Nemzy Povolzhja

По воскресеньям бабушка
часто водила детей в лютеранскую
церковь, в которой
все внуки приняли обряд
крещения. Вечерами
мама читала Библию, которая
сохранилась у Эммы
Христиановны до сих пор.
Самые старые из книг датированы
1897 или 1906 годом.
В доме висела икона
Св. Девы Марии. Эмма любила
ходить в церковь, и
воспоминания о ней она
пронесла через всю жизнь.
Очень хорошо Эмма Христиановна
помнит орган,
который стоял на возвышении,
и музыку, исполняемую
на нем. Но в 1939 году
в связи с антирелигиозной
пропагандой церковь закрыли,
воскресные службы
отменили. Пастор заперся
изнутри и не впускал людей,
пришедших осквернить
храм, снять кресты. Но через
три дня люди все-таки
Эмма Христиановна Гуева (в центре)
проникли внутрь, кресты были сняты и уничтожены, а орган разбит. Пастора вывели
на окраину села и расстреляли. Какое же чувство переполняло детскую душу, когда
на глазах у двенадцатилетней девочки снимали кресты? Догадаться нетрудно, если
еще долгое время не высыхали слезы у родителей, бабушек, дедушек, соседей — как
немцев, так и русских. Детская душа, полюбившая орган и церковь, на протяжении
долгого времени переживала боль этой утраты. Вера в Бога у девочки не угасла. Продолжалось
чтение молитв по вечерам дома, пение религиозных песен, которые она
помнит и сейчас.
Праздники в семье Гуевых практически не отмечались, за исключением Рождества
Христова. В памяти сохранились высокие кульки подарков и стол, ломившийся от угощений:
это и мясо, и рыба (отец очень любил рыбачить), и галушки, и штрудель...
«Всего не упомнишь», — закончила разговор Эмма Христиановна.
Когда Эмме было семь лет, мама привела ее в немецкую школу, которая находилась
недалеко от их дома, а учителем был пожилой немец, занимающий должность ди-
65