Norge-Russland 2004/2005 Норвегия-Россия 2004 ... - TopReferat

Однако самый таинственный и глубокий по интенсивности взаимодействия мира музыки
Грига с отечественной культурной традицией опыт связан с его романсом "Лебедь". Этот
шедевр мировой камерно-вокальной музыки единодушно называют лирико-философским,
потрясающим своим афористическим лаконизмом и возвышенной поэтичностью,
скульптурной чеканностью и плавностью линий, рельефностью и – одновременно –
таинственной зыбкостью звуковой палитры.
Он сразу получил оглушительную популярность, войдя в репертуар величайших исполнителей
– Шаляпина и Рахманинова, чьи совместные выступления всегда оказывались событиями
культурной жизни России. Полагаем, его впечатлениями навеяно стихотворение
Бальмонта «Лебедь»: в нем отчетливо звучат реминисценции мотивов «Лебедя» ибсеновско-григовского,
и прежде всего – Лебедя умирающего.
Бальмонт использует в нем уникальную модель строфы, имеющую явно экспериментальный
характер, что указывает на имитационную природу стихового строения и
делает оправданным стремление обнаружить «имитируемый объект» – независимо от того,
намеренна или случайна эта позиция по отношению к нему самого автора: лексическими
акцентами, фонической инструментовкой, знаковой функцией метра и композиционной
идеей оно «подсказано» музыкой.
Для символистов музыка Грига – важнейший из импульсов поэтического творчества. Один
из юношеских лирических отрывков А.Белого написан, по его признанию, «на мотив
романса Грига "Лебедь"», "Северную симфонию" питали: мелодии Грига и романс "Королевна"
Грига; "лесные чащи были навеяны балладою Грига", легшей в основу второй и
третьей части "Симфонии" на которой значится: «Посвящаю Эдвардсу Григу".
Григ у Белого проходит по разряду «новейшей» музыки. Поэтому так естественно его имя
часто самым непосредственным образом оказывается рядом с именем другого властителя
дум русского символизма: Григ и Вагнер. Именно в их пересечении раскрывается значение
Грига для культуры русского "серебряного" века. Устремленность символизма к Вагнеру
далеко не всегда обеспечивалась реальными, а не умозрительными, возможностями его
постижения. Между тем, музыка Грига предоставляла возможность общения с миром и
языком, явно "напоминавшим" вагнеровский295 . Поэтика диссонантности, нонаккордики,
"межтональных мерцаний", мир экстатического, порой почти "тристановская" подъемность
и упоительность, явленные музыкой Грига, воспринималась как эстетически совершенная,
психологически доступная и потому неотразимо притягательная "редукция" грандиозного
мира вагнеровского театра, осуществляемая в принципиально ином социокультурном пространстве
– вне театра, доступная домашнему музицированию. Это и определило
драгоценно интимное, личностно окрашенное отношение к музыке Грига в России.
Она (впрочем, как и музыка Чайковского), готовила широкие слои русского общества к
встрече с новым искусством. В этом – культурное предназначение феномена "Русский
Григ".
Arkadij Klimovitskij: Den russiske Grieg – fra Tsjaikovskij til sølvalderen
Den russiske Grieg er et unikt kultur-psykologisk fenomen som er tett forbundet både med Griegs
spesielle begavelse og med mentale særtrekk i Russland hvor denne begavelsen fant så kraftig
resonans: Man forelsket seg i Grieg en gang for alle. I sin levetid ble han ansett som en kunstner
av internasjonalt format, en kunstneren hvis verk i hele verdens øyne er på en enestående måte
avspeiler ånd og nasjonale idealer i Norge. Grieg har blitt en integrert del av russisk historie og
kultur, siden Russland var det land i Europa som dypest følte og forsto hans kunstneriske verden.
Derfor er også Grieg så viktig for russisk selverkjennelse og har bidratt til å forme den russiske
12 Поразительно наблюдение Э. Курта: музыкант, находящийся вне русской традиции, он отмечает
в гармонии Грига большое влияние вагнеровского "Тристана" в сочетании с северным колоритом (
Курт Э. Романтическая гармония и ее кризис в "Тристане"Вагнера. М., 1975. С. 245.)