Nemzy Povolzhja

щить крест, показать его всем и вернуть обратно. Она показала его, но когда вставляла
обратно, зацепилась за него подолом фартука и упала в обморок, потому что подумала,
что ее затягивает мертвец в могилу. Потом ее нашли.
Помнит, как ходила за пивом для папы, и хозяин наливал ей пиво в чайник. Из ее
рассказа стало ясно, что в молодости Софья Ивановна была шаловливой. Когда мальчишки
ходили воровать арбузы, они брали ее с собой на бахчу (она назвала ее словом
«Porgart»), чтобы девочка отвлекала сторожа:
— Что пришла? — спрашивал сторож.
—Арбуза хочу!
— Ну, посиди чуть-чуть, поговорим.
Через некоторое время мальчишки подавали ей знак уходить, и сторож на прощанье
давал ей арбузы.
Дети из их семьи ходили в гончарную мастерскую, где они работали, помогая обжигать
горшки. За это мастера отдавали им бракованные изделия.
Дорогой испытаний
Не все и не всегда было так весело и легко. Голод 1932—1933 годов коснулся и жителей
города Маркса. Мама Софьи Ивановны работала нянькой в богатых семьях, и у
нее было много красивой, хорошей одежды, которую они меняли на крупу. Очень помогала
корова, которую берегли как зеницу ока.
В 1941 году их семью выслали в Новосибирскую область, на станцию Убинскую, в
село Раисино. На сборы дали двенадцать часов.
Когда маленькая Софа прибежала к отцу на поле со страшным известием, он просто
не поверил: все было так спокойно, так хорошо... Семьи, вдруг ставшие переселенцами,
не знали, что взять с собой, куда девать скотину. Выселение проходило по улицам.
Когда выселяли немцев с улицы Рабочей, сломалась баржа, и им пришлось ждать
отправления целую неделю на берегу Волги, вернуться домой не разрешали. У немцев
больше не было своего дома. По деревне ходили недоенные коровы, и, чтобы животные
не мучились, женщины доили их прямо на землю. Когда прибыли войска НКВД,
всю скотину отправили на бойню.
По вечерам взрослые собирались у костра и пели старинные немецкие песни.
Когда наконец баржу подготовили к отправке, все вместе молились, стоя на коленях.
За отплывающей баржей вдоль берега долго бежала собака. Смотреть на эту картину
и не плакать было просто невозможно.
«Три немецкие семьи, где была и я, поселили в селе Расино, в одном доме с местными
жителями. Помню, как мы боялись друг друга. На печке лежал старый дед с огромной
белой бородой и со страхом смотрел на нас, боясь заснуть. Конфликтов между
нами не было, и страхи местных жителей не оправдались. В конце концов мы зажили
одной дружной семьей». Это было началом скитаний.
«23 февраля 1943, когда мне исполнилось 18 лет, я попала в трудармию, в Сызрань.
Жили мы в конюшне». И снова Софья Ивановна соприкоснулась с пониманием и состраданием
местного населения. Русские семьи помогли вычистить конюшни и построить
79