43, 2008 - Татары Германии

PROJEKT „Rasnoobrasije“
ПРОЕКТ «Разнообразие»
По следам Мусы Джалиля...
Чем дальше от нас военные
годы, тем меньше шансов
найти свидетелей каких-либо
событий. Все, что связано с
Мусой Джалилем, его жизнью
и смертью в Берлине, казалось
бы, уже изучено. Гигантскую
работу проделали в свое время
Гази Кашшаф и Рафаэль Мустафин.
Хотя, много еще во
всей истории страниц, которые
пока скрыты для нас. Сможем
ли мы когда-нибудь прочитать
их?
«У совести вариантов нет»
- так называлась пьеса татарского
драматурга Туфана Миннуллина,
посвященная Мусе
Джалилю. Когда-то смысл
этого названия был скрыт от
меня – просто звучное заглавие,
и все. Но посвятив Джалилю,
его соратникам, всей истории
татарского легиона «Идель
-Урал» много лет, перелопатив
гору литературы, как никогда
вдруг стало мне ясно название
этого заголовка. В самом деле,
когда человек оказывается
перед выбором: жить сыто, но
с запятнанной совестью, с
клеймом предателя, или же
выбрать путь мученического
служения своему народу, даже
если за это придется заплатить
жизнью, когда смерть героя
будет бороться за его честное
имя. Вот и выходит – если совесть
у человека есть, то вариантов
у совести нет...
И вот неожиданно для нас
– еще одна весточка, хоть немного,
хоть краешком касающаяся
судьбы одиннадцати
татар, казненных в Плетцензее
Massengräber in Seeburg bei Berlin
25 мая 1944 года.
Давно уже было известно,
что одним из последних людей,
кто общался с поэтом, был
католический священник падре
Юрытко. Он тайком передавал
записки поэту, приносил
ему и другим заключенным
книги. После войны он жил на
территории Западного Берлина
в Гатове, где и умер в 1971
году. А нынче местные активисты
занялись созданием краеведческого
музея в старинном
строении семнадцатого века.
Уже само строение представляет
исторический интерес,
там собраны различные экспонаты,
касающиеся быта того
времени. А на втором этаже в
центре помещения в витрине
выставлены материалы, касающиеся
падре Юрытко: фотографии,
рисунки, информация.
В том числе и фотографии
массовых захоронений на территории
Зеебургского стрельбища,
что чуть южнее берлинского
района Шпандау. Как
известно, перед казнью последние
недели татары находились
в тюрьме Шпандау, к
которой также относилось это
стрельбище. Там расстреливали
дезертиров, а также хоронили
тех заключенных этой
тюрьмы, кто был казнен в
Плетцензее. Вероятнее всего,
прах поэта и его соратников
покоится именно в этих массовых
захоронениях.
(Продолжение на стр. 25)
Auf den Spuren Mussa Dshalils
Je weiter die Kriegsjahre
von uns zurück liegen, desto
weniger Chancen haben wir,
noch Zeugen jener Ereignisse zu
finden. Alles, was mit Mussa
Dshalil verbunden ist, mit seinem
Leben und Tod in Berlin,
scheint schon erforscht zu sein.
Eine umfangreiche Arbeit leisteten
zu ihrer Zeit Gasi Kaschschaf,
und Rafael Mustafin. Und
doch gibt es an dieser ganzen
Geschichte nach wie vor Seiten,
die für uns noch in Verborgenen
liegen. Wird es wohl jemals die
Möglichkeit geben, sie ganz zu
lesen?
„Das Gewissen kennt keine
Varianten” hieß das Theaterstück
des tatarischen
Bühnenschriftstellers Tufan
Minnullin, welches Mussa
Dshalil gewidmet war. Ehemals
war der Sinn dieser Worte für
mich verborgen, das war einfach
ein gut klingender Titel und
nichts weiter. Aber dann
widmete ich Dshalil, seinen
Mitkämpfern, der Geschichte der
tatarischen Legion “Idel-Ural”
mehrere Jahre, arbeitete eine
ganze Menge Bücher, Zeitungen
und Archivmaterialien durch,
und dann plötzlich verstand ich
klar und deutlich den Sinn des
Titels. Es ist wirklich so, steht
man eines Tages vor der Wahl:
Entweder satt essen und leben,
doch mit getrübtem Gewissen,
mit dem Schandfleck des
Verräters oder wählt man den
Weg des Märtyrerdienstes an
seinem Volke, selbst wenn man
Nr. 4/43, 2008
Padre Jrytko
dafür mit seinem Leben zahlt,
dann gibt es sogar nach dem Tod
des Helden Kämpfe für seinen
rechtschaffenen Namen. Und so
ist es dann – hat man dies
Gewissen, dann hat dieses
Gewissen keine Facetten...
Und jetzt – für uns unerwartet
- kam ein kleiner Bericht, der
das Schicksal der elf Tataren, die
am 25. August 1944 in Plötzensee
hingerichtet worden waren,
eine wenig mehr Licht hinzufügt.
Es war schon lange bekannt,
dass einer der letzten Menschen,
der den Dichter sah und im Gefängnis
besuchte, der katholischer
Priester – Pater Jurytko
war. Er schmuggelte Kassiber
und sorgte für Literatur auch für
andere Gefangene. Nach dem
Krieg wohnte und arbeitete er in
Westberlin, in Gatow und starb
1971. Jetzt arbeiten örtliche Aktive
eines Bürgervereins daran,
in einem kleinen alten Kornspeicher
aus dem 18. Jahrhundert ein
Heimatkundemuseum zu schaffen.
Selbst das Gebäude ist von
Interesse, weil es so alt und vor
kurzem restauriert wurde. Dort
sind verschiedene Exponate ausgestellt,
die den Alltag jener Zeit
betreffen. Und im 1. Geschoss in
der Mitte des Raumes steht eine
große Vitrine mit Materialien,
die Pater Jurytko betreffen: Fotos,
Zeichnungen, Informationen.
Darunter sind auch Fotos von
Massengräbern auf dem Territorium
des Seeburger Schießplatzes,
der sich vom Berliner Bezirk
Spandau etwas südlich befindet.
Vor der Hinrichtung saßen die
Tataren einige Wochen im
(Fortsetzung auf der S. 25)
8