischen Föderation, kam es zu einer
stürmischen Entwicklung religiöser Aktivitäten. Die demokratischen
Veränderungen im Land ermöglichten den organisatorischen
Aufbau der traditionellen deutschen Kirchen.
1991 bildete der Heilige Stuhl zwei Apostolische Administraturen
für Katholiken römischen Glaubens in Russland,
eine in Sibirien mit Sitz in Nowosibirsk und die zweite für
den europäischen Teil Russlands mit Sitz in Moskau. 1999
wurde eine Apostolische Administratur für den Süden des
europäischen Teils Russlands mit Sitz in Saratow gebildet. Mit
der Wiedergeburt der Gemeinden ging in vielen Regionen
die Rückgabe von Kirchengebäuden einher. Am 11. Februar
2002 wurden per Dekret von Papst Johannes Paul II. in Russland
vier römisch-katholische Eparchien mit den Zentren in
Moskau, Saratow, Nowosibirsk und Irkutsk gebildet.
Abb. 617
Abb. 618
В начале 1990‐х гг., после принятия Закона «О свободе
вероисповеданий» (1990) и провозглашения свободы
вероисповедания в Конституции Российской
Федерации (1993), начался бурный рост религиозной
активности. Демократические изменения в стране позволили
организационно оформиться традиционным
немецким церквям. В 1991 г. Святой престол создал две
Апостольские администратуры для католиков латинского
обряда России – в Сибири (с центром в Новосибирске)
и Европейской части России (с центром в Москве).
В 1999 г. создана Апостольская администратура
юга европейской части России с центром в Саратове.
Процесс возрождения общин сопровождался возвращением
церковных зданий верующим во многих
регионах. 11 февраля 2002 г. декрет Папы Римского
Иоанна Павла II образовал в России четыре римскокатолические
епархии с центрами в Москве, Саратове,
Новосибирске и Иркутске.
Илл. 617
Илл. 618
616. Папа Бенедикт XVI и епископ И. Верт
(Рим). Фото. 2006
Papst Benedikt XVI. und Bischof J. Werth
(Rom). Foto. 2006
616

617
618
617. Действующая католическая церковь в Перми. Фото. 1991. Собрание А. Айсфельда
„Funktionierende“ katholische Kirche in Perm. Foto. 1991. Sammlung von A. Eisfeld
618. Кафедральный собор в Москве, построенный на средства католиков
различных национальностей (1911). Фото. 2011
Kathedrale in Moskau, die mit Mitteln
von Katholiken verschiedener Nationalität
errichtet wurde (1911). Foto. 2011
619. Оттиск печати московской
общины Немецкой евангелическолютеранской
церкви в СССР,
использовавшейся до середины
1990-х гг.
Siegel der Moskauer Gemeinde der
Deutschen evangelisch-lutherischen
Kirche in der UdSSR, das bis Mitte
der 1990er Jahre benutzt wurde
619
620
621
622

Немцы в российской истории 261
1990 gab es in der Sowjetunion 490 bis 500 registrierte und
nicht registrierte lutherische Gemeinden. Auch dieses Mal
ereilte die evangelische Kirche wieder das Schicksal der Spaltung.
Zum 1. Januar 1995 waren im Ministerium für Justiz
der Russischen Föderation 121 lutherische Gemeinden offiziell
registriert. 1993 gab es vier offizielle lutherische Gemeinschaften:
die Deutsche Evangelisch-Lutherische Kirche in Russland
(ELKR), die sich als Nachfolgerin der historischen Kirche sieht,
die Kirche des Ingermanlandes in Russland mit 20 Gemeinden,
der Bund Evangelisch-Reformierter Kirchen Russlands
und die Vereinte Evangelisch-Lutherische Kirche Russlands
mit 28 Gemeinden, die 1996 in der ELKR aufging. Infolge der
politischen Veränderungen in der UdSSR und dem späteren
Zerfall der Union änderte die Evangelisch-Lutherische Kirche
in Russland (ELKR) ihren Namen in Evangelisch-Lutherische
Kirche in Russland und anderen Staaten (ELKRAS). In den
2000er Jahren ist die zweitgrößte Strömung des Luthertums
in Russland die an der skandinavischen Tradition festhaltende
Evangelisch-Lutherische Kirche des Ingermanlandes in Russland
(ELKIR). Derzeit gibt es in dieser Kirche eine Tendenz
zur Dominanz der russischen Sprache.
Das Festhalten vieler Gemeinden an deutschen Traditionen,
der deutschen Sprache im Gottesdienst und am Prinzip
einer strengen, nationalen Isolation verhinderte lange den
Zulauf neuer Mitglieder. Die in den 2000er Jahren zunehmende
Tendenz zur Zweisprachigkeit im Gottesdienst und
die Abkehr vom Deutschen als der alleinigen Sprache ließ
die Mitgliederzahlen der ELKRAS steigen.
Insgesamt lebten Ende der 1990er Jahre in Russland und
den Ländern der GUS 265 000 Lutheraner, zum überwiegenden
Teil Mitglieder der ELKRAS und der EL-
KIR. Angaben aus dem Jahr 2000 zufolge gab es noch
5 000 Reformierte.
Derzeit stehen die traditionellen deutschen Glaubensgemeinschaften
vor einer Reihe von Problemen: dem Zusammenschluss
der Gemeinden im Land, ihrer offizielle
Registrierung, der Restaurierung von Kirchengebäuden und
deren Rückgabe an die Gläubigen, der Ausbildung einer
neuen Generation von Geistlichen und der für deutschen
Kirchen aktiv betriebenen Missionierung. Die Wiedergeburt
des ursprünglichen religiösen Selbstbewusstseins im russlanddeutschen
Milieu ist in Anbetracht der sich im Staat
vollziehenden ethnischen Prozesse, der Russifizierung, der
steigenden Zahl an Mischehen und der Emigration der
deutschen Bevölkerung eine recht schwierig Aufgabe.
Abb. 619
Abb.
620–622
Abb. 623
Abb.
624, 625
В 1990 г. в СССР насчитывалось 490–500 зарегистрированных
и незарегистрированных лютеранских общин.
Евангелическая церковь и на этот раз не избежала
участи раскола. На 1 января 1995 г. Министерством
юстиции РФ официально была зарегистрирована
121 лютеранская община. В 1993 г. существовали четыре
официально зарегистрированные лютеранские религиозные
объединения: Немецкая евангелическо-лютеранская
церковь (НЕЛЦ), считавшая себя преемницей
исторической церкви, Церковь Ингрии на территории
России, объединявшая 20 общин, Союз евангелическореформатских
церквей России и Единая евангелическо-лютеранская
церковь России (28 общин), которая
в 1996 г. вошла в состав НЕЛЦ. Вследствие политических
преобразований в СССР и после его распада
НЕЛЦ изменила свое название на ЕЛЦ в России и
других государствах (ЕЛЦРДГ). В 2000‐е гг. вторым
крупнейшим направлением в российском лютеранстве
является придерживающаяся скандинавской традиции
Евангелическо-лютеранская церковь Ингерманландии
(ЕЛЦИ). В настоящее время в ней установилась тенденция
к преобладанию русского языка.
Приверженность ряда общин к немецким традициям,
проведению богослужений на немецком языке и
принципу жесткой национальной замкнутости преграждала
доступ в них новых членов. Наметившаяся
в 2000‐е гг. тенденция двуязычия в богослужении и
использование не только немецкого языка увеличили
количество прихожан ЕЛЦРДГ.
Всего к концу 1990‐х гг. в России и странах СНГ проживали
265 тыс. лютеран, большей частью прихожан
ЕЛЦРДГ и ЕЛЦИ. По данным на 2000 г., еще 5 тыс. чел.
являлись реформатами.
В настоящее время перед традиционными немецкими
религиозными организациями стоит целый ряд проблем:
объединение общин страны, их официальная
регистрация, реставрация и возвращение верующим
храмов, подготовка нового поколения священнослужителей,
активная миссионерская деятельность,
свойственная немецким церквям. Возрождение исконного
религиозного самосознания в среде российских
немцев – задача достаточно сложная вследствие
происходящих в государстве этнических процессов,
русификации, увеличения числа смешанных браков и
эмиграции немецкого населения.
Илл. 619
Илл.
620–622
Илл. 623
Илл.
624, 625
620. «Наша церковь» – журнал для евангелическо-лютеранских общин в России (основан в 1927 г. епископом Т. Мейером, возобновлен в 1995 г.). 1996
„Unsere Kirche“, Zeitschrift für die evangelisch-lutherischen Gemeinden in Russland (1927 von Bischof Th. Meyer gegründet, wiederbegründet 1995). 1996
621. Епископ Г. Кречмар со сборником проповедей М. Лютера, возвращенным Петрикирхе по случаю ее повторного освящения. Фото. 1997
Bischof G. Kretschmar mit der Martin Luther-Kirchen-Postille, die der Petri-Kirche anlässlich ihrer Wiedereinweihung zurückgegebenen wurde. Foto. 1997
622. «Вестник» – журнал Евангелическо-лютеранской церкви в России, Украине, Казахстане и Средней Азии (основан в 1999 г.). 2006
„Der Bote“, Zeitschrift der Evangelisch-Lutherischen Kirche in Russland, der Ukraine, Kasachstan und Mittelasien (gegründet 1999). 2006

623
623. Русско-немецкий сборник духовных песен для
евангелическо-лютеранских общин в России,
Украине, Казахстане и др. Эрланген, 1995
Russisch-Deutsches Gesangbuch für die evangelischlutherischen
Gemeinden in Russland, der Ukraine,
Kasachstan u. a. Erlangen, 1995
624. Новая лютеранская кирха в Томске, освященная в
2006 г. Фото П. Андрющенко. 2007
Neue evangelisch-lutherische Kirche in Tomsk,
eingeweiht 2006. Foto von P. Andrjuschenko. 2007
625. Канцлер Германии А. Меркель в кирхе
Томска. Фото. 2006
Bundeskanzlerin A. Merkel in der Kirche
in Tomsk. Foto. 2006
624
625

Немцы в российской истории 263
Deutsche
unter russischer Flagge
Немцы под стягом
России
S. Nelipowitsch (Moskau)
С. Нелипович (Москва)
Die deutschen Kolonisten, die sich an der Schwelle
vom 18. zum 19. Jahrhundert in Russland niederließen,
bildeten von Anbeginn einen Stand,
dessen Rechte und Beziehungen zum Staat (genauer
gesagt, zur Krone) durch Erlasse und den persönlichen
Willen des Monarchen geregelt wurden. Von vollkommener
Isolierung und Entfremdung der „ausländischen
Siedler“, zu denen nicht nur Deutsche, sondern auch
Tschechen, Serben, Griechen, Bulgaren und Schweizer
gehörten, konnte keine Rede sein: Sie wurden zu einem
festen Bestandteil der universalistischen Monarchie, und
in Regionen, in denen sie in großer Zahl siedelten, wie
in Neurussland, in der Wolgaregion und teilweise auch
im Kaukasus, entwickelten sich besondere sozialökonomische
Gemeinschaften, die ohne deutsche Kolonien nicht
existenzfähig waren. Nicht nur die Deutschen waren vom
Militärdienst, von der Wehrpflicht, befreit, sondern auch
viele andere und größere Völkerschaften wie Krimtataren,
verschiedene Bergvölker, Völker Zentralasiens und
Sibiriens, russische Siedler in entlegenen Regionen, verschiedene
Handwerker usw., außerdem bestimmte Stände
wie Adlige, Geistliche, Kaufleute und leibeigene Bauern
auf Gutshöfen. Mitte des 19. Jahrhunderts gab es insgesamt
180 000 männliche deutsche Kolonisten, während
in Russland insgesamt bis zu fünf Millionen Personen,
also jeder sechste männliche Bewohner des Landes, vom
Wehrdienst befreit waren.
Nichtsdestotrotz blieben aber auch deutsche Siedler im
19. Jahrhundert nicht von den großen militärischen Konflikten
Russlands verschont. Von den Kriegen gegen das
Napoleonische Frankreich (1805–1807, 1812–1814) waren
sogar die Kolonien an derWolga betroffen. Mit dem Manifest
vom 30. November 1806 wurde ihnen auferlegt, mit
finanziellen Mitteln und Getreide zum Unterhalt der aufzustellenden
„inneren Miliz“, des ersten großen Volksheeres
im Russischen Reich, beizutragen. Binnen kurzer Zeit
Немцы-колонисты, поселившиеся в России
на рубеже XVIII–XIX вв., изначально выступали
как сословие, чьи права и отношения
с государством (а точнее с престолом) были регламентированы
указами и личной волей монарха. Говорить
о совершенной изолированности и отчужденности
«иностранных поселенцев» (не только немцев,
но также чехов, сербов, греков, болгар, швейцарцев)
нельзя: они стали неотъемлемой частью универсалистской
монархии, а в регионах их массового проживания
(Новороссия, Поволжье, частично Кавказ)
сложились особенные социально-экономические сообщества,
которые не могли бы жить без немецких
колоний. Право освобождения от воинской (рекрутской)
повинности имели не только они, но и многие
другие, более многочисленные, народы – крымские
татары, некоторые горские племена, народы Средней
Азии и Сибири, русские поселенцы отдаленных
регионов, некоторые ремесленники и пр., а также
сословия: дворянство, духовенство, купечество, помещичьи
крепостные крестьяне. Немцы-колонисты
в середине XIX в. составляли всего 180 тыс. мужчин,
в то время как в России от рекрутской повинности
были освобождены до 5 млн чел., или каждый шестой
мужчина страны.
Тем не менее немецкие поселенцы не остались в стороне
от крупнейших военных конфликтов России
ХIХ в. Войны с наполеоновской Францией (1805–1807,
1812–1814) затронули даже поволжские колонии.
Манифестом от 30 ноября 1806 г. на них было возложено
денежное и хлебное содержание формирующейся
«внутренней милиции» – первого массового
ополченческого формирования Российской империи.
В короткое время 6 колонистских округов собрали
более 45 тыс. руб. Участвовали в этом и немцыколонисты
Новороссии, в том числе меннониты,

264 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb.
626–628
wurden in sechs Kolonistenbezirken mehr als 45 Tausend
Rubel gesammelt. Daran beteiligten sich auch die deutschen
Kolonisten Neurusslands sowie die Mennoniten, die 1807
freiwillig Spenden für den Unterhalt des Semstwo-Heeres
spendeten. Am 13. Mai 1812 wurde befohlen, aus den Mitteln
der Wolga-Kolonisten 3 000 Ochsen und 1 000 Fuhrwerke
zu kaufen, was im Juli 1812 zu Beginn des Vaterländischen
Krieges auch geschah. 1812 spendeten sie für den Unterhalt
des Volksheeres fast 13.000 Rubel und noch einmal 2.500 Rubel
zur Unterstützung verkrüppelter Soldaten.
Der Beitrag zum Sieg über Napoleon beschränkte sich
aber nicht auf Geldspenden. Bis Ende 1812 unterhielten
die Wolgadeutschen 18 Fuhrwerkskolonnen, mit denen
sie Soldaten durch das Gouvernement Saratow zu den
Schlachtfeldern transportierten. Reitertrupps der Kolonisten
begleiteten Kriegsgefangene ins Wolgagebiet. Dank der
Anstrengungen von Deutschen aus dem Bezirk Katharinenstadt
konnten im Frühjahr 1813 aus einem auf der Wolga
gesunkenen Schiff 58 Geschütze geborgen werden. Etwa
300 Kolonisten erklärten sich willens und bereit, sich dem
Volksheer anzuschließen.
Während des Krimkrieges oder auch Orientkrieges von
1853–1856 wurden auch die neurussischen Kolonien in
diesen Konflikt hineingezogen. Die Deutschen der Gouvernements
Jekaterinoslaw, Taurien und Cherson leisteten
der russischen Armee umfassende Hilfe auf der Krim. Sie
organisierten die Versorgung der Armee mit Lebensmitteln,
indem sie den Verteidigern Sewastopols und der Krim nicht
nur Mehl und Hafer, sondern auch beträchtliche Mengen an
Kartoffeln, Obst und Gemüse lieferten. Allein aus den Molotschansker
Kolonien wurden fünf Pud Scharpie und 17 Pud
Verbandmaterial an Hospitäler geliefert. Mit den von Kolonisten
bereitgestellten oder gespendeten Fuhrwerken wurden
im Herbst bei Matschwetter 10 % aller Militärgüter befördert.
Mehr als 13 000 Verwundete wurden zur Behandlung in
Kolonien gebracht, und Kolonisten übernahmen auch den
Transport, um zwei russische Infanteriedivisionen auf die
Krim zu verlegen. Die Transporte durch Kolonisten nannten
die feindlichen Soldaten „deutsche Eisenbahn“. Die Kolonisten
spendeten der Armee mehr als 60 000 Rubel.
Eine Besonderheit bei der Ausweitung des Militärdienstes
auf die deutschen Kolonisten bestand darin, dass ein
bestimmter Teil von ihnen, die Mennoniten, aus Glaubensgründen
an dem Gebot, auf Gewalt gegen das Böse
zu verzichten, festhielt: „Du sollst nicht töten!“. Sie lehnten
daher den Militärdienst entschieden ab. Bei vielen
gründete sich das Selbstverständnis darauf, als Teil eines
anderen Volkes eine Sonderstellung im Russischen Reich
einzunehmen. Darüber hinaus bedeutete die Freistellung
vom Militärdienst nicht nur eine Befreiung vom Dienst
in Armee oder Flotte, sie bewahrte ihre Siedlungen auch
vor Einquartierungen durch die Armee. In Grenzgebieten
wie Neurussland oder Bessarabien war dieser Faktor von
außerordentlicher Bedeutung. Die hochentwickelte Wirtschaft
und die Infrastruktur der Kolonien sollten Teil der
strategischen Basis für die kaiserlich–russische Armee im
Süden des Reiches werden. Der Krimkrieg hatte gezeigt, wie
real die Möglichkeit war, dass Neurussland ein zukünftiger
Kriegsschauplatz werden könnte.
Илл.
626–628
собравшие в 1807 г. добровольные пожертвования
на содержание земского войска деньгами и оружием.
13 мая 1812 г. на средства поволжских колонистов
было велено закупить 3 000 волов и 1 000 фур, что
было сделано к июлю 1812 г., в самом начале Отечественной
войны. На содержание ополчения в 1812 г.
они пожертвовали почти 13 тыс. руб., на помощь
увечным солдатам – 2,5 тыс. руб.
Вклад в победу над Наполеоном не ограничивался
денежными сборами. До конца 1812 г. поволжские
немцы содержали 18 рекрутских транспортов, проследовавших
через Саратовскую губернию на поля
сражений. Конные партии колонистов сопровождали
присылаемых в Поволжье пленных вражеской
армии. Усилиями немцев Екатериненштадтского
округа с затонувшего на Волге судна были подняты
весной 1813 г. 58 пушек. Около 300 колонистов
выразили желание и готовность вступить
в ополчение.
Во время Крымской (Восточной) войны 1853–
1856 гг. колонии Новороссии были втянуты в орбиту
этого конфликта. Немцы Екатеринославской,
Таврической и Херсонской губерний оказали всестороннюю
помощь русской армии в Крыму. Они
организовали снабжение войск продовольствием,
направляя защитникам Севастополя и Крыма не
только муку и овес, но и значительные запасы
картофеля, овощей и фруктов. Только из Молочанских
колоний в лазареты было доставлено 5 пудов
корпии и 17 пудов бинтов. На подводах, предоставленных
или пожертвованных колонистами,
в условиях осенней распутицы было перевезено
10 % всех военных грузов. В колонии для лечения
было вывезено более 13 тыс. раненых; силами
колонистов была обеспечена переброска в Крым
двух русских пехотных дивизий. Солдаты противника
называли систему колонистских транспортов
«немецкой железной дорогой». Сумма денежных
пожертвований колонистов на нужды армии превысила
60 тыс. руб.
Особенность распространения военной службы
на немцев-колонистов была в том, что определенная
их часть – меннониты – по религиозным взглядам
придерживалась постулата непротивления злу насилием
«не убий!» и категорически отвергала военную
службу, а у многих сознание себя как части
другого народа ассоциировалось именно с особым
положением в Российской империи. Кроме того,
освобождение от воинской повинности включало
не только освобождение вовсе от службы в армии
и на флоте, но и освобождение селений от постоя
и квартирования войск. На пограничных рубежах
(Новороссия, Бессарабия) этот фактор имел первенствующее
значение. Развитое хозяйство и инфраструктура
колоний должны были стать частью
стратегической базы российско-императорской
армии на юге империи. Крымская война показала,
насколько реально превращение Новороссии в театр
будущей войны.

626. Документы об устройстве госпиталей
и оказании всевозможной помощи
армии в Крымскую войну меннонитами
и колонистами Таврической
губернии. 1854–1855. Государственный
архив Одесской области, Одесса
Dokumente über die Einrichtung von
Lazaretten und allerlei Unterstützung der
Armee im Krimkrieg durch Mennoniten
und Kolonisten des Gouvernements
Taurien. 1854–1855. Staatliches
Gebietsarchiv Odessa, Odessa
627
627. Меннонитская повозка (1855), использовавшаяся для
транспортировки военных грузов и раненных. С литографии. 1864.
Mennoniten-Fuhrwerk (1855) wurde für den Transport von
Militärgütern und Verwundeten genutzt. Lithographie. 1864
628. Памятный знак, установленный в 1854 г. генерал-майором
Волковым в колонии Ней-Гальбштадт Таврической губернии в
благодарность за оказанную меннонитами помощь при переправе
войск через р. Молочная и расквартировании их в колониях.
Фото. Начало ХХ в.
Denkmal „Podvod-Zeit“ („Fuhrwerktransport“) 1854 von
Generalmajor Wolkow in der Kolonie Heu-Halbstadt (Gouvernement
Taurien) als Zeichen des Dankes für die von Mennoniten geleistete Hilfe
beim Überqueren des Flusses Molotschnaja und der Einquartierung von
Truppen in ihren Kolonien errichtet. Foto. Anfang 20. Jh.
628

266 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 629
Abb. 630
Die Befreiung der Kolonisten von der Wehrpflicht basierte
auf dem Manifest vom 22. Juli 1763 und den Ausführungsbestimmungen
vom 20. Februar 1804. Einen ersten
Versuch, dieses Privileg in Frage zu stellen, unternahm 1824
Finanzminister Georg Ludwig Graf Cancrin. Sein Vorschlag
sah vor, von jedem Kolonisten eine Wehrpflichtsteuer von
500 Rubeln einzufordern. Das Ministerkomitee lehnte den
Entwurf ab und verkündete per Allerhöchsten Erlass am
23. Dezember 1824 (4. Januar 1825), dass die Kolonisten
„für alle Zeiten von der Wehrpflicht befreit sind“. Trotzdem
wurde mit dem Manifest vom 28. Juli (9. August) 1831
eine Wehrpflichtsteuer von 300 Rubeln für die Kolonisten
in Bessarabien und Taurien eingeführt. Laut Allerhöchstem
Befehl an den Senat vom 19. November (2. Dezember) 1852
sollte bei der Übersiedlung preußischer Mennoniten nach
Russland deren Befreiung vom Militärdienst nach 20 Jahren
durch eine Steuer zur Anwerbung je eines Rekruten ersetzt
werden. Die Vorschrift vom 23. Januar (4. Februar) 1862 über
die Einstellung und Ansiedlung ausländischer Arbeitskräfte
durch Gutsbesitzer sah die Befreiung der Familienoberhäupter
selbst sowie der bei der Übersiedlung bereits vorhandenen
Söhne vom Wehrdienst auf Lebenszeit vor.
Am 10. (22.) Februar 1862 wurde eine Allerhöchste Kommission
zur Überprüfung der Wehrdienstvorschrift eingesetzt.
Ihr gehörten Vertreter des Kriegsministeriums, des
Marineministeriums, des Innenministeriums, des Ministeriums
für Staatsvermögen, des Finanzministeriums, des
Departments für Apanagen und der Abteilung 2 der Kaiserlichen
Privatkanzlei an. Dies waren hauptsächlich Juristen
und enge Mitarbeiter Alexanders II. bei der Durchführung
der liberalen Reformen. Auf Seiten der Militärs spielte
eine entscheidende Rolle der Diensthabende General des
Hauptstabes Generalleutnant Graf F. L. von Heyden. Der
Vorsitzende der Kommission, Staatssekretär N. I. Bachtin,
hatte früher in der Marineverwaltung gedient und zeichnete
Илл. 629
Илл. 630
Освобождение колонистов от рекрутской повинности
основывалось на Манифесте 22 июля 1763 г.
и на Правилах 20 февраля 1804 г. Первая попытка
пересмотреть эту льготу была предпринята в 1824 г.
министром финансов Е. Ф. Канкриным. По его проекту
вводился денежный рекрутский сбор в 500 руб.
с каждого колониста. Комитет министров отверг
проект и Высочайшим указом 23 декабря 1824 г.
(4 января 1825 г.) провозгласил для колонистов «освобождение
от рекрутства на вечные времена». Тем
не менее Манифестом 28 июля (9 августа) 1831 г. был
введен рекрутский сбор в 300 руб. с бессарабских
и таврических колонистов. При переселении в Россию
прусских меннонитов Высочайшим повелением
Сенату 19 ноября (2 декабря) 1852 г. освобождение
от личной службы через 20 лет подлежало замене денежным
сбором для найма одного рекрута. Правила
о найме и поселении землевладельцами иностранных
рабочих от 23 января (4 февраля) 1862 г. предусматривали
личное освобождение от рекрутской
повинности глав семейств вместе с имевшимися при
переселении сыновьями пожизненно.
Высочайшая Комиссия для пересмотра Рекрутского
устава была учреждена 10 (22) февраля 1862 г.
из представителей министерств военного, морского,
внутренних дел, государственных имуществ, финансов,
Департамента уделов и II отделения Собственной
канцелярии императора. Главным образом это были
юристы и ближайшие сотрудники Александра II
в деле проведения либеральных реформ. От военных
главную роль играл дежурный генерал Главного
штаба генерал-лейтенант граф Ф. Л. фон Гейден.
Председатель комиссии государственный секретарь
Н. И. Бахтин служил ранее в Морском департаменте
и отличался либеральностью взглядов (выступал
629
630
629. Е. Ф. Канкрин (1774–1845). С литографии. 1860-е гг.
E. F. Cancrin (1774–1845). Lithographie. 1860er Jahre
630. Ф. Л. фон Гейден (1821–1900). С литографии. Конец XIX в.
F. L. von Heyden (1821–1900). Lithographie. Ende 19. Jh.

Немцы в российской истории 267
sich durch liberale Ansichten aus. Er setzte sich z. B. für die
entschädigungslose Zuteilung von Land an befreite Bauern
ein. 1866 wurde er von W. P. Butkow, einem Autor und
aktiven Verfechter der Landwirtschafts- und Justizreform,
abgelöst. Das Ziel der Kommission bestand darin, „eine
größtmögliche Zahl von Personen zur Ableistung des Wehrdienstes
zu gewinnen“, wozu ab März 1862 auch über die
Abschaffung von Vergünstigungen für bislang privilegierte
Stände nachgedacht wurde.
Mit der Erarbeitung eines Entwurfs für ausländische Siedler
wurden Senator K. Repinskij und Staatsrat D. Solskij beauftragt.
Im Juni 1863 wurde diese Frage erstmals vor der
Kommission erörtert und war Gegenstand von acht Sitzungen.
Die Verfasser des Entwurfs hielten es für notwendig,
die Kolonisten zum Dienst in der Armee einzuziehen, die
ja auch den Landbesitz der Kolonisten schützte. Allerdings
sollte dies nach und nach erfolgen, der damaligen Generation
sollte die Befreiung vom Wehrdienst auf Lebenszeit erhalten
bleiben. Das wichtigste Argument bei der Abschaffung von
Vergünstigungen war die Aufrechterhaltung der Gerechtigkeit:
Alle Stände sind vor dem Gesetz gleich. Mit der Regelung
Unzufriedene sollten aus Russland ausreisen dürfen. Für die
Mennoniten galt das Gesetz in der Fassung von 1862.
Im April 1864 wurde der Entwurf dem Staatsrat vorgelegt.
Die Erörterung dauerte bis März 1865, als Alexander II.
verfügte, für die Kolonisten „die Vergünstigungen bei der
Rekrutierung bis zum Ablauf der Frist beizubehalten und
die auf ewige Zeiten gewährten Vergünstigungen unverändert
zu lassen“. Er wurde von 14 Mitgliedern des Rates
unterstützt.
Im September 1865 legte die Kommission erneut einen
Entwurf vor, der vorsah, dass die Kolonisten Neurusslands
anstelle des Militärdienstes eine Geldgebühr zahlen sollten.
Damit wurde versucht, sie mit Staatsbauern gleichzusetzen.
Gegen diese juristische Gleichsetzung trat der Generalgouverneur
Neurusslands und Bessarabiens, Infanteriegeneral
P. E. Kotzebue, auf. Er verwies darauf, dass die Abschaffung
der Vergünstigungen keinen spürbaren Gewinn bringen,
sondern nur Unruhen heraufbeschwören würde. Im August
1866 folgte der Staatsrat der Meinung des Mannes, der die
Region gut kannte und einer ruhigen wirtschaftlichen Entwicklung
Neurusslands den Vorzug vor einem zweifelhaften
materiellen Vorteil gab.
1867 wurde der Kommission von Generalleutnant I. A. Hahn
ein interessanter Entwurf für eine Militärreform vorgelegt,
der vorsah, von allen privilegierten Ständen eine Wehrpflichtsteuer
zu erheben, die eingenommenen Mittel als
verzinsliches Kapital zu nutzen und den Ertrag den Soldaten
bei ihrer Entlassung in die Reserve zur Einrichtung eines
Hofes auszuzahlen. Dabei sollte der Höchststeuersatz nicht
über fünf Rubel liegen. Das war natürlich der am besten
durchdachte und wirtschaftlich sinnvollste Vorschlag. Zu
einer Erörterung kam es aber trotzdem nicht.
Im August 1870 wurde die Arbeit der Kommission vom
Imperator beendet. Nach dem Bericht von Kriegsminister
D. Miljutin am 7. (19.) November 1870 wurde eine
Kommission zur Erörterung des Gesetzes über die allgemeine
Wehrpflicht gebildet. Vorsitzender der Kommission
war Generaladjutant Graf F. Heyden. Die meisten
за безвозмездное наделение землей освобожденных
крестьян). В 1866 г. его сменил В. П. Бутков – один
из авторов и активных проводников крестьянской
и судебной реформ. Целью комиссии было «привлечение
к отбыванию рекрутской повинности
наибольшего числа лиц», для чего с марта 1862 г.
стал рассматриваться вопрос об отмене льгот привилегированных
сословий.
Разработка проекта по иностранным поселенцам
была поручена сенатору К. Репинскому и статскому
советнику Д. Сольскому. Вопрос был впервые
заслушан комиссией в июне 1863 г. и обсуждался
на восьми заседаниях. Авторы проекта считали
необходимым привлечь колонистов к службе в армии,
которая «защищает и поземельное владение
колонистов», но постепенно, предоставив ныне живущим
личное пожизненное освобождение. Главным
аргументом было сохранение справедливости при
отмене льгот: все сословия должны были быть равны
перед законом. Недовольным предоставлялось
право выезда из России. На меннонитов распространялась
норма закона 1862 г.
В апреле 1864 г. проект был представлен в Государственный
совет. Обсуждение длилось до марта
1865 г., когда Александр II повелел в отношении
колонистов «льготы от рекрутства, данные на срок,
сохранить до минования того срока, а льготы, предоставленные
на вечные времена, оставить без всякой
перемены». Его поддержали 14 членов Совета.
К сентябрю 1865 г. комиссия вновь составила проект
замены личной службы для колонистов Новороссии
денежным взносом, попытавшись приравнять их
к казенным крестьянам. Против таких юридических
обобщений резко выступил Новороссийский
и Бессарабский генерал-губернатор генерал от инфантерии
П. Е. Коцебу: он обращал внимание на то,
что отмена льгот не даст ощутимой выгоды, но
приведет к волнениям. Государственный совет в августе
1866 г. полностью поддержал мнение человека,
хорошо знавшего край и предпочитавшего сомнительной
материальной выгоде спокойное развитие
хозяйства Новороссии.
В 1867 г. комиссия получила интересный проект
военной реформы, представленный генерал-лейтенантом
И. А. Ганом. Он предложил взимать рекрутский
налог со всех привилегированных сословий
и использовать средства как процентный капитал,
выдаваемый на руки для заведения хозяйства уволенным
в запас солдатам. Максимальная ставка
налога не превышала 5 руб. Безусловно, это был наиболее
продуманный и экономически обоснованный
проект. Но до его обсуждения дело не дошло.
В августе 1870 г. император прекратил деятельность
комиссии. После доклада военного министра Д. Милютина
7 (19) ноября 1870 г. была создана Комиссия
для обсуждения Закона о всеобщей воинской повинности.
Ее председателем стал генерал-адъютант граф
Ф. Гейден. Большинство ее членов были генералы и
адмиралы царской свиты. На деятельность комиссии

268 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 631
Abb. 632
Abb.
633, 634
Abb. 635
Kommissionsmitglieder waren Generale und Admirale aus
dem Gefolge des Zaren. Die Tätigkeit der Kommission
stand unter dem Eindruck der Niederlage Frankreichs gegen
Preußen und der Gründung des Deutschen Reiches mit
einer mächtigen nationalen Armee. Darüber hinaus gab es
inzwischen ca. 310 000 männliche Kolonisten.
Mit der Erarbeitung eines auf die Kolonisten zugeschnittenen
Entwurfes wurde im Februar 1871 Oberst M. S. Maximowskij
beauftragt. In dem Bewusstsein, dass der Regierung in der
jetzigen Situation nichts anderes übrig blieb, als die Vereinbarungen,
die man mit den Kolonisten bei deren Übersiedlung
getroffen hatte, zu brechen, gab er der Fragestellung eine
andere Richtung und wertete die Vergünstigungen als eine
„Entlohnung für geleistete Dienste“ ein. Er schlug vor, die
Kolonisten mit anderen Ständen gleichzusetzen, da es keinen
Bedarf mehr an neuen Siedlern gäbe und „der Nutzen, den
die Kolonisten gebracht haben, nicht so bedeutsam gewesen
sei“. Der Entwurf sah vor, auch Mennoniten ab sofort zum
Militärdienst einzuberufen, allerdings nur in Sanitätstruppenteile.
Im Dezember verfügten die Kommissionsmitglieder ein
Ausreiseverbot aus Russland für Kolonisten im wehrpflichtigen
Alter und ergänzten die Abschaffung der Vergünstigungen
durch repressive Gesetze. Ein Brief von Bewohnern der
Kolonie Sarepta vom März 1872, in dem diese darum baten,
die Befreiung vom Militärdienst als ein ihnen zugesichertes
Privileg wieder herzustellen, blieb völlig unbeachtet
Im September 1872 erstellte die Kommission die Endfassung
des Gesetzes. Neben der Ausweitung der Wehrpflicht
auf deutsche Kolonisten, einschließlich des Dienstes ohne
Waffen für Mennoniten, wurde die Befreiung vom Wehrdienst
für Landarbeiter und Deutsche, die sich vor 1872 im
Polnischen Königreich niedergelassen hatten, auf Lebenszeit
und für Mennoniten, die nach 1851 neue Kolonien gegründet
hatten, für 20 Jahre festgeschrieben. Im Januar 1873 wurde
der Entwurf dem Staatsrat vorgelegt.
Zur Prüfung des Gesetzesentwurfes im Staatsrat wurde eine
Sonderabteilung für Wehrpflicht unter dem Vorsitz von
Großfürst Konstantin Nikolajewitsch gebildet. Weiterhin
gehörten ihr der Thronfolger Alexander Alexandrowitsch,
der General-Feldzeugmeister Großfürst Michail Nikolajewitsch,
die Feldmarschälle Barjatinskij und Berg sowie
Kanzler А. Gortschakow an. An der Mennonitenfrage entzündete
sich ein Streit zwischen dem Vorsitzenden, der für
deren völlige Befreiung vom Militärdienst eintrat (in der
Hauptstadt weilte gerade eine Delegation der Mennoniten)
und D. Miljutin, der die Meinung vertrat, „dass dies alles
unbegründete private Ansprüche seien“. Schließlich einigte
man sich darauf, die Mennoniten von der Ableistung des
Eides und dem Dienst an der Waffe zu befreien und sie
ausschließlich zum Dienst in Kriegs- und Seekriegsämtern zu
verpflichten. Die Vorschrift für den allgemeinen Wehrdienst
wurde bestätigt und ab Januar 1874 in Kraft gesetzt. Die
Ausweitung des Wehrdienstes auf die Kolonisten war ein weiterer
Schritt zur Reformierung dieser Gemeinschaft.
Die Mennoniten reagierten am deutlichsten auf diese Vorschrift:
Im Zuge einer spontanen Abwanderung verließen
ca. 15 000 von ihnen Russland. Die Behörden versuchten
vergeblich, dem einen Riegel vorzuschieben. Die Kommission
von Generalingenieur Graf Eduard Totleben kam zu dem
Илл. 631
Илл. 632
Илл.
633, 634
Илл. 635
оказал влияние разгром Франции Пруссией и образование
Германской империи с мощной национальной
армией. Кроме того, мужское колонистское
население составляло уже около 310 тыс. чел.
Разработка проекта о колонистах была поручена
в феврале 1871 г. полковнику М. С. Максимовскому.
Понимая, что правительство сейчас вынуждено
нарушить свои соглашения с колонистами,
заключенные при переселении, он перевел вопрос
в иное русло и стал рассматривать льготы как «вознаграждение
за услугу». Он предложил приравнять
колонистов к прочим сословиям, поскольку более
нет надобности в привлечении новых поселенцев и
«польза от колонистов не была столь значительна».
Проект предусматривал немедленное привлечение
к военной службе и меннонитов, но в санитарных
командах. В декабре члены комиссии одобрили запрет
для колонистов призывного возраста выезжать
из России, дополнив отмену льгот принятием репрессивного
законодательства. Обращение жителей
колонии Сарепта в марте 1872 г. о восстановлении
права не служить вообще (как данной им привилегии)
было оставлено без последствий.
К сентябрю 1872 г. комиссия выработала окончательный
проект закона. Распространив на немецких
колонистов воинскую повинность (в том числе
службу меннонитов на нестроевых должностях), она
сохранила отсрочки от призыва в армию для сельскохозяйственных
рабочих и немцев, поселившихся
в Царстве Польском до 1872 г., – пожизненно, а для
меннонитов, поселившихся новыми колониями после
1851 г., – на 20 лет. В январе 1873 г. проект был
передан в Государственный совет.
Для рассмотрения проекта закона в Государственном
совете было образовано Особое присутствие
о воинской повинности (председатель – великий
князь Константин Николаевич). Среди его членов
были наследник престола Александр Александрович,
генерал-фельдцейхмейстер великий князь
Михаил Николаевич, фельдмаршалы Барятинский
и Берг, канцлер А. Горчаков. Обсуждение вопроса
о меннонитах вызвало конфликт между председателем,
настаивавшим на их освобождении от военной
службы вовсе (в столице находились делегации
от меннонитов), и Д. Милютиным, считавшим, что
«все это частные притязания, не имеющие достаточных
оснований». Было подтверждено освобождение
меннонитов от присяги и ношения оружия,
но вводилась обязанность служить исключительно
по военному или морскому ведомствам. Устав о всеобщей
воинской повинности был принят и с января
1874 г. вступил в силу. Распространение воинской
службы на колонистов стало очередным звеном
в реформировании этого сообщества.
Наиболее активно отреагировали на устав меннониты
– в результате стихийной эмиграции Россию
покинули 15 тыс. чел. Попытки властей прекратить
ее не достигли успеха. Комиссия инженер-генерала
графа Э. Тотлебена выяснила, что эмигранты

631. Великий князь Константин Николаевич (1827–1892). Фото. 1870-е гг.
Großfürst Konstantin Nikolajewitsch (1827–1892). Foto. 1870er Jahre
631
632
632. Дело канцелярии Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора о депутации хортицких меннонитов, отправившейся в Санкт-Петербург
для ходатайства льготы от рекрутской повинности. 1871. Государственный архив Одесской области, Одесса
Akte der Kanzlei des General-Gouverneurs von Neurussland und Bessarabien über eine Abordnung der Chortitzaer Mennoniten, die nach St. Petersburg zur
Erlangung der Befreiung von der Wehrpflicht entsandt wurde. 1871. Staatliches Gebietsarchiv Odessa, Odessa

633. Свидетельство о явке к исполнению воинской повинности поселянинасобственника
Херсонской губернии Я. Шеппа. 1898. Государственный архив
Одесской области, Одесса
Bescheinigung über die Einberufung des Siedler-Eigentümers des Gouvernements
Cherson, Ja. Schöpp, zur Ableistung der Wehrpflicht. 1898. Staatliches Gebietsarchiv
Odessa, Odessa
634. Свидетельство о льготе по воинской повинности меннониту Самарской губернии
Г. Никкелю (выпускникам школ срок службы сокращался). Линденау, 1904.
Издательство Ней‐Самара, Варендорф (Германия)
Bescheinigung über die Ermäßigung der Wehrpflicht für den Mennoniten des
Gouvernements Samara H. Nickel (Absolventen von Schulen wurde die Dienstdauer
ermäßigt). Lindenau, 1904. Verlag Neu-Samara, Warendorf (Deutschland)
633
634
635
635. Э. И. Тотлебен (1818–1884). Р. Виммер. 1881.
Государственный Эрмитаж, С.‐Петербург
E. I. Totleben (1818–1884). R. Wimmer. 1881.
Staatliche Eremitage, St. Petersburg
636. Заседание Государственного совета в 1884 г.
С акварели М. Зичи. 1885. Государственный
Эрмитаж, С.‐Петербург
Sitzung des Staatsrats 1884. Nach einem Aquarell
von M. Zichy. 1885. Staatliche Eremitage,
St. Petersburg
636

Немцы в российской истории 271
Schluss, dass die Auswanderer sich von den Reformen
als spezifische ethnisch-konfessionelle Gruppe bedroht
sahen. Am 8. (20.) April 1875 wurde den Mennoniten vom
Staatsrat das Recht zugesprochen, ihren Militärdienst in den
Werkstätten des Seekriegsamtes, bei der Feuerwehr und
in speziellen Waldarbeiterkolonnen der Forstverwaltung
abzuleisten. Aber die Abwanderung hielt weiter an, und ein
Teil der Mennoniten bat um Umsiedlung nach Turkestan
und Buchara, wo Christen vom Wehrdienst befreit waren.
Mit Allerhöchster Genehmigung vom 23. Juni (4. Juli) 1880
durften die Mennoniten nur zu Waldarbeiten in Neurussland
eingesetzt werden. Zwischen 1882 und 1885 legte der
Staatsrat die Regeln für den Dienst in den Waldarbeiterkolonnen
fest. Die Bedingungen waren ähnlich streng wie
für Strafgegangene, allerdings hatten die Gemeinden die
Möglichkeit, die Mennoniten materiell zu unterstützen,
ihnen geistlichen Beistand zu leisten sowie Grund und
Boden für Nebenwirtschaften zu erwerben. 1914 gab es
acht solcher Forsteiabteilungen: sieben in Neurussland und
eine im Generalgouvernement Steppe. Dort leisteten über
1 200 Mennoniten ihren Dienst ab. Dies war die erste Erfahrung
mit einem alternativen Dienst in Russland.
Für katholische und lutherische Kolonisten gab es die
Möglichkeit vom Wehrdienst freigestellt zu werden, wenn
sie neue Kolonien gründeten. So entstanden neue Siedlungen
am Kuban, im Gebiet der Donkosaken sowie in den
Gouvernements Stawropol und Orenburg. 1888 entstanden
allein im Nordkaukasus 53 neue Kolonien. Ende des
19. und zu Beginn des 20. Jahrhunderts wurden in der
Kulunda-Steppe neue Siedlungen gegründet, und auch im
Altai und in Westsibirien wurde mit der Ansiedlung von
Deutschen begonnen. Der Höhepunkt der Abwanderung
gen Osten fiel mit dem Ablauf der Frist für die Rückstellung
vom Wehrdienst zusammen. Jedoch war diese Umsiedlung
eher typisch für Kolonisten aus Neurussland.
Abb. 636
Abb.
637–643
усматривали в реформах угрозу сохранению самобытности
своей этноконфессиональной группы.
8 (20) апреля 1875 г. Государственный совет предоставил
меннонитам право отбывать воинскую повинность
в мастерских Морского ведомства, пожарных
командах и особых лесных командах Лесного департамента.
Но эмиграция продолжалась, а часть меннонитов
просила о переселении их в Туркестан и Бухару,
где христиане были освобождены от службы в войсках.
Высочайшим соизволением 23 июня (4 июля)
1880 г. меннониты назначались только на лесные
работы в Новороссии. В 1882–1885 гг. Государственным
советом были разработаны правила прохождения
службы в лесных командах. По строгости они
были схожи с условиями содержания преступников,
но зато давали возможность общинам материально
поддерживать и обслуживать духовно меннонитов,
покупать землю для подсобного хозяйства. К 1914 г.
существовало восемь таких команд (семь в Новороссии
и одна в Степном генерал-губернаторстве). В них
служили более 1 200 меннонитов. Это был первый
опыт альтернативной службы в России.
Для колонистов (католиков и лютеран) выход из создавшейся
ситуации был найден в возможности получать
отсрочку от службы при основании новых
колоний. Новые поселения создавались в Кубанской
области, области войска Донского, Ставропольской и
Оренбургской губерниях. К 1888 г. только на Северном
Кавказе было основано 53 колонии. На рубеже
ХIX–ХХ вв. новые поселения появились в Кулундинской
степи. Начинается заселение немцами Алтая и
Западной Сибири. Всплески продвижения на восток
совпадают со временем истечения предоставленных
отсрочек. Но такое переселенческое движение больше
характерно для новороссийских колонистов.
Илл. 636
Илл.
637–643
637. Альтернативная служба меннонитов в лесной
команде (Крым). Фото. Около 1910.
Издательство «Заменкорн», Штейнхаген
Ersatzdienst von Mennoniten im Forsteidienst
(Krim). Foto. Ca. 1910. Verlag „Samenkorn“
Steinhagen
637

638
638–640.
Меннонитская
лесная команда в
Азовском лесничестве
(Екатеринославская губ.).
Фото. Начало ХХ в. Mennonite
Heritage Centre Archives and
Gallery, Виннипег
Mennonitische Forstei-
Abteilung in der Asow-
Försterei (Gouvernement
Jekaterinoslaw). Foto. Anfang
20. Jh. Mennonite Heritage
Centre Archives and Gallery,
Winnipeg
639
640

641
642
641. Альтернативная служба меннонитов в Велико-Анадольском
лесничестве (Екатеринославская губ.). Фото. 1912
Ersatzdienst von Mennoniten in der Försterei Gross-Anadol
(Gouvernements Jekaterinoslaw). Foto. 1912
642. Альтернативная служба меннонитов в филлоксерном отряде
(борьба с вредителями виноградников) в Крыму. Фото. Начало ХХ в.
Семейный архив А. Янцен
Ersatzdienst von Mennoniten in einer Phylloxera-Abteilung
(Reblausbekämpfung) auf der Krim. Foto. Anfang 20. Jh. Aus dem
Familienarchiv von A. Janzen
643. Брошюра об учреждении лесных команд из меннонитов
в Акмолинской и Семипалатинской областях. Омск. 1914
Broschüre über die Gründung von Forsteiabteilungen für Mennoniten
in den Gebieten Akmolinsk und Semipalatinsk. Omsk, 1914
643

644 645
644. Поволжские немцы Я. Крейк и Г. Бец в русской
армии. Фото. Около 1914. Землячество немцев
из России, Штутгарт
Wolgadeutsche J. Kreik und H. Betz in der russischen
Armee. Foto. Ca. 1914. Landsmannschaft der
Deutschen aus Russland, Stuttgart
645. Посадка нижних чинов на пароход в Одессе
для отправки на Дальний Восток. Фото. 1903
Verschiffen von Mannschaften zum Transport
von Odessa nach Fernost. Foto. 1903
646. Памятник воинам, в том числе немцам, уроженцам
Аккермана и уезда (Бессарабия), погибшим
на Дальнем Востоке в русско-японскую войну
1904–1905 гг. Фото А. Айсфельда. 1997
Denkmal für Soldaten, darunter auch Deutschen,
aus der Stadt und dem Bezirk Akkermann
(Bessarabien), die in Fernost während des Russisch-
Japanischen Krieges 1904–1905 gefallen sind.
Foto von A. Eisfeld. 1997
646
647. Рабочая команда меннонитов
на сельскохозяйственных
работах. Фото. Начало ХХ в.
Издательство Ней-Самара,
Варендорф (Германия)
Mennonitische Arbeitsabteilung
bei landwirtschaftlichen Arbeiten.
Foto. Anfang 20. Jh. Verlag Neu-
Samara, Warendorf (Deutschland)
647

Немцы в российской истории 275
Die Kolonisten an der Wolga reagierten auf die Einführung
des Wehrdienstes viel gelassener. In der Zeit vor 1914
hatten bereits über 50 000 Deutsche aus dem Wolgagebiet
aktiven Militärdienst geleistet. Eine erste Feuertaufe
war der Russisch-Osmanische Krieg 1877–1878. Auch
die Deutschen aus Neurussland machten hier ihre ersten
Kampferfahrungen. Allein aus dem Bezirk Mariupol im
Gouvernement Jekaterinoslaw wurden 18 Personen mit
dem Georgskreuz ausgezeichnet. Wolgadeutsche waren
in der 40. Infanteriedivision, die auf den kaukasischen
Schlachtfeldern kämpfte. Wie bereits während des Krimkrieges
wurden Lazarette eröffnet und Truppen in den
Kolonien untergebracht. Die Kolonisten pflegten acht
Prozent der Verwundeten.
Im Russisch-Japanischen Krieg 1904–1905 kämpften Russlanddeutsche
in der 1. und 2. Schützenbrigade, in der
1., 2., 3. 5., 6. und 9. Ostsibirischen Schützendivision, in
der 9., 31. und 49. Infanteriedivision sowie im 52. Dragonerregiment.
Dies war der erste bewaffnete Konflikt, in
dem Russlanddeutsche spürbare Verluste erlitten. Um die
Familien der Eingezogenen und Gefallenen kümmerten
sich die Dorfgemeinden der Siedler-Eigentümer (der ehemaligen
Kolonisten), da die Semstwo-Verwaltungen sich
mit der Begründung, die Deutschen seien wohlhabend
genug, hier völlig heraushielten.
Durch die Niederlage im Krieg lebte unter den deutschen
Siedler wieder spontan der Pazifismus auf. An der Wolga
häuften sich Fälle von Wehrdienstverweigerung. Trotzdem
gab es aber mit den Deutschen in Armee und Flotte bis
zum Ersten Weltkrieg keine besonderen Schwierigkeiten.
Bis 1914 lag die Zahl der jährlich eingezogenen Deutschen
fast bei 15 000 Personen, wobei es bis 1904 auch kaum
zu Zwischenfällen kam.
Es wäre falsch zu glauben, dass mit der Einführung der
Wehrpflicht die deutschen Kolonisten enger in die russische
Abb. 644
Abb.
645–648
Колонисты Поволжья более спокойно отнеслись к введению
воинской повинности. За время до 1914 г. более
50 тыс. тамошних немцев прошли действительную
военную службу. Первым боевым крещением стала
русско-турецкая война 1877–1878 гг. Для новороссийских
немцев это тоже был первый боевой опыт.
Только из уроженцев Мариупольского уезда Екатеринославской
губернии знаком отличия Военного ордена
(Георгиевский крест) были награждены 18 чел. Поволжские
немцы оказались в составе 40‐й пехотной
дивизии, воевавшей на Кавказском театре войны. Как
и в период Крымской войны, основывались лазареты,
а в колониях размещались войска. Колонисты вылечили
8 % раненых.
Во время русско-японской войны 1904–1905 гг. российские
немцы воевали в составе 1‐й и 2‐й стрелковых
бригад, 1‐й, 2‐й, 3‐й, 5‐й, 6‐й и 9‐й Восточно-Сибирских
стрелковых дивизий, 9‐й, 31‐й и
49‐й пехотных дивизий, 52‐го драгунского полка.
Это был первый вооруженный конфликт, в котором
российские немцы понесли ощутимые потери. Заботу
о семьях мобилизованных и погибших брали
на себя сельские общества поселян-собственников
(бывших колонистов), поскольку земство фактически
устранилось от решения этой задачи, считая немцев
«зажиточными».
Поражение в войне вновь всколыхнуло в немцах-поселянах
стихийный пацифизм. В Поволжье частыми
стали случаи уклонения от явки по призыву. Тем
не менее вплоть до Первой мировой войны особых
трудностей с немецким контингентом в армии и
на флоте не наблюдалось. К 1914 г. число ежегодно
призываемых немцев составляло до 15 тыс. чел.
До 1904 г. призывы осуществлялись практически
без срывов.
Илл. 644
Илл.
645–648
648. Альтернативная служба меннонитов санитарами во время
русско-японской войны. Фото. 1905. Mennonite Heritage
Centre Archives and Gallery, Виннипег
Ersatzdienst von Mennoniten als Sanitäter während des
Russisch-Japanischen Krieges. Foto. 1905. Mennonite Heritage
Centre Archives and Gallery, Winnipeg
648

276 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 649
Abb. 650
Abb. 651
Abb. 652
Gesellschaft eingebunden werden sollten. Die russische Militärführung
verfolgte ein ganz anderes Ziel. Sie wollten eine
nationale Streitmacht und keine auf Ständen basierende
Armee. In einer auf Ständen beruhenden Gesellschaft wäre
dies unmöglich gewesen. Die Reformen Alexanders II. führten
das Land zur Entstehung eines nationalen Reiches. Den
Leitgedanken dieser Umgestaltung fasste Alexander III., der
Nachfolger des Reformzaren, unverblümt mit den Worten
„ein Russland für die Russen“ zusammen. Trotzdem wusste
man aber auch die moralischen Qualitäten der Russlanddeutschen
wie Treue zur Krone und Opferbereitschaft sowie das
höhere Niveau der wirtschaftlichen Entwicklung zu schätzen.
Die Einführung der Wehrpflicht wurde ein Faktor für den
Eintritt der deutschen Kolonisten in eine grundsätzlich neue
russische Gesellschaft, die nicht universell, sondern national
geprägt war. Dazu musste man sich von Grundüberzeugungen
trennen, zu verschiedenen Kniffen, wie der Gründung
neuer Kolonien, greifen oder aber sich anpassen. In der
neuen Gesellschaft musste man die Sprache der Titularnation
beherrschen und die Besonderheiten im Leben und Alltag der
Menschen, die um einen herum lebten, kennen. Der Dienst
in der Armee machte all das möglich, und wer als Reservist
entlassen wurde, beherrschte nicht nur das Waffenhandwerk,
sonder auch die russische Sprache. Viele Wissenschaftler
vertreten auch die Meinung, dass sie dadurch zu Trägern der
regierungsamtlichen Ideologie bzw. zu Mittlern zwischen den
Kolonisten-Gemeinden und staatlichen Strukturen wurden.
So passte sich die deutsche Gemeinschaft allmählich den
veränderten Bedingungen an. Das war auch notwendig,
um die Besonderheiten der Gemeinde, insbesondere der
Mennoniten-Gemeinde, zu erhalten. Den Mennoniten gelang
es, Achtung für ihre Weltanschauung zu gewinnen. Der Staat
erkannte die Besonderheiten dieser Glaubenslehre an. Während
der Zarenherrschaft hatten es die Mennoniten geschafft,
einen alternativen Dienst außerhalb der Zuständigkeit der
Militärbehörden durchsetzen.
Der Erste Weltkrieg (1914–1918) führte zu gravierenden
Veränderungen in den Beziehungen des russischen Staates
zu seinen deutschstämmigen Untertanen. Er bot zahlreiche
Beispiele für Treue, Patriotismus und Opferbereitschaft
von russischen Soldaten deutscher Nationalität. Die ersten
vier Jahrgänge einberufener Wehrpflichtiger brachten
der Armee fast 40 000 deutschstämmige Soldaten aus dem
Wolgagebiet, aus Neurussland, aus dem Kaukasus, dem Königreich
Polen, dem Baltikum und aus Sibirien. Allein der
Militärbezirk Kasan, zu dem die Wolga-Kolonien gehörten,
stellte 50 000 deutsche Soldaten aus der Volkswehr für die
Kaukasus-Armee.
Eine Vergleichsanalyse des Anteils der in die Armee eingezogenen
Russlanddeutschen (1,5 bis 2 % von der Gesamtzahl
gegenüber einem durchschnittlichen Anteil an der wehrpflichtigen
Bevölkerung Russlands von 1,5 %) widerlegt
die Behauptung, dass unter Russlanddeutschen angeblich
massenhaft der Wehrdienst verweigert wurde. Trotz der in
Russland einsetzenden antideutschen Kampagne, die auch
die Armee erfasste, wurden bis Ende 1915 allein unter
den Verwundeten ca. 1 000 Russlanddeutsche mit dem
Georgskreuz und Medaillen für Mut und Tapferkeit ausgezeichnet,
d. h., jeder 47. Träger des Georgskreuzes war ein
Илл. 649
Илл. 650
Илл. 651
Илл. 652
Было бы неверным решить, что введение воинской
повинности для немцев-колонистов преследовало
цель теснее связать их с русским обществом. Военное
ведомство России преследовало иную цель –
формирование национальной, а не сословной армии.
В сословном государстве это было невозможно.
Реформы Александра II вели страну к перерождению
в национальную империю. Лейтмотив такого
преобразования был откровенно высказан наследником
реформатора – Александром III: «Россия для
русских». Тем не менее учитывались моральные
качества российских немцев, их лояльность трону,
готовность к самопожертвованию, более высокий
уровень хозяйственного развития. Введение
воинской повинности стало фактором вхождения
немцев-колонистов в принципиально новое российское
общество – не универсальное, а национальное.
Для этого приходилось жертвовать внутренними
устоями, прибегать к различным уловкам (основание
новых колоний) или адаптироваться. В новом
обществе было необходимо владеть языком коренной
национальности, знать особенности жизни
и быта окружающего населения. Служба в армии
это давала – уволенные в запас приходили из армии
обученными не только военному делу, но и
русскому языку. Чаще всего, по мнению многих
исследователей, они становились носителями правительственной
идеологии либо посредниками между
колонистским обществом и государственными
структурами. Так немецкая община приспосабливалась
к изменившимся условиям. Этого требовало
и сохранение самобытности общины, в особенности
меннонитской. Ей удалось добиться уважения своих
взглядов на мир. Государство пошло на признание
особенностей этого вероучения. В условиях самодержавия
меннониты добились альтернативной службы
вне военного ведомства.
Первая мировая война (1914–1918) внесла серьезные
коррективы в отношения между российским
государством и его подданными немецкой национальности.
Она дала множество ярких примеров
лояльности, патриотизма и жертвенности русских
солдат немецкой национальности. Первые четыре
призыва новобранцев дали армии до 40 тыс. бойцов
из немцев Поволжья, Новороссии, Кавказа,
Царства Польского, Прибалтики и Сибири. Только
из Казанского военного округа (которому были подведомственны
поволжские колонии) в Кавказскую
армию отправили 50 тыс. немцев-ополченцев.
Сравнительный анализ доли призванных в армию
российских немцев (1,5–2 % от общей численности
при средней величине призываемого населения
по России в 1,5 %) опровергает домыслы о якобы
массовом уклонении их от мобилизации. Несмотря
на начавшуюся в России антинемецкую кампанию,
которая затронула и армию, до конца 1915 г. георгиевскими
крестами и медалями за проявленное
мужество и ратные подвиги только среди раненых
были награждены около 1 000 российских немцев,

650
649
651
649. Благодарственное письмо императорской
четы меннонитам Гальбштадтской волости
Таврической губернии за щедрые пожертвования
на военные нужды (около 100 тыс. руб.).
20 августа 1914. Государственный архив
Одесской области, Одесса
Dankschreiben des russischen kaiserlichen Ehepaars den
Mennoniten des Amtsbezirks Halbstadt, Gouvernement
Taurien, für großzügige Spenden für den Kriegsbedarf
(ca. 100.000 Rubel). 20. August 1914. Staatliches
Gebietsarchiv Odessa, Odessa
650. И. А. Михаэлис (1874–1917), уроженец поволжской
колонии Мессер, участник русско-японской и Первой
мировой войн, генерал-майор (1915). Фото. [1915]
I. A. Michaelis (1874–1917), geboren in der Kolonie Messer
a. d. Wolga, Teilnehmer des Russisch-Japanischen und des
Ersten Weltkriegs, Generalmajor (1915). Foto. [1915]
651. К. Матте, уроженец Екатеринославской губернии,
действительную военную службу проходил
в 7-м гренадерском Самогитском графа Тотлебена
полку (1909–1911), участник Первой мировой войны
на Кавказе (1914–1918). Фото. Москва. [1910].
Собрание А. Айсфельда
K. Mathei (Gouvernement Jekaterinoslaw) als Soldat
des 7. Samogiten-Grenadierregiments Graf Totleben
(1909–1911), Teilnehmer des Ersten Weltkriegs im
Kaukasus (1914–1918). Foto. [1910]. Sammlung von
A. Eisfeld
652. Рекруты-немцы из Екатеринославской губернии, солдаты Киевского
5-го гренадерского Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича
Алексея Николаевича полка, награжденные в период Первой мировой
войны. Фото. 1915. Семейный архив В. Маттейса
Deutsche Wehrpflichtige aus dem Gouvernement Jekaterinoslaw als Soldaten
des Kijewer 5. Seiner Kaiserlichen Hoheit Thronfolger Aleksej Nikolajewitsch
Grenadierregiments, die während des Ersten Weltkrieges ausgezeichnet
wurden. Foto. 1915. Familienarchiv von V. Mattheis
652

278 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb.
653–655
Abb. 656
Abb. 657
Russlanddeutscher. Die deutschstämmige Krankenschwester
Henriette Sokolowa rettete die Fahne des 6. Libauer
Infanterieregiments. Im November 1914 machten Deutsche
und Bulgaren aus der Umgebung von Odessa ohne fremde
Hilfe einen türkischen Landungstrupp unschädlich.
Auch für die Gemeinde der Mennoniten war der Krieg eine
schwere Prüfung. Trotz der Befreiung vom Militärdienst
beteiligten sich die Mennoniten aktiv an der Verteidigung
ihres Heimatlandes in einem Bereich, der ihren religiösen
Ansichten am nächsten kam, nämlich bei der Versorgung
von Kranken und Verwundeten. Während sich die Mennoniten
zunächst noch auf freiwilliger Basis in Sanitätstrupps
begaben, begannen die russischen Militärbehörden bereits
im Herbst 1914, sie regulär als Sanitäter zum medizinischen
Dienst einzuberufen. Bis Ende 1915 wurden 4 757 Mennoniten,
also sechs Prozent aller Mennoniten in Russland zu
Sanitätsabteilungen eingezogen. Der Anteil der eingezogenen
erwachsenen Männer war dabei noch entsprechend
höher: Kein anderes Volk Russlands war in den Krieg so
stark involviert. Weitere 3 500 Mennoniten leisteten ihren
Dienst in Forsteiabteilungen und Arbeitstrupps. Dabei legte
die Militärmedizinische Hauptverwaltung großen Wert auf
die Überstellung aller einberufenen Mennoniten, die als
„höchst pflichtbewusste und tüchtige Arbeitskräfte“ geschätzt
wurden, unter deren Verfügungsgewalt. Viele Mennoniten
warteten nicht auf die Einberufung, sondern meldeten sich
freiwillig bei den Sanitätstrupps des Roten Kreuzes.
Bereits im Herbst 1914 schaltete sich die Militärbehörde in
den sogenannten „Kampf gegen die deutsche Vorherrschaft“
ein. Die Initiatoren der Kampagne behaupteten, die Loyalität
der Deutschen sei „äußerst verdächtig“. In der Folge kam
es in der Armee aufgrund der nationalen Zugehörigkeit zu
Repressalien. Ab Ende 1914 wurden Deutsche nur noch
zur Kaukasus-Armee einberufen. Im Frühjahr 1915 wurde
begonnen, deutschstämmige Soldaten aus den Armeen der
Илл.
653–655
Илл. 656
Илл. 657
или каждый 47‐й из георгиевских кавалеров. Немка
по национальности, сестра милосердия Генриетта
Сорокина, спасла знамя 6‐го пехотного Либавского
полка. В ноябре 1914 г. немцы и болгары, жившие
в окрестностях Одессы, самостоятельно обезвредили
турецкий десант.
Война стала тяжелым испытанием и для меннонитской
общины. Несмотря на освобождение от несения
воинской службы, меннониты проявили живое участие
в вопросе защиты отечества в той сфере, которая
наиболее соответствовала их религиозным убеждениям,
– в помощи раненым и больным. Если первое
направление немцев-меннонитов в санитарные отряды
носило добровольный характер, то уже осенью
1914 г. военное ведомство приступило к регулярным
призывам их на военно-медицинскую службу санитарами.
До конца 1915 г. в санитарные отряды были
мобилизованы 4 757 меннонитов, т. е. 6 % всех членов
этой общины в России. Доля призванных взрослых
мужчин была, соответственно, еще выше – ни один
народ России не был задействован в войне в такой
мере. Еще 3 500 меннонитов находились на службе
в лесных и рабочих командах. При этом Главное
военно-медицинское управление продолжало настаивать
на передаче в его ведение всех призываемых
меннонитов, «как в высшей степени трудолюбивых
и исполнительных работников». Многие меннониты,
не дожидаясь призыва, добровольцами уходили в санитарные
отряды Красного Креста.
Уже осенью 1914 г. военное ведомство включилось
в так называемую борьбу с немецким засильем.
Инициаторы кампании заявили, что «лояльность
немцев чрезвычайно подозрительна». Результатом
стали репрессии в армии по национальному признаку.
Призывников немецкой национальности с конца
653. Санитарный поезд № 206, в котором
служили меннониты в Первую мировую
войну. Фото. Mennonite Heritage Centre
Archives and Gallery, Виннипег
Sanitätszug Nr. 206, in dem Mennoniten
während des Ersten Weltkrieges
dienten. Foto. Mennonite Heritage Centre
Archives and Gallery, Winnipeg
653

654 655
656
654. Меннониты-санитары. Фото. [1915]. Mennonite Heritage Centre Archives and
Gallery, Виннипег
Mennonitische Sanitäter. Foto. [1915]. Mennonite Heritage Centre Archives and
Gallery, Winnipeg
655. Мобилизованный учитель-меннонит Д. Нейфельд, служивший в санитарном
поезде Земского союза № 189. Фото. 1915. Семейный архив К. Н. Нейфельда.
Mobilisierter Mennonit Lehrer D. Neufeld als Sanitäter des Sanitätszuges Nr. 189
des Semstwoverbandes. 1915. Familienarchiv von K. N. Neufeld
656. Служба меннонитов в лесной команде (Судак, Крым). Фото. 1915. Mennonite
Heritage Centre Archives and Gallery, Виннипег
Mennoniten im Forsteidienst (Sudak, Krim). Foto. 1915. Mennonite Heritage Centre
Archives and Gallery, Winnipeg
657. «Немецкие осы» – одна из брошюр антинемецкой кампании на тему
вредоносной роли немцев в России, называющая Первую мировую войну
Второй Отечественной. Москва, 1914
„Deutsche Vespen“ – eine der Broschüren aus der antideutschen Kampagne, in der
die schadenbringende Rolle von Deutschen in Russland geschildert und der Erste
Weltkrieg als 2. Vaterländischer bezeichnet wird. Moskau, 1914
657

280 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 658
Abb. 659
Abb. 660
Nordwest– und Südwestfront abzuziehen und sie nach
Transkaukasien zu schicken. Bis Mitte 1915 wurden über
17 000 Deutsche zur Kaukasus-Armee abkommandiert.
Außerdem versuchte man, Russlanddeutsche aus Kampfeinheiten
in Arbeitskommandos im Hinterland zu stecken. Im
April 1916 schlug der Diensthabende General des Armeestabs
der Nordfront vor, aus deutschstämmigen Soldaten
spezielle Baukompanien (über 3 000 Personen) zu bilden,
da man darum gebeten hatte, keine Russlanddeutschen
mehr in den Kaukasus zu schicken, sondern sie nur noch
zu Feldarbeiten innerhalb des Russischen Reiches einzusetzen.
„Die deutschen Kolonisten, die die besten Verfahren
zur Bodenbearbeitung kennen, sind bei guter Aufsicht auf
den Bauernhöfen zweifellos von großem Nutzen.“
Ebenso widersprüchlich war die Situation bei den Mennoniten.
Im Sommer 1915 wurden als Sanitäter eingesetzte
Mennoniten beschuldigt, defätistische Ansichten unter den
Verwundeten verbreitet zu haben. Die Abteilung Mobilmachung
der Hauptverwaltung des Generalstabs verlangte
sogar, alle mennonitischen Sanitäter in die Forsteiabteilungen
zurück zu schicken. Jedoch stellte sich bald heraus,
dass es für sie keinen Ersatz gab. Der Bedarf und die
Forderungen der Hospitäler überstiegen bereits das Mobilmachungspotential
des Landes. Während es der Forstverwaltung
1916 gelang, alle eingezogenen wehrpflichtigen
Mennoniten für ihre Forsteiabteilungen zu bekommen,
gelang es der Militärbehörde im Winter und Frühjahr
1917 noch, weitere 900 Mennoniten für die Pflege von
Verwundeten einzusetzen. Nach Angabe des Verbandes
der Mennoniten-Gemeinden Russlands wurden bis zum
Sommer 1917 12 300 Mennoniten eingezogen, davon 7 000
für Sanitätstrupps und Hospitäler. Das war die Hälfte der
arbeitsfähigen männlichen mennonitischen Bevölkerung,
während bei anderen Konfessionen höchstens acht bis zehn
Prozent einberufen wurden.
Илл. 658
Илл. 659
Илл. 660
1914 г. стали направлять только в Кавказскую армию.
С весны 1915 г. началось изъятие солдат немецкой
национальности из армий Северо-Западного и Юго-
Западного фронтов для направления в Закавказье.
До середины 1915 г. в ряды Кавказской армии было
влито более 17 тыс. немцев. Были предприняты
попытки вывести российских немцев из боевых частей
в тыловые рабочие команды. В апреле 1916 г.
дежурный генерал штаба армий Северного фронта
предлагал создать из солдат немецкой национальности
специальные рабочие роты (более 3 000 чел.), поскольку
на Кавказ их просили больше не направлять,
и даже использовать их на полевых работах внутри
Российской империи: «Немцы-колонисты, как знакомые
с лучшими способами обработки земли, при
известном надзоре за ними принесут несомненную
пользу крестьянским хозяйствам».
Столь же противоречивая ситуация сложилась и
с меннонитами. Летом 1915 г. санитаров-меннонитов
обвинили в распространении среди раненых
солдат антивоенных взглядов. Мобилизационный
отдел Главного управления Генерального штаба даже
требовал вернуть в лесные команды всех санитаровменнонитов.
Но, как вскоре выяснилось, заменить их
было некем. Потребности и требования госпиталей
уже превышали мобилизационные возможности
страны. Если Лесной департамент в 1916 г. смог добиться
полной передачи в его команды призываемых
меннонитов-ополченцев, то зимой-весной 1917 г.
военное ведомство отстояло право еще 900 меннонитов
на оказание помощи раненым. По сведениям
Съезда меннонитских общин России, к лету 1917 г.
были призваны на службу 12 300 меннонитов, из них
7 000 – в санитарные отряды и госпитали. Это была
половина работоспособных мужчин-меннонитов,
659. Команда для межевания леса в Крыму.
Фото. 1916. Mennonite Heritage Centre
Archives and Gallery, Виннипег
Das Wald-Vermessungs-Kommando auf
der Krim. Foto. 1916. Mennonite Heritage
Centre Archives and Gallery, Winnipeg
660. Меннонит И. Д. Фаст, служивший
в санитарном поезде № 208. Фото.
22 февраля 1917. Mennonite Heritage
Centre Archives and Gallery, Виннипег
Der Mennonit J. D. Fast diente im
Sanitätszug Nr. 208. Foto. 22. Februar
1917. Mennonite Heritage Centre Archives
and Gallery, Winnipeg
658. Санитарный поезд, в котором служили меннониты. Фото. 23 сентября 1915.
Mennonite Heritage Centre Archives and Gallery, Виннипег
Sanitätszug, in dem Mennoniten dienten. Foto. 23. September 1915.
Mennonite Heritage Centre Archives and Gallery, Winnipeg
658

Немцы в российской истории 281
Anderthalb Jahrhunderte bewiesen die Russlanddeutschen
bei der Verteidigung ihrer neuen Heimat Loyalität, Mut,
Standhaftigkeit und Duldsamkeit. Die Einführung des
Militärdienstes für deutsche Kolonisten in Russland hing in
erster Linie mit der Umgestaltung der gesamten russischen
Gesellschaft, der Transformation des Kaiserreiches in eine
national geprägte Monarchie zusammen. Als man sich mit
der Frage des Wehrdienstes von Kolonisten befasste, ging es
dabei auch um den hohen Stand ihrer Höfe und Ländereien
als Grundlage für den Aufbau einer Nachschubbasis für
die russischen Truppen in der Schwarzmeerregion.
Der Dienst in der Armee half den deutschen Kolonisten
objektiv, sich an die veränderten Verhältnisse anzupassen,
ihre Loyalität gegenüber der Regierung unter Beweis zu
stellen und damit bei den Behörden an Ansehen zu
gewinnen. Dies war kein Selbstzweck, sondern eine Notwendigkeit,
resultierend aus den neuen Verhältnissen und
dem Bruch mit den Standes– und Universalprinzipien der
russischen Gesellschaftsordnung in der zweiten Hälfte des
19. Jahrhunderts. Die allgemeine Wehrpflicht war Teil eines
auf nationaler Basis erneuerten Russischen Reiches. Die
Einführung der Wehrpflicht bedeutete die Einbindung in
die russische Gesellschaft, ebenso, wie einst die Gründung
der ersten deutschen Kolonien auf der Grundlage von
Verträgen mit der Regierung eine Form der Einbindung
in die russische Ständegesellschaft gewesen war.
Die Teilnahme der Russlanddeutschen an den militärischen
Konflikten des Russischen Reiches zwischen 1877
und 1918 zeigte, dass die deutsche Gemeinde den aus der
grundlegenden Reformierung des russischen Staates resultierenden
Herausforderungen gewachsen war. Gleichzeitig
bewiesen die Erfahrungen aus dem Ersten Weltkrieges,
dass der russische Staat seinerseits diesen Prüfungen nicht
standhalten konnte, als er begann, seine Untertanen aus
nationale Gründen zu verfolgen.
в то время как из представителей других конфессий
призыву подлежали не более 8–10 %.
На протяжении полутора веков российские немцы
показали примеры лояльности, мужества, стойкости и
терпимости в деле защиты нового отечества. Введение
военной службы для немцев-колонистов в России
было связано, прежде всего, с процессом преобразования
всего русского общества, трансформацией
империи в национальную монархию. При обсуждении
вопроса о службе в армии колонистов учитывался
высокий уровень развития их хозяйств как основа для
формирования тыловой базы русских вооруженных
сил в Черноморском регионе.
Служба в вооруженных силах немцев-колонистов
объективно помогала им освоиться в изменившейся
обстановке, продемонстрировать лояльность правительству,
укрепить тем самым свой авторитет в глазах
властей. Это не являлось самоцелью. Это была необходимость,
вызванная новыми условиями, ломкой
сословных и универсальных принципов построения
российского общества во второй половине ХIХ в. Всеобщая
воинская повинность была частью обновленной
на национальной основе Российской империи. Принятие
ее означало вхождение в российское общество,
подобно тому как первоначальное основание немецких
колоний на основе договоров с правительством означало
вхождение в сословное русское общество.
Участие российских немцев в вооруженных конфликтах
Российской империи в период 1877–1918 гг. показало,
что немецкая община выдержала испытания,
связанные с реформированием основ российской
государственности. В то же время само государство
российское, как доказал опыт Первой мировой войны,
этого испытания не выдержало, начав преследование
своих подданных по национальному признаку.
659 660

282 Deutsche in der russischen Geschichte
Deutsche in Politik und Gesellschaft
Russlands in der Postreformperiode
Немцы в политической и общественной
жизни России в пореформенный период
A. Eisfeld (Göttingen)
А. Айсфельд (Гёттинген)
Abb.
661–665
Abb.
666–668
Die deutsche Bevölkerung war in allen Schichten
der russischen Gesellschaft vertreten und zeichnete
sich durch eine bemerkenswerte soziale Mobilität
aus. In den oberen Gesellschaftsschichten, im Hause Romanow
oder in den Fürstendynastien, waren es deutsche
Ehegattinnen. Im Adel und in der hohen Beamtenschaft
des Russischen Reiches standen neben Adligen aus den baltischen
Gouvernements Vertreter verschiedener gekrönter
deutscher Dynastien, Prinzen aus dem Hause Oldenburg
und Herzöge aus den Häusern Mecklenburg-Strelitz und
Leuchtenberg, im Dienste des Zaren und nahmen aktiv an
den Kriegen Russlands teil. Eine zahlenmäßig große Gruppe
war die nichtadlige Bevölkerung in den beiden Hauptstädten,
in den Gouvernements- und Industriezentren des
europäischen Teils, des Urals und Sibiriens. Beamte und
Offiziere, Lehrer an Universitäten, Gymnasien und privaten
Lehranstalten, Ärzte und Apotheker, Unternehmer und
Kaufleute, Verwalter, Meister, Handwerker und Arbeiter,
die die städtische deutsche Bevölkerung ausmachten, waren
überwiegend Lutheraner. Das war neben der Muttersprache
und der gemeinsamen Kultur der verbindende Faktor. Etwa
ein Viertel der Deutschen war katholisch, was sie vom
Glauben her mit Polen, Franzosen und Italiener verband.
Muttersprache und Kultur blieben jedoch das Bindeglied
zur deutschen Diaspora.
Die große Mehrheit der deutschen Bevölkerung wurde
von der Landbevölkerung, den Ackerbauern, gestellt. Diese
hatten ihre eigenen Interessen, die sich von denen der städtischen
Bevölkerung unterschieden. Vielfach berührten sich
die Interessen aber auch, und manchmal waren sie identisch.
Das alles zusammen war der Grund für die Heterogenität
der deutschen Bevölkerung im Russischen Reich. Sie selbst
sah sich so und wurde so auch von der Regierung und der
übrigen Bevölkerung wahrgenommen.
Die Revolutionen, die 1848 eine Reihe von Ländern Mittelund
Osteuropas überzogen, verliehen der Entwicklung des
Илл.
661–665
Илл.
666–668
Немецкое население являлось составной частью
всех социальных слоев российского
общества и отличалось заметной социальной
мобильностью. В высших слоях общества
(дом Романовых, княжеские династии) это были
жены-немки. Среди дворян и высших чиновников
Российской империи наряду с дворянами из прибалтийских
губерний на государевой службе были
представители ряда немецких коронованных династий
(принцы Ольденбургские, герцоги Мекленбург-Стрелицкие,
Лейхтенбергские), принимавших
активное участие в войнах России. Значительным
по количеству было разночинное немецкое население
обеих столиц, губернских городов и промышленных
центров Европейской части, Урала
и Сибири. Чиновники, офицеры, преподаватели
университетов, гимназий и частных учебных заведений,
врачи и аптекари, предприниматели и
купцы, управляющие, мастера, ремесленники и рабочие,
составлявшие городское немецкое население,
по вере были в большинстве лютеранами. Это, наряду
с родным языком и культурой, было объединяющим
фактором. Около четверти немцев были
католического вероисповедания, что объединяло
их по вере с поляками, французами, итальянцами,
а родной язык и культура оставались связующим
звеном с немецкой диаспорой.
Подавляющее большинство немецкого населения
было сельским, земледельческим. Оно имело свои,
отличные от городского населения, интересы.
Во многом эти интересы, однако, соприкасались,
а иногда были идентичны. Все это было причиной
того, что немецкое население империи было
гетерогенным. Оно само это понимало и воспринималось
таковым правительством и окружающим
населением.

661. Великая княгиня Елена Павловна, урожденная
принцесса Вюртембергская (1806–1873), жена
великого князя Михаила Павловича. Известна
своей деятельностью по освобождению
крепостных крестьян и благотворительностью,
основательница Крестовоздвиженской общины
сестер милосердия (1854), оказывавшей помощь
жертвам Крымской войны. Ф. К. Винтергальтер.
1862. Государственный Эрмитаж, С.-Петербург
Großfürstin Jelena Pawlowna, geb. Prinzessin von
Württemberg (1806–1873), Gattin des Großfürsten
Michail Pawlowitsch, bekannt durch ihre Tätigkeit
für die Bauernbefreiung, Gründerin der Heilig-
Kreuz-Gemeinschaft barmherziger Schwestern
(1854), die Opfern des Krimkrieges Hilfe leisteten.
F. X. Winterhalter. 1862. Staatliche Eremitage,
St. Petersburg
662. Сестры Крестовоздвиженской общины
попечения раненых в Севастополе (1855).
С литографии А. Мюнстера. 1856
Schwestern der Heilig-Kreuz-Gemeinschaft zur
Pflege von Verwundeten in Sewastopol (1855).
Radierung von A. Münster. 1856
661
662

663 664
663. Великая княгиня Елизавета Федоровна, урожденная
принцесса Гессен-Дармштадская (1864–1918),
жена великого князя Сергея Александровича, не
сразу принявшая православие (1891). Организатор
благотворительного общества, основательница Марфо-
Мариинского монастыря в Москве с сочетанием
благотворительной и медицинской деятельности (1909).
Убита большевиками, причислена к лику святых Русской
православной церкви (1992). Фото. 1913
Großfürstin Jelisaweta Fedorowna, geb. Prinzessin von
Hessen-Darmstadt (1864–1918), Gattin des Großfürsten
Sergej Aleksandrowitsch, die nicht gleich zur Orthodoxie
übertrat (1891), Gründerin eines Wohlfahrtsvereins, Stifterin
des Martha-Maria-Konvents in Moskau, dessen Schwestern
Wohltätigkeit und Krankenpflege leisteten (1909), wurde von
den Bolschewiki ermordet, 1992 in die Schar der Heiligen der
Russischen Orthodoxen Kirche aufgenommen. Foto. 1913
664. Воззвание о пожертвованиях Всероссийского земского
союза помощи больным и раненым, состоявшего
под покровительством великой княгини Елизаветы
Федоровны, заботившейся о помощи русской армии
и раненым в период Первой мировой войны. К. Коробин.
Плакат. 1914
Spendenaufruf des Allrussischen Landschaftsverbands
zur Hilfe für Kranke und Verwundete, der unter der
Schirmherrschaft der Großfürstin Jelisawjeta Fedorowna
stand. Der Verband kümmerte sich um Unterstützung für
die russische Armee und Verwundete während des Ersten
Weltkrieges. K. Korobin. Plakat. 1914
665. Великая княгиня Мария Павловна, урожденная герцогиня
Мекленбург-Шверинская (1854–1920), жена великого
князя Владимира Александровича. Президент Российской
Академии художеств (1909–1917) с профессорами
академии. Фото. 1909
Großfürstin Maria Pawlowna, geb. Herzogin von
Mecklenburg-Schwerin (1854–1920), Gattin des Großfürsten
Wladimir Aleksandrowitsch, Präsidentin der Russischen
Akademie der Künste (1909–1917) mit Professoren der
Akademie. Foto. 1909
665

666
667
666. Принц П. Г. Ольденбургский (1812–1881), российский
военный и государственный деятель, известный своей
благотворительностью, учредитель и попечитель ряда
просветительных и лечебных заведений. Ж.-Д. Кур.
1842. Музей гвардии, С.-Петербург
Prinz P. G. von Oldenburg (1812–1881), russischer General
und Staatsmann, bekannt durch seine Wohltätigkeit,
Gründer mehrerer Bildungs- und Heilanstalten.
J.-D. Court. 1842. Garde-Museum, St. Petersburg
667. Главный врач К. Раухфус и персонал с детьми детской больницы принца
П. Ольденбургского в Санкт-Петербурге. Фото К. Буллы. Начало ХХ в.
Oberarzt K. Rauchfuß mit dem Personal und den Patienten des Kinderkranken hauses
des Prinzen P. von Oldenburg (St. Petersburg). Foto von K. Bulla. Anfang 20. Jh.
668. Занятие по первой медицинской помощи в училище для девочек при приюте
принца П. Ольденбургского в Санкт-Петербурге. Фото. Начало ХХ в.
Unterweisung in Erster Hilfe in der Lehranstalt für Mädchen im Waisenhaus
des Prinzen P. von Oldenburg (St. Petersburg). Foto. Anfang 20. Jh.
668

286 Deutsche in der russischen Geschichte
Nationalbewusstseins neuen Auftrieb. Der Nachhall dieser
Entwicklung erreichte auch Russland und fand hier seinen
Ausdruck im Panslawismus, in der Idee, die slawischen
Völker unter der Vorherrschaft Russlands zu vereinen.
Der Polnische Aufstand von 1863, die Kriege, die Preußen
zwischen 1864 und 1871 gegen Dänemark, Österreich und
Frankreich führte, und die mit der Gründung des Deutschen
Reiches endeten, führten zu einer Veränderung des
Kräfteverhältnisses in Europa und zu einer Veränderung
der Beziehungen Russlands zu Preußen und den anderen
deutschen Staaten, die Teil des Deutschen Reiches geworden
waren. Das Deutsche und das Russische Reich waren
zugleich Verbündete und Konkurrenten. Das hatte auch
unmittelbare Auswirkungen auf den Teil der deutschen
Bevölkerung in Russland, die Untertanen des Deutschen
Reiches waren. So wurde in Moskau der Verein deutscher
Reichsangehöriger gegründet, und im Deutschen Club in
Moskau nahm die Rivalität zwischen deutschen und russischen
Mitgliedern Formen von Konfrontation und offener
Feindschaft an.
In der Südwest-Region erhielt die Entwicklung der Landwirtschaft
durch den Zustrom deutscher Kolonisten aus
dem Königreich Polen, die nicht am polnischen Aufstand
teilgenommen hatten und dafür die Möglichkeit bekamen,
nach Russland überzusiedeln, neuen Auftrieb. Gleichzeitig
fühlte sich dadurch der Teil der nationalistisch eingestellten
intellektuellen und politischen Elite gereizt, die es sich zum
Ziel gesetzt hatte, die katholische polnische Bevölkerung
zu verdrängen und sie durch eine orthodoxe slawische
zu ersetzen. Generalgouverneur Fürst A. M. Dondukow-
Korsakow befürchtete 1874, dass es anstelle der erhofften
Russifizierung zu einer Germanisierung des Südwestens
komme könne, obwohl er den wirtschaftlichen Nutzen
aus dem Zustrom deutscher Kolonisten durchaus erkannt
hatte. In der Presse traten insbesondere I. S. Aksakow und
seine Zeitung „Rus“ gegen die deutschen Kolonisten auf.
Die Einschränkungen, die 1887 beim Erwerb von Immobilien
durch Ausländer in Kraft traten, führten dazu, dass
ca. 25 000 preußische Untertanen, die auch weiterhin auf
von ihnen gekauftem oder gepachtetem Land leben und
arbeiten wollten, die russische Staatsbürgerschaft annahmen,
während etwa 10 000 sich für einen anderen Weg
entschieden und 1890 nach Brasilien auswanderten. Die
deutsche Regierung betrieb in diesem Zusammenhang eine
Politik der Nichteinmischung, da sie auf dem Standpunkt
stand, dass es unangebracht wäre, Deutsche, die nach Russland
ausgewandert waren und nun zum Nutzen Russlands
arbeiteten, in irgendeiner Weise zu unterstützen.
Kaufleute und Unternehmer aus Deutschland fanden zur
selben Zeit günstige Bedingungen zum Ausbau ihrer Geschäftstätigkeit
vor. In Moskau wuchs das Kapitalvolumen
deutscher Kaufleute der 1. und 2. Gilde sowohl prozentual,
als auch in absoluten Zahlen, und erreichte 1898 51,8 %
des gesamten ausländischen Kapitals. Dies wurde durch
das Vorhandensein russlanddeutsche Unternehmer, den
gewachsenen Bedarf des russischen Marktes an neuen Waren
und Technologien sowie die gestiegenen Möglichkeiten
Russlands, den europäischen Markt mit Rohstoffen und
Lebensmitteln zu beliefern, begünstigt. Unternehmer aus
Революции 1848 г., прокатившиеся по ряду стран
Центральной и Восточной Европы, дали толчок
к усилению формирования национальной идентичности.
Отголоски этого развития достигли и России,
получив свое проявление в панславизме, в идее объединения
славянских народов под эгидой России.
Польское восстание (1863), войны Пруссии против
Дании, Австрии и Франции (1864–1871), закончившиеся
созданием Германской империи, изменили
соотношение сил в Европе и взаимоотношения
России с Пруссией и другими германскими государствами,
ставшими частью Германской империи.
Российская и Германская империи были одновременно
союзницами и конкурентками. Это имело
непосредственное влияние и на немецкое население
германского подданства в России. Так, в Москве был
создан Союз германских подданных, а в Немецком
клубе Москвы соперничество его немецких и русских
членов принимало формы противостояния и
открытой вражды.
В Юго-Западном крае приток немецких колонистов
из Царства Польского, не принявших участия в польском
восстании и получивших за это возможность
переселения в Россию, послужил стимулом для развития
сельского хозяйства. Он одновременно вызвал
раздражение той части националистически настроенной
интеллектуальной и политической элиты, которая
ставила своей целью вытеснение католического
польского населения и замену его православным
славянским. Генерал-губернатор князь А. М. Дондуков-Корсаков
в 1874 г., признавая экономическую
пользу от притока немецких колонистов, опасался,
как бы в результате вместо желаемой русификации
Юго-Западного края не произошла его германизация.
В печати наиболее активно против немецких колонистов
выступали И. С. Аксаков и его газета «Русь».
Ограничения 1887 г. на приобретение недвижимости
иностранцами привели к тому, что около 25 тыс.
прусских подданных, желавших и далее жить и трудиться
на арендованных или купленных ими землях,
приняли российское подданство, а около 10 тыс. выбрали
для себя иной путь и в 1890 г. эмигрировали
в Бразилию. Германское правительство придерживалось
при этом политики невмешательства, считая,
что переселившиеся в Россию немцы трудятся
на благо России и не целесообразно оказывать им
какую-либо поддержку.
Германские купцы и предприниматели в это же время
находили благоприятные условия для развития своего
дела. В Москве как общее количество, так и процентное
соотношение германских капиталов по 1‐й
и 2‐й гильдиям увеличивалось и достигло к 1898 г.
51,8 % всех иностранных капиталов. Этому в немалой
степени благоприятствовало наличие немецких
предпринимателей из среды российских немцев, растущая
потребность российского рынка в поставках
новых товаров и технологий, а также новые возможности
России для поставки на европейский рынок
сырья и продуктов. Германские предприниматели

Немцы в российской истории 287
Deutschland drangen in die entlegenen Regionen Sibiriens
vor und fanden hier günstige Geschäftsbedingungen vor.
G. Münch, ein Butterexporteur aus Dresden, hatte z. B.
eigene Kontore in Barnaul, Bijsk, Omsk und Kurgan,
E. F. Krüger in Tatarsk und Barnaul. A. Brockmüller aus
Hamburg baute Zuckerrüben im Bezirk Barnaul an und
errichtete die erste Zuckerrübenfabrik in Sibirien. Der
Russlanddeutsche M. B. Prang hatte sich eingehend mit
der Sodaproduktion in Deutschland befasst und gründete
1864 zusammen mit seinen beiden Brüdern, die Ingenieure
waren, die erste Sodafabrik Russlands, die bis 1907
in Familienbesitz war.
Als ein weiteres Beispiel für eine vielseitige Geschäftstätigkeit
deutscher Unternehmer kann der aus Baden
stammende J.-G. Wickenheiser dienen, der 50 Jahre in
Pskow lebte. Mitte der 1860er Jahre im Wurstgeschäft
tätig, begann er 1871 mit dem Bau der ersten Wasserleitung
der Stadt und beförderte außerdem Passagiere mit
Dampfschiffen.
Weit verbreitet in der oberen Gesellschaft waren Eheschließungen
von Adligen, im 19. Jahrhundert auch von
Kaufleuten, Unternehmern und Bürgern, mit Slawinnen
orthodoxen Glaubens. Die Kinder aus solchen gemischten
Ehen konnten dem Gesetz nach nur orthodox sein, unabhängig
von der in der Familie bevorzugten Sprache. Die
Assimilierung über die Ehe mit Orthodoxen führte dazu,
dass in Russland Träger deutscher Namen auftauchten, in
deren Biografien der Vermerk „orthodox“ oder „russisch“
steht. Zeugnisse für solche zwischenethnischen Eheschließungen,
den Wechsel der Umgangssprache und der ethnischen
Identität eines Teils der deutschen Bevölkerung
Moskaus kann man auf den Gräbern des Wwedenskoje-
Friedhofs finden, wo lutherische und orthodoxe Mitglieder
eines Familienclans nebeneinander beerdigt wurden, die
Inschriften auf den Grabsteinen russisch sind, aber die
Symbolik der Lutheraner beibehalten wurde. Ende des 19.
und Anfang des 20. Jahrhunderts entstand dadurch eine
recht große Schicht, der sowohl „russifizierte“ Deutsche, als
auch Russen mit deutscher Erziehung angehörten.
Welche Bedeutung diesen russifizierten Deutschen zukam,
ist sehr schön am Beispiel der russischsprachigen ev.-luth.
Mariengemeinde in St. Petersburg zu sehen. Den Beschluss
zur Gründung dieser Gemeinde hatte das Generalkonsistorium
der Evangelisch-Lutherischen Kirche in Russland
gefasst, die auch Geld für den Bau der Kirche zur Verfügung
stellte. Spenden dazu kamen auch von Imperator
Alexander II., von Fürst Barclay de Tolly-Weymarn und
von Oberst R. von Ritter, und das Grundstück für den
Bau der Kirche und einer Schule stellte 1871 die Stadtverwaltung
von St. Petersburg zur Verfügung. Allerdings
wurde erst Ende der 1870er Jahr die Genehmigung erteilt,
Gottesdienste in russischer Sprache abzuhalten, da die
Behörden den missionarischen Einfluss von Predigen in
dieser Sprache fürchteten. 1909 gehörten der Mariengemeinde
2 500 Glieder an. In dieser spät gebildeten Gemeinde
wurde auch eine Grundschule für Mädchen und
Jungen eröffnet, in der der Unterricht in russischer und
deutscher Sprache abgehalten wurde. 1883 kamen noch
ein Waisen- und ein Witwenhaus hinzu.
Abb.
669, 670
Abb. 671
Abb.
672, 673
проникали в отдаленные регионы Сибири и находили
выгодные для себя сферы деятельности. Так, Г. Мюнх
из Дрездена, занимавшийся экспортом сливочного
масла, имел свои конторы в Барнауле, Бийске, Омске
и Кургане, Э. Ф. Крюгер – в Татарске и Барнауле.
А. Брокмиллер из Гамбурга занялся выращиванием
сахарной свеклы в Барнаульском уезде и построил
первый в Сибири свеклосахарный завод. Российский
немец М. Б. Пранг, изучив содовое производство в Германии,
основал с помощью своих братьев-инженеров
первый в России содовый завод (1864), остававшийся
в собственности фамилии до 1907 г.
Другим примером многосторонней деятельности немецких
предпринимателей в провинции может служить
баденский подданный И.-Г. Викенгейзер, проживший
50 лет в Пскове. В середине 1860‐х гг. он развивал
колбасное дело, в 1871 г. приступил к строительству
первого в городе водопровода, занимался пассажирскими
перевозками на пароходах.
Весьма распространенными в высшем обществе были
браки немецких дворян, а в XIX в. купцов, предпринимателей,
мещан со славянками православного вероисповедания.
Дети от таких смешанных браков соответственно
закону могли быть только православными,
независимо от того, какой язык был доминирующим
в семье. Ассимиляция через браки с православными
привела к тому, что в России появились носители
немецких фамилий, в биографических данных которых
значится «православный» или «русский». Свидетельства
таких межэтнических браков, смены языка
общения и этнической идентичности части немецкого
населения Москвы можно увидеть по захоронениям
на Введенском кладбище, где рядом похоронены члены
одного клана – лютеране и православные, а надписи
на надгробных памятниках, при сохранении лютеранской
символики, сделаны на русском языке. К концу
XIX – началу XX в., таким образом, сложилась довольно
многочисленная прослойка как «обрусевших»
немцев, так и русских с немецким воспитанием.
Какое значение придавалось этим обрусевшим
немцам, хорошо видно на примере русскоязычной
евангелическо-лютеранской общины св. Марии
в Санкт-Петербурге. Решение о ее создании приняла
Генеральная консистория Евангелическо-лютеранской
церкви в России, выделившая деньги на сооружение
храма. Кроме этого поступили пожертвования
от императора Александра II, князя Барклая-де-Толли-
Веймарна и полковника Р. фон Риттера, а участок для
постройки церкви и школы при ней выделила Санкт-
Петербургская городская управа в 1871 г. Однако
разрешение на проведение богослужения на русском
языке было получено лишь в конце 1870‐х гг., так
как власти опасались миссионирующего воздействия
проповеди на этом языке. В 1909 г. община св. Марии
имела 2 500 прихожан. При этой поздно созданной
общине тоже была открыта начальная школа для
мальчиков и девочек, в которой преподавание велось
на русском и немецком языках, в 1883 г. были созданы
детский приют и вдовий дом.
Илл.
669, 670
Илл. 671
Илл.
672, 673

669 670
672
671
669. Здание иностранных компаний в Кургане.
Фото. Начало ХХ в., начало ХХI в.
Gebäude der ausländischen Kompagnien
in Kurgan. Fotos. Anfang 20. Jh., Anfang 21. Jh.
670. Внутренний вид магазина Торгового дома
«Кунст и Альберс» (Владивосток).
Почтовая карточка. 1900.
Innenansicht des Handelshauses „Kunst & Albers“
(Wladiwostok). Postkarte. 1900
671. Реклама содового завода Пранга, первого
в России. Конец XIX в.
Reklame der Soda-Fabrik von Prang, der ersten ihrer
Art in Russland. Ende 19. Jh.
672. Лютеранская церковь св. Марии с училищем в
Санкт‐Петербурге. С акварели А. Бенуа. 1881
Evangelisch-lutherische Marienkirche mit Lehranstalt
(St. Petersburg). Aquarell von A. Benua. 1881
673
673. Призреваемые мужчины в Евангелическом
доме трудолюбия, основанном бароном
О. Буксгевденом при лютеранской общине
Св. Марии в Санкт-Петербурге в 1886 г.
Фото К. К. Буллы. 1898
Pflegebefohlene Männer im Evangelischen
Arbeitshaus der evangelischen Mariengemeinde
(St. Petersburg), das von Baron O. Buxhoeveden
gegründet wurde. Foto von K. K. Bulla. 1898

Немцы в российской истории 289
Traditionell war die Kirchengemeinde nicht nur der religiöse,
sondern auch der schulische, kulturelle und soziale
Lebensmittelpunkt. Sie kümmerte sich um das moralische
Befinden und die materielle Lage ihrer Mitglieder. Besonders
gut wird das am Beispiel der ev.-luth. Gemeinden
in Moskau, St. Petersburg, Odessa, Saratow und anderen
Großstädten mit ihren vielen Gemeindemitgliedern aus
unterschiedlichen Schichten und Verhältnissen ersichtlich.
Auf Initiative der Moskauer Gemeindepastoren wurden
in allen Moskauer Gemeinden mit Unterstützung der
Kirchenräte nicht nur Schulen unterschiedlichen Typs
gegründet, sondern auch Schulen für arme Kinder und
Waisen, darunter 1838 eine Schule für Straßenkinder evangelischen
Glaubens oder 1884 die evangelische Alexander-
Schule für Knaben, in der das Schulgeld relativ niedrig war
und Kinder aus sozial schwachen Familien, bis zu zehn
Prozent der Schüler, davon vollständig befreit waren. Auf
Initiative von Oberpastor Heinrich Dieckhoff wurde 1890
die Genehmigung erteilt, auch Kinder anderer Konfessionen
in diese Schule aufnehmen zu können. Zwei Jahre
später lag der Anteil an Schülern orthodoxen Glaubens bei
zehn Prozent. Das Ziel der Schule bestand nicht nur darin,
die Schüler an ein bestimmtes Bildungsniveau heranzuführen,
sondern sie auch auf eine selbstständige Existenz
vorzubereiten. Die Schule wurde mit Spendenmitteln und
Einnahmen aus Wohltätigkeitsveranstaltungen, Konzerten
und Lotterien unterhalten. In 25 Jahren, zwischen 1888
und 1913, besuchten mehr als 4 000 Kinder die Schule,
wobei über ein Drittel von ihnen aus sozial schwachen
Familien stammte.
Die Ausbildung am Mädchengymnasium der ev.-luth.
St. Petri-und-Pauli-Kirche dauerte sechs Jahre und war
kostenpflichtig, trotzdem auch für Mädchen aus weniger
begüterten und kinderreichen Familien zugänglich. So
waren 1904 von 536 Schülerinnen 45 vollständig und
Abb.
674, 675
Abb.
676–683
Abb. 684
Церковная община традиционно была не только религиозным,
но и образовательным, культурным и
социальным центром жизни, заботившимся о нравственном
состоянии и материальном положении своих
прихожан. Наиболее наглядно это видно на примере
евангелическо-лютеранских приходов Москвы, Санкт-
Петербурга, Одессы, Саратова и других крупных городов
с их многочисленными прихожанами разных
сословий и состояния. Помимо создания учебных
заведений различного типа при каждой из общин
Москвы по инициативе пасторов московских приходов
и при поддержке этой инициативы церковными
советами были созданы школа для бедных детей и сирот,
в том числе беспризорных детей евангелического
исповедания (1838), Александровское евангелическое
училище для мальчиков (1884), в котором оплата
была относительно низкой, а обучавшиеся здесь дети
из мало обеспеченных семей (до 10 % учеников) полностью
освобождались от нее. По инициативе обер-пастора
Г. Дикгофа в 1890 г. было получено разрешение
на прием в это училище детей других конфессий, и
спустя два года учеников православного вероисповедания
насчитывалось около 10 %. Целью школы
было не только дать ученикам определенный уровень
образования, но и подготовить их к самостоятельному
существованию. Содержалась школа на средства,
поступавшие от пожертвований, благотворительных
взносов, концертов и лотерей. За 25 лет (1888–1913)
обучение в ней прошли более 4 тыс. детей, больше трети
которых были из малообеспеченных семей.
Обучение в женской гимназии при евангелическолютеранской
церкви св. Петра и Павла продолжалось
шесть лет и было платным, но, тем не менее, оно было
доступно и для девочек из менее состоятельных, многодетных
семей. Так, в 1904 г. из 536 учениц 45 были
Илл.
674, 675
Илл.
676–683
Илл. 684
674
674. Евангелическое церковное училище в поволжской колонии Екатариненштадт. Почтовая карточка. Начало ХХ в.
Evangelische Lehranstalt in der Kolonie Katharinenstadt an der Wolga. Postkarte. Anfang 20. Jh.

675
676
675. Пасторат и клуб в поволжской колонии
Екатариненштадт. Почтовая карточка.
Начало ХХ в.
Pastorat und Klub in der Kolonie
Katharinenstadt an der Wolga. Postkarte.
Anfang 20. Jh.
676. 25-й отчет о деятельности Евангелического
госпиталя в Москве за 1908 г. 1909
25. Bericht über die Tätigkeit des
Evangelischen Hospitals in Moskau für das
Jahr 1908. 1909
677
677. Евангелическая больница в Москве.
Фото. 2010
Evangelisches Krankenhaus in Moskau.
Foto. 2010
678. Бывший Александровский приют для
женщин, построенный на средства прихожан
евангелических приходов Санкт‐Петербурга
по инициативе епископа К. Фрейфельда и
доктора К. Видемана. Фото. 2010
Ehemaliges Alexandra-Stift für Frauen,
auf Initiative von Bischof C. Freifeld
und Dr. K. Wiedemann mit Mitteln der
evangelischen Gemeinden St. Petersburgs
errichtet. Foto. 2010
679. Реклама рождественской ярмарки
Евангелического попечительства в Москве.
Начало ХХ в.
Reklame des Weihnachtsjahrmarkts
des Evangelischen Hilfsvereins in Moskau.
Anfang 20. Jh.
678
680. Благотворительный базар в Санкт-
Петербурге с участием Марии Павловны,
урожденной герцогини Мекленбург-
Шверинской. Фото К. Буллы. 1903
Wohltätiger Weihnachtsmarkt in St. Petersburg
unter der Teilnahme von Maria Pawlowna,
geb. Herzogin von Mecklenburg-Schwerin.
Foto von K. Bulla. 1903

679
680
681
682
683
684
681. Реклама благотворительного базара в пользу Попечительства о
бедных евангелического исповедания в Москве, состоявшего под
покровительством великой княгини Марии Павловны. 1910
Werbung für den wohltätigen Weihnachtsmarkt zu Gunsten des Hilfsvereins
für Bedürftige evangelischer Konfession in Moskau, der unter der
Schirmherrschaft der Großfürstin Maria Pawlowna stand. 1910
682. Реформатское училище в Москве. Фото. 1912
Reformierte Lehranstalt in Moskau. Foto. 1912
683. Воспитанники приюта для мальчиков Римско-католического
благотворительного общества за работой в переплетной
мастерской (С.-Петербург). Фото К. Буллы. 1909
Zöglinge des Knabenasyls des römisch-katholischen
Wohlfahrtsvereins bei der Arbeit in der Buchbindewerkstatt
(St. Petersburg). Foto von K. Bulla. 1909
684. Епископ Г. Дикгоф (1833–1911). Фото. 1910
Bischof H. Dieckhoff (1833–1911). Foto. 1910

292 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb.
685–688
Abb. 689
72 teilweise vom Schulgeld befreit, 22 Schülerinnen bekamen
ein Stipendium.
1862 gründete die Gemeinde der römisch-katholischen
St. Petri-und-Pauli-Kirche in Moskau den Wohltätigen
Verein zur Unterstützung von Armen römisch-katholischen
Glaubens. In den ersten Jahren seiner Existenz
konnte der Verein aus Geldmangel nur eine kleine Zahl
Bedürftiger unterstützen, aber in den 1890er Jahren begann
man, regelmäßig Wohltätigkeitsabende und Lotterien
zu veranstalten. Die Einnahmen daraus wurden
für Zwecke der Kirche und zur Unterstützung Bedürftiger
ausgegeben. Zwischen 1886 und 1900 bekamen
500 Personen monatliche finanzielle Zuwendungen, über
3 500 Gemeindemitglieder und 600 mittellose Personen
auf der Durchreise einmalige Zuwendungen. Außerdem
wurde 230 arbeitslosen Gemeindemitgliedern zu einer
Anstellung verholfen.
In den Städten, in denen es viele deutsche Beamte, Kaufleute,
Freiberufler und Handwerker gab, entstanden Zirkel
zur Pflege des Chorgesangs, wurden Theateraufführungen
inszeniert sowie Sportvereine, Damengesellschaften
und öffentliche Bibliotheken gegründet. Die bekannteste
Freizeiteinrichtung war der 1819 in Moskau gegründete
Deutsche Club, der ab Mitte des Jahrhunderts jährlich von
mehreren Zehntausend Menschen besucht wurde. Nach
1871 verlor der Club durch eine Satzungsänderung seinen
rein nationalen Charakter, so dass 1888 die Deutschen
bereits nicht mehr den größten Teil der Mitglieder und
Besucher stellten. Von da an gingen die aus den Clubeinnahmen
abgeführten Beträge für Kirchengemeinden und
wohltätige Zwecke drastisch zurück.
Eine interessante Beschreibung der Beziehungen zwischen
Deutschen unterschiedlicher Schichten im provinziellen
Charkow des 19. Jahrhunderts findet man in einer 1912
erschienen Geschichte der Stadt. „Eine gewichtige Rolle
Илл.
685–688
Илл. 689
полностью освобождены от оплаты, 72 вносили ее
частично, а 22 обучались на стипендии.
В 1862 г. при римско-католической церкви Св. Петра
и Павла в Москве было создано Благотворительное
общество вспомоществования бедным римско-католического
вероисповедания. В первые годы своего
существования оно, из-за недостатка средств,
могло оказывать помощь лишь небольшому числу
нуждающихся, но в 1890‐е гг. стали регулярно проводиться
благотворительные вечера и лотереи. Поступления
от них расходовались на нужды церкви
и поддержку нуждающихся. Так, за 1886–1900 гг.
500 чел. получили ежемесячные денежные пособия,
более 3,5 тыс. прихожан и почти 600 чел. проезжих,
оставшихся без средств, – единовременные пособия.
Кроме этого были трудоустроены 230 безработных
членов общины.
В городах со значительным количеством немецких
чиновников, купцов, людей свободных профессий,
ремесленников возникали кружки хорового пения,
ставились театральные постановки, организовывались
спортивные и дамские общества, общедоступные
библиотеки. Самым известным заведением для времяпрепровождения
был созданный в Москве в 1819 г.
Немецкий клуб, который с середины века посещали
несколько десятков тысяч человек в год. После 1871 г.
устав клуба был изменен так, что заведение утратило
свой национальный характер, а к 1888 г. немцы уже
не составляли большинства его членов и посетителей.
После этого отчисления из прибыли клуба в пользу
церковных общин и на благотворительные цели резко
сократились.
С интересной характеристикой взаимоотношений
между немцами различных сословий в провинциальном
Харькове XIX в. можно познакомиться
685
686 687

688. Художественный
театр в поволжской
колонии
Екатариненштадт.
Почтовая карточка
Начало ХХ в.
Schauspielhaus
in der Kolonie
Katharinenstadt an
der Wolga.
Postkarte. Anfang
20. Jh.
688
689. Бывший Московский
немецкий клуб.
Фото. 2009
Ehemaliger Moskauer
Deutscher Klub.
Foto. 2009
689
685. Эмблема Московского общества квартетного пения «Лидертафель», девиз которого был: «Гнетет ли горе, волнует
ли радость, да здравствует вечно немецкая песнь!».
Wahrzeichen der Moskauer „Liedertafel“, deren Motto war: „Ob Sorge Droht, ob Freude blüht, Hoch immerdar
das deutsche Lied!“
686. Объявление о публичной лекции на немецком языке «О кольце Нибелунгов» в Русской палате Славянского базара
в пользу Евангелического попечительства о бедных женщинах и детях (Москва). 1889
Anzeige über einen öffentlichen Vortrag in deutscher Sprache „Über den Ring der Nibelungen“ im Russischen Saal
des Slawischen Basars zu Gunsten des Evangelischen Hilfsvereins für arme Frauen und Kinder (Moskau). 1889
687. Устав общества «Гармония» в Одессе. 1864
Statuten der Gesellschaft „Harmonia“ in Odessa. 1864

294 Deutsche in der russischen Geschichte
spielte auch der Umstand, dass die Deutschen stets Unterstützung
bei ihren Landsleuten fanden, die einen hohen
Posten in der Gouvernementsverwaltung bekleideten oder
eine einflussreiche Stellung in der Gesellschaft einnahmen.
Den deutschen Beamten und Intelligenzlern muss man
zu Gute halten, dass sie nicht die Gesellschaft deutscher
Schuster und Tischler scheuten: In ihrem Kirchenrat und
in Wohltätigkeitsvereinen der deutschen Kolonie saßen
Staatsräte, manchmal sogar ein richtiger Freiherr, neben
dem einfachen Schuhmacher. Die Staatsräte mieden auch
nicht in lockerer Atmosphäre den Umgang mit ihren
Landsleuten, den einfachen Schuhmachern: Sowohl die
einen, als auch die anderen verbrachten ihre Abende zusammen
bei einem Krug Bier [in einer der damals bekannten
deutschen Gaststätten].“ Und weiter: „Die Deutschen
scheuten auch nicht die einheimische Bevölkerung. Sie
öffneten russischen Kindern weit die Türen ihrer Schulen
und setzten sich vehement für das Recht auf gemeinsamen
Unterricht für Vertreter beider Nationalitäten in ihrer
Schule ein, während der Obrigkeit der Gedanke an solch
eine Gemeinsamkeit wohl eher Unbehagen bereitete …
Obwohl die Deutschen den Russen nicht aus dem Weg
gingen, gaben sie in ihren privaten Beziehungen doch
eher der Gesellschaft ihrer Landsleute den Vorzug.“
Wie wichtig diese Solidarität war, sieht man am Beispiel
der caritativen Tätigkeit verschiedener Gemeinden, vor
allem in Katastrophenjahren. An der Wolga gab es häufig
Dürreperioden, die zu Missernten und in der Folge zu
Hungersnöten führten. So war es auch 1880/81, als es
dort außerdem keine Vorräte an Getreide mehr gab, die
bis zur Auflösung des Saratower Kontors für ausländische
Ansiedler im Jahre 1877 immer obligatorisch gewesen
waren. In der ev.-luth. St. Marienkirche in Saratow wurde
ein Komitee zur Unterstützung der Hungernden gegründet,
dem Pastor K. Kossmann vorstand. Hilfe kam von
Einzelpersonen, aber auch von Gemeinden in Moskau,
Riga, Kostroma, St. Petersburg und anderen Städten, und
es gelang, den Hunger zu besiegen. Aus der Erfahrung
dieser Aktion wurde 1888 in der St. Marienkirche der
Verein „Barmherzigkeit“ als ständige Institution ins Leben
gerufen. Es vergingen keine drei Jahre, bis Dürre und
Missernte erneut eine schwere Hungersnot verursachten.
Um helfen zu können, wurde zunächst ein provisorisches
Pastorenkomitee und später das Komitee für Hungerhilfe
gegründet. Es gelang, Hilfeleistungen in Form von Geld,
Kleidung, Saatgut und vor allem Lebensmitteln aus den
wohlhabenderen Gouvernements im Nordwesten und Süden
Russlands und sogar aus den USA zu organisieren. Im
Herbst 1891 richtete die Gemeinde eine kostenlose Tafel
für Bedürftige ein, an der täglich 400 bis 500 Menschen
verschiedener Konfessionen eine kostenlose Mahlzeit erhielten.
Infolge der Hungersnot brach eine Typhus- und
Choleraepidemie aus, der allein 415 Menschen der St. Mariengemeinde
zum Opfer fielen.
Auch die Landbevölkerung brauchte Hilfe, die sie aber
nicht in ausreichendem Maße bekam, auch nicht von
der Regierung. Viele Dorfbewohner sahen sich daher
gezwungen, einen Ausweg aus dieser Lage zu suchen,
indem sie zum Broterwerb in die Städte an der Wolga
в вышедшей в свет в 1912 г. истории этого города.
«Немалую роль играло и то обстоятельство, что немцы
всегда находили поддержку в своих компатриотах,
занимавших видные должности в губернском
управлении или пользовавшихся влиятельным положением
в обществе. К чести немцев-чиновников
и интеллигентов нужно сказать, что они не чуждались
общества немцев-сапожников и столяров:
в их церковном совете и в благотворительных учреждениях
немецкой колонии Staatsrath‘ы [статские
советники], иногда даже из настоящих Freiherr‘ов
[баронов], сидели рядом с простыми Schumacher‘ами
[сапожниками]. Не чуждались Staatsrath‘ы общения
с компатриотами-сапожниками и в сфере развлечений:
и те и другие проводили свои вечера сидя
рядом за кружкой пива [в известных в свое время
немецких ресторанах]». И далее: «Немцы не чуждались
местного населения. Они широко открыли
для русских детей двери своей школы и энергично
отстаивали право на совместное обучение в ней
представителей обеих национальностей, когда у высшего
начальства возникла было мысль о неудобстве
такого соединения… Не чуждаясь русских, немцы
все же, однако, предпочитали в частных сношениях
держаться общества своих компатриотов».
Насколько важной была такая солидарность, можно
увидеть на примере благотворительной деятельности
различных общин, в особенности в годы
бедствий. В Поволжье нередко случалась засуха,
вызывавшая неурожай и, как следствие – голод. Так
было в 1880–1881 гг., когда сказалось еще и отсутствие
запасов зерна, которые в немецких колониях
были обязательными вплоть до упразднения Саратовской
конторы иностранных поселенцев в 1877 г.
При евангелическо-лютеранской церкви св. Марии
в Саратове был создан Комитет помощи голодающим
во главе с пастором К. Коссманом. Помощь
поступала как от отдельных лиц, так и от общин
Москвы, Риги, Костромы, Петербурга и других
городов и помогла преодолеть голод. По опыту
этой акции помощи в 1888 г. при церкви св. Марии
было создано постоянно действующее Общество
милосердия. Не прошло и трех лет, как засуха и
неурожай опять стали причинами тяжелого голода.
Для оказания помощи был создан временный комитет
пасторов, а затем Комитет помощи голодающим.
Он смог организовать получение помощи деньгами,
одеждой, семенами и, прежде всего, продуктами
питания из более благополучных губерний северо-запада
и юга России, а также из США. Осенью
1891 г. приход устроил бесплатную столовую для
нуждающихся, в которой ежедневно получали пищу
400–500 чел. различного вероисповедания. Вслед
за голодом разразилась эпидемия тифа и холеры,
от которых в одной лишь общине св. Марии умерли
415 чел.
Помощь была необходима и сельскому населению,
но ее поступало недостаточно. Не было необходимой
помощи и со стороны правительства. Это заставило

Немцы в российской истории 295
und im Kaukasus zogen. Andere suchten die Rettung in
Sibirien oder versuchten, nach Übersee zu emigrieren.
Der Verein „Barmherzigkeit“ wurde zu einer ständigen
Wohltätigkeitseinrichtung, die Kranken und Alten, Arbeitslosen
und Obdachlosen, Hungernden und Bettlern
half und in den Jahren des Ersten Weltkrieges ein Lazarett
mit 50 Betten für Verwundete eröffnete.
Die Reformen in der zweiten Hälfte des 19. Jahrhunderts
führten zu einschneidenden Veränderungen im Leben der
deutschen Kolonisten. Die Verordnung über die Institutionen
der Landschaftsvertretungen vom 1. Januar 1864
wurde zu einem Wendepunkt in der Entwicklung der
Selbstverwaltungsinstitutionen auf Gouvernements- und
Bezirksebene. Den Landschaftsverwaltungen und Landschaftsämtern
wurden in einigen Gouvernements und
deren Bezirken bestimmte Vollmachten in kommunalen
und wirtschaftlichen Fragen übertragen. Aufgrund des
Ständewahlsystems war die Bauernschaft in den Landschaftsverwaltungen
in deutlich geringerer Zahl vertreten,
als es ihrem Anteil an Stimmberechtigten entsprach. Die
Deutschen hatten schon einige Jahrzehnte Erfahrungen
mit Wahlen von Verantwortungsträgern aus ihren Reihen
und der Verwaltungsarbeit auf der Ebene der Gemeinden
und Kolonistenbezirke. Daher waren sie in einer Reihe
von Bezirken der Gouvernements Bessarabien, Cherson,
Taurien, Samara und Saratow zahlenmäßig viel stärker
vertreten, als es ihrem Anteil an der Bevölkerung dieser
Bezirke entsprach. So wurden bereits für die zweite
Wahlperiode von drei Jahren (1868–1871) von den Landschaftsabgeordneten
des Bezirkes Odessa aus den Reihen
der Grundbesitzer acht Kolonisten (40 %) und aus der
Bauernschaft vier Kolonisten (30,77 %) gewählt. Für die
dritte Wahlperiode (1871–1874) wurden aus den Reihen
der Grundbesitzer des Bezirks 15 Deutsche (75 %) und aus
der Bauernschaft fünf (35,71 %) gewählt.
Abb. 690
значительную часть сельского населения искать выход
из создавшегося положения в городах Поволжья
и Кавказа – уходить туда на заработки. Другие искали
спасения в Сибири или пытались эмигрировать
за океан. Общество милосердия стало постоянно
действующим благотворительным заведением, оказывавшим
помощь больным и престарелым, безработным
и лишившимся крова, голодным и нищим,
а в годы Первой мировой войны открыло лазарет
для раненых на 50 коек.
Реформы второй половины XIX в. привнесли значительные
изменения в жизнь немецких колонистов.
Положение о земских учреждениях (1 января 1864 г.)
стало поворотным пунктом в развитии институтов
самоуправления на уездном и губернском уровнях.
Земскому собранию и земской управе ряда губерний
и входящих в их состав уездов были переданы определенные
полномочия в хозяйственно-экономических
вопросах. При сословной избирательной системе
представительство крестьян в земских собраниях
было намного ниже, чем их доля от имевших право
голоса. Немецкие колонисты на протяжении десятилетий
уже имели опыт выборов должностных лиц
из своей среды и участия в управлении на уровне
общин и колонистских округов. Благодаря этому
их представительство в ряде уездов Бессарабской,
Херсонской, Таврической, Самарской, Саратовской
губерний было значительно выше их доли от всего
населения этих уездов. Так, уже на второе трехлетие
(1868–1871) земскими гласными Одесского уезда
от землевладельцев было избрано 8 колонистов
(40 %), а от сельских сословий – 4 колониста (30,77 %).
На третье трехлетие (1871–1874) от уездных землевладельцев
было избрано 15 (75 %) и от сельских
сословий 5 (35,71 %) немцев.
Илл. 690
690. Серебряный венок от московского земства к памятнику
Александру II в ознаменование 50-летия земской реформы
(председатель губернской земской управы Ф. В. Шлиппе (слева) и
губернский предводитель дворянства А. Д. Самарин).
Фото А. Савельева. 1914
Silberner Kranz, der vom Moskauer Landschaftsverband anlässlich des
50. Jahrestages der Landschaftsreform am Denkmal für Alexander II.
niedergelegt wurde (Vorsitzender der Landschaftsverwaltung
des Gouvernements F. W. Schlippe (links) und der Adelsmarschall
des Gouvernements A. D. Samarin). Foto von A. Sawjeljew. 1914
690

296 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb.
691, 692
Abb. 693
Die Wolgadeutschen beteiligten sich aktiv an der Arbeit der
Landschaftsversammlungen. P. Lauck, Dorfschulze in der
Kolonie Talowka, der damals bereits über entsprechende
Erfahrungen und ein gewisses Ansehen verfügte, besaß so
viel Vertrauen, dass er zwischen 1866 und 1891 achtmal
in eine leitende Funktion der Landschaftsverwaltung des
Bezirkes Kamyschin gewählt wurde. Und er war nicht der
einzige Interessenvertreter der Wolgadeutschen, der große
Anerkennung genoss. Von 26 gewählten Vertretern in der
Landschaftsversammlung des Bezirkes Kamyschin waren
in der Wahlperiode 1909–1912 sieben Deutschen. In der
folgenden Wahlperiode 1912–1915 waren unter den 22 gewählten
Vertretern ebenfalls sieben Deutsche.
In einigen Fällen hatte die deutsche Bevölkerung eine kleinere
Zahl von gewählten Vertretern in der Landschaftsversammlung
des Bezirkes, da die Bevölkerungszahl ihrer Amtsbezirke
deutlich größer war als die der benachbarten Amtsbezirke.
Eine solche Einschränkung ihrer Rechte wollten die Kolonisten
nicht hinnehmen. Mehrmals machten sie auf den Seiten
der Saratower deutschen Zeitung darauf aufmerksam. Kurz
vor Ausbruch des Ersten Weltkrieges konnten sie eine Teilung
der Amtbezirke Katharinenstadt, Torgun und Nischnij-
Jeruslan erreichen, wodurch sich die Zahl der Abgeordneten
aus der deutschen Bevölkerung erhöhte.
In der Stadtduma von Saratow waren zwischen 1913 und 1916
von 82 Abgeordneten zwölf Deutsche, das entsprach 14,6 % der
Abgeordneten bei einem Bevölkerungsanteil der Deutschen
von 6,7 %. In der Landschaftsversammlung des Bezirkes Saratow
waren zwischen 1912 und 1915 unter den 36 Abgeordneten
vier Deutsche. In diesem Bezirk gab es nicht so viele
Deutsche und auch nur wenige Kolonien. Der Vorsitzende
der Landschaftsverwaltung des Gouvernements Saratow war
1915 der Abgeordnete der 3. Staatsduma, K. Grimm.
Die Deutschen mit russischer Staatszugehörigkeit beteiligten
sich nicht nur in den Siedlungen, in denen Deutsche
Илл.
691, 692
Илл. 693
Активным было участие в работе земских собраний
поволжских немцев. Имевший к тому времени опыт
и определенный имидж староста колонии Таловка
П. Ляук пользовался таким доверием, что с 1866
по 1891 г. восемь раз избирался на руководящие
должности Камышинского уездного земства. Он был
не единственным признанным представителем интересов
поволжских немцев. Среди 26 гласных Камышинского
уездного земского собрания (1909–1912)
было 7 немцев. На следующее трехлетие (1912–1915)
среди 22 гласных было также 7 немцев.
В некоторых случаях немецкое население имело
меньшее представительство в уездном земском собрании,
потому что их волости по численности
населения были намного больше соседних волостей.
Такое ущемление в правах колонистов не
устраивало. Они неоднократно обращали на это
внимание на страницах Саратовской немецкой газеты.
Незадолго до начала Первой мировой войны
удалось добиться разделения Екатариненштадтской,
Торгунской и Нижне‐Ерусланской волостей, за счет
чего увеличилось количество гласных от немецкого
населения.
В Саратовской городской думе 1913–1916 гг. среди
82 гласных значилось 12 немцев (14,6 % гласных при
6,7 % немецкого населения). В Саратовском уездном
земском собрании 1912–1915 гг. среди 36 гласных
были 4 немца (в этом уезде количество немецкого
населения и колоний было невелико). Председателем
Саратовской губернской земской управы в 1915 г. был
депутат III Государственной думы К. Гримм.
Российскоподданные немцы принимали активное
участие в работе органов самоуправления не только
в местах компактного поселения, но и в тех уездах
и городах, где не было достаточного немецкого
691. Списки гласных Саратовского
губернского земского собрания
от Аткарского и Камышинского
уездов на 1877–1880 гг.
Verzeichnis der Abgeordneten
der Bezirke Atkarsk und Kamyschin
in der Landschaftsversammlung
des Gouvernements Saratow für die
Jahre 1877–1880
692. Списки гласных Камышинского
уездного земского собрания
от землевладельцев,
предпринимателей и сельских
обществ на 1877–1880 гг.
Verzeichnis der Abgeordneten der
Landschaftsversammlung des Bezirks
Kamyschin von den Grundbesitzern,
Unternehmern und Landgemeinden
für die Jahre 1877–1880
691 692

Немцы в российской истории 297
kompakt lebten, aktiv an der Arbeit in den Gremien der
Selbstverwaltung, sondern auch in den Städten und Bezirken,
in denen es keine so große deutsche Wählerschaft gab. In Tula
wurde E. I. Wiegand zum Abgeordneten der Stadtduma und
Mitglied der Stadtverwaltung, zum Abgeordneten der Landschaftsversammlung
des Bezirks und des Gouvernements
sowie zum Friedensrichter ehrenhalber gewählt. In Pskow
saß I. Schmidt in der Stadtduma und war stellvertretendes
Stadtoberhaupt sowie Friedensrichter ehrenhalber. In den
Gedenkbüchern mehrerer Gouvernements lassen sich viele
solcher Beispiele finden.
Eine Folge der Agrarreform von 1861 war, dass immer mehr
Land von Grundbesitzern zur Pacht oder zum Verkauf angeboten
wurde, da nach der Aufhebung der Leibeigenschaft
ein Mangel an Arbeitskräften herrschte. Nach der Auflösung
des Fürsorgekomitees für ausländische Ansiedler in Südrussland
und des Saratower Kontors für ausländische Ansiedler
bekamen die deutschen Kolonisten den Status von Siedlern-
Eigentümern. Im Unterschied zum Wolgagebiet mit der dort
erfolgten Aufteilung des Landes auf alle erwachsenen Männer,
blieb es in der Schwarzmeerregion dabei, dass nur einer der
Söhne den Hof erbte und die übrigen ohne Land blieben. Die
Überbevölkerung konnte reduziert werden, indem ein Teil
der jungen Menschen in einen Handwerkerberuf wechselte.
Eher noch versuchten die Gemeinden aber Land von Grundbesitzern
zu pachten oder zu kaufen, um in sogenannten
Tochterkolonien eigene Höfe zu errichten.
Die gestiegene Nachfrage nach Land führte wiederum zu
höheren Grundstückpreisen, die auch russische und ukrainische
Bauern, die Land benötigten, nicht bezahlen konnten,
selbst wenn sie einen Kredit in Höhe von 67 bis 91 % des
Grundstückpreises bekamen. Landlosen Bauern blieb nichts
anderes übrig, als in den Nordkaukasus umzusiedeln, wo die
Bodenpreise damals noch niedrig waren. Das war ein Grund
für das Aufkommen antideutscher Stimmungen. Ein anderer
Abb. 694
Abb. 695
электората. В Туле Э. И. Виганд избирался гласным
городской думы и членом городской управы,
гласным уездного и губернского земских собраний,
почетным мировым судьей. В Пскове И. Шмидт был
гласным городской думы, заместителем городского
головы, почетным мировым судьей. Таких примеров
можно найти немало в памятных книжках различных
губерний.
Одним из последствий аграрной реформы 1861 г.
было растущее предложение помещичьих земель
для аренды или продажи из-за недостатка рабочей
силы после освобождения крепостных крестьян.
После упразднения Попечительного комитета об
иностранных поселенцах Южного края России и Саратовской
конторы иностранных поселенцев немцыколонисты
получили статус поселян-собственников.
В Причерноморье, в отличие от Поволжья, у них
сохранялось наследование хозяйства только одним
из сыновей, остальные оставались безземельными.
Перенаселение можно было снизить переходом
части молодого поколения к занятию ремеслами.
Бóльшей частью общины старались арендовать или
покупать землю у помещиков для создания своих хозяйств
в так называемых дочерних колониях.
Растущий спрос на землю, в свою очередь, привел
к постоянно растущим ценам, которые так же нуждающимся
в земле русским и украинским крестьянам
часто были не под силу, даже при получении
кредита в размере от 67 до 91 % от цены на землю.
Безземельным крестьянам приходилось переселяться
на Северный Кавказ, где земля в это время
еще была дешевой. Это являлось одной из причин
возникновения антинемецких настроений, другой
причиной, несомненно, была политика ограничения
аренды и покупки земли немцами-иностранцами
Илл. 694
Илл. 695
693
693. Депутат Государственной думы
К. Н. Гримм (1858–1919). Фото. 1907
Abgeordneter der Russischen Staatsduma
K. N. Grimm (1858–1919). Foto. 1907
694. Свод законов по устройству в России бывших колонистов. 1871
Sammlung der Gesetze und Verordnungen Russlands über die Einrichtung
der ehemaligen Kolonisten. 1871
694

298 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb. 696
Grund war zweifellos die politische Entscheidung von 1887,
die Pacht und den Kauf von Land durch Auslandsdeutsche
im Gouvernement Wolhynien zu begrenzen. Ab Herbst 1886
befasste man sich zunächst in der Landschaftsversammlung
des Bezirks Jekaterinoslaw, später, im Jahre 1891, auch in
den Landschaftsversammlungen des Bezirks Werchnedneprowsk
und des Gouvernements Jekaterinoslaw mit der
Begrenzung deutschen Grundbesitzes, der als ausländischer
Grundbesitz bezeichnet wurde. In den Diskussionen, die
sich mit wechselndem Erfolg über mehrere Jahre hinzogen,
wies der Abgeordnete der Landschaftsversammlung des Bezirks,
F. Thyssen, darauf hin, dass deutsche Grundbesitzer,
ehemalige Kolonisten, zur autochthonen Bevölkerung des
Gouvernements Jekaterinoslaw gehören, da sie bereits seit
Beginn der Besiedlung dieser Region dort lebten. Sie seien
russische Untertanen und ihr Recht auf Erwerb von Grund
und Boden einzuschränken, käme einer unzulässigen Beschneidung
allgemeiner Bürgerrechte gleich.
Die Regierungskommission, die die Bodenbewirtschaftung
der Deutschen untersuchte, kam 1890 zu dem Schluss,
dass keine Notwendigkeit für irgendwelche Beschränkungen
bestünde. Die nationalistische Presse und die Slawophilen
jedoch griffen die These von der „friedlichen Eroberung“
Südrusslands auf. A. A. Welizyn empfahl in seinem Buch
„Deutsche in Russland“, den Grundbesitz deutscher Siedler-
Eigentümer als „nichtrussischen Besitz“ zu klassifizieren,
womit er den polemischen Ton vorgab, der in den Jahren des
Ersten Weltkrieges zu gesetzlich verankerten Begrenzungen
und Repressalien gegen die Russlanddeutschen führte.
Die Übersiedlung deutscher Grundbesitzer von der Wolga,
aus Wolhynien und aus Neurussland nach Sibirien begann
Anfang der 1890er Jahre und verstärkte sich noch in Folge
der Revolution von 1905 sowie der Hungersnot im Jahre
1907. Neue Kolonien wurden im Altai, in Westsibirien und
in Nordkasachstan gegründet. 1915 gab es dort bereits mehr
Илл. 696
в Волынской губернии в 1887 г. С осени 1886 г. сначала
в Екатеринославском уездном земстве, а затем,
1891 г., в Верхнеднепровском уездном и Екатеринославском
губернском земствах поднимался вопрос
об ограничении немецкого земле владения, которое
преподносилось как иностранное. В обсуждениях,
длившихся несколько лет с переменным успехом,
гласный уездного земства Ф. Тиссен указывал на то,
что немецкие земледельцы, бывшие колонисты,
в Екатеринославской губернии являются автохтонным
населением, поскольку проживают там со
времени заселения этого региона. Они являются
российскими подданными, и ограничение их в праве
приобретения земли было бы недопустимым
ущемлением общегражданских прав.
По результатам обследования немецкого землепользования
правительственная комиссия в 1890 г. пришла
к выводу, что нет необходимости принимать
какие-либо ограничительные меры. Националистическая
пресса и славянофилы, однако, подхватили
тезис о «мирном завоевании» юга России. А. А. Велицын
в книге «Немцы в России» предложил считать
землевладение немецких поселян-собственников
«нерусским землевладением», задав тем самым тон
полемики, приведшей к законодательным ограничениям
и репрессиям против российских немцев
в годы Первой мировой войны.
Переселение поволжских, волынских и новороссийских
земледельцев-немцев в Сибирь началось
в начале 1890‐х гг. и усилилось в результате революции
(1905) и голода (1907). Новые колонии были
созданы на Алтае, в Западной Сибири и Северном
Казахстане. К 1915 г. там насчитывалось уже более
80 000 немцев, владевших или арендовавших
750 000 дес. земли.
695. Антинемецкая публикация
А. Липранди «Как остановить
мирное завоевание наших
окраин?». Киев, 1890
Antideutsche Veröffentlichung
von A. Liprandi „Wie ist
die friedliche Eroberung
unserer Randgebiete
aufzuhalten“. Kiew, 1890
696. Титульный лист книги
А. Велицына. 1893
Titelblatt des Buches von
A. Welizyn. 1893
695 696

Немцы в российской истории 299
als 80 000 Deutsche, die 750 000 Desjatinen Land besaßen
oder gepachtet hatten.
In den Gouvernements an der Wolga mit ihrem Gemeindeeigentum
an Grund und Boden sowie häufigen Missernten und
Hungersnöten, wie in den Jahren 1879/80, 1891, 1898, 1901,
1905/06 und 1911/12, erfolgte die soziale Differenzierung
viel später, als in den Gouvernements Neurusslands. Bereits
Mitte des 19. Jahrhunderts erlebte das Handwerk aufgrund
der Notwendigkeit, sich vor allem im Winter selbst versorgen
zu müssen, einen deutlichen Aufschwung. Aus den Kolonisten
gingen Unternehmer wie Borell, Reinecke und die Brüder
Schmidt hervor, die eigene Firmen und Handelshäuser in
Saratow, Kamyschin und Wolsk gründeten. Die Masse der
Wolgadeutschen aber lebte weiter in der Enge der Dorfgemeinschaft,
auf Land, das sie kaum zu ernähren vermochte.
Von der Stolypinschen Reform konnten die Wolgadeutschen
nur in den drei Jahren vor Kriegsausbruch profitieren, als
mehr als 70 % der Wirte durch Aufteilung des Gemeinschaftsbesitzes
eine eigene Scholle (otrub) bekamen, aber ihre Höfe
in der Ortschaft beließen. Diese Aufteilung des Landes machte
den Bauern zum Privateigentümern, das Land reichte aber
nicht für ein auskömmliches Leben. Neben der Übersiedlung
nach Sibirien war es unter den Wolgadeutschen zu Beginn
des 20. Jahrhunderts auch weit verbreitet, in die Städte an
der Wolga und in die Erdölindustrie in Baku abzuwandern
oder zum Arbeiten in die USA zu emigrieren.
Ein Wesenszug der deutschen Bevölkerung in der postreformatorischen
Periode war ihr Streben nach Bildung.
Neben den Schulen der Kirchengemeinden, in die in den
Städten auch Kinder anderer Nationalitäten und anderer
Konfessionen gingen, besuchten deutsche Kinder, vor allem
aus Familien von Kaufleuten, Unternehmern und Freiberuflern,
auch staatliche und private Schulen, in denen der
Unterricht in russischer Sprache abgehalten wurde. Das
eröffnete ihnen die Möglichkeit, aufs Gymnasium zu gehen
und anschließend an einer Universität zu studieren. 1897
konnten ca. 32 % der deutschen Bevölkerung Russlands, die
älter als zehn Jahre waren, russisch lesen, wobei ca. 36 %
der männlichen Stadtbevölkerung und 32 % der männlichen
Landbevölkerung über diese Fertigkeit verfügten.
Der Grad der Beherrschung der russischen Sprache lag in
der weiblichen Bevölkerung jeweils bei 28 % bzw. bei etwas
mehr als 20 %.
Zu Beginn des 20. Jahrhunderts waren die Russlanddeutschen
eines der gebildetsten Völker Russlands, das aktiv am
wirtschaftlichen, gesellschaftlichen und kulturellen Leben
teilnahm. Die Revolution der Jahre 1905 bis 1907 tangierte
ihre Siedlungen und Stadtviertel nur peripher. Eine Ausnahme
bildeten die baltischen Gouvernements, in denen die
nationale Befreiungsbewegung der estnischen und lettischen
Bauern zugleich eine Bauernbewegung gegen die adligen
deutschen Grundbesitzer war. Um die eigenen Positionen zu
stärken und eine deutsche Bauernschaft zu bilden, wurden
auf Initiative von deutschen Grundbesitzern zwischen 1906
und 1914 15 000 bis 20 000 landlose Bauern aus Wolhynien
nach Kurland, Estland und Livland umgesiedelt.
Die „Deutschen Vereine“, die zunächst in den baltischen
Gouvernements zur Konsolidierung der deutschen Bevölkerung
und zur Verstärkung der politischen Arbeit in
Abb. 697
Abb. 698
Abb. 699
В поволжских губерниях с их общинной формой
землевладения и частыми неурожаями и голодом
(1879–1880, 1891, 1898, 1901, 1905–1906, 1911–1912)
социальная дифференциация (из-за общинного
владения землей) происходила гораздо позже,
чем в новороссийских губерниях. Уже с середины
XIX в. значительное развитие получили ремесла
из-за необходимости населения обеспечить себя,
особенно в зимнее время. Из колонистской среды
вышли предприниматели, основавшие предприятия
и торговые дома в Саратове, Камышине, Вольске
(братья Шмидт, Борель, Рейнеке), но основная
масса поволжских немцев оставалась в сельских
обществах в стесненных условиях (на земле, которая
не могла их прокормить). Столыпинской реформой
поволжские немцы воспользовались лишь
в три предвоенных года, когда более 70 % домохозяев
вышли из сельских общин на отруба, став
частными хозяевами земли. Помимо переселения
в Сибирь среди поволжских немцев в начале ХХ в.
распространенным было отходничество на заработки
в города Поволжья, нефтепромыслы Баку и
трудовая миграция в США.
Одной из характерных черт немецкого населения
в пореформенный период было его стремление к образованию.
Помимо церковно-приходских училищ,
которые в столицах и городах посещали и дети других
национальностей и вероисповеданий, немецкие
дети, особенно из семей купцов, предпринимателей,
людей свободных профессий, посещали государственные
и частные учебные заведения с преподаванием
предметов на русском языке. Это открывало
им возможность поступления в гимназии, а по их
окончании – в университеты. К 1897 г. около 32 % немецкого
населения России в возрасте старше 10 лет
умели читать по-русски, причем эти навыки имели
около 36 % городского и 32 % сельского мужского
населения. Уровень владения русским языком у
женского населения был соответственно около 28 %
и более 20 %.
В ХХ в. российские немцы вступили как один из самых
грамотных народов России, принимавший активное
участие в экономической, общественной,
политической и культурной жизни. Революция
1905–1907 гг. обошла их населенные пункты и городские
кварталы стороной. Исключение составили
прибалтийские губернии, где национально-освободительное
движение эстонских и латышских крестьян
являлось одновременно аграрным движением,
направленным против немецких дворян-землевладельцев.
С целью укрепления своих позиций и
создания немецкой крестьянской прослойки по их
инициативе в 1906–1914 гг. в Курляндию, Эстляндию
и Лифляндию были переселены 15–20 тыс. безземельных
волынских немцев.
«Немецкие союзы», созданные сначала в прибалтийских
губерниях для консолидации немецкого
населения и усиления политической работы,
в местах компактного проживания немцев
Илл. 697
Илл. 698
Илл. 699

697
697. Фабрика сельскохозяйственных машин
А. Г. Вильмса в Давлеканово в Уфимской губернии.
Фото. 1905. Издательство «Заменкорн»,
Штейнхаген (Германия)
Fabrik landwirtschaftlicher Maschinen von
A.G. Willms in Dawlekanowo, Gouvernement Ufa.
Foto. 1905. Verlag „Samenkorn“, Steinhagen
(Deutschland)
698. Хутор Г. Эппа в Самарской губернии –
образцовое хозяйство, которое посетил в 1910 г.
премьер‐министр П. Столыпин.
Почтовая карточка. Начало ХХ в.
Der Gutshof von G. Epp war eine Musterwirtschaft.
Minister-Präsident P. Stolypin besuchte ihn 1910.
Postkarte. Anfang 20. Jh.
698
699. Прошение будущего депутата Государственной
думы Л. Люца, окончившего Ананьевскую
гимназию, о зачислении в Новороссийский
университет. 1900. Государственный архив
Одесской области, Одесса
Gesuch des zukünftigen Abgeordneten der
Staatsduma L. Lutz, Absolvent des Gymnasiums
in Ananjew, über die Immatrikulation an der
Neurussischen Universität. 1900. Staatliches
Gebietsarchiv Odessa
699

Немцы в российской истории 301
den kompakten Siedlungsorten der Deutschen gegründet
wurden, spielten außerhalb des Baltikums diesbezüglich
keine Rolle und waren bestenfalls gesellschaftliche Organisationen,
die in gewissem Maße Kultur- und Bildungsaufgaben
wahrnahmen. Einer Vereinigung der gesamten
deutschen Bevölkerung Russlands standen erhebliche
soziale, wirtschaftliche und kulturelle Unterschiede im
Wege. Religiöse Unterschiede zwischen Lutheranern, Katholiken
und Mennoniten bildeten selbst auf der Ebene
der einzelnen Siedlungsregionen ein unüberwindbares
Hindernis für einen Zusammenschluss der Deutschen.
Nur im Königreich Polen und in den baltischen Gouvernements
entstanden nach 1905 deutsche politische
Parteien. In beiden Hauptstädten und in den russischen
Gouvernements nahm die deutsche Bevölkerung am politischen
und gesellschaftlichen Leben teil, wobei sie sich
entsprechend ihrer sozialen Lage und ihren politischen
Ansichten orientierte. Nur in St. Petersburg und Moskau
wurden „Deutsche Gruppen“ gebildet, die zum „Verband
vom 17. Oktober“, den Oktobristen, gehörten und in dieser
Partei sowie deren Parlamentsarbeit in der Staatsduma
Russlands eine gewichtige Rolle spielten.
Im Wolgagebiet wurden H. Schellhorn, Amtsbezirks-
Vorsteher und Abgeordneter der Landschaftsversammlung
des Gouvernements Samara, der sich der Kadetten-Partei
angeschlossen hatte, sowie der Trudowik Ja. Dietz, Rechtsanwalt
und Zeitungsverleger aus dem Gouvernement
Saratow, in die 1. Duma gewählt. Aus der Semstwo-Bewegung
kamen A. A. Widmer (Gouvernement Bessarabien),
Graf P. A. Heyden (Gouvernement Pskow), I. L. Schrag
(Gouvernement Tschernigow), I. Ch. Münch (Gouvernement
Cherson), der Unternehmer und Adelsmarschall
aus Kolomenskoje, Baron A. A. Krüdener-Struve (Gouvernement
Moskau), sowie Baron F. R. Steinheil (Kiew)
und E. G. Stolp (Gouvernement Kiew) als Vertreter der
Abb. 700
Abb. 701
Abb. 702
за пределами Прибалтики этой роли не сыграли.
Они стали лишь общественными организациями,
выполнявшими в какой-то мере культурные и образовательные
задачи. Единению всего немецкого
населения России препятствовали значительные социальные,
экономические и культурные различия.
Религиозные различия между лютеранами, католиками
и меннонитами были непреодолимой преградой
для объединения немцев даже на уровне отдельных
регионов поселения. Лишь в Царстве Польском и
прибалтийских губерниях после 1905 г. возникли
немецкие политические партии. В обеих столицах и
российских губерниях немецкое население принимало
участие в политической и общественной жизни,
ориентируясь в соответствии со своим социальным
положением и политическими взглядами. В Петербурге
и Москве были созданы «Немецкие группы»,
вошедшие в «Союз 17 октября» и сыгравшие в этой
партии и ее деятельности в Государственной думе
России значительную роль.
В Поволжье в I Думу были избраны Г. Шельгорн
(волостной старшина, гласный самарского губернского
земства), примкнувший к партии конституционных
демократов, и трудовик Я. Дитц (адвокат,
издатель газеты в Саратовской губ.). Из земского
движения вышли А. А. Видмер (Бессарабская губ.),
граф П. А. Гейден (Псковская губ.), И. Л. Шраг (Черниговская
губ.), И. Х. Минх (Херсонская губ.), барон
А. А. Крюденер-Струве (Московская губ.), который
был предпринимателем и коломенским предводителем
дворянства, а барон Ф. Р. Штейнгель (Киев) и
Е. Г. Шольп (Киевская губ.) были из интеллигенции.
В справочнике «Государственная дума Российской
империи. 1906–1917» (2006) Шольп и Шраг значатся
православными украинцами, бароны Штейнгель и
Илл. 700
Илл. 701
Илл. 702
Депутаты I Государственной думы:
Abgeordnete der I. Staatsduma:
700. Г. Х. Шельгорн (1860–?).
Фото. Начало ХХ в.
H. Ch. Schellhorn (1860–?).
Foto. Anfang 20. Jh.
701. Я. Диц (1864–1917).
Фото. Начало ХХ в.
Ja. Dietz (1864–1917).
Foto. Anfang 20. Jh.
702. Граф П. А. Гейден (1840–1907). Фото. 1906
Graf P. A. Heyden (1840–1907). Foto. 1906

703
704
703. Заседание III Государственной думы. Фото. 1915
Sitzung der III. Staatsduma. Foto. 1915
704. Собрание членов «Союза 17 октября» в Московской городской думе. Фото. [1913]
Versammlung der Mitglieder des „Verbands vom 17. Oktober“ in der Moskauer Stadtduma. Foto. [1913]

Немцы в российской истории 303
Intelligenzler. Im Handbuch „Die Staatsduma des Russischen
Reiches. 1906–1917“ von 2006 werden Stolp und
Schrag als orthodoxe Ukrainer, die Barone Steinheil und
Krüdener-Struve als ev.-luth. Glaubens aus russifizierten
Geschlechtern geführt. Ähnlich war auch die Zusammensetzung
der Abgeordneten mit deutschen Familiennamen
in der 2. bis 4. Duma. Ein Großteil von ihnen gehörte
der Fraktion der Oktobristen an, es gab aber auch Rechte,
Progressisten und Nationalisten. Eine deutsche Gruppe
oder Fraktion gab es in der Staatsduma nicht.
Herausragende Persönlichkeiten waren Baron Alexander
von Meyendorff (stellvertretender Vorsitzender der
3. Staatsduma und Vorsitzender mehrerer Kommissionen
der 3. und 4. Duma) und der Nachfahre von Kolonisten
aus dem Gouvernement Cherson, Ludwig Lutz,
Abgeordneter der 2. bis 4. Duma und Mitglied mehrerer
Duma-Kommissionen.
Trotz der positiven wirtschaftlichen Entwicklung und
der aktiven Teilnahme der Russlanddeutschen am gesellschaftlichen
und politischen Leben des Landes endete
die postreformatorische Periode im Leben der Deutschen
Russlands in einer zuvor nicht vorstellbaren Katastrophe.
Nationalistisch eingestellte Kreise warfen immer wieder,
vor allem mit Blick auf den Grundbesitz der deutschen
Siedler-Eigentümer, der ehemaligen Kolonisten, die sogenannte
deutsche Frage auf. Im Jahre 1910, lange vor dem
Ersten Weltkrieg, legte P. A. Stolypin, Vorsitzender des
Ministerrates, der Staatsduma einen Gesetzentwurf zur
Beratung vor, dem zufolge allen Personen ausländischer
Herkunft sowie den deutschen Siedlern in den Gouvernements
Kiew, Wolhynien und Podolien zukünftig das
Recht entzogen werden sollte, Grundbesitz außerhalb von
Städten und Marktflecken zu erwerben, zu pachten oder zu
vererben. Auf Initiative von Karl Lindemann, Mitglied des
Zentralkomitees des „Verbands vom 17. Oktober“ fanden im
Abb. 703
Abb. 704
Abb. 705
Abb. 706
Крюденер-Струве – евангелическо-лютеранского вероисповедания
из обрусевших немецких родов. Подобным
был состав депутатов с немецкими фамилиями
в Думе второго – четвертого созывов. Бо´льшая их
часть состояла членами фракции «Союза 17 октября»,
но были и правые, прогрессисты, националисты. Немецкой
группы или фракции в Государственной думе
не существовало.
Наиболее яркими фигурами являлись барон
А. Ф. Мейен дорф (товарищ председателя III Государственной
думы, председатель ряда комиссий III и
IV Думы) и выходец из колонистов Херсонской губернии
Л. Лютц, депутат Думы второго – четвертого
созывов, принимавший участие в работе ее
комиссий.
Закончился пореформенный период жизни немцев
России, несмотря на их положительное экономическое
развитие и активное участие в общественной
и политической жизни страны, немыслимой до того
катастрофой. Националистически настроенные круги
систематически подогревали «немецкий вопрос»,
имея в виду, прежде всего, землевладение немецких
поселян-собственников (бывших колонистов). Еще
задолго до Первой мировой войны, в 1910 г., председателем
Совета министров П. А. Столыпиным был
внесен на обсуждение Государственной думы проект
закона, предполагавший лишить всех лиц иностранного
происхождения и немецких поселян Киевской,
Волынской и Подольской губерний права впредь
покупать, арендовать или передавать по наследству
земельные владения вне городов и местечек. По инициативе
члена ЦК «Союза 17 октября» К. Линдемана
в руководстве партии были проведены слушания,
в результате которых ее фракция в Думе отвергла
этот законопроект.
Илл. 703
Илл. 704
Илл. 705
Илл. 706
705. Барон А. Ф. Мейендорф (1869–1964).
Фото. Начало ХХ в.
Baron A. F. Meyendorff (1869–1964).
Foto. Anfang 20. Jh.
706. Профессор К. Линдеман (1844–1929).
Фото. 1920-е гг.
Professor K. Lindeman (1844–1929).
Foto. 1920er Jahre
705 706

304 Deutsche in der russischen Geschichte
Kreis der Parteispitze Anhörungen statt, in deren Folge die
Fraktion in der Duma diesen Gesetzentwurf ablehnte.
1912 legte die Regierung der Duma einen neuen Gesetzentwurf
„Über den Schutz russischen Grundbesitzes in den
Gouvernements Kiew, Wolhynien, Podolien und Bessarabien“
vor, der einen Begriff enthielt, der sich jedweder juristischen
Definition und Auslegung entzog: „Ausländer, welche sich die
russische Nationalität nicht aneigneten“. Das Zentralkomitee
der Oktobristen beschäftigte sich auf einer erneuten Tagung
mit diesem Thema, in dessen Ergebnis der Vorsitzende
des ZK, A. I. Gutschkow, zu dem Schluss kam, dass „weder
für die russische Kultur, noch für den russischen Staat eine
Gefahr von deutschen Siedlungen in den Randgebieten
Russlands ausgeht“ und „man Maßnahmen ergreifen soll,
die zum kulturellen Aufschwung und zur Verbesserung der
wirtschaftlichen Lage der russischen Bevölkerung in den
Gouvernements an unser Westgrenze führen“ würden.
Nach Ausbruch des Ersten Weltkrieges heizte sich die Situation
auf. Am 19. Juli 1914 fand in der Hauptkathedrale der
ev.-luth. Kirche Russlands, in St. Petersburg, ein feierlicher
Fürbittgottesdienst für den Sieg Russlands über den Feind
statt, aber am 22. und 23. Juli fiel eine große Menschenmenge
nicht nur über die zu diesem Zeitpunkt bereits geräumte
Deutsche Botschaft her, sondern verwüstete auf dem Weg
dorthin auch Geschäfte und Cafés von Eigentümern mit
deutscher Staatsangehörigkeit, aber auch von Deutschen mit
russischer Staatsangehörigkeit. Auf der Sitzung der Duma
am 26. Juli 1914 versicherte Baron G. E. Voelkersahm, Abgeordneter
für das Gouvernement Kurland, den anwesenden
Nikolaj II. der Bereitschaft der treuergebenen deutschen
Bevölkerung des Baltikums, für den Schutz von Thron und
Vaterland einzustehen. Eine ähnliche Erklärung gab auch
L. G. Lutz, Abgeordneter für das Gouvernement Cherson,
namens der Siedler-Eigentümer und aller Deutschen mit russischer
Staatsangehörigkeit ab. Auch in anderen Städten des
Reiches wurden Gottesdienste abgehalten. Allerorts begann
man Spenden für die russische Armee zu sammeln.
Ungeachtet dessen verschärfte sich der Ton antideutscher Veröffentlichungen
in einer Reihe von Zeitungen und Zeitschriften.
Von der Gesellschaft und den Regierungsmitgliedern
wurden sie unterschiedlich reflektiert. Es gab Aufrufe, in den
gefordert wurde, zwischen Reichsdeutschen und Deutschen
mit russischer Staatsangehörigkeit zu unterscheiden, und
Regierungschef I. L. Gorjemkin wertete in der Sitzung des
Ministerrates am 28. Oktober 1914 mit Blick auf die Ausfälle
der Presse die „täglich und allabendlich stattfindende Hetzjagd
auf die Deutschen“ als unzulässig. Der Justizminister
I. G. Schtscheglowitow hingegen unterstützte die sich ausweitenden
antideutschen Kampagnen. Später stand er sogar
an der Spitze des sogenannten Kampfes gegen die „deutsche
Vorherrschaft“ in der Wirtschaft, wobei sich dieser Kampf
nicht nur gegen Staatsbürger aus Ländern, die mit Russland
im Krieg standen, richtete, sondern auch gegen russische
Staatsbürger, die aus solchen Ländern stammten. Ab dem
22. September 1914 wurden mehrere Verordnungen des
Ministerrates veröffentlicht, in denen Staatsangehörigen von
Ländern, die mit Russland im Krieg stehen, das Verfügungsrecht
über ihre Immobilien und ihr Kapital entzogen wurde,
und am 2. Februar 1915 wurden drei Verordnungen des
Abb. 707 Илл. 707
Abb. 708
Abb. 709
Илл. 708
Илл. 709
В 1912 гг. правительство внесло на рассмотрение
в Думу новый законопроект «Об ограждении русского
землевладения в губерниях Киевской, Волынской,
Подольской и Бессарабской», содержавший не
поддающееся никакому юридическому определению
и обоснованию понятие «инородцы, не усвоившие
русскую национальность». ЦК «Союза 17 октября»
вновь провел заседание по этому вопросу, в результате
которого председатель ЦК А. И. Гучков
пришел к выводу, что «ни русская культура, ни
русская государственность не подвергаются опасности
от немецких поселений на окраине России»
и «надлежит принять меры к культурному подъему
и улучшению экономического положения русского
населения в губерниях, прилегающих к нашей западной
границе».
После начала Первой мировой войны обстановка
накалилась. 19 июля 1914 г. в главном соборе
евангелическо-лютеранской церкви в России
в Санкт-Петербурге состоялся торжественный
молебен в дарование победы над врагом, но
22– 23 июля многочисленная толпа не только напала
на уже опустевшее к тому времени германское
посольство, но и громила по пути магазины и
кафе германскоподданных владельцев, а заодно
российскоподданных немцев. На заседании Думы
26 июля 1914 г. депутат от Курляндской губернии
барон Г. Е. Фелькерзам заверил присутствовавшего
Николая II в готовности верноподданнического
немецкого населения Прибалтийского края
встать на защиту престола и отечества. Подобное
заявление от имени поселян-собственников и
всех российскоподданных немцев сделал депутат
от Херсонской губернии Л. Г. Люц. Богослужения
были проведены и в других городах империи. Повсеместно
начался сбор пожертвований в пользу
русской армии.
Антинемецкие публикации в ряде газет и журналов,
несмотря на это, принимали все более резкий тон.
Воспринимались они общественностью и членами
правительства неоднозначно. Раздавались призывы
различать германцев от российскоподданных немцев,
а глава правительства И. Л. Горемыкин на заседании
Совета министров 28 октября 1914 г.,
имея в виду выпады печати, оценил «ежедневную
и ежевечернюю травлю немцев» как недопустимые
факты. Свою поддержку развернувшейся антинемецкой
кампании выразил министр юстиции
И. Г. Щегловитов. В дальнейшем он возглавил так
называемую борьбу с «немецким засильем» в сфере
экономики, которая была нацелена не только
на подданных воюющих с Россией держав, но и
на выходцев из этих стран, состоявших в российском
подданстве. Начиная с 22 сентября 1914 г.
был издан целый ряд положений Совета министров,
лишавших подданных воюющих с Россией
стран права пользования своей недвижимостью и
капиталом, а 2 февраля 1915 г. были подписаны
три положения Совета министров, нацеленные

Немцы в российской истории 305
Ministerrates unterzeichnet, die darauf abzielten, österreichischen,
ungarischen, türkischen und deutschen Staatsangehörigen
sowie russischen Untertanen, die aus Österreich, Ungarn
und Deutschland stammten, Grundbesitz und Bodennutzung
zu untersagen. Diese Verordnungen betrafen Grundbesitz
und gepachtete Ländereien innerhalb eines 100 bis 150 Werst
breiten Streifens zwischen Finnland und Transkaukasien. Ab
Oktober 1914 wurde verfügt, deutsche Ortschaften im gesamten
Reich umzubenennen. Es folgten Verbote für Zeitungen,
Bücher und Bekanntmachungen in deutscher Sprache. Ab
November waren in den lutherischen Kirchen Gottesdienste
in deutscher Sprache und jegliche Zusammenrottungen in
der Öffentlichkeit untersagt, ab Februar 1915 „Ansammlungen
von mehr als zwei männlichen Deutschen, auch wenn
sie russische Untertanen sind, sowohl in ihren Häusern als
auch außerhalb“. Um die antideutschen Maßnahmen der
Regierung zu koordinieren wurde in Verantwortung des
Justizministers und des Ministers für Handel und Industrie
eine Interministerielle Beratung gegründet. Im März 1916
wurde mit Genehmigung Nikolajs II. das Sonderkomitee zur
Bekämpfung der deutschen Vorherrschaft gebildet.
Unter dem Eindruck dieser Politik änderte sich rasch die
öffentliche Meinung und wurde gegenüber den Deutschen
zunehmend aggressiver. Vom 27. bis 29. Mai 1915 kam
es in Moskau zu antideutschen Pogromen, wobei 475 unterschiedliche
Betriebe und 217 Häuser und Wohnungen
vollständig oder teilweise zerstört wurden. Der Schaden
wurde auf eine Summe von ca. 30 Millionen Rubeln beziffert.
Pogrome dieses Ausmaßes wurden von den Behörden später
nicht mehr geduldet, aber die Verordnungen über die Liquidierung
deutschen Grundbesitzes und deutscher Bodennutzung
wurden Schritt für Schritt auf andere Gouvernements
ausgeweitet und hatten im Februar 1917 das gesamte Territorium
Russlands erfasst. Nur der Sturz der Selbstherrschaft
verhinderte deren vollständige Umsetzung.
Abb.
710, 711
на прекращение землевладения и землепользования
как австрийских, венгерских, турецких и германских
подданных, так и австрийских, венгерских
и германских выходцев. Они распространялись
на владения и арендованные земли в пределах
100-верстной и 150-верстной полосы от Финляндии
до Закавказья. С октября 1914 г. санкционировалось
переименование немецких населенных
пунктов по всей империи, последовали запреты
на издание газет, книг и объявлений на немецком
языке, в ноябре – на проведение богослужения
в лютеранских церквях на немецком языке и всякие
скопления на улицах, а в феврале 1915 г. – на «сборища
взрослых мужчин немцев более двух, даже
из числа русскоподданных, как в своих жилищах,
так и вне их». Для координации антинемецких мер
правительства при министре юстиции и министре
торговли и промышленности функционировали
междуведомственные совещания, а в марте 1916 г.
создан Особый комитет по борьбе с немецким засильем,
утвержденный Николаем II.
Общественное мнение под влиянием этой политики
быстро менялось, становясь по отношению
к немцам все более агрессивным. 27–29 мая 1915 г.
состоялись антинемецкие погромы в Москве, в ходе
которых 475 различных предприятий и 217 домов и
квартир были полностью или частично уничтожены.
Убытки оценивались на сумму около 30 млн руб.
Таких масштабных погромов власти в дальнейшем
не допускали, но постановления о ликвидации немецкого
землевладения и землепользования постепенно
распространялись и на другие губернии,
охватив в феврале 1917 г. всю территорию России.
Лишь свержение самодержавия помешало их полной
реализации.
Илл.
710, 711
707. «Прощание Пурталеса
с германским посольством» –
карикатура на германского посла
в России графа Ф. фон Пурталеса
из российского журнала «Новый
Сатирикон», вышедшего через
неделю после погрома посольства.
31 июля 1914
„Abschied des F. von Pourtales
von der deutschen Botschaft“,
eine Karikatur auf den deutschen
Botschafter in Russland Graf
F. von Pourtales aus der russischen
Zeitschrift „Neues Satirikon“, die
eine Woche nach der Verwüstung
der Botschaft erschienen ist.
31. Juli 1914
708. Карикатура на тему борьбы
с немецким засильем. 1915
Karikatur zum Thema
„Kampf mit der deutschen
Übermacht“. 1915
707 708

709 710
711
709. Неофициальное комментированное издание ликвидационного закона от 2 февраля 1915 г. Одесса, 1916
Nichtamtliche kommentierte Ausgabe des Liquidationsgesetzes vom 2. Februar 1915. Odessa, 1916
710. Остатки магазина немецкого предпринимателя после антинемецкого погрома в Москве. Фото. 1915
Reste eines Ladens eines deutschen Unternehmers nach dem gegen Deutsche gerichteten Pogrom in Moskau. Foto. 1915
711. Рисунок из немецкого социал-демократического сатирического журнала «Правдивый Якоб», обсуждавшего антинемецкий погром в Москве. 1915
Zeichnung aus der deutschen sozial-demokratischen Satirezeitschrift „Der wahre Jakob“ mit Darstellung des gegen Deutsche gerichteten Pogroms in Moskau. 1915

Немцы в российской истории 307
Ethnografie
Этнография
T. Smirnowa (Omsk) Т. Смирнова (Омск)
Die Mentalität und die Lebensweise der deutschen Bevölkerung
in Städten und ländlichen Kolonien haben
im 18. und 19. Jahrhundert häufig die Aufmerksamkeit
von Reisenden wie I. I. Lepjochin, J. A. Güldenstedt,
P. S. Pallas, S. G. Gmelin oder J. G. Kohl auf sich gezogen, die
uns Beschreibungen des Alltagslebens und der Kleidung, der
Einrichtung der Wohnhäuser und der Wirtschaftsführung in
einzelnen Kolonien an der Wolga und in Neurussland hinterlassen
haben. Auch lutherische und orthodoxe Geistliche
sowie Beamte der Vormundschaftsbehörden interessierten
sich dafür. Informationen dieser Art kann man auch den
kurzen Abrissen über die Gründung und Entwicklung der
Kolonien entnehmen, die 1848 auf Anregung der Verwaltung
für jede Kolonie Neurusslands geschrieben wurden.
Die ethnografische Erforschung der Deutschen Russlands
begann in den 1860er Jahren, als in Vorbereitung auf die
1. Gesamtrussische ethnografische Ausstellung im Sommer
1867 in Moskau eine Kollektion von Damen- und Herrenbekleidung
der Kolonisten an der Wolga, Transkaukasiens
und der Ukraine zusammengestellt wurde. Die Kollektion
umfasste 27 Teile aus den 1820er und 1830er Jahren und
wurde nach Ausstellungsschluss dem Daschkow-Museum
für Ethnografie übergeben. Heute gehört die Sammlung
zum Bestand des Russischen Ethnografischen Museums in
St. Petersburg. Diese Sammlung der materiellen Kultur wird
durch Erinnerungen des aus der Wolga-Kolonie Schilling
stammenden P. K. Galler über den Alltag deutscher Kolonisten
in den 1860er Jahren ergänzt.
Einige Beschreibungen des Alltags der Wolgadeutschen, ihres
Kulturerbes und ihrer Bräuche wurden am Vorabend des
150. Jahrestages der Gründung der ersten deutschen Kolonien
an der Wolga veröffentlicht. Dazu gehört eine Sammlung
von 280 Volksliedern und Kindergedichten der Wolgadeutschen,
herausgegeben von P. Sinner und J. Erbes. Auch
Aufzeichnungen von J. Dietz aus dem Jahr 1914 über Leben,
Charakter, Sitten und Bräuche der Kolonisten an der Wolga
Abb.
712–714
Abb. 715
Abb. 716
Менталитет и образ жизни немецкого населения
городов и сельских колоний неоднократно
притягивали к себе внимание
путешественников XVIII–XIX вв. (И. И. Лепехин,
И. А. Гюльденштедт, П. С. Паллас, С. Г. Гмелин,
И. Г. Коль и др.), оставивших описания быта и
одежды, интерьера и ведения хозяйства в отдельных
колониях Поволжья и Новороссии. Эти вопросы
интересовали также лютеранское и православное
духовенство, чиновников попечительных
органов. Составленные по инициативе начальства
в 1848 г. каждой из новороссийских колоний краткие
описания их основания и развития содержат
много информации подобного характера.
Начало этнографического изучения немцев России
можно датировать 1860‐ми гг., когда при подготовке
к 1‐й Всероссийской этнографической выставке,
проходившей в Москве летом 1867 г., была собрана
коллекция мужской и женской одежды колонистов
Поволжья, Закавказья и Украины. Она включала
в себя 27 предметов 20–30‐х гг. XIX в. и после
выставки была передана в Дашковский этнографический
музей, а ныне находится в фондах
Российского этнографического музея (Петербург).
Эту коллекцию материальной культуры дополняют
воспоминания уроженца поволжской колонии
Шиллинг П. К. Галлера о быте немцев-колонистов
в 1860‐е гг.
Несколько описаний быта поволжских немцев,
их культурного наследия и нравов были изданы
в преддверии 150-летнего юбилея основания первых
немецких колоний в Поволжье. В их числе
собрание из 280 народных песен и детских стишков
поволжских немцев, опубликованное П. Зиннером
и Й. Эрбесом. Сохранились и сделанные Я. Дицем
в 1914 г. записи о жизни, характере, нравах и
Илл.
712–714
Илл. 715
Илл. 716

712, 713.
Немцы-колонисты Саратовской губернии
в национальной одежде, приобретенной для русской
этнографической выставки 1867 г. в Москве.
Фото манекенов Т. Митрейтера. Середина XIX в.
Российский этнографический музей, С.‐Петербург
Deutsche Kolonisten des Saratower Gouvernements
in Volkstracht, die für die russische ethnographische
Ausstellung von 1867 in Moskau erworben wurde.
Fotos von Modellpuppen T. Mitreiters. Mitte 19. Jh.
Russisches ethnographisches Museum, St.‐Petersburg
714. Описание одежды немцев-колонистов
Саратовской губернии в указателе экспонатов
этнографической выставки. Москва, 1867
Beschreibung der Kleidung deutscher
Kolonisten des Gouvernements Saratow im
Exponaten-Verzeichnis der ethnographischen
Ausstellung. Moskau, 1867
715. Воспоминания П. Галлера. Саратов, 1927
Erinnerungen von P. Galler. Saratow, 1927
712 713
716. Собрание песен поволжских немцев,
изданное к 150-летнему юбилею основания
колоний. Саратов, 1914
Wolgadeutsches Liederbuch, herausgegeben zum
150. Gründungstag der Kolonien. Saratow, 1914
717. Открытие выставки Омского
государственного историко-краеведческого
музея «Немцы в Сибири» в Славгороде
(Алтайский край). Фото. 1996
Eröffnung der Ausstellung des Staatlichen
historisch-heimatkundlichen Museums Omsk
„Die Deutschen Sibiriens“ in Slawgorod
(Region Altaj). Foto. 1996
718. Каталог немецкой коллекции Саратовского
областного музея краеведения, собранной
в ХХ в. 1998
Katalog der Deutschen Sammlung des Saratower
Heimatkundemuseums, die im 20. Jh.
entstanden ist. 1998
714
715 716

Немцы в российской истории 309
sind erhalten geblieben. Der erste Weltkrieg unterbrach die
Vorbereitungen auf das Jubiläum und die im Zusammenhang
damit geplanten Forschungen und Veröffentlichungen.
Eine neue Etappe bei der Erforschung der Kultur der deutschen
Kolonien begann in den 1920er Jahren an der Wolga
und in der Ukraine. Diese Untersuchungen wurden noch
vor der Deportation eingestellt, und später kamen solche
Expeditionen erst recht nicht mehr in Frage. In der gesamten
Nachkriegszeit erschienen nur einige wenige Arbeiten über
die Deutschen im Altai und in Transkarpatien. In den 1990er
Jahren kamen die historisch-ethnografischen Forschungen
wieder in Gang. In allen Regionen, in denen Deutsche nach
der Deportation kompakt lebten sowie in Gegenden, in denen
Reste der materiellen Kultur der Russlanddeutschen erhalten
geblieben sind, werden Expeditionen durchgeführt.
All diese Untersuchungen zeigen die große Vielfalt deutscher
Traditionen und die große Zahl ortsspezifischer kultureller
Traditionen in Abhängigkeit von den jeweiligen natürlichen
und klimatischen Verhältnissen, denn deutsche Kolonien
wurden sowohl im Vorgebirge, als auch im Flachland,
in der heißen, trockenen Steppe oder in der rauen Taiga
gegründet. Aber nicht nur veränderte natürliche Bedingungen
und die Notwendigkeit, sich diesen Bedingungen
anpassen zu müssen, bewirkten eine Transformation der
russlanddeutschen Kultur. Seit Ende der 1920er Jahre waren
wesentliche kulturelle Transformationen auch auf politische
Entscheidungen zurückzuführen. So hatte die Kollektivierung
der Landwirtschaft die Auflösung der traditionellen
Einzelhofwirtschaft und das Ende traditioneller Formen
der Bewirtschaftung zur Folge. Die Deportation änderte
radikal sämtliche Bereiche der Alltagskultur. Unter diesen
Bedingungen konnte von einer vollständigen Fortsetzung
alter Traditionen beim Hausbau, bei der Ernährung oder
beim Nähen von Kleidern keine Rede mehr sein, denn
es ging nur noch ums pure Überleben. Hinzu kam, dass
Abb.
717, 718
обычаях колонистов Поволжья. Первая мировая
война прервала подготовку к юбилею и связанные
с ним исследования и публикации.
Новый этап изучения культуры немецких колоний
начался в 1920‐е гг. в Поволжье и Украине.
Эти исследования были свернуты еще до депортации,
а позже не могло идти и речи о проведении
каких-либо экспедиций. За весь послевоенный
период вышло несколько работ о немцах Алтая
и Закарпатья. С 1990‐х гг. наблюдается всплеск
историко-этнографических исследований, экспедиции
проводятся во всех регионах, где немцы
после депортации проживали компактно, а также
в местах, где сохранились остатки материальной
культуры российских немцев.
Все эти исследования показывают большое разнообразие
немецких традиций, наличие множества локальных
типов традиционной культуры в зависимости
от природно-климатических условий, поскольку
немецкие колонии были основаны и в предгорьях,
и на равнинах, и в жарких засушливых степях, и
в суровой тайге. Но не только изменения природных
условий и необходимость адаптации к этим условиям
привели к трансформации культуры российских
немцев. С конца 1920‐х гг. значительные культурные
трансформации происходили в результате принятия
политических решений. Так, коллективизация
привела к ликвидации традиционного хуторского
типа поселений и традиционного хозяйства. Кардинально
изменила все сферы бытовой культуры
депортация. В этих условиях не могло идти речи о
полном воспроизводстве традиций строительства,
питания, изготовления одежды, которые существовали
раньше, поскольку речь шла об элементарном
физическом выживании. К тому же в результате
Илл.
717, 718
717 718

310 Deutsche in der russischen Geschichte
die Deutschen in Folge der Deportation über ein riesiges
Territorium verteilt wurden. Die kompakte Lebensweise,
ein wesentlicher Faktor für die Reproduktion kultureller
Traditionen, war zerstört, die deutsche Kultur stand nun
unter dem starken Einfluss der Traditionen benachbarter
Völker und der Verbreitung von Massenkultur.
Ungeachtet aller globalen Ereignisse des 20. Jahrhunderts
und zahlreicher Massenumsiedlungen und trotz Assimilation
konnte die Kultur der Russlanddeutschen in ihren
Grundlagen erhalten bleiben und sich weiterentwickeln.
Sie verkörpert eine einzigartige Verschmelzung von Traditionen,
die die Übersiedler aus verschiedenen deutschen
Ländern nach Russland mitbrachten, mit den Traditionen,
die sich in den Kolonien an der Wolga, im Nordwesten
und im Süden Russlands vor der Deportation entwickelten
sowie denen, die in der zweiten Hälfte des 20. Jahrhunderts
und gegenwärtig verbreitet wurden und werden. Die
beständigsten Traditionen stehen im Zusammenhang mit
kalendarischen Ereignissen und Familienbräuchen, mit der
nationalen Küche und dem Kunstgewerbe, mit der Siedlung
und dem Wohnhaus.
депортации произошло расселение, распыление немцев
по огромной территории. Компактный характер
проживания, который является одним из основных
факторов воспроизводства культурных традиций,
был нарушен, большое влияние на немецкую культуру
стали оказывать традиции окружающих народов
и распространение массовой культуры.
Несмотря на все глобальные события ХХ в., многочисленные
массовые переселения и ассимиляцию,
культура российских немцев сохранила свои основы,
постоянно развивалась и представляет собой уникальный
сплав традиций, которые были принесены
в Россию переселенцами из разных германских государств,
традиций, сформировавшихся в колониях
Поволжья, северо-запада и юга России до депортации,
и традиций, которые получили распространение
во второй половине ХХ в. и в настоящее время.
Наиболее устойчивые из них сохраняются в календарной
и семейной обрядности, национальной кухне,
декоративно-прикладном искусстве, поселениях и
жилище.
SIEDLUNGEN UND HEIMSTÄTTEN
Die Gründung der Kolonien wurde wie der gesamte Prozess
der Kolonisierung vom Staat gesteuert. Die Wahl der
Standorte für die Gründung neuer Siedlungen an der Wolga
richtete sich nach den Vorstellungen über die Zweckmäßigkeit
der Lage einer Kolonie und der zu bildendenden
Kolonistenkreise. Der für das Wolgagebiet entwickelte Musterplan
einer Kolonie, dem der Gedanke zugrunde lag, allen
Bewohnern gleiche Lebensbedingungen zu verschaffen,
konnte aufgrund der Beschaffenheit des Geländes nicht
überall realisiert werden. In manchen Fällen wählte man
Siedlungsformen, die weder für die betreffende Region,
Abb. 149 Илл. 149
Поселения и жилище
Создание колоний, как и сам и процесс колонизации,
были управляемыми государством явлениями.
Выбор места для основания новых поселений в Поволжье
проводился в соответствии с представлениями
о целесообразности и удобстве расположения
колонии и устройства колониальных округов. Разработанный
для Поволжья образцовый план колонии,
предусматривавший создание одинаковых условий
для всех ее жителей, из-за рельефа местности не
везде можно было реализовать. В некоторых случаях
избирали совершенно иные, нетипичные ни для
719, 720.
План колонии Орловская и различные типы
планировки поволжских колоний. Фрагмент карты
Саратовского и Золотовского округов. Р. Степанов
и Я. Оболдуев. 1767. Российский государственный
военно-исторический архив, Москва
Plan der Kolonie Orlowskaja und unterschiedliche
Grundrißtypen von Kolonien an der Wolga.
Kartenfragment der Kreise Saratow und Solotoje.
R. Stepanow und Ja. Oboldujew. 1767. Russisches
Militär-Historisches Staatsarchiv, Moskau
719

Немцы в российской истории 311
noch für die Kolonisten typisch waren. So wurde z. B.
die Kolonie Orlowskaja zu Ehren des Grafen G. Orlow
O-förmig angelegt. Vorzugsweise wurden Kolonien in
der Nähe von Gewässern, überwiegend an kleinen Flüssen
oder Bächen, errichtet. In Neurussland traten diese
Flüsse während des Frühjahrshochwassers über die Ufer
und überfluteten nicht nur bestellte Ackerflächen, sondern
auch Wohnhäuser und Wirtschaftsgebäude. So mussten
Kolonien an einen neuen verlegt werden.
Die für Deutsche eigentlich typischen Haufensiedlungen
gab es in Russland kaum, da alle Kolonien nach
Regierungsvorgaben gebaut wurden und einen linearen
Grundriss aufwiesen. Die Kolonien hatten in der Regel
mehrere Straßen, von denen eine die Hauptstraße war,
und alle Straßen wurden von Gassen gekreuzt. In der
Mitte der Siedlung wurde ein Platz für die Kirche und
die Schule angelegt.
Deutsche Gehöfte weisen in ihrer Anordnung und Bebauung
eine große Vielfalt aus. Am weitesten verbreitet waren
Gehöfte mit paralleler Anordnung, in U-Form, in lockerer
oder zusammenhängender Einreichen-Anordnung. Im
ersteren Fall lag das Wohnhaus auf der rechten Seite des
Gehöfts, die Wirtschaftsgebäude lagen auf der linken Seite,
wobei die Fenster der Sommerküche in der Regel der Straße
zugewandt waren. Daran schlossen sich einreihig die übrigen
Wirtschaftsgebäude an. In der Mitte des Gehöfts gibt es
einen Hof, und dahinter liegt der Gemüsegarten. Im zweiten
Fall sind das Wohnhaus und die Wirtschaftsgebäude durch
Speicher, Pferdestall oder Scheune U-förmig miteinander
verbunden. Bei freier Anordnung liegt das Wohnhaus in
der Mitte des Gehöfts, während die Wirtschaftsgebäude
locker, vorwiegend am Rande des Hofes, verteilt sind.
Bei zusammenhängender einreihiger Anordnung sind
das Wohnhaus und die Wirtschaftsgebäude miteinander
zu einem einheitlichen Langbau verbunden, wobei ein
Abb. 719
Abb. 720
Abb.
721–723
региона поселения, ни для колонистов, формы селения.
Так, колония Орловская была заложена в форме
буквы «О» в честь графа Г. Орлова. Предпочтение для
основания колонии отдавалось местам вблизи водоемов,
чаще – мелких рек или на берегу ручья. В Новороссии
такие речки в период весеннего половодья
выходили из берегов, затопляя не только возделанные
участки земли, но и жилые дома с хозяйственными
постройками. Это вынуждало к переносу колонии
на новое место.
В России практически отсутствовала типичная для
немцев кучевая форма поселений, поскольку все колонии
застраивались в соответствии с правительственными
инструкциями и имели линейную планировку.
Как правило, все колонии имели несколько улиц,
одна из которых была центральной, и эти улицы
пересекались переулками. В центре поселения устраивалась
площадь, на которой располагались церковь
и школа.
Немецкие усадьбы отличаются большим разнообразием
планировки и традиций застройки, но наиболее
распространенными являются усадьбы с параллельной,
П-образной, свободной и слитной однорядной
планировкой. В первом случае жилой дом расположен
с правой стороны усадьбы, хозяйственные постройки
– с левой стороны (как правило, окнами на улицу
выходит летняя кухня, к ней последовательно
пристраиваются другие хозяйственные помещения).
В центре усадьбы – двор, за которым начинается
огород. Во втором случае жилые и хозяйственные
постройки соединены между собой амбаром, конюшней
или сараем в форме буквы «П». При свободной
планировке в центре усадьбы находится жилой дом,
а хозяйственные постройки располагаются хаотично,
в основном по периметру усадьбы. В случае слитной
Илл. 719
Илл. 720
Илл.
721–723
720

721. Типичный колонистский двор
(Екатериненштадт Самарской губ.).
Почтовая карточка. Начало ХХ в.
Typischer Kolonistenhof
(Katharinenstadt, Gouvernement
Samara). Postkarte. Anfang 20. Jh.
721
722. Колонистский двор (Бальцер
Саратовской губ.). Фото. Начало ХХ в.
Землячество немцев из России,
Штутгарт
Kolonistenhof (Balzer, Gouvernement
Saratow). Foto. Anfang 20. Jh.
Landsmannschaft der Deutschen aus
Russland, Stuttgart
722
723. Типичный меннонитский двор второй
половины XIX в. (Александерталь
Самарской губ.). С рисунка А. Гардера.
Середина ХХ в.
Typischer Mennonitenhof der
2. Hälfte des 19. Jh. (Alexandertal,
Gouvernements Samara). Nach einer
Zeichnung von A. Harder. Mitte 20. Jh.
723

Немцы в российской истории 313
Gebäude am anderen angebaut wird. Solche Langhäuser
konnten sowohl parallel zur Straße, als auch im rechten
Winkel dazu errichtet werden. Im letzten Fall schlossen
die Wirtschaftsgebäude wie Stall, Speicher und Scheune
am hinteren Teil des Wohnhauses, zum Gemüsegarten
hin, an. Bei den Russlanddeutschen war es weit verbreitet,
Wohn- und Wirtschaftsräume unter einem Dach zu vereinen,
weil man dann in kalten Wintern weniger häufig ins
Freie musste und die Wärme besser halten konnte.
Im 18. und 19. Jahrhundert betrieben die deutschen Kolonisten
Naturalwirtschaft, mit dem vollständigen Zyklus
der Verarbeitung und Speicherung der landwirtschaftlichen
Erzeugnisse. Dazu wurden Mühlen, Trockenkeller
unter den Wohnhäusern, Eiskeller und im Wolgagebiet
mit seinen Holzbauten zusätzlich und in einer gewissen
Entfernung zum Wohnhaus ein Keller zur Lagerung von
Kleidung und eines Teils des Hausrates gebaut, falls während
der Arbeit auf den entfernt Feldern auf dem Hof ein
Feuer ausbrechen sollte.
Das Baumaterial und die Techniken des Hausbaus unterschieden
sich je nach Region in Abhängigkeit von lokalen
Gegebenheiten deutlich voneinander. Fast überall, insbesondere
in den ersten Jahren der Ansiedlung, wurden aus
Rasenfilzplatten sogenannte Wiesen- oder Plattenhütten
gebaut. Diese Behausungen zerfielen aber bald, weil die
Graswurzeln, die die Rasenfilzplatten zusammenhielten,
austrockneten, so dass die Siedler, nachdem sie sich am
neuen Standort eingerichtet hatten, begannen, Häuser aus
langlebigerem Material zu bauen. Daneben übernahmen
russische Kaufleute als Auftragnehmer und russische Bauern
mit Erfahrungen beim Bau von Holzhäusern die Erstbebauung
von Kolonien an der Wolga.
In Neurussland stand am Anfang vieler Kolonien der
Bau von Erdhütten. Da es hier komplizierter war, Holz
zu den Baustellen zu flößen, war es auch entsprechend
Abb. 724
Abb. 725
Abb.
726–728
Abb.
729–731
Abb. 732
однорядной планировки жилой дом и хозяйственные
помещения соединены между собой в одно длинное
строение, они пристраиваются последовательно друг
к другу. Такие длинные дома могут располагаться как
параллельно линии улицы, вдоль нее, так и перпендикулярно,
когда хлев, амбар и сараи пристраиваются
к задней части дома, со стороны огорода. Соединение
под одной крышей жилых и хозяйственных помещений
было очень распространено у российских немцев,
поскольку позволяло холодными зимами реже выходить
на улицу и сохранять тепло.
В XVIII–XIX вв. немецкие колонисты вели натуральное
хозяйство с полным циклом переработки
и хранения сельскохозяйственных продуктов. Для
этого строились мельницы, сухие погреба под домами,
погреба-ледники, а в Поволжье с его деревянной
застройкой – погреба для хранения одежды и части
утвари на случай пожара во время полевых работ
на участках в отдалении от жилых домов.
Строительные материалы и техника возведения домов
очень сильно различались в разных регионах в зависимости
от местных условий. Почти повсеместно, особенно
в первые годы после переселения, дома строили
из земляных пластов, так называемые «луговые дома»,
или «пластянки». Эти постройки быстро разрушались
из-за усыхания корней травы, скрепляющих землю,
поэтому, обустроившись на новом месте, переселенцы
начинали возводить дома из более долговечных
материалов. Наряду с этим первая застройка колоний
в Поволжье производилась русскими купцами-подрядчиками
и русскими же крестьянами, имевшими
навыки в строительстве срубных домов.
В Новороссии многие колонии начинались со строительства
землянок. Доставка строительного леса сплавом
к месту строительства была намного сложнее.
Илл. 724
Илл. 725
Илл.
726–728
Илл.
729–731
Илл. 732
724. Типичный двор
в причерноморских
колониях. Фото
А. Айсфельда. 1998
Typischer Hof
in Kolonien des
Schwarzmeergebiets.
Foto von A. Eisfeld.
1998
724

725. Мельницы. Фото. Начало ХХ в.
Землячество немцев из России,
Штутгарт
Mühlen. Foto. Anfang 20. Jh.
Landsmannschaft der Deutschen
aus Russland, Stuttgart
725
726–728.
Погреб (ледник), колодец или
цистерна были обязательны в каждом
колонистском хозяйстве:
Keller (Eiskeller), Brunnen oder
eine Zisterne waren in jeder
Kolonistenwirtschaft obligatorisch:
726. Погреба во дворах (Зельц
Херсонской губ.). Фото. Начало
ХХ в. Землячество немцев из
России, Штутгарт
Keller im Hof (Selz, Gouvernement
Cherson). Foto. Anfang 20. Jh.
Landsmannschaft der Deutschen
aus Russland, Stuttgart.
726
727 728
727. Вход в погреб (Херсонская губ.). Фото А. Айсфельда. 2007.
Eingang in den Keller (Gouvernement Cherson). Foto von A. Eisfeld. 2007
728. Цистерна (Нейбург Херсонской губ.). Фото А. Айсфельда. 1998
Zisterne (Neuburg, Gouvernement Cherson). Foto von A. Eisfeld. 1998

729
729. Проект колонистского дома
в Санкт‐Петербургской губернии [А. Воронихин].
1809. Фрагмент. Российский государственный
исторический архив, С.‐Петербург
Projekt eines Kolonistenhauses für das
Gouvernement St. Petersburg. [A. Woronichin].
1809. Fragment. Russisches Historisches Staatsarchiv,
St. Petersburg
730. Деревянный колонистский дом второго периода
застройки (Орловское Самарской губ.).
Фото А. Айсфельда. 2007
Kolonisten-Holzhaus der 2. Bauphase (Orlowskoje,
Gouvernement Samara). Foto von A. Eisfeld. 2007
730
731. Типичный меннонитский дом второй
половины XIX в., крытый черепицей (Кеппенталь
Самарской губ.). Фото. Начало ХХ в.
Typisches Mennonitenhaus der 2. Hälfte des 19. Jh.
mit Dachpfannen (Köppental, Gouvernement
Samara). Foto. Anfang 20. Jh.
731
732. Землянка (Причерноморье). Фото. Начало ХХ в.
Землячество немцев из России, Штутгарт
Erdhütte (Schwarzmeergebiet). Foto. Anfang 20. Jh.
Landsmannschaft der Deutschen aus Russland,
Stuttgart.
732

316 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb.
733–741
Abb. 742
Abb. 743
Abb. 744
Abb. 745
teuer. Das war ein Grund dafür, dass man hier auf anderes
Baumaterial wie Muschelkalkstein, Lehm, oder Ziegel
zurückgriff. In den Wald- und Taiga-regionen, so in
Wolhynien, im Ural und Sibirien, baute man mit Holz, in
den Steppengebieten an der Wolga, bei Orenburg oder in
der Kulundasteppe, waren ungebrannte Lehmziegel und in
sumpfigen Gegenden Schilfbündel weit verbreitet. Die für
Westfalen, das Rheingebiet, die hessischen Fürstentümer
und Süddeutschland typischen Fachwerkhäuser wurden
nur sehr selten gebaut.
Trotz unterschiedlicher Baumaterialien und Bautechniken
gab es im deutschen Hausbau feste Traditionen, wie beispielsweise
sein Grundriss (Anordnung der Räume entlang
oder quer zum Dachfirst), die Ausrichtung der Häuser
nach Himmelsrichtungen für eine bessere Sonneneinstrahlung
und traditionelle Öfen (meistens „holländische“
Öfen, die so aufgestellt wurden, dass man damit alle
Zimmer beheizen konnte). Neben „holländischen“ Öfen
gab es auch Mehrzwecköfen mit einem Heizkessel und
einer Herdstelle für die Zubereitung von Speisen. Es gab
Öfen mit eingebauten Kesseln zum Erhitzen von Wasser
und Ausschmelzen von Fett und mit Backröhren zum
Brotbacken. Früher, als noch mit Stroh geheizt wurde,
hatte man in den Rauchabzugskaminen Räucherkammern
eingerichtet. Die Öfen wurden aus ungebrannten
Lehmziegeln gebaut. Die Oberfläche wurde mit weißem
Lehm bestrichen. Heute werden die Öfen weiß gekalkt.
Die Küche diente gleichzeitig als Badestube. Mit dem
Bau von Dampfbädern begannen die Deutschen erst
in der zweiten Hälfte des 20. Jahrhundert unter dem
Einfluss der Russen. Als unentbehrliche Elemente eines
deutschen Gehöfts bleiben der Vorderhof (als Haupteingag
mit Blumengarten), der Hinterhof für das Vieh, die
Sommerküche, Räucherstellen und die Sommeröfen zum
Brotbacken bzw. für die Futterzubereitung.
Илл.
733–741
Илл. 742
Илл. 743
Илл. 744
Илл. 745
Это делало его дорогим и стало одной из причин
применения иных строительных материалов: камняракушечника,
глины, кирпича. В лесных и таежных
местностях (на Волыни, Урале и в Сибири) строили
из дерева, в степных зонах (Поволжье, Оренбуржье,
Кулунда и др.) наиболее распространенным был необожженный
кирпич (саман), в болотистой местности
– связки камыша. Типичные для Вестфалии, Рейнской
провинции, гессенских княжеств и юга Германии
фахверковые постройки возводились редко.
Несмотря на различия в материалах и строительной
технике, в немецком жилище сохранялись устойчивые
традиции, например, его планировка (с продольным
или поперечным коньку крыши делением на помещения),
ориентирование домов по сторонам света для
лучшего солнечного освещения, традиционные печи
(в основном «голландки», которые устанавливались
таким образом, чтобы можно было обогревать все
комнаты). Кроме «голландок» существовали печи
смешанного типа, с отопительным котлом и плитой
для приготовления пищи. Встречаются печи со
встроенными котлами для нагрева воды и вытапливания
жира, духовыми шкафами для выпечки хлеба.
Раньше, когда в качестве топлива использовалась
солома, в дымоходах устраивали камеры для копчения
продуктов. Печи клали из сырцовых глиняных
кирпичей. Их поверхность обмазывали белой
глиной. В настоящее время печи белят известью.
Кухня использовалась и в качестве ванной комнаты.
Бани немцы стали строить только во второй половине
ХХ в. под влиянием русских. Обязательными
элементами немецкой усадьбы остаются передний
(парадный, с цветником) двор и задний двор для
скота, летняя кухня, коптильни и летние печи для
хлеба и кормов.
733. Колонистский дом из ракушечника,
построенный на средства казны в 1811 г.
(Шпейер Херсонской губ.).
Фото. 1911. Землячество немцев
из России, Штутгарт
Kronshäuschen aus Muschelkalk,
erbaut 1811 auf Staatskosten (Speyer,
Gouvernement Cherson). Foto. 1911.
Landsmannschaft der Deutschen
aus Russland, Stuttgart
733

734. Изготовление самана
(Причерноморье).
Фото. Землячество немцев
из России, Штутгарт
Herstellung der Lehmziegel (Saman)
im Schwarzmeergebiet. Foto.
Landsmannschaft der Deutschen
aus Russland, Stuttgart
734
735. Колонистский дом из кирпича
конца XIX в. (Рейнвальд
Самарской губ.). Фото. 2009
Kolonistenhaus aus Ziegel von
Ende des 19. Jh. (Reinwald,
Gouvernement Samara).
Foto. 2009
735
736. Сочетание кирпича и дерева
в постройке конца XIX в.
(Кольб Саратовской губ.).
Фото. 2009
Verwendung von Holz und Ziegel
am Gebäude Ende des 19. Jh.
(Kolb, Gouvernement Saratow).
Foto. 2009
736

737
738
739
737. Глазурованная черепица – часто использовавшийся
кровельный материал в причерноморских колониях
(начало ХХ в.). Фото Е. А. Солодовой. 2009.
Школьный историко-краеведческий музей, Ново-
Софроновка Николаевской обл.
Glasierte Dachpfannen, in den Kolonien des
Schwarzmeergebiets häufig verwendetes
Bedachungsmaterial (Anf. 20. Jh.). Foto von
E. A. Solodowa. 2009. Historisch-heimatkundliches
Schulmuseum, Nowo-Sofronowka, Gebiet Nikolajew.
738. Станок для изготовления черепицы (начало ХХ в.,
Арциз, Бессарабия). Фото Е. А. Солодовой. 2009.
Арцизский районный историко-краеведческий
музей, Арциз
Vorrichtung zur Herstellung von Dachpfaffen
(Anf. 20. Jh., Arzis, Bessarabien). Foto von
E. A. Solodowa. 2009. Historisch-heimatkundliches
Kreismuseum Arzis
740
739
739. Крыша, крытая цветной глазурованной черепицей
(Причерноморье). Фото А. Айсфельда. 1995
Dach mit kolorierten glasierten Dachpfannen
(Schwarzmeergebiet). Foto von A. Eisfeld. 1995
740. Меннонитский дом из самана (Гохгейм,
Кулундинская степь). Фото. Начало ХХ в.
Землячество немцев из России, Штутгарт
Mennonitenhaus aus Lehmziegeln (Hochheim,
Kulundasteppe). Foto. Anfang 20. Jh.
Landsmannschaft der Deutschen aus Russland,
Stuttgart
741. Дерновая крыша, перекрытая шифером во второй
половине ХХ в. (Аполлоновка Омской обл.).
Фото А. Айсфельда. 1995
Grasdach, das in der 2. Hälfte des 20. Jh. mit Asbest-
Zement-Platten überdeckt wurde (Apollonowka,
Gebiet Omsk). Foto von A. Eisfeld. 1995
741

743
742
745
742. Традиционная планировка колонистского дома, перенесенная в дочернюю
колонию Ней-Франк (Поволжье). Землячество немцев из России, Штутгарт
Traditioneller Grundriss eines Kolonistenhauses, übertragen in die Tochterkolonie
Neu-Frank (Wolgagebiet). Landsmannschaft der Deutschen aus Russland, Stuttgart
743. Кухня в доме колониста. Фрагмент экспозиции «Немцы Причерноморья»
в Одесском историко-краеведческом музее. Фото А. Айсфельда. 2003
Küche im Kolonistenhaus. Fragment der Ausstellung „Die Schwarzmeerdeutschen“
im Odessaer historisch-heimatkundlichen Museum. Foto von A. Eisfeld. 2003
744. Летняя кухня (Причерноморье). Фото. Начало ХХ в. Землячество немцев
из России, Штутгарт
Sommerküche (Schwarzmeergebiet). Foto. Anfang 20. Jh. Landsmannschaft
der Deutschen aus Russland, Stuttgart
745. Летняя кухня открытого типа на хозяйственном дворе меннонита Дёрксена
(Аполлоновка Омской обл.). Фото А. Айсфельда. 1995
Offene Sommerküche im Wirtschaftshof des Mennoniten Dörksen
(Apollonowka, Gebiet Omsk). Foto von A. Eisfeld. 1995
744

746, 747.
Потолочная роспись в доме колониста (Маковка, Крым).
Рубеж XIX–XX вв. Фото И. Сальникова, В. Темной. 2012. Крымский
республиканский этнографический музей, Симферополь
Deckenmalerei in einem Kolonistenhaus (Makowka, Krim). Foto von I. Salnikow,
V. Temnaja. 2012. Ethnographisches Museum der Republik Krim, Simferopol
747
746
748
749
750 751
748. Панно («шпрух») семьи Шефер (1914, Карлсруэ Херсонской губ.).
Фото Е. А. Солодовой. 2009. Музей истории, Степовое Одесской обл.
Wandspruch der Familie Schäfer (1914, Karlsruhe, Gouvernement
Cherson). Foto von E. A. Solodowa. 2009. Geschichtsmuseum,
Stepowoje, Gebiet Odessa
749. Настенные часы (Бессарабия). Й. Фаллер. Начало ХХ в.
Фото Е. А. Солодовой. 2009. Краеведческий музей, Фрумушика-Нова
Одесской обл.
Wanduhr (Bessarabien). J. Faller. Anf. 20. Jh. Foto von E. A. Solodowa. 2009.
Heimatkundemuseum, Frumuschika-Nowa, Gebiet Odessa
750. Предметы гостиной в городском немецком доме.
Экспозиция в Крымском республиканском этнографическом
музее. Фото И. Сальникова, В. Темной. 2012
Einrichtungsgegenstände einer „Guten Stube“ des deutschen
Stadthauses. Ausstellung im Ethnographischen Museum der
Republik Krim. Foto von I. Salnikow, V. Temnaja. 2012
751. Мебель в жилище поволжского колониста.
Книжная иллюстрация. 1914
Möbel im Haus eines Kolonisten an der Wolga.
Buchillustration. 1914

Немцы в российской истории 321
Mit der Verbreitung von Typenhäusern im ländlichen Raum
begannen die Unterschiede zwischen deutschen Häusern
und denen ihrer Umgebung ab Mitte des 20. Jahrhunderts
nach und nach zu verschwinden. Heute findet man diese
Unterschiede bestenfalls noch in Details der Innenraumgestaltung
und Einrichtung. Typisch für Deutsche ist ihr Hang
zur Rationalisierung oder, wenn man es so ausdrücken
will, die Mentalität eines Ingenieurs: Ständig müssen sie ihr
Werkzeug, ihre Haushaltsgeräte und Gebrauchsgegenstände
verbessern. Bei ihnen ist alles rationell eingerichtet, und
beim Einrichten der Wohnräume war man darauf bedacht,
alles bequem und zweckmäßig zu gestalten.
Die Inneneinrichtung der Wohnräume hing von den Lebensverhältnissen
und dem Wohlstand der Hausbewohner
ab. Früher wurden die Wände und Decken der Innenräume
verputzt und geweißt. Die Wandflächen wurden mit
Ornamenten verziert, die entweder in den feuchten Lehm
eingedrückt oder mit einer Mischung aus Ruß und Milch
auf die Wände aufgetragen wurden. Leider sind heute so gut
wie keine Muster dieser Bemalung mehr erhalten geblieben,
da man in deutschen Häusern die Wände jedes Jahr
frisch zu weißen pflegte, wobei in den letzten Jahrzehnten
dazu nur noch Kalk verwendet wurde. In vielen Dörfern
war es auch üblich, Decken und Öfen zu streichen.
Bei der Übersiedlung nach Russland war es unter den damaligen
Transportbedingungen kaum möglich, Möbel mitzunehmen.
Es ist also davon auszugehen, dass nur Abbildungen,
vielleicht auch Bauzeichnungen und natürlich die Erfahrungen
aus der Herrstellung und der Nutzung der Möbel
mitgebracht werden konnten. Es ist bekannt, wie angespannt
Anfang des 19. Jahrhunderts die Situation beim Möbelkauf in
den neuen Städten Südrusslands war. Als Herzog Richelieu
Stadthauptmann von Odessa wurde, sah er sich selbst mit
Problemen beim Einrichten seines Haushalts konfrontiert. So
war er zwei Wochen lang auf der Suche, ohne dass es ihm
gelang, ganz gewöhnliche Stühle für sein Haus aufzutreiben,
so dass er sie sich schließlich aus Cherson liefern lassen
musste. Die Situation verbesserte sich nach und nach, als
von den Kolonisten Möbel selbst angefertigt wurden.
In der heutigen Zeit gehören in Handarbeit hübsch gestaltete
Zitate mit religiösem und belehrendem Inhalt, die sog.
„Sprüche“, zu den beliebtesten Arten von Wandschmuck. In
manchen Häusern gibt es noch altertümliche, sogenannte
„holländische“ Uhren und Möbel, wie z. B. mit Sorgfalt
gefertigte, mit Schnitzereien und Bemalungen verzierte Kleiderschränke
aus Mahagoni, ausziehbare Sofas, Tische, Betten
und Wiegen. Diese Möbelstücke wurden von Möbeltischlern
gefertigt, die es früher in jeder Kolonie gab. Viele von ihnen
übernahmen Auftragsarbeiten. Für die Möbel verwendete
man alle einheimischen Holzarten, wobei Fichte und Eiche
am beliebtesten waren. Die Holzbretter wurden zwei Jahre
lang an einem sonnengeschützten Ort getrocknet, damit keine
Risse entstanden. Das so vorbereitete Holz wurde zunächst
zu Halbfertigteilen weiterverarbeitet. Früher verwendete man
bei der Möbelherstellung keine Nägel. Für die Verbindung der
Teile kamen Holzzapfen und Tischlerleim zum Einsatz, und
in die Ränder der Halbfertigteile wurden Zinken geschnitten,
die dann ineinander griffen. Die Zierteile wurden auf einer
Drehbank gefertigt, halbiert und dann auf die Möbelstücke
Abb.
746, 747
Abb. 748
Abb. 749
Abb.
750, 751
С середины ХХ в. в связи с широким строительством
в сельской местности домов по типовым проектам
различия между немецким жилищем и жилищем
окружающего населения начинают постепенно стираться.
Сейчас в большей степени они сохраняются
в деталях интерьера и обустройстве дома. Для немцев
вообще очень характерно рационализаторство, если
так можно выразиться – «инженерный склад ума»:
они постоянно усовершенствуют орудия труда, утварь,
бытовые приспособления. У них все устроено
с рациональной точки зрения, поэтому и при создании
жилища все было сделано так, чтобы комфорт был
максимальным.
Интерьер жилища зависел и от условий проживания,
и от состоятельности хозяев. Раньше стены и потолки
внутренних помещений штукатурили и белили. Поверхность
стен расписывалась орнаментом. Орнамент
либо выдавливался по сырой глине, либо наносился
на стену смесью, приготовленной из сажи и молока.
К сожалению, образцов подобной росписи почти не
сохранилось, так как в немецких домах принято производить
побелку ежегодно, а в последние десятилетия
для этих целей используется только известь. Во многих
селах потолки и печи принято окрашивать.
При переселении в Россию при тогдашних транспортных
условиях вряд ли было возможно везти
с собой мебель. Надо исходить из того, что удалось
привезти лишь рисунки, возможно чертежи, и, конечно,
опыт изготовления и пользования мебелью.
Известно, насколько напряженной была ситуация
с приобретением мебели в новых городах на юге
даже в начале XIX в. При вступлении в должность
градоначальника Одессы герцога Ришелье столкнулся
с невозможностью наладить свой быт, потратив две
недели на поиски обыкновенных стульев, которые
в конце концов ему привезли из Херсона. Положение
менялось постепенно в результате появления мебели,
изготовленной самими колонистами.
В настоящее время наиболее распространенным
видом настенных украшений являются «шпрухи»
(Sprüche) – красочно оформленные в рукоделии изречения
религиозного и назидательного содержания.
В некоторых домах сохранились старинные, так называемые
«голландские», часы и мебель: добротные,
из красного дерева, украшенные резьбой и росписью
гардеробы, раздвижные диваны, столы, кровати, детские
колыбели. Эта мебель изготавливалась столярами,
которые раньше имелись в каждой колонии.
Многие из них работали на заказ. Для мебели использовалась
любая древесина местных пород, но предпочтение
отдавалось сосне и дубу. Заготовленные доски
сушили в течение двух лет в защищенном от солнца
месте, чтобы не было трещин. Из подготовленного
леса нарезали заготовки. Раньше при изготовлении
мебели гвозди не использовались. Для скрепления
деталей брали деревянные «шипы», столярный клей,
а по краю заготовок нарезались зубцы, которые состыковывали
между собой. Резные украшения для мебели
вытачивали на токарном станке. Их распиливали
Илл.
746, 747
Илл. 748
Илл. 749
Илл.
750, 751

754
752
753 755
752. Шкаф (1864, Молочная Таврической губ.), перевезен в Сибирь
немцами-переселенцами в начале ХХ в. Фото А. Айсфельда. 2006.
Омский государственный историко-краеведческий музей, Омск
Kleiderschrank (1864, Molotschnaja, Gouvernement Taurien), von
deutschen Umsiedlern Anfang des 20. Jh. nach Sibirien gebracht.
Foto von A. Eisfeld. 2006. Staatliches historisch-heimatkundliches
Museums Omsk
753. Кровать односпальная (начало ХХ в., Зельц Херсонской губ.).
Фото Е. А. Солодовой. 2009. Краеведческий музей, Лиманское
Одесской обл.
Einzelbett (Anf. 20. Jh., Selz, Gouvernement Cherson). Foto von
E. A. Solodowa. 2009. Heimatkundemuseum, Limanskoje, Gebiet Odessa
754. Скамья (начало ХХ в., Херсонская губ.). Фото Е. А. Солодовой.
2009. Музей истории с. Катериновка (Катериненталь)
Николаевской обл.
Bank (Anf. 20. Jh., Gouvernement Cherson). Foto von
E. A. Solodowa. Museum für die Geschichte von Katerinowka
(Katharinental), Gebiet Nikolajew
755. Плетеный стул для ребенка (1900-е гг., Херсонская губ.).
Фото Е. А. Солодовой. 2009. Музей «Дом немца-колониста»,
Катериновка (Катериненталь) Николаевской обл.
Geflochtener Kindersitz (1900er Jahre, Gouvernement Cherson).
Foto von E. A. Solodowa. 2009. Museum „Deutsches
Kolonistenhaus“, Katerinowka (Katharinental), Gebiet Nikolajew

Немцы в российской истории 323
geleimt. Ferner wurden auf Drehbänken auch Möbelbeine,
Armlehnen und figürliche Teile hergestellt. Wie Alteingesessene
erzählten, waren noch Ende des 19. und Anfang des
20. Jahrhunderts Drehbänke mit Fußantrieb weit verbreitet.
Fertige Möbel wurden zum Schluss lackiert.
Möbeltischler fertigten Kleiderschränke, Sofas, Betten und
Kommoden. Einfache Möbel wie Tische, Schemel, Bänke
und Wiegen konnten nahezu von jedem Mann selbst angefertigt
werden. Verbreitet waren auch Möbelstücke wie
Küchenanrichten, Etagengestelle und Nachtschränkchen.
In fast jeder Familie gab es eine Truhe zum Aufbewahren
der Kleidung.
Die Wohnräume wurden mit vielen von den Frauen angefertigten
Handarbeiten geschmückt. Die Wände zierten
handgefertigte Teppiche. Die Teppichweberei war bei den
Deutschen nicht verbreitet, daher wurden die Teppiche
entweder mit Wollgarn auf das mit einer Zeichnung versehenen
Gewebe gestickt oder aus mit Ölfarben bemalter
Leinwand hergestellt. In einigen Häusern gibt es heute
noch handgewebte Läufer aus Schafswolle.
Die Betten wurden von den Frauen geschmackvoll zurechtgemacht,
was als besondere Kunst galt. Bettwäsche
wurde mit Stickereien und geklöppelter Spitze verziert.
Federdecken und Kissen wurden mit Gänsedaunen gefüllt.
Viel Aufmerksamkeit widmete man auch der Ausstattung
von Kinderbetten und Wiegen. Die Wiegen wurden
von Generation zu Generation weitergegeben, und auch
heute noch ziehen manche Familien sie modernen Kinderbetten
vor.
Ethnische Besonderheiten kommen auch heute noch
in kunstvoller Handarbeit, z. B. beim Anfertigen von
Ornamenten zu Ausdruck. Am weitesten verbreitet bei
den Deutschen in Sibirien waren Schnitzen, Sticken,
Stricken und Häkeln. Mit Holzschnitzereien beschäftigte
man sich vor allem in den nördlichen Gebieten. Bei der
Abb.
752–755
Abb. 756
Abb. 757
Abb. 758
Abb. 759
пополам и приклеивали к изделию. На токарном же
станке вытачивали ножки для мебели, подлокотники
и другие фигурные детали. По рассказам старожилов,
токарные станки с ножным приводом были широко
распространены еще в конце XIX – начале ХХ в.
Готовую мебель покрывали лаком.
Столяры-мебельщики делали платяные шкафы, диваны,
кровати, комоды. Более простую в изготовлении
мебель, например, столы, табуреты, скамьи, колыбели,
мог изготовить практически каждый мужчина.
Распространенными видами мебели были кухонные
буфеты, этажерки, тумбы, почти в каждой семье был
сундук для хранения одежды.
Интерьер жилых помещений был наполнен предметами
женского рукоделия. Стены украшали ковры
ручной работы. У немцев ковроткачество развития
не получило. Поэтому ковры либо вышивали шерстяными
нитками по нанесенному на ткань рисунку,
либо расписывали масляными красками холсты. В некоторых
домах сохранились домотканые половики
из овечьей пряжи.
Особым искусством считалось умение женщины красиво
застилать кровати. Постельное белье украшалось
вышивкой и кружевом. Перины и подушки делали
из гусиного пуха. Большое внимание уделялось убранству
детских кроваток и колыбелей. Колыбели передавались
из поколения в поколение, и сейчас некоторые
семьи предпочитают их современным кроватям.
Этническая специфика в достаточной степени сохраняется
в декоративно-прикладном искусстве, в частности
в орнаменте. Наиболее широкое распространение
у немцев Сибири получили резьба по дереву, вышивка,
вязание на спицах и крючком. Резьба по дереву была
распространена в северных районах. При плоскорельефной
контурной резьбе мастер изготавливал
Илл.
752–755
Илл. 756
Илл. 757
Илл. 758
Илл. 759
756. Предметы из немецкой колонии
Александровка.
Александровское отделение
им. А. К. Вормсбехера
Азовского районного историкокраеведческого
музея,
Александровка Омской обл.
Gegenstände aus der deutschen
Kolonie Aleksandrowka.
A.K. Wormsbecher-Abteilung
des Historisch-heimatkundlichen
Rayon-Museums Asowo,
Aleksandrowka, Gebiet Omsk
757. Сундук (вторая половина XIX в.,
Причерноморье). Фото
О. Айсфельд. 2011. Музей
истории культуры российских
немцев, Детмольд
Truhe (2. Hälfte 19. Jh.,
Schwarzmeergebiet). Foto von
O. Eisfeld. 2011. Museum für
russlanddeutsche Kulturgeschichte,
Detmold
756
757

324 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb.
760–762
Abb.
763, 764
Abb. 765
Reliefschnitzerei fertigte der Meister einzelne geometrische
Formen, an denen die Kanten häufig abgeschrägt waren.
Diese Holzelemente wurden dann an der zu verzierenden
Oberfläche im Wohnraum, am Tor oder an einem
Möbelstück angebracht. Torpfosten und Fensterverkleidungen
wurden mit Tief- bzw. Lochmusterschnitzereien
geschmückt.
Die meistverbreitete Form des Kunsthandwerks ist die
Stickerei. Sticken konnten alle deutschen Frauen und das
ist auch heute noch bei vielen sehr beliebt. Mit Handarbeiten
wurde die gesamte arbeitsfreie Zeit ausgefüllt. Die
Mädchen lernten von klein auf die Techniken der Ornamentgestaltung.
Besonders viel Handarbeit fiel vor einer
Hochzeit an. Fast alle Haushaltstextilien wie Handtücher,
Bettlaken, Bettvolants, Gardinen, Kissenbezüge, Stores,
Decken und Servietten wurden kunstvoll verziert. Auch
Kleidungsstücke wie Blusen, Kleider und Schürzen wurden
mit Stickereien verziert. Die Stickereien unterschieden
sich voneinander sowohl in der Qualität des verwendeten
Materials, als auch im Thema. Die wichtigste Technik
war der Plattstich. Der Federstich kam seltener vor. Die
Ränder von Handtüchern, Vorhängen und Bettvolants
wurden mit einem Hohlsaum verziert.
Traditionelle Ornamente bestanden aus Pflanzen- und
Tiermotiven, geometrische Ornamente kamen viel seltener
vor. Traditionell war die Darstellung von Tauben, Schwänen,
Singvögeln und Enten. In vielen religiösen Sujets
tauchte immer wieder die Sonne auf. Weit verbreitet war
auch die Spitzenklöppelei.
Илл.
760–762
Илл.
763, 764
Илл. 765
отдельные геометрические формы, нередко со скошенными
краями. Такая накладка в дальнейшем прибивалась
на украшаемую поверхность жилища, ворот,
мебели и т. д. Углубленной или выемчатой резьбой
украшались стойки ворот, наличники.
Самым распространенным видом прикладного народного
творчества является вышивка. Вышивать умели
все немецкие женщины, многие увлекаются вышиванием
и сегодня. Рукоделием было заполнено все время,
остававшееся от основной работы. Девочки обучались
техническим приемам орнаментации с раннего возраста.
Особенно много рукодельничали перед замужеством.
С большим мастерством украшались почти
все предметы бытового обихода: полотенца, простыни,
подзоры, оконные занавески, наволочки, шторы, покрывала,
салфетки и т. д. Вышивкой украшалась и
одежда, в частности блузы, платья, фартуки. Вышивки
отличались друг от друга как по качеству применяемого
материала, так и по тематике. Основным видом
техники являлось шитье гладью. Несколько реже применялось
шитье тамбуром. Мережкой отделывали
концы полотенец, занавесей, подзоров.
Традиционный орнамент состоит из растительных
и зооморфных мотивов, геометрический орнамент
встречался гораздо реже. Традиционными были
изображения голубей, лебедей, певчих птиц, уток.
Изображения солнца присутствуют во многих религиозных
сюжетах. Широко было распространено
изготовление кружев.
758
758. Спальня в доме колониста. Фрагмент экспозиции «Немцы Причерноморья»
в Одесском историко-краеведческом музее. Фото С. М. Дутки. 2010
Schlafzimmer im Kolonistenhaus. Fragment der Ausstellung „Die Schwarzmeerdeutschen“
im Odessaer historisch-heimatkundlichen Museum.
Foto von S. M. Dutka. 2010
759. Предметы женского рукоделия. Фрагмент выставки «Немцы в Сибири» Омского
государственного историко-краеведческого музея. Фото П. Вибе. 1996
Erzeugnisse von Frauenhandarbeit. Fragment der Ausstellung „Deutsche in Sibirien“ des
Omsker staatlichen historisch-heimatkundlichen Museums. Foto von P. Wiebe. 1996
759

760–762.
Резьба по дереву в архитектуре колонистских построек в Поволжье.
Фото А. Айсфельда. 1996, 2007
Holzschnitzerei in der Architektur kolonistischer Bauten im Wolgagebiet.
Foto von A. Eisfeld. 1996, 2007
760
761
762
763
764
765
763. Полотенце (начало ХХ в., Бессарабия). Фото Е. А. Солодовой.
2009. Тарутинский историко-краеведческий музей, Тарутино
Одесской обл.
Handtuch (Anf. 20. Jh., Bessarabien). Foto von E.A. Solodowa.
Historisch‐heimatkundliches Museum Tarutino, Gebiet Odessa.
764, 765.
Рукоделие семьи Краубнер (конец XIX – начало ХХ в., Стрельна
Санкт‐Петербургской губ.). Фото Н. П. Уральской (Краубнер). 2010.
Erzeugnisse der Handarbeit der Familie Kraubner (Ende 19. – Anf. 20. Jh., Strelna,
Gouvernement St. Petersburg). Foto von N. P. Ural’skaja (Kraubner). 2010

326 Deutsche in der russischen Geschichte
Die nationale Küche
Die nationale Küche ist im Vergleich zu allen anderen Bereichen
der materiellen Kultur der Russlanddeutschen noch
am besten erhalten. Bis heute haben wir es im Wesentlichen
noch mit dem gleichen Ernährungsmodell zu tun, wie es
bereits Ende des 19. und Anfang des 20. Jahrhunderts
bestand. Es basiert auf Gerichten aus Mehl, Milch und
Fleisch. In den Dörfern backen die Hausfrauen auch heute
noch jeden Tag Brot aus Weizenmehl. Der Vorteig dafür
wird mit Milch oder Wasser und selbstgemachter Hefe
angesetzt. Früher hat man die Hefe aus Hopfen zubereitet,
heute verwendet man fertige Hefe. Neben Hefeteig wird
auch Mürbeteig zubereitet. Es gibt verschiedene Arten
von Backwaren, wie den Riebele kuchen, der bei keinem
Fest fehlen darf, geschlungene Krepple, glasierte süße
Brötchen, Pfeffernüsse genannt, Zwieback usw. Kuchen aus
Hefe- oder Mürbeteig wird zu jedem Feiertag gebacken.
Aus Butterteig werden alle möglichen Arten von Brötchen,
Rollen und Formgebäck hergestellt.
Einen recht bedeutenden Platz nehmen in der Speisekarte
die Suppen ein. Die Deutschen bevorzugen Nudelsuppen
mit Hühnerfleisch, dicke Mehlsuppen und Knödelsuppen.
Die beliebteste Speise ist die Nudelsuppe, die hausgemachte
Nudelsuppe mit Hühnerfleisch. Kinder mögen
besonders die Schnitzsuppe, die aus einem Sud von
getrockneten Früchten und Beeren zubereitet wird. Es
gib sie in verschiedenen Varianten: kalt oder heiß, mit
Reis, Brot oder Klößchen, mit Schwitze oder Sauerrahm.
Außer diesen Suppen kochen die Deutschen gern Bohnensuppe
(„Schaubelsuppe“), Krautsuppe, geschmälzte
Kartoffelsuppe oder Riebelеsuppe, eine Brühe mit einer
Einlage aus Mehl und Eiern.
Beim Fleisch bevorzugen die Deutschen Schweinefleisch,
gefolgt vom Geflügelfleisch, Rindfleisch wird seltener
gegessen. Sehr beliebt sind Fleisch, Speck, Geflügel, Fisch
Национальная кухня
Abb. 766
Abb. 767
Илл. 766
Илл. 767
Национальная кухня российских немцев имеет наибольшую
сохранность из всех сфер материальной культуры.
В настоящее время в целом характерна та же модель
питания, которая существовала в конце XIX – начале
XX в. Ее основу составляют мучные, молочные и мясные
блюда. В деревнях хозяйки и сейчас каждый день пекут
хлеб из пшеничной муки. Опару для хлеба ставят на молоке
или воде на собственных дрожжах, которые раньше
приготовлялись из хмеля, а сейчас используют готовые.
Кроме дрожжевого теста делают и пресное. Существуют
различные варианты блюд из теста: «ривелькухе» (Riebelekuchen),
без которого не обходится ни один праздник,
крученые булки «крепли» (Krepple), сладкие глазированные
булочки «певернис» (Pfeffernüsse), двойные булочки
«цвибак» (Zwieback) и многие другие. «Кухе» (Kuchen) –
изделия из дрожжевого или пресного теста – обязательно
пекут в праздничные дни. Из сдобного теста стряпают
всевозможные булочки, рулеты, фигурное печенье.
Довольно значительное место в рационе составляют
супы. Немцы предпочитают куриную лапшу, густые
мучные супы, супы с клецками. Самым популярным
является «нудльсуп» (Nudelsuppe) – домашняя куриная
лапша. Одним из наиболее любимых детьми первых блюд
является «шницсуп» (Schnitzsuppe), основу которого составляет
отвар из сушеных фруктов или ягод. Он бывает
нескольких разновидностей: холодный и горячий, с рисом,
хлебом, клецками, поджаренной мукой, сметаной.
Кроме этих супов немцы варят фасолевый суп «шоблсуп»
(Schaubelsuppe), суп с капустой «краутсуп» (Krautsuppe),
суп с картофелем и яйцом «шмалсуп» (geschmälzte
Kartoffelsuppe), суп с затертой мукой «ривельсуп» (Riebelesuppe)
и др.
Из всех видов мяса немцы предпочитают свинину.
На втором месте по степени употребления стоит мясо
767
766. Предметы домашнего обихода в экспозиции Крымского республиканского
этнографического музея. Фото И. Сальникова, В. Темной. 2012.
766
Haushaltsgeräte in der Ausstellung des Ethnographischen Museums der Republik
Krim, Simferopol. Foto von I. Salnikow, V. Temnaja. 2012.
767. Вафельница (нач. ХХ в., Бессарабия).
Фото Е. А. Солодовой. 2009. Частный историкоэтнографический
музей Эдвина Кельма,
Мирнополье (Фриденсталь) Одесской обл.
Herdwaffeleisen (Anf. 20. Jh., Bessarabien).
Foto von E. A. Solodowa. 2009. Historischethnographisches
Privatmuseum von Edwin Kelm,
Mirnopolje (Friedenstal), Gebiet Odessa

Немцы в российской истории 327
und Wurst, die man kalt oder heiß räuchert, um sie besser
lagern zu können.
Aus Fleisch und Innereien werden verschiedene Würste
hergestellt. Hauptsächlich sind es zwei Arten: rohgeräucherte
Wurst und Leberwurst. Zum Füllen der Würste
werden spezielle Pressen eingesetzt. Außerdem werden mit
Fleisch oder Brei gefüllte Magen („Schwademache“) geräuchert.
Früher hat man sie zur Heumahd und zu anderen
Feldarbeiten mitgenommen. Bei den Mennoniten wurde
die Küche durch die Besonderheiten ihres Glaubens beeinflusst,
so gibt es in ihrer Küche keine Blutwurst.
Beeren und Früchte werden getrocknet oder zu Konfitüren
verarbeitet. Neben den traditionellen Arten der Konfitüre
aus Himbeeren, Johannisbeeren oder Äpfeln kochen die
Deutschen Konfitüren auch aus Korallenkirschen, Rhabarber
und Blasenkirschen, die in ihrer Umgebung als
„deutsche Konfitüre“ bezeichnet wird. Diese Pflanzen,
deren Früchte man „deutsche Beeren“ nennt, werden in
den Gemüsegärten speziell dazu angebaut.
Früher wurde kein Zucker gekauft, stattdessen verwendete
man süßen Sirup. Für die Herstellung von Sirup wurden
Zuckerrüben, seltener auch Möhren, Kürbisse oder Wassermelonen,
gekocht, geschält und mit einer speziellen Presse
ausgepresst. Der dabei entstehende süße Saft wurde zu
einem dickflüssigen Sirup eingekocht und zur Aufbewahrung
in Eimer oder Flaschen gefüllt. Dieser Sirup wurde
Teig, Konfitüren und anderen Speisen zugegeben.
In deutschen Dörfern ist die Milchverarbeitung gut entwickelt.
Aus der Milch werden Sauerrahm, Butter, Quark
und Käse zubereitet. Die Molke wird für den Teig verwendet.
Als Nationalgetränk gilt Kaffee mit Sahne. Da echter
Kaffee früher eine Seltenheit war, haben die Deutschen
einen Kaffee-Ersatz bereitet, für deren Herstellung Zichorie
sowie geröstete Gerste- und Weizenkörner gemahlen
wurden. Manchmal gaben sie noch getrocknete und
Abb. 768
Abb.
769, 770
Abb. 771
птицы, говядину едят реже. Весьма популярно копчение
продуктов (мяса, сала, птицы, рыбы, колбас)
горячим и холодным способом, которое применяется
для заготовки продуктов впрок.
Из мяса и субпродуктов изготавливают различные
колбасы. В основном делают два вида колбас: сырокопченую
и ливерную. Для набивки колбас используют
специальные прессы. Кроме того, коптят желудки,
фаршированные мясом или кашей «швадемахе»
(Schwademagen). Раньше их обычно брали с собой
на сенокос и другие полевые работы. Особенности
религии меннонитов повлияли и на их кухню, в которой
отсутствует кровяная колбаса.
Ягоды и фрукты сушат или варят варенье. Кроме
традиционных видов варенья (малинового, смородинового,
яблочного), немцы варят варенье из паслена,
ревеня и физалиса, которое окружающее население
называет «немецким». Эти растения, плоды которых
в окрýге называют «немецкой ягодой», специально
выращивают на огородах.
Сахар раньше не покупали, а вместо него использовали
сладкий сироп. Для его приготовления сахарную
свеклу (реже морковь, тыкву или арбуз) отваривали,
чистили и давили специальным прессом. Полученный
сладкий сок уваривали до густоты сиропа. Его хранили
в ведрах или флягах. Сироп добавляли в тесто, варенье
и другие продукты.
В немецких деревнях хорошо развита переработка
молока. Из него делают сметану, масло, творог, сыр.
На сыворотке ставят тесто. Национальным напитком
считается кофе со сливками. Поскольку раньше натуральный
кофе был редкостью, немцы готовили
заменители кофе: мололи цикорий, жареные зерна
ячменя, пшеницы, иногда добавляли молотые сушеные
горох, фасоль, морковь. Кроме кофе, в качестве
Илл. 768
Илл.
769, 770
Илл. 771
768
768. Варка арбузного меда. Я. Вебер. 1937. Энгельсский краеведческий музей, Энгельс
Kochen von Wassermelonenhonig. Ja. Weber. 1937. Heimatkundemuseum, Engels

769 771
770
772
769. Маслобойки в экспозиции Крымского республиканского
этнографического музея. Фото И. Сальникова, В. Темной. 2012
Butterfässer in der Ausstellung des Ethnographischen Museums
der Republik Krim, Simferopol. Foto von I. Salnikow, V. Temnaja. 2012
770. Маслобойка (1920-е гг.). Фото И. Черказьяновой. 1996.
Омский государственный историко-краеведческий музей, Омск
Butterfass (1920er J.). Foto von I. Tscherkazjanowa. 1996.
Omsker staatliches historisch-heimatkundliches Museums, Omsk
771. Ручная мельница (1890-е гг., импорт из Германии).
Фото Е. А. Солодовой. 2009. Школьный историкоэтнографический
музей, Базарьянка Одесской обл.
Kaffeemühle (1890er J., importiert aus Deutschland).
Foto von E. A. Solodova. 2009. Historisch-ethnographisches
Schulmuseum. Basarjanka, Gebiet Odessa
772. Виноградный пресс (начало ХХ в., Бессарабия).
Фото Е. А. Солодовой. 2009. Частный историко-этнографический
музей Эдвина Кельма, Мирнополье (Фриденсталь) Одесской обл.
Traubenpresse (Anf. 20. Jh., Bessarabien). Foto von E. A. Solodowa.
2009. Historisch-ethnographisches Privatmuseum von Edwin Kelm.
Mirnopolje (Friedenstal), Gebiet Odessa
773. Петр I в иноземном наряде. Н. В. Неверов. 1903. Ставропольский
краевой музей изобразительных искусств, Ставрополь
Peter I. in ausländischer Kleidung. N. W. Newerow. 1903. Museum
der Region Stawropol für bildende Künste, Stawropol
773

Немцы в российской истории 329
gemahlene Erbsen, Bohnen oder Karotten hinzu. Neben
Kaffee wurden oft Milchcrèmes mit Beeren, getrockneten
Früchten und Blasenkirschen oder „Milch-Kissel“ serviert.
An alkoholischen Getränken gab es hausgemachten Wein
und selbstgebrannten Schnaps, hergestellt aus Zuckerrüben,
Zuckermelasse, Weizen, Gerste oder Kartoffeln.
Die Ernährungsmodelle hingen auch davon ab, was in den
einzelnen Regionen angebaut wurde. In der Schwarzmeerregion
überwogen Produkte aus dem Wein- und Gartenbau, an
der Wolga waren es Gemüse, Obst und Melonen und in Sibirien
einheimische Beeren, Pilze, Wild und Geflügel.
Die Deutschen bereiten viele Gerichte zu, die sie aus der
Küche benachbarter Völker, vor allem aus der russischen
Küche, übernommen haben. In südlichen Regionen werden
oft ukrainische Speisen wie Borschtsch oder Wareniki, mit
Quark gefüllte Teigtaschen, zubereitet. Deutsche, die in
Nachbarschaft mit Kasachen leben, zählen Beschbarmak,
Plow oder Baursaken, frittierte Krapfen aus Hefeteig, zu
ihren Nationalgerichten. Trotz dieser Einflüsse ist die traditionelle
deutsche Küche noch recht gut erhalten.
Abb. 772
напитков часто употребляли молочные муссы с добавлением
ягод, сухофруктов, физалиса и молочные
кисели. Из алкогольных напитков распространены
домашнее вино и самогон, который перегоняют
из сахарной свеклы, патоки, пшеницы, ячменя,
картофеля.
Модели питания различались по регионам в зависимости
от хозяйственных занятий. Например,
в Причерноморье значительное место в рационе
занимали продукты садоводства и виноградарства,
в Поволжье – овощи, фрукты и бахчевые культуры,
в Сибири – местные ягоды, грибы, мясо диких
зверей и птиц.
Немцы готовят множество блюд, заимствованных
из кухни окружающих народов, особенно русских.
В южных районах часто готовят украинские блюда
(борщ, вареники). Немцы, живущие по соседству
с казахами, считают своими национальными блюдами
бешбармак, плов, баурсаки и т. д. Но несмотря
на изменения традиционная немецкая кухня сохраняется
достаточно хорошо.
Илл. 772
Kleidung
Die Bemühungen Peters I. und seiner Nachfolger, in Russland
europäische Mode und europäische Umgangsformen
einzuführen und den oberen Gesellschaftsschichten die
europäische Lebensweise näher zu bringen, waren die
Voraussetzung dafür, dass von Ausländern nach Russland
mitgebrachte Elemente der Bekleidung lange erhalten
blieben. Dazu trug auch die Entwicklung des Handels,
insbesondere des Imports von Stoffen, Spitzen, Knöpfen,
Spangen und anderen Accessoires bei.
Bei der Übersiedlung nach Russland trugen Deutsche und
Mennoniten die für ihren sozialen Stand und ihre Region
typischen Kleider und Schuhe, wodurch sie sich in ihrem
Aussehen deutlich von der Umgebung in den neuen Siedlungsorten
unterschieden. Nicht immer hatten die Siedler
auch warme Kleidung dabei. Einige Gruppen, die Anfang
des 19. Jahrhunderts ins Schwarzmeergebiet kamen, trugen
nur Kaftane und Schirmmützen, ohne zu ahnen, dass es
auch dort harte Winter geben kann. So mussten Beamte
für die neuen Kolonisten in den umliegenden Dörfern
Odessas Pelzmäntel aus Schafsfell kaufen.
Förderlich für den Erhalt der traditionellen Kleidung und
des traditionellen Schuhwerks bei den Kolonisten und
ländlichen Handwerkern war deren abgeschiedene Lebensweise
in der Gemeinde, die durch das Verbot, Grund und
Boden an Nichtgemeindemitglieder zu verkaufen oder zu
verpachten, vor dem Eindringen fremder Elemente bewahrt
wurde. Weitere Voraussetzungen, die dazu beitrugen, nationale
Besonderheiten der Bekleidung zu erhalten, waren
die Forderungen von Kolonialbehörden und Kirche, ein
sittsames Leben zu führen und die Kirchenfeiertage einzuhalten.
Unter diesen Voraussetzungen kamen die Kolonisten
in Kontakt zur übrigen Bevölkerung vor allem während des
Besuchs der Märkte oder wenn Beamte und Händler in den
Kolonien auftauchten. In den Kolonien Südrusslands waren
vor allem in den Mennoniten-Kolonien in der Mitte des
19. Jahrhunderts zahlreiche Saisonarbeiter aus russischen
Abb. 773
Abb.
774–776
Abb. 777
Одежда
Меры по введению европейской одежды, манер поведения
и приобщения высших слоев общества к европейскому
образу жизни, предпринятые Петром I и
его преемниками, создали условия для длительного
сохранения привнесенных иностранцами в Россию
элементов одежды. Этому способствовало и развитие
торговли в части импорта тканей, кружев, пуговиц,
пряжек и других аксессуаров.
При переселении в Россию немцы и меннониты имели
одежду и обувь, характерные для их сословия и
региона выхода, что визуально отличало их от окружающего
населения в новых местах проживания.
Не всегда поселенцы имели с собой теплую одежду.
Некоторые группы, прибывшие в Причерноморье
в начале XIX в., были одеты лишь в кафтаны и
фуражки, видимо, не подозревая, что и здесь бывает
суровая зима. К примеру, для новых колонистов под
Одессой чиновники закупали в окрестных селах
бараньи тулупы.
Сохранению традиционной одежды и обуви у колонистов
и сельских ремесленников способствовало
обособленное проживание в своей общине, огражденной
от проникновения в нее инородных элементов
запретом продажи или сдачи в аренду земли не
членам общины. Другими условиями, способствовавшими
консервации национальных особенностей
одежды, были требования колониального начальства
и духовенства к ведению «пристойного» образа жизни
и соблюдению церковных праздников. В этих
условиях контакты колонистов с другим населением
имели место, прежде всего, при посещении ими рынков
и визитах в колонии чиновников или торговцев.
В колониях юга России, особенно меннонитских,
к середине XIX в. работало значительное количество
сезонных рабочих из русских и украинских
Илл. 773
Илл.
774–776
Илл. 777

774
775
776
777
778

Немцы в российской истории 331
und ukrainischen Dörfern beschäftigt. Sie hatten einen niedrigeren
sozialen und wirtschaftlichen Status als ihre Arbeitgeber
und übernahmen selbst deren deutsche Lebensweise.
In der Zeit nach den Reformen war die deutsche Landbevölkerung
deutlich mobiler geworden. Junge Männer leisteten
ihren Wehrdienst in der russischen Armee, die überzählige
Bevölkerung war in den Städten auf Arbeitssuche. Ein Teil
der Wolgadeutschen suchte auch in Baku und den Industriegebieten
Zentralrussland nach einem Broterwerb. Die
Deutschen aus den Gouvernements St. Petersburg, Saratow
und Samara sowie aus Südrussland nahmen intensiver
am Warenaustausch mit der städtischen Bevölkerung teil,
wodurch Stoffe und Konfektionsbekleidung, wie Kopfbedeckungen
oder Winterbekleidung, Einzug in die Kolonien
hielten. Diese Bekleidung wurde aus Stoffen hergestellt,
die in Manufakturen produziert wurden und den für die
Wolga-Region traditionellen hausgemachten Sarpinka-Stoff
ablösten. Die Industrialisierung Ende des 19. und Anfang
des 20. Jahrhunderts führte zur Verdrängung der Heimarbeit
durch Fabrikerzeugnisse.
Anfang des 21. Jahrhunderts findet man nur noch wenige
traditionelle Elemente an der Bekleidung, da es die bäuerliche
Volkstracht seit Anfang des 20. Jahrhunderts praktisch nicht
mehr gibt. Die Kleidung orientierte sich jetzt am städtischen
Schnitt und wurde mit wenigen Ausnahmen aus gekauften
Stoffen gefertigt. Und dennoch wies die Kleidung der Deutschen
Unterschiede zu anderen Volksgruppen auf. So trugen
die Frauen noch lange Hauben und bestickte Schürzen. Auch
bestimmte zeremonielle Kleidungsstücke, wie Hochzeitsoder
Trauerkleidung, blieben in ihrer traditionellen Form
erhalten. Es gab Traditionen, wie man sich an bestimmten
kalendarischen Feiertagen kleiden sollte, und in vielen Familien
wurden Schuhe mit Holzsohle gefertigt.
In den 1930er Jahren verschwand aufgrund der schweren
wirtschaftlichen Lage die Kleidung mit traditionellem
Schnitt. Noch vorhandene Kleidungsstücke waren verschlissen,
wurden umgenäht oder eingetauscht. Die Kontinuität
Abb. 778
Abb.
779–781
Abb.
782–784
Abb.
785, 786
Abb.
787, 788
Abb.
789–791
сел. По социальному и экономическому положению
они были ниже своих работодателей и сами приобщались
к немецкому образу жизни.
В пореформенный период мобильность немецкого
сельского населения значительно возросла. Молодые
мужчины проходили военную службу в российской
армии, избыточное население искало возможность
заработка в городах. Часть немцев Поволжья уходила
на заработки в Баку и Центральный промышленный
район. Немцы Санкт-Петербургской, Саратовской,
Самарской губерний и юга России интенсивнее приобщались
к товарообмену с городским населением,
что, в свою очередь, открыло доступ в колонии
тканей и готовой одежды (головных уборов, зимней
одежды), изготовленных из мануфактурных тканей,
вместо традиционной для Поволжья домотканой
сарпинки. Индустриализация конца XIX – начала
XX в. привела к вытеснению домашних промыслов
и их замене фабричными изделиями.
Традиционных элементов в одежде к началу ХХI в.
сохранилось очень мало, поскольку народный крестьянский
костюм уже к началу ХХ в. практически
перестал существовать. Одежда была городского
типа и шилась, за редким исключением, из покупных
тканей. И все же, одежда немцев имела отличия
от одежды других этнических групп: например,
длительное время в женском комплекте одежды
сохранялись чепцы и украшенные вышивкой фартуки.
Своеобразной была обрядовая, например,
свадебная и похоронная, одежда, существовали
традиции ряженья во время календарных праздников,
во многих семьях изготавливали обувь
на деревянной подошве.
В 1930‐е гг., в связи с тяжелым экономическим положением,
происходит исчезновение одежды традиционного
покроя. Имеющаяся одежда изнашивалась,
перешивалась, выменивалась. Так, фактически была
Илл. 778
Илл.
779–781
Илл.
782–784
Илл.
785, 786
Илл.
787, 788
Илл.
789–791
774. Портрет Зейферт (Покровская слобода Самарской губ.,
ныне г. Энгельс). М. Головачев. 1832. Саратовский
государственный художественный музей
им. А. Радищева, Саратов
Portrait Frau Seifert (Pokrowskaja Vorstadt,
Gouvernement Samara; heute: Stadt Engels).
M. Golowatschjew. 1832. Saratower A. Radischtschew-
Museum für bildende Künste, Saratow
775. Немецкие колонисты из окрестностей
Санкт‐Петербурга на фоне типичного жилища.
С литографии по рисунку Джиржановского. 1862
Deutsche Kolonisten aus der Umgebung von
St. Petersburg auf dem Hintergrund eines typischen
Hauses. Lithographie nach einer Zeichnung
von Dzierzanovsky. 1862
776. Колонисты Рибенсдорфа Воронежской губернии.
С литографии по рис. В. Тимма. Фрагмент. 1861
Kolonisten aus Riebensdorf im Gouvernement Woronjesch.
Lithographie nach einer Zeichnung von W. Timm. Fragment. 1861
777. Воскресная одежда поволжских колонисток для посещения церкви.
Фото. Конец XIX в. Землячество немцев из России, Штутгарт
Festkleidung von Kolonistinnen des Wolgagebiets für den Kirchgang.
Foto. Ende 19. Jh. Landsmannschaft der Deutschen aus Russland,
Stuttgart
778. Повседневная одежда поволжских колонистов.
А. Я. Вебер. 1909. Частное собрание
Alltagskleidung wolgadeutscher Kolonisten.
A. Ja. Weber. 1909. Private Sammlung

779 780
781
779. Самопрялки, собранные в ходе
экспедиций Омского университета.
Фото А. Айсфельда. 2006.
Spinnräder, geborgen während der Expeditionen
der Universität Omsk. Foto von A. Eisfeld. 2006
782
780. Ткацкий станок (Бессарабия). Начало ХХ в.
Фото Е. А. Солодовой. 2009. Частный
историко-этнографический музей Эдвина
Кельма, Мирнополье Одесской обл.
Webstuhl (Bessarabien). Anfang 20. Jh.
Foto von E. A. Solodowa. 2009. Historischethnographisches
Privatmuseum von Edwin
Kelm. Mirnopolje, Gebiet Odessa
781. Повседневная одежда поволжских колонисток
из сарпинки, традиционно с головным
платком. Фото. Начало ХХ в. Землячество
немцев из России, Штутгарт
Alltagskleidung wolgadeutscher Kolonistinnen
aus Sarpinka mit dem traditionellen Kopftuch.
Foto. Anfang 20. Jh. Landsmannschaft der
Deutschen aus Russland, Stuttgart
782. Одежда меннонитов (семья учителя
П. Я. Нейфельда, Гальбштадт
Таврической губ.). Фото. Начало ХХ в.
Семейный архив И. И. Вильмсена
Kleidung von Mennoniten (Familie des Lehrers
P. Ja. Neufeld, Halbstadt, Gouvernement Taurien).
Foto. Anfang 20. Jh. Familienarchiv von
J. J. Wilmsen
783. Праздничная одежда меннонитов (Аполлоновка Омского уезда). Фото. Начало ХХ в.
Музей этнографии Омского государственного университета
Festliche Kleidung von Mennoniten (Apollonowka, Bezirk Omsk). Foto. Anfang 20. Jh.
Ethnographisches Museum der staatlichen Universität Omsk
783

784 785
784. Повседневная одежда фабричного производства у
мужчин-колонистов. Фото. Начало ХХ в. Землячество
немцев из России, Штутгарт
Kleidung aus Fabrikherstellung, vor allem bei den
Männern. Foto. Anfang 20. Jh. Landsmannschaft der
Deutschen aus Russland, Stuttgart
785. Традиционный головной убор меннониток
(Самарская губ.). Фото. Начало ХХ в. Издательство
«Заменкорн», Штейнхаген
Traditionelle Kopfbedeckungen mennonitischer Frauen
(Gouvernement Samara). Foto. Anfang 20. Jh. Verlag
„Samenkorn“, Steinhagen
786. Передник (начало ХХ в., Причерноморье). Фото. 2003.
Одесский историко-краеведческий музей, Одесса
Schürze (Anf. 20. Jh., Schwarzmeergebiet). Foto. 2003.
Odessaer historisch-heimatkundliches Museum, Odessa
787. Курение трубки – традиционное занятие поволжских
колонистов. Книжная иллюстрация. 1914
Pfeife rauchen war eine traditionelle Beschäftigung der
deutschen Kolonisten an der Wolga. Buchillustration. 1914
788. Трубка курительная. Середина XIX в. Фото С. М. Дутки.
2010. Одесский историко-краеведческий музей, Одесса
Tabakspfeife. Mitte 19. Jh. Foto von S. M. Dutka. 2010.
Odessaer historisch-heimatkundliches Museum, Odessa
786
788
787

789. Немки-колонистки чинят одежду,
за прялкой – девочка (АССР НП).
Фото. 1927–1928. Российский
государственный архив
кинофотодокументов (РГАКФД),
Красногорск
Deutsche Kolonistinnen beim
Ausbessern der Kleidung.
Am Spinnrad – ein Mädchen
(ASSRdWD). Foto. 1927–1928.
Russisches Staatsarchiv für Filmund
Fotodokumente (RGAKFD),
Krasnogorsk
789
790. Одежда немцев-крестьян (собрание
по вопросам организации колхоза,
Сибирский край). Фото. 1930.
РГАКФД, Красногорск
Kleidung deutscher Bauern
(Versammlung zur Gründung einer
Kolchose, Sibirien). Foto. 1930.
RGAKFD, Krasnogorsk
790
791 792
791. Женщина-немка (колонистка). Я. Вебер. 1936.
Частное собрание
Deutsche Kolonistenfrau. Ja. Weber. 1936.
Private Sammlung
792. Проповедники и слушатели меннонитской библейской школы в зимней одежде
(Самарская губ.). Фото. 1923. Издательство Ней-Самара, Варендорф
Prediger und Schüler der mennonitischen Bibelschule in Winterkleidung
(Gouvernement Samara). Foto. 1923. Verlag Neu Samara, Warendorf

Немцы в российской истории 335
in der Entwicklung und Bereicherung der deutschen
Nationaltracht war unterbrochen. Die Alltagskleidung
wurde zu Hause genäht, Festkleidung ließ man von einer
Schneiderin anfertigen. Frauen, die eine Nähmaschine
besaßen, gingen oft von Haus zu Haus und nähten Bekleidung
auf Bestellung. Die Festkleidung unterschied sich
von der Alltagskleidung nicht durch den Schnitt, sondern
dadurch, dass sie aus teureren Stoffen gefertigt wurde,
reich verziert und neu war. War sie abgetragen, wurde sie
oft zu Kindersachen umgenäht. Die Kinderkleidung war
meistens eine Kopie der Erwachsenenkleidung. Die ganz
kleinen Jungen und Mädchen steckte man in Kleider mit
großen spitzenbesetzten Kragen, Pantalons und Hauben
mit gehäkelten Spitzen. Kleine Jungen trugen ähnlich wie
Mädchen Kleider und Hauben, für ältere Jungen wurden
Hemden und Trägerhose genäht.
Das raue Klima führte dazu, dass bei den Deutschen Winterkleidung
mit vielen Elementen, die man von der einheimischen
Bevölkerung übernommen hatte, aufkam. Dazu
gehörten beispielsweise Filzstiefel, Schafsfellmäntel und
-jacken, Pelzmützen und Wolltücher. Im Winter wurden
gern Stricksachen aus Schafswolle, wie Fäustlinge, Socken,
Pullover, Strümpfe und Kniestrümpfe, getragen.
Heute findet man typische Elemente nur noch vereinzelt
in der Kleidung älterer Leute. Das zeigt sich in Nuancen,
z. B. darin, dass sie hell- und dunkelbraune, weiße und
schwarze sowie gestreifte und karierte Stoffe bevorzugen.
Die Tradition der Mennoniten, sich nur schwarz zu kleiden,
war unter russischen Verhältnissen schwer einzuhalten.
Daher waren sie bemüht, sich stets sehr einfach und
bescheiden zu kleiden. Lange Zeit machten sie keinen
Unterschied zwischen der Alltags- und Festkleidung und
benutzten kein Beiwerk aus Metall.
Die deutsche Volkstracht, wie sie sich zum Ende des
19. Jahrhunderts und zu Beginn des 20. Jahrhunderts unter
прервана линия постоянного развития и обогащения
немецкого костюма. Повседневную одежду шили в домашних
условиях. Праздничную одежду чаще шили
портнихи. Те женщины, у которых были швейные машины,
часто ходили по домам и шили на заказ. Праздничная
одежда от будничной отличалась не покроем,
а тем, что она шилась из более дорогих тканей, богато
украшалась, была новой. Потом ее донашивали дома,
часто перешивали на детские вещи. Детская одежда
чаще всего копировала взрослую. Совсем маленьких
мальчиков и девочек одевали в платья с большими
кружевными воротниками, панталоны и чепчики,
которые также украшались кружевом, связанным
крючком. Маленьких мальчиков одевали так же, как
и девочек, в платья и чепчики, а мальчикам постарше
шили рубашечки и штанишки на лямках.
Суровый климат привел к появлению у немцев зимнего
комплекта одежды, многие элементы которого были
позаимствованы у местного населения, например, валенки,
овчинные шубы и полушубки, меховые шапки
и шерстяные шали. Зимой носили много вязаных
вещей из овечьей пряжи: варежки, носки, жилеты,
свитера, чулки и гольфы.
В настоящее время незначительная специфика сохраняется
лишь в одежде пожилых людей. Она заключается
в нюансах, например, в предпочтении коричневого,
болотного, белого и черного цветов, клетки и полоски.
Существующая у меннонитов традиция одеваться
только в черное в российских условиях была трудно
выполнима. Поэтому они старались носить простую,
скромную одежду. У них долгое время не было различия
между праздничной и повседневной одеждой,
они не использовали металлическую фурнитуру.
Немецкий народный костюм, сложившийся в конце
XIX – начале XX в. в русле общеевропейских
Abb. 792 Илл. 792
Abb.
793, 794
Илл.
793, 794
793. Зимняя юбка с лифом (начало ХХ в., Поволжье).
Саратовский областной музей краеведения,
Саратов
Stickrock mit Bluse (Anf. 20. Jh., Wolgagebiet).
Saratower Gebietsmuseum für Heimatkunde,
Saratow
794. Вязаные чулки с вышивкой (начало ХХ в.,
Поволжье). Саратовский областной музей
краеведения, Саратов
Strickstrümpfe mit Stickerei (Anf. 20. Jh.,
Wolgagebiet). Saratower Gebietsmuseum
für Heimatkunde, Saratow
793 794

336 Deutsche in der russischen Geschichte
dem Einfluss allgemeiner europäischer Bekleidungstrends entwickelt
hatte, konnte bis in die 1930er Jahre hinein eine Reihe
spezifischer Merkmale bewahren. Danach ist die traditionelle
Kleidung nahezu völlig verschwunden und nur noch in Form
einzelner Elemente der Tracht erhalten.
тенденций развития одежды, сохранял в себе ряд
самобытных черт вплоть до 1930‐х гг. В дальнейшем
традиционный комплекс одежды был почти полностью
утрачен, сохраняясь в отдельных элементах
лишь в обрядовой одежде.
Familienbräuche und -Riten
Семейные обряды и обычаи
Abb. 795
Abb. 796
Familienbräuche und -riten spielen in der Kultur eines jeden
Volkes eine wichtige Rolle. Gerade in der Familie werden
traditionelle Beziehungen, Verhaltensnormen, Besonderheiten
aus dem Alltag und die Muttersprache fortwährend
reproduziert. Familiäre Traditionen gibt es sehr viele und
unterschiedliche, aber aus ihnen heben sich drei besonders
beständige Gruppen von Riten und Bräuchen heraus, die mit
den wichtigsten Momenten im Leben eines jeden Menschen
verbunden sind, nämlich mit der Geburt, der Gründung
einer Familie und dem Tod. Dabei geht es um Geburts-,
Hochzeits- und Trauerbräuche.
Die traditionelle deutsche Familie war kinderreich. Daher
wurde die Geburt eines Kindes, wenn ein neuer Mensch auf
die Welt kam, von einer Vielzahl an Riten und Bräuchen
begleitet. Das waren beispielsweise Bräuche, die mit der
Schwangerschaft zu tun hatten und auf die Gesundheit der
Mutter, eine leichte und unkomplizierte Entbindung sowie
die Geburt eines gesunden Kindes abzielten. Dazu gehörten
zahlreiche Verbote, wie das Verbot, Zähne zu ziehen, Haare zu
schneiden, zu spinnen oder einem Brand zuzuschauen. Nach
der Geburt des Kindes folgten zahlreiche reinigende Riten und
Riten, die die Gesundheit des Kindes in der Anfangsphase
seines Lebens sichern sollten. Bei Lutheranern und Katholiken
war es üblich, Kinder so früh wie möglich zu taufen, daher
folgte als nächstes der Ritus der Taufe.
War kein Pfarrer vor Ort, tauften Alte, die sich in den
Bräuchen gut auskannten, das Kind. Bei der Taufe gaben
Илл. 795
Илл. 796
Семейные обряды и обычаи играют очень важную
роль в культуре любого народа. Именно в семье
воспроизводятся традиционные отношения, нормы
поведения, бытовая специфика и родной язык. Семейные
традиции многочисленны и разнообразны,
но среди них выделяются три наиболее устойчивые
группы обрядов и обычаев, связанные с самыми важными
моментами в жизни любого человека – рождением,
созданием семьи и смертью. Это родильные,
свадебные и похоронные обряды и обычаи.
В традиционной немецкой семье было много детей.
Поэтому рождение ребенка, появление человека
на свет, сопровождалось большим комплексом обрядов
и обычаев. Это, например, обычаи, связанные
с беременностью, которые были направлены
на здоровье матери, легкие и благополучные роды
и рождение здорового ребенка. Эти обычаи включали
в себя многочисленные запреты (удалять зубы,
стричь волосы, прясть, смотреть на пожар и т. д.).
После рождения ребенка следовал цикл очищающих
обрядов и тех обрядов, которые должны были
обеспечить здоровье в начальный период жизни
малыша. У лютеран и католиков было принято
крестить детей как можно раньше, поэтому далее
следовал обряд крещения.
Если не было священника, то детей крестили старики,
которые хорошо знали обычаи. Во время крещения
795
795. Хроника семьи Швинд (Норка, Поволжье).
Традиция ведения семейной хроники привнесена в Россию
немецкими колонистами. XVIII–XIX вв.
Chronik der Familie Schwindt (Norka, Wolgagebiet).
Das Führen einer Familienchronik wurde von deutschen
Kolonisten nach Russland mitgebracht. 18.–19. Jh.
796. Распашонка для крещения (начало ХХ в., Поволжье).
Саратовский областной музей краеведения, Саратов
Taufjäckchen (Anf. 20. Jh., Wolgagebiet). Saratower
Gebietsmuseum für Heimatkunde, Saratow
796

Немцы в российской истории 337
sie dem Kind seinen Namen. Unter Deutschen war es weit
verbreitet, das erste Kind nach dem Großvater bzw. nach
der Großmutter und das zweite nach dem Vater bzw. nach
der Mutter zu nennen. Um Kinder gleichen Namens voneinander
unterscheiden zu können, dachte man sich für sie
familieninterne Kosenamen aus. Die mit der Geburt eines
Kindes verbundenen Bräuche und Riten hatten als feste Traditionen
bis in die 1950er und 1960er Jahre hinein Bestand.
Mit der Entwicklung des Gesundheitswesens verlagerte sich
die Entbindung immer mehr in medizinische Einrichtungen,
so dass viele Bräuche nun der Vergangenheit angehörten.
Trotzdem haben sich bis heute noch viele Traditionen erhalten,
vor allem solche, die die geistliche Seite der Bräuche
anlässlich einer Geburt betreffen.
Nach seiner Geburt absolvierte ein Mensch eine Reihe von
Riten im Zusammenhang mit dem Übergang von einem Lebensabschnitt
zum nächsten. Am allerwichtigsten in der traditionellen
Kultur waren dabei die Hochzeitsrituale.
Das Hochzeitsbrauchtum kann man in drei Teile gliedern:
die Bräuche und Riten vor der Hochzeit, die Hochzeit
selbst und die Riten danach. In der Vergangenheit spielten
die Bräuche und Riten vor der Hochzeit eine weit wichtigere
Rolle, als das heutzutage der Fall ist. Ihr Sinn bestand
darin, das Einverständnis beider Seiten zur Eheschließung
einzuholen und die wirtschaftlichen Fragen der künftigen
Familie zu regeln.
Wenn einem Burschen ein Mädchen gefiel, konnte er das ihr
zu verstehen geben, indem er vor dem Tor ihres Hauses eine
Birke oder ein anderes grünes Bäumchen, einen Maibaum,
aufstellte. Hatten sich der junge Mann und seine Eltern für
ein Mädchen entschieden, schickten sie Brautwerber aus.
Heute kommt der Brautwerbung nur noch eine formale
Bedeutung zu, da junge Leute selbst über ihr Schicksal
bestimmen. Im traditionellen Ritus kam dem Werben oder
Freien eine sehr wichtige Rolle zu, denn am Ende stand die
Abb. 797
ребенку давали имя. Во многих группах немцев
существовала традиция называть первого ребенка
в честь деда или бабушки, а второго – в честь отца
или матери. Чтобы не запутаться в детях с одинаковыми
именами, им придумывали внутрисемейные,
обычно уменьшительные, имена. Обряды и обычаи,
связанные с рождением ребенка, сохранялись как
устойчивая традиция до 1950–1960‐х гг. С развитием
системы здравоохранения детей стали рожать
в медицинских учреждениях, поэтому постепенно
большая часть обычаев ушла в прошлое. Но многие
традиции, особенно связанные с духовной стороной
родильных обрядов, сохраняются и сейчас.
После своего рождения человек проходил через
целый ряд обрядов перехода, связанных с определенными
возрастными этапами, но наиболее значимыми
в традиционной культуре являются обряды
свадебные.
Весь комплекс свадебной обрядности можно разделить
на три части: досвадебные обряды и обычаи, собственно
свадьба и послесвадебные обряды. В прошлом
досвадебные обряды и обычаи играли гораздо более
значимую роль, чем сейчас. Их смысл заключался в достижении
согласия на брак обеих сторон и урегулировании
экономических вопросов будущей семьи.
Если парню нравилась девушка, то он мог дать ей
понять об этом, поставив перед ее воротами березу
или другое зеленое деревце (Maibaum). После того,
как молодой человек и его родители определялись
с выбором девушки, они засылали сватов. В настоящее
время сватовство носит формальный характер,
так как молодые люди сами решают свою судьбу.
В традиционном обряде сватовство (Werbung, Freien)
играло очень важную роль, так как оно заканчивалось
принципиальным согласием сторон на брак. Это был
Илл. 797
797. Первое святое причастие у католиков
(Красноярск). Фото. 1956. Землячество
немцев из России, Штутгарт
Erste Heilige Kommunion (Krasnojarsk).
Foto. 1956. Landsmannschaft der Deutschen
aus Russland, Stuttgart
797

798. Колонистская свадьба,
инсценированная
Немецким драматическим
театром Темиртау
в Нижней Добринке
Волгоградской области.
Фото Й. Байера. 1989
Kolonistenhochzeit,
nachgestellt vom Deutschen
Dramentheater Temirtau
in Nischnjaja Dobrinka,
Gebiet Wolgograd.
Foto von J. Bayer. 1989
798
799
800
799. Свадебная повозка
(Причерноморье). Фото.
Начало ХХ в. Землячество немцев
из России, Штутгарт
Hochzeitskutsche (Schwarzmeergebiet).
Foto. Anf. 20. Jh.
Landsmannschaft der Deutschen
aus Russland, Stuttgart
800. Свадебные песни к бракосочетанию
меннонитов И. Корниса и Т. Тиссен
(Таврическая губ.). Эльбинг, 1848.
Государственный архив Одесской
области, Одесса
Trauungs-Gesänge für die
Vermählungsfeier der Mennoniten
J. Cornies und T. Tiessen
(Gouvernement Taurien).
Elbing, 1848. Staatliches
Gebietsarchiv Odessa
801. Свадебный венок невесты
и букетик жениха (из семьи Тилль,
Поволжье). Саратовский областной
музей краеведения, Саратов
Brautkranz und Sträußchen des
Bräutigams (Familie Till, Wolgagebiet).
Saratower Gebietsmuseum für
Heimatkunde, Saratow
801

Немцы в российской истории 339
prinzipielle Zustimmung beider Seiten zur Hochzeit. Das
war eine Art mündlicher Vertragsabschluss zwischen den
Familien, bei dem alle Seiten des künftigen Ehebündnisses
besprochen wurden. Nach der Brautwerbung galten die
jungen Leute offiziell als Braut und Bräutigam.
Nach der Brautwerbung vergingen noch etwa drei bis vier
Wochen bis zur Hochzeit. Früher wurden die meisten
Hochzeiten nach der Ernte gefeiert, wenn die Feldarbeiten
abgeschlossen und die Vorratskammern gut gefüllt waren.
Zwischen Brautwerbung und Hochzeit lag die Zeit der unmittelbaren
Hochzeitsvorbereitungen. Braut und Bräutigam
tauschten Geschenke aus. Eine Woche vor der Hochzeit
wurden die Gäste eingeladen. Die Einladung war eine
laute und lustige Angelegenheit. Die zentralen Gestalten
dabei waren die Hochzeitsbitter, Hochzeitsvater, Brautdiener
und Hochzeitslader. Sie trugen einen speziellen, oben
mit Blumen geschmückten Hochzeitsstab oder -stock, den
sogenannten Freierstock (Perstock). Jeder, der zur Hochzeit
eingeladen wurde, musste am Hochzeitsstab ein buntes
Band befestigen. Anhand der Bänder wurden die geladenen
Gäste gezählt.
Die Hochzeit wurde üblicherweise am Samstag und Sonntag
gefeiert, während am Tag zuvor, am Freitag, der Polterabend
stattfand. In den Gemeinden der Baptisten und Mennoniten
fand die Hochzeit am Sonntag statt, am Samstag gab
es die Geschenke. Der Polterabend war der Abschied von
der Jugendzeit, zu dem sich die Burschen und Mädchen
im Haus der Braut versammelten, mit den mitgebrachten
Speisen und Getränken ein Festmahl veranstalten, spielten,
tanzten, Geschirr zerschlugen und viel Lärm machten.
Von alters her war es üblich, mit der Hochzeit am Vormittag,
bei Sonnenaufgang zu beginnen. Zu den Hochzeitsbräuchen
gehörte ein Umzug des Bräutigams durch das Dorf zum
Haus der Braut, deren oft scherzhaft inszenierter Loskauf,
das Überwinden von Hindernissen, die Eintragung der Ehe
ins Trauungsbuch bzw. die Trauung und das Festmahl.
Der Höhepunkt einer Hochzeitsfeier war das rituelle Abnehmen
des Brautkranzes. Um Mitternacht wurde das Brautpaar
in die Mitte des Zimmers gesetzt, und die Gäste sangen ein
Lied, meistens „Schön ist die Jugend“. Der Kranz wurde der
Braut vom Kopf genommen und an ein anderes Mädchen
weitergegeben. Fast jedes Dorf hatte bei diesem Ritual seine
Besonderheiten.
Am zweiten Hochzeitstag gab es Unterhaltung, Spiel und
Spaß, Prüfungen sowie Geldgeben für das junge Paar. Sehr
oft wurde am zweiten Hochzeitstag eine „zweite Hochzeit“
gefeiert. Das war eine heitere Aufführung, dessen Drehbuch
die richtige Hochzeit in lustiger Form wiederholte.
Auf die Hochzeitstafel kam eine Vielzahl an Speisen. Brot,
Kaffee und Nudelsuppe gehörten immer dazu. Noch in jüngster
Vergangenheit war es üblich, dass Freunde des Brautpaars
durch das Dorf zogen und Hühner einsammelten, die sie
manchmal auch einfach stahlen. Ein Huhn wurde an einen
langen Stock gebunden, und mit Scherzen und Possen zog
man mit dem Huhn durchs Dorf. Dieser Brauch, Hühner zu
stehlen und verkleidet mit einem Huhn durch das Dorf zu
ziehen sowie der letzte Hochzeitstag selbst wurden Hochzeitsschwanz
genannt, denn die Hochzeitsfeier galt als beendet,
wenn der letzte Hühnerschwanz gegessen war.
Abb.
798–800
Abb. 801
своего рода устный договор между семьями, обговаривающий
все стороны будущего брачного союза.
С момента сватовства молодые люди официально считались
женихом (Bräutigam) и невестой (Braut).
Период между сватовством и свадьбой обычно составлял
3–4 недели. Наибольшее количество свадеб
раньше справлялось после уборки урожая, когда полевые
работы закончились и было много продуктов.
В период между сватовством и свадьбой шли активные
приготовления. Жених и невеста обменивались
подарками. За неделю до свадьбы приглашались
гости. Приглашение устраивалось шумное и веселое.
Центральной фигурой становились специальные
распорядители свадебного торжества (Hochzeitsbitter,
Hochzeitsvater, Brautdiener, Hochzeitslader).
Они несли специальный свадебный жезл или посох,
украшенный сверху цветами (Freierstock, Perstock).
Каждый, кого приглашали на свадьбу, должен был
завязать цветную ленту на посохе. По количеству
лент считали приглашенных гостей.
Свадьбу обычно играли в субботу и воскресенье,
а накануне в пятницу устраивали полтерабент (в общинах
баптистов и меннонитов – свадьба в воскресенье,
а в субботу – вечер подарков). Полтерабент
(Polterabend, букв. вечер шума, грохота) – это вечер
прощания с молодостью, когда парни и девушки
собирались в доме невесты, приносили с собой угощение,
устраивали застолье, игры и танцы, били
посуду, шумели.
С древних времен было принято начинать свадьбу
до полудня, на подъеме солнца. Свадебные обряды
включали в себя проход жениха через деревню
к дому невесты, ее выкуп (часто шуточный), преодоление
препятствий, регистрацию брака или венчание,
свадебное застолье.
Кульминацией свадебного торжества является ритуал
снятия венка с невесты. В полночь новобрачных
усаживают в центре комнаты, гости поют песню,
чаще всего – «Schön ist die Jugend». С головы невесты
снимают свадебный венок и передают его
другой девушке. Почти в каждой деревне были свои
особенности проведения этого ритуала.
Второй день свадьбы – это развлечения, игры, шутки,
испытания молодых, сбор для них денег. Очень
часто во второй день устраивали «вторую свадьбу»
(zweite Hochzeit). Разыгрывалось представление, сценарий
которого повторял настоящую свадьбу, но
в шуточном виде.
На свадебном столе находилось множество блюд,
но обязательно были хлеб, кофе и куриная лапша
(Nudelsuppe). В недавнем прошлом друзья молодоженов
ходили по дворам, собирая кур, иногда
воруя их. Курицу привязывали на длинный шест
и ходили с ним по деревне, всячески дурачась.
Обычай воровать кур, шествие ряженых с курицей
по деревне и сам последний день свадьбы называют
«свадебным хвостом» (Hochzeitsschwanz), потому
что свадьбу было принято заканчивать тогда, когда
съедали последний куриный хвост.
Илл.
798–800
Илл. 801

340 Deutsche in der russischen Geschichte
Abb.
802, 803
Die Hochzeit war und ist auch heute noch ein Wendepunkt
im Leben eines Menschen. Mit der Heirat begann ein neuer
Lebensabschnitt. Die Gründung einer Familie war ein derart
wichtiges Ereignis, dass es den Brauch gab, unverheiratet
verstorbene junge Menschen, ja sogar Kinder in Hochzeitskleidern
zu bestatten. Dadurch wurden die noch vor der
Eheschließung verstorbenen jungen Menschen quasi durch
die Ehephase ihres Lebens geführt. Diesen Brauch nannte
man Totenhochzeit.
Im Volksmund heißt es, dass der Erfolg eines jeden Unterfangens
von seinem Anfang bestimmt wird. Da eine
Hochzeit den Beginn des Familienlebens bedeutet, verbindet
man mit ihr viele Vorzeichen, die über die Zukunft der
neuen Familie entscheiden. So gibt es bei den Deutschen
den Spruch: „Wie man die Hochzeit feiert, so verbringt man
das ganze Leben.“
Die Übergangsriten, die am Ende des Lebensweges eines
Menschen stehen, sind Trauerbräuche und -riten. In ihrer
Struktur und Symbolik sind sie denen bei Geburt und
Hochzeit ähnlich, denn ihr Sinn besteht ebenfalls im Übergang
des Menschen von einem Zustand in einen anderen.
Der Mensch geht hinüber in eine andere Welt, ins Jenseits,
zum ewigen Leben, und im allgemeinsten Sinne besteht das
Ziel der Trauerbräuche und -riten darin, diesen Übergang
zu unterstützen.
Илл.
802, 803
Свадьба являлась и является переломным моментом
в жизни человека. С момента женитьбы начинался совершенно
новый этап его жизненного пути. Создание
семьи считалось настолько важным событием, что
существовал обычай хоронить еще не вступивших
в брак юношей и девушек (даже детей) в свадебной
одежде. Этот обычай как бы проводил молодых людей,
умерших до создания семьи, через этап брачной жизни
и назывался «свадьба усопшего» (Totenhochzeit).
В народном сознании существует представление,
согласно которому начало любого дела определяет
его успех. Так как свадьба является началом новой,
семейной, жизни, с ней связано множество народных
примет, по которым определяют будущее новой
семьи. У немцев существует поговорка: «Как свадьбу
проведешь, так всю жизнь и проживешь».
Завершающими жизненный цикл человека обрядами
перехода являются похоронные обряды и обычаи.
По своей структуре и символике они сходны
с родильными и свадебными, поскольку их смысл
заключается в переходе человека из одного состояния
в другое. Человек переходит в иной мир, «на тот
свет», в вечную жизнь, и в самом общем смысле
целью похоронных обрядов и обычаев является
содействие этому переходу.
Kalendarische Feiertage
Календарные праздники
Kalendarische Feiertage sind der wichtigste Teil russlanddeutscher
Traditionen. Ihre Besonderheit besteht darin,
dass sie an ein bestimmtes Kalenderdatum gebunden sind
und sich jedes Jahr wiederholen. Ein Kalenderjahr kann
man, wenn man so will, in drei Zyklen unterteilen: Winterzeit,
Frühlingszeit und die Sommer- und Herbstzeit. Die
meisten kalendergebundenen Bräuche stehen im engen
Календарные праздники – важнейшая часть традиций
российских немцев. Их отличительной
особенностью является то, что они приурочены
к датам календарного цикла и повторяются из года
в год. Календарный год можно условно разделить
на три цикла: зимний, весенний и летне-осенний.
Большинство календарных обычаев тесно связано
803
802
803. Надгробный крест фамильного
захоронения конца XIX в. (Самарская губ.).
Фото А. Айсфельда. 1995
Grabkreuz eines Familiengrabes
(Ende 19. Jh., Gouvernement Samara).
Foto von A. Eisfeld. 1995
802. Последний поклон. Книжная иллюстрация. 1914
Der letzte Gruss. Buchillustration. 1914

Немцы в российской истории 341
Zusammenhang mit der Landwirtschaft und den dabei anfallenden
Arbeiten. Die Bräuche sind vor allem darauf gerichtet,
eine gute Ernte zu sichern, die Viehbestände zu vergrößern
und Erfolg bei allen Unternehmungen zu haben.
Die kalendergebundenen Feiertage der Russlanddeutschen
zeichnen sich je nach Region, Herkunftsort und konfessioneller
Zugehörigkeit durch eine große Vielfalt aus, die
außerdem noch davon abhängig ist, welche alten Bräuche
noch erhalten geblieben sind. Neben lokalen Besonderheiten
ist für kalendergebundene Bräuche aber auch die Übernahme
kultureller Elemente durch Überlagerung oder Verschmelzung
charakteristisch: Übernommene Elemente verdrängen
aber nicht die Althergebrachten, sondern bestehen gleichberechtigt
und parallel zu diesen. Zum Beispiel begehen
die Deutschen alle Feiertage nach beiden Kalendern, nach
dem Julianischen und dem Gregorianischen. In den letzten
Jahren kam noch eine weitere kulturelle Ebene hinzu, die
Feierkultur des modernen Deutschlands, die über Literatur,
Videos sowie private Kontakte und Eindrücke aktiv Eingang
ins Leben der Russlanddeutschen findet.
In der Struktur kalendergebundener Bräuche nimmt das
Weihnachtsfest, das am 25. Dezember gefeiert wird, einen
besonderen Platz ein. In den Häusern wird ein Weihnachtsbaum
aufgestellt, den man mit Weihnachtsschmuck
und Konfekt, mit Kerzen oder Lichterketten schmückt. Der
Weihnachtsbaum bleibt bis zum 14. Januar, dem Neujahrsfest
nach dem alten Kalender, in den Häusern stehen. Außerdem
schmückt man die Wohnräume mit grünen Zweigen von
Laubbäumen, die man extra dafür bereits Anfang Dezember
ins Wasser gestellt hat.
Ein festes Element der Weihnachtsfeier sind Umzüge durchs
Dorf mit Masken und Kostümen. Die wichtigsten Figuren
im Weihnachtsumzug sind das Christkind und der Pelznickel.
Das Christkind wird von einem Mädchen in einem
weißen Gewand und mit verschleiertem Gesicht dargestellt.
Der Pelznickel trägt einen Pelzmantel linksherum und ist
mit Ketten und anderen Gegenständen aus Metall behängt.
Sein Gesicht ist mit Ruß geschwärzt, von einer schwarzen
Maske verhüllt oder bis zur Unkenntlichkeit bunt bemalt.
Am Weihnachtsabend besuchen das Christkind und der
Pelznickel die Häuser, in denen es kleine Kinder gibt. Die
Kinder müssen ein Gedicht vortragen, ein Gebet sprechen
oder ein Lied singen und werden dafür vom Christkind
beschenkt. Der Pelznickel kann ungehorsame Kinder bestraften,
so dass man, ganz anders als beim Christkind, versucht,
ihn nicht ins Haus zu lassen. Er zieht durch die Straßen des
Dorfes, erschreckt und fängt Passanten. Diejenigen, die er
erwischt, zwingt er, an den Ketten, mit denen er behängt
ist, zu nagen oder stattdessen Zwiebeln und Knoblauch zu
essen. Neben dem Pelznickel konnten an diesem Straßenumzug
auch andere Masken wie Knecht Ruprecht, Luzifer
und Polterklaus teilnehmen. Äußerlich ähnelten sie dem
Pelznickel, sie trugen ebenfalls die Pelzmäntel linksherum,
hatten Bärenmasken oder rußgeschwärzte Gesichter. Bei den
Wolhyniendeutschen hieß der Pelznickel Pelzboсk. In manchen
Dörfern hatten solche Straßenumzüge viele Teilnehmer:
Die Männer zogen Frauenröcke oder Kleider an und banden
sich Kopftücher um, die Gesichter waren rußgeschwärzt. Die
Frauen trugen Pelzjacken und Hüte linksherum, außerdem
Abb.
804, 805
Abb. 806
с хозяйственными занятиями и имеет главную
цель – обеспечить хороший урожай, приплод скота
и удачу во всех делах.
Для календарных праздников российских немцев
характерна очень большая вариативность в зависимости
от региона проживания, мест выхода и сохранившихся
архаичных обычаев, конфессиональной
принадлежности. Помимо сохранения локальных
особенностей, для календарной обрядности характерно
такое явление, как заимствование культурных
элементов в форме наложения или совмещения:
заимствованные элементы чаще всего не вытесняют
бытовавшие прежде, а начинают существовать наравне
с ними, параллельно. Например, все праздники
немцы отмечают по двум календарям – юлианскому
и григорианскому. В последние годы добавился еще
один культурный пласт – праздничная культура
современной Германии, которая через литературу,
видео, личные контакты и впечатления активно
проникает в жизнь российских немцев.
В структуре немецкой календарной обрядности
особое место занимает Рождество (Weihnacht), которое
празднуют 25 декабря. В доме ставится елка,
которую украшают игрушками, сластями, свечами
или гирляндами огней. Елка стоит в доме до старого
Нового года (14 января). Кроме этого, жилище
украшается распустившимися зелеными ветками
лиственных деревьев, которые заранее, в начале
декабря, ставятся в воду.
Одним из непременных элементов празднования
Рождества является хождение ряженых по деревне.
Главные персонажи рождественского ряженья –
Крискинде (Christkind) и Пельцникель (Pelznickel).
Крискинде – это девочка или девушка в белой
одежде, лицо которой закрыто вуалью. Пельцникель
одет в вывернутую наизнанку шубу, обвешан
цепями и другими металлическими предметами.
Его лицо измазано сажей, либо спрятано под черную
маску, либо раскрашено до неузнаваемости.
Крискинде и Пельцникель в рождественскую ночь
ходят в те дома, где есть маленькие дети. Дети
должны прочитать стихотворение или молитву,
спеть песню, за что Крискинде дарит им подарки.
Пельцникель может наказать непослушного ребенка.
В отличие от Крискинде, его стараются не
пустить в дом. Он ходит по улицам села, пугает
и ловит гуляющих. Тех, кого ему удалось поймать,
он заставляет «есть» цепи, которые на нем висят,
или лук, чеснок. Кроме Пельцникеля в этой
процессии могли участвовать и другие маски:
Кнехт Рупрехт (Knecht Ruprecht), Люцер (Luzifer),
Полтерклаус (Polterklaus). Внешне они похожи
на Пельцникеля, также одеты в вывернутые шубы,
в медвежьих масках или с лицами, черненными сажей.
У волынских немцев Пельцникель назывался
Пельцебок (Pelzboсk). В некоторых деревнях процессии
ряженых были довольно многочисленны:
мужчины надевали женские юбки, платки, лицо
мазали сажей, женщины – вывернутые полушубки,
Илл.
804, 805
Илл. 806

804. Приложение к журналу поволжских колонистов
«Фриденсботе» на рождественскую тему. 1894
Beilage zur Weihnachtsausgabe der wolgadeutschen
Zeitschrift „Friedensbote“. 1894
805. Рождественское пожелание и новогодняя просьба
в журнале «Фриденсботе». Саратов, 1894
Weihnachtswunsch und Neujahrsbitte in der Zeitschrift
„Friedensbote“. Saratow, 1894
806. Облачение Пельцникеля. Фото. Минусинск, 1999
Gewand des Pelznickels. Foto. Minusinksk, 1999
804
805
806

Немцы в российской истории 343
verschlissene Hosen. Manche hatten Trommeln dabei, sie
lärmten und klapperten.
Nächtliche Feste und Umzüge waren vor allem typisch für
die Dörfer der Lutheraner und Katholiken. In Dörfern, in
den mehrheitlich Mennoniten und Baptisten lebten, gab es
solche lauten Feiern nicht. Zu Weihnachten traf man sich
mehrmals zum Gebet. Die Kinder wurden von den Eltern
oder den Gemeindemitgliedern beschenkt, wenn man
sich zum gemeinsamen Gebet versammelte. Jedoch gab es
bei den Mennoniten eine ähnliche Gestalt wie Väterchen
Frost bei den Russen. Das war der Weihnachtsmann. In
manchen Dörfern trug er wie der Pelznickel einen Pelzmantel
linksherum und eine Pelzmütze, das Gesicht war
mit einem Bart und einem Schnurrbart beklebt, und er
trug eine Brille. Seit einigen Jahren unterscheidet sich der
Weihnachtsmann äußerliche nicht mehr von Väterchen
Frost und trägt einen normalen Pelzmantel mit Gürtel,
eine rote Mütze und einen weißen Bart. Im Unterschied
zum Pelznickel hat er nie Kinder bestraft, er verteilte nur
Geschenke, die er aus einem Sack holte.
Die Woche vom 25. bis zum 31. Dezember war eine besondere,
die Weihnachtswoche. In dieser Zeit sollte man
sehr vorsichtig sein und vorsorglich einmal mehr beten.
Es war verboten, nachts spazieren zu gehen, unflätige
Worte zu verwenden oder zu fluchen. Auf gar keinen Fall
sollte der Teufel erwähnt werden, auch Karten spielen war
verboten. Man sagte, dass sich in dieser Zeit allerlei böse
Geister herumtreiben, die danach trachten, den Menschen
Schaden zuzufügen.
In der Nacht vom 31. Dezember zum 1. Januar wird das
Neujahrsfest gefeiert, das bei den Deutschen zu Ehren
eines Heiligen, dessen Namenstag auf den 31. Dezember
fällt, Silvester heißt.
Die Neujahrsbräuche und -riten ähneln den Weihnachtsbräuchen.
Die ganze Familie versammelt sich an einer
üppig gedeckten Tafel, und verkleidete Menschen ziehen
durch das Dorf. Allerdings verlagern sich die Feiern zum
Neujahrsfest aus der Familie in die Gemeinde. Dieses
Fest ist eher noch als Weihnachten ein kollektives, gemeinschaftliches
Fest. Zum Jahreswechsel läuteten die
Glocken, alle liefen hinaus auf die Straßen, schossen mit
Gewehren, zündeten Feuerwerkskörper, schrien, sangen
und wünschten sich gegenseitig viel Glück. Zu Neujahr
war es in deutschen Dörfern üblich, Verwandte und Nachbarn
zu besuchen, ihnen Glückwünsche und Geschenke
zu überreichen. Dabei sollte, bevor man das Haus betrat,
möglichst viel Lärm gemacht werden. Man stampfte mit
den Füßen, klopfte laut an die Tür, die Männer schossen
mit ihren Gewehren, die zum Neujahrsfest mit roten Bändern
geschmückt waren, in die Luft. Die Gäste mussten
ein Gedicht aufsagen oder spezielle Neujahrswünsche
überbringen. Dazu wurden die Gastgeber von den Gästen
mit Weizenkörnern überschüttetet. Es hieß, dass es dann
eine gute Ernte geben werde.
Bei den Russlanddeutschen, wie auch in Deutschland, endet
die Weihnachts- und Neujahrszeit am 6. Januar, wenn die
christliche Kirche Epiphanias, die Erscheinung des Herrn,
feiert. Bei den Russlanddeutschen, hauptsächlich bei den
Katholiken, ist dieser Tag als Dreikönigstag oder, bei den
вывернутые шляпы, рваные штаны. Некоторые были
с барабанами, они шумели, гремели.
Ночные гулянья и хождения ряженых были характерны
в основном для тех деревень, где жили лютеране
и католики. В деревнях, где большинство составляли
меннониты и баптисты, шумных праздников не
устраивали, а на Рождество проводили несколько
молитвенных собраний. Подарки детям дарили либо
родители, либо члены общины на молитвенном собрании.
Однако и у меннонитов есть персонаж, которого
обычно сравнивают с русским Дедом Морозом.
Это Вайнахтсман (Weihnachtsmann) – рождественский
человек. В некоторых деревнях он одевался так же,
как и Пельцникель: в вывернутую шубу, лохматую
шапку, на лицо клеил бороду и усы, надевал очки.
В последние годы Вайнахтсман уже ничем внешне не
отличался от Деда Мороза – обычная шуба с поясом,
красная шапка, белая борода. В отличие от Пельцникеля,
он никогда не наказывал детей, а только дарил
им подарки, которые доставал из мешка.
С 25 до 31 декабря была особая неделя – рождественская
(Weihnachtswoche). В это время нужно было вести
себя очень осторожно и на всякий случай почаще
молиться. Нельзя было гулять ночью, сквернословить
(особенно поминать черта и материться), играть в карты.
Считалось, что в это время по небу носится всякая
нечисть, которая старается навредить людям.
В ночь с 31 декабря на 1 января празднуется Новый
год. Новогодний праздник немцы называют Сильвестр
(Silvester), в честь святого, чей день поминовения
приходится на 31 декабря.
Новогодние обряды и обычаи во многом похожи
на рождественские (так же вся семья собирается
за обильным столом, ходят ряженые по деревне), но
на Новый год центр празднования переносится из семьи
в общину, этот праздник является в большей степени
коллективным и общественным, чем Рождество.
В момент наступления Нового года звонили колокола,
все выходили на улицу, стреляли из ружей, устраивали
фейерверки, кричали, пели, желали друг другу счастья.
В Новый год в немецких селах было принято ходить
в гости к родственникам и соседям с поздравлениями
и подарками. При этом перед тем как зайти в дом,
нужно было произвести как можно больше шума.
С этой целью топали ногами, громко стучали в дверь,
мужчины стреляли в воздух из ружей, специально
к Новому году украшенных красными лентами.
Гости должны были рассказать стихотворение или
произнести специальное новогоднее пожелание, называвшееся
«виндши» (Wünsche). Одновременно с пожеланиями
гости осыпали хозяев зернами пшеницы.
Считалось, что это будет способствовать хорошему
урожаю в наступающем году.
Рождественско-новогодний цикл у российских немцев,
как и в Германии, заканчивается 6 января, когда христианская
церковь отмечает праздник Богоявления (Эпифании).
У российских немцев он известен как День трех королей
(Heiligedreikönigstag) – в основном у католиков, или
Большой Новый год (Grossneujahr) – преимущественно

344 Deutsche in der russischen Geschichte
Protestanten als Groß-Neujahr bekannt. Dieser Feiertag steht
im Zusammenhang mit der Überlieferung von den heiligen
drei Königen, die zur Anbetung Jesu Christi kamen.
Die Zeit von Ende Dezember bis Anfang Januar, die ohnehin
schon mit Feiertagen gefüllt ist, war für die Deutschen
in Russland besonders kompliziert, weil hier deutsche und
russische Feiertage zusammenfielen. Da religiöse Feiertage
in Russland nach dem Julianischen Kalender gefeiert werden,
feiern viele Deutsche zunächst deutsche Weihnachten,
dann das Neujahrsfest, danach den Tag der Heiligen Drei
Könige, am 7. Januar das „russische“ Weihnachtsfest und
am 14. Januar schließlich das „alte“ Neujahrsfest, Neujahr
nach der alten Zeitrechnung.
Russische Traditionen beeinflussten in starkem Maße auch
die Bräuche zum Ende der Winterzeit, was bei den Feiern
in der Fastnachtswoche zum Ausdruck kommt. In der
Fastnachtswoche wird großer Wert auf das Essen gelegt.
Die Fülle an Speisen ist darauf zurückzuführen, dass dies
die letzten Tage vor der Fastenzeit sind. Besonders beliebt
in der Fastnachtswoche sind Bliny, Pfannkuchen, die oft
mit Hackfleisch gefüllt werden, aber auch andere gebackene
Speisen wie Piroggen, Krapfen und Puffer.
Die Fastnachtsbräuche der Russlanddeutschen sind im Vergleich
zum Fasching in Deutschland weniger grell, da wegen
des kälteren Klimas in Russland der Frühling um diese Zeit
noch nicht so zu spüren ist. In der zweiten Hälfte des 20. Jahrhunderts
begannen Deutsche und Russen gemeinsam die
Verabschiedung des russischen Winters zu feiern, so dass die
beiden Feiern schließlich miteinander verschmolzen.
An diesem Tag fanden verschiedene Wettbewerbe statt.
Pferderennen der jungen Burschen gehörten unbedingt dazu.
Diese fanden auf der Hauptstraße des Dorfes statt und zogen
viele Zuschauer an. Die Pferde wurden mit Bändern und
Papierblumen geschmückt. Es gab Tanzveranstaltungen und
Schlittenfahrten. Familien fuhren in Schlitten rund ums Dorf,
manchmal aber auch die Jugendlichen und Kinder separat
von den Erwachsene. Einen Höhepunkt des Festes bildete
das Fastnachtsfeuer. Das Brennmaterial dazu wurde im
Voraus vorbereitet. Kinder und Jugendliche zogen von Haus
zu Haus und sammelten alte Sachen und Müll. In manchen
Dörfern war der Platz für das Fastnachtsfeuer stets derselbe,
so dass manche Hausherren nicht mehr benötigte Sachen
schon selbst dort ablegten. Dieser Platz lag normalerweise
außerhalb des Dorfes auf einer Waldwiese. In dem Feuer
wurde eine Strohpuppe, die den Winter symbolisieren sollte,
verbrannt. In manchen Dörfern gab es keine Strohpuppe,
sondern es wurde einfach Stroh verbrannt. Wenn die Strohpuppe
brannte, wurde gelärmt und gesungen, und die jungen
Leute tanzten ums Feuer. Die Burschen sprangen über das
Feuer. Das fröhliche Fest dauerte bis weit in die Nacht.
Nach der Fastnachtswoche begann die Fastenzeit, und auf die
40 Tage währende Fastenzeit folgte das Osterfest, die Feier
der Auferstehung Jesu Christi. Ostern ist ein bewegliches
Fest, das zwischen dem 22. März und dem 25. April am
Sonntag nach dem ersten Vollmond, der der Frühlings-
Tagundnachtgleiche folgt, gefeiert wird. Es heißt, dass die
deutsche Bezeichnung dieses Festes vom Namen der Frühlings-
und Fruchtbarkeitsgöttin Ostara abgeleitet ist, die im
Altertum von den europäischen Völkern angebetet wurde
у протестантов. Этот праздник связан с преданием
о трех царях-волхвах, пришедших поклониться новорожденному
Иисусу Христу.
Период конца декабря – начала января, и без того
насыщенный праздничными обычаями, у немцев
в России имеет более сложный характер из-за совмещения
русских и немецких праздников. Поскольку
в России религиозные праздники отмечаются
по юлианскому календарю, многие немцы празднуют
сначала «немецкое Рождество», потом – Новый
год, затем – День трех королей, 7 января – «русское
Рождество» и 14 января – Cтарый Новый год.
Русские традиции оказали большое влияние и
на праздничные обряды конца зимнего цикла, что
проявляется в праздновании Масленицы (Fastnacht).
Большое внимание на Масленицу уделяется пище.
Изобилие съестного объясняется тем, что это последние
дни перед Великим постом. Самой популярной
едой на Масленицу являются блины, которые
часто фаршируют мясом, а также другие мучные
изделия – пироги, пончики, оладьи.
Масленичная обрядность российских немцев является
менее яркой по сравнению с проведением
Карнавала в Германии, потому что из-за холодного
климата в России наступление весны в это время
ощущается меньше. Во второй половине XX в. немцы
вместе с русскими начинают праздновать Проводы
русской зимы, и эти два праздника практически
совмещаются.
В этот день устраивались всевозможные состязания.
Обязательными были скачки молодых парней на лошадях.
Они происходили на главной улице деревни
и собирали большое количество зрителей. Лошадей
украшали лентами, бумажными цветами. Устраивались
танцы, катания на санях, вокруг деревни
катались семьями, причем иногда молодежь и дети
отдельно от взрослых. Кульминационным моментом
в праздновании является масленичный костер. Топливо
для костра заготавливалось заранее. Дети и
молодежь ходили по домам и собирали старые вещи,
мусор. В некоторых селах место для костра из года в
год не менялось, и хозяева сами приносили туда ненужные
вещи. Обычно оно находилось за деревней,
в лесу, на поляне. В этом костре сжигали соломенное
чучело, олицетворявшее зиму. В некоторых селах
специального чучела не было, просто жгли солому.
Сожжение чучела сопровождалось шумом, песнями,
молодежь в этот момент танцевала вокруг костра.
Молодые парни прыгали через костер. Веселье длилось
до поздней ночи.
После Масленицы наступает Великий пост, а после
40‐дневного поста – Пасха (Ostern), или Воскресение
Христово. Пасха является подвижным праздником
и отмечается в период с 22 марта по 25 апреля,
в воскресенье после первого полнолуния, которое
наступает после весеннего равноденствия. Считается,
что немецкое название праздника произошло
от имени богини весны и плодородия Остары, которой
в древности поклонялись европейские народы

Немцы в российской истории 345
und der zur Tagundnachtgleiche im Frühjahr ein Fest
gewidmet war. Daher sind Hase und Ei, Sinnbilder für
Fruchtbarkeit und Wiedergeburt und Hauptattribute der
Ostara, auch Symbole für das Osterfest.
Die im zeitlichen Ablauf folgenden Maifeierlichkeiten, die
in Deutschland mit viel Lärm und sehr lustig begangen
werden, waren bei den Russlanddeutschen nicht sehr verbreitet.
Dies liegt ebenfalls daran, dass aufgrund des kälteren
Klimas die Feldarbeiten etwas später beginnen. Während
in Deutschland Anfang Mai die Frühjahrsbestellung im
Wesentlichen bereits abgeschlossen ist, ist sie in Russland
noch in vollem Gange, so dass den Bauern in dieser Zeit
nicht nach Feiern zumute ist. Viele Maibräuche wurden
daher bei Russlanddeutschen auf einen späteren Zeitpunkt,
in der Regel auf Pfingsten, verlegt.
Das Fest, das den Frühjahrszyklus abschließt und den vollen
Triumph des Frühlings versinnbildlicht, ist das Pfingstfest.
Bei den Deutschen in Russland pflegte man zu Pfingsten
Bräuche, die in Deutschland mit den Feiern zum 1. Mai,
dem Fest des 50. Tages (dem 50. Tag nach Ostern) und dem
Tag des Heiligen Geistes verbunden sind. Im Unterschied
zu den orthodoxen Christen fallen die Pfingsten der Katholiken
und Protestanten nicht mit der „Feier des fünfzigsten
Tages“ zusammen, die 50 Tage nach Ostern begangen wird.
Pfingsten wird am Sonntag nach dem „fünfzigsten Tag“
gefeiert und ist dem Tag gewidmet, da der Heilige Geist
auf die Apostel und Jünger herabkam. Wie Ostern gehört
auch Pfingsten zu den großen christlichen Festen. Im Volk
wird es als das Ende des Frühlings und der Beginn des
Sommers gefeiert.
Abb. 807
Abb. 808
и посвящали праздник в день весеннего равноденствия.
Поэтому символами Пасхи являются заяц и
яйцо (главные атрибуты Остары), олицетворяющие
плодовитость и возрождение.
Следующие по срокам – Майские праздники, шумно
и весело отмечаемые в Германии, в среде российских
немцев не получили широкого распространения.
Это также связано со смещением сельскохозяйственных
работ на более поздние сроки из-за холодного
климата. Если в Германии к началу мая основные
весенние полевые работы уже заканчиваются, то
в России они находятся в самом разгаре, и крестьянам
в это время не до праздников. Поэтому
многие майские обычаи у российских немцев были
перенесены на более поздние сроки, в основном
на Троицу.
Праздником, заканчивающим весенний цикл и
символизирующим полное торжество весны, была
Троица (Pfingsten). У немцев в России к Троице
были приурочены обряды и обычаи, связанные
в Германии с празднованием 1 Мая, Пятидесятницы
и Духовым днем. У католиков и протестантов,
в отличие от православных христиан, Троица не
совпадает с Пятидесятницей, которая празднуется
на 50‐й день после Пасхи. Троица отмечается в следующее
за Пятидесятницей воскресенье и посвящена
сошествию Святого духа на апостолов. Троица, как
и Пасха, является одним из великих христианских
праздников. В народе же он знаменует окончание
весны и наступление лета.
Илл. 807
Илл. 808
808
807
808. Майский танец. Танцуют участники обрядового семинара.
Фото Е. М. Шишкиной-Фишер. Ижевск, 1999
Maitanz. Getanzt von Teilnehmern eines Brauchtum-Seminars.
Foto von E. M. Schischkina-Fischer. Ischewsk, 1999
807. Пасхальные открытки. Начало ХХ в.
Osterpostkarten. Anfang 20. Jh.

809
811
810
812
809. Обряд крещения баптистов (Неудачино Новосибирской обл.). Фото. 1994
Tauffest bei Baptisten (Neudatschino, Gebiet Nowosibirsk). Foto. 1994
810. «Пирамида» из лучших фруктов и овощей – обязательный атрибут
Праздника урожая меннонитов в Аполлоновке Омской обл.
Фото. 1980-е гг. Издательство «Заменкорн», Штейнхаген
Eine Pyramide aus den besten Früchten und Gemüse ist beim Erntedankfest
der Mennoniten in Apollonowka (Gebiet Omsk) obligatorisch.
Foto. 1980er Jahre. Verlag „Samenkorn“, Steinhagen
812. Адвент. Иллюстрация из Библейского букваря.
И. и П. Циммерманн. Омск, 1993
Advent. Illustration aus der Bibel-Fibel.
I. und P. Zimmermann. Omsk, 1993
813
811. Праздник забоя скота (Крым). Фото. Начало ХХ в. Землячество немцев
из России, Штутгарт
Schlachtfest (Krim). Foto. Anfang 20. Jh. Landsmannschaft der Deutschen
aus Russland, Stuttgart
813. Кристкинд и Вайнахтсманн. Рождественский мотив
из журнала «Фриденсботе». Саратов, 1894
Kristkind und Weihnachtsmann. Weihnachtsmotiv aus
der Zeitschrift „Friedensbote“. Saratow, 1894

Немцы в российской истории 347
Der bedeutendste Feiertag der Sommerzeit ist der Geburtstag
Johannes’ des Täufers am 24. Juni. Die Deutschen
nennen ihn Johannistag oder einfach Johanni. Zu diesem
christlichen Feiertag gehörten Bräuche, die in grauer Vorzeit
mit der Sonnenwende zusammenhingen: Feiern der
jungen Leute, das Binden von Kränzen aus Gräsern und
Wiesenblumen, Springen über das Feuer, Wahrsagen und
vor allem mit Wasser verbundene Bräuche, wie rituelle
Bäder und Begießen mit Wasser. In den Kirchengemeinden
der Baptisten und Mennoniten wurden an diesem Feiertag
Massentaufen in offenen Gewässern vorgenommen.
Das wichtigste Fest im Herbst war dem Ende der Erntezeit
gewidmet. Die am weitesten verbreitete Bezeichnung für
dieses Fest bei den Deutschen in Russland war Erntedankfest.
Wie der Name sagt, wird es nach der Ernte, in der Regel
Ende Oktober gefeiert. Mit dem Erntedankfest ist auch das
Schlachtfest aufs engste verbunden. Das Schlachtfest hatte
weder einen festen Termin, noch irgendeinen Bezug zum
christlichen Kalender. In der Regel fand es nach dem ersten
Frost, Anfang bis Mitte November statt. Dieses Fest schloss
den Herbstzyklus der Bräuche ab und kann als Grenze
zwischen Herbst und Winter gesehen werden.
Vier Wochen vor Weihnachten beginnt mit dem Advent
die Vorbereitung auf das Fest, und der Jahreskreis schließt
sich. Damit symbolisieren die kalendarischen Feiertage,
die sich Jahr für Jahr zu gleichen Zeit wiederholen und
damit dem Werden und Vergehen der Natur folgen, den
kontinuierlichen Lauf des Lebens. Die enorme Bedeutung
dieser Feiertage fand ihren Niederschlag in der Vielzahl
der sie begleitenden Riten und Bräuche, die von Generation
zu Generation weitergegeben werden und eine feste
Tradition darstellen.
Die in Russland lebenden Deutschen sind Träger einer
eigenen und einzigartigen Kultur. In ihr verbinden sich
organisch Traditionen, die bereits in ihren deutschen
Herkunftsländern existierten, mit Traditionen, die erst in
Russland entstanden sind. Da die Deutschen nicht nur
in unmittelbarer Nachbarbarschaft mit Russen, sondern
auch mit Kasachen, Tataren, Ukrainern, Litauern, Esten,
Polen, Tschuwaschen und anderen Völkern lebten und mit
ihnen Umgang pflegten, verwoben sich viele Elemente aus
den unterschiedlichsten kulturellen Bereiche miteinander.
Großen Einfluss auf die Entwicklung der Traditionen
hatte auch die Modernisierung der Kultur, nicht zuletzt
durch Entlehnungen aus der heutigen Nationalkultur in
Deutschland. Und vermutlich haben dabei die Migrationsprozesse,
also die wiederholte, freiwillige oder erzwungene,
Übersiedlung von Russlanddeutschen den größten
Einfluss auf die Traditionen ausgeübt. Ethnografische
Untersuchungen helfen dabei, diese einzigartige Kultur der
Russlanddeutschen als ein Ergebnis der Anpassung an die
Bedingungen andauernder Migration aufzufassen.
Abb. 809
Abb. 810
Abb. 811
Abb. 812
Abb. 813
Самым значительным летним праздником является Рождество
Иоанна Крестителя, которое отмечается 24 июня.
Немцы называют этот праздник Днем святого Иоанна
(Johannistag), а чаще – «Йоганни» (Johanni). В этот христианский
праздник были включены обряды, в древности
связанные с летним солнцестоянием. Это совместные
гулянья молодежи, плетение венков из полевых трав
и цветов, прыжки через костры, гадания, а главное – обряды,
связанные с водой, например, ритуальные купания
и обливания водой. В религиозных общинах баптистов
и меннонитов к этому празднику приурочены массовые
крещения в открытых водоемах.
Главным осенним праздником был праздник по случаю
окончания уборки урожая. Наиболее распространенное
название этого праздника у немцев в России –
Erntedankfest (Праздник благодарения за урожай). Как
следует из названия, его отмечают после уборки, обычно
в конце октября. Тесно связан с праздником урожая
Праздник забоя скота – «шлахтфест» (Schlachtfest).
Он не имеет точной даты и какой-либо связи с христианским
календарем и отмечается с наступлением морозов,
обычно в начале-середине ноября. Этот праздник,
завершающий осенний цикл обрядов, можно считать
границей между осенью и зимой.
За четыре недели до Рождества начинается Адвент
(Advent) – время приготовления к празднику. С его
окончанием завершается и календарный цикл. Таким
образом, календарные праздники, повторяясь в определенное
время из года в год, следуя за угасанием и
возрождением природы, символизируют собой непрерывность
жизни. Огромное значение этих праздников
нашло отражение в комплексе сопровождающих их
обрядов и обычаев, которые передаются из поколения
в поколение и являются устойчивой традицией.
Немцы, проживающие в России, являются носителями
своеобразной, уникальной культуры. В ней органично
сочетаются традиции, существовавшие еще в германских
землях и сформировавшиеся уже в России. То, что
немцы проживали в непосредственной близости и общались
не только с русскими, но и с казахами, татарами,
украинцами, латышами, эстонцами, поляками, чувашами
и другими народами, привело к взаимному проникновению
многих элементов в различных сферах культуры.
Большое влияние на развитие традиций оказали
процессы модернизации культуры, в том числе за счет
заимствований из современной национальной культуры
Германии. И, пожалуй, главное влияние на традиции
оказывали миграции, постоянные переселения российских
немцев, как добровольные, так и принудительные.
Этнографические исследования помогают представить
уникальную культуру российских немцев как результат
адаптации к условиям постоянных миграций.
Илл. 809
Илл. 810
Илл. 811
Илл. 812
Илл. 813

348 Deutsche in der russischen Geschichte
Unsere Autoren
Наши авторы
Alfred EISFELD,
geb. 1951 (Siedlung Uwa, ASSR Udmurtien), Ausbildung:
Ludwig-Maximilians-Universität München, Dr. phil., Historiker
der Länder Ost- und Südosteuropas. Dienststelle:
Institut für Kultur und Geschichte der Deutschen in
Nordosteuropa e. V. (IKGN e. V.) an der Universität Hamburg,
Vorsitzender der Wissenschaftlichen Kommission
für die Deutschen in Russland und der GUS. Forschungsschwerpunkte:
Geschichte Russlands und der UdSSR,
Nationalitätenpolitik der UdSSR, Geschichte und Kultur
der Russlanddeutschen, Zivilbevölkerung in der Zeit des
Ersten und Zweiten Weltkrieges, deutsch-sowjetische/
russische Beziehungen. Publikationen: Die Russland-Deutschen.
München, 1992, 1999 2 (als Mitautor); Deutsche
Kolonien an der Wolga 1917–1919 und das Deutsche
Reich. Wiesbaden, 1985; Bearbeiter und Herausgeber von
Dokumenteneditionen und Sammelbänden etc.; Beiträge
in Sammelbänden und wissenschaftlichen Zeitschriften
Deutschlands, Russlands, der Ukraine, Kasachstans,
Aserbaidschans.
Olga Wladimirowna EISFELD (Konowalowa),
geb. 1961 (Odessa, Ukrainische SSR). Ausbildung: Staatliche
I. I. Metschnikow-Universität Odessa, Historikerin/
Archivarin, Dienststelle: Staatliches Gebietsarchiv Odessa
(1984–1999). Wissenschaftliches Interessengebiet: Geschichte
der Russlanddeutschen, Archeographie, Archivwesen,
historische Biographie, Genealogie. Publikationen:
Wissenschaftliche Redakteurin annotierter Findbücher
von Aktenbeständen der Staatlichen Gebietsarchive von
Odessa, Cherson, Nikolajew, der Staatsarchive der Republik
Aserbaidschan und der Autonomen Republik
Krim, Bearbeiterin editionen von Dokumenten und Autorin
wissenschaftlicher Beiträge über die Geschichte der
Russlanddeutschen.
Айсфельд Альфред,
род. 1951 (пос. Ува, УдмАССР), образование:
ун-т Людвига-Максимилиана в Мюнхене, д-р философии,
историк стран Восточной и Юго-Восточной
Европы. Место работы: Институт культуры и истории
немцев Северо-Восточной Европы при ун-те
г. Гамбург; Председатель научной комиссии по изучению
немцев из России и в СНГ. Область научных
интересов: история России и СССР, национальная
политика СССР, история и культура российских
немцев, гражданское население во время Первой
и Второй мировых войн, советско/российско-германские
отношения. Публикации: Die Russland-
Deutschen. München, 1992, 1999 2 (в соавторстве);
Deutsche Kolonien an der Wolga 1917–1919 und das
Deutsche Reich. Wiesbaden, 1985; составитель и издатель
сборников документов и др.; статьи в сборниках
и научных журналах Германии, России, Украины,
Казахстана, Азербайджана.
Айсфельд (Коновалова) Ольга
Владимировна,
род. 1961 (г. Одесса, УкрССР), образование: Одесский
гос. ун-т им. И. И. Мечникова, историк-архивист.
Место работы: Гос. архив Одесской области
(1984–1999). Область научных интересов: история
российских немцев, археография, архивное дело,
историческая биография, генеалогия. Публикации:
Научный редактор аннотированных описей фондов
и тематических перечней архивных дел государственных
областных архивов Одессы, Херсона,
Николаева, государственных архивов Республики
Азербайджан и Автономной республики Крым; составитель
сборников документов и автор научных
статей по истории российских немцев.

Немцы в российской истории 349
Pjotr Petrowitsch WIEBE,
geb. 1955 (Omsk, RSFSR), Ausbildung: Staatliche Universität
Omsk, Dr. habil. der historischen Wissenschaften,
Professor. Dienststelle: Direktor des Staatlichen historischheimatkundlichen
Museums Omsk (seit 1993). Wissenschaftliches
Interessengebiet: Geschichte und Kultur der
Russlanddeutschen, Geschichte Sibiriens, Museumskunde.
Publikationen: Deutsche Kolonien in Sibirien unter Bedingungen
der sozialen Umgestaltungen Ende des 19. – erstes
Drittel des 20. Jh., Omsk, 2011; Deutsche Kolonien in
Sibirien: sozialökonomischer Aspekt, Omsk, 2007; Beiträge
über Geschichte und Kultur der Deutschen Sibiriens und
Geschichte Sibiriens in Sammelbänden und wissenschaftlichen
Zeitschriften Russlands und Deutschlands.
Heinrich HEIDELBRECHT,
geb. 1958 (Nowosibirsk, RSFSR), Ausbildung: Staatliche
Universität Nowosibirsk, Architekt. Dienststelle: Architekt
in Stuttgart. Wissenschaftliches Interessengebiet: Deutschrussische
Wechselbeziehungen in Architektur und Städtebau.
Publikationen: Carl Schmidt. Ein Architekt in St. Petersburg
1866–1945. Augsburg, 2007 (als Mitautor); Deutsche Baumeister
in Russland: 18. Jahrhundert. Stuttgart, 1996; Beiträge
in Sammelbänden und wissenschaftlichen Zeitschriften
Deutschlands und Russlands.
Michail Petrowitsch KOSTJUK,
geb. 1960 (Dorf Oschiw, Gebiet Wolhynien, Ukrainische
SSR), Ausbildung: Staatliche Universität Lwow, Kandidat
der historischen Wissenschaften, Dienststelle: Pädagogische
Fachschule Lutzk (1984–2000), Staatliche Technische Universität
Lutzk (seit 2003). Wissenschaftliches Interessengebiet:
Geschichte und Ethnographie Wolhyniens, Charakter
und Mentalität des ukrainischen Volkes. Publikationen: Die
deutschen Kolonien in Wolhynien im 19. und am Anfang
des 20. Jahrhunderts. Wiesenheid, 2006; Німецькі колонії
на Волині (XIX – початок XX ст.). Тернопіль, 2003;
Beiträge über Geschichte und Ethnographie der Wolhynien-
Deutschen in Sammelbänden und wissenschaftlichen Zeitschriften
der Ukraine, Russlands und Deutschlands.
Gottfried KRATZ,
geb. 1947 (Kramberg/Lahn, Deutschland), Ausbildung: Universität
Frankfurt/Main; Dr. der Philologie. Dienststelle: Akademie
für Weiterbildung der Kunst-, Kulturschaffenden und
Tourismus-Mitarbeiter (2006–2010), Universität Münster.
Wissenschaftliches Interessengebiet: Verlags- und Biblio thekswesen.
Publikationen: Beiträge über Verlags- und Bibliothekswesen
in Sammelbänden und wissenschaftlichen Zeitschriften
Deutschlands, Russlands, der USA, Kanadas.
Olga Andrejewna Litzenberger,
geb. 1971 (Saratow, RSFSR), Ausbildung: Staatliche
N. G. Tschernyschewskij-Universität Saratow, Dr. habil.
der historischen Wissenschaften, Professorin. Dienststelle:
Prorektorin für internationale Beziehungen der P. A. Stolypin‐Wolga-Akademie
für Staatsdienst. Wissenschaftliches
Interessengebiet: Geschichte der Russlanddeutschen, christliche
Konfessionen, Beziehungen zwischen Staat und Kirche
Вибе Петр Петрович,
род. 1955 (г. Омск, РСФСР), образование: Омский
гос. ун-т, д. и. н., проф. Место работы: директор Омского
гос. историко-краеведческого музея (с 1993).
Область научных интересов: история и культура
российских немцев, история Сибири, музеология.
Публикации: Немецкие колонии в Сибири в условиях
социальных трансформаций конца XIX – первой
трети XX вв. Омск, 2011; Немецкие колонии в
Сибири: социально-экономический аспект. Омск,
2007; статьи по истории и культуре немцев Сибири
и истории Сибири в сборниках и научных журналах
России и Германии.
Гейдебрехт Генрих,
род. 1958 (г. Новосибирск, РСФСР), образование:
Ново сибирский гос. ун-т, архитектор. Место работы:
архи тектор в Штутгарте. Область научных
интересов: немецко-русское взаимовлияние в архитектуре
и градостроительстве. Публикации: Carl
Schmidt. Ein Architekt in St. Petersburg 1866–1945.
Augsburg, 2007 (в соавторстве); Deutsche Baumeister
in Rußland: 18. Jahrhundert, Stuttgart, 1996; статьи
в сборниках и научных журналах Германии
и России.
Костюк Михаил Петрович,
род. 1960 (с. Ошив, Волынская обл., УкрССР), образование:
Львовский гос. ун-т, к. и. н. Место работы:
Луцкое педучилище (1984–2000), Луцкий гос. тех.
ун-т (с 2003). Область научных интересов: история
и этнография Волыни, характер и менталитет
украинского этноса. Публикации: Die deutschen
Kolonien in Wolhynien im 19. und am Anfang des
20. Jahrhunderts. Wiesenheid, 2006; Німецькі колонії
на Волині (XIX – початок XX ст.). Тернопіль, 2003;
статьи по истории и этнографии волынских немцев
в сборниках и научных журналах Украины, России
и Германии.
Кратц Готфрид,
род. 1947 (г. Крамберг/Лан, Германия), образование:
ун-т г. Франкфурт-на-Майне, д-р. филологии. Место
работы: Академия переподготовки работников
искусства, культуры и туризма (2006–2010), ун-т
г. Мюнстер. Область научных интересов: издательское
и библиотечное дело. Публикации: Статьи по
издательскому и библиотечному делу и немецко-российскому
влиянию в сборниках и научных журналах
Германии, России, США, Канады.
Лиценбергер Ольга Андреевна,
род. 1971 (г. Саратов, РСФСР), образование: Саратовский
гос. ун-т им. Н. Г. Чернышевского; д. и. н.,
проф. Место работы: проректор по межд. связям
Поволжской акад. гос. службы им. П. А. Столыпина.
Область научных интересов: история российских
немцев, христианские конфессии в России, государственно-церковные
отношения в современной

350 Deutsche in der russischen Geschichte
im heutigen Russland, Geschichte des russischen Straf-, Zivilund
Familienrechts. Publikationen: Geschichte der deutschen
Ansiedlungen im Wolgagebiet. Teil. 1. Lutheraner: A-M. Saratow,
2011; Evangelisch-lutherische Kirche in der russischen
Geschichte (16.–20. Jh.). Minsk, 2003; Römisch-katholische
Kirche in Russland: Geschichte und Rechtslage. Saratow,
2001; Evangelisch-lutherische Kirche und der Sowjetstaat
(1917–1938). Moskau, 1999; Beiträge in Sammelbänden
und wissenschaftlichen Zeitschriften Russlands, Moldawiens,
Deutschlands, der USA, Italiens, Finnlands.
Genrich Genrichowitsch MARTENS,
geb. 1956 (Donezk, Ukrainische SSR), Ausbildung: Polytechnische
Hochschule Donezk, Bergbauingenieur, gesellschaftlicher
und politischer Funktionsträger, Vorsitzender des IVDK
(seit 1991), Präsident der national-kulturellen Autonomie der
Russlanddeutschen (seit 2009).
Sergej Gennadjewitsch NELIPOWITSCH
geb. 1963 (Moskau, RSFSR), Ausbildung: Moskauer Staatliche
Hochschule für Geschichte und Archivwesen, Kandidat der
historischen Wissenschaften. Dienststelle: Russisches Staatliches
Militärhistorisches Archiv (1984–1997), Leiter der
Archivabteilung der Stadtverwaltung Balaschicha (seit 1997).
Wissenschaftliches Interessengebiet: Russisch-österreichische
Beziehungen im 18. Jh., Erster Weltkrieg. Publikationen:
Beiträge über die Geschichte des Ersten Weltkrieges in Sammelbänden
und wissenschaftlichen Zeitschriften Russlands,
Deutschlands, Italiens.
Jurij Alexandrowitsch PETROW,
geb. 1955 (Zagorsk, RSFSR), Ausbildung: Moskauer Staatliche
Universität, Dr. habil. der historischen Wissenschaften.
Dienststelle: Direktor des Instituts für russische Geschichte der
Russischen Akademie der Wissenschaften (seit 2010). Wissenschaftliches
Interessengebiet: Geschichte des Bankwesens und
Privatunternehmertums im Vorrevolutions-Russland. Publikationen:
Angestellte Geschäftsführer in Russland. Erfahrungen
der Business-Elite des 19.–20.Jh. Moskau, 2007; Geschichte der
Sparbank (Sberbank) Russlands, 1841–1991. Moskau, 2007;
Geschichte der Steuern in Russland. 9. Jh. – Anfang des 20.
Jh. Moskau, 2006; Kapitalschutz. Erfahrungen der russischen
Business-Elite des 19. – Anfang des 20. Jh. Moskau, 2006; Ein
Jahrhundert von Aktien, Renten und Obligationen. Wertpapiere
des Russischen Reiches. Moskau, 2005; Die Moskauer Bourgeoisie
Anfang des 20. Jh.: Unternehmertum und Politik. Moskau,
2002; Geschäftsbanken Moskaus. Ende des 19. Jh. – 1914.
Moskau, 1998; Familie Rjabuschinskij. Moskau, 1997; Beiträge
in Sammelbänden und wissenschaftlichen Zeitschriften.
Igor Rudolfowitsch PLEWE,
geb. 1958 (Prokopjewsk, Gebiet Kemerowo, RSFSR), Ausbildung:
Staatliche Universität Kemerowo „N. G. Tschernyschewskij“,
Dr. habil. der historischen Wissenschaften.
Dienststelle: Rektor der Staatlichen Technischen Universität
Saratow (seit 2008). Wissenschaftliches Interessengebiet: Geschichte
der Wolga-Deutschen. Publikationen: „Die Listen der
Kolonisten, die 1766 in Russland ankamen, Iwan Kulberg‘s
Rapporte“. Saratow, 2010; Einwanderung in das Wolga-Gebiet
России, история российского уголовного, гражданского
и семейного права. Публикации: История немецких
поселений Поволжья. Ч. 1. Лютеране: А-М.
Саратов, 2011; Евангелическо-лютеранская церковь
в Российской истории (XVI–XX вв.). Минск, 2003;
Римско-католическая церковь в России: история и
правовое положение. Саратов, 2001; Евангелическо-лютеранская
церковь и советское государство
(1917–1938). Москва, 1999; статьи в сборниках и
научных журналах России, Молдавии, Германии,
США, Италии, Финляндии.
Мартенс Генрих Генрихович,
род. 1956 (г. Донецк, УкрССР), образование: Донецкий
политехнический ин‐т, горный инженер; общественный
и политический деятель, председатель
МСНК (с 1991), президент Федеральной нац.-культ.
автономии рос. немцев (с 2009).
Нелипович Сергей Геннадьевич,
род. 1963 (г. Москва, РСФСР), образование: Московский
гос. историко-архивный ин-т, к. и. н. Место
работы: РГВИА (1984–1997), начальник архивного
отд. Админи страции гор. окр. Балашиха (с 1997).
Область научных интересов: русско-австрийские
отношения в XVIII в., Первая мировая война.
Публикации: Статьи по истории периода Первой
мировой войны в сборниках и научных журналах
России, Германии, Италии.
Петров Юрий Александрович,
род. 1955 (г. Загорск, РСФСР), образование: Московский
гос. ун-т, д. и. н. Место работы: директор
Института российской истории РАН (с 2010). Область
научных интересов: история банковского дела
и частного предпринимательства в дореволюционной
России. Публикации: Наёмные управляющие в
России. Опыт бизнес-элиты XIX–XX вв. Москва,
2007; История Сбербанка России. 1841–1991 гг. Москва,
2007; История налогов в России. IX – начало
XX в. Москва, 2006; Защита капитала. Опыт российской
бизнес-элиты XIX – начала XX века. Москва,
2006; Век акций, рент и облигаций. Ценные бумаги
Российской империи. Москва, 2005; Московская
буржуазия в начале XX в.: предпринимательство
и политика. Москва, 2002; Коммерческие банки
Москвы. Конец XIX – 1914 г. Москва, 1998; Династия
Рябушинских. Москва, 1997; статьи в сборниках и
научных журналах.
Плеве Игорь Рудольфович,
род. 1958 (г. Прокопьевск, РСФСР), образование:
Саратовский гос. ун-т им. Н. Г. Чернышевского,
д. и. н. Место работы: ректор Саратовского гос.
техн. ун-та (с 2008). Область научных интересов:
история немцев Поволжья. Публикации: Списки
колонистов, пибывших в Россию в 1766 г. «Рапорты
Ивана Кульберга». Саратов 2010; Einwanderung
in das Wolgagebiet 1764–1767. Bd. 1-4. Göttingen,

Немцы в российской истории 351
1764–1767. Bd. 1-4. Göttingen, 1999–2008; Deutsche Kolonien
an der Wolga in der zweiten Hälfte des 18. Jh. Moskau,
1998; Beiträge in Sammelbänden und wissenschaftlichen
Zeitschriften Russlands, Deutschlands, der USA.
Tatjana Borisowna SMIRNOWA,
geb. 1963 (Saratow, RSFSR). Ausbildung: Staatliche Universität
Omsk, Dr. habil. der historischen Wissenschaften,
Professorin. Dienststelle: Professorin des Lehrstuhls für Ethnographie
und Museumswesen der Staatlichen F. M. Dostojewskij‐Universität
Omsk. Wissenschaftliches Interessengebiet:
Ethnographie, Ethnologie, soziokulturelle Anthropologie.
Publikationen: Deutsche Sibiriens: Ethnische Prozesse und
ethnokulturelle Wechselbeziehungen. Nowosibirsk, 2003;
Traditionelles Brauchtum der Deutschen Sibiriens. Omsk,
1998 (als Mitautorin); Beiträge in Sammelbänden und wissenschaftlichen
Zeitschriften Russlands und der USA
Irina Wassiljewna TSCHERKASJANOWA
geb. 1955 (Karaganda, Kasachische SSR), Ausbildung; Staatliche
Universität Karaganda, Dr. habil. der historischen Wissenschaften.
Dienststelle: Wissenschaftliche Mitarbeiterin
der St. Petersburger Filiale des S. I. Wawilow-Instituts für
Geschichte der Naturkunde und Technik der Russischen
Akademie der Wissenschaften (1998–2009). Wissenschaftliches
Interessengebiet: Geschichte Russlands (Ende des
19. Jh. – 1930er Jahre), Geschichte der Wissenschaft und
des Bildungswesens, Historiographie, Geschichte und Kultur
der Russlanddeutschen. Publikationen: Die Deutschen
Leningrads: Schicksal der Kriegsgenerationen (1941–1955).
St. Petersburg, 2011; Schulbildung der Russlanddeutschen:
Probleme der Entwicklung und Bewahrung der deutschen
Schule in Sibirien im 18.–20. Jh. Moskau, 2004; Beiträge in
Sammelbänden und wissenschaftlichen Zeitschriften Russlands,
der Ukraine, Deutschlands, Kanadas.
Hannelore ENGEL-BRAUNSCHMIDT
geb. 1941 (Königsberg, Deutschland), Ausbildung: Universitäten
Göttingen, München, Zürich, Hamburg, Slawistin,
Dr. habil. der Philologie, Professorin. Dienststelle: Universität
Kiel. Wissenschaftliches Interessengebiet: Deutsch-russische
Wechselbeziehungen im Kulturbereich, Literatur und Kultur
der Russlanddeutschen. Publikationen: Bibliographie der sowjetdeutschen
Literatur 1960–1985. Köln, 1997 (als Mitautorin);
Ins Gestern Tauche Ich Ein: Eine Dokumentation Der Tagung
Sowjetdeutsche Literatur Heute in Berlin, 18.–20. Oktober
1990. Künstlergilde, 1994 (als Mitautorin); Bibliographie der
sowjetdeutschen Literatur von den Anfängen bis 1941. Köln,
1990 (als Mitautorin); Sammlung Sowjetdeutscher Dichtung.
Hildesheim, 1990 (als Mitautorin); Deutsche Dichter in Russland
im 19. Jahrhundert. N. V. Gerbel’s „Deutsche Dichter
in Biographien und Proben“ als Zentrum der Kenntnis und
Verbreitung deutscher Dichtung. Paderborn, 1973; Beiträge in
Sammelbänden und wissenschaftlichen Zeitschriften.
1999–2008; Немецкие колонии на Волге во второй
половине XVIII века. Москва, 1998; статьи в
сборниках и научных журналах России, Германии,
США.
Смирнова Татьяна Борисовна,
род. 1963 (г. Сара тов, РСФСР); образование: Омский
гос. ун-т; д. и. н., проф. Место работы: проф. каф.
этнографии и музееведения Омского гос. ун-та
им. Ф. М. Достоевского. Область научных интересов:
этнография, этнология, социально-культурная
антропология. Публикации: Немцы Сибири: этнические
процессы и этнокультурное взаимодействие.
Новосибирск, 2003; Традиционная обрядность немцев
Сибири. Омск, 1998 (в соавторстве); статьи в
сборниках и научных журналах России и США.
Черказьянова Ирина Васильевна,
род. 1955 (г. Караганда, КазССР); образование:
Карагандинский гос. ун-т, д. и. н. Место работы:
ст. науч. сотр. С.-Петербургского филиала Института
истории естествознания и техники им.
С. И. Вавилова РАН (1998–2009). Область научных
интересов: история России (конец XIX в. – 1930-е
гг.), история науки и образования, историография,
история и культура российских немцев. Публикации:
Ленинградские немцы: судьба военных поколений
(1941–1955 гг.). С.‐Петербург, 2011; Школьное
образование российских немцев: проблемы развития
и сохранения немецкой школы в Сибири
в ХVIII–ХХ вв. Москва, 2004; статьи в сборниках
и научных журналах России, Украины, Германии,
Канады.
Энгель(-Брауншмидт) Аннелора,
род. 1941 (г. Кёнигсберг, Германия), образование: унты
гг. Гёттинген, Мюнхен, Цюрих, Гамбург, славист,
д-р филологии, проф. Место работы: ун-т г. Киль.
Область научных интересов: немецко-русское
культурное взаимовлияние, литература и культура
российских немцев. Публикации: Bibliographie
der sowjetdeutschen Literatur 1960–1985. Köln, 1997
(в соавторстве); Ins Gestern Tauche Ich Ein: Eine
Dokumentation Der Tagung Sowjetdeutsche Literatur
Heute in Berlin, 18.–20. Oktober 1990. Künstlergilde,
1994 (в соавторстве); Bibliographie der sowjetdeutschen
Literatur von den Anfängen bis 1941. Köln, 1990
(в соавторстве); Sammlung Sowjetdeutscher Dichtung.
Hildesheim, 1990 (в соавторстве); Deutsche Dichter in
Russland im 19. Jahrhundert. N. V. Gerbel’s «Deutsche
Dichter in Biographien und Proben» als Zentrum
der Kenntnis und Verbreitung deutscher Dichtung.
Paderborn, 1973; статьи в сборниках и научных
журналах.

Немцы в российской истории
Презентационный альбом к передвижной выставке в рамках
празднования 250-летия переселения немцев в Россию
Том 1
Идея и концепция проекта: Г. Мартенс
Руководитель проекта: О. Мартенс
Менеджер проекта: Н. Везнер
Научный руководитель: А. Айсфельд
Научный редактор: О. Айсфельд
Перевод на немецкий язык: Н. Краллеманн, М. Текигалиева
Корректор русских текстов: М. Лищинская, Т. Анисимова
Корректор немецких текстов: А. Паисов, М. Посметная
Дизайн: Х. Винклер, А. Иксти
Верстка: А. Иксти, Т. Серегина
Цветокоррекция, ретушь: Н. Митрошина
Обложка: Х. Винклер
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Министерства регионального развития Российской Федерации
и Министерства внутренних дел Германии.
Формат издания 70х100/8. Бумага мелованная. Печать офсетная.
Усл. печ. л. 44. Тираж 1 000 экз.
Издано ЗАО «МСНК-пресс» по заказу
АОО «Международный союз немецкой культуры».
119435, Москва, ул. Малая Пироговская, 5, оф. 51.
Тел./факс (495) 531-68-88