Nemzy Povolzhja

Наталья Кузьминична и ее воспитанники
Село бьло очень красивое, зеленое, чистое. Не было свободного клочка земли. Повсюду
что-то росло. Селяне выращивали очень много табака, овощей. Совхоз назьгоался
«Гемюзеанбау», что означало: «овощеводческий». На ферме порядок, везде цветы, мы и
в последующие годы тоже пытались сохранять чистоту, которую нам передали немцы.
Работали мы вместе и одновременно принимали у них хозяйство. Все эти дни жители
села резали свиней, коз, овец, солили и заготавливали мясо и другие продукты,' как будто
готовились в дальнюю дорогу. Затем наступил самый трагический день. Началось
выселение немцев. Все было хорошо организовано, прибыло около 50-ти конных подвод.
Члены семей выносили и укладывали вещи. Люди плакали. Даже не плакали, а
рыдали, ведь приходилось оставлять все: хозяйство, огороды, животных, птицу. Руки
опускались, женщины хватали себя за голову, прижимали к себе маленьких детей и
снова рыдали. Повсюду слышен был плач. Собаки скулили, чувствовали разлуку с хозяевами.
Мужчины переговаривались, курили трубки, курили табак, который сами возделывали.
Так тяжело было смотреть на их слезы, мы плакали вместе с ними».
Наталья Кузьминична рассказала нам, что немцы увозили все, вплоть до постельного
белья, оставляли только мебель, битую старую посуду. Они не могли знать, что все эти
вещи увезут не дальше Энгельса, поскольку официально разрешалось взять с собой не
более 36-ти килограммов. На момент выселения в деревне не было ни одного военного.
131